5 раз, когда Вонголе удалось одурачить одноклассников... (джен)

Щёки, уши и шея пылали так, что, наверное, на них можно было жарить яичницу. Тсунаёши Савада или просто Тсуна закрыла лицо ладонями, пытаясь спрятаться от того позора, что обрушился на неё, хоть и понимала, что тут скорее бежать прочь надо, а не прятать глаза. Реборн! Ну, Реборн! Этот ненормальный аркобалено просто наплевал на её чувства и вновь выстрелил пулей Предсмертной Воли, из-за магического действия которой вся одежда на Тсуне вновь превратилась в ошмётки, не затронув только нижнее белье — большое спасибо за маленькую милость. И вот она вновь стояла посреди школьного двора в одних трусах и лифчике, а на неё во все глаза смотрели одноклассники и другие ученики и учителя. Господи, стыд-то какой!

— Чего уставились?! Джудайме не музейный экспонат, проваливайте!

Хаято, раздражённо рычащий на всех и вся в ближайшем окружении Тсуны, ничуть не делал ситуацию проще и только привлекал всё новые взгляды. Тсуне хотелось провалиться сквозь землю чтобы больше никогда не видеть всех этих насмешливых и осуждающих взглядов. Горло то и дело сдавливало спазмами, она не была в силах даже прошептать что-то в своё оправдание.

— Я сказал, валите отсюда!

Лёгкое шипение зажжённых фитилей динамитных шашек заставил Тсуну отвлечься от своего позора, оторвать руки от лица и посмотреть на хранителя Урагана чтобы просто убедиться: у неё нет слуховых галлюцинаций. Интуиция не подвела, и Хаято действительно размахивал перед школой взрывчаткой, крича что-то про плату за «видение Джудайме в неприглядном виде». К глазам Тсуны подступили слёзы. Вероятно, Хаято искренне полагал, что такими словами и действиями он защищает её честь и достоинство, но… Так это не работало.

И почему именно сегодня в школе не было Киоко?! Единственная и лучшая подруга не мешкая дала бы ей свою кофту, чтобы хоть как-то прикрыться.

— Разгуливать в таком виде по территории школы запрещено.

О, этот голос знал каждый учащийся средней и старшей школы Намимори, и Тсуна не была исключением. Коленки предательски затряслись, к горлу подкатил новый ком нервов, а тело не затряслось лишь потому что его сковал животный страх. Хибари Кёя. Глава дисциплинарного комитета, самый жуткий ночной кошмар любого нарушителя правил и — как вишенка на торте — хранитель Облака Тсунаёши. Реборн сказал, она должна чувствовать себя спокойно и в безопасности рядом со своими хранителями (подчинёнными?), но пока что, единственным, что Тсуна испытывала вблизи Хибари Кёи, был бесконечный ужас и естественный инстинкт преклонить колени перед этим монстром дабы хоть как-то умилостивить и не схлопотать тонфами под рёбра. Да, этот парень никогда ещё не бил девчонок, но Тсуна бы не удивилась, окажись она в списке исключений.

В конце концов, ей всегда «везло» на неприятности. Вот уж точно ходячая катастрофа с обидной кликухой «Никчемная Тсуна».

На её голову легло что-то тяжёлое и очень тёплое.

— У тебя ведь должна быть какая-то сменка здесь — спортивный костюм или запасная форма?

Тсуна не сразу сообразила, что обращавшийся к ней не был Гокудерой Хаято. Да и тяжёлая ткань, небрежно накинутая на голову, подозрительно напоминала формой гакуран. А это значило… Значило…

— Х-Хиб-бари- сан?!

Писк вышел слишком тихий даже для ушей самой Тсуны, но Кёя, видимо, расслышал. Смерив её нечитаемым взглядом, мотнул головой в сторону здания школы.

— Живее, травоядное, не то забью тебя до смерти.

—Д-да!

Всё ещё находясь в прострации, Тсуна укуталась в гакуран своего хранителя Облака — ну не просто же так он в неё им кинул? — сделала несколько неуверенных шагов вперёд. Ноги едва не споткнулись о лежащее на асфальте тело, и Тсуне лишь чудом удалось сдержать вскрик и продолжить движение. Хаято был в отключке. Тсуна осторожно обернулась на шагающего Хибари, но тот сделал вид, что не заметил немого вопроса. Впрочем, тут и так всё было ясно — его хлебом не корми дай подраться, так что верный Хаято, можно сказать, пал смертью храбрых. Тсуна поспешно замотала головой, прогоняя дурацкие мысли. Хибари Кёя хоть и маньяк (совсем немножко), но уж точно бы не стал никого убивать. Пусть и грозился на каждом шагу забить всех до смерти.

— И кстати, играть в карты на раздевание на территории школы запрещено, так что, если решишь снова проиграть кому-нибудь, делай это дома.

Недоумение было первой эмоцией, потом на смену пришло понимание. Тсуна незаметно осмотрелась, наблюдая за зевакам. Голос у их главы ДК был поставлен, и, когда тот хотел, его можно было услышать даже если голоса он не повышал. И сейчас явно был такой момент, так как школьники смотрели на Тсуну кто с ужасом, кто с восхищением, и, если поислушаться, можно было различить тихие шепотки наподобие «Карты на раздевание?», «Она не никчемная, она бесстрашная, если решила сыграть в такое в школе», «Нифига себе, я бы не рискнул».

Тсуна с облегчением выдохнула. Додумалась бы она сама до такого объяснения? В магическую пулю вряд ли кто поверит, а вот в картёжный проигрыш… Да, стыдно, но зато кажется правдоподобным и здорово всё объясняет. Похоже, Кёя всё-таки принял Вонголу как свою семью и тоже стремился сохранить её существование в секрете.

— Спасибо, Хибари-сан.

Они дошли до шкафчиков, где Тсуна вытащила спортивный костюм и, вернув гакуран хозяину, с облегчением оделась. Так-то лучше. И её даже не побили.

— Просто чтобы всё прояснить, — Хибари вдруг подошёл почти вплотную, и Тсуна напряглась. — я не могу допустить чтобы кто-то узнал, что в школе учатся мелкие мафиози да ещё со странными магическими способностями. Тебе и твоим приспешникам лучше не привлекать внимание в стенах этой школы. На этот раз я закрою глаза, но если подобное повторится впредь, то…

Блеснувшие в жёлтом свете лампочек тонфа в красках дали понять, чего ожидать остальным хранителям и самой Тсуне в случае невыполнения этого условия.

— Не повторится, Хибари-сан.

Каким-то чудом Тсунаёши удалось выдавить вполне правдоподобную улыбку

— Ламбо, нельзя!

Тсуна высунулась в окно своего класса, безуспешно пытаясь заставить несносного пятилетнего мальчишку послушаться и покинуть территорию школы. От этого ребёнка были одни проблемы!

— Ты слышал Джудайме, тупая корова?!

Окрик Хаято произвёл на мальчишку противоположный эффект и, вместо того чтобы прекратить озорничать, он показал язык, прокричал какую-то шутку про «Глопудеру», как он любил называть Хаято, и скрылся где-то во внутреннем дворе школы. Тсуна была почти готова броситься за ним, но помеха в виде звонка на урок не позволила покинуть класс. Зная свою удачу, она непременно наткнулась бы на патрулирующего коридоры Хибари Кёю, а тогда никакие бы отговорки не спасли её от гнева главы ДК. Возможно, это было трусостью, но на тот момент собственная шкура была Тсунаёши дороже, а Ламбо… Ну, этому неслуху не помешал бы хороший урок дисциплины. Наверное. Да.

— Учитель в классе, — раздался голос старосты, и Тсуна заставила себя оторваться от окна.

Сейчас она должна была сосредоточиться на учёбе.

На удивление, никаких происшествий ни до конца урока, ни после него не произошло, и Тсуна почти поверила, что буря миновала. Почти, потому что гиперинтуиция коварно шептала, что ещё не вечер, и неугомонное дитя, ставшее её хранителем Грозы по желанию левой пятки Реборна, ещё покажет себя.

Увы, гиперинтуиция не ошиблась.

Взрыв сотряс левое крыло школы когда большинство учеников уже вышли на улицу или поднялись на крышу чтобы пообедать, так что это была невероятная удача. Пару человек оцарапало осколками выбитого стекла, но всё решилось простым заклеиванием ранки пластырем, так что, наверное, можно было считать, что пострадавших не было.

Тсуна влетела в заволокший дымом класс одной из первых и ошалевшими глазами принялась выискивать среди перевёрнутой мебели и осколков окон виновника катастрофы. Ламбо нашёлся целым и невредимым, с самым невинным видом сидевшим возле рухнувшей на пол учебной доски и что-то старательно выводившим на ней мелом.

— Ламбо! — в возгласе Тсуны смешались облегчение, досада и лёгкое раздражение. — Я же говорила, что нельзя приносить в школу… петарды, — Тсуна едва не сказала «гранаты», но вовремя спохватилась, что в коридоре уже собрались и другие ученики.

— Отстань, глупая Тсуна, Ламбо-сан хочет рисовать. — мальчишка флегматично отмахнулся от неё, даже не взглянув.

— Тупая корова, ты как с Джудайме разговариваешь!

— Глопудера завидует, что не ему, а Ламбо-сану достались эти мелки.

— Да плевать мне на какие-то мелки, мелкий гадёныш! Я про твоё поведение говорю!

Тсуна закусила губу, чтобы не ляпнуть крутящееся в голове «твоё поведение тоже далеко от идеала, Гокудера-кун» и с надеждой осмотрелась. Было бы здорово, приди сейчас Сасагава Реохей или Ямамото Такеши. Хранители Солнца и Дождя наверняка смогли бы успокоить Ламбо и Гокудеру до того как сюда нагрянет их суровый блюститель порядка, и тем самым спасли бы их от участи быть отлупленными тяжёлыми тонфа.

— Проносить в школу взрывоопасные предметы запрещено.

А может и нет. Тсунаёши поспешила вжаться в стену, пропуская вперёд Хибари Кёю, на лице которого было такое выражение, что сомневаться не приходилось: скоро кто-то умрёт мучительной смертью. Желательно, конечно, чтобы этим кем-то был какой-нибудь враг Семьи, но поскольку он пришёл на взрыв…

— Забью до смерти.

Тсуна не знала, как оказалась впереди Хибари и как умудрилась упереться руками-ногами в дверную коробку, становясь тем самым естественной (и единственной) преградой, но только так раскорячившись поняла, насколько глупо было лезть перед жаждущим возмездия главой ДК. Кёя смерил её слегка удивлённым взглядом — явно не ожидал от неё подобных действий — и попытался сначала протиснуться через открывающееся «окно» между рукой и ногой Тсунаёши, а после с тихим раздражённым рыком попытался оторвать её от двери. Тсуна вцепилась в косяк намертво. Мелькнула мысль, что это Реохей должен быть на её месте — как там говорится, хранитель Солнца разбивает преграды на пути Семьи своим телом? — но его рядом не было, а спасать мелкого хранителя Грозы нужно было уже сейчас.

— Ха-ха, Тсуна похожа на морскую звезду!

— А ты сейчас на котлету похож будешь, если не заткнёшься!

— Вы нарушаете школьные правила…

Тсунаёши закрыла глаза, изо всех сил стараясь хотя бы мыслями очутиться где-нибудь подальше от этого дурдома. Удружил ей Реборн с хранителями, конечно.

— Савада, у тебя экстримально плохая растяжка!

Тсуна даже не стала открывать глаза. Она же хотела, чтобы Реохей явился сюда? Ну вот, получите — распишитесь.

— Мы услышали шум и пришли посмотреть. — голос Ямамото Такеши выбил у неё нервный смешок. Почти вся Семья в сборе, не хватает только хранителя Тумана, но тогда точно начнётся знатный мордобой, объяснить причину которого Тсуна, как бы ни старалась, не сможет. — О, малыш-телёнок тоже здесь, привет!

— Ламбо-сан не телёнок! — истерично завопил Ламбо и, порывшись в своей слишком густой шевелюре, вытащил на свет ещё парочку мини-гранат нежно-лилового цвета.

— Ламбо, нет! — Тсуна забыла про всё на свете и, вмиг отлипнув от дверного косяка, подлетела к мальчишке, выхватывая из его рук оружие.

— Тсуна, чека!

Встревоженный окрик Сасагавы Реохея дал понять, что не всё так просто, как показалось, и Тсунаёши с ужасом наблюдала, как граната одна за другой залились светом, готовые взорваться.

Она умрёт в расцвете лет из-за глупых игр собственного хранителя Грозы!

Катастрофы не допустил Реохей.

Хранитель Солнца быстрее всех сориентировался, подскочил к Тсунаёши, выхватил гранаты из рук и с криком «Во имя экстрима!» швырнул те в окно. Два взрыва слились в один, и ударной волной выбило уцелевшие куски окон.

К счастью, в этот раз никого не задело.

— Ты второй раз за четверть часа повредил школьное имущество, — замогильным голосом прервал наступившую тишину глава ДК, недвусмысленно перехватывая свои тонфа и делая шаг в сторону улыбающегося и пока не осознающего своего бедственного положения Ламбо.

Тсуна набралась решимости и сделала шаг вперёд.

— Хибари-сан, не надо…

— Помолчи, травоядное.

— Ты как обращаешься к Джудаме, Хибари?! — тотчас вспылил Гокудерв. — Ты должен уважать её, ты ведь тоже хранитель!

Тсуне захотелось проскулить драматическое «ой, дура-а-а-ак» и схватиться за голову. Сколько раз она говорила Хаято не употреблять таких слов как «Босс», «Хранитель», «Мафия» и прочее в этом духе в школе! Одноклассники ни за что не должны были узнать правду! Это было чревато!

— Что ещё за хранитель?

— Хибари-сан?

— Хранитель чего?

До слуха Тсуны донеслись тихие перешептывания, и она почувствовала как по спине стекли капельки пота. Только не это! Как, как убедить одноклассников, что не нужно принимать всё увиденное за чистую монету? Гранаты ещё можно было объяснить экспериментальной версией петард, но остальное… Ох, она совершенно не обладала ораторскими способностями!

— Осьминожка прав, Хибари, — снова вмешался Реохей, и Тсуна со страхом прикрыла лицо, лишь растопырив пальцы чтобы что-то видеть. — Как хранитель кубка золотой перчатки ты должен подавать всем хороший пример и перестать называть всех, кто слабее, травоядными.

Судя по тому как раскраснелось лицо Хаято, тот был готов сцепиться уже с Реохеем из-за того что тот посмел назвать её слабой, поэтому Тсуна послала ему умоляющий взгляд и несколько раз указала бровями на одноклассников. Слава Богу, Гокудера всё понял.

— А, так Сасагава-таки вытащил Хибари на ринг?

— Я и не знал. Получается, он победил?

— Ну, глава ДК априори тут сильнее всех, так что неудивительно.

— Интересно, они дрались именно как боксёры или он использовал свои тонфа?

Судя по взгляду самого Хибари Кёи, он разрывался между желанием врезать Реохею за нелепый слух о нём и желанием сделать жест рука-лицо от осознания, что иного выхода из этой ситуации не было.

Тсунаёши тихо выдохнула в облегчении. Похоже, и в этот раз общими усилиями удалось сохранить тайну о Вонголе.

— Эй, — пользуясь, что они стояли довольно близко, Кёя понизил голос до шёпота, но Тсуна сразу поняла, что расслабляться нельзя. — Я ожидаю, что Семья оплатит и восстановит все повреждения уже к следующему дню.

— Я… я передам Реборну.

В принципе, Дино Тсунаёши нравился.

Этот парень, старше её на каких-то шесть или семь лет был родственной душой, с ним приятно и легко было поболтать на самые разные темы, пожаловаться на садистские тренировки Реборна (и получить поддержку!) и просто прогуляться по парку, делясь впечатлениями от прошедших дней. С Дино было весело, с Дино можно было не бояться показаться неуклюжей или тупой, с Дино можно было отдохнуть душой.

Но Дино нельзя было подпускать к школе.

К сожалению, поняла эту простую истину Тсуна путём проб и ошибок, что вылились на её бедную голову разъярённым, рычащим на всех и вся Хибари Кёей. Её помешанный на дисциплине — но сам почему-то свои же правила не соблюдающий — хранитель Облака ходил грозовой тучей каждый раз, стоило Дино попасться ему на глаза, и Тсуна честно не могла понять причин такому его поведению. Кёя всегда был за любые драки от дуэли до мордобоя, а потому появление сильных противников приветствовал, но, видимо, в случае с Дино что-то пошло не так.

— Что у вас за тёрки с Хибари-саном? — наконец собралась с духом спросить Тсуна, когда они наконец нашли более-менее уединённое место.

Одноклассники словно умом тронулись, норовя то поболтать с молодым итальянцем, то сфотографироваться на его фоне словно он был какой-то звездой или диковинкой, и если девушек Тсуна ещё могла понять — Дино был довольно привлекательным, — то чем руководствовались парни не знала.

— Возможно он злится, что я назвал его способным ребёнком? — Дино состроил самое невинное выражение лица и смущённо запустил пятерню в волосы. А вот у Тсуны резко похолодела спина. Хибари-сана назвали способным ребёнком? Ребёнком?! Как Дино вообще ещё жив?!

— Эй-эй, ты чего? — видимо, на её лице отразилась вся гамма эмоций, потому как Дино вдруг стал очень обеспокоенный. Через силу удалось выдавить сиплое «всё в порядке», но образ убийственно настроенного хранителя Облака никак не желал покидать мысли. Дино скептично посмотрел на неё, явно не веря, но в итоге решил не заострять внимания.

Они просидели в классе музыки — учитель заболела и занятия по этому предмету были отменены, вследствие чего учеников тут не наблюдалось — ещё какое-то время, прежде чем прозвенел первый звонок на последний на сегодня для Тсуны урок.

— Я проведу тебя до класса.

Гиперинтуиция сиреной взвыла от такого предложения, и Тсуна даже честно попыталась отказаться, но…

— Л-ладно, — сопротивляться этим светящимся радостью карим глазам было почти невозможно. В такие моменты Дино напоминал ей младшего братишку-переростка, и обидеть его было последним, чего бы она хотела. В голове мелькнула мысль, что, возможно, именно благодаря своим «щенячим глазкам» десятый босс Кавалоннэ и сумел заключить выгодные для своей Семьи контракты и наладить отношения с соседями. Жаль, у самой Тсуны такой взгляд ну никак не получался.

Коридоры стремительно пустели — вот-вот должен был прозвучать второй звонок, после которого уверенной походкой и с твердым намерением поубивать всех нерасторопных выйдет в патруль глава ДК. Тсуна тоже не горела желанием попасть под раздачу, а потому ускорила шаг.

Вот только далеко уйти не удалось из-за блондинистого балласта, ещё более неуклюжего без своих подчинённых, чем она сама. Дино умудрился собрать спиной все ступеньки при спуске с третьего этажа на второй, едва не врезался лбом в угол стены и эффектно пролетел на животе по мокрому полу через весь коридор прямо в дверь одного из классов. Тсуне даже больно стало от звука врезавшегося в дерево тела. Она передёрнула плечами.

— Сильно больно? — Тсуна сделала шаг в сторону баюкавшего пострадавшую руку Дино, когда дверь побеспокоенного класса открылась, легонько стукнув итальянца в спину.

— Ай! — Дино неуклюже отполз от двери, — извините, я поскользнулся и случайно… О, привет, Кёя! Не знал, что ты и на уроках бываешь.

Тсуна обхватила руками лицо и вжалась в стену, отдалённо напоминая знаменитый «Крик» Эдварда Мунка. Дино умудрился побеспокоить именно тот класс, в котором уже начался и проходил какой-то урок, и, самое главное, был Хибари Кёя. А ещё он панибратски обратился к главе ДК на глазах у его одноклассников. Ужасней ситуации Тсуна и представить не могла.

— Что ты тут делаешь, Конь?

Кёя, до этого с мелом в руках стоявший у доски и что-то писавший, переключился с режима обычного ученика на режим блюстителя дисциплины и с самым грозным видом двинулся в сторону глупо улыбающегося Дино. Открывший дверь класса учитель предусмотрительно посторонился.

— Я же просил не называть меня так, — обиженно проныл Дино, но быстро вернул себе бодрость духа: — я провожал Тсуну до её класса, чтобы на тебя не наткнуться.

— Травоядное, и ты тут? — внимание Хибари переключилось на пытавшуюся слиться с интерьером Тсунаёши, и та едва подавила вопль ужаса. Ну, Дино, ну удружил! Хибари бы не заметил её (во всяком случае, не так скоро), если бы тот не указал!

— Я… — Тсуна нервно забегала глазами по коридору, — второго звонка ещё не было, и… — И что? Свалить на Дино причину своей нерасторопности? Так сказать, отвести от себя гнев Хибари на того, кто способен этому самому гневу противостоять. Хотя, учитывая, что Ромарио с ним сегодня не пришёл…

— Да ладно тебе, Кёя, — Дино вернул внимание на себя, — ты можешь хоть раз перестать быть таким вредным и расслабиться? Тебе всего шестнадцать, а ведёшь себя как какой-то сорокалетний мужик.

Тсуна вытаращила глаза и постаралась как можно сильнее вжаться в стену. Дино умрёт! Хибари просто забьёт его до смерти, и в этот раз по-настоящему! В голове мелькнула мысль, что как близкий друг она должна будет помочь Ромарио с похоронами и следует уточнить у Реборна, отличаются ли похороны и поминки мафиози от обычных чем-то кроме количества присутствующих. Возможно, есть специальное, Семейное кладбище? Было бы странно, покойся мафиози — и особенно их Боссы — среди простых смертных.

За раздумьями Тсуна не заметила, как Дино и Хибари действительно сцепились посреди школьного коридора. Учитель, выпустивший монстра школы, предпочёл от греха подальше вернуться в класс и продолжить урок, чем, судя по лицам, расстроил учеников, но дал свободу сражающимся.

Наблюдая, как-то тут, то там летают тонфа и кнут, Тсуна прикидывала как бы незаметнее покинуть опасную зону и оказаться на спокойном уроке родного языка.

Дверь класса, с которого всё и началось, вновь открылась, и оттуда ужом выполз один из Кёиных одноклассников. В глазах парнишки читался священный ужас, но, очевидно, потребности организма были выше страха попасть под тонфа Главы ДК. Хлыст просвистел рядом с головой ученика, вызвав испуганный вскрик, и врезался в дверь, оставив на дереве характерные глубокие царапины. Тсунаёши закрыла рот обеими руками.

Кёя обернулся на одноклассника, скользнул взглядом и вернулся к замершему итальянцу. В серых глазах вспыхнул гнев.

— Конь. Ты только что напал на учащегося и повредил школьное имущество.

«Это преступление можно искупить только смертью», — невольно продолжила про себя Тсуна. Судя по глазам Дино и чуть не попавшего под удар парня, они подумали так же.

— Кёя, это была ошибка, — натяжно улыбнулся Дино, выставив ладони в жесте примирения. — я не знал, что твой одноклассник решит выйти из класса, я бы никогда не напал на школьника, ты же знаешь!

Но Хибари был полон решимости убивать, а потому не слушал. Он сделал резкий выпад. Тонфа блеснули в свете ламп.

С совершенно не мужественным визгом Дино отскочил к открытому окну и, как-то так получилось, не удержал равновесие и кульнулся вниз.

Тсуна даже среагировать не успела.

Забыв про Хибари и всё остальное, она рванула к окну, одновременно желая и страшась увидеть своего друга. Богатое воображение рисовало море крови и разбросанные кишки.

— Сколько раз повторять вам не рисковать жизнью?

— Прости, оно как-то само получилось.

Ромарио на заднем дворе школы был неожиданностью, но неожиданностью приятной. С Тсунаёши будто мешок камней скинули. Дино был жив и в добром здравии. Это главное.

— Ого, так он каскадёр? Я уж было подумал, реально разобьётся, — виновник не случившейся катастрофы тоже подошёл к окну и помахал Дино рукой. Кавалонне, ничуть не замявшись, вернул жест. Парень хотел сказать что-то ещё, но наткнулся на внимательный взгляд Хибари и поспешил ретироваться в туалет.

Тсунаёши проследила как он скрылся за поворотом и выдохнула в облегчении. Всё-таки, никто из учеников средней и старшей школы Нанимори не мог представить, что развернувшееся перед ними зрелище было серьёзным. Его версия была наивной, но такой прекрасной. Мысленно Тсуна прочла короткую благодарственную молитву. Адреналин ещё бурлил в венах, но его эффект уже пошёл на спад и навалилась усталость.

— Хорошо, что Ромарио всё-таки приехал, — тихо, чтобы слышал только её хранитель Облака, прошептала она. — Иначе, боюсь, он бы точно загремел в больницу.

— Наверное. — Тсуна удивлённо уставилась на Кёю, ещё не совсем веря, что он и правда сказал что-то такое. Получается, ему было не плевать? Внутри разлилось тепло: получается, их злобному блюстителю дисциплины не были чужды такие чувства как беспокойство и, возможно, сострадание. Но Хибари Кёя не позволил ей развить эту мысль, вновь ухватившись за свои тонфа: — но что важнее, — он сделал короткий шаг вперёд, — почему ты до сих пор не ушла на урок, травоядное?

Тсуна удрала в свой класс быстрее, чем их тренер по физкультуре когда-либо мог от неё ожидать.

Тсуна быстро привыкла, что в её ранее размеренной жизни отныне хоть что-нибудь, но обязательно идёт не так как хочется, поэтому научилась не сильно переживать из-за неудач и даже искать в них плюсы. Опоздала в школу, хоть встала вовремя? Ну, зато точно убедилась, что Ламбо не спрятал в её сумку парочку гранат или — упаси Боже — базуку десятилетия. Влетела в спину своему хранителю облака, а по совместительству и грозному главе дисциплинарного комитета? Хорошо, что трясущихся от ужаса девушек Хибари Кёя не бьёт (пока), а уж убийственный взгляд она выдержит — Реборн и похуже смотрел, бывало. Вызвали к доске решить ту задачку, в которой она дуб дубом? Как здорово, что у неё есть такой чудесный хранитель Урагана как Гокудера Хаято, который швырнёт в неё скомканным листом, а потом ещё и устроит разборки с недовольным учителем, позволяя ей под шумок списать алгоритм решения и не упасть в грязь лицом. Пусть потом учитель и даст новую задачу, так как она не сможет внятно пояснить, зачем делала то или иное действие.

Это были мелкие неприятности, порой довольно глупые и даже стыдные, но, пока они не грозились перерасти в настоящую проблему, она могла с ними жить. Ну или игнорировать. В крайнем случае, посмеяться над своей неуклюжестью.

Но были и более тяжёлые случаи.

И этот определённо был из такой категории.

Тсуна старательно натягивала на лицо улыбку и как попугай напоминала сверлящим друг друга злобными взглядами Хаято и Хибари-сану, что они вообще-то в школе и возникнет тысяча и один вопрос, если кто-то из учащихся или учителей увидит их вот так. Вот так — это замершими в боевых стойках с пляшущим на тонфах и ручной пушке фиолетовым и алым пламенем. Путешествие в будущее и суровая битва с Мельфиоре не прошли бесследно ни для кого из их компании, но на хранителях Облака и Урагана сказались особенно сильно. Научившись выпускать пламя на тонфа, Кёя никак не мог вернуться к обычному стилю боя, из-за чего им было принято тяжёлое решение не сражаться ни с кем, кто не был посвящён в его связь с Вонголой, до тех пор, пока не получится контролировать «эту магию». У Хаято была похожая проблема с использованием С.А.I. поэтому совместные бои стали для этих двоих настоящей отдушиной. И всё бы хорошо, не используй они как поле боя территорию горячо любимой Хибари школы.

Тсуна искренне недоумевала, почему их злобный блюститель дисциплины вообще согласился на спарринг во внутреннем дворике, когда буквально в пяти минутах ходьбы был заброшенный недострой — вот где разгул для хорошего мордобоя! Но спрашивать Кёю гиперинтуиция не советовала.

— Гокудера-кун, Хибари-сан, ну что вы в самом деле?

Тсуна обеспокоенно огляделась и выдохнула про себя, не наткнувшись ни на кого из учащихся. Кёя скосил на неё глаза и прищурился:

— Это травоядное решило, что раскуривать сигареты в туалете — это нормально.

— Да сколько же тебе повторять, что я это чисто машинально?! — тотчас взорвался Хаято. — Тупая училка забрала тесты сразу после завершения контрольной, и я не успел проверить, всё ли правильно написала Джудайме!

Тсуна почти схватилась за сердце. Мало того, что Хаято оскорбил ни в чём не повинную учительницу (а она была очень хорошей, хоть и требовательной), так ещё и прямо заявил, что собирался подделать её (Тсунаёши) ответы! Такого их грозный глава ДК ни за что не простит.

Словно в подтверждение её мыслей, Кёя выпустил на тонфа дополнительное пламя и в мгновение ока оказался прямо перед Ураганом. Хаято даже среагировать не успел, когда его настиг сильный удар под дых, только зажмурился от боли и беззвучно открыл рот.

— Хибари-сан!

Тсуна сцепила пальцы так, что побелели костяшки. Не то чтобы она очень переживала за здоровье своих хранителей — они бы никогда не нанесли друг другу действительно серьёзного урона, а на синяки и царапины она уже давно научилась закрывать глаза, — но сейчас её Облако явно разошлось. Кёя явно потерял бдительность. Ну или решил забить на конспирацию. Последний вариант казался более реалистичным.

Тсуна с тревогой осмотрелась.

Да, занятия уже официально закончились, но ведь были ещё и клубы по интересам и разные факультативы для отстающих учеников. А таковых в средней и старшей Намимори было предостаточно — к слову, именно стараниями дисциплинарного комитета, одной из главных целей которого было повышение успеваемости и популяризация полезного внеклассного времяпровождения. И если на крышу соваться смели только отличники, смертники да молодая Вонгола, то на территории внутреннего дворика бояться гнева главы ДК ранее не приходилось, чем многие ребята и пользовались, желая посидеть на свежем воздухе. И Тсуна сильно сомневалась, что по каким-то причинам сегодня ученики не решат выйти отдохнуть в перерыве между клубной деятельностью и факультативами. Это будет катастрофа. Определённо.

— Ого, похоже на цветной огонь!

Гиперинтуиция жалобно заскулила и поспешила спрятаться куда-то в пятки, стоило слуху уловить удивлённое восклицание. Тсуна медленно обернулась, страшась очевидного. Да, так и есть. Сбылся её худший ночной кошмар — пламя её безбашенных хранителей увидел посторонний. И не просто посторонний, а друг детства самой помешанной на сплетнях девочки их параллели! Тсуна неловко поприветствовала невольного свидетеля, про себя жалея, что у Реборна не завалялось никакой магической пули, стирающей часть воспоминаний. Это было бы очень кстати.

— А Хибари-сан часто тусуется с вами, ребята, — тихим шёпотом удивился одноклассник, подойдя ближе. Тсуна мысленно поблагодарила Бога, что Кёя не расслышал этих слов. — Так что это такое? Реально на огонь похоже, но ведь не он, верно?

— Ну-у-у, э-э-э, — Тсуна нервно забегала глазами туда-сюда в поисках отмазки, но как назло ничего в голову не приходило. Зато взгляд зацепился за вдруг прекративших свои разборки и пристально уставившихся на них хранителей. По спине стекли капельки пота, и Тсуна выдавила из себя нервную улыбку. Нельзя было показать, что что-то не так. Но одноклассник ждал ответа, и, лихорадочно взвесив все «за» и «против», она решила, что лучшим способом утаить правду будет сказать полуправду. По крайней мере, так она не запутается, если вдруг — упаси Боже, конечно — нечто подобное случится снова. — Это такая, м-м, игра, — всё внутри скривилось от осознания абсурдности ситуации, но вечные заверения Такеши в этот раз могли принести пользу. Наверное. Потому что даже её слепые на оба глаза одноклассники не могли поверить, что Хибари Кёя может с кем-то играть. — Это «пламя», — она сделала пальцами воздушные кавычки, — больше для зрелищности, ну и понимания, кто кому нанёс или не нанёс удар. Проигрывает тот, у кого оно первым погаснет.

В принципе, это была чистая правда за небольшой поправкой, что всё всерьёз и вовсе не игра, но да, в битве против Мельфиоре погаснувшее пламя равнялось смерти.

— А, так это что-то вроде джедайских мечей? — в догадке ударил кулаком о ладонь парень.

— Ага. — Тсуна была несказанно рада, что за неё вновь нашли правдоподобное объяснение. Возможно, жизнь всё-таки не была к ней неблагосклонна? — Что-то вроде.

От облегчения хотелось расплыться в широченной улыбке и станцевать ламбаду. Сама бы она вряд ли додумалась до такой версии, Хибари-сан, скорее всего, решил бы проблему радикально, а Хаято наверняка начал бы нести лабуду про внеземные технологии и вызвал бы ещё больше подозрений.

— А где вы покупали? Очень дорого?

Парень любопытным щенком крутился то возле самой Тсунаёши, то переключался на Гокудеру с Хибари, и обнюхивал пушку с тонфа с таким любопытством, что Тсуна искренне удивилась, как Кёя ещё не двинул бедняге под рёбра. Обычно её хранитель Облака плохо переносил такой бурный интерес к своей персоне.

— Это… — Тсуна на миг задумалась. — Это очень ограниченная серия. Дядюшка из Италии решил сделать такой прикольный подарок мне и моим… — она запнулась, с мольбой посмотрела на Хибари — друзьям. Насколько я знаю, в Японии их ещё не продают.

Разочарование в глазах одноклассника было настолько велико, что Тсунаёши даже совестно стало.

Наследование.

Как много сокрыто в этом слове и как мало факторов, способных изменить записанную и уже озвученную волю покойного. Но только не в случае наследования в стиле Вонголы, когда давно почившие родственнички вдруг объявляются призраками и придумывают тебе и твоим друзьям (подчинённым?) какие-то испытания.

Тсунаёши нервно мяла низ школьной рубашки, соображая, как быть в сложившейся ситуации. Она предполагала, конечно, что чем-то похожим всё и обернётся, но всё-таки надеялась на лучшее. В конце концов гиперинтуиция могла ведь оказаться просто паранойей? Видимо, не в её случае.

— Я достоин быть правой рукой Джудайме!

— Нет, это не так. Отдай кольцо Урагана Дечимо и возвращайся в Италию.

— Я не позволю!

Тсуна с содроганием вспоминала тот вечер и до сих пор не могла поверить, что ей хватило храбрости оспорить решение Первого Урагана. Но именно благодаря её вмешательству Хаято остался рядом и даже получил признание, а после и наследие сперва скептично отнёсшегося к нему Джи Арчери. Это был тест. Суровый и жестокий, но, очевидно, не лишённый смысла. Вообще подсознание шептало, что она не должна была быть так удивлена способу испытания: Первый хранитель Дождя тоже не стал сражаться с Такеши и заявил, что тот провалился, когда он не дослушал и кинулся на него. Это было первым звоночком, так почему они продолжили думать, что остальные испытания обязательно будут меркой силами? Только потому что Дождь — самый спокойный из всех элементов? Ну, с испытанием Ламбо тоже всё было более-менее понятно — хотя, похоже, Первый хранитель Грозы тот ещё садист и детоненавистник — взрослому сражаться с ребёнком как минимум странно.

А вот от Первого хранителя Облака такой подставы Тсуна точно не ждала.

Реборн заявил, что Первое поколение будет неустанно наблюдать за своими преемниками в течение всей процедуры наследования и, если то было правдой, не заметить маньячной одержимости Хибари-сана сражениями было просто невозможно.

Тогда почему?

Малодушно Тсуна подумала, что Первое поколение изначально не приняло их как своих наследников и «споткнуться» на Кёе было довольно удобным для них способом вроде как и не умышленно, но «в силу обстоятельств» отказать. Потому что если провалится хоть один хранитель, то провалится и сам Босс, а с ним — и все кандидаты на пост десятого поколения Вонголы. Неважно, что троих из них уже вроде как одобрили.

— Что ж, раз он всё ещё упрямится, я попробую убедить его! Во имя экстрима, он обязательно примет мои доводы!

Тсуна встрепенулась и посмотрела в сторону уже бросившегося к выходу с крыши Реохея, понимая, что здорово отвлеклась, раз не заметила его прихода. Хорошо хоть Хаято с Такеши пересказали ему случившееся и её дополнений не понадобилось.

— Он как всегда полон энтузиазма, — с лёгкой улыбкой прокомментировал Такеши, но в его глазах впервые после возвращения в их время не было веселья. Даже он, беззаботный и вечно веселый бейсбольный придурок, как любили называть его ребята, понимал всю серьезность ситуации. А Хибари-сан — нет! Тсуне хотелось волосы на себе рвать от беспомощности. А ещё лучше — вспомнить былую уверенность от пули посмертной воли и от души врезать этому вечно хмурому Облаку тапкой по голове. Да, это бы точно на него подействовало. Правда, в этот раз она бы точно не смогла спихнуть всё на Реборна и наверняка пала бы смертью храбрых.

«Ладно, не время думать о грустном». — Тсуна мотнула головой. Сейчас перед ней встала другая, не менее важная задача, а именно проследить, чтобы Солнце не довело Облако до белого каления: Хибари-сан и так уже был раздражён, стараниями гиперактивного Реохея он мог окончательно выйти из себя. А тогда плохо станет всем и ей самой первой, как невольной зачинщице.

Тсуна махнула Хаято с Такеши:

— Пойдём за ними, ребята.

Понять куда именно направились горе-хранители не составило труда: шокированные лица учащихся служили прекрасным ориентиром, и Тсуна даже посмела предположить, что слова Реохея таки оказали на Кёю какое-то влияние, потому что побитых пока не наблюдалось. Ну или Кёя просто увеличил запас терпения после путешествия в будущее (его двадцатишестилетняя версия оказалась на удивление уравновешенной), что уже не казалось чем-то невозможным.

Тихие шепотки за углом притянули внимание словно зашуршавшая дичь гончую, и Тсунаёши резко остановилась. Если бы она могла шевелить ушами, уже наверняка бы навострила их, но пришлось ограничиться просто вытягиванием шеи и внимательным вслушиванием. Говорили две девушки, и говорили явно о главе ДК. Тсуна обернулась, сделала ребятам знак молчать в тряпочку и не шуметь потому как хотелось узнать больше подробностей, а не спугнуть сплетниц, а те бы точно постарались сбежать, увидев кого-то, с кем «иногда тусуется сам глава ДК». Да, тот спарринг Хаято с Кёей не прошёл бесследно для их Семьи, учитывая, кем был тот свидетель. Хотя по-правде Тсуна до сих пор удивлялась, как вся школа не заметила сей факт гораздо раньше, ведь в какой-то момент хранители (за исключением Тумана и Грозы, так как Хроме посещала другую школу, а Ламбо был ещё слишком мал) стали собираться вместе. Кёя презрительно кривил губы на их «сборища», но почему-то почти всегда оказывался рядом, порой под откровенно надуманными предлогами. Реборн сказал, что это связь Босса и хранителей. Тсуна же надеялась, что Облако просто привык к ним и на подсознательном уровне хотел быть частью компании (а что? Волки, вон, тоже хищники, а в стаи собираются).

— Так что, он просто преградил ему путь и остался жив?

— Говорю тебе, сама видела! Кричал что-то вроде: «каждый мужчина должен через это пройти», а, когда Хибари-сан просто пошёл в другую сторону, увязался хвостом как Гокудера-кун за Никчемной Тсуной.

Комментарий про Хаято ощутимо задел, судя по сузившимся глазам самого Урагана, не только её. Да, Тсуна не раз и не два испытывала приливы смущения из-за гиперопеки свой самопровозглашенной правой руки, но так назвать его язык не поворачивался.

— Вы, две курицы, вы как Джудайме назвали?!

Ой. Тсуна почувствовала как сердце вместе с селезёнкой ухнули куда-то в пятки. Как она могла забыть, что дурацкое прозвище, данное одноклассниками из-за её фантастической неуклюжести, вызывало бурю негодования со стороны Хаято? Ураган полез в сумку, вытащил три динамитные шашки и лёгким щелчком зажигалки поджёг фитили.

Тсуна сработала инстинктивно.

— Нельзя!

Тяжёлый учебник по астрономии (он так удачно выглянул из сумки Урагана) врезался в белобрысую макушку, вмиг приводя в чувство. Хаято согнулся в низком поклоне.

— Прошу прощения, Джудайме!

— Хватит, Гокудера-кун, — Тсуна неловко подняла руки, глянула на зажатый в правой учебник и поспешила вернуть в сумку Хаято. Девушки, из-за слов которых и случилась эта ситуация, жалостливо поморщились:

— Ты и правда её верный пёсик.

— Девчат, не видели, куда пошёл Хибари-сан? У нас к нему дело, — поспешил перевести разговор в нужное русло до этого молча стоявший рядом Такеши, и Тсуна бросила на него благодарный взгляд. Её Дождь, как и Кёя, и Хаято когда-то притягивал внимание противоположного пола и в любой своей просьбе всегда бы нашёл поддержку. Вот и сейчас девушки быстро позабыли о своей неприязни к Тсуне и радостно сообщили, что видели как глава ДК шёл в сторону лестницы на крышу. Одна из них доверительным шёпотом поведала о вероятности боя с Сасагавой Реохеем — Хибари-сан выглядел раздражённым, а он всё тянулся за ним по пятам.

Это была ценная информация, хотя мысленно Тсуна взвыла от перспективы вновь подниматься на крышу. Они ведь только ушли оттуда! Но спасти Реохея от жестокой расправы было важнее ноющих ног и, быстро поблагодарив девушек за информацию, Тсунаёши стартанула в сторону лестницы, махнув хранителям следовать за ней.

Взбегая по заветной лестнице, мысленно молясь, чтобы терпения у Кёи хватило ещё хотя бы на несколько минут (а желательно, ещё дольше), Тсуна с горечью поняла, что её способности спринтера просыпались только когда на горизонте маячила перспектива довести хранителя Облака до точки кипения. Ехидная мысль в голове посоветовала попросить Кёю прийти на их урок по физкультуре в день сдачи нормативов, но её быстро задушил встрепенувшийся инстинкт самосохранения: Кёя, конечно, девушек не колотил, но для неё вполне мог однажды сделать исключение.

— Джудайме, вот они!

Тсуна проследила в указанном Хаято направлении и непроизвольно схватилась за голову. Сасагава Реохей, видимо, устал убеждать непокорное Облако одними словами и решительно схватил того за плечо, вынуждая остановиться. Естественно, Кёя такой наглости не потерпел. Тсуна плохо слышала, что Хибари прорычал Реохею, но сверкнувшие в луче солнца тонфа всё сказали без слов.

— Ребята, давайте жить дружно!

На её жалобный призыв к миру не обратил внимания никто кроме тотчас засуетившегося рядом Хаято. Верный Ураган попытался призвать Солнце с Облаком к совести, но ожидаемо потерпел фиаско: кажется, ни один, ни второй его даже не услышали, слишком занятые друг другом.

Зато огромную тень от нависшего над школой дирижабля проигнорировать ни у кого не получилось.

Тсуна всмотрелась в рисунок чёрного осьминога на фиолетовом фоне и, прежде чем в мозгу сформировалась догадка, всё обрело смысл.

— ХИБАРИ, КАК ТВОЙ РЕПЕТИТОР Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ПРОЙТИ ЭТО ИСПЫТАНИЕ!

Оглушительный писк аркобалено Облака вызвал боль в ушах у всех в округе и приступ паники у Тсуны. Она схватилась ладонями за щёки, потянула кожу вниз в бессильном ужасе.

«Мать моя женщина, а отец — мужчина! Хибари-сан не простит ему ни слов про репетитора, ни тем более приказа!»

И словно в подтверждение её мыслей Кёя демонстративно отвернулся, давая понять, что подчиняться не намерен. Тем более такому слабаку — так и читалось в его движениях. Хотя эта реакция была куда мягче, чем изначально подумала Тсунаёши, что не могло не радовать. Может, Кёя и правда решил поупражняться в терпении? Но если хранитель Облака и решил поработать над своим характером, то аркобалено Облака явно был далёк от подобных мыслей, так как после неудавшейся попытки уже не приказать, а разжалобить «ученика» впал в ярость и отдал приказ запустить по школе ракетами.

Душа Тсуны ушла в пятки когда ракеты действительно появились, и едва не покинула тело, когда Такеши заметил во внутреннем дворике первогодок из бейсбольного клуба. Мальчишки стояли, раскрыв рты, и завороженно наблюдали за разворачивающейся катастрофой. Вмиг забыв про Кёю с Реохеем (или, вернее, доверив им разбираться со спятившим аркобалено), Тсуна вместе с Такеши и Хаято рванула к первогодкам, про себя моля Бога чтобы успеть.

— Чего вы тут встали, быстрее уходите! Тут опасно!

Но её голос разума едва не захлебнулся в беззаботном: «да ладно вам, это же просто кино снимают, интересно ведь! К тому же, Хибари-сан и другой учащийся, похоже, в главных ролях». Первой реакцией Тсуны было взвыть, что нет, никакое это не кино, а её сумасшедшая жизнь, но потом она спохватилась, понимая, что лучшего объяснения творящемуся дурдому вряд ли придумает. Быстрые переглядывания с хранителями подтвердили разумность придерживания данной версии, и им втроём пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить первогодок «не мешать съёмкам» и «уйти подальше». В конце концов ребята согласились, взяв обещание достать им билеты на премьеру.

С усталым вздохом Тсуна разве что не уселась прямо на землю, чувствуя как дрожат её ноги. Обошлось. Снова. Она настолько увлеклась наблюдением и переживаниями за своих хранителей, что совершенно забыла про время и пропустила момент, когда деятельность завершили даже клубы по интересам и учащиеся стали расходиться по домам. Вот уж действительно благословение свыше! Было бы крайне неловко, увидь вся школа, как Кёя на пару с Реохеем почти голыми руками уничтожают самые что ни на есть настоящие ракеты, а просить Реборна взаправду снять про этих двоих фильм с похожим сюжетом дабы удовлетворить любопытство свидетелей было заведомо провальной идеей.

Они все отделались лёгким испугом.

— Киоко!

Полный паники крик Реохея вырвал Тсунаёши из размышлений.

Словно в замедленной съёмке она увидела, как одна из последних ракет отрикошетила от кулака её Солнца, сменила траекторию полёта и устремилась прямо на так некстати подошедших к воротам школы Киоко, Хару и Ламбо. В голове мелькнуло опустошённое: «я не успею».

Она словно вновь оказалась в будущем, где ей и её друзьям и семье грозила смертельная опасность. Снова должна была пролиться кровь, и она снова ничего не могла с эти поделать. Как жалко для той, которую готовили на пост Вонголы Дечимо. Наверное, Первое поколение сразу увидело, что такой размазне как она не место в кресле Босса и именно поэтому они решили сорвать церемонию наследования, что бы там ни говорил Вонгола Примо в десятилетнем будущем во время её адской тренировки со взрослым Кёей.

Но она должна была что-то сделать. Хоть что-то!

Ракета врезалась точно в то место, где застыли в страхе девчонки с пятилетним хранителем, подняв вокруг клубы дыма и пыли. Тсуна сжала кулаки и челюсти, мешком осела на землю, не в силах смотреть, что осталось от её друзей. Она не хотела видеть растерзанные тела и лужи крови, не хотела понимать, что именно из-за её бездействия три дорогих человека только что лишились жизни.

— Фью-ю.

Прозвучавший писк показался слишком знакомым, и Тсуна резко вскинула голову, отчаянно вглядываясь в оседающую пыль. Если ей не послышалось, то… Сердце забилось сильнее, а на глаза навернулись слёзы облегчения. Облачный ёжик Кёи колючим шариком завис над съёжившимися подругами и Ламбо, укрыв их от неминуемой смерти.

— Хибари-сан… — прохрипела Тсунаёши, не в силах совладать с севшим от стресса голосом. Она понимала, что он не нуждался в её признательности, понимала, что сделал то, что и обязан был сделать — а именно защитил слабых, — но всё равно не могла не сказать ему этого: — спасибо.

Она была готова к тому, что Кёя привычно фыркнет и поспешит покинуть их компанию, но он удивил её, ответив лёгким наклоном головы. Она не видела его выражения лица и взгляда с такого расстояния, но почему-то показалось, что он тоже сейчас выдохнул в облегчении.

Это наполнило сердце небывалой радостью.

Может они и провали тест на наследование, но, по крайней мере, они пережили этот день и, даст Бог, переживут и остальные вызовы судьбы. Тсуна улыбнулась кончиками губ, смиряясь с их общим провалом: всё-таки испытание Кёи должно было завершиться с концом дня, а солнце уже начало клониться к западу. Если хорошо постарается, она сможет убедить Хаято и остальных, что все эти церемонии — не самое главное в их жизни, пока они могут просто жить. А с Бьякураном они как-нибудь справятся и без признания Первых. Должны справиться.

Первый хранитель Солнца и первый хранитель Облака Вонголы Примо выбрали именно этот момент, чтобы появиться перед всеми ними и сообщить, что решили одобрить кандидатуры своих преемников.

Примечания:

М-м-м, эта часть немного выбивается из общего формата, но я просто не могла не упомянуть тут эту серию :)

Примечания:

Кстати, у меня есть ещё один фик по Реборну (Каникулы главы ДК), написанный несколько лет назад. Если кому интересно, оставляю ссылку: https://ficbook.net/readfic/5674552

Гокудера Хаято в ужасе наблюдал как проклятая базука десятилетия «заглотила» сначала Десятую, а потом и Хибари Кёю. Дым «временной магии» — он не знал, как иначе объяснить действие чёртовой штуковины, чтоб её изобретателю всю жизнь икалось! — в этот раз был гуще и заволок весь класс, но, не успели ученики запаниковать и начать выбегать вон, как тот рассеялся, и, на том месте, где совсем недавно стояли Савада с Хибари, все с изумлением увидели двух взрослых, незнакомых людей. За высоким молодым человеком в костюме и сиреневой рубашке лежала, укутавшись в простыню, взъерошенная девушка.

Конечно же, Хаято сразу узнал и Десятую, и их невозможного хранителя Облака. Судя по приглушённому писку Ламбо, мелкий тоже всё понял. Хаято, хоть и был раздражён действиями мальчишки, мысленно ему посочувствовал: нарваться на двадцатисемилетнюю версию их злобного блюстителя дисциплины… Был, конечно, шанс, что с годами Кёя стал чуточку спокойнее и уравновешенней, но… Стоп. А почему Десятая так выглядела? Хаято несколько раз моргнул, чтобы убедиться, что ему не померещилось, но нет: его милая Босс выглядела измученной и, похоже, кроме этой жалкой простыни да белья не имела ничего из одежды. На щеке её наливался синяк, губа была разбита.

Неужели их Облако…

— Ты действительно тысяча и одно несчастье.

Взрослый Кёя отмер спустя пару секунд разглядывания взрослой Тсунаёши, опустился возле неё на одно колено и помог принять сидячее положение. Его рука коснулась её растрёпанных волос, аккуратно опустилась на лицо, обводя пальцами линии синяка. Хаято был готов поклясться, что в этих движениях была нежность, но мозг упорно сопротивлялся этому открытию. Хибари Кёя не мог испытывать никаких чувств кроме жажды боя!

— Кё? — спустя мучительные десять секунд прохрипела Тсунаёши и почти сразу закашлялась.

Хаято почти схватился за сердце: по имени?! И не просто по имени, а его ласкательной форме! Хибари Кёю! Да что в этом будущем произошло вообще?! Не иначе как звёзды взорвались, а планета сошла с орбиты! Пока Хаято судорожно пытался придумать вразумительное объяснение сему феномену, взрослый Хибари окинул взглядом класс и сбившихся у окон учеников, раздражённо цыкнул.

— Эй, — каким-то образом Хаято понял, что обращались именно к нему, и вытянулся в струну. — Дай воды.

Руки действовали механически, прежде чем он осознал, уже достал из сумки бутылку с ледяным чаем. Хибари почти вырвал посудину из рук, открутил крышку и протянул Тсунаёши. Та в ответ слегка качнула головой, подняла руки на уровень груди. С ужасом Хаято понял, что запястья его Босса были перетянуты чем-то вроде цепи и она едва могла удерживать пальцами простынь. Хибари искривил бровь в немом, но понятном вопросе, и Тсуна печально покачала головой.

— Они подавляют пламя. Не знаю, что это.

Внутри Хаято разлилась ярость. Какая-то гадость причина боль его Джудайме, заковала в цепи, раздела — иначе бы она не цеплялась за этот кусок тряпки — и в добавок лишила возможности использовать пламя. Кто бы это ни был, он просто обязан был жестоко поплатиться за свои действия! И, кажется, чисто судя по взгляду, Хибари был с ним солидарен.

— Где ты сейчас?

Тсунаёши оглянулась вокруг, заметно смутилась от всеобщего внимания и натянула на лицо беззаботную улыбку:

— Полагаю, в школе в десятилетнем прошлом.

— Не умничай.

— А ещё на нас все смотрят, и это несколько напрягает.

— У нас мало времени, идиотина, — осадил её Хибари, и Хаято испытал противоречащие чувства: часть его желала сделать втык Хибари — по какому праву он оскорбляет их Босса?! — другая же часть стремилась свести смущение Джудайме на нет. Помявшись, он склонился ко второму: всё-таки взрослый Хибари очень вряд ли воспримет его слова всерьёз, а вот заставить отвернуться погодок он вполне мог.

— Эй, вы, не смотрите на Джудайме и не напрягайте её!

Наверное.

Одноклассники взглянули на него лишь мельком и вновь устремили взоры в середину класса, а потом практически синхронно вздрогнули и вжались в стену. Особо резвые полезли под парты. Не успел Хаято даже предположить причину столь странного поведения, как за спиной раздался лёгкий щелчок и что-то звякнуло. Обернувшись, он увидел уже вставших в полный рост Хибари и Джудайме, причём руки у последней были свободны и держали бутылку с чаем, а пальцы первого сжимали пистолет. Не сразу до Хаято дошло понимание сделанного Облаком.

— Ты обалдел, что ли? А, если бы задел и Джудайме?!

Взрослый Хибари смерил его нечитаемым взглядом, потом поднял глаза в потолок и тихо вздохнул. Ух ты. Кёя из их времени уже бы кинулся на него с тонфами за то что он позволил себе усомниться в его методах. Кажется, их Облако действительно с годами обрёл душевное равновесие. Сама же виновница всего этого расплылась в доброй улыбке и то ли машинально, то ли специально потрёрла освобождённые запястья. На коже какое-то время останутся следы — с сожалением понял Хаято.

— Ориентировочно доберёмся до тебя минут через двадцать, продержишься? — обратился к Тсунаёши Хибари, вернувшись к успешному игнорированию всех вокруг.

— Если дашь мои запасные перчатки, я и сама со всем разберусь.

— С собой только это, — Усмехнулся Хибари, протянув ей пистолет. Тсунаёши недовольно закусила губу. — Ещё вот это. — Он расстегнул пиджак, достал из внутреннего кармана небольшой кусок кожи, в котором Хаято, приглядевшись, с удивлением узнал ножны для кинжала.

Джудайме помялась пару секунд, разглядывая предложенные варианты, но, после подгоняемого «Две минуты» от Хибари, схватила пистолет. Теперь она не была похожа на ту робкую, слегка неуклюжую девочку, которую Хаято знал все эти годы. В карих глазах застыла решительность, быть может, немного льда и совершенное спокойствие, будто не огнестрел взяла, а какую-то побрякушку. Даже то, что она была по-прежнему завёрнута в одну лишь простыню не оставляло иллюзии её беспомощности.

— Босс… — одними губами благоговейно прошептал Хаято.

Момент разрушил пиджак, упавший Джудайме на голову под недовольное ворчание Хибари: «если собралась сражаться с ними, так хоть прикройся». Тсунаёши в момент покраснела, быстро заморгала и наспех сунула руки в рукава, застёгивая все пуговицы кроме нижней. Простыня чуть сползла, создавая впечатление, что одета она была в длинное белое платье без плеч и чёрный мужской пиджак, что лишь подчёркивал её небольшую фигурку — его полы заканчивались у неё на бёдрах, будто длинная рубашка. Отстранённо Хаято подумал, что его Джудайме не должна выглядеть так, будто проделывает этот жест не первый раз, но как-то комментировать не стал: в конце концов, он всего лишь правая рука, к тому же, на десять лет младше этой версии своего Босса.

Действие базуки десятилетия подошло у концу, и весь класс снова заволокло розовым дымом, возвращая всё на круги своя.

Хаято проморгался, сдерживая порыв кашля. Судя по очертаниям силуэтов, прорисовывающихся сквозь рассеивающийся туман, Хибари Кёя и Тунаёши Савада из этого времени успешно вернулись. Хорошо. Хаято выдохнул в облегчении: от базуки можно было ожидать чего угодно, особенно после того как в будущем все они застряли не на десять минут, а на несколько месяцев.

— Джудайме, вы как? — памятуя, что взрослая Босс, похоже, подверглась нападению в своём времени, Хаято просто обязан был убедиться, что с её нынешней версией всё в порядке, особенно учитывая, что вернулась она достаточно растрёпанная.

Тсунаёши встрепенулась, подняла на него несколько ошалелые глаза, потом осмотрелась и шумно выдохнула, поняв, что вернулась в родное время. Кивнула. Стоявший рядом Хибари смерил её долгим изучающим взглядом.

— Ты прямо тысяча и одно несчастье, зверёк.

Против своей воли Хаято громко рассмеялся. К сожалению, эта выходка привлекла к нему нежелательное внимание.

— Что тебя так рассмешило?

Хаято замахал перед собой руками:

— Просто подумал, что ты не изменяешь себе даже спустя десятилетие.

Облако ответил ему многозначительным хмыканьем, но, кажется, не нашёлся к чему прицепиться. Хаято незаметно выдохнул. Кажется, пронесло. Все живы, здоровы и, похоже, в десятилетнем будущем всё тоже будет хорошо, вспоминая слова взрослого Хибари, что до Джудайме они скоро доберутся. А уж она точно продержится до появления хранителей — особенно теперь, когда руки были свободны и можно было вновь использовать пламя. А, ну ещё и пистолет. Хаято передёрнул плечами, понимая, что не скоро привыкнет к образу Тсунаёши, которая не шугается оружия и ведёт себя подобающе Боссу мафиозной семьи.

— Что это, блин, было?!

Ах, да. Одноклассники. Свидетели, чтоб их. В голове Хаято пронеслось несколько сценариев как заставить навеки замолчать весь класс, но мозгом он понимал, что ни Десятая, ни тем более Хибари (хранитель этой школы, ага) не одобрят такой инициативы. К сожалению.

Тсунаёши пискнула, наткнувшись на двадцать пар округлённых глаз, тяжело сглотнула и попыталась обернуть всё шуткой, пробормотав нечто невразумительное про розыгрыш и спецэффекты. Хибари закатил глаза, но всё-таки кивнул в подтверждение, но даже это не заставило учащихся успокоиться. Со всех сторон посыпались вопросы, упрёки, удивлённые восклицания и прочее в духе «не верю!». Тсунаёши пыталась оправдываться, пыталась придумать что-то адекватное, но на каждое её объяснение находились новые вопросы, а окончательно добило:

— Почему тогда ты даже не вздрогнула, когда Хибари-сан прострелил наручники? Ещё и пистолет так спокойно потом взяла.

Тсуна протянула нервное «э-э-эм», Хибари недовольно поджал губы, а Хаято искренне пожалел, что базука не передаёт воспоминания своей жертве. Хотя, так наверное, было бы ещё труднее. На всякий случай он почти вплотную подошёл к Тсунаёши, готовый, если понадобится, встать между ней и недовольной толпой одноклассников. Хибари тоже придвинулся, пробормотал так, чтобы кроме них троих никто не услышал:

— Беги позвони малышу и скажи ему перестрелять их всех теми отшибающими память пулями, а мы пока посторожим их, чтобы не сбежали.

Хаято подавил нервный смех. Кажется, из Хибари уже сейчас получался неплохой мафиози.

Примечания:

Буду очень признательна за отзывы!