Что значит дом (гет)

Ким захлопнула за собой дверь, отбросила ключи на консоль у входа и сбросила ботинки, не потрудившись развязать шнурки. День был длинным, тяжелым, как недосказанная фраза. Она стояла в полумраке прихожей и чувствовала, как напряжение всё ещё стягивает плечи, будто бронежилет, который она сняла лишь пару часов назад.

Из кухни донёсся знакомый звук — холодильник, открытый одной рукой, и негромкий звон бутылок.

— Ты дома, — сказала она устало, не столько удивлённо, сколько с облегчением.

— Я всегда дома, когда ты так поздно, — ответил Адам, появляясь в проёме кухни. Он держал два пива, одну бутылку протянул ей. — Ты в порядке?

Ким взяла бутылку, кивнула, но это было не совсем правда. Она села на диван, подогнув под себя ноги, и наконец посмотрела на него — тени под его глазами, следы усталости, но в них всё ещё было что-то родное, успокаивающее.

— Этот парень… — начала она, обнимая холодную бутылку. — Подросток. Пятнадцать лет. Он стрелял потому, что думал, что это единственный способ защитить брата. А теперь он — убийца.

Адам сел рядом, чуть ближе, чем просто рядом. Его плечо почти касалось её.

— Ты сделала всё, что могла, — сказал он тихо. — Больше, чем должна была.

— Это не чувствуется как "достаточно", — прошептала она. — Всё, что мы делаем… иногда кажется, что мы просто вечно затыкаем дыры. Ни конца, ни края.

Он молчал несколько секунд, а потом положил руку ей на колено, крепко, уверенно.

— Я знаю, — сказал он. — Но если бы тебя там не было, всё закончилось бы куда хуже. Ты всегда видишь людей за их поступками, и именно это делает тебя такой хорошей в том, что ты делаешь.

Она посмотрела на него, и что-то в его взгляде — открытом, честном — наконец прорвало стену в груди. Ким тяжело выдохнула и, не говоря ни слова, положила голову ему на плечо.

— У тебя холодное пиво, — пробормотала она, чувствуя, как он мягко обнял её за плечи.

— Зато у меня тёплая душа, — усмехнулся он, и она хмыкнула в ответ.

Несколько минут они сидели в тишине. За окном мерцали огни ночного Чикаго, а в их квартире было спокойно. Привычно. Как будто весь хаос улиц оставался за дверью.

— Думаешь, Маки спит сегодня? — спросила она спустя время, не отрываясь от его плеча.

— Я зашел к ней, когда пришёл. Уже сопела, обняв своего динозавра. — Он улыбнулся. — Ты хорошая мама, Ким.

Она повернула голову к нему, их лица были почти рядом.

— Ты тоже неплохой папа, Рузек, — ответила она, глядя в его глаза. — Даже если иногда забываешь выключить кофеварку.

— Это был один раз.

— Это было три раза.

Они оба засмеялись. Смех был тихим, но искренним, как редкий солнечный луч в пасмурный день.

Ким подтянула ноги ближе, устроилась удобнее и вздохнула.

— Всё равно хорошо, что ты здесь.

— Я всегда буду здесь, — сказал он без тени сомнения.

Она снова посмотрела на него. Не как на партнёра по работе. Не как на отца её дочери. А просто — на него. На мужчину, с которым она прошла сквозь пули, страх и ошибки. И всё ещё шла дальше.

— Знаешь, — сказала она, — мне кажется, я наконец понимаю, что значит "дом". Это не стены. Это ты.

Адам не ответил словами. Он просто поцеловал её — мягко, уверенно, будто всё, что между ними, — это не просто остатки прошлого, а нечто гораздо более прочное.

Ким закрыла глаза и позволила себе забыть о шуме улиц, о стрельбе, о протоколах и ошибках. Сейчас она была здесь. Дома.

С ним.