Трансфигурация для чайников (гет)

На территории поместья было свежо: наконец-то ударил лёгкий морозец. Гермиона прогуливалась по парку, когда вдруг услышала чужие шаги. Недолго думая, она трансфигурировала себя в невысокий фонарный столб причудливой формы.

— А я вам говорю, Министр, я не собираюсь — подчёркиваю — НЕ собираюсь, участвовать в этой нелепой программе с эльфами! Всю жизнь батрачили, всю жизнь и будут батрачить! Это их сущность!

— Малфой, подумай ещё раз, на какой стул ты хочешь сесть.

— Я лучше столб лизну, чем буду участвовать в этой программе!

Люциус Малфой шагнул ближе к столбу, склонился над ним, раскрыл рот, высунул язык, прислонился к металлу и намертво примёрз.

Он пытался просить помощи, кричать, но язык не желал отлепляться от столба. Кингсли от шока забыл, что может воспользоваться палочкой и зачем-то побежал в дом, звать подмогу.

Гермиона не выдержала и трансфигурировала себя обратно, из-за чего язык Малфоя проехался по её щеке. Он невнятно застонал, схватившись за рот, и смог говорить только после того, как Гермиона наложила на него согревающие чары.

— Что ты тут делаешь? — возмутился он. — Почему не в спальне?

— Решила прогуляться, а тут вы. Не хотела, чтобы Кингсли видел меня. Ой, — она вздрогнула, глядя в сторону дома, — он возвращается, мне нужно…

Малфой схватил её за руку, и они переместились в одну из спален.

— Он до сих пор не знает?

— Понятия не имеет.

— Почему ты ему не скажешь?

— Потому что он слишком настойчив в своём неведении. Был бы понаблюдательнее, заметил бы, что эльфы давно не в наволочках, да и элементарно спросил бы их, а не морочил голову мне.

Тем временем Кингсли бегал по парку с чайником, полным кипятка, не понимая, куда мог уйти Малфой вместе с фонарным столбом…

Гермиона прогуливалась по лесу, когда вдруг услышала голоса. Точнее, знакомые голоса. Оглядевшись, она поняла, что скрыться уже никак не выйдет, и наспех трансфигурировала себя в небольшое деревце. Голоса тем временем приближались.

— А я говорю вам, Министр, что я не согласен! — утверждал один.

— Ты и так в затруднительном положении, Малфой, — увещевал другой. — Моё предложение — пока что предложение — для тебя сейчас как никогда актуально!

— Я даже думать об этом не собираюсь! — отрезал Люциус Малфой, поравнявшись с деревом. — Это абсурд! Я, во-первых, недавно развёлся…

— Год назад, — заметил нагнавший его Кингсли.

— Во-вторых, я не собираюсь встречаться ни с какими грязно…

— Доиграешься! — пригрозил ему Министр. — Давно в Азкабане не сидел?

— Да лучше Азкабан! Да лучше Дементоры! Да я скорее вот это дерево трахну, чем присуну какой-нибудь… маглорождённой, — последнее слово он выдавил с презрением.

— Что ж, вперёд.

— Азкабан? — с надеждой спросил Малфой.

— Дерево, — Кингсли кивнул в сторону небольшого деревца. — Помню, ты в прошлый раз без раздумий бросился лизать фонарный столб в мороз. Или ты, Малфой, слова на ветер бросаешь?

— И ничего я не бросаю… — проговорил Малфой, приближаясь к дереву и расстёгивая мантию, и тихо добавил: — Вот увидишь сейчас, на чём я всю твою политику вертел.

Он приблизился к дереву. Гермиона почувствовала желание сглотнуть и сжаться, но будучи деревом, не могла этого сделать.

Малфой тем временем ощупал кору и нашёл небольшое дупло, к которому пристроился.

— Вот, смотрите, Министр! — позвал он, протискиваясь членом в узкое отверстие. — Я же говорил, дерево лучше всяких там маглорождённых! «Приударь за Грейнджер»… Да я лучше буду трахать дерево вечно, чем прикоснусь к этой фригидной всезнайке!

— Я же пошутил! Ты сумасшедший, Малфой! Забудь о моём предложении! — Кингсли развернулся и стремительно помчался прочь.

Малфой тем временем обхватил дерево руками, продолжая вколачиваться во внезапно влажное и приятно податливое дупло.

— Думаешь, я тебя не узнал? — вдруг промурлыкал он, точно кот. — Спасибо, что не как в прошлый раз…

Не прекращая движений, он вытащил палочку, трансфигурировал её обратно, и они повалились в траву.

— Вообще-то, обидно было, — протянула Гермиона. — Ты же знаешь, что я не фригидная!

— Ну прости, а что мне ему ещё сказать? — Малфой остановился, нависая сверху.

— Я не понимаю, зачем ты так с ним, — она погладила его по плечу, скрытому мантией. — Мы же с тобой всё равно…

— Вот именно! Но мы с тобой сами сошлись, без его идиотских подсказок! Я уже тебе говорил: мне не важно, кто ты. Я не хочу, чтобы мной манипулировали, понимаешь ты это? И чтобы ты знала: мне нравится к тебе прикасаться.

— А может, тебе больше нравится дерево? — усмехнулась Гермиона, притягивая его ближе.

— Мне нравишься ты. А Кингсли я говорю то, что он ожидает от меня услышать.

Через некоторое время они отряхивались от листьев и травинок, собираясь покинуть это место и отправиться в более подходящее для продолжения.

Где-то неподалёку Кингсли, так и не успевший уйти далеко, извергал на землю свой обед.

Вода в пруду была восхитительно прохладной. После жаркого дня Гермиона решила искупаться, пока никто не видит. Она уже сделала несколько кругов, как вдруг услышала шаги. Насторожившись, она прислушалась.

— Это переходит уже все границы, Министр! — прошипел Малфой.

Гермиона тут же трансфигурировала себя в небольшой куст камыша и притаилась.

— Что такого в том, чтобы публично объявить о своих отношениях? — недоумевал Кингсли.

— А то, что мы сами решим, когда и как объявим о них! Не с вашей подачи, Министр!

— Ну представь, как здорово будет: пять лет победы, Героиня и Пожиратель…

— Оставьте свои фантазии при себе! Я скорее, — Малфой осмотрел пруд, — вот эту лягушку поцелую!

— Опять?.. — Кингсли закатил глаза. — Не буду мешать вам с Гермионой. Мне хватило того случая в лесу.

Малфой схватил бедную лягушку, отдыхавшую на листе водяной лилии, и прижался губами к скользкому тельцу.

Ничего не происходило. Лягушка принялась отчаянно квакать и перебирать лапками, а Кингсли недоверчиво наблюдал за этой сценой.

— Что-то не хочет она в принцессу превращаться, — подметил он.

Гермиона не выдержала и рассмеялась.

— Тьфу ты! — Малфой отбросил лягушку, и та плюхнулась в воду, недовольно квакнув на прощание.

Гермиона трансфигурировала себя обратно и предстала перед Кингсли и отплёвывающимся Малфоем.

— Ну, я вас оставлю, — Министр попятился назад.

Гермиона вышла из воды.

— Знаешь что? — закончив отплёвываться, спросил Малфой. — Мне надоело. Мы с тобой пойдём завтра на этот праздник и объявим об отношениях!

— Наконец-то! — услышали они радостный крик Министра.

— А знаешь ты что? — Гермиона приобняла Малфоя и прошептала ему на ухо: — Я думала, ты дольше будешь упираться. Может, поморочим ему голову ещё немного?

— Нет! Хватит с меня и лягушки…