Время звезд (гет)

— Белла! Отдай немедленно! Он зачарован, ты все равно не сможешь его прочесть!

Одна за другой хлопнули двери, зазвенел хрусталь в старинном серванте.

— Белла!

Громкий топот водопадом скатился по скрипучим ступеням и взорвался на первом этаже победоносным девичьим смехом. Снова хлопнула дверь, старый дом задрожал, застонал, загудел. По этажам пополз сквозняк, качая сверкающие подвески люстр и вздувая тюлевые занавеси.

— Белла! — задыхаясь, Андромеда вылетела на лестницу и, чудом не растеряв домашние туфли, сбежала вниз.

Натертый до блеска пол катком расстелился под ногами, толкая Андромеду вперед. Перед глазами сверкнула медная дверная ручка. Как за спасательный круг, Андромеда ухватилась за нее, потянула вниз и, тяжело дыша, кубарем вывалилась на крыльцо.

Прямиком в чьи-то цепкие руки.

— И кто за вами гонится, мисс? — прозвучало насмешливо где-то над головой.

Испугавшись, Андромеда отпрянула назад, зацепила пяткой порог и чуть не растянулась на полу — но чужие руки удержали, до боли сжав предплечья. На глубоком вдохе ноздри Андромеды защекотал древесный аромат с тонким цитрусовым флером. Задрав подбородок, она напоролась на острый взгляд темно-серых глаз.

— Никто не гонится, сэр, — подавив дрожь, пробормотала Андромеда. — Это я гонюсь. За ней. — Она кивнула незнакомцу за спину, туда, где застыла соляным столпом Беллатрикс.

Мужчина развернулся, солнечный луч лизнул его гладко зачесанные черные волосы. Белла вмиг преобразилась: расправила плечи, распахнула вовсю темные глаза, приоткрыла губы в полуулыбке, обнажив ровные белые зубы. Дрогнули ее тонкие пальцы, сжимающие тетрадь в бархатном переплете.

— Я украла ее дневник. Шутки ради, — в голосе Беллы кипел нерастраченный смех.

Андромеда не знала, каким взглядом наградил ее старшую сестру незнакомец, но улыбка на лице Беллы тут же поблекла.

— Какое ребячество. — Холодный мужской голос мог бы обратить воду в лед. — Верните дневник его хозяйке. Личное неприкосновенно.

Белла — взволнованная, с расцветающими на щеках алыми пятнами — настороженным диким зверем приблизилась к мужчине и вложила тетрадь в требовательно протянутую руку. Тут же за спиной Андромеды зазвучал панический перестук каблуков, зашуршала ткань. На плечи ее снова легли руки — в этот раз материнские, еще более цепкие, чем у незнакомца с темно-серыми глазами и морозным голосом.

— Мерлин, что здесь… Меда, Белла… Лорд Волдеморт! — Друэлла Блэк оттеснила Андромеду с порога. — Мы с Сигнусом ждали вас к шести, но…

— Я освободился раньше, чем планировал, Друэлла. Надеюсь, это не доставит вам неудобств…

— Нисколько, будьте уверены. Проходите, прошу вас.

Андромеда переглянулась с Беллатрикс. Они обе знали, что «нисколько» в переводе с языка их матери означает «и все же, черт подери, вам стоило явиться в оговоренное время». Но только не сегодня. Прямо сейчас Друэлла глядела на гостя тем же взглядом, каким на него глядела парой минут раньше Белла.

— У вас чудесные дочери.

— Вы еще не видели младшую, настоящее сокровище.

Белла скривилась и закатила глаза, пользуясь тем, что, кроме Андромеды, на нее никто смотрит. Друэлла же пригласила Лорда Волдеморта в дом элегантным жестом светской дамы, натянув на лицо учтивую улыбку. Лорд — неужто это тот самый, о котором в последнее время так неприлично много шептались любители свежих сплетен? — переступил порог и замер напротив Андромеды. Ухмыляясь уголком рта, он отдал ей тетрадь.

— Если захотите, я могу как-нибудь научить вас парочке заклинаний, которые успешно отпугивают всяких невоспитанных воришек.

Андромеда не успела даже кивнуть в ответ, как Волдеморт потерял к ней интерес и вслед за Друэллой исчез в гостиной.

— Так вот он какой… — Беллатрикс застыла в дверях, облеченная ореолом солнечного света. Ее глаза заволокло туманом, на щеках все еще горел румянец.

Андромеда хмыкнула.

— Что? — Белла резко пришла в себя и стрельнула в сестру яростным взглядом. — Не вздумай к нему соваться. Тебе еще не по возрасту таким заклинаниям учиться. Да, я все слышала.

— Больно надо, Белла. Тебе и самой еще колдовать нельзя. — Андромеда теснее прижала к себе дневник и шагнула на первую ступеньку ведущей на второй этаж лестницы. Замерла, спиной ощущая ядовитое негодование сестры.

— Да иди ты, иди к гриндилоу, Меда, мне твой дневник сто лет не нужен, — хохотнула Беллатрикс. — Но помни, что скоро я смогу колдовать… и снять мамочкины чары с твоей драгоценной тетрадки.

Андромеда стиснула зубы и быстро зашагала наверх, лишь неестественно прямой спиной выражая полнейшее пренебрежение к прозвучавшей угрозе. Мелодичный смех Беллы рассыпался по вестибюлю и растаял под дуновением летнего ветра, дохнувшего в приоткрытую входную дверь.

Дом на площади Гриммо встретил семейство Сигнуса Третьего Блэка громким хохотом его сестры-именинницы Вальбурги, звоном посуды и густым ароматом мяса, запеченного по-веллингтонски. Переступив порог и учуяв запах, Андромеда сглотнула слюну и поняла, что голодна как зверь.

— Сигнус, дорогой, — смеялась Вальбурга, обнимая брата и принимая из его рук пышный букет алых роз. Ее широко распахнутые глаза уже искрились выпитым шампанским.

— Рад тебя видеть, Вал, рад, мои поздравления тебе! Еще годик — и полвека, юбилей!

— Какой ты гадкий! Кто тебя научил говорить женщинам гадости? Друэлла? — Вальбурга стукнула Сигнуса кулачком в грудь и перевела взгляд на сноху.

— С днем рождения, Вальбурга. — Друэлла сдержанно расцеловала именинницу в обе щеки, следом за ней ритуал повторили Беллатрикс, Андромеда и Нарцисса.

— Какая же ты хорошенькая, Цисси, — хохотнула Вальбурга, задержав ту в крепких объятиях. — Если бы не белые волосы твоей покойной бабушки и чопорность Дру, я бы заподозрила, что мой братец не причастен к твоему появлению на свет.

— Цисси — наша белая ворона, — оскалилась Белла, чем заслужила от младшей сестры ядовитый взгляд.

— Не завидуй, Белла, ты тоже красавица. И ты, Меда. Все вы красавицы, просто каждая по-своему. Но Цисси…

Андромеда пропустила мимо ушей остаток тетушкиной трескотни — из-за угла вынырнуло знакомое лицо.

— Сириус! — она махнула ему рукой.

— …поднимемся в гостиную, выпьем шампанского с легкими закусками, а после спустимся вниз на ужин… Чертовы эльфы, как обычно, запаздывают с горячим… — Вальбурга едва не снесла Андромеду с ног, торопясь провести гостей на второй этаж.

— Маман, вы так грациозны, что чуть не уронили Меду, — громко заметил Сириус.

— Я прощу тебе твою бестактность только в честь праздника. А ты уж извини великодушно, Меда. Поднимайтесь, дорогие… Нет, Сигнус, погоди, время для подарков еще не пришло… Кричер, черт лысый, неси шампанское на второй этаж — да побольше!

— Сириус! — Протянув кузену ладонь, Андромеда позволила утащить себя вглубь коридора. — Как я рада тебя видеть! У тебя пасхальные каникулы сейчас?

— Они самые. Я не хотел возвращаться домой, но матушкин день рождения выпал как раз на них, к огромному моему сожалению, — последние слова Сириус, заметив ковылявшего мимо Кричера, произнес громче, чем следовало, и самодовольно ухмыльнулся, когда эльфа перекосило от негодования.

Андромеда покачала головой, улыбаясь. Сириус сдул непослушную прядь с лица, и она невольно залюбовалась кузеном — мало какой мальчишка в его возрасте мог похвастаться таким совершенством черт. В свои пятнадцать Сириус едва ли походил на нескладных сверстников, многие из которых все еще мучились юношескими прыщами. Рослый и в меру крепкий, с копной блестящих черных волос и ясными серыми глазами, он выглядел настоящим героем девичьих грез.

— Что смотришь, сестрица? — рассмеялся Сириус.

— Да вот гляжу, какой ты стал взрослый, братец. Растешь не по дням, а по часам, с рождества на дюйм, наверное, вымахал. — Подмигнув, Андромеда дернула его за вихор. — Пойдем, а то твоя матушка обидится и устроит нам сцену.

В зеленой обставленной по-викториански гостиной царило оживление. Длинный диван в бархатной обивке уступили дамам: на мягких подушках вольготно развалилась виновница торжества, в руке ее сверкал хрустальный бокал, наполненный шампанским, рядом, сложив руки на коленях, сидела, аршин проглотив, Друэлла.

— …и тогда этот старый хрыч поднял руку и спросил: «А за что, дамы и господа, мы сейчас, собственно, голосовали?» Ни капли смущения, ни малейшей, совершеннейшее равнодушие к судьбам магической Британии! — Орион, хозяин дома, стоял посреди гостиной, наслаждаясь прикованным к нему вниманием. — Он отсыпается на всех заседаниях, и каждый раз, как мы за что-то голосуем, его приходится расталкивать. И ладно бы только расталкивать — Элфиас, бедняга, вынужден, скрипя зубами, зачитывать все предложения по два раза…

— Так вы бы своему сонному деду спички в глаза вставили, что ли, — подал голос Альфард Блэк, и сердце Андромеды радостно екнуло, когда она увидела любимого дядю, притаившегося в углу комнаты за черным фортепиано, зеркально отражающим сияние канделябров.

Кассиопея Блэк, сидевшая рядом с Друэллой, расхохоталась, запрокинув острый подбородок. Тетка Вальбурги, Сигнуса и Альфарда, последнего она любила больше всего и неизменно смеялась каждой произнесенной им шутке. Сириус прыснул, ткнул Андромеду локтем и выразительно покосился на мать — та скорчила гримасу омерзения, как если бы вместо шампанского в ее бокале вдруг заплескался гной бубонтюбера.

— Спички! — выплюнула она. — Уважающие себя маги не пользуются спичками, Альфард!

— Даже когда ими можно спасти законодательный процесс? — Альфард встретился взглядом с Андромедой, которая вместе с Сириусом примостилась у стены за диваном, аккурат под гобеленом с блэковской родословной, подмигнул лукаво и, картинно опустив руки на клавиши, сыграл мажорный аккорд.

— У тебя беда с чувством юмора, братец, — фыркнула Вальбурга и отмахнулась бокалом от рук мужа, легших было ей на плечи в успокаивающем жесте.

— Зато я одарен музыкально! — лихо улыбнулся Альфард, на лоб его упала седеющая прядь. — Давай я сыграю тебе Бетховена, Вал!

— Это еще что?

— Магловский композитор, дорогая!

Кассиопея снова взорвалась оглушительным смехом, рядом с Андромедой едва не согнулся пополам Сириус, прыснули даже Белла и Цисси, на двоих занявшие огромное кресло; Орион же прикрыл ладонью глаза, а из-за тяжелой оконной шторы вдруг выглянул недовольный Регулус и отправил Альфарду самый осуждающий взгляд из тех, что имелись в его арсенале. В руках Вальбурги лопнул бокал. Тут же с громким хлопком явился Кричер и, с трудом увернувшись от пущенной в него хрустальной ножки, бросился к хозяйке.

— Залечи ей руку, Кричер, она вся в крови, — поморщившись, бросил эльфу Орион, отошел к Альфарду и, склонившись к его уху, принялся что-то тихо втолковывать.

Пока Кричер залечивал эльфийской магией ладонь стенающей от боли и злости Вальбурги, до гостиной наконец-то добрался Сигнус. Он зашел под руку с отцом, отнюдь не старым еще по волшебным меркам, но болезненно выглядящим мужчиной, с трудом передвигающим ноги. Завидев деда, Белла и Цисси легко вспорхнули с кресла, освобождая место. Поллукс Блэк тяжело опустился на мягкие вышитые серебром подушки и сварливо оглядел собравшихся.

— Вот и собралась семейка, — с ядом в голосе пробормотал Сириус.

— Это все, или кто-то еще будет? — шепотом спросила Андромеда.

— Малфои. Матушка жаждет свести Цисси с их отпрыском. И, кажется, еще должен был прийти наш семейный идол, лорд, тьфу ты, чтоб его, Волдеморт…

Андромеда вздрогнула. С Волдемортом она пересекалась редко — всякий раз, как он являлся к ним в гости, Андромеда находила повод оказаться подальше от дома. Ее пугали безупречные манеры Волдеморта, но еще больше то, что учтивые улыбки, охотно им раздаваемые, исключительно редко — почти никогда — касались его холодных глаз.

— …но, на наше счастье, у него случились какие-то неотложные дела…

— Он часто у вас бывает? — поинтересовалась Андромеда шепотом и тут же заметила, как подозрительно поглядывает на нее через плечо Цисси Беллатрикс. Улыбнувшись, она отсалютовала сестре бокалом. Белла хмыкнула и отвернулась.

— Не знаю. — Сириус пожал плечами. — Я большую часть времени провожу в Хогвартсе или у Поттеров, но не удивлюсь, если он здесь живет неделями. И Рег от него без ума, всю комнату обклеил вырезками из газет…

— Регулус? Но поче… — Андромеду прервала трель дверного колокольчика.

— А вот и павлины, — съязвил Сириус.

Абраксас и Изабелла Малфои, как и ожидалось, пришли с сыном. Андромеда помнила Люциуса по Хогвартсу: он отменно учился, без особого энтузиазма отстаивал честь факультета на квиддичном поле и слыл звездой Клуба Слизней — Слагхорн, падкий на таланты, деньги и чистую кровь, души в нем не чаял. Сноб и чистоплюй, Люциус с первого курса славился особой переборчивостью в знакомствах, потому приятелей у него было немного, а друзей и того меньше. Андромеде так и не удалось найти с ним общий язык, и даже теперь, когда почти все они, за исключением Сириуса и Регулуса, покинули школу, она не очень-то верила, что Люциус сумеет произвести на нее приятное впечатление.

Впрочем, он и не пытался. Когда пришло время праздничного ужина, Люциус сел по правую руку от Нарциссы и так удушил ее нарочитой заботой, что та, бросив недоеденным гарнир, вылетела из-за стола и умчалась на верхние этажи.

— Ничего, Люциус, пообвыкнется и будет еще бегать за тобой, вот увидишь, — осклабилась Вальбурга, накалывая на вилку сочный кусок говядины. Она восседала во главе стола, и от ее взгляда не укрылись неуклюжие ухаживания молодого Малфоя.

Люциус покраснел. Друэлла поджала губы, но ничего не сказала, только лязгнула ножом по тарелке так, что у всех присутствующих свело зубы.

— Вал, не смущай молодежь, — улыбаясь, развел руками — в одной вилка, в другой бокал — Сигнус. — Мы все-таки собрались здесь сегодня, чтобы оказать честь имениннице… И, кстати говоря, пора бы уже порадовать тебя подарками. Мы пьем, едим — хвала твоим поварам, будь они сто раз дрянные ушастые эльфы — а ты сидишь тут, вся такая скромница, ни намеком не дашь понять, зачем на самом деле собрала нас в этом блистательном доме. Ты ли это, сестрица Вал?

— Прекращай, Сигнус, — кокетливо отмахнулась порозовевшая Вальбурга. — Что тут скажешь, возраст дает свои преимущества. Одно из них — умение ждать. Я всегда мечтала стать терпеливой.

— И терпение должно вознаграждаться! — возвестила Кассиопея и, покинув свое место, с молодой грацией, словно и не пошел ей давно седьмой десяток, выплыла в центр столовой, где на сверкающем паркете красовался большой узорчатый ковер перед едва тлеющим камином.

Повинуясь взмаху ее волшебной палочки, из двери в комнату влетела большая картонная коробка, перевязанная шелковым бантом. Вальбурга притворилась глубоко заинтригованной, но Андромеду, как и остальных гостей, не обманула эта дешевая игра: все подарки подбирались строго в соответствии со списком пожеланий именинницы. Ежегодно за месяц до своего дня рождения Вальбурга рассылала родне письма, где без обиняков расписывала, что и от кого ждет в качестве праздничного подношения.

Когда из подарочной коробки поднялась во весь рост черная бархатная мантия с лиловым атласным кантом от «Твилфитт и Таттинг», Вальбурга восторженно захлопала в ладоши и кинулась к Кассиопее, чтобы заключить ее в приторно-сладкие объятия

Сигнус и Друэлла преподнесли изящный чайный сервиз китайского фарфора, зачарованный так, чтобы сохранять напитки горячими. Андромеда вспомнила, как мать сбилась с ног, разыскивая именно такой — с роскошными пышными пионами — и в конце концов сдалась, заказав роспись знакомому художнику. Цисси тогда была в восторге от почти живых на вид цветов, Белла лишь поморщилась, а уж сама Вальбурга приняла подарок с благосклонной улыбкой королевы.

Когда Малфои вручали хозяйке вечера сверкающую камнями брошь в виде белого павлина, Андромеда не сдержала улыбки и обернулась к Сириусу, но не обнаружила его — кузен пропал.

— …будешь засыпать под колыбельные! — расхваливал тем временем Альфард свой подарок — волшебный граммофон, — который хозяйка вечера явно не заказывала.

— Ты невыносим, как и всегда. — Вальбурга склеила кислую мину, но брата все же обняла.

Дверь в это мгновение отворилась, и в столовую вошел человек.

Его заметили не сразу, но когда все же заметили, в комнате стало очень тихо, словно кто-то наложил Силенцио разом на всех присутствующих. Вальбурга сначала побелела, затем побагровела от самой шеи до корней волос, нижняя челюсть ее вылезла вперед, а полные красные губы искривились так, словно она силилась набрать в рот побольше слюны, чтобы плюнуть ею в незваного гостя. Андромеда прижалась к спинке стула, переводя взгляд с лица на лицо, с лица на лицо — и так до тех пор, пока в голове ее не мелькнула смутная догадка, вызванная к жизни очевидным сходством вошедшего с большинством находящихся в комнате Блэков.

Темные с обильной сединой волосы, немолодое уже лицо со скорбной морщиной между бровей, лихорадочно сверкающие серо-голубые глаза с покрасневшими белками — мужчину можно было бы назвать привлекательным, если бы он не выглядел таким изможденно-потрепанным.

— Мариус, — ласково произнес Альфард и шагнул было вперед, но Вальбурга вцепилась в его руку и что-то нечленораздельно прошипела.

Вскочив из-за стола, Орион вмиг оказался рядом с женой и, обхватив за плечи, потянул к себе. Сигнус демонстративно отвернулся, Друэлла застыла с широко распахнутыми глазами, Кассиопею разобрал нервный смех. Андромеда по очереди переглянулась с озадаченными Беллой и Регулусом и не менее озадаченными Малфоями.

Поллукс грузно поднялся со своего места и уперся кулаками в стол.

Человек, названный Мариусом, прочистил горло.

— Я знаю, ты меня не ждала, дорогая племянница. И, возможно, даже забыла, кто я такой. — Надтреснутый его голос прозвучал чужеродно в этих стенах. — Но я все же решил заглянуть… Поздравить тебя…

Вальбурга попыталась сбросить руки Ориона, но тот лишь крепче прижал ее к себе.

— Тебе здесь не место, Мариус, — прорычал Поллукс, нависая над тарелкой с недоеденным горячим.

Мариус, даже не взглянув на Поллукса, сделал шаг к Вальбурге, обвел печальными глазами комнату и вздохнул.

— Столько прекрасных подарков. Волшебных подарков. — Он кивнул на столик, заваленный коробками. — Я бы и хотел подарить тебе что-то такое. Махнуть палочкой — и из рукава достать прекрасный букет. Или запустить в небо салют одним движением руки. Трансфигурировать коробку с пирожными в булавку и обратно. — Голос его зазвучал громче и выше, задрожал. — Зажечь разом все свечи в комнате, просто произнеся одно слово. Люмос! — Мариус вытащил из кармана карандаш и, широко размахнувшись, проткнул им воздух у себя над головой. — Люмос, черт подери! Люмос! Люмос! Люмос! ЛЮМОС! Я СКАЗАЛ, ЛЮМОС!

Прокричав неработающее заклинание в последний раз, он сник и уронил голову на грудь. Рука его повисла безвольной плетью вдоль тела.

Кассиопея, прекратив истерически хихикать, прикрыла рот вышитым вензелями платком; покрасневшие ее глаза влажно блестели. Друэлла, как и дружно порозовевшие Малфои, гипнотизировала взглядом столовые приборы. Альфард застыл между Вальбургой и Мариусом, бледный и растерянный, и сердце Андромеды болезненно сжалось от этого зрелища: редко ей приходилось видеть дядю таким подчеркнуто беспомощным, оробевшим, несчастным. Скользнув по лицу Альфарда, взгляд ее случайно упал за спину Мариуса: позади него, полускрытый тенью, стоял в дверном проеме Сириус. Он был непривычно мрачен и ни на кого не смотрел, опустив глаза в пол.

— Пошел вон, — отчеканила посреди воцарившейся тишины Вальбурга.

— Я не отдал тебе подарок… — С этими словами Мариус выудил из пальто маленькую книжицу размером с ладонь и протянул ее племяннице. — Тут много написано о том, как обращаться с людьми…

Вальбурга, шипя, вырвалась из объятий Ориона и одним хлестким ударом выбила подарок из рук Мариуса.

— Вал! — горько простонал Альфард и дернулся было поднять улетевшую на ковер книжку, но Орион предупредительным жестом его остановил.

— Петрификус Тоталус! — решительно каркнул Поллукс из-за стола, нацелившись палочкой на Мариуса, и, словно растратив одним заклинанием все свои силы, грузно рухнул на стул.

Мариус не успел сказать и слова: застыв под действием заклинания, он чуть было не повалился на пол, но вынырнувший из тени Сириус успел его подхватить. Вальбурга, увидев старшего сына, ахнула и схватилась за сердце; лицо ее снова побелело. Злой и встревоженный Регулус мигом подлетел к ней и, поддерживая под локоть, бережно усадил в кресло.

— Унесите отсюда эту погань! — рявкнул Орион так, что Изабелла Малфой, изо всех сил сохранявшая мнимую невозмутимость, выронила вилку, а Кассиопея окончательно разрыдалась.

— Какие же вы омерзительные! — в тон ему ответил Сириус, без капли жалости сверля взглядом пребывающую в полубеспамятном состоянии мать.

— Сириус! — шикнул на него Альфард, доставая палочку. — Остынь. Остынем все, дамы и господа. Чтобы к моему возвращению все было как прежде! Сириус, а ты помоги мне.

Заклинанием левитации он поднял безжизненного Мариуса в воздух, а Сириусу наказал следить за тем, чтобы тот по пути не пересчитал головой все углы. Втроем они — взрослый маг, школьник-подросток и безвольное зачарованное тело — покинули гостиную, дверь за ними закрылась, но завету Альфарда никто не последовал. Придя в себя после увиденного, Малфои спешно засобирались домой, Сигнус увел Поллукса в его покои на верхние этажи, Беллатрикс побежала искать Нарциссу, чтобы пересказать случившееся во всех подробностях, Кассиопея ушла на кухню распорядиться о чае, а Орион и Регулус встревоженно обступили Вальбургу, с губ которой то и дело срывалось свистящим шепотом: «позор, какой позор…»

Андромеда покосилась на мать — Друэлла с каменным лицом добивала остатки вина, что плескались на дне ее бокала. В холодных глазах ее сейчас едва ли можно было разглядеть что-либо кроме досады. Заметив взгляд дочери, Друэлла сдержанно улыбнулась, но, как это часто бывало, улыбка оказалась пустышкой. Проглотив подступившую к языку горечь, Андромеда отвернулась. Взгляд ее упал на книжку, принесенную Мариусом: она так и осталась лежать на полу. Миниатюрная, в мягком переплете, а на обложке — тисненые золотом два слова: «Новый Завет».

Примечания:

По сути это глава-знакомство с персонажами, с древним и благородным семейством Блэк. Не знаю, как вы, дорогие читатели, но я, пока писала, определилась с симпатиями и, кажется, знаю, кто будет моими любимчиками в этой безумной компашке))

Все еще думаю, использовать ли мне исключительно фокал Андромеды, или иногда обращаться и к другим героям. Одно могу сказать точно: о самой Андромеде делать выводы пока рано) В следующей главе мы погрузимся в ее внутренний мир более основательно, а кроме того поближе познакомимся с Лордом Волдемортом ;) (и не только с ним)