Папина девочка (джен)

1

2011

Робин не думала, когда ехала в Кливленд на свадьбу школьного друга Теда, что ее так тронет церемония. Особенно та минута, когда отец вел невесту по проходу.

Робин даже себе боялась признать, что завидует — с каким обожанием и восхищением смотрел тот на дочь, с какой гордостью вручил жениху. Та, наверное, была его принцессой, любимой папиной девочкой, а не позором, как сама Робин для своего отца.

Она сжалась, вспомнив его обращение с ней в последние годы — отец старательно подчеркивал, как ему плевать на нее и как Робин его разочаровывает. И это ранило и задевало. Он, верно, и не пришел бы на свадьбу дочери. Вся эта женская чепуха: платья, шпильки, сопли — совсем не для него.

Папа на ее свадьбе? Незачем мечтать о несбыточном. Но, глядя на танец новобрачной с отцом, Робин затаила дыхание. Почему это было так прекрасно? У нее предательски защипало в глазах. Но она не плакала на людях, и сейчас меньше всего хотела выдать свои чувства.

Потом Робин покосилась на Лили — подруга сидела рядом, держась с Маршалом за руки. Еще одна идиллия. Пусть на их свадьбе тоже не было отца Лили. Но даже в этой истории потом случилось свое чудо, когда Маршалл умудрился помирить жену с Микки. И это было так потрясающе! Робин никогда и никому не говорила, но молча восхищалась тем, как Лили повезло.

Только вот Робин Щербатски-старший — особый случай. "Я говорю всем друзьям, что ты в коме" и все такое. Нет, мечтать даже о нормальном отношении к себе бессмысленно, потому что это никогда не сбудется.

Да и вряд ли у Робин когда-нибудь будет свадьба — она карьеристка, которой не дано обрести семейный очаг. И кроме того, если продолжаешь смотреть в сторону такого ловеласа, как Барни, то какой уж там брак.

Но как бы это все ни было грустно, тут не было ничего нового.

2

Декабрь 2012

Пока Барни спал, Робин меряла нервными шагами гостиную его квартиры. Согласилась! Согласилась выйти замуж!! И за кого!!! Хотя то, что Барни сделал это предложение, удивляло ее не меньше. Ладони были ледяные, и, кажется, ее просто трясло от страха. Она села на диван и достала коробку с кольцом из кармана халата. Может, оставить кольцо и сбежать? Робин покачала головой. Побег не выход. Это уж совсем по-детски. Тем более, что она хотела этого. Робин надела кольцо. Да, хотела, конечно.

Хотя где она, а где свадьба. Свадьба... Тут у нее ярко вспыхнули воспоминания о Кливленде. И она так захотела, чтобы ее папа все же пришел. Она не смогла бы выйти замуж без него. Пусть он никогда не принимал в ней девочку, но ведь он же, наверное, любил ее, когда она могла сойти за мальчика. Он научил ее охотиться, играть в хоккей и курить сигары, тогда они проводили вместе дни напролет, он радовался ее успехам и, пусть и своеобразно, но даже заботился.

И разве свадьба чисто женское дело? Посмотрите хотя бы на Теда и на весь его энтузиазм по организации торжества. И мужчины тоже женятся.

Но раз уж ей так страшно, то, по меньшей мере, она не выйдет замуж без родительского благословения.

И через пару дней она заявила Барни, что тот должен попросить ее руку у ее отца.

* * *

Отец ушел из кафе, оставив Робин в конец ошемленной. К тому времени, после нескольких встреч, одна хуже предыдущей, она уже ничего не ждала. Нормальный отец? Ну уж точно не у нее. Хотя, кажется, она и так просила немногого. А он ничего не хотел понимать, даже совсем очевидные вещи.

Робин была так разочарована, что ей было уже плевать. На вежливость, на любые надежды, вообще — на все.

Ну не будет его на свадьбе, так и не стоило ждать другого. Ну женился отец на какой-то Кэрол, ничего не сказав ей. Ну нет Робин в его жизни, что теперь? Давно пора было просто смириться, но она высказала то, что терзало ее в последние дни.

И когда отец в ответ на это пообещал отвести Робин к алтарю и даже станцевать с ней на свадьбе — ну, пусть один танец, но... — это была фантастика. Она не поверила своим ушам. Робин так боялась, что через миг он все переиграет. Но его согласие сделало ее такой счастливой, какой не сделала даже помолвка.

Он тут же ушел, а Робин едва не кинулась обнимать Барни. Внутри она ликовала так, что у нее в голове звучало самое громкое и ни разу не комнатное "Ву-у-у!" И ее жених... Ей даже не верилось, что он приложил так много усилий и так долго нянчился с ее отцом. Даже извиниться перед ней заставил. И него получилось... Нет, Барни не "повелитель вознеможного", он что-то еще более невероятное.

— Ты... Я даже не знаю... Как тебе это удалось?

— Немного упорства, немного рассказов, какая у него на самом деле восхитительная дочь. Наиклевейшая. Еще немного разных штучек. Как ты знаешь, фокусник никогда не раскрывает своих секретов.

Робин хихикнула. Она представила, как Барни ее отца подкупает и очаровывает теми же методами, что и когда-то глупеньких девушек. Это звучало смешно, но для Робин всегда оставалось загадкой, почему эти методы работали.

— Но кое-что я тебе все же скажу, — добавил он уже серьезнее, — когда я начинал общение со своим отцом, я вдруг понял одну вещь: на самом деле, ему было труднее, чем мне. Потому что груз вины подчас приводит совсем не к тому. Я верю, что твой отец хотел бы быть ближе, хотя он совершенно не представляет как. Так что, если хочешь, дай ему этот шанс.

Она удивленно глянула на него. Робин никогда не пробовала воспринимать это так. Может, Барни и впрямь вырос. Или для него семья важнее, чем ей казалось поначалу. В любом случае, скажи бы ей кто восемь лет назад, чем он станет для нее, или что он хоть немного приблизит ее к отцу, Робин бы просто рассмеялась. Но сегодня все это было реальностью.

— Я попробую, Барни, — согласилась она.

3

Июль 2016

Робин вернулась домой — в тишину и спасительное одиночество. Встречи с друзьями в последние месяцы были как пытка. Робин чувствовала себя совсем лишней. И сейчас она налила большой бокал вина в надежде избавиться от тошнотворной горечи.

Может, перестать с ними видеться? Зачем завидовать счастью Теда, которого так хотелось вернуть? Зачем эта пустая видимость хороших отношений с Барни? Она развелась и должна бы выдохнуть с облегчением. Да только все равно было тяжело.

Тут в дверь позвонили, и, когда Робин устало открыла, то увидела на пороге отца. Хотела ли она, чтобы он был тут? Она не ответила себе на этот вопрос. Она и так чувствовала себя слишком уязвимой в последние месяцы. Но все же вежливость и почтение победили, и Робин впустила его внутрь.

Отец сел на диван, огляделся, а потом проговорил без намека хоть на какие-то эмоции:

— Не знаю, захочешь ли ты это знать, но я скажу. Мы с Кэрол разводимся.

Прежде чем она успела на это хоть что-то сказать, он предупреждающе поднял ладонь:

— Все прекрасно, брак не для меня.

Робин горько усмехнулась и показала левую руку, на которой больше не было колец.

— Я тоже недавно выгнала из своей жизни мужа, — добавила она.

— Застрелить его и отдать на съедение медведям? — спросил отец сурово, почти кровожадно. Неужели ее защищал? Но Робин боялась в такое поверить.

— Пусть живет, — вздохнула она и достала виски и сигары. Когда-то они часто так сидели на двоих, хотя и не такие потерянные. Но ей хотелось вернуть то время, как ни странно. Когда Робин Щербатски старший и младший были и впрямь семьей. Она ведь так старалась тогда соответствовать!

— Хотя Барни мне нравился, — заметил он.

Она ревниво вздохнула. Еще бы, у этих двоих столько общего. Плюс один так долго мечтал о сыне, а второй — об отце, но Робин хотелось, чтобы человек, в честь которого ее назвали, заметил бы наконец ее саму.

— Нравился больше, чем я?

— Что? — озадаченно переспросил он.

— Нет, ничего, забудь, — махнула рукой Робин.

Не заметит. Это просто несбыточная мечта. Наверное, давно пора было признать это и даже не пытаться. Вся ее карьера, все то, чего она добилась, ничего не значит для него, как и она сама. Она не мужчина. Хотя и женского в ней — спасибо отцу! — тоже очень мало.

Свадебный мираж так и остался миражом. Брак развалился (да, это были не торты и шампанское). Друзьям она не нужна, Тед и вовсе будто не замечал ее. А проводы к алтарю плюс пара танцев с отцом, видимо, все, на что она могла от него рассчитывать.

— И это Барни уболтал меня прийти, — добавил он.

Робин застыла с открытым ртом на пару секунд. Барни? Он не мог простить ей развод, но все еще беспокоился? Ее грело, что Барни в чем-то оставался ей другом. А вот папа, видимо, никак не менялся.

— Значит, ты даже не сам... — разочарованно сказала она.

— Я не думал, что я нужен, — невозмутимо сказал он. — После всего.

И тут ей вспомнились слова Барни про шанс, которые она так и не успела претворить в жизнь до этого. Она же постоянно ездила по миру и виделась с родными очень редко. Нет, на самом деле, Робин не очень-то верила, что может что-то изменить. Но сейчас ей нечего было терять.

— Да разуй глаза, папа. Нужен. Может, конечно, я всего лишь дочь, но я хочу... — она и сама сейчас не знала, что могло бы ей помочь. Вся ее жизнь и она сама были в таком дичайшем беспорядке.

Но, наверное, отец тоже ни фига не в порядке, чтобы там он ни говорил.

Робин устала сдерживаться, устала быть сильной (может, никогда она сильной и не была?) И она просто разрыдалась ему в плечо, как когда-то Теду на Рождество. Робин никогда так не делала, но он не оттолкнул, не сказал ничего уничижительного про слезы, она почувствовала, как отец осторожно обнял ее за плечи.

— Не всего лишь, — сказал он.

И Робин впервые ощутила себя папиной девочкой.