К своей звезде (гет)

Длинный, словно бесконечный коридор выглядел пугающе. Вдалеке, у лестницы, горел свет, но здесь царил полумрак, в котором едва угадывалась высокая и наверняка жутко скрипучая дверь с нечитаемой табличкой. Ради пятёрки арзаков никто из избранников не потрудился бы даже щёлкнуть выключателем, а искать его самим было слишком опасно. Даже за такое крохотное самоуправство некоторые особенно строгие господа могли и наказать, а сейчас, когда их положение так неопределённо, рисковать хотелось ещё меньше.

Пять послушных теней замерли у неосвещённой стены, изо всех сил стараясь с ней слиться. Риэм никого из них не знал, но обстановка не располагала к знакомству. Тоже, скорее всего, зоологи, успевшие где-то отличиться и замеченные господами — как-никак Зоологический институт при Королевской академии наук был серьёзным учреждением, куда не отправили бы кого попало. А арзаков, как говорили, сюда и вовсе принимали нечасто. Тогда зачем им понадобился целый отряд?

Те, кто их сюда привёл, до объяснений, разумеется, не снисходили. На входе сопровождавший группу менвит на вопрос охранника «Кто владелец?» бросил краткое «Лио-Лай, третий отдел», но ясности его замечание не добавляло — по сокращённым менвитским именам даже пол определить трудно. Риэм почему-то представлял себе высокого худощавого профессора в круглых очках и накрахмаленной рубашке.

Лампа в конце коридора угрожающе мигнула, и арзаки вздрогнули, как по команде. Не хватало ещё тут в темноте остаться! Обычно гипноз не позволял чувствовать страх, но с последней коррекции прошло уже достаточно времени, чтобы его тиски ослабли. Однако сейчас никого из них это не радовало.

— Жутко тут, — наконец подал голос кто-то из ребят.

— Как под гипнозом, — тут же откликнулся второй.

А верно, пожалуй. Все описывали свои ощущения по-разному, но для Риэма это походило на резкое погружение в море. Бесконечное падение в холодную бездну, когда волны смыкаются над головой, свет гаснет, а толща воды начинает давить, не позволяя вынырнуть и глотнуть воздуха… Моря он, правда, никогда не видел — или не помнил, что видел, — но почему-то был уверен, что в его биографии был подобный эпизод.

Гнетущую тишину разогнал далёкий перестук каблуков, и вдруг полутёмный коридор залил ослепительно яркий свет. Арзаки дружно зажмурились, а открыв глаза, обнаружили, что уже не одни.

Если бы Риэм имел право удивляться, он бы удивился. Потому что предполагаемый хозяин оказался вовсе не суровым профессором, а тоненькой девушкой едва ли старше их самих. Красивой, между прочим. Ну-у… То есть господа прекрасны по умолчанию, но всё же эта менвитка выглядела миловидной даже на фоне остальных. Она немного нервно теребила ремень сумки и разглядывала шеренгу выстроившихся перед ней арзаков со странной для избранницы растерянностью.

— Эм… Здравствуйте, что ли?

Теперь и арзаки растерялись — с ними никто обычно не снисходил до приветствий. Но и не отвечать избраннице как-то невежливо.

— Здравствуйте, госпожа, — брякнул Риэм, прежде чем успел хорошенько подумать. Остальные предпочли молча поклониться, и под их ошарашенными взглядами он почувствовал себя неуютно. Может, не стоило? Но менвитка не только не рассердилась, но и посмотрела на Риэма… с благодарностью?

— Давно тут стоите? Пошли в кабинет, там и поболтаем!

Кабинет оказался довольно просторным, слегка захламлённым, но даже не особо пыльным. Нашлась и пара стульев, и мягкое крутящееся кресло для госпожи, но ей как будто неудобно было смотреть снизу вверх на окруживших её арзаков.

— Ой, да садитесь вы! Я не военный министр, чтоб стоять передо мной навытяжку.

Когда все устроились как смогли — кто на стульях, кто прямо на полу, — госпожа наконец объяснила, что к чему. Их, лучших в своём деле, собрали здесь для проверки, по итогам которой они могут стать участниками межпланетной экспедиции. Пока что они будут заниматься обычными исследованиями, а главная их задача на ближайшие несколько месяцев — доказать свою компетентность и сработаться.

Под конец инструктажа в кабинет заглянул ещё один менвит — судя по тому, что Лио-Лай мигом вскочила при его появлении, кто-то из местного начальства. Арзаки тоже повскакивали и замерли в поклоне. Не хватало ещё, чтобы госпоже влетело за такое панибратство!

Но высокое лицо, кажется, просто решило проверить, как дела у новой сотрудницы. Лио-Лай пожелали удачи, напомнили зайти и расписаться в каких-то документах и даже извинились за то, что ей достался необжитой кабинет. «Ну ничего, где-то там — тряпки и порошки, вот арзаки, они вам быстро наведут порядок».

— Только установки им обновить не забудьте! — напомнил господин-важная-шишка уже на пороге.

Этим госпожа и занялась, как только за гостем закрылась дверь. Когда подошла очередь Риэма, он покорно поднял глаза, привычно готовясь нырнуть в ледяную воду. Но на этот раз воображаемое море внезапно оказалось тёплым и даже ласковым, и волны, вместо того чтобы утягивать в пучину, легко несли его, даря ощущение полёта — вперёд, вперёд, к двум сияющим серебром звёздам… Словно ветром принесло знакомые слова: «Смотри мне в глаза и повинуйся»… Повиноваться ей? Разумеется. Так надо. Правильно. Только откуда это внезапное ощущение тихой радости?

Серые звёзды погасли, оставив вокруг привычную бесцветную мглу, и неправильное ощущение исчезло. Риэм осторожно тряхнул шевелюрой, возвращая себя в реальность. Да. Вот швабра, вот ведро. Задача ясна. Обычная работа, обязательная для любого арзака независимо от специальности. Всё как раньше. Или всё-таки нет?..

* * *

Новая работа оказалась не слишком сложной и вполне привычной. Единственным сюрпризом стала усиленная физическая подготовка, обязательная для будущих космонавтов. Госпожа то ли не сочла нужным, то ли забыла об этом упомянуть.

Ей, кажется, не так-то легко давалось командование их маленьким отрядом. Риэм, повидавший за годы учёбы и работы не один десяток надсмотрщиков, мог с уверенностью сказать, что раньше она имела дело разве что с парочкой постоянных домашних слуг. Привычка здороваться, обращение по именам, нервная реакция на скопление арзаков под боком — опытные надзиратели за живым инвентарём так себя не ведут!

Большую часть времени Лио-Лай посвящала привычному делу — исследованиям. Её явно интересовали рептилии, на которых специализировался и Риэм, поэтому больше всех с ней общался именно он, незаметно перейдя в разряд личного ассистента. Его это… радовало?

За занятиями госпожи интересно было наблюдать. Она часто засиживалась в институте допоздна и, обложившись книгами, наглядными пособиями и электронными устройствами, что-то увлечённо записывала, черкала, зарисовывала… В пылу исследовательского азарта она забывала об обязательной для господ сдержанности, и видеть, как на спокойном менвитском лице проступают эмоции — то удовлетворение, то озадаченность, то досада — было завораживающе. Риэм старался шуршать по хозяйству как можно тише, наводил по вечерам порядок в кабинете, чтобы госпожа, не отличавшаяся, по правде сказать, внимательностью, не споткнулась обо что-нибудь, собирал потерянные вещи и мыл забытые в книжных завалах кружки. Лио-Лай оказалась большой поклонницей сладкого.

— А какао у вас нет? — в первый же день спросила она, когда Риэм подал ей кружку с чаем. Но прежде чем он успел испугаться и начать каяться, махнула рукой: — Ладно, из дома принесу.

Но она, видимо, забыла о своём намерении, поэтому через несколько дней Риэм тайком наведался на кухню при институтской столовой. Повариха Олиа очень удивилась такой просьбе, но всё-таки принесла жестяную банку и даже снабдила его инструкцией по приготовлению. На следующий день Риэм едва дождался, когда госпожа решит перекусить. Кажется, у него получилось приготовить то, что нужно: по крайней мере, с виду напиток не отличался от нарисованного на этикетке, а уж аромат… Пришлось собрать всю волю, чтобы не поддаться искушению отхлебнуть хоть глоточек.

Риэму, конечно, не поздоровилось бы, если б его самовольство заметили. К счастью, госпожа не обратила внимания на эту маленькую странность. Она просто с рассеянной улыбкой забрала у него кружку и вернулась к своим записям, наверняка уверенная, что сама же и принесла всё нужное. Риэм осмелел и начал готовить ей какао каждый вечер, порой не дожидаясь приказа, а она не замечала подвоха и даже иногда благодарила. От этого в груди разливалось приятное тепло, как будто он всё же пригубил ароматного напитка.

Странно, но ему… хотелось ей помогать? Это пугало: арзакам ведь нельзя иметь предпочтений. Гипноз здешним работникам полагался не так часто, а Лио-Лай по рассеянности и вовсе о нём порой забывала, и тогда мысли становились совсем уж непозволительными. Но кто он такой, чтобы напоминать госпоже о её обязанностях? В конце концов, рабы тоже должны заботиться о господах. И если его госпожа о себе забывает, что дурного в том, чтобы избавить её от хлопот — разве не для этого существуют арзаки? Она уже привыкла к его присутствию и не возражает. Крамольная мысль, но это выглядело даже привилегией — сами-то избранники друг о друге обычно не заботятся!

И всё-таки что-то в этом было: любоваться исподтишка, приносить какао, радоваться ясной погоде, потому что Лио-Лай водит машину и ненавидит мокрый асфальт… И даже ждать — кто бы мог подумать! — очередной коррекции, чтобы хоть на мгновение ещё раз поймать ощущение полёта. Риэму было приятно, когда госпожа его замечала — даже по такому поводу. Пусть и всего на миг, но смотреть ей в глаза было истинным счастьем, если только оно доступно арзаку.

* * *

Предполётные приготовления заняли почти год, но он пролетел незаметно. Риэм и опомниться не успел, как очутился на космодроме.

Двухнедельный карантин оказался тем ещё испытанием. Военных с утра до вечера гоняли по плацу, а вот Гражданский корпус в полном составе изнывал от скуки. Включая арзаков, да — в первые дни господин Лон-Гор то и дело ругался с офицерами, доказывая, что гипноз слишком сильно влияет на мозг и в сочетании с криосном это чревато неизвестными науке повреждениями.

К вечеру последнего дня почти весь экипаж выбрался подышать свежим воздухом. Все знали, что полёт пройдёт незаметно, но от самой мысли, что придётся провести семнадцать лет в тесной ячейке, становилось неуютно и тянуло на улицу.

Лётчики и техники собирались своими компаниями, арзаки из Гражданского корпуса инстинктивно держались поближе к своим господам. Риэм нашёл себе уютное местечко у стены какого-то ангара, откуда хорошо было видно и своих, и пейзаж. Космодром уже успел надоесть абсолютно всем, но сегодня привычный вид разнообразила новая деталь — вдалеке, сияя в лучах закатного солнца, смотрела в небо уже готовая к старту «Диавона». Медный диск заходящего солнца опускался прямо на неё и, казалось, вот-вот зацепится за острый нос.

Наблюдение за природой завораживало не хуже колдовского взгляда. Даже мысли ходили в голове медленно, неторопливо, рифмуясь между собой… Риэм задумался и слегка вздрогнул, когда рядом внезапно опустилась госпожа.

— Любуешься? Да сиди, сиди, — усмехнулась она, пресекая его порыв вскочить. — Смысл в спальнике валяться? Мы ещё належимся за семнадцать лет.

Она что, сказала «мы»? Это звучало неправильно, непривычно… и почему-то приятно.

Некоторое время они молчали, наблюдая, как чёрный силуэт звездолёта медленно разрезает солнечный диск пополам.

— А как ты думаешь, каково это — в анабиозе? — спросила вдруг Лио-Лай. — Мне вот всегда было интересно, что чувствуют, например, змеи, впадая в спячку… Но я и подумать не могла, что сама окажусь на их месте. — Она слегка нервно рассмеялась. — Ты тоже боишься?

И что ей ответить? Сказать правду — пойти против незыблемого кодекса низшей расы, и когда-нибудь она неизбежно это заметит. Но и лгать ей не хотелось.

— Боюсь, госпожа.

Лио-Лай как будто расслабилась. Странно, менвиты обычно стесняются своих страхов и не обнаруживают их перед другими. Или всё дело в том, что он для неё не человек? Пожалуй, этот пункт тоже можно было занести в список крамольных привилегий.

Госпожа почему-то не торопилась уходить. Люди постепенно возвращались в казармы, гул голосов сменяла тишина — но не гнетущая, а спокойная и даже уютная. Если в анабиозе можно будет видеть сны, Риэм хотел бы ещё раз пережить этот вечер.

Или любой другой, лишь бы с участием Лио-Лай. Семнадцать лет в такой компании уже не пугали, а скорее напротив. Про менвитов иногда говорили, что они подобны звёздам. Риэм не знал, как насчёт остальных, но госпожа Лио-Лай действительно словно освещала собой любую тьму. В голове само собой зазвучало: «Вы ярче самых ярких звёзд, из всех, что я встречал когда-то…» Он потряс головой, отгоняя странные мысли. Хотя если это поможет скоротать время… почему бы и нет?

Сработало. Игра в слова отлично прогоняла не только скуку, но и тревогу, словно заслоняя мельканием цветистых образов холод, слепяще яркий свет и даже жужжание прозрачной крышки ячейки над головой. Полёт к звёздам не страшен, если в конце ждёт новая встреча со своей личной звездой.