Верь мне (гет)

Эта работа немного давящая для меня. Потому что я долго пыталась понять характер своей героини. Спешу обрадовать — поняла. Составила примерный патерн поведения, а когда твои герои предсказуемы для тебя, история должна вроде как литься сама по себе. Заранее скажу, что пропишу 1 курс, но пропущу 2 и 3, потому что там для меня не будет никаких крутых решений, но на 4 курсе будут что-то вроде флэшбэков, чтобы вы были в курсе некоторых ихменений. Чтож. Еще кое-то. У меня есть сценарий, но и есть некоторые неточности, которые должны решиться по мере написания и по мере того, как будут взрослеть мои герои.

Не стесняйтесь никакой критики, потому что я прекрасно знаю о недостатках в работе, где-то мне не хватает терпения, но я стараюсь. Нашла лайфхак, что если начинает раздражать, переключиться на другой свой фанфик очень помогает. Советую, у кого такие же проблемы.

Метки и персонажи будут добавляться по мере написания. Если на данный момент видите, что здесь нужна метка, сообщите пожалуйста. Могла пропустить, прошу прощения за это.

Полагаю, приятного чтения?

Боль в коленях это то, к чему она вроде как привыкла. Невозможно посчитать сколько раз ее толкали или ставили подножки. Дадли нравится, когда она валяется у него в ногах. Ему нравится видеть ее слезы. Только после этого обычно они отступают.

Магнолия не такая храбрая, как ее брат. Конечно, она старалась не показывать свои слабости другим, но у нее есть разум и чувство страха. Поэтому, если они хотят, чтобы она плакала, ну она вроде как не против? Так они уйдут, а от смешков еще никто не умирал.

— Эй, ты, — Дадли присел и взял ее за волосы, — если оближешь мои ботинки, я отпущу тебя, — мерзкая ухмылка расплылась по его свинячей роже. Вокруг послышались смешки одноклассников. Она НЕНАВИДЕЛА их всех. Но что она могла сделать? Слабая, беспомощная, маленькая. В глазах собралась влага. Когда она была готова расплакаться от обиды «За что?» — вопрос, который всегда всплывал в голове в таких ситуациях, кто-то пнул Дадли прямо в лицо.

— Отойди от нее! — конечно она его узнала. Гарри старался не отходить от нее. По каким-то причинам Дадли и его друзья любили издеваться именно над ней. Именно ее они поджидали за углом, именно ее всегда подставлял Дадли дома, именно ее таскали за волосы при любом удобном случае. «За что?» Когда завязалась драка она отползла к стене. Гарри кричал и махал кулаками, пока они не навалились все вместе на тощего брата.

— Помогите, — беспомощная, слабая, бесхребетная. — ПОМОГИТЕ! — она закричала так звонко, как могла. Учителя должны были услышать.

___________________________________________

Мистер и миссис Дурсль были апогеем нормальности. Все, что не вписывалось в «нормальность» было признано «уродством». Близняшки Поттер не вписывались в эту концепцию. Поэтому Дурсли убрали их с глаз долой, именно в чулан под лестницей. Дурсли обеспечили этих ненормальных детей всем, чем могли. У них была крыша над головой, они могли есть, возможно не самое лучшее, в конце концов эти уродцы не были их семьей, но Дурсли не были настолько жестоки, чтобы совсем лишать их еды. И, конечно, Дурсли хорошо воспитывали их. Уродцы уже сейчас могли прополоть грядки, приготовить еду, и самостоятельно стирать свою одежду. Поэтому, когда неделю назад им позвонили из школы и сказали, что Гарри затеял драку, они сразу же поверили. Конечно, эти крысеныши не могли быть благодарны за то, что им дают Дурсли. Поэтому Вернон хорошенько вбил в маленького уродца правила поведения в школе и запер их без еды и воды в чулане. Девчонка плакала. Иногда даже у Вернона появлялась какая-то жалость, потому что девчонка плакала красиво и с жалостью. Но Вернон не считал себя робким, тем более когда речь заходит о его любимом сыне, которого и поколотил брат уродки. Петунья считала, что им прямая дорога в тюрьму. Наклонности определенно есть. Воры и хулиганы, вот кем она считала блязняшек.

Писклявый голос из чулана отвлек Вернона от мыслей.

— Что ты там бормочешь, маленькое отродье?! — прорычал он в надежде, что голос затихнет.

— Дядя Вернон пожалуйста, пожалуйста, — девочка продолжала пищать, — дайте что-то… У Гарри температура, уже долго, пожалуйста, — девчонка затихала, как будто знала, что Вернону неприятно это слышать. Так оно и было. Он не собирался тратить ни пенсне на этих уродов.

— Пусть подумает о своем поведении! — Взревел Вернон.

Если бы их не подкинули им на крыльцо, у них была бы счастливая и нормальная жизнь. Но теперь они вынуждены выкручиваться перед соседями и тратить силы на выбивание отклонений у этих паршивцев. Хорошо, что их сын не такой. Дадли был примером хорошего поведения, еще бы, ведь они с Петуньей давали ему самое лучшее. Возможно он не был отличником, но что они могли поделать, если учителя так предвзяты к его сыну?

— Пожалуйста, дядя Вернон! — девчонка как-будто набралась смелости и крикнула. У Вернона поднялось давление. Эта падаль смеет кричать на него?

Вернон взревел и открыл, чуть не оторвав защелку на двери из-под чулана, и вытащил эту мерзавку.

— Ты смеешь кричать на меня?

— Нет! Нет! Пожалуйста! Просто Гарри, ему очень плохо, пожалуйста! — девчонка брыкалась и держала его за руку, пытаясь уменьшить давление головы, пока Вернон вытаскивал ее из чулана за волосы. Он отбросил ребенка и быстро вытащил ремень из брюк.

— Я научу тебя уважать нас!

Он наносил удары пока не успокоился, а девчонка не затихла. Вернон схватил ее за руку и швырнул обратно в чулан, защелкнув дверь.

______________________________________________

— Лия, — тихий шепот выбросил ее из дремы и она тихонько повернула голову в сторону голоса.

— Гарри? — голос слушался плохо, хотелось пить и есть. Спина и голова болели. Там куда приходились удары очень чесалось. Она аккуратно пощупала голову, пытаясь промассажировать место, где схватил Вернон за волосы. Сейчас она даже благодарна Петунье, что когда-то подстригла ее под каре. Иначе всем этим людям было бы проще таскать ее за волосы. Слезы навернулись опять, она устала, она хотела, просто, просто хотела спокойствия. Чтобы их с Гарри не били. А лучше чтобы не обращали внимания. Ей хотелось, чтобы их кормили, иногда гладили по голове, чтобы ее брат чаще улыбался, а не лежал горячий в темном маленьком помещении, потому что его избили за то, что он заступился за нее. Это несправедливо! «За что?»

Магнолия подползла к Гарри и трясущимися руками потянулась к голове брата.

— Пожалуйста, — слезы потекли с новой силой, — пожалуйста, пожалуйста, не болей, — маленькие ручки немного засветились и Гарри выдохнул от облегчения, пока не заметил, что руки сестры в крови и сильно тряслись. Он аккуратно потянул ее за запястье и сжал тонкие пальчики в своих ладонях. Руки перестали светиться. Он не помнил, когда они обнаружили, что могут делать странные вещи. Казалось, так было всегда. Именно эти способности помогали им в самое тяжелое время. Они выздоравливали быстрее других и без помощи лекарств, как будто Дурсли купили бы им что-то. Их волосы росли быстрее, чем у других, если очень-очень захотеть. Когда Гарри злился, могло что-то взорваться. Лия могла прошмыгнуть где-то так, что ее совсем не замечали. Они знали, что ненормальные, но никогда и никому не рассказывали насколько сильно. Это был их маленький секрет более комфортной жизни, чем им предоставляли Дурсли.

— Что случилось, Лия?

— Я попросила таблетку, — подбородок вновь задрожал. Она не могла смириться с тем, как к ним относятся. Магнолия не хотела верить, что они никому не нужны. Маленькая надежда искрилась где-то в сознании, что еще немного и все будет хорошо, маленькая надежда, которая кажется не гаснула с момента, как она себя помнит. Что вот сейчас придут их мама с папой, скажут, что они давно искали их и не могли найти, потому что… Она не знала, на самом деле, Лия поверила бы в любую причину, лишь бы их забрали отсюда.

— Глупая, — Гарри обессилено улыбнулся, — спасибо, Лия.

Гарри немного подвинулся на их маленькой кроватке и Лия заползла, стараясь не морщиться от ссадин. Постоянные боли их скорее обижали, нежели приносили дискомфорт в полном понимании смысла. Они привыкли. Гарри погладил ее по голове, слегка помассировав затылок, и устало откинулся на подобие подушки. Положил руку, чтобы сестра забралась в его объятия. Конечно, он был горячим из-за температуры и скорее всего, скоро они прилипнут друг к другу, но это лучше, чем она будет дрожать от холода. Она всегда дрожит. Лия обернула ногу Гарри своими и приткнула ледяные ступни об него. По какой-то причине как бы он себя не вел, больше доставалось его сестре. Как бы он не защищал ее, как бы не провоцировал, всегда нападали на нее. Ему безусловно доставалось, но как будто, веди он себя тихо, возможно его бы не трогали. Конечно так не будет. Он не будет отсиживаться, пока его младшую сестру колотят такие моржи. Он не мог представить, чтобы он стоял в стороне, когда она плакала. Он всегда будет ее защищать.

— Гарри?

— Что? — он немного повернул голову в ее сторону, двигаться было тяжело, кости ломило и голова как будто плавала на дне океана.

— Ночью я проберусь на кухню, я видела, что там должны быть таблетки, я помню, как они выглядят и, попытаюсь взять что-нибудь из еды.

Конечно, она это сделает. Его сестра была в какой-то степени жуткой плаксой и трусихой. И Гарри ее понимал. Чего он не мог понять, откуда у нее берется смелость на такие авантюры? Он любил свою близняшку. Наверное, если бы ему сказали, что мама пришла за ним, но может забрать только его, он бы не ушел. Он был согласен на все эти животные условия, если бы видел своими глазами, что с его сестрой все в порядке, насколько может быть в порядке в их жизни.

— Будь аккуратна, — прошептал Гарри.

— Как всегда.

__________________________________________

Обычно, когда Дурсли хотели куда-то уехать, близняшек оставляли у соседки Фигг. Лия была не против. Там плохо пахло, невкусный чай и кексы, но зато им позволялось тихо сидеть и смотреть телевизор. Их не заставляли работать, не кричали и не запирали. Арабелла Фигг была своего рода тихой гаванью, поэтому она легко примирялась, что кто-то где-то развлекается, когда им позволено так мало. Лия полностью осознавала, что они ненормальные, что большего просить не стоит.

На самом деле такие дни входили в список ее любимых. Они с Гарри забирались с ногами на потертый красный диван перед телевизором и включали передачи про животных или вселенную, или любую другую познавательную передачу, где показывался мир. Они любили мечтать, что когда вырастут обязательно отправятся в путешествие подальше отсюда. И их обязательно покажут по телевизору, чтобы Дурсли кусали локти и жалели всю оставшуюся жизнь о том, как они обращались с ними.

Лия в тайне мечтала о большем, что когда они уедут, Дурсли умрут. Ей было плевать как это произойдет. Просто люди, которые причинили столько боли не должны спокойно жить. Должна быть какая-то справедливость или какая-то цель от всего того, что им пришлось пережить.

Сегодня у Дадли было день рождение, а значит сегодня у них будет спокойный день у Фигг. Однако Петунья влетела на кухню толи в гневе, толи в страхе и сообщила, что Фигг сломала ногу. Честно говоря, Магнолия считала, что это не является причиной, почему они не могли прийти, но для Петуньи, очевидно, это была веская причина.

Дадли был в ужасе и его два подбородка уже начали трястись. У Гарри наоборот заблестели глаза от восторга. Очевидно он тоже хотел побывать где-то куда ходили Дурсли.

— Что нам делать? — Петунья с ненавистью посмотрела на Гарри, словно это он сломал ногу старушке Фигг.

— Оставьте их дома! Я не хочу ехать с ними! Это мой день рождения! — завопил Дадли. Вернон посмотрел на сына, словно пытаясь понять, как у его умнички могли возникнуть такие глупые идеи?

— Мы не можем, — отрезал Вернон, — иначе по возвращению здесь могут остаться угольки, — его глаза метнулись на Гарри, потому что когда происходили «эти ненормальные вещи» именно Гарри был в центре.

— Мы могли бы оставить их у входа в зоопарк, — с сомнением протянула Петунья.

— Чтобы соседи это увидели? — Вернон в самом деле задался вопросом все ли в порядке с мозгом у его семьи сегодня.

— Они все испортят! — поняв, что гневная истерика не поможет Дадли начал всхлипывать. Петунья обняла своего сына и заверила, что они не посмеют, иначе просидят в своем чулане остаток лета.

В этот момент в дверь позвонили. На кухню вошли: друг Дадли Пирс Полкисс и его мать. Дадли резко прекратил притворный плач.

Через пол часа они уже заходили в зоопарк, где Лии и Гарри впервые купили мороженое. Конечно, оно было несравненно хуже, чем у Дадли и Пирса, но близняшки никогда не пробовали что-то настолько вкусное и сладкое.

Зоопарк Магнолию не впечатлил. Ей было грустно от того, что животные вынуждены оставаться в клетках вдали от своей семьи и дома. Только ради того, чтобы на них смотрели все эти люди.

Когда она добрела до террариума Дадли уже хныкал на Вернона, чтобы бедного питона разбудили. Магнолия встала позади них, смотря на них снисходительно. Змея не цирковая зверушка, она не будет исполнять капризы маленького моржа. При желании она наверняка могла бы задушить всю семью Дурсль, пока Лия стояла бы в стороне и смотрела.

— Она мне надоела! — вскрикнул Дадли и повел пирса в сторону гадюк.

Мы с Гарри подошли ближе к аквариуму.

— Наверное это ужасно надоедает, — заговорил Гарри. Змея замотала головой в подтверждение. Дети не удивились, что змея реагировала на них. Они уже гуляли по лесу и общались с ними раньше. На самом деле это было практически самое любимое, чем они могли заняться, потому что игрушек и других развлечений у них не было. Как и друзей, с которыми они могли поиграть. Других детей очень пугал Дадли и его банда, они боялись общаться с близнецами и ни Гари, ни Магнолия не смели их осуждать за это.

— Если бы ты обрела свободу, чтобы ты сделала? — заинтересовалась Лия. Как будто спрашивая себя, чтобы она делала со своей свободой. Возможно, первое о чем подумала, какой-нибудь далекий остров? Да, конечно, она понимала, что она маленькая, ребенок, что ее никуда не впустят и на данный момент она зависима от Дуралей. Но настанет день, когда они с Гарри смогут самостоятельно решать как им жить. И они уберутся оттуда так быстро, как только смогут. Змея покачала головой в сторону таблички с надписью «Бразилия».

— Там наверняка лучше, — прошептал Гарри. Змея покачала головой. Чтобы это не значило, но продолжить беседу они не смогли.

— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СМОТРИТЕ! — Пирс подбежал к аквариуму и с силой оттолкнул Гарри, который в свою очередь, словно костяшка домино, полетел в сторону Магнолии. Они упали, Лия больно ударилась головой, а Гарри приземлился на нее. В этот момент она была благодарна, что их мало кормили, потому что без этого, ей было бы больнее. Гарри со злостью посмотрел на Лию и перевел взгляд на Пирса. В следующую секунду произошло то, что происходило с ними постоянно. Какие-то «странности». Стекло исчезло и Дадли и Пирс провалились к змее. Питон в свою очередь, не теряя времени, выполз из аквариума и бодро пополз в сторону выхода, находу благодаря близняшек. Лия была ошеломлена. Ей нравились змеи, они в большинстве были безобидны и более менее готовы к разговору. Конечно беседы были примитивны, но казалось, они приходили в восторг, когда Магнолия и Гарри разговаривали с ними. Гарри все еще злобно смотрел на Пирса.

— Гарри? — Лия тихонько дернула брата за огромный рукав. Гарри вздрогнул и моргнул, поворачивая голову к сестре.

— Да? — он встал и протянул руку Лии.

— ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ? — проревел голос Вернона. Только тогда Магнолия увидела, что Дадли и Пирс находились за стеклом. Она не смогла удержать в себе смешок. Потому что так им и надо. Конечно, Вернон услышал это. — Быстро в машину, — прошипел Вернон. Мы с Гарри послушались. Оба понимали, что если их просто запрут в чулане им повезет. Но вообще-то их вместе никогда не били. Пытались, но Гарри всегда защищал и принимал все удары на себя, а на него одного они никогда не поднимали руку. Вернон мог угрожать, запирать, лишать еды, воды, заставлять работать до потери пульса, мог даже дать подзатыльник, но никогда не бил так, как бил Магнолию. Где-то глубоко в подсознании ей было завидно, но она всегда отбрасывала эту мысль, потому что никогда не хотела, чтобы на ее месте был Гарри. Если бы ее не было, возможно он жил бы не так плохо?

На улице Тисовой, в доме номер 4 было шумно. Вернон кричал о потерянном времени, о том, насколько близняшки были неблагодарны и что их следует запереть до конца жизни, а лучше, чтобы они никогда не появлялись на пороге. Гарри пытался сказать, что стекло исчезло само по себе, от чего лицо Вернона казалось краснело еще больше. И он с остервенением начал вытаскивать ремень. Тогда Лия схватила Гарри за руку и пулей влетела в чулан под лестницей, быстро закрывая спасительную, в этот раз, дверь. Вернон стучал и пытался отпереть, пока не пришла Петунья и что-то прошептала мужу. Дети заползли на кровать.

— Гарри? — глаза Лии блестели от восторга, — это был самый лучший день, спасибо, — она притянула Гарри и обняла так крепко как могла. Это по-настоящему самый радостный день. Вся эта семейка была напугана до чертиков и Магнолия была счастлива видеть этот ужас у них на лице. Они это заслужили.

Гарри знал о жестоких наклонности сестры. Он не мог не знать, он был ее братом-близнецом, но он никогда не боялся и даже не думал осуждать ее за это. Гарри видел отношение окружающего мира к ней, и знал, что сама Лия была безобидна настолько, насколько можно представить. Она слишком труслива, чтобы сделать что-то такое вопиющее. Гарри не знал, как у него получилось заставить стекло исчезнуть, но это стоило того, чтобы Лия на него так смотрела. Он давно не видел такого счастливого лица у нее.

__________________________________________

Когда их наконец выпустили была середина июля. На улице стояла жара и близняшки старались больше проводить время вне дома. Во-первых это уменьшало шанс встретить банду Дадли, во-вторых они могли где-то скрыться и поиграть на детских площадках или поговорить со змеями.

В этот день им не повезло. Пока они шипели со змеей сзади подкрался Пирс и повалил Гарри на землю, заломив руки за спиной. Меня толкнули вперед лицом, отчего я больно пропахала подбородком землю.

— Держите его! — скомандовал Пирс и отпустил брата, а сам быстро подошел ко мне и схватил за волосы поднимая. — И ее держите!

Очевидно Пирс был очень зол за свое унижение в зоопарке. Я приготовилась к ударам и зажмурила глаза. Гарри в этот раз не смог бы мне помочь, учитывая его положение. Денис был так любезен, что поднял голову Гарри, чтобы он мог видеть мое избиение. На самом деле им нравилось так делать. И я понимала почему. Понимание не давало прощение, потому что страдали мы, а не кто-то.

Я услышала треск стеклянной бутылки и распахнула глаза в неверии. Пирс злобно смотрел на меня с куском горлышка: — Держите крепко, — маленький злобный поганец захотел оставить на мне напоминание о себе. — Вы так похожи, что я уверен, ты не будешь против, если мы сделаем вас полностью одинаковыми, — злобно прошипел мне в лицо, пока мои глаза расширялись от ужаса.

На периферии я слышала крик Гарри, но не могла сосредоточиться, потому что мой лоб разрезали огромным куском стекла. Было по-настоящему больно, пожалуй больнее, чем ломать руку, или когда ломали ребра. Мое лицо залило кровью, слезами и соплями. Мне слышалось, как рвалась кожа под напором руки Пирса, слышалось как громко смеялись дружки Дадли, слышалось, как я кричала от боли. Мне было очень страшно. Крики и шум в ушах не помогали сосредоточиться. Мне казалось, что я умираю или плаваю где-то на задворках из боли. Когда всплывала, вновь видела злобное лицо Пирса и перекошенное страданием лицо Гарри, и снова уплывала. В какой-то момент это все прекратилось и я просто упала.

Когда проснулась, оказалась в небольшой белой комнате. Лоб горел, голова болела, горло жгло. Вспоминая о произошедшем, на глаза навернулись слезы. «За что?»

Я долго лежала с открытыми глазами, смотря в белый потолок. Больница. Удивительно, что Дурсли разорились на больницу, учитывая, что они этого не делали, даже когда нам что-то ломали.

Утром заходили медсестры, приносили конфеты, которые Лия откладывала. Есть не хотелось, зато Гарри наверняка попробует. Сладкое ему нравилось гораздо больше, чем ей. Потом зашли полицейские и, хоть девочка подробно рассказала как все было, они отнеслись скептически. Не поверили. Видимо Дурсли уже позаботились и рассказали свою версию. А словам ребенка никто не будет верить. Их с Гарри словам никто никогда не будет верить, пока они не уйдут из этого треклятого дома, города. Она не могла поверить, что банда Дадли осмелились на что-то такое дерзкое. Испортить лицо, это не побить, синяки уйдут, а шрам останется, как вечное напоминание. Лия не могла определиться за кого было обиднее. За нее? Потому что она стерпела такую боль, унижение и вечное напоминание о своей беспомощности или за брата? Потому что зная его, он будет винить себя каждый раз, как увидит этот шрам. Это был лоб, а челку Лия не носила. В этот момент она возненавидела Пирса и всю их компанию со всей силы. Она представляла, как кидает их в жерло вулкана, словно они ничего не весили и смотрела, как они тонут в магме и буквально горят заживо.

Гарри зашел в палату и остановился в дверях. На койке полусидела его сестра, с перевязанной головой в потрепанной футболке Дадли и безучастно смотрела в потолок. Она даже не увидела его, а возможно и не хотела видеть, потому что он не смог их остановить или потому что он заставил исчезнуть стекло. Если бы он не сделал этого, ее лицо было бы в порядке и сейчас она не лежала бы в больнице и ей не накладывали швы.

В лесу он кричал и кричал, он звал на помощь, проклинал их, просил прощения у Лии, пока она не упала. После этого какая-то струна в Гарри порвалась и всех участников, кроме Лии раскидало по сторонам, пока он, запинаясь, полубежал к сестре. Она выглядела ужасно. Все лицо в слезах, грязи и крови. Шрам был отвратителен, неровный и распухший. Из глаз все еще текла влага и она постанывала от боли. Сердце Гарри сжалось, в животе образовалась дыра от страха, что будет поздно, потому что он никогда не видел столько крови. Он уверен, что на чистом адреналине подхватил ее на руки и как мог побежал в сторону дома Дурслей. Ему посчастливилось встретить на пути соседку Фигг, та довольно быстро доковыляла до дома и набрала телефон скорой. Гарри тогда немного выдохнул, потому что так, Дурсли не станут их запирать, потому что Лию уже видели всю в крови, а Дурсли не могли допустить, чтобы о них подумали как о жестоких родственниках. Он обнимал сестру, пока не приехала скорая и даже тогда не мог отпустить ни на секунду. У него была паника, что если она умрет? Все потеряет смысл, Гарри даже представить себе не мог, если потеряет свою младшую сестру. Потому что все, что они пережили, было напрасно. Он буквально не видел жизни без нее. И не хотел видеть.

Стоя в палате он вновь переживал этот ужас и в груди сдавило, а в животе снова образовалась дыра. Он чувствовал как его начало трясти, комната темнела и единственная светлая и четкая точка оставалась его сестра. Его сестра, которая безучастно смотрела в потолок. Гарри забыл как дышать, что если она всегда останется такой безучастной? Что если она не простит его? Что если она возненавидит его? Он понимал, что заслужил все это полностью, но маленькая частичка хотела верить, что когда-нибудь Лия снова улыбнется ему, как недавно. Ее яркие зеленые глаза были по-настоящему красивые, когда она улыбалась. Только он видел эти маленькие коричневые вкрапления, только он ночами слышал как она сопит из-за разбитого носа или ее нос краснеет от мороза на улице. Каждое воспоминание он хранил в своем самом теплом уголке сердца.

В какой-то момент она посмотрела на него и ее глаза прояснились. Гарри показалось, что он вновь начал дышать, а темнота рассеиваться. Она не смотрела на него осуждающе или с ненавистью. Немного устало и теплой улыбкой, которую он, безусловно не заслужил. Лия полезла под подушку и достала оттуда конфеты и протянула руку к нему. Ноги налились свинцом, он не заслужил это.

— Добрые медсестры оставили мне несколько, ты же знаешь я не очень люблю сладкое, — ее голос был сиплым, но все равно самым прекрасным звуком, потому что это был голос его сестры. Его маленькой самой красивой близняшки. Хоть они были одинаковыми, но Гарри все равно считал, что она красивее. Возможно, потому что ее лицо не закрывали уродливые очки велосипеды или потому что ее глаза казались гораздо ярче, чем у него. Она была такой же маленькой, как он, только пальчики гораздо тоньше. Сейчас она выглядела особенно бледной и болезненной. Ее худоба выделялась из-за чепчика из бинтов. Щеки впалые, а губы потрескавшиеся. На подбородке был синяк, он понятия не имел, когда она его получила.

Гарри тяжелыми ногами подошел к койке и обнял. Ему хотелось вдавить ее в себя, внутри него она наверняка была бы в безопасности. Это было мимолетное эгоистичное желание, которое он никогда не хотел осуществить. Потому что это было бы слишком, он не мог представить свой мир без сестры рядом. Лия всхлипнула и разрыдалась громко и с надрывом. У Гарри снова защемило в груди и внутри образовывался комок пустоты и жалости. Она ничего не сделала.

— За что? — шептала Лия между рыданиями, — Гарри, за что они так с нами? Почему это происходит? Что мы сделали?

Гарри забрался к ней на кровать, наплевав на стерильность. Он гладил ее по спине и повторял только «прости». Конечно, она его не винила. Она никогда его не винила, но это не значит, что он не понимал, что это его вина. Если бы…

— Гарри обещай мне уехать далеко-далеко. Я не хочу больше туда, — маленькое тело тряслось, а ее руки крепко сжимали старую растянутую футболку Дадли.

— Я… — Гарри не мог этого обещать, потому что им придется туда вернуться. Им придется снова выживать и терпеть, потому что им больше некуда было идти.

В этот момент в окно влетела сова и бросила два конверта рядом с ними. Конверты были из желтой бумаги с красной печатью посередине.

Они были так удивлены, что перестали двигаться, а Лия, наконец перестал плакать. Ее все еще трясет, но удивление пересилило горе, чему Гарри был втайне рад. Он не знал, что отвечать на обещание, как не знал, что вообще следует говорить, потому что ситуация была ужасной. Он был также напуган, он все еще был беспомощным ребенком, который не мог защитить никого. Гарри не хотел дальше рассуждать на тему своего бессилия, поэтому быстро взял конверт с именем Магнолии и аккуратно распечатал, чтобы подать сестре, затем принялся за свой. Письмо было странным. В нем говорилось, что они приняты в какую-то волшебную школу. Это было похоже на шутку.

Дурсли постарались и уже направили документы в обычную, в отличие от Дадли, школу, а Петунья утром с большим удовольствием варила какую-то гадость смутно напоминавшую старую форму младшего моржа.

— Это слишком злая шутка, — фыркнула Лия и отбросила письмо. Гарри ухватился за тему как за соломинку.

— Но представь как было бы здорово, если бы это было правдой? Ведь с нами правда происходило что-то странное, — Гарри продолжил с маниакальным блеском, — помнишь как ты поменяла учительнице цвет волосы? Или перенесла нас на крышу? Или отрастила мне волосы, когда меня побрили? Или…

— Гарри, если мы сейчас поверим во что-то такое, когда появится шутник это разобьет нас, — тихо прошептала Лия. И Гарри понял, потому что там, где он верил в лучшее, сестренка старалась не надеяться, чтобы зря не разочаровываться. Она была более склонна к драматизму, чем он. Он мог мечтать и верить в эти мечты, когда Лия, кажется, отказалась от этого.

По ощущению это было бесконечно долго. Мне пришлось поспрашивать знакомых и случайных людей о поведении детей в общем и сирот в том числе. Я не могла до конца определиться с характером Магнолии. Мне казалось все нелогичным. Но вроде определилась. Конечно, она будет меняться в зависимости от окружения, как и любой другой человек. Я постаралась раскрыть отношения с Гарри и другими. Старалась подчеркнуть различия и недостатки. Не хочу, чтобы она получилась идеальной. Идеальные люди крайне скучные, вы так не считаете?

В какой-то момент близняшки услышали громоподобный «бум» и соскочили с кровати слегка запутавшись в одеяле. Сверху таранили лестницы бульдожьи лапы Вернона с такой силой, что на головы детей посыпалась известка.

Вернон достал откуда-то ружье и нацелил на дверь, Гарри тихонько выглянул из-под двери чулана, Магнолия последовала примеру брата.

Дверь сорвалась с петель и они увидели огромного волосатого мужчину жуткого вида. Его размер был таким большим, что ему пришлось нагнуться чуть ли не вдвое, чтобы пролезть в дверной проем.

— Я извиняюсь, — прогремел великан и поставил дверь назад. Не обращая внимания на ружье в руках дяди Вернона он прошел в сторону кухни: — Ну это, можь по чайку? Я тут… эээ… принес кой чего, — великан порылся в карман и выудил оттуда нечто похожее на торт. К тому моменту Петунья и даже Дадли спустились вниз. Гарри оглянулся на Лию и по молчаливому согласию они решили выбраться из своего маленького убежища. — О! — воскликнул великан, увидев близняшек: — А вот и наши Гарри и Магнолия! — глаза бусинки засверкали при виде детей и весь его облик стал менее угрожающим. — Я тут вам торт принес, конечно, он слегка помялся, — он хлюпнул носом и почесал его рукой, как будто смущался, — но я уверен, что он эээ… не потерял своего вкуса! — Великан заулыбался.

— Я требую, чтобы вы немедленно ушли, сэр! — заверещал Вернон, отойдя от шока и вновь нацелился своим ружьем в сторону незнакомого мужчины. Великан посмотрел на него с любопытством и, протянув руку, согнул ружье пополам.

— Дамблдор сказал, ну вы знаете, тот самый Дамблдор, что вы прочли письма и все такое, — он махнул рукой, как будто это все объясняло, великан нахмурился, — вы что же, думали, что мы отправим детей без сопровождения? — удивился великан, обращаясь к Вернону, как будто тот не держал опасное оружие в руках.

— Простите, — тихонько вклинился Гарри. — Когда нам пришли письма, моя сестра была в больнице и мы сами их открыли.

— Какие письма? — воскликнула Петунья.

— Как это какие? Из Хогвартса, конечно! — довольно продолжил мужчина.

— Я хочу чтобы вы немедленно ушли! — вновь заверещал Вернон. — Ни в какой Додвартс они не пойдут! — великан нахмурился.

— И что же ты это, остановить попытаешься? — весь его радушный вид исчез, — они были записаны с самого рождения! — великан обернулся к детям и вновь улыбнулся: — конечно, вы уже все знаете про Хогвартс?

— Сэр, — Магнолия взяла Гарри за руку, чтобы придать себе храбрости, — кто вы, сэр? Что такое Хогвартс? В письме говорилось, что мы волшебники и мы подумали, — она говорила все тише и тише. Гарри сжал ее руку, подбадривая, — мы подумали, что над нами кто-то пошутил, сэр.

— Никто над ваши не шутил, — казалось великан не мог определиться, злиться ему или удивляться. Он перестал пугать Лию и Гарри, ведь если бы тот хотел что-то им сделать, то не стал бы издеваться так долго. Протянув руку, он скрутил оружие, будто оно было пластилиновое, поэтому дети не думали, что что-то здесь было бы для него препятствием. — Я, кстати, Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса, — он обернулся в сторону Дурслей, — ну так что там с чаем? Я если честно не отказался от чего… ээээ… покрепче.

— Хогвартс это та самая волшебная школа? — с любопытством спросил Гарри, опасаясь, что у дяди Вернона будет инфаркт от наглости Хагрида.

— НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА НЕ СУЩЕСТВУЕТ! — взревел Дурсль. Хагрид зло нахмурился и всем корпусом повернулся к Вернону, достал зонтик и концом указал на Дурсля, вернон продолжал открывать рот, но не мог произнести ни звука. Теперь его цвет кожи стал совсем красным и Петунья испугалась за супруга.

— Как вы смеете? — взвизгнула Петунья, — дорогой, что с тобой? Дорогой?

Пока Петунья кудахтала над Верноном, который казался в панике, Хагрид сел на диван, занимая его практически весь. Мебель прогнулась и натужно заскрипела. Мужчина приглашающие махнул рукой в сторону кресла напротив и дети, аккуратно сели туда вдвоем. Они были такими тощими и маленькими, что им не приходилось тесниться, хотя девочка все же залезла под руку к мальчику, как будто ограждаясь от мира.

— Так чегой там? — он почесал нос, — Хогвартс это самая лучшая школа, — гордо провозгласил Хагрид, — там вас будут учить всякому волшебству. Директор школы самый лучший в мире волшебник Альбус Дамблдор, — еще более гордо раздулся Хагрид. — Вы что-нить знаете вообще про волшебство? Эти, — он махнул в сторону копошащихся Дурслей, — должны были что-нить рассказать вам.

— Простите, сэр, ничего, — быстро проговорил Гарри. Хагрид вновь нахмурился.

— И про ваших маму с папой?

— Нет, — помотал головой Гарри.

Хагрид сжал огромные ручище в кулаки.

— Я в самом деле не думаю, что я тот, кто должен вам это рассказывать, но…

— Пожалуйста, сэр, — заговорила Магнолия.

— Да не сэркайте вы, сказал ж, Хагрид зовут, — вздохнул он. Чтобы как-то отвлечься он распаковал торт, где глазурью было написано «С днем рождения Поттеры». У детей засверкали глаза. Это был первый в их жизни торт, приготовленный специально для них. Магнолия соскочила с кресла и побежала ставить чайник и взять приборы. Она не любила сладкое, но не простила бы себе, если бы не попробовала торт, который делали только для них. Это первая вещь, которая принадлежала бы только им с самого начала. Все вещи, которые они носили, были после Дадли. Очки, которые носил Гарри куплены на барахолке. Даже обувь была им не по размеру, потому что у Дадли нога гораздо больше. Лия не носила платья и юбки, потому что Дурсли не могли позволить себе тратиться. Может только их была зубная щетка? Петунья подарила им две штуки на прошлый день рождение, до этого у них была одна на двоих. Когда чайник закипел, она аккуратно разлила три кружки, одна из которых была самой большой, какую она нашла на кухне и, поставив на поднос, аккуратно понесла в гостиную. Там Хагрид что-то рассказывал Гарри, последний выглядел притихшим и грустным.

Гарри поднял голову на Лию, уголки его губ были опущены:

— Лия, наши родители, — он глубоко вздохнул, — их убили.

Поднос затрясся в руках девочки. Конечно, она не смела надеяться, что они живы, но расти с мыслью, что это был несчастный случай, автокатастрофа, совсем не тоже самое, что убийство. Хагрид аккуратно, насколько великан может быть аккуратным, забрал поднос из рук девочки и звонко поставил на стеклянный столик между ними.

— Кто? — слабо спросила Магнолия. Чувство потери больно ударило. Одно дело говорить себе, что такая судьба и совсем другое осознание, что кто-то решил убить их. Словно жизнь их родителей, ее и ее брата ничего не стоили. Словно все, что происходило в их жизни было чье-то шуткой.

— Я не могу назвать тебе его имени, — испуганно ответил Хагрид.

— Ты не знаешь?

— Нет, я знаю! Но у нас это… — он слегка засмущался, — не принято называть его по имени.

— Может напишешь? — прошептал Гарри.

— Нет! Нет. Это Вол… Воландеморт, — скороговоркой озвучил наконец Хагрид.

— Волан…

— Не произноси его имени! — прогрохотал Хагрид.

— Почему? — твердо спросила Магнолия. — Он убил их! — воскликнула девочка, — мы могли бы, не знаю. Мы могли бы сейчас жить с мамой и папой, могли бы вкусно кушать, мы могли бы быть счастливы, — на последнем слове ее голос треснул и она расплакалась. Рукавами она пыталась вытрать слезы, но ничего не получалось. Они лились и лились. Гарри потянул ее к себе в кресло и усадил к себе на колени обнимая, ограждая от всего мира. Челка девочки растрепалась и Хагрид увидел шрам молнию.

— Откуда это? — удивленно спросил великан.

— Какая разница? — зло ответил Гарри и натянул челку на лоб сестры, чтобы скрыть отметину.

— Так это, — замялся Хагрид, — в ночь, когда убили твоих… ваших родителей, этот волшебник попытался убить тебя, Гарри. А ты ведь был это… маленький, вот тут помещался, весь! — он показал свою огромную ручищу, и Гарри подумалось, что в этой руке он и сейчас поместится. — Но не смог, но оставил тебе этот шрам. Грят он появляется от злых проклятий. Но, ты единственный, кто пережил смертельное проклятье.

Гарри продолжал гладить Лию по спине, сестра немного успокаивалась, но он был не уверен, готова ли она слушать дальше. Их родителей убили и его хотели тоже, что не делает волшебный мир таким безопасным, особенно для его сестры. Он скосил глаза на Дурслей, которые, кажется, начали привыкать к тому, что Вернон ничего не может произнести, он активно махал руками, пытаясь что-то объяснить. Гарри и подумал, что где угодно будет безопасней этого дома.

— Почему не смог? — плавно спросил Гарри, витая где-то далеко.

— Никто не знает, — ответил со вздохом Хагрид. — Вы ж малюсенькие были. Я сам вас сюда привез. Дамблдор сказал, что здесь вы в самой безопасности.

Гарри хотелось рассмеяться. Лии, кажется тоже, по крайней мере он слышал, как она фыркнула.

— Что с ним стало? — спросил Гарри.

— С Дамблдором-то? Так это, ничего…

— Да не с Дамблдором, — раздраженно поправила Лия. Глаза у нее были красные, брови сведены к переносице. Выглядела она сурово обиженной или, как Гарри казалось, мило. Он подавил смешок. — С Воландемортом.

— Не произноси его имя! — рявкнул Хагрид. Магнолия вжалась в брата, с испугом смотря на великана. Гарри теснее прижал ее к себе и недовольно посмотрел на мужчину, — простите, я это… — он засмущался и почесал лоб, — я не тот кто должен вам рассказывать. Я думал вы все знаете. Кто ж знал, что вы ничегось не знаете, — он растерянно смотрел на девочку, не зная как попросить прощения.

— Я буду произносить его имя сколько угодно, потому что он виноват в смерти моих мамы и папы! — она сжала кулаки, пытаясь четко выразить свои намерения. Тот утвердительно кивнул, подбадривая. — Ну так что с ним случилось?

— Так никто не знает. Пропал. — Коротко ответил Хагрид. Он иначе представлял встречу с близнецами. Магнолия казалась грубой и плаксой, а Гарри замкнутым. Они не были похожи ни на Джеймса, ни на Лили. Хагрид расстроено вздохнул.

___________________________________________________

Утром они отправились в косой переулок. После истерик Дурслей, к Вернону вернулся голос, (Хагрид сказал, это потому что у него не полноценная волшебная палочка, смущенно добавив, что его выгнали из школы), на тему оплаты учебы, оскорблений Дамблдора близняшек, Хагрид не выдержал и, вновь выдернув дверь с петель, велел детям собираться.

По дороге они молчали. Гарри только спросил, где они возьмут деньги, потому что Дурсли останутся верны своему слову, учитывая, что за всю жизнь самое дорогое, что им от них досталось это зубные щетки.

— В Гринготсе, — буркнул Хагрид и замолчал.

Они дошли до паба «Три метлы» и, войдя внутрь, Лия увидела множество странно одетых людей. Колокольчик зазвонил и все обернулись на вошедших, затем продолжили беседу с соседом или молчаливое выпивание в одиночестве. Лия засмотрелась на человека с каким-то странным чурбаном на затылке, потом перевела взгляд на старую ведьму в остроконечной шляпе, которая смотрела на свою руку и хихикала. У Лии закружилась голова. Пахло потом, сигаретами и отрыжками. Она пошарила рукой там, где должен быть брат и, не найдя, обернулась. Все разом замолчали, а потом, оттолкнув девочку, начали пробираться к Гарри. Кто-то тряс его руку, кто-то пытался ухватится за одежду. Лия видела, что Гарри это не нравится, он выглядел растерянным и пытался заглянуть великану в глаза, чтобы тот что-то сделал. Лия попыталась пробраться к брату, аккуратно варьировать между людьми, но ее вновь и вновь отталкивали. Ей стало страшно и обидно. Страшно от того, что они могут забыть ее здесь и ей придется вернуться к Дурслям, а обидно, потому что брат, кажется не замечал ее отсутствия.

— Ма. магнол. лия, — она услышала как ее зовут и резко обернулась. Это оказался тот человек с чурбаном на затылке.

— Да? — с любопытством спросила она, не понимая, откуда этот человек ее знает? Конечно, Хагрид сказал, что ее брат вроде как знаменитый, но ведь она не Гарри. Безусловно они похожи, но ее волосы были длиннее и она не носила очки.

— Прият. тно познак. комиться. Меня з. зовут проф. фесор К. квирелл. Я буду пр. еподавать у в. вас За. щиту от темных искусств.

— О, — глаза Лии загорелись, кажется ей было бы интереснее узнать о мире, где она родилась, где жили ее мама с папой и где должны были жить они с Гарри. Она протянула руку, — приятно познакомиться профессор, я Магнолия Поттер.

Профессор Квирелл посмотрел на руку девочки, но почему-то ответного рукопожатия не произошло, Лия смущенно убрала руку. Чтобы в следующий момент кто-то грубо дернул ее за рукав: — я тебя везде ищу, — прошипел Гарри и грозно посмотрел на профессора.

— Прости, — пискнула Лия и взяла Гарри за руку, — это профессор Квирелл, он будет преподавать у нас защиту от темных искусств, — с восторгом представила.

— Как будто вам это надо, Поттер, — толи съязвил, толи ухмыльнулся профессор. Лия с непониманием на него посмотрела. Профессор сказал не заикаясь и не так добродушно, как только что говорил с ней.

— Безусловно, — отрезал Гарри.

— Ааа, профессор Кривел, вы уже познакомились с Гарри и Магнолией? — добродушно подошел Хагрид.

— В. верно. — Хагрид помолчал, ожидая продолжения разговора, но его не последовало. Казалось недавняя атмосфера легкости исчезла.

— Кхм. Чтож. Нам пора ребятки.

____________________________________________

Глаза Магнолии разбегались от обилия цветов и шума. Косой переулок был по настоящему волшебным место. Где-то что-то взрывалось, был слышен детский смех и гул голосов. Повсюду летали совы, дети прилипали к витринам магазинов и громко восторгались, показывая на что-то пальцем. Она увидела старушку в странной шляпе с каким-то перьями, одетую в довоенном стиле, рядом плелся мальчик, постоянно спотыкаясь. Она хотела хихикнуть, но сама чуть не запнулась о каменную плитку.

— Осторожно, — придержал ее Гарри.

— Спасибо. Куда мы идем, Хагрид?

— В Гринготс. Там знаете, еще мне надо по делу одному. Ну вас я доведу до вашего сейфа, но потом это… Сам Дамблдор попросил, поэтому надо обязательно сделать, — Лия покачала головой, словно балванчик, как будто полностью поняла абстрактные объяснения великана.

— Что такое Гринготс? — осторожно спросил Гарри. Лия не понимала этой осторожности, но брат наверняка также сильно не доверял людям, как она. На самом деле, на памяти Лии это впервые, когда на их вопросы отвечают, как будто они с братом нормальные.

Оглядываясь по сторонам Магнолия видела счастливых детей рядом с родителями и подумала какого бы это было сейчас идти здесь, по Косой аллее с папой и мамой? Они наверняка были бы счастливы, им с Гарри купили бы самый большой торт, их бы держали за руку и аккуратно журили, если бы они далеко убежали. Мама бы радостно улыбалась успехам, а папа гладил по голове и смеялся над маминой шуткой. Она так ярко это представила, что стало невыносимо обидно за то, чего их лишили. Она никогда не услышит маминого голоса, никогда не увидит папиных глаз. Им с Гарри придется до конца жизни бороться против всех, чтобы хотябы выжить.

На глаза навернулись слезы, но она крепче сжала зубы и подняла подбородок. Она будет бороться вместе с Гарри сколько потребуется, чтобы жить так, как никто из этих детей и не мечтал.

Когда они зашли в свой сейф у Магнолии открылся рот от удивления.

— Гарри…

Они могли жить иначе. Они могли не донашивать одежду, у Гарри могли бы быть нормальные очки. Они могли бы есть когда захотят и не прятаться в чулане с ворованной едой. У них могло быть своих зубных щеток сколько угодно. Она могла бы купить себе красивую резинку для волос как у любой девочки.

— Гарри… — ей хотелось плакать, потому что это было несправедливо, — почему мы так жили до этого? Почему, — она шепотом продолжила, — почему мы должны донашивать нижнее белье за Дадли, когда у нас столько денег?

— Я не знаю, Лия, — помотал головой Гарри. — Сколько мы можем взять? И их можно обменять на фунты?

— Нет, нет, — ответил Хагрид, — вам нужно взять по сто галеонов, так Дамблдор сказал. Вам этих денег как рах хватит на покупки для школы, — заволновался великан.

— Но помимо покупок для школы мы же можем потратить немного на себя? — с нажимом спросила Магнолия, — нам нужна новая одежда, а Гарри нужны новые очки, — начала она загибать пальцы, — так же у нас должны быть какие-то сбережения на еду.

— Зачем вам сбережения на еду? — торопливо вмешался Хагрид, — в школе кормят до отвала, — он развел руками, показывая, как много там еды.

— Но до школы еще две недели, — сладкий голос и выражение лица Магнолии не сочетались. Ей не хотелось верить, что они не могли распоряжаться собственными деньгами, когда они так нужны им. Ей хотелось стать нормальной. Чтобы люди не смотрели с пренебрежением, что бы ее ценили. — А еще нам нужны учебники, чтобы узнать этот мир лучше. Ты помнишь, Хагрид, что мы впервые здесь после того, как наших маму и папу.? — умоляюще начала Магнолия. Это помогло. Глаза великана увлажнились и он махнул рукой.

— Ладно, берите, ток это. Никому не говорите, а то ругать буду, даа… — он хлюпнул носом и отвернулся.

— Простите, уважаемый, — обратился Гарри к гоблину, — вы не ответили, мы можем поменять эти деньги на фунты?

— Конечно, — проскрежетал гоблин, — в общем зале вам поменяют.

— А мы сможем вернуться, если нам не хватит? — набирая монеты как бы невзначай спросил Гарри.

— Если у вас будет ключ, — отрезал гоблин.

Дети набрали по двести галлеонов с надеждой, что этого хватит. Хагрид вытащил два мешочка и, засунув в каждый деньги, вернул детям.

— Эт специальные для денег. Не потеряйте, — он похлопал по рукам детей, держащих ветхий на вид кошелек.

— Спасибо, — мягко поблагодарил Гарри, — правда, спасибо Хагрид.

Хагрид, конечно снова прослезился.

— Кхм, ну, так, — многозначительно начал Хагрид, когда они вышли из банка, — вам сейчас нужно купить одежду, а меня туда не пускают, ну знаете эээ… большеват, вот, — он бодро похлопал по своему пузу, нисколько не смущаясь своих габаритов, — поэтому я отойду, мне надо кой-чего купить, а вы пока идите в магазин «Мадам Малкин», а вот и он, — Хагрид пальцем указал на небольшой магазинчик с черной вывеской и блестящими буквами, — поняли? Если успеете быстрее, то оставайтесь рядом с магазином, а то потеряетесь, — он задорно подмигнул Гарри и пошел в другую сторону от магазина.

— Гарри, — Лия подергала брата за рукав и они отошли с дороги. Гарри поднял бровь, спрашивая в чем дело, — как думаешь, мы могли бы здесь купить всю одежду, которая нам нужна?

— И как ты объяснишь Дурслям откуда у тебя новые вещи? — хмуро буркнул Гарри. Он сам задумывался об этом. Но он не знал как сделать так, чтобы их вещи просто не забрали, а вдруг они вообще имеют право на их сейф? Что если они заберут не только вещи, но и как-то поймут, что они богаты? У Гарри кружилась голова от того, что могло произойти.

— Мы можем купить хотябы необходимое? Твои очки уже никуда негодные, и нам нужно белье. Не будут же они заглядывать к нам под одежду? Нам нужна расческа, нормальная, а еще шампуни и прочее. Чем мы будем мыться в школе? Нам нужно новое, понимаешь, Гарри? Это наш шанс выбраться из этого.

Гарри раздраженно провел пятерней по волосам оголяя шрам. Лия тут же закрыла его лоб и поправила челку.

— Забываю, прости, — все также раздраженно.

— Мы можем спрятать вещи? Я не знаю, Гарри. У тебя разве нет ощущения, что наша жизнь должна быть не такой? Мы богаты, Гарри, — растерянно сказала Магнолия.

— Я понимаю, — тихо ответил мальчик, — но если мы не будем осторожны, сделаем только хуже, — помотал головой.

— Ты прав, — горько усмехнулась Лия, — конечно, ты прав. Как всегда.

— Прости, — Гарри взял ее за руку, заглядывая в глаза, — я обещаю, все изменится. Чуть позже я что-нибудь придумаю. Просто… нужно потерпеть.

Лия вырвала руку и рассерженно поправила волосы, чтобы точно скрыть свой шрам. Легко ему говорить о терпении.

Потом выдохнула, стараясь абстрагироваться от обиды. Конечно, он прав. Он хочет как лучше, а Лия ведет себя как ребенок. Она может потерпеть. Терпела десять лет, еще потерпит.

— Мы купим все самое необходимое и небольшое, чтобы это можно было скрыть в вещах, — сдался Гарри.

— И тебе очки, — зло посмотрела на брата, — ты портишь себе зрение еще больше, пользуясь сломанными. Тебе необходимы очки, Гарри, — продолжала настаивать Лия.

— Хорошо, — еще более раздраженно согласился брат, — Очки, прекрасно. Тогда может сразу купим себе, не знаю, ковер-самолет? Чтобы сразу прокричать, что у нас есть деньги.

Лия осуждающе посмотрела на брата…

— Ладно, прости, — она закрыла глаза и выдохнула, — просто все эти деньги это…

— Кружит голову, я понимаю, — Гарри тоже прикрыл глаза, стараясь понять сестру. Он не видел ничего плохого в том, чтобы донашивать одежду за Дадли, но для Магнолии это было иначе. Она была девочкой, она знала как одеваются другие, а Гарри видел в ее глазах зависть, когда та смотрела на новые платья или заколки, да даже учебники или ручки. Немного помолчав, он добавил, — я куплю себе очки. Скажем Дурслям, что это подарок от Хагрида, остальные вещи спрячем среди того, что нам нужно купить.

Лицо Лии просветлело и она радостно бросилась ему на шею.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — щебетала сестра и маленький узелок в желудке Гарри развязался.

_________________________________________

Внутри магазина пахло кожей и цветочными духами. Магнолия раньше не была в подобных заведениях и смотрела на все, на что падал глаз. Она видела мантии разных цветов, очень маленькие шляпки, как будто для собак, детские сапожки, взрослые каблуки, платья, которые сама Магнолия никогда не мечтала носить.

— В Хогвартс, милые? — к ним подошла очень ухоженная и на вид добрая леди. Она приятно улыбалась и располагала к себе. Магнолия относилась к таким более насторожено, потому что жизнь научила ее не доверять абсолютно никому, кроме брата, а тем более тем, кто, кажется, были доброжелательны с первой встречи.

— Здравствуйте, да, — ответил Гарри, также смотря по сторонам.

Магнолия увидела мальчика с белыми волосами. Он стоял на возвышении, похожим на небольшой подиум. Вокруг него щебетала молоденькая девушка с иголкой и нитками, которые парили рядом с ее руками.

— Подождите немного, сейчас я вас замерю. Ну, кто первый? — женщина быстро сходила за лавочку и, прихватив инструменты, вернулась. На лице была все та же улыбка. Ее небольшие кудряшки подпрыгивали, когда она шагала. Руки были ухоженными с небольшими тонкими шрамами на указательном пальце. От нее приятно пахло, возможно теми же цветочными духами.

Гарри вышел вперед и женщина подбадривающе улыбнулась, приглашая на другое возвышение. Она попросила развести руки и начала измерять рукава. Казалось ее ничуть не смутила изношенная одежда в которой они были. Магнолия тихонько понюхала себя, чтобы убедиться, что она не пахла неприятно. Девочка чувствовала себя лишней в этом заведении, все такое красивое и новое, что она казалась себе грязью, которая случайно попала на новенькое платье.

— Привет! — сказал белобрысый мальчик, — тоже в Хогвартс?

Магнолия решила промолчать, в конце концов мальчик обращался к ее брату, совершенно не замечая девочку.

— Да, — ответил Гарри, быстро бросая взгляд на Лию.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил, растягивая слова, как будто устало. — Потом я планирую уговорить их купить мне гоночную метлу. Не понимаю, почему первокурсникам запрещено иметь метлы. В любом случае я тайно ее пронесу в школу.

Он говорил как Дадли. Не по манере, а по поведению. Дадли тоже «планировал» и его «планы» всегда сбывались. Особенно, если это касалось ее и Гарри. Ведь там, где у Дадли что-то получалось и параллельно он мог подгадить близнецам, он не упустил бы такого шанса. Глаза Лии потемнели. Она провела параллель с кузеном и этого незнакомого мальчика. Магнолия бросила быстрый взгляд на Гарри и поняла, что брат тоже не доволен беседой.

— А у тебя есть метла? — продолжал мальчик.

— У нас нет метлы, — отрезал Гарри. Мальчик удивился и начал ворочать головой, пока не наткнулся на Магнолию. Его брови поднялись в удивлении.

— Я тебя не заметил, — задумчиво протянул мальчик. Потом сразу же забыв про девочку, вновь повернулся к Гарри. — А в квиддич играешь?

— Нет, — вновь повторил Гарри немного раздражаясь.

— А я играю. Отец говорит, что я должен попасть в школьную команду по квиддичу. На какой факультет ты поступишь?

— Не знаю.

— Вообще-то никто не знает, но я точно попаду в Слизерин.

Магнолия заинтересовано прислушалась. Любая информация о месте пребывания лишней не бывает. К сожалению мальчик быстро отвлекся.

— Фуу, ты только посмотри на него!

Близнецы повернулись в сторону куда указывал палец мальчика и они увидели Хагрида. Конечно, Лие тоже не очень нравился Хагрид, но это не его вина, а скорее из-за обстоятельств и того, что она не могла разобрать информацию, которую им говорил великан. Девочка поджала губы, чтобы не сказать того, о чем потом пожалеет. Гарри, видимо, себя не ограничивал.

— Это Хагрид. Он работает в Хогвартсе, — смотря на мальчика, сказал Гарри.

— Прислуга? — с сомнением спросил.

— Он хранитель ключей в Хогвартсе.

— Да? Живет в хижине? Отец говорил, что он настоящий пьяница и поджигатель, — самодовольно сказал мальчик, не замечая настроение близнецов.

— Он не такой. И он мне нравится, — Лия сомневалась, что это так. Она думала, что Гарри это сказал, чтобы просто противопоставить себя этому мальчику.

— Да? — на губах появилась презрительная усмешка, — ты с ним? Где твои родители?

— Мертвы, — коротко ответил Гарри.

— О. Жаль, — безразлично сказал мальчик. — Но они были волшебниками?

— Да.

— Это хорошо, — выдохнул мальчик, — ты знаешь, сейчас в Хогвартс принимают кого попало. Если честно я не понимаю этого. Как можно учиться вместе с теми, кто никогда раньше не слышал про Хогвартс. Они же другие.

«Другие» мальчик произнес тоном, которым обычно Дурсли говорят «ненормальные». Лия сжала кулаки. Он точно такой же.

— Кстати, как твоя фамилия? Я знаю практически все великие рода.

— Наша фамилия Поттер, — рявкнула Магнолия, — и мы никогда раньше не слышали про Хогвартс, так что полагаю мы недостойны такого «знающего» тебя.

Мальчик в удивлении посмотрел на Лию, будто только что увидел. Резко повернув голову к Гарри, он прищурил глаза, пытаясь высмотреть знаменитый шрам. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут вмешалась мадам Малкин.

— Все готово, — обратилась она к мальчику. Повернулась к Гарри, — Ты можешь спуститься, а твоя сестра пусть займет твое место. Вам что-то еще нужно?

Магнолия промолчала. Она не хотела говорить, что им нужно все при этом мальчике. Гарри спустился с возвышения и, подойдя к стеклу помахал Хагриду, который держал в руках две совы. Гарри выпучил глаза в неверии. Обе совы были белоснежными. Одна с любопытством смотрела на него, а вторая не обращала внимание ни на что, и тихонько дремала, надувшись.

Мальчик забрал пакеты, — увидимся в школе, — бросил он на последок и вышел из магазина.

Магнолия тут же встала на возвышение и, поборов себя, спросила женщину, можно ли им всю основную одежду от нижнего белья до верхней одежды. Мадам Малкин внимательно посмотрела на девочку с ног до головы и, грустно улыбнувшись, согласилась. Лия выдохнула, она очень переживала, что женщина что-то спросит.

Когда они закончили у них в руках было по небольшому пакету. Мадам сказала, что дома они могут прикоснуться палочкой и вещи примут тот размер, который был изначально. Лия была в восторге.

Выходя из магазина она прошептала Гарри, — нам даже не придется прятать ничего! Пакет поместится в самом низу и никто ничего не узнает!

Гарри легонько улыбнулся и забрал пакет у сестры. У входа в магазин стоял счастливый Хагрид.

— С днем рождения! — пробасил Хагрид и потряс клетками с совами, от чего другая сова недовольно подняла крылья, проснувшись. Гарри выбрал ту, которая смотрела на него, а Лия недовольную. Она забрала клетку и аккуратно просунула палец к белоснежной красавице. Та повернула голову набок, рассматривая девочку, потом легонько ущипнула Лию за палец. Поттер захихикала. Ей нравилась эта сова.

Дальше они отправились за пергаментами и перьями. Лия удивлялась, что волшебники до сих пор пишут чернилами и на кусках бумаги, но возможно в этом кроется какая-то тайна?

Потом пошли в магазин «Флоришь и Блоттс». Пока Гарри говорил продавцу, что им нужно, Магнолия ходила между полок в поисках книг, которые помогут им понять мир, куда они попали. Она взяла: «Историю Хогвартса», «Самые темные волшебники за все века», «Бытовые чары для начинающих», предполагая, что от слова «быт» значит наверняка будут полезные, также взяла «Пособие для маглорожденных» и еще несколько книг, которые показались ей необходимыми. Когда она выходила из полок с книгами, увидела «Не дайте себя обмануть злому колдуну» и решила, что это тоже пригодится.

Гарри с сомнением посмотрел на кучу, которую собрала сестра, но возражать не стал.

— Простите? — тихо спросила Магнолия, обращаясь к продавцу, — ранее нам уменьшили вещи, чтобы удобно было носить, это возможно сделать с книгами?

Молодой продавец улыбнулся и кивнул. Достав палочку, щелкнул по каждой обоожке и та в мгновение становилась маленькой. При виде волшебства глаза Магнолии загорались, ей не терпелось научиться всему, что ей предложат. Потому что хотелось также просто делать невероятные вещи.

Они сходили за школьным сундуком, чтобы убрать все вещи туда, а затем отправились в кафе «Фортескью». Магнолия прислушивалась к словам Хагрида, когда он рассказывал про факультеты. Взяла на заметку, что ни за что не должна попасть в Пуффендуй или Слизерин. Она понимала, что Пуффендуй ей не грозит, она была слишком закрытой личностью и не горела желанием дружить. Хагрид сказал, что самый лучший факультет Гриффиндор. Там учились их мама с папой, и Лия сильно захотела попасть именно туда. Быть чуть ближе к родителям, пусть даже сквозь года.

Наконец, после всех необходимых покупок они отправились в аптеку. Хагрид заверил, что очки были именно там. Их встретил пожилой мужчина. В руках он держал несколько пучков травы и внимательно что-то отмерял на весах. При звонке он посмотрел на посетителей, как будто не привык, что к нему заходят.

— Слушаю вас молодые люди? — он внимательно посмотрел на Гарри и, кажется, понял зачем они здесь. — Зрение мучает? — он вышел из прилавка и, взяв Поттера за подбородок, сильно приблизил свое лицо к лицу Гарри. Затем, спохватившись, снял очки без разрешения и еще раз внимательно всмотрелся в глаза мальчику.

Хагрид стоял в стороне, стараясь не шевелиться. Аптека была маленькой, особенно в сравнении с большим великаном.

Продавец покачал головой и поцокал. Пахло травами, Магнолия расслабилась, этот запах действовал успокаивающе. Кроме шарканья старика, больше ничего не было слышно.

— Вам линзы или очки для глаз? — старик тихо шагал в тапочках по деревянному полу в сторону полок с травами и каким-то непонятными устройствами.

— Линзы? — заинтересовано спросила Лия. Если Гарри больше не будут нужны очки, их больше не смогут разбить.

— Могу дать очки с обычными чарами неразбиваемости или непромокаемости. Есть линзы, но предупреждаю, что менять их придется раз в месяц, поэтому от одних толку никакого не будет. Да и дороговато, — старик внимательно посмотрел на одежду близнецов, потом на великана, — полагаю очки?

— Нет! — громче, чем нужно сказала Магнолия, — нам линзы пожалуйста, чтобы хватило на год.

— Лия! — сердито начал Гарри.

— Гарри! Это лучше, чем очки и стоит того, — Лия, сжав кулаки, приготовилась отстаивать свое мнение, — мы не знаем, что будет в школе. Мы не знаем кто там будет.

Лия намекала, что в Хогвартсе может быть такое же отношение к ним, как и в школе. У Гарри часто забирали очки, ломали или выбрасывали. Зрение настолько ухудшилось, что мальчик ничего не видел без них и становился крайне беспомощным. Лия не могла соперничать с другими ребятами в силе, поэтому чаще всего начинала громко кричать, пытаясь привлечь внимание, чтобы им кто-то помог, в иной раз хватала Гарри за руку и бежала, предупреждая, что нужно прыгнуть или пригнуться. Если у него не будет проблем с очками, то в случае чего, он не будет такой легкой мишенью.

Гарри нервно провел рукой по волосам, вновь оголяя шрам. Продавец, конечно увидел. Его глаза слегка увлажнились.

— Я в той войне потерял сына и невестку, — вдруг начал он. — Пожиратели смерти просто пришли к ним и убили.

Лия замерла. Никто никогда не делился с ними чем-то таким. Хагрид просто сказал, что это были темные времена, но ничего более. Гораздо тяжелее слышать о реальных потерях кого-то близких.

— Я хочу сказать вам, Гарри Поттер, что хоть вы были маленьким, но вы дали людям освобождение и наказание человека, который творил ужасные и жестокие вещи, — он провел по лицу, как будто снимая паутину, — и с моей стороны… меньшее что я могу сделать, это подарить линзы.

Глаза Гарри расширились в неверии.

— Вы не обязаны, сэр! — замотал он руками, — я не приму, вы сказали, что они дорогие, я не хочу так, сэр.

— Не дороже, чем любая жизнь, которую вы спасли, — отрезал старик. Гарри стало неудобно отказываться и он понуро согласился.

— В следующем году я возьму с вас деньги, мистер Поттер, — тепло улыбнулся продавец. Гарри выдохнул и поблагодарил. Какое-то время мальчику объясняли как нужно пользоваться линзами. Старик предложил попробовать сейчас, но Гарри отказался, сказав, что все сделает, когда поедет в школу.

— Донаган Тремлетт, — на прощанье представился старик, — вам здесь всегда рады, мистер Поттер, — улыбнулся, — и вам мисс Поттер, обязательно заходите, я не только линзы продаю, — подмигнул продавец Лии.

Это было очень странно. После аптеки чувствовался груз на сердце. Как будто все это было незавершенным, как будто им что-то подарили, чего они не заслужили.

— Хагрид, — обратилась Лия, — кто такие Пожиратели смерти?

— Ну эээ… Это последователи Того-кого-нельзя-называть, — он опустил глаза, смотря в пол, — они служили ему. Ужасные люди. Творили вещи, которые нормальный человек ни за что не станет делать.

Наконец они отправились в магазин палочек.

В сравнении с другими заведениями, этот выглядел более обшарпано, как будто его давно не ремонтировали.

В самом магазине пахло пылью, деревом и еще чем-то непонятным. Когда они зашли раздался мелодичный колокольчик. Лии стало некомфортно, было мрачно и вокруг только множество коробочек, на некоторых была паутина.

— Добрый день, — сзади раздался тихий голос и ребята подпрыгнули.

— Добрый, — выдавили из себя дети.

— Гарри Поттер и Магнолия Поттер, я-то думал, когда вас увижу, — он выглядел очень старым, но больше выделялись почти белые глаза. Лия почувствовала мурашки на спине. — У вас глаза как у вашей матери, — он переводит взгляд от Гарри к Магнолии, как будто не мог определиться с кого начать. Подошел ближе к Гарри, всматриваясь во что-то.

— Я продал палочки вашей маме и, — он повернулся к Лии, — вашему отцу. Лилии Эванс подошла палочка из ивы. Прекрасная палочка, гибкая. А вот ваш отец предпочел палочку из красного дерева. Тоже гибкую, но мощнее, более подходящую для превращений. Но знайте, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Он протянул руку и коснулся шрама Гарри. Мальчик вздрогнул, он никому не позволял касаться шрама, кроме сестры. Поттер сделал маленький шажочек назад, уходя от прикосновения.

Мне жаль это говорить, но и палочку, которая сделала это, продал тоже я. Тис. Очень мощная. Да… Итак, — продавец, наконец отошел и взмахнул палочкой, — начнем с мистера Поттера. Какой рукой вы пользуетесь?

— Я правша, сэр.

Магнолия ждала, пока Гарри перебирал палочки, явно нервничая. Лия была уверена, что Гарри что-то подойдет. Иначе и быть не может. Она всматривалась в окно, наблюдая за прохожими. Людей стало меньше, темнело. Вдруг в помещении стало очень ярко и она развернулась в сторону света. Гарри счастливо держал прямую палочку в руке, от нее шел приятный теплый свет. Он покрутил ее в руке, пытаясь понять, как удобней держать, потом аккуратно положил обратно в коробочку. Продавец всматривался в Гарри, ища какой-то ответ для себя. Потом резко переключился на Магнолию.

— Теперь вы, мисс, — пригласил Оливандер.

Процедура повторилась, вновь линейка, вновь коробочки.

— Вашему брату подошла палочка из остролиста и пера феникса. Гммм… — он задумался, а потом ушел к полкам, возвращаясь с несколькими коробками.

Палочки в руках ощущались пустыми деревяшками. Магнолия не взмахивала ими, как Гарри. После брата она примерно понимала, что должно произойти, поэтому просто брала палочку в руки и, не дожидаясь эффекта клала их обратно в коробочку.

Наконец, Лия взяла палочку от которой почувствовала тепло. Оно не казалось чем-то новым, напротив, ощущалось родным. Как будто раньше не замечала отсутствия чего-то важного, но теперь пазл сошелся. Она чувствовала себя целой.

— Бузина и сердечная жила дракона, тринадцать дюймов. Вы будете прекрасной волшебницей, мисс Поттер.

Ручка была пропитана в чем-то практически черном и осветлялась ближе к кончику. На самой палочке были плавные ответвления с белыми крапинками.

Она потрясающая, — выдохнула Магнолия, зачарованно смотря на свое новое оружие, пытаясь понять, как лучше держать ее. Из-за того, что палочка казалась тоньше, чем у Гарри, она поняла, что удобнее держать как ручку, между указательным и средним пальцем. Тогда запястье не напрягается, а наоборот движется очень легко. Маневры казались плавными и Лии нравилось, как это выглядит в общем.

— Бузина предназначена для талантливых людей, а сердечное жило дракона для продвинутых заклинаний. Полагаю, мисс Поттер, мы должны ждать от вас великолепных чар, как и от вашего отца, — улыбнулся Оливандер. Вмиг его брови нахмурились и он посмотрел на другую палочку, Гаррину, — ваша палочка, мистер Поттер предназначена для защиты, — его глаза чуть посветлели, — а перо феникса обычно привередливо, но очень верно. Ваша палочка будет служить только вам. — Помедлив он продолжил, — я продал похожую палочку с пером близнецом.

Гарри поднял голову и поддался вперед от любопытства, возможно ему скажут, что перо было у его дедушки или бабушки?

— К сожалению тому, кому я продал ее, оставило на вас этот шрам, — продавец показал пальцем на лоб мальчика. Гарри отшатнулся и с отвращением посмотрел на свою палочку.

— Палочка не виновата в том, что делает волшебник, мистер Поттер, — строго сказал Оливандер, — вы сами творите свою судьбу, палочка лишь помогает вам оставаться в живых. Не пренебрегайте этой защитой.

— Простите, — скромно ответил Гарри, потупив взгляд.

После того, как продавец упаковал палочки и взял деньги, они отправились домой. На улице уже темнело и они очень устали. Сзади грохотали сундуки с их новыми вещами. Они убедили Хагрида, что знают, как добраться до Тисовой улицы, великан устало поблагодарил и, отдав билет, исчез.

— Ты веришь, что все это по-настоящему? — спросила Лия.

— Не могу не поверить. — Он восторженно повернулся к сестре, — Лия! Мы самые настоящие волшебники! Мы будем творить все это так же легко, как дышать. Это… это потрясающе. Мы нормальные, понимаешь? И мы скоро уедем.

Лия чувствовала трепет, легкую месть и злобу. Зная, что они богаче, они нормальные, они лучше, чем Дурсли, это придавало силы будущему. Оно не казалось уже таким мрачным. Теперь, когда они уедут надолго, им не придется думать о еде, сне и чувствах Дурслей. Они могли стать независимы от их настроения. У них будет своя кровать, свои вещи. Она практически счастлива.

Я провела несколько тестов за Магнолию, чтобы определиться с палочкой. Тесты, конечно дали разные результаты. Пожалуй самый впечатляющий была бузинная палочка, а самый неожиданный, когда тест мне сказал "мы не смогли подобрать вам палочку". Будь это юмористический фик, я бы возможно отправила ее куда-нибудь на поиски своей палочки, которая была бы в яйце, а яйцо в утке, утка на дереве и так далее. В общем прошла несколько тестов и нашла общий знаменатель, который попадался чаще. Бузина и сердечная жила дракона. Я думаю ей подходит, если почитать описание)

За последние две недели произошли некоторые изменения в доме Дурсль. Пожалуй, самое важное для близнецов являлся переезд в маленькую комнату на втором этаже. Магнолия с воодушевлением очистила их новое жилище от старых вещей Дадли. Прежние игрушки она с остервенением выбрасывала, стараясь попасться на глаза кузена. Ей особенно нравился загнанный взгляд, ведь магии он боялся и из-за этого ничего не мог предпринять, но за игрушки, кажется, искренне переживал. Старшие Дурсли также ничего не говорили по этому поводу. Мрачная атмосфера каждый раз накладывалась на комнату, когда появлялись близнецы. Поэтому они старались не выходить просто так.

Магнолия с удовольствием читала учебники. Ей хотелось попробовать все заклинания, которые падали на глаза, но она помнила о предостережении Хагрида о запрете на использовании магии. Лия с удовольствием делилась впечатлениями с братом и они вместе смеялись над рецептами из книги Зельеварения. «Историю Хогвартса» они читали по очереди по главе, но на «Самые темные волшебники за все века» он махнул рукой. Гарри не хотел знать, как именно прославились злые колдуны. Один из них убил его родителей и для него являлось неприемлемым, что таким ужасным людям посвящают целые книги. Магнолия была иного мнения. Нужно знать, что они делали и как, потому что судя по истории, такие волшебники появляются довольно часто и необходимо уметь защищать себя. Девочка потрогала лоб. Шрам был уродливым, не таким как у Гарри, аккуратным, а рубленным и рваным. Когда-нибудь она отомстить этому ублюдку; она изуродует его лицо, чтобы он больше никогда не смел появляться на людях. Ей пришлось состричь челку. Из-за непривычки она постоянно ее смахивала и люди сразу обращали внимание на недостаток. Поэтому заколола ее набок невидимкой, которую украла у тети Петуньи.

Магнолия и Гарри не могли решить как отправиться на вокзал. Гарри настаивал на том, чтобы просить дядю Вернона. Магнолия хотела заказать такси.

— И как ты объяснишь сов, огромные чемоданы и двух малолетних детей? — со скепсисом спросил мальчик.

— Он таксист, какая ему разница? — огрызнулась девочка.

Гарри поднял бровь вверх.

— Ты же помнишь, что нам отказали в кафе недавно на простой заказ? — он вздохнул, — мы дети и к нам относятся как к детям.

— Особенно Дурсли, — фыркнула Лия. — Ладно, — вздох, — будь по твоему.

На вокзал ехали молча. Дадли ушел гулять с друзьями, поэтому они с Гарри комфортно расположились на заднем сидении. Лия любила касаться брата. Это приносило чувство безопасности и спокойствия. Гарри тоже часто неосознанно искал ее руку. Их даже не слишком напрягала узкая кровать, потому что они привыкли спать переплетаясь всеми конечностями. Лия всегда ложилась ближе к стене, а Гарри с краю, обнимая ее со спины. Она всегда прижимала его руку ближе к сердцу. Казалось, так было теплее и надежнее.

Вот и сейчас они переплели руки в немой поддержке. Впереди было что-то новое и от этого страшное.

В «Истории Хогвартса» рассказывалось как попасть на платформу. Одно дело читать, другое дело по-настоящему бежать в стену. Близнецы нерешительно переступали с ноги на ногу в надежде, что кто-то еще из детей подойдет к проходу.

К счастью они услышали громкий голос женщины, а затем увидели семью с рыжими волосами. Дама была пухленькой и на вид доброжелательной, но Магнолия все равно не стала обращаться за помощью. Гарри, однако, взял Лию за руку и смело подошел к женщине.

— Простите, — смелость мальчика на этом закончилась.

— О, привет, дорогуша, — женщина улыбнулась сначала мальчику, потом девочке. — Первый раз в Хогвартс? Не переживайте, Рон тоже новичок. — Она указала на мальчика с короткими рыжими волосами. Лицо было усыпано веснушками. Выглядел он таким же напуганным, как и Магнолия. Гарри подавил смешок. Вероятно его вид был таким же.

— Да, но мы не знаем как пройти, — застенчиво закончил он.

— О, все в порядке, — она указала на барьер, — это иллюзия, вам нужно всего лишь пройти прямо в стену, хотя если волнуетесь, то лучше разбежаться, — женщина говорила мягко. Гарри она располагала.

— Спасибо, — поблагодарил мальчик и отошел. Женщина поняла, что он хотел посмотреть, как это делают другие и отправила старших сыновей вперед.

Когда близнецы побежали в стену, Лия больно сжала руку Гарри, ожидая грохота. Но как оказалось женщина не соврала. Старшие волшебники и правда прошли мимо барьера, как будто тот был воздухом, не более.

— Давай, Лия. Ты первая, — Гарри отпустил руку близняшки. Девочка замотала головой, ее ужасала мысль, что если не получится, что будет? — Все в порядке, Лия, — Гарри заглянул ей в глаза, — я буду сразу за тобой.

Лия услышала, как мальчик их возраста фыркнул. Это был Рон, по крайней мере так милая женщина назвала его. Мать сразу отдернула мальчика и тот присмирел. Магнолия сузила глаза и вздернула подбородок.

— Хорошо. — Она не позволит, чтобы кто-то смеялся над ней. Не в этой новой жизни. Она больше не склонит голову ни перед кем.

— Молодец, — Гарри улыбнулся.

Перед тем как врезаться в стену Магнолия закрыла глаза со всей силы. Волна магии взбудоражила ее нутро, словно мягкий водопад, который прошелся по всему телу. Приятный и в то же время освежающий. Открыв глаза она увидела много людей в еще более смешных одеждах, чем в Косой Алее. На платформе стоял поезд, возле него прощались семьи.

Послышался грохот падающих школьных сундуков. Она резко обернулась и поняла, что забыла отойти от стены, в результате Гарри врезался прямиком в ее поклажу.

— Прости! — она кинулась ставить чемоданы обратно, но брат ее остановил.

— Все в порядке, — Гарри самостоятельно поставил сундуки на тележку и они двинулись в сторону поезда. Дети вертели головами, пытаясь запомнить все, что видят. В стороне смеялась группа школьников сгрудившись вокруг мальчика, рядом хныкал другой, прощаясь с бабушкой в такой же странной шляпой, которую уже видела на Косой Алее.

Перед входом в поезд Гарри постарался поднять сундук, но у него никак не получалось. Тогда Магнолия помогла протолкнуть его и в двоем они загрузили один. Но вот второй никак не хотел скользить вверх, как будто за что-то зацепился.

— Нужна помощь? — к ним обратился один из близнецов той приятной женщины, которая им помогла.

— О, да, спасибо.

— Эй, Фред! Иди сюда!

Близнецы совместными усилиями затащили чемодан. Магнолии стало немного стыдно, ее чемодан оказался тяжелее скорее всего из-за всех книг, которые она взяла с собой.

— Спасибо вам, — Гарри благодарно улыбнулся и, взяв в каждую руку по чемодану, пошел искать купе. Сестра последовала за ним.

Гарри сел у окна и стал наблюдать за семьей с рыжими волосами, а Магнолия, достав из чемодана «Не дайте себя обмануть злому колдуну», облокотилась на плечо брата. Некоторое время они молчали, пока Гарри не спросил.

— Ты когда-нибудь мечтала о большой семье? Ну, знаешь, — он пожал плечами, — не только мы с тобой, а другие братья и сестры, любящие родители, бабушки и дедушки. Куча подарков на Рождество, всякие посиделки, как в тех фильмах.

— Не совсем, — аккуратно призналась Магнолия. — Я не мечтала о большой семье. Мне достаточно было бы тебя, мамы и папы.

— Да, в этом тоже своя прелесть, — согласился Гарри. — Иногда я думаю, что мне достаточно только тебя. Что не нужен никто посторонний. Они все…

Он замолчал, но Лия поняла его чувства. Они все чужие. Жестокие, лицемерные. Она скривила губы, вспоминая Пирса. Когда-нибудь…

Они закрыли купе и, отвернувшись друг от друга, переоделись в новую одежду. Гарри закапал глаза. Старые вещи они скомкано бросили обратно в сундуки, затем убрали их под сидения.

Поезд двинулся с места и через какое-то время дверь приоткрылась. К близнецам заглянул тот рыжий мальчик, который фыркнул на Магнолию. Она сузила глаза, но он похоже не обратил на это внимание, смотря только на Гарри.

— Здесь свободно? — он указал на сидение с противоположной стороны, — в других вообще сесть некуда.

— Да, конечно, — доброжелательно ответил Гарри.

Магнолии хотелось, чтобы эта доброжелательность была фальшивой. Но она слишком хорошо знала брата, и он действительно был намного добрее по своей сути. Если ею руководит выживание и по большей степени лицемерие, ради того же выживания, то у Гарри есть некоторый лимит доверия. Там, где Магнолия начнет с плохого и, если человек окажется хоть немного порядочным, она будет относиться к нему лучше, так она думала, то Гарри наоборот дает запас своей доброты и если человек не оправдывает, (а такое случалось всегда) он прекращал отношения. Для Лии это было неприемлемо; энергозатратно. Зачем давать кому-то нож и поворачиваться спиной? Оставлять кому-то выбор для нее было роскошью. Все или ничего. Бей или беги. Возможно в Хогвартсе что-то поменяется. Лия очень на это надеялась. Она хотела завести друзей, она хотела расслабиться, быть своей, не бояться и не стесняться себя. Не доказывать, что она может быть равной всем этим детям. Не доказывать свою нормальность. Она просто хотела быть как остальные. Ну не совсем, как остальные, возможно она хотела быть выше многих. Чтобы больше не чувствовать свою бесполезность, чтобы больше не терпеть побои, чтобы больше никакие Дурсли, Пирс или любой другой человек даже не смели поднимать на нее руку. Ей надоело задаваться вопросом «за что?». Возможно, все они считали, что это нормально, бить лежачего, того, кто не сможет ответить. А возможно, в ее жизни были только плохие люди. Возможно, они с Гарри родились близнецами, чтобы уравновешивать друг друга? Чтобы его не обманули, ведь она не позволит. Чтобы он напоминал, что в людях есть хорошее и иногда им стоит довериться. Чтобы с ней было, если бы не Гарри? В какого человека она бы превратилась? Беспомощного или полностью озлобившегося?

Мальчик присел на сидение и переодически поглядывал в сторону близнецов. Лия наблюдала за ним из-под ресниц. Мальчик не мог усидеть на месте. Она скосила глаза на Гарри, который спокойно смотрел в окно, о чем-то задумавшись. Что ж. Если выбирать между ними, то Гарри конечно выглядел презентабельней. Он закапал глаза, теперь они были такими же яркими, как у самой Лии, стекла очков, больше не мешали ему. Переодически он забывал об этом и поправлял. Они переоделись в новую одежду. Она была приятной на ощупь, вкусно пахла магазином мадам Малкин. Гарри выглядел хорошо, только непослушные волосы торчали во все стороны. У Лии такой проблемы не было, они всегда ложились так, как было нужно. Возможно, теперь она сможет их даже отрастить. Ей всегда было завидно, что у всех девочек длинные локоны, которые они заплетали в замысловатые прически. Даже тетя Петунья красиво закалывала свои кудри всякими заколками и невидимками.

Мальчик, наконец, набрался храбрости и обратился к ним.

— Привет! Я Рон Уизли, — он смущенно представился и почесал грязный нос.

В этот же момент в купе заглянули близнецы, которые помогли им с сундуками.

— Эй, Рон! — обратив внимание с кем он сидит, один из близнецов помахал другим рукой, затем снова заговорил с младшим братом, — мы пошли в купе к Ли. Он притащил тарантула. Здорово, да?

— Ага, — кисло согласился Рон.

— Ну, увидимся за столом!

— До встречи, — попрощался Рон.

В купе снова повисло неуютное молчание. Лия продолжила читать книгу. В других она делала пометки, где возникали вопросы, которые потом могла бы задать более знающему волшебнику. В этот раз ручки не оказалось рядом. Она знала, что у Гарри нет привычки носить с собой письменные принадлежности. Вздохнув она закрыла книгу и обратила внимание на мальчика.

— Так значит тебя зовут Рон Уизли? — она говорила протяжно, слегка лениво. Не так, как это делал тот мальчик из магазина Мадам Малкин, но очень похоже. Магнолия решила, что он чувствовал себя очень уверенно, а в этой новой жизни Лия решила больше не давать себя или Гарри в обиду. Брат, кстати, заметил перемену речи, вопросительно посмотрев на сестру. Она неоднозначно пожала плечами.

— Д-да, — он тряхнул головой, — а вас?

Девочка закатила глаза. «Ну рано или поздно это началось бы». Но ей все же хотелось кое что проверить.

Его зовут Гарри Поттер, — она указала рукой на брата. Рон выпучил глаза и перебил.

— Правда? — скороговоркой, — Гарри Поттер?

«Ну конечно, — подумала Лия, — как я и думала». Она встала и открыла свой чемодан, достав оттуда ручку, снова пинком запихнула его под сиденье и вернулась под крыло Гарри. В купе повисла тишина, пока Рон не прокашлялся.

— О, эмм, а ты Магнолия Поттер, верно?

Магнолия в удивлении посмотрела на Рона.

— Нет конечно! — она подняла одну бровь, — моя фамилия Гриндевальд. (прим. Автора: Гриндевальд был Темным Лордом до Воландеморта. Его Имя также известно по всему волшебному миру).

У Рона смешно отвисла челюсть и он в ужасе посмотрел на Лию. Гарри же прыснул от смеха, а Магнолии подумалось, что Рон забавный, по крайней мере будет смешно его дразнить. Она улыбнулась ему.

— Я Поттер, выдыхай, — Лия хихикнула и удобнее прилегла. На ноги положила книгу и больше не встревала в разговор Гарри и Рона пока не постучалась разносчица еды. Она вежливо спросила нужно ли что-то им, Магнолия не обратила внимание. Гарри же скупил все, что мог, производя впечатление на Рона. Они продолжили о чем-то болтать, пока Гарри не подпрыгнул от удивления. У Магнолии от неожиданности выпала ручка и закатилась куда-то вниз. Гарри пихнул ей какую-то коробку.

— Распечатай, — он смотрел на нее такими живыми и радостными глазами, что Магнолия без вопросов открыла предложенное. Внутри оказалась лягушка, которая тут же выпрыгнула. Гарри поймал ее на лету, но Магнолия смотрела только на фигурку ведьмы «Цирцея», которая переодически шевелилась, поправляла шляпу или платье.

— Это потрясающе, — выдохнула она. Фигурка исчезла и она удивленно посмотрела на брата.

— Через какое-то время они исчезают, чтобы потом вновь появиться, — пояснил он, — круто, да?

Магнолия не могла не согласиться. Это правда было волшебно. В том мире, где они росли никогда не было ничего похожего. Здесь же все, к чему они привыкли, казалось чужим, а все, что было чужим в их прежнем мире, здесь было нормальным. Она счастливо улыбнулась.

— Гарри, — она посмотрела на брата с сияющими глазами, — мы в волшебном мире и мы волшебники.

Он нежно улыбнулся сестре.

— Ты только осознала?

— Что там еще есть? — она с любопытством начала шариться по столу. Брат пожал плечами.

— Все остальное сладкое, насколько я понял. Рон? — он посмотрел на мальчика, — подскажи, здесь есть что-то наименее сладкое?

— О! Да, конечно, — он воодушевленно показал на горсть маленьких конфет, — это драже, я бы не сказал, что они наименее сладкие, скорее, — он замялся, — у них всякий разный вкус, — видя непонимание, он пояснил, — ну дяде однажды попалась конфета со вкусом ушной серы.

— Оу, — она отложила их, — я пожалуй воздержусь.

Гарри прыснул и прикрыл рот рукой.

— Прости. Настроение хорошее и, кажется, что меня может рассмешить любая глупость.

Лия улыбнулась, понимая брата.

В дверь постучался круглолицый мальчик, которого Лия видела на перроне с бабушкой в странной шляпе. Он смущенно спросил не видели ли они жабу. Лия зажала изнутри щеки, чтобы не ляпнуть, что видели и съели. По виду мальчика, он наверняка бы расплакался от таких новостей. После того, как мальчик ушел, Рон показал свою крысу и решил покрасить ей хвост. Он размахивал палочкой с таким остервенением, будто хотел этот самый хвост вовсе отрубить. Крыса же была совсем не впечатлена и спокойно продолжила спать.

Дверь купе снова открылась, но в этот раз зашла девочка с пушистыми волосами. Ее тон был как у строгой учительницы из их старой школы.

— Никто не видел жабу? Этот мальчик ее потерял, я помогаю ему найти, — она властно оглядела купе, как будто они прятали ту самую жабу где-то здесь.

— Мы уже отвечали, что нет, — ответил Рон, но девочка не обратила внимание на слова, ее глаза приковались к волшебной палочке.

— О, ты колдуешь? — девочка без разрешения села на сиденье рядом с Роном. Тот немного отодвинулся подальше от нее. Девочка же в ожидании смотрела на мальчика.

— Он по твоему цирковое животное? — Лии не понравилось ни поведение, ни манеры девочки, ни то, как она ждала чего-то от незнакомого человека сковывая того своим авторитетом.

— Что? — кудри девочки резко подпрыгнули, когда она повернула голову в сторону Магнолии. Гарри сжал руку Лии, останавливая. Магнолия в основном была очень осторожной, но ей очень не понравилась такая властность над, вроде бы, новым другом ее брата. Как будто этой мохнатой девочке уже что-то должен Рон.

— Я спрашиваю, — терпеливо начала объяснять Лия, — зачем ты пришла?

— О, — открыла рот девочка, — я же казала, ищу жабу Невилла.

— Правда? — Лия театрально удивилась, — и как успехи?

Девочка соскочила с места.

— Да, эм, — она замяла мантию в руках, — просто я только недавно узнала о волшебстве и так… Я прошу прощения, — девочка прикусила губу, — мне так не терпится узнать все об этом мире. В общем…

Ей на помощь пришел Гарри.

— Все в порядке, — он улыбнулся, — как тебя зовут?

Магнолия закатила глаза. Руки зачесались снова взять книгу в руки, чтобы абстрагироваться, но она пересилила себя.

— Гермиона! — она благодарно улыбнулась Гарри и села обратно к Рону. В этот раз он не стал отодвигаться, но все равно недовольно смотрел на вновь прибывшую.

— Эм, я пойду тогда искать жабу сам? — неуверенно спросил Невилл.

— Ой! Да, пойдем дальше. — Она вновь встала, но перед выходом все тем же учительским тоном сообщила, что им нужно переодеться, так как они скоро прибывают.

— Я точно не хочу оказаться с ней на одном факультете, — проворчал Рон, вновь садясь удобнее и играя палочкой между пальцами.

— А на какой ты хочешь попасть? — поинтересовалась Магнолия.

— Гриффиндор, — уверенно ответил, — все мои братья были на Гриффиндоре. Вообще-то я считаю его лучшим факультетом, — смущенно добавил, — да и мама с папой будут гордиться.

— Думаю твоя мама не будет ругаться, окажись ты на любом факультете, — тут же добавила, — твоя мама не показалась плохой женщиной.

— О, ты просто не видела ее в гневе, — прошептал Рон, округляя глаза, а Магнолия улыбнулась. — И она будет в гневе окажись я на Слизерине.

— Из-за Воландеморта? — Рон в ужасе посмотрел на Магнолию, не веря, что она сказала имя волшебника, которым пугали всю жизнь. Он вырос на том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть кошмарнее самого страшного сна, а Мальчик-Который-Выжил это их спаситель. Пауза затянулась.

— Ты хотел показать волшебство, — Гарри постарался вернуть атмосферу, которую испортила Лия. Рон тут же встрепенулся и, взяв палочку удобнее, указал на свою крысу.

— Покрась этой глупой жирной крысе желтым хвост, — он неистово размахивал палочкой. Выглядело сюреалистично. И Магнолия вдруг поняла, что ей совсем не стоит переживать о школе. Вокруг нее будут такие же волшебники как они с Гарри, которые также будут учиться новому, они не буду знать всех тех вещей, которые знали волшебники из ее книг. Что вокруг них будут дети. «Которые и без палочек были жестоки», добавил ее внутренний голос.

— А разве можно колдовать в поезде? — с сомнением протянула Магнолия. Видя непонимание Рона, пояснила, — Хагрид говорил, что в мире маглов нельзя колдовать.

— Да, — в непонимании ответил Рон, — но поезд это же уже почти Хогвартс, — он мотнул головой, — в любом случае Фред и Джордж всегда колдовали в поезде и ничего.

У Лии загорелись глаза и она посмотрела на Гарри.

— Попробуем?

— Давай накинем мантии перед этим, — согласился брат.

Они быстро накинули новенькую одежду поверх повседневной и, достав палочки и учебник, забрались на сиденье с ногами. Рон застонал.

— Вы что, собрались учиться? — он посмотрел на близнецов с чувством предательства.

— А тебе разве не хочется попробовать колдовать? По настоящему? — спросил Гарри с сияющей улыбкой.

Рон смущенно потупился.

— Я забываю, что вы выросли с маглами, — он махнул рукой, — продолжайте.

Они начали листать учебник в поисках безобидного заклинания первого курса.

— Давай левитационное? Или Репаро? — предложил Гарри. Лия задумалась и согласилась на Репаро. Вероятность, что оно им понадобиться сильнее очень высока.

Ребята смяли коробку из-под шоколадной лягушки и по очереди пробовали. У них получилось практически одновременно. На тот момент они казались самыми счастливыми. Колдовать было приятно.

— Ладно, — нетерпеливо напомнил о себе Рон, — теперь когда у вас получилось, может поговорим о квиддиче?

— Это игра какая-то верно? — успокаиваясь и садясь обратно, облокачиваясь на Гарри, спросила Лия.

— Какая-то, — закатил он глаза, — это не просто какая-то игра, это самая великолепная игра!

— Фанатик, — в свою очередь Лия тоже закатила глаза, — так говоришь, будто квиддич единственная спортивная игра, — со скепсисом.

— Не единственная, но лучшая! — с остервенением начал доказывать Рон.

— В самом деле? Ты знаешь еще какие-то волшебные игры?

— Ну, — Рон слегка замялся в неуверенности, — я не знаю прям также правила, но некоторые игры могу назвать, например гонки на метлах, волшебные шахматы, дуэлинг, — он загнул три пальца и остановился, — простите, я больше ни о чем не слышал.

Гарри прыснул, — не переживай Рон. Лия слишком стеснительна, чтобы просто спросить, какие виды спорта еще есть. Вместо этого она тебя провоцирует.

Рон осуждающе посмотрел на Магнолию, та в свою очередь подняла бровь.

— Да, я такая, — и гордо вздернула подбородок. Рон закатил глаза и ребята дружно засмеялись. Магнолия неожиданно для себя поняла, что ей комфортно. Сидеть вот так втроем обсуждая всякие волшебные вещи, где их с Гарри не третируют и воспринимают обычными. Без дурного подшучивания и угроз. Она незаметно выдохнула. Гарри нашел ее руку и сжал. Как будто он чувствовал тоже самое и хотел поделиться этим теплом.

— В любом случае, квиддич самая фееричная игра, — продолжил он, как вдруг дверь в купе открылась и вошли три мальчика, один из которых был тот, что встретился близнецам в магазине мадам Малкин. Мальчик лениво обвел купе глазами и, встретив знакомое лицо, обратился к нему.

— Я слышал, что в этом поезде едут близнецы Поттер, — он быстро перевел глаза с Гарри на Магнолию. Отразилось понимание, — так это вы? — в ленивой речи почудилось немного обиды. Магнолия и Гарри посмотрели друг на друга, брат незаметно подмигнул сестре.

— Вообще-то мы Уизли, — сказал Гарри с шаловливой улыбкой.

— Но, — белобрысый мальчик растерялся и, взглянув на Рона, — вы же не рыжие. Папа говорил, что если увидишь рыжих и веснушчатых, значит, это семья Уизли.

— Нас усыновили, ну знаешь, близнецы, прям как Поттеры, — Гарри пожал плечами. А мальчик сузил глаза.

— Если я узнаю, что вы врете…

— То ты угрожаешь близнецам Поттер, — невинно перебила Магнолия.

Мальчик вспыхнул и, казалось в нем боролись два человека. Затем, видимо приняв какое-то решение, он выдохнул.

— Меня зовут Драко Малфой, это Крэб, — он указал на одного пухлого, — а это Гойл, — на другого. Он выжидающе уставился на близнецов. Магнолия молчала, давая Гарри развлекаться как ему угодно. Он редко шалил, чаще был серьезным, потому что за шалости им больно влетало. Поэтому она не собиралась его останавливать. Гарри помолчал какое-то время.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся он.

Драко начал злиться.

— Ну? А вас как зовут?

— Меня Рон Уизли, — незамысловато представился их новый друг. Драко скривил губы.

— Это я уже понял, — протянул и вновь перевел взгляд на близнецов. Гарри хихикнул и все же признался.

— Меня зовут Гарри, сестру Магнолия.

— Я знал! — воскликнул Драко, теряя всю свою напыщенность. Магнолия заинтересовано посмотрела на эту перемену. Если бы он изначально показал эту сторону себя, они с Гарри не относились бы к нему так, как относятся сейчас. Драко прокашлялся и протянул руку. — Будем официально знакомы. Знай, что я помогу тебе во всем разобраться, — Гарри с сомнением посмотрел на руку, а затем в глаза.

— Что, даже метлу протащишь в Хогвартс? — мальчик вновь вспыхнул, а Гарри удовлетворенно смотрел на это. Когда Драко уже собирался убрать руку, Гарри ее пожал. — Если протащишь я помогу твоих родителей убедить «купить тебе новую».

Драко резко убрал руку в смущении. Ему не было стыдно за свои слова, но почему-то Гарри говорил так, будто должно быть.