May be (гет)

В мансарде было холодно и сумрачно. Окно чистое, но какое-то мутное, — единственный источник света. Стены были покрыты щелями и грязной желтоватой краской.

Лили залезла на стул с ногами, стряхнув кеды на пол. Северус порадовался, что обновил чары трансфигурации на полу, и у подруги был шанс уйти отсюда без щепки от гнилой доски в пятке. Но сказал другое:

— Подожди, сейчас доварю.

Котелок, обиженный на невнимание, немедленно начал бурлить и плеваться брызгами. Северус отдернул руку, досадливо морщась, и усмирил зелье, возвращая его к ровному кипению.

Лили, потянувшись, взяла его за руку, осмотрела ладонь и свежий ожог. Следы таких же, уже заживших, мелкие порезы, длинные, чуткие пальцы с очень короткими ногтями. Северус выдернул руку, чувствуя, что краснеет. Его тело реагировало на неё избыточно.

— Осторожнее, — она чуть не сказала "мистер Снейп", но тут же прикусила язык. — Ты что-нибудь знаешь о технике безопасности?

— Знаю, сколько стоят перчатки из драконьей кожи, — фыркнул Северус и в последний раз помешал зелье. — Всё, еще полминуты и остужать.

Не глядя взял со стола удивительно чистую светлую тряпку, экономно капнул на нее зелье из стоящей там же бутылочки, вытер руки. Тряпку бросил на пол к кучке таких же. Мансарда выглядела удивительно чистой, кроме стола, посреди которого была установлена горелка с котелком на треноге. Стол нëс на себе множество "боевых отметин". Северус, опираясь на него кончиками пальцев, продолжал наблюдать за зельем.

Лили поморщилась, разглядывая его бледное лицо:

— Когда ты выходил на улицу?

— Три дня назад, отвез прошлую партию в Лютный, — он погасил огонь под котлом. Спросить бы как раньше, небрежно, но горло вдруг сжалось. — Кхм.

— Сходим к реке? — вместо него сказала Лили. — А то ты покроешься плесенью.

— Угу. — Осталось сварить еще три партии и заработка хватит на закупку к шестому курсу, если брать только подержанные учебники. На новую мантию не наскребется, ну да и пес бы с ней, сойдет и прошлогодняя. — Пошли.

Лили забросила кеды на плечо, держа их за шнурки, проказливо улыбнулась на его неодобрительный взгляд. Он думал о щелястой лестнице, занозах и её улыбке.

Из гостиной доносился храп Тобиаса. Северус помрачнел, прошел мимо этой двери, как мимо туалета, в котором заметил Пивза, задержав дыхание, чтобы не рвануло. Лили оглянулась, уголки еë губ были чуть приподняты в ободряющей улыбке. Он старательно не ускорял шаг, а входную дверь закрыл нежно и плотно.

В памяти всплыло то летнее утро после второго курса, когда он, убедившись, что отца нет дома, положил перед матерью небольшой клочок пергамента. Это был рецепт яда, совершенно необнаружимого, по мнению Северуса, и безболезненного. Он до сих пор помнил, как сразу побледнела мать и дрожали еë руки, когда она пыталась бросить рецепт в печь и все не могла попасть.

С третьего курса Северус начал уделять больше внимания не интересовавшей его раньше трансфигурации. Тобиас скоро обнаружил, что дверь в мансарду больше не распахивается от одного его пинка, да и вообще не открывается, как бы он в неë не колотил. Если не выходить наружу, в мансарде стало вполне безопасно.

На улице было солнце, горьковатый запах осенних листьев и ветер. До шестого курса оставалась неделя.

Коукворт стоял между рекой и железной дорогой, серый, дымный. Потрепанные временем, войной, тоской одинаковые домишки жались к фабрике. Фабрика была единственным источником работы для большинства местных мужчин. Источником надежды на скудный ужин, источником серого дыма, досады и копоти на занавесках в домах получше. Получше, — это в отдельном квартале, где домики с садиками и машины на парковках. В большей части городка копоть вполне успешно заменяла какие-либо украшения.

В местной реке давно не было рыбы, говорили, тоже из-за фабрики, от которой к берегу тянулись трубы с неведомой грязью. Несколько лет назад Северусу довелось провести на еë берегах пару дней, питаясь куском хлеба и диким щавелем и безуспешно пытаясь выловить из реки хоть что-нибудь съедобное.

— Смотри, ни облачка, — Лили отважно продолжала идти босиком.

Северус старался не коситься на еë ноги слишком уже явно. В кармане штанов у него лежали заживляющее зелье и чистая тряпка, которые он сгреб мимоходом со стола. Он знал за Лили эту давнюю привычку ходить босиком и знал за собой это тревожное неодобрение.

— Угу, — буркнул он неразборчиво. Где она видит небо за этой серой призрачной пеленой дыма? Фабрика дохла, вроде бы, перестроенная после войны, производящая какие-то страшно нужные детали, но все равно хилая и вонючая. Только железная дорога и условная близость к Лондону и держали еë на плаву.

Меж тем, они уже уже добрались до берега реки. Местные презрительно называли еë Мадпадл, но на карте значилось гордое Эйвон.

Лили отважно потрогала воду ногой. На берегу темнела полоса водорослей и зеленовато-бурой грязи с резким запахом.

— Тëплая. Искупаемся?

Северус содрогнулся, мгновенно воскресив в памяти летнюю картинку, — Лили в купальнике, задорно улыбающаяся вполоборота и он, сокрушенный и уползающий в тень кустов.

— Нет, спасибо, — он остановился, прислонившись плечом к старой иве. Лили продолжала топтаться на берегу, окуная ноги в воду и шевеля пальцами.

— Помнишь, какой-то мальчишка поймал тут сома?

— Помню, что об этом говорили.

Лили фыркнула, запрокидывая голову, сощурилась на почти ещë летнее солнце. Улыбнулась. До поезда на Хогвартс осталось шесть дней.

Северус подумал о подземельях факультета Слизерин, оборудованной лаборатории, сумрачной тишине в спальне мальчиков. И о Лили, конечно. Лили, мелькающей в коридорах, смеющейся за столом Гриффиндора, горящей костром на трибунах, мимо которых он проскальзывает в Запретный лес.

— Поедешь с нами в Косой переулок? — предложила Лили.

Северус мучительно боролся с желанием согласиться. Победил.

— Нет. Доварю заказ, отвезу и заодно куплю учебники.

— А к Фортескью? — лукаво улыбнулась подруга.

Только если с тобой Нет.

— Не хочу.

— Как себя чувствует твоя мама?

— Лучше, — он пожал плечами. — Работает.

— Это хорошо, — Лили отвернулась от реки и прямо посмотрела на Северуса. — Ты беспокоишься за неë из-за т... Тобиаса?

— Конечно. Но с этим ничего не поделать. Ты не замëрзла?

Лили не успела ответить. Шумя крыльями на них свалился огромный серебристый филин. Попытался приземлиться на плечо Северусу, тот с трудом увернулся. Филин закричал и поднялся выше.

— Стоять! — скомандовал Северус. Он лихорадочно осмотрелся и ткнул пальцем в поваленную иву с толстыми торчащими во все стороны ветвями. — Прауд, сядь сюда.

Филин приземлился. Презрительно сверкнул яркими желтыми глазами и протянул лапу, позволяя взять зажатый в ней свиток.

— Чей он? — спросила Лили.

— Люциуса Малфоя. — Северус быстро развернул свиток, игнорируя филина. — Так, ответа пока не будет, нужно подумать. Вернись через час.

Филин, хлопая крыльями, взлетел.

— Почему ты переписываешься с Малфоем? — Лили с отвращением посмотрела на свиток. — Ты знаешь, что о нем говорят? О нëм и его компании чистокровных снобов?

— Неважно, — Северус перечитал свиток. Задумался, потом улыбнулся. — Лилс, хочешь слетать со мной в Запретный лес?

Улыбка полностью меняла его лицо. Лили даже замерла на миг, ей давно не приходилось видеть этой перемены.

— Опять отвлекать единорогов, пока ты собираешь их волосы по кустам? — с притворным возмущением спросила она.

— Тебе ничего не грозило, дева без корысти, — не поверил ей Северус. — Нет. На этот раз опаснее. Для этого зелья нужна хортулания паучья, а она встречается только рядом с логовами гигантских пауков. В Англии, благодаря Хагриду, одно такое есть. Мне нужен напарник с палочкой для подстраховки.

— Брр, пауки. Как хорошо, что я об этом не знала, — передернула плечами Лили. — И часто ты ходил без меня в Запретный лес?

— Приходилось иногда. Так что, нарушим правила? Пока в школе нет учеников, в лес проникнуть проще.

— А как мы туда попадем?

— Люциус добудет портал, — отмахнулся Северус. — Если отправимся завтра утром, к вечеру должны вернуться.

— Тебе так нужен этот заказ? От Малфоя и его сомнительной компании?

— Лилс, кем я хочу быть?

Лили последний раз посмотрела на реку и отвернулась:

— Мастером-зельеваром. Но ты мог бы обратиться к Слизнорту. Хочешь, я попрошу его пригласить тебя в клуб?

— Нет. Я подготовлюсь к экзамену сам, но мне нужна практика и ингредиенты. Малфой обеспечивает и то и другое. У него интересные заказы и платит он щедро. А если я получу доступ к библиотеке мэнора...

— Ладно, — Лили невольно улыбнулась. — Зайдешь за мной на рассвете?

— Да. Отлично. Пойдем, я провожу тебя и буду собираться, — Северус уже мысленно прикидывал, как успеть доварить партию зелий для аптеки и оставить время на заказ Малфоя. Но Лили он проводил до самого порога ее дома.

Когда Северус ушел, Лили медленно поднялась в свою комнату, сбросив в прихожей так и не надетые кеды. Помыла ноги в ванной и рухнула на кровать. Предстояло еще сказать родителям, что она поедет навестить какую-нибудь школьную подругу и вернется поздно. Мэри? Нет. Алису, может быть. Алиса согласится еë прикрыть. Почему бы не завершить это лето перед сложным шестым курсом вылазкой в лес к гигантским паукам? Лили хихикнула.

Раньше Северус часто брал еë с собой в такие походы за ингредиентами. Без пауков правда, только по самому краю Запретного леса, но и это было увлекательно и, время от времени, даже опасно. К прошлому году такие приглашения почти сошли на нет. Или это у Лили не находилось времени? Она задумалась, но потом мысленно отмахнулась. Они выросли. У обоих появились новые интересы, всë в порядке.

К тому же, еë беспокоили ходившие по школе слухи, что Северус связался с плохой компанией. И разве не убедилась она сегодня, что он общается с Люциусом Малфоем? Об этом стоило серьезно поговорить с Северусом, может быть, как раз сейчас, пока они не вернулись в Хогвартс.

— Лили? Ты дома? — в дверь постучали.

— Да, я выходила пройтись и уже вернулась, — Лили открыла дверь и улыбнулась маме. — Тебе помочь с завтраком?

— Нет, Петунья уже приготовила оладьи. Но мне не помешала бы помощь в саду, когда ты позавтракаешь.

— Хорошо. Я хочу завтра навестить Алису, вернусь к вечеру.

— О. Ладно. Я думала, ты проведешь последнюю неделю перед Хогвартсом дома, — мама заметно огорчилась. — Этим летом ты часто ездила к друзьям, и Петунья теперь работает. Вы обе так мало бываете дома.

— Я могу остаться дома, если хочешь, — Лили подумала, что пауки не очень расстроятся, а Северусу она всë объяснит.

— Нет. Езжай, раз решила. Но сегодня-то ты будешь дома?

— Да. Спасибо.

Остаток для прошел вполне мирно. Погода стояла прекрасная, в саду вовсю цвели розы. Петунья уехала на работу в какой-офис принимать звонки и вести деловую переписку, или что она там делала. Лили обрезала, полола и поливала растения вместе с мамой и даже помогла испечь яблочный пирог, хотя не любила готовить и едва умела. Вечером вернулись отец и Петунья. Пирог все очень хвалили.

Лили ещë успела, прислушиваясь к голосам родителей и нервно постукивая пяткой по полу, позвонить Алисе и договориться о прикрытии. Подруга согласилась и даже не стала ничего спрашивать, но Лили пообещала все объяснить позднее, в Хогвартсе. Поговорив ещë немного, она вернулась в свою комнату, немного помедлив перед дверью Петуньи, но так и не постучала. Хотела лечь пораньше, но не спалось и Лили выудила из шкафа роман. С ним и просидела до полуночи, то отвлекаясь на шорохи в комнате сестры, то думая о скором возвращении в Хогвартс. Несмотря на тëплые отношения с родителями, Лили не чувствовала себя здесь, как дома. Не хватало чего-то, ставшего отдельным смыслом жизни.

Наконец, бросив книгу, она легла спать.