Тест на профпригодность (джен)

1995 год

В детстве все мечтают о чем-то невозможном или труднодостижимом: хотят стать космонавтами, заново открыть Америку, сражаться с Дартом Вейдером в открытом космосе — список безграничен. Деклан МакРей бредил биологией. Вряд ли он видел себя в роли нового Менделя или изобретателя велосипеда, но мир, где цвели, ползали, летали и сражались за жизненные пространства разнообразные существа, не уставал поражать его своей ассиметричной гармонией.

Колледж с уклоном в естествознание, факультет биологии… Резких изменений в планах по дороге к мечте «я величайший биолог всех времён и народов» и подводных камней не ожидалось от слова «совсем». Деклан спокойно учился на третьем курсе, когда беда подкралась с неожиданной стороны: его отец сбежал с собственной секретаршей, попутно прихватив с собой все сбережения, в том числе и те, что предназначались на оплату образования единственного сына. Некрасивая, но банальная история. Деклан испытывал сильное желание отыскать подлеца и, если не закатать в цемент, то по меньшей мере хорошенько поколотить, но мама так плакала, что он плюнул и вместо этого отбыл в Афганистан, служить наёмником. Как ещё девятнадцатилетний пацан мог заработать достаточно денег, чтобы продолжить учиться и содержать мать?

Правда, мечте о карьере непревзойденного снайпера также не суждено было сбыться: начальство заприметило организаторские способности Деклана, и четыре года тот доставал... Нет, не указанное начальство: Деклан с неизменным успехом раздобывал еду, воду, медикаменты и патроны, грамотно ругался с центром, успокаивал новобранцев, орал на командиров взвода за неоправданный риск и устанавливал дипломатические (а если по-простому — мирные) отношения с местным населением. Ясное дело, майор Стивенс не горел желанием отпускать ценный кадр домой, но мама — это святое, особенно если ей поставлен неутешительный диагноз.

— Сколько? — спрашивал Деклан у врачей. Целый консилиум, должен же хоть кто-то из них быть профессионалом.

— Полгода, максимум год, — отвечали они в один голос.

Деклан презрительно фыркнул, прикинул, сколько денег скопилось у него на счету, и тем же вечером сказал матери:

— Собирай чемоданы, мы едем в путешествие.

И они поехали. Маленький тур по Европе — Париж, Вена, Лозанна, Цюрих, Брюссель. Длинные каникулы в Лейк Дистрикт — Озёрном крае, заповеднике на северо-западе Англии. Мечты об окончании университета стремительно накрывались вереском и медным тазом, но Деклана это мало волновало: вопреки всем прогнозам мама прожила ещё полтора года и тихо умерла во сне, он и понял далеко не сразу, что она перестала дышать.

Три месяца Деклан выходил из квартиры только за хлебом и молоком, а потом устроился охранником в супермаркет по соседству — в научной лаборатории биолог-недоучка мог рассчитывать разве что на место третьего помощника десятого ассистента. Он сознавал, что пошёл по пути наименьшего сопротивления, но ему было плевать. Где-то глубоко внутри Деклан ещё надеялся, что непонятная апатия скоро закончится — ничто не вечно, в конце-то концов! — и среди серой пустоты откроется небольшой просвет. Пока же он ждал, а коллеги пользовались тем, что Деклан не отказывался от ночных смен: всё равно парню делать нечего, у него дома ни кошки, ни собаки, хомячка какого-нибудь — и того нет.

— Уважаемые покупатели, магазин закрывается через пятнадцать минут.

«Слава богу, — промелькнуло в голове у Деклана. — Мне надоело объяснять покупателям, куда менеджеры опять переложили муку и макароны, и читать родителям лекции о необходимости следить за собственными детьми, чтобы они чего-нибудь не уронили, не разбили и при этом не порезались сами и не переломали себе все кости. И да, на минуточку, я охранник, а не долбаный консультант и тем более не няня».

А больше ничего он подумать не успел, потому что раздался страшный грохот, за которым последовал пронзительный вопль продавщицы кондитерского отдела Бетти, дружно подхваченный присутствующими покупательницами. Сквозь дыру в стене между торговым залом и складом гордо прошествовал… динозавр. Причём очень недовольный, судя по тому, как он яростно размахивал хвостом, круша ни в чём не повинные полки с пивом и минералкой.

Впервые за всё время работы в супермаркете Деклан пожалел, что табельное оружие было заряжено снотворным: во-первых, неизвестно, подействует ли это снотворное на динозавра, а во-вторых, хватит ли его на такую… внушительную тушу.

Люди кричали, но не пытались бежать — их сковывал ужас, смешанный с недоверием и любопытством. Деклан прекрасно знал, к чему он приводит: застывших столбами новобранцев, не нюхавших пороха, часто приходилось с матом вытаскивать за шкирку из-под атаки. Деклан выхватил из ближайшей тележки бутылку с молоком и грохнул ею о кассу. Это привлекло внимание.

— Не паникуем! — громко и чётко сказал он. — Я его отвлеку, а вы выходите на улицу. Не кричите и не мешкайте. Считаю до трёх! — и Деклан, выстрелив динозавру куда-то в область плеча, метнулся вправо, прочь от выхода.

Разозлённое животное последовало за ним. Деклан начал сомневаться в разумности своего «плана спасения гражданского населения»: в его пунктах о возможности быть съеденным точно не говорилось ни слова. Он снова выстрелил, в этот раз целясь в шею, не защищённую пластинами.

Динозавр зарычал. Деклана спасла только быстрота его реакции и никогда не подводившее его ознобное чувство в позвоночнике — он откатился в сторону, но когтистая лапа всё равно прошлась по ноге.

— Вот дьявол!

На синей форме расплывалось кровавое пятно. Слишком быстро, слишком ярко. Скверно. Деклан поднял пистолет, с облегчением заметив, что людей из магазина как ветром сдуло. Отполз назад, потряс головой — она кружилась, а пол и потолок расплывались, меняя очертания.

— И когда ты наконец заснёшь, Ти-Рекс?

— Для этого понадобится доза побольше, — произнесли около него. Из дыры выбралась темноволосая женщина с короткой стрижкой и автоматом наперевес.

— Вижу объект, — сообщила она невидимому собеседнику в наушнике. — Заходите сзади.

— Принято, Энни. Действуй. Мы идём.

— Осторожней, у нас тут один раненый.

И на этом (самом интересном) моменте Деклан, видимо, ненадолго отключился, потому что когда он открыл глаза, динозавр лежал неподвижно и… храпел? А над ним склонились Немезида с автоматом и незнакомый мужчина с непонятными конструкциями на ногах и странными трубками, торчащими из-под ворота рубашки. И ещё — жужжало что-то электронное? Ловкими лёгкими движениями они накладывали жгут, но Деклан отстранённо решил, что солидную часть крови он всё-таки потерял, на что указывала бурая лужица у его лодыжки.

— Не двигайтесь, всё будет в порядке, — сказал мужчина. — Я доктор Джеймс Уотсон.

— Деклан МакРей.

— Ваша идея была безумной, но смелой. Вы ведь в принципе никого не боитесь. Военный в отставке. Афганистан, если я не ошибаюсь? Вернулись домой, скорее всего по семейным обстоятельствам… Здесь работаете временно, поскольку ничего лучшего не подвернулось…

— Вы рассуждаете, как Шерлок Холмс.

— Я и есть Шерлок Холмс, молодой человек.

— Окей, мистер Холмс, вызовите мне «скорую», — буркнул Деклан и снова потерял сознание.

В больнице он провалялся неделю. В отдельной палате, несмотря на бурные уверения, что у него нет страховки и он не может позволить себе подобную роскошь.

— Не беспокойтесь, мистер МакРей, анонимный доброжелатель взял на себя все расходы по вашему лечению.

Деклан разрывался между благодарностью и желанием втолковать «анонимному доброжелателю», если понадобится, при помощи кулаков, что благотворительность не в его вкусе и подачек он не принимает.

В супермаркет он зашёл, слегка прихрамывая.

— Всем привет.

— Тебя жаждет видеть директор, — с сожалением в голосе прошептала Бетти.

— Меня увольняют, — догадался Деклан.

— Мне жаль, МакРей, но динозавр выбил его из колеи. Скажи спасибо, что он не додумался выставить тебе счёт за убытки.

— Что ж, пойду заберу свои кроссворды.

— Удачи. Я буду скучать.

«А вот я — нет», — хотелось ответить Деклану, но он благоразумно промолчал.

Неделю спустя он прогуливался по набережной в Баттерси, когда в небе вспыхнула алая зарница, а следом пролетело что-то большое, чешуйчатое и с перепончатыми крыльями.

— О нет, — простонал Деклан.

Рядом с ним затормозил чёрный джип. Опустилось стекло.

— Говорят, что если человек увидел что-то необычное, а это необычное увидело его, оно больше не оставит этого человека в покое, — сказал Джеймс Уотсон. — Не хотите поучаствовать в поимке дракона?

— Как вы замяли историю с Ти-Рексом?

— Садитесь в машину, и я вам всё объясню. Ну, или почти всё.

Так Деклан и узнал про Убежище, вернее, его британское отделение. Про стихийное бедствие в лице Хелен Магнус Уотсон рассказывать не стал. Правильное решение. А то потом никого на работу и чипсами не заманишь.

— Абнормалы? И… Вам сто пятьдесят лет?

— Вы скоро и не к такому привыкнете, поверьте.

Погоня за драконом получилась увлекательной, опасной и весьма утомляющей: Деклан несколько раз упал носом в грязь, потерял ботинки, а в довершение всего обиженный зверь сжёг его куртку (хорошо, что самого Деклана в куртке на тот момент уже не было). Когда надёжно спеленутого и усыпленного дракона погрузили в фургон, Деклана шатало от усталости, и он безропотно последовал за Уотсоном и Энни обратно в джип, где и задремал.

Они подъехали к особняку, и Уотсон потряс его за плечо:

— Мы на месте, мистер МакРей.

Деклан кое-как выбрался из машины и поплелся ко входу, вяло размышляя, что на работу в Убежище его не возьмут: кому нужен сотрудник, который отрубается на ходу?

Очень хотелось принять душ и съесть хоть что-нибудь, но Деклан не был уверен, что у него хватит на это сил. Он практически не помнил, как очутился в отведённой ему комнате. На кресле его ждала пижама, а на столике — стакан с водой и пара таблеток. Обезболивающее, скривился он и тут же ощутил, как заныл позвоночник.

Любимые джинсы и футболка восстановлению не подлежали; Деклан с сожалением сложил то, что от них осталось, в мусорную корзину и забрался в ванну, чудом умудрившись не поскользнуться.

Он долго стоял под струями почти нестерпимо горячей воды, пока она смывала с него усталость и остатки адреналина.

Кровать — огромная, с мягким матрасом — манила его измученное тело, как песнь сирены, и он заснул, так и не переодевшись, с полотенцем вокруг бедер, уткнувшись носом в одну из многочисленных подушек.

Проснулся Деклан оттого, что его мутило — организм настойчиво требовал еды, хотя внутренний счётчик подсказывал, что сейчас не больше пяти часов утра. В коридоре и на лестнице он не встретил ни единой души. По-хорошему, надо было ехать домой, но у него не было денег на такси, а о том, чтобы проехать полгорода на автобусе одетым в пижаму и домашние тапочки, не шло и речи. Деклан медленно спустился вниз, надеясь, что сумеет найти кухню без особых проблем. Ему повезло, искомое помещение обнаружилось за второй же незапертой дверью на первом этаже.

Деклан с удивлением насчитал шесть холодильников (один из них размерами напоминал промышленный), осторожно приоткрыл самый маленький… и почувствовал, как рот наполняется слюной: на стеклянных полках вольготно расположились нарезки сыра и ветчины, яйца, половина мясного пирога на овальной доске, заботливо прикрытая вышитой льняной салфеткой, йогурты, красные спелые яблоки, продолговатые, сладкие, как мёд, груши, молоко — обычное и топлёное, свежие овощи, кастрюля с куриным супом, и пахло всё это просто одуряюще.

Деклан вскрыл упаковку с ветчиной зубами и, проглотив первый кусочек, чуть не застонал от удовольствия. Кастрюля отправилась на плиту; на стойке МакРей нашёл хлеб, а в углу между чайником и блендером прятался тостер. Рассудив, что супа ему будет мало, Деклан вынул из ящика стола сковородку: омлет — это не какое-нибудь жаркое по-бургундски, справится как-нибудь. На мгновение в его душе шевельнулся стыд: ему милостиво позволили переночевать в святая святых, а он хозяйничает на чужой кухне без разрешения.

Но он же не виноват, что хозяева ещё спят, правда? Кроме того, потом он возместит все расходы, решил Деклан. Гулять так гулять. Он густо намазал тосты маслом, переложил готовый омлет на фарфоровую тарелку и принялся за суп. Прямо из кастрюли — нечего плодить сущности, в смысле тарелки.

Деликатно щёлкнул вскипевший чайник.

Бергамот или мята? В итоге Деклан остановил свой выбор на банальном «Английском завтраке». Он любил чай с молоком и не понимал тех, кто считал это сочетание кощунством. А дрянного кофе он напился на всю оставшуюся жизнь в Афганистане.

Деклан мыл посуду, когда в кухню влетела молодая женщина с короткими тёмными волосами. Энни, припомнил он, секретарь и доверенное лицо Джеймса Уотсона.

— Мистер МакРей? Как хорошо, что вы уже встали. Нам нужна ваша помощь.

— Доброе утро, Энни. Что случилось?

— Идёмте, по дороге объясню.

— Но доктор Уотсон…

— Он занят. Скорее, скорее!

Деклан едва поспевал за своей спутницей. Грузовой лифт привёз их, если верить надписи, на минус седьмой этаж.

— Здесь живут абнормалы, которым требуются специальные условия — вода, темнота, определённая влажность, — тараторила Энни. — А трубы старые, вот их и прорвало…

Мягко сказано. Внизу творился самый настоящий потоп. Всемирный: в потоках мутной жижи виднелись куски разбитых стёкол, а ещё оттуда возмущённо ухали, шипели, клекотали и плевались. Вокруг стояли люди в защитных масках и белых халатах, и они внимательно разглядывали Деклана.

— Это такой дурацкий тест, да? Или вы просто надо мной издеваетесь?

Молчание. Ладно. Раз уж у него получилось во всё это влипнуть… Хуже, чем в Афганистане, когда приходилось доставать для своей части провизию и оружие практически из воздуха, по-любому не будет.

Деклан скинул тапочки и бесстрашно вступил в грязную воду, доходившую ему до коленей, следя за тем, чтобы случайно не наступить на осколки, и тут же поймал за хвост первого пострадавшего, напоминающего гибрид рыбы и ящерицы.

— Ну, чего стоим, кого ждём? Аквариум есть?

— Какой… аквариум?

— Какой-какой, запасной. И да, проверьте насосы, вода никуда не откачивается, хотя должна, не так ли, Энни?

— Разумеется, мистер МакРей.

— Хорошо. Бегом, народ. Доктор тут есть?

— Есть, — вперёд выступил низенький человечек с рюкзаком вдвое больше себя за спиной.

— Идите сюда, док, и принимайте первого пациента — у него сломана лапа, а ещё бедняга наглотался всякой гадости из старой доброй лондонской канализации.

— Одна проблема, мистер МакРей. У нас нет запасных аквариумов.

— Так купите, а пока — временно! — запихните, кого сможете, в большие банки. Или бочки. Работаем!

Через восемь часов Деклан, смертельно уставший и измазанный разнообразными субстанциями, о происхождении которых задумываться не было никакого желания, печатал отчёт об аварии и последствиях её ликвидации на чьём-то компьютере, одновременно ругаясь по телефону с очередным поставщиком:

— Мы какие прутья заказывали? Правильно, титановые. А вы какие нам привезли? Мистер О’Доннелл, я прекрасно осведомлён о том, как хороши ваши стальные прутья, но, повторяю, мы заказывали титановый сплав, поэтому будьте любезны доставить нам то, что мы просили, а не то, что, по вашему мнению, лучше нам подходит. Разумеется, замена за ваш счёт. Спасибо.

Энни поставила перед ним вожделенную кружку с чаем и тарелку с сэндвичами и положила на клавиатуру листок бумаги с какими-то цифрами и буквами.

— Что это?

— Ваш логин и пароль для входа в базу данных Убежища. Советую их запомнить, чернила исчезнут через тридцать секунд, — и она улыбнулась Деклану сияющей волчьей улыбкой. — Особый состав. Последняя разработка шефа, он очень ею гордится.

С доступом к Системе дело пошло быстрее, стопка листов с расчётами и сметами уменьшалась с радующей сердце скоростью, и Деклан даже забыл удивиться, почему он послушно выполняет работу Энни. Он же не относится к Убежищу никаким боком, и вообще, если бы вчера Деклан не засыпал стоя, то, несомненно, сегодня он был бы у себя дома, в собственной кровати под любимым одеялом, смотрел бы «Дэнжерфилда» и не знал забот. Ну, за исключением того, что теперь он безработный.

Энни сидела за соседним столом, периодически задумчиво его оглядывая. Не женщина, а рентген. Дверь распахнулась, пропуская девчонку лет девятнадцати с чем-то вроде большого прозрачного контейнера в руках.

— Энни-Пенни! — воскликнула она.

— Тамара, я же тебя просила не называть меня так!

— Её зовут Анна-Пенелопа, через дефис, и чем только думали родители, — пояснила девчонка и вновь обратилась к Энни: — Липучка опять сбежал и жрёт паркет на втором этаже. Между прочим, старинный, конца семнадцатого века.

— Что за Липучка? — спросил Деклан, вставая.

— Увидите.

По полу растеклось нечто чёрное и вязкое, и эта лужа дышала и переливалась сотнями маленьких жуков.

— Берегите ботинки, он их тоже любит, — предупредила Энни.

— Голые ноги, я надеюсь, ему не нравятся? — ехидно поинтересовался Деклан. Без тапочек, оставшихся в затопленном подвале, он чувствовал себя довольно неуютно.

— Мы не выясняли.

— Отлично.

— Дэн отказался помочь загнать Липучку обратно, — пожаловалась Тамара. — Сказал, раз уж вы его упустили, сами с ним и мучайтесь.

— И часто он сбегает?

— Несколько раз в неделю.

— Возможно, вы его плохо кормите.

— Зато вы себе явно ни в чём не отказываете!

— На что это вы намекаете?

— На видеока…

— Тамара!!! — вмешалась Энни.

— Молчу, молчу.

Дурдом, подумал Деклан, приседая на корточки. И, скорее всего, в этом дурдоме с гордым названием «Убежище» самые нормальные личности — это, как ни странно, абнормалы.

— Привет, Липучка. Это ведь твоё имя? И не стыдно портить раритет? Послушай, будешь хорошим… эээ… мальчиком, я тебе завтра из дома коврик принесу. Он, конечно, не такой вкусный, как паркет конца семнадцатого века, но тоже ничего. Договорились? — и Деклан жестом показал Тамаре, чтобы та передала ему контейнер.

Девушка посмотрела на него, как на душевнобольного, но послушалась.

Минуту ничего не происходило, но потом «лужа» приподнялась и поползла по направлению к услужливо подставленной ёмкости.

— Как у вас это получилось?! У меня никогда…

— Неважно. Тэм, тебе пора. Проследи, чтобы Липучка снова не намылился куда-нибудь, — сказала Энни.

— До встречи, мистер МакРей, — Тамара поспешно подхватила контейнер и устремилась к лестнице.

— Она работает в компьютерном отделе, — пояснила Энни. — Голова дурная, но руки золотые. У них в серверной Липучка что-то вроде талисмана. Естественно, шеф делает вид, что ему об этом неизвестно.

— Круто.

— Скоро здесь будет Рамирес. Он иногда продает нам оружие. Ничего незаконного, уверяю вас. Всего лишь покупка без посредников в лице государства. Не уверена, что в пижаме вы будет выглядеть достаточно солидно для встречи с ним. Почему бы вам не пойти в вашу комнату и…

— Намёк понял.

На уже знакомом покрывале Деклан нашёл новые джинсы, белую футболку и синий джемпер из натуральной шерсти. А при виде ботинок и чистых носок он был готов расплакаться от радости. Одеваясь, Деклан торопливо изучал документы, которые ему всучила Энни, запоминая цифры и даты.

— Я хотел бы поговорить с доктором Уотсоном, — с порога заявил Рамирес, худой мужчина со взглядом наёмного убийцы и смешными усиками над верхней губой.

— Доктор Уотсон занят, — отрезала Энни. — Он проводит ответственный эксперимент, и его нельзя отвлекать. Все вопросы вы можете решить с его заместителем, мистером Декланом МакРеем.

(«На ногу наступать не обязательно», — сквозь зубы прошипел Деклан.)

— Но…

— Если вас что-то не устраивает, дверь позади вас.

Против ожиданий Деклана, разговор с Рамиресом занял не более часа. Деклан схватывал на лету, и расшифровать приподнятую бровь Энни или улыбку «Медуза-Горгона перед прыжком» в её исполнении для него не составляло труда. Рамирес ушёл вполне довольным договором на поставку ещё десяти энергетических пушек, не подозревая о том, что Деклан и Энни сэкономили лондонскому Убежищу почти пятьсот тысяч фунтов.

Они поднимались обратно в кабинет («Отчёты не ждут!», но, тем не менее, Деклан успел заскочить в кухню за сэндвичем), когда услышали выстрелы и набор отборных ругательств, идущие из соседнего зала.

— Что за… — пробормотала Энни, выхватывая из кармана Берету-92 (и как только пистолет там поместился?). — Держитесь позади меня, мистер МакРей.

Выстрел, ругательство, выстрел.

— Стэнфорд, что происходит, мать вашу?!

— Мы накрыли торговца абнормалами, мэм. Конфисковали всё, привезли сюда, а в одной из коробок было… это, — ответил Стэнфорд, указывая куда-то вверх.

— Это что за генетическое недоразумение? — вырвалось у Деклана.

Выставив перед собой две передние лапки, словно щит, за потолок цеплялся меховой шар на четырёх тонких ножках.

— Не знаем, сэр, но он зубастый. Донована цапнул, сволочь. Взять его!

Шар мелко дрожал, беспомощно перебирая ногами; на его тщедушном тельце тряслась каждая шерстинка, и Деклан не смог вынести этого жалкого зрелища.

— Прекратить огонь! — гаркнул он командным голосом.

Мгновенно воцарилась тишина.

— Это существо, чем бы оно ни было, боится вас гораздо больше, чем вы его. Разве вы не видите, что оно напугано до смерти?

— При всём уважении, сэр…

— Все замолчали и замерли, — Деклан уселся на пол, не спеша развернул сэндвич. —Эй, малыш, — ласково заговорил он. — Спускайся, никто тебя не тронет, обещаю. Ты, наверное, голоден… Смотри, у меня есть сэндвич с ветчиной. Ты полюбишь ветчину, не сомневайся.

Деклан не знал, понимает ли шар его слова, но спокойные мягкие интонации, по крайней мере, должны были его успокоить.

— И не переживай, что покусал кого-то. Если бы меня так напугали, я бы тоже стал кусаться.

Шар приземлился недалеко от МакРея и осторожно двинулся к нему: два шага вперёд, шаг назад.

— Не бойся, — продолжил Деклан. — Я никому не дам тебя обидеть.

Он разломил сэндвич пополам. Существо робко протянуло лапки и, обхватив полученную половину, начало есть.

— Вот так, молодец, — расправившись с угощением, шар ткнулся в ладонь Деклана и тоненько заверещал. — Держи ещё.

Остальные, почти не дыша, смотрели, как чёрная окраска сменяется ярко-золотой.

— Похоже, это какой-то редкий вид хамелеона, —прошептала Энни. — Изменяет цвет в зависимости от настроения.

Деклан молча погладил шар, устроившийся у него на коленях. Тот умиротворённо урчал.

— Вы не могли бы его подержать, пока я возьму кровь на анализ? — спросили из-за спины.

Деклан оглянулся и узнал доктора с рюкзаком, с которым они утром спасали пострадавших рыбоящериц и прочих водоплавающих на нижнем уровне.

— Если ему не будет больно.

— Я быстро.

По золоту пробежали темно-зелёные полоски.

— Он нервничает, — перевёл Деклан. — Ш-ш, всё хорошо, малыш. Видишь, доктор уже закончил. Да, док?

Тот кивнул, убирая шприц и запечатанную пробирку в рюкзак. МакРей поставил шар на пол и встал.

— Ну что, думаю, ребята пристроят тебя куда-нибудь, пока не выяснят, где тебя лучше держать.

Шар немедленно заверещал и вцепился в его штанину.

— Вы ему приглянулись, мистер МакРей.

— Он его приручил.

— И теперь его мама, ха-ха-ха.

— Заткнитесь, — беззлобно сказал Деклан. — Ладно, малыш, пойдешь со мной. Но для начала я дам тебе имя. Например, Альберт. Что думаешь? Хочешь быть Альбертом?

Всполох алых искр на золотом фоне. МакРей решил расценить его как согласие.

— Вот и славно. Два правила, Альберт: не отходить от меня и никого не кусать!

Альберт устроился под столом у ног Деклана, пока тот допечатывал отчёты, а потом Энни принесла ужин. Деклан жевал грушу и с улыбкой наблюдал за тем, как Альберт чинно пьет чай из блюдечка, крепко сжимая его передними лапками.

— Он как собака. Или кошка, — всплеснула руками Энни.

— Ну, мурчит он точно, как кошка, — заметил Деклан.

— Как доешь, отнесешь папки в архив?

— Без проблем.

И, конечно, Альберт увязался за Декланом; вместе они отыскали сначала архив (огромную мрачную комнату, освещённую готически-тусклыми лампами), а потом нужную полку. На обратном пути сладкая парочка столкнулась с Уотсоном.

— Вижу, вы уже здесь вполне освоились, мистер МакРей, — сказал Джеймс. Тон был преувеличенно деловым, но в глазах плясали чертенята. — И даже обзавелись домашним питомцем. Жду вас в девять в своем кабинете с докладом.

— А кабинет, эээ…

— Второй этаж, последняя дверь направо, — подсказала невесть откуда появившаяся Энни и вновь исчезла.

— Дурдом, — вздохнул Деклан, подозревая, что говорит это не в первый и не в последний раз. — Верно, Альберт?

Альберт пискнул, соглашаясь.

За полчаса, что оставались до назначенного времени, Деклан извёлся от нетерпения.

— Эй, расслабьтесь, доктор Уотсон вас не съест, — попыталась упокоить его Энни и, разумеется, лишь подлила масла в огонь.

К кабинету Джеймса Деклан подходил на ватных ногах, а Альберт из золотого стал тёмно-синим.

— Прорвёмся, малыш, — сказал ему Деклан и, глубоко вдохнув, постучал.

— Входите, мистер МакРей, — поприветствовал его Уотсон. — Коньяку?

— Не откажусь.

— Присаживайтесь. Вам нравится ваша комната или вы предпочитаете что-то более… современное?

— Удобная к-комната, меня устраивает.

— Я рад. До двух дня вы свободны — вам понадобится время, что бы уладить дела и перевезти в Убежище свои вещи. Но после не опаздывайте, вы будете мне нужны. Нас ожидает прогулка.

— Опасная?

— Вне всяких сомнений. Вы что-нибудь слышали о банши?

Возвращаясь в теперь уже действительно свою комнату, Деклан посмеивался про себя. За один день ему удалось обзавестись новой работой (постоянной!), бесплатным жильём и домашним животным. Главное, не забыть завтра про коврик для Липучки; он обещал, а Деклан МакРей всегда держал своё слово.

 

2008 год

Тринадцать лет спустя Деклан сидит на жестком неудобном стуле в адвокатской конторе. Энни обнимает его за плечи, а сочувственно-серый Альберт притулился у его ног.

Прижизненное собрание сочинений Конан Дойля достаётся…

Временным главой Убежища в Лондоне, Великобритания, назначается…

И так далее, и тому подобное, всего сто сорок восемь пунктов в завещании Джеймса Уотсона.

Чёртового Джеймса Уотсона, который отправился с чёртовой Хелен Магнус в чёртов город вампиров и там умер, и оставил Деклану в наследство эту чёртову психушку.

Швырнул его в водопад и сказал: «Выплывай, как хочешь», бросил его одного разбираться с локальным, но всё же Армагеддоном. И наверняка сейчас ржёт на том свете, скотина бесчувственная, Шерлок Холмс недоделанный.

— Ты удивлён? — спрашивает Энни.

— Нет. Вы с Джеймсом устроили мне тест «свали всю грязную работу на новичка и посмотри, что из этого получится». И от души позабавились за мой счёт, не отрицай.

— МакРей, ты сдал этот экзамен на отлично ещё в первую нашу встречу.

— В супермаркете с динозавром?

— Да. Ты вывел людей и не стал стрелять в доисторическое создание на поражение.

— У меня бы и не вышло. Патроны со снотворным, помнишь?

— Это неважно. Тест ты прошёл.

— На соответствие будущей должности?

— На человечность, МакРей.

— Энни…

— Ты справишься, Джеймс хорошо тебя натаскал.

Деклан смеётся, громко, в голос, не замечая, как смех постепенно переходит в полузадушенные всхлипы.

— О Энни, самое забавное, что этот викторианский ублюдок так и не оформил моё пребывание в Убежище документально!

— То есть?

— Официально я до сих пор безработный! И получаю пособие!