На Рождество возможно все (гет)

Том Реддл уютно устроился на диване, его зеленые глаза светились ранним светом вечера, когда Нагини вошла в комнату. Он знал, что ждал именно ее. В руках у него был телефон, но мысли его блуждали далеко от экрана.

— Ты наконец-то пришла, — с облегчением произнес он, отложив устройство и кутаясь в тёплое одеяло, словно в защитный кокон.

На столе стояли две чашки горячего какао, пар от которых танцевал в воздухе.

Том потянулся к одной из чашек и, сделав глоток, закрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Затем с легкой усмешкой он посмотрел на неё:

— Я надеялся, что ты успеешь. Было бы тяжело пить это в одиночестве.

Девушка устроилась рядом, чувствуя тепло, исходящее от него. В одно мгновение вся напряженность дня исчезла, осталась только близость, таинственная и завораживающая.

— Как думаешь, о чем сейчас думать? — спросил он, пронзая ее взглядом. Внутри все засверкало — это было начало волшебной ночи, когда реальность плавно переплеталась с параллельными мирами, полными тайн и интриг.

Позже Нагини готовила индейку, наполняя дом теплом и ароматами праздника. Она услышала его шаги, и сердце забилось быстрее. Подойдя к нему поближе, она прошептала:

— Счастливого Рождества, Том.

Он усмехнулся, его глаза заискрились, когда он увидел маленькую веточку омелы, приколотую к его рубашке.

Нагини улыбнулась, радуясь, что он заметил её подарок.

— Счастливого тебе Рождества, — ответил он, наклонившись и быстро целуя её в щёку. Нагини ощущала тепло его губ, сердце радостно колотилось.

Том отстранился, его взгляд скользнул на омелу.

— Ты знаешь, что под ней обязательно нужно поцеловаться? — лукаво спросил он, поднимая бровь.

Нагини покраснела.

— Правда? — спросила она, не веря своим ушам. Тепло его взгляда заставляло сердце стучать еще быстрее.

Том ухмыльнулся, нежно поглаживая её по талии, наклонился и низким завораживающим голосом сказал:

— Ты не представляешь, как долго я ждал возможности поцеловать тебя под омелой.

— Я не против, — ответила она, предвкушающе прикусив губу и ощущая легкое волнение.

Он шагнул ближе, наклонился, их губы встретились, и время словно остановилось, а мир вокруг исчез: только они, смущенные и оттого немного неловкие, только умиротворение праздника, окутавшего их ароматами корицы и карамели. Она не могла отвести взгляда от его очаровательного лица, в котором смешивались уверенность и нежность.

— Это волшебство, — прошептала она, видя в его глазах отражение своих чувств. Смущение сменилось решимостью, и она придвинулась ближе, готовая ответить на его искушение.

Том снова поцеловал ее — сначала осторожно, затем увереннее. В этом поцелуе было не только ожидание, но и обещание, которое сбывалось в тот самый момент. Они погрузились в мир, где существовали только они вдвоем, заблудившись в безмолвной сказке любви.

Они оторвались друг от друга, едва заметно улыбаясь, словно осознавая магию момента. Нагини почувствовала, как её сердце распускается, словно цветок под лучами весеннего солнца. Каждый взгляд, каждое прикосновение стало для неё целым миром, наполненным теплом и нежностью.

— Мы можем остаться здесь навсегда, — тихо сказал Том, поглаживая её волосы. Эта фраза звучала как заклинание, заставляя Нагини верить, что возможно всё. Она смотрела на него с восхищением и надеждой, словно искала подтверждение своих чувств в его глазах.

В это мгновение они оба забыли о заботах и тревогах, которые оставались за пределами этого волшебства. Все сомнения и страхи растворились, уступив место счастью, которое искренне заполнило их сердца. Стены вокруг них исчезли, и они были просто Нагини и Том — два сердца, бьющихся в такт.

— Никакие расстояния не смогут нас разлучить, — произнесла она уверенно, и в ее словах ощущалась сила, которую они обрели вместе.

В воздухе витал аромат праздника, а индейка... индейка подождет. Рождество началось, и вместе с ним — новая история, полная волшебства и нежности.