Чаровница (джен)

Выходное⁽¹⁾ утро в Хогвартсе всегда было спокойным и тихим. Все старались отоспаться перед тяжелыми школьными буднями, потому и вставать рано никто не спешил. Но не в этот раз.

Когда Гарри, Рон и Гермиона спустились к завтраку, в холле уже собралось человек двадцать. Все завтракали, параллельно глазея на Кубок огня. Он сто­ял в центре холла на табуретке, на которую обычно кла­ли Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра.

— Кто-нибудь уже бросил в Кубок перга­мент со своим именем? — спросил у третьекурсницы Рон.

— Дурмстрангцы бросили все. Пару наших ребят уже утащили к мадам Памфри, они возомнили себя самыми умными и переступили охранное заклятие, не достигнув семнадцати лет. Твои братья, кстати, тоже входят в этот список.

Рон вздохнул, махнул рукой на это представление и поспешил сесть за трапезу. В Большом зале, как и полагается в День Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. Гарри подсел к Дину с Симусом, обсуждавшим, кто из хогвартцев решится бросить свое имя в Кубок.

— Говорят, Уоррингтон бросил, еще на рассвете, — сообщил Дин. — Ну, тот, похожий на ленивца увалень из Слизерина.

Уоррингтон играл в команде слизеринцев, Гарри его хорошо знал. Не дай бог, Кубок кого-нибудь из слизерин­цев выберет! Гарри даже передернуло от отвращения.

— А пуффендуйцы поговаривают о Диггори, — пре­зрительно пожал плечами Симус. — Но вряд ли этот кра­савчик захочет рисковать своей внешностью.

— Тихо, — вдруг сказала Гермиона.

Голоса в холле резко замолкли. В дверях Большого зала показалась та самая слепая девушка (Гарри вдруг резко задумался, а как же она ходит, не видя), прошла к своим друзьям и в той же полной тишине присела. Однако в следующий момент её соседка, близняшка с короткой стрижкой, лукаво улыбнулась:

— Ну что, кинула своё имя? — Лукерья даже не старалась говорить тихо, так что слышала её добрая половина зала.

— Мастер Демьян очень хотел, чтобы я поучаствовала, — Дарина вздохнула, левитацией накладывая себе в тарелку пшенной каши. — Так что да, кинула. А ты, Лука? Усти?

— Не-е-е, — Устинья, откидывая свои отросшие волосы за плечо, вцепилась зубами в тост с вишнёвым вареньем. — Оно нам надо? Из всех приехавших студентов имена закинуло человек шесть, не считая тебя. Нас по пять представителей взяли чисто для моральной поддержки. Да, Яр?

— Сначала дожуй, потом разговаривай, — Ярослав недовольно закатил глаза, а затем повернулся к Дарине и продолжил говорить уже на русском, чтобы никто из подслушивающих чужаков не понял, — но она права. Все наши прекрасно понимают, кого, в конце концов, выберет кубок. В отличие от этих… м-м… олухов, мы понимаем, как артефакт работает.

— К слову, как вам слова этого старикана, что магический контракт с кубком разорвать нельзя? — подхватив переход на родной язык, продолжил Богдан. — Интересно, если они узнают, что это не так, как отреагируют?

— Не знаю, как отреагируют, но Хозяйка прямо всем сказала — «почувствуете, что Кубок начинает строить с вами связь, рвите». Похоже, нашим мастерам почему-то ну о-о-очень надо, чтобы в играх участвовала именно Дарина, — Лукерья уставилась в сторону холла, где стоял магический артефакт, задумчиво жуя яблоко.

— И правда. Дело уже не в том, что она сильная, не так ли? — к ним вдруг повернулась сокурсница с Ярила. Мария была очень умной и доброй девушкой, поэтому даже Дарина, будучи почти асоциальной, иногда перекидывалась с ней парой слов. — Похоже, тут есть какая-то загвоздка, из-за которой им понадобился сильный маг крови во время испытаний.

Русские студенты активно беседовали, игнорируя взгляды чужаков, но даже если кто из студентов Хогвартса и хотел понять их разговор, то не мог. К сожалению, никто из них никогда и не задумывался о том, чтобы выучить русский язык…

* * *

Время летело незаметно, Гарри с Роном и Гермионой успели посидеть у Хагрида, послушать про его зверинец и отведать стейк непонятного происхождения (Гермиона нашла в своей тарелке огромный коготь), когда за окном заморосил дождь. Выглянув в оконце, Гарри увидел необычную картину: та самая слепая девушка (её же вроде зовут Дарина?) стояла в тени Запретного леса, закурив сигарету. Она выглядела довольно отчужденно, но стоять в одиночестве ей пришлось недолго — буквально через пару мгновений из леса к ней вышли близняшки.

— На что ты там смотришь? — Гермиона подошла к нему, выглядывая в окно. Увидев девушек, она передёрнулась. — Она…

Эта русская студентка не должна была их услышать. Не могла. Но Гарри был готов поклясться, что голова слепой чародейки дернулась в сторону и взглядом (если бы у неё были глаза в классическом понимании) упёрлась в них. Буквально мгновение они смотрели друг на друга, а затем трое подруг двинулись в сторону замка. Приближалось время ужина.

Друзья покинули хижину, захлопнув за собой дверь. На улице было уже совсем темно. И, поплотнее закутав­шись в мантии, двинулись вверх, к замку.

— Смотрите, — прошептала Гермиона. — Это они…

Со стороны озера к замку приближались дурмстрангцы. Виктор Крам шагал рядом с профессором Каркаровым. Остальные тянулись сзади. Рон не отрывал взгляда от Крама, тот шел, не глядя по сторонам, и, опередив не­разлучную троицу, скрылся в дверях замка.

Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Фред и Джордж, опять с гладкими лицами, как видно, стоически перенесли разочарование. Гарри, Рон и Гермиона сели рядом.

— Надеюсь, он выберет Анджелину, — сказал Фред.

— Я тоже! — горячо откликнулась Гермиона. — Теперь совсем скоро узнаем!

Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, Гарри не налегал, как обычно, на изысканные блюда. И не он один, все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит тра­пезу? Кто будет Тремя Волшебниками?

Наконец золотые тарелки засияли первозданной чи­стотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор под­нялся с места. Сидящий справа от него профессор Каркаров замер в напряженном ожидании. Катерина и Демьян даже не изменили выражения лица. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безу­частный, почти скучающий.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку. Дарина всеми фибрами души чувствовала возмущения в магическом поле артефакта. Вот он начал сгущать энергию, ниточка магии потянулась к какому-то парню в темно-красной форме.

— Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан.

Дарина незаметно для всех усмехнулась — неизвестный голос был прав. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамен­та. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, осве­щенный огнем, опять синевато-белым, и гром­ким, отчетливым голосом прочитал:

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

— Так и должно быть! — громче всех кричал Рон.

Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, враз­валку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров так, что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Дарина чувствовала, как энергия сгущается, колышется от одного чародея к другому. Все студенты Колдовстворца умело отрезали нити магии, тянущиеся к ним. Все, кроме неё самой. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил еще одним куском пергамента.

— «Чемпион Колдовстворца — Дарина Сесилия Морозова!» — возвестил Дамблдор.

Такой же какофонии звуков не было. Студенты Колдовстворца сдержанно поздравили свою соотечественницу, англичане и болгары безучастно похлопали в ладоши. Проходя мимо Лукерьи, Дарина успела шепнуть «проследи» и скрылась в комнате чемпионов. Напряжение в зале усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!

Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».

— Ну почему он?! Почему? — возопил Рон.

Кроме Гарри, его, однако, никто не услышал: взорвал­ся криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, при­ветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Ап­лодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:

— Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая уче­ников Колдовстворца и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защи­щать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…

Речь Дамблдора тянулась еще долго, но ни Лукерья, ни Устинья не слушали его — как и предугадывала Дарина, им пришлось подавить сошедший с ума артефакт, готовящийся выплюнуть ещё одно имя. Уже было не важно, чьё и зачем — это не входило в планы мастеров. Они чётко говорили о трёх чемпионах. А появление четвертого означало одно — проблемы.

* * *

Наконец преподаватели покинули празднующих студентов и прошли в комнату чемпионов. Виктор Крам, Седрик Диггори и Дарина Морозова стояли у камина. На фоне яркого пламени их темные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулив­шись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к ка­минной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Одна лишь Дарина казалась безучастной, будто не она сейчас стала одной из трёх чемпионов Турнира.

— Позвольте мне поздравить вас, дорогие чемпионы, с участием в нашем Турнире! — Людо Бэгмен был не на шутку взбудоражен. — Я бы очень хотел пообщаться с вами, но пора дать вам инструкции, верно? Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь?

— Да, да… Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыс­лей. — Первый тур…

Он подошел к камину.

— Первый тур проверит вашу смекалку. Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учите­лей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чем­пиона — волшебная палочка… И волшебные перстни, конечно же, — добавил он, заметив вопросительные взгляды Катерины и Демьяна. — По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему это все, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору.

— Да, все, — директор Хогвартса взглянул на Крауча с легким беспокойством. — Может, Барти, вы переночуете в замке?

— Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас не­простые времена. Вместо меня остается молодой Уэзерби… большой энтузиаст… по правде говоря, даже слишком большой…

— Ну хотя бы выпейте на дорогу, — предложил Дамб­лдор.

— Оставайтесь, Барти. Я вот остаюсь! — радостно воз­вестил Бэгмен. — В Хогвартсе сейчас куда интересней, чем в вашей конторе.

— Нет, Людо, не могу, — в обычной категорической манере отказался Крауч.

— Профессор Каркаров, Катерина Малахитовна, Демьян Павлович, а вы от рюмочки на ночь, надеюсь, не откажетесь?

Преподаватели с довольными улыбками ушли в кабинет Дамблдора. Седрик, ощущая себя третьим лишним в компании двух молчаливых иностранцев, поспешил уйти за ними. Виктор и Дарина, не сговариваясь, одновременно двинулись к выходу. Вовремя опомнившись, болгарин, как истинный джентльмен, пропустил девушку вперёд. Она признательно ему кивнула, на что Крам едва не вздрогнул. Ему казалось, что русская Дарина даже не заметила его существования.

— Надеюсь на приятное соперничество, — вдруг обернулась на него девушка, не скрывая слабой улыбки. — У тебя аура хорошая.

И, оставив в край шокированного болгарина приходить в себя, величественно скрылась за дверями Большого зала.

1) Интересный момент. В книге Роулинг писала, что следующим днём после прибытия школ была суббота. Однако нам четко сказана дата — 30 октября, канун Хэллоуина. 30 октября 1994 года — воскресенье, т.е. следующий день понедельник. Я решила оставить слово «выходной», т.к. день Всех Святых в Англии является гос.праздником.

Вернуться к тексту