Танцуя по Пути великих (джен)

Эта история относится к фанфикам. Будучи таковым, она в неоплатном долгу перед создателями используемых ниже персонажей: Эичиро Ода, Мэтт Бозон, творческие команды Toei Animation и WayForward.

* * *

Предупреждение: этот фик пишется БЕЗ плана и БЕЗ цели, просто ради того, что его весело писать. Я даже НЕ представляю, какая у него должна быть концовка, вероятность, что он просто заглохнет где-то на полпути — 95%

Ключевые закадровые события, начиная с с 6-й главы, будут диктоваться броском кости d20. И читателю будут становиться известны N глав спустя, где N — число от 1. За единственным исключением первого броска на попадание Набики, так то.

На написание меня толкнуло желание воскресить дух ранних сезонов соответствующего аниме-сериала, пропитанный восхищённым ожиданием приключений — «поверь в мечту» / «believe in wonderland».

Предупреждение №2: я всегда знакомлюсь с исходными материалами на английском и всегда сам перевожу всё, что можно. Перевод всего, что только можно (и чего нельзя) — одна из мотиваций при написании этой вещи. Так штааа... Ваша критика терминологии, скорей всего, разобьётся о моё «героиня так слышит». Магия, чо.

Предупреждение №3: не вычитано. У меня есть квирк в моём инстинктивном восприятии пунктуации, формальные правила которой я забыл лет тридцать назад. Поэтому, пунктуация в сложных словесных конструкциях будет наверняка некорректной.

Глава первая,

Чужой океан

* * *

Мёртвый, неестественный штиль. Редкие кучевые облака замерли на горизонте под палящими лучами тропического солнца. Гладкую, словно зеркало, поверхность безбрежного моря нарушает лишь смуглая девушка в полосатом бикини, устало плывущая куда-то. Вдоль спины струится длинный, почти до лодыжек, хвост фиолетовых волос, собранный на затылке золотой флейтообразной втулкой, остроконечные уши отягощены золотыми кольцами.

Движения девушки становятся всё более вялыми, это уже не брасс, а вялое барахтанье. Постепенно голова её опускается, руки и ноги расслабляются, и она медленно обмякает в воде...

Только чтобы рывком проснуться, выдираясь на поверхность, кашляя и захлёбываясь.

— Ох... Опять заснула, — констатирует Шантэй, полуджинни из Страны Блёсток, влипшая в очередное попаданчество из-за того, что опыт исполнения желаний у неё — кот наплакал, а понимание процесса — скорее на уровне догадок. — Сколько ж эта зона штиля тянется-то ещё?

Она начинает плыть дальше анемичным брассом, держа солнце по левую руку, отфыркиваясь от кусаче-солёной океанской воды и снова подныривая.

«Чьё же так желание взбырыкнуло, что я в открытом море плюхнулась?.. Может, мне кто приключений интересных пожелал?.. Но во первых, оно ни капельки оно не интересное, тут со скуки свихнуться можно. Во вторых, это уже не приключение, а выживание на выносливость получается. С утра плыву — и ничего кроме воды!.. Или тут какой-то другой заворот?.. Непонятно. Хмм, дайте-ка подумать — может, я что не так сделала?»

* * *

Как ни горько было расставаться с друзьями — настала пора прощания. Столько пройдено вместе, Страну Блёсток спасли, самого страшного босса на памяти людской завалили. Но у Нэримокрушителей был свой дом, родные заждались их...

А самое главное — прокормить такую ораву не было больше никакой возможности. Организованный ими цирк, который помогал так замечательно жить поначалу, загнулся с началом сезона штормов. Окружающие подземелья — выметены подчистую, боссы — или сбежали, или перевоспитались, перейдя на сторону добра. Монстры тоже поредели, кто — свалил от греха подальше, у кого — кончились припасы на создание толп шикигами. Вакансий на неквалифицированную рабочую силу по окрестностям не осталось. Да ещё сама Шантэй осталась без заработка, аренда за жильё второй месяц не плачена.

— Все сосредоточились? — спросила Шантэй. — Не забыли, что надо помнить о том, к чему хотите вернуться, а не пытаться подумать, что вам тут не место?

Нэримцы, один за другим, подтвердили, что собираются вернуться домой. Ну, или последовать друг за другом: желания — штука коварная, даже загаданные от чистого сердца и исполненные светлой джинни.

Кольцо друзей обступило Шантэй, зажмурившуюся с воздетыми руками.

Вплюснутая в тесный подпол Риски Бутс тоже переползла, собирая пыль шляпой, чтобы оказаться поближе к вечной сопернице. Ухмылка её расползлась так широко, что того гляди физиономия треснет.

— А мы, с тобой, малявка-полуджинни — туда, где нас ждёт целый новый мир, полный смертоноснейших опасностей и головокружительных приключений. Давай, мы обе уже переросли этот лягушатник. Довольно мариноваться в Стране Блёсток. Шире! Гляди шире! Замахнись на целый мир — с новыми друзьями, которых наверняка заведёшь... Ну а я уж позабочусь, чтобы тебе было интересно.

— Хххааааа! — на выдохе выкрикнула Шантэй, заставив всех засветиться ослепительными контурами. Если Ранма и успел заметить проступивший сквозь доски пола раскоряченнный силуэт в до боли знакомой шляпе — то сделать всё равно ничего не смог. Шантэй щёлкнула пальцами с оглушительным громом. Всё затопил белый свет.

* * *

Шантэй плыла уже много часов, временами отдыхая, перевернувшись на спину, жмурясь под лучами тропического солнца а потом снова продолжая плыть. Поверхность воды сводила с ума своей монотонностью, гладкая, словно зеркало. Ни ветерка, ни даже лёгкой зыби. Разве так бывает?

Бултыхнувшись посреди безбрежного водного зеркала, она поначалу опешила. Потом смирилась: ну, взбрыкнуло чьё-то желание. Злым оно точно быть не могло, только от чистого сердца. Но желания — это такие коварные штуки... Может, Набики пожелала ей тоже приключений? Кто ж теперь разберёт. Оставалось только плыть, упрятав одежду в ки-карман и оставшись в одном бикини, чтобы штаны не тормозили.

Она сначала была в непонятках, куда плыть, но потом смутно вспомнила что-то этакое, про пояса спокойствия в океане. Которые, вроде бы, тянутся вдоль экватора. Получалось, плыть лучше поперёк, чтобы покинуть этот пояс поскорее. Потому что любой парусник, заплывший в это море, тут и останется, пока все не перемрут от жажды, и не превратится он в корабль-призрак. Бррр...

Вот Шантэй и плыла на север, монотонно отталкиваясь по-лягушачьи руками и ногами.

Плыть было скучно. Раз пять уже всплывала, захлёбываясь, оттого, что банально заснула на ходу.

Часы тянулись за часами. Солнце по левую руку начало клониться к горизонту, окрашивая водное зеркало отблесками оранжевого. Девушка давно втянулась в бездумный ритм, медленно продвигаясь вперёд, экономя силы. Солнце неспешно закатилось за горизонт, погрузив мир во тьму. Уставшая, как собака, Шантэй продолжала вяло продвигаться на север. А что ещё делать? Свернуться калачиком и утонуть, что-ли?

* * *

Мимик сидел с друзьями Шантэй у себя в мастерской: гадали, куда её опять могло унести — и, главное, почему? Нэримцы не казались людьми, желающими чтобы племянницу унесло прочь от дома. Собственное желание она исполнить не могла.

Так какая сволочь?..

Хотя, может оно и к лучшему. Боеприпасоград был уже не тот, что Суеград. Боеприпас-барон и не думал продлять контракт с Шантэй, даже грязных подкатов уже не делал. Городу просто больше не нужен был джинн-страж: солдаты-боеприпасцы, хоть и дуболомы — а тёмных пугал, например, уже успели извести под корень, сделав поля безопасными круглые сутки.

Денег на аренду маяка Шантэй взять было неоткуда — не с её привычкой жить на широкую ногу — и жилище своё она по любому теряла, эта глава её жизни закончилась. Впереди её ждал новый путь и поиск себе места под солнцем.

Но не так же радикально, что раз — и унесло неведомо куда!

В дверь постучали.

Мимик открыл — и опешил: на пороге переминался... тинкербат, протягивающий ему письмо в вычурном конверте.

Мимик ошалело взял послание и чёрный карлик тут же сдриснул, только пыль взвилась.

Выражения на мордахах молодёжи были такие нетерпеливые, что пришлось вскрывать конверт, не доходя до стола.

Мимику и всем сухопутным выхухолям, считающим себя друзьями козявки-полуджинни. Не трудитесь гадать, куда она делась и что пошло не так. Когда она отправляла этих громил домой в Нэриму — я притаилась рядом. Простачка, сама того не ведая, заодно исполнила и моё желание! Да! Я пожелала, чтоб её перенесло в новый, чуждый, завораживающе опасный мир, полный безжалостных пиратов и титанических морских чудовищ. О-хо-хо, я пожелала ей приводниться в самый их рассадник! Где на сотни миль — один открытый океан, кишащий этими тварями, а корабли не ходят, ибо там — вечный штиль!

У Мимика прихватило сердце, друзьям пришлось его откачивать, уложив на диванчике с компрессом на лбу. Чтение продолжила Роттитопс:

Почему, спросите вы? Ради чистого зла, конечно! Кроме того, мне любопытно узнать, как именно она умудрится не утонуть, одна в безбрежном океане, без опоры для ног чтобы исполнить танец русалки. Ну, а морские чудовища просто не заметят её: она ведь такая мелкая!

— Ох... Это как-то... Как-то слишком жестоко, — сказала Скай, переживая. — Даже для Риски. Неужели ничего нельзя сделать?

— Иной мир... — простонал Мимик, теребя бороду. — Кроме джиннской магии... Нету других упоминаний. Никак нам её не достать. Ох...

Ротти продолжила читать:

Я, со своей стороны, намереваюсь также покинуть этот заплёванный лягушатник, что вы называете Ойкуменой. Частью моего желания было — пробросить привязку на тот мир, для меня и моей мобильной крепости. Я иду за ней, соперничать за власть над тем миром! Ни больше, ни меньше! У вас есть неделя, чтобы присоединиться к моей команде в роли приспешников. Не опоздайте до восхода Заводной Луны!

P.S. Щадить не буду. Накосячите — прогуляетесь по доске. Попробуете предать меня — ну что ж, мне будет забавно полюбоваться вашими потугами. Но выпотрошу всё равно, как селёдку.

Риски Бутс, бывшая королева семи морей, будущая императрица морская.

— Я... Я не смогу, — увяла Скай. — Не могу бросить своих пернатых друзей, я недостаточно сильная, но главное... Не смогу я на эту злодейку работать. Обязательно же поцапаемся — и секир-башка.

— Я... Я лучше не пойду, — депрессивным тоном заявил Боло. — Я думал я сильный, тренировался, но эти Ранма с Рёгой... Они показали мне, сколько ещё надо преодолеть. Думаю... Думаю, она там найдёт новых друзей, не слабее нэримцев. Я... Я бы только мешался.

— Чушь, — возразила Ротти. — Силушки-то в тебе достаточно, дело не в этом. Ты у Риски в приспешниках долго не проживёшь, потому что обязательно накосячишь. И — секир-башка! — Она жизнерадостно осклабилась во все тридцать два зуба, оторвав голову от тела одной рукой за вихры.

Боло насупился: не такой он был косорукий, как зелёненькая намекала. Ведь так?

— Ну, а ты? — спросила у Гнилушки Скай.

Та лишь ухмыльнулась в ответ, в глазах её плясали бесенята.

— Вот как? — ощетинилась Скай. — Свалишь одна, оставив нас объясняться с твоими братьями? Ну, уж нет! Мы друзей не бросаем!

— Вот именно! — стряхнул оцепенение Боло. — Один за всех и все за одного!

Мимик глухо застонал в бороду, предчувствуя, что ему придётся в одиночку нянчиться с недовысиженными яйцами, объясняться с брутальными братанами и доделывать какие там подряды Боло брал у Боеприпас-барона.

А ещё беспокоиться за Шантэй в чуждом, ужасном мире и за этих троих олухов в приспешниках у опасной, непредсказуемой пиратки.

* * *

Отдыхая в очередной раз, раскинувшись на спине, Шантэй убедилась, что звёзды тут — совершенно незнакомые. Даже луна выглядела непривычно. Причём, и на те, что в мире Ранмы — тоже не похожи.

Проснулась очередной раз оттого, что вода хлынула в нос. Устало погребла вперёд, надеясь, что не перепутала, где север.

Тропическая ночь пролетела под звёздами, под размеренный ритм гребков и отталкиваний ногами. Девушка впала в своего рода транс, и не сразу даже осознала, что солнце поднимается из-за горизонта. Ну конечно, сбилась, хотя и ненамного.

Остановившись, Шантэй извлекла из ки-кармана кувшин с пресной водой, приложилась к нему и убрала обратно. Жажда ей пока не грозила, воды было довольно, а вот недосып и усталость — очень донимали. И ещё она заметно продрогла: вода вдоль поверхности стала ощутимо прохладной. Всё время хотелось нырнуть погреться: чуть глубже вода была приятно-тёплая. Достала коробочку бенто — пришлось пустить плавать перед собой и есть руками. Ибо вилка выскользнула из задубевших пальцев, блеснув на прощание рыбкой.

И — снова вперёд, по полыхающему заревом восхода зеркалу океана. Поймать ритм — и отрешиться, стараясь согреться движением, ибо альтернатива — только свихнуться от скуки. Плыть, плыть, плыть — больше тут делать было нечего.

Солнце уже давно висело в зените и согревшаяся Шантэй отдыхала, лениво плавая на спине, потеряв направление пока светило не опустится чуток, обозначая запад. Стоп. Что-то с горизонтом неладное.

Зеркало воды изгибалось, вспухая бугром. Шантэй пискнула, переворачиваясь на живот и отчаянно загребая против течения. Водоворот! Извержение! Полундра!

Потом вода схлынула, обтекая её — и оставила на замшелых камнях внезапно вознёсшейся из моря скалы. Шантэй замерла, стоя на руках и коленках, очумело оглядываясь вокруг.

Часть скалы перед ней начала трескаться, разверзаться... И распахнулся глаз, шириной раз в десять больше её роста!

— Ой, — пискнула полуджинни, оглядываясь вокруг. Получается, она оказалась на морде зверя совершенно невероятных размеров, вынырнувшего под ней! По сравнению с таким — даже Гига-увалень — козявка!

Глаз повернулся, обшаривая горизонт, не замечая соринки прямо перед собой.

Так, спокойно, без паники! Гигантское морское чудище — это не только ужасть и риск быть заглоченной или просто прихлопнутой мимоходом. Это ещё — твёрдая поверхность под ногами, возможность станцевать!

Гигантский глаз заворочался, что-то такое уловив, пытаясь сфокусироваться.

Вот — гибко извивается в танце смуглая девушка в полосатом бикини, с невероятно длинными фиолетовыми волосами, собранными на затылке в хвост золотой флейтообразной втулкой. Глаза закрыты, лицо сосредоточено.

Пуф! — в облаке лавандовых искр на её месте переминается пепельно-голубая гарпия, девушка-птица, со спины покрытая перьями вся, а спереди — ниже пояса. Перья на голове образуют подобие причёски, зализанной назад и вверх. Неуклюже просеменив на курьих ножках, взмахнув руками — крыльями, она отталкивается и срывается в полёт, стремясь скрыться за затылком морского чудища. Летит в рваном ритме, непрерывно работая крыльями чтобы удерживать высоту: человекообразные пропорции не лучшим образом подходят для полёта.

Уффф. Теперь — всё, точно не заметил. Шантэй набирала высоту, пока руки не начали отваливаться от усталости. Чудище оказалось самым настоящим морским змеем, высунувшим шею из воды — и страшно подумать, насколько ещё тянется его тулово. Удаляясь в неизвестном направлении, она продолжала оглядываться на владыку моря, но тот поторчал какое-то время, словно поплавок — да и скрылся в пучинах.

И что теперь делать? Нет, у страха глаза велики, и на тот момент больше всего не хотелось быть съеденной. Задним-то числом понятно, что тигры мухами не питаются... Море пересечь гарпии не хватит: руки не вытянут. Рано или поздно плюхнется, превратится обратно в девушку — и опять плыть, не зная, куда. Ну почему, почему она не превратилась сразу в русалку! И дно проверить можно было бы, и выспаться, просто зависнув в воде, и пресную воду тратить не пришлось бы, а главное — плавает русалка во сколько раз быстрее! Ух, зла на себя не хватает.

Сожалением горю не поможешь, Шантэй начала вглядываться в море внизу, решив получить с неправильно выбранной трансформации хоть какую пользу.

Ничего, только зеркало вод, морщимое едва заметной рябью. Даже высоту как следует оценить не получалось. Просто глазу не за что зацепиться. Но видно с высоты должно было быть на десятки миль!

Упражнение на выживание получалось суровое.

Она уже выдыхалась, больше планируя, чем работая руками — а планировала гарпия, если честно, не намного лучше курицы — когда заметила какую-то соринку на безбрежном зеркале моря.

Полетела туда с удвоенными усилиями, стиснув зубы, наплевав на боль в натруженных руках. Соринка превратилась в щепочку, щепочка — в отломанную мачту, след давнего кораблекрушения, обросшую ракушками и выбеленную солнцем.

Слишком усталая, чтобы тормозить, Шантэй просто сбросила трансформацию и булькнула солдатиком с высоты саженей, этак, десяти. Потом расслабленно всплывала к своей находке из прохладной глубины, рассматривая тёмную тень мачты на фоне искажённого, словно сквозь лупу, неба.

Первые минут двадцать блаженно валялась на жёстком дереве, палимая солнцем — и всё равно чуть не заснула. Не спать, сосредоточиться! Солнечный ожог ей, может и не грозил — узагоралась не так давно до шоколадной кондиции — но ведь можно испортить равномерность загара! Что просто ужасно!

Зевая, Шантэй достала из ки-кармана кувшин с оливковым маслом и умаслилась заново: за два дня, небось, всё смылось. Но масла всё равно недостаточно, чтобы несколько часов дрыхнуть, жарясь на солнышке! Тут настоящий крем от загара нужен, дорогущий аж жуть, и поэтому давно кончившийся: финансы последнее время пели романсы. Даже целебных зелий с собой не осталось.

Нет, чтобы выспаться — придётся ждать ночи... Или — под мачтой, в воде?

Один быстрый танец спустя, Шантэй стала русалкой. Булькнув довольно — полу-девушка, полу-рыба не обладала способностью говорить вне воды — сползла на руках с горячей мачты, погружаясь в воду. Где заснула было, убаюканная тишиной и покоем, но воспоминание о морском змее свербило, мешало. А вдруг мимоходом заглотит, не заметив? К тому же, любопытство требовало проверить дно.

Прижав перепончатые руки к бокам — в отличие от традиционных русалок, её русалья форма была вся покрыта чешуёй, хвост только цветом отличался — заработала хвостом, давая отдых рукам, направляясь в глубину, приятно холодившую жабры. Шантэй так до конца и не разобралась, почему её волосы, в этой форме тёмно-синие, оказывались сплетены и заколоты в сложный шиньон на затылке. Возможно, от подсознательного желания, чтобы не лезли в лицо, при первой в неё трансформации?

Дна не оказалось. Плыла вниз, пока не наступил кромешный мрак а по сторонам не началось подозрительное шевеление, доносимое рыбьими чувствами, боковой линией. Решив, что ну его, поплыла обратно вверх.

Солнце, тем временем, сдвинулось достаточно, чтобы определиться. Подумывала, не взять ли мачту с собой, чтобы всегда иметь под рукой возможность превратиться. А хотя бы улететь от очередного гигапроглота. Или превратиться снова, если мимодумно сбросит трансформацию. Но мачта была такая здоровенная, что русалка превратится в улитку. А плыть, как она уже знала — десятки миль. Отломать кусок слоновьим притопом? Не выйдет, эта просоленная деревяшка и не такое переносила.

Булькнув, мол, ну и шут с ней, Шантэй быстро поплыла на север, работая хвостом, держась в паре саженей под поверхностью и лишь изредка всплывая уточнить курс по солнцу. Часа за два проплыла, наверно, больше, чем за все предыдущие сутки!

На очередном выныре чуть не упустила слипающимися глазами кое-что интересненькое. А именно — небольшой белый кораблик, застывший на глади моря с обвисшими парусами!

Не бросилась сразу обращать на себя внимание только из-за черепа с костями. Чёрный флаг обвис тряпочкой, не разобрать, но на главном парусе оно было намалёвано от края и до края.

С одной стороны — пираты. С другой — уже хотелось биться головой об стенку от скуки и одиночества.

Стойте... Это что, на корабле — роща? Какие-то нетрадиционные пираты получаются.

Дальнейшие размышления были прерваны самым болезненным образом когда с корабля кто-то с радостным возгласом забросил удочку. Крючок с поплавком улетели далеко, мощно — и по закону подлости хлестнула эта конструкция Шантэй прямо под рёбрами, зацепившись точно за жаберную щель.

В панике пытаясь вытащить засевший крючок, она натянула леску, заставив поплавок нырнуть.

И уж на том конце дёрнули, так дёрнули!

Булькая с выпученными глазами, полностью дезориентированная, она моталась, вцепившись в леску обеими руками. Потом летела по воздуху в круговерти неба и моря.

— Агромадная-а!!! — воскликнул кто-то по-мальчишески радостным голосом на языке солнца.

— Дубина, էտჵ русалка! — огрызнулся на него парень голосом постарше.

А потом был хрясь и куча мала, и она не удержала трансформацию, превратившись обратно в девушку.

— Мальчики, վյ ნე ᛎაբյლი, ღდѧ մյ жափჵդիმռა? — осведомилась двоящаяся девушка с короткими рыжими волосами, висящая вниз головой под перевёрнутым балкончиком, облокотясь на перила.

Судя по её тону, напоминающему смазанное мёдом лезвие, кому-то сейчас достанется. Но почему её слова казались Шантэй непонятной тарабарщиной?

Может, голову на солнце напекло, но вероятнее — опять незнакомый язык.

Как же всё сложно то...

* * *

Январь 2019. Последняя правка — 17 марта 2024.

В глазах постепенно перестало двоиться, чувство равновесия очухалось — и перспектива перекувырнулась, всё встало на свои места. Рыжая девушка не висела кверх ногами, а стояла, облокотившись о белые перила на верху домика, куда вели две крутые лестницы. Это Шантэй валялась на спине, привалившись ногами к уходящей в голубое небо мачте с бессильно обвисшим парусом.

— Մյ պրոռտո рыбу ლოვիლի, — обессиленно промямлил парень, на котором Шантэй, оказывается, лежала. — ᚨ ոნა վδրւգ ჵկაᛎალაռ русалкой. Ⴀ ψոტჵმ վდրւგ պրეվრատիლաս᛭ վ девушку! Ааа, ճտჵ ზա դჱѱრւփա!.. Жраааать...

Ох! Шантэй вскочила, поняв, что лежит на куче из двух парней. При том, что она — в одном бикини! Неловко-то как!

И тут же согнулась, ухватившись за бок, в котором по прежнему засел крючок, доставший, кажется, до самого ребра. А леска вилась по палубе, неизвестно кто и когда споткнётся. Она поспешно выхватила кинжал и перерезала неподатливую леску. С трудом. Вот вроде, тонкая — а слона выдержит!

Парни внимания не обратили, вяло переругиваясь — причём, она их не понимала! — а вот девушке этот поворот совсем не понравился.

— Ա ვჲ ᚲտո տաքաա բւδეთჷ, ნվզნაկოմქա-сан? — ледяным тоном спросила она, недобро прищурясь.

Запоздало сообразив, что вытаскивать нож на пиратском корабле, ещё не успев ни с кем познакомиться — чревато... недопониманием, полуджинни убрала кинжал обратно во внепространство — похоже, только больше подозрение разожгла — и вежливо представилась:

— Шантэй! — Она показала пальцем на себя. — Прошу прощения, но я вас почти не понимаю, только отдельные слова. Вы говорите на языке солнца, или языке запада? И... Не могли бы вы помочь выковырять этот крючок?

Вздохнув, сдуваясь, рыжая спустилась со своего балкончика — значит, домик на этом корабле был двухэтажный? — и подошла рассмотреть бок полуджинни:

— ᚡոթ ցγσჲλჲᚥьi. Պրᛊᚥнჲբჲեჳზմнᛊнեй, яვьik ς᛭ѧթьiй Ⴅѧրμჲнմմ ჳнճнեᛊ не вельми. — Она разглядела, как глубоко засел крючок. — Քաქ զասաდիლի-թო... Быть боль.

— Ничего, — отмахнулась Шантэй, стараясь следить за языком, чтобы не сорваться на родной, а говорить на языке солнца — или «старом Гармонии», как в этом мире звалось некое его подобие. — Стрелы выковыривать больнее. — Она зашипела сквозь зубы когда рыжая незнакомка начала сноровисто двигать крючок под кожей, прокалывая дальше, пока остриё не вышло наружу.

— Ⴤςჲըդ, ժიվո սѫդա ს ქւսաჭკაմი! — гаркнула рыжая командным голосом. Мгновения спустя на палубу ошалелым галопом вырвался ну очень длинноносый, смуглый парень с курчавыми волосами, отягощённый ворохом инструментов.

Крючок был перекушен кусачками и вытащен обратно (уй!), больное место заклеено пластырем — и теперь уже трое уставились на неё, разглядывая. Шантэй заёрзала, остро жалея, что не оделась перед превращением в русалку.

— Я, ээ, плыла день, плыла ночь, — попыталась объяснить она, не зная, понимают ли её вообще. — Плыла ещё день. Не выспалась, еле заметила ваш корабль. Потом вдруг — крючок, прямо за жабры! И я летела, — неловко закончила она. Сработала её попытка упростить, или нет?

— Ռჲλჲზեнy нξ ჰнѧнեξ, — покачала головой рыжая. — ᛏьi-ςyმձթьiня եჳ kჲթѧσᚳⰓ? ᛕթѧk? — Она изобразила руками как что-то разламывается.

— Нет корабль, — ответила Шантэй. Как же неудобно-то! — Магия. Желание. Другой мир. Потом плюх! — Она изобразила падение. — Море. День плыть. Ночь плыть. День плыть.

— ᛖձՂեя? — глаза рыжей снова сузились. — ႭσᚣѧgձѥⰁձя ςմλձμե? Ⱇրyk᛭ მხяზჲλճ?

— Магия — да, — неуверенно ответила Шантэй, едва разбирая, что та говорит. — Силами — какими? Что такое фрукт дьявола? Какой дьявол?

Блондин в чёрном костюме ну просто приклеился взглядом, совсем как эти, в танцевальном салоне, заставляя неловко ёрзать. Хотя нет, не как эти. Его взгляд был одновременно честнее и гораздо, гораздо жарче.

Рыжая заметила и рявкнула на них так, что оба парня испарились. Остался только распростёртый на палубе, изредка издающий страдальческое «жраааать». И лицо у него было такое осунувшееся... Шантэй не стерпела, подошла и протянула ему один бенто.

Превращение было внезапным, даже пугающим. Обессиленная тушка обернулась полным энергии смерчем, мгновенно всосавшим еду и обрушившим на полуджинни ослепительную улыбку и словесный потоп, в котором временами промелькивали «вкуснюще!» и «спасибо!»

— Λyᛄᛄմ, — нехорошим таким, вкрадчивым голосом вклинилась рыжая, одновременно выкручивая парню ухо, которое тянулось, словно резиновое. — Шантэй-сан נնվ ղჵვორիტ жა ლիжგაѳრաжկѥ, ზжաեթ տոლ᛭ქო старый Гармонии.ゐ մჸ ჷ նѥδոռտաტჵցნჵ ზжაემ, ჩტობჲ ტաҁ დჵվѧրաთ!

— Но ведь ոნա მეնა ჵტ ღოლոდւփի ռψաσლა! — возразил тот. — Ա ւ жაռ ფო ѱრѥჟжეմւ жѥჭվղო жрать... — Он повернулся к Шантэй с таким блеском в глазах, словно ждал чуда. — Թյ ւմჱჷშ᛭ პრჷვրაշათռა ვ русалку? Правда ведь? Պოკაժი! Պოკაժი русалку!

— Сначала штаны, — твёрдо ответила полуджинни, вытаскивая штаны из внепространства и демонстративно покачивая ими. — Потом русалку.

Штаны были всё такими же мокрыми, капая на пол: время для вещей во внепространстве почти стоит. Но это был вопрос принципа. Шантэй своего тела не стеснялась, но и толочься в бикини среди одетых тоже не собиралась.

Поняв, в чём дело, рыжая девушка утащила её в домик — запомнить, запомнить, как эта штука на корабле называется! — где Шантэй стремительно натянула одежду, от мокрых штанов до мокрой жилетки, сменив топик бикини на свой родной красный. Мокрое всё? Не беда. Солнце жарит, шёлк сохнет стремительно. Разводы от соли — смахнём, как всегда.

Рыжая девушка бормотала что-то непонятное, осматривая полуджинни критическим взглядом. Так неправильно! Неловко даже.

— Какой имя? — прервала Шантэй, указывая на неё рукой.

Та распахнула глаза, осознавая упущение. И представилась:

— Нами. Նაվიգათოր этого պლაվւჩեգո բеდლաმա.

— Рада познакомиться, — с честной, открытой улыбкой подытожила Шантэй.

Ну, по крайней мере эти слова передались правильно. Или просто жест был таким универсальным?

Тут вломился этот парень-ураган и потащил показывать русалку. Он кипел такой энергией, что сопротивляться не было никакой возможности! Ну что же, будет им русалка. Ей жалко, что-ли!

На палубе собралось четыре человека народу: Нами и трое уже знакомых парней. Станцевала, произведя фурор. Блондин в чёрном костюме так возбудился от её танца, что казалось — крутится на месте, словно волчок. Искренний, истовый поклонник, до такой степени, что мурашки по коже и на душе теплеет, и не поймёшь, радоваться или стрёматься.

От русалки у него, однако, по какой-то причине остались смешанные чувства. Ну да, её русалья форма — это совсем не типичная русалка, отличий — уйма. Могла бы — объяснила бы.

Оченно энергичный — не сразу, но удалось разглядеть, что у него короткие, нечёсаные чёрные волосы, красная жилетка и соломенная шляпа — восхитился до скакания по перилам и верёвкам, с радостными выкриками в которых без всякого знания языка читалось «круто!». Нами успокоила его кулаком по темечку, проникновенно что-то нашёптывая в выкручиваемое ухо. Кажется, рыжая звала его «Луффи» или вроде того.

На шум из заднего домика — в отличие от Рискиной лоханки, на этом корабле их было два, на обоих концах — повылезла девочка лет десяти, в балахоне и забавной шапочке, русые волосы заплетены в косичку ниже пояса. Шарахнулась поначалу от русалки, пришлось сбросить трансформацию. У девочки выпала челюсть. Шантэй превратилась во что попроще, в данном случае — обезьянку. Стала бегать и скакать вокруг девочки. Та сначала ошалело следила за ней, потом рассмеялась и протянула руку. Шантэй запрыгнула, повисла, зацепившись хвостом. Имела сокрушительный успех! Девочка посадила её себе на плечо и совсем не хотела отпускать. Какая досада, что поговорить с ними невозможно! Видно же, что люди хорошие. И чего они под пиратским флагом ездят?

Когда веселье угомонилось (разошедшегося Луффи угомонили вручную), Нами начала что-то своим объяснять, судя по тону — рассказывала о какой-то неприятности. При этом жестами показывала на зеркально гладкое море. Шантэй пыталась вслушиваться, но из отдельных понятных слов расшифровать смысл не получалось.

Когда почти все прониклись (кроме Луффи, у того было энтузиазма на троих, абсолютно неиссякаемого), Нами вытащила из переднего домика огромные вёсла и заставила длинноносого закреплять их по бортам. Они собирались грести? Если подумать, то из вечного штиля по другому не выбраться. Парус висел идеально плоским полотнищем.

Нами поднялась на задний домик (ух ты, он двухэтажный, оказывается: на нём — ещё один домик поменьше, а уже на том — роща!) и начала командовать парнями. Луффи встал за правое весло, а блондин и длинноносый — за левое. Гребли с энергией но бестолково, то и дело сбиваясь с направления.

Нами злилась, кричала на них, нервничая и оглядывая горизонт. Шантэй неловко было стоять, как посторонняя. Помочь бы — но чем? Они бегут от чего-то?.. Потом до неё дошло.

Привлекла внимание Нами, попыталась разговаривать жестами. Показала вниз, изобразила рукой волнообразное движение, словно рыба плывёт. Потом изобразила левой рукой поверхность моря, а правой — всплывающего через неё морского змея, делающего «Ам!» и завершила, разведя руки широко — мол, огромное.

Нами ответила устало-раздражённой тирадой, судя по эмоциям — что-то вроде «Молодец, догадалась. А теперь не мешай.»

Шантэй огляделась. Значит, они действительно хотели убраться из этого штиля. Неудивительно, учитывая, что она ощутила на глубине. Там этих морских змеев, похоже, кишмя кишит! Парни были сильные, гребли мощно, но целый корабль двумя вёслами?.. А гладь — до горизонта. Нет, надо помочь!

Зевнув, протерев слипающиеся глаза, Шантэй сосредоточилась, исполнила танец русалки. Потом привлекла внимание Нами, жестами показывая, как обвязывает верёвку вокруг пояса.

Рыжая в ураганном темпе всё организовала. Пришлось карабкаться на передний домик русалкой по крутой лестнице — крайне неудобно, но верёвку-то уже привязали! — чтобы спрыгнуть в воду с переда корабля, не зацепив верёвкой ни за что. Передняя статуя оказалась головой овцы, кстати. Дождавшись, когда вокруг шеи этой овцы обвяжут другой конец, Шантэй занырнула на комфортную глубину и заработала хвостом, впрягаясь.

Слышно отсюда ничего не было, но она ориентировалась по углу, под которым натягивалась верёвка. Если начинало тянуть вбок — выправлялась, подстраиваясь под направление корабля. Отсюда снизу, он как-то гораздо меньше казался. Видно, неглубоко в воде сидел. Спать хотелось убийственно, глаза просто слипались, но проходящие изредка снизу мягкие волны давления — иногда пугающе близко — оченно стимулировали. Тянула, невзирая на ноющий от усталости хвост, подгребала перепончатыми руками. Вызвалась помогать — не говори. что не сдюжишь! Но голова была реально ватная, мысли путались и перескакивали. Отупляющий ритм убаюкивал, она пару раз засыпала таки и просыпалось оттого, что её прикладывало низом корабля по темечку.

Как вытянули на палубу — смутно помнила. Кажется, штормило, корабль качался на волнах. Или это у неё ноги подгибались?

* * *

Проснулась Шантэй, сладко потягиваясь, в гамаке. Сначала спросонья не сообразила, показалось, что это — родной маяк, просто ночь снаружи. Потом расслышала лёгкое поскрипывание и плеск волн в борт. Точно! Опять в незнакомом мире, на корабле неправильных, добрых пиратов... Или эти пятеро корабль у пиратов угнали? Как же неудобно быть практически глухонемой! Можно, конечно, схитрить, исполнить чьё-нибудь желание понимать её... Но риски просто устрашающие! С каждым исполненным желанием, Шантэй всё больше проникалась, какая могучая сила ей досталась в наследство, и как осторожно с ней нужно обращаться. Выучить язык за минуту? Запросто! Вот только в тот раз, с Тендо Набики, ей сказочно повезло, что не было побочных эффектов. Или были? Может, не просто так средняя Тендо стала рисковой искательницей приключений?

Как всё сложно-то!

Вылезла из гамака, пошла шариться в темноте. Как тут свет зажигается то? Нащупала свои туфли на покрытом ковром полу. Нащупала столик, шкаф с книгами, ещё один столик, ещё один шкаф с книгами и ещё один столик с здоровенными цилиндрическими фиалами на нём. И только обойдя всю комнату кругом наткнулась на лестницу. Поднялась, подняла люк в потолке — и оказалась в тускло освещённой комнате с бочками, тюками, ящиками и прочими припасами. Кажется, она вчера здесь переодевалась?.. По бокам стояло две пушки. окошечки для них закрыты ставнями. Спереди и сзади — по двери. Вот только которая — которая? Попробовала ту, что с маленьким круглым окошком. Темнотища, но ясно, что это — продвинутая тинкер-купальня, как у Аканэ дома, только крохотная, еле втиснуться. Умывальник с этим, как его, краном, корыто для купания и ночной горшок со встроенным смывом.

Приведя себя заодно в порядок и даже умаслившись заново, Шантэй покинула купальню в прогулочном настроении.

Вышла через противоположную дверь на палубу. Тишина и пустота, корабль слегка покачивается на лёгкой волне, привязанный к берегу острова, возносящегося ввысь уровень за уровнем торчащих, словно носы, каменных выступов. Словно экзотическое каменное дерево размером с гору!

Постучалась в передний домик. Никого. Ещё одна пушка, только большая, торчащий из пола ворот и куча всяких припасов. Заглянула в люк возле мачты. Темнотища, тишина, пахнет немытыми мальчиками и стоячими носками. Лезть не стала. Второй этаж заднего домика — тоже пусто. Это, похоже, у них столовая и кухня заодно.

Куда же они все подевались?

Пожав плечами, Шантэй села за стол и подкрепилась из своих запасов. Лезть в чужие — невежливо, если только это не босса или монстров, которых побеждаешь в честном бою.

Выйдя на палубу, увидела приближающуюся с моря группу кораблей. Все одинаковые, пятнисто-зелёные, на парусах — синий символ в виде стилизованной чайки, держащий что-то вроде двух соединённых вилок. Ниже — надпись, буквами языка запада (известного в Стране Блёсток как язык старого мира), «м-а-р-и-н-е». Буквы понятны, слово — нет. Это кто ж такие пожаловали?

Извлекла из ки-кармана прихватизированную у Риски подзорную трубу, с любопытством разглядывая корабли. Здоровенные, раза в четыре больше этой пиратской посудины, ощетинившиеся пушками, на палубах организованно суетятся люди в совершенно одинаковой одежде: белые куртки, белые кепки и синие штаны с тяжёлыми ботинками. И все вооружены мушкетами или саблями.

Знаете, они подозрительно похожи на тех, кому положено пиратов ловить. Идёт стража, в силах тяжких!

Интересно, куда хозяева-то корабля подевались? Вот будет смеху-то: придут стражники ловить, а тут-никого, только она... Шантэй... Ык!

Рванула с корабля пригибаясь, сиганув с палубы прямо на берег. Тут, оказывается, целая деревня была, люди работали на полях! Проскользнув мимо них, спряталась в лесу и короткий танец спустя повисла на ветвях летучей мышью.

Если кто скажет, что летучие мыши днём плохо видят — не верьте. Нормально они видят. ну, по крайней мере та мышь, в которую превращается Шантэй. Цвета, правда, такие... специфические, так что цветовые загадки не порешаешь.

Убедилась, что никто за ней не увязался следить — и полетела обратно к кораблю. Там, с удобствами, с ближайшего дерева, имела возможность полюбоваться на суету стражников. Те ломанулись толпой на корабль, потом вылезли разочарованные. Оставили нескольких сторожить, ломанулись в деревню, перебаламутили жителей — да и попёрли вверх, в гору. Заправлял ими командир с внушительными усами, а тем, в свою очередь, помыкал какой-то подозрительный мужик с высоченной стоячей причёской, зализанной на конце в сужающуюся спиральку. И вот этот показался Шантэй очень, очень опасным. Весь такой из себя насторожённый, глаза скрыты за полоской чёрных очков... Не хотелось бы сталкиваться.

Почти все стражники ушли на восхождение. Шантэй поболталась по острову, послушала крестьян — на слух, такая же тарабарщина, что и в речи Нами с друзьями, только отдельные слова знакомые промелькивают — облетела остров вокруг, пособачилась с зелёными попугаями, пытавшимися прогнать непонятную тварь со своей территории...

Гору исследовать не стала: у неё в форме летучей мыши очень плохо получалось лететь вверх, быстро выдыхалась. То-ли это порода летучих мышей такая попалась, то-ли в танце трансформации ошибка — поди, разберись. Можно было бы, конечно, обезьянкой — но это же лабиринт, а не гора, столько выступов нависающих, что легче самой потеряться, чем своих новых знакомых найти.

Когда облетела остров и вернулась — корабля не было. Стражники суетились, как муравьи в разворошённом муравейнике. Направо, налево или вдаль? Дурацкий вопрос. Если бы налево — она бы их уже встретила, если бы вдаль — они бы ещё видны были. Значит, направо!

Напрягая крылышки, помахала вокруг острова направо, срезая углы, где могла, впритирку к скале, борясь с хаотически обтекающими скалы морскими ветрами. Когда, наконец, догнала знакомый кораблик — тот бодался с кораблём стражи под длиннющим, нависающим над морем мысом-выступом. Приблизилась осторожно, снижаясь, осторожничая, стараясь не привлечь к себе внимания.

И тут с мыса с грохотом прилетело что-то большое, орущее на разные голоса! Походя снесло главную мачту кораблю стражников — и ускакало, словно блинчик, прочь по волнам. Кораблик с головой овцы за этим нечто резво поплыл, пока стражники метались и перекрикивались. Их корабль застрял намертво из-за заваленной в воду мачты.

И что теперь делать? Подойти к стражникам, спросить совета? С этим у неё всегда не ладилось, незнакомые стражники от неё отмахивались «не мешайся, девочка». Ну да, ростом не вышла. Так, наверно, на всю жизнь мелкой и останется. Ну, наряд нетрадиционный. Что делать, если он практичный, ей нравится, и она танцы любит всей душой? Отмахиваться-то зачем?.. А эти ещё в раздраенных чувствах из-за мачты отломанной. Ну их, себе дороже.

Догонять пиратов? С одной стороны — вроде как не совсем чужие. С другой — всё это... Как выразилась, в своё время, Набики — «чую большую кучу... приключений».

Но, если смотреть на вещи здраво, одна в незнакомом мире, не имея возможности говорить с людьми, без денег, без работы... Выживать, охотясь для пропитания? Фигня вопрос, но помереть же можно от скуки! Лучше уж с полузнакомыми пиратами на поиски приключений.

Решено!

Снизившись к кромке прибоя там, где стражникам не видно, сбросила трансформацию, выполнила танец русалки, сползла, отталкиваясь руками, в воду — и работаем хвостом, работаем! Полузнакомых пиратов ещё догнать надо.

Временами осторожно выныривала, сориентироваться и рассмотреть обстановку. Кораблик резво удалялся, таща на буксире что-то зелёное, вроде кучи водорослей или стога сена.

Хвост уже отваливался и плавники ныли когда догнала наконец. Зацепилась рукой — оказался грубо сколоченный плот со средних размеров драконом на нём, покрытым растрёпанными зелёными перьями. Вытащила себя на плот, сбросила трансформацию и привалилась к пернатому боку, отдышаться.

Дракон открыл один золотой глаз, покосился, потом закрыл глаз обратно. Ой, он древний же какой, дряхлый. И на голове — лысина. Он, наверно, даже летать не может — вот они его и возят.

Ей всё больше нравились эти люди.

* * *

Задремавшую Шантэй разбудили хоровые вопли с корабля. Оказалось — море впереди было иллюзией, вроде трюка с зеркалами, и сейчас корабль как раз вплывал в рябящее от прикосновения зеркало, исчезая в нём. Какая интересная тут магия!

На всякий случай превратилась в русалку. Оказалось — не зря! Внутри магического барьера бушевал невидимый снаружи шторм. Волны — просто жуть! Кораблик мотало, плот мотало, верёвка отвязалась... Из душераздирающих воплей девочки удалось понять, что дракона зовут Рюджи. А страдающий оптимизмом парень, как выяснилось, умеет растягивать конечности на много-много саженей. Вот диковина-то!

Одной такой конечностью её с плота и смахнуло. Прилетело в лоб ногой в сандалии, облака с волнами помелькали, меняясь местами — и плюх. Догонять даже не пыталась: кораблик несло с головокружительной скоростью, он быстро скрылся за огромными волнами. Опустилась пониже, где не так мотает — и поплыла, не торопясь, в том же направлении.

Внутри кольца шторма, ожидаемо, оказался круг затишья, а в нём — зачарованный остров. Пиратский кораблик был далеко, направляясь к нему. Поплыла следом, не напрягаясь, лениво поводя натруженным хвостом. Подводные течения тут ощущались странно, ну — на то он и зачарованный остров.

При очередном выныривании сориентироваться — вот как рыбы в море не теряются? — обнаружилась плывущая вдогонку лодка, гребец аж жилы рвал, вёслами работал, как бешеный. Подплыла поближе, понять, кого это несёт.

В лодке оказался тот опасный мужик с высокой причёской. Который Шантэй заметил, и тут же делом доказал, что он не просто, а очень-очень опасный. Махнул рукой, чувство опасности взвыло, русалка метнулась, рывком уходя на глубину. Толщу воды прорезали плоскости пузырьков, словно море резанули раскалённым ножом.

Так и убить можно! Шантэй нахмурилась. Всё, сам напросился. Занырнув, на всякий случай, поглубже, пошла гвоздить по лодке русальими пузырями, атакуя почти точно снизу.

Лодка осталась без дна пузыре уже на третьем. Расплылись по волнам щепки, вёсла... И пошёл на дно, даже не барахтаясь, противник. Он что, плавать не умеет?

Шантэй сначала опасалась, думая, что это уловка. Но потом стало понятно, что тонет он по настоящему. Раздражённо булькнув — няньчиться ещё — подплыла, вытащила на поверхность. Мужик держался, как варёная макаронина. Пришлось тащить его к острову, всё время следя, чтоб не захлебнулся. А там мили две было, не меньше!

Вытащила обессиленного противника на одну из скал, немного отстоящих от острова: нечего друзьям врагов привозить. Понаблюдала, спрятавшись за камнем. Мужик скоро обтёк и разразился бранью, метая в соседние скалы вихри режущих шквалов. Реально камни режущих!

Вот пусть и сидит на одинокой скале, раз такой сильный маг, а плавать не умеет.

Отплыла подальше вдоль берега, испещрённого полузатопленными древними руинами, превратилась в гарпию. С высоты стало видно, что этими руинами пол-острова покрыто, просто их издалека не видно, заросшие лесом. Страшно зачесалось исследовать, искать сокровища!

Кораблик нашёлся в укромном месте у берега. Вокруг — никого, плота с драконом нету. Они что, плот с собой потащили?

Утвердительный ответ принёсся с горы, поднимая клубы пыли, с грохотом считая повороты. Плот оказался на колёсиках! Оставляя шлейф хоровых воплей, промчался под гарпией — девочка моталась, вцепившись дракону в загривок, косичка телепалась на ветру — и постепенно замедлился у самого берега. Сумасшедшие, сумасшедшие люди! Почище Ранмы и компании! Шантэй спикировала к ним, сложив крылья над головой.

Поприветствовала знакомых — гарпия единственная из всех трансформаций умела говорить, причём голос был свой, неизменённый — и превратилась обратно в себя. Ой, с ними был ещё один парень, с тремя мечами и таким выражением лица, словно хотел убить кого-нибудь. Где они его подобрали-то? Нами, кажется, разрывалась, одновременно и рада видеть Шантэй, и подозревая непонятно в чём. Полуджинни изобразила пантомимой зачёс мужика со спиралькой, показала пальцем вдоль берега. Все напряглись, Луффи подорвался туда бежать. Вытянул руки вдаль с выкриком «թξჰեн-րᛊვմнჲჩձя ракета!», ухватился за скалу — и выстрелил собой, как из рогатки!

Он не разобьётся вообще? Превратилась снова в гарпию, полетела следом.

Неугомонный в соломенной шляпе ухохатывался с безопасного расстояния, дразня застрявшего на одинокой скале злобного мага. Слова, видимо, были обидными: тот беленился, запуская шквал за шквалом. Луффи прыгал, уворачиваясь от кромсающих скалы и деревья лезвий ветра. Прибежали двое парней, блондин и тот, что с мечами, встали в остолбенении. Луффи обхватил их, спасая от очередного шквала, сиганул со скалы. Как все трое не убились-то! Двое других парней, похоже, разделяли её беспокойство: припечатали неугомонного в два кулака по темечку. Тот лишь хихикал в ответ. Вот непрошибаемый!

Пришлось срочно объясняться, поскольку любопытство честно#&301;й компании уже зашкаливало. Им наверняка хотелось узнать, как она того мага победила, такого опасного. Пантомимы на этот раз не помогали. Взяла палочку, стала рисовать на песке. Рисовать полуджинни кое-как могла: делать схематичные наброски — важное умение для охотника за реликвиями! Вроде, на этот раз всё поняли. Кажется, хотели демонстраций. Превратилась в третий раз в гарпию — она пока была не настолько крута, чтобы использовать русалий пузырь вне воды — и посекла близрастущий куст метательными перьями. А галдёж поднялся! Луффи о чём-то её упрашивал, похоже, уговаривал плыть с ними. Ну, это она и так собиралась, если возьмут. Нами подбирала слова на этом «старом Гармонии», пытаясь о чём-то ей объяснить. Не получалось, к вящей досаде обеих.

Искушение применить трюк с желанием было столь велико!

Хотела уже сбросить трансформацию когда девочка — по ходу выяснилось, что зовут её Апис — жестами упросила её остаться в форме гарпии. И начала остальным о чём-то рассказывать, неуверенно, но с чувством. После чего Нами стала задавать наводящие вопросы как-то уж близко к теме, вроде «магия, язык понимание?»

Похоже, Апис умеет мысли читать — но почему только у гарпии? Загадка.

Попыталась объяснить, как могла, что она — джинни, повторив раз пять слово «опасно». Похоже, Нами её поняла. К сожалению, рыжую это не переубедило:

— Джинн, магия, язык, понимание, опасность?

— Да, — подтвердила Шантэй. — Много опасность.

Нами что-то длинно объяснила своим, вызвав у тех искреннюю озабоченность. Потом снова обернулась к Шантэй:

— Язык, понимание, магия — да!

— Опасность... — последний раз попыталась полуджинни. И ведь не объяснишь, в чём именно опасность, пока не исполнишь это желание! Замкнутый круг.

— Магия — да!

Ну, что тут поделаешь, когда так требуют, да ещё и саму страшно грызёт искушение?

Остро вспоминая Набикину цитату про путь в ад, мощёный благими желаниями, жестами велела всем остальным отойти подальше. Только эффекта домино сейчас не хватало, как в тот памятный раз, когда резонансный каскад желаний зашвырнул Ранму с невестами и Рёгой в Страну Блёсток.

На лицах друзей Нами читалось неприкрытое беспокойство. Шантэй уже совсем не хотелось это делать. Пусть его — непонимание. Язык можно и нормальным путём выучить!

Но в глазах Нами блестела такая решимость...

Закрыв глаза, сосредоточилась, нащупывая те смутные ощущения, в которых сама еле разбиралась. Доверилась джиннским инстинктам, собрала магию в кулак и...

Боль! Как же это, всё-таки, больно!.. Словно все гвозди мира самозабиваются в голову. Промаргиваясь, Шантэй поняла, что валяется на спине, в глазах плывёт и двоится. Шевелиться совершенно не хотелось. Смутно доносились голоса. Ну, по крайней мере, сработало: теперь она их понимала.

— ..говорил, что колдовство — это плохая идея! — парень с мечами.

— А... кто эта женщина? — Апис, со страхом и непониманием.

— Насколько понимаю — приёмная мать Нами-сан. — блондин, нехарактерно печальным голосом. — Убитая много лет назад. Вот же вонючее невезение...

О, нет! У Шантэй внутри оборвалось, словно мост ушёл из под ног в бездну. Пусть, пусть это окажется неправдой!

— Она заставила Нами плакать, — Луффи, опасным, обещающим расплату голосом. — Но... От чистого сердца же!.. Как так?.. Аааа, ничего не понимаю!

Преодолевая боль, Шантэй приподнялась на локтях.

Нами давилась слезами над телом молодой женщины с бритой головой с прядками вишнёвых волос в качестве чёлки.

От такого — не отмахнёшься, отделавшись смущённым «опаньки». Шантэй представила себя, над хладным трупом собственной мамы — и совсем поплохело. До того, что жалкое покалывание в висках отступило куда-то на второй план.

— Если б я только могла предупредить, в чём подвох, — прохрипела сквозь наворачивающиеся слёзы.

Луффи зыркнул волком, но ничего не сказал, наблюдая молча.

— Бельмель-сан, — хлюпнула Нами.

— Что теперь делать-то? — растерянно пробормотал длинноносый.

— Доставать лопату, — выдавила Шантэй, подползая на карачках: встать сил не было — Магия джиннов не властна вернуть душу. Могучая почти чудотворная... Но невозможно пожелать человека обратно к жизни, если его души нет под рукой.

— Получается, я... сама это устроила? — всхлипнула Нами. — Я... Я ведь пыталась обмануть тебя, когда узнала, что ты — джинн... — призналась она. — Я... специально...

— Нет, это мне не надо было поддаваться искушению, — призналась Шантэй. — Использовать чужие желания для своей выгоды... В прошлый раз прокатило потому, что опасность была настоящая. Способность понимать... — Она попыталась встать на ноги, напрягаясь сквозь сверлящие искры в глазах. — Без неё можно было бы обойтись. Жестами как нибудь...

Так. Стоп. Почему перед глазами плавает двоящееся небо, словно она лежит на спине? И — нависающее над ней лицо Нами, злое и сосредоточенное несмотря на дорожки от слёз?..

— ..лышишь меня? — Нами бесцеремонно раздвинула ей веки пальцами, рассматривая левый глаз. Потом поднесла к её лицу растопыренную кисть. — Сколько пальцев? С тобой часто обмороки случаются?

— Четыре, — озадаченно ответила Шантэй, замечая, что вся пиратская команда обступила её озабоченным кольцом. — Никогда не случаются. А что? — Ощутила на лице липкое, попыталась стереть. Оказалось — кровь. — О! Это... Это, наверно, побочный эффект от выучивания нового языка за минуту. Каждый раз голова изрядно болит.

— «Изрядно» — до потери сознания, крови из носа и красных прожилок в белках? — язвительно уточнила Нами. — Не хотелось бы мне испытать такое «изрядно»!.. Лежи, не смей вставать! Мальчики, холодный компресс мне, живо!

Так, за неловкой суетой, и прошло знакомство полуджинни из Страны Блёсток, любительницы танцев, приключений, и вообще неуёмной личности, с пиратами Соломенной Шляпы.

* * *

ЕМНИП, февраль 2019

Прим. авт.: события здесь — альтернатива эпизодов 55, 57 и 58. В поясе спокойствия Соломенные шляпы проторчали гораздо дольше, чем в каноне, и, в отличие от канона, ни одного морского короля не встретили. 56-й эпизод Шантэй благополучно проспала, потом основательно оттопталась на Эрике, выведя его из игры. Эдакая цельночугуниевая бабочка, от взмаха крыла которой канон данного филера напрочь сошёл с рельсов.

И да, не говорите мне «не тащи в рот бяку»: аниме филеры и фильмы — манна небесная для этого фика.

Кораблик уходил, оставляя за кормой зачарованный остров. К счастью, рыть могилу не пришлось: мёртвое тело растаяло в воздухе, рассыпавшись искрами света — словно суровое предупреждение больше с такими материями не заигрывать. Нами стёрла с лица следы слёз — и превратилась в командира, решительного и беспощадного. Все подорвались, забегали.

Тут-то и выяснилось, что Шантэй ко всей этой верёвочной хитроплетени на пушечный выстрел нельзя подпускать! Вроде, и названия всех морских штуковин стали понятными, в нагрузку к языку, и старалась честно...

Распутав завязанный в узел парус — повторили с начала. Все подорвались, забегали. Джинни маялась от собственной бесполезности, пока не узнала, что за пределами шторма их наверняка поджидает морской дозор. Это, оказывается, так стражники эти в бело-синем называются. Тут же предложила сплавать русалкой на разведку. Луффи ныл, что так неинтересно, но Нами его перерычала. Свирепая, однако!

Помотаться туда-сюда пришлось, Шантэй высаживали, она проплывала сквозь шторм, озиралась и возвращалась обратно. Раза три сплавала — шторм тоже не узенький был — пока стало ясно, что все корабли дозорных кучкуются в одном месте, свернув паруса.

Презрев Луффино нытьё, Нами направила «Гоинг Мэрри» — так, оказывается, называлась каравелла — в противоположную сторону. Отошли за горизонт, прячась за миражом барьера, потом уже повернули назад к острову Линкор.

Будь воля Шантэй — назвала бы его остров Ёлка. Гораздо больше подходило, на её взгляд.

Пока шли — перезнакомилась со всеми, немного рассказала о себе. Мечник Зоро оказался горазд дрыхнуть — из-за этого она его не сразу и встретила. Вот и сейчас, поднялся на носовую надстройку, привалился спиной к ограждению — и пошёл пилить дрова. Прилипчиво-галантный блондин оказался коком, Санжи его звали. У Шантэй к нему возникли смешанные чувства. С одной стороны — ну совсем как эти, которые. Даже нос его пару раз стал на мгновение обезьяньим. С другой стороны — такой обходительный и кормит такими вкусняшками!

Капитан Усопп — который оказался ни разу ни капитан, когда Нами прописала ему подзатыльник — был на самом деле канониром, а также изобретателем всяких фиговин. Рассказала о своём дяде, который тоже горазд изобретать, вместе пожалели, что никак ему с ним не встретиться.

Луффи засел на голове овцы, глядя на уходящий к горизонту океан, весь из себя беззаботно-легкомысленный. Но Шантэй тот его взгляд не забыла. Этот парень за своих друзей голову отвинтит — и скажет, что так и было. Попыталась ещё раз извиниться за Нами, но он отмахнулся: мол не со зла же! Бывает.

Так и осталось непонятно: кто он у них?

Апис всё время проводила на корме, облокотившись о перила и любуясь дрыхнущим драконом на плоту. Разговорились. Оказалось, девочка — вовсе не в команде, а живёт на острове Линкор, откуда дозорные её похитили, прослышав, что обладает силами. Дозорные? Какой-то этот мир неправильный, совсем-совсем не чёрно-белый... А что за силы?.. Оказывается, Апис съела шепчи-шепчи фрукт и умеет слышать животных. Так вот, как она мысли гарпии читала! Поспорили немного с азартом на тему, слышит ли Апис мысли или не произнесённые вслух слова зверей на их собственном языке.

Спросила у девочки, что за фрукты такие. Морской дьявол? Нет, о самом дьяволе никто не слышал. Но откуда-то ведь фрукты берутся, правда? Съев такой — на всю оставшуюся жизнь теряешь способность плавать. Ужас какой! И в обмен на довольно слабую магическую способность?.. Нет, она совсем не хотела обидеть Апис, понимать животных — круто и полезно, но... Никогда больше не поплавать в море?.. Это хуже, чем ноги лишиться!

Ох, она не знала, что это фрукт дьявола, думала, что дынька такая пупырчатая?.. И достаточно оказалось просто надкусить?.. И на вкус — как какашка?..

Шантэй искренне посочувствовала девочке. А обратно — никак?

В разговор включилась Нами, заметившая, как они шушукаются на корме. Нет-нет, мы ничего такого. Рыжая командир смилостивилась и просветила, что обратно — только со смертью обладающего силами. Соответствующий фрукт появится где-то в мире. О, как.

Апис утешила Шантэй, рассказав, что она зато теперь хорошо помогает деревне, предсказывая погоду и движения рыбьих стай. Ага, чайки рассказывают.

Шантэй в ответ рассказала про свою подругу Сору, которая тоже с чайками дружбу водит. Хмм, если подумать — Сора-то как своих понимает? Без всякого фрукта ведь.

Дальше — больше. «Братик Луффи» — тоже обладающий силами, съел резин-резиновый фрукт, сделавший его резиновым человеком. Вот оно, что! А тот злобный маг с высокой причёской?

Нами объяснила: тот мерзкий тип — Эрик Вихрь его звать — тоже обладает силами дьявольского фрукта. Поэтому, стоило ему упасть в морскую воду...

Шантэй задумалась. Получается, в этом мире любой человек имеет шанс стать магическим существом, заплатив за это способностью плавать? А как эта магия работает? Неограниченная, как врождённые способности магических существ — или требует маны?

Нами по какой-то странной причине возмутилась и начала доказывать, что в их мире магии нет. А как же фруктовики, удивилась Шантэй. А как же зачарованный остров, с которого только что уплыли?

Рыжая попыталась доказать, что способности фруктовиков — это просто способности, а мираж вокруг острова был за счёт разницы температур, вполне естественное природное явление.

Ага, естественное природное — идеально кольцевидной формы, держащееся годами — иначе почему остров никто до них не открыл?

Нами упорно цеплялась за свои заблуждения, но Шантэй ей убедительно, с фактами в руках, объяснила, что магия таки — это магия, включая все «способности» фруктовиков. Натуральная философия тоже важна — но не надо же путать тёплое с мягким! Даже если в книжках написано. Что за поветрие такое, отрицать очевидное?

Кажется, перестаралась. У Нами на лице читалось желание прибить кого-нибудь, либо побиться головой об стенку. Глаз дёргался. Неловко-то как: ведь хотела загладить свою былинную оплошность, стоившую той болезненных переживаний! А получилось только хуже. К счастью, положение спас Санжи, принёсший чай с кексиками.

После чая Нами, вроде, отпустило, но Шантэй всё равно старалась перед той не отсвечивать и мнение своё держать при себе. Тем более, что в управлении кораблём от неё толку не было.

Апис подробно рассказала про тысячелетних драконов, Рюджи и поиски затерянного острова, приведшие обратно, откуда начали. Получалось, остров Ёлка... В смысле, Линкор, и был тем самым затерянным островом? Который затонул вместе с драконьим гнездовьем?

Погоди-ка, если он затонул... А! Он частично затонул! Шантэй тут же вызвалась нырнуть проверить — тем более, что остров уже отчётливо виднелся над горизонтом.

Нами согласилась, припоминая: течения намекали, что остров стоит на обширной отмели. Нет, не настолько обширной! Кто неугомонная? А, да, есть маленько.

Пришлось смирить свой порыв.

Залезла в воронье гнездо, любуясь морем и предаваясь редко выпадающему ничегонеделанию. Каравелла неспешно двигалась к острову, слегка накренившись под боковым ветром. Нами внизу то наблюдала за облаками, облокотясь о перила, то присматривала за драконом. И вздыхала при этом.

Жмурясь на солнышке, Шантэй задумалась, как ей быть дальше. В Страну Блёсток не вернуться. И не столько привычной жизни жалко — та всё равно кувырком пошла и пора было двигаться дальше — а друзей, которых ей будет не хватать, а им — её. И дядя Мимик. Он уже старенький, кто ему помогать теперь будет?

Но обратно — только выполняя чьё-то желание. Шантэй передёрнулась, вспоминая слёзы Нами. Нет, нет, ни за что! Пока не освоится со своими джиннскими силами — даже и думать нельзя. Осталось только придумать, как научиться этими силами управлять, никогда их не практикуя... А, ладно, потом. Как-нибудь образуется.

Начхать на все заботы и отправиться в пиратское приключение с командой соломенной шляпы?.. С одной стороны — путешествие выйдет эпическое, если принимать за знак начало в форме двухдневного заплыва на выживание. С другой... Шантэй перегнулась через ограждение. Нами как раз погнала команду перетягивать паруса, отловив Усоппа и согнав Луффи с насеста. Зоро прорычал что-то, словно разбуженный медведь, и продолжил дрыхнуть дальше. Люди, вроде, хорошие — но она недостаточно с ними знакома. И ещё, пиратам положено — когда не сражаются с мировым злом, конечно — грабить города и драться при этом со стражей. Что, если придётся грабить — или, вон, с тем же морским дозором драться? Проработав всю самостоятельную жизнь защитницей города — и от пиратов тоже — Шантэй к такому была не готова морально!

Но на приключения хотелось.

Отложив решение на потом — голова уже пухла — Шантэй лениво гадала, кто в команде капитан — если по шляпе, то должен был Луффи, но почему тогда Нами им командует? — когда Санжи позвал обедать.

Мимодумно спрыгнула с вороньего гнезда, спружинив об ударившую по пяткам палубу... А Нами отчего-то шарахнулась, потом украдкой бросала неодобрительные взгляды и ворчала что-то про «трио монстров». Что за напасть, и тут неловкость!

Плов, однако, оказался восхитительный, прогнав все печали. Поблагодарила за обед, хотела попросить поделиться рецептом — но Санжи от близкого общения, как бы помягче сказать, чересчур воспылал. Вместо рецепта смущённая танцовщица получила ворох комплиментов и обещаний новых вкусняшек под аккомпанемент танца дикого волчка. А в финале — заслуженный удар от Нами кулаком по темечку. Уй.

Себе на заметку: с Санжи без нужды не заговаривать. Тарелки в качестве извинения придётся помыть как нибудь в другой раз.

Остров был уже совсем рядом. Шантэй, без лишних разговоров, превратилась в русалку и нырнула за борт. Дно обнаружилось на глубине сажен тридцати. Из зеленоватого сумрака проступили изрезанные скалы, покрытые кораллами и обросшие водорослями, пастбища рыбьих стай. Плыла какое-то время над ними, медленно проявляющимися из глубины. Так, отмель есть — и что теперь? Как определить, что это — то самое гнездовье?

Мощно махнув хвостом, Шантэй нырнула глубже, в лабиринт расселин между скалами. Здесь царил синий мрак, усугубляемый водорослями, раскинувшимися в вышине словно кроны деревьев. Ориентируясь больше по объёмным ощущениям боковой линии — путанным и двоящимся в этих лабиринтах, ибо работало оно сродни эху — Шантэй исследовала закутки почти на ощупь, спугивая ныкающихся рыб. И как тут что-то найти? Если отмель вокруг острова равномерно — это ж больше мили в поперечнике такого лабиринта!

Зависнув неподвижно, задумавшись, заметила необычную форму ближайшей скалы. Ну-ка, что тут у нас?

Оказалось — окаменелый дракон, такой же как Рюджи, грустно раскинувшийся на вершине скалы, упрятав голову под крыло. Покрытый кораллами, словно вросший в скалу.

Давно привычная ко всякой мертвечине — включая пещеры, где все стены и пол были из человеческих черепов — Шантэй и не поморщилась, просто стала искать дальше. Вот ещё один. И ещё. Да тут всё дно было в окаменелых драконах! Это не гнездовище, а кладбище! Наверно, Рюджи опять всё перепутал.

Всплыла к Мерри, выпрыгнув с разгону на палубу, ещё в прыжке превращаясь обратно. Очень не хотелось ранить Апис, но пришлось рассказать всё, как есть. Мелкая помчалась общаться с драконом, слёзно орала на него. Зеленопёрый в ответ устало приоткрыл один золотой глаз — и, судя по реакции Апис, начал ей что-то объяснять в ответ. Та совсем разрыдалась и понять её стало совсем невозможно.

Утомлённый дракон закрыл глаза — и, кажется, заснул.

Шантэй спросила у Апис, в чём дело — больше поддержать ту в печали, ибо тут и так всё было ясно.

Девочка пожаловалась: Рюджи говорит, что здесь ему станет лучше, что всё будет хорошо, но на прямые вопросы темнит и увиливает. Понятно, что не хочет её огорчать — но она, Апис, всё понимает!

И разревелась снова.

Вот никогда не недооценивайте догадливость детей!

Нами повела Апис на камбуз, отпаивать чаем, Санжи присоединился — и Шантэй пришлось остаться снаружи, чтобы не обострять.

— Неправильно всё это, — заявил Луффи, всей пятернёй нахлобучивая шляпу поплотнее. — Не верю, что Рюнчи врёт Апис. Не о таком.

— Тогда мы опять не тот остров нашли? — предположил Усопп.

Зоро давил ухо беззвучно, не храпя.

— Может, он как птица Феникс? — вслух подумала Шантэй. — И ему надо умереть, чтобы возродиться?

— А, вот оно что! — Луффи с облегчением хлопнул кулаком об ладонь.

— Такое бывает?! — выпучил глаза Усопп.

— Ну, я всего лишь гадаю, — предупредила Шантэй. — Вы только... Кажется, палуба трясётся?

От моря шёл глухой, угрожающий рокот. Волны подёрнулись странной рябью, вырастая, толкаясь хаотически.

— Моретрясение! — жизнерадостно воскликнул Луффи.

— Под нами вынырнет морское чудовище и нас всех проглотит! — панически заметался Усопп.

Зоро всхрапнул — и снова давил ухо беззвучно.

Шантэй подбежала к борту, перегнулась. Море пенилось, корабль раскачивался и что-то такое проступало в глубине... Да неужто!

— Отмель всплывает! — закричала Шантэй. — Где Нами, отмель всплывает прямо под нами! Она вся из скал острых!

Нами налетела ураганом, командуя яростно, все забегали, Шантэй метнулась туда, сюда — и присоединилась к Усоппу, пыхтевшем у над большим воротом в носовой надстройке, где пушка. Поднатужилась — и ка-ак завертелось! Что, уже хватит?.. А, это мы якорь поднимали.

Заполошно развёрнутые паруса хлопнули, надуваясь — и каравелла пошла прочь от острова, переваливаясь на волнах, подгоняемая всё ускоряющимся течением. Завихрения вокруг поднимающихся скал подбрасывали бурлящими стремнинами и дёргали водоворотами, скалы начали появляться тут и там, пробивая пенные валы, скалясь хищно — но тут, наконец, перевалили через край, ухнули вниз в фонтане брызг — и всё начало постепенно успокаиваться. Несло неспешно, крутило вальяжно, воды изливались с бывшей отмели и утихали в бездонно-глубоком море.

Остров расширился невероятно, центральная ёлко-гора была теперь окружена обширными полями покрытых кораллами скал.

— Рюджииии! — возопила Апис, бросаясь к борту так резко, что едва не кувырнулась — хорошо, Санжи успел подхватить за шкирку.

Девчонка орала и молотила ногами в воздухе, верёвка волочилась за кораблём оборванная. И где теперь искать плот с драконом? Или уже просто тонущего дракона, зелёного и косматого, в море, полном взбаламученных, вырванных с корнем водорослей?

— К берегу! — скомандовал Луффи. — На берегу твой дракон!

И что самое характерное, все послушали, даже Нами... Которая тут же начала всех гонять — и все её тут же слушались, даже Луффи.

Как всё сложно у них.

Кстати, Зоро обнаружился ворочающим паруса и верёвки наравне со всеми. Дружелюбия в нём было не больше, чем в разбуженном медведе а на голове красовалась шишка. Похоже, Нами умеет быть до жути убедительной.

Причалили в крутой расселине, по которой выше журчал неслабый ручей морской воды, пенно впадая в море прямо перед носом каравеллы, расчаленной между обрывами. На берег отсюда было перебраться неудобно, но возможно. И, главное, почти все отвертелись от высадки Луффиной «резин-резиновой ракетой». Увидев, как куча мала из Луффи, Зоро и Апис впечатывается в россыпи камней, Шантэй всецело одобрила такое решение. Сама она перепрыгнула обезьянкой, Нами перенёс Санжи, а Усопп храбро остался «охранять корабль».

Хотела предложить слетать на разведку — но Луффи шёл в глубь острова уверенно, словно обладал магическим чутьём на драконов. Надо его будет потом расспросить.

Местность была изрезанная, мокрые скалы с окаменевшими драконами вздымались вокруг — как же их много! — ещё дальше портя настроение Апис. Приходилось обходить лужи, пруды и целые озёра солёной воды по камням, покрытым всякой склизью.

— Это не гнездовище, это драконье кладбище, — вполголоса заметила Нами

Но вот, наконец, большое мелкое озеро, посреди которого недвижимой косматой грудой высится тело дракона.

Апис вырвалась вперёд, остановившись только когда зашла по щиколотку, замочив подол балахона. Орала на дракона жалобно, обзывала вруном, хлюпая и втягивая слёзы напополам с соплями. Просто больно было смотреть.

А дракон возьми — да и окажись живым! С натугой поднял голову, пробовал реветь — получилось откровенно плохо, закашлялся и завалился на бок без сил. Голова ушла под воду, пошли пузыри.

— Держись! — крикнула ему Шантэй, танцуя превращение в слониху. Доскакала до Рюджи почти галопом, поддержала ему голову хоботом. Надо его из этой лужи вытащить! Обернулась к соломенным шляпам, протрубила призывно.

Санжи и Зоро через полминуты отошли от потрясения, примчались и стали по пояс в воде помогать ей тащить. Ну и сильны! Дракон был не лёгонький, одна она не справилась бы даже в этой форме. Потом Луффи приcоединился, протянув руки с берега. Вчетвером быстро выволокли зеленопёрого из воды.

— Рюджи, ты же обещал! — Апис приникла к бессильно лежащей голове. Тот что-то слабо проскрежетал в ответ. — Что значит «теперь всё будет хорошо»? Тебе же совсем нехорошо, я же вижу!

— Рюджи, скажи, — Сбросившая трансформу Шантэй присела перед мордой на корточки. — Ваш род — как птица феникс, да?.. Ну, ты понимаешь, о чём я? — Она многозначительно скосила глаза на девочку.

Дракон что-то сипло скрипнул, не открывая глаз.

— Родиться заново? — непонимающе пробормотала Апис. — Рюджи, о чём ты?

— Есть такие магические существа, — объяснила Шантэй, — которые живут вечно, умирая и снова возрождаясь. Птица феникс возрождается в пламени... А тысячелетние драконы — на этом острове, который всплывает раз в тысячу лет, да?..

Рюджи скрипнул утвердительно, открыв огромные золотые глаза, глядя прямо на Апис. Потом закрыл глаза, поворочался, словно устраиваясь поудобнее перед сном, вздохнул последний раз — и больше уже не дышал.

— Рюджи, — всхлипнула Апис, всё ещё не веря.

Вдруг огромные тени затмили солнце. Тысячелетние драконы неслись над головой, словно стремительная, полноводная река. Шантэй и Апис смотрели в восхищении, остальные — в потрясении, только Луффи ухмылялся от уха до уха.

Заложив круг вокруг центральной горы, драконы разразились слитным кличем, от которого дрогнула земля, озеро заходило рябью, а все двуногие прямоходящие схватились за уши. Потом стая пошла на посадку, распределяясь по новорождённому острову. Драконы хлопали тяжеловесно, зависая на мгновение, вытягивая огромные птичьи лапы.

— Интересно, чем они питаются, — вслух подумал Санжи. — Может, вот она — причина того, что тунец — рыба редкая? — Он щёлкнул зажигалкой и зажал в зубах курительную палочку.

— Рююджи! — Апис ломанулась к свежевылупившемуся из яйца дракончику, не обращая внимание на столпившихся вокруг драконов. Те, однако, лишь осторожно обнюхали девочку. Дракончик — какая прелесть с забавным хохолком! — что-то громко квакал, Апис ему что-то слёзно обещала — на этот раз со слезами радости — а Шантэй заметила на яйце наросты кораллов. Это что же оно, тысячу лет тут пролежало?.. Интересненько.

Вслух, однако, она свою догадку не стала высказывать. Есть вещи, которые не стоит разбалтывать кому попало. Например, где кантуется душа Роттитопс, встреченная ею однажды мимоходом.

Попрощавшись, наконец, с возродившимся другом, сияющая Апис повела всю команду в деревню к дедушке. Чего все такие кислые? Ааа, дедушка любит рассказывать всю родословную, начиная с отцов-основателей тысячу лет назад? Да, сурово.

Путь выдался неблизкий, в основном из-за лабиринтообразности незнакомой местности, добавившейся к острову. Везде скалы, ущелья и озёра, скользкие камни и острые кораллы. Красота, однако, невероятная: струящаяся повсюду вода, отдыхающие и расчёсывающие перья драконы, изредка — свежевылупившиеся детёныши, окружённые теплом и заботой старших собратьев.

Но вот, наконец, дошли, сдали Апис на руки дедушке — впечатляюще кустистые у него брови, однако! — и дружно слиняли, не соблазнившись даже обещанием пирожков.

А теперь — пешком обратно, всю дорогу до нового берега.

Недовольна была одна Нами, да и то из-за риска поскользнуться. Луффи было пофиг, Зоро и Санжи вполсилы тихо собачились о чём-то, а сама Шантэй пользовалась оказией потренировать чувство равновесия на неудобной местности, запрыгивая на самые склизкие и неровные валуны по дороге.

— Тебе ногу что-ли сломать не терпится? — спросила в конце концов Нами усталым голосом.

— Не, я... тренируюсь, — объяснила Шантэй, срываясь, вынужденная спрыгнуть с разбега чтобы удержаться на ногах и тормозя юзом. — Никогда не знаешь...

И тут их прервал близкий гром пушечной пальбы. Драконы вокруг насторожились, поднимая головы.

— Это дозорные! — воскликнула Нами. — Неужели нашли Мерри?

— Я посмотрю! — крикнула Шантэй, танцуя превращение в гарпию. И, не слушая, начала карабкаться вверх, напрягая руки-крылья частыми взмахами.

Тут же выяснилось, что дозорные гораздо правее закутка с каравеллой. Похоже, они палили... в драконов?

И тут что-то впечаталось в неё снизу. Кувырок — а потом её схватили за лодыжку чешуйчатой лапы. Кто?.. А, Луффи. Ухмылка от уха до уха, второй рукой придерживает шляпу. Ведь чуть метательными перьями его не приголубила от неожиданности!

— Не выйдет! — предупредила Шантэй, изо всех сил напрягая крылья, но всё равно чувствуя, что начинает падать. — Я больше половины своего человечьего веса не тяну!

— А, прости, — ответил резиновый парень, разжимая руку и улетая вниз.

Шантэй начала набирать потерянную высоту. Драконы застилали обзор, взлетая массово, мотая её воздушными завихрениями. На синем просторе моря протянулась цепь кораблей в знакомых цветах дозорных: пятнистый зелёный корпус, синяя чайка с вилкой на белых парусах. И все они беспорядочно палили по острову, выбивая клубы пыли и битых кораллов или вздымая столбы воды недолётами. Что за напасть! Так они могут убить кого-нибудь из недавно родившихся малышей!

Горя возмущением, Шантэй заработала крыльями с утроенной силой, разгоняясь в сторону флота дозорных. Драконы тоже без дела не сидели. Некоторые уже пытались пикировать на корабли. Вот один упал, поймав грудью сразу несколько ядер.

Мимолётная мысль, что встревает не в своё дело — мало ли, какие тёрки между этими драконами и слугами закона? — мелькнула, призраком неуверенности, и исчезла, сметённая праведным гневом. Ну-ка, кто тут у них главный!

Быстрый взгляд вниз. Корабли — явно меньше тех, которые гнались за соломенными шляпами сегодня утром. Общим числом штук двадцать. А среди них — один огромный, неуклюжий, совершенно круглый, торчащий нос кончается оскаленной золочёной мордой. Как он вообще ходит-то? Все борта — золочёные завитушки с пушками между ними, центр палубы занят круглым зданием с покатой крышей — словно замок, обрамлённый башенками поменьше. Две из трёх мачт ютятся по бокам этого строения, одна сзади. На парусах — восьмёрки вместо обычного символа дозора.

Так. У центральной башни — выходящий на нос выступ, навроде балкона, на нём — какой-то розовый шар на красной подставке, окружённый суетящимися муравьями. Начала заруливать туда — почему летится так медленно? — когда один из драконов пронёсся мимо борта корабля, показавшись маленькой птичкой в сравнении. Ну и здоровенная туша, «маленькие» башенки по бокам оказались трёхэтажными, центральная — не меньше дворца Султаны, а муравьи — дозорными. И какого тогда размера эти пушки, которыми уставлен нелепо торчащий нос круглого корабля? А из ворот под балконом виднелось совсем уж необъятное жерло гигантской пушки, наверно, больше сажени в поперечнике.

Но это всё было неважно, поскольку она углядела-таки их главного! Тот розовый шар — это его пузо, поперёк себя шире. Вон, дозорные вокруг выстроились услужливо.

Решив сначала попробовать убеждение — лупить всегда успеется — зарулила поточнее и сбросила превращение, уже девушкой падая на цель. Воздух щипал и теребил, трепал шёлк штанов и тянул за волосы назад, поверхность надвигалась стремительно. Шантэй подруливала раскинутыми руками, наслаждаясь свободным падением. Редко так выдаётся, уж очень больно бьёт по пяткам земля, да и хребет потом побаливает. А если прознает дядя — то просто изведётся от беспокойства. Но что поделать, если ей запало в душу — с тех самых пор, как, после обретения танца гарпии, опытным путём выясняла свою предельную высоту спрыгивания, осторожничая и затарившись целебными зельями.

А выяснилось, что предельной высоты — нет. Даже набрав эту, как её, терминаторную скорость, она лишь слегка ушибалась. Могла из самых облаков спрыгивать — жаль, туда пока заберёшься, крылья просто отваливаются.

Падение закончилось быстро, как всё хорошее. Точно подгадав момент и сгруппировавшись, Шантэй спружинила всем телом, приземляясь на три точки. Ступни и руку отсушило, хребет недовольно скрипнул. Не подавая вида, выпрямилась и встала в героическую позу вполоборота, наставив обвиняющий перст на местного командира:

— Стой! Кто ты такой, и пошто нападаешь на драконов!

Неважно, что снизу вверх: её не пронять такими мелочами, как роскошное кресло на плечах дюжины дозорных. На её стороне правда!

Ну и туша, однако. Пузырь брюха нависает складками, распирая в стороны ноги в стильных башмаках с рифлёным протектором. Краснеющие нездоровым румянцем щёки практически расплываются по плечам.

— Я? — жирдяй быстро отошёл от потрясения, заплывшие глазки сально блеснули. — Я — командующий флотом Нельсон Рояле! А вот ты кто ты такая, одетая неподобающе? — Он развернул веер в левой руке, наполовину скрывая лицо, украшенное длиннющими завитыми усиками и брюхо слегка колыхнулось. Бе, он ещё и символ дозора на нём вытатуировал, во всю ширину. — Или, наоборот, подобающе?.. Признайся — кто-то из моих заместителей решил устроить сюрприз?

— Я не... — вот в такие моменты Шантэй жалела о своём выборе наряда. Ненадолго, секунды на три. Потому что он всё равно был удобный, практичный в жарком климате и очень хорошо шёл по стилю её танцам. А всякие... подобные этому — ну, издержки профессии, так сказать. — Я здесь не для глупостей всяких! А чтобы остановить избиение ни в чём неповинных драконов!

— Ооо, ты тоже охотишься за драконьими костями? — в его заплывших глазках сверкнул проблеск какой-то звериной хитрости. — Ха-ха-ха, не рано тебе для эликсира вечной молодости?..

— Так ты хочешь их на зелья пустить?! — выкрикнула Шантэй, заводясь. Были и в Стране Блёсток, подобные личности — вроде Кузнеца Кальмаров, переводившей на держатели сердца кальмаров-сердечек, которую она дух не переносила. Слова сорвались сами: — Ты его не получишь! Эти драконы — друзья друга! И я защищу их!

Шарообразный командующий резко захлопнул веер:

— Схватить её!

Стоявшие до этого, словно статуи, дозорные бросились все разом. Отскальзывая и уворачиваясь, Шантэй заподозрила, что её испытывают, оценивают её уровень сил. Конечно, главарь целого флота — вот как-то не думалось о них больше, как о защитниках справедливости — должен намного превосходить обычных приспешников. Этот не выглядит бойцом — если только он не умеет прыгать, подобно мячу, до потолка на манер Кальмар-барона. Значит, берёт хитростью.

Уворачиваясь, отшибая дозорных волосами и отпинывая ногой, вдруг осознала, что связалась с целым флотом приспешников. Тут ими пара десятков кораблей набита. Но не идти же на попятный?

Дозорные улетали направо и налево, некоторые — через перила. Они не убьются там? Значит, ману придётся экономить. Магическая диадема её, конечно, восполняет, но медленно и совсем не даром для здоровья. Как лучше, собирать вокруг себя побольше — и танцем изничтожения их? Или штормовые облачка над палубой пускать?..

— Что вы возитесь! — раздражённо хлопнул веером главарь. — Подстрелите её, если надо!

Точно испытывает.

Дозорные повыхватывали сабли и мушкеты. По счастью, и то и другое — привычной конструкции, никакой технарской экзотики. Совсем как подавляющее большинство немагических вещей в родном мире. От сабель Шантэй привычно отмахивалась наручами: они не для красоты совсем, валики по краям — как раз клинки ловить. А мушкеты... Ну, не смешно даже. С её подвижностью и чувством опасности, которое сам Ранма помогал развить, да ещё задержка между нажатием на спусковой крючок и выстрелом... Это только для нетренированного взгляда выстрел кажется мгновенным. Пока освобождённый рычажок наберёт скорость, пока искры от удара кремня по кресалу долетят до пороха, пока тот воспламенится — вполне ощутимая доля секунды набирается.

Как улетали — так и продолжали улетать, только медленнее. Крутиться приходилось больше, по сторонам смотреть — совсем некогда. Но слитный, надвигающийся топот ничего хорошего не предвещал. Стойте, она же что-то такое с высоты... Точно, на этот балкон лестницы с палубы ведут!

Похоже, придётся применить танец изничтожения. Плохо, он маны жрёт... Или просто вырубить главного? Вряд ли сработает, но уж больно идея заманчивая. Раз — и не надо сражаться с тыщами прущих приспешников.

Не переставая отбиваться, Шантэй походя запустила с одной руки штормовое облачко. То повисело над озадаченным командующим, хмурясь и тужась, а потом, как и положено, пошло гвоздить грохочущими молниями.

В деталях рассматривать было некогда, но прилетело и главарю, и державшим его кресло. Теперь они лежали вповалку, подкопчённые и дёргающиеся. Увы, наседающих на неё это только взъярило. С воплями «командующий ранен», «защитим командующего» и тому подобными, попёрли с удвоенной силой. И рубились теперь на поражение: не схватить, а отчекрыжить голову. Сильны, однако. Не силой или скоростью, а действием заодно, совсем не мешая, а даже помогая друг другу. Шантэй крутилась на пределе, сабли и пули свистели опасно близко к телу.

Пришлось выпустить ещё четыре штормовых облачка, ощутимо просадив запас маны. Пару — у себя над головой, остальные два — пихнув висеть над лестницами. Молнии загрохотали вокруг, поражая дозорных, позволяя перевести дух.

Ненадолго: облачка быстро отгремели и новая волна дозорных уже лезла через завалы из подёргивающихся тел. Шантэй крутилась, отскальзывала, отбивала удары — и хлестала, хлестала волосами. Ну и напор! Приспешники Боеприпас-барона и рядом не стояли. Если бы не тренировки с Аканэ, а потом — с Ранмой, могли бы и задавить числом.

Но сегодняшняя Шантэй была совсем не та, что три месяца назад. Улучшенное отскальзывание, чёткое понимание ки-усиления, новая техника захвата волосами... Особо умные, пробовавшие схватить её за волосы — улетали далеко и с воплями. В конце концов, если эффективная масса волос за счёт энергии воли увеличивается раз в двадцать — разве это не то же самое, как если бы масса лупимого врага уменьшилась в те же двадцать раз? Принцип относительности в действии.

— Да кто ты такая?! — визгливо воскликнул пришедший в себя главарь. — Стреляйте, стреляйте!

— Я — Шантэй! — гордо ответила, выпуская ещё три штормовых облачка. — И лучше вам убираться восвояси, пока не получили на орехи!

Облачка загрохотали, раскидав ближайших, освободив место для манёвра. Ударила молнией с ладоней, в противоположные стороны, как диктовала природа заклинания — и тут же крутнулась на сто восемьдесят градусов, спешно поражая всех вокруг: расход маны на поддержание этого заклинания был неслабый, а у неё уже меньше половины осталось.

Торопливо станцевала превращение в гарпию: уцелевшие приспешники опять собирались броситься толпой. Потрясающая настырность! Взлетела, еле увернувшись от пуль, выбивших из крыльев пару перьев. Стремительно вскарабкалась по вантам, помогая себе крыльями — так только птицы карабкаются.

— Йо! — поприветствовал её Луффи из вороньего гнезда.

Ух, напугал!

Кажется, тоже её оценивал — вполне понятный интерес, ей тоже было любопытно, как резиновый парень дерётся.

— Слышь, тебе этот Шмельсон тоже не понравился? — спросил тот, перегибаясь через бортик, что вызвало хоровые вопли «это соломенная шляпа!» снизу.

— Этот нехороший человек хочет драконов на зелья извести! — поделилась возмущением. — Как тут остаться в стороне?

— Шишиши! — рассмеялся Луффи, улыбаясь заразительно. — Ты, должно быть, сильная, раз против целого флота не побоялась!

— Не очень, — самокритично призналась Шантэй, превращаясь обратно. — Я часто так, сначала бросаюсь на защиту справедливости — а потом уже думаю. Теперь долго их строгать придётся... — Она тоже перегнулась через бортик, запустив Крушащее Облачко вниз, в столпившихся вокруг главаря приспешников.

Те бросились врассыпную и даже толстопузого успели унести. Очень сердитое облачко бесполезно грянуло в палубу, взорвавшись с грохотом и проделав в досках дыру. Всё таки дистанция была великовата для этих заклинаний.

— Мне казалось, ты неплохо справляешься? — недоумённо заметил Луффи, глядя на мечущихся внизу людей в бело-синем..

— Это всё расходует ману, — объяснила ему. — А восполняется она очень медленно. Без маны я не то, чтобы плохо дерусь — но только в рукопашную. А ты ж видел, какими они толпами прут! Если не буду хитрить и отступать — меня просто затопчут.

— А, понятно! — воскликнул с мудрым видом Луффи. — Ты сильная, но быстро выдыхаешься!

— Ну, можно и так сказать.

С этой стороны она раньше не думала. Казалась себе такой слабой в сравнении с Нэримской тусовкой... Но это в чистой рукопашке. Как там её Аканэ назвала на второй день знакомства? «Чёрный пояс в джиннских искусствах»?

— За флот не волнуйся, — оторвал её от раздумья Луффи. — Им уже Зоро и Санжи занимаются.

Посмотрела назад — с сонмищем малых кораблей что-то творилось, те двигались беспорядочно, валились мачты. Видеть мешали паруса бизань-мачты. Выбежала на рею, рассмотреть получше. На палубах малых кораблей дозора творился хаос. На одном рубился Зоро, сразу тремя мечами, держа один в зубах. Парни в сине-белом улетали, словно отброшенные смерчем. На другом — крутился и пинал ногой Санжи. Со сходным эффектом. Между этими, несколько кораблей уже тонули, изломанные и пробитые. Остальные дёргались беспомощно, кренясь и сталкиваясь. Почему они... А! Там цепи железные между всеми кораблями натянуты!

— Вот чую я, это они нас ловить собирались, — захихикал Луффи. — Как бабочку сачком. И сами в нём запутались!

— Такая ловушка хороша, пока всё идёт, как по маслу, — согласилась Шантэй. — Но стоит с одним кораблём чему-то случиться... А если шквал налетит?

За неимением шквала, Зоро с Санжи вполне успешно имитировали последствия такового. Мачты валились, перерубленные или перебитые ногой — ну и силища! Корабли тонули, утаскивая за собой соседей под аккомпанемент хоровых воплей и панических попыток сбросить заклинившие от натяжения цепи.

Драконы, вроде бы, сообразили, что на корабль надо заходить сзади, где у него нету пушек. В результате, потери среди зелёного племени прекратились, а обломанных мачт и драных парусов — добавилось. Парочка драконов даже приземлилась на палубы, хмурясь в упор и громко выражая своё неодобрение орущим от ужаса дозорным. В отличие от ядер, пули их косматую шубу из перьев не пробивали.

Большинство драконов, однако, кружили огромной стаей в вышине, наблюдая за происходящим пока Зоро и Санжи продвигались вдоль цепи кораблей, один направо, другой налево, оставляя за собой хаос и разрушения.

А у Шантэй снова закралось сомнение. Хорошо, конечно, что эти пираты делают с ней одно дело. Но...

— Ради чего? — спросила просто.

— Апис — своя, — объяснил Луффи. — А драконы — очень дороги ей. Что бы, думаешь, она сделала, если бы была здесь?

— Она бы... Бросилась за них драться не рассуждая! — озарило Шантэй. — И пока мы не отпинаем этого отвратительного человека — она и её друзья-драконы будут в опасности!

— Именно! — с энтузиазмом воскликнул Луффи, разминая пальцы. — Давай отлупцуем этого Цельсона! — и спрыгнул вниз, прямо на дырявое возвышение с командующим.

Помедлив секунду, Шантэй спрыгнула вслед за ним.

— Соломенная шляпа здесь! — панически заорал кто-то из плотной толпы приспешников.

— Стреляйте, стреляйте! — взвыл командующий.

Чувство опасности кольнуло, заставляя извиваться и изгибаться самым причудливым образом чтобы пропустить мимо себя смертоносный свинец. Мушкеты отгремели, Шантэй осталась невредимой, а Луффи... А резиновый вообще не уворачивался. Пули попали в него, растянули его тело на манер ежа... И поразили стрелков, отправленные обратно с резким щелчком стянувшейся резины!

Полезная у него магическая способность.

Уцелевшие стрелки спешно отступили перезаряжаться, вперёд ринулась стена парней с саблями. Шантэй спешно развесила на их пути несколько штормовых облачков — маны уже оставалось мало — и приготовилась крутиться в рукопашную. Луффи, однако, снова её удивил. Бросил «пригнись», потом выкрикнул «Резин-резиновый... хлыст!» — и обхватил всю толпу вытянутыми руками. Дозорные замедлились, притиснутые друг к другу словно косяк рыбы в сети, неспособные размахивать саблями... А через секунду уже улетали кучей за край возвышения, вниз на основную палубу.

Остались лишь редкие одиночки. Стрелки бросали мушкеты и шомполы, удирая со всех ног.

Командующего тоже чуть не смело. Кресло кренилось в пробитую Шантэй дыру, часть носильщиков отчаянно дёргалась, пытаясь не сверзиться туда, держась на самом краешке, на прогибающихся, подломленных досках.

— Что вы стоите! — визгливо требовал босс. — Стреляйте!.. Спасайте своего командора!..

— Это не сработает, — опасным голосом отозвался Луффи, смещаясь так, чтобы стать спиной к острову. — Зря ты решил обидеть наших, Пельменьсон. Мы за своих — как один!

Босс сглотнул нервно, его глаза расширились. Носильщики дрожали, словно листья на ветру.

— Резин-резиноваяяааа... — Луффины руки растянулись, вытягиваясь назад, и назад, и назад.

Шантэй тоже решила добавить, запустив в жирдяя штормовым облачком на остатках маны, чисто чтобы поучаствовать.

Драматическая секундная пауза.

— Базууу...

Страшно ударило по ногам, мир потонул в огне и сотрясшем до костей громе, который потом сменился звоном в ушах и звоном в отсушенных ступнях. Пламя, дым и паруса кувыркались перед глазами, смазываясь в хаотический калейдоскоп.

Секунду спустя ей удалось сориентироваться и даже извернуться в воздухе, выравниваясь для безопасного приземления.

Приземляться было некуда. Корабль извергся, словно вулкан, вздувшись, исторгнув из проломов клубы пламени и дыма. Теперь он сдувался, схлопывался, проваливаясь в себя кучей переломанной, еле держащейся древесины. Мачты заваливались, замок рушился. Там, где раньше было возвышение с командующим, теперь зиял огромный кратер, еле видимый за клубами чёрного дыма.

Вместе с Шантэй по небу летели несчётные рои досок и прочих обломков. Что это было? Не могла же атака Луффи быть такой мощной?

И тут вдруг вспомнилось, как подорвала штормовым облачком заряд пластиковой взрывчатки, вынося дверь в подземелье Гипно-барона. И ещё, об огромнейшей пушке прямо под тем местом, где она в самом начале сражения проломила дырку. А если представить, сколько такой пушке нужно пороху...

Опаньки.

Она не хотела, честно! Она не собиралась топить этот уродливый корабль! И... О нет, Луффи!

Панически завертела головой, вспомнив, что местные «фруктовики» плавают не лучше топора. К счастью, резиновый парень уже вывернулся: уловила краем глаза тёмную тень, улетающую вверх, зацепившись дли-инной рукой за одного из кружащих драконов.

Подруливая руками, как могла, Шантэй спружинила от паруса, оттолкнулась от летящего бревна — и смогла приземлиться в воду, мимо изобилующей острыми концами дровяной груды, в которую стремительно превращался флагманский корабль.

Вынырнула. Вокруг вздымались пенные всплески от опасных обломков, сыплющихся дождём. Стелился вонючий дым, застилая солнце. Дозорные плавали, как клёцки в супе, одни — паникующие, другие — без сознания. Ну, хотелось надеяться, что без сознания.

Пришлось нырнуть снова, уходя от рушащейся мачты. И всё равно приложило по голове, выбив искры из глаз и воздух из лёгких. Уй. Всплыла, выкарабкалась на подходящий обломок. Ух... Столько плавающих, не шевелясь — не надо их спасать?.. Противники-противниками, но как то не по человечески.

Те дозорные, которые оставались в сознании — а плавало тут таких, что пельменей в супе — зыркали недобро, шушукаясь и примериваясь. Чем быстро убедили: сами без неё справятся, а вот ей — может не поздоровиться. Станцевала превращение в гарпию — и ходу, ходу оттуда.

* * *

Где-то посреди безбрежного моря. Нестандартный корабль дозора, с огромной носовой фигурой в форме вислоухой собачьей головы, держащей в зубах кость размером с рею грот-мачты.

На палубе дрыхнет, стоя, человек-глыба, старик ростом метра под три. Коротко стриженная бородка седа, обветренное лицо изрезано морщинами но в бочкообразной груди и узловатых руках угадывается неодолимая мощь. Поверх серого костюма-тройки — драматический белый плащ с эполетами, на голове — смешная шапочка в виде вислоухой собачьей головы.

— Срочная депеша из штаба! — к командиру подбегает вытягиваясь по стойке «смирно», безликий дозорный.

— А?! — просыпается тот. — Ну-ка, что тут у нас... — Берёт лист бумаги, начинает читать, бормоча себе под нос: — Хммм... К команде Соломенной шляпы присоединилась неизвестная ранее Шантэй?.. Хмм... Фрукт птица-птица, модель громоптица, в одиночку уничтожила флагман Восьмой ветви Восточного океана?.. Возможно, пиратская база на острове Линкор, под прикрытием огромной стаи свирепых драконов?.. Ох Луффи, во что ты опять ввязался...

Могучий старик стоит с минуту в задумчивости, потом поднимает голову и приказывает громовым командным голосом:

— Курс — на остров Линкор!

Подслушавший всё это, мелкий розоволосый юнга тяжко вздыхает:

— Ох, Луффи-сан, во что вы опять ввязались...

* * *

«Гоинг Мерри» шла в открытом море, за кормой медленно уменьшался остров Линкор. Небо прямо по курсу столь же медленно серело пасмурной хмарью.

Зоро дрых где-то на полубаке, привалившись спиной к белым резным перилам, все три меча — прислонены рядом.

Санжи колдовал на камбузе, готовил ужин, достойный победителей. Запахи неслись соответствующие.

Остальные собрались на кормовой палубе, полукруглым балконом нависающей над морем, на пол-сажени выше основной палубы полуюта. Ощущение балкона усиливали всё те же белые резные перила, исполняющие обязанность фальшборта.

Усопп вздыхал, кручинился, что не довелось пострелять: а он уж и пушку загодя зарядил, на позицию выкатив. Теперь пыхтел, выковыривая ядро обратно: заряженной оставлять чревато, порох отсыреет, окаменеет — замучишься вычищать.

— Да не собиралась я его топить! — в который раз объясняла Шантэй Нами, видевшей весь бой только издали, в основном — по падающим мачтам. — Я не подумала просто, что у них там весь порох свален, у меня маны оставалось с гулькин нос — вот и запустила одно штормовое облачко, просто чтобы в стороне не стоять. А оно вон оно, как получилось.

— Это не отменяет того факта, что ты изничтожила флагман целого отделения дозора, — с усталой досадой ответила Нами. — Если б они чуть пораньше пришли — их наверняка бы на скалы подняло, когда остров всплывал. И всё, был бы форс-мажор, никто не виноват. А теперь всё на нас повесят. За нами же весь дозор начнёт охотиться! Как будто награды за Луффину голову в три тысячи ман бели нам было мало.

— Шишишиши! — рассмеялся непрошибаемый капитан. — Так ведь интереснее!

— Делай, как хочешь, — со вздохом безнадёжности махнула рукой Нами.

— Вот ведь, хотела, как лучше, — вторила ей Шантэй, — А получилось — и вас подставила, и сама теперь знаменитой разбойницей числюсь.

— Ты забавная! — рассмеялся Луффи. — Айда с нами!

Нами зыркнула на него исподлобья, но промолчала.

— Нууу... — Шантэй замялась, польщённая, но мучимая неуверенностью после сегодняшнего былинного косяка. — Я бы... Я хочу знать, зачем вы плывёте... В смысле, я знаю, что на поиски приключений, но...

— Понял! — перебил её Луффи. — У каждого из нас есть мечта. Я — стану королём пиратов. — Видя, как она нахмурилась в сомнении, добавил: — Не ради золота или власти, а потому, что король пиратов — самый свободный человек на свете! Нами мечтает составить карту всего мира. Зоро — стать сильнейшим мечником на свете, Санжи — найти Всеокеан, где встречаются рыбы всех четырёх океанов.

— А я — стать бесстрашным воином моря! — выпятил тощую грудь чумазый Усопп, отрываясь от своей пушки.

— Я... Польщена, — смущаясь, призналась Шантэй. — У меня тоже есть мечта — стать настолько сильной, чтобы моей дочери, которая у меня когда-нибудь обязательно будет, не пришлось расти без матери, как пришлось мне. Чтобы, когда припрётся очередное вселенское зло — я бы смогла ему дать укорот без героического самопожертвования, на одном былинном превозмогании — и вернуться к ней, живая.

Нами при этих словах замерла, уставившись в пространство пустым взором. Луффи покосился озабоченно. Преодолев потрясение, Нами прищурилась, что-то яростно обдумывая. Потом стиснула кулаки с видом мрачной решимости. Так ничего и не сказав вслух.

— Понял! — осклабился Луффи. — Ты стремишься стать лучшей боевой мамой на свете! — он протянул руку. — Крутая мечта! Давай с нами!

— Ну... Буду стараться... капитан! — улыбнулась, чуствуя, как от его улыбки словно гора сваливается с плеч. — Должна, однако, предупредить, что у меня бывает несносный характер и практика показала, что я плохо ещё работаю в команде. Ну, всю жизнь геройствовала в одиночку, теперь переучиваюсь — но получается пока не очень.

— Мы все учимся по ходу! — выдал философскую мысль Луффи, вдумчиво ковыряя в носу с таким мудрым видом, что Шантэй невольно прыснула.

— Добро пожаловать на борт! — улыбнулась Нами. — Теперь я, хотя бы, буду не единственной девушкой в команде.

Небо прямо по курсу затягивало серой пеленой туч, но Шантэй они казались радужными, весь мир искрился новой надеждой.

* * *

Прим. авт. №1: воинское звание Рояле Нельсона — командор (准将 / джюншо / commodore), а должность — комфлота (提督 / тейтоку) что на английский переводится со словарём как, опять же, commodore или... фанфары... admiral!

Сиё вносит легендарную путаницу во все переводы, фансабы и интерпретации канона. На самом деле никакой он, конечно, не адмирал, он всего лишь командор (ака капитан первого ранга ака коммодор), т. е. повыше капитана, пониже контр-адмирала. Пятый уровень важности, если за первый брать адмирала флота.

См. http://onepiece.wikia.com/wiki/Marine_Ranks и http://onepiece.wikia.com/wiki/Nelson_Royale

Прим. авт. №2: я собираюсь переводить всё, даже если выйдет неблагозвучно, поскольку для Шантэй этот язык теперь — понятен, как родной, она воспринимает по смыслу, и местные тоже воспринимают по смыслу. Я постулирую, что лингва франка мира Ван Писа — дикая намесь японского, английского и ещё кучи других языков.

В данной, конкретной, главе: «Ист Блю» — «Восточный океан» («blue» в понятии именно «океан»). «Накама» — в русском языке разворачивается в понятия типа «наш», «свой», при этом растворяется во фразе, придавая ей контекст. Т.е. это нельзя переводить, как слово, надо переводить, как смысл. Иначе выходит надмозг.

Прим. авт. №3: система счисления — основана на 10 000 а не на 1000. Причём, и у японцев, и у тюркских народов. То есть, японская система, применяемая в мире Ван Писа, для Шантэй — более естественна, чем наша, западная.

«Ман» — то же самое, что древнерусская «тьма» (тумэн) (по аглицки — myriad). 10 тысяч. Я, наверно, так и буду переводить его в будущем, как «тьму».

«Оку» — тьма тем (Ohky = myriad myriad) — 10 тысяч в квадрате, или 100 миллионов по нашим понятиям. Сумма, которую Арлонг требовал у Нами — символически круглая, один оку бели.

Награды за головы в верхней части шкалы чаще всего выражаются в целых оку: Перосперо — семь оку (700 миллионов), Куин — тринадцать оку (1 миллиард 300 миллионов) и т.п.

На текущую главу Луффина награда — три тысячи ман бели. Мы, русские и американцы, переводим это как «тридцать миллионов».

Прим. авт. №4: Система счисления Страны Блёсток (авторский произвол) — нагромождение устаревших единиц. Локоть (cubit) = 53см, сажень (fathom) = 172 см (3¼ локтя), миля — 1749м (3300 локтей)

* * *