Самое ценное (джен)

— Джим, нам нужно поговорить! — Гил Гриссом появился на крыльце дома так неожиданно, что Джо Тайнер, шедший рядом с капитаном Брассом, инстинктивно прикрыл его собой, одновременно со скоростью света вытащив пистолет из заднего кармана джинсов. И не убрал его, даже разглядев, кто к капитану обратился.

— А нам есть о чем говорить? — Джим выглядел очень усталым и совсем не был похож на ту фурию, которая только пару дней назад с ледяным бешенством носилась по лаборатории, обжигала злыми словами и перевернула с ног на голову и так не слишком устоявшийся новый распорядок. Гил всегда трезво смотрел на вещи и прекрасно понимал, что по своим организаторским способностям он не просто проигрывал Джиму Брассу, но проигрывал с разгромным счетом даже при наличии самой крутой форы, которую только можно было выдумать. И с ужасом думал о том, как теперь успевать выполнять хотя бы половину того, что тащил на себе Джим, когда был его начальником. Время, когда Гил мог спокойно работать и не думать о посторонних вещах, точно ушло безвозвратно.

— А ты и вправду считаешь, что нет? — голос Гриссома дрогнул. Никогда в жизни Гил не мог представить, что первым придет предлагать мировую. С другой стороны — он никогда и не стоял так близко к потере своего первого, лучшего и когда-то единственного друга, умудрившегося без особых усилий стать Гилу близким человеком. А ведь они были и оставались полной противоположностью друг другу. Гил Гриссом — ученый, для которого реальный мир, конечно, существовал, но чаще в виде схемы, где-то параллельно его собственной жизни, и очень редко пробирался в тот закуток, где Гил чувствовал себя комфортно со своими жуками, книжками и заспиртованным поросенком. Джим Брасс — реалист и человек действия, погруженный в окружающий его мир настолько, что Гила это порой приводило в ужас. А еще он не понимал, как при неуживчивом и крайне жестком характере Джим обладал таким большим количеством приверженцев, причем некоторые были ему фанатично преданы. Совсем как патрульный офицер Джо Тайнер, который и сейчас смотрел на Гила волком и не собирался этого скрывать. И Тайнеру явно было все равно, что его невиновность была доказана. Странно вообще, что он не накостылял Уоррику прямо в лаборатории. Но если бы там не появился вовремя Джим, то банальной драки было бы не избежать. Впрочем, Уоррику даже полезна подобная встряска: перестанет вешать ярлыки и начнет сначала думать, а потом действовать, а не наоборот.

— Не знаю, — Джим, совсем недолго подумав, сунул Джо ключи и пакет из распиаренной круглосуточной кондитерской, а сам спустился по лестнице и пошел быстрым шагом вперед, заставляя Гила поторопиться.

В полном молчании они прошли половину улицы до небольшого скверика с детской площадкой и лавочками, где днем точно было не протолкнуться от детей, их нянек и матерей с колясками. Сейчас же, когда уже рассвело, но ночь еще не окончательно утратила свои позиции, в сквере было тихо и даже слышно, как едва-едва шелестит листва под легким ветерком. Джим кивнул Гилу на скамейку, но сам продолжил стоять. Гил, усевшись, поймал себя на мысли, что тень Джима в свете еще не погашенного фонаря появилась словно ниоткуда и тоже заняла оборонительную позу, скрестив руки на груди.

— Может, скажешь, зачем явился? — через несколько минут спокойно проговорил Джим. — А помолчать я могу и дома. И даже в компании.

— Ты в лаборатории был очень похож на себя по приезду в Вегас. Ты и сейчас не сильно изменился, но научился быть аккуратнее со словами. Но в лаборатории ты совсем не сдерживался. Мне показалось, что время повернулось вспять. Вот только тогда ты не был мне врагом.

— Если ты ждешь извинений, то тебе придется ждать их до скончания века, — Джим по-прежнему оставался спокойным, и от этого Гилу становилось не по себе. Джим всегда был ходячей эмоцией, часто прячущейся за язвительным и злым чувством черного юмора. Даже если он выглядел абсолютно спокойным, то взгляд серых цепких глаз все равно выдавал, какие бури бушуют у Джима внутри. Сейчас же его глаза были больше похожи на зеркало и словно только отражали окружающий мир, полностью уничтожив то, что составляло внутреннюю сущность Джима Брасса. — И твои извинения, для которых ты, разумеется, не видишь ни одной причины, мне тоже не нужны. Так что — давай просто разойдемся, и каждый останется при своем. Ты научишься обходиться без меня, я — без тебя, и все будут счастливы.

— Ты говоришь глупости, — упрямо покачал головой Гил. — Не может быть, чтобы ты думал об этом всерьез.

— Почему же? — впервые с начала этого странного разговора Джим язвительно усмехнулся и стал хоть чуть-чуть похож на себя. — Ты оставил в своей команде Уоррика, которого надо было гнать вон в тот самый момент, когда он впервые в рабочее время потащился в казино. Оставил того, кто виновен в убийстве другого человека из команды. И нет, — Джим нахмурился, увидев, что Гил хочет что-то сказать, — я не снимаю вины с себя: я хотел научить Уоррика порядку, а еще он так меня достал, что я поставил его в пару с новичком. Но мне даже в страшном сне не могло присниться, что он решит досадить мне и здесь и отправится делать ставки, бросив девчонку в ее первую смену, не проверив хотя бы, есть ли полицейская охрана. В результате мы имеем, что имеем: Холли в могиле, я — в отделе убийств, а ты и твои криминалисты на грани войны с полицейскими всего Вегаса. И я пальцем о палец не ударю, чтобы ее предотвратить. Теперь и Уоррик, и взаимоотношения внутри департамента — это только твои проблемы.

— Ты сгущаешь краски, — Гил зажмурился и потряс головой, словно отгоняя дурной сон.

— Нет, я говорю как есть. Ты думаешь, что будь на месте Джо коп с не таким шлейфом нарушений, Уоррик бы повел себя по-другому? Ему до сих пор так хочется переложить свою вину на кого-то другого, что он готов весь песок в пустыне сожрать, лишь бы доказать, что есть кто-то, кто хуже него. Джо оказался отличной кандидатурой. Уоррик утвердился бы в собственной правоте, а за компанию уел бы и меня за то, что я устраивал ему, когда был на твоем месте. А в итоге криминалистическая лаборатория в момент растеряла все свои очки в глазах полицейских, в том числе и потому, что ты оставил Уоррика и позволил ему обвинять Джо направо и налево, не имея по факту никакого подтверждения его вины. И мне даже трудно представить разочарование твоего любимчика, когда подтвердилось, что Джо говорил правду, а обвинения Уоррика оказались всего лишь плодом его воображения. Но, как я уже говорил, теперь это только твои дела. А я устал, Гил. У меня была трудная смена, я хочу просто поесть и поспать хотя бы пару часов.

Джим развернулся с явным намерением уйти, но Гил схватил его за руку и потянул к себе. Джим, явно не ожидая подобного, буквально рухнул на скамейку рядом с ним. Не отпуская руки Джима, Гил дрогнувшим голосом проговорил:

— Хватит об Уоррике, Джо, криминалистах и полиции, — Гриссом на мгновение замолчал, а потом еще более серьезно продолжил: — Джим, я не хочу тебя терять. Вот и все. И если тебе нужны мои извинения за все, что я не считаю неправильным, то я хоть в письменном виде тебе их предоставлю.

— И приколешь к ним самого редкого жука из своей коллекции? — как-то по-доброму усмехнулся вдруг Джим Брасс. — Или до такой степени твое самоуничижение не дойдет?

— Джим… — Гриссом облегченно выдохнул. — Ты меня напугал. Ты всерьез хотел забыть о моем существовании?

— Не знаю, — Джим помассировал шею. — Но твои дурацкие решения и поступки меня всерьез разозлили.

— Я разберусь со всем, правда, — пусть и не слишком уверенно, но пообещал Гил. — И хорошо, что ты решил мне не помогать. Наверное, пришло время и мне взять на себя ответственность, а не вечно прятаться за тобой. Хотя если честно, то мне хочется все отмотать назад так сильно, что это граничит с манией.

— Давай ты мне поплачешься в другой раз, — Джим на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Я спать хочу, — проговорил он как-то совсем по-детски. — К тому же ты вряд ли хочешь встретиться с Джо еще раз. А он обязательно пойдет меня искать, если я буду выслушивать твои излияния дальше. Он ведь тоже не нанимался мне в няньки, а просто хотел отпраздновать победу над твоими умниками. И ему на смену еще раньше, чем мне.

— Увидимся на очередном выезде? — спросил Гил.

— Если твой Уоррик не обвинит еще кого-нибудь до этого момента, — Джим встал и, усмехнувшись, проговорил: — Пожалуй, стоит пожелать тебе удачи. А я лучше посмотрю на весь твой цирк со стороны. Пока, Гил. Надеюсь, ты все-таки начнешь больше думать о своих поступках, прежде чем их совершать.

Гил смотрел вслед Джиму, который медленно шел к своему дому, и с каждым его шагом тяжесть где-то в груди становилась все меньше, а дышать — легче. И неважно, как сложно придется дальше, главное, что лучший друг всегда поможет и словом, и делом. Да и пинком, если понадобится. А когда есть такой друг, то и жить, и работать становится намного интереснее. А для этого не жалко и самого ценного жука.