Шансы на спасение (гет)

Примечания:

Можно прочитать при наличии интереса. За обоснуем некоторых моментов обращаться к этой статье. Для удобства она разбита на несколько частей.

Приятного прочтения! :)

Перед тем, как начать работу над этой книгой (язык не поворачивается назвать это фанфиком, потому что произведение все-таки более или менее серьезное), я перекопала довольно много информации хотя бы для того, чтобы повествование выглядело логичным — хотя бы потому, что у Стругацких и у Джей Джей Абрамса (сценарист новых фильмов Стартрека) время течет по-разному, а разница между событиями «Обитаемого острова» и Звездного Пути как никак практически сто лет. Поэтому перед тем, как начать что-либо писать, нужно было конкретно изучить вопрос о том, в каком времени будет вестись повествование. Однако в ходе своего мини-расследования я обнаружила одну очень интересную статью, которая говорила о том, что Стругацкие, точнее, Борис Стругацкий по просьбе издательства «Сталкер» (см. подробнее ‐ Википедия, статья про «Мир Полудня»), хотели переработать временную линию «Мира Полудня», сделав альтернативную датировку, так что все повествование сдвинулось бы на сто лет вперед. Любопытно, что тогда события интересующего нас «Обитаемого острова» происходят в 2257-2258 годах, что уже достаточно близко к Звездному Пути. Теперь что касается его хронологии — возьмем хронологию не оригинального сериала, который все-таки датируется 2260-ми годами, а более подходящую хронологию «Перезагрузки», где события разворачиваются в 2258-2262 годах. Итак, нечто подходящее мы нашли. Теперь осталось понять, как с этим взаимодействовать.

Понятно, что еще зеленых героев пускать в приключения неинтересно, они до начала первого фильма даже не знакомы друг с другом, тем более в их дружной компании не хватает самого главного — инженера Скотта. Поэтому я решила, что события «Обитаемого острова» как раз могут встать между вторым и третьим фильмом линии Кельвина: в 2260-2262 годах, по мнению сценаристов, у их героев ничего интересного не происходит. А между тем, вообще-то, о ужас, ужас, капитан Кирк получил пятилетнюю миссию! Так что понятно, что экипаж «Энтерпрайза» ждет много всего очень интересного и, самое главное, абсолютно безрассудного и рискованного, на радость мистера Маккоя и мистера Спока. В общем, как мне показалось, высадка на Саракш очень удачно вписывается в начало пятилетней миссии; кроме того, до того, как туда высадился некто Максим Камерер, планета была оприходована Рудольфом Сикорски, однако тот не спешил докладывать о своих делах кому попало и вел прогрессорскую деятельность в гордом одиночестве. Понятно, что, скорее всего, если Группе Свободного Поиска не было известно, что планета уже открыта и на ней ведется какая-то социальная работа, то информация об этом была если не совсем тайная, то по крайней мере конфиденциальная. И, может быть, к этому приложил руку не только КОМКОН-1, но и таинственный Сектор 31. А, впрочем, не так уже это и важно. В конце концов так и до спойлеров можно докатиться.

Таким образом с хронологией повествования более-менее понятно. Далее следует менее понятная разница в терминологии. Итак, для начала начнем с самого простого — с оружия. Принцип действия навороченного оружия и в Мире Полудня, и в Стартреке примерно одинаков: в зависимости от настройки оно может или расплавить тебя до атомов, или отправить в нокаут на полчаса. Понятно, что и фазеры, и скорчеры относятся к энергетическому оружию, при этом к лучевому, то есть передают некоторую энергию к нужному телу с помошью луча. Хотя существуют разные виды такого рода оружия, от теплового до нейтринного, не будет заострять на этом внимания и сделаем вид, что фазеры называются фазерами в английской и американской традиции, а скорчерами — в русской (хотя это слово имеет очевидно английское происхождение). Ну, или в крайнем случае дело обстояло так же, как с подгузниками и памперсами — на территории России был завод по производству фазеров, «Скорчер», который и дал название всему виду оружия.

В связи с предыдущим пунктом учтем также, что на Земле Мира Полудня страны носят довольно условный характер, и по сути Земля — это одно большое государство. В Перезагрузке Стартрека это не совсем так (вспомним хотя бы, что перед каждым названием корабля вставляется неизменное USS, что означает «Корабль Соединенных Штатов»). Мелочь, конечно, но также примем ее во внимание. Будем считать, что разделение на государства существует, но все они координируют свои действия на благо человечества. Еще, конечно, нельзя не сказать о том, что в Мире Полудня случилась полная победа коммунизма, вследствие чего на Земле царит социализм. Можно сказать, что в Стартреке этот самый пресловутый социализм в каком-то виде тоже существует: нет разделения на черного/белого, американца/русского и т. п. и т. д. И денег в мире Стартрека на удивление тоже нет (хотя в Перезагрузке есть спорный момент, но в том же TOS упоминаний об этом нигде нет). Можем считать, что мир Звездного Пути пришел к социализму через капитализм, что существенно упрощает нашу задачу и не заставляет нас углубляться в политологию: в конце концов оба исходных мира доведены до того состояния, которое нам нужно.

Следующий пункт связан с таким прибором, как транспортер. В Мире Полудня он работает на Нуль-аккумуляторе, из которого собирают, собственно, Нуль-Т, то есть транспортер. Как и в случае с оружием, возьмем как аксиому то, что в американской версии это называется транспортер, а в русской — Нуль-Т (в принципе, не так уж и важно, как это называется, главное, что даже Монтгомери Скотт такое на коленке не соберет).

Однако самое проблемное место, мешающее скомпоновать два мира, — это, конечно, расы разумных инопланетян (голых пятнистых обезьян с планеты Пандора в расчет не берем). Итак, начнем, пожалуй, опять с Мира Полудня. Кроме всевозможных человеческих цивилизаций, с большой долей вероятности разводимых Странниками, существуют только две цивилизации, концептуально отличающиеся от земной (леонидяне и тагоряне соответственно). Леонидяне выбрали свой путь развития как полный симбиоз с природой (все, что как-то угрожает ей, немедленно уничтожается). Внешне, кстати, они похожи на людей, правда, несколько ниже ростом и скорее всего чернокожи. Тагоряне же, напротив, несмотря на свою подозрительность к чему-то новому вообще, по нашим меркам очень развиты технически. До Великой Генетической Революции появлялись на свет из личинок, однако данная стадия была убрана из процесса взросления, вследствие чего все тагоряне являются «генномодифицированным продуктом». В отличие от Мира Полудня, мир Стартрека изобилует множеством разнообразных рас и цивилизаций, начиная от технически развитых (люди, вулканцы, ромуланцы, клингоны, кардоссианцы и т. п.), заканчивая теми, которые едва изобрели колесо. Впрочем, прототип Странников здесь все же присутствует — можем считать, что это или раса Основателей, или таинственные Кью, которые живут сразу в нескольких измерениях и пытаются навести порядок у нас, смертных. Впрочем, это не слишком важно, но факт состоит в том, что разумных рас в Стартреке если не тысяча, то по крайней мере штук двадцать существуют (имею в виду те, которые по своим техническим возможностям не уступают Земле и Вулкану). Однако в «Обитаемом острове» Максим, который до этого, видимо, бывал лишь на Пандоре, приводит себе в пример фауну только с этой планеты, поэтому можем считать, что разумные расы никаким образом не упоминаются. Из чего делаем вывод, что в контексте нашего произведения мы можем пренебречь тем, что инопланетных рас всего две, и вставить двадцать таких из Стартрека, благо нашему повествованию это никак не мешает (разъяренных ромуланцев/клингонов/кардассианцев в книге не планировалось, не планируется и планироваться не будет). Таким образом мистера Спока мы полностью обосновали, и его появление можно считать полностью оправданным.

Последнее, с чем необходимо разобраться, — это фукамизация в Мире Полудня. Коротко напомню, что это такое и с чем это едят. За сутки до рождения ребенка врачи делают с ним две вещи — вводят специальную сыворотку и «растормаживают» гипоталамус, из-за чего у ребенка повышается качество работы имунной системы, появляется устойчивость к некоторым воздействиям (например, к радиации), становится возможным снятие боли и проведение других всевозможных телепатических процедур. Понятно, что мир Стартрека в лице людей такого не знал (возьмем в пример хотя бы капитана Кирка, который во втором фильме Перезагрузки умирает от большой дозы радиации). При этом вся эта процедура в Мире Полудня настолько поставлена на поток, что делают ее почти всем детям, за исключением редких случаев медицинского противопоказания. Нечто подобное имеют вулканцы, которые развиты физически в большей степени, чем люди, и имеют такую волшебную вундервафлю, как слияние разумов, то есть нечто подобное телепатии. Конечно, Максим Камерер ни в коем случае не вулканец; это было бы слишком странно, учитывая то, с какой легкостью он вжился в саракшанский коллектив. Чтобы избавиться от этого противоречия, сделаем следующую логическую выкладку: допустим, что фукамизация и правда существует, однако действует она далеко не на всех и далеко не всех делает «сверхчеловеками». Фукамизацию действительно проводят всем, и у каждого она дает разные результаты: кто-то действительно склонен к такого рода преобразованиям и становится таким, как Максим Камерер (таких людей не абсолютное большинство, но и не так мало, поэтому чем-то экстраординарным они не являются), а кто-то претерпевает некоторые улучшения, но далеко не все склонны к «очень положительному результату». Можно предположить, что у землян будущего есть улучшенный иммунитет, некоторая переносимость радиации, которая позволяет им неплохо существовать в не очень радиоактивной зоне, а также чувство компаса и времени (в космосе время — очень относительная штука, как и магнитное притяжение Земли, но мы это опустим). Никак канону «Обитаемого острова» не противоречит, хотя никак его и не подтверждает, что уже не так уж и плохо.

И самое-самое последнее, с чем нам осталось разобраться. Ментоскоп (штука, умеющая показывать воспоминания человека, если он на них сосредоточится). Прибор, который явно знаком землянам, и, более того, знаком и саракшанцам, которые с радостью его используют, чтобы показывать разные панорамы воспоминаний/бреда психически нездоровых людей на радость публике. В Звездном Пути, понятное дело, ни о чем подобном речь не ведется. Опять же, так как в «Обитаемом острове» сей прибор явно штука значимая, то пойдем на компромисс: ментоскоп действительно существует как технология, однако людьми большей частью не используется — для общения с инопланетянами они применяют универсальные таблицы линкосов, позволяющие познакомится практически с любым обитателем Вселенной, а в человеческом обществе таким прибором пользуются редко, потому что воспоминания — это таки конфиденциальная информация. Предполагаю, что они могут использоваться при каких-то медицинских обследованиях, когда нужно установить, что с человеком произошло: сам он этого сказать, например, не может, а свидетелей нет.

Таким образом в этой вступительной статье мы разобрались со всеми казусами/непониманиями/недочетами/нюансами, которые могут возникнуть при знакомстве с этой книгой. Может быть, я что-то пропустила, поэтому пишите в комментариях, я попробую это исправить. Если появятся какие-то вопросы в связи с тем, почему это так, а не по-другому, то можно задавать их мне более-менее вежливо. Приятного прочтения!

Джеймс Тиберий Кирк устало сидел на капитанском кресле и, подперев подбородок рукой, скучающе смотрел на проносившиеся мимо звезды. «Энтерпрайзу» дали пятилетнюю миссию, казалось бы, чего еще желать?! Огромные пространства неизведанных территорий, неизученные миры, невиданные цивилизации… Однако уже на сотый день экспедиции, когда «Энтерпрайз» преодолел несколько тысяч световых лет и побывал в нескольких малоизученных системах, Кирк неожиданно для себя понял, что, в сущности, вся эта игра не стоила свеч и что необыкновенные приключения рисовались ему только в его воображении. На самом деле все обстояло куда прозаичнее — «Энтерпрайз» просто летал из системы в систему и с одной планеты на другую, незаметно для местных аборигенов, буде таковые найдутся, высаживая десанты на их поверхности и беря почву и воздух на биохимический анализ, чтобы потом передать их группе ученых на корабле и забыть все это, как страшный сон. Ни о каких контактах не могло быть и речи — все встреченные ими цивилизации едва изобрели колесо, не то что, черт подери, новейший корабль Звездного Флота… И, казалось, всех членов команды это устраивало: Чехов носился со всеми этими биохимическими анализами, пытаясь подвести их под какую-то свою усовершенствованную теорию, Скотти кайфовал от нового варп-двигателя и «пышных гондолок» и не вылезал с инженерной палубы, Сулу учил фехтованию парочку зеленых, едва выпустившихся, но уже ужасно умных кадетов, Боунс просто всегда ворчал… Даже Спок, несмотря на свой бесконечный покерфейс и вулканскую натуру, выглядел скорее удовлетворенным, чем обделенным. Только капитану чего-то не хватало, и он даже знал чего. Приключений. Кирка мало интересовали новые виды букашек на неизвестной доселе планете; гораздо больше ему бы понравилось остаться где-нибудь в непроходимых джунглях, ночевать там под открытым небом… спасти из плена варваров жгучую брюнетку. Хотя… можно и жгучую блондинку…

— Капитан Кирк!

Джим понял, что немного замечтался. Нескончаемый поток звезд сменился на однообразную картинку какой-то системы. Корабль медленно дрейфовал, и Кирку очень хотелось знать, какого черта он это делал.

— Сулу? Почему мы остановились?

— Я поймала сигнал бедствия из одной из ближайших систем, — ответила за него лейтенант Ухура. — И… он очень слабый. На варп-скорости различить его было практически невозможно.

— Переведите его на экран, лейтенант Ухура.

Лейтенант кивнула и защелкала переключателями. Через секунду на экране появилось лицо, в принципе, ничем не примечательное. На Кирка глядел кто-то, по всей видимости — молодой человек лет двадцати, а по форме — очередной колоброд из Группы Свободного Поиска. Эти ребята ему еще на Земле надоели, теперь еще и здесь собрались надоедать…

— Меня зовут Максим Каммерер, с Земли, — заговорило тем временем изображение на экране. — В стратосфере планеты АК263 в системе N-239 я попал под метеоритный дождь и совершил вынужденную посадку на поверхность планеты. Корабль получил сильные повреждения, поэтому взлететь без посторонней помощи мне не удастся. Если меня кто-нибудь услышит, то прошу оказать мне посильную помощь в виде инструментов и коммуникатора. Меня зовут Максим Каммерер, с Земли. В стратосф…

Нийота щелкнула переключателем, и запись прекратилась.

— Система N-239… мы долетим до нее на полном варпе за несколько минут… — неуверенно проговорил Сулу.

— Так чего же мы ждем, мистер Сулу? Вводите координаты, и мы летим туда.

Ну наконец-то, хоть какие-то приключения среди однообразных будней. Правда, спасать работника ГСП — то еще удовольствие, но по крайней мере мечта Кирка о непроходимых джунглях исполнится… Если на планете АК263 найдутся эти самые пресловутые джунгли.

— Громкую связь по кораблю, — приказал Кирк. Когда Ухура исполнила его просьбу, он начал говорить. — Капитан — «Энтерпрайзу». Мы получили сигнал из системы N-239 с просьбой о помощи. Я считаю, что это наш святой долг — помочь человеку, попавшему в беду. Поэтому сейчас мы отправимся туда и сделаем все возможное для его спасения. Прошу весь экипаж проявить особое внимание к этой миссии. Капитан Кирк, конец связи.

Джеймс удовлетворенно посмотрел по сторонам. Звезды проносились мимо нескончаемым потоком, однако скуки от их вида он уже не испытывал. Вот они, настоящие приключения…

— Ухура, свяжись со Скотти и Боунсом и скажи им, чтобы они подошли к шаттлам. Чехов и… — капитан Кирк задумчиво оглядел всех присутствующих на мостике, — Спок, вы пойдете со мной. Ухура, присоединишься к нам, когда закончишь. Сулу, корабль на тебе.

Кирк поднялся с капитанского кресла и, захватив с собой Чехова и Спока, вошел в лифт.

— Вы хотите, чтобы мы вошли в состав десантной группы? — поинтересовался Спок, когда лифт внезапно резко пошел вниз.

— Именно этого я и хочу.

— Тогда я хочу сказать вам, что не считаю логичным участие в операции лично меня и лейтенанта Ухуры.

— Да ладно, Спок. Чем больше народу — тем веселее.

— Тем не менее я вынужден напомнить вам, что, согласно первой директиве, наша самая главная задача — не быть замеченными малоцивилизованными аборигенами, которые…

— Если эти аборигены вообще там существуют, — двери лифта открылись, и Кирк уже на выходе похлопал Спока по плечу. — Да ладно тебе, расслабься, дружище.

Вулканец хотел было что-то ему возразить, но увидев, как уверенно направляется к шаттлам капитан Кирк (а за ним, поразмыслив, и Чехов), передумал и промолчал.

* * *

Максим осторожно открыл внешний люк корабля и выглянул наружу. После первого же вдоха он закашлялся: воздух оказался на редкость едким и оставлял после себя неприятный металлический привкус. Максим почувствовал в воздухе еще что-то, липкое, грязное, противное… Однако он решил не вникать, что это было на самом деле, чтобы еще больше не сетовать на свою судьбу. Вместо этого он спрыгнул с обшивки корабля и занялся его осмотром. Вид, конечно, оставлял желать лучшего: на боку была большая вмятина, оставленная при столкновении с каким-то особо крупным метеоритом, после которого Максиму пришлось срочно перехватить управление у автопилота, большая трещина сбоку у правого иллюминатора… С такими повреждениями далеко не улетишь. И даже системы авторемонта здесь вряд ли помогут. Максиму от этого взгрустнулось — перспектива остаться на планете надолго его определенно не радовала. Надо было выбираться отсюда, но пока ему не приходило в голову — как именно.

Еще раз осмотрев корабль и поняв, что, скорее всего, надеяться ему не на что, Максим огляделся по сторонам, чтобы составить представление о том месте, в котором он оказался. Солнца здесь как такового не было, только слабо светящиеся облака напоминали, что оно на самом деле есть. Первым, что он заметил, была довольно большая река, которая текла с запада на восток и поднималась наверх, к неясному, светлеющему горизонту. Это было по меньшей мере странно, пока Максим не вспомнил, что на планете по показаниям датчиков была слишком плотная атмосфера, а значит, наверняка законы отражения действовали не так, как на Земле. Рефракция, преломление, граница двух сред…

Здорово бы было найти здесь цивилизацию, древнюю, могучую, мудрую, неожиданно подумал Максим. Человеческую. Он прошел по жесткой траве, которая доходила ему до колен, и попытался представить себе местных аборигенов. Маленького роста, пухлые… с большими книжками и очками. Нет уж, подумал Максим. Лучше вообще обойтись без контактов. Починить корабль, облететь по экватору планету несколько раз и уйти восвояси.

Он вернулся к кораблю и залез обратно в кабину. Над проводкой поднимался нехороший дымок, освещение было довольно тусклым — сказывалась поломка основного генератора, и, как видно, резервный тоже плохо справлялся с непредвиденной нагрузкой. Максим перевел оставшуюся энергию от небольшого варп-двигателя к панели управления и проверил системы корабля. Половина отказала, четверть работала крайне плохо, но неожиданно у Максима появился луч надежды — коммуникатор оказался в относительном порядке, правда, сигнал он подавал несильный… До ближайшей колонии Федерации не долетит, не то что до Земли. Однако это уже была хоть какая-то возможность убраться отсюда, и Максим схватился за нее, как утопающий за соломинку. В конце концов спасение утопающих — дело рук самих утопающих. А в данном случае самый верный способ спастись — попытаться передать сигнал в космос в надежде на то, что пролетающий мимо корабль Федерации его услышит. Максим сел напротив пульта управления и начал записывать сообщение. Закончив его и поставив на частоту Звездного Флота, он вылез из корабля и направился к реке. Первым делом нужно было установить, питьевая там вода или нет.

* * *

— Джим, да ты полный придурок, если собираешься высадиться на этой планете! — Боунс, прочно пристегнутый к креслу шаттла и недовольный всем тем, что сейчас происходило, в который раз повторил это Кирку, и тот наконец вынужден был согласиться, что затея была довольно рискованной. Того работника ГСП сбил неожиданный метеоритный дождь, и, хотя Спок с полной уверенностью сказал, что вероятность повторного попадания равна ноль целых ноль-ноль-ноль… Впрочем, Боунса это нисколько не успокоило. Он был абсолютно уверен, что рано или поздно их собьет метеоритный дождь, и Кирк настолько устал разубеждать его в этом, что и сам в конце концов стал сомневаться в том, что их спасательная миссия достигнет своей конечной цели.

— Капитан Кирк! Мы входим в стратосферу планеты… — внезапно отрапортовал Чехов, сидевший на месте рулевого за неимением лучшего.

— А связь с нашим потеряшкой есть?

— Нет, сэр… — неуверенно ответил Чехов. — Но я могу вычислить место, с которого был послан сигнал…

— А я говорил, что это дурацкая затея, и ничего из этого не выйдет! — упрямо заявил Боунс.

— Мистер Маккой, могу вас уверить, что ваше предположение ошибочно. Метеоритный дождь в стратосфере — явление довольно редкое, тем более в данной солнечной системе, — ответил на это Спок.

— В одну и ту же воронку снаряд два раза не падает, — с важностью подтвердил Скотти.

Боунс с недоверием оглядел всех присутствующих, в первую очередь Спока и Кирка, и скрестил руки на груди. Установилось неловкое молчание. Кирк был уверен, что оно бы длилось и дальше, если бы Чехов, виновато глядя на приборную панель, не сказал, что он нашел место, с которого поступил сигнал.

— Отлично. Полагаю, наша цель уже почти достигнута. Боунс, подготовь необходимые медикаменты. Вдруг кому-то понадобится твое врачебное искусство. Чехов, Скотти, пойдете со мной к кораблю этого Максима Каммерера. Посмотрим, что он из себя представля-а…

Шаттл резко подкинуло вверх, а потом он полетел вниз. Кирк тоже вначале по инерции полетел наверх, но потом неожиданно потолок начал неумолимо надвигаться на него. После было очень больно — в голове, в шее, в спине. Лейтенант Ухура закричала. По крайней мере, Кирку показалось, что это была она, но с уверенностью он этого сказать не мог. Сознание медленно покидало его.

Метеоритный дождь в стратосфере. Вероятность — ноль целых ноль-ноль-ноль…

Beam me up, Scotty!

— Джим! Джим, черт возьми, очнись уже наконец!

Кирк, с трудом открыв глаза, мутно оглядел того, кто звал его по имени. Кажется, это был Маккой… Хотя, на удивление капитана, он разделился сразу на двух Боунсов, и это их нисколько не смущало, что, конечно же, не могло не напрягать Кирка.

— Боунс, дружище… Какого черта вас двое? Я и одного-то еле выдерживаю, а два, пожалуй, доведут меня до могилы.

Доктор мрачно посмотрел на Джима и повернулся к Споку, стоявшему за его спиной.

— Очнулся.

— Капитан, как вы себя чувствуете? — поинтересовался вулканец.

— Дерьмо! Разве не видно, Спок? — проговорил Кирк и резко сел. В голове немедленно помутилось, начало тошнить, и Джим пожалел о том, что решил так резко принять вертикальное положение.

— Мне казалось, что обычная человеческая учтивость и вежливость требует вопроса о вашем состоянии, — как ни в чем не бывало продолжил Спок.

— Тогда скажи мне сразу, что она потребует от тебя в ближайшем будущем, чтобы потом я смог не так сильно удивляться, — на это Спок ничего не ответил, и капитан, у которого голова наконец перестала трещать по швам, получил возможность оглядеть свой довольно малочисленный экипаж. Ухура выглядела несколько испуганной (что было для нее крайне необычно), Скотти и Чехов были, скорее, взволнованными, а Боунс был мрачнее тучи. Лицо Спока, как обычно, не выражало ровным счетом ничего. — Что произошло? Я думал, что…

— …мы попали под метеоритный дождь, — продолжил за него Маккой. — Кажется, я даже говорил об этом. Надеюсь, хоть кто-то это припоминает.

— Доктор, я бы не был в этом так уверен, — Спок быстрым шагом подошел к одному из еще живых экранов шаттла и вывел туда карту повреждений. — Если бы это был метеоритный дождь, как вы говорите, то повреждения корабля имели бы несколько другой вид.

Маккой недоверчиво приблизился к старпому и с сомнением посмотрел на карту.

— Вам ничего не кажется странным, доктор?

Кирк встал и, пошатываясь, приблизился к ним, из-за плеча Боунса посмотрев туда, куда указывал Спок. Ничего необычного там не было: пожалуй, только красного было многовато, но капитан надеялся, что Скотти сможет поставить эту посудину на ход.

— Что скажешь, Джим? — Боунс развернулся к Кирку, надеясь, что тот понял, что имеет в виду Спок. Не получив ответа, Маккой вопросительно посмотрел на вулканца. — И что же мы должны прочесть между строк?

— Предполагаю, это должно быть очевидным: если бы мы попали под метеоритный дождь, то повреждения были бы большей частью в верхней части шаттла. А теперь внимательно посмотрите на экран.

— Черт! — вырвалось у Кирка. Вглядевшись, он понял, что Спок прав: красным светилась не верхняя часть корабля, а нижняя. Внезапно у него появилась идея, настолько абсурдная, что ее вероятность казалась минимальной. — Нас обстреляли? — осторожно спросил он.

— Полагаю, что так, капитан. Судя по тому, что мы имеем, в нас стреляли прямой наводкой, скорее всего, из старого, еще огнестрельного оружия. Фазовые, и даже плазменные пушки не имеют такого эффекта…

Не дослушав, Кирк обернулся к остальным членам экипажа. Скотти выглядел подавленным, Ухура, кажется, собралась, но все равно выглядела не так, как обычно; Чехов позеленел. Это его команда, и он за них отвечает. Надо было как-то поддержать их, сказать, что все будет хорошо — однако у обычно разговорчивого капитана слова не шли с языка. Зря он их в это втянул, но теперь ему надо было вытаскивать их задницы из сложившеся ситуации — другого выхода он не видел. Все должно быть так же, как и всегда — капитан должен спасти свою команду.

— Спок! — когда вулканец сзади подошел к Кирку, он через плечо тихо спросил: — У нас есть возможность убраться с этой планеты на шаттле?

— Не думаю, капитан. Шаттл сильно поврежден, и я не был бы так уверен, что мистер Скотт сможет это исправить в ближайшее время; тем более, мне кажется, капитан, что, взлетая, мы снова рискуем оказаться в зоне обстрела. Оцениваю такую вероятность в…

— А транспортеры? Корабль сможет подобрать нас?

— Атмосфера планеты слишком плотная; боюсь, сигнал от транспортера просто не пройдет сквозь нее, — после небольшой паузы сказал Спок.

— Что предлагаешь?

— Связаться с кораблем и рассказать и. о. капитана Сулу, что с нами случилось, и дальше принять совместное решение.

— Почему же ты раньше не сказал, что у нас есть связь с кораблем? — недоуменно спросил Кирк.

— Вы меня не спрашивали, капитан, — невозмутимо ответил вулканец, — поэтому я не счел возможным вам говорить об этом.

— Бог ты мой! О чем ты не сочтешь возможным сказать в следующий раз? — поинтересовался Боунс.

Кирк, оставив Маккоя препираться со Споком сколько его душе угодно, подошел к Ухуре.

— Сможешь связаться с «Энтерпрайзом»? Спок говорит, что связь еще есть.

— Да, конечно, капитан, — Нийота растерянно кивнула. Потом, с сомнением оглядев Скотти и Чехова, стоявших рядом, спросила: — Капитан? Как вы считаете, кто это сделал?

— Я не знаю. Правда не знаю. Но надеюсь, что в скором времени мы это поймем, — Ухура, поджав губы и ничего не ответив, отошла к своему креслу. Кирк мысленно поддержал её: пожалуй, спрашивать что-то еще было бы неуместно и даже страшно, особенно потому, что ей все равно никто бы не ответил. — Скотти, посмотри, что там с двигателем. Будем надеяться, что он еще цел. Вдруг он нам пригодится… Чехов, а ты просканируй местность: вдруг этот самый Максим Каммерер где-нибудь поблизости. Все-таки не стоит забывать, из-за чего мы здесь.

Кирк проследил взглядом за Чеховым, который угрюмо поплелся к бортовым сканерам. Вспомнив себя в семнадцать, он понял, что тогда такая передряга доставила бы ему массу удовольствия — для него это была бы славная заварушка. Впрочем, Чехова тоже можно было понять: не каждый день тебя сажают в шаттл Федерации, а потом расстреливают в упор. Бывают, конечно, определенные случаи, но у Кирка были большие сомнения насчет того, что на этой далекой и даже не изученной планетке засели жаждущие мести ромуланцы или безумные адмиралы. Конечно, их обстреляли, и никто не говорит о том, что это — не факт агрессии против Федерации…

— Джим! — на удивление капитана, голос Боунса раздался не у него над ухом, а в портативном коммуникаторе, а кроме того, на еще большее удивление, он даже не содержал в себе раздраженных ноток. — Спок, кажется, нашел кое-что… Тебе нужно это увидеть.

Оглядевшись и выяснив, что Спока и Боунса в шаттле нет, Кирк вышел из открытых герметичных дверей. В воздухе чувствовалась какая-то гадость, сдобренная привкусом металла. Сам ландшафт странно не походил на земной: горизонт поднимался куда-то высоко и уходил за пределы видимого пространства, вслед за ним поднималась и большая река, вопреки здравому смыслу текшая наверх. Однако самым неожиданным оказалось то, что на небе не было солнца — вместо него светились густые облака.

— Вот и ты вылез на Свет Божий… — откуда-то из-за спины необычно тихо сказал Боунс.

— Полагаю, что аборигены никогда не видели Солнца, так что ваше замечание, доктор, вполне может соответствовать истине, — заметил Спок.

— Лучше бы ты со мной не согласился. Когда ты со мной соглашаешься, мне становится как-то не по себе.

— Лучше бы вы мне сказали, что здесь происходит, — вставил капитан.

— Да ничего, Джим. Просто мы упали на планету, на которой, черт возьми, уровень радиации, сероводорода и тяжелых металлов в воздухе превышен в несколько раз, и из этого маленького ада нас, по-видимому, никто спасать не собирается.

— Да ладно, расслабься. Я уверен, что у нас было в десять раз больше шансов погибнуть, когда адмирал Маркус держал нас на мушке. Так что ты нашел, Спок?

— Думаю, вам это не понравится. Идемте, я вам покажу.

Вулканец развернулся и пошел куда-то через жесткую и сухую траву, которой было покрыто все вокруг. Кирк дружески похлопал Маккоя по плечу.

— Советую тебе вернуться на шаттл, чтобы не подвергать себя влиянию этой ужасной радиации.

— Когда ты сляжешь с симптомами облучения, ко мне можешь не приходить.

— Как будто современная медицина не позволит тебе поставить нас на ноги.

— Джим, я врач, а не Господь Бог. Если бы на шаттле было медицинское оборудование, я бы тебе о радиации ничего не говорил.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Господь Бог из тебя бы получился даже хуже, чем из меня.

Кирк, решив не дожидаться, пока Боунс обрушит на него громы небесные, последовал за старпомом, который успел отойти на довольно приличное расстояние. Догоняя Спока, он подумал о том, что приключения все-таки нашли их, хотя немного и не в том формате, в котором он их ожидал.

— Так что ты хотел показать мне? — спросил капитан, когда достиг своего первого помощника.

— Я бы хотел, чтобы вы увидели это сами, после чего я бы поделился своими соображениями по поводу сложившейся ситуации.

— Соображениями о чем?

— Сначала вы должны увидеть это, капитан, — повторил Спок.

— А ты упрямей, чем я думал, — ответил Кирк.

— Я не думаю, что это можно назвать упрямством. Я бы классифицировал это как желание наглядно продемонстрировать вам один крайне любопытный факт.

Поняв, что с вулканцем спорить бесполезно, капитан принялся разглядывать местность, по которой они шли. Вокруг расстилалась равнина — если вогнутую поверхность можно было бы с полной уверенностью так назвать. Вся она поросла какой-то высокой, сухой и ужасно колючей травой, которая то и дело норовила зацепиться за форменные штаны. Кирк начал подозревать, что из этого путешествия по крайней мере его одежда целой точно не выйдет. Обернувшись, он понял, что шаттла уже не видно. Он хотел было сказать это Споку, но подумал, что его первый помощник, найдя дорогу один раз, сможет найти ее и во второй.

— Пришли. Смотрите, сэр.

Кирк, повернувшись назад, поглядел, куда указывал вулканец.

— Господь милосердный! — вырвалось у капитана.

В земле была проделана гигантская воронка, в которой лежала обгоревшая груда металла, смутно складывающаяся, при хорошем воображении, в космический корабль. Обломки еще дымились, и было очевидно, что Максиму Каммереру здесь пришлось, мягко говоря, не сладко.

— Теперь, капитан, я могу поделиться тем, что мне известно. Во-первых, это корабль того человека, которого мы ищем, — можно считать этот факт достоверным. Во-вторых, сигнал бедствия нам подали именно с этого корабля — по крайней мере еще в начале я определил его как одиночный исследовательский корабль, и обломки, если вы присмотритесь, по габаритам примерно соответствуют этому типу кораблей. В-третьих, корабль, очевидно, не мог загореться сразу после крушения, значит, он загорелся несколько позже. Таким образом, либо сам Каммерер поджег свой корабль, что можно считать довольно маловероятным, так как только с помощью коммуникационных систем у него были шансы быть обнаруженным десантной командой, либо его подожгли, что косвенно подтверждает тот факт, что нас преднамеренно подбили. Если же его сожгли, то… боюсь вас разочаровать, капитан, но, видимо, Каммерера взяли в плен.

— Значит, он так же, как и мы, попал не под метеоритный дождь, а был сбит? — спросил Кирк, медленно переваривая все услышанное от старпома.

— Не исключаю этого, капитан. И так же, как и мы, в начале был введен в заблуждение, иначе бы он предупредил нас об опасности.

— Отлично! — через несколько секунд до Кирка дошла вся тяжесть положения, в которое они попали. — Нас сбили неизвестные, а у «Энтерпрайза» нет таких возможностей, чтобы вытащить нас отсюда. И что нам делать, Спок? Идти и сдаваться на милость победителей?

— Я думаю, что это было бы, как ни странно, самым правильным решением. Я бы посоветовал вам оставить шаттл и попробовать найти место, с которого спасательная миссия с «Энтерпрайза» смогла бы нас без риска для себя вывезти с планеты. Я предполагаю, что такое путешествие подразумевает контакт с местными формами разумной жизни. Если они окажутся гуманоидами, то один наш человек, находящийся в плену, мог бы дать нам довольно много информации о местной расе и их намерениях.

— И кого же мы отправим в добровольный плен? — с изумлением спросил капитан. На его взгляд эта мысль была абсолютно абсурдной. — Может быть, Чехова? Скотти? Ухуру? Про Боунса я уже и не говорю — он только одним своим видом всех аборигенов распугает…

— Если вы позволите, то я с готовностью возьму на себя это задание, — спокойно возразил ему Спок.

— Ну уж нет. В последний раз, когда ты взял на себя спасение мирной планеты от извержения вулкана, меня понизили, а тебя перевели на другой корабль.

— Капитан, тогда речь не шла о наших жизнях…

— Тогда речь шла о твоей жизни, Спок!

— Я посчитал, что интересы большинства значимей, чем интересы меньшинства. Сейчас мое мнение не изменилось.

— Вот только меньшинством почему-то всегда оказываешься ты, — с какой-то укоризной проговорил Кирк. Установилась тишина: Спок, видимо, не нашелся, что ему ответить. Капитан, тщательно подбирая слова, проговорил: — Знаешь, когда адмирал Пайк отчитывал меня за то, что я скрыл в официальном рапорте истинное положение дел, он сказал мне, что мне не нужно было рисковать жизнью первого помощника. Мне надо было пойти туда самому, Спок. Так что я тебе не позволяю идти туда. Если ты считаешь это необходимым, то отправлюсь я сам.

— Капитан, я… не думаю, что это было бы разумным решением.

— Не знаю, насколько это разумное решение. Зато я уверен, что это решение правильное. Я взял на себя ответственность, мне и отдуваться теперь.

Вулканец открыл было рот, чтобы возразить, но Кирк похлопал его по плечу и отправился обратно к шаттлу. Споку ничего не оставалось, кроме как последовать за своим капитаном. Всю обратную дорогу оба молчали: Спок размышлял, как отговорить капитана от такой глупости, а Кирк рассчитывал шансы на выживание некоего Максима Каммерера, чтобы, установив с ним связь, узнать всю интересующую их информацию из первых рук.

— Я уж думал, что вы больше не вернетесь, — угрюмо сказал Боунс, когда Кирк неожиданно появился в шаттле.

— Слишком рано ты нас похоронил. Я еще, как видишь, живу и здравствую, да и Спок вроде еще ничего.

— Да вот надолго ли?

— Не нагоняй тоски, Боунс. Чехов, как там дела с Каммерером? Вы засекли его сигнал?

— Нет, капитан, однако рядом с нами я обнаружил несколько живых существ, которых сканер индентифицировал как гуманодов, очень близких к человеку. Я вручную перепроверил показания, и данные подтвердились. Капитан, похоже… Похоже, что мы не единственные на этой планете.

— Что ты на это скажешь, Спок? — спросил Кирк.

— Я изучил все, что нам известно об этой планете, но в базе данных она не числится, так что, кроме физических характеристик, я не располагаю больше никакой информацией. Могу предположить, что до этого здесь не было ни одного корабля Федерации, так что вполне вероятно, что местная раса гуманоидов, похожая на людей, впервые увидевшая космический корабль, могла обстрелять нас из-за инстинкта самосохранения.

— То есть нас сбили свои же — почти что люди? — с удивлением и сомнением воскликнул Скотти.

— Понятие «свои» я считаю крайне относительным, мистер Скотт, кроме того, подвергаю сомнению, что оно употребительно в данном контексте.

— Предлагаю обсудить наш план действий, — вмешался капитан. — Ухура, связь с «Энтерпрайзом» установлена?

— Да, капитан.

— Тогда вызовите мостик.

Ухура щелкнула переключателями, и панель издала радостный звук.

— Капитан Кирк? — из коммуникатора раздался неуверенный голос Хикару Сулу.

— Мистер Сулу? Перейду сразу к делу — нас подбили без объявления каких-либо условий. Самостоятельно нам не выбраться; атмосфера планеты слишком плотная, чтобы «Энтерпрайз» транспортировал нас к себе на борт, а второй шаттл не долетит до поверхности — его собьют также, как и нас. Мистер Спок предложил единственный выход — пробираться к тем территориям, где спасательная миссия сможет нас вытащить без риска. Сможете ли вы просканировать планету на предмет наличия оружия? Ваши сканеры мощнее, чем наши.

Некоторое время продолжалось молчание, после чего Сулу сказал:

— Боюсь, капитан, мы тут бессильны — приборы не сканируют никаких признаков вооружения.

— Вполне логично, — тихо заметил Спок. — Сканеры настроены на поиск фазерного и плазменного оружия, а мы имеем дело с огнестрельным.

— Что же, тогда, мистер Сулу, нам придется действовать вслепую. Мы подадим вам сигнал, когда будем в безопасной зоне. Без нашего согласия никаких действий не предпринимать — особенно это касается высадки на планету экипажа. Нужно составить карту и переслать ее нам, чтобы мы могли ориентироваться здесь. Пусть этим займутся в ближайшее время. Шаттл придется уничтожить — видимо, здесь есть довольно продвинутая цивилизация, которой лучше не находить космический корабль, поэтому связаться вы с нами сможете только через коммуникаторы. Как вы меня поняли?

— Капитан, вас понял. Карту вам подготовят через пару часов. Будем ждать вашего приказа.

— Отлично, Сулу. Не теряйте нас из виду. Капитан Кирк, конец связи.

— Капитан, и какой у нас план? — спросил Скотти, когда «Энтерпрайз» отключился от них.

— Боюсь, мой план вам не понравится, — ответил Кирк.

— Отправиться к ним с шашками наголо? По-моему, отличная идея, — съязвил Маккой.

— Я такого не говорил… — спешно сказал капитан. — Когда нам пришлют карту, мы отправимся туда, где будет больше всего шансов найти местных аборигенов.

— И что тогда? Ну теперь уж точно с шашками наголо?

— Тогда я сдамся в плен и постараюсь разузнать как можно больше о том, где мы оказались. А вы будете поблизости, чтобы держать связь со мной.

Все изумленно замолчали. Боунс скорчил недовольную гримасу, Ухура с беспокойством на него посмотрела. Кирк повернулся к своему первому помощнику, чтобы найти у того поддержку.

— Это будет наиболее логичным выходом — у нас недостаточно данных, и мы рискуем попасть в одну и ту же ситуацию дважды, — Спок в упор посмотрел на капитана и добавил: — Я предложил капитану свою кандидатуру, но он отказался под предлогом того, что он несет за нас ответственность.

— Я вас затащил сюда, и моя вина, что с нами это случилось. Тем более, Спок, ты выглядишь скорее как вулканец, а не как человек. Тебя будет слишком легко вычислить. Я больше подхожу для этой роли.

— И как вы планируете устанавливать контакт? Вы знаете хоть одно инопланетное наречие, капитан? Вы подвергаете себя опасности, которой можно избежать, — сказала Нийота.

— Никто с вами не спорит, капитан, но что ж это получается? Живем вместе — умираем врозь? — поддержал её Скотти.

— Если ты думаешь, Джим, что я на неизвестной планете с агрессивно настроенными жителями отпущу тебя куда-то одного, то подумай еще раз, — воскликнул Боунс.

Задумавшись, Кирк оглядел всех присутствующих — видно было, что никто его просто так не отпустит.

— Я включу маячок, и вы сможете видеть мое местоположение, — медленно проговорил капитан. — Если что, вы всегда будете рядом со мной. Можете не беспокоиться — все будет хорошо.

— Могли бы найти место для посадки и получше, — угрюмо проворчал Боунс, когда в очередной раз столкнулся с представителем местной фауны — какой-то гусеницей ядовито-зеленого цвета и устрашающего вида. — Черт бы побрал того идиота, который придумал высадиться именно на этой планете.

— А по мне так ничего, — уныло пошутил Кирк. Шли они уже несколько часов, следов цивилизации как не было, так и нет, а паршивое настроение еще больше портило бурчание их любимого доктора. Впрочем, у этого путешествия были и положительные результаты: Чехов выяснил, что здесь присутствует искусственный радиофон, появившийся около двадцати лет назад. Радиофон был небольшой, но само его существование никаких радужных иллюзий по поводу местной цивилизации не оставило.

— Отдал бы все за сэндвич и стакан бренди, — пробормотал откуда-то сзади Скотти. — А еще лучше за два сэндвича и два стакана.

— Шотландец, а пьет бренди, — удивился Маккой. Дальше разговор не заладился, и какое-то время все шли молча.

У каждого члена неудавшейся спасательной экспедиции было довольно много самых разнообразных мыслей по поводу и без, однако практически все они сводились к размышлению о том, сколько еще времени им осталось до того, как они снова окажутся на борту «Энтерпрайза». Несмотря на то, что, в принципе, экипаж разного рода приключениями не брезговал, на корабле, в отличие от джунглей, было сухо, безопасно и совсем неплохо. А кроме того, там не было ярко-зеленых гусениц.

— В миле от нас сканер зафиксировал некую активность, — внезапно возвестил Чехов.

— Человек? — с интересом спросил Кирк.

— Вряд ли. Движется слишком быстро. Скорее всего, это транспортное средство, но никаких средств связи в нем нет, — Чехов, внимательно смотря в падд, пытался, кажется, что-то рассчитать, при этом смешно хмурясь. Кирк хоть и вымученно, но улыбнулся, глядя на кудрявого сосредоточенного навигатора. — Если объект не изменит своей траектории, он будет проходить недалеко от нас через… минут десять.

— Предлагаю привал, — немедленно отреагировал Скотти.

Капитан кивнул, и вся команда, за исключением Чехова и Спока, оказалась на земле. Боунс перед тем как сесть внимательно осмотрел все вокруг на предмет чего-нибудь живого и малоприятного. Ничего такого не найдя, он с облегчением сел, про себя еще честя космос, космические корабли, Звездный Флот и вообще все, что с этим связано.

— Я бы на вашем месте не терял бдительности. Не нужно забывать о том, что наши потенциальные враги могут быть где-то поблизости, — сказал Спок, следя за тем, как на экране падда что-то приближается к ним со скоростью быстро бегущего человека. Сканер опасливо мигал, предупреждая, что данный объект прямо-таки напичкан лантаноидами и прочими не очень полезными веществами.

— Если бы рядом было что-то опасное, мы бы уже давно об этом знали, — возразил Кирк. — Сканеры на паддах — довольно сильная штука.

— Тем не менее местное вооружение они обнаружить не смогли. Но если вы сомневаетесь в том, что на «Энтерпрайзе» стоит новейшее оборудование…

— В присутствии мистера Скотта в этом опасно сомневаться, — капитан усмехнулся, а инженер сделал обиженный вид, явно собираясь что-то возразить, но Кирк приложил палец к губам, приподнялся и начал прислушиваться. — А это что такое?

Со стороны джунглей слышался неприятный гул. Спок осторожно вынул фазер и перевел его в режим шока.

— Это и есть… наш объект, — тихо сказал Чехов, всматриваясь в экран падда.

Звук постепенно приближался. Кирк сделал знак рукой, чтобы все оставались на месте, а сам поднялся и по примеру своего старпома достал фазер. Все заметно напряглись: было в этом что-то необычное и даже пугающее — увидеть нечто, что явно связано с местной цивилизацией… Гул прекратился так же неожиданно, как и начался, — секунд тридцать ничего не происходило, и капитан хотел дать команду «отбой», но вдруг из джунглей, как бы в ответ на движение «объекта», послышалась частая и неприятная дробь.

— Стреляют, — задумчиво сказал Скотти.

Спок посмотрел на Кирка взглядом, говорившим «я же предупреждал», и с фазером наготове двинулся в чащу.

— Погодите-ка, а вот это уже — плохая идея, — немедленно отозвался инженер.

— Нам сейчас нужно держаться вместе — так какого черта нам нужно в джунглях? Здесь гораздо безопасней, чем там, вам не кажется? — с некоторым сарказмом добавил Боунс.

— Нужно посмотреть, что там, — без этого никак, — возразил Кирк. Спок уже скрылся в джунглях и ждал капитана за ближайшим деревом.

— Вот что: мы, кажется, договаривались, что ни в какие темные чащи ты один, Джим, не ходишь, — безапелляционно заявил Маккой.

— А я и не один, — ответил Кирк и пошел вслед за Споком, оставив недоумевающий экипаж преодолевать сомнения самостоятельно. Боунс хотел сказать что-то в ответ, но звук удаляющихся шагов их вообще-то старшего офицерского состава дал ему понять, что его аргументы восприняты не будут.

— Боже мой! А если мы останемся без капитана в этой глуши — что нам тогда делать? Ты хоть бы о нас подумал, черт возьми! — все-таки прокричал капитану Маккой, но ожидаемо в ответ ничего не услышал. — Не уверен, что это правильное решение, но мне кажется, что мы должны следовать за ними. Он в джунгли пошел, гребаный придурок, да еще и с кем — с зеленокровым гоблином! — доктор не сдержал эмоций и треснул кулаком по стволу какого-то дерева; в ответ оно жалобно застонало и в отместку высыпало на него ворох прогнившей листвы. Нийота нахмурилась — по ее мнению, характеристика «зеленокровый гоблин» Споку совсем не подходила, а Скотти, который вообще-то хотел отдохнуть после длительного перехода, уныло сказал что-то вроде «Так чего же мы ждем?».

— Логично было бы пойти за ними — разделяться здесь опасно, а коммуникатор барахлит из-за слишком плотной атмосферы. Я сейчас уже не вижу местоположение капитана и коммандора, — сказал Чехов.

— Зеленокровый гоблин! — пробурчал Маккой и направился к тем кустам, около которых в последний раз видел Кирка. Ухура встала с места и последовала за доктором, Чехов, все-таки вынув фазер и держа его наготове, тоже нырнул в джунгли, и Скотти, которому совсем не хотелось оставаться одному в темном лесу, со вздохом пошел за остальными.

* * *

Все планеты, когда-либо встреченные на пути экипажем «Энтерпрайза», определенно отличались друг от друга: климатом, аборигенами — в зависимости от своих предпочтений злобными или не очень, животным и растительным миром, но эти планеты объединяло одно обстоятельство — все цивилизации, живущие на них, не походили на человеческую. Если брать во внимание только тех инопланетян, которые достигли по своим технологиям уровня XXIII земного века, то ни одна из этих довольно примечательных цивилизаций не была похожа на людей внешне, кроме, пожалуй, вулканцев, которых, при всем желании, нельзя было назвать людьми в полном смысле этого слова. Если рассматривать все пути эволюции, по которым могла бы пойти жизнь в разных частях вселенной, то с большой долей вероятности существование полностью идентичного человеку вида является невозможным — по крайней мере земная наука, которой были известны не менее пяти тысяч разумных видов (с поправкой на то, что их интеллект превышал интеллект пятилетнего ребенка), из которых ни один не был генетически близок человеку более, чем на девяносто процентов, таких прецедентов не знала. Так гласили официальные источники, и так было принято считать в мировом научном сообществе. Конечно, по этому поводу существовало много разночтений, что являлось поводом для довольно крупных скандалов в научных кругах, но большая часть представителей человечества на это не обращала ровным счетом никакого внимания и продолжала заниматься своими, более насущными человеческими делами. Поэтому удивление исполняющего обязанности капитана Хикару Сулу, которому научная группа передала данные о полной идентичности генов человека и генов аборигенов доселе неизвестной планеты АК263 системы N-239, не могло быть описано ни одним из выражений, известных человеческим языкам.

— Идентичны?! — воскликнул Хикару Сулу. Он смотрел на падд, в котором четко вырисовывался научный доклад, и пытался угадать, не шутят ли над ним его товарищи по кораблю. — Это серьезно? Но это невозможно!

— Мистер Сулу, — с ужасом произнес энсин, который презентовал ему этот доклад. — Наши сенсоры могут ошибиться с вероятностью в одну миллионную процента…

— Значит, это и есть одна миллионная процента! — настойчиво сказал Сулу, понимая, что наверняка у энсина есть ответ и на это.

— Мистер Сулу, но мы проверили наши результаты несколько раз! — с отчаянием возразил энсин. — На этой планете обитает цивилизация, генетически полностью совпадающая с человеком!

— И как вы это себе объясняете? — поинтересовался Сулу. Энсин пожал плечами — он, видимо, тоже не понимал, как такое вообще возможно. Исполняющий обязанности капитана задумался, подперев щеку рукой, пытаясь уложить в голове то, что противоречило законам эволюции. — Капитану Кирку уже доложили?

— Нет, мистер Сулу. Мы ждали отчета научной группы, — ответила ему девушка, офицер связи, которая сидела, между прочим, на любимом месте лейтенанта Ухуры.

— Немедленно свяжите меня с ним! — приказал Сулу. Девушка послушно начала щелкать переключателями, пытаясь выйти на связь со спасательной группой. Связь, как назло, налаживаться не желала, и Сулу, уже приготовившийся к худшему, с нетерпением смотрел на экран, когда на нем появилось напряженное лицо Кирка. — Капитан! Мне нужно передать вам отчет нашей научной группы!

— Передавай, — дал добро Кирк. — Только быстро. У нас тут незапланированный контакт с местными.

Сулу услышал, как на заднем плане что-то недовольно на два голоса проворчали мистер Маккой и коммандер Спок, и поспешно выпалил:

— Наши данные говорят о том, что местная цивилизация — человеческая. Генетически большая часть популяции совпадает с нашей на девяносто девять и девять процентов.

— Но это невозможно! — с той стороны возмутился Чехов. Сулу улыбнулся — его друг, несмотря на всю свою терпимость к тому хаосу, который обычно творился на «Энтерпрайзе», возмущался, а это значило, что сейчас с ним все хорошо. Хотя бы сейчас с ним все хорошо — это уже неимоверно радовало Сулу.

— Данные, проверенные несколько раз, не могут быть ошибочными, — веско сказал Сулу. — А если это так, то мы только что опровергли тезисы Дарвиновской теории. На этой планете жизнь развивалась так же, как и на Земле, и эволюция привела к человеку — но по теории вероятности такого быть просто не может. И что из этого следует, капитан, я не знаю.

Кирк задумчиво молчал, и собственно, задуматься здесь было о чем. Как выяснилось, вид homo sapiens во вселенной обитает не только на планете Земля. Вид homo sapiens, который был представлен здесь, технически уступал земному и, вероятно, заблудился где-то на путях истории, докатившись в какой-то момент до ядерной войны. Мировой ядерной войны — а этот факт ставил под вопрос сущестование какой-либо сохранившей разум жизни. А само существование человека-2 ставило землян в очень неудобное положение: ни один ромуланец или клингон не поверит, что это случилось только потому, что случилось, а это означало, что склоки в Федерации и за ее пределами будут неизбежны. Все эти мысли промелькнули перед капитаном Кирком, и он внезапно понял, что, если они в самое ближайшее время не выберутся с этой чертовой планеты, «Энтерпрайз» будет вынужден немедленно, по коммуникатору, а не лично, сообщить всю полученную информацию командованию Звездного Флота, а при наличии в Звездном Флоте шпионов той же Клингонской Империи скрыть данные будет невозможно. И дипломатического скандала избежать не удастся — и, буде так, мир может дожить и до Первой Галактической Войны.

— Сулу, — громко сказал Кирк. — Командование Звездного Флота запрашивало наше местоположение?

— Нет, сэр, но через две недели мы должны быть в Йорктауне — таково было распоряжение командования. Если мы там не появимся в ближайшее время, у них к нам возникнут серьезные вопросы.

— Тогда надо позаботиться о том, чтобы… — голос капитана оборвался, и Сулу услышал, как где-то совсем близко слышится странный дробный гул. — Нет времени, Сулу. Мы передадим вам координаты точки, когда будем на месте, — скороговоркой договорил Кирк и отключился.

— Капитан?.. — неуверенно спросил и.о. капитана, правда, уже у пустого экрана. Ему никто не ответил, а вместо капитана Кирка Сулу увидел планету АК263 — покрытую густыми серо-бежевыми облаками и не очень приятную на вид. На сине-зеленую Землю она совсем не походила, и Сулу скривился при мысли о том, что на такой планете тоже обитают люди.

* * *

Совсем рядом стреляли. Было что-то необычное в том, чтобы слышать звук пальбы вблизи — после изобретения плазменного оружия огнестрельное было изъято из обращения, а все, что было изобретено после плазменного оружия, стреляло почти неслышно и с гораздо большим уроном. Только что сказанное Сулу всплыло в голове у всех членов экипажа, и все сообразили, что если придется воспользоваться оружием, то фактически стрелять они будут в людей, что не соответствовало земным моральным нормам от слова совсем. Тем не менее звуки перестрелки приближались, и нужно было срочно с этим что-то делать, иначе они рисковали нарушить первую директиву Звездного Флота. Не то чтобы это кого-то, кроме Спока, слишком сильно волновало, но в данном случае пренебрежение первой директивой было бы равносильно безумию.

— Уходим, быстро! — скомандовал Кирк.

— Куда, Джим? — скептично отозвался Боунс. — Я вокруг себя ничего, кроме джунглей, не вижу, а те злые местные, которых мы слышим, могут появиться откуда угодно.

— Еще неизвестно, в кого они стреляют, — сказал Скотти. — Кто ж их знает: может, у них разборки там идут, а мы на них как раз и выскочим. Довольно глупо получится, не находите?

— Чехов, как там наш объект? — решил на всякий случай уточнить капитан.

— Стоит и не двигается, сэр. Не могу точно определить, что с ним, сэр… — Чехов вздрогнул — со стороны джунглей послышался хлопок и сильный взрыв. Воздух немедленно наполнился запахом гари и какого-то ржавого металла. Чехов с трудом оторвался от довольно неинформативного пейзажа — деревья загораживали то, что происходило, видимо, невдалеке — и с ужасом уставился в падд. — Объект… его нет, сэр…

— Не понял, — чистосердечно, насколько он мог, признался Маккой. — Местные только что подрались с самоходной штукой и ее подорвали?

— Бред какой-то, — подтвердил Кирк. — Ничего не понимаю.

— Мне кажется, ваше решение, капитан, было верным, — неожиданно сказал Спок. — Нам нужно уйти отсюда, пока те, кто подорвали, по выражению мистера Маккоя, «самоходную штуку», не подошли к нам слишком близко.

— Так мы идем или нет? — нетерпеливо спросил Скотти. — Я хотел бы, чтобы мы наконец определились, что мы будем делать, а сталкиваться с аборигенами я никак не хочу.

Кирк, все еще колеблясь и не зная, как поступить, оставался на месте, лихорадочно соображая, что будет лучше сейчас для него и для его экипажа. Он думал над словами Спока о том, что информатор в плену очень быстро поправит дело… если аборигены не догадаются отнять у него коммуникатор. А в данный момент ему представилась редкая возможность свести знакомство с их предполагаемыми врагами — и тем самым спасти и себя, и свой экипаж.

— Нужно подобраться поближе, — подытожил свои мысли Кирк.

— Ты с ума сошел? — шепотом поинтересовался Боунс. — Тебе не кажется, что нас сейчас убьют?

— Спок, действуем по твоему плану. Я попадаю в плен, держу с вами связь и передаю вам координаты себя и безопасной точки. Потом вы приходите за мной, вытаскиваете меня, и вместе с Каммерером мы летим обратно на «Энтерпрайз». Мы успеем до того, как от нас попросят доклада о состоянии дел, никто не узнает о нашей пропаже, и мы сможем спокойно доложить о сложившейся ситуации прямиком командованию Звездного Флота.

Спок изогнул бровь, показывая, что этот сценарий ему абсолютно не нравится.

— Капитан, мне кажется, что сейчас не самое подходящее время для сдачи в плен. В самом худшем случае вас застрелят, а мне не хотелось бы отчитываться перед командованием о причинах вашей смерти.

— Спок, это отличный шанс! Другого такого может и не представиться! — настаивал Джим.

— Я, конечно, не в курсе ваших планов, но сейчас благоразумнее всего было бы уйти в джунгли, — встрял Скотти. — И я думаю, что…

— Капитан! — окликнул Кирка Чехов. Скотти осекся и тут же побледнел: из джунглей доносился явный шелест листьев под чьими-то ногами, а это значило, что этот кто-то услышал их перепалку и очень ею заинтересовался. Боунс с мученическим лицом повернулся к Кирку.

— Спасибо тебе, Джим, — ехидно сказал он.

Спок снова перевел отключенный было фазер в режим шока, за ним последовала Ухура и несколько растерянный Скотти.

— Оглушим их, а потом уйдем — иначе они пойдут за нами по пятам, — решил Кирк. — Займем позиции за деревьями, там нас не смогут достать пули. Надеюсь, — поправился капитан.

Следуя своему же указанию, он первым скрылся в жухлой листве, а за ним, за неимением выбора, подтянулись и все остальные. Шаги все приближались, и экипаж вглядывался в джунгли, понимая, что вот-вот произойдет первый контакт человека разумного и человека разумного-2. Напряжение было настолько велико, что даже мистер Маккой перестал ворчать себе под нос, что было отмечено всеми как довольно плохой знак. Кирк перебегал глазами от одного дерева к другому, стараясь предугадать, откуда явится опасность, но к его недоумению случилось странное: шаги стихли. Мистер Скотт, до этого абсолютно невозмутимо наблюдавший за происходящим со стороны, с непониманием посмотрел сначала на Спока, также занятого изучением джунглей, потом взглянул на застывшее и совсем не жизнерадостное лицо Кирка. Когда инженер перевел взгляд на Боунса, он понял, что доктор уже находится в том состоянии, когда тебе все равно — будешь ты жить или нет, главное, чтобы от тебя просто все отстали. Скотти, почти полностью разделявший мнение мистера Маккоя, уже решил, что аборигены их испугались и решили не нападать, но неожиданно из джунглей раздался чей-то возглас. Определенно, это был человеческий голос, нисколько не похожий на все остальные инопланетные голоса в галактике; говорил он громко, видимо, интересовался у них, кто они такие, при этом употребляя в своей речи такие тоскливые фонемы, что у всего экипажа появилось некоторое чувство разочарования в своих оппонентах. Через несколько секунд голос стих, и Кирк вопросительно посмотрел на Спока, интересуясь мнением старпома насчет того, что им в данной ситуации нужно предпринять, но вулканец ничего не ответил, даже не шевельнулся, пытаясь уловить какое-то движение среди деревьев. Аборигены, молчавшие ещё минуты две, снова зашебуршились среди листвы, и капитан, слегка наклонившись вперед, попытался понять, что они собираются делать.

— Что происходит? — шепотом спросил Кирк у Спока. Тот ему не ответил и неожиданно навалился на капитана всем телом, придавив его к земле. Кирк, попытавшийся сопротивляться непонятным проявлениям чувств со стороны старпома, через секунду понял, что почти рядом, из соседних кустов, кто-то начал вести по ним шквальный огонь. Весь экипаж дружно осел на листву, пытаясь сделать так, чтобы пули в них не попали; Ухура, пригнувшись и опираясь на дерево, пыталась отстреливаться фазером, но безрезультатно: огонь как был плотным, так плотным и оставался, а гипотетические потери среди врага на его интенсивность никак не влияли.

— Да чтоб вас! — громко проорал Кирк, краем глаза увидев, как не успевший вовремя упасть Скотти прижимает левую руку к раненому плечу. Впечатления на аборигенов это не произвело, и они, решив, видимо, что неизвестные и так достаточно деморализованы для того, чтобы оказывать сопротивление, перестали стрелять и перешли в наступление: капитан увидел человека, выходящего из джунглей со странной черной штукой, висящей на шее и направленной в их сторону, в черном комбинезоне и с каким-то непонятным выражением лица. Да, это был человек, теперь в этом могли убедиться все; правда, легче от этого никому не стало. Кирк по мере приближения человека все выше поднимал фазер, целясь в него и стараясь не упустить ни малейшую деталь из того, что он сейчас видел — это могло помочь ему в будущем. Когда абориген подошел к ним почти вплотную, Кирк выстрелил: фазерный луч бесшумно перевел появившегося в бессознательное состояние, что, видимо, вызвало вящий ужас остальных аборигенов: из противоположного «лагеря» раздался недоуменный возглас, потом все стихло. Скотти побледнел и осунулся, и Боунс, выругавшись себе под нос, пополз к нему, стараясь сильно не высовываться из кустов.

— Они пытаются обойти нас, капитан, — тихо сказал Спок, прислушиваясь к тому, что творилось в джунглях. — Считаю, что нам нужно перегруппироваться.

— Пора уходить, — в ответ прошептал Кирк. — Мне кажется, что сейчас жизнь Скотти несколько важнее, чем мое путешествие к аборигенам, — Спок кивнул, и Кирк сделал знак всем остальным, чтобы они шли за ним. Маккой и Ухура помогли встать Скотти, и, пригнувшись, весь экипаж с «Энтерпрайза» как можно тише двинулся за капитаном, который решил полностью подчиниться воле старпома, ведшего их только ему известным абсолютно логичным путем сквозь джунгли.

— Не нравится мне все это, — приглушенно ворчал Боунс. — Не бывает, черт возьми, так тихо перед боем.

— Будем отступать тихо — боя не будет, — возразил Кирк. Спок молчал, прислушиваясь к звукам, доносившимся из чащи. Неожиданно он замер, и все последовали его примеру, не совсем понимая, почему они стоят, когда должны, наоборот, скорее отсюда сматываться. Несколько секунд не было слышно ничего, кроме шума веток где-то высоко, под кронами деревьев, а потом среди всей этой тишины послышался звонкий голос Чехова, кому-то что-то усердно доказывавший. Голос, который с ним спорил, явно принадлежал аборигену — все они говорили на каком-то лающем языке с короткими, отрывистыми словами, который спутать с английским было почти невозможно. Кирк схватился за голову и прошептал: — Вот черт!

После некоторой передышки Чехов продолжил говорить что-то местным, и среди его слов можно было расслышать «мир», «дружба», «Земля» и «люди».

Примечания:

Внешность у героев киношная — как мне показалось, в фильме единственное, что удалось, это имидж персонажей:)

Гай сидел в канцелярии войсковой части и наблюдал за тем, как капрал Варибобу печатает ему проездные документы, куря какую-то противную сигарету. Уезжать никуда не хотелось — с этими местами его слишком многое связывало. Сколько друзей у него здесь было, сколько друзей он здесь похоронил!.. Тем более здесь, в джунглях, он был уверен, что делает что-то полезное для страны, для дома, для Родины. А в столице… А что в столице? Там сестра, сестричка, мамочка, и дядюшка Каан, вечно трясущийся над своими ненужными костями… Там был дом, там была его семья. И все же он будет скучать по своим однополчанам, и по старине Доге, который каждый обед выкидывал свое знаменитое, про повариху и солдата…

Да-а, в столице совсем не то — Гаю говорили, что там каждый гвардейский плац можно увидеть из Дворца Отцов, и все время один из Отцов нет-нет да и взглянет на построение. Гай побледнел: он вдруг представил, как он выходит из строя, спотыкается, падает прямо в ноги господину ротмистру, его берет набок съехал, рожа вся в грязи… А сверху на него укоряюще смотрит кто-нибудь из Отцов. Ну ладно, никогда он так не опозорится — не может гвардеец так опозориться…

В канцелярию неожиданно ворвался ротмистр Тоот с золотой повязкой дежурного и в противопылевой маске. Гай по уставу встал, краем глаза видя, как капрал Варибобу еле поднимает задницу со своего места. Что за неуважение! Вот старая чернильница, никогда даже в бою не бывал, все знают, что он и стрелять-то боится, а медаль, которую он на груди носит, неизвестно кем дана и уже замшела, наверное… Ротмистр скомандовал «смирно», посмотрел на Гая, потом сказал что-то про его отъезд — о том, что он был хорошим капралом и рота много потеряет без него… Потом ротмистр подошел к телефону, чтобы позвонить, и Гай тактично отвернулся к окну.

На улице все было обычно: вот повезли воспитуемых в двух грузовиках, на прививки, должно быть… Один из воспитуемых в рыжем комбинезоне высунулся из грузовика, за что был немедленно огрет прикладом автомата — и так ему и нужно, нашел, где высовываться, здесь Юг, а не бульвар… Гай снова перевел взгляд на улицу и увидел рыжее хайло Зефа — тот шел неспеша, с каким-то белокурым парнишей, который, что самое удивительное, одет был в одни белые трусы. Гай было подумал, что это выродок, но потом понял, что не стал бы Зеф тащить выродка в комендатуру — значит, это кто-то поинтересней. Они шли вместе, и Зеф как бы конвоировал чужака, но не было похоже, чтобы его пушка была при деле, наоборот, он опустил ее, слушая, что пытается втолковать ему этот парниша. Гай смотрел, как парочка подошла к часовому, как часовой, из новеньких, изумленно открыл рот, тыкая в Зефа автоматом — значит, приказывает тому отойти на положенное расстояние. В разговор немедленно вмешался этот, голый, — он размахивал руками, а его лицо ежесекундно меняло выражение, и Гай просто не успевал за ним уследить. Часовой, увидев это, конечно, обалдел. Ну все. Сейчас тревогу поднимать будет. Гай обернулся к стоявшему ротмистру и вежливо сказал:

— Господин ротмистр, разрешите обратиться? — ротмистр Тоот, положив трубку на телефонный аппарат, устало кивнул. — На улице воспитуемый из расчистки кого-то привел, не взглянете ли?

Ротмистр подошел к окну, увидел, как часовой ошарашенно смотрит по сторонам, и недовольно нахмурил брови.

— Часовой, пропустить! — прокричал он, открыв окно, и тут же с силой захлопнул его: за пару мгновений в канцелярию нанесло кучу пыли. Ротмистр закашлялся, а Гай тем временем наблюдал, как в канцелярию бочком входит рыжее хайло Зеф, сопровождаемый своим диковинным спутником.

Теперь, имея возможность рассмотреть его поближе, Гай увидел, что тот гораздо выше и его, и не такого уж и маленького ротмистра, и сложен как бык, и все время он улыбается, а зубы у него белые, как сахар, аж смотреть противно. Зеф, нахально зыркая по сторонам голубыми глазищами, начал рапортовать:

— Старшина сто тридцать четвертого отряда саперов воспитуемый Зеф докладывает: рядом с трассой в квадрате М-4 был обнаружен человек, по всей видимости — сумасшедший, по-нашему не говорит, ест ядовитые грибы, ходит, как изволите видеть, голый.

Ротмистр Тоот с любопытством оглядел чужака, пока тот ему по-дурацки улыбался, потом повернулся к нему спиной и резко по-хонтийски пролаял:

— Имя? Должность? Задание?

Гай восхитился такому ловкому приему: если задержанный действительно был хонтийцем, он не мог не выдать себя — дернулся бы там как-нибудь, в лице поменялся. Правда, он продолжал лучезарно и невозмутимо улыбаться, странно поводя руками, из чего Гай сделал вывод, что хонтийского он тоже не знает.

Внезапно в дверь постучали, и после того, как ротмистр хмуро разрешил войти, в канцелярию ввалились начальник караула и еще двое ребят из бодрствующей смены. Эти за собой вели еще одного парня, тоже белокурого, тоже улыбающегося, но уже более щуплого, чем предыдущий. Какой-то наплыв у них сегодня мутных личностей на южной границе, и именно в день его отъезда…

— Разрешите доложить? — неуверенно начал начальник караула. — Первое отделение второй роты в ходе разведки боем обнаружила группу неизвестных, одетых в разноцветную одежду, без каких-либо знаков различия. Капрал Кину, командующий отделением, по уставу окликнул их, чтобы те назвали себя — в ответ, по заявлению капрала, они начали стрелять по отряду из какого-то оружия, которое ввело капрала в бессознательное состояние. Но знаете, господин ротмистр, — уже более приватным тоном сказал начальник караула, — вчера капрал выпивал со своими сослуживцами, так что вполне возможно, что он протрезветь-то до конца не успел…

— Дальше, — резко прервал его ротмистр Тоот.

— Дальше… Значит, неизвестные начали отступать под нашим огнем, один, кажется, был ранен, а вот этого молодчика они оставили нам… Безоружен, по-нашему говорить не хочет, курлычет только на своем языке, и все…

— Капрала Кина ко мне. Можете идти, — скомандовал господин ротмистр. Начальник караула, который хотел добавить что-то еще, но передумал, отдал честь и вместе со своими парнями вышел, а Гай, занятый разговором, только сейчас заметил, что эти двое белокурых уже как-то подозрительно снюхались, кидая друг другу двусмысленные взгляды. Потом один из них заговорил, а второй, видимо, его понял и что-то ему ответил. Теперь это заметил и ротмистр, и даже капрал Варибобу, старая чернильница, от удивления рот приоткрыл, а рыжее хайло Зеф состроил очень умную мину — недаром же он до того, как попал сюда, был профессором психологии.

— Что-то у нас много на границе курлычащих сумасшедших, — сказал господин ротмистр. Двое как будто поняли, что говорят о них, и тот, что в трусах, снова улыбнулся и начал что-то говорить, при этом активно жестикулируя. «Mir, Zeml'a, Druzhba, Zvezdny Flot, Federatzya…» Бред какой-то, ничего не понятно. Гай поправил кокарду на берете и оглядел пришельцев с головы до ног — странные они вообще какие-то, как будто и не люди вовсе.

— А может, это, господин ротмистр… Я вот что подумал — это вроде и не мутанты, что прут с юга, — сказал капрал Варибобу, у которого глаза вдруг на лоб вылезли, — да и на хонтийцев не похожи, а на островитян — тем более… Я вот что подумал — мы же не знаем, что там на юге, дальше радиоактивной пустыни… — капрал умолк, заставив Гая и не только его одного глубоко задуматься.

— Извольте в следующий раз, капрал Варибобу, обращаться по уставу, — задумчиво ответил ротмистр. — А что касается этих господ… Поговаривают, что среди мутантов ходят слухи о племени, которое живет на юге — дескать, живут они в песках, песок едят, песком же и запивают, а сами безжалостны, как животные… — ротмистр Тоот перевел взгляд на двух белокурых парней, а Гай вспомнил, что ротмистр до службы в Гвардии был школьным учителем — значит, человек он непростой, образованный, абы чего говорить он им не будет. — Вот что: этих двоих надо бы в Столицу доставить. Капрал Варибобу прав, они не мутанты — вот пусть господа там и разбираются, кто это такие, а наше дело не разбираться, а границу охранять. Капрал Гаал, — Гай, услышав свою фамилию, вытянулся по струнке. — Вы же едете в Столицу — придется вам проконвоировать их. Если нужно, я дам вам еще одного человека, есть тут один у нас…

— Господин ротмистр, я сам справлюсь с поставленной задачей, — с ноткой обиды ответил Гай. Да, их двое — но ничего, он и сам справится, они ведь безоружны, а у него автомат…

В канцелярию снова кто-то постучал — на этот раз это был капрал Кину. От него крепко попахивало перегаром, так что по крайней мере в этом начальник караула был прав. Капрал отдал ротмистру честь, получил разрешение докладывать и выложил ему свою версию событий — то есть ту, которую только что рассказал им начальник караула. Ротмистр Тоот во время рассказа нервно постукивал самопишущей ручкой по столу, и это, как приметил Гай, привлекло внимание двух заключенных.

— Вы хоть поняли, как зовут вашего арестанта? — с раздражением спросил господин ротмистр. Капрал на секунду замялся.

— Господин ротмистр, мы его спрашивали, даже свои имена называли, а он говорит что-то вроде Па Вэл — мы с ребятами подумали, что это его имя… — неуверенно ответил капрал. Господин ротмистр нахмурился, повернулся к одетому белокурому человеку и спросил: «Па Вэл?» Тот в ответ закивал, повторяя эти два слова и тыча себя пальцем в грудь.

— Ну а вам, Зеф, как представился этот молодчик? — спросил ротмистр у воспитуемого.

— Мак Сим, господин ротмистр, — нагло ответил он. Капрал Кину прыснул со смеху, даже господин ротмистр улыбнулся — на воровском жаргоне это означало «съел ножик», и им показалось забавным, что дикари выбирают себе такие имена.

— Может быть, кто-то из вашего брата, а, Зеф? — полушутливо-полусерьезно поинтересовался ротмистр Тоот.

— Я пытался с ним, конечно, на жаргоне поговорить, — Зеф пожал руками, как бы говоря, что к какому-либо результату это не привело.

Дикарь в трусах, как его назвал Зеф — сумасшедший, до этого молча слушавший их разговор, вдруг метнулся к столу, угрожающе наступая на ротмистра Тоота. Капрал Варибобу от страха вскочил со своего места и отпрыгнул на пару метров назад, а Гай и Зеф рванули к дикарю, пытаясь его задержать. Да разве такого удержишь — и он, отобрав у ротмистра ручку, принялся чертить что-то на бумаге. Гай, пытаясь пристроиться где-нибудь, чтобы посмотреть, все время натыкался то на колючие заросли Зефа, то на спину ротмистра или встрявшего капрала Кину, поэтому он просто отпихнул воспитуемого взад себя и наконец увидел, что рисовал дикарь. Это был круг; ну, такие круги обычно рисуют маленькие дети: это — Сфера Мира, а это я, и ручки-ножки себе еще пририсовывают… Потом дикарь на другом листе нарисовал еще одну Сферу Мира и провел между ними пунктирную линию. Гай краем глаза посмотрел на ротмистра Тоота, который, хмурясь, рассматривал рисунок. Капрал Кину, прыснув со смеха, взял листок бумаги и карандаш и нарисовал дикарю карикатурного кота; тот с осмысленным видом тоже нарисовал какое-то животное, большое, с большими ушами и длинным носом — Гай таких никогда не видел. Господин ротмистр переглянулся с капралом Варибобу, ведь именно тот сказал о том, что это пришельцы с не подававшего до сих пор признаков жизни юга континента… Гай посмотрел на невиданное животное и подумал, что только в какой-нибудь радиоактивной пустыне может водиться такой ужас.

— Значит так… Капрал Варибобу, впишите в проездные документы капрала Гаала подконвойных Мака Сима и Па Вэла, — начал говорить господин ротмистр, но неожиданно замолчал.

И Гай вдруг почувствовал невообразимую тесноту в груди, ему не хватало воздуха, он хотел высказаться, выкричаться, сказать всем, что он сейчас чувствует — восторг, благоговение, радость, счастье, блаженство… Гаю не хватало слов, чтобы описать то, что происходило сейчас в его душе — это было выше его сил. Он прижал автомат к груди, посмотрел на ротмистра Тоота, который приложил руку к сердцу, и начал петь.

Боевая Гвардия тяжелыми шагами

Идет, сметая крепости, с огнем в очах,

Сверкая боевыми орденами,

Как капли свежей крови сверкают на мечах…

Он не пел, он скандировал это, как лозунг, как песню, как марш, под который солдаты идут в бой. А вместе с ним скандировали и капрал Варибобу, старая чернильница, нет, конечно, не старая чернильница, а добрый верный друг, всегда готовый прийти на помощь… И ротмистр Тоот тоже скандировал вместе с ним, хотя он даже не гвардеец, он учитель, но он оставил школьную парту, чтобы вместе со всеми защищать слабых и обездоленных, тех, кто не может постоять за себя сам, тех, за кого они в ответе. И капрал Кину тоже поет — хоть он и пьяница, все это знают, но он его боевой товарищ, с которым он делит скудный сухпаек и который всегда поделится последней крошкой хлеба…

Железный наш кулак сметает все преграды,

Довольны Неизвестные Отцы!

О, как рыдает враг, но нет ему пощады!

Вперед, вперед, гвардейцы-молодцы!

А эти, белокурые, пришельцы с юга, — они уже не так улыбаются, как раньше, они обеспокоенно переглядываются, боятся. Они не поют вместе с нами. Конечно, куда им, дикарям, понять этот бесконечный восторг, они же не знают, кто такие Неизвестные Отцы — это же не их страна, не их народ, они ничего не чувствуют, не понимают того, что понимает он… Гнать их в шею — чтобы не лезли со своего юга, чтобы знали, с кем они тут дело имеют. Это им не какие-то жалкие мутанты, выродки, массаракш, это Боевая Гвардия… Они тут все костьми лягут, но не допустят, чтобы кто-то через границу так свободно шастал туда-сюда.

О Боевая Гвардия — клинок закона!

О верные гвардейцы-удальцы!

Когда в бою гвардейские колонны,

Спокойны Неизвестные Отцы!

А рыжее хайло Зеф по полу катается — ясное дело, он же выродок, хонтийская сволочь, продался за грязные деньги, а теперь видит наш восторг и мучается… Выродок, предатель, он должен петь, петь вместе с ними, с гвардейцами, чтобы искупить свою вину. Эта рыжая сволочь скорчилась в углу от невыносимой боли… Э, нет, это другое дело: у вас всегда боли в голове, когда мы задыхаемся от восторга, когда мы поем свой боевой марш и готовы разорвать легкие, но допеть его до конца! Каторжник, преступная морда, рыжий бандит, за грудь тебя, за твою поганую бороду! Встать, сволочь! Стоять смирно, когда гвардейцы поют свой марш! И по башке, по башке, по грязной морде, по наглым рачьим глазкам… Вот так, вот так… Гай отшвырнул воспитуемого и, щелкнув каблуками, повернулся к господину ротмистру. Как всегда после приступа восторженного возбуждения, что-то звенело в ушах, и мир сладко плыл и покачивался перед глазами. Было ощущение какой-то уходящей радости, как будто он только что побывал в самом прекрасном месте в Мире, а теперь его с силой выдернули назад и поставили вот сюда, в комендатуру.

Господин ротмистр, тряся головой, подошел к столу и взял графин с водой, налил в стакан воды и залпом выпил. Капрал Кину и капрал Варибобу со слезами на глазах стояли, еще не опомнясь от недавнего счастья, а Зеф с разбитой губой оперся о стенку, массируя себе виски. Так ему и надо, выродку. А эти, белокурые, больше не улыбались; они стояли с окаменевшими лицами, а этот псих в трусах со странной гримасой таращился на Гая. От этого ему стало неуютно — хотя что с него взять, он же дикарь, сумасшедший, южанин… Ничего он в этом не понимает. Совсем ничего.

— Капрал Гаал, — надтреснутым голосом сказал ротмистр. — Я хотел вам сказать… или уже сказал? Не помню, массаракш! Сегодня вечером вы едете в Столицу, возьмите этих двоих голубчиков с собой… — ротмистр налил себе еще воды, выпил ее, потом взял со стола брошенную авторучку и листок бумаги и написал на нем что-то. — По приезде на место службы передадите это вашему ротмистру, объясните ему, что произошло… После забудьте все, что здесь было, это пойдет вам на пользу. Удачи вам на новом месте службы, капрал Гаал.

— Спасибо, господин ротмистр, — ответил Гай, все еще не сводя глаз с дикарей. Те боязливо оглядывали его, как будто он всю жизнь только и делал, что занимался контрабандой, входил в сношения с хонтийскими шпионами и отнюдь не был законопослушным гражданином.

Ротмистр Тоот кивнул, выдохнул и стремительно покинул канцелярию роты. Капрал Кину, с завистью попрощавшись с Гаем, тоже вышел, решив, что здесь ему делать больше нечего, и остался Гай наедине с капралом Варибобу и двумя белокурыми…

— Страх берет, когда они так таращатся, хоть под стол лезь, — тихо пожаловался капрал Варибобу, но наткнулся на презрительный взгляд Гая и умолк. — Как твоя фамилия? Гал? — уже официально, по-гвардейски спросил он.

— Никак нет, Гаал моя фамилия, — недовольно ответил Гай.

— Жаль. А было бы Гал — как раз бы впечаталось в строчку.

Гай нахмурился и снова столкнулся взглядом с двумя пришельцами — один смотрел на него жалостливо, но с боязнью, а второй — с непониманием, словно не осознавал, что тут вообще происходит. А ему еще их и конвоировать под этим взглядом… Гай содрогнулся, отвернулся и снова стал смотреть на улицу — потому что так ему было проще.