Стакан морковного сока (гет)

— Здравствуйте, доктор.

Стужа осталась за дверью. Ну… Как осталась? Большей частью. Если не считать кого-то высокого и сильного в заиндевевшем тулупе. И этот кто-то всё ближе. Ближе!

Поцелуй в шею… Родной, долгожданный, колючий.

Живой!

А Ми выдохнула. Зажмурилась. Только на минуточку, а хотелось бы на час. Ветхая, а когда-то, наверное, крепкая и яркая лента её подруги треснула, и волосы мужа принялись щекотать А Ми, просачиваться ей за шиворот. Серебряный водопад…

Как решил бы поэт, да у них поэты не водятся, когда ещё повымирали, а шевелюра её благоверного на самом-то деле — соль с перцем. Соль побеждает. И только.

Давно пора остричь на рукавицы и шарфы, а ей всё жаль делить его с кем-то ещё. Глупо. Это же просто волосы! Добавить шерсть колли, и… Ах, что получится. Дети будут рады обновкам, и Ми На повеселеет, ей ведь так нравится вязать, а отцовскую причёску она давно мечтала взять в оборот…

— Как прошла охота?

— Хо Та подстрелила шестилапого кабана, доктор. У неё с каждым разом получается всё лучше. Будем пировать и веселиться.

Муж улыбался, она чувствовала. Шеей. Кожей. Сердцем! И ещё чем-то… Другим. Ниже. Как будто под желудком, который вдруг стиснуло так радостно и сладко…

Улыбка мужа покинула её шею.

— Как она?

А Ми открыла глаза, отвернулась. Бессмысленно уточнять, о ком именно спросил её Кун Са. Правильно, она и так знает, не надо интересоваться.

— Ей хуже. Я сбила температуру, но без моркови…

— Значит, пора навестить «Королей».

А Ми смотрела на ряды кроваток. Девочки, мальчики. Старшие, младшие и совсем ещё крохи. Такие, как У Са… Все спят. А в соседней палате вяжет и то и дело тихо кашляет бедная Ми На, качая колыбель.

— Я буду ждать.

Не спать остаток ночи. Верить, что маленькую внучку мужа удастся спасти. Чинить старушку-ленточку лучшей подруги, которая так любит вязать, жить, смеяться… И которой так мало осталось.

* * *

Мужчина в тулупе разравнивал сапогом карту-самоделку, нашкрябанную прутиком чуть раньше.

— Плутон?..

Фигура справа от мужчины откашлялась. Отсалютовала.

— Есть, Кронос. Уран помогает нашим королевским друзьям встряхнуться на ночь глядя, а мы с вами заходим погреться. Раскурочиваем ближайшую оранжерею, а потом… Шухер!

Фигура слева от мужчины сделала едва уловимое движение и вдавила кого-то юного мечом в снег рядом с остатками карты. Хорошо хоть меч в ножнах. И шуба у ребенка, которого так вот пригвоздили, плотная… Мужчина насупил заснеженные брови.

— Хо Та? Кыш отсюда.

Девочка-подросток упрямо глядела на него с напарницами из сугроба.

— Я хочу помочь. Кх! Как сегодня на охоте.

— Угадай, кто!

Немного дребезжащий, знакомый голос… Теплые, мозолистые ладони закрыли ей обзор. Кто бы это мог быть? Гадалка улыбнулась.

Не надоело же такое поведение.

Что-что, а глаза он ей мозолить пока не устал. И не устанет, наверное, если она вдруг не сбежит. Только он разыщет. Из-под земли достанет.

Женщина аккуратненько развернулась, убирая чужие руки с лица. Вот он, ее герой-любовник. Симпатичный, рыжий…

— Лис.

Он обнял ее, едва дыша. Поцеловал в губы. Такой молоденький, такой милый.

— Ре Ий, угощайся.

Вручил тарелочку с аккуратными оранжевыми кружочками чего-то ароматного, свежайшего. Опять принёс морковь. Самую лучшую, драгоценнейшую. Сорта «лунная принцесса». Шедевр его амбициозного дяди.

Опять морковка!

Женщина закатила глаза. Жених коснулся ее руки.

— Любимая, тебе не нравится? Я выбирал покрупнее, как ты любишь. Но если хочешь чего-нибудь другого, без вопросов, найду и…

Рыжий, будто солнышком с картинки из детской книжки поцелованный. И честный, пожалуй. Насколько это возможно, когда речь идет о мужчинах вообще и бандитах в частности.

Гадалка чмокнула жениха в щеку. Да, она была практически уверена, что всё складывалось удачно, что она приняла верное решение, пусть избранник и был чуточку моложе нее, и огонь ей советовал выбрать кого в таком роде. А всё-таки…

— Просто я неголодна. Лис, что ты мне хотел показать?

— Вот это, на верстаке! С утра пораньше закончил, но ты так сладко спала, а потом одно, другое… Прошу! Что скажешь? Ре Ий?.. Тебе не нравится?

Он опять коснулся ее руки. Женщина вздрогнула, будто стряхивая наваждение, вот как ее мужчина только что стряхнул простыню с новенькой колыбели из дерева светлого мира, над которой он так старательно трудился всю неделю.

— Что ты, она замечательная, это просто чудо, Лис. Какая резьба, орнамент!

Руки сами тянулись к диковинным узорам, созданным ее без пяти минут мужем с помощью самых обыкновенных инструментов, в которых не было ни капли чуда, да как созданы! Лепесток к лепестку, веточка к веточке. Сказочные цветы, деревья… Женщина не могла налюбоваться.

— Лис, я никогда не видела ничего подобного.

Он улыбнулся.

— Я тоже. Разве что… Здесь.

Его невеста с нескрываемым любопытством глядела, как парень бережно, осторожно снимает с полки у верстака потрепанную книгу, как раскрывает ее на нужной странице. Кто бы мог подумать несколько веков назад, что заурядная книжка по садоводству…

— Ты изобразил этот цветок! И этот, и вон тот… Как похоже! А откуда у тебя эта книга?

Жених улыбнулся чуточку печальнее.

— От тети Ма Ко. Она и моя мать умерли в один день.

Теперь уже невеста взяла его за руку.

— Извини. Она любила цветы?

Жених кивнул. Заулыбался бодрее. Вроде бы.

— А то. Вот эти, с шипами, — больше всех. Они называются…

Невеста вдруг отчего-то забеспокоилась.

— Слушай, я осознала, что хочу перекусить! Да, прямо сейчас. Лис, ты… Сбегай на кухню, а? Пожа-а-а-луйста!

Жених побежал.

Стоило ему только скрыться за дверью, и Ре Ий принялась надсадно кашлять. Шаги ее почти мужа затихли в противоположном конце местного коридора, а потом…

— Всё хвораешь, Гадалка. Что сегодня говорил твой огонь, если не секрет?

Она вытерла губы тыльной стороной ладони. Обернуться? Зачем, смысла в том нету. И так ясно, кто пожаловал… Брат их нового атамана.

— Да так… Огонь сообщил мне, что дрова заканчиваются, хочет добавки. Предсказатель, чего желаете?

— Оставь моего сына в покое, а то хуже будет.

Женщина картинно вздрогнула.

— Ой, как страшно. Только вот Лис — большой мальчик, разве нет? Совершеннолетний. И я его люблю, дорогой мой почти тес…

Она снова закашляла. Ее почти тесть фыркнул.

— Зо Ий думает, что ты здорова. Сколько тебе осталось? Две луны? Три?

Ре Ий гладила деревянные шипы на тонком, красивом стебле.

— Больше. Лис будет счастлив, обещаю.

У нее за спиной усмехнулись.

— Непременно. Давай так: я благословлю ваш союз и от души попьянствую на свадьбе, если…

— Если?..

Отец ее глухого жениха ввалился в мастерскую, рывком развернул Ре Ий лицом к себе. Навис над нею. Каштановая грива мужчины рухнула ей на плечи. Удушливая, плотная… Нет на этого заботливого ножниц!

— Ты расскажешь ему, что больна. Сегодня же. А не захочешь говорить, это сделаю я. Ну, желаю успехов.

…Она сидела на верстаке жениха. Болтала ногами. Смотрела, как Предсказатель уходит. Медленно. Никуда не торопясь. В самом конце коридора он обернулся.

— Врешь ты всё, Гадалка. Любила бы, так называла б его по имени.

Примечания:

Огромное спасибо моей подруге О. за подаренную иллюстрацию к главе, а Валерии Пингвиновой (Valery Ash) — за то, что нарисовала ее (https://vk.com/photo-76458111_432168663).

Немного искривленный меч походил на сцимитар из легенд, украшенный драгоценными камнями и золотом.

Кто-то воткнул его в снег. Достал из-за пазухи мешочек с влажной грязью и принялся вазюкать рукоять и клинок. Если бы такое варварское поведение наблюдал историк или же сказочник, он бы…

Только сказочники с историками вымерли. Как и поэты? Или тем-то как раз удалось выжить, но они скромно решили не говорить о своем достижении?

Хозяйка меча, который становился всё грязнее, о подобных материях в тот момент не думала.

Впрочем, она давно разучилась верить что в историю, что в сказки о прекрасной королеве и ее воинах в матросках, которых давным-давно вооружала какая-то там силища, чтобы они бились за всё хорошее.

Девушка знала: меч — оружие ближнего боя. А ей было нужно что-то с другим радиусом действия. Она встала на колени. Прошептала что-то себе под нос. И…

Ни тебе космических вихрей, ни светомузыки.

Только по-прежнему торчал из снега меч, да стояла на коленках девушка. В снегу. Почему-то без шубы, которая исчезла. Но этой чудачке, судя по выражению ее лица и нехватке мурашек на руках с ногами, было не так уж холодно в подобии купальника и перчатках. Она глядела на меч.

Прошла секунда. Вторая…

Девушка сжала грязные кулаки, а потом, размахнувшись как следует, впечатала их в снег.

— Пять баллов!

И штукатурка в чьем-то жилье начала послушно разверзаться.

* * *

— Зо Ий, я всё перепроверила. Окончательно ты оглохнешь в первой трети следующей луны. Прости, но…

Он старательно разгрыз пластик моркови. Заглянул в глаза дядиной любовнице и ассистентке.

— Не извиняйтесь, Те Тис. Пожалуйста. Вы не сделали ничего ужасного.

— И ничего хорошего — тоже. Я правда не могу тебе помочь, и Джед Айт!..

— Но вы оба пытались. Это важно. А несколько лет спустя всё получится, и вы сможете исцелить кого-то другого. Разве не здóрово?

Она не успела ему ответить.

Стекло оранжереи, где происходил их разговор, пошло трещинами, по которым тотчас же рассыпались ярко-синие искры.

Что-то упало, замигал свет, кто-то огромный и лохматый подлетел вихрем к прекрасной Ми Чи немного в стороне от главной тропинки.

Те Тис видела: сестра Джед Айта как раз, не изменяя своей всегдашней привычке, изящно приблизилась к роялю, установленному на маленькой сцене в зарослях тропических цветов.

У горла красавицы сверкнул причудливо изогнутый меч.

— Не ори. Твоей жизни не угро…

Зо Ий не мог слышать, что именно сказали его тете. Да если б и… Чего ему верить всяким незнакомым личностям в шкурах?

Он взялся за кол. Длинный, острый. Ими так удачно подпирали, если нужно, ветви деревьев, отяжелевшие из-за фруктов осенью.

…Люби Те Тис читать приключенческие романы, которыми топила горелку в лаборатории, сказала бы потом, что всё произошло слишком быстро.

Что в третью оранжерею вломились незваные гости, вооруженные до зубов. Что с «лунной принцессой» чужаки смылись так шустро, как и заглянули на огонек. Что Зо Ий спас Ми Чи, крайне метко запустив кое-кому в спину деревянную подпорку.

Только зачем нужны слова, если шевелюру милого, доброго племянника Джед Айта теперь надо было стричь в последний раз, потому что живым его волосы еще могли пригодиться, а мертвому столяру они без надобности?!

— Неф Рит, открой! Там полно хрупкого оборудования и нестабильных токсинов! Неф Рит, это я, слышишь?! Открой дверь!

— Убирайся к Металлии, сестра!!!

Ми Чи продолжила свои попытки достучаться до него. И в прямом смысле, и в перено…

— Сверкающая прямоугольная водяная иллюзия.

Ни один мускул на лице Джед Айта не дрогнул, как сказала бы толпа восторженных подхалимок, захоти он тратить время и запасы продовольствия на такую.

Его брат забаррикадировался где не следовало? Атаман прицельно снес дверь и целую гору ящиков из-под книг за ней, применив одно из этих своих заклинаний. Фамильных. Вон, у сестрицы даже следов от брызг на подоле нет, а дверь — тю-тю! В щепки.

Еще он успел обесточить кое-какую стекляшку с мертвым племянником внутри, похожую на саркофаг из очень старых фильмов про инопланетян.

— У тебя нет сердца, Джед!

— Это с твоей памятью творится Металлия знает что, Неф. Забыл, как пришлось вдесятером нападать, усмиряя Дан Бура?

Да, пару-тройку лун тому назад одного парня из их шайки сильно потрепала на охоте стая пустынных волков, и Джед Айт, уступая мольбам старой-престарой бабушки этого бандита, согласился поместить истекавший кровью полутруп в древнюю заживляющую капсулу, о которой ходили жуткие слухи… В общем, один гаже другого.

В итоге Дан Бур действительно очень быстро пошел на поправку. Даже стал куда здоровее себя прежнего, но сошел с ума. Начал бросаться на своих же, норовя не убить, так покалечить…

— Зо Ий таким не станет, он спокойный, уравновешенный, Джед, пойми!

Джед Айт вскрыл инфернальную капсулу, намереваясь достать оттуда тело. Казалось, его племянник не умер, а только решил немножко вздремнуть…

— Мы оба знаем, Неф: эта машина вовсе не способна вернуть человека с того света, а вот оперативно впихнуть в тело Зоя какую тварь может. Я понимаю твое горе.

Неф Рит сбросил его руки с бортов опасной техники.

— Будь Зо Ий твоим сыном, ты наизнанку бы вывернулся, чтоб его спасти! Вру, что ли? Иначе-то кровь не зовет, водицы родниковой жиже становится, а?!

Рухнув на пол от удара в челюсть, Неф Рит не стал так чтобы значительно тише себя вести. Сразу. Он успокоился потом. Его же связали и унесли проспаться до похорон, оставив атамана одного.

…Когда все, э, почти все, включая его ассистентку, предусмотрительно ушли, а вопли брата стихли в коридоре, Джед Айт вынул из-за пазухи какой-то медальон в форме звезды и раскрыл его.

Облезлый. Пластмассовый. Игрушечный, наверное… Когда-то давно эта штуковина была, вероятно, оранжевого цвета и умела воспроизводить нехитрую мелодию. Теперь внутри без какого-либо музыкального аккомпанемента бегал по кругу бутафорский серп луны, да еще болтался рядом с ним осколок желтого камушка. Что, кристалл? Наверное, и это была пластмасска. Крашеная.

— Джед, спеть?

Он медленно поднял глаза на сестру. Хотел, наверное, спросить, почему та не ушла вместе со всеми, но передумал.

— Да, пожалуйста.

Ми Чи подошла ближе.

— О чем, братишка?

Джед Айт кивнул на медальон.

— О первой любви, девушке и ее герое. Ма Ко так нравилась эта песня! А Зо Ий под нее хорошо засыпал, когда был совсем маленький, помнишь?

Примечания:

Огромное спасибо моей подруге О. за подаренную иллюстрацию к главе, а Валерии Пингвиновой (Valery Ash) — за то, что нарисовала ее (https://vk.com/photo-76458111_402671967).

— «Лунная принцесса»? Не может быть. Я сплю.

— Она правда настоящая. И очень вкусная, твоя дочь не даст соврать.

— Папа!..

Ми На закашлялась. То ли от восторга у нее перехватило дыхание, то ли из-за болезни. Страшной. Безымянной. Неизлечимой.

Кун Са тряхнул нестриженой головой, прогоняя грустные мысли. Потому что сегодня удалось наверняка спасти жизнь маленькой У Се. Это ли не повод для радости?

Внучка агукнула у него на руках. Она до того вдумчиво перебирала морковные хвостики, что без улыбки на такую «работу» смотреть было нельзя.

А своей любимой игрушке его маленькая радость, видимо, решила дать отставку. По крайней мере, временно. Что ж… Он передал заветную вещицу Ми Не, чтобы не уронить ненароком.

Кун Са был вполне солидарен с выбором своей внучки: настоящая зелень — это интересная и красивая штука, вот уж точно. Куда до нее какой-то старой розовой пудренице, в которой не было ничего, кроме тусклой пластмассовой вставки вместо зеркала? Правильно, бой можно было и не начинать, морковная ботва всё равно победила бы.

— Ам!

У Са хихикнула, размахивая кучерявыми стебельками.

— Вот, я же говорил. Милая, расскажи-ка своей маме, какой вкусный сок выжала тетя А Ми для тебя из этих морковок.

Кроха охотно залопотала. Но продолжалось это веселье недолго, и вскоре она уже начала позевывать и тереть глазки кулачками, в которых все еще были зажаты морковные листики.

— Не вставай, побереги силы, дочка. Сам ее уложу.

— Только сегодня, господин дедушка.

Он бережно укрыл внучку одеяльцем, а после этого картинно зажмурился, обернувшись к дочери. Будто съел что-то кислое.

— Спасибо, Ми На, умеешь ты сделать комплимент человеку. Могла бы назвать папой. На худой конец, по имени, а не так…

Его дочь примирительно взмахнула спицами.

— Тебе всего пятьдесят зим. Разве это много? И если ты правда стал дедушкой, почему бы мне тебя именно так не назвать?

— Потому что я обижусь и не отдам тебе сюрприз Ха Ру.

Ми На ахнула.

— Что это, папа?

— Не подлизывайся, дочь.

* * *

Костер на опушке можно было и не организовывать, но будь он, Кун Са Восточносрединный, проклят, если бросит их с Бер Илл среднюю в ущелье вместо достойного ее огненного погребения!

Ха Ру была упрямой и храброй. А еще красивой. Вся в мать. Разве что цвет волос она унаследовала от него. Ха Ру их так берегла!.. Говорила, что это единственная роскошь, которая ей по-настоящему дорога.

Она хотела постричься только в ту пору, когда соберется выходить замуж. Уверяла, что попросит младшую сестру потрудиться как следует, чтобы из этих кос вышло достойное свадебное платье. Строгое и прекрасное. Возможно, рельефной вязки…

— Ты не сказал Ми Не?

Он мотнул головой. Отрицательно, конечно. А Ми поправила челку покойницы. Короткую. Теперь уже — навсегда. Встала рядом с ним.

— Я соврал ей, что Ха Ру влюбилась без памяти и отчалила за перевал, к жениху. На свидание. Если Ми На спросит у тебя, подтверди: этот достойный человек разводит кроликов. Знаешь, пушистых таких, белых…

— Хватайте девку. Он мой.

Неф Рит был воином грандиозно впечатляющей крутизны. Долой ложную скромность!

Грабить караваны и охотиться на диких животных он тоже умел прекрасно, завсегда выбирая добычу покрупней. Велико ли счастье, когда можно прикарманить целую гору мелких вещиц, до чрезвычайности нужных в хозяйстве?

Или вот другая ситуация, тоже не ахти эпическая: убиение стайки некрупных же, но очень вкусных пещерных крыс. Ладно, карликовые грызуны из катакомб не в счет, этих писклявых он готов был добывать сотнями, потому что их с детства обожал кушать в жареном виде его сын.

Но побеждать зверя, человека ли просто так Предсказатель особенно рьяно любил, если приз оказывался внушительным по стоимости и габаритам, а противник действительно мог за себя постоять.

Иначе брату нового разбойного атамана банды «Небесные короли» быстро делалось скучно, а зевать он в дневное время, ей-ей, не рвался.

— Ах ты!..

Запахло мылом. Это синеволосая подружка высокого бугая, которую почти вышло окружить, плеснула что-то в глаза первому же, кто до нее добрался, и бросилась наутек, скользя чуть ли не по-над снегом. Или она правда летать умела?..

Хотя Неф Рит ее магию в действии не заметил.

Не, в общем-то, невнимательным Предсказатель не был, такие долго жить никогда вовсе не умели, просто в тот момент он был занят: дрался.

Он и седой, но крепкий мужик обменялись уже парой-тройкой ударов, и теперь готовы били вцепиться друг другу в глотки.

Вернее, что думал тип с охотничьими бумерангами и дубиной, никто не знал, а Неф Рит наверняка так и хотел сделать, до того люто начал скалиться и вращать глазищами, едва завидев его у огня для похорон.

— Ты убил моего сына!

Незнакомец даже бровью не повел, как написал бы один из авторов книженций о трапперах, почитываемых Неф Ритом иной раз.

— Он первый начал, заколов мою дочь. Видишь ее тело?

Предсказатель вздрогнул. Нет, он вовсе не жаловался на зрение, и потом убеждал себя, что всего-навсего обманулся в пылу драки.

Но… Ему действительно вдруг показалось, хотя он об этом не сказал никому, даже Ми, что мертвая девушка в огне была удивительно сильно похожа на давно покойную мать Джед Айта.

— Я принесла вам попить.

— На Ру?!

Погребальный костер незнакомки полыхал вдали. Мертвая жена улыбалась Неф Риту.

Она снова была здесь, вместе с ним. Такая же, как в день их знакомства, когда он еще не предлагал ей руку, сердце и всего себя без остатка, и она не отвечала ему взаимностью.

Неф Рит медленно опустил свой знаменитый меч из цельного куска непонятного черного камня, что никогда не тупился.

Ему навстречу шагнула На Ру, чтобы подать обыкновенную глиняную чашку. Как вкусен был тот глоток воды, сладкий, прозрачный, чистый!.. А кувшинчик она оставила себе.

— Пожалуйста, не уходи.

— Хотите еще воды?

Рядом скрипел чуть живой ветрогенератор, и Ру Ха отчаянно торговалась с Ма Ко, настаивая, что починка ротора, как и его замена, обойдется рыжим сестрам в кругленькую сумму.

Джед не знал, куда себя деть. Он растерял всегдашнюю серьезность, глядя на старшую сестрицу На Ру, глупо улыбался, а Неф…

— Так нам скрутить его аль прирезать?

Неф Рит с силой заморгал, прогоняя морок. На Ру исчезла. Девчонка с грязно-синей прической сбежала!

Рядом с Предсказателем лежал мешок самых лучших дров. Сам выбрал, что из сухостоя взять для похорон сына, полдня на это вынудил остальных потратить.

Но возражать шибко громко никто не стал: жить им не надоело.

А немного поодаль уже почти догорел чужой костер. Отзвуки драгоценных благовоний сплелись в одно целое с запахом горелой человечины.

Неф Рит ухмыльнулся, поднимая с утоптанного снега два бумеранга.

Люди Джед Айта держали пленника. Крепко. Хотя он вроде и не пытался вырваться.

— Приятного аппетита!

Он прикрыл глаза, щурясь: у женщины, которая швырнула ему что-то съедобное, была портативная лампа. Новенькая, судя по тому, как ярко светила.

— Простите, а нельзя…

— Что? Притушить свет?! Обойдешься, ты!..

Она покачнулась, встряхивая чернявой головой, но смогла поймать равновесие. Хотела было сказать ему еще что-то резкое, а вместо этого принялась давиться кашлем, прикрывая рот ладонями. Нервы? Приступ безымянки? Может, всё сразу? Или это?..

— Как скажете. А вы сами уже ели? Ребенку нужно питаться, иначе он истощит вас.

Незнакомка попятилась от решеток.

— Ты кто такой? Маг? Врач? Говори!

Бинго.

Кун Са поднял старенькую, но довольно чистую, вот радость, миску с полу и начал старательно разглядывать и обнюхивать свой ужин. Женщина опять закашлялась. В свете ее лампы мелькнуло деревянное кольцо с орнаментом. У того, кто убил Ха Ру, было такое же.

— Просто я трижды становился отцом. И еще успел потрудиться водителем такси перед войной, часто возил беременных, так само получалось, не знаю, отчего. А моя жена работала акушеркой. Хорошее было время.

Женщина убийцы его средней девочки как-то судорожно кивнула, прикрывая лампу рукавом.

— Я… Хотите, принесу вам чего-нибудь еще? Посъедобнее. Здесь еды хватает, не голодаем. Только никому ни слова. Не скажете?

Тяжелая цельнометаллическая дверь в коридоре у нее за спиной грохнула об стену. Бандит, с которым он дрался у погребального костра дочери, ворвался, схватил его почти молодую собеседницу за плечи, встряхнул…

— Это правда, Гадалка?!

— Мне больно.

Бандитская хватка немедленно разжалась. Женщину порывисто усадили на пуф у двери. Кун Са сделал вид, что ужасно проголодался. Хм… Решетчатый барьер комнатушки для пленных слабоват, а противник отвлекся, и в коридоре больше никого. Так почему бы?..

— Прости, не сообразил! Что насчет моего внука? Ты же и Зо Ий… Не молчи!

Она всхлипнула, снова кашляя.

— Допустим, Предсказатель. И что изменилось? Я медленно дохну, а… Металлия!

Коридор, пленника, решетки, да всё, кроме обшарпанного пуфика, на котором она сидела, и ее самой заодно с несостоявшимся тестем, окутал туман. А из него к ним обоим живо, озорно блестя зелеными глазами, вышел тот, с кем она…

— Любовь моя, чудесная новость. Я очень рад! А ты, папа?

— Говорят, здесь у некоторых сохранилось что почище ружьишка-другого…

— А ты и уши развесил. Скажешь еще, тот, ну, с бумерангами, в погребе штуковину какую промеж бочек с вареньями и соленьями прячет, чтоб мышами бросаться, раз они безымянку переносят.

Люди его брата занервничали? Ерунда! Неф Рит даже не обернулся, разглядывая следы не самой дурной свежести.

— Заткнулись. Оба.

Переговариваться вполголоса эти двое у него за спиной перестали чуть ли не мигом. Чудненько. А другим хватило мозгов не пробовать завести дурацкий разговор, толку от которого… Стоп. Это еще кто в снежной мгле?

Неф Рит приподнялся на стременах.

— Эй, ты! Назовись!

Кажется, чужака его окрик вовсе не впечатлил. Он как шел куда-то по своим делам, так и… Неторопливо. Беззвучно. Неф Рит ругнулся, добавляя мощности фонарю, задрал его повыше над головой…

— Да у нее!..

— Нет ног!!!

Орать и грозить, обещая жуткие кары, было, ежели чего, бесполезно, хотя он пытался.

Дохлый номер!

Эти суеверные идиоты уже решили, что впереди — снежная привиденческая тетка с потонувших островов, которая могла убить, дохнув на кого живого. На мужчину — так особенно. Потому-то они развернули верблюдов и ломанулись к родной берлоге, обгоняя и расталкивая друг друга! Ставя аховые скоростные рекорды, даже не задумавшись о тотализаторе.

* * *

— Ближе не подходи, еще заразишься.

— Но Бер Илл…

Его жена тряхнула головой. Приложила неестественно бледный палец левой руки к губам. Своим. Прекраснейшая!.. Даже сейчас.

— Дом полон детей, кто будет их оберегать, если ты переедешь сюда?

Он сел на бревно по другую сторону огня. Напротив. Так близко!.. Она указала правой рукой на ворох шкур в глубине пещеры. Там как раз успела забыться сном (или притворилась спящей) девчонка, которую половиной дня раньше…

— Кун Са, не разбуди заложницу. Она — твой счастливый билет: маскарад с призраком действует не то чтобы всегда. И не на всех, сам понимаешь.

Он кивнул, соглашаясь. Рассматривая обнаженные щиколотки своей Бер Илл: те как раз выглянули на секундочку из-под ядовито-белых одежд, когда она начала снимать аэроботинки, с помощью которых напугала едва ли не до смерти головорезов, которые пустились за ним в погоню. Эх, что у нее за кожа!.. Теперь — почти совсем прозрачная. Нежнейшая. Бархатистая. Такая, какой он ее помнил. Или ему это лишь казалось, а на самом деле?..

— Еще как, родная. И… Сам я его не видел, как-то не доводилось, но поговаривают, что у банды новый атаман. Кажется, он химик. Или врач.

Бер Илл вздохнула. Подбросила щепок в костер.

— Скверно. Такие в фольклор не верят. Ничего, переживем… Скажи лучше, как девочки?

Кун Са уставился в огонь.

— Сец Уна по-прежнему ищет врата. Думает, что можно изменить ход времени. Верит, что ей удастся всё исправить. Она тратит на этот бред каждый свободный день, если не дежурит в больнице, а на охоту идти рано.

Жена поставила свою обувь сушиться и тоже села, тихо кашлянув.

— Наша старшая дочь совершеннолетняя. Ты не имеешь права запретить ей.

— Бер Илл, у нее уже краснеют глаза. Волосы начали зеленеть на прошлой луне. Я не хочу ей ничего запрещать, даже если б мог.

— А как Ха Ру?

Пламя. Возможно ли, чтоб в мире существовало нечто другое, наделенное умением завораживать так? И еще сильней! Разве ноги любимой женщины. Впрочем…

— Когда она вернется из-за перевала, мы с тобой опять станем бабушкой и дедушкой. Замечательно, правда?

Бер Илл рассмеялась. Легко. Звонко. Назло кашлю!

— Надеюсь, он тоже подарит ей корзину моркови повкуснее на дорожку. Как избранник Ми Ны. Помнишь его, Кун? Образованный, глаза красивые… Моложе тебя.

Он бросил в жену щепочкой. Не попал.

— Зря стараешься, Бер!

Она показала ему язык.

— Всё равно этот биолог очень даже ничего. Был. И есть, надеюсь. Такие нужны людям. Всё, хватит о нем, говори, как Ми На с У Сой!

…Дров и щепы у огня постепенно становилось меньше. Кун Са обстоятельно, не без удовольствия рассказывал жене, чем и как жили все, кого помнила его Бер Илл. Кем дорожила. О ком не могла, да и не хотела забыть.

Только о ее ученице А Ми он не сказал ни слова.

— Как обычно? Тянущая боль, спазмы, температура, а потом?..

Те Тис всхлипнула. Кивнула.

— И голова закружилась как-то вдруг. Знаешь, чудом успела схватиться за щеколду, чтобы не упасть.

Ми Чи отвернулась. Чтобы выключить свой верный, довоенный еще эхотомоскоп? Разумеется. Только для этого. Да и заговорить с подругой без дрожи в голосе у нее получилось… Она же сильная. И ко всему привыкла. Давно!

— Это не первый выкидыш, хватит. Я поговорю с братом. Пусть ищет новую морскую крольчиху.

Те Тис поймала ее за локоть. Правый. Ми Чи едва не уронила банку с гелем для УЗИ.

— Нет, пожалуйста! «Лунная принцесса» действует, нужно только увеличить суточную норму приема, и тогда всё получится!

— Что именно, коллега?

В дверях медпункта вдруг замер Джед Айт, сияя инеем на шелке ресниц, как написали бы в одном из романчиков о придуманных чувствах к богатым и знаменитым красавцам, восхитительно крутым во всех отношениях и до одурения мужественным, конечно.

Те Тис пожала плечами, стараясь не моргать.

— Просто у нас вышел спор. Научный, Джед.

Он улыбнулся. Им обеим.

— Вот как… О чем же?

— Ми Чи думает, что я и так ем достаточно моркови, но мне кажется, что ребенку нужно больше витаминов. А ты как считаешь?

* * *

— В этих краях опасно, мой мальчик. У кого-то есть бомба и средства доставки. Кто-то сберег огнемет или противопехотные мины. Зачем ты пришел сюда? Возвращайся.

Джед Айт мотнул головой. Психическая атака, оптический обман… Ласковые мозолистые руки на его плечах. Улыбка, родная до боли. Его мать умерла слишком давно! Похоже, тот, кто создал защитную ширму для своего жилья, об этом не знал. Как и о том, какие цветы нравились Ма Ко больше других на самом деле. Вот и славно.

И стоило ему только сосредоточиться, чтобы смешать воспоминания посвежее с чьей-то усредненной слезодавильной архаикой — маскировка начала таять. Сразу же!..

— Подстрижешь меня? Не хватало еще вписаться в чужой свитер, вызволяя Ре Ий.

Ассистентка щелкнула ножницами.

— Договорились. Пожалуйста, держи зеркало ровнее. Да, так.

…Она проводила его до ворот и махнула рукой. Не клянясь в любви. Не желая задушить в судорожных объятиях.

— До свидания, коллега.

— До свидания. Береги себя, Те Тис.

— Хорошо. Не опаздывай к ужину.

Его мать исчезла. Тропа стала более ровной. А вот и забор, дом, сарай дров…

— Стой!

Фигурка в безразмерной шубе приставила к его горлу нечто длинное и острое. Алебарду? Полэкс? Глефу? Джед Айт нащупал отцовские складные кинжалы, не снимая рукавиц. Демонстрируя обманчиво пустые руки.

— Я мирный странник. А кто ты?

— Смерть.

Упрямо стиснутые зубы, нахмуренные брови. Подросток, конечно. На вид этой дозорной едва ли можно было дать больше тринадцати. Но раз ей доверили оружие… И если она вздумала начать разговор с угроз…

— Нет! Я его знаю!

К ним буквально подлетела девушка постарше, цветисто кляня аэроботинки, так как они снова забарахлили. Лезвие отодвинулось от шеи Джед Айта.

— Простите. А чем вы занимаетесь?

Вот же… Не она ли только что была готова его убить? Он улыбнулся. Приветственно кивнул Сец Уне, которую тоже узнал.

— Я гончар.

Его старая знакомая протянула Джед Айту обе руки, стремясь поздороваться как можно вежливей.

— Не слушай этого скромника, Хо Та. Он умеет копаться не только в глине, но и в железках тоже. А еще разбирается в палеоботанике и подарил Ми Не дочь.