Гарриет: антидот от плохого настроения (джен)

Солнце, словно раздосадованный художник, бросило на Лондон свинцовые тучи, обещая день, наполненный серым безвременьем. Том Риддл, погружённый в ворох пергаментов, с резким стуком швырнул перо на стол. План по покорению волшебного мира, тщательно выверенный до мелочей, казался теперь жалкой кучкой бесполезных, несочетаемых идей. Даже любимый зельеварческий котелок, обычно до блеска отполированный, сегодня тускло, почти мрачно поблёскивал, отражая серое небо. В нём, казалось, отражалась и вся мрачная безнадёга Тома. Страница за страницей, выверенные расчёты — и всё это казалось всего лишь пустым, бессмысленным упражнением в интеллектуальной гимнастике. От всего этого негатива хотелось разгромить свой кабинет, даже не используя волшебную палочку, а чисто по-маггловски. И едва Том собрался затеять задуманное, как в дверь постучали. За дверью, впрочем, как обычно, могла оказаться только одна особа. Гарриет.

Гарриет, словно солнечный луч, прорвавшийся сквозь свинцовые тучи, бесцеремонно, не соблюдая никакого этикета, ворвалась в его кабинет. В ярких лучах пробившегося солнца она сияла, как утренняя звезда. Её сверкающие, чёрные волосы очаровательно падали на плечи, а необыкновенно жизнерадостная улыбка, которая могла растопить даже глыбу льда, озаряла всё вокруг.

— Том, забудь о планах и приключениях, мы идём в паб! — воскликнула Гарриет с лёгким смехом, оставляя по всему дому ощущение внезапного, вдохновляющего тепла.

Том, вздохнув с облегчением, которое было чем-то большим, нежели просто облегчение, почувствовал, как тяжесть на плечах куда-то улетучилась. Даже бездушный план, казавшийся сейчас столь непосильной ношей, представился вдруг просто плохим планом. И, может быть, завтра он действительно запишет в него пункт: "внеплановые визиты Гарриет", — и это станет самым важным пунктом. Так как Гарриет по какой-то причине влияла на него крайне положительным образом. Том даже проверял себя на наличие каких-либо заклинаний, но ничего не обнаружил.

— Но почему паб? — с удивлением, но уже с проснувшимся интересом прошептал Том, спеша за Гарриет.

— Потому что там есть лучшая на свете печёная картошка! — пропела она, уже открыв дверь в этот заветный, уютный мир.

Они, конечно, слегка опоздали, и паб, обычно уютный и тёплый, был уже переполнен. Народ, как всегда, толпился в зале и у стойки, и атмосфера была насыщена присущими именно этому месту нотками. Заказано было, конечно же, самое лучшее: специально для Гарриет — напиток со вкусом солнечных зайчиков, и для Тома — микс из разных настоек, который напоминал по вкусу не просто зелье, а целую гамму чувств, эмоций и впечатлений. Гарриет, откусывая с удовольствием горячую картошку, рассказывала о своём сне, полная неиссякаемой жизни и энергии. Том, заслушиваясь, понимал, что даже её безумные, немного наивные сны настолько же живые и полны очарования, как и она сама. В её рассказе он чувствовал и нежность, и дерзость, и безграничную веру в завтрашний день. Несмотря на то, что и он, и она уже не были детьми. И Том знал, что только Гарриет могла пробудить в нём хоть что-то хорошее. Том многое позволял Гарриет в отношении себя — то, что другим магам было запрещено. Да, бывало, в некоторых случаях он не понимал её и тогда они ссорились, но всегда мирились.

И лишь сейчас Том осознал, что Гарриет умела находить прелесть даже в самых непримечательных мелочах, а её энергия заряжала всех вокруг, и это, наконец, стало не просто главным, а самым ценным открытием в этот день. За разговором о звёздах, о будущем, о кукольном домике, наполненном мечтами Гарриет, Тому стало ясно, что сегодня действительно лучший день, несмотря ни на что. Внутри него, словно расцветающий цветок, проснулось ощущение истинной радости.

Когда на улице пошёл дождь, они сидели в пабе, обнявшись и накрывшись тёплыми пледами, словно в защитном коконе. Даже серый Лондон казался особенно прекрасным, драгоценным. Даже в самый неудачный день её присутствие превращало всё вокруг в уютное, безопасное пространство, и Том думал, что всё, что ему нужно, — лишь её неповторимое присутствие. Тому становилось ясно, что это и есть главный смысл, за счастье от которого стоит бороться.

В конце концов, даже пресловутый план по покорению мира показался недостаточно увлекательным по сравнению с этим прекрасным, спокойным вечером, проведённым с Гарриет и запечатлевшимся в его сердце навсегда. Этот вечер стал началом чего-то совершенно нового, таящего в себе потенциальные чудеса.