Гарри Поттер и Наследник Основателей (гет)

31 июля 1986 г. Пять часов утра.

Гарри Джеймсу Поттеру сегодня исполняется шестнадцать лет, и за эти годы он стал очень известным, популярным и необычным как в своей школе, так и за ее пределами — во всем волшебном мире.

Мало того, что он смог противостоять убийственному проклятию Волдеморта еще в младенчестве — итог из этого: Волдеморт крайне ослабел, а Гарри стал сиротой и получил в подарок от самого темного волшебника всех времён — шрам-молнию на лбу — так в придачу к этому сражался с ним в поединках на протяжении нескольких лет. Мало? Так это ещё и не конец его достоинств и достижений! Но об этом вы узнаете на протяжении всего рассказа (и в последующих днях его проживания).

На данный момент Гарри учится в школе колдовства и боевых магических искусств (ну.. не только боевых, скоро узнаете) — Колдсберн. Там, помимо этого, хорошо, даже лучше сказать, профессионально играют в квиддич. Хоть Гарри играл в школе лучше всех — не зря же он стал самым молодым игроком (ловцом) за последнее столетие; кстати, многие матчи были выиграны благодаря ему — он стал популярным не только благодаря квиддичу и зигзагообразному шраму, но ещё и потому, что он достаточно хорошо учится и имеет спортивную подготовку. Да и вообще, он красавчик, как его отец. Черные длинные (правда, слегка взъерошенные, но это и делает его более красивым) волосы почти до плеч; яркие изумрудные глаза, унаследованные от матери (почти единственное, что отличает Гарри от его отца), мускулистое тело (тренировки по квиддичу и боевым искусствам не прошли даром) и во всем остальном он был копией отца. От него, кстати, Гарри получил в наследство мантию-невидимку, а также карту Мародёров (которую Гарри передал крёстный), на которой можно было рассматривать весь Хогвартс, еще одну школу Британии, в которую, в отличие от Колдсберна, приглашали всех детей Британии, имеющих магическую силу, в то время как в Колдсберн принимали ту часть детей-магов, которые не смогли попасть в Хогвартс по разным причинам.

В детстве, когда Гарри должно было исполниться одиннадцать лет, когда он еще жил в чулане под лестницей (спасибо Дурслям), он получил письмо с приглашением из Хогвартса. Но это не могло остаться незамеченным от кузена Дадли, и тот рассказал обо всем родителям. Поэтому тетя Петунья (как и дядя, в общем-то) запретила читать и отвечать на письмо и тщательно следила за тем, чтобы Гарри никак не смог отправить ответ. Гарри же, наученный слушаться родственников, подчинился, хотя крупица желания противостоять им была. Прошла неделя, новые письма все приходили одно за другим, но дядя Вернон сразу же сжигал их в камине, а Гарри... Гарри просто мечтал ответить на письмо и наконец-то съехать от Дурслей. Тем временем настал одиннадцатый день рождения Гарри, и он снова получил письмо, но не с помощью совы, как присылали из Хогвартса, а с помощью какой-то телепортации. Или как это называется? Гарри не знал. Ну это и не важно, ведь письмо появилось прямо у него в комнате (Дурсли переселили его в старую комнату Дадли, надеясь, что больше странных писем не получат), поэтому он разорвал конверт и прочитал письмо (никто ведь, слава богу, не мешал). В итоге то письмо оказалось совсем не из Хогвартса, как ожидал он, а из Колдсберна. Там было сказано, кто он такой — волшебник — и Гарри сразу поверил, ведь с ним часто случались какие-то необычные и необъяснимые вещи. И поняв, что сейчас ему ни что и никто не помешает (так как родственники уехали в какой-то парк, находящийся за три-девять земель от их дома, куда Гарри не взяли и заперли в его новой комнате), он ответил обратным письмом. Вы спросите как? Совы-то нет, а перемещать вещи в пространстве он не умел. В тексте было сказано, что нужно просто написать с обратной стороны принятие приглашения и оставить письмо на том же месте, где оно появилось, позже оно должно пропасть (только появится ли письмо ещё раз?) Подарков от родственников Гарри так и не получил (в принципе, он привык уже), но это было не главное: подарком стала школа, куда его пригласили! Если, конечно, это не шутка и не глупый сон... На следующий день он все же получил ещё один конверт из Колдсберна. В нем были: список учебников и вещей (атрибутика и одежда подразумевается), инструкция о том как попасть на какой-то Косой переулок, где можно было купить все необходимое, и как попасть в Гринготтс, где можно взять деньги из своего сейфа, оставленного ему от родителей. Внутри конверта еще лежал ключ от того сейфа и зачем-то две крышки от банок разных цветов. Позже все стало ясно: Гарри еще внимательно прочитал инструкцию, где было сказано, что это — так называемые портшлюзы, которые могут тебя трансгрессировать (так вот как эта "телепортация" называется) в определенное место всего один раз. Одна крышка была желтой — это до бара "Дырявый котел", где нужно пройти через какой-то проход, ведущий в Косой Переулок, другая была синей — ее нужно использовать, когда Гарри всё купит по списку и соберётся обратно. Тогда портшлюз перенесет его вместе со всеми покупками прямо сюда, в комнату. Желтую и синюю крышку нужно будет просто сжать в руке, когда Гарри соберётся отправиться в путешествие.

Так удачно вышло, что Дурсли снова уехали: на этот раз к каким-то представителям компании, с которыми дядя Вернон в содружестве по компаниям изготовления сверл (вот же занятые, а?) Поэтому мальчик, воспользовавшись этим, телепортировался (тьфу, трансгрессировал... или портшлюзнулся? Неважно) и оказался прямо внутри бара, наполненного людьми. Следуя инструкциям он спросил у бармена, которого зовут Том, где находится проход, и тут началось...

— Батюшки, неужели это Гарри Поттер?

Все, как по команде, затихли и повернули головы к Гарри, позже почти каждый человек, зачем-то поздравлял его с победой, что-то спрашивал у него, пожимал руки так, что у Гарри уже рука болела, и через долгих десять минут бармен наконец-то провел его через проход, постучав по нему палочкой (видимо волшебная... в списке покупок она была), прямо в Косой Переулок.

Дальше он пошел в банк, прокатившись по таинственным глубоким подземельям, и забрал из своего сейфа, где было столько денег, что любой богач, да и Дурсли бы обзавидовались, небольшую часть золотых галеонов и серебряных сиклей. После Гарри походил по магазинам, купил книги заклинаний и не только (имеется ввиду трансфигурация, темные искусства, боевые, зельеварение и т.д.), котел, метлу (которая была положена обязательно для каких-то тренировок), волшебную палочку — близнеца палочки Волдеморта (того самого) с одинаковыми сердцевинами — пером феникса — и несколько ингредиентов для урока зельеварения. Он прошел обратно в бар и, воспользовавшись синей крышкой, очутился в своей комнате. Он сразу же убрал все вещи в купленный сундук и спрятал его в шкафу, в который, слава богу, тетя, дядя и, тем более кузен, не залезали.

Утром первого сентября ему снова пришел конверт с красной крышкой, которая должна через 20 минут перенести его прямо в корабль, который довозит детей волшебников до школы. Гарри сразу достал сундук из шкафа, переоделся в недавно купленную мантию и спустился вниз. Там никого не было: Дадли повезли в школу на линейку, на которую Гарри никогда не возили, потому что это было "необязательно". Быстро написав на бумажке, куда он отправляется и когда вернётся, и оставив текст о школе, который директор специально прислал для родственников-которые-не-волшебники, позавтракал, поднялся наверх за сундуком, взялся за портшлюз-крышку и оказался... ну где он мог оказаться, как не внутри корабля? Причем за ним появились еще множество детей того же возраста. Он познакомился с двумя довольно-таки неприятными типами: Итан Энгуифер и Остин Грант. Первый — полуоборотень, был худеньким, светловолосым с черными глазами, но его клыкастая ухмылка, унаследованная от отца-оборотня, заставляла напрячься. Второй же был похож на кузена Дадли. Полный в области рук, ног, талии — громила короче, — пепельные прилизанные волосы, из которых никак не укладывается непослушный вихрь, убийственный (как казалось Гарри) взгляд темно-карих глаз. Гарри не сильно боялся их, потому что уже сам был знаком с такими типами: Дадли и его компашка, которую даже лучше прозвать бандой. Итан почти сразу узнал Гарри по его прозвищу «мальчика-который-выжил», поэтому сразу попробовал завербовать его к себе. Впрочем ничего не удалось, поэтому он и его напарник через несколько минут после неудачи стали подкалывать и пытаться вывести Гарри из себя. Причем сидели они в одной каюте, где были две двухъярусные кровати и столик, прикрепленный заклинанием, как и кровати, что было крайне неудобно. Гарри достаточно неплохо держался, но все равно чувствовал какую-то ярость. Слава великим волшебникам (какие у них... то есть у нас, существуют?), с ними сидел ещё один мальчишка по имени Дэвис Кёльн. Паренек, который тоже отправился впервые в Колдсберн, но по манерам и характеру (которые со временем ещё больше раскрылись) вызывал ощущение немного более старших лет, чем одиннадцать. Русого цвета кудри, заострённые, но плавные, черты лица, голубые глаза. Тот лежал на верхней кровати, где снизу сидел Остин, и периодически огрызался, заставляя обоих заткнуться. Как ни странно, те слушались. Ну а потом, через несколько часов они оказались в Колдсберне на пиру.

Началась учеба. Первокурсников обучали магии, боевым искусствам. На этом уроке учились борьбе, защите с помощью мечей — которые потом дарили каждому ученику, только эти мечи были на первый год, на последующее обучение нужно уже покупать самим — и без них. Также были уроки тёмных искусств, но на них ходили далеко не все. А Гарри (как и Дэвису) нравилось, поэтому он с удовольствием ходил на занятия. К тому же у него получалось лучше всех (на своём курсе) ими овладевать. Из-за этого к Гарри испытывали небольшой страх почти все ученики Колдсберна. Пусть боятся...

Еще был квиддич, причем профессиональный, как у самых настоящих игроков на кубках мира по этой игре. Гарри снова опередил всех и летал на метле так, будто на ней родился и всю жизнь только и делал, что летал. В школе первокурсникам не разрешалось именно ВХОДИТЬ в состав команды факультетов — у них (факультетов) нет определенного названия, хотя обычно их отличали и называли по цветам и стихиям: голубой — водный (Water), красный — огненный (Fiery), и темно-зеленый — земляной (Earth). Только воздуха не было. Гарри и Дэвис, как и его брат (о котором вы узнаете чуть позже) были на огненном, а Энгуифер с Грантом на водном, — но для него сделали исключение, а всё из-за таланта и потребности в игроках. Так он стал самым молодым игроком за последнее столетие.

Друзей (как и девушек) в школе он не заводил, так как с ним здесь мечтали дружить (и встречаться) только из-за его популярности. Кроме Дэвиса. Но первые два года они они были всего лишь товарищами, хотя кто-то мог назвать их отношения хорошей дружбой. А на самом деле у них было всё наоборот первые два года. Только с третьего курса они всё-таки больше сблизились благодаря тому, что они вместе пробовали вызывать Патронусов, для защиты от дементоров, которые кружили над школой. Ну, и в итоге сдружились. И на третьем же курсе он познакомился с младшим братом Дэвиса — Атаном. Несмотря на то, что он был на два года младше Дэвиса и Гарри, он довольно таки быстро влился в их компанию. И втроём они отлично справлялись, им никто больше не был нужен. Хотя Гарри мог вполне нормально справляться один, ведь в детстве он как-то справлялся с Дадли и его друзьями. К тому же он уже четыре раза (почти всегда один, всё же иногда требовалась помощь, нельзя этого отрицать) воевал с Волдемортом. Кстати о нём... В прошлом году он проник в министерство. В то время Гарри почти все магическое сообщество (кроме Дэвиса и Атана, они поддерживали и были на стороне Гарри) не верило про возрождение Темного Лорда, поэтому воспользовавшись этим, тот решил украсть пророчество о нем и о мальчике-который-выжил. Но Поттер и двое Кёльнов помешали этому, узнав суть пророчества (только сначала сам Гарри, а потом уже и братья) и все равно разбили его, иначе тайна могла всплыть наружу. Том Реддл, так ничего не узнав, был в ярости, но зато весь остальной волшебный мир узнал о его возвращении. Также в битве погиб крестный отец Гарри Поттера — Сириус Блэк, с которым юноша познакомился, спас и признал невиновным в предательстве родителей Гарри и поддерживал с ним связь на четвертом и пятом (прошлом) курсе. Но Сириус успел написать завещание, по которому крестник наследовал дом на площади Гриммо 12, странное зеркало (которое он отдал ему ещё до своей смерти) и карту Мародёров. Только Гарри совершенно не понимал, что с ней делать, так как он учится не в Хогвартсе, но всё равно стал изучать ее, находя разные потайные ходы в замке и не только. Мальчик частенько стал жалеть (да и раньше жалел) о том, что не попытался написать письмо в Хогвартс тайно от родственников (ведь он действительно мог это сделать, согласитесь), несмотря на то, что он должен был их слушаться, поэтому карту он очень берёг.

Ну а сегодня, как и было сказано, 31 июля 1996 года, 5.30 утра. Поттер в это время еще спал, но осталось совсем недолго.

Он даже не подозревал, ЧТО его будет ждать в ближайшее время...

На Тисовой улице стояла утренняя тишина, лишь тихо чирикали воробьи и от тихого ветра слабо шелестели листья деревьев. На горизонте голубо-оранжевого неба медленно поднималось яркое солнце, освещающее крыши домиков и аккуратные газончики. Уже через несколько минут эту успокаивающую тишину нарушил звук мотора соседской газонокосилки.

В доме №4 на втором этаже мгновенно проснулся черноволосый юноша и почти сразу успокоился. Он ненадолго задумался, зажмурился и, открыв сонные глаза, посмотрел в окно на улицу. Что-то изменилось... Нет, не на улице. А в его жизни. Правда только что включившийся мозг пока недоумевал, что именно. Парень встал со своей кровати и подошел к зеркалу, висящему на шкафу, и оценивающе поглядел на себя. Внешний вид нисколько не поменялся, все так же. Гарри развернулся на сто сорок градусов и посмотрел на самодельный календарь. 31 июля... Вспомнил! ДЕНЬ ЕГО РОЖДЕНИЯ!! Как он такое умудрился не вспомнить? Ну и ладно, до его извилин в голове информация все же дошла. А ещё до них дошло, что его никто не поздравит... Нет, не то чтобы он прям так хотел этих поздравлений и подарков, как раз наоборот, он уже привык что его день рождения всегда проходит бесследно. Но...

Последние два года к нему приходили письма (по совиной почте конечно, как и принято у волшебников) и подарки от единственного родственника — его крестного, Сириуса. Он погиб пару месяцев назад в битве в Министерстве, спасая Гарри... Больно даже вспоминать об этом. Ведь это он, Гарри, повелся на приманку Волдеморта (тот показал ему, как пытают Сириуса в отделе тайн в министерстве) и пошел туда, желая спасти крестного от опасности. Теперь никто не заинтересуется его жизнью, никто не сделает замечания, не поможет, не поддержит. Что ж... Сам виноват. С грустными мыслями, он посмотрел на пустую совиную клетку. Букля еще вчера улетела охотиться. Но Гарри не переживал: он знал, что иногда его сова улетала и на пять дней, но возвращалась целой и невредимой. Может хоть ей в чем то повезет, и она поймает какую-нибудь мышь?

Переодевшись в старые джинсы и серую рубашку Дадли, который был, мягко говоря, крупноват для своего возраста, Гарри тихо спустился по лестнице на кухню. Диета Дадли так и не закончилась, поэтому сразу стало ясно, что завтрак снова будет скудным. Лицо Гарри хоть немного, но еще больше помрачнело. На его появление никто никак не отреагировал. Естественно. Дядя Вернон читал утренний выпуск газеты, Дадли смотрел телевизор, тетя Петунья впихивала тарелку с несколькими дольками грейпфрута Дадли, а тот, не отрываясь от телепередачи, отпихивал эту тарелку назад. Получив свою долю, которая была меньше всех остальных порций на столе, Поттер подумал: «Да уж... хуже и быть не может».

Но как только он поднес эти дольки ко рту и собирался проглотить в один глоток этот жалкий завтрак, на столе прямо перед ним с характерным хлопком появилось письмо. Дадли свалился со стула, прячась под стол, тетя завизжала, как резанная, и уронила тарелку, с которой в итоге упал завтрак кузена. А дядя выронил газету и, пронзив Гарри острым взглядом, пропыхтел:

— Еще одна подобная вещь, Поттер, и я за себя не ручаюсь! Вылетишь от сюда далеко и надолго!

Гарри, который сам испугался и в итоге поперхнулся фруктом, ничего не ответил. Решив не портить настроение родственникам и себе, он взял письмо и взбежал по лестнице в свою комнату, где спокойно смог открыть письмо из Колдсберна — это он узнал ещё на кухне, благодаря гербу школы (скрещенные меч и волшебная палочка и снитч, вылетавший из палочки. Почему именно снитч и почему вылетал из палочки, никто не знал) — и начал читать:

«Дорогой мистер Поттер,

С сожалением сообщаю вам, что вы не можете больше обучаться в школе колдовства и боевых искусств «Колдсберн», по причине того, что выше упомянутую школу закрывают на неопределенный срок.

Узнав из особого источника, что вам, в ваши неполные 11 лет, присылали письмо из школы колдовства и ведьминских искусств «Хогвартс», я и наши преподаватели посчитали, возможным перевести вас в эту школу на дальнейшее обучение с начала 6-го и до конца 7-го курса. Необходимые собеседования с директором этой школы, Альбусом Дамблдором, уже были проведены, и школа готова вас принять.

Также, вместе с вами, туда переводятся еще несколько учеников из Колдсберна.

Нужные списки учебников, билет и инструкции как попасть на вокзал Кингз-Кросс на платформу 9¾, откуда поедет поезд «Хогвартс-Экспресс», который довезет вас до школы, прилагаются в этом конверте.

Ваши преподаватели и я, желаем вам успехов и терпения в новом учебном году и дальнейшем обучении!

Ваш бывший директор

Дерек Делстроуд

P.S. Альбус Дамблдор разрешил привезти и использовать в «Хогвартсе» ваши меч, лук, учебники по темным искусствам и прочие вещи. Также, учитывая ваши успехи с квиддиче, вас сделают капитаном сборной факультета. На какой именно факультет попадете, решат на распределении в «Хогвартсе».

P.P.S. Ваши бывшие преподаватели и я поздравляем вас с Днем Рождения! Желаем вам хорошо провести время на каникулах. Если это возможно».

А директор все не меняется. Остался таким же, не очень хорошим, но шутником. Знает ведь, какова его жизнь с Дурслями.

Вот, кто не забыл о нём: это преподаватели и, как раз таки, директор. Конечно, они всегда поздравляли его, но уже в школе, и поздравляли с прошедшим, но все же, сейчас было очень приятно на душе. И не только из-за поздравления...

Он едет в Хогвартс!!! Это то, о чем он мечтал в те дни, когда совы каждый день приносили письма одному и тому же адресату — ему! А еще, он наконец-то сможет по полной воспользоваться картой Мародёров и мантией невидимкой! Конечно жалко, что придется распрощаться с первым домом, которым стала школа за 5 лет, ведь там он встретил столько приключений, хоть и опасных, но все же это хоть какой-то светлый проблеск счастья в этом, уже не таком ужасном, Дне Рождения.

Что ж, тогда нужно идти в Косой переулок, но...

Тут раздался стук в окно, и, взглянув на него, Гарри увидел большого филина с привязанной к лапкам коробкой. Гарри впустил птицу и стал развязывать посылку. Филин сразу помчался к водопою, а точнее, к кружке с водой, которую Поттер всегда ставил для Букли. По почерку на конверте Гарри сразу понял от кого письмо, поэтому раскрыл конверт и стал читать.

«Дорогой Гарри,

Понимаю, что как бы тебе не было плохо морально и душевно, надо смириться и выбраться из этого ужасного зыбучего песка. Поэтому искренне поздравляю тебя с Днём Рождения и надеюсь тебе понравится мой подарок. Его я выбирал достаточно долго, а потом вспомнил четвертый курс и наконец-то определился.

А тебе спасибо за подарок на День Рождения, меч офигенный! Руны очень редкие, думаю ты знаешь, гравировка вообще улёт. Люблю готический стиль. Сколько же ты потратил на это?

У меня все отлично. Правда, после министерства остались большие шрамы на спине от проклятий, остальные удалось залечить. Ну и ладно. Главное не болят. Тем более шрамы украшают мужчину! Я уверен, у тебя тоже осталось несколько шрамов.

Неделю назад мы с родителями приехали из Румынии. Я купил там кучу всяких штуковин, в том числе и магловских, поэтому при ближайшей встрече покажу и все расскажу. И там, кстати, я и купил тебе подарок. Еще мы с двоюродной сестрой хотели посмотреть на драконов в загонах, но мама запретила.

Недавно сходил в Косой Переулок, там все поменялось. Увидишь. Я, кстати, перехожу в Хогвартс, надеюсь ты тоже, потому что я не намерен разлучаться с лучшим другом на целый безграничный год учебы. Прочитал «Хогвартс: история» и, если ты тоже туда переходишь, советую прочитать. Хочу попасть на Гриффиндор, факультет ихний, там смельчаки учатся, прямо как мы с тобой. Там есть еще три факультета: Когтевран для умных, Пуффендуй для трудолюбивых, и Слизерин для хитрых. Но на последнем выпускались большинство темных злых волшебников, в том числе Волдеморт. Поэтому надеюсь, что нам не туда дорога. Хоть мы и обучали темные искусства, мы не злые.

В Хогвартсе наполовину меньше предметов, но зато время уроков большое. Лучше прочитай книгу об этом, самому лень расписывать. Да и ты так лучше поймёшь все.

Хотелось бы, чтобы ты приехал ко мне на остаток каникул, мои родители будут рады, Атан тоже, он тоже идет в Хогвартс, но на четвертый курс. И зачем я написал это? Сам же знаешь. Зачем я это написал? Вернемся к каникулам. Тем более когда твоё моральное состояние прибито, хочется упрятать тебя от твоих ужасных родственников. Прости что оскорбляю их, хотя ты не обижаешься, знаю, но это правда. Поэтому напиши ответное письмо с Филиппом.

Да, мне купили новую сову. Точнее филина. Та останется, но для семьи, потому что она уже состарилась. Теперь посылать её будем реже.

Не удивляйся, что я так много пишу. Обычно я спокоен, сам знаешь, а сейчас во мне столько адреналина бурлит, видимо после поездки и еще оттого что горю желанием встретиться с лучшим другом!

Напиши ответ обязательно, если родственники не отпустят, вырвем тебя силой.

Мои родители и Атан, передают привет.

Ждем ответа и еще раз, с Днём Рождения, дружище!

С наилучшими пожеланиями,

Дэвис Кёльн.»

Гарри раскрыл коробку и достал книгу «Тёмные и светлые артефакты и их свойства». На четвертом курсе он хотел побольше узнать о «Кубке огня», который выбирал участников для Турнира Трёх Волшебников в Хогвартсе в том году, и рассказывал об этом Дэвису. Полезная вещь (книга, конечно, не кубок), пригодится в ближайшем будущем.

Он взял чистый лист пергамента и начал писать ответ.

«Дорогой Дэвис,

Спасибо за подарок и поздравления! Книга — полезная вещь. Да, сейчас тяжело смириться со смертью крестного, но я держусь.

У меня шрамов еще больше, по всему телу. И это все от проклятий, поэтому теперь молния не единственное проклятое повреждение.

Надеюсь тебе понравилось в Румынии. Хотелось бы тоже куда-нибудь съездить, но, видимо, только когда стану совершеннолетним и уйду от Дурслей, и то, если меня не прикончит Волдеморт.

Я тоже перехожу в Хогвартс! В детстве меня пригласили туда, но я не смог ответить им из-за Дурслей, да и сам всё не решался, а в Колдсберн смог, потому что письма появились сразу у меня, а не совы несли. И никто в итоге не заметил. Надеюсь, что попадем на один факультет. Честно, мне без разницы куда, главное не в этот Слизерин, где учились Пожиратели и Волдеморт, и находится с тобой. Не уверен, что смогу с кем-то еще сдружится. Тем более наша дружба проверена годами, а от других Мерлин знает что ожидать. Книгу обязательно куплю и прочту.

Собираюсь сегодня пойти в Косой Переулок. Даже страшно стало, что там могло так координально измениться.

Давай послезавтра, второго августа, я к вам приду, сам не хочу у Дурслей находиться. К вам попаду, наверное, через камин в Дырявом котле. Ждите.

Дурсли, наверное, не отпустят, но меня это не остановит.

Еще раз спасибо за поздравление, всем передаю привет. Жду ответа, как попасть через камин к вам.

Твой лучший друг,

Гарри Поттер."

Он привязал письмо к Филиппу, и тот, глухо ухнув, улетел.

Решив не медлить, Гарри взял рюкзак, закинул туда мантию-невидимку (на всякий случай, сейчас нужно быть осторожным), список нужных книг и принадлежностей, кошелек с парой галеонов и сиклей (надо бы пополнить запас), написав ответное письмо бывшему профессору Делстроуду о принятии и понимании ситуации, оделся, спустился обратно вниз, объявив Дурслям об уходе на пару часиков (дядя Вернон поперхнулся, понял ведь что по делам школы, хоть и не знал, что другой), вышел на улицу и вытащил палочку.

— Люмос!

Через пару секунд подкатил фиолетовый "Ночной рыцать", который был невидим для маглов, и, заплатив Стэнли Шанпайку, который что-то говорил Гарри, на что тот только кивал и изредка бросал фразы в ответ, за дорогу, Поттер уже через пятнадцать минут укачивающей дороги прибыл к "Дырявому котлу". Пройдя через пустой бар и по дороге поприветствовав бармена Тома, Гарри направился через проход и оказался в Косом Переулке. Не успел он пройти и пару шагов, как чуть не хлопнулся в обморок. Такого еще он не видел! Конечно, он понимал, что после того как все узнали о возрождении Волдеморта, Пожиратели Смерти не станут себя прятать и будут действовать открыто, но чтоб до такой степени, Гарри особо не рассчитывал! Витрины многих магазинов были обклеены плакатами фиолетового цвета Министерства Магии с памяткой о мерах безопасности — такие же, только меньше, он получил после битвы летом — местами висели чёрно-белые снимки беглых Пожирателей — на фотографии Беллатрисы Лестрейндж Гарри задержался, глядя на ненавистное лицо: именно она убила Сириуса. Окна в некоторых магазинах и кафе были заколочены. Местами оставались последствия взрывов. Вдоль улицы стояли какие-то убогие лотки, в которых продавали "мощные обереги".

"Которые точно не помогут", — подумал Гарри и хмыкнул.

Он вздохнул и двинулся в сторону магазина мадам Малкин. Она всегда делала для него отдельные мантии для Колдсберна, темно-красного цвета с желтыми цепями и нитями, под факультет. За это Гарри был благодарен ей, потому что остальные продавцы мантий всегда отказывали ему в таком особом выборе. Остальные шили мантии под Хогвартс и под всякие мероприятия.

Прохожих вокруг было мало, поэтому, слава Мерлину, тесниться не пришлось. Здесь явно никому нельзя было доверять, Гарри то и дело оглядывался по сторонам, зная, что внимание к его персоне явно будет повышено, и приспешники Волдеморта, как и он сам, ведут на него охоту.

Когда он почти дошел до магазина, он услышал крик мужчины, доносившийся еще от входа в Косой Переулок.

— Возьмите для дочурки, мэм! Жалко такую хорошенькую шейку...

Следующий крик был от другого мужчины, но уже намного ближе, и, похоже, адресованный Гарри.

— Эй, парень, возьми амулет, чувствую около тебя большую опасность. От темных искусств защищают на отлично только темные искусства!

Гарри эффектно развернулся на 180 градусов и сверкнул глазами в сторону мужчины. Тот стоял около "Флориша и Блоттса" и смотрел на Гарри.

— Всего 7 галеонов! — протянул он один из амулетов. Тот чем-то привлек внимание Гарри. Это действительно темный артефакт, и, похоже, древний, судя по виду. Поттер очень хорошо разбирался в темных искусствах, и уж кому, как не ему уметь определять такие вещицы... Пятигранный тёмно-синий камень, с изображением животных на четырёх сторонах камня: золотой лев, серебряный змей, бронзовый орел и обсидиановый барсук. Прям эмблема Хогвартса (он видел ее в сборнике магических школ и в письме). А на пятой грани, стертый темный символ, но что именно там изображено, Гарри не смог рассмотреть. А не убьет ли его этот самый камушек? Ведь это действительно очень древняя штука...

— А откуда у вас это? — спросил Гарри, даже не заметив как он подошёл в мужчине с каштановыми запутанными волосами с бородой. А еще он не заметил, что на него смотрит издалека мужчина с рыжими волосами, а рядом с ними, тоже наблюдающие, три подростка, двое из которых (девушка и парень) тоже рыжие, а другая девушка с каштановыми волосами. Рядом женщина, ниже мужчины, и великан. Странная, честно говоря, компания. Но, как и было сказано, Гарри ничего не замечал, кроме камня и продавца.

— Довольно древний амулет, его нашли в одной из деревень в одном старом доме. Как ни странно, деревня магловская, и как там мог оказаться волшебный артефакт, понятия никто не имеет, — объяснился продавец, потом оглянулся на рыжее семейство, которое заметил уже и Гарри, и наклонился к нему. — Поговаривают, что этот камень принадлежит самим основателям, и защиту и силы магические, хоть и небольшие, может получить только наследник одного хотя бы из основателей... А вот полную меру получит наследник сразу четверых, но только вот вопрос кто, ведь это маловероятно, что есть такой волшебник, и вопрос, как? Похоже, какая-то защита, которую сможет открыть лишь наследник всех основателей, — он перешел на самый тихий шепот, который приходилось слышать Гарри, поэтому он наклонился ближе к продавцу. — Я был бы очень благодарен, если бы вы, молодой человек, купили амулет. Такая вещь не должна быть у маглов. Мне с трудом удалось уговорить исследователей дать камень мне, будто на проверку, потому что те собирались вернуть камень обратно и уничтожить. Поэтому очень прошу, не скупитесь на милость, купите амулет, пусть хранится в какой нибудь магической семье, пусть и не наследников. Никто не хочет покупать, боятся, а держать сам не смогу, чую на меня Министерство будет охоту вести, как и прошлые держатели...

Ух так история. Довольно занятно. Он, правда не очень верит, но... А вдруг это правда? Новое приключение по поиску наследника основателей Хогвартса (это уже ясно, судя по рассказу и животным по углам), похоже, и в Хогвартсе будет чем заняться, хотя Гарри привык уже, что приключения ждут всегда в Колдсберне, но и тут можно теперь развлечься. И использовать книгу, подаренную Дэвисом. Только кто такие основатели? Нет, понятно, что это те, кто создал школу, но кто они такие сами? Похоже, надо брать, не пропадать же такой штуке. Да и в руки не те может попасть.

— Сколько говоришь? — спросил он, доставая кошелёк, в котором как раз лежало штук десять золотых монеток...

Обменявшись рукопожатием с Джеком Уолтером (так представился продавец), Гарри убрал в рюкзак завернутый камень, от которого исходило приятное тепло — интересно, так и должно быть? — и зашел в магазин мадам Малкин.

— Аа, Гарри Поттер, здравствуй, милый. Снова мантия для Колдсберна? Так... — это вышла из своего кабинета мадам Малкин

— Нет-нет, мадам Малкин, в этом году Хогвартс, — остановил ее Гарри. — Нашу школу закрыли, и меня переводят сюда.

— Чудесно, тогда еще легче. Будем шить совсем новую, — ответила она, доставая черную ткань для пошива.

— Только не забывайте про договор! — он встал на нужное место рядом с зеркалом.

Договор заключается в том, чтобы продавщица не произносила его имя в обществе и заменяла на другое имя. Так было меньше шансов что его узнают по имени, а еще и по шраму, который он старался скрывать под челкой. Прошло около пяти минут, Гарри только измерили в высоту и ширину, все остальное мадам Малкин делала и добавляла сама.

В магазин зашли женщина и юноша, со светлыми волосами и богатой внешностью. Тем временем Гарри отдали все три черных мантии, в которые мадам все же добавила несколько деталей, напоминающих о Колдсберне. Он заплатил, но уходить не стал, желая последить за Малфоями — он узнал мать юноши, Нарциссу Малфой, сестрицу Беллатрисы Лестрейндж. Паренек явно из Хогвартса, так как мадам Малкин сразу сказала что-то про Хогвартс и достала темно-зеленую ткань. Только разве мантии не черные? Скорее всего какая-то парадная мантия. Малфой-младший стал говорить что-то своей матери, но Гарри ничего не услышал, потому что зашли как раз те рыжие парень и девушка, а вместе с ними — их каштанововолосая подруга.

Обрывок фразы он все же услышал:

— ... уже не ребенок, если ты, мама, не заметила. Я вполне способен все купить сам.

Кто-то поцокал языком, а затем голос мадам Малкин произнес:

— Что ты, милый, при чем тут ребенок, мама совершенно права! Никому сейчас не стоит расхаживать по улицам в одиночку...

— Смотрите лучше, куда тычете своей булавкой!

Находясь за многочисленными вешалками, Гарри увидел как Малфой прошел к зеркалу. На нем была красивая мантия, которая по подолу и манжетам искрилась булавками. Он внимательно осмотрел себя. Неподалеку от того встали ребята, и спустя несколько секунд Малфой их, похоже, заметил через отражение зеркала, так как не оборачивался, и процедил сквозь зубы:

— Если почувствуешь вонь, мама, не удивляйся: пришли грязнокровка и предатели крови.

Гарри понял кого обозвал блондин: ребят. За такое грубое оскорбление он хотел уже подойти к нему, но вылезать из убежища не стал, хотя за эти слова реально хотелось прибить эту светлую голову по морде. У них за такое могли побить (это же грубейшие оскорбления!), а ещё хуже исключить из школы.

— Прошу не употреблять такие слова в моем магазине! — Малкин выскочила из-за вешалки с портновским метром и волшебной палочкой в руках. — И не доставать волшебные палочки, — добавила она, заметив что рыжые брат и сестра направили палочки на блондина.

Что-то всё идет не в то русло. Похоже, в Хогвартсе они враги. У него к Малфоям те же отношения. Он начал потихоньку выбираться из-за вешалок с мантиями и достал волшебную палочку.

— Вы что, не надо, он того не стоит, — прошептала девушка брату и сестре.

Гарри подошел ближе, но ещё скрывал свое присутствие. Скоро он выйдет на свет.

— Конечно-конечно, как будто они осмелятся колдовать вне школы, — осклабился Малфой. — Кстати, кто поставил тебе фингал, Грейнджер? Я пошлю ему...

— Заткнись, Малфой! — прорычал парень с рыжими волосами.

— Ну-ка хватит! — гневно прикрикнула мадам Малкин, увидев что Малфой открыл рот. А тот продолжил, не обращая внимания на замечание, но уже совершенно другим тоном:

— А ты еще кто?

Гарри медленно вышел из-за вешалок и встал так, чтобы держать от всех равную дистанцию. Все молчали, как и Гарри. Впрочем, Малфой сам ответил на заданный вопрос:

— Ты не из Хогвартса, — с интересом в голосе.

— Милый, я думала ты уже ушел! — удивленно воскликнула мадам Малкин.

И снова тишина... Сзади ребята с изумлением разглядывали его — Гарри перед тем как уити из дома Дурслей, изрядно изменил прическу и закрыл шрам, так что узнать его, даже по фотографии, будет сложно — девочка Грейнджер смотрела каким-то — понимающим? — взглядом, миссис Малфой изучающе смотрела на него, как и юный Малфой, а мадам Малкин решила вести себя так, словно ничего не происходит. Всё-таки через минуту молчания, Гарри вполне спокойно ответил:

— Нет, не из Хогвартса, по крайней мере пока, — и тряхнул палочкой.

К нему подошла миссис Малфой.

— Уберите палочки, — велела она Гарри и рыжим, те с неохотой опустили, но не убрали, а Гарри даже и не думал выполнять приказы какой-то женщины. — Если вы навредите моему сыну, это будет ваш последний поступок в жизни, уж я позабочусь...

— Правда? — Гарри шагнул вперед, не по-доброму сверкнув зелеными глазами. Он не отрываясь смотрел в ее гладкое высокомерное лицо, которое, несмотря на бледность, так сильно напоминало лицо ее сестры. — Призовете своих друзей, Пожирателей смерти, чтоб они меня прикончили?

Мадам Малкин, взвизгнув, схватилась за сердце, Грейнджер расширила глаза, как и ее друзья, Малфой-младший уже испепелял Гарри взглядом, только его мать осталась хладнокровна.

Она неприятно улыбнулась:

— М-да, вы совсем потеряли страх, молодой человек. Напрасно. Дамблдор не всегда с вами, грязнокровками, будет рядом...

Гарри насмешливо завертел головой:

— Ой, смотрите, его здесь нет! Чего же вы ждете, пользуйтесь случаем! Может, для вас подберут двухместную камеру в Азкабане, будете сидеть вместе со своим бездарным мужем!

Блондин в ярости кинулся на Гарри, но споткнулся о слишком длинный подол мантии. Сзади расхохотались ребята.

— Кто ты такой, чтобы разговаривать так с моей матерью, идиот! — рявкнул он с пола.

Да как он смеет... Он даже не знает кто он. Жаль, придется предоставить его малую часть возможностей в магии...

Гарри молниеносно обернулся и наставил палочку на противника.

— Серпенсортия!

Из палочки вылетела чержо-желтая змея и грозно зашипела. Малфой-младший с ужасом на лице встал и спрятался за матерью. Ребята сзади тоже отступили немного назад. Змея же медленно подползла к хозяину, увидев что угрозы в его сторону нет.

Мадам Малкин, наконец, совладала собой и склонилась к блондину.

— Мне кажется, милый, левый рукав можно еще подкоротить, дай-ка я...

— А-а! — взвыл и до того напуганный юноша и ударил ее по руке, — смотрите же вы, куда колете! Мама... Я больше не хочу это покупать.

— Правильно, Драко — сказала миссис Малфой, с презрением глядя четверых ребят, и странно поглядывала на змею ползущую на руке Гарри и тихонько шипящую. — Теперь, когда я знаю на какое отребье здесь можно наткнуться... Пойдем лучше к «Твил-фитту и Таттингу».

Она, с плетущимся сыном позади, величаво вышла из магазина. Малфой напоследок постарался посильнее толкнуть рыжего парня и тихо пробурчал Гарри:

— Ещё увидимся... Змеелюб...

Он ушел, мадам Малкин подобрала мантию и прошлась по ней, как пылесосом. А три подростка, не услышавшие последнюю фразу ушедшего юноши, с удивлением и благоговением, а девчонка Грейнджер с уважением, уставились на Гарри Поттера, — не зная, конечно, что это он. Его День Рождения становится достаточно неплохим. А ведь не прошло даже и половины дня...

— Это... Спасибо за помощь, — юноша протянул руку, и Гарри решил все же ее пожать. — Давно хотели этому хорьку что-то сделать...

— Не за что.

— Да, отомстили ему в коем-то веке, — ухмыльнулась рыжая девушка. — Видели его рожу?

— Кстати, откуда ты Малфоя знаешь? Ведь ты, вроде, и вправду не из Хогвартса.

— И это правда. Поэтому я его почти и не знаю. Зато с Люциусом я знаком лично...

— С его отцом?! — удивленно воскликнула Грейнджер.

— Ну да. Но про него ничего не скажу, — он взъерошил волосы, тщательно закрывая шрам.

— Ладно...

— Ну... Полагаю, увидимся позже.

— Так ты же не из Хогвартса, — сказали брат и сестра в унисон.

— И это правда, — повторил Гарри, тихо засмеявшись. Потом подняв глаза на ребят и сверкнув ими (прямо любимое действие), прошептал. — Но, может быть, что-то изменится?

Он напоследок искренне и тепло улыбнулся и, развернувшись, вышел из магазина. Змейка обвилась вокруг его запястья. Ладно, раз уж хочет остаться. Тем более может понадобиться в будущем. Ведь Гарри змееуст, поэтому впринципе он может содержать змею и давать ей указания, только надо бы еще кличку придумать...

Так-с... День Рождения идет на поправку! Новая школа, где он может воспользоваться картой и оружием. Амулет, который принадлежит наследнику основателей Хогвартса, — судя по изображению и рассказу. Небольшая расправа с Малфоями, где он снова вышел победителем. Ещё и нормальных ребят нашёл — ну, пока такой вывод сложился у Гарри. Учебный год не успел начаться, так уже началось приключение. А еще никто не догадался, что он — Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, Избранный и так далее. Вроде бы, только эти странные взгляды девчонки Грейнджер как-то напрягают. Ну и узнать его невозможно. Для этого надо переодеть его в другую одежду (ведь сейчас он в магловской, а не в мантии волшебников), поменять прическу, которую он изменил еще в доме Дурслей перед выходом, взъерошив волосы, присмотреться к шраму и только тогда взять фотографию из почти любого выпуска Ежедневного Пророка. Только тогда произойдет чудо, и все узнают личность Гарри Джеймса Поттера. К сожалению узнать имена тех ребят пока не удалось, хотя он сам не спросил, поэтому сам и виноват, зато когда он начнет учебу, кто-нибудь сможет показать ему школу и ввести в ее курс дела, если таковой имеется.

Гарри, погрузившийся в размышления, и не заметил, как успел сходить в Гринготтс, набить кошелек кучей галеонов, сиклей и парочкой кнатов и подойти к Флоришу и Блоттс. Народу было очень мало (по мерам Косого Переулка конечно) как на улице, так и в магазине, поэтому долго стоять в очереди не пришлось. Поход за ингредиентами тоже занял совсем немного времени, и уже через 4 минуты Поттер стоял посреди переулка.

На все понадобилось всего лишь час. Блин... Ну не идти же к Дурслям обратно, когда он сказал что уйдет на несколько часов!

Тут он приметил ту самую семейку рыжих с великаном и их подругой Грейнджер (Мерлин, вот бы имя узнать, надоело по фамилиям держаться). Они шли к какому-то фиолетовому, высокому магазину. Странно, раньше он его не видел... Видимо недавно появился. Да еще и на фоне остальных темненьких магазинов выделяется, прикольно. Гарри перехватил рюкзак поудобнее и направился к нему.

— У нас мало времени, — донесся голос женщины сзади. — Быстренько все посмотрим — и в машину. Кажется почти пришли... Дом девяносто два, девяносто четыре...

— Ого-го-го! — воскликнул тот самый парень, которому Гарри пожал руку, и остановился как вкопанный.

Гарри решил все же зайти. Внутри было жарко и совсем не протолкнуться: ему не удавалось подойти к полкам. Он осмотрелся и взлохматил волосы, поспешно вернув челку на место, не хватало, чтобы его узнали тут еще. Все стеллажи до самого потолка занимали коробки. Гарри заметил, что самой большой популярностью пользуется какая-то закуска, из-за которой может потечь кровь из носа (так сказано на коробке), на полке осталась только одна коробка. Там стояли банки с фальшивыми волшебными палочками и коробки с перьями, самонабирающими чернила, остроумноответными и с проверкой орфографии. Когда в толпе наконец образовался просвет, Гарри протиснулся к прилавку. Там стайка ребятишек лет десяти восторженно наблюдала, как крошечный деревянный поднимается на эшафот к настоящей миниатюрной виселице, установленной на коробке с игрой: "Вечный висельник — отгадай слово, не то в петлю!"

— "... не отпускаетя детям до шестнадцати лет". Знаешь, это магия высочайшего уровня! — прозвучал рядом знакомый голос Грейнджер. Он оглянулся и заметил ее рядом сбоку. И, кажется, обращалась к нему.

— А за это, Гермиона, — произнес сзади мужской голос. — Ты получишь один экземпляр бесплатно.

За ними, сияя улыбкой, стоял — еще один?! — рыжий парень — только постарше того, которого он видел в магазине мадам Малкин — в пурпурной мантии, которая очень даже эффектно констатировала с его огненными волосами.

— Что это у тебя с глазом, Гермиона?

— Ваш дерущийся телескоп, вот что.

— Блин, совсем про них забыл! — он хлопнул себя по лбу. — На-ка...

Дальше Гарри к разговору не прислушивался, а рассматривал прилавок. Что бы выбрать? Товаров действительно "Ого-го-го!" как много.

— ...разобрался с хорьком? Так ему и надо!

Виселицу можно купить, Дадли напугается... Он взъерошил волосы и прикрыл шрам-молнию. Всё-таки тут жарко, и похоже, из-за такого количества народу в магазине.

— ...он ведь, да?

— ...да, только как зовут не знаем...

Или закуску. Он поведется сто процентов на еду. Или..? Хм...

— ...спроси его.

— ...ладно, Джинни. Хей, тебе помочь?

Нужно еще чего-нибудь посмотреть. И Дэвису прикупить что-то...

Его похлопали по плечу и он вышел из раздумий.

— ...Хей, я к тебе обращаюсь, — это был тот рыжий в пурпурной мантии. Рядом стояли остальные три подростка. — Тебе помочь с выбором?

— А... Да, пожалуй. Хочу кузена-магла попугать, — все усмехнулись, кроме Гермионы (наконец-то, хоть кого-то по имени можно назвать, на прицеле остались рыжие). — Не проведешь мини-экскурсию?

— С удовольствием! — он улыбнулся, и поманил Гарри за собой.

Они оказались около заполненных до отказа товарами прилавков. Рядом с ними людей вообще не было.

— Начнем пожалуй отсюда. Я Фред Уизли, кстати, на всякий случай, — Гарри кивнул. — Неволшебные фокусы. Такие, знаешь для психов, помешаных на всяких магловских вещицах.

А вот это уже можно купить Дэвису...

— У нас отец такой, например. Денег особо не приносят, но доход стабильный, новинка как-никак... А, вот и Джордж...

К ним вышел брат-близнец Фреда, тоже рыжий. Да сколько их там, рыжих?! Спасибо, имена у этих подписаны на мантиях, близнецов различать бывает сложно. Гарри не удивится, если у них есть еще несколько братьев или сестер. Он понял что все эти рыжие из одной семьи еще когда он покупал амулет, не зря же вместе ходят, и сюда пришли к братьям. Было бы хорошо познакомиться лично со всеми, особенно с той троицей, поддержка в Хогвартсе ему ой как понадобится... Наверное.

— У вас экскурсия? Интересно... Только стащи что-нибудь, сопля, дорого заплатишь! — рявкнул он на какого-то маленького мальчика. Тот поспешно выдернул руку из коробки с надписью: "Съедобные Смертные Знаки — стошнит стопроцентно!" — Совсем обнаглели... Я Джордж Уизли, — он улыбнулся Гарри. Джордж отодвинул занавеску рядом со стендом магловских фокусов, и перед ними открылось помещение, с товарами в менее кричащей упаковке. Здесь было чуть жарче, и Гарри, не подумав даже, он рассматривал коробки, убрал волосы назад с сырого лба.

— Мы недавно начали выпускать серьезную продукцию, — стал объяснять Фред. — Шляпы-рикошетки. Ты не поверишь, но министерство закупило целых пять сотен, на весь персонал. Мы расширили серию, сделали плащи и перчатки-рикошетки.

— Они конечно вряд-ли помогут от непростительных проклятий, но от разной мелочи и порчи средней силы...

— Странно так получилось...

— Мама дорогая... Фред, смотри, это ОН, — указывая пальцем на Гарри, прошептал Джордж.

— Что..? — и у того отвисла челюсть, а Гарри пока не очень понимал что происходит. — Так значит это он?

— Да, ведь? Это он?

— Да, он!

— Кто, он? — уже занервничав спросил Гарри.

— ГАРРИ ПОТТЕР! — хором восторженно воскликнули близнецы, и Гарри показалось, что за дверью как-то притихли голоса.

— Тише..! Да, он, всмысле я, — зашипел Гарри. И зачем только он убрал волосы со шрама? Потерпел бы... А теперь придется о кое-чём попросить... — слушайте, выполните одну просьбу, — Фред с Джорджем взволнованно застыли в ожидании. — Не распостраняйте пока что информацию о том, что я — Гарри Поттер. Сейчас не нужна шумиха, да и раньше не нужна была. Везде полно Пожирателей Смерти, и я не хочу чтобы они ворвались сюда за мной, только из-за того что кто-то проболтался. Я и так стараюсь менять облик, чтобы слежки не было, и не хочу, чтобы кто-то знал где я нахожусь. И... Не говорите своим родственникам пока... не начнется учебный год. Заменяйте мое имя. На совершенно любое. Первое попавшееся в голову. Главное не мое.

Всё это Гарри рассказал довольно небрежным тоном, как будто не просил чего-то большого и сложного. Хотя, впринципе так и было на самом деле. А близнецы в это время уважительно, с долей восхищения, — ну не каждый же день к тебе придет в твой магазин Гарри Поттер, попросит провести экскурсию, и ещё попросит что-то сделать, — разглядывали его и внимательно слушали.

— Отлично! Тем более Гермиона, братишка Ронни и сестричка Джинни сказали что ты помог одолеть хорька... — начал Фред.

— Да к тому же и сам Гарри Поттер у нас экскурсию попросил...

— Поэтому мы соглашаемся! — закончили хором близнецы и улыбнулись одинаковыми улыбками на лицах. Поттер улыбнулся в ответ.

Они вышли обратно. Гарри следовал за близнецами, предварительно пригладив челку обратно. Те на это движение только хихикнули. Ну блин, чего еще они ожидали, как-то не охота чтобы еще больше людей его узнали, лучше дождаться учебы, хоть там его и узнают, это будет уже через месяц, который должен пройти спокойно в компании лучшего друга.

После прохождения по почти всему магазину, Гарри набрал несколько отвлекающих бомб, магловских карт для Дэвиса, и сразу отдал деньги Джорджу. Надо же что-то взять, тем более это полезные вещи. Первая так точно, а вот вторая уходит под сомнение. Но другу должно понравиться, включая его интересы.

Джордж снова ушел обслуживать покупателей, а Фред повел Гарри в ту часть главного зала, где они еще не были. Там Гермиона и Джинни (сестра всех рыжих) смотрели на патентованные грезы.

— Дамы, а вы не видели нашу потрясающую серию «Чудо-чаровница»? — поинтересовался у них Фред. — Тогда за мной...

У окна, единственная часть магазина, где они еще не были, рядами стояли ярко-розовые баночки с каким-то зельем. Вокруг толпились возбужденно хихикавщие девочки. Гермиона и Джинни протолкались и встали впереди толпы. Фред подвел Гарри к баночкам, и все девочки отступили назад, образовав полукруг, внутри которого стояли два парня и прилавок. Гарри снова, как в Колдсберне, почувствовал себя как на сцене.

— Прошу внимания! — гордо провозгласил Фред. — Самый широкий ассортимент лучшего любовного зелья! — потом повернулся к Гарри. — Оцени, твоё мнение очень важно!

Гарри усмехнулся и с неподдельным интересом взял один флакончик и, открыв колпачок, вдохнул воздух. Запах был потрясающий: его любимое пирожное с патокой, новенькое древко метлы и... А третьего запаха, как пишут в учебниках, не было. Скорее всего ему самому больше ничего не нравится. Или что-то сделано не так.

Он с неистовым наслаждением еще несколько раз вдохнул эти запахи и закрыл флакон. А Фред с Джорджем, который уже успел подойти, расплылись в ожидающей улыбке. Ну конечно, мнение Избранного стоит много. Все без исключения наблюдали за этой сценкой, а некоторые дурочки до сих пор тихо хихикали. Как же это надоедает!

— Ну, как? — спросил Джордж.

— Прикольно. А оно вообще действует? Я третьего запаха пока не чувствую, — с ухмылкой на лице спросил он.

— Ещё как, до двадцати четырёх часов в зависимости от веса мальчика...

— ... И привлекательности девочки, — добавил Джордж, ухмыляясь Фреду и подмигивая. — Впрочем, раз ты не чувствуешь третьего запаха, то значит...

— ... Что ни одна девушка на свете ещё не завоевала твое сердце! — закончили они в один голос и сами захихикали.

Гарри вспыхнул.

— Мне не до этого! Сам знаешь, что я делаю, — выпалил он, испепеляя близнецов взглядом.

— Тогда для чего тебе оно нужно, Гар... Эдвард? — серьёзным тоном поинтересовался Фред, но предательская еле заметная улыбка его выдавала

Гарри помолчал с минуту, наблюдая за другими людьми, столпившиеся около двух рыжих близнецов и черноволосого, крепкого сложения, юноши. Он зачем-то покачал головой, осторожно взял еще два флакона и засунул все три зелья в карман брюк, а из другого кармана достал 42 галеона, за зелья, и в полной тишине — ну, этой части магазина — протянул их близнецам. Те округлили глаза на такую сумму. Да, ничего так, цена одного зелья как бы 14 галеонов. Во времена основания Колдсберна это было, наверное, целое состояние.

— В этом году... — тихо, но так, чтобы все слышали, произнес Гарри, — все будет иначе, но... Это уже не ваше дело — он, уже который раз за день, сверкнул глазами и улыбнулся.

Он демонстративно развернулся и сделал пару шагов к выходу. Вдруг резко остановился и наполовину повернул голову.

— И да... Не забывайте про наш договор...

Гарри беззаботно прошагал между Джинни и Гермионой к двери и вышел на улицу.

Впечатления, наверное, большого не произвел, он не сильно старался, но небольшой и ожидаемый эффект получил. Наверняка все дети в магазине были из Хогвартса. Еще и эти близнецы... "Ни одна девушка на свете ещё не завоевала твоё сердце!". Ничего, то что там куча девушек, да к тому же из Хогвартса? Да и он сам ещё тот красавчик. Более чем 50 процентов того, что кто-то на него запал. Как-то не очень охотно разбираться с девушками, особенно сейчас, когда Волдеморт одержим Гарри и собирается его убить.

Только Гарри собрался уже пойти ко входу в Дырявый котел, как из тени магазинов он заметил Драко Малфоя, прошедшего в Лютный переулок. Дело явно не чисто... Что там ему могло понадобиться? Он конечно понимал, что с таким отцом он не может быть не темным и не злым волшебником, но надо проследить за ним, вдруг что-то опасное. От него можно ожидать. Его мамаши было не видать, а значит он сбежал от нее, ведь та ни под каким предлогом не отпустила бы драгоценного сыночка одного, а особенно туда. Мантия-невидимка у него была, но вдруг Малфой почувствует чье-то присутствие, и еще наткнется на него. И в итоге ничего не сделает, а значит и Гарри ничего не увидит, или начнет все проверять? Надо действовать аккуратно и быстро, но как, Мерлинова борода?

Тут, словно прочитав мысли, так и не изчезнувшая желтоглазая змея, выползла и толкнула своей головежкой Гарри в плечо, заставив того вздрогнуть от неожиданности.

Она прошипела:

"Вам помочь, хоз-з-зяин?"

Хозяин? Ну... ладно. Юноша огляделся, и, никого поблизости не увидев, стал шипеть на парселтанге ответ.

"Желательно, видела мальчика со светлыми волосами, тот на которого ты нападала?"

"Да, хоз-з-зяин".

"Тогда твоя задача такая: проследи за ним и постарайся запомнить все что он делает и говорит и с кем, а потом приползешь сюда, я тебя заберу. Главное: не попадайся никому на глаза, скрывайся, особенно от него. Поняла? — змейка кивнула. — Тогда удачи".

Гарри погладил её (или его, он еще не знает кто он: девочка, или мальчик) по голове, спустил на землю и молча понаблюдал за тем, как узкая, но длинная черно-желтая трубочка скрылась за стеной. Он достал из глубины рюкзака мантию-невидимку и накинул на себя.

Да... Год учебный еще не начался, а уже будет, о чем подумать вместе с Дэвисом, и Атана можно взять, он же тоже теперь в Хогвартсе будет. Нужно надеяться на то, что все трое попадут на один факультет. Блин, а ведь наверное не только они трое пойдут в Хогвартс. Как бы туда не попали Энгуифер и Грант. Пусть идут например в Дурмстранг. Как раз для них, из них там выбьют эту дурь. Там кровь не очень-то важна, но маглорожденные про нее не знают из-за того, что нужно писать письмо туда, чтобы поступить, а тот, кто из семьи маглов знать не может, что там за школа такая есть и где она находится, и как вообще туда писать письмо и поступать. Правда и он с Дэвисом могли обучаться там, но для Гарри Хогвартс будет дороже, из-за того что там учились его родители и крестный, и из-за того, что туда перевели Дэвиса с братом.

А ещё в Хогвартсе будет та самая троица: Рон, Джинни и Гермиона. Да, он мало о них знает. Но пока их кое-что объединяет: ненависть к Малфою. И хорошие сложились (пока сложились, неизвестно что дальше) отношения между ними. А еще с близнецами, Фредом и Джорджем. Крутые и веселые ребята, даже с ними Гарри сблизился больше, хоть и не до дружбы, но пока он и не хочет большего с кем-либо. Жаль их не будет в Хогвартсе: раз они завели магазин, значит школу они закончили. Было бы стопроцентно весело, наверняка в школе они проказничали и шутили над всей школой. Зато эти трое будут там. Гермиона немного напрягает, таким взглядом на него смотрела, будто что-то про него выведала уже. Это вряд-ли возможно, он сделал все, что было в его силах: изменил прическу и стиль одежды, и шрам плотно закрыл. Мала, очень мала вероятность того, что она его узнала каким-то образом. Рон, самый высокий из них, намного выше девчонок и ненамного выше самого Гарри. Возможно, он даже на седьмом курсе, но уверенным быть в этом нельзя. Гермиона явно на шестом, нет сомнений, и скорее всего Рон тоже, раз знаком с ней, но, возможно, через сестру. Джинни, возможно, тоже на шестом курсе, но опять же, уверенным быть нельзя, быть может она на пятом вообще? Кто знает. С этими рыжими сложно как-то.

Раздался хлопок двери магазина и оттуда вышли Гермиона, Рон, Джинни и их родители. К ним подошёл тот же самый великан. Гарри захотел уже пойти за ними, но вспомнил что он ждет с вылазки змею. И снова, как раз вовремя, будто по команде прям, она выползла из Лютного переулка. Гарри быстренько подобряал её, снял мантию, и положив её в рюкзак, пошёл за рыжей семейкой.

Змейка видимо поняла, что ему не до разговоров, поэтому окольцевала запястье мальчика несколько раз и стала ждать.

А Гарри тем временем быстро догнал и обогнал компанию с левой стороны, где шли родители рыжих — ему самому надоело называть их по цвету волос, он не знал ни их имен, ни фамилий — и прошагал вперед них, специально между прочим, доставая палочку для открытия прохода.

— Смотри, Хагрид, очень знакомый парень, мы его раньше видели, помнишь? — прошептал мужской голос сзади, но он все равно услышал.

— Как не помнить ж, это ж... — второй мужской голос умолк. Гарри догадался, что это тот великан.

— Он не отсюда, пап. Как?

— Я знаю, Рон, — ответил голос их отца.

— Он не учится в Хогвартсе, — сказала Гермиона. — Но он сказал что что-то изменится. А ещё он колдовал, мистер Уизли...

Спасибо Гермионе за фамилию, прям мысли его читает.

— Это я тоже знаю.

— Как? Это же запрещено...

— Откуда, пап, скажи...

— Пожалуйста!

— Вы все потом узнаете, Джинни, Рон...

— Здесь нельзя это обсуждать! — прервал все не начатые возражения голос миссис Уизли. — Тем более он уже сотню раз мог услышать всех!

Тут он почувствовал затылком все взгляды, устремленные на него. Но это было уже не важно, потому что нужно было уже открывать проход. Все процессия остановилась сзади рядом с ним.

Постучав волшебной палочкой по нужным кирпичам, все прошли через бар на улицу. Там стояла министерская машина. Явно за ними. Гарри добирался с помощью "Ночного рыцаря". Он встал на край тротуара. Пока мистер Уизли разговаривал с водителем и загружал с тем покупки, остальные смотрели на него.

Он вытянул палочку над дорогой.

— Люмос!

Все смотрящие на него распахнули глаза от удивления. Ну правда ведь, как он может колдовать на каникулах? Но, из-за того что Колдсберн частная школа, министерские чиновники не следят за школьниками этого заведения, потому что ответственность за их колдовство берут на себя директор и родители детей. Но та семейка этого не знала.

Через пять секунд подкатил привычный фиолетовый автобус. Он зашёл внутрь, напоследок посмотрев на троицу и кивнув им, и автобус молниеносно уехал.

Прошло десять минут, и Гарри уже сидел в своей комнате и заранее собирал свой школьный сундук.

Так, теперь надо послушать своего шпиона. Гарри сел на кровать и легонько потыкал змею, та сразу проснулась и залезла повыше по руке.

"Я прос-с-следил з-за ним хоз-з-зяин".

"Тогда рассказывай", — удовлетворенно прошипел мальчик в ответ.

За этот день он сделал несколько выводов:

Первый: Малфой что-то замышляет и он, похоже, стал Пожирателем Смерти вместо отца.

Второй: Этот учебный год будет очень интересным.

Третий и последний: сегодня, несмотря на плохое начало дня, его самый интересный и лучший День Рождения!

— Судя по рассказу, Малфой собирается привезти в действие темный магический артефакт и использовать в Хогвартсе. И точно в плохих намерениях. Только вопрос: что за артефакт, и как он его собирается чинить? Мы даже не уверены в том, что он — Пожиратель.

Гарри около часа назад прибыл в особняк, дом Дэвиса и Атана, который для Гарри уже стал родным за три года. Его, как обычно, с радостью все приняли, и миссис Кёльн погнала Гарри наверх с чемоданом, пока она готовит обед на всю семью и гостя. Теперь он сидит на кровати (которая стояла и ждала его уже каждые каникулы) в двухцветной — белый верх, фиолетовый низ — комнате Дэвиса (здесь по двум стенам были расклеены постеры его любимых магловских рок-групп, два постера с женской командой по квиддичу: "Холихедские гарпии", за которую он фанатично болел. На одной из трех книжных полок лежит футляр с мечом, который Гарри подарил ему на День Рождения, на подоконнике стояла клетка с Филиппом, коричневый шкаф в углу, в котором, насколько знал Гарри, хранились: его старая мантия для квиддича, которую он использовал в соревнованиях по факультетам, а Дэвис с трудом выпросил и оставил себе на память, потому что сам никогда не играл, парочка парадных мантий черного и темно-синего цветов, новые мантии для Хогвартса, а также старые темно-красные, цвета крови, мантии Колдсберна, магловские различные толстовки, футболки, джинсы и черные брюки. На прикроватной тумбочке, которую друзья использовали вместе, стоял будильник в форме снитча, который родители Дэвиса заказали на День Рождения старшего сына, и фотографии в рамках: на одной были изображены счастливые 10-ти и 8-ми-летние братья, только что прокатившиеся на магловских горках, а на второй вся семья, уже вместе с Гарри, после четвертого курса Гарри и Дэвиса и второго курса Атана. В углу около двери стояли мётлы Гарри и Дэвиса). Сюда он заселяется каждый раз на каникулы, и Гарри только что пересказал ему и Атану то, что разузнал Шадоу. Шадоу — это та самая змея, а точнее тот самый черно-желтый змей. Кличку причем, предложил не Гарри, а Атан, и первый согласился.

На улице в это время льет дождь. Серая земля кажется поникшей. Вокруг одна грязь, в грязных лужах бесчисленные всплески дождевых капель. Шум ровный, если сравнивать с жизнью мальчика. В особняке удары дождевых капель об оконное стекло вызывают мысли о тепле: внутри комнат действительно тепло и уютно.

— Меня самого мучат эти вопросы, Дэв, но сам бы я не смог проследить, несмотря на то, что у меня есть мантия отца. Я мог случайно наткнуться на него. Пришлось подключить Шадоу.

Он глянул на змейку, лежащую на руках у Атана. Тот сидел на ковре между кроватями и с большим удовольствием гладил змею по голове. Он вообще любил всяких зверушек, даже несколько опасных. Поэтому у него были (да и сейчас) самые высокие оценки по уходу за магическими существами по всей школе.

— Я тебя не обвиняю, Гарри. Сам бы не полез. Но очень хочется узнать побольше о Малфое. Мы хоть и видели Люциуса и немного о нём имеем, но о сыне-то мы ничего толком не знаем.

— Поздно, маховика времени у меня нет, чтобы самому пойти. Жаль мы весь министерский запас уничтожили, — он облокотился на стену.

— Зато ни один человек больше не сможет изменить исход событий, — подметил Атан.

— Точно.

— Как думаете, — начал Дэвис через минуту. — почему Колдсберн закрыли?

— Может ремонт замка?

— Минимум на три года? Нет, братишка, здесь посерьёзнее причина...

— В преподавательском составе могли случится неприятности. Но это тоже какая-то странная причина, чтобы закрываться на неопределенное время. — предположил Гарри и достал книгу «Хогвартс: история». Через несколько недель они уже будут в Хогвартсе, поэтому нужно знать, что есть там и каковы правила школы, да и вообще что там делают, помимо того, что учатся. Например, кружки по защите от темных искусств...

— Я тут подумал, не связано ли это с Волдемортом? Ну, как бы боятся за студентов? Он ведь вернулся и за тобой явно будут охотиться.

— Уже ближе, Дэв, — Гарри перелистнул страницу книги. — От некоторых людей я слышал что Хогвартс — самое защищённое место в волшебном мире, потому что там Дамблдор, и поэтому они отправили меня сюда. В этом ты прав. Но что насчёт остальных учеников и самого замка?...

— Если главный противник Волдеморта ушёл из школы, то как бы и опасность будто миновала... В итоге почему они закрываются?

— Возможно, я так думаю, они просто сами за себя боятся, поэтому студентов, не заканчивающих школу, разослали по другим школам, свалили свой груз на других преподавателей, а сами в закрыли школу по "неизвестной причине" и попрятались.

— Я не представляю, чтобы профессор Делстроуд был таким трусом, тем более он тоже считается сильным волшебником. Может задержать Волдеморта, если что, — сказал Атан и нахмурился.

— Знаю и сам не могу такого представить, хотя предполагаю. Поэтому у меня есть еще более безумная версия...

— Какая? — удивились братья.

— Волдеморт вернулся, поэтому сейчас многие беспокоятся о собственной безопасности, поэтому некоторые волшебники думают что если будут служить ему, то он их не убьет. Поэтому, в принципе...

— Ты считаешь, что по страхом смерти некоторые профессора и директор действительно могли перейти на его сторону, а детей убрали из школы в целях безопасности? — закончил Дэвис, сев в постели.

Гарри кивнул и снова вовлекся в чтение.

— Вполне. Так могло случиться, если их интересует безопасность, и не только своя... — признал Дэвис и стал рассматривать подаренные магловские карты.

Они были из чистокровной семьи, поэтому такие вещи были для них в новинку. Их семья не поддерживала идею того, что чистокровные волшебники намного выше полукровок, маглорожденных и так называемых "предателей крови". Поэтому сами считались таковыми и очень интересовались (по крайней мере, Дэвис точно) всякими магловскими изобретениями, поэтому братья смогли по-настоящему и искренне подружится с Гарри, который был полукровкой. В отличие от Энгуифера. Тот тоже чистокровный, и тоже попытался сразу сдружиться с Гарри, но ради своей выгоды, и, получив отказ, сразу снял маску доброго мальчика и стал прежним настоящим чистокровным идеалом, презирающим всех "недостойных".

В школе все пятеро, а точнее: Гарри, Дэвис, Атан, и Итан с Остином, считались главными врагами, за что и были так известны всем школьникам (хотя Гарри был известен не только благодаря этому, сами ведь знаете). И постоянная вражда укрепила мальчиков с разных сторон: внутри компаний в дружеских отношениях, а всю пятерку во враждебных.

Атан снова нахмурился, над чем-то размышляя, и прекратил гладить Шадоу, за что получил грозное шипение от последнего.

— Почему-то мне эта идея кажется немного абсурдной, Гарри.

— Я примерно так и думал, что кого-то эта идея не устроит. Вполне очевидно, сложно судить своих учителей, с которыми знаком несколько лет, мне в том числе. Но на данный момент, эта версия пока лучшая, которую я могу предложить. Помни, нельзя доверять всем сразу.

— Но и подозревать всех разом тоже нельзя!

— Давайте оставим эту тему, — прервал Дэвис обоих. — Вы оба правы, но сейчас каникулы, давайте расслабимся наконец-то. За несколько лет учебы у нас было мало таких возможностей.

— Да, одни загадки только разгадываем...

— И мир защищаем, — ухмыльнулся Атан.

— Лучше о Хогвартсе сейчас подумать. Гарри, тебе там ещё больше покою не будет, особенно от девушек. Хоть ты и известен всему миру, там ты еще больше известен, даже больше, чем в Колдсберне, представляешь? — Девис ненадолго замолчал, и посмотрел на читающего Гарри. — Может ты наконец-то начнёшь отношения с девочками..? — он широко ухмыльнулся.

Гарри мысленно перенесся в день своего рождения, когда он был в магазине Фреда и Джорджа. "Впрочем, раз ты не чувствуешь третьего запаха, значит... ни одна девушка на свете ещё не завоевала твое сердце". И это было правдой. Многие девушки в Колдсберне хотели отношений с ним, но только из-за статуса Гарри. Наверное поэтому девушки сами от себя оттолкнули его и поэтому ему еще никто и не нравился. Да, в школе были красивые девушки, но по-настоящему они вызывали у Гарри отвращение. Может и вправду в Хогвартсе найдется такая девушка, которая захочет быть с ним не из-за его прозвища "Избранного", и которая сможет ему реально понравится?

— Не знаю. Может и будут у меня отношения, кто знает? Но я не хочу встречаться с теми, кто со мной только из-за того, что я — Избранный, мальчик-который-выжил-и-побеждал-Волдеморта-множество-раз.

— Понимаю тебя.

— Хочу чтобы мы все в один факультет попали, — через некоторое время сказал Атан.

— Кто ж не хочет? Вы не знаете, кто может с нами ещё поступить в Хогвартс, не одних же нас туда перевели, — спросил Дэвис, после того, как уронил одну карту на пол и потянулся за ней.

— Надеюсь не эти двое, — ответил Гарри.

— Имеешь ввиду Энгуифера с Грантом? — уточнил Атан.

— А кого ж ещё? Я очень хочу, чтобы их перевели, например, в Дурмстранг.

Дэвис прыснул.

— Из них там эту чистокровную чепуху выбьют, там ведь чистота крови не главное, — тут он нахмурился. — Правда, там тоже учатся темным искусствам. То есть они продолжат, а мы будем только защиту проходить.

— Этому можно позавидовать, — кивнул Гарри. — Зато Хогвартс безопаснее, чем Дурмстранг. Тут у нас Дамблдор есть, а там ведь был директором Игорь Каркаров — бывший Пожиратель Смерти, наверняка сейчас тоже кто-то подобный будет.

— Наверное, — согласились братья.

— Я хочу, чтобы кто-нибудь с моего курса пришел, я не собираюсь один сидеть за партой, — вздохнул Атан. Шадоу ползал в кругу, образованном ногами мальчика, и для змея это было своего рода развлечение.

— Кто, например? — спросил Дэвис.

— Ну... Не знаю, Уильям Тейлор, он с другого факультета правда, но вполне нормальный. Мы с ним обычно сидим за одной партой. Не друзья, но хорошие товарищи.

— Ладно.

Все трое на несколько минут погрузились в тишину, нарушаемую лишь мягким шипением змейки и шуршанием страниц книги Гарри. Хотелось просто лежать на кровати, отдыхать все оставшееся время и наслаждаться обществом друг друга. Как же давно они не виделись. Обычно Гарри всегда забирали от Дурслей в особняк чуть ли не на всё лето. Только в этом году было по-другому. Дэвис и остальные члены семейства уехали на два месяца в Румынию, откуда совсем недавно приехали совершенно бодрые и загоревшие. А Гарри днями сидел у себя в комнате и размышлял только о погибшем Сириусе. Возможно, теперь многое поменяется, только неизвестно что именно. И эта неизвестность временами пугает.

Эту приятную тишину прервал громкий голос миссис Кёльн, возвещающий о готовом обеде. Все поднялись со своих мест с громким вздохом, оставили все вещи на кровати — Гарри взял в руки Шадоу, тот, в свою очередь, решил изменить зону жилища (обычно это запястье мальчика) и залез в карман рубашки — и спустились вниз в столовую. Большая комната, стены которой покрашены в цвет сгущённого молока, по всей ширине двух противоположных стен висели по пять желтых ламп. По углам стояли угловые высокие книжные шкафы, только два шкафа были наполнены не книгами, а волшебной атрибутикой: четыре запасных волшебных палочки, которые по одной подходили каждому члену семьи, несколько зелий на случай лёгкого отравления (Гарри не очень понимал зачем, ведь не клала же миссис Кёльн в пищу яд, но похоже, как говорил член Ордена Феникса, бывший аврор Аластор Грюм: "ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ"), на одной, расширенной заклятием, полке находился запертый различными заклинаниями сундук квадратной формы. По словам Дэвиса, там хранятся семейные ценности, передающиеся из поколения в поколение. На одной из полок стояли два футляра с мечами (каждый меч был совершенно разным, для разных волшебников, как и палочки, а все дело в том, что в мечи вставляли совершенно разные камни с разной силой, которые до изготовления меча выбирали юных волшебников, приходивших на пробы, точно так же, как сердцевины волшебных палочек выбирали волшебника). В центре столовой стоял большой стол из черного дерева с ножками в виде львов. Вокруг него стояли двенадцать стульев из того же вида дерева. Под столом был расстелен большой темно-зелёный пушистый ковёр, который приятно щекотал босые ноги.

Там уже мистер Кёльн сидел за столом и ел свою порцию картошки с мясом.

— Садитесь, мальчики, сейчас принесу тарелки.

Аделина Кёльн, на вид хрупкая, но на самом деле сильная женщина с голубыми глазами и светлыми волосами. Дэвис и Атан унаследовали русыво волосы от отца. Только Дэвис унаследовал от матери глаза глаза. Миссис Кёльн была добра по отношению ко многим, но в то же время строга. Она является членом правления школы колдовства и ведьминских искусств "Хогвартс". В прошлом году, когда почти никто не верил тому, что рассказывал Гарри, она была одной из немногих, кто поддерживал его. Для Гарри она была как мать, правда об этом он никому никогда не говорил. А её муж был для него как отец. Дориан Кёльн, с острыми чертами лица, бледнокожий (не как бумага, темнее конечно, но если сравнить с волосами его жены, то тон кожи окажется всего на несколько оттенков светлее) мужчина с русыми волосами и серыми глазами, работает в Министерстве в отделе магических игр и спорта. Так он доставал иногда билеты на чемпионаты по квиддичу на лучшие места. Их младший сын был его полной копией, хотя характер явно отличался. Атан был шустрым мальчиком, за что наверное и получил место охотника в квиддиче, в то время как отец был спокойным и неторопливым, хотя в детстве был еще тем бунтарем, как Дэвис, который был спокойным, но иногда включал себя второго — весёлого и шумного парня. От мистера Кёльна оба сына унаследовали рассудительность. Они оба за несколько лет заменили ему родителей, а Дэвис с Атоном стали ему как братья. Они проявили к нему заботу, были с ним честными, за что Гарри был им благодарен.

Мальчишки сели за стол, Дэвис расположился слева от Гарри, а Атан справа. Напротив должны сидеть родители двух братьев.

Как же он давно нормально не питался! Как только он сел за стол, миссис Кёльн бережно поставила перед ним тарелку с той же едой, и Гарри, не задумываясь, стал быстро поедать вкусную пищу. Дэвис сел рядом и, увидев порыв друга, усмехнулся, а его мать посмотрела на Гарри жалобным взглядом, легонько улыбнулась и потрепала его по и так непослушным волосам, прежде чем самой сесть за стол.

— Ну как, Гарри, твои родственники снова доставали тебя? — поинтересовался мистер Кёльн после того, как все закончили обедать, а его жена отнесла посуду.

— Сейчас не так, я обычно сидел у себя в комнате. После того, как ну... — он заставил себя не заплакать. Потеря крестного для него стала очень тяжелой. Хоть он и был знаком с ним всего несколько пару лет, для него он был таким родным, лучшим другом отца, тот кто связан с его семьей, и его забрали... Это очень тяжело переживать, такое ощущение, будто изнутри вырвали кусок, и оставшаяся часть не может ни восстановиться, ни заменить этот оторванный кусок. И от этого ещё больнее.

— Дорогой, я прекрасно тебя понимаю. И мне очень жаль тебя. Прости, что не взяли тебя с собой, мог бы отвлечься, и было бы легче.

— Всё нормально, миссис Кёльн, справлюсь.

Она собралась что-то ещё сказать, но её прервал стук в окно. Промокшая насквозь, бурая сова с привязанной газетой на лапке, которая каким-то образом не намокла под ливнем, сидела на подоконнике и просилась залететь в теплое и сухое помещение. Атан быстро подбежал и открыл окно. Сова же с громким хлюпком от промокших перьев плюхнулась прямо на стол.

— Ежедневный Пророк. Что-то поздновато, утром обычно приносят, — прокомментировал Дэвис.

— На улице дождь льет, наверное поэтому, — ответил его отец.

Как только письмо было отвязано, Атан отнес сову к клетке, специальная для таких птиц, которые что-то доставляли семье. Там сидела предыдущая сова Дэвиса — Хьюстон, который теперь служит всем членам семьи. У нового филина — Филиппа, была отдельная клетка, наверху в его комнате. Туда же поместили клетку с Буклей — совой Гарри. У Атана не было совы, зато был темно-рыжий кот Леонардо.

Мистер Кёльн раскрыл газету, а его жена уже успела уйти на кухню. Видимо всё что писали в газете, её не всегда интересовало.

Все трое подростков столпились вокруг него, и прочитали заголовок:

"ГАРРИ ПОТТЕР — ИЗБРАННЫЙ?"

— Конечно же да, только ещё он легенда Колдсберна, вот о чем забыли сказать, — ответил газете Дэвис полушутя, за что получил легкий подзатыльник от Гарри, но ему всё же понравилось, как отреагировал его друг, поэтому тихо хихикнул.

"Не стихают слухи по поводу недавних беспорядков в Министерстве Магии, во время которых снова был замечен Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— Ни о чем не спрашивайте, нам запрещено говорить об этом, — сказал вчера вечером у выхода из Министерства сильно взволнованный Стиратель Памяти, пожелавший остаться неизвестным.

Однако высокопоставленные источники в Министерстве подтверждают, что в центре беспорядков оказался легендарный Зал Пророчеств.

Хотя официальные представители Министерства до сих пор отказываются даже подтвердить, что такое место существует, значительная часть волшебного сообщества убеждена, что Пожиратели Смерти, отбывающие ныне срок в Азкабане за незаконное вторжение и попытку ограбления, хотели похитить некое пророчество. Никто не знает, в чем суть пророчества, но многие полагают, что оно касается Гарри Поттера — единственного человека, насколько мы знаем, сумевшего выжить после Смертоносного заклятия и, как нам стало известно, присутствовавшего вместе с двумя товарищами в Министерстве в ночь, когда произошли беспорядки. ..."

По боку от текста был магический снимок, на котором были трое раненных подростков: Дэвис, Гарри и Атан, стоящие рядом с Дамблдором. Этот снимок был сделан через некоторое время после того, как Волдеморт пытался проникнуть в сознание Гарри, и после того, как министр Фадж увидел и убедился в возвращение Тёмного лорда. Гарри это до сих пор отлично помнил, хотя после проникновения в его разум, он был без сознания несколько минут.

— Даже нас показали, мы знаменитости теперь, — заметил Атан, указывая на подвижную фотографию.

— Только имён не назвали, жаль, — притворно вздохнул Дэвис.

"Кое-кто даже именует Поттера «Избранным», полагая, что, согласно пророчеству, только он один способен избавить нас от Того-Кого-Нельзя-Называть.

Где сейчас находится пророчество, если оно на самом деле существует, неизвестно, однако при допросе одного из пойманных Пожирателей Смерти было выявлено, что оно было разбито в ходе битвы, и его содержание известно только самому Поттеру. ..."

Мистер Кёльн перевернул страницу Пророка.

— Эй, пап! Мы не дочитали.

— Там дальше всё равно не интересно, — и, увидев хмурый взгляд Дэвиса, добавил: — Рита Скитер, свои "домыслы" ставит.

Тогда Дэвис успокоился, хотя, когда услышал имя, поморщился, будто съел что-то горькое и несъедобное. Рита Скитер, корреспондент Ежедневного Пророка, постоянно пишет всякие несуществующие сплетни и очень часто о Гарри. И всегда нужно задаваться вопросом: кто-то верит в эту чушь? Видимо, да, раз её до сих пор не прогнали с работы.

— Опять она сплетничает? — это вышла из кухни миссис Кёльн и уселась рядом с мужем. — Она же на два года заткнулась, как она снова в колонку вошла?

Мистер Кёльн пожал плечами. Он перевернул на следующую страницу газеты, и тогда ребята снова наклонились для прочтения.

"МИНИСТЕРСТВО ГАРАНТИРУЕТ БЕЗОПАСНОСТЬ УЧЕНИКОВ

Недавно назначенный Министр Магии Руфус Скримджер в своем сегодняшнем выступлении говорил об усиленных мерах безопасности, принятых Министерством для охраны учеников, возвращающихся этой осенью в Хогвартс, школу чародейства и волшебства. ..."

— И правильно, хотя я всё равно не всему Министерству доверяю, — сказал Гарри, посмотрев на мистера Кёльна, и тот правильно истолковал его взгляд.

— Понимаю тебя, но Скримджер — не Фадж. Он лучше, хотя пока что это я вряд ли докажу. Но можешь доверять нам, — он улыбнулся Гарри, и тот сделал то же самое в ответ.

"— По вполне понятным причинам Министерство не может познакомить общественность с подробностями новых планов усиленной охраны, — сказал министр, однако источник в Министерстве сообщает, что эти планы включают защитные чары и заклинания, сложную систему контрзаклятий и небольшой отряд мракоборцев, специально выделенный для охраны школы Хогвартс.

Судя по всему, большинство волшебников удовлетворены энергичными мерами Министерства по обеспечению безопасности учеников. Вот, что сказала нам миссис Аделина Кёльн, член правления школы колодовства и ведьминских искусств "Хогвартс".

— Мама?! — удивились братья и посмотрели на свою мать, которая хитро улыбалась.

"— Мои сыновья Дэвис и Атан — близкие друзья Гарри Поттера, между прочим, вместе с ним сражались с Пожирателями Смерти в Министерстве в июне этого года — в этом году поступают в Хогвартс, на продолжение обучения, по причине того, что частная школа колдовства и боевых искусств "Колдсберн", в которой они обучались, отныне закрыта, о чем директор школы и корреспонденты Пророка уведомляли на прошлой неделе. И я буду удовлетворена, если меры безопасности, приведенные нами будут эффективно работать, а безопасность детей, обучающихся в Хогвартсе, будет повышена и стабильно держаться в такое опасное время."

— Теперь мы точно знамениты, и не только как "трио демонов" в Колдсберне, — сказал Атан, и все трое подростков дружно засмеялись.

В школе они действительно были известны, как "Трио демонов", за свои заслуги в темных искусствах и вражде с Энгуифером и Грантом, чьи родители являются довольно таки влиятельными личностями, а также Пожирателями Смерти, хотя последнее старались держать в секрете, поэтому известно это было только им двоим, а также и самому трио.

— Больше ничего такого интересного нет, пап? — спросил Дэвис.

— Нет.

— Тогда пошлите наверх, — он потянул брата и Гарри за руки наверх по лестнице. — Так, доставай амулет, который ты купил, будем разбираться, — сказал он Гарри, когда они втроем заперлись в комнате.

Гарри полез в свой рюкзак, достал черный пятигранный камень на цепочке и положил на кровать, после чего полез в сундук за подаренной книгой. Дэвис в это время уселся к Гарри на кровать и покрутил камень в руках. Атан сел рядом с братом.

— При прикосновении ничего не было... Древний амулет, судя по всему. А ты уверен, что это темный артефакт? — спросил Дэвис у Гарри, когда тот сел сбоку от друга и открыл книгу.

— Не то, чтобы темный. Он может иметь в себе и светлые, и темные силы. Про темные я уверен точно, а вот про светлые догадываюсь, но думаю, что мои догадки верны.

— Ты прав, я сам чувствую темную магию, — Дэвис передал камень брату.

— Светлая тут тоже есть. Но больше или меньше, не знаю. Я в тёмных, конечно, разбираюсь, но со светлыми у меня всегда лучше выходит, — сказал Атан и вернул камень обратно брату.

— Уолтер сказал, что это камень основателей. Хотя в начале он говорил, что это темный амулет, но это видимо было для того, чтобы я поверил, — сказал Гарри. — Правда я до сих пор не очень то верю.

— Мы тоже, ну уничтожим, если что, или папе отдадим, а он министерским там передаст для изучения, — Дэвис положил подбородок на плечо Гарри и заглянул в книгу. — Нашел что-нибудь?

— Похожее, но не то, — он показал на такой же тёмно-синий камень, с пятью углами, но на нем изображены римские символы на каждом углу, а у амулета, который держал в руке Дэвис, изображены четыре животных, символизирующие герб Хогвартса, а пятый символ был стерт.

Атан подошел к Гарри с левой стороны и посмотрел на рисунок из книги. Потом поджал губы и сказал:

— Лично я считаю, что если мы собираемся найти информацию о амулете Основателей Хогвартса, то нужно искать эту информацию в самом Хогвартсе.

— Месяц ждать до Хогвартса? Нет другого способа? — застонал Дэвис. Несмотря на свой обычно спокойный характер, он всегда жаждал приключений с тех пор, как они с Гарри подружились на третьем курсе.

— Ну, или можно посмотреть в книге "История: Хогвартс", она ведь у нас есть. Я правда совсем немного сомневаюсь, что там будет что-то про амулет, но попробовать стоит.

Гарри взял книгу, которую так перед обедом и не убрал, и открыл оглавление.

"Начало основания Хогвартса — стр. 5"

"Строение Хогвартса — стр. 96"

"Правила, не сохранившиеся до 1926 года — стр. 142"

"Правила, сохранившиеся с 1926 года — стр. 188"

"Правила с 1960 года — стр. 212"

"Директора, внесшие свой вклад в развитие школы — стр. 235"

"Награды, полученные учениками до 1985 года — стр. 347"

"Факультеты — стр. 394"

— Может это, про факультеты? — спросил Дэвис, и Гарри пролистал на страницу триста девяносто четыре.

"Ученики Хогвартса делятся на четыре факультета, носящие фамилии их создателей. Они распределяются по факультетам в первый же день в школе в зависимости от их интеллекта и характера, а также, вероятно, желания принадлежать тому или иному факультету. Отбирает их Распределяющая Шляпа.

Факультеты эти:

Гриффиндор — для благородных и храбрых, основатель Годрик Гриффиндор

Пуффендуй — для трудолюбивых и честных, основатель Пенелопа Пуффендуй

Когтевран — для мудрых и умных, основатель Кандида Когтевран

Слизерин — для амбициозных и хитрых, основатель Салазар Слизерин

Каждый факультет возглавляет декан. Декан — один из преподавателей Хогвартса, в прошлом учившийся на своём факультете.

Ежегодно проходит соревнование между факультетами: кто из них получит больше баллов. За достижения и промахи каждого студента — как академические, так и дисциплинарные — баллы могут быть начислены или сняты с его факультета.

Таким образом, в Хогвартсе используются групповые поощрения и наказания. Снимать или добавлять баллы факультетам имеет право любой преподаватель.

Отмеривают баллы большие заколдованные песочные часы в холле. Их четыре: по одному на каждый факультет. Вместо песчинок в них — драгоценные камни: рубины в гриффиндорских часах, алмазы — в пуффендуйских, синие сапфиры — в когтевранских, изумруды — в слизеринских. Когда баллы добавляются или снимаются с факультета, в соответствующих часах такое же количество камней падает в нижнюю половину или наоборот, поднимается в верхнюю.

В конце каждого года факультет, набравший максимальное количество очков, выигрывает межфакультетское соревнование. В честь победы Большой Зал Хогвартса декорируется в цвета факультета-победителя.

В Хогвартсе существуют также старосты. Ежегодно на каждом факультете назначают старостами двух пятикурсников, юношу и девушку. Статус старосты сохраняется до окончания школы.

Таким образом, на каждом факультете есть 6 старост: по двое на пятом, шестом и седьмом курсах. На седьмом курсе староста факультета может стать старостой школы. Старосты помогают поддерживать дисциплину и получают некоторые привилегии (к примеру, в Хогвартсе имеется специальная ванная, которой могут пользоваться лишь старосты и капитаны команд по квиддичу).

Старосты могут снимать баллы с остальных учеников, но не могут снимать баллы друг с друга".

— Короче говоря, о жизни факультетов, не больше, — вздохнул Дэвис.

— А я говорил, что есть сомнение. Зато мы узнали, что старост у них выбирают на пятом курсе, а у нас на четвертом, — сказал Атан.

— А ещё они пользуются ванной отдельной, я тоже смогу ей пользоваться, — произнес Гарри и оба брата посмотрели на него.

— Ты же не староста, — недоуменно сказал Дэвис.

— Зато капитан команды по квиддичу того факультета, на который я попаду, — улыбнулся Гарри. Он достал письмо из сундука, которое ему прислал бывший директор, и показал братьям.

Атан счастливо улыбнулся.

— Мерлин великий! Как же тебе повезло! Теперь мы просто обязаны попасть на один факультет с тобой! Я буду пробиваться в команду, клянусь тебе, — подпрыгнул он. В его глазах сияли озорные огоньки.

— Главное, тебе нужно показать свой талант всем, иначе это будет выглядеть, будто я беру тебя только по дружбе, — серьезно сказал Гарри, и подмигнул Атану. — Поэтому знай: я не беру в команду только за то, что ты мой друг.

— Конечно, капитан, — ухмыльнулся Атан, а Дэвис встал с кровати.

— Тогда пошлите, посмотрим на твой талант братишка, — он тоже подмигнул младшему брату.

На улице давно закончился дождь, поэтому им ничто не могло помешать. Они взяли свои метлы: у братьев были "Молнии", а у Гарри "Молния II", подаренная Сириусом Блэком на пятнадцатый День Рождения. Самые дорогие и лучшие метлы на данный момент.

"Трио демонов" дружно вышло на поле. Земля была грязной и скользкой от воды, но это никак не помешало друзьям взмыть в небо, навстречу свежему ветру и безконечной свободе полёта...

После присланного летом письма, Гарри был рад возможности наконец-то уехать от Дурслей, к тому же далеко и надолго. Целых десять месяцев, срок не маленький. Но намного больше счастья он испытал, когда уже находился на корабле вместе с другими одноклассниками. Не то, чтобы он не верил тому, что он действительно мог пойти в отдельную школу от Дадли, к тому же бесплатную и волшебную, где его с удовольствием приняли. Но ведь все и вправду могло быть обманом, Гарри уже достаточно давно привык к чьей-то лжи. А вообще, это мог быть дурацкий сон одиннадцатилетнего ребенка, который всю жизнь мечтает увидится со своими погибшими родителями, и убраться из дома таких злополучных и нелюбимых родственников. И наконец, второе его желание сбылось. И это был не сон. Такое чувство, будто Джин — из тех самых сказок, которые тетя Петунья читала сыну, — вылетел из лампы, потертой ладонью для выполнения призывного ритуала, и начал исполнять три твоих самых разных желаний. И сбылось. Только одно. Но это ведь тоже уже хорошее начало!

К любопытным и испуганным первокурсникам, из какой-то двери в конце коридора, вышел высокий бородатый мужчина с тёмными волосами и широко улыбнулся.

— Приветствую вас, первокурсники. Сейчас мы находимся на корабле, на котором вы, вместе с остальными курсами, будете сейчас и в дальнейшем добираться до своей школы Колдсберн. Сейчас у вас в руках билеты на наш корабль. В каждом билете указан номер каюты, где можут поселится по четыре ученика на весь путь. В каждом новом году выдаются новые билеты, поэтому такое размещение только на этот курс, и с каждым годом он будет меняться. Каюты вашего курса находятся этажом ниже, вот по той лестнице, — он указал на лестницу сзади ребят. — К вам могут заходить ученики как с вашего первого курса, так и с более старших курсов, поэтому если кто-то к вам заходит, даже на весь оставшийся путь, не переживайте, что им там не место. Такое разрешается. Если понадобится помощь, например, с кем-нибудь случится что-то или что-то потребуется, можете обратиться к ученикам старше вас или зайти к мне в комнату и попросить. Не бойтесь, вас не укушу, я же не оборотень, — мужчина улыбнулся детям зубами, доказывая сказанное, и некоторые первокурсники засмеялись. — Ну а меня зовут Чарли Хэррис, можете называть по имени, и я буду сопровождать вас на протяжении этого и следующих шести лет во всех плаваниях: в школу и домой. А сейчас давайте, расползайтесь по своим уютным каютам и располагайтесь. Можете поспать, если кто-то не выспался, — он поглядел на низкого мальчика с торчащими зелеными волосами, которые изменились на голубой, когда он широко зевнул. — Приедем где-то через семь часов. Время должно хватить. Ну, давайте, что стоим? — Чарли хлопнул в ладоши.

Ребятишки потянулись всей гурьбой со своими сундуками, клетками, метлами вниз по лестнице. Корабль весь был из дерева (ну а из чего же, из ниток?), стены были покрыты бархатным слоем лазурных обоев, по полу тянулся коричневый ковер неизвестно какой длины (да еще и развилки у него были). На протяжении стены висели разнообразные двигающиеся картины с видами на моря и океаны. Полу-стеклянные двери небольших кают разполагались от друг друга на расстоянии примерно шестидесяти дюймов⁽¹⁾. Гарри никогда подобного не видел, поэтому, пока шел к своей каюте, внимательно все рассматривал.

Каюта 26 находилась почти в самом конце коридора. Когда он отодвинул дверь, внутри был лишь русоволосый мальчик, который лежал на верхней полке правой двухъярусной кровати и читал то ли журнал с боях на мечах, то ли книгу о боевых искусствах, Гарри не разглядел. Ради приличия он поздоровался с ним, тот в ответ сделал то же действие, лишь ненадолго глянув на Гарри своими чистыми голубыми глазами, и уткнулся обратно в книгу. Когда Гарри поднялся на вторую двухъярусную кровать, смог разглядеть это. Второй мальчик молчал, поэтому Гарри достал купленные в Косом переулке шоколадные лягушки и взял одну из них. Внутри упаковки была карточка. На ней был изображен человек в затемненных очках-полумесяцах, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, усами и бородой. «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой. Он тоже двигался. Да ещё и подмигнул!

Гарри перевернул карточку и прочитал написанный текст:

«Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Грин-де-Валъдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли».

Хогвартс... жаль, он не смог туда поехать, ведь именно оттуда ему пришло первое письмо, а не из Колдсберна. Но, надо довольствоваться тем, что мы имеем...

— Привет.

Пока Гарри читал карточку из «лягушки», в каюте появились ещё два мальчика. На вид какие-то неприятные, как показались Гарри. Тот, который поприветствовал мальчиков, был худым, примерно как Гарри, со светлыми волосами, лежащие модной прической. И черными глазами с крупицей желтого, как у оборотней о которых он читал... Стало как-то не по себе, если честно. Второй был настоящим громилой, подходящий в телохранители. По габаритам похож на Дадли. Такой наверное сразу прибьет к стенке без возможности восстановления и отдыха. С прилизанными назад волосами, на которых все равно торчал вихрь. Глаза. Глаза обычные, темно-карие, не то что у того. Но... Нельзя же оценивать людей только по виду и цвету их глаз. Вон, даже Гарри одежду за кузеном донашивает. Может у того болезнь просто? Невозможно сказать что-то по поводу этого. И всё равно, придётся держаться настороженно.

Двое мальчишек поприветствовали пришедших, и те сели на нижние кровати. Тот, кто со светлыми волосами посмотрел на русоволосого мальчика, который читал.

— Привет, Кёльн.

Тот неохотно кивнул и продолжил своё занятие. Мальчик теперь повернулся к Гарри лицом и присмотрелся к нему. Через несколько моментов на его лице появилось понимание, и он почти утвердительно сказал:

— Не верю своим глазам... Ты — Гарри Поттер.

Его тяжеловесный (наверняка) друг встал с кровати, которая находилась под Гарри, и во все глаза стал пялиться на соседа по кровати. Даже тот мальчик, Кёльн, отвлёкся и посмотрел на Гарри. Под взором трёх пар глаз, Гарри засмущался и тоже просто кивнул в ответ.

— И шрам тоже есть, правда? — спросил низним голосом громила.

Гарри еще больше смутился. Как-то не очень охотно показывать свой лоб с его молнией. Всё-таки, преодолев дикое смущение, он отвел растрёпанные волосы в сторону и показал шрам.

За несколько этих недель он узнал, как НА САМОМ ДЕЛЕ погибли его родители и как появился этот зигзагообразный шрам. Волдеморт, самый могущественный темный волшебник за несколько столетий, пришел в Годрикову впадину, где жила семья Поттеров. Первым погиб Джеймс, его отец. Но Тёмному Лорду нужен был Гарри. Добравшись до детской комнаты, он убил его мать, Лили, которая отчаянно пыталась загородить сына от убийцы. Того это не остановило. Он направил палочку на годовалого малыша, с добрыми зелёными глазами и черными, как смоль, волосиками в пару дюймов. Авада Кедавра. Заклинание отскочило от мальчика, оставив кровавый шрам-молнию, и попало в самого Волдеморта. Некоторые говорят, что он окончательно умер, некоторые думают, что он жив, просто очень слаб, и где-то ждёт своих последователей Пожирателей Смерти, чтобы вновь набрать силу... А Гарри Поттера, единственного человека, выжившего после смертельного проклятья, прозвали «мальчиком, который выжил». Именно так он и стал известен всему магическому населению Земли.

— Понятно, — сказал светловолосый мальчик. — Я Итан Энгуифер, а это, — он показал на товарища, который пялился на Гарри. — Остин Грант. Приятно познакомится, Гарри Поттер.

Он ещё раз кивнул.

— Говорят, ты жил у маглов, — слегка презрительно протянул он. — Поэтому наверняка ничего не знаешь о знатных семьях. Мы трое из чистокровных семей. А ты полукровка. И не все потеряно, уверяю тебя. Просто тебе не следует попадать в неподходящую компанию, как в соседней каюте к примеру. Ты же не сделаешь такой выбор? — он протянул вверх руку к Гарри. — Мы можем помочь тебе с этим.

Гарри сначала хотел принять рукопожатие: хочется ведь иметь хоть каких-нибудь друзей. И тут он посмотрел в лицо Энгуиферу. Он ухмылялся, из-под губ были видны немного выступавшие клыки. Догадки про оборотня, похоже, верны... Значит запугать решил, лишь бы принял протянутую руку. Завербовать знаменитость себе. Нет уж, не на того напал. Он начал говорить:

— Знаешь, обо мне тоже можно неправильно сказать. И к тому же... Ты же не станешь дружить с полукровкой? — язвительно задал похожий вопрос. — Только подумай, как это скажется на такой чистой родословной?

— Как раз наоборот. Ты — знаменитость, сильный наверное, раз смог противостоять Сам-Знаешь-Кому и его смертельному проклятию в годовалом возрасте.

— Нет, Энгуифер. Если я тебя интересует только моё произвище, то ты ничего не добьешься. Я не хочу, чтобы меня использовали, поэтому я отказываюсь от твоей помощи.

Энгуифер опустил руку. Его ноздри вздувались, а клыки полностью выглядывали из-под губ. И всё же он отступил обратно к своей кровати и рядом с Грантом. Оба начали перешептыватся так, что этого было не слышно. Кёльн на этой же кровати, только сверху посмотрел Гарри в глаза. Тот не отпустил взгляд. Мальчик улыбнулся, выражая уважение выбору, и отвернулся, продолжив читать.

А Гарри остался сидеть ровно также, только уже смотрел в окно, погрузившись в свои мысли...

* * *

Остаток каникул прошёл в приятной обстановке. Гарри, Дэвис и Атан почти каждый день, когда позволяла погода, играли в квиддич: один вратарь — Дэвис, и два охотника — Гарри и Атан. Также не забывали и о тренировках на мечах. Так как профессор Дамблдор разрешил пользоваться в Хогвартсе мечами (с соблюдением правил конечно), ребята решили попрактиковаться, чтобы в школе, если будет высокая занятость, навыки не пропадали. Хотя это вряд ли произойдет. Также, запираясь в комнате Дэвиса, они много размышляли. О Хогвартсе. О квиддиче. О Малфое и его затеях (но ни на миллиметр не продвинулись к разгадке). Об амулете (с ним дело обстояло точно также). И снова о Хогвартсе. Гарри, по приезду в особняк, сразу же рассказал всю историю, случившуюся в Косом Переулке, и упомянул про кучу братьев Уизли: Рона, Джорда и Фреда (Гарри был почти уверен, что этим список не заканчивался), также их сестру Джинни и их подругу Гермиону Грейнджер. Они точно были из Хогвартса (кроме Фреда с Джорджем, магазин в доказательства тому, что они уже закончили учебу). По опыту Гарри знал, что учеников Колдсберна в Косом Переулке можно увидеть редко. Хоть школа и британская, она принимала не только учеников, не попавших в Хогвартс, а еще из других стран. И дети чаще и больше соглашались поехать в Хогвартс, по стопам родителей, а те, кто отказался, но всё-таки не хотел садиться на домашнее обучение, ездил в Колдсберн, или другую школу, к примеру — Дурмстранг. Поэтому британских детей поступало очень мало. Так вот, о Уизли и Грейнджер. Несмотря на то, что у ребят была книга "Хогвартс: история", там не были написаны все секреты замка (даже с использованием карты Мародёров можно узнать только секретные ходы, так может были в Хогвартсе и ещё секреты?), поэтому если у кого и спрашивать, то у них. Тем более знакомы (более менее, ведь имени Гарри никто так и не узнал), поэтому доверие как-то сразу прибавляется, хоть и не намного.

Ребята не забывали и о домашних делах. Да, у мистера и миссис Кёльн был домашний эльф Виллоу, но детей все же просили что-то делать по дому, и те, изнывая от безделья, принимали просьбу. К примеру, помогали с готовкой миссис Кёльн. Пока та была в Министерстве вместе с мужем (она упорно отказывалась все свои дела поручать эльфу), дети нарезали овощи (с помощью магии, конечно, так как школа Колдсберн была частной, детям разрешалось пользоваться магией, потому что профессора и родители брали ответственность на себя, и Министерство за этим не следило, и на учеников распространялись законы для совершеннолетних. Но когда они поедут в Хогвартс, такой возможности уже не будет) для того, чтобы потом можно было что-то быстро приготовить. Так же мыли за всеми посуду, иногда полностью готовили еду на всех (годы, проведенные у Дурслей за приготовлением еды, пошли Гарри на пользу. Да и остальные довольно хорошо справлялись с готовкой).

Теплые летние каникулы пролетели незаметно, и уже утром первого сентября их будила миссис Кёльн.

— Мальчики, просыпайтесь. Вам к одиннадцати в поезд. Ещё чемоданы собирать. Вставайте!

Гарри медленно сел в постели, открывая слипшиеся глаза. Мать Дэвиса подошла к старшему сыну, когда тот со стоном повернулся набок лицом к стене.

— Вставай, Дэвис! Потом будешь метаться по комнате, ища мантию. Надо на поезд попасть почти через два часа. Поэтому, давай, просыпайся!

Она вышла из комнаты, и только тогда Дэвис свесил ноги, на которых было множество шрамов после битвы в Министерстве. Он сел, посмотрев в глаза Гарри.

— Не люблю когда меня будят таким тормошением, иногда это бесит.

Гарри сонно улыбнулся и встал. В окно светило утреннее солнце, и яркий луч через щель в шторах попадал в лицо парня. Он взъерошил волосы другу — тот сделал то же самое в ответ (таковое их утреннее приветствие на протяжении нескольких лет) — и пошёл умываться. Уже через полчаса он, одетый в магловскую зелёную рубашку и джинсы, собирал чемодан. Рядом то же самое делал Дэвис. Книги заклинаний. Зельеварение. Трансфигурация. Для ЗоТИ учебник. Травология. Оловянный котел, в который сложены парадная и школьные черные мантии, остроконечная шляпа, перчатки из драконьей кожи. В отдельную коробку, которую он потом засунул внутрь, уместились ингредиенты для зелий. Рядом с книгами улегся футляр с мечом. Лук и стрелы ребята решили не брать, а вот мечи оставили. Это была очень ценная вещь. В начале учебы в Колдсберне им выдавали обычные мечи, а уже на втором курсе дети покупали новые: уже с магическими камнями.

Поверх остальных вещей легла карта Мародёров и зеркало, которое Сириус подарил. Такое же зеркало раньше было у его отца. Сириус и Джеймс были лучшими друзьями в Хогвартсе и часто попадали в переделки. А в итоге на наказания и отработки. Поэтому у каждого из них было зеркало, с помощью которого они могли общаться вдалеке друг от друга. В одну ночь Сириус подарил крестнику зеркало, чтобы тот, если что-то понадобится или просто захочется поговорить, мог назвать его имя (Сириуса) и использовать. Но больше Сириуса не было, поэтому зеркало теперь он хранил так же бережно, как и карту, метлу и мантию-невидимку. Эту мантию Гарри сложил во внутренний карман школьной мантии. Ведь в поезде наверное придется переодеваться, поэтому так ничего перекладывать не придётся.

Гарри закрыл чемодан. Поверх он привязал «Молнию II», чтобы не нести в руках. Клетку с Буклей потом можно просто поставить на тележку на вокзале.

Шадоу спал на запястье. Ну и пусть. Ему тоже предстоит присутствовать на распределении по факультетам. Пусть отдыхает. И Букля тоже. Только пускай поест сначала, а то голодная наверное. Он положил в клетку Букли немного совиного корма, и та благодарно ухнула. В это время к ним зашёл Атан.

— Вы как, всё собрали?

— Да, братишка, сейчас, только метлу привяжу, — Дэвис вновь склонился над своим чемоданом. — Я хоть и не играл, но вполне могу попробовать пройти на вратаря. Даже запасного.

— Желательно попасть в один факультет, иначе будет трудно... И...

— Да... — протянул Гарри. — Сейчас многое изменилось, и изменится. Но нашу дружбу никакие факультеты не разрушат, ты же знаешь.

— Ты мне как брат, Гарри, — вдруг сказал Дэвис. — Я никогда этого не говорил. Если... Кто-то из нас попадает к примеру на Слизерин, то всё равно я никогда не поменяю своего мнения о вас.

— И я рад этому, Дэв.

Он повернулся к Гарри и посмотрел на них с Атаном. Все трое переглядывались какое-то время, а потом сделали то, что никогда не делали — слились в дружном объятии.

В 10:50 все пятеро: Дэвис, Гарри, Атан, мистер и миссис Кёльн были на вокзале Кингз-Кросс, где просто был океан, созданный из маглов и поездов. Группа подошла к указанному барьеру в стене между платформами девять и десять. На вид обычная стена, но по указаниям, присланным их бывшим директором, нужно прямо "войти" в эту стену. Было немного страшновато. Ребята решили идти по очереди, но сначала через барьер прошел мистер Кёльн, чтобы дождаться ребят с той стороны.

Атан сглотнул и встал напротив стены. Он посмотрел на ободряющие улыбки Гарри и Дэвиса, а потом зажмурился и, разбежавшись, въехал в стену. Барьер пропустил мальчика.

— Ну, теперь моя очередь, — прошептал Дэвис и встал напротив стены.

Пока Дэвис готовился пройти сквозь стену (раньше никто из всей троицы не проходил сквозь такие барьеры, поэтому было немного страшно), Гарри рассматривал вокзал от входа до последней стены с арками, куда уезжали все поезда.

— Снова куча маглов! Поторапливайтесь ребята. Времени мало!

Этот голос он узнал. Миссис Уизли, определенно. Он оглянулся в ту сторону, где шла та же самая компания, которую он видел в Косом Переулке, но уже без великана Хагрида. Действительно, маглы бы очень удивились, если бы увидели человека, который и выше и крупнее вас почти в два раза...

Дожидатся не надо, тем более вон, его уже миссис Кёльн ждёт, Дэвис успел пройти. Он повторил начальное действие братьев: встал напротив стены. Как же глупо наверное это выглядит со стороны обычных людей, не знающих о волшебстве. Так странно. И понимаешь, что сможешь пройти — ты ведь волшебник! Но и думаешь что не сможешь — глаза обманывают. Даже когда он за портключ брался и перемещался, не было такого чувства. Наверное, он был тогда хоть и был маленьким, понимал куда больше. И был более храбрым. Святой Мерлин, не может такого быть! Сколько он сражался с Волдемортом? Уже точно не помнится, но явно много для такого возраста. Многие взрослые боятся даже посмотреть на это змееподобное существо. А Гарри сражался в дуэли! Многие позавидовали бы.

А он тут боится пройти сквозь стену! Нельзя так.

— О, здравствуй, Молли, дорогая! Артур, здравствуйте. — прозвучал голос миссис Кёльн. Рядом уже столпилась вторая компания, и она подошла ко взрослым. Знакомые Рон, Джинни и Гермиона с тележками смотрели то на Гарри, то на миссис Кёльн. Гарри сам не ожидал, что она знакома с Уизли. Видимо еще один чистокровный род.

— Ох, Аделина! Здравствуй. Я ж тебя не узнала. Вообще изменилась! — миссис Уизли обменялась объятим с миссис Кёльн. Так дети, давайте, вперёд. Шесть минут осталось.

— Гарри, давай! Не бойся, стена тебя не прибьет. Дэвис с Атаном уже прошли.

Гермиона в частичном (видно же) шоке посмотрела на Гарри. Статья из газеты. Видимо она всё успела сопоставить. Его еще в магазине ведь напрягли эти взгляды. Остальные двое кажется ещё не поняли.

Рон собрался направиться к Гарри, а тот уже расхрабрился и промчался сквозь стену. Получилось! Сзади появилась миссис Кёльн, а затем остальные. Его уже ждал Дэвис.

— Что так долго, Гарри? Атан уже успел занять купе, пошли, — он взял его тележку и покатил вместе с Гарри вперёд.

— Сам минуту не мог собраться с мыслями, — пробурчал Гарри, но тут же зашептал: — Эти рыжие — те самые Уизли, и Грейнджер о которых я вам двоим рассказывал.

Дэвис резко остановился и повернул голову, поглядев на свою маму с родителями Уизли, а потом и на троицу, которая шла впереди. После этого он повернулся к Гарри и посмотрел на него с слегка удивленным лицом.

Они быстро погрузили чемоданы и клетки в купе, где Атан высунул голову в открытое окно и разговаривал с отцом, вышли обратно на платформу и подошли к четверым взрослым. Уизли прощались со своими детьми. Миссис Кёльн обняла Дэвиса. Тот немного смутился, но всё равно обнял её в ответ.

— Берегите себя. Хогвартс хоть и безопасней, но все равно нужно соблюдать осторожность.

— Ты же знаешь, мам, мы никогда не лезем на рожон. Приключения сами идут за нами.

Миссис Кёльн расслабленно засмеялась, и Дэвис улыбнулся. Она поцеловала в макушку и отпустила сына, после посмотрела на Гарри, который смотрел куда-то в сторону, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.

Ему очень хотелось, как маленькому ребенку, чтобы родители и Сириус также стоял и провожал его в школу.

Но этого никогда не будет.

Он вспомнил арку Смерти. Беллатриса запустила заклинание в Сириуса. Оно попало. Он пошатнулся и посмотрел на Гарри, который не очень понимал ситуацию. Это не Авада Кедавра, всё нормально? Плавной дугой крестный изчез за прозрачной завесой. Гарри звал крёстного, но тот не отзывался. Сзади его держал Ремус Люпин, друг родителей и Сириуса, и не давал ему пройти в арку, говоря что Сириус умер. Тот пытался вырваться и доказать обратное. Но он понимал, Сириус никогда бы не стал так долго ждать, слушая как борется и мучается крестник. И тут он действительно понял, что всё кончено, его больше нет в это мире. Даже тела. Из груди вырвался отчаянный крик от невыносимой боли, причиненной ему Беллатрисой Лестрейндж. Хотелось убить её, отомстить за смерть крёстного. Хотелось биться об стенку, кричать от своей беспомощности в этой ситуации. Хотелось плакать.

На глаза непроизвольно стали наворачиваться слезы, и миссис Кёльн порывисто обернула его в свои руки, защищая от боли потери, от любого, кто попробует ещё сильнее обидеть его. Как мать...

Он обнял её в ответ, всхлипывая и пытаясь успокоиться. Было жутко неудобно перед ней, но именно эти объятия были нужны ему прямо сейчас. Дэвис стоял сзади и с жалостью смотрел на лучшего друга. Атан посмотрел вниз, видимо считая, что может что-то испортить, смотря на маму, обнимающую его друга. Мистер Кёльн тоже как-то старался не помешать.

Через пару минут Гарри смог успокоиться и прошептал хриплым голосом:

— Спасибо...

— Держись, слышишь меня. Не смей унывать. Тебе есть, ради чего жить. У тебя есть мы, мы всегда поможем тебе. Слышишь? — зашептала она. Он кивнул, и она отпустила его, с печалью смотря в изумрудные глаза юноши. После она тоже поцеловала его в макушку.

Как раз в этот момент поез просвистел, оповещая, что через минуту поезд поедет, и Дэвис затащил в поезд и повел Гарри в купе. Все трое выглянули в окно.

— Если что-то забыли, напишите, мы пришлём!

— Хорошо, пап.

— Не забывайте писать нам. Атан, Гарри, постарайтесь не попасть в больничное крыло, как обычно.

— Конечно, миссис Кёльн!

— Так точно, мам!

Снова раздался протяжный свист и поезд тронулся. Множество родителей, маленьких детей махали вслед поезду. Дети высовывались из окон и махали на прощание. В скорем времени станция ушла из зоны видимости, и ребята сели на сиденья. Атан сел на противоположное от Гарри и Дэвиса сиденье рядом с котом Леонардо. Клетки с Буклей и Филиппом стояли на верхних полках с чемоданами.

— Эти рыжие, это и есть вроде Уизли? — спросил Атан, который видел и слышал, как мама разговаривала с рыжими женщиной и мужчиной.

— Да. К тому же они, оказывается, знают друг друга, — ответил Гарри, протирая глаза рукавом.

— Мы этого сами не знали! — воскликнул Дэвис. — Мы знакомы с многими чистокровными, и про Уизли я не слышал...

— Нет. Несколько раз она упоминала их, — исправил брата Атан. — Чёрт, так не привычно от того, что мы сейчас едем не на кроватях под водой, а в поезде с сиденьями, — чуть позже он добавил: — Возможно звучит всё по-детски и глупо, но так уж я удивляюсь.

На это ребята, усмехаясь, только отмахнулись. Они решили сразу же переодеться в мантии, поэтому полезли наверх за чемоданами. Ребята переоделись в новые черные мантии, белые рубашки с черными галстуками и какое-то время они разговаривали о Хогвартсе, как там дела могут обстоять с квиддичем, какие есть тайны замка (кроме тех, о которых они узнали в книге и карте Мародёров), как в дверь в купе открылась и ребята одновременно повернули головы в ту сторону.

В купе уже некоторое время, толкаясь, прорывались знакомые, по крайней мере для Гарри, люди: Малфой и Рон, сзади стояли Джинни с Гермионой, пытавшиеся успокоить парней.

— Сколько тебе говорить, Уизли? Произошедшее в магазине я готов простить. Тем более тут чистокровные из знатной семьи, тебе точно не стоит с ними расхаживать.

— Заткнись, Малфой! Я тебя прокляну, если не оставишь их в покое. Тем более это поручили мне, а не тебе!

— Значит ты глухой, раз не слышал, что это сказали всем старостам: найти всех семерых новичков и поговорить с ними. Список общий дали, а не твой личный!

— Ага, Слизеринцу доверят такое, как же! Может ты..!

— А МОЖЕТ ВЫ ЗАТКНЁТЕСЬ?!

Дэвису уже надоел этот спор между парнями, и он просто не выдержал. Ребята затихли и посмотрели на троицу.

— Простите, мальчики. Эти двое постоянно так ведут себя, — Гермиона оттолкнула Малфоя с Роном, и девочки спокойно зашли. Они сели рядом с Леонардом, и тот шикнул на хозяина за то, что тот не догадался взять и переложить его тоже.

Малфой и Рон перекинулись свирепыми взглядами и зашли в купе. Рон сел рядом с Джинни, а Малфой закрыл дверь и остался стоять. Дэвис посмотрел на всех пришедших, потом на Гарри который сидел рядом с Атаном. И только после этого сел обратно.

— Так, вы ведь Дэвис и Атан Кёльны? — спросила Гермиона, указывая на кучерявых парней. Те кивнули.

— А ты — Гарри Поттер, — сказал Малфой, глядя на челку парня. — Смотрю, ты завёл себе реально хорошую компанию. Вы, наверное, знаете меня, Кёльны. Я Драко Малфой. Тоже чистокровный, как и вы и тоже из знатного рода, в отличие от этих, — он бросил взгляд на двоих Уизли, и те прожгли его ответными взглядами. — Так вот, Поттер. Я готов простить тебе то, что произошло в магазине мадам Малкин. Если ты примешь это, то я смогу принять вас к себе в свиту. У меня хорошие друзья, а не то что они...

— Малфой... — предупреждающе прорычал Рон.

— Смотри, Уизли, не колдуй, иначе тебя исключить могут. Хотя, ты наверное даже и не умеешь, — тихо прошептал он себе. — Короче, будешь принимать предложение? Клянусь, наша компания примет вас с удовольствием. К нам присоединились уже пара парней из вашей школы. Итан Энгуифер и Остин Грант. Мои друзья с ними сейчас сидят. Предлагаю и вам, — он протянул руку.

— Слушай, Гарри, похоже, придется возвращаться. Знаменитая "проклятая пятерка". В ролях: то самое "трио демонов" и Энгуифер с Грантом, только уже не Колдсберна, а Хогвартса.

— Дэв, только не говори, что пора доставать мечи и снова начинать эту игру, — подмигнул он. Атан и Дэвис ухмыльнулись.

— О, ты что, Гарри? Думаешь они выдержат хоть ещё одно из наших заклинаний или крохотный порез? — слишком удивлённо спросил Атан.

— Нет, ты что? — он театрально махнул рукой, отмахиваясь от такой идеи. Вторая троица с растущим интересом и весельем наблюдала за сценой. — Думаешь у них хватит смелости противостоять? Они же просто вида меча испугаются сразу. Даже не успеем ничего сказать, они уже в обморок хлопнутся от страха. Разве были такие, кто не боялся нас, "трио демонов"? Не зря ведь нас так прозвали.

Тут они притихли, посмотрев на Малфоя, который немного побледнел. Видимо, он знал о том самом "трио демонов" (а как же, туда входит сам Гарри Поттер!), которое умело выполнять темные заклинания на высшем уровне, без ограничений по Надзору Министерства. И поняв, что это они, выбежал из купе с ужасом на лице, и ребята засмеялись в полный голос. Все шестеро.

— Второй раз уже напугали его! Как? — спросил Рон через несколько минут, когда все успокоились. Гарри пожал плечами.

— Так, успокоились, — скомандовала Гермиона. — В вагоне старост нам дали список всех новеньких из вашей школы. Все мальчики. С теми двумя вас пять. Плюс ещё двое: Джеймс Ллойд и Уильям Тейлор.

На последнее имя Атан улыбнулся.

— Про распределение. Вы знаете как оно проходит? — спросила Гермиона.

— Да. Мы всю историю Хогвартса прочитали, — ответил Дэвис. На это заявление уже она улыбнулась.

— Отлично. Из-за того, что вы новенькие, вам предстоит распределение по факультетам. Попадёте вы туда не как обычные школьники со второго по седьмой класс. На платформе вас и первокурсников будет подзывать Хагрид...

— Тот самый великан, которого я видел в Косом Переулке? — уточнил Гарри, только больше не для себя, а просто так. Ведь он вполне отчётливо слышал имя. Или это фамилия? Нимфадора Тонкс например, из Ордена Феникса, любила чтобы её звали по фамилии.

— Да. Он вас подзовет к себе, и вы пойдете к лодкам, чтобы переправитесь на них через озеро. После около дверей Большого Зала вас встретит профессор Макгонагалл — наш заместитель директора и профессор трансфигурации. После того, как шляпа выкрикнет ваш факультет, вы садитесь в вашему курсу. То есть вы двое к шестому, а ты к четвертому. Ясно? — ребята закивали.

— Спасибо, — сказал Гарри.

— На какой факультет попадете, как думаете? — спросила Джинни, разглядывая мальчиков.

— Хотели на Гриффиндор, — ответил Дэвис, смотря в окно. Троица напротив них улыбнулась. — Там во-первых, учатся храбрые. И это определение подходит нам вполне, учитывая все наши приключения. Во-вторых, там обучались родители Гарри, поэтому притягивает туда больше. А в-третьих, мы не хотим на Слизерин, потому что там скорее всего будут наши враги: Энгуифер с Грантом, и там обучался Волдеморт.

— Тоже не боитесь его по имени называть, — усмехнулся Рон.

— Страх перед именем только увеличивает страх перед его носителем, — процитировал Гарри.

— Кстати, а что за «трио демонов»? — заинтересованно задала вопрос Гермиона.

— Это мы, — Дэвис пожал плечами, однако, увидев озадаченный взгляд Гермионы, он понял, что она хотела спросить ПОЧЕМУ такое название. — Нас так прозвали ученики нашей школы, из-за того, что мы единственные, кто может разобраться с этими двумя, не считая учителей конечно. И за самые лучшие результаты по боевым и тёмным искусствам и их использование.

— Тёмные искусства?! — удивился Рон и нахмурился.

— Что-то не так? — спросил Гарри, глядя на него.

— Да нет, всё нормально, — он отвел взгляд, но было видно, что он, похоже, эту магию не очень одобряет.

Дэвис тоже это заметил и уже собирался что-то объяснять, но дверь в купе открылась, и внутрь заглянули парень с жабой в руке и девушка со светлыми волосами, которая выглядела так, будто не понимала, как она здесь очутилась.

— Привет, ребята. Все остальные купе заняты, мы прошлись по всему поезду. Не против, если к вам сядем? — тут он посмотрел на незнакомых трёх мальчиков, растерялся и смущённо улыбнулся. — Привет. Я Невилл Долгопупс, а это, — он указал на светловолосую девушку. — Полумна Лавгуд. А вы вроде бы одни из новеньких, да? О вас говорят по всему поезду. Ну, если не считать ещё того, что говорят о том, что случилось в Министерстве.

— Привет, Невилл, привет Луна, — улыбнулись Гермиона и Джинни.

— Залезайте, — сказал Дэвис одновременно с Роном, и оба поджали губы.

Ребята зашли в купе, и Невилл убрал оба сундука. Атан забрал Леонардо с противоположного сидения, и освободившееся место заняла Луна, а между Гарри и Атаном сел Невилл. Гарри оказался около окна, напротив Джинни, которая украдкой косилась на него. Гарри же этого не заметил, поэтому он решил прижаться к окну и полюбоваться мелькающими пейзажами за окном, хотя его мысли стали заняты отнюдь не этим, а медленно, но верно приближающимся распределением.

— Как провёл каникулы, Невилл? — поинтересовалась Гермиона.

— Отлично! Я бабушке рассказал про то, чем мы занимались в Выручай-Комнате...

Выручай-Комната? В Хогвартсе? На карте её не было... Нужно будет потом спросить об этом.

— Я думал, бабушка рассердится, — продолжал Долгопупс. — А она, наоборот, обрадовалась. Сказала, что я наконец становлюсь похожим на папу. Она мне купила новую волшебную палочку, вот, посмотри!

Он вытащил палочку и показал ее ребятам.

— Вишневое дерево и волос единорога, — сообщил он гордо. — Мы думаем, что это одна из последних палочек, которые продал Олливандер: он исчез на следующий день... Ай, вернись сейчас же, Тревор!

Невилл полез под сиденье в погоне за своей жабой, попытавшейся вырваться на свободу.

— У нас в этом году будут занятия ОД, Гермиона? — спросила Полумна, вынимая из своего журнала пару очков психоделической расцветки.

— Вроде незачем, ведь мы теперь избавились от Амбридж, — сказала Гермиона.

Теперь Гарри окончательно не понимал о чём речь. Нет, это понятно почему: его там не было, чтобы знать. Но ведь он читал о Хогвартсе, да и карту разглядывал. Никакой Выручай-Комнаты там не было. Чем они там могли заниматься? И что за ОД? По взгляду на Дэвиса и Атана, он понял: те тоже терялись в догадках.

Невилл вылез из-под сиденья, по дороге стукнувшись головой. Вид у него был разочарованный.

— А мне нравилось в ОД! Я многому у вас научился!

— Мне тоже нравилось, — невозмутимо произнесла Полумна. — Как будто все мы были друзья.

— Эм... А что за Выручай-Комната? В книге ничего сказано об этом не было, — спросил Гарри. Про карту он решил не упоминать.

Ребята перяглянулись, видимо решая — рассказывать или нет? Чуть позже Гермиона начала объяснять, видимо решив, что рассказ никому вреда не принесёт:

— Если ты имеешь ввиду «Хогвартс: история», то там её найти нельзя. Об этой комнате даже не все преподаватели знают, не говоря уже об учениках. Эта комната находится на седьмом этаже замка. Чтобы туда попасть нужно три раза пройти мимо стены, где находится комната, думая о том, куда тебе нужно попасть. В прошлом году это нам служило комнатой для обучения ЗоТИ, потому что эта Амбридж не могла никого нормально обучать. Про ее наказания я вообще молчу.

— Это та самая розовая жаба из Министерства? Она у меня на суде была, — Гарри поморщился.

— Суд?! — все ребята одновременно восликнули, кроме Полумны, Атана и Дэвиса, которые с приходом ещё двух ребят полностью ушли в затишье.

— Ну да, они же весь год утверждали, что мы с Дамблдором лгуны, утверждающие что про Волдеморта мы все выдумали. И когда на меня и кузена напали два дементора, и я воспользовался заклинанием Патронуса, они собрали весь суд.

— Патронус?!

— Да это высшая магия!

— Дементоры?

— Так получается, ты и есть — Гарри Поттер? — спросил Невилл и получил ответный кивок. Невилл смутился.

— Мой папа ведь писал интервью о тебе, — мечтательным голосом сообщила Полумна.

— Твой отец — Ксенофилус Лавгуд? Из «Придиры»? — уточнил Гарри, и та кивнула. — Круто!

— Гарри, ты сказал что использовал Патронуса. Как у тебя получилось? Это же высшая магия! Даже взрослые волшебники иногда не могут создать его, — затараторила Гермиона. Вот же любопытная, возможно из-за этого самого любопытства она в магазине его узнала (не точно). Ну, раз они рассказали про комнату, то и он должен рассказать (он ведь много не потеряет, тем более это не такая уж тайна, как и у них)

— Ну вообще-то я умею создавать его ещё с третьего курса. Меня учил Римус Люпин, друг моего отца и крёстного.

— С третьего?! — воскликнула Гермиона. — Потрясающе!

— Люпин? — удивилась Джинни. — Он же нас защиту от тёмных искусств вёл. На моём втором, а на вашем — она указала на Рона, Гермиону и Невилла. — Третьем курсе.

— Слушай, а...

Невилл не успел договорить, как дверь в купе снова открылась, и в нее просунулась маленькая девочка с четырьмя свитками в руках. Им дадут спокойно посидеть?

— Мне сказали передать это мистерам Долгопупсу, двум Кёльнам и П-Поттеру, — на последней фамилии её голос предательски дрогнул, и лицо залилось краской до кончиков ушей. Ребята взяли свои свитки, и девочка попятилась назад спиной, по пути споткнувшись, вышла, закрыв дверь, и умчалась по коридору.

— Что там? — спросил Рон у Невилла, когда все четверо развернули пергаментные свитки.

Невилл зачитал вслух:

— «Невилл! Я буду очень рад, если вы разделите со мной обед в купе «Ц». Искренне Ваш, профессор Г. Э. Ф. Слизнорт.» Кто это — профессор Слизнорт? — спросил Невилл, озадаченно глядя на свое приглашение.

— Новый преподаватель, — ответила Гермиона.

— Ну что, наверное, придется пойти? — спросил Гарри по сути сам себя.

— А я-то зачем ему понадобился? — с тревогой спросил Невилл, как будто ожидал наказания.

— Не говоря уж о нас, — высказался Дэвис за долгое время.

— Понятия не имею, — ответил Гарри, хотя это была не совсем правда. Впрочем, у Гарри не было доказательств, что его догадка верна. — Послушайте, — прибавил он шепотом своим друзьям, когда все четверо вышли из купе, а Невилл пошел по направлению к вагону «Ц». — Давайте накинем мантию-невидимку, тогда можно будет по дороге посмотреть, чем там занимается Малфой с Грантом и Энгуифером.

Впрочем, из этой затеи ничего не вышло. Коридоры были забиты народом, поджидавшим тележку с едой, в мантии-невидимке там никак нельзя было пробраться. Гарри с сожалением снова затолкал мантию в сумку, думая о том, как приятно быть невидимым: по крайней мере, никто не таращится на тебя, раскрыв рот. Кажется, на него теперь глазели даже больше, чем он ожидал. Видимо новость о том, что один из новеньких — Гарри Поттер, а ещё его два друга Дэвис и Атан Кёльны, разлетелась со скоростью света, не присущей Колдсберну. То и дело кто-нибудь высовывался из купе, чтобы насмотреться вволю, и это начинало раздражать и смущать его одновременно. Дэвису и Атану это внимание тоже не льстило, потому что оба парня надвинули себе на лицо кучерявые чёлки, будто рассчитывали, что так они будут менее заметны.

Добравшись до купе «Ц», Гарри, Дэвис, Атан и Невилл сразу увидели, что не только они одни приглашены к Слизнорту, хотя, судя по тому, с каким энтузиазмом он их приветствовал, Гарри был самым желанным гостем.

— Гарри, мой мальчик! — воскликнул, видимо, тот-самый-Слизнорт, который при виде Поттера вскочил на ноги, заполнив чуть ли не все купе громадным, затянутым в бархат животом. Его блестящая лысина и пышные серебристые усы сияли в солнечных лучах, как и золотые пуговицы на жилете. — Рад видеть, рад видеть! А вы, должно быть, мистер Долгопупс! И, смотрю Кёльны тоже здесь!

Невилл, Дэвис и Атан кивнули одновременно. По приглашающему знаку Слизнорта они уселись друг напротив друга на единственные оставшиеся места — у самой двери. Гарри оглядел остальных гостей. Кроме них тут были трое незнакомых мальчиков.

— Ну-ка, вы здесь всех знаете? — спросил Слизнорт Гарри и Невилла. — Вот Блейз Забини с вашего шестого курса, факультета Слизерин...

Забини ничем не показал, что узнает кого-то из них (хотя Невилла так точно должен знать, остальные, в отличие от него, новички!), Невилл ответил ему тем же — ученики Гриффиндора и Слизерина принципиально терпеть не могли друг друга. Это Гарри вычитал в книге.

— Это Кормак Маклагген — Гриффиндорец, седьмой курс.

Маклагген, рослый парень с жесткими волосами, поднял руку в знак приветствия, ребята кивнули в ответ ради приличия.

— А это Маркус Белби. Седьмой курс.

Белби, худой и какой-то нервный, лишь натянуто улыбнулся.

— Так! Ну вот и прекрасно! — с удовольствием проговорил Слизнорт. — Я смогу получше со всеми вами познакомиться. Берите салфетки. Обед из моих собственных припасов. Насколько я помню, в тележке по вагонам развозят главным образом лакричные волшебные палочки, это не для стариковского пищеварения... Кусочек фазана, Белби?

Парень заметно вздрогнул и взял здоровенный кусок — примерно с половину холодного фазана.

— Я сейчас как раз рассказывал Маркусу, что имел удовольствие учить его дядюшку Дамокла, — сообщил Слизнорт ребятам, одновременно пустив по кругу корзинку с булочками.

Ребята взяли по одной, и Гарри с Дэвисом и Атаном переглянулись. В Колдсберне на каждый завтрак были булочки, и многие студенты частенько ходили на кухню просить ещё.

— Это был выдающийся чародей, совершенно выдающийся, и орден Мерлина получил по заслугам. Вы часто видитесь с дядей, Маркус?

К несчастью, Маркус только что набил рот фазаном; торопясь ответить, он слишком резко глотнул, посинел и начал задыхаться.

— Анапнео, — спокойно произнес Слизнорт, направив волшебную палочку на Белби, дыхательные пути у которого сразу же прочистились.

— Н-не... не очень часто, — пропыхтел Белби со слезами на глазах.

— Ну конечно, он, вероятно, человек занятой, — сказал Слизнорт, вопросительно глядя на Белби. — Едва ли он изобрел Волчье противоядие без долгой и тяжелой подготовительной работы!

— Да, наверное... — Белби, видимо, не решался откусить еще фазана, пока Слизнорт не закончил его допрашивать. — Он... Понимаете, они с моим папой не очень ладят, так что я о нем не так уж много знаю...

Он замялся и умолк Слизнорт одарил его холодной улыбкой. Так, видимо ему нужны ученики со связями, ну или те, у кого большое будущее. Как с Гарри к примеру: ему нужно уничтожить Волдемотра, не только из-за пророчества, но и с целью отомстить за смерть родителей (и за Сириуса в добавок, ведь это последовательница Волдеморта убила его).

Профессор тут же повернулся к Маклаггену.

— А, теперь о вас, Кормак, — сказал Слизнорт. — Я случайно знаю, что вы часто видитесь со своим дядей Тиверием. У него есть великолепная фотография, как вы с ним охотитесь на штырехвостов — в Норфолке, если не ошибаюсь?

— О да, это было классно! — выпалил Маклагген. — С нами еще были Берти Хиггс и Руфус Скримджер... Ну, он тогда еще не был министром...

— Ах вот как, вы и Берти знаете, и Руфуса тоже? — заулыбался Слизнорт и принялся угощать всех пирожками на маленьком подносике, каким-то образом пропустив при этом Белби. — А скажите-ка мне...

Все было так, как и подозревал Гарри. Очевидно, сюда пригласили только тех, у кого имелись очень известные или влиятельные родственники. Ну и явно знаменитое будущее. После Маклаггена настала очередь Забини, и оказалось, что его мама — знаменитая красавица-колдунья (насколько понял Гарри, она выходила замуж семь раз, причем каждый из ее мужей погибал при загадочных обстоятельствах, и каждый оставил ей кучу золота). Следующим допросу подвергся Невилл. Это были тяжелые десять минут, поскольку родители Невилла, прославленные мракоборцы, сошли с ума под пытками, когда их мучили Беллатриса Лестрейндж и еще парочка Пожирателей Смерти. Об этом они как раз и говорили. У Гарри осталось впечатление, что Слизнорт решил пока не делать окончательных выводов по поводу Невилла, а сперва выждать и посмотреть, проявятся ли у него родительские таланты.

После зашла речь о братьях. Из знатной чистокровной семьи. Оба родителя работают в Министерстве, богатые и достаточно влиятельные личности. Мальчишки: одни из самых популярных детей в школе. Атан отличный игрок в квиддич на позиции охотника. На одном из школьных матчей забил 6 голов, что втрое больше, чем забили его товарищи вместе взятые (к тому же, эти самые товарищи были на два года его старше). А Дэвис был очень умён, за СОВ получил четырнадцать «Отлично» и три «Выше ожидаемого» (в Колдсберне , как и говорил Дэвис, было больше предметов, чем в Хогвартсе, поэтому такие цифры немного удивили Слизнорта, как и остальных Хогвартских учеников). К тому же оба являются лучшими друзьями Гарри Поттера, и оба сражались с ним в Министерстве. А это уже означало многое для профессора.

— А теперь, — провозгласил Слизнорт, поворачиваясь всем корпусом на сиденье с видом конферансье, объявляющего гвоздь программы, — Гарри Поттер! С чего же начать?

Дэвис посмотрел на Гарри взглядом: "Держись, братан".

С минуту профессор любовался Гарри, как будто это был особенно большой и вкусный кусок фазана, затем сказал:

— Вас теперь называют Избранным!

Гарри молчал. Белби, Маклагген и Забини дружно уставились на него.

— Разумеется, — сказал Слизнорт, не сводя глаз с Гарри. — Слухи ходят уже несколько лет... Я помню, как... хм... после той страшной ночи... Лили... Джеймс... а вы остались в живых... Говорили, что у вас, должно быть, какие-то невероятные способности...

Забини тихонько кашлянул, как бы выражая сомнение и насмешку. Дэвис прожёг его убийственным взглядом.

— Что тебя не устраивает, Забини? Хочешь, как на вашем Малфое попробую свой меч использовать?

Это конечно он преувеличил, так как на Малфоя с мечом он не нападал. Но факт того, что он может опробовать один прием на Забини, Гарри не отрицал. Больно хорошо он знал мстительную сторону друга.

— Во всяком случае, — сказал Слизнорт, снова повернувшись к Гарри. — Этим летом ходят такие слухи! Не знаешь, чему и верить, ведь у «Пророка», как известно, случаются ошибки, но при таком количестве очевидцев не приходится сомневаться, что кое-какие беспорядки в Министерстве имели место, а вы были в самой гуще событий!

Гарри, не видя никакой возможности увильнуть от ответа, если только совсем уж нагло не соврать, кивнул, но по-прежнему ничего не сказал. Слизнорт лучезарно улыбнулся.

— Такая скромность, такая скромность, неудивительно, что Дамблдор так к вам привязан... Стало быть, вы действительно были там? Что касается подробностей... они так сенсационны... Просто не знаешь, чему и верить! К примеру, это легендарное Пророчество...

— Мы не слышали никакого пророчества, — сказал Атан, спокойно взирая на профессора.

— Верно, — бросился ему на помощь Дэвис. — Мы с Атаном тоже там были, все это чепуха насчет Избранного, обычные выдумки «Пророка».

Это они солгали, было видно, для Гарри по крайней мере. Так как во-первых, он уже хорошо умел распознавать ложь друзей, а во-вторых, Гарри сам рассказал им содержание пророчества. Да и сами они были там, когда пророчество разбилось, только они плохо его расслышали, а Гарри зато довольно четко. Но Гарри был даже благодарен за эту ложь друзей: ему не хотелось, чтобы к нему ещё больше приставали (хотя это так и так будет).

— Вы оба тоже там были? — живо заинтересовался Слизнорт, переводя взгляд с Атана на Дэвиса и обратно, но оба словно воды в рот набрали, не поддавались на его ободряющие улыбки. — Да... что ж... конечно, «Пророк» частенько преувеличивает, — продолжил Слизнорт несколько разочарованным тоном. — Помню, дорогая Гвеног мне говорила... Я, разумеется, имею в виду Гвеног Джонс, капитана «Холихедских гарпий»...

Он пустился в долгие и запутанные воспоминания, но у Гарри осталось четкое ощущение, что Слизнорт с ним еще не закончил, и что Дэвис и Атан его не убедили.

Время все тянулось, Слизнорт сыпал историями о разных знаменитых волшебниках, которых он обучал в Хогвартсе, и которые были прямо-таки счастливы вступить, как он выразился, в Клуб Слизней. Гарри томился, ему хотелось уйти, но он не мог придумать, как сделать это вежливо. Наконец поезд выскочил из очередного долгого участка тумана на свет красного закатного солнца, и Слизнорт огляделся, мигая в полумраке.

— Боже праведный, уже темнеет! А я и не заметил, как зажглись лампы. Идите-ка все переодевайтесь в школьные мантии! Маклагген, непременно заходите ко мне, возьмите почитать ту книгу о штырехвостах. Гарри, Блейз — просто так заходите, в любое время. Это и к вам относится, ребятки, — обернулся он к братьям с веселым огоньком в глазах. — Ну же, расходитесь, кыш!

Все вышли из вагона и пошли к своим купе. Забини по дороге толкнул Невилла плечом и пошёл вперёд. Невилл поджал губы, но продолжил идти впереди троицы. Гарри вдруг пришла в голову мысль, отчаянная, но способная принести отличные результаты... Через минуту Забини вернется в купе слизеринцев с шестого курса, туда, где сидит Малфой, в уверенности, что его никто не слышит, кроме друзей-слизеринцев... Если незаметно туда подсунуть Шадоу, который сплелся на его запястье, кто знает, что сможет он увидеть и услышать? Правда, времени осталось всего ничего, до станции Хогсмид не больше получаса пути, судя по безлюдным пейзажам за окном, но раз нужно больше доказательств тому, что Малфой — Пожиратель Смерти, то надо самому потрудиться, чтобы раздобыть доказательства.

— Встретимся позже, — шепнул Гарри, вытащил мантию-невидимку и набросил ее на себя.

— А ты что будешь... — начал Дэвис.

— Потом! — прошипел Гарри и помчался догонять Забини, стараясь ступать бесшумно, хотя его шагов все равно почти не было слышно за грохотом поезда.

"Шадоу. Сможешь снова проследить за тем белобрысым и его друзьями так, чтобы тебя никто не увидел? Спрячешься под сиденьем, тебя вряд ли заметят в темноте. Перед выходом я тебя заберу оттуда".

"Хорош-шо хоз-з-зяин", — прошипел Шадоу в ответ и приготовился ползти.

В коридоре практически никого не осталось. Почти все разошлись по своим купе переодеться в школьные мантии и собрать вещи. Гарри старался держаться поближе к Забини, насколько это возможно было сделать, не касаясь его, и все-таки не успел просунуть змею за ним в купе. Забини уже начал закрывать дверь; Гарри быстро подставил ногу, не давая ей задвинуться до конца.

— Да что с ней такое? — разозлился Забини, дергая раздвижную дверь и каждый раз натыкаясь на невидимую ногу Гарри.

Гарри схватился за дверь и толкнул изо всех сил. Забини, все еще державшийся за ручку, повалился на колени к парню, похожему на Гранта. Кстати, тот с Энгуифером сидели у окна и наблюдали за происходящим. Внутри ещё сидели: Малфой, темноволосая девушка с лицом, как у мопса, и ещё один парень, но уже крупнее своего товарища слизеринца и Гранта. Гарри под шумок положил зме́я под сиденье и тот уполз поглубже, а Гарри выскочил из купе со слизеринцами и стал ждать пока закроется дверь. Парень-громила захлопнул наконец дверь и спихнул с себя Забини. Растрепанный и недовольный, Забини рухнул на сиденье, а Малфой, посмеиваясь, улегся на два сиденья сразу, положив голову на колени девушке.

Ну всё. Его задача частично выполнена. Остаётся только не забыть забрать своего питомца, иначе придется ой как плохо. И главное, чтобы его самого внутри не заметили. Но Шадоу был темным по окраске (если не считать желтый цвет), за что и получил свою кличку, поэтому заметить его шанс один к миллионам.

Гарри зашел в ближайший туалет и стянул мантию (что-то когда он выходил из вагона со Слизнортом, его почему-то не заботило то, что другие могли увидеть как он её надевает), после чего вышел и спокойно добрался до купе. Когда он зашёл внутрь, Дэвис и Атан шёпотом завалили его вопросами, на что Гарри ответил, что расскажет обо всем уже в школе.

Остаток пути ребята спрашивали о Хогвартсе, а Гермиона с большим энтузиазмом отвечала. Рон и Невилл разговаривали о новеньких: первый недовольно зыркал на Дэвиса, потому что тот втянулся в общение с Гермионой о Хогвартсе. Атан, Гарри, и Джинни обсуждали квиддич. Оказывается та хочет, как и Атан, попробоваться в команду на позицию охотника. Только когда она спрашивала у Рона с Гермионой, кто капитан их команды, те отвечали, что сами не знают, потому что ни в одной команде ещё нет капитана. Атан с Гарри на это понимающе переглядывались. Все из-за того что Гарри сделают капитаном команды того факультета, на который он попадет. И поэтому, наверное, нету ни одного капитана, так как факультет Гарри Поттера пока не определён. Но осталось совсем недолго. А Полумна в это время читала «Придиру», причем перевёрнутую. Но, похоже, к этим странностям подруги ребята привыкли.

Поезд остановился. Ребятам сказали оставить свои чемоданы и клетки внутри, так как они новенькие. Гарри попросил Дэвиса и Атана подождать его на улице, а сам снова накинул мантию-невидимку и побежал между выходящими из поезда учениками прямиком в купе, где сидел Малфой с остальными.

Он подбежал к абсолютно пустому купе, из-за чего снял с себя мантию, открыл дверь и забрал Шадоу к себе на запястье. Но как только он развернулся, так встретился лицом к лицу с Энгуифером.

— Смотрю, Поттер, следить решил. Ничего интересного ты всё равно не узнаешь. Зато кое-что интересное получишь, — он замахнулся и попытался ударить Гарри по лицу, но тот остановил кулак рукой и сам заехал врагу по челюсти. Он потянул на себя Гарри и оба повалились на пол, перекатываясь и нанося друг другу удары. Впрочем долго этого не продолжалось. Когда Гарри услышал шаги, он поднял взгляд и увидел обеспокоенного Дэвиса. Он снял Гарри с Энгуифера и повел из поезда, по пути исправив ему заклинанием сломанный нос и дал платок для того, чтобы остановить кровь из носа. Перед выходом он остановился и прошептал два заклинания, направляя палочку на встающего Энгуифера с разбитым лицом:

— Эпискеи! Обливиэйт! Не благодари, — и вышел на улицу вслед за избитым другом. Энгуифер поозирался по сторонам и, поняв, что все вышли и ему надо догонять, выпрыгнул из вагона в тот момент, когда Хагрид пересчитывал всех первокурсников и новеньких...

1) Это около полутора метров

Вернуться к тексту

Сейчас объявят следующего ученика... Остался только он, Энгуифер и ещё один незнакомый мальчик, который на несколько дюймов выше их обоих.

Энгуифер с неприязнью смотрел на Гарри. Тот отвечал тем же.

Дэвиса Кёльна уже распределили на факультет огня. Как же ему хочется попасть туда же...

— Гарри Поттер!

Гарри сглотнул. А может он вообще ни к одному факультету не подходит? Что ж... Надо попробовать.

Он вышел вперёд на всеобщее обозрение учеников, вытянул правую руку к красно-сине-зеленому шару и коснулся его. Как у всех остальных прошедших ребят, шар засветился и переместил его в темную комнату. Чёрт! Что делать-то нужно? Он взял в руки слабо светящийся шар, прошёл немного вперёд и попытался что-нибудь рассмотреть в этой темноте. Единственное, что он различил — силуэт, который чуть светлее черного цвета. Наверное, к нему?

Он медленно подошёл к нему и в этом силуэте он разглядел... Директора?! Так ведь он же находится в зале... Или нет уже? Как же сложно!

Директор школы вытащил из кармана три светящихся камня цветов факультетов.

— Тот, который теплый — зажми. Тот, который жжется — отпусти.

Что-то странно... ну ладно. Он дотронулся до зелёного и тут же отпрянул: действительно жжется. Значит ему не туда. Синий. Секунду ничего не происходило, но тут он словно загорелся огнём, и Гарри отскочил. Остался красный. А что если он и сюда не подходит? Останется в комнате? Или его вытащат и скажут, что произошла ошибка, и ему лучше поплыть обратно домой, к Дурслям? Ну уж нет. Только сумасшедший пожелает поехать к ним обратно.

Он взял в руки последний камень. Теплый! Он зажал его в руке и его переместило обратно в зал. Он поднял свой камень над головой, как сделали остальные прошедшие до этого, и стол в красных и черных мантиях зааплодировал так громко, как не хлопал никому раньше.

Гарри радостно подбежал и сел рядом с первокурсниками, которые удивленно и радостно смотрели на него. Наконец можно свободно выдохнуть. У него все получилось...

* * *

— Какого чёрта, Гарри, тебя понесло драться?

— Я же сказал — потом!

— Ага. Главное, сам не забудь.

— Так, все собрались? Новенькие? Отлично! Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, новички все за мной!

Поскальзываясь и спотыкаясь, семеро учеников Колдсберна шли вслед за Хагридом и первокурсниками по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри невольно показалось, будто они пробираются сквозь лесную чашу. Все разговоры стихли, хотя вот Дэвис постоянно поглядывал то на Гарри, то на брата, то на их общего частично побитого (заклинание сделало своё дело) врага. Они шли почти в полной тишине, только один мальчик, который один раз умудрился упасть — поэтому Джеймсу и Уильяму пришлось помочь ему, чтобы не отстал ото всех, — пару раз чихнул.

— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. Первокурсники вытянули свои шеи, пытаясь побыстрее всё разглядеть, а старшие с интересом смотрели по сторонам. — Так, осторожно! Все сюда, подходите!

— О-о-о! — вырвался дружный, восхищенный возглас.

Они стояли на берегу большого черного озера. На другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. Да... Это больше, чем Колдсберн. По взгляду Дэвиса, Гарри определил, что тот думал о том же.

— По четыре человека в одну лодку, не больше! Новенькие по двое-трое! — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.

Гарри, Дэвис и Атан по привычке оказались в одной лодке.

— Все расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед!

Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому, как стекло, озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.

— Вау... Здесь даже красивее как-то... — прошептал Атан, разглядывая светлые башенки на фоне темного, усыпанного звёздами, неба.

— Пригнитесь! — крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу.

Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.

Хагрид проверил лодки (все ли вышли из них) и повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Новоприбывшие с интересом разглядывали какой-то домик, темный лес, находящийся за ним, поле для квиддича вдалеке (на которое старшие студенты с живейшим восторгом уже глаз положили), дерево, растущее рядом с замком, которое размахивало своими ветвями, будто прогоняя кого-то (что странно, потому что ветра никакого не было; насколько знал Гарри, так и должно быть). Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка.

Еще один лестничный пролет и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.

— Все здесь? — поинтересовался Хагрид. Все утвердительно закивали.

Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.

Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Лицо ее было очень строгим, и Гарри сразу подумал, что она чем-то напоминает их бывшую профессоршу по истории магии.

— Профессор МакГонагалл, вот первокурсники и новенькие, — сообщил ей Хагрид.

— Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю.

Она повернулась и пошла вперед, приказав младшим и старшим следовать за ней. Они оказались в огромном зале — таком огромном, что там легко поместился бы дом Дурслей. На каменных стенах — точно так же, как в Колдсберне, — горели факелы. Потолок терялся где-то наверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи.

Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, ребята услышали шум сотен голосов. Троица переглянулась: должно быть, там уже собралась вся школа.

Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников, а тем более старшекурсникам тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь (по крайней мере младшие, старшие раньше уже испытывали подобное чувство, поэтому сильно не беспокоились).

— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.

Ее глаза задержались на мантии первокурсника (который один раз упал), которая немного сбилась, а потом на лицах Энгуифера и Гарри, на лицах которых можно было различить следы недавней драки. Гарри слегка поддрагиващей рукой стёр с лица засохшую кровь и попытался пригладить свои непослушные длинные волосы.

— Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами всеми, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо.

Несколько первоклассников с шумом втянули воздух.

— А как будет проходить этот отбор? — спросил один мальчик.

— Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил другой, светловолосый. — Мой брат сказал, что это очень больно, но я думаю, что он обманул, как всегда.

Почти все первокурсники со страхом в голосах стали перешептываться, повторять запомнившиеся заклинания из учебников. Атан тихо засмеялся, и брат с парой старших и младших учеников повторил то же самое. Гарри улыбнулся, но сдержал свой смех. Они (первокурсники) что, действительно думают что одиннадцатилетним детям, которые толком не умеют колдовать, позволят сражаться? Хотя... Наверное, они сами такими же были...

Через несколько минут вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на первокурсников, и те поспешно заткнулись, смотря на профессора.

— Выстройтесь в шеренгу, старшекурсники, встаньте за младшими, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам и старшекурсникам. — И идите за мной!

Они стали строится по возрасту: за первокурсниками встали Уильям и Атан, за ними Джеймс, потом Гарри, Дэвис, Энгуифер и Грант, и они вслед за МакГонагалл вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале.

Гарри даже представить себе не мог, что на свете существует место более красивое и странное, чем Колдсберн. В Колдсберне было все иначе. Здесь зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. За одним столом Гарри заметил Рона, Невилла, Гермиону и Джинни, которые послали приветственные улыбки. За другим столом сидела Луна с другими учениками в черно-синей мантии. Малфой в черно-зелёной мантии сидел в окружении тех же дружков, которые были с ним в поезде. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели и директор. Последнего он видел на карточке, и единственное, что он может сказать, так это то, что у него удлинилась борода и мантия поменялась на фиолетовую. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников и новеньких к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам.

Перед Гарри были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Чтобы избежать направленных на него взглядов (а таковых было больше всего), Гарри посмотрел вверх и увидел над собой бархатный черный потолок, усыпанный звездами.

— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала одна девочка своей сокурснице. — Я вычитала это в "Хогвартс: История".

Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок: Гарри казалось, что Большой зал находится под открытым небом. В их школе такого тоже не было.

Гарри услышал какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Интересно почему, если с её помощью распределяют детей каждый год, то она и в самом деле может быть грязной и потертой, но никак уж не в заплатках. Будто у детей на головах были большие шипы, которые дырявили шляпу.

Все собравшиеся неотрывно смотрели на Шляпу. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:

В стародавние дни, когда я была новой,

Те, что с целью благой и прекрасной

Школы сей вчетвером заложили основы,

Жить хотели в гармонии ясной.

Мысль была у них общая — школу создать,

Да такую, какой не бывало,

Чтобы юным познанья свои передать,

Чтобы магия не иссякала.

«Вместе будем мы строить, работать, учить!» —

Так решили друзья-чародеи,

По-иному они и не думали жить,

Ссора — гибель для общей идеи.

Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья!

Пуффендуй, Когтевран — вот подруги!

Процветала единая эта семья,

И равны были магов заслуги.

Как любовь несогласьем смениться могла?

Как содружество их захирело?

Расскажу я вам это — ведь я там была.

Вот послушайте, как было дело.

Говорит Слизерин: «Буду тех только брать,

У кого родовитые предки».

Говорит Когтевран: «Буду тех обучать,

Что умом и пытливы и метки».

Говорит Гриффиндор: «Мне нужны смельчаки,

Важно дело, а имя — лишь слово».

Говорит Пуффендуй: «Мне равно все близки,

Всех принять под крыло я готова».

Расхожденья вначале не вызвали ссор,

Потому что у каждого мага

На своем факультете был полный простор.

Гриффиндор, чей девиз был — отвага,

Принимал на учебу одних храбрецов,

Дерзких в битве, работе и слове.

Слизерин брал таких же, как он, хитрецов,

Безупречных к тому же по крови.

Когтевран проницательность, сила ума,

Пуффендуй — это все остальные.

Мирно жили они, свои строя дома,

Точно братья и сестры родные.

Так счастливые несколько лет протекли,

Много было успехов отрадных.

Но потом втихомолку раздоры вползли

В бреши слабостей наших досадных.

Факультеты, что мощной четверкой опор

Школу некогда прочно держали,

Ныне, ярый затеяв о первенстве спор,

Равновесье свое расшатали.

И казалось, что Хогвартс ждет злая судьба,

Что к былому не будет возврата.

Вот какая шла свара, какая борьба,

Вот как брат ополчился на брата.

И настало то грустное утро, когда

Слизерин отделился чванливо,

И, хотя поутихла лихая вражда,

Стало нам тяжело и тоскливо.

Было четверо — трое осталось. И нет

С той поры уже полного счастья.

Так жила наша школа потом много лет

В половинчатом, хрупком согласье.

Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять,

Чтобы всем новичкам в этой школе

Для учебы и жизни места указать, —

Такова моя грустная доля.

Но сегодня я вот что скажу вам, друзья,

И никто пусть меня не осудит:

Хоть должна разделить я вас, думаю я,

Что от этого пользы не будет.

Каждый год сортировка идет, каждый год...

Угрызеньями совести мучась,

Опасаюсь, что это на нас навлечет

Незавидную, тяжкую участь.

Подает нам история сумрачный знак,

Дух опасности в воздухе чую.

Школе «Хогвартс» грозит внешний бешеный враг,

Врозь не выиграть битву большую.

Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал,

И ничем мы спасенье не купим.

Все сказала я вам. Кто не глух, тот внимал.

А теперь к сортировке приступим.

Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла. Странная песня. И кажется, не ему одному так показалось: весь зал стал перешептываться. Даже преподаватели переглянулись несколько раз.

Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Джексон, Оуэн!

Светловолосый мальчик быстро вышел из строя и сел на табурет. Он надел Шляпу, и она сползла ему на глаза. Секунд через десять, она выкрикнула:

— КОГТЕВРАН! — и стол Когтевранцев, где сидела Полумна, шумно поприветствовал их первого первокурсника, который осторожно снял шляпу с головы и подошёл к своему факультету.

— Джейсон, Ричард!

Темноволосый мальчик, который несколько раз упал во время пути к замку, на дрожащих ногах подошёл к табурету, тоже надел Шляпу и сел. Через минуту, которая, казалось, продлилась куда больше, Шляпа вынесла приговор:

— ПУФФЕНДУЙ!

Студенты в черно-желтых мантиях за другим столом разразились аплодисментам. Ричард мигом снял Шляпу с себя и помчался к тем.

Распределение шло достаточно долго, как показалось Гарри. Некоторых первокурсников определяли почти не касаясь Шляпы, а некоторым приходилось сидеть по одной-две минуте.

Кристофер Томпсон, Оливия Миллер, Питер Эдвардс присоединились к Пуффендую. Эмма Стоун, Мэтью Уилсон, Лора Миллер, Эндрю Уайт и Райан Харрис стали Гриффиндорцами. Ещё где-то двадцать-тридцать учеников, которых он уже не запомнил, наконец распределили по разным факультетам, и остались только семеро старшекурсников. В зале начали перешептываться и еще больше разглядывать новеньких.

— Грант, Остин!

Все как по команде затихли. Качающейся походкой, Грант подошёл к табурету и надел Шляпу, которая сползла ему на лоб, но глаза ему не закрыла.

— СЛИЗЕРИН!

Слизеринцы засвистели и зааплодировали новому сокурснику. Шестекурсники даже потрудились встать со своих мест. Грант ухмыльнулся Энгуиферу и пошел к шестекурсникам Слизерина.

— Как мы и расчитывали, — прошептал Дэвис Гарри на ухо.

— Главное чтобы Энгуифер туда же попал, — ответил Гарри.

— Кёльн, Атан!

Весь зал снова стал шептаться. Ну конечно, о том что друзья Поттера переводятся в Хогварс, говорили и в поезде, и в газете. Атан пошел к табурету, но около него обернулся к Гарри и Дэвису, которые ободряющие ему улыбались, и кивнув сел и надел Шляпу. Она тут же сползла ему на глаза. Дэвис сжал кулаки, и по двигающимся губам, Гарри понял, что тот, возможно, молился богам и Мерлину.

— ГРИФФИНДОР!

Стол Гриффиндора разразился авациями громче, чем остальне столы до этого. Атан убежал в четверокурсникам и сел между ними. Он стал следить за дальнейшим распределением.

МакГонагалл произнесла следующее имя:

— Кёльн, Дэвис!

Друзья переглянулись, и Дэвис вышел вперёд. Шёпот учеников прекратился, хотя Гарри понимал, что ненадолго. Дэвис просидел под Шляпой недолго, и она снова выкрикнула на всю округу:

— ГРИФФИНДОР!

Студенты с той же силой поприветствовали Дэвиса на своём факультете. Он убежал к шестекурсникам, по дороге взлохматив Атану волосы, и сел между с Гермионой и Джинни. Все трое, плюс Рон и Невилл, стали наблюдать за Гарри. Малфой со стола Слизерина тоже следил за ним.

Осталось четверо.

Следующим был Джеймс Ллойд. Его почти сразу распределили на Когтевран. После него на Пуффендуй распределили Уильяма, и тот побежал к нужному столу.

И вот осталось два человека. Оба с неприкрытой ненавистью взирали друг на друга. Гарри испытал чувство дежавю, ведь на их самом первом распределении они смотрели друг на друга ровно также. Все напряжённо наблюдали за ними, преподователи в том числе. МакГонагалл

— Поттер, Гарри!

Студенты снова начали перешептыватся с новой силой. Среди них он смог различить слова: «Избранный», «Поттер», «Шрам», «Пророчество», «Факультет» и «Министерство». Гарри, несколько смутившись, медленно пошёл к табурету.

— Удачи, Поттер. Смотри не затяни распределение, как в прошлый раз...

Он резко обернулся. Энгуифер гнусно ухмылялся. Из-под губ стали видны острые клыки. Гарри уже привык к этому, поэтому ни сколько не напугался этого.

— Твои советы мне ни к чему, Энгуифер, — он сверкнув глазами, посмотрел на врага исподлобья. — Лучше спрячь клыки свои, здесь, если узнают твою причастнось к оборотням, то мало тебе не покажется.

Он ухмыльнулся, увидев озлобленное лицо Энгуифера, и сел на табурет. Он не заметил того, что за ними двоими наблюдали в полной тишине (а соответственно успели что-то услышать из разговора). Он надел на себя шляпу, и та ни насколько не сползла ему вниз, как у всех остальных. Она подошла идеально! Было даже удобно. Очень.

— Хм... — услышал он тихий голос Шляпы. — Куда же мне распределить тебя, если у тебя все задатки..?

«Задатки чего?» — подумал Гарри, нахмурившись.

— Я вижу много отваги, хороший ум. Причастность и к тёмным искусствам, и к светлым. Талантлив, это видно. Умеешь применять хитрость. Странно... Это будет самый сложный выбор.

«Ничего не понимаю, почему сложный?» — задумался он. А Шляпа, похоже, умеет слышать его мысли, потому что ответила:

— Как же не понимаешь? Храбрость, одновременно с трудолюбивостью и честностью. Хитрость и употребление тёмной магии. Развитый ум. И всего поровну. Неужели не понимаешь?

«Нет. Я хочу в Гриффиндор. Только это имеет значение»

— А ты уверен? На Слизерине ты бы стал поистине великим. В Пуффендуе хорошим товарищем. В Когтерване научишься использовать любую ситуацию в свою пользу. Не хочешь?

«Нисколько. Гриффиндор — это то место, где сейчас мои друзья, то место, где учились мои родители и крестный. И это то место, куда мне нужно. Мне не нужна никакая слава. Я хочу... только отомстить Волдеморту»

— Что ж... Ты загнал меня в тупик. Пусть будет по твоему, учитывая... Неважно. Удачи тебе, Гарри Поттер... ГРИФФИНДОР! — прокричала она последнее слово.

Гарри облегченно улыбнулся, и Гриффиндорцы, все до единого, поднялись со своих мест и зааплодировали так громко, как не хлопали никому. Что-то кричали, свистели, но это не имело значения. Сейчас он снял с головы Шляпу и побежал прямиком к Дэвису, который улыбался до ушей и терпеливо ждал его. Гарри похлопал Атана по плечам и подбежал к Дэвису и ребятам. Все сели, и потихоньку всё стихло, хотя многие тянули Гарри руки, чтобы пожать, на что он отвечал. Сейчас он был так рад, что выражать своё нежелание не хотелось.

Тем временем, Энгуифера распределили на Слизерин. Ну, а чего было ещё ожидать?

За преподовательским столом встал Дамблдор и все разговоры учеников тут же прекратились. От прочистил горло и начал:

— Добрый всем вечер. Нашим новым ученикам — добро пожаловать, нашим старым ученикам — с возвращением! Вас ожидает еще один год обучения волшебству... Сейчас начнется пир, а после я сделаю несколько объявлений. Налетайте! — он хлопнул в ладоши и на столе появилось море всяких разных блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп.

Из-за того, что еды было очень много, казалось, что это всё невозможно съесть за раз. Хотя наверное, Гарри сравнивал такое количество еды с едой Колдсберна. Он положил себе немного картошки с беконом. Рядом Рон и Дэвис навалили себе понемногу всего сразу.

— Гермиона, как думаешь, почему песня такая же, как в прошлом году? Она же всегда новые придумывает, — спросил темнокожий юноша, сидящий напротив Джинни.

— Я сама не знаю. Об этом нас не предупреждали... Профессора, кажется, тоже шокированы не меньше нашего.

— Странно... — протянул светловолосый парень напротив нее. — Кстати, ребят, забыли представиться. Я Симус Финниган. Это — он указал на темнокожего парня — Дин Томас. Эти две — Лаванда Браун — девушка с светлыми волосами улыбнулась — и Парвати Патил — девушка с черными волосами просто кивнула. — Остальных думаю знаете.

— Только мы с шестого курса, а Джинни с пятого, — добавил Дин.

— Приятно познакомиться, — ответил Дэвис за друга, который тщательно пережевывал бекон. Тот, в подтверждение, два раза кивнул.

Проглотив, Гарри наклонился к Дэвису.

— Слушай, мне Шляпа столько черт характера приписала, — зашептал он. — И сказала что этого всего поровну. Как, чёрт возьми?

Друг пожал плечами.

— Не знаю. Меня она собралась распределись либо в Когтевран, либо в Гриффиндор, задатки Когтевранца видите ли. Но от первого я отказался. Бывает, наверное.

— Ага...

Слова Дэвиса немного успокоили переживания о его исключительности, и все же ему казалось, что это странно.

Через десять минут подали десерт. Гарри ничего больше не смог, на него навалилась усталость, но, посмотрев на своего друга и Рона, он удивился: они положили себе ещё несколько кексов и пирожных. Какого размера у них желудки, не взорвутся случайно от переедания? Он всерьёз задумался: не поспорили ли они на это? С таким рвением поедают...

— Кстати, а зачем вас приглашал профессор Слизнорт? — спросила Гермиона, обращаясь к Гарри. Остальные прислушались. Им Невилл не сказал ничего?

— Хотел узнать, что на самом деле произошло в Министерстве, — ответил Гарри.

— Все хотят! — фыркнула Гермиона.

— Ага, — сказал Дэвис. — Все хотят узнать, правда ли, что ты Избранный...

— Об этом много говорят и среди призраков, — вмешался в разговор призрак в разговор, наклонив к Гарри не до конца отрубленную голову, так что она угрожающе закачалась над гофрированным воротником.

— Это Почти Безголовый Ник, призрак башни Гриффиндора, — объяснила ему шепотом Джинни. — Но многие зовут его просто Ник.

— Я, однако, заверил призрачное сообщество, что если ты будешь на Гриффиндоре, в чём я не сомневался, то буду не намерен донимать тебя расспросами.

— Большое дело, ты ведь и так уже мертвый, — заметил Дэвис.

— Ты тактичен, как затупившийся топор, — оскорбился Почти Безголовый Ник. Он взмыл в воздух и полетел к дальнему концу гриффиндорского стола.

— Зачем нужно было говорить так? — поинтересовался Гарри. Дэвис только пожал плечами.

Тем временем, еда исчезла и на столах учеников, и на преподавательском столе, а Дамблдор поднялся на ноги. Разговоры и смех в зале почти мгновенно стихли.

— Снова самого доброго вам вечера! — Дамблдор с широкой улыбкой раскинул руки, как будто хотел обнять всю школу.

— Что у него с рукой? — охнула Гермиона.

Не она одна обратила на это внимание. Правая рука у Дамблдора была почерневшая, безжизненная. По залу зашелестел шепоток. Дамблдор все правильно понял, но только улыбнулся и одернул фиолетовый с золотом рукав, прикрыв свое увечье.

— Не о чем беспокоиться, — сказал он беспечно. — А теперь... Первая новость, о которой уже все в курсе, к нам в Хогвартс перевели семь учеников из другой, закрывшейся, школы...

— Она у него такая была, когда мы видели его летом, — зашептал Рон Гермионе. — Только мы думали, он ее уже вылечил... Или мадам Помфри могла ему помочь.

— Она как будто омертвела, — сказала Гермиона, болезненно поморщившись. — Некоторые травмы невозможно исцелить... Древние проклятия... А бывают еще яды, для которых не существует противоядий...

Древние проклятия? Это подтверждает догадку Гарри. Только от чего, интересно, такая травма?

— ...а школьный смотритель, мистер Филч, просил меня объявить о категорическом запрете на любые шуточные товары, приобретенные в магазине под названием «Всевозможные волшебные вредилки». Желающие играть в команде своего факультета по квиддичу, записывайтесь у деканов факультетов, как обычно. Кроме того, нам требуются новые комментаторы, желающие пусть также записываются у деканов. В этом году мы рады представить вам нового преподавателя. Профессор Слизнорт — Слизнорт встал, сверкая лысиной в свете свечей, его обтянутый жилетом живот отбрасывал тень на весь стол — мой бывший коллега, согласился снова преподавать у нас зельеварение.

— Зельеварение?

— Зельеварение?!

Слово эхом разнеслось по Большому залу. Ученики переспрашивали друг друга, сомневаясь, правильно ли они расслышали. Видимо, на этом предмете был другой преподаватель...

— Зельеварение? — хором повторили Рон и Гермиона.

— Тем временем профессор Снейп, — Дамблдор повысил голос, перекрывая ропот в зале. — Возьмет на себя обязанности преподавателя по защите от Темных искусств.

— Нет! — сказал Рон так громко, что сразу несколько голов повернулись к нему.

Тому было наплевать: вне себя от ярости, он смотрел на преподавательский стол. Почему все так реагируют? Гарри посмотрел в ту сторону. Снейп не вставал, как Слизнорт, а лишь лениво поднял руку, благодаря за поздравления от Слизерина. И тут черные глаза профессора встретились с его зелёными. Снейпу он не нравится, кажется — настолько холодным был его взгляд... Только почему? Ведь он ничего ещё не сделал.

Дамблдор прокашлялся. Многие отвлеклись на разговоры, по всему залу обсуждали поразительное известие о том, что Снейп наконец-то дождался исполнения своей заветной мечты. Так вот в чём дело... Словно не замечая, какую сенсационную новость он только что сообщил, Дамблдор ничего больше не сказал о перемещениях в штате преподавателей. Выждав, пока установится абсолютная тишина, он заговорил снова.

— Далее... Как известно всем присутствующим в этом зале, лорд Волдеморт и его сторонники снова действуют в открытую и собирают силы.

При этих словах Дамблдора молчание сделалось натянутым, как струна.

— Мне хотелось бы всячески подчеркнуть, насколько опасна сложившаяся ситуация и насколько важно, чтобы каждый из нас заботился о безопасности Хогвартса. Магическая охрана замка за лето была усилена, у нас появились новые, более мощные средства защиты, но тем не менее все мы — и ученики, и преподаватели, должны быть крайне осторожны и не допускать ни малейшей беспечности. Поэтому я прошу вас, в целях безопасности соблюдайте все ограничения, о которых будут говорить вам учителя, пусть даже это покажется вам обременительным, и в особенности, строго выполняйте правило о запрете ученикам выходить после отбоя из своих спален. Заклинаю вас — если заметите что-нибудь необычное или подозрительное в замке или за его пределами, немедленно сообщайте об этом кому-либо из преподавателей. Я верю и надеюсь, что вы будете постоянно помнить о своей безопасности и о безопасности других учеников.

Голубые глаза Дамблдора обвели взглядом зал, и он снова улыбнулся.

— Но сейчас вас ждут самые уютные и теплые постели, какие только можно пожелать, а главная ваша задача на данный момент — хорошенько выспаться перед завтрашними уроками. А потому давайте скажем друг другу: «Спокойной ночи! Пока!»

С грохотом начали отодвигаться скамьи, сотни учеников потянулись из Большого зала по своим спальням. Гарри не спешил — ему совсем не хотелось идти в общей толпе, где на него будут таращиться все, кому не лень, да еще, чего доброго, оказаться рядом с Энгуифером или Грантом. Ведь Энгуифер наверняка рассказал о случившемся в поезде своему дружку. Он притворился, будто завязывает шнурки на кроссовках, дожидаясь, пока основная масса гриффиндорцев уйдет из зала. Гермиона унеслась выполнять обязанности старосты — показывать дорогу новичкам, а Дэвис, Атан, Рон, Невилл и Джинни остались с Гарри.

— Ребят, можете уйти ненадолго? — спросил Дэвис у всех, кроме Атана и Гарри.

— Почему? — ответил вопросом Рон. Дэвис вздохнул.

— Ну... это информация кое-какая, не касается вас. Это насчёт Энгуифера...

— Да ладно. Если это как-то связано со слизеринцами, то мы хотели бы послушать, — заявила Джинни и остальные закивали.

Дэвис снова тяжело вздохнул и повернулся к Гарри.

— Ну, раз так... Гарри... По секрету говорю вам всем, раз уж вы тут. О том что случилось в поезде, Энгуифер не помнит. Я стёр ему память.

— Стёр память?

— Что?!

— А что случилось?

— Тихо! — шикнул Дэвис. — Я пока никому из вас, кроме Гарри и Атана сильно не доверяю, но прошу вас. Сохраните это в секрете. Завтра расскажем вам подробнее, если захотите.

— А Гермиона? — спросил Рон. — Ей можно доверять, клянусь чем угодно!

— Я почему-то и сам так решил, поэтому ладно. Но больше никому ни слова!

Ребята закивали. Большинство детей вышло из Большого зала.

— Пойдемте, — сказала Джинни, и все двинулись к дверям. — Если вы хотите нам что-то рассказать, то лучше лечь пораньше, чтобы утром никого не было.

Уже когда они добрались до своих спален, Гарри ощущал множество разных чувств, чего раньше с ним не было. И у него появилось несколько вопросов и заметок для себя. Во-первых, почему песня та же самая, что и в прошлом году, как говорит Дин? Во-вторых, его немного смущает то, что ему приписала Шляпа. Согласитесь, странно, так много характеристик, которых Гарри сам не замечал. А в-третьих, новая компания. Почему так быстро они нашли общий язык в поезде? Обычно он, Дэвис и Атан держались только втроем и ни с кем особо не общались. Но Рон, Гермиона, Джинни, Невилл и Луна... Они начали все общаться чуть ли не сразу. С какого перепугу? Нет, они не друзья, просто однокурсники, вот и всё. Или нет?

Подумать как следует он не успел. Укрывшись теплым пледом, Гарри моментально заснул ...

Проснувшись в полседьмого утра, юноша обнаружил, что все остальные в комнате всё ещё спят. Но время раннее, только не для Гарри, поэтому Дэвиса он решил не будить (больно хорошо знал, как тот любит поспать). Зато к Атану можно наведаться и предложить прогулку по замку. В отличие от брата, этот — ранняя пташка с малых лет, поэтому, если его разбудят даже в три часа ночи, он только с удовольствием встанет и пойдет в любое место, каким бы далёким оно ни было.

Гарри аккуратно встал с кровати и вытащил из чемодана школьную рубашку и брюки — ну не в пижаме же идти. Переодевшись, он достал карту Мародёров и мантию-невидимку. Палочка поместилась (с трудом) в кармане брюк. Плотно закрыв крышку, Поттер вышел за дверь спальни и начал спускаться по лестнице. Вроде никого в гостиной не было, что не могло не обрадовать Гарри, лишние глаза сейчас ни к чему.

Он дошёл до двери, над которой висела деревянная табличка «четвертый курс», и собрался уже тихонько открыть её, как его осенило: он ведь ещё не расспросил Шадоу о слежке за Малфоем и его дружками! Прогулка откладывается. Или нет?

* * *

Гарри зашёл в пустой кабинет нумерологии (как было подписано на карте) и запер дверь двумя заклинаниями. Здесь его точно не смогут найти (по крайней мере, студенты). Мантия-невидимка отправилась на парту — убирать её пока что нет смысла.

Он легонько потыкал Шадоу в чешуйчатую головку. Змей только плотнее обвился вокруг запястья, ничего не сказав по этому поводу. Ещё один тычок — ноль внимания. Не заболел случайно?

"Змейка-змей, посыпайся-ка давай. Работа зовёт. Точнее я".

Шадоу медленно поднял голову и несколько раз похлопал своими милыми глазками (а что, действительно ведь мило: змеи вообще все такие няшки-милашки).

"Ты вчера полеж-жал и покрутилс-с-ся на з-земле с ещ-щё одним человеком, хоз-з-зяин. Тебе не до меня было... Думаешь, я хочу с тобой разговаривать сейчас?" — хоть змеи и не умели выражать свои чувства голосом или движением туловища (Гарри называл это шлангом, но дружочка обидеть он не хотел, поэтому молчал), но он почувствовал упрёк.

"Прости. Только это называется не лежал и крутился, а дрался..."

"Что такое "дралс-ся"?"

Этот вопрос удивил Гарри. Он, конечно, понимал, что, вылетев из палочки чудесным образом, знаний не наберёшься, но ведь он рассказал ему о людях и их жизни. Да и гулять его выпускал, а значит, мог встретиться с какими-то ужиками, и те поведали бы ему тайны двуногих существ. Как он может не знать об этом? Люди ведь каждый день дерутся в разных местах! И ему самому казалось, что Шадоу очень умён и может сам знать без чьей нибудь помощи такую вещь.

"Ну... "драться", это когда два человека сначала спорят. К примеру, как тогда. Вот... и потом они в чём-то не соглашаются, злятся друг на друга, а потом бьют друг друга руками и ногами в разные места..."

"А что такое бьют?"

"Бить. То есть замахиваешься, — он для наглядности замахнулся, — и ударяешь противника, — кулак рассёк воздух, — по любой части тела..."

Шадоу похлопал концом хвостика по ладони Гарри и прошипел:

"Понятно. А уж-ж Хас-с-сари наз-з-вал наш-шу дратьс-ся так: хвос-ст-ш-ш-шлепок-по-глаз-зу-щ-щёлк..."

Он усмехнулся, представив как это может выглядеть.

"Ладно. Драки к драклам, а мне нужен рассказ о слежке".

"Что такое дра..."

"Потом, Шадоу. Расскажу потом. Сейчас — белобрысый Малфой, Энгуифер и Грант, за которыми ты следил".

"Что ж-ж. Двуногий с-с белой чеш-ш-шуйкой на голове, — Гарри мысленно хлопнул себя по лбу, — с-сказ-зал о с-с-служ-жении гос-сподину, повелителю и Тёмному Лорду. А еще о том, что в с-следующ-щ-щем году, он не приедет учитьс-с-ся. Такж-же Блейз-з, с-с темной окрас-ской, рас-с-сказал о вс-с-стрече с-с профес-с-сором С-слизнортом. Ещ-щё они с-с-назвали твоё имя, хоз-з-зяин, и мальчик с-с чёрными глаз-зами з-заинтерес-с-совалс-ся этим, но ничего не с-сказ-зал. Потом вс-се вс-с-стали, я почувс-с-ствовал толчок, и они выш-шли. Ты-з-забрал меня, и появилас-с-сь дратьс-ся. Вс-сё".

Ага. Рассказ, по сравнению с предыдущим, намного короче, но суть разговора он уловил. Служение господину, повелителю и Тёмному Лорду? Один и тот же человек... Волдеморту? Это частично подтверждает его теорию. Не приедет учится? Ожидаемо от таких, как он. Хотя... мать вряд-ли поспособствовала этому, а отец его в Азкабане. Дело странное, нужно будет обсудить это с друзьями.

"Спасибо, Шадоу. Можешь отдыхать. Возможно, я тебе сегодня по парте поползать дам, как думаешь?"

"Я буду рад, хоз-з-зяин. Только у меня вопрос-с: что такое драклам?"

Он прыснул. Какой же у него любопытный друг!

"Дракл — это такой волшебный зверь, который может повредить кому-то. Неприятный такой".

Шадоу кивнул и завернулся на свое место. Гарри посмотрел на часы: чёрт! Почти восемь. В это время начинается завтрак, а значит, что, скорее всего, все проснулись. И наверняка два человека его повсюду ищут. Надо сматываться обратно в гостиную.

Он накинул мантию-невидимку, снял заклинания с двери и посмотрел на карту. Из гостиной Гриффиндора уже начали выходить студенты, направляясь к лестнице: в Большой зал идут. Вот точки Дэвиса и Атана стоят около друг с друга. Скорее всего, обсуждают его пропажу. И... рядом с ними стоят Рон, Гермиона, Джинни, Невилл, Дин, Симус, Лаванда и Парвати. Что за компания стоит возле его друзей? Нет, ладно. Одноклассники всё же. Так... в его коридоре пока никого нет. Пора выбираться.

Гарри осторожно открыл дверь, снова закрыл её (ведь всё нужно оставить на своих местах) и быстрым шагом двинулся в сторону башни.

Вчера вечером и сейчас, когда шел к кабинету, он не заметил, что здесь, почти в каждом коридоре висят картины волшебников. В Колдсберне он видел что-то подобное, но у них висели на стенах двигающиеся портреты бывших преподавателей, лучших учеников. Также были увеличенные колдографии боёв на мечах, игр в квиддич, дуэлей (традиционные дуэли для каждого, кто доучивается последний седьмой курс), которые происходили в школе. А здесь было множество рыцарских доспехов, интересные статуи, значение которых, Гарри не у всегда понимам. Ещё было множество таких же движущихся портретов волшебников. На некоторых даже сразу несколько человек. Но, как догадывался Гарри, здесь тоже есть портреты бывших профессоров Хогвартса. А эти его догадки обычно были верны.

Через некоторое время, он дошёл до нужного портрета и, назвав пароль (специально сняв незадолго до этого мантию — удивилась бы Полная Дама, если бы пароль прозвучал из воздуха), вошёл внутрь, где студенты собирались пойти на завтрак со школьными рюкзаками. Гарри заметил Дэвиса, к которому подошли ещё несколько гриффиндорцев разных возрастов, но не остановился, а мигом поднялся по лестнице в спальню шестого курса. Поттер надел черно-красную мантию Гриффиндора — красную ткань просто пришили заклинанием к капюшону и всей внутренней поверхности, а гербы факультета — спереди на левой стороне груди (и так ко всем мантиям новых гриффиндорцев). После этого он сунул мантию-невидимку и палочку во внутренний карман мантии, а карту Мародёров убрал обратно в чемодан. Надо бы разложить всё это в шкафчик, который стоял возле кровати. У каждого из его сокурсников были точно такие же шкафы. Так, теперь можно спуститься.

Ещё на лестнице Гарри заметил, что толпа возле лучших друзей рассеялась, и остались стоять рядом с ними только Рон, Гермиона, Джинни и Невилл. И, как только Дэвис и Атан увидели спускающегося по лестнице друга, оба сначала смотрели на него так, будто видели его впервые. После этого они нахмурились.

— Доброе утро — сказал Гарри и взлохматил волосы Дэвису. Тот повторил этот жест.

— Ага, доброе. Полбашни обошли, а тебя нету...

— Уже собирались пойти по коридорам искать тебя, — поддержал брата Атан, на плечах которого висел нагруженный рюкзак. Расписание для учеников с первого по пятый класс уже висело на доске с объявлениями.

— Ладно, ребят. Пойдемте завтракать — прервала их Гермиона. Следом за ней все вышли в коридор. — Мы будем вас сопровождать в первое время. Тут легко можно заблудиться, особенно первоклассникам. И вам тоже.

— Как чувствуете себя здесь? — поинтересовалась Джинни у троицы.

— Пока отлично.

— Нормально, а если бы кто-то не терялся, было бы всё идеально, — продолжил бухтеть Дэвис.

— Хватит, Дэв. Я об этом вам двоим расскажу. Это то, о чем мы говорили летом...

— Кстати, вы вроде бы хотели рассказать нам о случившемся в поезде. Когда соберемся и где? В гостиной не очень удобно, — сказала Гермиона.

— Можно собраться вечером. Сейчас из-за кое-кого не получилось. Только где, если не в башне-то?

Четверо опытных учеников серьезно задумались. Видимо, им действительно хотелось узнать что-то про эту троицу. Только почему, интересно? Хотя... двое из них вроде как старосты, поэтому это их обязанность — следить за студентами.

Одна и та же мысль пришла ко всем очень быстро, но озвучил ее именно Невилл:

— Выручай-комната!

— Мы же не знаем где она находится, — напомнил Атан.

— Зато мы знаем, — усмехнулась Джинни. — Забыл? В поезде мы это обсуждали.

Атан хлопнул себя по лбу.

— Точно, забыл.

— Тогда давайте сейчас, после того, как МакГонагалл раздаст нам расписание, посмотрим, когда у всех заканчиваются уроки и обсудим время, — сказала Гермиона, когда они начали спускаться по лестнице. — Только нужно спланировать время так, чтобы мы могли сделать частично домашнее задание.

— Гермиона, это может один вечер подождать...

— Нет, Рон. Сейчас нам будут задавать куда больше, ведь в следующем году, у нас ЖАБА. Тем более, у вас ещё квиддич будет, если вы собрались пробиваться в команду.

— Конечно!

— Кстати о квиддиче, капитанов ведь сегодня должны назначить?

— Да, Джинни. Только я сама не очень понимаю, почему в этом году отложили это.

Дэвис, Атан и Гарри переглянулись. Они очень хорошо знают причину...

— Мне кажется, что Кэти будет новым капитаном, — предположила Джинни. — Она же со второго класса ещё в команде.

— Возможно, так и будет. Охотник со времен Вуда, и, если её назначат, в чём я не сомневаюсь, то мы сможем забрать в этом году кубок. А может и два... Надеюсь я смогу на роль вратаря вернуться.

— Ты был вратарём? — заинтересованно спросил Гарри у Рона, когда они почти дошли до дверей.

— Да... Только вряд-ли у меня получится что-то. Я как в прошлом году буду.

— Прекрати, Рон. Главное талант. А переживают все, даже я. Посмотрим, что с тобой не так... — добавил он уже шёпотом.

— Ну не знаю...

Все семеро дошли до открытых дверей Большого зала, где собралась уже половина школы. Как только они вошли, студенты посмотрели в их сторону, начали шептаться и показывать на них пальцами. В основном на Дэвиса, Атана и Гарри. Как же надоедает это внимание! Даже в Колдсберне не так была популярна тема о Гарри Поттере, а тут, только стоило ему войти, как тут же стал центром внимания. Одно только радовало здесь: за столом Слизерина ещё не было Энгуифера, Гранта и уже их дружков.

Они прошли за стол к шестикурсникам (Атан решил сесть с братом и другом) под взором сотен пар глаз, и начали завтракать. Скоро, как он понял, в зал должна подойти профессор МакГонагалл, поэтому пищу он поедал чуть ли не со скоростью летящей метлы, чем многие за их столом были удивлены и смотрели на него во все глаза. Но Гарри их реакция не очень интересовала, потому что сейчас он хотел: получить от декана факультета своё расписание по предметам, которые он выбрал летом; получить значок капитана Гриффиндорской команды (ему же обещали, а обещания надо выполнять); уйти на уроки; дать Шадоу поползать по парте, а потом на улице (нужно же отблагодарить его за принесённую помощь); потом на перемене рассказать друзьям про Малфоя; следить за Малфоем весь учебный год (Гарри почти уверен, что он что-то затевает); следить за Энгуифером и Грантом (вдруг они решили присоединиться к Драко Малфою?); следом назначить в свободное время отбор в команду по квиддичу (хотя это пока можно отложить на пару дней); сходить в библиотеку и поискать книгу о магических артефактах — для амулета — и о видах змей (он только сегодня вспомнил, что до сих пор не знает породу (или вид?) Шадоу); и только вечером, когда они договорятся с ребятами, пойти в Выручай-Комнату и рассказать двум старостам и их друзьям о случившемся в поезде с ним и Энгуифером. Это его план на пару дней — необязательно ведь выполнять всё сразу. Многовато пунктов, как может показаться, но он справится. А с друзьями ещё быстрее.

Гарри доел остатки бекона и отложил тарелку в сторону. Все о чём-то разговаривали. Надо рассказать Дэвису и Атану о том, что он узнал о Малфое.

Он наклонился к ним двоим и братья заметили это, поэтому сами склонились к нему. Покосившись на Рона, Гермиону, Дина и Джинни, которые разговаривали друг с другом, Гарри прошептал им:

— Слушайте. В поезде я попросил Шадоу снова проследить за Малфоем, а заодно и Энгуифером с Грантом. В общем... судя по разговору, я почти уверен что Малфой стал Пожирателем Смерти.

— А доказательства? — спросил Дэвис. — Нет, я и сам так думаю, потому что откуда он мог знать Сивого, но нужно подтверждение догадки.

— Я не знаю, насколько хорошее это доказательство, но он называл кого-то господином, повелителем и Тёмным Лордом. И о служении ему. Лишь один человек приходит в голову, не находишь?

— Тёмный Лорд — Волдеморт... так ведь называют его только... так он действительно стал Пожирателем Смерти! — воскликнул Дэвис. Достаточно громко, чтобы его услышали.

Ближайшие семикурсники, шестикурссники и пятикурссники повернули к ним троим головы и затихли. Дэвис смутился и утремил взгляд в пустую тарелку. Гарри хотел бы дать ему подзатыльник, но сдержался (зачем так громко удивляться?).

— Кто стал Пожирателем Смерти? — спросили несколько человек почти одновременно, в том числе и Гермиона.

— Да так... неважно... — протянул Гарри.

— Ээ... Мал... — Гарри вложил небольшую помидорку в рот Атану. Тот посмотрел на друга и молча прожевал красный помидор. Ещё один. Нет бы промолчать? В этом он весь в брата.

Все вернулись обратно к разговорам, видимо поняв, что ответа они в итоге не услышат. Хотя Гермиона бросала на них троих взгляды. Скорее всего, по первому слогу, она уже догадалась, кого Атан имел ввиду. Спасибо ей, что не пристает с этим, хотя Гарри начал подозревать, что вечером она к ним точно пристанет по поводу этого.

Спустя несколько минут к шестикурсникам подошла профессор МакГонагалл.

Раздача персональных расписаний несколько усложнилась, так как профессор Макгонагалл должна была вначале удостовериться, что все получили нужное количество баллов за СОВ и могут продолжать занятия по выбранным предметам для подготовки к ЖАБА. Гарри подал заявку — когда увидел в конверте, присланном директором, пропускные оценки на предметы — на продолжение обучение курсов по заклинаниям, зельеварению, защите от Тёмных искусств, травологии и трансфигурации. Летом им прислали из школы результаты СОВ, и по практически всем предметам из этих он получил «выше ожидаемого», а по защите от Тёмных искусств «превосходно». Жаль, что здесь нет боевых и тёмных искусств. По ним у него тоже «превосходно», и с лёгкостью мог продолжить обучение, если бы школу не закрыли.

Гермиона мгновенно получила разрешение продолжать курс по заклинаниям, защите от Тёмных искусств, трансфигурации, травологии, нумерологии, древним рунам и зельеварению и тут же унеслась на первый урок древних рун. Хоть Гарри и мало знал о ней, он мог с уверенностью сказать — если она смогла продолжить все эти предметы, то она явно учится на «превосходно». Минимум на «выше ожидаемого». Больше он просто не смог занизить, ведь половина из этих предметов сложные, и получить даже «выше ожидаемого» по ним сможет далеко не каждый. С Невиллом же дело затянулось куда дольше. Его круглое лицо выражало тревогу, когда профессор Макгонагалл просматривала его заявку, сверяясь с результатами СОВ. И почему надо так нервничать? Нужно же было только послать заявку на продолжение нужных курсов (сверяясь с оценками, конечно, а то кто их пустит заниматься?) и получить расписание. Ничего ведь сложного, верно?

— Травология — прекрасно, — сказала профессор. — При оценке «превосходно» за экзамен, профессор Стебль будет очень рада продолжить ваше обучение. По защите от Темных искусств у вас «выше ожидаемого» — можете продолжать курс. А вот с трансфигурацией у вас не все ладно. Мне очень жаль, Долгопупс, но оценка «удовлетворительно» — маловато для занятий на уровне ЖАБА. Боюсь, вы просто не справитесь с объемом работы.

Невилл повесил голову, и Гарри стало немного жаль его. Профессор Макгонагалл внимательно взглянула на него сквозь прямоугольные стекла очков:

— Зачем вам, собственно, продолжать изучение трансфигурации? У меня не было впечатления, что этот предмет вам особенно нравится.

Невилл с несчастным видом пробормотал что-то вроде «бабушка хочет». Бывает такое, миссис Кёльн, к примеру, просто умоляла взять Дэвиса нумерологию. Слава Мерлину всемогущему, у него с учебой было всё отлично.

— Хмф, — фыркнула профессор Макгонагалл. — Пора бы уже вашей бабушке начать гордиться своим внуком, какой он есть, а не тем, каким он, по ее мнению, должен быть. Особенно после того, как вы с другими противостояли Амбридж.

Невилл весь порозовел и смущенно заморгал. Будто никогда не слышал похвалы от профессора МакГонагалл. Хотя... может это было правдой? С её-то строгим лицом.

— Сожалею, Долгопупс, но я не могу взять вас в класс подготовки к ЖАБА. Как я вижу, у вас «выше ожидаемого» по заклинаниям — почему не подготовиться к ЖАБА по этому предмету?

— Бабушка считает, что заклинания — для слабаков, — промямлил Невилл.

Ничего себе, для слабаков. Некоторые не могут научиться правильно махать палочкой и к третьему курсу.

— Берите курс заклинаний, — сказала МакГонагалл, — а я черкну словечко Августе и напомню ей, что если она в свое время провалила СОВ по заклинаниям, это еще не значит, что сам предмет никуда не годится.

Чуть заметно улыбнувшись при виде робкого восторга на лице Невилла, профессор МакГонагалл коснулась волшебной палочкой чистого бланка и вручила Невиллу уже заполненное расписание. Наконец-то.

Затем профессор МакГонагалл повернулась к Парвати Патил. Та первым делом спросила, будет ли ФлоРенц, какой-то кентавр, и дальше преподавать прорицания.

— В этом году они с профессором Трелони поделят между собой курсы, — сказала профессор МакГонагалл с легким оттенком неодобрения в голосе: все знали, что она презирает прорицания как учебный предмет. — У шестого курса занятия будет вести профессор Трелони.

Через несколько минут Правати отправилась на прорицание. Выглядела она несколько удручённо. Гарри никогда не брал прорицание (и вообще считал этот предмет бесполезным, в отличие от боевых искусств), поэтому что там делают он не знал. Зато он знал, что так можно научится делать пророчества. Но только если есть Дар к этому. А у него, Гарри был уверен, такового не было. Интересно, а кто сделал его пророчество?

— Так, Поттер, Поттер... — проговорила профессор Макгонагалл, поворачиваясь к Гарри и заглядывая в свои записи. — Заклинания, защита от Темных искусств, зельеварение, травология, трансфигурация... все очень хорошо. Должна сказать, Поттер, я довольна вашей экзаменационной оценкой по трансфигурации, очень довольна, — Гарри улыбнулся. — Вы, кажется, мечтали стать мракоборцем, если Дерек Делстроуд всё правильно доложил?

— Да, профессор.

— У вас получится, я уверена, Поттер. Вы очень похожи на своего отца. Да, кстати, пока не забыла обещанное, — она вытащила из кармана мантии красно-золотой значок капитана команды Гриффиндора.

Он аккуратно положил значок к себе на ладонь. Такой прикольный. В Колдсберне, в отличие от Хогвартса, капитаны носили повязки на рукаве. Значок ему нравится больше. Потому что повязку не очень удобно носить. Он был капитаном с четвертого курса. И перейдя в другую школу, останется им. Это здорово!

Сбоку, Атан с живым трепетом рассматривал миниатюрный значок. Дэвис смотрел на это лишь с интересом. Гриффиндорцы, сидящие рядом и подошедшие к ним, были потрясенны. У Рона отвисла челюсть, Джинни, Дин и Симус пытались разглядеть значок, так как стояли с несколькими студентами. С других факультетов тоже были любопытные и пытались понять, чем было вызвано такое скопление народу.

Гарри поднял сияющий взгляд на профессора, которая не смогла удержаться и улыбалась.

— Спасибо, профессор.

— Вы отличный капитан. Делстроуд хорошо отзывался нашим профессорам о вас, когда отдавал список новых учеников из вашей школы. Я надеюсь, вы возьмёте кубок по квиддичу и одновременно кубок школы в этом году. Посмотрите, когда у вас будет свободное время. На пробы уже записалось двадцать юных дарований. Подойдёте ко мне, я забронирую стадион и передам вам список, — добавила она и пошла к Рону выдавать расписание.

— Гарри, почему ты не сказал никому из нас, что ты капитан? — спросила Джинни, подходя ближе.

— Мы думали, что Кэти будет новым капитаном, — высказался Симус.

— А я знала, что ты — наш капитан.

Он поднял взгляд и посмотрел на семикурсницу.

— Ты — Кэти Белл наверное?

— Да. Мой друг учился в Колдсберне на факультете огня. Стивен Миллер, может знаешь? — Гарри кивнул, вспомнив пятикурсника с каштановыми запутанными волосами, и она продолжила: — Так вот. Он рассказывал, как большинство матчей было выиграно благодаря тебе. И половина из них ещё до того, как ты стал капитаном на четвёртом курсе. Поэтому я рада, что у нашей команды есть достойный капитан.

— Спасибо, Кэти.

— Что, шрамолобый, даже здесь тебя назначили капитаном?

К их компании подошёл Энгуифер (ну а кто ж ещё должен к ним подходить каждое событие?). Сзади него шли Малфой, Грант и два слизеринца, которых он видел с ними в поезде.

— Тебе-то какая разница? — спокойно спросил Гарри. Вокруг них притихли студенты, следя за стычкой. — Я смотрю ты не стал капитаном. Что помешало? Неужели есть кто-то покруче тебя?

— Не твоё дело. Я вообще привёл к тебе Малфоя.

Драко Малфой вышел вперёд с важным видом и собрался что-то сказать, но Гарри не позволил совершить это:

— Мне не до него, Энгуифер. Пошлите, демоны, — позвал он друзей, увидев, что Дэвису уже выдали расписание, похожее на его. — Мы не должны опаздывать. До встречи!

Братья встали, и все трое направились к дверям, через которые уже уходили студенты, направляясь в кабинеты.

— Почаще бы так отшивать его... — протянул Атан с довольным лицом, когда они оказались в коридоре.

— Это да. Мне только не нравится, что к нему присоединился Малфой.

— Да ладно, Гарри, наплевать на этого белобрысого.

— Это точно... так, что у нас первое? — Дэвис посмотрел на расписание.

— Сейчас у нас нет урока. Потом защита от тёмных искусств.

— А у нас сейчас защита от тёмных искусств, — сказал Атан и увидел в проходящей толпе своего знакомого. — Там Уильям, я к нему пойду. У нас как раз занятия с Пуффендуем. Увидимся! — и он побежал к мальчику.

— Так... нам нужно как-то добраться до гостиной, а я не помню дороги.

— Тоже, Дэв. И карты у меня не с собой.

— Зачем вам карта, если есть я?

К ним сзади подошёл Рон Уизли, радостно улыбаясь.

— Смотрите, — Рон восторженно показал им своё расписание. — Сейчас свободное время и после перемены, и после обеда... кайф!

Ребета засмеялись над его поведением, и Гарри, улыбаясь, спросил:

— Какие предметы у тебя?

— Если имеешь ввиду сегодня, то защита от тёмных искусств и зельеварение. А всего я выбрал вот эти два предмета, травологию, трансфигурацию и заклинания.

— В авроры метишь?

— Да. И сам хочу заниматься этим, и учитываю, что сейчас творится в мире.

— Мы тоже, — сказал Дэвис. — Хотя мама хочет, чтобы я занялся куда более безопасной работой.

— Понимаю. Кстати, сможете одолжить учебник по зельеварению на один урок? Я не знал, смогу ли продолжить учиться по нему, и поэтому ничего не купил. Клянусь, сегодня же напишу в магазин, чтобы купить учебник. Честно...

— Верю, Рон, прекрати, — прервал его Гарри. — Я дам тебе учебник, а профессору Слизнорту скажу, что забыл приобрести.

— Ох, спасибо, Гарри. Ты мой спаситель!

— Так, это всё конечно здорово, но давайте-ка пойдём в гостиную, пока уроки не начались.

И тут, словно услышав его, забил колокол, возвещающий о начале учебного дня. Ребята быстро двинулись по коридору вслед за Роном.

Они вошли в полупустую общую гостиную. Там сидели несколько семикурсников, и среди них была Кэти Белл. Троица села на кресла возле камина.

— Эй, Рон, ты будешь пробовать пройти в команду? — поинтересовался Гарри.

Рон удивлённо посмотрел на Гарри и почесал свой рыжий затылок.

— Не знаю... я хочу играть в квиддич, но я не уверен, что в этом году я буду лучше.

— А что случилось в прошлом году?

— Ну...

Рон принялся рассказывать, как на пятом курсе он пытался тренироваться сам с собой, чтобы пройти в команду, как на тренировке он никак не мог сосредоточится и у него ничего не получалось, как он подвёл команду на матче Гриффиндор-Слизерин из-за песни "Уизли — наш король", придуманной противником, о том, что Джинни, игравшая в том году за ловца, спасла положение и как на последнем матче сезона он всё же смог взять себя в руки, и они выиграли кубок с небольшим разрывом.

— Ну вот, видишь? Не всё так плохо, — сказал Дэвис, когда рассказ подошёл к концу.

— Как раз наоборот! Я просто... ну...

— Ой, Рон. Тебе просто не нужно зацикливаться на этом проявлении внимания. Почувствуй, что... они тебе завидуют.

— Что?

— За-ви-ду-ют, — по слогам сказал Гарри, глядя на лицо Рона, в котором читалось одновременно самодовольство, растерянность и удивление.

— Нет... — недоверчиво протянул он. — Кто же будет завидовать тому, что я охранник. К тому же плохой.

— Во-первых, плохой или нет мы узнаем на отборе. Я хороший капитан, поверь, обо мне никто ещё плохо не отзывался. Даже учителя. А во-вторых, даже на позицию охранника сложнее попасть, чем на загонщиков. И, конечно, теперь они тебе завидуют, так что стали сочинять всякие мерзкие песенки, подкалывать и тому подобное.

Рон замолчал, не зная, что ответить. Его лицо окрасилось в мгновение ока, и Гарри подумал, что цвет этого румянца (хотя он назвал бы это чем-то большим, только подходящих слов не нашел) мог легко посоревноваться с его волосами огненно-рыжего цвета.

* * *

Примерно час спустя прозвенел колокол. Ребята поднялись в спальню и стали складывать нужные предметы в рюкзаки. Гарри заранее передал учебник по зельеварению Рону, который без умолку благодарил его несколько минут. Насколько понял Гарри, он наверняка стал любимчиком Слизнорта (сами посудите: тот его пригласил пообедать в вагоне, а, учитывая то, что он приглашал учеников с хорошими связями или способностями, то так и есть, верно?), поэтому решил, что может прикрыть однокурсника и сказать профессору, что он (Гарри) забыл учебник. А ингредиенты Рон вполне сможет взять из общего запаса (этого ведь никто не запрещал по правилам).

За пару минут до начала урока, они подошли к кабинету защиты от тёмных искусств. Там уже стояло множество шестикурсников. Оттуда он знал некоторых: Малфой, Энгуифер (Грант не смог набрать нужных баллов видимо, раз не стоит здесь и не защищает), шестой курс Гриффиндора. Все остальные были ему совершенно неизвестны (а точнее не знакомы, ведь с дружками Малфоя он не знакомился, но видел же их), хотя он думал, что здесь будет ещё Полумна с Когтеврана. Но, похоже, он ошибся. Наверное, она с пятого курса. Или просто не набрала нужный балл?

Гермиона стояла под дверью с охапкой толстенных книг в руках и с довольно-таки очумелым видом.

— Нам столько назадавали по рунам, — сказала она с тревогой, когда Гарри, Дэвис и Рон подошли к ней. — Письменную работу на пятнадцать дюймов, два перевода и еще вот это все нужно прочитать к среде!

— Многовато... — протянул Дэвис. — Я древние руны не брал, поэтому не могу сказать правильно. Но, судя по тому, что ты говоришь, это много.

— Кошмар, — зевнул Рон.

— Подожди, — обиженно огрызнулась она. — Спорим, Снейп нам тоже кучу домашних заданий накидает!

Не успела она договорить, как дверь отворилась, и из классной комнаты вышел Снейп: изжелта-бледное лицо, обрамлено сальными черными волосами. Толпа перед дверью моментально затихла.

— В класс! — приказал Снейп.

Перешагнув порог, Гарри осмотрелся. В комнате было темновато, потому что занавески на окнах были задернуты, и класс освещался свечами. На стенах красовались картины, в основном изображавшие людей в мучениях, со страшными ранами или невероятно искаженными частями тела. Ученики рассаживались молча, нервно оглядываясь на зловещие картины. Дэвис и Гарри сели за предпоследнюю парту.

— Я не велел вам достать учебники, — сказал Снейп, закрыв дверь и остановившись возле учительского стола.

Гермиона, которая сидела с Роном и Невиллом сзади, поспешно бросила свой экземпляр учебника «Лицом к лицу с безликим» обратно в сумку, а сумку затолкала под стул.

— Пока что просто послушайте меня. И попрошу не отвлекаться.

Его черные глаза прошлись по лицам учеников, задержавшись на лице Гарри на какую-то долю секунды дольше других. Что за игра со взглядом?

Гарри вдруг вспомнил, что Сириус говорил об этом человеке. Называл он его Нюниусом или летучей мышью (вторым пользовался изредка). Так вот, он рассказывал о том, как Снейп им кое-чем (Гарри не знает, честно) не угодил ещё на первом курсе в поезде. Попал на Слизерин. А потом он дружил с его (Гарри) матерью, и вражда их только усилилась (потому что Джеймс Поттер сам был по уши влюблён в Лили Эванс). Потом его отец и мать поженились, и родился Гарри, а Спейп стал Пожирателем Смерти (ещё в школе) и в итоге стал двойным агентом Дамблдора. После Лили и Джеймс погибли от руки Волдеморта, а Гарри остался жив. Наверное, из-за этого он не понравился профессору.

— Насколько мне известно, за время учебы у вас сменилось пять преподавателей по этому предмету.

Ничего себе, почему так много? Гарри хотел задать такой вопрос, но побоялся. Слишком уж профессор напоминал ему вампира без красных глаз. Хотя... у Волдеморта ведь красные глаза, но он не вампир, это точно. Во-первых, у него нет клыков, а во-вторых, если бы они были, то он давно уже укусил бы Гарри, чтобы тот мучился.

Гарри отогнал эти мысли и продолжил слушать.

— Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас все-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Еще больше меня удивит, если все вы справитесь с объемом работы на уровне ЖАБА, значительно более углубленном и обширном.

Снейп двинулся вдоль стены в обход класса; теперь он говорил, понизив голос, и ученикам приходилось выворачивать шеи, чтобы видеть его.

— Темные искусства, — продолжал говорить Снейп, — многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними — все равно что сражаться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову — на ее месте тут же вырастает новая, еще более свирепая и коварная, чем прежде. Это битва с противником непостоянным, неуловимым, вечно меняющим обличья, и уничтожить его невозможно.

Гарри уставился на Снейпа. Одно дело — уважать Темные искусства как опасного врага, и совсем другое — говорить о них, как сейчас Снейп: чуть ли не с нежностью. Нет, он сам любил и уважал их, но... он так о них говорит. Совсем не так, как Гарри или Дэвис.

— Следовательно, ваша защита, — чуть громче продолжил Снейп, — должна быть такой же изобретательной и гибкой, как те Искусства, которые вы тщитесь одолеть. Эти картины, — он на ходу махнул рукой в их сторону, и все головы повернулись туда, — дают довольно точное представление о том, что происходит с человеком, подвергшимся, к примеру, воздействию заклятия Круциатус, — он указал на изображение волшебницы, скорчившейся и кричащей от боли, — испытавшим поцелуй дементора, — на картине волшебник бессильно привалился к стене, безучастно глядя прямо перед собой пустыми глазами. Гарри поморщился: такая участь могла ждать и Сириуса, если бы он и Дэвис его не спасли, — или спровоцировавшим нападение инфернала, — он указал на картине кровавую кашу на земле.

— Значит, инферналы действительно появились? — тоненьким голоском спросила Парвати Патил. — Это уже точно известно, он их использует?

— В прошлом Тёмный Лорд использовал инферналов, — ответил Снейп. — А значит, имеет смысл исходить из предположения, что он может использовать их снова. Итак...

Тёмный Лорд. Пожиратель Смерти ведь, Сириус был прав, всё верно. Неудивительно, что он так холоден со всеми.

Он двинулся вдоль противоположной стены, возвращаясь к учительскому столу, и снова ученики, как завороженные, провожали его глазами. Темная мантия развевалась у него за спиной.

— Полагаю, вы абсолютно незнакомы с невербальными заклинаниями. В чем состоит преимущество невербальных заклинаний?

Руки Дэвиса, Гарри и Гермионы взметнулись вверх. Снейп удивленно посмотрел на троицу (хотя больше на Гарри), оглядел класс, убедился, что выбора нет, и сказал отрывисто:

— Очень хорошо. Мистер Поттер!

— Противник не знает заранее, какое именно заклинание вы собираетесь применить, — сказал Гарри. — Это дает вам крошечное преимущество во времени.

— Вы практически дословно повторили текст учебника «Стандартная книга заклинаний» для шестого курса, Поттер, — пренебрежительно заметил Снейп (Малфой и Энгуифер злорадно захихикали в дальнем углу), — но, по сути, ответ верен. Действительно, тот, кто овладеет умением колдовать, не выкрикивая во все горло заклинания, получает выигрыш во времени и возможность застать противника врасплох. Разумеется, это подвластно не всем волшебникам. Здесь важную роль играет способность сосредоточиться и сила духа, которой наделены далеко не все.

Снейп почему-то посмотрел на Гарри. И Гарри начал догадываться, что он знает (от Ордена Феникса разумеется) о его занятиях по окклуменции, которые проходили с профессором Уайт (поддерживающим этот самый Орден) в Колдсберне. И попытки не увенчались большим успехом, хотя некоторых результатов он достиг. Он не опустил глаз и продолжал свирепо смотреть на Снейпа, пока тот не отвернулся. Дэвис гордо глянул на друга.

— Сейчас, — снова заговорил Снегг, — вы разделитесь на пары. Один партнер попытается без слов навести порчу на другого. Другой будет пытаться, также молча, отвести от себя порчу. Приступайте.

Снейп не знал, что Гарри уже умеет выполнять невербальные заклинания. Но только ему не хотелось выставлять свои умения на показ. Поэтому, решив поиграть в актера, стал притворяться, что не умеет. И всё-таки в какой-то момент придется показать свою способность.

Естественно, многие стали жульничать — произносили заклинание не вслух, а шепотом. Само собой, через десять минут после начала урока Гарри сумел без единого звука отразить направленное на него Дэвисом заклятие-подножку. Кстати, тот тоже умел невербально накладывать заклинания. Но не очень-то хорошо, поэтому пока что пробовал шёпотом произносить их, хотя прекрасно понимал, что может потерять очки. «Любой нормальный учитель за такое достижение наградил бы Гриффидор двадцатью очками, не меньше», — подумал Гарри с горечью, когда у Гермионы тоже получилось отразить заклятие Невилла, но Снейп как будто ничего не заметил. Пока ученики упражнялись, он расхаживал по классу, похожий на гигантского нетопыря. Около Гарри и Дэвиса он остановился посмотреть, как они справляются с заданием.

Была очередь Дэвиса насылать порчу на Гарри, и, как только он собрался показать свои умения, Снейп сказал:

— Мистер Кёльн, очень не хочу прерывать ваши весьма удачные попытки, но я хочу посмотреть как справляется мистер Поттер. Поттер, идите в пару к Уизли. Кёльн, идите в тройку к Томасу и Финнигану.

Гарри и Дэвис оглядели профессора странным взглядом, но послушались. Встав перед напряжённым Роном, он высоко поднял волшебную палочку, готовый в любой момент отразить заклятие, которого, похоже, ему не суждено было дождаться. Шестикурсники с интересом наблюдали за стараниями Рона, а слизеринцы тихо смеялись.

— Какое убожество, Уизли, — сказал Снейп, понаблюдав за ними некоторое время. — Дайте-ка я покажу, как это делается...

Он так быстро взмахнул волшебной палочкой, целясь в Гарри, что Гарри среагировал чисто машинально: напрочь позабыв о невербальных заклинаниях, он завопил:

— Протего!

Щитовые чары получились у него настолько мощными, что Снейп отлетел назад и врезался в соседнюю парту. Весь класс оглянулся и теперь смотрел, как Снейп, злобно нахмурившись, поднимается на ноги.

— Вы помните, что мы сегодня занимаемся невербальными заклинаниями, Поттер?

— Да, — немного раздражённо ответил Гарри. Ну а что, он такой... хм... глупый, раз думает что Гарри забыл тему занятий?

— Да, сэр.

— Совсем необязательно называть меня «сэр», профессор. Я не преподаватель.

Слова вырвались прежде, чем Гарри понял, что он говорит профессору (он никогда себе не позволял такого, насколько он помнил себя). Несколько человек ахнули, в том числе и Гермиона. Дэвис ожидающе косился на Снейпа. Зато Рон, Дин и Симус одобрительно заулыбались за спиной у бывшего зельевара.

— Явитесь в субботу вечером ко мне в кабинет, — приказал Снейп. — Наглости, Поттер, я не потерплю ни от кого... даже и от новенького Избранного.

* * *

— Это было классно, Гарри! — давился от смеха Рон, когда вскоре после этого они были отпущены на перемену и отошли на безопасное расстояние от кабинета. Дэвис шёл возле Гарри и пытался разглядеть в толпе своего брата.

— Не надо было тебе этого говорить, — проворчала Гермиона, хмуро взглянув на Рона. — Что тебя дернуло?

— Если ты не заметила, он хотел наслать на меня порчу! Я в этих вещах, между прочим, разбираюсь! — вскипел Гарри. — Почему бы ему не найти себе другого подопытного кролика?

— И вообще, как это Дамблдору пришло в голову отдать ему уроки по защите? — поддержал его Рон.

— Слышали, как он разливался о Темных искусствах? — спросил Дэвис у них. — Он их просто обожает! Нет, конечно они нам тоже нравятся, но он так о них говорит. Прямо такие они все изменчивые да многогранные... хоть и это является правдой.

— Всмысле, нравятся? — презрительно спросил Рон. — С их помощью убивают людей! Как это может нравиться?

— Знаете, — сказала Гермиона, — я как раз подумала об этом, и совершенно согласна с Роном. Разве может такое кому-то понравится?

— А вы вообще понимаете значение слов "тёмная магия"? — выпалил Дэвис.

Ребята замерли. Дэвис снова высказался довольно таки громко, поэтому ближайшие студенты с разных курсов и факультетов остановились возле них, а те, кто стоял дальше, с живейшим интересом стали прислушиваться (хоть четвёрка этого и не замечала).

Гермиона поджала губы, а Рон начал раздражаться:

— Да, это то, что вредит всем волшебникам. Они только и делают, что пытают и убивают людей! Как Сами-Знаете-Кто! Никакой пользы от них нет.

Гарри и Дэвис были совершенно обезоружены тем, что кто-то действительно так считает. Вокруг стояла звенящая тишина; и преподаватели, и студенты наблюдали за ребятами, и никто не смел их остановить... или просто не могли?

Гарри незаметно взмахнул палочкой и невербально наложил на всех, кроме четвёрки, заклятие немоты и поставил щит, не позволяющий подойти к ним (хотя попытки были возможны). Ему очень хотелось доказать Рону с Гермионой, что тёмные искусства — это не только "убийства и пытки".

— Не ожидал такого, особенно от тебя, Гермиона, ты мне казалась намного умнее, — тяжело вздохнул Дэвис. — Чтобы потом не было вопросов, Гарри, расскажи им лекцию о понятиях "темная и светлая магии". Думаю, это будет полезно и остальным познать.

— Хм... дадно. Тёмная и светлая магии... это лишь названия. Можно спасти много жизней с помощью тёмной магии и можно убить с помощью светлой, — Рон яростно посмотрел на него и собрался перебить, но Гарри это заметил. — Не перебивай, Уизли. Это всё наичистейшая правда. Светлая, тёмная — это все слова. Добро и зло — это относительные концепции. Нет абсолютного зла, нет абсолютного добра... я могу даже пример привести, как можно убить человека обычным левитирующим заклинанием. Представь ситуацию: ты идёшь по улице и впереди тебя идёт твой враг. Драко Малфой, к примеру. И ты ему хочешь отомстить, причинив вред. Но использовать круциатус, — Рон содрогнулся и расширил глаза, — ты, соответственно, не будешь, иначе полёт в Азкабан гарантирован. И в светлой магии заклинаний, которые смогли бы ему сделать больно, нет. И тут на пути тебе попадается камень, размером чуть ли не с голову... но поднять руками ты его не сможешь, а кинуть камень в Малфоя до жути хочется. Ты достаешь волшебную палочку и используешь Вингардиум Левиосу... левитируешь камень над головой этого белобрысого и скидываешь камень. В итоге он может потерять сознание и какое-то количество крови. А может и умереть... — Гарри тяжело вздохнул. — Это был самый лёгкий пример, хотя есть и множество других. Возможно, вы придёте к этим выводам, которые я разъяснил, позже, возможно поверите мне, в чём я немного сомневаюсь, возможно, будете верить только разделение добра и зла, как... Дамблдор, до конца жизни. Не знаю, это зависит от вас самих.

Он замолчал. Рон с той же яростью взирал на них, хотя прежней уверенности в нем больше не было, а Гермиона задумалась. Гарри покачал головой и снял наложенные заклинания со всех. Это не помогло, все стояли на тех же местах и молчали. Нет. Не совсем: кто-то прерывисто вздохнул и пошевелился. Тут же начали двигаться и разговаривать остальные.

К ним подошёл Атан и, взяв обоих под руку, молча потянул в сторону двора. Студенты сразу задвигались. Кто-то смеялся, некоторые стали спорить, веря и не веря объяснениям, а кто-то всерьез задумался над сказанным.

Но ребята этого не слушали, им нужно было куда-то уйти, подальше от остальных.

— Гарри! Эй, Гарри!

Гарри оглянулся. Их группу догонял какой-то гриффиндорец, со свитком пергамента в руке.

— Это тебе. Я Джек Слоупер, на всякий случай, прошлогодний загонщик, — пропыхтел он. — Хорошее объяснение, Гарри! Мне и самому кажется, что многие были не правы насчет тёмных искусств. Тебе бы речи говорить вместо профессора Дамблдора. Слушай, говорят, ты теперь капитан команды. Когда отборочные испытания?

— Я еще не решил, — ответил Гарри, задумчиво глядя на свиток. — Скорее всего на выходных. Я сообщу позже.

— Ну, ладно. Я так и надеялся, что они будут в эти выходные...

Но Гарри уже не слушал: он начал разбираться в косом почерке на пергаменте. Бросив Слоупера на полуслове, он быстро пошел прочь вместе с Дэвисом и Атаном, на ходу разворачивая пергамент.

«Дорогой Гарри!

Я хотел бы видеть тебя в эту субботу. Приходи, пожалуйста, ко мне в кабинет в восемь часов вечера. Всё объясню там. Надеюсь, первый учебный день прошел хорошо. Пароль от кабинета прилагается.

Искренне твой, Альбус Дамблдор.

Р.S. Я очень люблю кислотные леденцы».

— Он любит кислотные леденцы? И где пароль? — с недоумением переспросил Дэвис, прочитав записку через плечо Гарри.

— Это и есть пароль для горгульи, которая охраняет его кабинет. Ну, я так думаю, — тихо объяснил Гарри, который видел её на карте Мародёров. — Ха! Я понял кое-что. Снейп крайне не обрадуется... но я теперь не смогу явиться к нему после уроков!

Весь остаток перемены друзья гадали, почему Дамблдор пожелал увидеть Гарри. Атан считал, что это, скорее всего, из-за случившегося в коридоре. Дэвис сказал, что это возможно, но склонился к теории, что это из-за урока защиты от тёмных искусств или из-за желания поговорить о Колдсберне или Волдеморте (ведь всем известно, что только Дамблдора он и боится; и газеты всё лето жужжали про пророчество и Гарри, вдруг это и есть причина?). После перемены Атан пошёл на трансфигурацию, а Гарри и Дэвис вернулись в гостиную и взялись за домашнее задание Снейпа. Вскоре вернулся Рон и, робко глянув на них, сел на самое дальнее от них кресло.

Задание оказалось настолько трудным (к мученическим вздохам обоих), что они не закончили его даже после обеда (на который они не пошли). Тогда к ним на следующий свободный урок присоединился Атан (правда, с его приходом дело пошло значительно бодрее, потому что рассказ о том, как слизеринец совершенно случайно трасформировал друга в большую канарейку с цилиндром и тростью, не мог не позабавить). Только они одолели наконец эту работу, прозвенел звонок на сдвоенный урок зельеварения, и Гарри с Дэвисом бросились в подземелье, передвигаясь по многочисленным коридорам и лестницам с помощью карты Мародёров (звать Гермиону, Рона или кого-то другого из шестого курса им не очень-то хотелось).

Когда они подбежали к дверям класса, оказалось, что продолжать обучение на уровне ЖАБА решились не больше дюжины человек. Очевидно, что многие просто не получили достаточно высокой оценки на СОВ. Здесь стояли четверо слизеринцев (Энгуифера и Гранта здесь не было, зато был Малфой). Еще в коридоре было четверо ребят из Когтеврана и один пуффендуец.

Рон и Гермиона только успели подбежать к однокурсникам, когда дверь классной комнаты открылась и показался сперва живот Слизнорта, а потом уж и он сам. Радостно улыбаясь из-под пышных, как у моржа, усов, он одного за другим пропускал учеников в класс, причем с особенным энтузиазмом приветствовал Гарри, Дэвиса и Забини.

В подземелье клубился разноцветный пар, и витали удивительные запахи. Гарри и Дэвис с интересом принюхивались, проходя мимо огромных котлов, в которых что-то кипело и булькало. Четверо слизеринцев уселись вместе за один стол, другой заняли четверо когтевранцев, Рон и Гермиона сели отдельно (после случая в коридоре, следовало держать дистанцию), а Гарри и Дэвису осталось сесть вместе с пуффендуйцем. Они выбрали себе стол поближе к котлу с золотистой жидкостью, от которого шел самый заманчивый аромат. Гарри он напомнил одновременно пирог с патокой, запах дерева от рукоятки метлы и что-то цветочное — кажется, так пахло в «Хогвартс-Экспрессе». Он поймал себя на том, что дышит глубоко и медленно, и пар от зелья понемногу наполняет его до краев, словно чудесный напиток. Его охватило ощущение невероятного довольства; он улыбнулся Дэвису через стол, и Дэвис улыбнулся в ответ.

— Ну-те-с, ну-те-с, — проговорил Слизнорт; очертания его массивной фигуры мерцали и расплывались в мареве многоцветного пара. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудьте учебники «Расширенный курс зельеварения»...

— Сэр! — Гарри поднял руку и все одновременно на него оглянулись.

— Гарри, мой мальчик?

— У меня нет учебника... я забыл его приобрести. Понимаете, я был не до конца уверен, что смогу продолжить курс обучения...

Он никогда ещё не врал так уверенно, но... ведь он обещал однокурснику, к тому же Слизнорт вряд-ли откажет дать ему всего лишь учебник.

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь ни о чем, мой милый мальчик. Сегодня вы можете взять один, у меня имеется небольшой запас старых учебников, можете пользоваться первое время, а там напишете во «Флориш и Блоттс»...

Слизнорт порылся в шкафчике в углу, извлек один сильно потрепанный экземпляр «Расширенного курса зельеварения» Либациуса Бораго и вручил его Гарри. Дэвис усмехнулся и незаметно подмигнул ему.

— Ну-с, — Слизнорт снова встал у доски, выпятив и без того объемистую грудь, так что пуговицы на жилете грозили оторваться, — я приготовил для вас несколько зелий — так, для интереса, знаете ли. Такого рода зелья вы должны будете уметь готовить к экзамену ЖАБА. Вы наверняка о них слышали, даже если пока еще ни разу не варили. Кто-нибудь может мне сказать, что это за зелье?

Он указал на котел рядом со столом слизеринцев. Гарри приподнялся со стула и увидел, что в котле кипит жидкость, с виду похожая на обыкновенную воду. Похоже на сыворотку правды, или зелье удачи. Хотя... отсюда нельзя было хорошо прочувствовать запах (настолько много было перемешано запахов в кабинете), поэтому судить по виду было сложно. Но Гарри и без этого не очень разбирался в зельях (что необходимо исправить), и от этого становилось более сложно.

Как только он собрался поднять руку, чтобы высказать свое предположение, как Гермиона первая вскинула руку вверх, и Слизнорт указал на нее.

— Это сыворотка правды, жидкость без цвета и запаха, которая вынуждает того, кто ее выпьет, говорить правду, — сказала Гермиона.

— Очень хорошо, очень хорошо! — одобрил Слизнорт. — А теперь... — он указал на котел возле стола когтевранцев. — Это зелье также широко известно... в последнее время не раз упоминалось в министерских брошюрках... кто знает?..

Гермиона снова быстрее всех подняла руку. Как она это делает?

— Это Оборотное зелье, — сказала она.

Гарри посмотрел в котёл и тоже узнал густую, тягучую, медленно булькающую субстанцию цвета глины во втором котле, но он не обиделся на Гермиону за то, что та отвечала первой, потому что в какой-то степени это было смешно.

— Отлично, отлично! Ну, а это... да, моя дорогая, — сказал Слизнорт, слегка ошарашенный (как и Гарри с Дэвисом) активностью Гермионы, которая снова подняла руку.

— Это Амортенция!

Любовное зелье, как в магазине Фреда и Джорджа Уизли? Гарри вспомнил что купил несколько пузырьков зелья. Он даже не подумал: на ком бы испытать? Точно не на Дэвисе и Атане, ведь во-первых, они друзья, а во-вторых, он не... кхм, ну вы сами поняли (наверное).

— В самом деле. Как-то даже глупо спрашивать, — сказал потрясенный Слизнорт. — Но вы, вероятно, знаете, как оно действует?

— Это самое мощное приворотное зелье в мире! — сказала Гермиона.

— Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску?

— И по тому, что пар завивается характерными спиралями, — с большим воодушевлением ответила Гермиона. Ему бы такую тягу к учёбе... был бы, как она или Дэвис. — И еще, оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся. Например, я чувствую запах свежескошенной травы, нового пергамента и...

Тут она слегка порозовела и не закончила фразу. Это Гарри немного позабавило. Как он понял со слов Фреда (или Джорджа?), третий запах обозначает человека, который тебе нравится. Хоть он и не был уверен насчёт их слов, он заметил что третий запах в зелье у него появился, а если верить близнецам, то...

— Позвольте узнать ваше имя, моя дорогая? — спросил Слизнорт, будто не замечая смущения Гермионы.

— Гермиона Грейнджер, сэр.

— Грейнджер... Грейнджер... вы, случайно, не в родстве с Гектором Дагворт-Грейнджером, который основал Сугубо Экстраординарное Общество Зельеварителей?

— Нет, не думаю, сэр. Видите ли, я из семьи магглов.

Гарри заметил, как Малфой наклонился к своим приятелям и что-то зашептал им; слизеринцы гадко засмеялись, но Слизнорт ничуть не огорчился, напротив: он так и лучился улыбкой, переводя взгляд с Гермионы на Рона, который сидел рядом с ней.

— Ага! «Моя лучшая подруга — из семьи маглов и учится лучше всех на нашем курсе»! Полагаю, это и есть та подруга, о которой ты говорил, Рудольф?

— Да, сэр, — сказал Рон, сильно покраснев. Почему профессор исказил его имя?

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, примите заслуженные двадцать очков в пользу Гриффиндора, — добродушно проговорил Слизнорт.

Гермиона, сияя, повернулась к Рону и зашептала:

— Ты правда сказал ему, что я лучшая на курсе? Ой, Рон!

Гарри подавил смешок и отвернулся лицом к Дэвису. Тот согнулся, будто его тошнило, но на самом деле друг просто тихо смеялся. Гарри покосился на ребят

— А что тут такого особенного? — непонятно почему насупился Рон. — Ты и есть лучшая!

Гермиона улыбнулась, но приложила палец к губам, потому что Слизнорт опять начал что-то говорить. Рон выглядел несколько раздраженным. Наверное, из-за имени.

— Разумеется, на самом деле Амортенция не создает любовь. Любовь невозможно ни сфабриковать, ни сымитировать. Нет, этот напиток просто вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимости. Вероятно, это самое могущественное и опасное зелье из всех, что находятся сейчас в этой комнате. О да, — прибавил он, серьезно кивая недоверчиво ухмылявшимся Малфою и его дружку. — Вот поживете с мое, наберетесь жизненного опыта, тогда уже не станете недооценивать силу любовного наваждения... а теперь, — продолжил Слизнорт, — пора приступать к работе.

— Сэр, вы не сказали, что в этом котле. — пуффендуец, сидевший сбоку от Дэвиса, указал на маленький чёрный котел, стоявший на учительском столе. Гарри внимательно всмотрелся в котел: в нем весело плескалась жидкость цвета расплавленного золота, большие капли подскакивали над поверхностью, точно золотые рыбки, но ничего не проливалось наружу.

— Ага, — снова сказал Слизнорт, и Гарри подумал, что он вовсе не забыл про это зелье, а просто дожидался вопроса для пущего эффекта. — Да. Это. Что ж, леди и джентльмены, это весьма любопытное зельице под названием «Феликс Фелицис». Насколько я понимаю, — с улыбкой повернулся он к Гермионе, которая громко ахнула, — вы знаете, как действует «Феликс Фелицис», мисс Грейнджер?

— Это везение в чистом виде! — взволнованно произнесла Гермиона. — Оно приносит удачу!

А вот это уже куда интересней... все сразу выпрямились на стульях. Даже Малфой заинтересовался зельем. Видимо, ему тоже нужна удача. Только для чего? Может для Тёмного лорда (ну, он же хочет убить Гарри, так вот, как раз удача и понадобится... причем большая)?

— Совершенно верно, еще десять очков Гриффиндору. Да, забавное это зелье, «Феликс Фелицис», — сказал Слизнорт. — Невероятно трудное в изготовлении, и, если процесс хоть немного нарушен, последствия могут быть катастрофическими. Но, если зелье сварено правильно, вот как это, например, то все, за что вы ни возьметесь, будет вам удаваться... по крайней мере пока длится действие зелья.

Ему, конечно, очень интересно, но скучно. Он уже это слышал от прошлого преподавателя в Колдсберне. Неужели здесь, в Хогвартсе, программа идёт медленнее? Ну... Судя по тому, сколько времени занимает один урок, так и было (хотя какое отношение к друг другу имеет время и изучение программы? Ведь главное что? Правильно — хорошие мозги и хороший преподаватель).

— А вы когда-нибудь принимали его, сэр? — спросил мальчик из Когтервана с живым интересом.

— Дважды в своей жизни, — ответил Слизнорт. — Один раз, когда мне было двадцать четыре года, и еще раз — когда мне было пятьдесят семь. Две столовые ложки за завтраком. Два идеальных дня, — он мечтательно устремил взор в пространство.

«Актерствует он или нет, — подумал Гарри, — но выглядит это впечатляюще».

— И это зелье, — сказал Слизнорт, словно очнувшись, — будет наградой на нашем сегодняшнем Уроке.

Наступила такая тишина, что бульканье зелий в котлах как будто стало в десять раз громче.

Так как Гарри уже покупал кое-какие зелья у близнецов, то и это легендарное зелье не помешает его коллекции. Ну согласитесь же, что удача обязательно может понадобиться в какой-либо ситуации? Он захотел выиграть эту битву по зельям (как понял Гарри, то она должна быть). Ну, или, чтобы эта победа досталась Дэвису. Тот же отлично разбирался в зельях. А друг должен делиться (если понадобится), так ведь?

— Что же нужно сделать, чтобы выиграть этот сказочный приз? Обратимся к странице десять «Расширенного курса зельеварения». У нас осталось немногим больше часа, и этого времени вам должно хватить на пристойную попытку сварить Напиток Живой Смерти. Я знаю, что до сих пор вы не приступали к таким сложным зельям, и потому не жду идеального результата. Во всяком случае, тот, кто добьется наилучших результатов, получит в награду этого маленького «Феликса». Начали!

Ученики дружно загремели котлами, кто-то уже со звоном ставил гирьки на весы, и никто не произносил ни слова. Гарри видел, как Малфой лихорадочно листает «Расширенный курс зельеварения». Он поскорее склонился над потрепанным учебником, который одолжил ему Слизнорт.

Он был неприятно поражён тем, что увидел. Оказалось, что предыдущий владелец учебника исписал все страницы вдоль и поперек, даже поля были сплошь заполнены какой-то писаниной. Гарри нагнулся пониже, кое-как расшифровал список ингредиентов (предыдущий владелец и здесь понаписал невесть чего, а кое-что, наоборот, вычеркнул). Затем он полез в рюкзак и достал имеющиеся у него ингредиенты, которые были в списке. Но, поняв, что кое-чего у него нет, вскочил и бросился к шкафчику (куда подходил Рон, не имеющий ингредиентов) за необходимыми ингредиентами.

Вернувшись, Гарри накрошил корешки и снова склонился над книгой. Его ужасно стало раздражать то, что приходится вычитывать инструкции, с трудом разбирая их под дурацкими каракулями предыдущего владельца, которому чем-то не угодила рекомендация мелко нарезать дремоносные бобы, и он вписал собственную инструкцию:

«Размять серебряным кинжалом, держа его плашмя, тогда лучше идет сок, чем при нарезании».

С одной стороны это отлично, а с другой стороны... кому какая разница, если можно получить этот сок и с помощью того способа?! Нет, понятно, что тем волшебникам, которые собираются связать свою жизнь с зельеварением, эта информация очень пригодится (не будут же они использовать три боба, чтобы получить то же количество сока, которое можно получить из одного). Но ему то это зачем? Несмотря на то, что он собирается стать аврором, ему вряд-ли понадобится изготавливать «Напиток Живой Смерти»? Он же не убийцей быть собрался.

— Сэр, я думаю, вы знали моего дедушку, Абраксаса Малфоя?

Гарри оторвался от учебника: Слизнорт проходил мимо стола слизеринцев.

— Да, — сказал Слизнорт, не глядя на Малфоя. — Меня очень огорчило известие о его смерти, но, разумеется, это нельзя назвать неожиданным — драконья оспа в его возрасте...

И пошел дальше. Гарри снова нагнулся над котлом, злорадно улыбаясь про себя. Малфой рассчитывал, что с ним будут обращаться не хуже, чем с Гарри, Дэвисом и Забини, а может, даже и лучше — из чистокровной семьи как-никак. Похоже, в борьбе за флакончик «Феликс Фелицис» Малфою придется рассчитывать исключительно на собственные умения и таланты. Это, наверное, повышало шансы Гарри выиграть.

Дремоносный боб никак не хотел поддаваться попыткам разрезаться. Может следует прислушаться (если так можно выразиться) к совету прежнего держателя учебника? Гарри повернулся к Дэвису:

— Слушай, а есть какой-то способ получить больше сока, чем при нарезании?

Он кивнул, подняв взгляд на друга.

— Да, при надавливании. А ты как догадался? Зельеварением увлекся что-ли?

— Ещё чего. Значит это правда... я тебе после урока расскажу об этом, Дэв.

Дэвис нахмурился, глядя в глаза Гарри, но кивнув, продолжил заниматься своим зельем.

Гарри повернул плашмя лезвие ножа и надавил на боб. К его огромному удивлению, оттуда сразу же потек сок, да в таком количестве, что просто не верилось, как все это умещалось в сморщенной шкурке боба. Значит это действительно правда (нет, он не сомневался в друге, но все равно не очень хотелось верить учебнику тоже). Гарри торопливо вылил сок в котел и сам изумился, увидев, что зелье немедленно приобрело точно такой сиреневый оттенок, как было написано в книге. Он взглянул в котёл друга: зелье было всего на пару тоном темнее, но всё же было сиреневым. Может они оба смогут выиграть зелье удачи и профессору придется дать им ещё один флакон?

Злость на прежнего владельца учебника испарилась без следа (всё-таки, несмотря на подтверждение со стороны друга, недоверие к первому всё же оставалось). Согласно автору учебника, дальше нужно было помешивать зелье против часовой стрелки до тех пор, пока оно не станет прозрачным, как вода. А судя по писанине предыдущего владельца, следовало после каждых семи помешиваний против часовой стрелки делать одно помешивание по часовой стрелке. Что, если он и тут окажется прав?

Гарри принялся мешать против часовой стрелки, а потом, затаив дыхание, один раз мешанул по часовой стрелке. Результат последовал: зелье стало нежно-розовым.

— Как это у тебя получается? — тихо спросил Дэвис, который с восхищением посмотрел в котёл друга. Его зелье сохраняло ту же окраску.

— Надо сначала мешать семь раз против часовой стрелки, а после один раз по часовой стрелке. И так далее, пока не станет прозрачным... это какой-то гений написал, честное слово, не я.

Дэвис усмехнулся и принялся дейстовать точно также, как и Гарри.

— Работает!

— Ну, а я, то есть он, что говорил? Точнее написал.

Гарри и Дэвис продолжили действовать по инструкциям загадочного бывшего ученика. С каждым восьмым помешиванием зелье становилось всё светлее и светлее (ну, а если быть точным, то прозрачнее).

Закончив мешать, когда зелье стало полностью прозрачным, как вода (инструкции не врут), Гарри решил посмотреть по сторонам на однокурсников. Насколько он мог разглядеть, больше ни у кого, кроме него самого и Дэвиса, зелье не было таким светлым. Даже у Гермионы, хотя, учтя по её знаниям (которые она продемонстрировал, отвечая на вопросы учителя), он думал, что это у неё должно было получится лучше всех. У Рона вообще была какая-то зелёная жижа, которая ужасно пахла (судя по тому, как морщился Рон, хотя может и не из-за запаха). Это придало ему чувство победы, поэтому в своем (ну, или Дэвиса) выигрыше он не сомневался.

— Время вышло! — объявил Слизнорт. — Прошу всех прекратить помешивать!

Слизнорт медленно двинулся между столами, заглядывая в котлы. Он не делал никаких комментариев, только иногда принюхивался или помешивал в котле. Когда он добрался до стола, за которым сидели Рон и Гермиона, он печально улыбнулся при виде вещества в котле Рона. А зелье Гермионы удостоилось одобрительного кивка. Тут Слизнорт пошёл к их столу. Прошел мимо темно-синей стряпни пуффендуйца: последний, казалось, приуныл, когда над его зельем ничего не было прокомментировано (ну а что, сам виноват, да ведь?). После увидел зелье Гарри, и на лице его выразилось недоверие, смешанное с восторгом. Он быстро глянул в зелье Дэвиса и тогда его лицо сделалось абсолютно счастливым и ошеломлённым.

— Безусловная победа! — воскликнул он на все подземелье. — Отлично, отлично, Гарри, Дэви! Боже правый, вижу, вы унаследовали талант своих родственников. Да, Гарри, Лили была великой мастерицей по зельям! А твой, Дэвис, дядя Арчи, которого я обучал вместе с твоей матерью, был поистине уникальным зельеваром. Он всегда действовал своим инстинктам! Только, как же мне дать приз сразу двоим, а? — поинтересовался он, казалось у себя самого. — Ну конечно! Погодите...

Слизнорт подошёл к одному из дальних шкафчиков и достал палочку. Открыв дверцу с помощью нескольких невербальных заклинаний, он достал точно такой же флакончик и закрыл дверцу обратно на несколько непонятных заклинаний. Он вернулся обратно к мальчикам.

— Ну, вот вам приз — по одному флакончику «Феликс Фелицис» на каждого, как обещано, и смотрите, используйте его с толком!

Гарри и Дэвис, очень счастливые, распихали крошечные пузырьки с золотистой жидкостью во внутренние карманы. После, они одновременно оценили обстановку в классе и испытали странную смесь чувств: упоение при виде разъяренных слизеринцев и некую вину из-за разочарованного выражения на лице Гермионы — ведь она ничего им не сделала и не сказала (так то) в отличие от Рона. К тому же она была отличницой, судя по всему. А Рон был зол и безумно ошарашен.

* * *

— Нет, это конечно круто, что записи правильные оказались и вы забрали два флакона, но... вдруг тут как с дневником Волан-де-Морта, который был уничтожен Дамблдором? Похоже ведь. Той девочке тоже писали записи.

— Но там ведь ответы появлялись, забыл? А здесь простые чернила, ничего необычного, Атан, — Гарри взъерошил волосы.

Они встретились после зельеварения в коридоре и пошли на ужин. По пути Гарри рассказал друзьям о записях в учебнике, которые помогли им победить. Атану, мягко говоря, не очень понравилась эта история, поэтому уже который раз пытался внедрить им, что учебник может быть опасен.

— Кстати, кто автор этого шедевра?

— Всмысле, Дэв? Автора учебника ты же знаешь, — он оглянулся назад.

Ему казалось, что за ними кто-то следил, но в итоге никого, кто мог бы это делать, он не заметил. В коридоре было полно студентов, направляющихся на ужин, поэтому вряд-ли Гарри смог бы разглядеть здесь такого человека. К тому же многие, особенно девушки, на него пялились, поэтому слежку различить куда сложнее.

— Да я о том, кто сделал надписи.

— Аа... какой-то Принц-Полукровка, я прочитал это сразу, после урока, — ответил Гарри и они вошли в Большой зал. — Пойдемте, сядем...

Тут его взгляд упал на шестикурсников. Все, кроме Гермионы, нахмурившись, направляли неприязненные взгляды в их стороную. Даже несколько семикурсников присоединились к ним.

Гарри сначала не понял, чем они заслужили это, но в памяти всплыла та перепалка в коридоре. Возможно, что Рон, надеясь на защиту (которую в итоге получил), рассказал ребятам о том, что в их школе преподавали темную магию. К тому же сам Гарри (да и Дэвис с Атаном) был лучшим по этому предмету. А ещё о победе на зельеварении, скорее всего, рассказал. Хотя это не такая уж и причина для того, чтобы все сразу невзлюбили тебя.

Он вдруг вспомнил, как раньше, ещё когда он учился в магловской школе вместе с Дадли, одноклассники (а точнее те, кто был в союзе с кузеном), часто направляли на него такие взгляды, и однажды его избили. И не один раз, а несколько...

Гарри попятился назад, испытывая сильнейшее чувство дежавю (конечно, неприятно испытывать то, что испытывал в детстве, тем более сложном). На его лице появился страх и ужас. Казалось, что он снова стал тем маленьким и беззащитным мальчиком, которого все ненавидели и пытались навредить ему.

Дэвис и Атан обернулись к нему, и их взгляды стали непонимающими и тревожными. И понятно почему: Гарри практически ничего не рассказывал им о своем детстве.

Он повернул голову налево и заметил приближающихся Энгуифера с Малфоем. Им явно было что-то нужно от него. Гарри обернулся и увидел как к ним (а может и не к ним, но направление было прямо к Гарри) шла Джинни с Луной. Последняя была абсолютно спокойная, а вот Джинни неотрывно смотрела на него странным взглядом. Он в панике повернулся обратно и посмотрел на однокурсников. Те продолжали хмурится, но как будто бы смягчились, посмотрев в лицо юноши. Но того это ни насколько не успокоило. Гарри продолжил крутиться на месте, а его всё сильнее окружали.

Дэвис сделал несмелый шаг к нему и заглянул в глаза друга.

— Гарри... Ты чего? — и протянул руку.

Гарри сразу отскочил и побежал прочь из зала, по пути уронив на пол двух слизеринцев. Кто-то кричал и звал его, но он не остановился. Он вообще не слушал. На него разом нахлынули самые неприятные воспоминания. Сначала смерть родителей, потом Сириуса, следом пошло всё его детство, встречи с Волан-де-Мортом с чуть ли не летальным исходом.

Он даже не понял как оказался в библиотеке Хогвартса и, прислонившись к одной из книжных полок, тяжело дышал пытаясь успокоиться. Он даже не ожидал что что-то подобное может произойти с ним и ему стало стыдно за своё поведение. Через какое-то время он огляделся и подумал, что ему нужно возвращаться. И вдруг он вспомнил о амулете, который купил летом, и поэтому решив пока что не возвращаться в гостиную (до комендантского часа была ещё уйма времени), он отыскал несколько книг про появление Хогвартса и теориях и фактах о его основателях. Сев за стол в самый далёкий и тёмный угол библиотеки, он снял с запястья Шадоу (обещал же ему поползать по столу, пусть и не на уроке сейчас они находятся), и открыв первую книгу, стал внимательно вчитываться в текст, даже не заметив как в скором времени уснул.

А ещё он не заметил, что кто-то тихо и осторожно подсел к нему.