К своей звезде (гет)

Длинный, словно бесконечный коридор выглядел пугающе. Вдалеке, у лестницы, горел свет, но здесь царил полумрак, в котором едва угадывалась высокая и наверняка жутко скрипучая дверь с нечитаемой табличкой. Ради пятёрки арзаков никто из избранников не потрудился бы даже щёлкнуть выключателем, а искать его самим было слишком опасно. Даже за такое крохотное самоуправство некоторые особенно строгие господа могли и наказать, а сейчас, когда их положение так неопределённо, рисковать хотелось ещё меньше.

Пять послушных теней замерли у неосвещённой стены, изо всех сил стараясь с ней слиться. Риэм никого из них не знал, но обстановка не располагала к знакомству. Тоже, скорее всего, зоологи, успевшие где-то отличиться и замеченные господами — как-никак Зоологический институт при Королевской академии наук был серьёзным учреждением, куда не отправили бы кого попало. А арзаков, как говорили, сюда и вовсе принимали нечасто. Тогда зачем им понадобился целый отряд?

Те, кто их сюда привёл, до объяснений, разумеется, не снисходили. На входе сопровождавший группу менвит бросил коллеге что-то вроде «это для Лио-Лай», но ясности его замечание не добавляло — по сокращённым менвитским именам даже пол определить трудно. Риэм почему-то представлял себе высокого худощавого профессора в круглых очках и накрахмаленной рубашке.

Лампа в конце коридора угрожающе мигнула, и арзаки вздрогнули, как по команде. Не хватало ещё тут в темноте остаться! Обычно гипноз не позволял чувствовать страх, но с последней коррекции прошло уже достаточно времени, чтобы его тиски ослабли. Однако сейчас никого из них это не радовало.

— Жутко тут, — наконец подал голос кто-то из ребят.

— Как под гипнозом, — тут же откликнулся второй.

А верно, пожалуй. Все описывали свои ощущения по-разному, но для Риэма это походило на резкое погружение в море. Бесконечное падение в холодную бездну, когда волны смыкаются над головой, свет гаснет, а толща воды начинает давить, не позволяя вынырнуть и глотнуть воздуха… Моря он, правда, никогда не видел — или не помнил, что видел, — но почему-то был уверен, что в его биографии был подобный эпизод.

Гнетущую тишину разогнал далёкий перестук каблуков, и вдруг полутёмный коридор залил ослепительно яркий свет. Арзаки дружно зажмурились, а открыв глаза, обнаружили, что уже не одни.

Если бы Риэм имел право удивляться, он бы удивился. Потому что предполагаемый хозяин оказался вовсе не суровым профессором, а тоненькой девушкой едва ли старше их самих. Красивой, между прочим. Ну-у… То есть господа прекрасны по умолчанию, но всё же эта менвитка выглядела миловидной даже на фоне остальных. Она немного нервно теребила ремень сумки и разглядывала шеренгу выстроившихся перед ней арзаков со странной для избранницы растерянностью.

— Эм… Здравствуйте, что ли?

Теперь и арзаки растерялись — с ними никто обычно не снисходил до приветствий. Но и не отвечать избраннице как-то невежливо.

— Здравствуйте, госпожа, — брякнул Риэм, прежде чем успел хорошенько подумать. Остальные предпочли молча поклониться, и под их ошарашенными взглядами он почувствовал себя неуютно. Может, не стоило? Но менвитка не только не рассердилась, но и посмотрела на Риэма… с благодарностью?

— Давно тут стоите? Пошли в кабинет, там и поболтаем!

Кабинет оказался довольно просторным, слегка захламлённым, но даже не особо пыльным. Нашлась и пара стульев, и мягкое крутящееся кресло для госпожи, но ей как будто неудобно было смотреть снизу вверх на окруживших её арзаков.

— Ой, да садитесь вы! Я не военный министр, чтоб стоять передо мной навытяжку.

Когда все устроились как смогли — кто на стульях, кто прямо на столе, — госпожа наконец объяснила, что к чему. Их, лучших в своём деле, собрали здесь для проверки, по итогам которой они могут стать участниками межпланетной экспедиции. Пока что они будут заниматься обычными исследованиями, а главная их задача на ближайшие несколько месяцев — доказать свою компетентность и сработаться.

Под конец инструктажа в кабинет заглянул ещё один менвит — судя по тому, что Лио-Лай мигом вскочила при его появлении, кто-то из местного начальства. Арзаки тоже повскакивали и замерли в поклоне. Не хватало ещё, чтобы госпоже влетело за такое панибратство!

Но высокое лицо, кажется, просто решило проверить, как дела у новой сотрудницы. Лио-Лай пожелали удачи, напомнили зайти и расписаться в каких-то документах и даже извинились за то, что ей достался необжитой кабинет. «Ну ничего, где-то там — тряпки и порошки, вот арзаки, они вам быстро наведут порядок».

— Только установки им обновить не забудьте! — напомнил господин-важная-шишка уже на пороге.

Этим госпожа и занялась, как только за гостем закрылась дверь. Когда подошла очередь Риэма, он покорно поднял глаза, привычно готовясь нырнуть в ледяную воду. Но на этот раз воображаемое море внезапно оказалось тёплым и даже ласковым, и волны, вместо того чтобы утягивать в пучину, легко несли его, даря ощущение полёта — вперёд, вперёд, к двум сияющим серебром звёздам… Словно ветром принесло знакомые слова: «Смотри мне в глаза и повинуйся»… Повиноваться ей? Разумеется. Так надо. Правильно. Только откуда это внезапное ощущение тихой радости?

Серые звёзды погасли, оставив вокруг привычную бесцветную мглу, и неправильное ощущение исчезло. Риэм осторожно тряхнул шевелюрой, возвращая себя в реальность. Да. Вот швабра, вот ведро. Задача ясна. Обычная работа, обязательная для любого арзака независимо от специальности. Всё как раньше. Или всё-таки нет?..

* * *

Новая работа оказалась не слишком сложной и вполне привычной. Единственным сюрпризом стала усиленная физическая подготовка, обязательная для будущих космонавтов. Госпожа то ли не сочла нужным, то ли забыла об этом упомянуть.

Ей, кажется, не так-то легко давалось командование их маленьким отрядом. Риэм, повидавший за годы учёбы и работы не один десяток надсмотрщиков, мог с уверенностью сказать, что раньше она имела дело разве что с парочкой постоянных домашних слуг. Привычка здороваться, обращение по именам, нервная реакция на скопление арзаков под боком — опытные надзиратели за живым инвентарём так себя не ведут!

Большую часть времени Лио-Лай посвящала привычному делу — исследованиям. Её явно интересовали рептилии, на которых специализировался и Риэм, поэтому больше всех с ней общался именно он, незаметно перейдя в разряд личного ассистента. Его это… радовало?

За занятиями госпожи интересно было наблюдать. Она часто засиживалась в институте допоздна и, обложившись книгами, наглядными пособиями и электронными устройствами, что-то увлечённо записывала, черкала, зарисовывала… В пылу исследовательского азарта она забывала об обязательной для господ сдержанности, и видеть, как на спокойном менвитском лице проступают эмоции — то удовлетворение, то озадаченность, то досада — было завораживающе. Риэм старался шуршать по хозяйству как можно тише, наводил по вечерам порядок в кабинете, чтобы госпожа, не отличавшаяся, по правде сказать, внимательностью, не споткнулась обо что-нибудь, собирал потерянные вещи и мыл забытые в книжных завалах кружки. Лио-Лай оказалась большой поклонницей сладкого.

— А какао у вас нет? — в первый же день спросила она, когда Риэм подал ей кружку с чаем. Но прежде чем он успел испугаться и начать каяться, махнула рукой: — Ладно, из дома принесу.

Но она, видимо, забыла о своём намерении, поэтому через несколько дней Риэм тайком наведался на кухню при институтской столовой. Повариха Олиа очень удивилась такой просьбе, но всё-таки принесла жестяную банку и даже снабдила его инструкцией по приготовлению. На следующий день Риэм едва дождался, когда госпожа решит перекусить. Кажется, у него получилось приготовить то, что нужно: по крайней мере, с виду напиток не отличался от нарисованного на этикетке, а уж аромат… Пришлось собрать всю волю, чтобы не поддаться искушению отхлебнуть хоть глоточек.

Риэму, конечно, не поздоровилось бы, если б его самовольство заметили. К счастью, госпожа не обратила внимания на эту маленькую странность. Она просто с рассеянной улыбкой забрала у него кружку и вернулась к своим записям, наверняка уверенная, что сама же и принесла всё нужное. Риэм осмелел и начал готовить ей какао каждый вечер, порой не дожидаясь приказа, а она не замечала подвоха и даже иногда благодарила. От этого в груди разливалось приятное тепло, как будто он всё же пригубил ароматного напитка.

Странно, но ему… хотелось ей помогать? Это пугало: арзакам ведь нельзя иметь предпочтений. Гипноз здешним работникам полагался не так часто, а Лио-Лай по рассеянности и вовсе о нём порой забывала, и тогда мысли становились совсем уж непозволительными. Но кто он такой, чтобы напоминать госпоже о её обязанностях? В конце концов, рабы тоже должны заботиться о господах. И если его госпожа о себе забывает, что дурного в том, чтобы избавить её от хлопот — разве не для этого существуют арзаки? Она уже привыкла к его присутствию и не возражает. Крамольная мысль, но это выглядело даже привилегией — сами-то избранники друг о друге обычно не заботятся!

И всё-таки что-то в этом было: любоваться исподтишка, приносить какао, радоваться ясной погоде, потому что Лио-Лай водит машину и ненавидит мокрый асфальт… И даже ждать — кто бы мог подумать! — очередной коррекции, чтобы хоть на мгновение ещё раз поймать ощущение полёта. Риэму было приятно, когда госпожа его замечала — даже по такому поводу. Пусть и всего на миг, но смотреть ей в глаза было истинным счастьем, если только оно доступно арзаку.

* * *

Предполётные приготовления заняли почти год, но он пролетел незаметно. Риэм и опомниться не успел, как очутился на космодроме.

Двухнедельный карантин оказался тем ещё испытанием. Военных с утра до вечера гоняли по плацу, а вот Гражданский корпус в полном составе изнывал от скуки. Включая арзаков, да — в первые дни господин Лон-Гор то и дело ругался с офицерами, доказывая, что гипноз слишком сильно влияет на мозг и в сочетании с криосном это чревато неизвестными науке повреждениями.

К вечеру последнего дня почти весь экипаж выбрался подышать свежим воздухом. Все знали, что полёт пройдёт незаметно, но от самой мысли, что придётся провести семнадцать лет в тесной ячейке, становилось неуютно и тянуло на улицу.

Лётчики и техники собирались своими компаниями, арзаки из Гражданского корпуса инстинктивно держались поближе к своим господам. Риэм нашёл себе уютное местечко у стены какого-то ангара, откуда хорошо было видно и своих, и пейзаж. Космодром уже успел надоесть абсолютно всем, но сегодня привычный вид разнообразила новая деталь — вдалеке, сияя в лучах закатного солнца, смотрела в небо уже готовая к старту «Диавона». Медный диск заходящего солнца опускался прямо на неё и, казалось, вот-вот зацепится за острый нос.

Наблюдение за природой завораживало не хуже колдовского взгляда. Даже мысли ходили в голове медленно, неторопливо, рифмуясь между собой… Риэм задумался и слегка вздрогнул, когда рядом внезапно опустилась госпожа.

— Любуешься? Да сиди, сиди, — усмехнулась она, пресекая его порыв вскочить. — Смысл в спальнике валяться? Мы ещё належимся за семнадцать лет.

Она что, сказала «мы»? Это звучало неправильно, непривычно… и почему-то приятно.

Некоторое время они молчали, наблюдая, как чёрный силуэт звездолёта медленно разрезает солнечный диск пополам.

— А как ты думаешь, каково это — в анабиозе? — спросила вдруг Лио-Лай. — Мне вот всегда было интересно, что чувствуют, например, змеи, впадая в спячку… Но я и подумать не могла, что сама окажусь на их месте. — Она слегка нервно рассмеялась. — Ты тоже боишься?

И что ей ответить? Сказать правду — пойти против незыблемого кодекса низшей расы, и когда-нибудь она неизбежно это заметит. Но и лгать ей не хотелось.

— Боюсь, госпожа.

Лио-Лай как будто расслабилась. Странно, менвиты обычно стесняются своих страхов и не обнаруживают их перед другими. Или всё дело в том, что он для неё не человек? Пожалуй, этот пункт тоже можно было занести в список крамольных привилегий.

Госпожа почему-то не торопилась уходить. Люди постепенно возвращались в казармы, гул голосов сменяла тишина — но не гнетущая, а спокойная и даже уютная. Если в анабиозе можно будет видеть сны, Риэм хотел бы ещё раз пережить этот вечер.

Или любой другой, лишь бы с участием Лио-Лай. Семнадцать лет в такой компании уже не пугали, а скорее напротив. Про менвитов иногда говорили, что они подобны звёздам. Риэм не знал, как насчёт остальных, но госпожа Лио-Лай действительно словно освещала собой любую тьму. В голове само собой зазвучало: «Вы ярче самых ярких звёзд, из всех, что я встречал когда-то…» Он потряс головой, отгоняя странные мысли. Хотя если это поможет скоротать время… почему бы и нет?

Сработало. Игра в слова отлично прогоняла не только скуку, но и тревогу, словно заслоняя мельканием цветистых образов холод, слепяще яркий свет и даже жужжание прозрачной крышки ячейки над головой. Полёт к звёздам не страшен, если в конце ждёт новая встреча со своей личной звездой.