Отголоски фантазий (гет)

Час был поздний, все давно разошлись по спальням, но Гермионе не спалось. Она остро чувствовала, как убегает время, приближая миг расставания с Хогвартсом. Май и часть июня замок восстанавливали, а остаток лета пятые и седьмые курсы усиленно наверстывали упущенное и готовились к экзаменам. Не стали исключением и Гермиона с друзьями, и те, кто вынужден был весь год скрываться. Наконец экзамены были сданы, и через несколько дней они окончательно попрощаются со школой. Выпускников обещали проводить с помпой, заодно отметив восстановление замка.

Гермиона осмотрела гостиную и ностальгически улыбнулась. Сколько всего произошло в этих стенах! Смешного и грустного, хорошего и не очень. Неожиданно взгляд наткнулся на тетрадь, лежащую у кресла в дальнем углу. Гермиона удивилась: такую тетрадь с переливающимися сердечками на обложке она видела только у Лаванды, и та никогда с ней не расставалась.

Безусловно, Гермиона уважала личные границы. Поднимая тетрадь с пола, она всего лишь хотела убедиться, что вещь действительно принадлежит Лаванде, и если это так, то положить к ней на тумбочку в спальне. На обложке имени не было, Гермиона открыла тетрадь… И пропала почти на всю ночь.

Истории из тетрадки увлекали буквально с первых строк. Правда, все они были про любовь, но страсть Лаванды к романтике не удивляла, поражало другое: отличный слог и необыкновенная живость персонажей. Главная сплетница Хогвартса — а иначе Лаванду за глаза и не называли — оказалась очень внимательной, умела подмечать мелочи и хорошо описывала характеры. Без всякого сомнения, она была талантлива, если бы не одно «но»: персонажами выдуманных историй были студенты Хогвартса.

Себя Лаванда, само собой, не обижала, всегда выступая роковой красоткой и неизменно выбирая в спутники жизни рыжеволосого бесстрашного рыцаря Рона Уизли. Читая про них, Гермиона только хихикала и нисколько не ревновала. Они с Роном быстро выяснили, что быть друзьями у них получается гораздо лучше, чем влюбленными, и Гермиона испытала искреннее облегчение, что друг вернулся к более покладистой Лаванде. В отличие от придирчивой аккуратистки Гермионы, Лаванда легко мирилась с его недостатками и, если судить по рассказам из тетради, находила их даже милыми.

Про остальных Лаванда писала такое, что брала оторопь. Луна Лавгуд, к примеру, в одной истории до умопомрачения влюблялась в Невилла, в другой — выходила замуж за Гарри Поттера; Гарри, в свою очередь, страдал по Паркинсон или Дафне Гринграсс, Джинни бегала за Корнером и расстраивала свадьбу Забини, а Гермиона — великий Мерлин! — пылала страстью исключительно к Драко Малфою! Все их реальные стычки Лаванда изображала в таком свете, что, не будь Гермиона непосредственной их участницей, легко поверила бы, что ее и Малфоя безумно влекло друг к другу чуть ли не с первой встречи!

«Да она переплюнула Скитер!» — одновременно ужасалась и восторгалась Гермиона.

Непонятно, чем она не угодила Лаванде, но им с Малфоем уделялось больше всего внимания. Менялись обстоятельства, курсы, декорации; любовь тоже была то трагичной до слез, то вполне трогательной и счастливой. Прочитав последнюю историю, Гермиона не удержалась от громкого смеха.

Это же надо было додуматься — отправить Малфоя на Гриффиндор, а все для того, чтобы в очередной раз сделать из них пару.

Отсмеявшись, Гермиона задумалась: стало вдруг любопытно, что было бы, попади Малфой в действительности на их факультет. Как бы повернулась его судьба? Смогли бы они подружиться? Во время битвы он показал, что благородство ему не чуждо.

Гермиона широко зевнула, посмотрела на часы и чертыхнулась.

Нет, надо хоть немного поспать, иначе вряд ли она сможет завтра, то есть уже сегодня, помогать деканам украшать Большой зал.

* * *

Это было великолепно. Потрясающе красивый зал, проникновенная речь Макгонагалл, одухотворенные, полные веры в будущее лица выпускников. Гермиона так растрогалась, что на глазах выступили слезы. Все-таки в том, что многие студенты смогли доучиться, была и ее заслуга.

Заиграла музыка, пары закружились в вальсе.

— И о чем грустит прекрасная девушка? — раздался знакомый, но непривычно заботливый голос.

Гермиона развернулась и в изумлении распахнула глаза. Внимание сразу привлек гриффиндорский галстук, прижатый к рубашке дорогим зажимом с вкраплениями драгоценных камней.

— Прости, немного задержался, — покаянно продолжил Малфой, затем вытащил из нагрудного кармана платок и аккуратно стал вытирать Гермионе слезы. Движения были настолько естественны, будто ухаживать за ней было обычным для него делом. — Так что случилось? Снова Поттер? Что опять наговорил тебе этот напыщенный индюк?

Гермиона была настолько шокирована непривычным видом и поведением Малфоя, что позволила ему к себе прикоснуться. Через несколько мгновений она пришла в себя и хотела было послать его к черту за дурацкие шуточки, но Малфой вдруг напрягся и посмотрел куда-то в зал. Гермиона проследила за его взглядом и совсем растерялась. В компании Паркинсон и Забини стоял Гарри Поттер и весело о чем-то с ними переговаривался. На его шее красовался зеленый галстук в серебряную полоску, на стильном пиджаке была вышита эмблема Слизерина. Мысли лихорадочно заметались.

Неужели она что-то пропустила и руководство школы решило устроить карнавал, и все согласились?

Чтобы убедиться в своем предположении, Гермиона стала тщательно оглядывать зал. Вскоре поняла, что не ошиблась. Хаффлпаффец Рон танцевал с Лавандой, Невилл — якобы с Равенкло — мило беседовал с Луной Лавгуд, тихушник Теодор Нотт внезапно, как и Малфой, перевоплотился в гриффиндорца. Девушек определить было невозможно: все они были в бальных платьях или нарядных мантиях.

Но если это такое своеобразное представление, тогда почему Гарри смотрит на нее неприязненно, а на Малфоя с откровенной злостью? После победы они ведь перестали быть врагами и даже пожали друг другу руки. Может, парни выпили оборотное и решили разыграть именно ее?

— Что происходит? — сердито спросила Гермиона у Малфоя.

— Ничего особенного, все как обычно, — подозрительно ровно произнес Малфой, потирая скулу, но продолжая при этом с прищуром смотреть на слизеринцев.

— Вы подрались? — предположила Гермиона.

Ответить Малфой не успел, к ним подошел Гарри и с неприятной ухмылкой произнес:

— Все-таки выбрала его, Грейнджер? Смотри, наиграется папенькин сынок и бросит. Малфоям верить нельзя.

— Заткнись, Поттер, — зашипел Малфой.

Гермиона разозлилась. Мало того, что ей не сказали про идиотскую клоунаду, так еще Гарри так вжился в роль прежнего Малфоя, что захотелось просто и без затей врезать ему в челюсть. Резко выкинув руку, Гермиона схватила этого неправильного Гарри за галстук, вынуждая наклониться, и угрожающе процедила:

— Каждая шутка должна иметь предел. Еще одно слово, и рискуешь лишиться самого дорогого.

И чуть двинула коленом, намекая, что сейчас ему прилетит в пах. Гарри дернулся, прикрыл причинное место и, мучаясь от легкого удушья, кое-как прохрипел:

— Отпусти, психованная. Малфой, уйми свою подружку.

Малфой набычился и наставил на него палочку:

— Сейчас же извинись перед Гермионой!

Заметив бедственное положение Гарри, в их сторону двинулись Забини и еще один слизеринец.

— Надеюсь, ты меня понял, — отчеканила Гермиона, разжала пальцы и ткнула Гарри кулаком в грудь, отталкивая. — Кажется, тебя ждут, Гарри Поттер.

— Ладно, прошу прощения, — сипло сказал Гарри, потирая шею, затем подал знак своим, что конфликт улажен. — Он так он, не буду больше надоедать.

Гермиона кивнула. Настоящий это Гарри или нет — в любом случае она не желала с ним ссориться. Он ушел, но продолжал бормотать про ненормальных гриффиндорцев.

— Я знал, что ты отчаянная, но чтобы настолько, — восхитился Малфой. — И, кстати, замечательно выглядишь. Всегда знал, что красное тебе к лицу.

Его восхищение, безусловно, тешило самолюбие, но Гермионе стало не до комплиментов. В висках начало покалывать, хотелось, чтобы этот балаган скорее закончился и все вернулось на свои места.

— А тебе не зазорно быть рядом со мной? — с иронией спросила она.

Малфой хмыкнул:

— Опять ты за свое. После распределения на Гриффиндор и головомойки, которую устроили мне родители, чужое мнение меня волнует меньше всего. — Он наклонился, голос стал тихим и вкрадчивым. — Малфои всегда выбирают лучшее, Гермиона. Даже отец согласен, что одаренная маглорожденная намного предпочтительнее, чем чистокровная вырожденка.

Тут сзади подошел Нотт, бесцеремонно вклинился между Гермионой и Малфоем и, положив руки им на плечи, заплетающимся языком произнес:

— Вы, как я погляжу, уже успели сцепиться со змеями? Почему без меня?

— А ты, вижу, успел хорошо налакаться? — в тон ему ответил Малфой. — Не рановато ли?

— Это ты отхватил лучшую девушку Хогвартса, — посетовал Нотт. — Что оставалось делать бедному Теодору? Только заливать свое горе огневиски.

— Убери клешни, страдалец. Я обещал своей девушке танец.

Удивляться сил больше не было, Гермиона мысленно махнула рукой на все несуразности и позволила увести себя танцевать. В конце концов, для нее это последний праздник в волшебной школе.

Быстрые танцы к этому времени закончились, заиграла медленная музыка, зал погрузился в полумрак. Малфой обхватил ее талию, Гермиона положила руки ему на плечи. Сначала такая близость с бывшим врагом смущала, но ничего страшного не происходило, Малфой был аккуратен и не позволял себе лишнего, и потихоньку Гермиона расслабилась. Еще через некоторое время поняла, что в его бережных объятиях ей вполне комфортно, тепло и уютно. Медленные покачивания, чарующий голос певицы и спокойная музыка убаюкивали, Гермиона прижалась к Малфою и постепенно погрузилась в дрему.

«Как странно, — подумала Гермиона ускользающим сознанием, — мне с ним совсем не противно, а очень даже хорошо…»

— Гермиона, что с тобой? — послышался далекий голос Малфоя. — Гермиона!..

— Грейнджер!!!

Гермиона резко распахнула глаза и непонимающе посмотрела на тормошившую ее Лаванду. Мыслями Гермиона была еще там, в фантастическом видении с очаровательным гриффиндорцем Драко Малфоем. Но реальность быстро брала свое, стало ясно, что Гермиона уснула на диване в общей гостиной.

— Грейнджер, — наставив на нее палец, обвиняюще сказала Лаванда, — ты взяла мою тетрадь!

Остатки сонливости улетучились, Гермиона возмутилась:

— Она валялась на полу! И вообще, такие вещи надо зачаровывать.

— Она зачарована. Любой, кто возьмет дневник в руки, засыпает.

— Странный способ защиты, — фыркнула Гермиона, но мысленно себя обругала, что не проверила тетрадь на проклятия.

— Какую хочу, такую и ставлю, — сварливо ответила Лаванда, вздернув носик и сложив руки на груди, потом, правда, оттаяла и несмело добавила: — Только у чар есть побочный эффект: иногда может привидеться то, что человек прочитал. Тебе снился Малфой?

— Нет! — рявкнула Гермиона. Признаваться, что с удовольствием танцевала с Малфоем, она не собиралась. — Я видела Гарри на Слизерине.

— Понятно, — разочарованно протянула Лаванда, но затем глаза загорелись предвкушением: — Про Гарри-слизеринца я еще не писала!

Она уселась рядом с Гермионой на диване и стала быстро строчить в тетради. Но Гермиона с помощью заклинания вырвала у нее тетрадку и подвесила под потолок.

— Грейнджер, а ну верни!

Взбешенная Лаванда хотела на нее наброситься, но Гермиона успела отскочить в сторону.

— Лаванда, я знаю, что тебя не остановить. Тетрадь я верну. Только будь добра, измени имена, иначе, обещаю, я тебя прокляну.

Осознав, что Гермиона настроена решительно, Лаванда быстро сдулась.

— Хорошо, — буркнула она, а потом с какой-то робкой надеждой спросила: — Тебе хоть понравилось?

— Да, — нехотя признала Гермиона, вернулась на диван и отдала тетрадь. — Ты очень хорошо пишешь. Только почему я постоянно с Малфоем?

— А с кем еще? Вы с первого курса так цапались, что искры летели. За вами интересно было наблюдать, — с добродушными нотками в голосе сказала Лаванда; спустя несколько секунд с азартом спросила: — Как думаешь: может, стоит попробовать публиковаться?

Гермиона уставилась на нее с ужасом: похоже, она невзначай разбудила монстра.

* * *

Большой зал был великолепен. Даже гости из Министерства, пришедшие поздравить выпускников, одобрительно качали головами. Гермиона посмотрела на мальчишек и улыбнулась: Гарри вел в танце Джинни, Рон что-то воодушевленно рассказывал Лаванде, Невилл пытался ухаживать за Ханной. За друзей было радостно, но было жаль, что у нее так ни с кем и не сложилось.

— Спряталась заучка, помашу ей ручкой!

Над головой материализовался Пивз и высыпал на нее порошок, который, как позже выяснила Гермиона, оказался едкой чихательной смесью из магазина Уизли. Гермиона успела выставить щит, но несколько частиц все же попали в носоглотку. Гермиона чихнула, на глазах выступили слезы. Пивз явно собирался продолжить, но его отогнал заклинанием подошедший Малфой.

— Вот гад! — возмутился он и продолжил махать палочкой, очищая воздух. — Грейнджер, ты в порядке?

— Нормально, — отозвалась удивленная его помощью Гермиона.

Они с Малфоем, конечно, перестали пререкаться и даже спокойно перекидывались репликами на занятиях и в библиотеке — Малфой оказался довольно эрудированным и занимательным собеседником, но дружескими их отношения назвать было сложно. Малфой окинул ее внимательным взглядом и потянулся к нагрудному карману, из которого торчал краешек платка. Накатило ощущение дежавю, и Гермиона завороженно проследила за его движением. Малфой смутился, рука на мгновение дрогнула, но потом он все же вытащил и протянул ей платок.

— Не бойся, он чистый.

— Спасибо, — все еще находясь в легкой прострации, поблагодарила Гермиона, затем наколдовала зеркало и осторожно промокнула платком под глазами.

Возникла неловкая пауза.

— Почему ты не со своими? — первая подала голос Гермиона.

Малфой хмыкнул:

— Все разбились на пары, не хочу никому мешать.

— Я тоже, — вырвалось у Гермионы.

Так все и было. Сначала они вместе дружно отметили выпуск сливочным пивом, а потом Гермиона почувствовала себя лишней среди воркующих влюбленных и отошла в сторону.

— Тогда… — Малфой кашлянул, его щеки внезапно порозовели. — Могу я побыть твоим спутником на этот вечер, пригласить на танец и чем-нибудь угостить?

В груди возник непонятный трепет, гриффиндорская решительность куда-то испарилась, но потом появилась вновь, и Гермиона широко улыбнулась:

— Я не против.

И смело вложила свою ладонь в протянутую ладонь Малфоя. Он тоже улыбнулся:

— Поздравляю, Гермиона.

— И я тебя поздравляю, Драко.