По готовому шаблону (джен)

Древний лес Эндора внушал трепет и почтение. Увидев его впервые, Люк, пустынный житель, не проникся. Сейчас, полной грудью вдыхая до боли знакомые запахи хвои, влажного мха, древесной смолы, прелых листьев, грибницы, каких-то пахучих цветков и эманации всевозможного зверья, он сглатывал ком в горле и смаргивал навернувшиеся слёзы. Вот уж не чаял свидеться. Натурально же — Запретный лес! Только местные Хагриды сильно измельчали, зато их, эвоков, много.

Знакомая поляна полнилась стылой и мёртвой Тьмой. Люк, окунувшись в родную Силу, счастливо рассмеялся — отец вернулся к Свету? Как же! Устроил маленький спектакль для сына-фанатика, дабы поберечь психику ущербного великовозрастного дитяти. А ведь Люк искренне поверил... Ещё и призраки джедаев подыграли. Интересно, а кто изобразил юного Энакина Скайуокера? И зачем? Дело-то своё он уже сделал: уничтожил лордов ситхов, развалил Империю. Ах, да... ему же предписано восстановить Храм Джедаев!

За каменной глыбой пришлось лететь к океану. Первый же каменистый берег предоставил великолепный красно-пятнистый гранитный валун округлой формы. Теперь дело за умелыми руками.

Люк Скайуокер устало откинул с лица окончательно почерневшие волосы, машинально мазнул по носу пальцем, поправляя несуществующие очки, рассеянно почесал лоб над правой бровью и, склонив голову на бок, придирчиво оглядел дело рук своих. Пусть не с первой попытки, но вместительный каменный котёл вышел на славу. Рунная вязь поверху получилась без ошибок и аккуратно огибала бортик. Пусть саму ритуальную посудину он видел только мельком — не до того было, однако подробности намертво врезались в память.

В любом ритуале нет места ничему случайному. Важно всё, до мелочей, до тонкостей. Да, главенствует символизм, но и он строго выверен. Пусть исходные компоненты крайне важны, однако главенствующую роль играет место проведения сего действа. Вот уж где символизм во всей красе!

Поляна в эндорском лесу с могилой Лорда Вейдера — своеобразная пограничная земля между миром живых и мёртвых. Знаковое место, где всё пропитано его Силой. Идеально для ритуала возрождения. Лучшего просто не придумать.

Люк взволнованно поправил стопку одежды, приготовленную для «новорожденного». Окинул взглядом массивную треногу и покоящийся на ней грубоватый самодельный котёл, удовлетворённо кивнул.

Универсальную, а от того простую, как зелье от фурункулов, основу он сварил тут же в огромном дюрасталевом баке, на приспособленной ионной горелке — чтоб свеженькой была. Аккуратно, тонкой струйкой перелил её в котёл. Пошатал, проверяя на устойчивость столик с контейнерами, хранящими в себе нужные ингредиенты и, как последний штрих, призвал на плечи мантию-невидимку. По мысленному зову в руке появилась Старшая палочка, с элегантной небрежностью подпалив дрова под гранитной посудиной. Отозванная — она исчезла из ладони. Где хранились Дары Смерти, пока хозяин в них не нуждался, Люк не представлял.

Камень в массивном и несуразном кольце легко повернулся, покорный воле переродившегося в новой реальности Повелителя Смерти. Невесомая тёмная дымка, рассеянная на месте упокоения Тёмного Лорда Ситхов, экстренно собралась в неподвижный призрак знакомых очертаний, зависший над красным кристаллом, загодя извлечённым из меча Дарта Вейдера.

Кристалл булькнул в пузырящееся варево, утянув в объёмистый котёл так и не проснувшегося призрака. Чтобы осознать себя, покойным ситхам требовалось немало времени: годы, а то и десятилетия. Терпеливо ожидать этого счастливого мига Скайуокер не собирался.

— Кость матери, взятая без ведома, возроди своего сына! — Люк торжественно опустил в варево желтоватую косточку, изъятую из захоронения на Татуине. Память Волдеморта, явно полученная Гарри Поттером как компенсация за своеобразное хранение крестража, ясно указывала, что не важно, останки кого из родителей, отца или матери, будут участвовать в ритуале.

— Плоть слуги, отданная добровольно, возроди своего господина! — в котёл плюхнулся извлечённый из контейнера шматок мякоти из бедра адмирала Пиетта, который он отдал без возражений, уяснив для себя, зачем сыну милорда понадобился кусочек преданного Вейдеру офицера. Правда, Люк его тут же излечил от нанесённой раны. Теперь он это умел. Сейчас Фирмус Пиетт, в компании четырёх выживших пилотов Чёрной Эскадрильи, в отдалении охранял место ритуала.

— Кровь врага, взятая силой, возроди своего недруга! — в ставшее солнечно-жёлтым содержимое котла вылилась струйка крови: принцессы Леи и, немного, его собственной. Вообще-то поначалу Люк хотел применить только свою кровь, однако врагом отца он был недолго. Точнее, пока не узнал, кем ему приходится милорд Главнокомандующий. Потому пришлось разделить с сестрой сей важный ингредиент. В конце концов, они же близнецы. Лея Органа, лютый и непримиримый враг Дарта Вейдера, добровольно свою кровь для этого ритуала точно не дала бы. Так Люк и не спрашивал. Он скрытно проник в её жилище, усыпил и без помех нацедил в мензурку сколько нужно. По крайней мере, чужой крови в жилах отца не будет.

Тогда, на второй Звезде Смерти, получив весьма бодрящих Молний Силы, Люк едва не помер и, как следствие, вспомнил свою предыдущую реинкарнацию. Если, корчась и завывая на полу Звезды Смерти, он получил только смутные образы, то после первого, едва не ставшего удачным покушения предавших его «верных» соратников, воспоминания всплыли в памяти полным набором. Ладно, хватило ума убедительно инсценировать собственную смерть, а самому свалить на Татуин и уже там зализывать полученные раны и усваивать новые знания.

На Татуине его ждала заброшенная и полностью разграбленная ферма. Документы о продаже её мистеру Гарри Поттеру удалось оформить задним числом. Благо на родную планету Люк вернулся не с пустыми руками. При наличии собственного, пусть и небольшого кораблика, а также солидной, по татуинским меркам, суммы честно заработанных денег обустройство жилья и быта проблем не составило.

Первые пару месяцев он целыми днями отлёживался на песке в тенёчке, выжаривая из костей фантомный холод Азкабана. Потом, когда две личности с довеском в виде мёртвой, как архив, памяти Волдеморта слились воедино, следовало решить, как жить дальше.

Под привычный свист ветра и шелест песка хорошо соображалось. А поразмыслить было над чем: двадцатичетырёхлетние Люк Скайуокер и Гарри Джеймс Поттер были схожи, как близнецы. Нет, не внешностью. Судьбами. Оба сироты, оба выросли в семье дяди и тёти, обоих использовали фракции Света себе во благо. При этом благо марионеток не учитывалось в принципе. А потом, после победы над Злом, их списали как потенциально опасных. На Люка открыл охоту Альянс, как на наследника Дарта Вейдера, а Гарри, без всякого суда, провёл в магической тюрьме шесть долгих лет, пока палачи не убедились, что самостоятельно помирать он не собирается, и тогда скормили его дементорам. Ибо, победив Волдеморта в магической дуэли, Поттер получил его магию, память и способности. Полный контроль над магическими метками выживших Пожирателей Смерти — яркий тому пример.

Оба по наивности доверили свои тайны тем, кому не следовало.

Только в отличие от оказавшегося беззащитным перед лицом предательства Гарри, у Люка имелась великолепная возможность отомстить всем недругам скопом.

Он злобненько ухмыльнулся, сверкнув золотыми искрами в ставших ярко-зелёными глазах, и старательно направил в котёл волну концентрированной Силы.

— Восстань из мёртвых и правь галактикой по праву силы, Владыка Вейдер!