Преданность (джен)

Дазай сидел в кресле и читал, периодически потягиваясь рукой к стоящей на маленьком столике рюмке саке, когда воздух в комнате едва заметно колыхнулся.

— Чего пришёл, Акутагава? Если убить меня, так ты упустил момент.

Юноша в длинном черном плаще угрюмо остановился в тени окна, кажется, не решаясь предпринимать каких-то дальнейших действий, или просто присматриваясь к обстановке — по вечно непроницаемому бледному лицу сложно было понять, что творится на душе у этого дьяволёнка. Его взгляд скользнул по старым выцветшим обоям, облупившемуся паркету, такой же облупившейся двери и наконец по потëртому креслу, в котором сидел его учитель. Как же непривычно было видеть наставника в светло-коричневом пальто, а не в чёрном. Лицо без повязок казалось незнакомым, ведь он впервые видел наставника без бинтов и убедился, что у Дазая всë-таки есть правый глаз. Всë время их знакомства Акутагава думал, что половина лица учителя повреждена: иначе зачем постоянно накладывать повязки?

— Я не собираюсь убивать вас, — сказал Акутагава, но его всегда безэмоциональный голос дрогнул, — я искал вас, Дазай-сенсей. 

— Искал? Меня? Зачем? — обернулся Дазай с нелепой усмешкой на лице, делая вид, словно он не знает, зачем мог искать его бывший ученик. 

— Чтобы спросить, почему вы ушли из мафии? — тëмно-серые глаза с неестественно расширенными зрачками, похожими на черные дыры, уставились на учителя, и когда тот не ответил, парень продолжил задавать вопросы: — Почему вы променяли своë место в исполнительном комитете на работу в каком-то жалком детективном агентстве? Почему вы так легко отказались от своей карьеры? От мира, в котором жили и которым управляли? — спрашивал Акутагава, но сквозь эти слова кричал другой, единственный вопрос, который на самом деле волновал подростка: «Почему вы бросили меня?»

— Это было моё решение, — односложно ответил Дазай и вернулся к своей книге, делая вид, что разговор окончен, словно он думал, что Акутагаву удовлетворит такой простой ответ и он исчезнет в ночном сумраке окна, из которого появился минуту назад. Ну конечно же Дазай так не думал, слишком уж хорошо разбирался в людях и слишком хорошо знал своего ученика, что даже с точностью до каждого слога мог предугадать его следующий вопрос.

— Почему вы не позвали меня с собой?

— А ты бы ушёл? — отвечает Дазай вопросом на вопрос, не отрываясь от книги. А в его кратких словах таился более глубокий вопрос: «Ушёл бы ты из мафии, которая тебя приютила и подарила тебе жизненную цель? Готов ли был забыть жизнь во тьме и выступить на свет? И не обожжёшься ли?»

— Я бы пошел за вами куда угодно, — с готовностью ответил худощавый юноша.

— А твоя сестра? Гин? Неужели оставишь её в мафии? — усмехнулся Дазай.

— Она... — запнулся Акутагава в приступе доставучего кашля, ведь в самом деле, если он оставит Гин в мафии, ей может достаться за предательство брата. Нет, если бросать работу в мафии, то сестру надо забирать вместе с собой. — Она уйдёт со мной, если я попрошу, — хрипло сказал он, взглянув на наставника. 

— Ты готов прямо сейчас уйти за мной в жалкое детективное агентство, почему? — Дазай наконец удосужился встать с кресла, делая вид, что ему невдомек, почему мальчишка, которому он спас жизнь, так рвëтся доказать ему свою преданность. 

— А почему вы ушли? — на этот раз ответил вопросом на вопрос Акутагава. 

Дазай молча отвернулся к стене, спрятав руки в карманы. Давящая тишина комнаты превратила его молчание в целую вечность и Агутагава уже подумал, что наставник снова оставит его вопрос без ответа, когда Дазай заговорил:

— Один человек сказал: будь на стороне, которая спасает людей. Если обе стороны одинаковы, выбери ту сторону, чтобы стать хорошим человеком.

Дазай повернулся и окинул бывшего ученика внимательным взглядом: 

— Ты сказал, что хочешь пойти со мной в агентство, но сможешь ли ты спасать жизни, Акутагава? 

4 года спустя

— ...так этот ребенок, — в недоумении проронил Куникида, уставившись на лежавшего без чувств Ацуси, который секунду назад был огромным зверем.

— Да, — кивнул Дазай. — Он и был тигром, но ничего не помнит о своих превращениях.

— Чёрт, — выругался Куникида, однако на его лице мелькнуло облегчение, — лучше предупреждай в следующий раз, ты заставил меня поволноваться! Я, между прочим, позвал почти всех сотрудников на это дело, — вздохнул он и направился к выходу из амбара, где его ожидало четыре человека. 

— Никто не пострадал? — со скучающим видом протянула Ёсано, вальяжно облокотившись спиной на стену.

— Ты хорошо справился, Дазай! — крикнул стоящий рядом с ней Ранпо. 

— И как мы поступим? Тигрëнок ведь ничего не знает, верно? — Кенджи вопросительно взглянул на Дазая.

— Да, Дазай, что будем делать? Как-никак зверь все ещё опасен, — кивнул Куникида. 

На лице Дазая появилась многозначительная усмешка: 

— Я уже все решил, — он выдержал драматическую паузу, — я найму его!

Молчание воцарившееся между сотрудниками агентства нарушил хриплый смешок человека, который до этого тихо стоял в тени:

— Неужели вы решили уподобиться директору и притащить в агентство бродячего кота, Дазай-сенсей? 

Дазай всё с той же хитрой усмешкой зашагал к выходу из амбара и на секунду остановился возле своего ученика. 

— Ну, не только бродячих собак мне притаскивать на работу, а Акутагава? — сказал он, щёлкнув юношу по носу, чем вызвал недовольное фырканье последнего. — Идёмте, народ, вам ещё отчёт об этом деле писать. Кенджи, будь добр, донеси Ацуси до общежития, а то, боюсь, этот ленивый кот не скоро проснется.