Прованские травы (гет)

Я никогда не отличалась особой везучестью. Разве что у меня была замечательная, веселая семья. Впрочем, веселость моих родителей с самого рождения преподнесла мне не самый приятный подарок.

Всю беременность тетки моего отца пророчили маме крупненького сына. Верене и Арноди мнили себя несравненными пророчицами, спорить с ними никто не решался. А спросить врача про пол ребенка не давали эти же самые горе-волшебницы.

Мой отец — сквиб слыл большим оригиналом в адвокатских кругах. Поэтому, когда вместо обещанного мальчика, на свет Божий появилась я, папа, недолго думая, написал в документах — Бенедикт Камбер. И не то, что бы он сильно хотел мальчика, просто это показалось ему в тот момент забавным. Мать только пожала плечами, по ее мнению, имя — это такая чепуха.

Мамуля хоть и была самой натуральной маглой, но складывалось ощущение, что она не от мира сего еще больше, чем все волшебники вместе взятые. Йога-практики, медитации, психоанализ, философия северных народов, шаманские танцы, ведение интернет-блогов о нетрадиционной кулинарии — это то, чем она увлеклась лишь за последние несколько лет. Что она творила до этого, страшно вспомнить. Однажды ее поймали с косячком, лезущую на Эйфелеву башню.

В жизни моей семьи причудливым образом смешивались магия и заурядный магловский быт. Наверное, так произошло оттого, что мы жили в доме моих теток. Большое поместье в одной из деревушек Прованса — вот моя малая Родина. Гармония природы, лавандовые поля, размеренный ритм существования — таково мое детство.

Родители моего отца погибли, когда ему было всего пять лет. Тетушки взяли опеку над сиротой в свои руки. Дамочки были весьма эксцентричными уже в те годы. Они воспитали Гюго Камбера в атмосфере постоянного праздника, включающего в себя катание на всевозможных волшебных зверях, посещение балов привилегированных особ магической Франции, плавания во всевозможные морские путешествия, с погружением в фантастические города водных народов. Узнав, что их малыш никогда не сможет поступить в Шармбатон, тетушки недолго печалились. Их особо не смутил тот факт, что папа оказался банальным сквибом. По мнению женщин, и в магловском мире можно вполне неплохо устроиться, было б желание.

Мой отец отучился на юриста и со временем занял довольно прочное место в десятке лучших адвокатов страны. Посвятив львиную долю жизни карьере, мой вездесущий папаша успел помимо меня нажить двух сумасшедших сыновей-близнецов. Кажется, они все пошли в мать, которую отец, в свою очередь, выбрал, повинуясь сыновнему инстинкту — выбирать женщину, похожую на мать. В его случае — на матерей.

Лет до пяти я подавала надежды получить заветное письмо из школы магии. Но несмотря на скандал, затеянный моими двоюродными бабулями с министерством, признали стопроцентным сквибом, поэтому меня принялись учить тайно в одном из подвалов нашего дома, по соседству с винным погребом, в который частенько наведывалась Арноди после очередной неудачной попытки заставить меня сдвинуть стул силой мысли или сварить элементарную перечную настойку.

Мое обучение кончилось в один прекрасный день, когда лопающиеся в котле пузыри, взорвавшись, окатили меня едкой субстанцией, не слабо навредившей моей коже. Теперь при нервном напряжение на моем лице проступали красные пятна, а легкое раздражение появлялось на коже от любого перепада температур. Иногда это доставляло мне немало душевных мук. Впрочем, все было не так страшно. Несмотря на всю мою неказистость: неправильный прикус, полноватые бедра, легкую, почти незаметную асимметрию лица, меня всегда окружали любящие люди и верные друзья. С возрастом стало очевидно — внешность дает многое, но далеко не все.

Моим братишкам тоже не улыбнулась волшебная половина мира. Но они нашли себя в творческой сфере. Уже лет с двенадцати начали сниматься в разнообразных рекламных роликах. Но настоящей катастрофой стал тот день, когда, поступив в театральное училище, мальчишки заинтересовались арт-хаусом. Я никогда не любила французское кино, ну не было у меня патриотизма в этой сфере. Однако французский арт-хаус был самым кошмарным из возможных жанров. Или это мои братишки выбирали особо кошмарные сюжеты?

Что до меня, то я долго и безуспешно искала свою дорогу. Наверное, сказалась излишняя опека отца, решающего практически любую проблему. Хотя я никогда особо не пользовалась его влиянием в обществе. По моему мнению, я была вполне безобидным ребенком и подростком. Никаких тебе загулов, наркотиков, алкоголя и порочных связей, которые, скорее всего, втайне практиковали младшие.

Я училась в среднестатистической школе, потом поступила на факультет туризма, просто потому что не знала, куда податься. По профессии я не проработала и дня. Пришлось устроиться в небольшую фирму, занимающуюся торговлей, в качестве сотрудника, отвечающего за растаможку товара. Работа была не пыльной, относительно прибыльной, правда про карьерный рост думать было глупо. Отец несмотря на это был вполне доволен, ведь я совершенно самостоятельно нашла свое хлебное место.

Однако денег на собственный угол катастрофически не хватало, и лет до двадцати пяти я жила в нашем замечательном семейном гнезде. Беда постучалась в мое сердце, когда на одном из рок-концертов я познакомилась с Марко, совершенно бесшабашным парнем, на год младше меня. До этого за моей спиной были весьма продолжительные сошедшие на нет к концу шестого года отношения с милым, добрым, но немного занудным бывшим однокурсником. Мое наивное сердце посчитало, что Марко тот самый единственный.

До сих пор не пойму, как я терпела все его выходки. Он имел непостоянный заработок в какой-то полулегальной конторе. Основную часть времени он проводил на всевозможных фестивалях или в развеселых барах, кадря каждую проходящую официантку. Я злилась, но надеялась, что все изменится, как только он поймет, какая я расчудесная. Впервые в жизни я задумалась о свадьбе и даже детях. Мы с горем пополам сняли какую-то вонючую дыру. Я, несмотря на все протесты моей родни, перетащила вещички и приняла на себя роль примерной жены.

Марко продолжал жить в привычном ритме. Наши отношения с периодическими скандалами, перерастающими в месяцы моих отсидок в отчем доме, просуществовали чуть меньше четырех лет. Последней каплей был вечер перед Днем Святого Валентина, когда я пришла домой раньше обычного и застала его в нашей постели с двумя проститутками. Почему-то самым обидным мне показалось, что одна из них было похожа на его бывшую, про которую он часто вспоминал.

Я орала, ругалась, кажется, даже стукнула его пару раз. Потом плакала, пила успокоительные. Наутро он заявился за вещами. Найдя в себе силы, я спокойно осведомилась, зачем все это время мы были вместе. Он ответил, что ему было все равно с кем быть, а я после каждой ссоры делала все, что б его вернуть. Свалив на меня вину, он гордо удалился, считая себя невиновным в том, что глупая девица закрывала глаза на реальность.

И вот я снова вернулась в мой родной дом, который больше не казался мне огромным замком, каким представлялся в детстве. Мои мечты о прекрасном рыцаре разбились о камни действительности. Из-за недели, проведенной в беспрерывных слезах, я пропустила работу, даже не предупредив начальство, а посему меня благополучно уволили.

Осев в своей милой светлой комнате, я на несколько месяцев впала в меланхоличное праздное безделье. Мои бабули пытались по десять раз на дню влить в меня успокоительные настойки, мама демонстрировала всевозможные гимнастические практики, приводящие сознание в порядок, братья издевательски подкалывали, называя меня "печальной бездельницей", а отец позволял прятать голову в песок.

Но ничто не может длиться вечно. На одном из семейных ужинов я увидела на столе опасность — бутылку дорогого старинного вина. Зная, что в последние дни отец не выигрывал больших дел, я логично предположила, что папа собирается затеять серьезный разговор о семейных проблемах. А самой серьезной проблемой на данный момент была именно я, точнее, мое поведение. Конечно же не ошиблась.

— Ребята, я очень рад, что все вы у меня есть. Я прямо-таки самый счастливый человек на свете, — начал отец. — Маргарет, ты подарила мне чудесных детей. Арноди, Верене, благодаря вам мы не знали проблем с их воспитанием. Я, конечно, тоже был все эти годы не промах.

— Еще б. Тоже наших рук дело, — Верене отсалютовала своим любимым серебряным фамильным кубком.

— И, сколько бы лет не было моим малышам, я буду защищать их интересы. Поэтому сегодня я торжественно объявляю: Бене, я нашел тебе работу!

— Папа, я не хочу в твою фирму.

— Я тоже не желаю видеть свою родню в своем же бизнесе. То еще удовольствие, — рассмеялся отец. — Мы с бабулями напрягли кое-какие связи. Уже в конце лета ты отправишься в Англию, подальше от соблазнов вновь сойтись с этим идиотом. И не делай такие глаза, я видел, что ты лазила на его страницу в интернете.

— Этот интернет — изобретение похлеще любого магического шара, один минус, дорогая, — всегда можно отследить, кто что искал, — заговорщически сообщила Арноди.

— В Англию?! Папа, я не поеду! Это далеко! Что я там забыла! И без вас...

— Годзилле давно пора вылезти из болота, Бэн, — Дюран как всегда припомнил одну из моих кличек.

— Прикупишь себе красный автобус и будешь гонять, сшибая этих чопорных англикашек, — поддакнул Глен.

— Никуда я не собираюсь — к моему неудовольствию, я прекрасно понимала, спорить бесполезно.

— В их школе магии освободилось местечко преподавателя по магловедению. Поучишь этих неучей компьютерной грамотности и разнообразным способом сочетать несочетаемое. Наша семейка — лучший представитель симбиоза магии и маглов, — папа намекал на маминых сестру и брата, часто проводящих у нас все летние месяцы, со своими детьми, пакостничающими в лаборатории бабуль. Естественно все были посвящены в историю наших волшебных корней.

Итак, жарким летним утром, после приятного ночного перелета, я стояла на платформе девять и три четверти. Моя рука придерживала объемный чемодан на колесах за неудобную пластиковую ручку. В другой руке я держала огромный картонный стакан кофе с карамелью и жирными сливками.

Поезд готовый везти меня к началу новой, совершенно самостоятельной жизни издавал нетерпеливые гудки. Вдохнув пьянящий аромат духов прошедшей мимо пожилой леди, я вошла в вагон, оставляя на перроне обиду и боль несбывшейся любви.

Хогсмид был милой волшебной деревенькой. Похожую я посещала пару раз с тетками под Тулузой. Спросив местного бородатого трактирщика, где ближайшая дорога до замка, я получила довольно емкий ответ с подробным расспросом меня самой. Старику было весьма любопытно, кто я такая и зачем мне понадобилось в школу, когда до занятий больше недели. Мои предположения о возможном знакомстве с будущими коллегами Аберфорт, так звали дедулю, воспринял со смехом. Оказывается, профессора имеют свойство являться в школу чуть ли не вечером перед первым учебным днем.

Признаться, это выбило меня из колеи. Но деваться было некуда и я зашагала вперед, волоча свой чемодан по сухой и пыльной тропинке.

Замок был великолепен. Лучше, чем в газетных вырезках. Остроконечные башни, стрельчатые окна, сам масштаб заставляли восхититься величием постройки. Но мое сердце согрели красоты прилежащей территории: темное озеро и густой лес. Из теплиц доносился аромат цветов. Маленькая избушка и чудесный огородик заставили меня тепло улыбнуться.

Наконец добрела до массивной двери. Постучав пару раз, я выжидательно замерла. Мне смутно представлялось, кто откроет дверь. Но я склонялась к тому, что это будет кто-то из домовиков.

— Мисс? — на пороге стоял немолодой марщинистый мужчина с очевидной залысиной на макушке, но продолжающий носить длинные волосы. На нем была серая, слегка мятая рубашка, темные брюки, жилет и галстук. Открывший явно был не рад встрече. Суда по всему, он вообще мало чему бывал рад.

— Добрый вечер, извините, что побеспокоила. Я не знала, что преподавателям положено являться прямо перед началом учебы, — мой тон был полон сожаления.

— Преподавателям? Не уверен, что правильно вас понимаю, — проскрипел лысеющий.

— Да, я новый преподаватель по магловедению.

— Это точно ошибка. В списке преподавателей только одно новое имя, Бенедикт Камбер. Вы что-то путаете дамочка. Шли бы вы отсюда, иначе мне придется вызвать наряд авроров, — пригрозил хмурый человек.

— Нет никакой ошибки. Я и есть Бенедикт Камбер. Вот пожалуйста, — вытащив из кармана джинс паспорт, я сунула его под нос собеседнику.

Тот удивленно покосился на документ, словно бы в первый раз такое видел.

— Простите за настойчивость, но может все-таки я смогу остаться. Вряд ли в Хогсмиде есть гостиница, а на обратный поезд я уже опоздала.

— Поезд? Вы что тащили это с самой платформы? — незнакомец почесал лысину, — Новая мода?

— Нет, просто я сквиб, — сразу решила сообщить о своей ущербности этому заносчивому магу. Мужчина поменялся в лице.

— Что ж вы сразу не сказали, заходите, устали небось с дороги. Давно твержу Дамблдору, что нужно разровнять тропинку, — у меня отобрали чемодан и поманили за собой. Эта перемена настроения напугала, но все-таки я последовала за странным господином.

— Меня зовут Аргус Филч, я, можно сказать, смотритель и управляющий замка. В настоящий момент все преподаватели еще в отпусках, так что я с удовольствием проведу для вас экскурсию, но сначала давайте разберемся с вашими комнатами и, конечно, выпьем по чашечке чая. Я как раз недавно принял поставку нескольких мешков отличной заварки, — похвалился завхоз.

Я зауважала дядю. Справляться с управлением такого огромного замка, то еще дело. Конечно, тут, должно быть, трудятся сотни эльфов, но пойди направь энергию этих ребят в нужное русло. Спалят пирог и будут целый день лупить себя чем попало. Кошмар да и только. А ремонт замка? Дети ведь постоянно что-то ломают, даже репаро неспособно в двадцать пятый раз склеить разбитую вазу. Материалы истончаются. И вряд ли его работу кто-то ценит. Домашние заботы никто никогда не замечает. Бедняга!

Меж тем мы оказались около движущихся лестниц. Этим меня не удивить, тетушки часто брали в министерство, там и ни такие чудеса встречаются. Я вежливо кивала портретам, и старалась запоминать дорогу.

— Ваши покои на восьмом этаже. Хорошее местечко, скажу я вам. Подростки там по ночам почти не ошиваются. Тишина и благодать. Еще...

Моего спутника прервал дикий вопль доносящийся откуда-то сверху. Подняв голову, я увидела маленького человечка в шутовской одежде. Существо приближалась к нам с мерзким визгом.

— Филч нашел подружку! И даже не старушку! Устраивай пирушку! Прочистим скоро пушку!

Аргус раздосадовано скривился:

— Пивз местный полтергейст, который обожает доводить окружающих. Просто не обращайте внимания, и он быстро отстанет. Но предварительно может отчаянно сквернословить, — предупредил бывалый жилец замка.

— А почему вы его не заколдуете?

— Во-первых, это не так просто. А, во-вторых, я не умею. Я, как и вы, просто сквиб, — в его голосе была вековая тоска.

— Правда? Значит будем держаться друг друга, — я постаралась приободрить своего товарища по несчастью. Теперь мне было понятно, почему он так изменил свое ко мне отношение. Аргус занял в моем сердце определенный уголок. Сразу видно, что у него непростой характер, но с учетом специфики его работы и того, что в этом замке любой первокурсник наголову выше сквиба в волшебной иерархии, я удивляюсь, как он не превратился в настоящего злыдня.

Пивз, действительно, не долго нам докучал. За коротое путешествие к моей комнате мы успели обсудить курсы скоромагии, которые пару раз пытался пройти мой новый приятель, он был возмущен, что их считают чуть ли не панацеей нашего века. Я благодарила небеса, что тетки отказались от затеи моего обучения до того, как вычитали про этот метод. Толка никакого — сплошные мучения.

Тактично оставив меня одну, Филч пообещал заглянуть через час. Я благодарно пожала его жилистую руку.

Мои покои состояли из небольшой светлой гостиной, спальни и ванной комнаты. Честно говоря, я сразу почувствовала тоску по милой уютной комнатке в отчем доме. Здесь так не хватало романтичных шкафчиков, декупажированных картинками из атласа аптекарских трав, кружевных подушек, лавандовых букетиков, подвешенных к потолочным балкам.

Стены спальни были оклеены полосатыми обоями сиренево-синего оттенка. Цвет мне понравился, но с узором я бы поспорила. Просторную кровать, украшало четыре столбца с отвратительными набалдашниками в виде деревянных роз. Постельное беле было оранжевым, что совершенно не сочеталось с убранством комнаты. Впрочем, тут ничего толком не сочеталось. Обои в гостиной светло-салатовые в желтый цветочек, камин из красного гранита, персиковые занавеси на окнах и черная обивка дивана и кресел. Похоже, мне досталась самая ужасная комната в замке. Или они все спроектированы чрезмерно творческим декоратором?

Разложив свои скудные пожитки в платяном шкафу, я взглянула в окно. Вид был потрясающим: лес, освещаемый закатными лучами, хижина с огородиком, из трубы которой в учебное время непременно повалит уютный дым. Что ж, я могу простить любую оплошность в цветовой палитре комнат за такой благостный пейзаж.

Аргус деликатно постучал.

— Мисс, я уже заварил нам по чашечке ассама. Если пожелаете, можно добавить немного клюквенного варенья — вкус идеален для такого вечера.

— С большим удовольствием, в свою очередь настаиваю на том, чтобы вы отведали макарони, специально привезенные для сотрудников Хогвартса, — в моих руках уже красовалась одна из двадцати коробок, которые я с великой осторожностью везла в рюкзаке.

— Не откажусь, — кивнул Филч и мы вновь зашагали к волшебным лестницам. По дороге мужчина показал мне все этажи, кроме башен, в которые мы решили заглянуть завтра.

Большой зал удивил меня великолепием потолка. Мне сразу захотелось лечь на один из столов и любоваться звездным небом. Без учеников помещение казалось очень большим и давящим. Эхо наших шагов отскакивало от стен. Мы уселись в самом центре большого преподавательского стола, как великие короли древности. Чай был очень вкусным, Аргус был совершенно прав — клюква придавала напитку пикантную кислинку. К сожалению, мое угощение показалось этому забавному дядьке слишком сладким и он вернулся к своим соленым крекерам.

Большая серо-пепельная кошка проскользнула в открытую дверь. Пушистый зверек ласково потерся о ногу хозяина. Меня же удостоили недоверчивым шипением.

— Миссис Норрис, это свои, — Аргус потрепал любимицу за ухом. Кошка согласно мяукнула и ткнулась мокрым носом мне в лодыжку. Котов я не очень люблю, но оценила проявленное ко мне внимание этого гордого зверя.

Филч был немногословным, но весьма интересным собеседником. Благодаря ему я узнала распорядок дня, повадки некоторых будущих коллег, ужасные привычки студентов. Ложась спать, я уже не так переживала о моем будущем в стенах этой странной школы.

Мое утро началось с чудесного пения крошечной яркоперой птички. Малышка уселась на каменный подоконник, словно прося пустить ее в гости, но стоило только подойти к окну, крылатая быстренько исчезла в ярко голубом небе.

Наскоро позавтракав в пустой столовой (Филч, извинившись, сослался на срочные дела в Хогсмид и покинул замок), я решила воспользоваться возможностью осмотреть окрестности. Стоял теплый солнечный день, предположив, что никого из будущих коллег все равно не встречу, выбор своего сегодняшнего наряда остановила на свободных джинсах и простой хлопковой рубашке в мелкий синий цветочек. Кроссовки стали спасением от росы и возможных случайных колючек, всегда впивающихся в пальцы, если на природу одеть сандалии или, того хуже, шлепки.

Первым, что я решила осмотреть стал небольшой огородик у дома лесничего. Стало грустно, от того, что хозяин, похоже, совсем позабыл о посадках, требующих внимания и заботы. Надев кепку, удачно прихваченную для долгой прогулки под палящим солнцем, принялась выдергивать сорняки и прореживать цветочные клумбы.

Почувствовав, что становиться жарковато, подкатила брюки наподобие шорт. Работы было предостаточно. Благо прямо здесь, около неумело сплетенного из прутьев заборчика лежали лопаты и грабли. Я немного подивилась их размерам, но выбирать не приходилось.

Вокруг периодически порхали бабочки, жужжали жучки и пчелы. Быстроногий кузнечик пару раз намеревался заскочить мне на кроссовок, но, видимо, смелости так и не набрался. Песенка, крутившаяся в голове и периодически воспроизводимая мной в виде ритмичного мычания, помогала работать с задором. Наконец с сорняками было покончено.

За домом было с тыквенным поле. С этим растением я дел не имела, поэтому решила не трогать незнакомые посадки. Немного подумав, решила, что хозяин не обеднеет, тем более я немного навела порядок в его вотчине, а потому могу себя вознаградить за труды праведные. Сняв старенькую потрепанную кепку, я принялась осторожно собирать темную нежную ежевику, ссыпая ее в головной убор, словно в корзинку.

Какие-то ягоды так и не доходили до импровизированного ведерка, отправляясь прямиком в рот. К огромному сожалению, несмотря на всю мою аккуратность пара особо спелых ягод треснули в пальцах, орошая одежду и лицо яркими брызгами.

День набирал обороты, солнце словно бы напоследок решило как следует разрумянить не побоявшихся жары. Шею начало припекать, я уже приготовилась вечером как следует намазаться спасательной мазью.

— Позвольте спросить, мисс. Что вы здесь делаете? — низкий мужской голос застал меня врасплох, еще одна ягода окрасила мои и без того заляпанные руки.

Я встала с корточек, оставляя еще несобранные ягоды внизу куста без должного внимания. О, что за чудесная картина представилась моему взору!

Пережив юношеский максимализм с его повышенным требованием к внешности собственной и к красоте окружающих, мне предстал совершенно очаровательный мир интересных лиц. По моему мнению, откровенно некрасивых людей весьма мало. Почти в каждом есть особая изюминка, сглаживающая остальные визуальные дефекты. Но у каждого, конечно, есть свои предпочтения.

Итак, передо мной стоял во всех смыслах необыкновенный мужчина. Он был весьма высок и при этом достаточно худ. Невероятно прямая осанка, выдавала тотальный самоконтроль и некое самолюбие. Узкие плечи в такую неимоверную жару были затянуты в строгий черный сюртук. Множество пуговиц, обтянутых тканью, наглухо спрятали белую, скорее всего идеально выглаженную рубашку, накрахмаленный воротничок которой буквально стоял колом. Длинные ноги скрывались под черными брюками с безукоризненными стрелочками. На ботинках не было ни пылинки, словно бы их только что начистили. Длинные пальцы сжимали ручку дорожной сумки с буквами "SS" на тонкой металлической пластинке у нижнего угла.

Лицо незнакомца было словно вылеплено потрясающе талантливым скульптором в попытке создать нечто запоминающееся среди толпы однотипных профилей: шея изувеченная глубокими шрамами; узкий подбородок без признаков щетины на бледной коже; тонкие, презрительно сжатые губы, с заметными морщинками по краям; пронзительно черные глаза, глядящие прямо в душу; выразительные брови идеальной для мужчины формы; темные прямые волосы до плеч, собранные в низкий хвост; красивой формы уши. Но главное -великолепный хищный нос. О этот нос мог свести меня с ума...

Я, наверное, выглядела ужасно глупо, чуть ли не открыв рот, разглядывая этого невероятного человека.

— Повторю вопрос: мисс, кто вы такая и, что здесь забыли? — недовольство незнакомца росло с феноменальной прогрессией.

— Добрый день, — постаралась повернуться к нему в наиболее удачном ракурсе, скрывающем легкую ассиметрию лица, которую впрочем мало кто замечал. Но лучше подстраховаться. Этот явно внимательный, — Меня зовут Бенедикт Камбер.

* * *

Северус Тобиас Снейп проклинал неуместную для его наряда жару. Отпуск не задался с самого начала, хотя обещал быть лучшим за последние двадцать лет. Еще бы — никакого больше Лорда, Поттера, послевоенного ремонта и прочих неприятностей.

Последний учебный год,по мнению Снейпа, не мог считаться стартом новой жизни, которую он решил начать после месяца, проведенного в больнице Святого Мунго в агонии от укуса Нагини. После исцеления зельевару пришлось участвовать в ремонте серьезно пострадавшего Хогвартса, варке бесконечных успокоительных и заживляющих. Потом начался учебный год, наполненный мельтешением благодарного Поттера и неблагодарных слизеринцев. Бесконечные публикации о его геройствах в Ежедневном пророке и, того хуже, Ведьмином досуге. Поездки в Минестество за получением наград, званий и даже какой-то материальной дотации, спущенной в первом попавшемся книжном магазине.

Хотелось элементарного покоя. Без напоминаний об ошибках юности, трудностях зрелости, безысходности роли шпиона и беспросветно несчастной любви к давно ушедшей женщины, которая и его-то не была.

Что ж мечты вполне могли сбыться в этом учебном году. В списке преподавателей не значилось ни одной раздражающей фамилии, кроме Блэка, конечно. Впрочем, мародер уже не тот, его сильно подкосили годы заточения. А последняя битва окончательно добила былого эгоистичного красавца, нанеся оскорбление его гордости позорным спасением от гибели ненавистным слизеринцем.

Блэк почти умирал на поле боя разорванный когтям Сивого, когда Снейп ловко лавируя между сражающимися вытащил его из адского пекла. К счастью Сириуса, оборотень не покусал его, а потому он так и не составляет компанию своему пушистому другу Люпину, который каждое полнолуние вынужден сбегать от семьи в подвалы на Площади Гриммо.

Мужчина шагал по дорожке к такому до боли знакомому замку, размышляя об отпуске, прошедшем в заботах о публикации трехгодового исследования по понижению ядовитых испарений при варки зелий из особо токсичных ингредиентов. Публикация с блеском провалилась из-за банкротства издательства. Жара была невыносимой, липкие капельки пота скатывались по спине, не принося желаемой прохлады.

Северус мечтал о том чудесном миге, когда он перешагнет порог своих покоев в благостной прохладе подземелий. Однако его шпионский взгляд привлекло некое шевеление у избушки лесничего. Фигура совершенно не походила на внушительный силуэт Хагрида. Зельевар поспешно направился к незнакомке, нарушившей территорию школы.

Женщина лет тридцати самозабвенно собирала ежевику, ссыпая ягоды в потертую джинсовую кепку. Задравшаяся рубашка обнажала слегка полноватые бока.

На его оклик незнакомка встала, отряхивая одной рукой запачканные землей джинсы, другой держа головной убор. Темно-русые волосы, завязанные в хвост, намокли от пота. Лицо раскраснелось под лучами солнца. Одна бровь была выдернута чуть тоньше другой. Миндалевидные карие глаза смотрели без настороженности и с явным любопытством. Кожа на крупноватом носу начала облезать. Левый нижний уголок губы слегка уходил в сторону.

Девушка улыбнулась и протянула ему перепачканную ягодным соком руку.

* * *

— Бенедикт? — незнакомец с усмешкой вскинул бровь. Прям как актер в какой-нибудь голливудской мелодраме.

— Да, я женщина. Имя всего лишь шутка моего отца, — все еще протягиваю руку, но, судя по всему, меня не удостоят прикосновения. Наверное, не хочет запачкать свои белоснежные манжеты.

— Новый преподаватель магловедения... — протянул он невероятно будоражащим голосом. Таким бы баллады петь, — Сомневаюсь, что в ваши обязанности входит прополка огорода лесничего.

— Жалко клумбы, совсем заросли сорняками. И ягоды вот пропадают. Хотите? — протягиваю ему кепку, придерживая за козырек. Морщится и делает шаг назад, как будто я хотела ими в него зашвырнуть. Какой недоверчивый!

— Предпочитаю предварительно проводить водную обработку продуктов, а не травиться бактериями, — крылья фантастического носа буквально трепещут от отвращения. Брезгает значит.

— Тут есть колодец, можно промыть? — киваю в сторону каменного круга.

— Не стоит трудов, — надменный поворот головы в сторону замка. Собирается избавиться от моей компании. А я и не держу. Жарко до чертиков, а ягоды еще собирать и собирать.

— Вам следует поспешить в замок, в такой одежде того и глядишь, тепловой удар схватите, мистер. Не расслышала вашего имени, — даю прямой намек на его невежливость, желая закончить знакомство на равных правах.

— Северус Снейп, — снисходительный кивок, — Никакие удары мне не грозят, мисс.

Снейп. Снейп? Что-то знакомое. Нет, не могу припомнить наверняка, слышала или нет эту фамилию. Северус — красивое имя. Интересно, как переводится. Мое имя означает "счастливая". А его?

— Буду очень рада, если застану вас сегодня за ужином в добром здравии, мистер Снейп, — обращаться по имени к этому самодовольному волшебнику явная ошибка. Пусть его длинный нос и дальше горделиво тянется к небу.

Он смерил мою неказистую фигуру кислым взглядом, словно бы возжелал запереть от меня двери в Большой зал раз и навсегда. Но не сказав ни слова, зашагал к замку. Немного полюбовавшись прямой спиной, я вернулась к сочному урожаю.

У летних дней остается совершенно потрясающее солнечное послевкусие. Но я, признаться, предпочитаю осенние вечера, пропитанные ароматом прелой листвы. Что ж, сентябрь уже близко, а потому, можно смело готовиться к затяжным шотландским дождям. Первый предвестник надвигающегося похолодания пришел в виде больших свинцовых туч, в одночасье затянувших небо над Хогвартсом. Я едва успела добежать до замка от озера, где, по словам Филча, проживали русалки и загадочный кальмар-переросток. В Большом зале никого не было, возможно, Аргус решил задержаться, но где тогда этот мрачный тип? Или он предпочитает не ужинать вовсе, судя по его худобе, это вполне могло оказаться правдой. Мне было совершенно некомфортно находиться в этом огромном пустом помещение в одиночестве, а потому я позвала эльфа. Передо мной предстал единственный эльф, имя которого я знала — Токи. Он долго не поддавался моим уговором посетить мистера Снейпа и пригласить его к ужину. Большеухий всячески пытался себе навредить, повторяя, что господин не позволяет беспокоить его не под каким предлогом. Мне было совершенно непонятно, что это за великие дела у учителя, раз он так занят? Может, он просто предпочитает одиночество? Какое тогда право я имею лезть в его личное пространство? Я сдалась и отправила домовика восвояси. Может быть, мистер Снейп и любил одиночество, а я лично — нет, поэтому мои мысли были пасмурными, как и небо волшебного потолка. Хотелось вернуться домой, где ужин проходил в увлекательных спорах с тетушками, грызней с братьями и мирной беседе с родителями. Отужинав восхитительным на вкус жарким, я направилась в кладовые помещения. По утверждению Аргуса, там можно было обнаружить запас разнообразной волшебной краски и банальных магловских кисточек, которые я смело могу позаимствовать, дабы привести мою новую обитель в божеский вид. Поначалу Филч бормотал что-то про помощь, которую можно выпросить у кого-то из учителей, успешных в трансфигурации. Но я убедила завхоза, что прекрасно справлюсь и сама. Между прочим, у меня был небольшой опыт ремонтных работ, так что я, полная оптимизма, заполнила найденный тут же холщевый мешок банками краски, прихватила несколько кистей, валик и ворох старых газет. Сегодняшний вечер был посвящен избавлению стен от ужаснувших меня обоев. Срывать их было настоящим удовольствием. Но самым большим удивлением и поводом для радости стали идеально ровные, зашпаклеванные стены в спальне, которые совершенно ненужно было готовить к предстоящим обновлениям. А вот в гостиной была обыкновенная каменная кладка, и на чем, собственно, держались обои? Настоящая магия! * * *

На завтраке мы с Аргусом были только вдвоем. Мужчина хвастался заключенной вчера удачной сделкой на покупку новых одеял. Филч был настоящий делец, так сбивать цены мог только профессионал в этой сфере. — Аргус, а что же наш уважаемый коллега не присоединиться к нам? — Профессор Снейп? — уточнил завхоз. — Он предпочитает дни до приезда директора проводить в своих подземельях. — Как угрюмо. Недаром у него такая бледная кожа. Сгубит свое здоровье этот ваш зельевар, — мне стало как-то жаль волшебника. — У всех свои причуды. Вы еще не единожды подивитесь привычкам местных колдунов. Все со своими особенностями. Вот, к примеру, мадам Трелони, каждый год предвещает кому-то смерть. Сидит в своей башне, лишь изредка показываясь в Большом зале. Но если явится, то жди очередного сеанса мистификаций. Знаю я, ее волшебный шар — пузатая бутылка с хересом. На дне стакана много чего можно увидеть при желании. — Гадалка? Правда? — я пропустила замечание про алкоголь мимо ушей, зачем заранее настраиваться против человека. Тем более, я так люблю дамочек, уверенных в своем слиянии с небесными сферами. Они всегда забавны в своих попытках навязать ту или иную точку зрения на будущее, яко бы пришедшее им из нематериального потока. — Обязательно загляну к ней, когда она приедет. Думаю, мы подружимся. — Вы тоже увлекаетесь крепкими напитками? По Вам не скажешь... — протянул управляющий замка. — Нет, просто люблю общаться с провидцами. Это увлекательно, — мне пришлось подлить в кружку еще кипятка, потому что чай успел остыть, пока я расправлялась с порцией грибного омлета. — Думаю, завтра прибудут Дамблдор и МакГонагалл, они всегда появляются дня за четыре до начала учебного года. — Это замечательно, а то тут слишком пусто. * * *

К покраске я подошла со всем задором. Брызги летели по всей комнате, оседая на предметах мебели, предусмотрительно спрятанных под слоем старой газетной бумаги. Но вот моему лицу и рукам повезло намного меньше. Объемные пятна и маленькие капельки краски вольготно расположились на моей коже. Лицо было словно в светло-зеленых веснушках. Лепрекон да и только! Зато моя комната для сна стала райским уголком: красивые салатовые стены с рисованными от руки одуванчиками за моим авторством конечно. Каменную кладку в гостиной я решила не трогать, в сочетании с камином из красного гранита и массивной мебелью комната выглядела соответствующе солидности древнего замка. Я залюбовалась своим творением. Верхом моего творчества явилось днище ванны, стоящей посередине комнаты для омовений, выкрашенное в насыщенный фиолетовый цвет, вместо унылого белого. Унитаз красить я, ясное дело, не решилась. На повестке дня возникла необходимость очищения от краски меня самой. Вода, естественно, не помогла избавится от пятен и капелек. * * *

— Аргус, мне нужен растворитель, никак не могу оттереть краску. "Универсальный волшебный пятновыводитель миссис Чистикс" не помогает, — я застала Филча за бухгалтерией. — И не поможет, это самая стойкая краска из всех, что на данный момент производят. Погодите, сейчас посмотрю, где у нас жидкость этой компании, — мужчина залез в свой стол и принялся вытаскивать оттуда тетрадки. Наконец на стол легла толстая книжка по учету красящих средств. Филч поправил круглые очки в золотистой оправе. — Сожалею, но, похоже, растворитель закончился. Я закажу новую партию, однако доставка случится не раньше чем через три дня. — Как быть? Не могу же я все это время ходить в таком виде? Да и вредно это для кожи, — мне стало как-то не по себе от такой новости. — Знаете что, мисс Камбер, попробуйте обратиться к профессору Снейпу, он все-таки весьма талантливый зельевар. И сколько б не шумел, в помощи не отказывает. — Ладно, схожу к нему. А где кстати, его покои? Боюсь, я сама не найду дороги. — Домовик подскажет. Прошу меня простить, но я должен закончить эти подсчеты, — Филч озадаченно уставился на столбики цифр — Кажется, где-то закралась ошибка. — Конечно, удачи Вам, Аргус. Спасибо за совет. Вместе со вчерашним упрямым домовиком мы шагали навстречу прохладе подземелий. Сложно было взять в толк, почему один из факультетов должен прозябать в такой нездоровой обстановке. Детям нужен солнечный свет. Постоянно читать исключительно при свете свечей и чадящих ламп — невероятно вредно для глаз. Странные все-таки порядки в этой школе. Наконец, мы остановилась у нужной двери. Малютка эльф сразу испарился, боясь гнева бледнокожего колдуна. Я тоже немного побаивалась и смущалась. Не люблю быть излишне назойливой с малознакомыми людьми. — Что Вам? — распахнув дверь, мужчина окинул меня ледяным взором. Он был при параде, впрочем, как и вчера, словно бы ожидал посетителей. Что было странным, с учетом того, что кроме нас в школе никого не было. — Добрый день, мистер Снейп. Прошу прощения за беспокойство, но мне нужна Ваша помощь, — я смущенно улыбнулась, пытаясь сгладить напористость. — В чем же, мисс? Решили обнести виноградники Хагрида и хотите взять меня в долю? — тонкие губы скривились в усмешке. Я не поняла, он так шутит или издевается. — Нет, сэр. Вы мне нужны не в качестве подельника, а как талантливый зельевар. По крайней мере, Аргус рекомендовал вас именно в таком ключе. В темных глазах появился интерес. О, да он фанат своего дела! Жаль, что придется нагрузить его такой неинтересной проблемой. — В школе закончился растворитель, а я затеяла ремонт еще до того, как узнала об этой скорбной новости. Как видите, теперь мне необходимо избавиться от краски на лице и руках. Ждать три дня достаточно неприятно. Как Вы считаете, есть ли шанс надеяться на какой-нибудь раствор из Ваших запасов? — Хм, — Снейп внимательно осмотрел мои руки, скользну взглядом по лицу и кивнул. — Ладно, заходите. Кабинет показался мне жутковатым. Все эти части тел животных в пробирках, слизни в баночках, сушеные ящерицы под стеклом — словно в кабинете биологии в каком-нибудь фильме ужасов. А еще было слишком мало света. Судя по тому, что колдун щурился, читая надписи на баночках, доверху заставивших деревянную стойку у стены, его глазам тоже не хватало света. — Садитесь, мисс, — приказал он, ставя на стол сосуд с прозрачной жидкостью. — Зовите меня Бенни или Дикти, как вам удобнее, — мне показалось логичным называть коллегу по имени. Однако мой собеседник был иного мнения. — Совершенно неприемлемо, мисс, — отрезал маг, взмахом палочки зажигая под котелком, стоящим на столе миниатюрную горелку. Я с любопытством следила за грациозным движением умелых рук. Зельевар перелил содержимое флакончика в котел, сделал три круговых движения палочкой сантиметров в десяти от жидкости, отмерил какой-то порошок из железной баночки. Следом за белым песком в варево отправились странного вида прозрачные шарики синеватого цвета, по форме размеру похожие на рыбий жир в капсулах. Стоило только на поверхности жижи появиться первым пузырям, маг тут же затушил огонь. Подойдя к высокому шкафу, он принялся открывать дверцы, разыскивая некий дополнительный ингредиент, как мне думалось. Но я ошиблась, Снейп выудил пакетик с элементарными ватными палочками. Обмакнув кончик одной из них в готовый состав, волшебник потребовал протянуть ему руку. — Что это за покраснения? — спросил он, разглядывая протянутую ладонь. — Последствия неудачного алхимического эксперимента, на лице тоже есть подобные пятна, проявляются чаще всего, когда нервничаю, — я продолжала держать руку вытянутой, ожидая дальнейших указаний. — Зачем, позвольте поинтересоваться, сквибу ставить подобного рода опыты? — вопрос был задан без особого любопытства. — Мои тети надеялись, что во мне есть хоть немного от волшебницы. Бывают же чудеса, — пожимаю плечами, эта рана давно зажила. — Что ж, в таком случае, возможны аллергические реакции, стоит подождать около часа, прежде чем смывать остальную краску, — обладатель шикарного носа принялся очищать небольшой кусочек кожи на сгибе локтя. — Займитесь своими делами и возвращайтесь через час-полтора. Руку не мочить, избегать соприкосновения с любыми раздражителями. — Благодарю, мистер Снейп. Надеюсь, негативных последствий удастся избежать. До встречи. Мою реплику оставили без внимания.

У Аргуса, судя по всему, было множество талантов, исключая, конечно, умение находить контакт с детьми. Про отсутствие этого дара я сделала выводы из его рассказов о школьниках и их проделках. Впрочем, вспоминая свои ученические будни, могу предположить, что любимое дело школяров — выводить охрану и завхоза. Итак, после моего успешного очищения от краски, мой новый приятель решил посвятить меня в свою небольшую тайну. Естественно тайной его хобби можно назвать чисто номинально. Скорее всего, окружающие просто не интересуются увлечением склочного мужчины. А меня вот его мастерство всерьез поразило и, что скрывать, увлекло. В личных покоях школьного соглядатая был целый музей превосходно изготовленных чучел разнообразных магических и не магических животных. Должно быть, кому-то покажется странным мое восхищение подобными жутковатыми вещами. Но охотники меня отлично поймут. Иногда безумно хочется увековечить свой трофей. Я в свое время несколько раз безуспешно пыталась смастерить чучело карпа. До сих пор считаю, что подобный арт-объект мог бы стать украшением интерьера. Таксидермия — невероятно тонкое искусство. Редкий мастер может гордиться натурализмом и живостью своего творения. Но у Филча выходили чрезвычайно реалистичные фигуры. На меня с многочисленных полок как живые глядели белки, бурундуки, пушистые кругляши, разнообразные птички, чьи перья до сих пор переливаются всеми цветами радуги. — Аргус, вы все-таки волшебник, — не могу сдержать свое восхищение. Старый брюзга в ответ что-то нечленораздельно бурчит и смущенно принимается деловито рыться в огромном деревянном сундуке. С любопытством заглядываю через его плечо. — Слышал, что Пивз утром устроил вам концерт своих лучших арий? Это мерзкое существо совершенно распустилось, — управляющий победоносно вытащил примитивную магловскую пластинку, отпугивающую моль. — Он не переносит этот запах. — Вы, должно быть, шутите? Не могу в это поверить, — моему удивлению нет предела. — Стал бы я хранить подобную ерундовину, если бы не видел в ней пользы? Один ученик приволок это с собой, — кругляшек был вложен в мою ладонь. — Интересно. Спасибо, Аргус. — Не стоит благодарности, Бенни. Если понадобится помощь, я к Вашим услугам. В этой школе настоящих джентльменов чрезвычайно мало, а вот исключительных засранцев в составе старшекурсников и призраков — больше положенного. Но к Хогвартсу быстро прикипаешь душой. — Для вас это как родной дом? — Можно и так сказать. Я очень много сил вкладываю в поддержание замка. Сами понимаете, сооружение ветхое, ремонтные заклятия, налагаемые Флитвиком и Дамблдором, конечно, достаточно действенны. Но постоянное обновление энергозатратно. Поэтому мы чаще склоняемся к обычному ремонту. А после битвы тут вообще практически все держится лишь благодаря волшебству. Предыдущий год я только и делал, что закупал материалы и руководил эльфами-ремонтниками. Но дело даже не в этом. В Хогвартсе царит особая атмосфера. Вы сами поймете со временем. Неповторимое ощущение уюта... — Это прекрасно, — улыбнаюсь. — Простите за наглость, но могу ли я просить вас стать моим наставником в изготовлении подобной красоты? — Даже не знаю... — завхоз смутился. — Это довольно грязная работа. Не думаю, что... — Я не из брезгливых. К тому же меня весьма радует тот факт, что для этого совершенно не нужно никого убивать. — В таком случае, когда Хагрид принесет очередное животное, я покажу вам основы основ. Однако не рассчитывайте на быстрый творческий взлет. Здесь требуется терпение и навык, который можно приобрести лишь кропотливыми тренировками. — Жду с нетерпением, — задорно хлопнула в ладоши. — В таком случае, решено! А пока прошу меня простить, но я должен закончить еще парочку дел до приезда директора. Надеюсь, ваш вечер не будет скучным. — Конечно, не будет, — уверенно киваю. — Я планирую наведаться к мастеру Снейпу, отблагодарить его за помощь в избавлении от краски. — Хм... Не советую. Профессор Снейп предпочитает одиночество. Он достаточно замкнутый человек с непростым характером. — Думаю, бутылочка вина поможет нам поладить. В конце концов мне бы хотелось подружиться со всеми коллегами. Филч искренне рассмеялся. — Вы чудесная молодая леди, мисс Камбер. Но слишком наивны. Впрочем, почему бы вам не попробовать. Не думаю, что за последние несколько лет хоть кто-то предложил ему нечто подобное. Даже мое старческое брюзжание кажется вам увлекательным, возможно, его презрительное молчание в вашем понимании будет забавной странностью. Я лишь пожала плечами, не видя ничего предосудительного в том, чтобы выразить коллеге признательность за то, что тот любезно изготовил для меня действенное зелье. А уж как он воспримет мое предложение — его личное дело. Вооружившись бутылочкой отличного вина, доставленного утром вместе с оставшимися вещами, я зашагала вниз, по направлению к подвалам замка, ожидая разыскать своего "спасителя" в дорогой его сердцу лаборатории. Но, к моему удивлению, наши пути пересеклись несколько раньше. Высокий человек задумчиво спускался впереди меня с этажа, на котором, как я уже успела запомнить, находилась библиотека. — Мистер Снейп, — постаралась окликнуть его не слишком громко, чтобы не застать врасплох внезапным шумом. Он повернулся вопросительно вскинув бровь. Потрясающая мимика! — Подождите секундочку! — я поторопилась перейти на лестницу, прежде чем она шкодливо начнет менять траекторию, заставляя меня ждать ее возвращения. Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, я, переведя дыхание, улыбнулась. Но этот нахал продолжил свой путь по коридору третьего этажа. Вот теперь мне стало интересно, куда он собрался. — Были в библиотеке? — Положим. У вас ко мне очередная просьба? — звучит не очень-то вежливо. Но меня предупреждали о его склочном характере. — Нет, как раз наоборот. Хотела поблагодарить вас еще раз. — Не стоит. — Но мне было бы приятно, если бы вы приняли мою благодарность и составили компанию за бокалом вина, — поднимаю руку с бутылкой чуть выше, акцентируя на ней внимание. Он резко останавливается. * * *

Северус был, мягко говоря, озадачен. Эта странная девица с чего-то предлагает ему составить ей компанию в распитии вина. Даже если принять за жест благодарности, не слишком ли это? С чего бы кому-то желать проводить с ним время? Что ей от него нужно? Скорее всего, это связано с какой-нибудь глупой публикацией в "Ведьмином досуге". Желает послушать о шпионских геройствах. Идиотка! * * *

— Меня это не интересует, — холодно сообщает маг. — В смысле? — не поняла я. — Ни вино, ни женщины. Этот зануда предпочитает исключительно котлы и склянки, — донеслось из открытой двери. Мы оба повернулись на голос. Из запыленного кабинета вышел мужчина, чью внешность любая женщина охарактеризовала бы как "красавчик". Кажется, зельевар не очень рад его видеть. Или дело в едком комментарии об интересах? — Уже объявился? С чего это так рано покинул стены увеселительного дома Блэков? Эльф не справляется, и ты устал выкидывать пустые бутылки самостоятельно? — Видимо, для того, чтобы провести этот скучный вечер на закате лета в компании прекрасной леди, — мужчина оперся о дверной косяк. Мне стало очень смешно. Он слишком откровенно флиртовал, явно стремясь раздразнить моего собеседника. Может быть, между ними что-то есть? По крайней мере эта его красная шелковая рубашка выглядит очень вызывающе. С чего бы одевать нечто подобное без всякого повода. — Как вас зовут, мадам? И отчего вас снедает тоска, раз решили развлечься беседами с нашим вечным занудой? — Мое имя Бенедикт Камбер. И я не нахожу общество мистера Снейпа скучным, а его манеру общения занудной, — протягиваю ладонь для рукопожатия, но нахал, словно истинный Казанова, подносит ее к губам. — Мисс, ваше имя так же волнующе, как и вы сами. Смею полагать, что академия Шармбатона до сих пор не нашла замены на звание "Леди-очарование". Мерлин, этот пафосный сердцеед просто издевается. Не с моей внешностью получать подобные комплименты. — Я у ваших ног, мадемуазель. И с гораздо большим рвением выслушаю предложение о том, чтобы испить это замечательное вино, — он расплылся в улыбке коварного соблазнителя. Не знаю, в какие игры играет этот пижон, но он очень забавен в подобном амплуа. Особенно меня развеселило его ленивое движение пальцами, когда он, словно бы от жары, расстегнул несколько пуговиц на воротнике. И не вижу особой проблемы, чтобы и его позвать на вечер знакомств. — Я с радостью приглашу и вас, мистер. Если вы исполните два условия: представитесь и застегнете свою рубашку, иначе мне даже завидно становится от того, что не могу позволить себе столь смелого одеяния. Мастер Снейп, вы ведь не против? — Мне все равно. Я уже сказал, что не интересуюсь подобным времяпровождением. Мне показалось странным, зачем же тогда он слушал этот диалог, если намеревался отказать. Может и правда два голубка...

Снейп зашагал прочь, оставляя нас наедине.

— Мое имя — Сириус Блэк, — кудрявый брюнет приветственно кивнул, застегивая рубашку.

— Итак, мисс, раз уж этот зануда, к счастью, нас покинул, а вы все еще готовы поделиться вином, учитывая исполнение поставленных вами условий, то не будем терять время, — Сириус галантно подал мне руку. — Есть одно замечательное местечко, которое, я уверен, подходит для вечерних возлияний.

Мы вернулись к движущимся лестницам и отправились прямиком на Астрономическую башню. Кстати говоря, звезды действительно просто потрясающи, с этого наблюдательного пункта можно ощутить себя практически у самого неба. Того и глядишь, заденешь макушкой какое-нибудь созвездие.

— Простите, если был излишне настойчив, — волшебник взмахнул палочкой, трансфигурируя какие-то фантики, найденные в кармане, в довольно изящные глубокие кресла и небольшой круглый столик.

— Нет, нет, мистер Блэк, — я чувствую, что немного краснею, этот очаровательный тип имеет влияние на женщин. Он выдвигает стул, позволяя мне уютно расположиться за столиком.

— Просто Снейп излишне язвителен, суров и самоуверен. Вы, безусловно, еще наслушаетесь причитаний наших почтенных леди о том, что война на многих оставила отпечаток, но, как по мне, дело в основном в его несносном характере. Дженки! — Сириус призвал домовика.

Я без особого интереса покосилась на существо. Когда мы с братьями были детьми, у нас тоже был домовой эльф. Однако, по настоянию отца, тетушки передали его дальним родственникам. Папа утверждал, что, раз уж мы не унаследовали волшебных способностей, то и жить необходимо как истинным маглам, а значит, мойка посуды, стирка и прочие бытовые радости полностью легли на наши плечи.

— К вину предпочитаете сыр и фрукты? — поинтересовался мой новый знакомый.

— Конечно, а вы?

— Бифштекс, — Сириус рассмеялся каким-то лающим смехом. Я тоже улыбнулась, этот мужчина был невероятно обаятельным. Однако в отсутствии зрителей, или может быть конкретного зрителя (я все еще не исключаю того, что эти двое — любовники), он совершенно перестал флиртовать.

— Прекрасное вино, — со знанием дела кивнул волшебник, наполняя наши бокалы.

— Моя семья в качестве хобби занимается винодельным бизнесом, — пояснила я.

— В качестве хобби? — Сириус насмешливо подмигнул.

— Не ради наживы. Скорее сохраняем традиции. Видите ли, мой отец, как и я — сквиб, оттого наша жизнь больше похожа на магловскую. Он известный юрист, поэтому вино — всего лишь хобби.

— А вы чем занимались до Хогвартса?

— О, ничем интересным. Обычная магловская скучная рутинная работа. Надеюсь, здесь будет гораздо занимательнее.

— Не сомневайтесь, сейчас в магической Англии совершеннейший рай. Но дети никогда не дают скучать, так что самое интересное впереди.

— А вы давно преподаете и какой предмет?

— Всего лишь год. Защиту от темных искусств.

— Здорово! А чем занимались до этого? — меня удивила перемена в лице обаятельного колдуна. Он как-то посмурнел.

— Сидел в Азкабане, — безэмоционально ответил он.

Мне стало немного не по себе. С одной стороны, понятно, что опасного преступника никогда бы и близко не подпустили к детям. С другой, как тактично узнать, что же послужило столь суровому наказанию? Видимо, вопрос все-таки следовало задать, потому что Сириус выжидательно смотрел на меня.

— Если не секрет, то за что?

— Значит, вы действительно не знаете, — кажется Блэк бы удивлен. — Думал, в ваших газетах тоже освещают события подобного масштаба. Не в плане моей отсидки, конечно. А про войну.

— Да, освещают. Но я как-то не интересуюсь политикой. Простите... — мне было очень стыдно за то, что я совершенно не читаю никаких газет: ни магловских, ни, тем более, магических. — Понимаете, я ведь очень далека была от мира магии все эти годы. Разве что тети иногда вытаскивали на какой-нибудь глупый банкет.

— Ничего страшного, может, оно и к лучшему. В таком случае, просто скажу, что много лет назад меня обвинили в убийстве, которого я не совершал. Упекли на двенадцать лет...

— Господи! Двенадцать лет! — я с ужасом уставилась на несчастного мужчину. — Это ведь... Это...

— Уже в прошлом. Многие пострадали, мисс Камбер. Я, по крайней мере, жив. Но не будем о печальном, — он подхватил с тарелки квадратик сыра.

— Безобразие! Как у вас ведутся расследования, если происходит такое! — во мне все буквально кипело от чувства несправедливости.

— Благодарю за понимание, но все действительно в прошлом. Сейчас я вполне доволен жизнью, — Сириус демонстративно отхлебнул вина. Но в глазах еще читались отблески боли из-за утраченных лет свободы. — Давайте не будем о грустном. И вообще, позвольте называть вас по имени.

— Легко, — соглашаюсь и салютую ему бокалом вина.

— Но это не так просто, — он опять рассмеялся. — Ты коварная женщина! Слишком странно называть мужским именем кого-то кроме мужчины.

— Бени, зови меня Бени или Дикти, — подсказала я.

— Или Бен, — хорошего настояния моему собеседнику было не занимать.

— Как вариант. А ты, стало быть, Сириус? Не покажешь себя на звездной карте?

— Да что б я помнил. Все эти огоньки совершенно одинаковые. Это лучше у Дамблдора спрашивать, он все знает.

— Наслышана о его невероятной мудрости, — согласно киваю. Тетушки все уши прожужжали о его величие. И не только, но об этом я, пожалуй, умолчу.

— Да, наш директор — кладезь знаний, — мужчина сделал еще пару глотков, — Это вино просто великолепно! Расскажи же мне о Франции, мадмуазель, я мало где побывал и мне было бы весьма любопытно послушать о жизни в других странах.

— Честно говоря, даже и не знаю, что может тебя заинтересовать, Сириус. Опять же сказывается разница миров, в которых мы живем. Что до магической части Франции, то, думаю, мы недалеко ушли: все те же косные взгляды и традиции царят в чистокровных семьях. Однако, насколько тебе известно, мы иногда преподносим сюрпризы. Одна наша сборная по квиддичу чего стоит.

— О, и не говори. Я так смеялся над Гарри, моим крестником, когда он узнал, что в вашей сборной одни девчонки. Кстати, говоря о чистокровных семьях, не то чтобы я был приверженцем этих дурных идей, просто интересно, ваша семья случайно не состояла в родстве с Николасом Фламелем?

На моих губах играет улыбка, которую сложно сдержать. Вот любят же волшебники все же вопросы родства. Но я их прекрасно понимаю. Это ведь тоже история как-никак.

— Да, но, сам понимаешь, с учетом продолжительности его жизни, очень дальние. Почти семьсот лет не шутка. Он был братом моего пра-пра-и так далее-дедушки.

— Удивительно, неужели за все эти столетия никто так и не смог убедить его поделиться секретом философского камня, или хотя бы заручиться силой этого бесценного артефакта?

— Ну, видишь ли, изначально, конечно, его брат горел подобным желанием. Но его попытки воспроизвести успех Николаса увенчался катастрофой. Лаборатория была погублена, а вместе с ней погиб и Люк, оставив двоих детей сиротами. Николас с женой взяли заботу о детях и воспитали как родных. Дядя не говорил, что за разговор состоялся с ними, но, насколько я знаю, они никогда не горели идеей обладания вечной жизнью. И в таком духе воспитали своих детей.

— Дядя? — не понял Сириус.

— Да, для меня он был дядей Николасом, как и для многих моих предков. Знаю, это покажется странным, мне и самой иногда становится не по себе от подобных мыслей. Но с ним было интересно. Он рассказывал совершенно потрясающие истории. И, видимо, вечная жизнь для него не была главной целью. Они с женой являлись настоящими учеными и миссионерами. Благодаря им было изобретено немало исцеляющих зелий и раскрыты полезные свойства множества растений. Но теперь их нет, а, значит, можно не волноваться, что способ создания философского камня попадет не в те руки.

— Сочувствую, — мягко сказал Сириус.

— Все в порядке, это правило жизни — однажды уйти на покой. А вот я в генеалогических древах не очень сильна. Не помню, чтобы тетушки говорили о Блэках.

— Не думаю, что мою семейку можно назвать блестящими представителями магического общества, — колдун усмехнулся. — Однако о вашей семье они пару раз упоминали, для устрашения, конечно.

— Естественно. Тот еще скандал, когда в древнейшей из семей рождается наследник-сквиб. Они, наверное, все кости нам перемыли, когда мой доблестный отец женился на магле и нарожал еще троих отличных сквибов, — меня пробрал смех, когда я представила чопорных сплетниц, пискляво клянущих мою семейку.

— До этого светлого часа моя мамаша не дожила. И не стоит сочувствий! Буду рад однажды пригласить тебя в гости, послушаешь мнение ее шумного портрета.

— Черт подери, терпеть не могу эти дурацкие картины. В кабинете у Верене некоторое время стоял клавесин, на котором меня безуспешно пытались обучить играть.

— Это просто ужасно по отношению ребенку, — хмыкнул Блэк.

— Так вот, там висел потрет моего двоюродного прадеда. Этот старикашка постоянно ябедничал отцу, что я вместо занятий гоняю по клавишам резиновый попрыгун. Я страдала около года, пока моих братьев не постигла та же учесть. Но они были, хоть и младше, но явно находчивее. И погоняли по клавишам бандимана.

— Мерлин, вот же хитрецы, но где они откопали эту гадость? — Сириус с интересом смотрел на меня, ожидая ответа.

— У тетушек в лаборатории и раздобыли. Естественно, бандиман сбежал. Мы еще несколько месяцев выискивали этих паразитов, морщась от бесконечной вони, пропитавшей дом. Множатся они быстрее, чем тараканы!

— Я в курсе, — с хитринкой в голосе кивнул Сириус.

— Только не говори, что подобное использование несчастных существ приходит в голову каждому мальчишке.

— Не каждому, а лишь очень одаренному.

* * *

Уютно устроившись под теплым одеялом, чтобы ночной воздух, поступающий из открытого окна, не стал причиной возможной простуды, я с удовольствием вспоминала великолепно прошедший день.

Меня все еще не отпускало страстное желание поскорее заняться изготовлением чудесных чучел под чутким руководством Аргуса. И я даже надеялась, что, возможно, Сириус составит мне в этом компанию. По крайней мере, он казался заинтересован подобной идеей.

О, Сириус! Он просто неподражаем. Удивительный волшебник, сумевший после двенадцати лет заключения остаться жизнелюбивым юмористом. Никогда бы не подумала, что ему уже сорок. Впрочем, возраст ничего не меняет.

Помню, в юности, я представляла себя совсем другой во взрослом возрасте. И ребята старше меня лет на пять казались такими зрелыми, опытными. Но, со временем, стало очевидно — взросление накладывает отпечаток, но он не так уж ярок. В целом, люди не меняются. Их все так же переполняет восторг, непосредственность, раздражительность и прочее, просто они несколько лучше контролируют свои эмоции. Но душу-то не переделать.

Вне роли показушного соблазнителя Сириус оказался очень приятным собеседником. Мы весь вечер и, чего греха таить, большую половину ночи рассказывали друг другу забавные истории из детства. Травили анекдоты, обсуждали спортивные достижения сборных наших стран, хотя я и не была в этом сильна.

Другими словами, мне очень понравился Сириус Блэк. Но все-таки мне было немного обидно, что мистер Снейп отказался от нашей компании. Честно говоря, я теперь немного сомневаюсь в том, что у Блэка в действительности нестандартная ориентация. Ну не похож он на людей подобного типа. Тогда к чему же был весь это спектакль? И почему я так и не решилась еще раз разузнать о таинственном мастере зелий?

"Душевные часы моей жизни" — так я называю вечернее время перед отбытием ко сну и утренний час, посвящаемый подготовке к новому дню. Единение с собой на фоне раздумий в тиши одиночества — благостное и порой сладко-печальное. О эти чудные мгновения, когда фантазии и предвкушение грядущего сливаются воедино. В эти часы чего только не забредает в чертоги разума. Особенно, если присутствует такой стимул, как яркое сновидение.

Расчесывая спутанные волосы, я постоянно мысленно возвращаюсь в нереальные события моих ночных грез.

Я стояла на каком-то возвышении, с которого открывался чудесный вид на уступ над неспокойным морем. Ветер колыхал осенние деревья, поднимая ввысь хоровод яркой листвы. На пасмурном небе лишь изредка появлялись просветы, открывая багрянец заката. Пахло яблоками и прелой травой.

Высокий силуэт застыл на утесе. Полы темной мантии трепетали, то взлетая над землей, то вновь опадая. В какой-то момент очередной порыв ветра безжалостно ударил в лицо стойкого мужчины, заставляя его слегка поежиться. Лента, стягивающая блестящие волосы, подхваченная ветром, унеслась прочь. Теперь к танцу материи просторной мантии присоединились и пряди иссиня-чёрных волос.

Он выглядел фантастически притягательно. От него веяло силой монументального спокойствия и какого-то единения с мудростью этого мира. Стойкий, несгибаемый, мужественный. Казалось, само море могло проиграть в битве с глубиной его темного взора.

Мне легко было разглядывать его, словно бы по желанию приближая и отодвигая картинку. Брови, сведенные в суровом изгибе, заставили проявиться мелкие морщинки, предающие строгому лицу усталость. Но тонкие сухие губы, почти незаметно улыбались. Длинные бледные пальцы ухватили пятнистый лист, запутавшийся в волосах. Мужчина задумчиво осмотрел его с двух сторон, а потом, совсем по-мальчишески ухмыльнувшись, положил его на ладонь и подул, пуская в волшебный полет, оспаривающий любые законы физики. Листок летел против ветра, словно бы спешил достигнуть горизонта, места, где море и хмурое небо сходятся в объятиях друг друга.

Волны шептали, а где-то вдали звучала музыка ветра, переливаясь еле слышным перезвоном.

Даже не знаю, но почему-то мои щеки покраснели, стоило лишь подумать об этом молчаливом человеке, купающемся в потоках осеннего ветра.

* * *

Иногда задаюсь вопросом, почему некоторые люди просто обожают нарываться на скандалы? Это у них что, тренировка по остроумию? Или просто способ сбросить стресс? Вот уж загадка загадок.

Одно ясно точно, Северус Снейп весьма искушен в подобного рода развлечениях. Сегодня он умудрился дважды поцапаться с Сириусом Блэком. Кстати, мои подозрения насчёт их ориентации все еще под вопросом. Может быть, они бывшие любовники, поэтому на дух не переносят общество друг друга и тем не менее по старой привычке один постоянно провоцирует другого. Хотя нет, не хочется думать, что этот хмурый профессор предпочитает мужчин. Пусть меня считают впечатлительной идиоткой, которая слабо разделяет сны и реальность, но в моем понимании такие суровые представители сильной половины все же должны быть классической направленности. Чтобы мы, наивные женщины, могли представлять себе гордых, непобедимых рыцарей, превозмогающих любые невзгоды на пути к своей цели. Хотя, тут я, наверное, преувеличиваю. Чаще женщины в роли рыцарей и принцев представляют красивых и породистых романтиков, способных на пылкие баллады под балконом. У меня иные вкусы...

Рассматриваю его исподтишка, он не доволен. Видимо надеялся, что хотя бы на ужин явится глубокоуважаемый директор Хогвартса, которого, по словам Аргуса, предполагалось лицезреть именно сегодня. Молчун сидит на самом краешке стула, хотя гораздо удобнее опереться на высокую спинку и неспешно наслаждаться трапезой. Его спина идеально прямая, сложно представить насколько больно было приучаться к такой вот аристократичной посадке. Однако выглядит это излишне напряженно, словно бы он готовится в любую минуту встать и покинуть Большой зал, будто бы не дает малейшей возможности потерять контроль над самим собой.

Эта его собранность разительно отличается от расслабленности Блэка, вальяжно откинувшегося на спинку резного "трона". Он походит на короля, забывшего водрузить сияющую корону на безупречные завитки темно-русых волос. Смеющиеся серые глаза смотрят с легкой перчинкой самолюбия и снисходительности. Весь его элегантно-небрежный облик подчеркнут лоском накинутой на плечи коричневой мантии с золотой вышивкой. Бородка придает лицу дополнительное обаяние мужественности. В отличие от соседа, кудрявый волшебник постоянно улыбается. Он галантен, говорлив, задорен.

Такие разные. Но...

Но оба отмечены Войной. Легкая, едва пробивающаяся седина на висках "хогвартского короля", оттенок затаенной в глубине зрачков печали, горькие складки морщинок около губ, которые не скроет даже самая искренняя улыбка.

Нет, не Рыцарь, не Принц не могут скрыть боль прошлого, пробивающуюся сквозь безупречно разыгрываемые роли. Пусть эти самые роли близки их потрепанным душам. Вчера я гнала от себя эти мысли, но сейчас неким шестым чувством чувствую одиночество и усталость этих двоих. Даже Аргус, будучи ощутимо старше, не знаю даже... Более живой!

Да! Именно! А Рыцарь и Принц — избранники Смерти, принявшие ее метку, лишаясь той самой кипучей жажды жизни, присущей большинству людей. Но, кажется, для них самих это секрет... Взгляд... Вот что их объединяет. В светло-серых и темно-карих глазах одинаковый затаенный холод безысходности. Но, возможно, то лишь игра моего воображения. О как бы мне хотелось ошибаться!

Как я мечтаю, что все это лишь лирические размышления, убеждаю себя, что слишком поспешно делать выводы, практически не зная людей. Но чувства...

Я не волшебница. Однако у меня есть определенная особенность: я чувствую людей. Редко ошибаюсь в них. Да и ошибки происходят в основном из моего желания видеть в людях то, что хотелось бы видеть.

Пусть я ошибаюсь!

Мои размышления прерывает скип главной двери, ведущей в школьную столовую. На пороге во всем блеске своего величия предстает Он — волшебник, от которого издалека веет грозной силой знания Истины. По коже бегут мурашки, будто бы передо мной сам Мерлин. Но это лишь первое впечатление от оглушающей силы, которая в мгновение ока преобразуется в нечто еще более непостижимое. Мудрая улыбка освещает нас, даря буквально осязаемое ощущение добра: словно бы добрый дедушка великодушно прощает непутевого внука и с любовью и теплотой ерошит его непослушные волосы. В его присутствии становится так спокойно и уютно. А он тем временем приближается, продолжая излучать невидимый свет умиротворения.

— Добрый вечер, друзья!

Седая борода перевязана каким-то чудным серебряным украшением. Светло-бежевая мантия с серебристыми узорами мягкими волнами спадает за спину. Старик улыбается, голубые глаза искрятся любовью. Блики от свечей играют на стеклах очков-половинок. И если те двое носят печать Смерти, то этот сухой высокий старец — избранник самой Жизни. Ее согревающего пламени мудрости, ее бурного веселого потока непредсказуемости, ее ветреной переменчивости, ее яркости, неповторимости и великолепия.

Великий волшебник подходит, и мы все, как один, подскакиваем со своих мест. Дамблдор огибает стол и протягивает свою сухую кисть мистеру Филчу.

— Аргус, я в восторге от этой сделки с покупкой одеял, не сомневался, что ты меня не подведешь. И все же в следующем году настаиваю на более продолжительном отпуске, ты себя совершенно не бережешь. Уверен, что тебе не помешало бы побывать где-нибудь на берегах Сицилии, прогреться и, наконец, избавится от насморка.

— Спасибо, директор. Возможно я и правда воспользуюсь вашим советом, если работа позволит.

— Куда же она денется, — старик уже пожимал руку Блэка.

— Сириус, замечательно выглядишь. Ты в отличие от Аргуса явно неплохо отдохнул. Гарри понравилось в Барселоне?

— Мы там не надолго задержались. Андромеда великодушно забрала Тедди, поэтому мы составили компанию Люпиным.

— Чудесно, — директор выглядел довольным. — Молодые родители тоже иногда должны отдыхать. И где же вы успели побывать?

— Сам бы в такое не поверил, но мы самым магловским способом расслаблялись на Барбадосе.

— Вот это дело. Учись, Аргус.

Темный Рыцарь тоже сжал директорскую ладонь и был удостоен мягким дружеским взглядом старца.

— Северус, рад видеть, однако не ждал тебя в школе раньше начала учебного года. Мне помнится, ты даже хотел взять дополнительную неделю...

— Издательство разорилось, — коротко объяснил зельевар. По его лицу невозможно было понять печалит его это или нет. Мужчина выглядел безразличным, как и прежде, однако в его глазах появился едва уловимый огонек теплоты, явно направленный к этому непостижимому волшебнику.

— Как печально. Но, думаю, Милкис с удовольствием перекупит статью, как только вернется в Лондон.

— Не собираюсь больше связываться с этим беспринципным дельцом, — отмахнулся гордец.

— Не будь так категоричен, кстати, я привез тебе кое-что интересное, полагаю, отлично подойдет для усовершенствования акониового зелья.

Голубые глаза обратились ко мне. Казалось, что я для него словно сосуд из тончайшего хрусталя, видимый насквозь и чем-то восхищающий этого почетного зрителя.

— Бенедикт, Мерлин мой! Как летит время! Ты должно быть не помнишь, я довольно часто бывал у вас в гостях, когда тебе было лет пять. Мое предчувствие не обмануло, из забавной малышки выросла весьма очаровательная женщина. Очень рад видеть тебя среди своих дорогих коллег. Надеюсь, ребята не позволили тебе скучать все это время.

— Да спасибо, сэр! Я очень благодарна джентльменам, которые не пожалели своего времени, чтобы помочь справиться с моими небольшими затруднениями в ремонте. Надеюсь, что не доставила им слишком много хлопот.

— Отнюдь, твое присутствие привносит определенную прелесть в повседневные заботы, — слова школьного завхоза явно удивили всех мужчин, однако Дамблдор быстро заулыбался вновь.

— Из уст Аруса это особенно ценный комплимент, моя дорогая. Полагаю, что именно вас нам и не хватало. Однако, прошу меня извинить, — старик присел, жестом предлагая нам последовать его примеру. Перед ним тут же появилась чашка чая. А перед нами тарелки со странными угощениями.

— Угощайтесь. Это чумунчжин, не мог отказать себе в удовольствии удивить вас этим интересным лакомством. Мое путешествие по Корее началось...

Альбус Дамблдор неспешно и с удовольствием рассказывал о своем отдыхе. И все мы слушали его, затаив дыхание, словно бы внуки, ловящие каждое слово завораживающей сказки из уст дедушки. Атмосфера будто по волшебству изменилась. И вот уже Северус Снейп, жуя кунжутное печенье, сидит на стуле в расслабленной позе, слегка облокотившись на стол, его взгляд, обращенный к седовласому волшебнику смягчился, а губы больше не сжимаются от раздражения. Сириус же наоборот, подсобрался, весь превратился в слух, откидывая маску самолюбования. И только Аргус Филч остался самим собой: спокойным, внимательным, с легким скептицизмом качающий головой, когда Альбус взахлеб рассказывает о чудесах корейской гастрономии.