Хроники Омоину, часть 3. Сердце Пределов (гет)

— Хранитель Вэйн, мы убедились, что твои намерения чисты, — услышал я над собой звучный женский голос и я тут же обнаружил, что нахожусь над поверхностью озера. Внизу клубился туман.

Я увидел выходящую из озера фигуру Вэйна. В моей памяти всплыл момент как я касаюсь поверхности озера, как бесчисленное количество раз пытаюсь выбраться оттуда.

"Неужели это наконец случилось! Да! Я свободен!" Все мое существо готово было кричать от радости.

"Больше ты не будешь все решать все за меня" — со злорадством говорил я Вэйну. А тот несколько секунд стоял словно в полусне, потом молча поклонился Лесной госпоже.

— Теперь лесной народ может исполнить просьбы людей, — произнесла она.

— Люди сейчас в очень бедственном положении, — задумчиво произнес Вэйн.— О скольких вещах я могу просить лесной народ?

— Думаю, трех будет достаточно, — произнесла Лесная госпожа.

— Благодарю вас, — сказал Вэйн.—Тогда пусть первая просьба будет помочь императору защитить свои земли от существ.

— Пусть будет так, — ответила Лесная госпожа.

— Вторая просьба, помочь Хаймону Хазамери получить Огненный скипетр и власть над Долиной солнца.

— Хорошо, — проговорила Лесная госпожа, чуть улыбнувшись.

— Третья просьба, — Вэйн задумался,— помочь людям Вернуть Сердце пределов в наш мир.

— Лесной народ исполнит твои просьбы, хранитель Вэйн, — произнесла Лесная госпожа.

— Благодарю вас, — ответил Вэйн.

Лесная госпожа окинула взором собравшихся вокруг альвов.

Лесной народ выглядел очень по разному. Было заметно, что многие из них потомки пришельцев. Альвы были высокие и низкие, с темными, светлыми, рыжими волосами. Встречались среди них и беловолосые со смуглой кожей, чьи глаза зачем-то прикрывала плотная повязка.

— Теперь всех, способных сражаться, прошу явиться сюда с оружием, — произнесла Лесная госпожа, — мы отправляемся на помощь людям.

Потом взор её мерцающих глаз обратился ко мне. Я и не сомневался, что Лесная госпожа меня видит.

— Ты хотел узнать свое прошлое, Гудвин? — беззвучно произнесла она.

— Я и сейчас хочу, — ответил я, подумав о том, что вряд ли в моей памяти будет что-то хуже того, что было в памяти Вэйна.

— Ты тоже прошел испытание, — ответила она, — но, ты вмешался в испытание и нечестным путем получил знание, которого тебе иметь не полагалось.

— Как будто я знал, что там, в этом озере?! — подумал я, но в этом состоянии все мысли становились словами.

— То, что ты не знал, тебя не оправдывает, — произнесла Лесная госпожа. — Чтобы искупить свою вину, тебе нужно будет сделать две вещи для помощи этому миру.

Когда ты это сделаешь, я верну тебе память.

Она, как и прежде не произнесла ни слова, но исходящая от неё энергия приобретала в моей голове форму привычных понятий.

— И что же мне нужно сделать? — спросил я.

— Тебе нужно передать знание одному человеку.

— Хорошо, — ответил я.

— Тогда слушай, если твой дух, покинув тело, коснется средоточия стихии, которой ты владеешь, то и твое материальное тело окажется рядом с ним. Передай это Хаймону Хазамери.

Я вспомнил, что династия Хазамери владела заклинанием, позволяющим духу покинуть тело. Они использовали его в случае, если окажутся в руках врагов. "Наверняка, Хаймон его знает." — подумал я.

— Знает,— произнесла Лесная Госпожа в ответ на мои мысли.

— То есть, если я коснусь Сердца пределов, я тоже окажусь на изнанке мира?

— Да, — произнесла Лесная госпожа, — это второе, что ты должен сделать.

— Но так меня же существа съедят?

— Нет, место, где оно находится, защищено от существ, — Лесная госпожа чуть улыбнулась. — Но когда твой дух покинет этот мир, твое сердце остановится. Не находись долго в темном мире.

— Понял, — ответил я. — А как я покину изнанку мира?

— При помощи Сердца пределов. Оно позволяет преодолеть границы между мирами. — А теперь поспеши, — прибавила она. — Я чувствую враждебное намерение пролить кровь в доме, где ты пребываешь телом.

Она подняла руку и начала читать заклинание на незнакомом языке.

Над поверхностью земли возник круг из сверкающих лиловых молний, он становился все больше пока наконец не стал величиной с трехэтажный дом. Сквозь него было видно степь освещенную первыми лучами восходящего солнца и стоящих на башнях хранителей.

Я сам не заметил как на альвах вокруг Лесной госпожи возникли серебристые доспехи. В руках появились посохи с переливающимися камнями. Клубящийся над озером туман окутал Лесную госпожу и на ней, как и на её олене начали проступать серебристо-белые доспехи, украшенные узорами.

Но дальше наблюдать всю эту красоту у меня не было времени. Мысль о том, что в замке Лейты кто-то собирается проливать кровь, заставила меня мгновенно оказаться там.

Прежде я решил как следует осмотреть окрестности замка.

Если в замке кто-то собрался проливать кровь, то мне предстоит выяснить, кто.

Вокруг замка небольшими группами расположились степняки из клана гадюки.

На большом ковре поодаль сидело шестеро старейшин.

"Три рода здесь," — подумал я.

Двое слушали доклад о том, что подземные ходы из замка недавно были обнаружены и теперь их запечатывают.

— Нападаем через десять минут, сказала одна из старейшин.

— Госпожа Саруна приказала убить всех в замке, кроме человека, способного запечатывать трещины, — произнес другой.

— Как мы его найдем? — спросил один из глав семейств.

— Этот енот помнит его запах, — в руках одной из женщин появился маленький пушистый зверь.

"Они заметили нас, когда я запечатывал трещину," — подумал я.

Решив что пора возвращаться, я немедленно воспроизвел в памяти комнату Тиа. Тело Гудвина лежало на полу. Рядом сидела Тиа.

Я сосредоточился на желтой нити составляющей его тело.

— Вэйн прошел испытание, — поспешил я сообщить ей радостную новость, как только открыл глаза. — Альвы помогут императору.

Я сам удивился тому, как непривычно звучит мой голос.

На лицо Тиа, казалось, упали лучи яркого солнца.

— Я не сомневалась, — тихо сказала она, целуя меня в лоб, — спасибо тебе, Гудвин.

Она облегченно вздонула.

Я осторожно сел. Тело казалось чужим. Оно было неповоротливым, неудобным, слабым, а взглянув на свою руку я первые секунды не мог понять, куда делись мои татуировки.

"Ничего, — подумал я, — пусть я в теле Гудвина, зато сам отвечаю за свои поступки".

"Тиа, ты не чувствуешь что за нами следят?" — мысленно спросил я её.

" Сейчас нет… Но такие ощущения этой ночью бывали" — призналась она.

— Всегда знал что госпожа Лейта и хранитель Вэйн пройдут испытание, — тихим довольным голосом произнес Сэйм, дворецкий Лейты.

— Сэйм, много людей в замке? — спросил я его.

— Кроме вас с госпожой Тиа, еще человек пять, задумчиво ответил дворецкий: я, два моих помощника, повар, служанка госпожи Лейты.

— Замок окружен людьми из клана гадюки, — сказал я. — Сейчас они ищут и запечатывают подземные ходы. Потом нападут. Им приказано никого не оставлять в живых, кроме человека, умеющего запечатывать трещины, то есть, меня.

Я увидел, как по маленьким белым пальцам Тиа, прошла дрожь.

— Не бойся, — сказал я, — поглаживая её по руке. — Твой дракон сильный и выносливый, он сможет вывезти отсюда семерых.

— Да, но долго он так лететь не сможет, — вздохнула Тиа, — и быстро лететь не сможет. Они нас догонят.

— Догонят, — согласился я, — но им приказано перебить всех в замке. Если мы покинем замок, оставив нас в живых, они не нарушат приказ.

— Гудвин, — прошептала Тиа.— Зачем им вообще оставлять нас в живых?

— Иначе я не пойду с ними.

— У тебя есть варианты?

— Будут, если ты дашь мне дротик с зеленой смертью.

— Гудвин… ты…

Я молча протянул руку.

— Пойду, соберу всех здесь, — сказал Сэйм.

— Идите, Сэйм, — ответила Тиа. Она с удивлением смотрела на меня, широко раскрыв глаза.

— Гудвин, но ты не можешь пойти с ними, ты наша главная надежда в том, чтобы вернуть скипетр…

— Нет. Это сделаешь ты, — ответил я, беря ее за руку. Поглаживая холодные пальцы Тиа, я рассказал ей о тайном заклинании рода Хазамери, и о свойствах сосредоточия стихий. — Это мне рассказала Лесная госпожа.

— Ты говорил с ней? — улыбнулась Тиа.

— Да, она меня видит. Она ещё мне кое-что рассказала, и я без труда смогу освободиться из клана Гадюки.

Тиа покачала головой.

— Обещаю все сделать, — прошептала она, — и вот, — она протянула мне тяжелый тонкий дротик, наконечник скрывал кожаный чехол с металлической подкладкой. — Только будь с ним осторожен.

Вошел Сэйм и с ним ещё четыре человека, уже одетых в кожаные доспехи.

Потом мы все вместе спустились во внутренний двор замка. Служанка Лейты, миниатюрная миловидная девушка, вся дрожала от страха и долго не могла взобраться на спину дракона. Я тщательно проследил, чтобы все пристегнулись ремнями к седлу.

Когда на спину Саурона взромоздилось семь человек, он принялся шипеть и вертеть головой.

Тиа гладила его по холке, видимо, уговаривая перенести их через стену.

Мы взлетели. Дракон двигался медленно и с трудом. Едва он появился над замком, в небо взмыли стаи птиц, следом за ними всадники на драконах. Нас окружали.

Я послал вверх водную струю. Что на местном языке знаков означало: "Нужно поговорить". Мы стали снижаться.

Мы опустились на землю в поле недалеко от замка.

Около тридцати желтых драконов сперва некоторое время кружилось над нами. Их тени устрашающе мелькали вокруг нас. Я буквально физически ощущал страх своих спутников. Потом неспеша один за другим драконы начали опускаться на поле вокруг нас. Так что вскоре мы оказались в кольце. Со спин драконов грозно щетинились нацеленные на нас луки.

Вынув из сумки дротик с ядом мансера, я спрыгнул на землю.

— Что вам нужно? — крикнул я.

— Нам нужен человек, — умеющий закрывать трещины, — сказал крепко сложенный степняк средних лет.

— Это я! — крикнул я. — Я хочу говорить со старейшинами, — прибавил я, снимая с дротика колпачок и держа при этом его так, чтобы было незаметно.

В траве неподалеку от меня мелькнула серая спина уже виденного мною енота.

Несколько степняков переглянулись и кивнули друг другу.

Словно по команде в нашу сторону нацелили десятка два луков. В ответ я поднес светящийся наконечник к своей шее.

Увидев его степняки замерли.

— Я не хочу быть во власти убийц моих друзей, — сказал я, и замахнулся дротиком, чтобы как можно решительнее его воткнуть.

— Не делай глупостей, парень, — услышал я голос пожилого мужчины из старейшин. — Кроме тебя никто не умеет запечатывать трещины.

— Какая разница. Я не хочу быть во власти тех, кто нападает на дом моих друзей.

Я снова замахнулся дротиком.

— Погоди, — сказала пожилая женщина, одна из старейшин клана, — мы не причиним вреда никому из тех кто с тобой.

— Как будто я не знаю, что у вас приказ убить всех кроме меня.

— У нас приказ убить тех, кто в замке, а вы не в замке, — сказала она и улыбнулась.

— Ну, смотри, — продолжала другая женщина тоже из старейшин.— Если ты не пойдешь с нами, вы все умрете. Пойдешь, — останетесь живы.

Я сделал вид, что задумался.

— Обещаете не вредить никому из тех, кто со мной?

— Обещаем, — сказали старейшины, я проследил, чтобы это произнесли все шестеро.

— Обещаете не забирать ничего из замка, и не делать ничего, что повредило бы его обитателям?

"Не хватало ещё, чтобы украли драгоценности Лейты и насыпали яду в хранилища воды. С них станется," — подумал я.

— Обещаем, — сказали старейшины хором.

— Поклянитесь в этом честью предков, — потребовал я.

Клятва честью предков считалась одной из самых страшных клятв в степи. В случае неисполнения позор падал на весь род.

Требование такой клятвы считалось оскорблением.

Старейшины переглянулись.

— Для чего тебе это, парень? — сказал один из старейшин.

— Это меньшее, чем я могу отплатить госпоже Лейте за гостеприимство, — сказал я. — А вам позор, что вы нападаете на её дом, в то время как она сражается с существами.

— Клянемся честью предков, — один за другим произносили старейшины, я следил, чтобы все шестеро произнесли клятву.

— Позвольте мне попрощаться с моей невестой? — сказал я.

Шестеро старейшин кивнули. Я подошел к Тиа.

Её широко распахнутые зеленые глаза смотрели на меня с удивлением. По рукам пробегала дрожь.

Но она не произносила ничего, даже мысленно, опасаясь, что её прочитают, а если не её, так меня.

— Не забудь сделать, что я просил, — сказал ей я. — И не грусти. Ещё увидимся.

На прощание поцеловал её побелевшие губы, отчего глаза Тиа распахнулись всё шире.

Я надел на дротик чехол и убрал его в сумку, затем, стараясь двигаться как можно более непринужденно, подошел к степнякам. На меня смотрели с уважением. И не удивительно, по обычаям степи я вел себя достойно.

— Чего вам от меня нужно? — спросил я старейшин.

— Покажи, как ты умеешь запечатывать трещины, — сказал один из них.

— Хорошо, — ответил я.

Все собрались, сели на драконов. Меня разместили с двумя симпатичными девушками-степнячками, которые с опаской и уважением поглядывали на меня.

К полудню мы достигли земли дождя. Драконы кружили под моросящим дождем в поисках трещины. Наконец им удалось отыскать одну достаточно большую, с выломанными по краям деревьями и следами лап существ.

Вёзший меня дракон, а так же драконы старейшин опустились на её краю. Остальные степняки кружили сверху.

Я потянул к себе утекающие в Бездну черно-белые нити. Они послушно повиновались моим рукам, возвращаясь обратно. Трещина уменьшалась. Теперь я делал это быстрее и увереннее, чем в прошлый раз.

Старейшины заинтересованно наблюдали за мной.

— Больше не смогу, — сказал я, закрыв половину.

— Хорошо, — сказала одна из старейшин, — тогда нам нужно отдохнуть.

Мы снова забрались на драконов и взлетели.

Отыскав поселок, построенный кланом Коршуна, три семьи решили разместиться там.

Правда им было здесь тесновато, потому построили ещё несколько больших круглых помещений из сложенных вместе камешков.

Для меня в одном из центральных зданий оборудовали отдельную комнату, с плотным ковром на полу. Что же, неплохо.

Я лег на него и сосредоточился на голубой линии.

* * *

Над Сейнурской стеной шел бой. Хранителей на стене сменили альвы в серебристых доспехах. Разноцветные лучи их посохов поражали существ.

Вэйн и Лейта только что вернулись в замок и слушали доклад Сэйма о том, что меня захватил клан Гадюки, а Тиа по моему поручению отправилась неизвестно куда, сказав лишь, что это касается последнего наследника Хазамери.

— Если так, то она в Тейнуэте, — предположил Вэйн.

— Да, — отозвалась Лейта. — Тогда, нам тоже стоит отправиться туда.

— Я думаю, не напасть ли нам на клан Гадюки, и не освободить ли Гудвина? — ответил Вэйн.

Меж бровей Лейты пролегла морщинка.

— Он же сказал, что освободится сам,— медленно проговорила она. — Он мог солгать, но уверена, мятежники не причинят ему вреда. Чего нельзя сказать о Тиа и последних Хазамери.

— Ты права, — ответил Вэйн, положив руку ей на плечо. — Значит в Тейнуэт, — и глаза хранителя весело заблестели.

Они вновь запрыгнули на спину Тени.

— Сэйм, — передай брату, что я в Тейнуэте, — с улыбкой сказала Лейта.— И благодарю за службу. Передай мою благодарность остальным.

— О чем вы, госпожа? — испуганно спросил Сэйм.

— Я покинула клан Солнца, — ответила Лейта. В голосе её прозвучала радость.

С изменившимся от грусти лицом, Сэйм молча поклонился.

Мне же поступок Лейты был вполне понятен. Хранителей из клана Солнца посылали на самые опасные задания, и их жизнь была собственностью императора.

Тень раскрыла свои серебряные крылья и, покружив над замком, устремилась на запад.

— Как думаешь, что случилось с Гудвином, что он так изменился? — спросила Лейта.

— Полагаю, к нему вернулась память, — ответил Вэйн. — Он наблюдал за нами. Коснулся озера памяти и вспомнил свое прошлое. Он ведь пришелец, значит в своем мире мог быть кем угодно.

— Интересно, кем же он был?— задумчиво произнесла Лейта. — Его действия впечатляют.

Я подумал, что тоже непрочь это узнать, но для этого было нужно найти Сердце Пределов.

Мысль о поиске Сердца пределов меня пугала. Я не был уверен, что смогу за несколько минут, пока мое тело еще будет способно ожить, отыскать на изнанке мира средоточие исчезнувшей стихии. Плана, как сделать это быстро у меня не было. Потому для начала я решил проверить, как там Тиа.

Стоило мне представить россыпь ее рыжих кудрей, как я очутился за ее плечом. Саурон кружил над кладбищем. Вскоре я увидет то, что девушка так внимательно разглядывала внизу.

Белая каменная плита с золотой звездой на которой лежал черный каменный меч. Точная копия кристального меча, подаренного когда-то хранителями Зену Бонти, с которым покойный князь никогда не расставался.

Из глаз Тиа, не пролилось ни слезинки, лицо ее застыло точно каменная маска. Тяжело вздохнув, она направила своего дракона в сторону Тейнуэта.

Внизу с поразительной скоростью мелькали деревья и дома. Вот рельсы среди травы, а вот и домики на колесах. Тиа опустила своего дракона рядом со стоящими чуть вдали шатрами. Над самым большим из них реял круглый стяг с головой медведя.

Тиа коснулась висевшего у входа колокольчика. Внутри раздались уверенные шаги госпожи Большой медведь.

— Бабушка!— крикнула Тиа, протягивая к ней руки.

В первую секунду Нарвен Большой медведь замерла неподвижно, потом сгребла внучку в охапку и прижала к себе. Ее коричневые, покрытые выступающими венами руки впились в волосы и плечи Тиа.

— Никогда не верила, что тебя не стало, — прошептала она, голос ее чуть вибрировал, выдавая сильное волнение.

— Бабушка, меня хотят убить,— прошептала Тиа и вдруг разрыдалась прижавшись к ее груди.— Они отца убили…— рыдала Тиа, — Вэйна хотели убить… и меня,— плечи ее тряслись от плача.

Нарвен решительно завела ее внутрь. Усадила на шкуру у печки, налила чашку крепкого травяного отвара, согрела его Даром, велела выпить, а затем рассказать все по порядку.

Тиа, шмыгая носом, пила отвар, а потом, немного успокоившись, принялась рассказывать свою историю.

Госпожа Большой Медведь слушала внучку молча, ни один мускул на ее лице не дрогнул, лишь в хризолитовых глазах появился какой-то хищный блеск.

— Всегда чуяла, что тебя окружают опасные люди,— вздохнула она.— Подозревала Вэйна. Очень уж он был себе на уме. Выходит напрасно.

— Напрасно, бабушка,— шмыгнув носом ответила Тиа.— Без Вэйна меня давно бы уже убили.

— Выходит, мачеха твоя все мутила?

Тиа молча кивнула.

— Я правильно понимаю, что для ребят из степи нет причин убивать тебя кроме ее приказа?

— Конечно, бабушка,— сказала Тиа, и рассказала как нас с ней спас хранитель из клана Коршуна.

— Какой хороший мальчик,— улыбнулась Нарвен, поправляя свои рыжие с сединой волосы.— Что же. Надо подумать, как убрать твою мачеху, — решительно прибавила она.

— Для этого мне нужно встретится с Хаймоном, — сказала Тиа. А потом пересказала ей все то, что передала мне Лесная госпожа.

— Не тот ли это Хаймон, что волочится за той рыжей? Чую, погубит она его,— вздохнула Нарвен,— Ладно, идем.

Она накинула на внучку плащ, и они пошли по притихшему, освещенному редкими лучами зимнего солнца Тейнуэту.

От немногочисленных хранителей, встретившихся им по дороге, они узнали, что Хаймон с Эйлой сидят в Златоверхом дворце, после чего я немедленно отправился туда.

Голубые и желтые светильники таинственно мерцали среди экзотических растений. Хаймон и Эйла сидели за невысоким роскошно накрытым столиком из зеленого камня с перламутровыми узорами. Последний из рода Хазамери, способный держать огненный скипетр рассказывал возлюбленной о своей любви к ней и о том как она прекрасна.

Эйла молча слушала его полуприкрыв глаза и опершись острым подбородком на сцепленные в замок тонкие пальцы. Золотые волосы густой волной спадали на спину.

Тут в дверь постучала одна из официанток и сказала, что Хаймона хочет немедленно видеть госпожа Большой медведь.

— Скажи этой бабке, пусть заходит,— нехотя приоткрыв глаза протянула Эйла.

— Пусть госпожа Большой медведь войдет, — тихо но четко ответил Хаймон. Движения его стали скупыми и собранными, в больших черных глазах появился блеск.

Когда Нарвен вместе с Тиа появились на пороге комнаты голубые глаза Эйлы распахнулись от удивления.

Хаймон помог обеим дамам снять плащи и гостеприимно пригласил к столу. Губы Нарвен, судя по всему непривычной к подобному обращению, растянулись в улыбке.

Тиа с Хаймоном обменялись несколькими мысленным фразами, но содержание их разговора было для меня недоступно.

Хаймон не спеша наполнил все четыре бокала вином.

— Один мой хороший друг недавно разговаривал с Лесной госпожой,— начала Тиа свой рассказ, медленно потягивая вино.

— С самой Лесной госпожой!— восхищенно переспросила Эйла.

— Да, — чуть улыбаясь кивнула Тиа и поправляя свои рыжие волосы.— Она говорила, что потомки рода Хазамери знают заклинание, позволяющее душе покинуть тело.

— Знают, — улыбнулся Хаймон. Благодаря этому заклинанию к ним бесполезно применять пытки.

— Да уж,— согласилась Нарвен.— А обратно вернуться потом можно?

— Не слышал ни об одном подобном случае,—задумчиво ответил Хаймон,— Многие пытались вернуть применивших его, но безуспешно. Тело умирает спустя несколько дней после того, как его покинула душа. Даже несмотря на дар Жизни.

— Печально, конечно, все это,— вздохнула Нарвен.

— Лесная госпожа говорила, что есть способ вернуться,— непринужденно ответила Тиа, беря с тарелки пирожное.— После того как душа покинет тело она может перемещаться куда захочет. Если она тогда коснется средоточия стихии, которым владела при жизни, то оно притянет тело и тогда оно вновь воссоединиться с душой.

— Интересный способ,— сказала Нарвен.— Вот если к примеру я такое заклинание прочитаю, то чтобы вернутся мне нужно будет коснуться Огненного скипетра, или Древа жизни, которое непонятно где,— она улыбнулась.— Слушай, я хочу попробовать! Не то чтобы я мастер заклинаний, но…вот так путешествовать по миру по-моему интересно.

Эйла попыталась отрезать половинку большого яблока и словно случайно полоснула себя ножом по ладони.

— Поможешь?— попросила она Тиа, протягивая ей свою тонкую белую руку с которой капала кровь.

Та положила пальцы ей на ладонь, и порез мгновенно затянулся.

— Узнаю этот дар,— прошептала Эйла.— Ничего не помню, а дар помню.

Она встала подошла к Тиа и крепко обняла ее за плечи. Потом поцеловала в обе щеки.

— Сестреночка, а он тоже..?— шепотом спросила она. Я предположил, что она спрашивала ее о Вэйне.

Тиа молча кивнула. Эйла в восторженном жесте протянула руки к небу.

— Ты случайно не знаешь никого, кто владел бы тем заклинанием,— спросила Нарвен Хаймона.

— Может и знаю,—задумчиво произнес он. Но заклинание это составлено на древнем языке Долины. Его нужно читать правильно произнося древние слова и хорошо понимая их смысловые оттенки.

— За сколько времени его можно выучить?

— Думаю, сейчас для вас важнее защищать стену,— вздохнул он, — Это мне нужно мстить за семью.

Эйла вопросительно посмотрела на него.

Хаймон не спеша высыпал все монеты из своей сумки на стол.

— Из Златоверхого дворца в Златоверхий дворец,— улыбнувшись, сказал он. Потом лег на покрывающий пол ковер. Эйла села рядом и взяла его руку в свои.

— Чтобы тебе было не так страшно,— пояснила она.

Хаймон улыбнулся. Потом чуть прикрыв глаза принялся беззвучно читать заклинание, лишь губы его чуть заметно двигались.

Едва он закончил взгляд его стал неподвижным, а дыхание настолько редким, что в первое мгновение казалось, что он мертв.

Эйла сильнее сжала его руку.

— А теперь тебе нужно представить златоверхий дворец и скипетр,— произнесла Тиа.

Спустя пару секунд тело Хаймона и сидящей

рядом Эйлы ярко засветилось золотым после чего оба исчезли.

— У них получилось!— радостно воскликнула Тиа, и наполнила свой бокал вином.

— Похоже,— прибавила госпожа Большой медведь, тоже подливая себе вина, теперь нам нужно сообщить главному, ему ведь вместо них кого-то нужно на шестую башню поставить.

— А кто сейчас здесь главный?— спросила Тиа.

— Нормальный такой парнишка,— пояснила она,— Сейчас допью и познакомлю. Ты тоже поешь,— прибавила она, кивнув на стол.— Куда нам спешить?

Желая проследить за тем, что стало с Хаймоном и Эйлой я тоже представил себе Златоверхий дворец. Все мое существо содрогнулось от ужаса едва я увидел, что стало с тем великолепными садами где когда то хранители спасли Хаймона его мать и нерожденного младшего брата от наемной убийцы.

Вокруг покрытых копотю стен дворца простиралось огромное выжженное пространство. Там, где когда-то цвели розы, теперь ветер поднимал над выжженой землей тучи пепла. На месте прудов и фонтанов зияли глубокие черные ямы. То здесь, то там из гор пепла торчали покрытые копотью беседки и статуи.

Взгляд мой упал на пространство перед воротами дворца, откуда разливалось слабое зеленоватое свечение. Оказавшись там я на несколько минут застыл, пораженный увиденным.

На небольших каменных возвышениях, под стеклянным покрытием лежали светящиеся зеленым тела. Около тридцати человек. Рядом с телами на камне были написаны имена. Мужчины женщины, маленькие дети,— у всех фамилия Хазамери. Вся семья Хозяина огня. В центре на самом большом возвышении лежал он сам. Из нескольких тел торчали стрелы. Судя по всему смерть настигла их за пределами Златоверхого дворца. Два возвышения со стеклянным покрытием стояли пустыми. На одном была надпись:Хаймон, на другом Фэймон Хазамери. Я подумал, что эти две плиты никогда не будут заняты.

Над стенами дворца реял прямоугольный стяг с изображением солнца и дождевой капли вокруг которого располагались гадюка, коршун и полынь. Герб, который Саруна сделала для себя и своего сына.

Я знал, что скипетр хранится в тронном зале, под центральным куполом, и по моим расчетам вряд ли у кого то хватило смелости забрать его оттуда.

Я не задумываясь переместился туда и в первый момент мне захотелось зажмуриться от царящего там сияния. Блеск золота, яркие всполохи самоцветов, зеркала. Сияние шло отовсюду, казалось весь тронный зал охвачен пламенем. Первые мгновения мне было трудно хоть что-то разобрать в этом переливающемся мареве. Алое сияние у передней стены зала.

Я знал, что трон хозяина сделан целиком из карбункула, а рядом стоит аметистовый трон на котором сидит его госпожа, Прекраснейшая из женщин.

Когда я заметил то, что лежало у подножия трона, то в следующее мгновение оказался за пределами дворца. Смотреть на это было невыносимо. Казалось огонь невероятной силы поднимается оттуда ко мне и в следующее мгновение я стану горсткой пепла.

Взяв себя в руки и сказав себе, что Огненный скипетр мне не опасен, я вновь оказался в зале.

Все здесь теперь сияло ровным тихим светом, и я почувствовал, что мне совсем не страшно. Причина была в том, что Огненный скипетр держал в руках человек. На фоне всего этого сияния его фигура казалась черной. Приглядевшись, я узнал Хаймона.

В его руках скипетр не казался смертоносным. Он источал теплое, ровное, радостное сияние отражающееся в многочисленных зергкалах.

— Ну, ничего себе,— послышался голос. У подножия трона сидела Эйла и с восхищением смотрела на Хаймона и на скипетр.

Увидев ее новый Хозяин огня улыбнулся.

— А ты здесь как оказалась?— удивленно спросил он. Глаза его светились радостью.

— Получается, скипетр притягивает не только твое тело, но и все, что его касается,— она улыбнулась.— И это хорошо, думаю тебе было бы неприятно оказаться здесь голым.

— Соглашусь, — улыбнулся Хаймон.— я очень рад показать тебе дом своих предков. Но сначала его нужно освободить от захватчиков.

— Это что же получается,— возмущенно сказала Эйла, вставая с пола.— Пока ты стену от защищал, они твою семью убили.

— Да, — тихо ответил Хаймон.

— Так они, получается, хуже существ!— воскликнула Эйла.

— Давай с ними поступим, как с существами!

— Звучит заманчиво, — ответил Хаймон, улыбаясь,— Но хранителей на стене не хватает,— пояснил он.— Думаю нужно убить старейшин, ведь это они отдали приказ. Тех кто захочет сдаться не трогаем. Ищем мою сестру. Я не трону ее сына, если прикажет им сдаться. А их всех пусть судит император.

— А с сестрой что сделаешь?— спросила Эйла.

— Я хотел бы спросить ее, — зачем?— задумчиво произнес Хаймон.— А потом она получила бы от меня дротик с зеленой смертью.

— Тогда идем, — улыбнулась Эйла.— Объясним им что так поступать не хорошо.

— Хаймон поднял скипетр и по замку, запирающему дверь снаружи пробежала огненная трещина. После чего он распался.

Я понял, что сейчас в Златоверхом дворце будет жарко.

Спустя двадцать минут все было закончено. Многие из старейшин, а так же те, кто пытался сопротивляться стали горсткой пепла. Остальные молили забрать их жизнь но пощадить их семьи. Саруну и ее сына так никто и не нашел. Зато для всех находящихся во дворце степняков нашлись блокаторы дара. Мятежники сами надели их на себя.

Понурив головы они стояли в тронном зале перед Хаймоном, рядом с которым на аметистовом троне сидела Прекраснейшая из женщин.

На Эйле была ее обычная одежда, черная рубашка с вышитым золотом цветком клевера на воротнике, черные штаны запрвленные в высокие ботинки из плотной кожи на шнуровке.

Я подумал, что никогда еще Прекраснейшая из женщин не была одета подобным образом. Но даже в такой одежде Эйла выглядела великолепно.

Хаймон говорил что мятежники выступили против чести, восстав против императора в трудный для мира момент. Что поступили бесчестно убив многих невинных в Златоверхом дворце. Потом попросил их показать руки и сказал, что из уважения к их заслугам на стене даст им шанс искупить вину.

Я к тому времени уже очень устал находиться вне тела, но на всякий случай, решил глянуть, что твориться в Тейнуэте.

Стоило мне представить Тиа, как я оказался за ее плечом. Больше подобного ни с кем из людей не получалось.

Они с бабушкой сидели в главном здании Тейнуэта и Нарвен объясняла Шайну, одетому в золотой плащ, куда подевались Хаймон и Эйла.

— Кого же я теперь на шестую башню-то поставлю?— вздохнул Шайн.

— Полагаю, нас,— произнес знакомый голос все обернулись и увидели стоящих у стены Вэйна и Лейту. Никто так и не заметил, как они вошли.

Тиа кинулась к ним и сжала Вэйна в объятиях.

— Ты… — Шайн медленно будто не веря своим глазам, подошел к ним.

— Но…как? —невольно вырвалось у него.

— Повезло,— ответил Вэйн, чуть улыбаясь. Тиа только что разжала свои объятия, чтобы переключиться на Лейту.

— Шайн обнял его, крепко прижав к себе.

—Расскажешь потом...—вырвалось у него.

— Потом расскажу,— ответил Вэйн тоже обнимая его.

— Теперь нужно отдать тебе это,— Шайн указал на свой плащ.

— Подожди, как совет решит,— ответил Вэйн.— Вдруг они отправят меня за стену. За то что отсутствовал.

Все засмеялись.

Тут к Вэйну подошла Нарвен.

— Прости, я была неправа,— тихо сказала она.— Я тут спрашивала про то как погибла моя Миеника… На твоем месте я бы тоже постаралась, чтобы та здоровая тварь упала на меня, а не на нее. И я очень жалею, что тебя обвиняла…— Подойдя к Вэйну она тихо его обняла.

Вэйн тоже обнял ее в ответ и чуть улыбнулся, но глаза его были неподвижны, казалось он вновь переживает те страшные моменты.

К тому времени я почувствовал, что уже не могу находиться вне тела и вернулся обратно.

Рядом со мной сидела миниатюрная девушка с черными косами, и воздействовала на меня даром Жизни.

— Живой,— улыбнулась она,—а мы испугались, что ты то заклинание применил.

— Можешь не волноваться, я его не знаю,— ответил я.

— Тогда что тогда с тобой сейчас было?

— Просто спал

— Это не просто…

— Ну не просто…все равно переживать за меня не стоит,— соврал я.— А на самом деле, когда я думал о том, что проникну на изнанку мира и мое сердце остановится, мне становилось очень страшно. Девушка молча поклонилась и вышла.

А я сидел и представлял себе, как буду носиться по изнанке мира в поисках Сердца Пределов. Думал о том, что понятия не имею, что оно из себя представляет и где находится.

Страшно хотелось поговорить, заручиться поддержкой Вэйна, Тиа, Лейты, да хоть кого нибудь, кого я уважаю. Но вокруг были лишь степняки из клана Гадюки, мятежники и предатели.

Спустя несколько часов в мою дверь постучали.

Две немного смущенные молодые девушки принесли мне поесть.

Я вежливо поблагодарил их. На что они спросили буду ли я пить чай со всеми, или в комнате. На что я сказал, что в комнате. Старейшины мятежных кланов были мне неприятны.

Они вежливо поклонились и ушли. А я задумался, что же ожидает меня дальше.

Долго ожидать не пришлось, в мою комнату двое мужчин из старейшин, спросили, достаточно ли я отдохнул и потребовали закрыть трещину до конца. На что я согласился.

К вечеру трещина была закрыта к большой радости степняков.

Мне сказали, что возможно, скоро меня ожидает встреча с госпожой Саруной. Я подумал, что это очень маловероятно, но говорить этого вслух не стал.

Вечером две симпатичные девушки принесли в мою комнату чай со сладостями. Спросили, не хочу ли я, чтобы они составили мне компанию, на что я поблагодарил их и ответил, что предпочитаю одиночество.

Мне не давала покоя мысль о том, где на изнанке мира скрыто Сердце Пределов, и смогу ли я с его помощью выбраться оттуда.

Для начала я решил найти сосредоточение водной стихии, Сердце морей, оно по крайней мере в этом мире, да и потом, прикоснувшись к нему можно будет выбраться с изнанки.

Решил проследить за голубыми нитями, Вроде они все хаотично расположены, пригляделся, вроде нет, все в одну сторону закручиваются. Двигаюсь в том направлении. Море. Северный ветер вовсю дует. Волны огромные. Мне страшно. Что если Сердце морей под водой.

Ведь если оно на большой глубине, прикоснуться к нему будет означать верную гибель. Посреди холодного моря вдали от берега у меня нет шансов.

На свое счастье вижу вдали остров. К нему все голубые нити стягиваются.

Странная неподвижность воздуха. В море, окружающем остров большие волны, но у берегов вода неподвижна. Песок. Галька. Чайки кричат. Вода такая прозрачная, что на глубине в несколько метров видно дно. Прибрежные скалы поросшие мхом и водорослями. Над ними деревья с густой темно зеленой хвоей и розовыми шишками.

В центре острова словно небольшая полянка. Приближаюсь. Огромный идеально круглый белый камень. Борозды на нем словно застывшие круги на воде. Тишина вокруг необыкновенная. Замираю. Страшно.

Смотрю лежит в центре… Круглое, вроде капля, а вроде дыра в бездну. Холодом веет, тишиной. Глубоко. Темно. Страшно. Мощь невероятная. Не хочу туда смотреть, а затягивает. А вокруг словно ободок голубой ясный чистый и светится. Тишиной веет. Покоем. Едва удерживаюсь чтобы не прикоснуться.

Смотрю, а из середины белого камня того вода течет чистая такая, что и незаметно ее поначалу. Даже голубые нити в ней не сразу различаю.

Возвращаюсь. Есть куда выбраться из бездны, — уже хорошо. Изучаю содержимое своей сумки. Деньги. Кремень. Порошок из воска и серы. На том острове сколько-то да протяну. Недалеко он вроде от берега. Какая-нибудь рыбацкая лодка да подберет. А в общем, неважно. Главное Сердце Пределов в наш мир вернуть. Эх знать бы, где оно там на изнанке пылится?

Додумать не дали степняки. В комнату без стука вошли две бабки из старейшин. Седые косы, украшенные золотом доспехи и шлемы, коричневые, морщинистые угрюмые лица.

— Рядом с лагерем трещина,— проворчала одна.

— Нужно закрыть,— глухим, не допускающим возражения тоном прибавила вторая.

Я кивнул и поднялся с ковра, выражая покорность. Разговаривать с ними не хотелось, но они сдержали свое слово, нужно и мне держать свое.

Едва успел закрыть небольшую трещину до темноты. Это удается все лучше. Заметил, что эта трещина росла медленнее, чем предыдущая.

И тут я задумался: “А почему здесь под Рилтоном трещины? Ведь нигде больше нет, а тут есть!— думаю.—Трещина — портал в другой мир. Сердце Пределов тянет к себе энергию Пределов. Оно утянуло ее с того места где раньше была Земля Пределов, это понятно. Со своей землей оно энергетически связано. Почему же трещины здесь под Рилтоном?— размышлял я,— Мир куда ведет Бездна называют изнанкой мира. Есть изнанка одежды. Если, скажем, проколоть дырку на изнанке одежды она появится и на лицевой стороне. Если на лицевой стороне появляются дыры, значит что-то прокалывает их на изнанке. Это что-то Сердце Пределов,— предположил я.— Что если чернокнижник унес его на изнанку здесь под Рилтоном? Выходит, мне нужно найти здесь трещину которая растет быстрее всего. Ну что же. Я должен это сделать.

Выхожу из тела. Ищу черно- белые нити. Слежу за их направлением. Все как и голубые нити как-то в одну сторону изгибаются. Двигаюсь в туда. Вижу, трещина посреди леса большая, с небольшое озеро и совсем круглая. Черно-белые нити тянутся к ней со всех сторон. Мне страшно, но понимаю, что другого выхода нет, следую за ними. Как будто что-то оборвалось...

Темнота. Ничего кроме черно белых нитей. Они переплетаются друг с другом, скручиваются в воронку. Двигаюсь вдоль нее.

Сплошная тьма. Единственное, что я вижу маленький круглый домик. В нем небольшой, сантиметров пять в диаметре шар на цепочке. Одна половинка черная, словно бездна, другая белая-белая и словно свет от нее разливается. Все черно-белые нити к тому шарику стягиваются. Касаюсь его и все исчезает.

Яркая вспышка света и глухой удар. Словно что-то тяжелое ударило меня по спине. Я лежал и чувствовал, как сквозь мое тело проходят теплые волны энергии.

"Исцеляющее касание",— подумал я и тут же ощутил на своей груди чьи-то руки.

— Да это мансер знает, что такое! — произнес рядом мелодичный женский голос.

Я открыл глаза. Тьма. Лишь черно-белые нити тянутся к Сердцу Пределов. Повернув голову я увидел рядом женскую фигуру, образованную разноцветными нитями. Незнакомка воздействовала на меня даром Жизни.

— На изнанке мира не стоит упоминать мансера, — возразил я.

— На изнанке мира?— сдавленным голосом спросила незнакомка, но в голосе ее я не почувствовал удивления.— Вот почему так трудно дышать,— прошептала она.

Воздух здесь действительно был тяжелый.

— Да.— ответил я, стараясь говорить как можно увереннее. Нас притянуло сюда Сердце Пределов.

Я протянул руку к черно-белому шарику. Той запредельной мощи, как от Огненного скипетра, или Сердца морей не ощущалось. На какой-то миг я даже засомневался, а действительно ли этот шарик,— одно из сосредоточения энергии стихий. Но тем не менее, все черно-белые линии тянулись к нему, да и мы притянулись сюда.

Как при помощи Сердца Пределов пересекать границу между мирами, я понятия не имел, а дышать здесь, действительно, с каждой секундой становилось все труднее. Особенно это стало заметно, после того, как незнакомка перестала воздействовать на меня даром.

— Ты кто?— спросил я сидящую рядом девушку.

— Сая,— растерянно ответила она.

— Слушай внимательно, Сая, — сказал ей я.— Сейчас тебе снова покажется, что я умер, но ты крепко держи меня за руку, и чтобы не случилось, не отпускай. Будем выбираться отсюда.

— Поняла,— тихо, но решительно ответила девушка.

Я одел цепочку себе на шею, потом положил Сердце Пределов за воротник рубашки.

— Ты готова, Сая?— спросил я.— Держись за меня крепче. Отпустишь,— останешься здесь навсегда.

— Готова,— испуганно прошептала Сая.

Я сосредоточился на черно-белой линии, которые во множестве тянулись ко мне.

Снова увидел себя сверху. Рядом сидела Сая и воздействовала на меня Даром Жизни.

Попытался представить остров. Не вышло. Сая часто и тяжело дышала, но несмотря на это продолжала держать меня за руку и воздействовать Даром. “Главное не отпускай!”— думал я, глядя на нее.

Представил себе круглую трещину. Получилось! Наш мир! Все здесь состоит из светящихся нитей.

Представил себе остров в северном море. Вот и он! На море шторм, волны огромные, а здесь, вокруг острова, тишина.

Приближаюсь к тому что в центре. Страшно, а что делать. Иначе мы оба умрем, а с нами и весь этот мир. Заставляю себя коснуться Сердца морей,— кажется, падаю в темную бездну.

Громыхнуло. Белая вспышка. Меня кидает из стороны в сторону. То и дело обо что-то ударяюсь. Все вокруг движется. Трудно дышать.

Наконец долгожданная тишина. Все остановилось.

Несколько мгновений, я лежал неподвижно. Дышать было очень трудно. В груди жгло

— Ты здесь, Сая?— тихо прошептал я.

— Здесь,— услышал я тихий слабый голос, сопровождающийся частым дыханием и кашлем.

Я тоже чувствовал, что задыхаюсь. К жжению в груди присоединилось какое-то бульканье. Воздуха не хватало. Перед глазами все плыло. Я уже подумал было, что сейчас для меня все закончится, как вдруг ощутил на себе дар Саи.

— Здесь хороший воздух,— прошептала она. Вскоре я почувствовал, как Сая вытаскивает меня наружу.

Какой же здесь чистый воздух! Каждый вдох приносит наслаждение. Веет холодом. Окончательно прихожу в себя, оглядываюсь. Темно. Тихо. Рядом темный силуэт Саи. Девушка воздействует на меня даром Жизни.

Правым глазом вижу, что все здесь состоит из разноцветных нитей. Это наш мир! Черно белые нити тянутся к предмету, лежащему у меня за пазухой.

Не могу поверить, что у меня получилось! “Интересно, исчезла ли Бездна?”— думаю я. Закрываю глаза, сосредотачиваясь на голубой линии, представляю шестую башню в Тейнуэте.

Вэйн и Лейта успешно отбивают атаки существ. Бездна не изменилась, лишь гусеницы стали крупнее. “Неужели я ошибся и та штука,— не Сердце Пределов?!”— словно обожгла меня мысль. Тут я заметил, что черно-белые нити больше не втягиваются в Бездну, а наоборот, выходят из нее. Великая трещина медленно уменьшалась.

“У меня получилось!— мелькнула в голове мысль. — Больше хранителям не придется строить новую стену и передвигать дома”. Радость захватила все мое сознание. Возвращаюсь, чтобы поделиться этим с Саей. Она как и прежде, сидит рядом, воздействуя на меня даром Жизни.

— Сердце Пределов в нашем мире!— Пытаюсь крикнуть я, но получается лишь шепот. Не обращаю на это внимания.— Бездна больше не растет!— шепчу я,— Она уменьшается!

— Правда!—слышу я радостный крик Саи.

—Да, Сая, это правда!— шепчу я.

В ответ чувствую, как ее сильные руки крепко сжимают меня в объятиях.

— У тебя дар воды?— спросила Сая совсем другим тоном.

— Да,— ответил я, не понимая к чему она клонит.

На нашей коже и одежде остались следы яда, тебе нужно их смыть.

Я молча собрал воду, которую видел вокруг. Деревья, кусты, траву оплетали светящиеся голубоватые нити.

Тщательно вымыл сначала Саю, потом себя. К счастью, дротик с ядом мансера в водонепроницаемом футляре.

При этом, меня не оставляло ощущение, будто дара у меня очень мало, и я разучился его использовать. Да и тело ощущалось слабым и каким-то скованным. "Конечно, — подумал я. — Я привык к дару и телу Вэйна за то время, что был в его памяти. Ничего,—решил я,— теперь буду тренироваться".

— Теперь нужно набрать сухих веток и развести костер, здесь холодно,— решительно произнесла Сая и направилась к лесу. Пошатываясь, я побрел за ней. Практичность моей спутницы просто восхищала.

К счастью в лесу было много насекомых, чьи крылья испускали слабое свечение. Благодаря им мы быстро смогли собрать большую охапку сухих веток и листьев. Сая извлекла кремень из сумки на поясе и вскоре у корней деревьев ярко пылал костер.

Тогда она вновь принялась воздействовать на меня даром Жизни и я почувствовал, что засыпаю.

Разбудили меня голоса птиц. Я открыл глаза и увидел, что лежу на мягком мху под деревом с розовыми шишечками, укрытый накидкой из черного меха. Когда-то я видел такие же у степняков. Вспомнилась Сая. "Как же она попала на изнанку мира? — подумал я.— Наверное, когда мое сердце остановилось, она пыталась вернуть меня к жизни и Сердце Пределов притянуло ее к себе".

Я сел и огляделся.

Рядом горел костер. Лучи восходящего солнца окрашивали золотыми бликами траву, камни и стволы деревьев. Воздух был насыщен запахами хвои и моря.

Я поднялся, умылся утренней росой, и огляделся. Под деревьями на траве лежала большая белая полусфера в человеческий рост, та самая, которую я видел на изнанке мира. Внутрь вел низкий овальный вход.

Я направился к центру острова.

От белого камня веяло холодом и глубиной. Стекающая с него вода пропитывала траву и мох и собираясь в ручьи текла к морю.

У ручья на камне сидела девушка и пила воду, черпая ее пригоршней.

Увидев меня она улыбнулась.

— Попей, это очень хорошая вода, — сказала она, кивая на ручей. Теперь при ярком свете солнца я смог ее как следует рассмотреть.

Сае на вид можно было дать около двадцати лет. Статная, широкоплечая, с сильными руками, одета в потрепанные штаны и тунику без рукавов из сброшенной кожи желтого дракона и такие же наручи от запястья до локтя. Несколько секунд я растерянно вглядывался в ее лицо: раскосые блестящие глаза, высокие скулы, маленький заостренный носик, озорная полуулыбка на тонких чуть поджатых губах. Длинные иссиня черные волосы заплетены в десяток блестящих кос. Кожаный шнурок с подвесками вокруг головы, —знак замужней женщины. Черные с золотым браслеты. Дар седьмого уровня. Множество лучей на тыльной стороне ладони. “Что же,— подумал я,— теперь к ним прибавится еще несколько”.

— Держи, это твое,— сказал я, протягивая ей меховую накидку.

— Не стоит,— в отличие от тебя я уже согрелась,— сказала она и была права, — я по прежнему чувствовал, что мерзну.

Поблагодарив ее я снова закутался в мех. После чего собрал воду при помощи дара и принялся пить.

Вкус у нее был действительно очень приятный и я почувствовал удивительный прилив сил.

— Можно посмотреть на Сердце Пределов?— немного смутившись попросила Сая.

Я достал из-за пазухи черно белый шарик и показал ей. Девушка восхищенно и недоверчиво протянула к нему руку. Пальцы прошли шарик насквозь.

— Так это и есть Сердце Пределов? — прошептала Сая.

Я кивнул.

— А ты, тогда, получается,— Хозяин Пределов?!— восхищенно сказала она, глядя на меня.

— Выходит, что да, — ответил я, самодовольно улыбаясь.

— Тогда…ты знаешь где мы находимся?

— На острове, рядом с Сердцем морей. Оно и вытянуло нас с изнанки мира.

— Так значит, там Сердце морей? — Сая указала в центр белого камня.

— Да,— кивнул я.

Сая задумалась.

— Как нам отсюда выбраться?— спросила она.

— Не знаю,— честно признался я,— Разве какая лодка подберет.

Сая молча посмотрела между деревьями, туда где до самого горизонта простиралась свинцово-серая гладь и поежилась. Губы сжались. Похоже, вид моря ее пугал.

— Что-то я не вижу здесь лодок,— задумчиво сказала она.

— Надеюсь, еще появятся,— ответил я.— Сердце Пределов покинуло изнанку мира, остальное неважно.

— Вообще-то да,— задумчиво сказала Сая.— Мы хранители. Для нас главное, мир спасти.

Я кивнул, но при мысли о том, что я останусь здесь навсегда, стало грустно.

— У меня там два сына,— сказала Сая, глядя на горизонт.— В Долине Солнца,— уточнила она.— Мои им пропасть не дадут, но все же я хотела бы еще их увидеть.

— А у меня невеста,— сказал я.— Тоже очень хочу отсюда выбраться. Думаю, мы найдем способ.— прибавил я и задумался. "Какая же судьба ожидает теперь детей Саи?"

Сая улыбнулась.

— Раз уж мы здесь, давай обустраиваться. Для начала, могу я узнать твое имя.

— Гудвин,— ответил я.

— Тот самый Гудвин? Пришелец, которого выслеживал клан Коршуна?

— Да,— ответил я,— Это что-то меняет?

— Ничего. Если бы я не отправилась с тобой наизнанку, ты был бы уже мертв,— задумчиво произнесла она. Или Вэйн не говорил тебе, что на изнанке мира ядовитый воздух?

— Не ожидал, что настолько,— признался я.—И что эту штуку притянет сюда тоже. Я кивнул на белую полусферу. Тут я подумал, что не будь у Саи дара Земли при помощи которого девушка проделала в ней отверстие, мы бы оба застряли там и погибли.

— Теперь, пока мы на этом острове, думаю, эта штука будет нашим домом, — задумчиво произнесла Сая.— Это одревесневший гриб. Очень прочный материал, не знала, что такой бывает. Тебе нужно хорошенько ее вымыть.

Я вспомнил, что в летописи говорилось, что такие грибы росли в Земле лесов. Лесовики устраивали в них жилища, если надо было переночевать вдали от дома, а иногда прикручивали к ним колеса и использовали как повозки. Более подходящего дома трудно было отыскать.

Набрав воды, я принялся за дело. Внутри полусферы обнаружилась кожаная сумка которую окружал ореол пустоты белые, голубые, красные нити, почти отсутствовали вокруг нее. Я подумал, что если Чернокнижник спрятал ее вместе с Сердцем Пределов, там находится что-то очень важное.

Чувствуя сильное волнение, я расстегнул ремешок. В сумке лежала книга. Обычная книга в черной обложке с вставленным в нее камнем памяти. Стоило мне приблизить к обложке каплю воды, как ее отбросило в сторону.

Под обложкой я увидел очень аккуратную надпись.

“Жизнеописание безумного чернокнижника”.

Решив заняться чтением книги позже я убрал ее в сумку. Туда же поместил дротик с ядом мансера, решив что лучшего места для его хранения мне не найти.

Сая устроила в нашем жилище печь в виде длинной круглой трубы, на углублении в которой можно было готовить. После чего изготовила из песка и камней всю необходимую посуду.

При помощи дара Воды я ловил рыбу. Она здесь водилась в большом количестве, проблема была лишь в том, чтобы отыскать знакомые виды. К рыбе Сая отнеслась сначало недоверчиво. Ей никогда прежде не приходилось ее пробовать, но все же согласилась помочь мне ее разделать и пожарить. На острове в большом количестве рос дикий лук.

Мы тушили рыбу с диким луком, — получалось весьма неплохо.

За первый день мы тщательно изучили остров. Он был небольшой, мы обошли его кругом часа за три. Никаких опасных животных и ядовитых змей на нем не встретилось.

Вечером мы по обычаю степи пили чай из хвои и мяты, к сожалению без сладостей. По обычаю своего народа, Сая решила поговорить.

— Скажи, Гудвин, что у тебя за необычная способность, сначала умирать, а потом перемещаться к сосредоточиям стихий.

— Вообще-то для этого умирать не нужно,— сказал я.— Я просто покидаю тело и перемещаюсь, куда захочу. Мое сердце останавливается, только если я перемещаюсь в другой мир. Если я при этом, касаюсь средоточия стихии, которой владею, то и мое тело перемещается к нему, а так же перемещается, все, что его касается.

Чуть прикрыв глаза, Сая обдумывала сказанное.

— И таким образом ты решил достать Сердце Пределов с изнанки мира.

— Да,— тихо ответил я.— Без тебя я бы уже давно был мертв,— прибавил я тихо.— Очень тебе благодарен.

— Не стоит,— улыбнувшись, сказала Сая.— Должна же предавшая императора мятежница что-то сделать для спасения мира.

— Считаешь себя предательницей? — с сочувствием спросил я.

— Да, а кто же я теперь?— грустно улыбнулась Сая.

— Ну, ты спасла меня, помогла вернуть Сердце Пределов в этот мир. Это достаточно, чтобы считать свою вину искупленной. Если конечно она была. По мне, так в измене виноваты ваши старейшины, и главы семейств.

— Нет мы все вместе принимали решение,— вздохнув, сказала девушка и задумалась.

— Гудвин,— сказала Сая,— а ты знал что Сердце Пределов притянет не только тебя, но и все, что тебя коснется?

— Да, догадывался,— ответил я.

— Тогда почему ты не рассказал об этом нам?— сказала Сая. — С тобой бы отправилось несколько человек с Даром Жизни, взяли бы с собой птиц способных пролететь большое расстояние. С их помощью наши смогли бы нас найти и прилететь сюда на драконах.

— Я считал вас врагами,— ответил я. — Очень хотелось от вас сбежать.

Говорить Сае, что я совсем не собирался делиться своими планами с этими хмурыми стариками и старухами из старейшин я не стал. С другой стороны, я чувствовал, что девушка права. Если бы я сделал, как она сказала у меня был бы хоть какой-то шанс вернуться, увидеть Тиа, а теперь…

Мои размышления прервала Сая.

— Ты говорил, что можешь покидать тело, и перемещаться куда угодно,— сказала она, — отпив из чашки.

— Могу,— немного смутившись ответил я.

— Можно попросить тебя узнать, как сейчас мои муж и дети?— голос ее дрогнул, а глаза загорелись.

— Хорошо,— сказал я, радуясь, что девушка предложила мне заняться тем, чем я и сам собирался.— Хотел спросить, — когда вы отлучаетесь надолго, то с кем оставляете детей?

— С детьми остаются женщины, чьим детям меньше двух лет, сказала Сая, — а еще за ними присматривают родственники, кто уже стар и не может сражаться, а так же, кто старше десяти, но младше четырнадцати. Они же учат пользоваться даром тех, кто старше семи.

— Старше семи?— не понял я.

— Да, в семь лет мы снимаем с детей блокаторы дара,— пояснила Сая.

Понятно,— сказал я, в очередной раз удивившись организованности степняков.— А как мне найти твоих детей? Где их искать? Как зовут тех, кто за ними присматривает?

— Они в Долине Солнца. За ними присматривает мой муж. Он лишился руки, за пару месяцев до того, как мы поженились,— произнесла она задумчиво.— Еще с ними моя сестра Рея, у нее пятеро детей. Двум младшим скоро исполнится год.

Она долго рассказывала мне о своих родственниках, оставшихся в Долине, так что вскоре я имел о них представление. Описывала, где их искать и кто как выглядит. Я старательно запоминал имена ее родственников. Хотелось хоть как-то отблагодарить ее за спасение моей жизни. Да и признаться, мне за них теперь тоже было тревожно.

Я лег на постель из сухих водорослей и сосредоточился на голубой линии. Сая села рядом и положив руку мне на лоб и принялась воздействовать Даром Жизни, совсем как Тиа когда-то.

Я представил себе дворец Хозяина огня.

На одном из внутренних дворов Эйла, одетая в белые штаны собранные на щиколотках и белую тунику, поверх которой был накинут белый плащ с изображением солнца и скипетра раздавала свитки боевой магии группе молодых людей в белых одеждах.

— Запомните, — говорила Эйла,— от того как вы их освоите, зависит сколько проживете вы и ваши товарищи.

— Здесь есть те, кто хочет чтобы его сожрали твари, или убили разбойники?— насмешливо спросила она, окидывая отряд взглядом.

Всем ее подчиненным едва исполнилось четырнадцать. Это были дети знатных семей, которые по традиции служили в отряде Огненных стражей, личном элитном войске Хозяина Огня.

В ответ на ее слова они смущенно улыбались, с уважением косясь на ее татуировки.

Эту технику, вы должны закончить к полуночи. Тогда каждый из вас будет иметь дело с этим.— Из ее рук вырвался огненно-воздушный вихрь.— И постарайтесь, чтобы у наших целителей не прибавилось работы.

Потом она проследила, чтобы все встали друг от друга на безопасное расстояние и внимательно следила за их тренировками со свойственной ей резкостью указывая на недочеты.

В Златоверхом дворце готовились к прибытию императора для суда над мятежными кланами. В занятых семьями мятежников кварталах Долины царила гнетущая тишина.

Семью Саи я нашел быстро. Сходство с сестрой у нее было просто поразительное. Рея то и дело бросала тревожные взгляды в сторону Златоверхого дворца. Несколько молодых женщин, с маленькими детьми, парень без руки, по описанию похожий на мужа Саи, и совсем седой старик обсуждали, что теперь с ними будет.

Женщины боялись, что император их всех отправит за стену на ночь.

Старший сын Саи спрашивал у отца, как Хозяин огня, которого никто не мог найти, добрался до скипетра.

Я подумал, что теперь над этим вопросом многие ломают голову.

Но тогда мне ничего не оставалось, как вернуться к Сае и сказать что с ее детьми и мужем все в порядке. В тот вечер еще удалось побывать в Тейнуэте.

Вэйн и Лейта сидели на кухне и пили чай из

голубых чашечек, в форме роз, подаренных ему когда-то Камитой.

— Она думала, что у твоей избранницы будут белые кудряшки, — с улыбкой сказала Лейта.

— С тех пор я очень изменился, — сказал Вэйн сдержанно улыбаясь в ответ, и не переставая смотреть на Лейту .

— Интересно, какой ты тогда был? — снова улыбаясь сказала Лейта.

— Да, такой же, с белыми кудряшками, — послышался позади них насмешливый голос, и из комнаты вышел Эйвин.

— Что-то у тебя из комнаты странно пахнет, — сказал ему Вэйн.

— Появилось время на науку, — улыбнулся Эйвин.

— Раньше из твоей комнаты не пахло сандалом и апельсином, — заметил Вэйн.

— Ну, да, забыл сказать, Бог Пути послал мне жену, — улыбнулся Эйвин. — Так пахнут ее духи.

— Жену? — удивился Вэйн.— Ты же говорил, что не хочешь жениться.

— У меня тогда было плохое настроение, — ответил Эйвин. — Соло-Соло, выйди, тебе нужно познакомиться с соседями.

Вышедшая из комнаты девушка действительно оказалась Соло-Соло из клана Белой Розы.

— Рада вас видеть, — сказала ей Лейта, — поднялась и крепко пожала руку.

— Взаимно, госпожа, — ответила та, ослепительно улыбнувшись в ответ.

— И все же ты живой, и с госпожой вместе. Признаться не ожидала, — сказала она, обнимая Вэйна.

— Что с родителями? — спросил Вэйн. — Что с остальными?

— Брат погиб…младший…назвал себя Хим, помнишь?

— Помню, — ответил Вэйн. — Как остальные?

— Братья с родителями в нашем поместье. Другие люди из клана там же. Господин Хаймон велел всем нам отдохнуть. Родители попросили у него на ближайший год стать служителями Бога и молиться за погибших. Господин Хаймон не стал запрещать.

Его близкие и друзья тоже погибли, но у Хозяина Огня нет времени горевать. Он утешал нас, говорил, что страшно потерять близких, но еще страшнее перестать им доверять. Матушку предала ее ученица, Хозяина Огня предала его дочь. Теперь никто не может ее найти.

Вэйн задумался.

— Что будет, когда найдут?— спросил он.

— Господин Хаймон просил передать сестре иглу с зеленой смертью, но не трогать ее сына. Признаться, я согласна,— сказала Соло-Соло.— Убивать детей против чести.

— Это точно, — ответил Вэйн.

— Ну а я, — продолжала Соло-Соло, — сказала господину Хаймону, что мне очень нравится целитель Эйвин и попросила вернуться в Тейнуэт. Он одобрил мой выбор. Мы умеем замечать то, чего не видят остальные,— прибавила Соло-Соло, обнимая Эйвина.

— Признаться, не ожидал,— ответил тот, несколько смущенно и неуклюже обнимая ее в ответ. Так, обнявшись, они вышли из дома.

— Я вот думаю,— сказал Вэйн. — Не для того ли она это сделала, чтобы иметь доступ к его изобретениям.

— Точно нет, — сказала Лейта. — Клану нужны достойные наследники, а в браке по расчету такие вряд ли родятся. По мне, так Эйвин, достойный человек.

— Не поспоришь, — ответил Вэйн.

— Получила письмо от брата,— тихо произнесла Лейта.— Он рад, что я ушла из клана Солнца. Пишет, что счастлив от того, что ему больше не приходится подвергать мою жизнь опасности.— Лейта замолчала.— Брат интересовался, не хочешь ли ты занять трон Земли дождя?— произнесла она, глядя на Вэйна.

— А как же Тиа?— спросил он.

— Думаю, она с радостью уступит тебе трон, — сказала Лейта, —Еще брат говорит, что Бездна медленно уменьшается, значит Сердце пределов в нашем мире.

Вэйн задумался.

— Как-то слишком хорошо, чтобы быть правдой,— нерешительно сказал он.— Еще шестьсот лет продержаться и мир в безопасности, — прибавил Вэйн, обнимая Лейту.

— Продержимся, — нежно прошептала она и положила голову ему на плечо.

После чего оба некоторое время сидели молча.

— Теперь, все зависит от твоего решения, — сказала Лейта.

— От нашего решения,—ответил Вэйн, обнимая ее за плечи и прижимая к себе.— Чего хочешь ты?

— Я бы хотела, чтобы ты был рядом и тебе ничего не угрожало, —улыбнулась Лейта.— Только, буду ли я в этом уверена, если ты станешь князем? — она грустно улыбнулась.— Стена в Тейнуэте порой безопаснее, чем трон. И новый Хозяин Огня тому свидетель.

В ответ Вэйн грустно улыбнулся..

— Когда я ехал в Тейнуэт,— задумчиво произнес он,— я был готов к тому, что погибну. Утешал себя тем, что те, кого я люблю будут жить и им благодаря мне ничего не будет угрожать. Только… все они погибли… а я остался.

— Я всегда дружила со своим братом, — сказала Лейта, —Тем у кого на пальце сейчас Перстень власти. Я хорошо знаю, что такое власть. И признаться, небо и крылья моей малышки привлекают больше, чем трон.

— Полеты лучшее, что может быть для меня,— Вэйн тихо поцеловал ее в лоб, — Да и признаться, защищать стену проще и привычнее чем править землей Дождя. А еще Зен хотел, чтобы правила Тиа,— тихо прибавил он. — И я должен исполнить его волю.

— Получается, все самое трудное и опасное мы поручаем Тиа?— с улыбкой сказала Лейта.

— Мы будем ей помогать, — ответил Вэйн, обнимая ее.

— Значит остаемся здесь,— вздохнула Лейта. — Я благодарна Богу Пути за каждый день, проведенный с тобой, — сказала она словно самой себе.— И очень благодарна тебе за Тейнуэт. Я уже полюбила этот город.

Вэйн осторожно привлек ее к себе и провел рукой по черным блестящим волосам.

А я вернулся на остров. Больше не мог находиться вне тела и надо было думать, как выбраться.

С каждым днем я все больше жалел, что не сообщил о своих планах клану Гадюки. Сая то и дело начинала говорить, как скучает по мужу и детям.

Я тоже скучал по Тиа и Вэйну. Да и питаться лишь растениями и рыбой порядком надоело.

О том, чтобы выбраться с острова самостоятельно думать не приходилось. Погода была отвратительная, море штормило и лишь вокруг острова царила необыкновенная тишина.

Сая отыскала на острове небольшую бухту и теперь тратила время и дар на постройку маяка рядом с ней. Каждую ночь зажигала в нем огонь, но безуспешно.

Я же в свободное время тренировался, хотелось привести тело и дар в привычное, по памяти Вэйна, состояние. Но сколько бы я не тренировался, не оставляло ощущение, что до этого мне еще далеко.

Радовало лишь то, что Сердце Пределов, казалось, словно оживало. Касаясь его, я все сильнее ощущал скрытую в нем энергию. Как знать, что если с его помощью получится заставить исчезнуть Великую бездну?!

“Историю спятившего чернокнижника” я пока не читал. Очень волновали события происходящие за морем.

На совете Вэйна вновь избрали верховным хранителем. Все в Тейнуэте радовались его возвращению. Никто даже не поинтересовался, почему он так долго отсутствовал.

Через два дня после возвращения Хаймона в Златоверхий дворец состоялся суд над мятежниками.

Их временно разместили на месте бывшего парка. Все пространство вокруг дворца занимали их каменные палатки. Никто из степняков не стал скрываться. Те, что находились в Земле дождя, узнав о предательстве Саруны сами явились на суд и одели на себя блокаторы дара.

Группами по два, три рода их приводили в тронный зал для суда.

Омоинский император в черной короне полумаске и черной мантии сидел по правую руку от Хозяина огня на черном троне, который по такому случаю принесли из сокровищницы. По левую же сторону от него сидела Эйла, в белой с золотом одежде, рядом с ней Тиа, Вэйн и Лейта, а так же другие хранители степи и Земли дождя, которых пригласили на суд.

Большинство зачинщиков заговора погибло во время захвата Хаймоном Златоверхого дворца. Остальных приговаривали к двум часам за стеной. Исключение составляли хранители получившие тяжелое увечье, те кто по причине возраста не мог сражаться с существами, беременные, и те у кого были маленькие дети.

На руке того, кто должен был пойти за стену, ставили особый знак, и снимали блокаторы дара.

Вэйн и Тиа просили императора избавить от наказания хранителей, защищавших Землю дождя. При этом я прекрасно понимал, кого именно они пытаются защитить.

Но те отказались от помилования, говоря что Землю дождя защищали по приказу Саруны и потому не имеют никакого преимущества перед своими братьями.

Когда в зал вошла, семья, защищавшая Белый перевал, Вэйн встал со своего места и подошел к ним, приветствуя главу семьи. Он сказал всем собравшимся, что этих хранителей следует не наказывать, а наградить. После чего, кратко пересказал все, что было на Белом перевале. Еще прибавил, что ему одному бы не справится с таким количеством существ.

— Хорошо, я выполню вашу просьбу, хранитель Вэйн, — тихо но четко произнес император. Эта семья получит от меня награду.

— Как ваши имена, спросил он обращаясь к главам семьи.

— Тельм, и Бела,— назвали они себя, едва им предоставили слово.— Мы хотели бы пояснить причину, по которой находились на Белом перевале. Потом вы сами решите стоит ли нас награждать.

Дальше заговорила женщина.

— На Белом перевале мы выслеживали хранителя Вэйна и Тиа Бонти, чтобы их убить по приказу Саруны.

Потому, мы более других заслуживаем того, чтобы пойти за стену.

— Да,— прибавил ее муж,— мы хотим смыть с себя позор того, что служили Саруне. А для нас было честью сражаться рядом с вами, хранитель Вэйн.

— Да, было честью, — по очереди произнесли все члены его семьи.

— Если вы этого хотите, пусть так и будет, — спокойно произнес император. Но и оставить вас без награды будет несправедливо.

Каждый кто защищал Белый перевал получит от меня одно солнце. В глазах членов трех семейств, тех, что когда-то нас преследовали мелькнула радость. Лишь одно оставалось бледным и неподвижным. Я сразу узнал его. Хайвин из клана Коршуна молча слушал свой приговор.

И лишь его лицо не озарила улыбка, когда он получил от слуг императора монету в одно солнце. А я все гадал, о чем он думал. То ли жалел о содеянном, то ли боялся, что его поступок раскроется и тогда накажут его семью.

Когда пришло время суда над захватившими меня тремя родами клана Гадюки, их старейшины рассказали императору об исчезновении меня и Саи.

Хаймон высказал предположение, что девушка отправилась со мной на изнанку мира. Я с радостью узнал, что за помощь мне, с Саи были сняты все обвинения, а ее семье выдали награду в размере десяти солнц.

После суда степнякам и их семьям нужно было в течение двенадцати часов покинуть Долину. Детей Саи перевезли родственники.

Они очень радовались, оказавшись в родном доме в степи. Дети без конца спрашивали, где мама? И все уверяли их, что мама непременно найдется.

Когда я рассказал все это Сае, девушка задумалась.

— В справедливости императора я никогда не сомневалась,— тихо сказала она,—и даже хорошо, что все так вышло. Особенно, когда Сердце Пределов нашлось.

Когда я рассказал ей о детях, лицо Саи сначала озарила улыбка. А потом мне показалось, что она вот-вот заплачет. И я снова принялся обещать ей, что мы непременно выберемся с острова

Весть о том, что Тиа Бонти жива уже облетела всю Землю Дождя. В Бонтихилле шла подготовка к коронации.

В это время Тиа в Обители помогала целителям. Ее необычайно сильный дар многих хранителей вернул к жизни.

Часто, оставшись одна, Тиа принималась разговаривать со мной, видимо надеясь, что я ее слышу.

— Где же ты, Гудвин,— говорила Тиа. — Я верю, что ты живой. Очень скучаю. Знать бы, где ты? Я бы прилетела и забрала тебя. Мы были бы вместе, всегда. Возвращайся, Гудвин. Голос ее звучал так нежно, что мое сердце сжималось.

Но способа выбраться с острова я так и не нашел. Маяк Сая уже построила и ночами разводила в нем огонь. Только вокруг острова по прежнему не было ни одной лодки. На море бушевал шторм.

Однажды вечером произошло то, что вселило в меня надежду. Небо на закате было ясным и окрасилось в золотисто-пурпурные тона. Значит завтра будет солнечный день.

— Сэя,— сказал я,— указывая на наше жилище,— думаю из этой штуки, мы сможем сделать лодку и доплыть до берега.

Сэя долго говорила, что понятия не имеет, как делать лодки, но все же взяв небольшой кусочек одревесневшего гриба отправилась к морю.

Через несколько часов она вернулась и сказала, что все может получиться.

Вдвоем мы с трудом дотащили полусферу до берега. Мне Сая велела пока ложиться спать, а сама принялась работать.

К утру у берега стояла большая вместительная лодка. На вид кажущаяся достаточно прочной и устойчивой.

— У тебя хорошо получилось, — сказал я, используя Дар Пределов, чтобы укрепить лодку.

— Да, хорошо, что все что умерло, подчиняется моему дару,— улыбнулась Сая.— Вчера долго с кусочком этого гриба тренировалась. Труднее всего было сделать так, чтобы она не переворачивалась и не тонула, если захлестнет. Но у меня получилось,— с гордостью сказала девушка.

Мы взяли на дорогу сосуд с пресной водой, немного съедобных растений и жареной рыбы. По моим расчетам до берега было недалеко.

Хотя я по большей части рассчитывал на свой дар, Сая сделала два весла и прикрепила их к лодке.

Вскоре тихие воды вокруг острова остались позади и мы оказались в бурном северном море.

Своим даром я раздвигал волны перед носом нашей лодки, так что мы достаточно быстро плыли в нужном направлении. Саю море пугало. Вцепившись руками в борт лодки, она вся дрожала от страха и холода.

Вскоре остров скрылся из виду и тут я понял, что сильно переоценил свой дар. К счастью, нам удалось попасть в Ледяное течение, омывающее северное побережье Земли дождя. Теперь оно само несло нас к берегу, мне оставалось лишь следить за курсом и защищать нас от холодных брызг.

Несколько раз я покидал тело, чтобы свериться с курсом и всякий раз убеждался в том, что мы с каждым часом приближаемся к земле.

Меня смущало то, что у берега из воды торчало множество рифов. Но я надеялся, что при помощи дара я смогу их обогнуть. А еще было очень холодно. Сая отдала мне свою накидку и то и дело использовала дар, чтобы меня согреть, но помогало это слабо.

Вокруг нас вздымались высокие волны, а ветер кидал нам в лицо ледяные брызги.

Мы устали, замерзли, небо над нами начинало темнеть, а берег все не появлялся.

В очередной раз я покинул тело, чтобы осмотреться. До берега было все еще далеко. К своей радости впереди я разглядел гряду островов, на одном из них стояла небольшая рыбацкая хижина.

Погода тем временем ухудшилась. Ветер усилился. Волны вокруг напоминали если не горы, то высокие холмы. Лодку кидало так, что что приходилось держаться за борта. И лишь благодаря моему дару ее не захлестнуло волной и она не перевернулась. Так прошло несколько часов. По моим расчетам впереди давно должны были показаться виденные мною острова, но поскольку их не было, я решил, что шторм унес нас в сторону он них.

— Гудвин, — впереди земля,— услышал я голос Саи. Все мое тело болело от холода. Лишь благодаря Дару Саи я еще не замерз насмерть. Дара едва хватало на то, чтобы не дать лодке затонуть. Я подумал, что за время пребывания в памяти Вэйна и я забыл, что я не он, и потому сильно переоценил свои возможности.

“Был бы он сейчас здесь!”— подумал я. Но хранителя с нами не было. А впереди волны разбивались о торчащие из воды скалы. Вокруг кипела пена. Вдали у горизонта темнел берег. Все же Ледяное течение вынесло нас к нему. Теперь нужно было лишь обогнуть гряду скал.

Заледеневшие руки казались каменными, и я с трудом управлял потоками воды. И все же мне удалось обогнуть несколько скал. Когда опасность разбиться о камни казалось миновала, лодка под нами треснула и я почувствовал, что мои ноги заливает ледяная вода.

Сэя немедленно применила дар. Я укрепил лодку энергией Пределов и вскоре нас вновь бросало по волнам. Теперь я начал понимать, что до сих пор боролся с волнами далеко не в полную силу.

Скалы здесь были повсюду. Движимый страхом смерти, я с трудом их огибал. Каков же был мой ужас когда я увидел что берег в том месте тоже был крутым и каменистым. Причалить к нему не было никакой возможности. Выхода я не видел, но Сая не собиралась сдаваться. Со свойственным степнякам упорством она то укрепляла лодку то и дело налетавшую на скалы, то воздействовала на меня даром Жизни, пытаясь согреть и придать сил.

“Когда ее дар закончится, мы погибнем,”— промелькнуло в моем сознании.

Тут я вспомнил про Сердце Пределов. Крепко держась одной рукой за борт лодки, я коснулся его другой и сразу ярко засветились черно белые нити покрывающие волны. Тут же стало тепло. Больше я не был усталым замерзающим человеком. Я стал частью стихии. Мне удалось собрать черно-белые нити Пределов вместе с голубыми нитями воды, соединить вместе, упорядочить. Большая, послушная мне волна пронесла нас мимо подводных камней, ловко огибая их и забросила на возвышающуюся над морем скалу. Тут мне стало жарко, все куда-то поплыло, последним усилием я вытянул воду из нашей одежды и стало совсем темно.

— Гудвин, ну очнись же наконец,— услышал я над собой голос Саи.—У меня больше нет дара.

Я открыл глаза. Темно... Холодно. Где-то в стороне мелькали отсветы языков пламени, но, тепла от них я не ощущал. Руки и ноги ощущались с трудом и болели.

Я испугался, не потерял ли я Сердце Пределов, но вскоре ощутил, что плотный тяжелый шарик лежит у меня на груди.

— Сая, — прошептал я, — все хорошо.

— Ты очнулся, — радостно воскликнула она, целуя меня в лоб.— Ты очень сильно замерз. Все что я могла сделать, это не дать тебе умереть. К счастью нас нашли добрые люди, что ловят здесь рыбу.

Она отошла, и вскоре вернулась с большой глубокой раковиной двустворчатого моллюска, откуда шел пар.

— Вот, попробуй, что они варят из рыбы. Необыкновенно вкусно.

Чуть приподняв мою голову она осторожно принялась меня поить. Рыбный бульон с кусочками съедобных водорослей действительно показался мне необычайно вкусным. Постепенно становилось теплее, только слабость была просто ужасная.

— Ну вот, скоро ты поправишься,— сказала она, поставив опустевшую раковину рядом.— Отдыхай пока. Ко мне скоро вернется дар.

— Ты снова меня спасла, Сая,— прошептал я.

— А как же иначе?—немного сердито сказала девушка и куда то вышла.

А я еще некоторое время лежал погрузившись в какое-то полузабытье, время от времени ощущая на себе дар Саи.

Когда я проснулся, то услышал шум моря. Сквозь приоткрытое окно ярко светило солнце. Я уже не мерз, ничего не болело и лишь легкая слабость напоминала о случившемся.

Я сел на постели и огляделся. Небольшая хижина. В углу висят рыболовные сети. Стол, две скамейки и очаг из камня в углу.

Я лежал, укрытый меховым одеялом поверх накидки Саи. Завернувшись поплотнее в черный мех я вышел. В небольшой бухте среди камней стояли две лодки наполненные большими серебристыми рыбами. Вооружившись длинными ножами, Сая и еще три рыбака разделывали рыбу. Девушка делала это так проворно, словно занималась этим всю жизнь. В один чан летели внутренности, кожа и кости, в другой большие куски ярко-алого мяса, которые один из рыбаков периодически чем-то посыпал.

— О встал!— Сая приветливо помахала мне рукой.— Давай, присоединяйся. Пока все не разделаем,— отсюда не уедем.

Один из рыбаков протянул мне нож, но разделывать рыбу оказалось весьма непростым делом.

Нож соскальзывал с чешуи большой тяжелой рыбы, а когда она ударом хвоста выбила у меня его из рук, я совсем растерялся. Резать живую рыбу не хотелось.

— Бей по башке,— сказала Сая и взяв обкатанный волной большой камень приложила им рыбину так, что та больше не пошевелилась.

Один из рыбаков улыбнулся. — Вот сейчас закоптим, — сказал он.— Вкуснотища будет.

— В Бонтихилле берут и в Долине. Говорят, даже сам император любит поесть нашей рыбки,— прибавил второй.

Я посмотрел на рыбака: коричневое от загара лицо покрытое множеством мелких морщин. Прямой нос с горбинкой, чуть полноватые губы. Внимание привлекло отсутствие усов и бороды какие здесь носили простолюдины, абсолютно гладкая кожа, как впрочем и у всех троих.

Мой взгляд скользнул на руки, и догадка подтвердилась, на коричневых, мозолистых, покрытых вздувшимися венами руках я увидел татуировки хранителя. Перстень Тейнуэта шестого уровня, знаки отличия, лучи.

— Да мы тут все хранители, — прибавил второй рыбак, проследив мой взгляд.

— Да, было дело, в молодости по пьянке человека случайно убили,— прибавил третий,— за стену идти побоялись.

— Там земляных спрутов много было, вот мы и решили сбежать,— прибавил их товарищ.— Шли, шли, пришли сюда, на Северное побережье.

Тогда сюда люди ездить боялись. Спруты гигантские из моря вылезали, людей ели.

Тут поселение на берегу совсем опустело. Кто уехал, кого съели. Одна бабка осталась.

— Только мы ведь хранители,— прибавил другой рыбак.— Что нам эти спруты?! Мы их быстро всех перебили.

— А бабка та научила нас коптить рыбу. С тех пор живем здесь.

— Ты тоже, сестра, оставайся с нами, — сказал один из рыбаков обращаясь к Сае.— Поди не хочешь стать горсткой пепла.

— Хозяин Огня нашелся,— прибавил его товарищ.

— Говорят всех, кто из мятежных кланов прожжёт за то, что его семью убили.

— Не могу, добрый человек,— ответила Сая,— у меня там двое детей осталось, одному пять лет, другому три.

Рыбаки задумались.

— Ну дети это святое,— сказал один.

— Как знать, может быть ради детей он тебя пожалеет,— прибавил второй.

— А детей он и подавно не тронет,— сказал третий,— говорят Хаймон этот, раньше в Тейнуэте стену защищал, и даже прикрывать оставался. Он не будет убивать без вины.

Остальные с ним согласились.

К тому времени мне удалось кое-как разделать одну рыбу. Я почувствовал, что снова начинаю замерзать. От холодных рыбьих внутренностей заболели руки.

Это сразу заметили рыбаки.

— Сестра, ученику твоему нужно еще сил набраться,— сказал один из них.

— Да, бедняга на ногах еле держится, а мы ему, рыбу чистить,— сказал второй.

— Иди лучше, поешь,— там в очаге еще похлебка осталась,— прибавил третий.

Чувствуя к ним благодарность, я побрел в хижину.

Подбросил дров в очаг. Наполнил раковину моллюска горячим густым бульоном, в котором плавали крупные куски рыбы. Потом сел за стол и принялся за еду. Становилось все теплее.

Я осмотрелся, в углу рыбацкой хижины я увидел сумку, ту самую, что была на изнанке мира. А я и забыл, что там лежал дротик с ядом мансера и поругал себя за то, что слишком понадеялся на защиту. Когда-то в памяти Вэйна я слышал историю про то, как мансер упал в море и образовался "остров мансера" большая зеленая глыба посреди моря, которая исчезла, после того, как в нее попала молния. Я подумал, что хорошо, что скорость превращения воды со временем замедляется и что если бы защита чернокнижника не сработала, мы с Саей бы погибли.

Я достал из сумки книгу и раскрыл обложку. Аккуратная изящная надпись: "Жизнеопписание безумного чернокнижника".

"Выходит, Зейт чернокнижник сам понимал, что безумен," — подумал я. Решив, что лучшей возможности для чтения мне не представится, я расположился в углу у очага, и открыл первую страницу, с волнением думая о том, что меня с ее автором разделяет шестьсот лет.

Я раскрыл книгу заранее предчувствуя, что увижу что-то новое, некое знание об этом мире, которого мне не хватало.

У Зейта оказался удивительно красивый почерк, и стиль подобный тому каким писали о себе правители Долины. Так что у меня сразу же возникли сомнения относительно того, что он был простолюдином и не покидал Землю дождя. Надеясь отыскать ответ на эти вопросы я погрузился в чтение.

“Я пишу эту книгу, зная, что являюсь величайшим безумцем в истории мира. Несмотря на что, полагаю, что не буду жалеть о содеянном, и все мои оставшиеся дни не усомнюсь, что сделал этот мир лучше. Сие еще более уверяет меня в моем безумии, но я не желаю, и не вижу разумной причины отказываться от задуманного.

Если ты, читающий мою книгу не боишься лишиться разума, то внимай ныне словам безумца, дабы увидеть то, чего разумные не видят, познать, чего разумные не знают, и помыслить о том, о чем не станет помышлять разумный.”

Начало интриговало. Лишиться разума я не боялся. Сказать точнее, не мог даже представить, что есть что-то, что может лишить меня разума после того как я побывал в памяти Вэйна.

“Родился я в лесу. В ночь когда весной впервые взошла новая луна. Так сказала мне мать. Кем была женщина, что родила и вырастила меня, и почему она жила одна посреди леса, так и осталось для меня тайной.

О матери могу поведать лишь то, что по неведомым мне причинам, она была лишена левого глаза и очень боялась людей. Из-за за того страха всегда была суровой. Однако, когда я позже размышлял о ней, меня все чаще посещали мысли, что мать меня любила.

Мы с ней жили в обросшем мхом старом доме в лесной глуши. Мать имела сильную власть над землей, но никогда не чинила и не украшала наш дом. Боялась, что нас обнаружит случайный путник. По той же причине мы не разводили в доме огонь. Так я вырос, научившись не чувствовать холода.

Лишь с одной женщиной из служителей Бога мать поддерживала связь. Мы отдавали ей грибы, ягоды и лекарственные растения, которые собирали в лесу. Взамен она давала нам одежду, хлеб, а еще сладости, которые мать все отдавала мне. Потому я всегда ждал встречи с той женщиной. Прочих людей мать учила меня избегать и прятаться от них.

Хотя мой учитель смог расположить к себе даже ее. Это случилось холодной осенней ночью, когда на нас напали волки. Мы с матерью искали переправу через разлившийся ручей и заблудились. Вскоре послышался вой, шорох, среди кустов появились темные тени. Деревьев, на которые мы могли бы залезть поблизости не было. Шорох и вой слышались со всех сторон.

Мать пыталась было отбиться, но от страха утратила контроль над даром. Мы уже прощались с жизнью, когда появился он. Старик в серой одежде шел к нам и пел на незнакомом языке. Стая огненных птиц кружила вокруг него. При виде него волки бросились прочь.

Так я и познакомился с учителем, величайшим мастером заклинаний, какого только знал этот мир. Как оказалось, он жил в лесу неподалеку от нас. В ту ночь он пригласил нас с матерью к себе, вкусно накормил и оставил ночевать, уложив на мягчайшее ложе у очага. В доме его царило упорядоченное благолепие, какого я не видел прежде. Пища из вареных овощей и плодов, показалась мне необыкновенно вкусной.

На следующий день он долго и внимательно беседовал со мной и матерью. Расспрашивал обо всем. Предложил мне стать его учеником, на что и я и мать с радостью согласились.

С тех пор я начал бывать у него в доме. Первым делом он начал рассказывать мне о стихиях, учил беседовать с ними, составляя заклинания. К этому по его мнению у меня вскоре раскрылся удивительный талант. Сам Учитель владел даром Огня и Жизни. Но при помощи заклинаний мог влиять на все семь стихий и по его словам, в совершенстве передал это искусство мне.

Помимо этого он учил меня чтению и письму, языку степных кочевников, а также таинственному языку Долины Солнца. Он рассказывал мне о народах, населяющих землю, о их нравах, обычаях, истории. Книги, которые были в его доме я очень любил читать и в конце концов выучил наизусть.

Однажды весной, учитель поручил мне выделить три идеи, заложенные в одном из древних текстов, сам же пошел возделывать землю. Подумав немного, я предложил ему помощь и обрадовался, когда он ее принял.

С тех пор я начал помогать учителю с работой по дому и в саду.

Здесь я тоже приобрел много полезных навыков. Учитель научил меня плести корзины из лиан, выращивать съедобные растения и плоды, готовить из них пищу. За работой он тоже всякий раз рассказывал мне что-то, а потом спрашивал, что из услышанного я усвоил. Благодаря этим вопросам его уроки на всю жизнь отобразились у меня в памяти.

Для учителя всегда было очень важно, чтобы его окружали красота и порядок. Он следил, чтобы вокруг дома земля была ровной, трава подстриженной. Чтобы на деревьях не было засохших листьев и плодов.

Кроме съедобных растений вокруг его дома росло множество роз и других растений, листья некоторых источали дивный аромат.

По началу меня удивляло, что цветам и благоухающим растениям он уделяет больше внимания, чем съедобным.

На что учитель сказал, что созерцание прекрасного и вдыхание ароматов возводит наш ум к нашему Творцу, Богу Пути.

“ Если хочешь стать лучше чем ты есть, смотри на что нибудь красивое и оно изменит твою душу, — учил он меня.— Красота, это пища для души, которую посылает нам Бог”

О Боге он говорил, что нет большего блага чем служить ему по своей воле. Учил меня подолгу смотреть на звёзды, восход солнца, цветущие деревья, думать о Творце и благодарить. Говорил, что высшая добродетель, это благодарность.

Любимым растением учителя был меллор. Прекрасное дерево со светло-зеленой листвой, цветущее каждую весну большими розовыми цветами.

В это время учитель мог часами сидеть под меллором и любоваться им. При этом он складывал песни, прославляющие Бога Пути и созданный им мир.

Перед крыльцом дома всегда горел светильник с тремя фонарями перед которым мой учитель подолгу молился.

Что же касается меня, то я охотно верил своему наставнику, выполнял то, что он говорил, но сам почему-то не чувствовал Бога,

В остальном же учитель с каждым годом был все больше был мною доволен. Его объяснения мгновенно отпечатывались в моем сознании. Выводы которые я делал из рассказанного им нравились учителю.

Учитель так и не открыл мне, кем он был и почему жил в лесу. Сказал лишь, что хочет служить Богу, сотворившему небо и землю. Когда я впоследствии размышлял о нем, мне все чаще приходило на ум, что Учитель был одним из знатных вельмож Долины Солнца.

Однажды, когда я стал старше, я спросил его, для чего же ему понадобилось брать меня в ученики. На что учитель сказал, что не хотел, чтобы его знания о мире пропали. Еще он сказал, что однажды уснет и больше не проснется, и хочет, чтобы рядом был человек, который предал бы его тело земле, а сверху посадил дерево мелон.

К тому времени я много раз видел смерть животных. И мне было грустно, что и учитель однажды умрет.

Но никаких признаков того, что это произойдет я не видел. В саду учитель работал проворнее меня. Каждый день несколько часов посвящал тренировкам. Он учил меня искусству превращать в оружие собственное тело.

Что же касается меня, то я все чаще задумывался о своем рождении. Очень хотелось узнать, кто мой отец. Я мог с уверенностью сказать о нем лишь то, что он владел стихией Пределов.

Становясь старше, я начал наблюдать за людьми, что жили поблизости.

Я знал, что мать будет меня ругать, если узнает, но мир вокруг очень меня интересовал. Несколько раз я видел, как люди охотились в лесу на оленей. Потом я начал выходить к их поселениям и наблюдать за их жизнью. Я увидел что у людей есть много интересного и непонятного. У домов живут разные звери которых люди кормят, а потом используют их шерсть, молоко и мясо. Видел что они мастерят разные интересные вещи. Обо всем, что я видел, я рассказывал учителю. Он дополнял мои наблюдения множеством интересных рассказов.

От людей я скрывался. Мать научила меня затаиваться в неприметных места. В одежде из стеблей, которую она сплела для меня, я был почти незаметен среди травы и кустов.

Однажды мать узнала, что я хожу к людским поселениям. Тогда она захотела побить меня палкой, как в детстве, но я отнял у нее палку, потому что стал сильнее и попросил рассказать кто мой отец.

Она долго отказывалась. К тому времени я знал, как появляются на свет животные и люди, и думал, что над ней надругались разбойники, из тех, что грабят путников на дорогах и когда спросил об этом она заверяла меня, что это не так, а потом вздохнув, рассказала, как шестнадцать лет назад услышала рядом со своим домом цокот копыт.

Тогда она спряталась за охапкой веток, и наблюдала за тем, как два человека внесли в ее дом третьего из тела которого торчали две стрелы.

Один из них сказал, что здесь умереть лучше, чем в лесу. Хотя бы не найдут дикие звери. После чего оба ушли. Когда они уехали, мать подошла к умирающему.

Она рассказывала, что ей тогда очень понравилось его лицо, и она захотела чтобы тот человек не умер. Тогда ее дар Жизни вдруг стал таким сильным, каким не был ни прежде, ни после. Тот человек остался жив. Прежде чем уйти, он спросил мать, как он может ее отблагодарить.

Тогда мать попросила у него меня. И он согласился.

Рассказывая об этом, мать улыбнулась, как не улыбалась никогда в жизни.

Тогда я спросил ее, отчего же она прячется в лесу? Она ответила, что люди злы, и прижала руку к своему отсутствующему глазу.

Она сказала, что предпочла бы иметь дочь, потому, что знает, — я все равно уйду.

Сказала, что отец просил передать, что если я захочу его увидеть, то должен буду придти в замок на трех холмах, постучать в ворота и сказать привратнику. “Заброшенный дом в лесу”. Где же находится замок на трех холмах мать не знала.

Подумав немного, я решил что не пойду его искать. Я был не такой, как другие люди и не знал, как буду жить среди них.

Тогда я решил остаться с матерью, чему она была очень рада.

Следующей весной умер учитель. Он ничего не делал тогда в саду, лишь попросил меня засадить землю цветами. Сам же он почти не выходил из дома и почти ничего не ел. Лишь сидел в своем кресле у окна и молился.

Однажды, придя к нему я обнаружил его мертвым, тело уже успело окоченеть. Я похоронил учителя неподалеку от его дома. Сверху посадил меллор, как он и наказывал. Достаточно было лишь воткнуть веточку в землю, чтобы она пустила корни.

Потом я прислонил к двери дома толстую ветку и изредка приходил туда, вытереть пыль и почитать книги.

Однажды, возвращаясь домой я услышал цокот копыт. Двое всадников в доспехах ехали верхом и о чем-то беседовали. То были утсы, — таинственный народ, живущий в Земле пределов, что лежит на востоке. У них высокий рост, тонкие черты лица, бледная кожа, пепельного цвета волосы, и глаза меняющие цвет.

Я спрятался за кустом и слышал их разговор. Один хвастался тем что они убили лесного монстра. Другой говорил, что на земле не должно оставаться больше неполноценных рас. Уже потом я узнал, что утсы считают себя избранной расой и хотят истребить все остальные.

Но тогда я еще этого не знал, и потому, оставаясь незамеченным, как учила меня мать, отправился к дому.

Дом был весь охвачен пламенем. Огонь вырывался из окон. Я прочитал заговор, заставивший огонь погаснуть, а жар уйти. Среди остывшей золы я нашел мертвое тело матери. Я похоронил ее на поляне, неподалеку от места, где мы жили. Над могилой тоже посадил меллор.

Тогда я решил разыскать замок на трех холмах. Спрашивал о нем у людей в ближайших деревнях. Сам не ожидал, что решусь с ними заговорить. Они странно смотрели на меня, но указывали дорогу.

После нескольких дней пути мне удалось разыскать нужное место.

На трех холмах располагался город. Замок стоял в стороне. Это обстоятельство долго держало меня в неуверенности.

Но все вопрошаемые мною люди говорили, что это и есть замок на трех холмах.

Поразмыслив немного я приблизился к замку и сказал двум стражникам:

— Заброшенный дом в лесу.

— Жди здесь, — сказал один из них. Зашел внутрь, вскоре вернулся и приказал следовать за ним.

Обитатели замка с удивлением смотрели на мою одежду из стеблей.

Момент знакомства со своим старшим братом надолго запечатлелся в моей памяти.

Помню как оказался в большом зале со с

множеством окон. У одного из них стоял человек в пурпурной мантии с мечом на поясе, и смотрел в окно.

— Человек сказавший: “Дом в лесу”,здесь, господин, — доложил стражник.

Стоящий у окна повернулся. Брат казался не на много меня старше, но от облика его веяло величием.

— Можешь идти, — сказал он стражнику.

Мы с ним остались одни. Я разглядывал его, пытаясь понять, отчего испытываю в его присутствии невиданную прежде робость. То ли причина была в расшитых золотом одеждах, то ли в манере держаться, но он казался мне каким-то высшим существом

— Как тебя зовут?— спросил он

— Зейт,— ответил я.

— Так значит, ты сын той девки с которой отец спутался в лесу, — сказал он.— Сильно, выходит, он ей приглянулся раз она и тебя назвала его именем.

— Это значит, что ты мой брат?— сказал я ему, стараясь подражать учителю в манере держаться.

— Выходит, что так, — ответил он. В его взгляде внезапно появилась заинтересованность.

— А где отец теперь? — спросил я.

— Погиб в поединке. Про тебя мне все рассказал. Где твоя мать?

— Убили утсы.

— Утсы? Слышал, они завоевывают новые земли. Считают себя высшей расой.

— Да, они об этом говорили, — сказал я.

Брат посмотрел на меня с большей заинтересованностью.

— Расскажи о себе, — попросил он. — Как ты жил, чем занимался.

Я принялся рассказывать ему о своей жизни в лесу и об учителе.

Брат очень внимательно меня слушал:

— Твой учитель был великий человек, — сказал он когда я закончил. И напоследок попросил меня продемонстрировать что-то из его заклинаний.

Когда от моих слов все четыре стихии пришли в движение у брата вырвался вздох восхищения.

— Хочешь остаться здесь?— спросил брат.— Мне нужны люди с сильным даром. Да и я рад видеть рядом родного человека.

Я согласился. Я тоже рад был видеть рядом родного человека.

Так я и остался в замке. Брата моего звали Нейт, он уже год правил небольшим княжеством на трех холмах. У него была жена, юная и прекрасная Витея. В первый день моего появления в замке, она вышла с новорожденным сыном на руках чтобы поприветствовать меня. При виде ее я подумал, что это самое дивное и прекрасное существо, что мне случалось видеть прежде. Такой Витея навсегда осталась в моей памяти.

Около года я провел в замке. Мои способности разговаривать со стихиями удивляли многих. Своими заклинаниями я очищал воду, ускорял рост растений, лечил болезни, и еще многое, чего не удавалось при помощи дара. Потому слава обо мне распространилась по всему княжеству на трех холмах и даже за его пределы.

Брат предложил мне записывать свои заклинания, чтобы передать свое искусство потомкам. Я с радостью исполнил это, попросив брата делать у книг с заклинаниями черные обложки. Способность к заклинаниям здесь считалась залогом простолюдинов у которых был слабый дар. Занятие черни, — как презрительно считала местная знать. Некоторые даже презрительно называли эту способность, — черный дар. Потому я надеялся, что это название будет отныне связано с цветом моих книг, а не с низким происхождением людей, применяющих заклинание.

Мои книги в черных обложках пользовались большим спросом, так что благодаря им владеющих словом и стали называть чернокнижниками.

Я же очень любил библиотеку замка. Множество книг. Читать, сортировать, переписывать их стало любимым моим занятием. Так прошел год.

В княжестве дела шли своим чередом. Маленький сын моего брата, которого тоже звали Нейтом подрастал, и уже научился ходить. Крестьяне убирали урожай. Ничего не предвещало беды, когда до нас дошли тревожные вести.

Хозяин Пределов шел на нас войной. Утсы возомнили себя высшей расой и задались целью уничтожить все остальные. И для них не нашлось более легкой желанной добычи, чем мелкие княжества Земли дождя.

Княжество на трех холмах легко попалось на военную хитрость Хозяина Пределов. Когда он шел на кого либо войной, то посылал вперед небольшой отряд. Жители той земли надеялись отсидеться отсидеться в крепостях, которые он без труда брал и истреблял всех кто там был. Не избежали этой роковой ошибки и мы.

Если бы мы все попрятались по лесам, его людям никогда бы нас не изловить.

Но он послал вперёд лишь небольшой отряд. Жители окрестных поселений отовсюду сбежались к замку, который вскоре оказался окружен.

Но быстро взять его не вышло. Мои заклинания, поворачивали камни из стенобитных машин вспять, укрепляли ими наши стены, устраивали пожары в лагере противника.

С утра до вечера я составлял заклинания. Самые удачные записывал. А под наши стены меж тем подходили все новые и новые отряды. К счастью я сделал наши стены неуязвимыми для их дара.

Спустя несколько дней утсы прекратили обстрел. Большая часть их машин оказалась сломанной, да и войска понесли потери. В нашем же лагере почти не осталось припасов. Крестьяне рассчитывали на кратковременную осаду. Под нашими стенами же стояло столько утсов, что даже с моими заклинаниями нам было не вырваться из осады.

К счастью, чистой воды у нас было достаточно. Мне удалось заклинанием вывести на поверхность и очистить всю содержащуюся в земле воду.

На совете Витея спросила, насколько глубоко я могу углубиться в землю.

Я сказал, что имею власть над стихией земли, так что если объединю свой дар с заклинанием, то смогу двигаться под землей словно по ее поверхности.

Тогда они с братом предложили мне вывести из замка подземный ход наружу, далеко за лагерем противника.

Это удалось легко. Под действием моей силы земля сжималась, становясь тверже камня и образуя в центре широкий проход, по которому легко могли идти несколько человек.

Сквозь землю мы могли наблюдать за утсами, и забирать у них продовольствие.

Голодная смерть нам более не грозила. К тому же, город покинули все, кто не мог сражаться. Мы отправили гонцов во все близлежащие княжества, чтобы оповестить о хитрости Хозяина Пределов.

Сами же попросили помощи у князя Рилтона. Предложили ему прикрыть наше отступление обмен на помощь в войне. Но он так и не пришел к нам на помощь.

Мы знали, что земли Рильона, где напрямую велась торговля со степью и Долиной особенно привлекали Хозяина Пределов.

Вскоре утсы вновь начали осаду на этот раз намного более решительно. Приставляли к стене лестницы. Осыпали нас стрелами и камнями из стенобитных машин. Теперь их стало намного больше. Похоже хозяин Пределов стянул к крепости все силы, решив непременно с нами покончить. Моих заклинаний не хватало. В первый день осады, после строительства тоннеля пятеро были ранены, один из нас погиб.

Временами утся прекращали осаду, потом, стоило нас хоть немного расслабится, нападали внезапно.

Никто не мог ни выспаться, ни даже отдохнуть.

Я и другие, кто владел словом без конца читали заклинания, остальные отражали атаки утсов.

Но на следующий день мы поняли, что Хозяин пределов использовал далеко не все свои силы. К нашим стенам подкатывали все новые машины. Камни летели непрерывно. Я помнил, как отскочивший от стены камень попал в меня, потом стало темно.

Когда я очнулся, то услышал как мой брат кричит на жену. Он говорил ей, что она должна быть примером для всех, а она вместо этого рыдает словно глупая деревенская женщина.

Я слышал, что Витея в ответ плакала не отвечая ни слова. Тогда превозмогая боль я поднялся и сказал, что готов снова защищать стену.

— Уже не нужно, сказал мой брат, стена пола. Идут уличные бои.

Прислушавшись, я услышал что больше не слышу грохота стенобитных машин.

— Какая разница, — сказал я, — все равно я вам помогу.

— Нет, —сказал брат, — ты долго не протянешь и наклонившись ко мне прошептал. Поручаю тебе Витею и Нейта. Тогда я понял, что вижу брата в последний раз.

Витея вытерла слезы и помогла мне подняться. Мы с ней вышли к небольшому количеству людей которые еще оставались в крепости .

Мой брат сказал что они должны быть сильными, выжить сами и сохранить жизнь своим потомкам, чтобы память о княжестве на трех холмах не исчезла с лица земли.

Сам же он с небольшим отрядом остался, чтобы прикрыть их отступление.

Повернувшись к людям, Витея громко сказала что они непременно вернутся.

Потом она громко запела гимн княжества на трех холмах, остальные люди подхватили. Так мы направились в подземный тоннель. Некоторые несли раненых на носилках, меня и тех кто еще мог идти вели под руку.

Через тоннель я прошел с трудом. Там было душно, а я и так дышал с трудом. Несколько раз едва не отключился, но все же заставил себя дойти. Не хотелось чтобы им пришлось нести еще и меня.

Близь пещеры, где тоннель выходил на поверхность Витея объявила привал. Решили подождать, когда к нам присоединятся остальные защитники крепости. Ждали два дня, но их все не было.

Благодаря дару Жизни и моим заклинаниям, я и другие раненые чувствовали себя вполне сносно. И спустя два дня мы с Витей и несколькими другими отправились в тоннель, выяснить, что стало с теми кто остался.

Тоннель в конце оказался засыпан. Его засыпали со стороны замка, я сразу это понял, едва коснулся земли.

Осторожно я проделал новый так чтобы его было незаметно и выглянул наружу.

Замок сровняли с землей. Осталась лишь наружная стена, которую я хорошо укреплял заклинаниями.

Прослушав землю, я убедился что утсов поблизости нет.

Тогда мы вышли из тоннеля. Мертвые тела защитников утсы повесили на стену. Среди них был и мой брат.

Пока мы снимали тела и укладывали в большой могиле, Витея не проронила ни слова. Потом когда над могилой образовался небольшой холмик. Она попросила, чтобы ее ненадолго оставили здесь одну. Остаться она позволила лишь мне. Ее просьбу выполнили. Тогда Витея села перед могилой и начала плакать.

А я сидел у могилы, слушал, как она плачет, и, наверное, тогда уже начал сходить с ума.

Я понял, что война между людьми это страшное зло, которое нужно любой ценой прекратить. Тогда я начал размышлять, как можно это сделать. И все чаще приходили мне в голову мысли, что для того нужен общий враг, безжалостный, беспощадный, опасный для всех рас, с которым нельзя договориться.

Оплакав погибших, мы двинулись в путь, и к утру вышли к небольшому поселению под названием Бонтихилл. Деревня в несколько дворов в центре которой одиноко возвышалась башня в которой жила сестра Витеи с мужем.

Они приняли нас очень радушно, а так как не имели своих детей то решили усыновить маленького Нейта и сделать наследником.

Всех, пришедших с нами людей разместили вокруг Бонтихилла. Крестьяне охотно делились с нами припасами несмотря на то, что им самим их едва хватало.

Мы оказались не единственными беженцами, кто прятался от Хозяина Пределов. Помимо людей, чудом уцелевших из разрушенных княжеств в Бонтихилле скрывалось несколько семей подземного народа. Невысоких крепких человечков с длинными заострёнными ушами, покрытыми шерстью. Хозяин пределов напал на их поселения, но они ушли от него подземными ходами.

Все мы знали, что сейчас Хозяин Пределов сосредоточит все силы на том, чтобы взять Рилтон. Тогда он сможет торговать со степными кочевниками и Долиной солнца.

Но мы были уверены, что взяв Рилтон, он пойдет на восток, истреблять оставшиеся княжества Земли Дождя.

Вместе с людьми из пещерного народа мы решили устроить для людей убежище в горах, чтобы там укрыться, когда придёт Хозяин Пределов.

При помощи их дара и моих заклинаний нам удалось построить достаточно большой тоннель. В конце его мы оборудовали большую пещеру с источниками воды. Снабдили ее всем необходимым, чтобы люди могли жить там долгое время.

Потом мы подумали, что если Хозяин Пределов узнает о пещере, для укрывшихся там она станет западней и стали строить проход дальше, сами не зная, куда в итоге выйдем.

Мы были изумлены, когда однажды вышли из под горы в светлый дивный край. Перед нами возвышался великолепный дворец. К моему удивлению язык на котором говорили местные оказался мне знакомым. Вскоре мы узнали, что это благословенное место и есть Долина Солнца о которой я столько слышал от учителя.

Когда местные узнали, что мы из Земли дождя, и построили тоннель под горами, они провели нас к Хозяину Огня. Он хорошо нас принял, внимательно расспрашивал обо всем, что происходит в наших землях.

Узнав о недостатке у пририпасов он немедленно распорядился чтобы нас снабдили припасами.

Что же касается войны, то Хозяин Огня, его семья и советники пришли к выводу, что Хозяина пределов нужно остановить.

Я понимал, что если Хозяин Огня окажет нам помощь в войне с утсами, то он фактически приобретет неограниченное влияние в северных землях. Посовещавшись, мы решили, что Хозяин Огня в разы лучше чем Хозяин Пределов. Тем более, что вельможи Долины убеждены, что их величие зависит от величия подданных. И надеялись, что если князья севера станут вассалами Хозяина Огня, то в отношении их это тоже будет применяться.

Вскоре несколько отрядов воинов, возглавляемые четырьмя детьми Хозяина Огня пришли в Бонтихилл. С ними было много искусных заклинателей, советников и мудрецов.

Все они разместились в каменных палатках вокруг замка.

В главном зале Бонтихилла мы держали совет. Я, Витея, ее сестра с мужем, дети Хозяина Огня, их советники и мудрецы. Решили укреплять Бонтихилл, готовить его к длительной осаде. По нашему плану, когда начнется его осада, из тоннеля выйдет войско Хозяина Огня и ударит утсвм в тыл. Для того, чтобы Хозяину Огня было проще привести в Землю Дождя большое войско, мы построили от главной пещеры два боковых хода.

Пока мы составляли планы, к нам прискакал усталый отчаявшийся гонец из Рилтона с просьбой о помощи. Мы не стали говорить ничего о том, что Саерсы бросили свои вассальные княжества.

Вновь собрали совет в Бонтихилле и приняли решение помочь Рилтону. Никто из нас не сомневался, что Хозяин Пределов рано или поздно его возьмет. Но нам нужно было чтобы это произошло как можно позже. Так как это позволяло хорошенько укрепить север.

Я первый вызвался пойти на помощь Рилтону. Дети Хозяина Огня кинули жребий.

Он пал на его младшую дочь, гордую и прекрасную Хею.

В тот же вечер она вышла к войску и рассказала о нашем решении. Спросила кто готов участвовать в столь опасном деле. Около тридцати бесстрашных юношей и девушек Долины поехали с нами. Из Бонтихилла же со мной отправились пятеро, владеющие искусством следопытов.

Мы перехватывали гонцов Хозяина Пределов, срезали упряжь с лошадей, устраивали лесные пожары в местах близь лагеря утсов.

Я делал дороги непроходимыми. Хея и ее люди использовали заклинания, создающие иллюзию пожара. Утсы разбегались, а мы захватывали целые обозы.

Мне удалось создать подземный тоннель, чтобы снабжать оружием и продовольствием осажденный Рилтон.

В одном из обозов кроме оружия и провизии, в повозке из гигантского гриба оказались три пленные девушки с волосами цвета огня и глазами цвета весенней листвы, каких я не видел прежде.

Никто не знал их языка, но при помощи искусства слуг Хеи мы смогли понять что они из Земли Лесов и были взяты в плен Хозяином пределов.

Девушки остались с нами. У всех троих был сильный дар Жизни и они отлично стреляли из лука.

Со временем мы настолько осмелели, что напали на лагерь самого Хозяина Пределов. К нашему сожалению, ему удалось спастись бегством.

Мы взяли тогда много добычи. Нашли в лагере рыжеволосую девушку, закованную в цепи. Благодаря сильному дару Жизни она не могла умереть, и над ней проводили эксперименты.

Мы взяли ее себе в лагерь. Первое время она не разговаривала и ничего не ела.

Для нашего отряда нападение на лагерь Хозяина Пределов тоже не прошло бесследно. Многие были ранены, в том числе Хея. Трое не могли ехать в седле, и их пришлось везти их повозках. Мы решили доставить захваченную добычу в Рилтон, а сами отойти в лес и передохнуть.

С первой частью нашего плана я успешно справился, но потом удача оставила нас.

Хозяин Пределов снял осаду с Рилтона бросив на поиски нашего нашего отряда все свое многочисленное войско.

Теперь мы из хищника стали добычей. По лесу из рыскали законтроленные животные и разведчики Хозяина Пределов. Они были повсюду, куда бы мы не направились.

Двое суток в нашем отряде никто не сомкнул глаз. Все выбились из сил и чувствовали себя в западне. От того раны моих товарищей заживали плохо несмотря на дар Жизни.

Тогда я переложил спрятать нас под землей. Хея, подумав согласилась. Хотя мы знали, что если нас обнаружат там, все закончится быстро.

Заклинанием я создал большую подземную пещеру и переместил нас в нее. Заговорив так, чтобы невозможно было обнаружить.

Девушка, что мы освободили из лагеря начала говорить и со слезами рассказывала своим землячкам о том, что ей пришлось пережить.

Один из вельмож Хеи подслушивал их разговор и переводил нам. Мы поняли, что Хозяин Пределов зверь а не человек, и лучше нам умереть, чем попасть живыми в его руки.

Теперь нужно было пустить его разведчиков по ложному следу. Я боялся, что они могут обнаружить нашу пещеру даже несмотря на мои заклинания.

Я перенес следы нашего отряда далеко от места где мы прятались. Потом ходил по лесу, читая заклинание заставляющее землю отображать на себе следы копыт и телег. Все получалось неплохо. Их следопыты попались на мою уловку и шли за мной.

Меня окружали. Я прятался под землей, когда чувствовал что кто-то есть поблизости. Я уже уверился в собственной неуловимости, как в меня прилетела отравленная стрела и я отключился.

Так меня поймал Хозяин Пределов. Я не стал скрывать от него, что я и есть тот самый колдун с трех холмов, которого он столько времени разыскивал.

Он предложил мне сотрудничать, но я отказался, сказав, что его люди убили мою мать и брата, и мне ненавистна война, которую он ведет.

Тогда он сказал, что меня ждет казнь, и если я хочу легкой смерти, то должен рассказать ему о своем отряде, сколько в нем человек и откуда и где отряд теперь скрывается.

Я сразу сказал, что об этом говорить не буду. Они пытались меня заставить.

Молчать порой становилось трудно. Утешала мысль о стихиях. Постепенно я осознал, что мое тело это сочетание энергий стихий, с которыми ничего не произойдет, чтобы со мной не делали. Энергии стихий просто перейдут из одного состояния в другое и в мире вообще ничего не изменится. В перерывах между допросами я складывал об этом стихи, которые очень меня утешали.

Во время допросов я читал их снова, и снова, и однажды моя душа отделилась от тела, и я увидел себя сверху. При этом я мог перемещаться куда угодно, ощущая при этом, что сохраняю связь с телом. Вскоре я убедился, что могу покидать его и возвращаться по желанию. Но слуги Хозяина Пределов делали со мной такое, что возвращаться не хотелось.

Зато я мог наблюдать за тем, что происходило вокруг.

К счастью, мои друзья не знали, что я попал в плен. Они спокойно восстанавливали силы в подземной пещере. Лишь наблюдая за оставленными мною выходами на случай опасности.

Спустя несколько дней, слуги Хозяина Пределов решили, что я мертв и повесили мое тело на дереве за пределами лагеря.

Хозяин пределов же тем временем вновь возобновил осаду Рилтона, оставив лишь небольшой отряд, для охраны моего тела.

Тогда же Хея забеспокоилась, что меня долго нет. Она направила на поиски свою сову, которая к вечеру того дня и обнаружила мое тело.

Хею с отрядом утсы сдержать не могли. Она появилась внезапно поджигая лес и создавая иллюзии пожара, так что люди метались в панике, не зная куда бежать.

Друзья сняли мое тело и поспешно вернулись с ним в лагерь.

Хея принялась было распоряжаться о моих похоронах, и очень удивилась, когда бывший при ней целитель сказал, что, я, вероятно еще жив. Это подтвердили и остальные целители.

Девушка, которую мы нашли в лагере Хозяина Пределов, внезапно сжала меня в объятиях и принялась воздействовать даром Жизни. Все с удивлением наблюдали как заживают раны на моем теле и ни у кого не осталось сомнений что я жив.

Так эта лесовичка, чье имя я так и не узнал, и сидела рядом со мной, воздействуя даром Жизни. Иногда ей помогали остальные. Я же тем временем наблюдал сверху за ней и за утсами, которые не переставали искать наш лагерь.

Теперь я беспокоился лишь об одном. Если я вернусь в тело, и скажу, что сюда идут утсы, поверят друзья мне, или нет. Подумав немного, я решил, что нужно вернуться и рассказать друзьям о своей способности.

Лучшего разведчика, чем я им теперь не найти.

Когда я вернулся в тело, то сам удивился каким слабым оно мне показалось. Было холодно и перед глазами все плыло. А к тому же я почти не мог пользоваться руками. Друзья испуганно смотрели на меня.

Я попросил позвать Хею и сам удивился как слабо звучит мой голос. Она, буквально, прибежала к моей постели. Я рассказал Хее о том, что их не сдал. Еще о полученной способности, и о том, что утсы ищут их следы.

Она молча выслушала и поблагодарила.

Следующие несколько дней я наблюдал за утсами, временами возвращаясь. Благодаря неизвестной лесовичке, мое тело постепенно восстанавливалось. Я уже начал вставать, кода утсы обнаружили следы нашего лагеря. К счастью, случившееся со мной совсем не повлияло на мою способность к заклинаниям. Мы покинули пещеру по подземному тоннелю который я тщательно запечатал, когда по нему прошли. Благодаря новой способности, я легко провел наш отряд вдали от разведчиков утсов. Теперь лагерь мы разбили на острове посреди озера переправившись на него по наскоро построенному мосту, который затем разрушили. Там утсы и не думали нас искать.

Хея сказала что мы сделали больше чем могли и теперь нам нужно восстановить силы. Я пытался было возражать, говоря, что Рилтон по прежнему осаждают. Однако она сказала, что участие в войне теперь приведет к потере наших лучших бойцов, некоторые из которых могут живыми попасть в плен и выдать все врагу.

Я заметил, что многие мои товарищи при разговоре со мной отводят взгляд. И не мог понять почему.

Однако благодаря новой способности никто не мешал мне следить за Хозяином

Пределов.

Рилтон снова осаждали. Каждый день я наблюдал, как на его стенах гибли люди. Как стенобитные машины Хозяина Пределов рушили дома.

Наблюдал я и за лагерем утсов. В их меняющих цвет глазах не было никакого сочувствия к осажденным. Похоже, они твердо уверились в том, что они высшая раса.

Я наблюдал как они тренируются. Как планируют после взятия Рилтона объединиться со степными кочевниками для захвата Долины солнца. Наблюдал я и за Хозяином Пределов. И чем больше наблюдал, тем большее отвращение к нему испытывал. Однажды в большом грибе на колесах к нему привезли пленную лесовичку невообразимой красоты. Я помнил, как учитель рассказывал что средоточия стихий имеют тайное свойство притягивать к себе, и коснулся Сердца Пределов. В тот же миг я оказался рядом с его Хозяином. Мне не составило труда убить его собственным мечом. К тому времени я уже овладел наречием жителей Земли лесов и сказал девушке, что ей ничего не угрожает.

После чего взял Сердце Пределов, надел себе на шею, и стал беседовать с ним, чтобы познать его свойства. Мне удалось воздействовать на него заклинанием и оно переместило на остров к Хее меня, лесовичку, по имени Мелоника и ее повозку из гриба. Там я объявил друзьям, что теперь я Хозяин Пределов, чему они были очень рады. Лесовичка Мелоника в тот же день стала моей женой.

Увидев своего повелителя мертвым, утсы сняли осаду с Рилтона и отправились в свои земли.

Я же продолжал изучать свойства Сердца Пределов. Наблюдая за осадой Рилтона я окончательно стал безумным и решил во что бы то ни стало прекратить войны между людьми на земле. Я хотел чтобы богатый поддерживал бедного, сильный помогал немощному и ни одна раса не превозносилась над остальными. Для этого мне нужно было найти для жителей этого мира врага, сильного и беспощадного, с которым нельзя договориться.

Я обнаружил что при помощи Сердца Пределов можно открывать границы между мирами. В ближайших пластах бытия, за смежной гранью нашего мира мне удалось обнаружить место, где росли ядовитые растения и жили хищные существа пожирающие друг друга. Тогда я решил что нашел то, что искал. Я изложил свою историю в книге с черной обложкой, чтобы тот, кто вернет Сердце Пределов из иного мира знал о том, что сделало меня безумным.

Оставил в лагере письмо для Хеи, решив, что ей, как командиру отряда, следует знать о случившемся.

Потом мы в хижине-грибе вместе Мелоникой переместились в иной темный мир. Я знал, что пока там Сердце Пределов, в тот мир будет уходить энергия Земли Пределов. Мне же хотелось наказать утслв, за то, что возомнили себя лучшей расой.

Сам же я решил покинуть оба этих мира и открыл проход в другой, красивый, светлый мир, населенный добрыми говорящими зверями. Взял на руки спящую Мелонику и ушел туда по пути похожему на радугу.

Война между людьми сделала меня безумным, но в своем безумии я уверен, что оно лучше мудрости многих."

В волнении я закрыл обложку книги. В памяти всплыла книга Хеи: “Очерки Северной войны”, широко известная во всей империи, которую она написала после возвращения из Земли дождя. Там были красочные описания ужасов войны, вместе с сделанными ею рисунками, среди которых был портрет Зейта Чернокнижника, который по свидетельству Хеи был очень хорош собой и мастерски владел заклинаниями. Так же, Хея, описала все пытки, которым его подвергли, что когда-то так ужаснуло Вэйна.

После исчезновения Зейта, Хея с отрядом вернулись в Бонтихилл, и все народы севера и Долины, преследовали отступающую армию утсов, которую вскоре разбили.

Потом, насколько было известно из летописи, с востока стали появляться ужасные существа, от которых люди искали убежища за высокими, хорошо укрепленными стенами Бонтихилла. Благодаря чему он и стал столицей.

Нейт Бонти, племянник великого Чернокнижника, начал организовывать людей на борьбу против существ. Создал орден хранителей. Затем при помощи потомков пещерного народа построил стену на краю Бездны. Так началась новая династия князей Бонти.