Всë для тебя (гет)

Карманные часы показывали восемь утра. Альберта облокотилась на кожаное сидение экипажа и хлопнула золотой крышкой. Графиня даже не скрывала недовольства: в это время она ещё должна видеть сон, где любуется бирюзовым небом и необъятным сицилийским морем.

Срочная телеграмма от Майкрофта Холмса разрушила все грёзы.

Интересно, что понадобилось командиру британский разведки в такую рань? Альберта перебрала в голове много вариантов, но не остановилась ни на одном из них — без чашки кофе мозг напрочь отказывался думать. Графиня тяжело вздохнула и посмотрела в окно: со вчерашнего вечера стеной лил дождь, превратив дороги в грязное месиво.

Альберта раздражённо потерла пульсирующую точку на лбу. Она надеялась поскорее доехать до Майкрофта, улыбнуться ему, покивать пару раз и вернуться домой — досматривать сон с итальянским морем, где плавают радужные медузы и никто не требует «встать по струнке».

— Мы приехали, госпожа Мориарти, — простуженный голос кучера прервал мечты.

Экипаж остановился у небольшого белого домика. От окружающих домов он отличался лишь садиком алых роз — их яркие бутоны сразу бросались в глаза, и кованой чёрной калиткой. В этом доме как раз находился клуб «Диоген», основанный самим Майкрофтом Холмсом. Именно там была назначена встреча.

Альберта вышла, приказала кучеру ждать: в глубине души графиня всё же надеялась на короткий разговор, ведь собеседник тоже занятой человек. Мориарти поправила цилиндр и медленно, тяжело вздохнула: сразу заболела голова, стоило ей представить строгий взгляд Майкрофта. Почему-то он напоминал глаза замороженной рыбы.

Когда привратник открыл калитку, графиня неохотно зашла в клуб.

* * *

В вестибюле стояла мертвая тишина. Альберте показалось, что клуб пустовал: посетители ещё спали в тёплых кроватях и не знали о делах. Мориарти вновь тяжело вздохнула — мысли о сладких снах так и манили домой. Хотелось развернуться и сделать вид, что телеграмма трагически затерялась: её перехватил почтовый голубь и унёс на другой континент.

Графиня покачала головой, отгоняя лишние мысли, и ускорила шаг: быстрее начнёт — быстрее закончит. Пройдя длинный светлый коридор, она вышла к информационной стойке и увидела консьержа — пожилой мужчина увлечённо читал какую-то книгу.

Как только консьерж заметил графиню, на его губах засияла самая доброжелательная улыбка в мире. По своей яркости она могла сравниться только с лампочками над потолком клуба. Альберта тем временем повесила черное пальто и цилиндр: на вешалках уже было много чужой одежды — а значит клуб принимал посетителей с самого утра. Боковым зрением графиня увидела, как консьерж вписал её имя в журнал и торжественно распахнул двери во внутренний зал.

Всё это происходило молча, ни слова не сорвалось с губ, и виной тому было строгое правило «Диогена» — в клубе разговоры запрещены, при любых обстоятельствах. Эта уникальная идея, разработанная Майкрофтом Холмсом, понравилась многим, но у Альберты она вызвала лишь громкий смех. Графиня смеялась с упоением, на людях же — кивала с умным видом и всячески одобряла затею. Пожалуй, один лишь Уильям знал настоящее мнение Альберты.

Мысли о дорогом брате вызвали тёплую улыбку: «Наверняка Уилл не спал всю ночь — готовился к лекции. А студенты как всегда не оценят стараний».

Консьерж, видимо, подумал, что та улыбка была адресована ему и смущенно кашлянул в кулак. Весь его образ сочился смущением: «Что вы, это моя работа, не стоит благодарности...».

Каким чудом Альберта не рассмеялась при виде комичного лица — видел один Бог. Видел и наверняка смеялся сам.

Как ожидалось, зал был полон гостей: джентльмены всех мастей сидели в креслах, читали газеты, пили чай и самое главное — молчали. Некоторые посетители посмотрели на вошедшего и почтительно кивнули. Многих Альберта сразу узнала — не раз встречались на светском приеме, любезно пожимали друг другу руки. Графиня приветливо улыбнулась в ответ — улыбка нещадно обожгла губы, и проследовала вглубь зала, к неприметной двери.

Ни у кого не вызвало подозрений, почему Альберта отворила ту самую дверь. Очевидно, Майкрофт назначил личную встречу, «с глазу на глаз» — и решения безупречного джентльмена, правой руки самой королевы, не обсуждались.

* * *

— Здравствуйте, мисс Мориарти, — услышала графиня, как только дверь закрылась: один щелчок — и ты в западне.

В другом конце комнаты, у окна, стоял высокий брюнет в темно-синем костюме. При виде Мориарти на его губах льдом застыла улыбка.

«Как фальшиво, право слово», — подивилась графиня, а вслух ответила:

— Здравствуйте, мистер Холмс. Рада вас видеть в добром здравии.

«Ни разу. Когда же ты устанешь мучить меня».

Альберта медленно сглотнула, не стирая улыбку с лица — словно прилипла к губам. Она сразу почувствовала непонятную тревогу — и та пустила корни очень глубоко. Рядом с Майкрофтом всегда было неуютно: эта ледяная атмосфера вокруг вызывала только одно желание — исчезнуть и больше никогда не попадаться ему на глаза.

— А в «Диогене» ведь запрещены разговоры, разве нет? — могла ли Альберта удержаться от сарказма, даже если на душе было так неспокойно? Конечно же нет.

— Сделаем небольшое исключение? — улыбка Холмса не погасла, но приняла ядовитый изгиб. Мужчина приглашающим жестом указал на чёрное кресло, сам же — опустился в свое. Майкрофт двигался плавно, он никуда не торопился, суета была ему попросту чужда. Одним языком тела мужчина давал понять: «оставим спешку для простых смертных».

«А они с Шерлоком будто противоположности, — Мориарти послушно села в кожаное кресло и закинула ногу на ногу, — но в то же время они одинаково... Неудобные».

— Прибыла по срочной телеграмме, — нарушила тишину Альберта, отгоняя мысли прочь. Не стоило затягивать разговор.

— Выберите двух самых ловких, быстрых бойцов из «Ми-6» и в полночь ждите указаний.

Майкрофт перешел сразу к делу: голос его будто насквозь пропитался стальными нотами.

Альберта с огромным трудом подавила зевок.

— Мое присутствие тоже нужно?

— Несомненно.

— В полночь, в нашем поместье?

— Я некорректно изъясняюсь?

— Но я буду на приеме у мадам Грейс, мистер Холмс.

— А это моя проблема?

— Никак нет.

— Славно.

Теперь Альберта почувствовала, как дернулся правый глаз. Захотелось встать, выйти из комнаты и пожелать Майкрофту удачи — громко пожелать, в полный голос, чтобы все обитатели «Диогена» в ужасе услышали завершение этого содержательного, удивительного диалога! Но такова жизнь: мы далеко не всегда можем исполнить желаемое во всей красе. Приходится терпеть и улыбаться.

— Если я пропущу прием у мадам Грейс, боюсь, она обидится, — даже сама Альберта подивилась своей невозмутимости. Само спокойствие во плоти.

Майкрофт изогнул бровь, его улыбка разом исчезла с губ — растаяла, как корочка льда. Наконец-то. Мысленно Альберта закатила глаза: да, она была готова встретить настоящего командира британской разведки, без этой фальши.

— То есть вы отказываетесь выполнять задание?

— Я не отказываюсь от задания. Я говорю, что второе задание противоречит первому. Кому нужно внедриться в семейство Грейс, чтобы разузнать тайны? Разумеется, мне. Как мне это сделать? Ответ предельно прост — присутствовать на приеме и поразить ее наповал своим очарованием.

Альберта объясняла терпеливо, без иронии. Она не могла допустить наплыва недовольства, показать Майкрофту трещинки в безупречном поведении.

Неожиданно Холмс поднялся.

— Послушайте, графиня Мориарти, — тон его был спокоен, он будто слился с древесными стенами в кабинете. — Повторюсь. Я верно понимаю, что вы отказываетесь от задания?

Альберта не сводила взгляда со своего собеседника: мирно сложив руки за спиной, Майкрофт прохаживался от одного книжного шкафа к другому, любуясь уникальной коллекцией книг. И даже когда Холмс прошел мимо неё, Альберта не позволила себе закатить глаза или состроить недовольную мину.

— Вы неправильно меня поняли, мистер Холмс, — начала она подбирать слова с особой тщательностью: кто знает, какое решение примет Майкрофт и чем это обернется для дома Мориарти. Альберта не могла допустить, чтобы план Уилла рухнул — ни при каких условиях!

Мысли о брате испарились, как только Альберта ощутила чужую ладонь на плече: пальцы Майкрофта поглаживали неспешно.

— Тогда я весь во внимании, графиня Мориарти.

Альберта осторожно сглотнула и посмотрела на Майкрофта, снизу вверх. Она выдавила самую обаятельную улыбку.

— Похоже, у меня нет выбора: нужно подчиниться вашему первому и второму приказу одновременно. Каким-то чудом.

— Ответ неверный.

Альберта почувствовала, как сердце забилось быстрее, и один из ударов застрял поперек горла. Сильные пальцы Майкрофта сжали плечо — теперь к холоду добавилась легкая боль.

— Кажется, мы ходим кругами, мистер Холмс, — улыбаться становилось все сложнее и сложнее. Альберта вдохнула аромат дорогого одеколона и крепкого кофе, Майкрофт наклонился к её уху:

— Я уже говорил это и повторюсь вновь: разве это мои проблемы? — в ледяном голос Холмса прозвучали необычные ласковые нотки. Этот контраст был настолько неожиданным, резким, что у графини в миг перехватило дыхание. Альберта медленно повернулась в сторону Майкрофта.

— Вас поняла, мистер Холмс, — тон её был спокоен, даже когда их лица оказались слишком близко и дыхание стало одним целым. Прикосновение к губам не вызвало большого удивления: Альберта много раз целовала мужчин, но этот поцелуй заставил её содрогнуться, будто всё тело прошила молния.

Мориарти не отстранилась. Она послушно раскрыла губы, как лепестки спелой розы, и приняла настойчивую ласку. Альберта почти всегда знала, как правильно поступить — она интуитивно чувствовала, что сказать и под кого подстроиться, дабы не упасть в грязь лицом. И сейчас она чётко понимала — нужно уступить. Графиня медленно выдохнула в поцелуй, её язык ответно скользнул по чужому, сладко лаская. Майкрофт не сдержал стона и укусил за нижнюю губу — жадно, болезненно, и лишь после этого он неохотно прервал поцелуй. Тишина повисла в комнате тяжелым грузом: она прилипла к стеклу книжных шкафов и застыла на уголках стола.

— Я верно вас поняла, что на приёме у мадам Грейс мне не бывать? — обронила Альберта и поднялась. Всеми силами графиня старалась придать движениям лёгкость, но ощутила, как задрожали руки.

— Вы всё схватываете на лету, мисс Мориарти.

— Благодарю, мистер Холмс. Будут ли ещё…

Альберта не успела договорить: Майкрофт сократил расстояние да так быстро, что пришлось отступить и упереться спиной в стену. Осознание, что она в ловушке, неприятно кольнуло в груди — Альберта раздражённо скрипнула зубами. Что за игра в «кошки-мышки», разве она похожа на простолюдинку, с которой можно так забавляться?

— Я вас не понимаю, мистер Холмс. Чего вы хотите?

Альберте надоело лукавить, играть пустыми фразами — она спросила прямо, взгляда не отвела. Улыбка окончательно испарилась с губ, когда Майкрофт медленно протянул ладонь и погладил по щеке. Прикосновение вышло удивительно нежным, будто мужчина прикасался к редкой драгоценности.

— Можете идти, — так же неожиданно отвернулся Холмс. Его слова прозвучали совсем тихо — Майкрофт будто бросил их под ноги и с треском раздавил, как пустые надежды.

Альберте не пришлось повторять дважды. Она вышла из кабинета, даже не попрощавшись. Ведь в клубе «Диоген» запрещено разговаривать.

Старшая Мориарти смутно помнила, как доехала до поместья: мысли сейчас хаотично крутились в голове. И что на Майкрофта нашло? Он никогда не позволял себе подобную вольность…

«Я замечала его странные взгляды и раньше! Пару раз он даже касался моей руки, якобы случайно, но чтобы так открыто… ».

Альберта подозревала, что Майкрофт корил себя за содеянное: больше всего на свете этот мужчина ценил субординацию — и то, что он сейчас сделал, противоречило его же принципам. Неужели страсть настолько воспылала, что человек — воплощение здравомыслия, поступил так глупо?

А ей, Альберте, что с этим делать? Как принимать чувства? Голова шла кругом… Нужно успокоиться.

— Госпожа Мориарти, мы прибыли, — осторожно подал голос кучер.

Без лишних слов Альберта вышла из кеба и скрылась за дверьми поместья, как за каменной стеной. Благо, никого не было дома дома — её не должны увидеть такой.

* * *

Стук в спальню прозвучал осторожно — дважды.

— Входи, Уилл, — отозвалась Альберта. Она знала, что это был Уильям: тот всегда стучал два раза. Льюис — три с небольшим перерывом, Фред и Бонд — четыре. Моран вообще не стучал.

Мысль о наглом полковнике заставила поморщиться: как хорошо, что дома оказался только Уилл, пусть это и было немного странно.

— Ты отменил занятия?

— Студент приболел и у меня перерыв, — пояснил светловолосый мужчина, прикрыв за собой дверь. Уилл двигался аккуратно, будто боялся спугнуть.

«Спугнуть… После выходок Майкрофта меня теперь мало, что поразит», — усмехнулась Альберта и снова рухнула на кровать: её волосы растрепались ещё сильнее и тёмными волнами заструились по простыням.

Уилл поднял с пола темно-зеленый костюм сестры, повесил в шкаф, любовно разгладив все складки: по возвращении Альберта небрежно скинула одежду и в одной рубашке легла на кровать. Уже битый час она бездумно смотрела в потолок.

Уильям не задавал никаких вопросов, он молча сел подле сестры, погладил ее по щеке. Прикосновение вышло бережным, почти родительским. Альберта улыбнулась и болезненно прикрыла глаза.

— Майкрофт меня...

— Тс-с-с, — Уильям наклонился к Альберте и поцеловал в щеку, затем в нос. Так целуют ребенка, который горько плакал и всë показывал на разбитую коленку. Альберта замолчала. С каждым вдохом она чувствовала, как в душе всё и правда разрывалось от несправедливости: она столько билась над статусом, карабкалась наверх — вся такая идеальная, всеми уважаемая. А сейчас её нагло зажали, поцеловали, как продажную...

— Всё хорошо, ничего ужасного не произошло, — продолжал убаюкивать Уильям, поглаживая по волосам.

«И правда, — подумала Альберта, — до девушек всех возрастов домогаются с древних времён, а сколько изнасилований случается за один только день! И все помалкивают, считают это нормальным. Чего уж говорить про безопасность, даже если я, с графским титулом, не могу себя защитить!».

Старшая Мориарти села на кровати, притянула Уильяма к себе и крепко обняла.

— Я не позволю твоему плану рухнуть. И пойду на многое за молчание Майкрофта, он не должен вмешиваться, — прошептала Альберта и уткнулась носом в светлую макушку. От брата пахло лилиями, наверняка он был в оранжерее Фреда.

— Ты не обязана этого делать, — сразу запротестовал Уильям.

— Позволь мне самой решать. Во благо нашего плана. Все мы хотим помочь. Моя задача состоит в том, чтобы нравиться людям, очаровывать всех подряд. Даже Майкрофта.

С этими словами Альберта лукаво подмигнула. Уныние испарилось, как вода на палящем солнце, и вместо тревог в голове созрел новый план. Раз Майкрофт Холмс был неравнодушен к её красоте, Альберта воспользуется этим — и сыграет свою партию на «ура»! Перспективы были столь хороши, что графиня даже облизнулась, предвкушая громкие лавры.

— Если будет тяжело, я готов помочь, — прошептал Уильям, обвив руками тонкую талию сестры.

— Только ты мне и поможешь, Уилл.

— А пока отдохни перед вечерним чаепитием. Соберутся все.

— Вот как. Изменения в планах? — Альберта сразу почувствовала искорку интереса. Кажется, гениальный брат придумал что-то новенькое!

Уильям усмехнулся:

— Можно и так сказать.

«Увиливает, хитрый лис».

— А не связано ли это с тем детективом, братом Майкрофта?

Уильям не ответил: он лишь неспешно отстранился, поднялся. По привычке мужчина убрал за ухо золотистую прядь и отвернулся.

«Не хочет показывать лицо, смущается», — догадалась Мориарти. Она не стала настаивать, выпрашивать подробности. То, что Уильям заинтересовался посторонним человеком — уже выходило за все возможные рамки. Когда Альберта узнала об этом, то немало удивилась и даже приревновала, но заметив, как Уильям расцветал с каждым днем, решила всё же не вмешиваться. Не вмешиваться и с интересом наблюдать.

«Еще один хороший повод сблизиться с Майкрофтом. Так я смогу побольше узнать о Шерлоке», — мелькнула здравая мысль. Сплошь и рядом плюсы, из минусов — только её растоптанная гордость. Ничего, как-нибудь переживет.

— Тебя все-таки ждать на вечернем чаепитии? — прервал размышления Уилл, обернувшись у двери.

— Разумеется, никак иначе, мой достопочтенный брат.

— Вижу, ты уже пришла в себя, — улыбнулся Уильям, и хитринка окрасила его губы в чувственный алый цвет.

«Сперва пошлю Майкрофту телеграмму, приглашу на ужин», — всё размышляла Альберта. Она уже пол часа стояла перед ростовым зеркалом, полностью обнажённая, и любовалась собой. В отражении графиня видела высокую шатенку, изящную телом и благородную лицом. В зеленых глазах затаилась нефритовая искорка, а губы жаждали новых поцелуев — и подарит она их командиру британской разведки, Майкрофту Холмсу. На благо общего дела. С этой мыслью Альберта почти смирилась — приняла как неизбежность. Такова её роль в грандиозном плане Уильяма — быть желанной. Это бремя Альберта понесет гордо, даже если ноги подкосятся от боли, а горький рвотный позыв подступит к горлу. Да, унижения стерпеть не так-то просто, но ради брата она постарается.

Неожиданно Альберта почувствовала запах дешевых сигарет и виски — ещё до того, как дверь распахнулась.

— Вас не учили стучать, господин Моран?

Полковник ответил не сразу.

«Что, залюбовался? — едко усмехнулась Альберта, убрав за ухо волнистую прядь. — Прости, мне сейчас невыгодно спать с тобой. Надеюсь, никогда не придется».

— Это... Тебя там все ждут, — совсем тихо ответил Моран. Альберта обернулась и поймала на себе внимательный взгляд чёрных глаз. Моран всегда напоминал какого-то неприкаянного пса, готового в любой момент сорваться с цепи. Надежно ли это — доверять планы такому человеку? Уильяму виднее — снова Альберта не вмешивалась.

Все знали своё место, даже этот бродяжка Моран.

— Скоро буду. Это всё, полковник? — с этими словами Альберта медленно подошла к мужчине, почти вплотную. Отвратительный запах сигарет усилился, но графиня переборола неприязнь — и выдала самую очаровательную улыбку.

— Ты чего творишь? — в ужасе отшатнулся полковник. — Ждем тебя... Вот.

Моран испарился с такой скоростью, с какой не бегают даже молодые солдаты! Альберта рассмеялась — иногда ей нравилась эта игра: дразнить, выводить на эмоции, а потом исчезать, как желанный призрак, о котором втайне грезят ночами.

Людская натура так предсказуема.

«Интересно, — закралась мысль и поскребла грязными когтями. — Какие бесы поживают в душе идеального Майкрофта Холмса? Что ж, скоро узнаю. Надеюсь, я это переживу. Все мои старания — на благо общего дела, Уилл. Я не подведу. Всё это — для тебя, мой дорогой брат».