May be (гет)

В мансарде было холодно и сумрачно. Окно чистое, но какое-то мутное, — единственный источник света. Стены были покрыты щелями и грязной желтоватой краской.

Лили залезла на стул с ногами, стряхнув кеды на пол. Северус порадовался, что обновил чары трансфигурации на полу, и у подруги был шанс уйти отсюда без щепки от гнилой доски в пятке. Но сказал другое:

— Подожди, сейчас доварю.

Котелок, обиженный на невнимание, немедленно начал бурлить и плеваться брызгами. Северус отдернул руку, досадливо морщась, и усмирил зелье, возвращая его к ровному кипению.

Лили, потянувшись, взяла его за руку, осмотрела ладонь и свежий ожог. Следы таких же, уже заживших, мелкие порезы, длинные, чуткие пальцы с очень короткими ногтями. Северус выдернул руку, чувствуя, что краснеет. Его тело реагировало на неё избыточно.

— Осторожнее, — она чуть не сказала "мистер Снейп", но тут же прикусила язык. — Ты что-нибудь знаешь о технике безопасности?

— Знаю, сколько стоят перчатки из драконьей кожи, — фыркнул Северус и в последний раз помешал зелье. — Всё, еще полминуты и остужать.

Не глядя взял со стола небольшую светлую тряпку, экономно капнул на нее зелье из стоящей там же бутылочки, вытер руки. Тряпку бросил на пол к кучке таких же. Мансарда выглядела удивительно чистой, кроме стола, посреди которого была установлена горелка с котелком на треноге. Стол нëс на себе множество "боевых отметин". Северус, опираясь на него кончиками пальцев, продолжал наблюдать за зельем.

Лили поморщилась, разглядывая его бледное лицо:

— Когда ты выходил на улицу?

— Три дня назад, отвез прошлую партию в Лютный, — он погасил огонь под котлом. Спросить бы как раньше, небрежно, но горло вдруг сжалось. — Кхм.

— Сходим к реке? — вместо него сказала Лили. — А то ты покроешься плесенью.

— Угу. — Осталось сварить еще три партии и заработка хватит на закупку к шестому курсу, если брать только подержанные учебники. На новую мантию не наскребется, ну да и пёс бы с ней, сойдет и прошлогодняя. — Пошли.

Лили забросила кеды на плечо, держа их за шнурки, проказливо улыбнулась на его неодобрительный взгляд. Он думал о щелястой лестнице, занозах и её улыбке.

Из гостиной доносился храп Тобиаса. Северус помрачнел, прошел мимо этой двери, как мимо туалета, в котором заметил Пивза, задержав дыхание, чтобы не рвануло. Лили оглянулась, уголки еë губ были чуть приподняты в ободряющей улыбке. Он старательно не ускорял шаг, а входную дверь закрыл нежно и плотно.

В памяти всплыло то летнее утро после второго курса, когда он, убедившись, что отца нет дома, положил перед матерью небольшой клочок пергамента. Это был рецепт яда, совершенно необнаружимого, по мнению Северуса, и безболезненного. Он до сих пор помнил, как сразу побледнела мать и дрожали еë руки, когда она пыталась бросить рецепт в печь и все не могла попасть.

С третьего курса Северус начал уделять больше внимания не интересовавшей его раньше трансфигурации. Тобиас скоро обнаружил, что дверь в мансарду больше не распахивается от одного его пинка, да и вообще не открывается, как бы он в неë не колотил. Если не выходить наружу, в мансарде стало вполне безопасно.

На улице было солнце, горьковатый запах осенних листьев и ветер. До шестого курса оставалась неделя.

Коукворт стоял между рекой и железной дорогой, серый, дымный. Потрепанные временем, войной, тоской одинаковые домишки жались к фабрике. Фабрика была единственным источником работы для большинства местных мужчин. Источником надежды на скудный ужин, источником серого дыма, досады и копоти на занавесках в домах получше. Получше, — это в отдельном квартале, где домики с садиками и машины на парковках. В большей части городка копоть вполне успешно заменяла какие-либо украшения.

В местной реке давно не было рыбы, говорили, тоже из-за фабрики, от которой к берегу тянулись трубы с неведомой грязью. Несколько лет назад Северусу довелось провести на еë берегах пару дней, питаясь куском хлеба и диким щавелем и безуспешно пытаясь выловить из реки хоть что-нибудь съедобное.

— Смотри, ни облачка, — Лили отважно продолжала идти босиком.

Северус старался не коситься на еë ноги слишком уже явно. В кармане штанов у него лежали заживляющее зелье и чистая тряпка, которые он сгреб мимоходом со стола. Он знал за Лили эту давнюю привычку ходить босиком и знал за собой это тревожное неодобрение.

— Угу, — буркнул он неразборчиво. Где она видит небо за этой серой призрачной пеленой дыма? Фабрика дохла, вроде бы, перестроенная после войны, производящая какие-то страшно нужные детали, но все равно хилая и вонючая. Только железная дорога и условная близость к Лондону и держали еë на плаву.

Меж тем, они уже уже добрались до берега реки. Местные презрительно называли еë Мадпадл, но на карте значилось гордое Эйвон.

Лили отважно потрогала воду ногой. На берегу темнела полоса водорослей и зеленовато-бурой грязи с резким запахом.

— Тëплая. Искупаемся?

Северус содрогнулся, мгновенно воскресив в памяти летнюю картинку, — Лили в купальнике, задорно улыбающаяся вполоборота и он, сокрушенный и уползающий в тень кустов.

— Нет, спасибо, — он остановился, прислонившись плечом к старой иве. Лили продолжала топтаться на берегу, окуная ноги в воду и шевеля пальцами.

— Помнишь, какой-то мальчишка поймал тут сома?

— Помню, что об этом говорили.

Лили фыркнула, запрокидывая голову, сощурилась на почти ещë летнее солнце. Улыбнулась. До поезда на Хогвартс осталось шесть дней.

Северус подумал о подземельях факультета Слизерин, оборудованной лаборатории, сумрачной тишине в спальне мальчиков. И о Лили, конечно. Лили, мелькающей в коридорах, смеющейся за столом Гриффиндора, горящей костром на трибунах, мимо которых он проскальзывает в Запретный лес.

— Поедешь с нами в Косой переулок? — предложила Лили.

Северус мучительно боролся с желанием согласиться. Победил.

— Нет. Доварю заказ, отвезу и заодно куплю учебники.

— А к Фортескью? — лукаво улыбнулась подруга.

Только если с тобой Нет.

— Не хочу.

— Как себя чувствует твоя мама?

— Лучше, — он пожал плечами. — Работает.

— Это хорошо, — Лили отвернулась от реки и прямо посмотрела на Северуса. — Ты беспокоишься за неë из-за т... Тобиаса?

— Конечно. Но с этим ничего не поделать. Ты не замëрзла?

Лили не успела ответить. Шумя крыльями на них свалился огромный серебристый филин. Попытался приземлиться на плечо Северусу, тот с трудом увернулся. Филин закричал и поднялся выше.

— Стоять! — скомандовал Северус. Он лихорадочно осмотрелся и ткнул пальцем в поваленную иву с толстыми торчащими во все стороны ветвями. — Прауд, сядь сюда.

Филин приземлился. Презрительно сверкнул яркими желтыми глазами и протянул лапу, позволяя взять зажатый в ней свиток.

— Чей он? — спросила Лили.

— Люциуса Малфоя. — Северус быстро развернул свиток, игнорируя филина. — Так, ответа пока не будет, нужно подумать. Вернись через час.

Филин, хлопая крыльями, взлетел.

— Почему ты переписываешься с Малфоем? — Лили с отвращением посмотрела на свиток. — Ты знаешь, что о нем говорят? О нëм и его компании чистокровных снобов?

— Неважно, — Северус перечитал свиток. Задумался, потом улыбнулся. — Лилс, хочешь слетать со мной в Запретный лес?

Улыбка полностью меняла его лицо. Лили даже замерла на миг, ей давно не приходилось видеть этой перемены.

— Опять отвлекать единорогов, пока ты собираешь их волосы по кустам? — с притворным возмущением спросила она.

— Тебе ничего не грозило, дева без корысти, — не поверил ей Северус. — Нет. На этот раз опаснее. Для этого зелья нужна хортулания паучья, а она встречается только рядом с логовами гигантских пауков. В Англии, благодаря Хагриду, одно такое есть. Мне нужен напарник с палочкой для подстраховки.

— Брр, пауки. Как хорошо, что я об этом не знала, — передернула плечами Лили. — И часто ты ходил без меня в Запретный лес?

— Приходилось иногда. Так что, нарушим правила? Пока в школе нет учеников, в лес проникнуть проще.

— А как мы туда попадем?

— Люциус добудет портал, — отмахнулся Северус. — Если отправимся завтра утром, к вечеру должны вернуться.

— Тебе так нужен этот заказ? От Малфоя и его сомнительной компании?

— Лилс, кем я хочу быть?

Лили последний раз посмотрела на реку и отвернулась:

— Мастером-зельеваром. Но ты мог бы обратиться к Слизнорту. Хочешь, я попрошу его пригласить тебя в клуб?

— Нет. Я подготовлюсь к экзамену сам, но мне нужна практика и ингредиенты. Малфой обеспечивает и то и другое. У него интересные заказы и платит он щедро. А если я получу доступ к библиотеке мэнора...

— Ладно, — Лили невольно улыбнулась. — Зайдешь за мной на рассвете?

— Да. Отлично. Пойдем, я провожу тебя и буду собираться, — Северус уже мысленно прикидывал, как успеть доварить партию зелий для аптеки и оставить время на заказ Малфоя. Но Лили он проводил до самого порога её дома.

Когда Северус ушел, Лили медленно поднялась в свою комнату, сбросив в прихожей так и не надетые кеды. Помыла ноги в ванной и рухнула на кровать. Предстояло ещё сказать родителям, что она поедет навестить какую-нибудь школьную подругу и вернется поздно. Мэри? Нет. Алису, может быть. Алиса согласится еë прикрыть. Почему бы не завершить это лето перед сложным шестым курсом вылазкой в лес к гигантским паукам? Лили хихикнула.

Раньше Северус часто брал еë с собой в такие походы за ингредиентами. Без пауков правда, только по самому краю Запретного леса, но и это было увлекательно и, время от времени, даже опасно. К прошлому году такие приглашения почти сошли на нет. Или это у Лили не находилось времени? Она задумалась, но потом мысленно отмахнулась. Они выросли. У обоих появились новые интересы, всë в порядке.

К тому же, еë беспокоили ходившие по школе слухи, что Северус связался с плохой компанией. И разве не убедилась она сегодня, что он общается с Люциусом Малфоем? Об этом стоило серьезно поговорить с Северусом, может быть, как раз сейчас, пока они не вернулись в Хогвартс.

— Лили? Ты дома? — в дверь постучали.

— Да, я выходила пройтись и уже вернулась, — Лили открыла дверь и улыбнулась маме. — Тебе помочь с завтраком?

— Нет, Петунья уже приготовила оладьи. Но мне не помешала бы помощь в саду, когда ты позавтракаешь.

— Хорошо. Я хочу завтра навестить Алису, вернусь к вечеру.

— О. Ладно. Я думала, ты проведешь последнюю неделю перед Хогвартсом дома, — мама заметно огорчилась. — Этим летом ты часто ездила к друзьям, и Петунья теперь работает. Вы обе так мало бываете дома.

— Я могу остаться дома, если хочешь, — Лили подумала, что пауки не очень расстроятся, а Северусу она всë объяснит.

— Нет. Езжай, раз решила. Но сегодня-то ты будешь дома?

— Да. Спасибо.

Остаток для прошел вполне мирно. Погода стояла прекрасная, в саду вовсю цвели розы. Петунья уехала на работу в какой-офис принимать звонки и вести деловую переписку, или что она там делала. Лили обрезала, полола и поливала растения вместе с мамой и даже помогла испечь яблочный пирог, хотя не любила готовить и едва умела. Вечером вернулись отец и Петунья. Пирог все очень хвалили.

Лили ещë успела, прислушиваясь к голосам родителей и нервно постукивая пяткой по полу, позвонить Алисе и договориться о прикрытии. Подруга согласилась и даже не стала ничего спрашивать, но Лили пообещала все объяснить позднее, в Хогвартсе. Поговорив ещë немного, она вернулась в свою комнату, немного помедлив перед дверью Петуньи, но так и не постучала. Хотела лечь пораньше, но не спалось и Лили выудила из шкафа роман. С ним и просидела до полуночи, то отвлекаясь на шорохи в комнате сестры, то думая о скором возвращении в Хогвартс. Несмотря на тëплые отношения с родителями, Лили не чувствовала себя здесь, как дома. Не хватало чего-то, ставшего отдельным смыслом жизни.

Наконец, бросив книгу, она легла спать.

Камешек стукнул в окно.

Лили подскочила. Проспала! Нет. На часах без пятнадцати шесть. Вещи приготовлены с вечера, только одеться. Она, решительно отдернув светлые занавески в цветочек, выглянула в окно и помахала смутному чëрному пятну за розами, — Северусу. Он, нахохленный, мëрзнущий в утреннем тумане, кивнул и отошел назад. Не хотел раздражать соседей, мелькая перед приличным домом в такую рань.

Так, тëмные джинсы, кожаные сапожки, зелëная рубашка с длинными рукавами. Нет, сапожки с носками потом. Лили босиком проскользнула в ванную, стараясь не издать ни звука, умылась и заплела волосы в косичку. Пристегнула палочку на кожаный браслет-держатель на левой руке. Вернулась за сапожками, сдернула с вешалки в шкафу школьную мантию, подобрала с пола рюкзачок.

Нож и фляга с водой, — подарки Сева на день рождения на третьем курсе, — лежали в нëм с вечера. Там же набор мешочков под образцы, заживляющее зелье, кусочек безоара в стеклянном пузырьке и одна из первых разработок Северуса, — универсальное антигистаминное зелье, улучшенная версия уже существовавшего.

Осталось прихватить на сумрачной серой кухне пару яблок и большой кусок вчерашнего пирога. И оставить записку родителям о том, что она благополучно отбыла к подруге, без уточнения того, каким транспортом.

Сделав всë необходимое, Лили вышла из дома, аккуратно захлопнув дверь. Погрузилась в густой холодный туман, как в облако, но ловко спустилась с крыльца, не растянулась на дорожке и даже ни во что не врезалась. Довольная собой и отчаянно старающаяся не зевать, Лили покрутила головой, высматривая друга.

Северус зыркнул откуда-то из кустов, живо напомнив тощего бродячего кота, и протянул ей руку:

— Привет. Портал готов, только отойдëм немного.

Она заметила палочку у него в левой руке и нахмурилась, но только кивнула:

— Идëм.

Портал, — золотой галеон, — перенëс их из укромного зазаборного тупика прямо на край Запретного леса под огромный старый дуб. В лесу было прохладно и сумрачно, сапожки тут же намокли от обильной росы. Пахло грибами и мокрым деревом. Несколько минут они стояли молча, со всë ещë сцепленными руками пережидая неизбежные дурноту и головокружение. Потом переглянулись и отодвинулись друг от друга. Галеон Северус молча убрал в карман мантии.

Где-то у них над головой чирикали невидимые птицы, кто-то деловито шуршал в ветвях, роняя вниз мелкий древесный мусор.

Северус отряхнулся и поправил висящий у него на спине старый зелëный вещмешок. Взмахом палочки вызвал объëмную карту с несколькими светящимися точками:

— Смотри. Я думаю, что логово пауков где-то на северо-западе, не очень далеко от Хогвартса. Мы вот здесь. Должны дойти часа за два. Потом можем пособирать что-то ещë, у меня есть небольшой список.

Лили хмыкнула. Небольшой. Кстати...

— Мы не сможем добыть несколько шерстинок единорога? Хочу амулет на удачу.

— Если только попадутся случайно, — пожал плечами Северус. — Вряд ли единороги нам покажутся.

— Но в прошлый раз они меня подпустили!

— В прошлый раз тебе не нужна была их шерсть и ты чувствовала только восхищение. Корысть была у меня, поэтому я и не подходил.

К тому же тогда я не знал, как правильно разделать единорога на ингредиенты. А сейчас, попадись мне тушка... Северус даже секунду помечтал о целой горе галеонов, которую можно было бы выручить, разобрав свеженького, совершенно случайно погибшего единорога.

— Ладно, — вздохнула Лили.

— Посматривай на кусты, если попадется волосок, заберëшь себе, — улыбнулся Северус. — Пошли.

Они двинулись вперед и некоторое время шли молча, не сверяясь с картой.

— Чья это палочка? — не выдержала вскоре Лили.

— Запасная, — ответил Северус и неохотно добавил, — не зарегистрированная.

— Никакого Надзора?

— Ага.

И снабдил его ею, конечно же, кто-то из новых друзей. Лили подумала, что это совершенно точно незаконно и что тоже не отказалась бы от такой. Но не ценой связи с опасными слизеринцами, конечно.

— Ты будешь учиться трансгрессии в этом году? Дамблдор обещал нам курсы после Нового года.

— Скорей всего, да, — пожал плечами Северус. Навык необходимый, но цена в десять галлеонов... Придется отложить пару галлеонов с этого заказа и докопить со следующих. — Я бы хотел просто уметь летать, без трансгрессии и летучего пороха.

— Да, было бы удобно, — Лили запрокинула голову, но небо терялось где-то в кронах и в глаз ей немедленно что-то капнуло. Проморгавшись она зашагала дальше, стараясь больше не отвлекаться. Они были еще на краю леса, на условно безопасной его части, но споткнуться и улететь в кусты к каким-нибудь ядовитым муравьям можно было и здесь.

Впереди что-то зашуршало, затрещало ветками и двинулось им наперерез. Они остановились и стояли, замерев, пока оно не ушло, так и не показавшись. Потом, переглянувшись, пошли дальше. Из других кустов на них густо пахнуло разложением. Сев заглянул туда, поморщился и вернулся. Лили прошла мимо, задержав дыхание.

За два часа они проверяли направление по карте три раза. Никаких следов пауков всë ещë видно не было, хотя Северус и останавливался несколько раз, чтобы придирчиво осмотреть кусты и следы на земле. Он даже выкопал какое-то растение и бережно запаковал в мешочек, но на вопросительный взгляд Лили покачал головой:

— Не оно, но пригодится.

Девушка понятливо кивнула. Половину золота, вырученного с продажи добычи из таких совместных вылазок, Северус каждый раз отдавал ей. На счету в Гринготтсе уже лежала небольшая сумма, с которой Лили пока не знала, что делать. У друга же всë, наверняка, было распределено и посчитано. Кстати:

— Ты уже решил, где будешь учиться на Мастера Зельеварения?

— Присмотрел три варианта. Хотелось бы в Риме, итальянская школа Зельеваров считается лучшей, но, возможно, выберу Францию или Румынию. — Северус остановился, чтобы срезать что-то, цветущее мелкими голубыми цветочками. Придирчиво осмотрел добычу, понюхал и убрал в мешочек. — Наброски зелья для вступительного экзамена у меня уже есть.

— Нужны высокие баллы за ЖАБА по зельеварению и гербологии? — спросила Лили, аккуратно обходя натянутую между двумя молоденькими деревьями паутину.

— Да. Ещë зелье собственной разработки или особенно удачное улучшение существующего рецепта. И золото, конечно. — Северус перед этой же паутиной остановился.

— А я пока не знаю, куда я хочу поступать после Хогвартса. Может, на колдомедика, как Мэри.

— Замри!

Лили тут же остановилась.

— Паутина, — тихо уточнил Северус. — Прямо перед тобой ещë нитка, не задень еë.

— Мы нашли пауков? — Лили, стараясь не шевелиться, присмотрелась. Солнечные лучи едва проникали между деревьями и паутину сложно было разглядеть. Но вон там, впереди, тоже что-то поблескивало. И справа, кажется, тянулась тоненькая ниточка.

— Угу. Так, сделай два шага назад, не поворачиваясь. Тут чисто.

Лили шагнула. Раз. Два. Почувствовала спиной, как отодвигается Северус, освобождая ей место. Пустоту, ускользающее тепло и запах сухих трав.

— Так, — он снова вызвал карту этой своей нелегальной палочкой, чуть прищурился. — С направлением мы угадали. Попробуем пройти вдоль границы их территории и поищем хортуланию.

Смахнув карту, Северус палочкой же нарисовал в воздухе растение, — мелкий темнолистный кустарничек, похожий на чернику, с желтоватыми звездочками цветов: — Вряд ли мы найдем цветы, но молодые листья тоже подойдут. Смотри на кору, она красноватая. И листья размером примерно с ноготь на мизинце.

— Это будет... интересно, — Лили, наконец, оценила масштаб задачи. — А эта хортулания не продается в Лютном?

— Она теряет половину полезных свойств при сушке и стоит неадекватно дорого.

К тому же, тебя бы здесь не было

— Ладно, когда ещë выпадет шанс погулять по Запретному лесу, — усмехнулась Лили. — Хочешь яблоко?

— Давай.

Лили сняла со спины рюкзак, выудила яблоко и протянула Северусу. Он взял его быстрым движением, Лили почти ощутила теплое прикосновение руки друга, но самого прикосновения не произошло:

— Спасибо, — Северус отвернулся, изображая интерес к какому-то дереву, даже шагнул к нему и посрëб пальцем кору. Переждал сердечное трепыхание, дрожь в пальцах и заливающую уши красноту. Глубокое презрение к самому себе не прошло вместе с остальными симптомами этой излишней близости к Лили, но к нему он привык. Нужно просто держаться подальше и думать о деле, а не о тепле еë кожи.

Меж тем, где-то наверху рассвело, но тут, под кронами, стало лишь немного светлее. Они продолжали медленно идти по сумрачному лесу, высматривая паутину и хортуланию. Под ногами лежали влажные прошлогодние листья, местами рос мох. Травы, в отличие от светлой опушки леса, здесь почти не было, деревья и кустарники не оставляли ей шансов. Зато начали попадаться грибы.

— Собирать будешь? — Лили движением глаз указала на поваленное дерево, заросшее крупными тëмно-бурыми шариками, — дождевиками.

— Разве что, на обед, — Северус всë же подошëл к грибам и даже принюхался. Потом пошëл дальше, внимательно осматривая землю рядом с деревом. — Мандрагорой пахнет, что ли...

Лили вспомнила, как он отравился грибами на летних каникулах два года назад. Тогда они общались чаще и теплее, чем сейчас, и Лили часто забегала в дом в Тупике Прядильщиков. Тобиас как раз исчез на целую неделю, мать нашла очередную работу, где и пропадала целыми днями, а Сев оставался один и питался чем придëтся. Такое случалось и раньше, да и после тоже, но в то лето всë было как-то особенно плохо. Лили даже затеяла учиться готовить, чтобы почаще носить другу "на дегустацию" блюда, от которых воротила нос Петунья. Северусу всë, вроде бы, нравилось, но он начинал подозревать Лили в благотворительности и вот-вот должен был свернуть эту лавочку.

Ужасный запах, — вот, что она почувствовала тогда, осторожно поднимаясь по скрипучей лестнице с завëрнутым в полотенце пирогом в руках. Постучав, она услышала только какой-то хлюпающий звук, толкнула дверь и обнаружила чуть живого Северуса, скорчившегося на кровати. Его ещë хватило на хриплое "Экскуро", которое каким-то чудом сработало, а потом палочка драматично вывалилась у него из руки и Лили осталась наедине с бесчувственной тушкой лучшего друга. Что ж, пирог тогда так и не пригодился, зато пригодился кувшин воды, стакан с кухни и позже, когда Северус ненадолго пришел в себя достаточно, чтобы тыкать пальцем и хрипеть, какое-то зелье из его шкафа. Потом он бредил, корчился и повергал Лили в ужас, пытаясь рассказать ей что-то неразборчивым прерывающимся шепотом. К ночи, когда Северус перестал стонать и обливаться потом и даже уснул, а совершенно измученная и пару раз проревевшаяся Лили спустилась на кухню за водой и тряпкой, домой вернулась его мама. Выслушала сбивчивые объяснения и молча ушла наверх, в мансарду. Лили постояла на кухне, прислушиваясь к тишине, и побрела по тëмной улице домой к паникующим родителям. Пирог он потом хвалил, дня через три, когда появился под окнами запертой в наказание Лили, отчаянно краснеющий и со сложенным полотенчиком в руках.

— Лили!

— А? — она так погрузилась в воспоминания, что забыла про лес, пауков, недоеденное яблоко и всë на свете.

— Там что-то происходит, — тихим, напряжëнным голосом сказал Северус.

Лили прислушалась. И правда, впереди что-то шипело, свистело и трещало ветвями. Довольно далеко от них, но...

— Посмотрим?

— А он здоров! — оценила Лили со смесью ужаса и восхищения и тут же спряталась обратно за дерево.

Мимо что-то просвистело. Оказалось, — куст, выдернутый вместе с растопыренными корнями. Комья земли осыпали Лили и Северуса и разлетелись вокруг. Северус пробормотал что-то ругательное и отполз назад, махнув Лили:

— Отходим.

Но Лили ещë раз высунула нос из-за дерева:

— Ты только посмотри!

Северус зашипел, но едва ли она это услышала в грохоте и шуме, царившем на небольшой полянке посреди Запретного леса.

Посреди истоптанного участка размахивал здоровенной дубиной огромный лохматый мужчина. Его маленькие глазки яростно сверкали над зарослями всклокоченной черной бороды. Перед ним топтался взрослый вороной кентавр, столь же злой и всклокоченный, разве что, без дубины. Зато с луком, зажатым в мускулистой руке, и при четырех копытных ногах. Оба орали друг на друга так, что деревья тряслись и сыпали листьями.

Лили не сразу, но узнала Хагрида, — молодого, но изрядно волосатого и высоченного лесника Хогвартса. Кентавров она раньше не видела и теперь была этому только рада.

— Убери это из нашего леса! — кентавр уже явно срывался на хрип и ржание. — Перестань тащить в Запретный лес всех подряд!

— Еë зовут Мосаг! Она станет жить здесь с Арагогом! — ревел Хагрид.

— Ты должен был спросить нас, прежде, чем поселил здесь первого акромантула! А теперь хочешь, чтобы они заполонили весь лес! Уходи отсюда и уноси это существо, пока я не растоптал вас обоих!

— Существо?!? — Хагрид, не глядя, пошарил вокруг и, выдернув ещë один куст левой рукой, швырнул его в кентавра. В правой у него была дубина, но ей он пока только размахивал. — Ты хочешь потолковать о существах, Бейн?

— Я хочу, чтобы ты убрался отсюда! Но раз ты не понимаешь слов... — Кентавр резким, слишком легким для такой громадины, движением поднялся на дыбы.

Хагрид в последний момент увернулся от опускающихся на него копыт, при этом с его спины что-то свалилось и резво откатилось к деревьям. Это был меховой ком размером с большую подушку, и, — Лили вздрогнула и почувствовала, как мгновенно взмокла еë спина под мантией, — у него было восемь ног. Сверкнув яркими черными бусинками-глазами, молодой паук умчался в чащу.

Бейн поднял лук и выстрелил вслед, но, судя по незатихающему шороху, не попал. Взревев, кентавр помчался следом за пауком.

— Не тронь, Бейн! — заорал Хагрид, с топотом бросаясь за ним и доламывая все не доломанные кусты. — Для Арагога! Все стоят любви!

Лили проводила их взглядом, хмыкнула и неудержимо расхохоталась. Северус смотрел на неë пристальным задумчивым взглядом и молчал.

— Хортулании тут скоро будет много, но в лес лучше ночью не ходить, — отсмеявшись, Лили полезла в рюкзак за флягой. Попила, убрала с лица выбившиеся из косички пряди, размазав по лбу грязь. — Хочешь воды?

— Нет, — он, наконец, перестал на неë таращиться и отряхнул с себя оставшиеся комья земли и листья. — Осмотрим эту поляну, вдруг, повезëт.

Лили поняла, что он уже сомневается в успехе. И в самом деле, раз Хагрид только что привëз своему любимцу паучиху, считается ли его логово настоящим гнездом? Или нужно подождать пару лет, пока они расплодятся? Бррр...

— Если мы не найдëм хортуланию, то что тогда?

— Зелье сварить не удастся, — пожал плечами Северус. — Я подумаю об альтернативной версии, а сегодня, если ты не против, мы дойдëм до болота и пособираем растения. Заодно проверим ручей по дороге, там может быть водопой единорогов.

— Я не против.

На дереве, мимо которого шла Лили, заполошно захлопала крыльями птица и взлетела с пронзительным воплем. Лили вздрогнула и улыбнулась. Северус оглянулся, тоже с улыбкой. Оба вспомнили первый совместный поход в Запретный лес.

В тот раз, в тëмном и холодном ноябре на первом курсе, Северус внезапно предложил Лили вечером пособирать ингредиенты на опушке Запретного леса.

Причину этого предложения она наблюдала неделей раньше. Их, причин этих, собственно, было трое. Двое держали Северуса, а третья, лохматая и в очках, вытряхивала содержимое стоящих перед ним пузырьков и склянок в кипящий котелок. Он тогда в первый раз решился сдать контрольную работу по зельям экстерном и остался в классе один. Слагхорн, неодобрительно пробурчав, что, в таком случае, попытка будет только одна, выдал ингредиенты, котелок и ушëл по своим делам. Тут Северуса и настигли мародёры.

Лили влетела в класс, отыскивая застрявшего где-то друга, увидела происходящее и с гневным воплем влепила очкастому заводиле сумкой с учебниками по голове. Очки улетели под стол, мальчишка пошатнулся, ругнулся и оцепенел, разглядев, что какая именно гарпия на него напала.

— Эй, ты чего? — возмутился за друга Сириус Блэк, отвлекаясь от Северуса.

Она врезала и ему. Тут подключился Северус, стряхнувший, наконец, с себя Питера Петтигрю. Котелок взорвался где-то в середине драки, окатив всех брызгами неведомого, но очень жгучего зелья.

Профессор Слагхорн назначил отработку всем мальчикам, а Лили посчитал случайной жертвой, чему она очень возмущалась после, помогая Северусу мыть пол в кабинете. Контрольная работа, разумеется, была провалена. Профессор, желая наказать его за самоуверенность, сказал, что ингредиенты для второй попытки предоставлять не станет. Возможно, стоило извиниться и попросить о снисхождении, но Северус лишь покраснел и замкнулся.

Так что Лили не очень удивилась, когда мрачный и местами всë ещë пятнистый после того зелья друг позвал еë в опасный поход. Согласилась она моментально, так же, как и в Коукворте соглашалась пытаться ловить рыбу в речке-вонючке, купаться в ней же, но выше по течению, и собирать какие-то травы в заброшенных садах за фабрикой. План состоял в том, чтобы вечером пройти по самому краю леса, не заходя под сами деревья, и вернуться до ужина. Конечно, они учли, что темнеет в ноябре стремительно, и взяли с собой старенький фонарик Северуса, — самый первый подарок Лили на его одиннадцатилетие, и даже, на всякий случай, бутылку воды. Захватили бы и сэндвичи, но сверток с ними Лили ухитрилась забыть в спальне. Возвращаться было рискованно, так что пошли без припасов.

На чистом небе сияла полная луна, окружённая звёздами, сверкала озёрная вода, а лес был непроглядно тёмным, шуршащим и звенящим. В кронах что-то завывало, раз прямо над головой Лили заполошно захлопала крыльями разбуженная птица и с возмущённым воплем перебралась на ветку получше. Лили осознала, что мёртвой хваткой вцепилась в руку Северуса, а он молчит и терпит боль. Выдохнула, взяла предложенный другом фонарик и уточнив:

— По краю, да? — начала искать лунноцвет.

И всë же, они заблудились. То ли Лили, увлеченно собиравшая слабо светящиеся ягоды, то ли Северус, срезавший маленьким серпом что-то, ей неведомое, свернули за дерево, потом за другое...

Вывел их Северус, спустя примерно час после того, как Лили совсем отчаялась и собралась пускать сигнальные искры из палочки и реветь. Травы нашлись не все, но что-то обещала прислать мама Северуса из своих запасов, а что-то, собранное заодно, годилось для продажи.

На ужин они безнадёжно опоздали. Почти попались Филчу, но каким-то чудом пронесло. Встретили только патрулирующего коридор старосту Слизерина, и тот, сдержанно кивнув Северусу, пропустил их дальше.

В гостиной Гриффиндора при свете камина за волшебными шахматами сидели мародёры. Лохматая и чумазая Лили прошла мимо них в спальню девочек, задрав нос. За её спиной бурно зашептались, но захлопнувшаяся дверь отсекла все звуки. Лили, умывшись и сбросив прямо на пол грязную одежду, упала на кровать поверх свёртка с сэндвичами и уснула. Неделю спустя они, в сопровождении Люциуса Малфоя, сходили в совятню и отправили в Гринготтс два маленьких мешочка и два письма с распоряжениями открыть счета. Лили была страшно горда, и даже страх, испытанный ею в лесу, сгладился в памяти и был признан не таким уж страшным. Хорошее приключение, почти безопасное, прямо как в Коукворте, но веселее.

Северус сделал после того похода собственные выводы и начал рисовать карту Запретного леса. Позже пришлось рисовать, а потом запоминать и сжигать нарисованное. Зато теперь он, при необходимости, мог выудить эту карту из своей памяти, показать Лили и даже поправить.

То ли ручей куда-то испарился, то ли в карту и интуицию Северуса закралась досадная ошибка, но нашли они его только через час, поблуждав по лесу.

— Привал? — предложил Северус. — У меня есть сэндвичи, поедим, потом пойдём дальше.

— Привал! — кивнула Лили, наклоняясь над водой. Ручей был довольно широким, но не особенно глубоким. Берег, усыпанный скользкими бурыми листьями, уходил из под ног. Лили не упала и даже успешно помыла руки под нечитаемым взглядом Северуса.

— Иди сюда, — Северус нашёл поваленное дерево и движением палочки счистил со ствола нападавшие листья. Из мешка он извлек свёрток с сэндвичами и старинную, тёмно-зелёного стекла, бутылку с водой. Что было в этой бутылке раньше, лучше было не думать. Никто и не думал. Северус отхлебнул первым и протянул бутылку Лили, она взяла. Потом села рядом и извлекла из рюкзака пирог.

— Сама пекла? — одобрительно принюхавшись, спросил Северус.

— Ага, — легко отозвалась Лили, как будто пекла эти самые пироги не раз или два в год, а ежедневно. Но, конечно, такие подвиги были по плечу только скучной старшей сестре с вечно поджатыми губами. Тряхнув головой, Лили попросту разломила кусок пирога на два и отдала один другу. Он вгрызся, благодарно бормоча.

— Куда нам дальше? Против течения? — уточнила Лили, жмурясь. Пирог и правда удался и здесь, над ручьём, сквозь деревья проникал солнечный свет. Ручей, выстеленный листьями, змеился под ивами, сквозь ивы, среди ив всех размеров и форм.

— Да. Болото должно быть выше по течению. Если найдём водопой, будет тебе единорожья шерсть, — Северус посмотрел смотрел на неё сквозь упавшие на лицо волосы, потом тряхнул головой.

Красивый профиль Лили поняла, что украдкой наблюдает за другом.

Он кривовато улыбнулся:

— У меня вырос второй нос?

— Нет. Просто задумалась.

— О чём?

— Так, обо всём и сразу.

— Ладно, — Северус протянул ей сэндвич, — Тогда вот тебе, ешь.

Лили рассмеялась:

— Спасибо.

— Угу.

На солнце стало теплее, но от ручья остро пахло прелыми листьями и холодной тёмной водой.

— Пойдём, — Лили доела и отряхнула руки. Северус упаковал бутылку и бумагу обратно в мешок и поднялся, галантно протянув подруге руку:

— Прошу вас, леди.

Она рассмеялась,

— Благодарю вас, — Его пальцы были прохладными и сухими. На миг она почувствовала его запах, полынь, старые книги, какие-то зелья. Успокаивающий. Привычный.

Они медленно пошли вдоль ручья, присматриваясь к следам и прибрежным кустам.

— Смотри, вон там что-то блестит, — Лили подпрыгнула и чуть не уехала по склону в ручей.

Над самой водой на ветке ивы, выросшей на границе ручья кустом тонких веточек, висел одинокий, радужно переливающийся, волос.

— Приманишь палочкой? — спросила Лили.

— Нет, на амулет лучше добыть его без магии.

Лили на глаз прикинула расстояние, хмыкнула:

— Подержишь меня?

— Давай руку, — Северус понял, что она задумала, уперся ногами в берег и держал подругу за руку, пока она тянулась за волосом, наклоняясь над водой.

— Ещё чуть-чуть, — Лили почти дотягивалась, не хватало пары сантиметров.

— Тянись, — она повисла на нём все весом, так, что его ноги заскользили. Северусу стоило большого труда удержать её, но он удержал.

— Да! — Лили подцепила волос кончиками пальцев и ухватила, — Есть!

Северус потянул её на себя. На мгновение она попала в его объятия, но он чуть отступил назад, давая Лили место.

— Смотри, какой красивый! — Лили подняла волос единорога повыше, посмотрела, как он сияет в солнечном свете.

— Да, — согласился Северус, глядя на неё. — Очень.

— Отлично, — Лили спрятала добычу в рюкзак. — Теперь можно и на болото.

Северус только кивнул.

Дальше они шли вдоль ручья, время от времени останавливаясь по команде Северуса, чтобы что-то выкопать или срезать. Лили в таких вылазках привыкла полностью полагаться на его указания и едва ли запоминала, что именно они собирали. Зельеварение давалось ей неплохо, отчасти, благодаря указаниям друга, но не особенно интересовало. Северус бесшумным уверенным шагом шёл впереди, придерживая для неё ветки кустов, которые не удавалось обойти. Лили было легко поддерживать заданный им темп движения и скоро она погрузилась в воспоминания.

Ей вспомнились осень прошлого года, пятый курс, холодный и дождливый ноябрь.

В девичьей спальне факультета Гриффиндор было сумрачно. Горели расставленные по тумбочкам и подоконникам свечи, высокие окна были непроницаемо темны. Мэри, Алиса, Лили и Марлин расселись прямо на полу, застеленном пушистым красным ковром вокруг небольшого старинного зеркала в темной деревянной оправе. Собирались гадать, но с этим как-то не задалось, каждая из девочек думала о своём

Мэри была задумчива, Алиса чем-то подавлена, Лили думала о мародёрах, квиддиче и холодном кабинете зельеварения.

— Может, закончим на сегодня? — спросила Марлин, отчаявшись. — Вам явно не до суженых.

— Да... Вы придёте на мой день рождения? — невесело спросила Мэри.

— Конечно, — оживилась Лили. — Где будем праздновать?

— В гостиной Гриффиндора. Родители хотят заказать торт у Фортескью. — Мэри встала и посмотрела на своё отражение в оконном стекле.

— А кто ещё приглашён? — заинтересовалась Марлин.

— Никто, — ответила Мэри, не поворачиваясь к подругам. — Посидим за тортом в гостиной, пока остальные будут на тренировке по квиддичу.

— Ты вообще не хочешь праздновать, да? — спросила Лили.

Алиса посмотрела на неё возмущённым взглядом.

— Не хочу, — очень спокойно согласилась Мэри. — И не праздновала бы, но родители уже договорились с Макгонагалл.

— И никакого Поттера, Лили, — ехидно улыбнулась Марлин. — Но, может, Мэри пригласит Снейпа?

— Хватит! — возмутилась Алиса. — Мэри же сказала, только мы.

— Я бы пригласила Северуса, — Мэри, наконец, посмотрела на подруг. — Но для него это снова закончится больничным крылом, как только мародёры узнают.

Северуса? Лили почувствовала раздражение.

— Но он же такой унылый! — скорчила гримаску Марлин.

Мэри покачала головой:

— Неправда.

— Ты с ним общалась в больничном крыле, когда Мальсибер и... — Алиса ткнула Марлин локтем в бок, та поперхнулась, возмущённо повернулась к подруге и, наконец, замолчала.

— Да. Он меня нашёл и отнёс в больничное крыло, — тихим безэмоциональным голосом ответила Мэри. — Сидел рядом, пока я рыдала. Не прикасался, только одеялом накрыл.

— Ты не рассказывала, — удивилась Марлин. Алиса снова попыталась её ткнуть, но девушка отскочила в сторону. — Алиса, да хватит уже!

— Вы не спрашивали, а мне не хотелось об этом говорить.

— С... Снейп был с Мальсибером и другими, когда они на тебя напали? — тихо спросила Лили.

— Нет. Он их спугнул, кажется. У него было такое лицо, что они даже не спорили, разбежались, кто куда, — криво усмехнулась Мэри.

— Им за это ничего не было! — вырвалось у Алисы.

— Я не хотела раздувать скандал, — пожала плечами Мэри. — Чистокровным слизеринцам из благородных семей ничего бы не сделали, а мне ещё жить в этом мире.

— Дамблдор не прав, — Марлин мрачно кусала губы. — Он величайший волшебник, но он в этом неправ! Им нельзя спускать насилие!

— Мародёрам же спускают, — Мэри прямо посмотрела на Лили. — Чем они лучше?

— Мародёры просто шутят! — вспыхнула Марлин.

— Нет, — Мэри покачала головой, — Они давно уже не шутят. Шутки не должны приводить к неделям в больничном крыле, Лили!

Лили промолчала, сжав губы. Ей не хотелось снова поднимать эту историю с оборотнем и дурацкой затеей Блэка. Как Северус потом, после того, как отсидел в Больничном крыле рекордные три недели, метался по школе и требовал у Дамблдора отчисления всех четверых. Над ним и раньше посмеивались, но эта история окончательно сделала его изгоем среди всех, кроме самых неприятных из слизеринцев. Теперь же Мэри подтвердила, что у него есть какое-то странное влияние на них.

— Ладно, оставим это, — тихо предложила Алиса.

Мэри кивнула, но взгляд её оставался мрачным.

— Пойдём вниз, гадать всё равно уже не хочется, — предложила Марлин.

Все согласились.

Когда девушки спустились в гостиную, там сидели за волшебными шахматами Поттер и Блэк, за спинами их маячил Питер Петтигрю, подсказывающий обоим одновременно. Бледный и мрачный Люпин сидел в углу в кресле и читал.

Лили прошла мимо них, не останавливаясь и нырнула в проём за Полной Дамой.

Поттер проводил её изумлённым взглядом.

— Ого! — присвистнул Сириус Блэк, поднимаясь со стула гибким кошачьим движением, — Вы что поссорились? Из-за чего?

— Из-за кого! — гневно ответила Марлин.

— Дааа? — заинтригованный Блэк забросил руку ей на плечо.

Марлин стряхнула её привычным движением.

— Неважно, — ответила вместо неё Алиса.

Девушки переглянулись. Мэри отошла к окну, задумчиво дотронулась до холодного тёмного стекла. Люпин посмотрел на неё снизу вверх и снова уткнулся в книгу.

Сириус ткнул Джеймса пальцем в плечо:

— Пройдёмся?

— Ладно.

Лили, простоявшая всё это время в коридоре, прижавшись затылком к холодной стене рядом с портретом, бесшумно ушла. Вниз, по лестницам, едва обращая на них внимание, чудом не свалившись с одной, особенно резвой. Прочь из замка, мимо Филча, едва не попавшись, но снова не. К озеру, блестящему, ледяному, зеркальному под тёмным небом, тёмной громадиной замка, тёмным лесом вдалеке.

Северус шёл вдоль ручья, едва следя за дорогой. В конце концов, он тут уже бывал, раза четыре, пожалуй. Следить за Лили нужды тоже не было, пусть и хотелось никогда не отрывать от неё взгляда. Она ещё с детства, с вылазок в заброшенные сады за яблоками и в заброшенные дома за тайнами, приучена двигаться за ним след в след.

Он думал о том, как попасть на Борнео за оставшиеся от каникул дни, и стоит ли пытаться самому, или предложить Малфою послать кого-то другого. Зелье, конечно, поручить больше некому, оно экспериментальное, основано на старых, так и не завершенных разработках, выкопанных Люциусом где-то в безднах библиотеки мэнора. Северус доработал рецепт, экспериментируя с сухой хортуланией, осталось лишь добыть свежую и сварить последний образец. Результат можно и запатентовать, но цель была иной.

Зелье было необходимо и с ним стоило поторопиться. За год, минувший со свадьбы, Нарцисса уже потеряла ребёнка, не доносив и половину срока, и теперь состояние её здоровья вызывало у Люциуса оправданные опасения. Северус его понимал. Награда, — полный доступ к библиотеке мэнора, — тоже способствовала его стараниям.

За последний год он окончательно убедился в том, что чистокровные волшебники всегда будут иметь преимущество перед маглорождёнными и полукровками. Доступ к магии, начальное обучение дома, до Хогвартса, а главное, — доступ к семейным библиотекам, к драгоценным знаниям, которых в школе не получить. Маглорождённые получают палочку только в одиннадцать лет, а чистокровные обучаются простейшим заклинаниям чуть ли не с рождения, видят магию каждый день, слушают сказки барда Бидля, даже если не понимают в них всего. Северус жалел о том, что род Принцев вычеркнул его мать из круга семьи и у него уже не будет доступа к их знаниям. И злился на них за то же, надо признать. Ему остро не хватало знаний, запретная секция библиотеки Хогвартса была перечитана вдоль и поперёк, но и там нашлось не так много. Как будто и эту часть библиотекам подчистили, убрав самые старые и интересные исследования по алхимии, магии крови, "тёмным искусствам". Может, и подчистили. Дамблдор постоянно высказывался о вреде "тёмной магии". Гриффиндорцы его речи слушали, развесив уши, слизеринцы молчали с каменными лицами, когтевранцы скучали, пуффендуйцы ёжились. Северус злился, предчувствуя очередное нападение безмозглых мародёров.

Лили за его спиной оступилась, но тут же снова поймала равновесие и улыбнулась на его быстрый взгляд. Северус криво улыбнулся в ответ. Пошёл дальше, игнорируя мгновенный приступ сердцебиения. Она его не любит. Нет смысла рушить годы дружбы, выпуская чувства на волю. Лишить себя возможности говорить с ней или вот так запросто утаскивать на вылазки в леса. Он и так понимал, что это не может длиться долго, но старался не задумываться о том, что она однажды выберет себе какого-нибудь напыщенного глупого гриффиндорца и пойдёт с ним на свидание в Хогсмид и даже позволит держать себя за руку, а потом и поцеловать. Северус почувствовал, что яростно краснеет. Нет, он не будет об этом думать сейчас, посреди Запретного леса.

— Сев! — вернул его в реальность голос Лили. — Как думаешь, у меня получится вызвать патронуса?

Северус остановился, прислонился плечом к стволу старой ивы, удачно наклонившейся над ручьем. Кора была прохладной и грубо-шершавой. Ручей здесь становишься быстрее и от него пахло холодной чистой водой. Лили стояла перед ним в лучах солнечного света, вся сияющая.

— Конечно. Почему ты сомневаешься?

— Говорят, это сложное заклинание и не всем удается.

— Патронус не удается только очень несчастным людям, — Северус пожал плечами, — представляешь, не иметь ни одного по-настоящему счастливого воспоминания.

— Да, — Лили поёжилась. — Слушай, а... Как думаешь, каким будет мой патронус?

— Мунтжак! — фыркнул Северус.

— Да? — Лили задумалась. — Пойдёт. А твой?

— Не знаю, может галка или летучая мышь, — усмехнулся Северус.

— Почему тогда не ворон?

— Мелковат я для Рейвенкло. Кар.

Лили фыркнула:

— На мышь ты тоже не похож, даже и летучую.

— Правда? Тогда на кого?

— На лиса. Чернобурку.

— Пойдёт, — он покосился на её волосы, — а ты потихоньку становишься дриадой.

Лили тряхнула головой и рассмеялась, выуживая из волос листья. Косичка успела расплестись. Девушка заплела её снова, наощупь.

Северус, неожиданно для себя, вспомнил совсем другую девушку. Нарциссу Малфой, юную жену Люциуса, через три дня после свадьбы.

На саму свадьбу его не пригласили, список гостей утверждал Абракас и он бы такого не допустил, но зато Люциус вписал Северуса на вечеринку для своих. Всё происходило в какой-то из малых гостиных Малфой-мэнора, куда свободно поместилось два десятка гостей. В углу устроилась какая-то известная в магическом мире и совершенно неизвестная Северусу группа музыкантов, на которых никто не обращал внимания. Они привычно создавали звуковой фон, видимо, привыкшие к такому приему в мэнорах.

Сияющая, серебреволосая, Нарцисса затмила тогда Люциуса, чего на памяти Северуса не происходило никогда больше, ни до, ни после. Даже Анатоль Долохов, известный своим галантно-скабрезным отношением к женщинам, сидел за столом молча, подперев кулаком подбородок. Задорно смеялась Беллатриса Лестрейндж, тоже молодая жена, яркая, темноволосая, огненная. Перешучивались у камина Крэбб с Гойлом, Нотт с женой увлечённо обсуждали что-то, присев прямо на подоконник гостиной. Нарцисса словно светилась. Люциус крутился вокруг жены, горделиво поглядывая по сторонам. Северус прислушивался к разговорам, не вступая в них. Охотнее всего, он пробрался бы в библиотеку, но кто бы его туда пустил. После, когда все расходились, он оглянулся на Нарциссу и увидел, как она легко коснулась руки Люциуса. Северус запомнил её взгляд, обращённый к мужу, и свою мгновенную жгучую зависть.

Что ж, значит, на Борнео, всё-таки, придётся добираться самому. Только как всё успеть...

— Там ещё один волос.

Северус остановился. Действительно, волосок единорога висел высоко на кустах на берегу, даже не над водой. Лили подпрыгнула, почти дотянулась, но чуть не улетела в ручей.

— Я сниму, подожди, — Северус снял волосок кончиками пальцев и замер.

— Сев, ты видишь? — шёпотом спросила Лили.

Он кивнул, не отрывая взгляда от единорога на другом берегу ручья. Волшебный зверь стоял неподвижно, огромный, белоснежный, от его вздымающихся боков поднимался пар. Ноздри двигались, он принюхивался и явно заметил их, но не казался испуганным.

Он поднял голову внезапно лёгким движением и их взгляды встретились. В глазах единорога кружило расплавленное серебро. Из головы Северуса мгновенно пропали все мысли о препаратах из единорожьего тела. Осталась одна сияющая пустота, сменившаяся мигом осознания всего и ничего. Скорбь накрыла его волной и тут же схлынула, не оставив никаких воспоминаний о том, что её вызвало. Единорог отвёл взгляд первым. Он исчез почти мгновенно, кусты сомкнулись.

— Ой, — Лили изумлённо выдохнула, — я и забыла, какие они впечатляющие.

Северус кивнул. Горло перехватило.

— Возьмёшь себе? — Лили протянула ему волосок, — получится по амулету нам обоим, к экзаменам.

— Не надо. Оставь себе.

— Ладно, — она спрятала добычу в рюкзак. — Пойдём?

Северус мотнул головой и медленно пошёл вперёд. Голова болела. В ней проносились странные картины, в которых смешивалось огненное сияние, тёмная густота крови, запах тыквенного пирога и зелёный свет. Думать об этом не хотелось, Северус пытался сосредоточиться на том, что происходит вокруг, но не мог. Что-то во взгляде единорога подозрительно напоминало жалость. И почему эта встреча так подействовала на него, Северуса? Он не знал.

Зимой, перед самым Йолем-Рождеством-Новым годом, которые праздновались ежегодно оптом, не разбирая по религиям, всеми обитателями Хогвартса, в замке было особенно холодно. Древние стены, пронизанные столь же древней магией, старались, как могли. Но Основатели задумали их как укрепление, оплот магии, а вовсе не уютное теплое жилище. О детях они, конечно, думали, но выживание было гораздо важнее, чем какие-то там простуды. Только милосердная Хельга Хаффлпаф позаботилась разместить гостиную и спальни своего факультета поближе к всегда горячим кухонным печам. Остальные отделались чарами в стенах и символическими каминами в гостиных.

Обычно, Северус предпочитал сквозняки и сырость Хогвартса пронизывающим ветрам и пьяным воплям родной мансарды. В Хогвартсе, по крайней мере, была библиотека, а дома он давно перечитал немногочисленные книги Эйлин. В этот раз на рождественские каникулы пришлось вернуться домой. Мать, всегда болевшая зимой, в этот раз чувствовала себя как-то особенно плохо, и Северус нервничал.

В поезде он забился в угол купе с каким-то слизеринскими первокурсниками и мрачно дремал над учебником трансфигурации. Лили ехала с подругами-гриффиндорками, а ему досталось только весёлое: "на каникулах увидимся". Этого было совершенно недостаточно, но что он мог поделать. Третий курс, Лили обросла подружками, как грядки Хагрида сорняками, и выполоть их не представлялось возможным.

Она появилась в мансарде в последний день каникул, сияющая, румяная, оглушительно яркая в красной гриффиндорской шапке. Таинственно улыбнувшись, Лили вытащила из плотно набитой школьной сумки небольшую доску:

— Смотри, что у меня есть!

Северус нахмурился. В мансарде было холодно, он варил зелье для матери в маленьком котелке над горелкой, и не замечал, как сильно дует из щелястого рассохшегося окна, но сейчас вдруг осознал это.

— Секунду, — он быстро наколдовал согревающие чары. Трансфигурировать бы окно в новенькое, плотно закрывающееся, но это Северусу пока не удавалось. Учебник, валяющийся на кровати, укоризненно намекал, что он мало старается. — Теперь показывай.

— Это доска Уиджа! — гордо объявила Лили. Покосившись на бурлящий на столе котелок и ряды бутылочек и мешочков вокруг него, она попросту села на пол и положила перед собой доску.

Северус хмыкнул.

— Она для общения с духами! — Лили пристроила на доску указатель и горящими энтузиазмом глазами посмотрела на Северуса. — Попробуем?

— Ты соскучилась по Кровавому Барону или по сэру Николасу?

— Нет, — отмахнулась девушка, — я хочу попробовать связаться с моим дедушкой, Гарри Эвансом. Мне кажется, он мог быть волшебником. Я его плохо помню, но он точно был странным, родственники стараются о нём даже не упоминать. Представляешь?

— Волшебником, — вряд ли, — пожал плечами Северус. — Ты бы знала. Сквибом, может.

— Кем?

— Ребёнком из семьи волшебников, родившимся без магии. Таких не берут в Хогвартс, а в древних чистокровных семьях их просто убивали.

— Брр... — Лили передёрнула плечами. — Ты серьёзно?

— Ну, сейчас такое вряд ли практикуют, — пожал плечами Северус. Он настороженно посмотрел на доску и поднял палочку, — как пользуются этой штукой?

— Без палочки, — усмехнулась Лили, — это магловская штука.

Она взяла его за руку и потянула к себе. Северус сел, положив палочку на колено. Ему было неуютно.

— Давай, клади свою руку на мою, — продолжала объяснять Лили. — Указатель должен двигаться по планшету под нашими пальцами.

Её рука была тёплой, на указательном пальце новое колечко. "Подарки", — напомнил себе Северус, — "потом".

Несколько минут они сосредоточенно таращились на буквы, указатель не двигался. Пальцы Северуса согрелись.

— Не работает, — раздосадованно сказала Лили.

— К ней не прилагалась инструкция? — уточнил Северус.

— Нет, кажется. Я нашла её в лавке со всякими штуками, когда мы с мамой ездили на ярмарку, и подумала, что это интересно.

— Тогда, может быть, нужно как-то позвать твоего дедушку.

— Наверное, — Лили пожала плечами и тихо спросила, — дедушка Гарри, ты здесь?

Планшет дёрнулся. Они переглянулись.

— Работает! — Лили спросила уже увереннее, — дедушка, это ты?

Указатель медленно пополз по буквам, увлекая их пальцы за собой. Повеяло холодом и подвальной сыростью. Планшет словно покрылся тонким колючим инеем

Г-р-я-з-н...

— Это не дедушка, — Северус брезгливо отдёрнул руку, холод схлынул, планшет снова стал простой деревяшкой — не твой, по крайней мере. Извини.

Лили недоумевающе посмотрела на него:

— Что с тобой?

— Ничего. Какой-то залётный призрак решил подшутить, — Северус встал и подошёл к столу, помешал зелье. Пальцы у него дрожали.

— Ладно. Значит, доска работает, — Лили небрежно запихнула её обратно в сумку. — Попробуем ещё раз с девочками в Хогвартсе.

— Угу, — Северус постарался успокоиться, но вышло не очень убедительно. — Зелье почти готово, ещё пять минут и можем пойти погулять, если хочешь.

— Отлично! Кстати, вот твой рождественский подарок! — Лили выудила из сумки сверток, довольно неровно замотанный пестрой бумагой. — Это шарф, мама помогла мне его связать за каникулы.

— Красивый, — Северус аккуратно распаковал шарф зелёного слизеринского цвета с серебристыми полосками по краям. — Спасибо, Лилс!

Его подарок, — деревянный ящичек с десятком ровно и чётко подписанных пузырьков зелий, от шампуня для волос до обезболивающего — был спрятан под кроватью. Когда Северус составлял список и варил их, он думал, что это отличная идея, но сейчас начал сомневаться. Может, стоило напроситься в кузницу к Лестрейнджам и попробовать сделать что-то ювелирное, какой-нибудь простенький артефакт или просто колечко? Абы кого они туда не пускают, но Рудольфус ему должен за помощь с зельями.

Лили, хитро улыбаясь, отобрала у него шарф и намотала на шею:

— Смотри, тебе идёт. Жалко, нет зеркала.

— Я тебе и так верю, — Северус почувствовал, что краснеет. Нарочито небрежно сказал: — у меня тоже есть подарок.

— Ооо, — Лили быстро перебрала пузырьки, читая ярлыки. — Сев, это же прекрасно!

— Я рад, что тебе понравилось.

— Очень. Только план нужно немного поменять, — Лили прижала ящичек к груди, — давай отнесём его ко мне домой, попьём там чаю с пирогом, а уже потом пойдём гулять.

Северус смутился. Он старался избегать визитов в чистенький приличный дом родителей Лили, где чувствовал себя неуместным.

— Ну давай, Сев! — Лили смотрела на него сияющими глазами.

— Ладно. Только давай, я его понесу. Немного не рассчитал с весом.

— Давай, — Лили отдала ему ящичек, и правда, изрядно оттягивавший ей руки. — Твоё зелье готово?

— Да, — Северус движением палочки погасил горелку, — пусть настаивается, вечером процежу и перелью.

— Идём, — Лили подхватила сумку, поправила на друге шарф и решительно распахнула дверь мансарды. Северус с ящичком в руках последовал за ней.

— Это оно?

Северус очнулся от воспоминаний и осмотрелся:

— Да.

Весь край болота зарос кустарником. Ивняк, крушина, осины, ещё какая-то причудливая густая растительность, сквозь которую прорывался ручей, преграждали им путь. Северус остановился, высматривая проход к самому болоту, огромному, бледно-зелёному, представляющему собой многослойную перину из сфагнума над неведомыми чёрными глубинами. Кое-где среди кустов темнели лужицы воды, под ногами стелилась кустики вереска.

— Там, — Лили высмотрела пролом между кустами, оставленный кем-то крупным, поломавшим и погнувшим ветки.

— Угу, — Северус с подозрением принюхался и попытался разглядеть следы, но мох давно расправился. — Давай попробуем, но держи палочку под рукой.

Лили кивнула. Хотя ей пока и не приходилось доставать палочку, она была готова к этому. И, всё-таки, Запретный лес пока относился к ним на удивление гостеприимно.

На этот раз им тоже повезло. Оставшийся неизвестным зверь давно ушёл, болото было залито солнечным светом, на высоких кочках торчали покрытые лишайниками причудливо искривленные деревца, вдалеке темнели отдельные деревья.

— Стой, — Северус легким прикосновением к плечу остановил Лили, — не топчи ценное растение.

Лили присела на корточки, досадливо отбросила с глаз прядь волос. Под ногами в редкой траве торчали упитанные ярко-зелёные округлые листочки.

— Платантера бифолия, — уточнил Северус, аккуратно выкапывая растение лопаткой. — Ценная добыча.

— Погоди, это любовный корень? — вздернула бровь Лили.

— Не только. Платантера очень хороша для зелий от лихорадки и ранозаживляющих, — Северус убрал мешочек и осмотрелся, — поищем еще по самому краю болота, потом сходим за росянками.

— Я читала про неё что-то ещё, в "Мифических растениях" Клюдо Блэка. Кажется, раньше считалось, что высушенный корень любовного корня приносит удачу в любви.

— Звучит логично, но у Клюдо Блэка не очень хорошая репутация среди зельеваров. И умер он как-то странно, то ли отравился собственным зельем, то ли был убит кем-то в собственном доме, — поморщился Северус. — Кто тебе посоветовал эту книгу?

— Алисе подарил её жених, Фред Лонгботтом, я взяла полистать, — Лили сосредоточенно нахмурилась, потом улыбнулась так, что у Северуса заколотилось сердце. — Ладно, давай найдём ещё.

И они нашли ещё. А потом накопали из сфагнума пламенно алых осенних росянок. И Северус предпочёл не обратить внимание на то, что один из любовных корней осел в рюкзаке у Лили. Это не было для неё обычным поступком, Лили была хорошим зельеваром, но не горела этим так, как Северус. И вылазки были ценны для неё не столько добычей, сколько приключением, как таковым. Это Северус педантично делил пополам всю прибыль от походов, даже смехотворно малую и заставлял Лили отправлять свою часть в Гринготтс, потому что так было надёжнее.

В магическом мире полезно иметь собственный счет в волшебном банке, это означает принадлежность к правильному обществу. Даже самые нищие из чистокровных семей хранят там свой последний галеон с горсткой сиклей. Даже он, — доходя в своих размышлениях до этого момента, Северус неизменно ехидно улыбался, — даже он, полукровка, понимает, как важно соблюдать негласные правила волшебного мира. И Лили поймёт со временем.

В Коукворт они вернулись уже в сумерках. Лили поёжилась, уж очень велик был контраст между безграничной зеленью Запретного леса и дымным городишком. Северус смотрел только на неё. Ещё пара минут, она окончательно вернётся из леса, не только телом, но и мыслями, и ему не будет места рядом с ней. Но пока, он смотрел, не в силах оторвать взгляда.

Лили улыбнулась:

— Что ж, отличная вылазка. Встретимся в Хогвартс-экспрессе?

— Да, наверное, — Северус старательно пожал плечами. Прекрати таращиться, недоумок.

— Доброй ночи! — Лили помахала на прощание и ушла домой.

Северус постоял ещё минуту, глядя ей вслед. Удобнее устроил на плечах тяжёлый рюкзак и, засунув руки в карманы, побрёл домой. Добычу следовало обработать как можно скорее, пока травы не помялись и не завяли. Ночь предстояла длинная.

Наутро прилетел Прауд с новым письмом. Северус, отчаянно зевая, впустил филина в окно мансарды, чуть не выломав древнюю раму. Снизу раздался окрик похмельного Тобиаса, пришлось поспешно проверить, заперта ли дверь, и только потом развернуть письмо.

Люциус осведомлялся об успехах экспедиции и приглашал его в мэнор, обсудить дела. Северус, быстро прикинув, сколько времени ему потребуется, чтобы смотаться в Лютный на "Ночном рыцаре" и сдать заказ зелий в тамошнюю аптеку. Выходило, что в Мэнор он попадет только к вечеру. До поезда в Хогвартс, меж тем, оставалось четыре дня.

Северус набросал ответ, пообещав явиться пред очи Люциуса к закату. Филин, внимательно смерив взглядом послание, соизволил выронить из лапы пижонский портал Малфоев, — зачарованный золотой галеон. Северус усмехнулся и небрежно засунул его в карман штанов, довольно грязных и обтрёпанных.

До вечера он бегал, как белка в колесе. Успешно сдал зелья, сплавил и часть добычи из Запретного леса. Старательно пересчитал выручку, разложил в два мешочка. Деловито пронёсся по магазинам, сначала в Лютном переулке, потом в Косой аллее, раздобыл даже пару интересных книг у сомнительного старичка-букиниста.

Есть хотелось уже просто неимоверно и Северус зашёл в Дырявый котёл. В маленьком пабе было шумно и душно. Он устроился за столиком в самом тёмном углу, заказал тарелку лукового домашнего супа за три сикля и кружку сливочного пива. Вытянув гудящие ноги, Северус устало выдохнул и прикинул, что у него есть еще около часа до визита в Малфой Мэнор. Можно было не торопиться. Суп и сливочное пиво принесли быстро. Северус поел, подозрительно принюхался к пиву, нашёл его слишком приторным и отставил в сторону.

В пабе становилось всё более людно. Северус выудил из рюкзака одну из потрёпанных книг и начал бегло просматривать. Внезапно громкий, до боли знакомый голос вернул его к реальности.

— Да ладно тебе, Лунатик! — говорил Сириус Блэк, — мы же ничего не сделали!

Прямо за ним в дверях паба появился Джеймс Поттер:

— Заходите, — он кивком указал друзьям на столик прямо посреди зала, — сядем здесь.

Из-за столика с ворчанием поднялся диковатого вида бородатый мужчина. Поттер обратился к нему с самой дружелюбной улыбкой:

— Приятель, ты же не против?

В его руке блеснул галеон. Бродяга схватил монету и молча убрался куда-то в угол.

Сириус Блэк, Джеймс Поттер, Питер Петтигрю и Римус Люпин расселись за столиком.

Северус набросил на голову капюшон мантии и аккуратно убрал книгу. У него не было никаких иллюзий на счёт того, к чему приведёт эта встреча, как только его заметят.

— Закажу еду, — Люпин поднялся. Поттер одобрительно кивнул ему и сказал что-то, чего Северус не услышал.

— Конечно, — Люпин кивнул.

Северус прикинул, как незаметно пробраться к выходу.

Внезапно, на его столик упала тень. Римус Люпин, удерживая в руках тяжелый деревянный поднос с едой, тихо сказал:

— Я их сейчас отвлеку, уходи.

Северус недоверчиво посмотрел на бледное, осунувшееся лицо Люпина. Тот ответил прямым, хоть и виноватым взглядом и развернулся.

— Сейчас принесу пиво, — громко объявил он друзьям.

— Хвост, помоги ему, — распорядился Поттер.

— Не надо, — Люпин аккуратно сгрузил поднос на стол, — лучше разберите тарелки.

— Это мне нравится, — хохотнул Сириус Блэк.

— Джеймс, в этой тарелке что-то плавает, — взвизгнул вдруг Петтигрю.

— Само? — заинтересовался Блэк, — покажи!

Мародеры сгрудились над тарелкой. Люпин оглянулся и быстро кивнул Северусу. Северус подхватил рюкзак и скользнул к выходу. Люпин грустно посмотрел ему вслед и отвернулся.

— Конечно, ты никуда не полетишь. Хортуланию найдут и доставят местные сборщики, а ты сваришь зелье, — отмахнулся от идеи Северуса Люциус Малфой.

— Я справлюсь лучше.

— Возможно. Но сборщиков я найду сколько угодно, а талантливых зельеваров мало.

— Я не единственный, — скромно согласился Северус, задумчиво крутя в пальцах непочатый бокал с вином. Пахло оно божественно, но он, в силу ряда причин, относился к алкоголю крайне сдержанно. — Даже не лучший.

Люциус изящно изогнул бровь.

Северус кивнул, отвечая на не высказанное вслух:

— Но если бы не был перспективным, то не оказался бы здесь.

За окном дул холодный осенний ветер. Первые порывы дождя ударили в высокие окна мэнора. Северус задумчиво посмотрел на бокал с вином в своей руке:

— Люц, ты дружил бы со мной, будь я сквибом?

Люциус Малфой не ответил. Северус усмехнулся. Некоторое время сидели молча.

— Что ж, хорошо, что я волшебник и могу быть полезен, — Северус запрокинул голову. На стенах малой гостиной Люциуса не было портретов, потолок терялся в сумраке. Они сидели при свете свечей и гаснущего камина. Нарцисса тихо оставила их с час назад, пожаловавшись на головную боль и убедив Северуса, что зелье у неё есть, спасибо.

Очередной порыв ветра пронёсся над мэнором, дождь усиливался. Северус подумал об обратной дороге от барьера до Хогвартса и поёжился.

— Если бы не этот старый чёртов... Ты получил бы доступ ко всему, что накопили поколения твоих предков! Тебе бы хватило на звание Мастера и ещё осталось, что читать перед сном до конца жизни. — Люциус нежно, очень нежно поставил бокал с вином на столик. Раздался тихий треск.

Северус посмотрел на маленькую горку осколков и стекающее на пол вино. Потом изогнул бровь:

— Ты побывал в Принц-мэноре?

— Да. На правах дальнего родственника.

Северус хмыкнул. Все эти старые семьи приходятся друг другу дальними, или не очень, родственниками, но об этом не принято говорит вот так, саркастически.

— И как прошёл родственный визит?

— Пока я не заговорил о твоём праве наследования, всё было в рамках приличия. Потом он заявил, что последний Принц — это он сам.

— Понятно.

— Твой дед.... — Люциус кипел, как зелье истины в котелке, Северус завороженно смотрел, как в нем борются воспитание аристократа и чувство дружбы, — хочешь, я убью его сам? Получишь мэнор, библиотеку этих ваших поколений мастеров-зельеваров?

Северус содрогается всем телом, прячет лицо в ладонях и хохочет так, что чуть не падает с кресла.

— Нет, Люциус, — обессиленно выдыхает он, отсмеявшись, — я не хочу.