Очень странная история (гет)

Из больницы Св.Мунго, куда он попал после нападения Нагайны, ныне убитой змеи тоже убитого Темного лорда, Северус Снейп оправился сразу в суд. И в Азкабан. Его отправляли именно туда в перерывах между судебными заседаниями.

Процесс длился не одну неделю, так все было непросто в его деле — в деле двойного шпиона и агента Ордена Феникса у Волдеморта. Как бывшего Пожирателя смерти, отработавшего свою вину на ниве шпионажа, Визенгамот был готов его оправдать, но с убийством Дамблдора все оказалось намного сложнее.

В конце концов благодаря показаниям Гарри Поттера и портрета Дамблдора, который привезли в сопровождении авроров в Визенгамот, Северуса Снейпа решили отпустить под надзор аврората и с условием, что одно нарушение магического правопорядка, и он отправится в Азкабан, причем пожизненно.

Снова в Азкабан Северус Снейп не хотел.

Поэтому, преисполненный самых благих намерений, а также светлых планов, сразу после освобождения и получения своей волшебной палочки он трансгрессировал к дому, что остался ему от родителей, в Паучий тупик. На дом были наложены чары, и никто не должен был увидеть, как перед ним прямо из воздуха появляется странный худой человек в черной грязной одежде.

...

Никакого дома не было. И полпереулка было просто снесено. Не надо было даже доставать волшебную палочку, чтобы понять, кто тут порезвился и за что ему, Северусу Снейпу, мстили.

«Так вот о чем говорил Министр, когда спрашивал, что мне известно об уничтожении целого магловского района несколько дней назад...» — подумал Северус Снейп. Тогда поймали группу уцелевших Пожирателей смерти и проверяли Северуса Снейпа на связь с ними.

Куда идти? Хогвартс был бы спасением. Но Минерва МакГонагалл, исполняющая обязанности директора, сказала, выступая на суде, что ему лучше не возвращаться в школу.

Наверно, надо пойти в Гринготтс, взять деньги, его сейф вроде как не под арестом, и на несколько дней спрятаться в каком-нибудь магловском отеле, отмыться, отоспаться, купить новую одежду и обувь, а потом уже решать, что делать. Но сначала, пожалуй, стоит осмотреть развалины. Хотя зачем? И так ясно, что там ничего не осталось.

Но он все же пошел туда, не обращая внимания на полосатые ленты, развешанные магловскими полицейскими. Кстати, очень странно, но чары до сих пор работали, несколько маглов, стоявших у лент и смотревших на непонятно чем вызванные разрушения, Северуса Снейпа явно не замечали.

И вдруг из-за полуобвалившейся стены появилась женская фигура. Молодая женщина, сгибаясь, что-то тащила.

Северус Снейп оглянулся, эту женщину маглы тоже не замечали. Значит, волшебница. Нужно к ней подойти.

Ну надо же! Какая встреча!

— Мародерствуете, Грейнджер?

— Нет, сэр, спасаю остатки вашего имущества. Часть я уже перетащила к себе, а это ваш сейф!

— И как вы определяете, мое вы крадете имущество или нет?

— Очень просто. Ваше защищено магией и у него ваш магический фон!

— Мой магический фон? — растерялся Северус Снейп.

— Ну да!

— Как же вы вычисляете мой магической фон?

— Как обычно! Это же как запах человека или его силуэт! Он просто есть, его не надо вычислять.

— Да неужели? И где же вы научились такой магии? В Хогвартсе такую ересь не преподают!

— Не поняла, сэр? Что значит ересь? Что значит научились? И зачем это преподавать?

Прошло минут 15, прежде чем они выяснили, что помимо того, что мисс Грейнджер видит людей, слышит их, ощущает их запах и прикосновения, она ощущает некий образ людей-волшебников. Именно это она и называет магическим фоном. Умение видеть его с ней изначально. И до этого дня она была уверена, что магический фон других людей замечают все волшебники. Она очень удивилась, что это не так.

Потом они еще минут 15 пили кофе из термоса, который Грейнджер достала из своей малюсенькой бисерной сумки, и вдвоем ели ее бутерброды.

А потом она сказала:

— Держите сейф, сэр, а я схожу за последней сумкой с вашими книгами, и пора уходить. Я здесь уже почти час, скоро придут авроры, не надо, чтобы нас заметили.

— Мисс Грейнджер, вы что, не понимаете, это был мой дом,, уходить мне некуда!

— Сегодня пойдем ко мне. Министерство готовит указ о помощи тем, чьи дома пострадали от нападений Пожирателей смерти, я проконсультировалась кое с кем, кто к вам хорошо относится, и мы с вами завтра составим ходатайство на помощь вам, подадим его, как только указ будет принят. А пока вам надо привести себя в порядок, нормально поесть и выспаться. Давайте я быстро перенесу сейф и книги, потом вернусь за вами.

...

Пена для ванны была душистая. Еда простая, но вкусная и сытная. Постель удобная. Комната светлая.

Пока был принят указ и подано ходатайство, прошло две недели.

Все эти две недели Северус Снейп жил в доме Гермионы Грейнджер. Утром она готовила завтрак и уходила на работу. Кингсли Бруствер, новый Министр магии, взял ее своей ассистнеткой, ему нужна была надежная и умная помощница, в честности которой он уверен. А Северус Снейп шел в магазин, готовил для нее и для себя ужин, приводил в порядок садик, заросший за последний год, когда в доме никто не жил, и ждал ее.

Они почти не разговаривали. Вечером ужинали вместе возле открытого окна и до ночи читали каждый свое. Потом расходились по своим комнатам.

Еще через пару недель ходатайство Северуса Снейпа удовлетворили. Многие были против, но Гермиона составила документ так, что для отказа надо было обосновывать письменно его причины, причем каждую причину можно было впоследствии оспорить. Никто не стал связываться с ассистенткой Министра, которая даже не скрывала, что документ составляла она, и еще через пару недель к деньгам Северуса Снейпа в Гринготтсе прибавилась еще сумма, которой должно было хватить на приобретение небольшого земельного участка, а при везении и на фундамент дома.

Но он продолжал жить там, где живет. Разыскал своих прежних частных клиентов, хоть уцелели и немногие, и начал потихоньку варить зелья на ее кухне.

А еще через несколько недель, когда черные чары с разрушенного Паучьего тупика были сняты, появился какой-то застройщик и выкупил участки у бывших жителей района, чтобы построить здесь что-то суперсовременное. И денег у Северуса Снейпа уже должно было хватить на простой дом где-нибудь подальше от людей.

И Северус Снейп понял, что пора уходить. Сколько можно пользоваться гостеприимством Грейнджер?

Мисс Грейнджер была очень вежливая девушка, она не торопила его, она вообще не говорила о его жизни у нее. Продолжала готовить завтраки, ела приготовленные им ужины, не спорила, когда он покупал продукты и предложил оплатить счета за электричество и воду. Все так же почти не говорила с ним. Собственно, как и он с ней. Но все чаще смотрела на него подолгу и внимательно.

Наконец он решился на разговор.

— Мне пора строить свой дом, мисс Грейнджер! Я не могу вечно жить здесь. Я думаю о Шотландии, о побережье. Вы же согласны, что это будет правильно?

— Да, этот дом маловат, — ответила она. — Вам даже некуда разложить уцелевшие книги, профессор, и негде оборудовать лабораторию, не можете же вы все время варить зелья на кухне.

Он замер на мгновение, пытаясь понять ее логику.

— Шотландия мне нравится, — продолжила она после паузы. — Но я бы предпочла, чтобы был лес и берег не обрывистый, на обрывистом берегу слишком ветрено, я не очень люблю ветер. Я отложила премию за орден Мерлина, давайте посчитаем, на какое место и на какой дом нам хватит! Я бы предпочла, чтобы вложения в дом были совместные.

— Если для вас это так важно, я не возражаю! — ответил он, подумав и удивляясь неизвестно откуда взявшемуся головокружению.

...

Участок они оформили на двоих в равных долях, дом тоже. Постройку контролировали вместе. Она больше отвечала за документацию, он за процесс строительства.

Все это время жили в ее доме, точнее, доме ее родителей, который она перевела на себя, когда переправила их в Австралию. Продолжали звать друг друга «мисс Грейнджер» и «профессор». Говорили только о бытовом и о строительстве, то есть только о делах. У каждого была своя комната. Они не заходили друг к другу и друг к другу не прикасались. Ну разве что возьмутся за руки при парной трансгрессии или случайно заденут друг друга локтями на кухне или в коридоре.

Она продолжала работать с Министром. А его вскоре пригласили в Св.Мунго штатным зельеваром. Но то и дело звали разобраться с последствиями черных проклятий, и он не отказывал.

Впервые в одной спальне они оказались уже в новом доме, в который переехали только через год.

Место они нашли в лесу на побережье, дом получился большой, светлый и просторный. Половину первого этажа заняла объединенная — ее и его — библиотека, она же рабочий кабинет с двумя прекрасными столами. Также внизу расположились хорошая гостиная и огромная кухня, совмещенная со столовой. И крытая терраса с оранжереей. Наверху спальня, гостевая комната и две детских с общим игровым холлом. Для лаборатории построили флигель во дворе.

Готовились к переезду неделю, взяв на работе свободные дни. Все упаковывали по коробкам, потом уменьшили их с помощью магии до размеров спичечного коробка, потом сложили все коробки в сумку и снова уменьшили уже эту сумку, сунули эту последнюю коробочку в ее карман, вдвоем за несколько минут навели в доме чистоту, оставили двери открытыми двери и ключи от дома на столе для квартирантов, которые должны въехать через полчаса, и переехали, трансгрессировав.

Весь день разбирали вещи. Ели приготовленные заранее бутерброды и порезанные заранее овощи, заботливо сложенные ею в ланчбоксы.

Во второй половине дня она пошла в главную спальню, заправила постель, наскоро разложила по шкафам свою и его одежду и свое и его белье, а он в это время отправился в магазин в соседний магловский поселок за продуктами.

Ужин готовили вместе. Ели молча на террасе, глядя на деревья, за которыми просматривалось море. Вместе убрали посуду и привели в порядок кухню.

Потом она отправилась в ванную при спальне, а он в гостевую на этаже.

Встретившись в спальне, накинулись друг на друга неистово, жадно.

Уснули только к утру.

Весь следующий дом без слов бродили по дому, что-то куда-то перекладывая, что-то готовя и на хочу поедая, вылавливали друг друга, когда оказывались рядом, и целовались, закрывая глаза и вжимаясь друг в друга.

«Как много времени мы потеряли...» — думал он.

Она по-прежнему молчала. Только намного чаще таинственно улыбалась.

Еще через год, наполненный рабочими днями, молчаливыми вечерами и выходными вдвоем и страстными безумными ночами, которые они никогда не обсуждали, в один из их любимых тихих вечеров в библиотеке, когда каждый читает свое, периодически поднимая глаза на другого, он сказал:

— Мисс Грейнджер, в следующий вторник нас обоих ждут в Министерстве. С меня наконец сняли надзор, и я могу наконец жениться на вас!

Обручальные кольца они взяли из шкатулки, спасенной ею с развалин его дома, — остатки древних семейных артефактов.

В ночь со вторника на среду, в их первую брачную ночь, он был непривычно нежен и мягок, а она непривычно податлива и ласкова.

Зацеловав ее всю легкими, скользящими поцелуями, он произнес:

— Как же мне повезло с тобой, Гермиона...

— И мне с тобой...

Это был первый раз, когда они сказали друг другу о своих чувствах.

И это была их первая ночь без предохранения.

И как ответ на это выражение чувств и на полную наконец консумацию брака на их пальцах рядом с его фамильными обручальными кольцами вдруг появились идеально ровные, без камней, мерцающие кольца белого золота, исписанные рунами.

Значит, они все сделали правильно, раз магия подтвердила это.

Впрочем, ни она, ни он не сомневались, что все идет именно так, как должно идти.