Сказ о том, как Средиземцы в фанты играли (джен)

Легс на дереве сидел,

Транд на лося всё глядел,

Смауг чиркал мемуары,

Гендальф спал с Азогом рядом,

Тау с Галей улыбались,

Только Торин убивался.

Тут сказал бротюням он:

— Скучно, товарищи, живём…

— Лысый варг тебе товарищ, Дубощит, — лениво потягиваясь, зевнул Азог.

— А что сразу огрызаться?! Я тебя обзывал?! В глаз захотел?! Да я…

— О, Боги… — закатив глаза, простонала Галадриэль. — Опять.

Назревала очередная драка.

— Господа, не будем ссориться, — решил успокоить всех Гендальф. — А что ты предлагаешь, Торин, сын Траина?

Торин призадумался.

— Ну, эээ… например, сыграть в игру.

Все уныло застонали.

— Аркенстон ты уже просрал тогда в карты, помнишь? — ехидно припомнил Смауг. — Сомневаюсь, что в твоей горе есть что-то более ценное.

Дубощит недовольно фыркнул.

— А что сразу в азартные игры? Я вообще хотел предложить сыграть в фанты! — выкрутился он.

— Пфф, «детский сад, трусы на лямках», — усмехнулась Галадриэль. — Ты смеешься?

— Ну, а я согласна, — оптимистично воскликнула Тауриэль с забора. — Все равно и впрямь делать нечего. А тут хоть развлечёмся.

— Ну вот, — гордо надувшись, проговорил Дубощит. — Гендальф, давай свою шляпу. Будем в нее фанты кидать.

Гендальф, немного помявшись, передал шляпу Торину. Король-Под-Горой начал каждого обходить и собирать фанты.

Трандуил, порывшись в своей блестящей сумочке со стразами, долго не мог определиться между розовой пилочкой для ногтей и маникюрными ножницами. В итоге, после гневных ругательств Торина, он кинул в шляпу носовой платок Алёши, от чего лось пришел в гнев. Тауриэль, всё ещё сидя на заборе, ловко закинула в шляпу кинжал. Гендальф со слезами на глазах расстался со своей трубкой. Галадриэль, фыркнув, положила серёжку. Она и вовсе не собиралась играть. Но уж лучше один раз сыграть, чем терпеть долгое присутствие Торина у тебя над душой. Азог отвинтил свой крюк с руки и, пригрозив им Дубощиту, зашвырнул его в бездонную шляпу волшебника. Леголас каким-то странным образом умудрился упихать в неё свой лук. Смауг положил золотую коронку. Торин, порывшись в кармане и не найдя ничего, кроме обглоданного бублика, решил закинуть именно его. Все были готовы приступить к главному — к игре.

— Вот и отлично, — удовлетворительно потряс шляпой гном. — Теперь можно и поиграть.

— А кто будет ведущим? — спросила сверху Тауриэль.

— Как кто? — удивился Торин. — Конечно же, самый умный, то бишь я. В конце концов, я же придумал игру.

— Ну да, много надо ума, чтоб придумать такое, — всё же вставила свои пять копеек Галадриэль.

Торин сделал вид, что обиделся, но ничего не ответил.

— Ну, ты смотри, хитрожопый узурпатор. Я тебя насквозь вижу. Попробуй только сжульничать, — пригрозил кулаком Смауг.

Торин нервно сглотнул. Ему все же на всякий случай завязали глаза шарфиком, чтоб не подглядывал. После все по очереди начали вытягивать попавшиеся им под руку фанты.

Первый фант из шляпы вытянула Тауриэль.

— Что делать этому фанту? — вертя в руках вытащенную вещицу, спросила она.

Торин сделал умное выражение лица.

— Этому фанту… этому фанту встать на пенёк и спеть песенку «В лесу родилась ёлочка», — не придумав ничего путёвее, заключил он.

Эльфийка звонко засмеялась. Ясно, что это был не ее фант, ибо кто станет радоваться такому позорному заданию?

Тряхнув своими белоснежными волосами, которые развевались на ветру, с обворожительной улыбкой на лице, следующий фант вытащил Леголас:

— Что делать этому фанту? — не своим голосом спросил эльф.

Над этим фантом Торин думал долго. В итоге, хитро улыбнувшись, ответил:

— Пускай залезет на дерево и крикнет: «Торин Дубощит самый великий, могучий, прекрасный, умный и сексуальный Король-под-Горой!».

Кто-то позади дико заржал, после чего раздался тупой удар об дерево.

Следующий фант достался Азогу:

— Ну, давай, Дубощит, что этому делать? — так грозно спросил он, как будто от этого зависела жизнь гнома. Хотя в какой-то степени так и было…

Услышав знакомый голос, Торин не упустил момент, чтоб не съязвить своему злейшему врагу.

— А, бледнокожий. Надеюсь, ты не мой фант держишь в своей поганой лапе, ибо этому фанту я приказываю изобразить пьяного стриптизера.

После сказанных слов Королю-Под-Горой показалось, будто стало жарче, но он решил не придавать этому значения. Ему интереснее было узнать, кому же досталось это неблагодарное задание.

С подозрительно довольной физиономией четвертый фант вытащил Гендальф.

— Что же делать этому фанту, Торин, сын Траина? — в своей обычной манере спросил маг.

Дубощит почесал затылок и ответил:

— А этот пускай отрежет Трандуилову лосю рога, — усмехнулся он. — Хоть чёртов эльф позлится.

— Что?! — возмутился Лесной царь. — Я против!

— Правила есть правила, — пожал плечами Гендальф.

Трандуил с опущенной головой плюхнулся на лавочку и стал ждать своей Алёшиной участи. Торин же в глубине души ликовал. Наконец-то нашлась возможность отомстить мерзкому эльфсу. Конечно, было бы лучше, если бы этот фант достался непосредственно самому царю, ибо было бы одно удовольствие наблюдать за тем, как эльф отрезает самое дорогое, что есть у его непревзойденного лося.

Пятый фант брезгливо двумя пальцами вытащила Галадриэль:

— Что делать этому фанту, Торин? — при всем своем отвращении к данному предмету высокомерно спросила она.

Облизнувшись, Торин ответил:

— О, этому самое лучшее задание. Пускай он выпьет целый бочонок эля, — ответил он, мечтая, что этот достанется именно ему.

Трандуил со всем своим пафосом вытащил следующий фант:

— Что прикажешь сделать этому фанту?

Это задание Дубощит как будто выдумал заранее, ибо ответил сразу.

— А этот пускай со всей силы врежет следующему! — сплюнул гном.

Все удивленно переглянулись, но ничего не ответили. Вот только потом никто долго не решался вытащить следующий фант, ибо никто не хотел получить. И всё же выбор пал на Гендальфа.

— Что же делать тому, кому врежут? — робко спросил маг, держа дрожащими руками предмет.

Тут гном тоже нашёлся довольно быстро.

— Хех, — усмехнулся он. — А пускай он скажет ему «спасибо» за то, что врезал. Мол, заслужил сам.

Все вновь удивленно переглянулись.

Смауг долго пытался вытащить восьмой и последний фант, и ему после десятой попытки это, наконец, удалось:

— Узурпатор! Что этому делать? — прошипел дракон.

У Торина даже коленки подогнулись от страха.

— Ух, проклятая ящерка, — проворчал он. — Этому фанту я разрешаю отомстить своему самому злейшему врагу, и при этом чтоб ему никто не мешал исполнять его месть.

— Ха-ха, учтено, — ехидно заржал Смауг, от чего Дубощиту стало не по себе.

«И что задумал этот мерзкий ящер?»

Распределение было закончено. Начиналось самое интересное. Торин снял шарфик и развернулся.

— Наконец-то! Сейчас узнаем, кому тут больше всех свезло, — в предвкушении будущего хихикнул он.

Первым по счёту оказался Гендальф. Он, откашлявшись, встал на какой-то трухлявый пень и завёл своим прокуренным голосом детскую новогоднюю песенку про ёлочку.

Бедная птичка, что сидела на дереве, не выдержала и пала смертью храбрых. Леголас, словно медленный интернет, на какое-то время завис, Трандуил пытался вникнуть в слова, а Тауриэль спокойно себе сидела и улыбалась, ибо вовремя успела воткнуть вату в уши. Когда Гендальф закончил, все облегчённо выдохнули.

— Ну, леди Галадриэль, теперь ваша очередь, — удовлетворенный своим пением пропыхтел Гендальф.

Галадриэль с недовольной миной зыркнула на стоящее рядом с ней огроменное дерево, которое уходило далеко в небо. Поплевав себе на ладони, эльфийка с видом прославленного скалолаза полезла вверх.

— Высоко… — чуть ли не сворачивая шею, вздохнул Леголас.

За то всё время, что она лезла на дерево, остальные участники игры успели пять раз попить чаю, тринадцать раз сыграть в карты на щелбаны и двадцать семь раз разругаться по поводу того, что Дубощит жульничает. Наконец эльфийка поднялась. Где-то на метр…

— Торин Дубощит самый великий, могучий, прекрасный и бла-бла-бла Король-под-Горой. Всё! — выдохнула Галадриэль и отпустила руки, надеясь на то, что внизу её поймает Гендальф. Увы…

— Вот видите, сама Владычица мной восхищается! — не обращая внимания на скуление сломавшей ногу эльфийки, воскликнул Дубощит.

Вскоре леди Галадриэль увезла скорая эльфийская помощь, а остальные, сочувствующе проводив её взглядами, остались доигрывать. Хотя тут можно было поспорить, кому нужно было сочувствовать.

— Мне интересно узнать, кто будет выполнять моё любимое задание, — потирая руки, произнёс Торин.

Все устремили взгляды в сторону Смауга.

— Мерзкий узурпатор… — прошипел дракон и, встав у импровизированного шеста, начал выполнять эмм… движения.

Увиденное — не развидеть. Тауриэль сто раз позавидовала Галадриэль с её сломанной ногой, ибо той не пришлось видеть «это». Азог пытался запомнить движения, даже в блокнотик записывал. Трандуилу пришлось выпить пузырь валерьянки, а Леголас наконец-то понял, что повзрослел. Торин просто был в шоке. Одного Гендальфа никто и ничто не могло смутить, ибо он после спетой им песни решил выпустить свой собственный альбом.

— Эм… больше никогда не буду играть в фанты… — прикрывая один глаз и заикаясь, пролепетал Торин.

— Да ладно тебе, — отходя от шока, начала Тауриэль. — Я просто уверена, что тебе понравится следующее задание.

Смауг, поклонившись, сел на лавку. Вместо него на «сцене» появился Алёша, около которого ошивался довольно подозрительный Леголас с бензопилой наготове.

— Папа… я вынужден… — заранее извиняясь, пропищал принц.

Трандуил начал давить на больное:

— Если ты это сделаешь — ты мне больше не сын! — гордо отвернувшись, воскликнул Лесной царь.

Леголас пустил скупую слезу.

— Ну, папа!

— Я всё сказал!

Дубощит, как и подобает самому наглому гному Средиземья, решил вмешаться в семейные разборки.

— Докажи, что ты мужик, а не тряпка! — выкрикнул он.

Все ожидали чего угодно со стороны Леголаса, но ничего не произошло. Точнее, почти ничего.

— Что?! Ты посмел моего сынка тряпкой назвать?!

Трандуил не выдержал и сам спилил Алёше рога. Алёша в расстроенных чувствах убежал домой.

— Точно семейка придурков, — нервно дёргая глазом, пролепетал Торин.

— Игра ещё не закончена, а следующий фант поможет нашему Лесному царю запить горе, — хитро улыбнулся Гендальф верхом на бочке эля.

Трандуил нервно сглотнул, оглядывая тару. Там было литров пятьдесят — не меньше. Стоило ему только сунуть в неё нос, как он тут же повалился храпеть.

— Блин… я надеялся, что этот мне достанется, — почесывая затылок, вздохнул Торин.

— Следующий в какой-то мере тебе и достанется, — как-то хитро на него поглядывая, произнесла рыжая эльфийка.

Торин удивленно повернулся к ней.

— В смысле?

— В смысле на тебе!

Тяжелый кулак полетел в нос Короля-Под-Горой. Тот, покачиваясь, начал считать птичек, звёздочки и безрогих лосят.

— Эээ… ооо… спасибо, — всё еще держась за разбитый клюв, исполнил своё задание Торин. Но и на этом его мучения не закончились. Последний фант, как оказалось, достался его злейшему врагу — Азогу. А с ним была и его заветная месть…

— Дубощит, да ты победитель по жизни, ведь исполнение мести за мной, — гадко оскалившись, протянул орк.

И тут Торин понял, что ему стало как-то тяжело и неприятно. Внизу как будто потяжелело и погорячело. Впрочем, так оно и было.

— Твою мать… — посмотрев на свои штаны, психанул Дубощит.

Яркая луна светила на небосклоне. Две эльфийки, одна из которых была с гипсом на ноге, седой маг с трубкой в зубах, два белобрысых эльфа — один с камерой, другой храпел, и дракон с попкорном в лапах наблюдали за тем, как нечто белое с крюком вместо руки уже шесть часов носится по полю за кем-то маленьким и бородатым.

— Как думаете, сможет он отомстить? — зевая, проговорила Тауриэль.

— Сомневаюсь, — улыбаясь, проговорил Гендальф.

— Дубощита может спасти лишь одно, — захохотал Смауг.

— И что же? — заинтересованно на него посмотрев, спросил Леголас.

— Быстрые ноги, — ответил дракон.

Примечания:

А я знала, что Тау врежет Торину)))

Молодчинка)