Выстрел в темноте (джен)

Я всё время плыл по теченью дней,

Были сном мечты.

Но мираж ожил: словно жадный зверь

Появилась ты.

Я твое дыханье слышу за своей спиной,

Только ветер глушит голос мой!

Путь в никуда — Ария

Вы когда-нибудь ощущали себя так, будто бы всё ужасное, что могло произойти, произошло? А вот Хван Чун Хо — да. Прямо сейчас. Он привык ко многому, пока гонялся за призраком. Даже почти убедил себя, что... ему показалось.

Что ранение, дрейфование по морю и долгая кома не прошли даром для его разума. Что не было никакого острова, где бедняки играли в детские игры на выживание. Не было никаких розовых комбинезонов с кругами, треугольниками и квадратами, что были винтиками в той машине смерти. Не было и человека в черной маске, за которой обнаружился старший брат. Не было.

Не Ин Хо стрелял ему в плечо, не он участвовал во всём этом кошмаре... Да что там участвовал — возглавлял! Не он... Балансируя на грани ирреальности, можно было попытаться убедить себя, что этого не было. Что брат, всё ещё брат, старший и заботливый... просто ему не повезло. Безвестно пропавший, да. А куда именно — никто не знает.

Чун Хо поморщился. Иногда он в это верил. Иногда. Но всегда продолжал возвращаться на поиски. Благо капитан Пак был так добр, что помогал искать ему остров за одну только горючку... Ему никто не верил.

Вообще никто. Даже спасший его тогда капитан. Скорее просто жалел. Старый одинокий рыбак. Потому и был не против компании.

Маме он и не рассказывал. Да и как можно? Она и так во всём себя винила... А вот на работе не поверили. И неизвестная пуля — совсем не доказательство.

Тем более что об Ин Хо он им не рассказал. Убедил себя, что, может, ему и приглючилось. Так Чун Хо и гонялся за призраками, не зная толком, что будет делать, когда найдёт. Часть его даже боялась найти. Очень.

И всё бы ничего — он бы, может, спустя ещё пару лет бросил. Смирился, вычеркнул брата из списка живых. Решил бы, что показалось всё. Если бы случайно его стажёр не остановил превысившего скорость Ки Хуна. Совпадение? Чун Хо скажет: "Судьба". А та крайне жестока.

Потому что господин Сон дал надежду, а потом... всё пошло прахом. Неудача за неудачей преследовали их. Сначала тридцать первого октября они упустили Ки Хуна. Да-да, вместо того чтобы, как планировалось, захватить Ведущего (тут Чун Хо проверил почву — Ки Хун убивать не собирался, ему нужны были имена, которые тот знал — а уж что потом делать, решили бы потом! Так далеко он не загадывал!), они потеряли Сона... Но тогда они ещё не унывали, да! Был же маячок в зубе! Увы, но и эта надежда растаяла, стоило обнаружить маячок в прикормке у рыбака на совершенно другом острове. Их противник был на шаг впереди. Что бы они ни делали.

Ситуация была — хуже не придумаешь. Шансы Ки Хуна и остальных 455 бедолаг на выживание таяли с каждой минутой. Чун Хо два года искал остров и не нашёл... Но на этот раз, благодаря деньгам Сона, у них были дроны и две группы наемников. И лодка, тоже не одна. Шанс был. Чун Хо не хотел сдаваться...

Но шёл день, другой. Их преследовали неудачи. То ловушка на одном из островов, стоившая наемнику жизни, то упавший за борт напившийся оператор дрона... Добили подозрения казавшегося другом Сок Хо. Чтобы капитан Пак, что был рядом всё это время, оказался замешан в играх? Конечно, экс-детектив не поверил.

Очень-очень зря. Из-за него погибли люди. Почти все наёмники. Зато он узнал — призрак вполне реален. У Пака был чёткий приказ. Спасти любой ценой... Что же брат натворил? И почему... приказ изменился теперь?

Он не знал, что хочет найти на острове. Какие ответы на свои вопросы. Наверное, узнать, почему... Почему человек, на которого он равнялся полжизни, превратился в чудовище? А что даст ему это знание? Боль в душе приглушит? Нет же... Или вину с сердца снимет, что отвернулся тогда, не поддержал, за себя и свою карьеру испугавшись? Тоже нет.

Но не остановился и когда ожил радиоприёмник и голос, пусть и искажённый, но всё равно знакомый, просил его остановиться. Называл по имени. Говорил, что как детектив Чун Хо сделал всё что мог... Но он не сделал всё как брат! Потому-то и не повернул... Не сейчас, когда столь близок к цели, что даже сквозь туман та жжётся и чувствуется.

Угу, лучше бы послушался. Потому что сегодня — официально самый ужасный день в жизни Чун Хо. Он вытеснил даже жуткий день, когда, придя домой после дополнительных занятий, застал маму в слезах и смурного брата, наверное, впервые на его памяти её обнимающего. Мать Ин Хо рано умерла, а теперь и их отца не стало. Пырнул ножом какой-то наркоман. Даже не бандит какой серьёзный... Так нет, всего лишь перепуганный парнишка под кайфом. Видимо, за десятилетия работы в убойном отец расслабился и недооценил опасность.

Так вот, сегодня было не просто хуже, чем вчера. Хуже, чем тогда. Хуже, чем когда-либо. Потому что Чун Хо застрелил своего брата.

* * *

А начиналось всё довольно бодро. Встретившиеся им два катера с розовенькими прямо указывали на близость острова. Сбежавший каким-то чудом игрок (нет, явно не всё ладно нынче в том спятившем королевстве) прямо указал, где он находится. Ну и, вызвав береговую охрану, Чун Хо поплыл к своей цели.

Потом ему повезло. Нужная пещера нашлась, он вынырнул, полез наверх и уже там увидел таймер на бомбе. Оставалось менее получаса до того, как всё тут взлетит на воздух. Береговая охрана не успеет. Но сам он уже не мог отступить, будучи так близко к Ин Хо...

В кабинете Ведущего было задымлёно и имелись следы борьбы. Что-то точно было неладно. И не особо получалось обмануть себя, что это Ки Хун поднял удачное восстание. Взгляд Чун Хо переместился на израненную женщину в розовом, что пыталась стащить маску с мёртвого чёрного квадрата. Такого Чун Хо не помнил. Брови его приподнялись.

— Это ты их? — прикрывая рукой рот от едкого дыма (кажется, горел архив. Зачем поджигать архив, если сейчас тут скоро всё взлетит на воздух?!), спросил он, наводя автомат.

— А ты ещё кто? — женщина отзеркалила движение.

Но в этот самый момент боковым зрением Чун Хо увидел, как на экране, где транслировалась арена появился его брат. Какого-то хрена без маски! Розовенькая ему тут же стала не интересна — возможно, он поступил опрометчиво, подставив спину, но детектив это сделал. Повинуясь наитию, разбил экран, раздвинул створки и... прорвался в ВИП-ложу.

Где стекла оказались опрометчиво небронированными. А уже там... Всё как в тумане прошло. Чун Хо помнил лишь, что высунулся из ложи, окликнул брата, который поднял какой-то сверток с фигуры, но тот надолго на нём взгляда не задержал, а, проигнорировав хрип "Почему?", начал исчезать в мудреном подъёмнике, словно издеваясь.

Чун Хо не знал, в какой момент палец сорвался с курка, наверное, в тот, когда голова Ин Хо почти скрылась в этом гигантском цилиндре. Но... он попал. Хван понял это по тому, что позади раздался бешеный крик:

— Ты что наделал? — розовенькая, прихрамывая оказалась рядом, в ужасе уставившись на него. — Ведущий же эвакуировал младенца! Победителя игры! 456 собой пожертвовал ради него... — Она вытаращилась. — Кто теперь его заберёт?

— Младенец? Тут? — Чун Хо выпал из реальности, до него и так-то всё доходило с трудом, мозг отказывался верить в то, что он только что спустил пулю в голову своего брата... А тут ещё эта подливала соджу в огонь.

— Если хочешь помочь спасти ребёнка, не стой столбом! — ощетинилась розовенькая и свернула в какой-то неприметный коридор. Чун Хо как во сне проследовал за ней.

Таймер всё тикал и тикал... времени оставалось мало, мозги лихорадочно думали. Как спасти младенца, если акваланг ему точно не подойдёт? Как?! Выходит, он убил не только брата этим выстрелом. Да и само падение с высоты роста взрослого... Чун Хо замутило. А потом и вовсе вывернуло. Хватило заметить одни лишь ботинки.

Розовенькая, впрочем, таких проблем не испытывала, сходила проверила — и сунула ему в руки пищащий сверток со словами:

— Повезло, Ведущий сгруппировался, а потом телом смягчил падение, — а потом юркнула зачем-то назад...

— Ты что делаешь? — Заставить себя подойти и посмотреть на творение рук своих Чун Хо не мог. Но и оставить Ин Хо на произвол этой...

— Спасаю ребёнка и нас. Оденешься в костюм Ведущего. Сейчас все на взводе — разницу в комплекции особо не заметят.

— Нет! — Чун Хо затрясло. Он взял себя в руки лишь потому, что младенец заплакал. — Я не могу, — чувствуя себя невероятно жалким, выдавил он. — Это мой брат.

— Хоть муж. — Розовенькая сурово положила рядом с ним костюм и маску. — Глаза разуть надо было, прежде чем стрелять! Теперь соберись и спаси ребёнка! — почти прошипела она.

Как ни странно, но слова этой женщины подействовали. Чун Хо отдал ей малыша, быстро оделся, стараясь не думать, что вещи ещё хранили тепло брата... А после подчинился розовенькой, что напялила таки маску квадрата, сел в машину и эвакуировался вместе со всеми организаторами, успев заметить, как отлетает вертолёт с ВИПами.

Внутри всё жгло. Береговая охрана найдет только пепел. И нет — доказывать им что-либо бесполезно. Им не нужно ничего. Совсем. А игры... продолжатся. Не на этом острове, так на другом. И с другим Ведущим. Чун Хо хотелось выть, но мешала ладонь той самой розовенькой.

Оказавшись в Сеуле, он чуть очнулся. И да — Чун Хо был полностью согласен с розовенькой, которую звали Но Ыль и которая спасла встретившегося ему игрока: им нужно было залечь на дно. Однако залегать на дно лучше с деньгами... Поэтому они по пути посетили Розовый отель (Ки Хун чем думал, когда покупал?! Ему мало розового в жизни было?! Бедолага Ки Хун!) и выгребли столько денег, сколько влезло в два рюкзака. Не то чтобы много... Но больше брать было совестно, а меньше... Не хватит, чтобы скрыться.

Так неожиданно для себя Хван Чун Хо — в прошлом славный детектив, а ныне братоубийца — отправился в бега с бывшим снайпером игры северокорейского происхождения. И младенцем-победителем. Страннее не придумаешь. Судьба, определённо, издевалась над ним. А фортуна изволила шутить... Вот каковы были шансы у этого ребёнка родиться и выжить? Ничтожными. И тем не менее...

Денег хватило на документы для всех троих и домик в сельской глуши: теперь Чун Хо вместе с Но Ыль вовсю изображали семейную чету. Никаких игр, никаких кальмаров... Исключительно в жареном виде.

Если бы не преследовавшие их кошмары, то... Чун Хо мог бы сказать, что всё было не так уж и плохо. Не за кем больше было гоняться, жизнь остановилась и повернулась не с такой уж отвратной стороны. Но Ыль... Не менее, а то и более травмированная, чем он. Порой странно на него смотрящая. Не в смысле как на мишень, а словно раздумывающая о чём-то сказать, но так и не решившаяся.

Постепенно они научились доверять друг другу, хотя это неуловимое нечто во взгляде Но Ыль так и проскальзывало порой... После пришла и дружба, а за ней и... Чун Хо прикусил губу. Любви он недостоин, это Чун Хо вбил себе в голову крепко. Преследовавший его кошмарами призрак не даст солгать. Хотя мама, которой осторожно звонил, хотела бы, чтобы он был счастлив. Да и тот Ин Хо, которого он знал когда-то, тоже...

Ну вот опять. Не было ответа на вопрос: "Почему?", и некому было его дать и снять хоть часть вины, чтобы идти, а не ползти по жизни. Чун Хо вздохнул и натянул на лицо улыбку и пошёл играть с Ги Йон — так они назвали девочку. После того, как поняли, что что-то нужно вписать в документы. Потому что до этого оба не ощущали себя вправе и называли её ребёнком, малышкой... Но только не 222. Это царапало обоих. А так пришла необходимость, и раз уж нет девочки других родных людей, то и назвали дословно — Храбрый Лотос. Без грязи не будет лотосов, прекрасных и чистых цветов. Так и Ги Йон вряд ли бы появилась на свет без грязи. А храбрость... В их мире точно не повредит. К тому же... деньги Ки Хун хранил под картиной с лотосами — тоже своего рода дань уважения.

И всё было бы совсем-совсем неплохо, если бы однажды четырёхлетняя Ги Йон с видом гордого почтальона не принесла ему однажды страшно знакомый чёрный конвертик с розовой лентой, потому что её "так попросили", а она достаточно взрослая, чтобы сделать всё как надо.

Чун Хо похолодел и потянулся к припрятанному оружию, но увидевшая это Но Ыль не расчехлила винтовку, лишь глянула на него как-то странно и произнесла:

— Я тебе не всё рассказала.

Путь в никуда.

Я кричу, но мне в ответ ни слова.

Путь в никуда.

Из-под ног моих уходит земля.

Путь в никуда.

Я искал к тебе пути иного.

Путь в никуда.

Ничего уже исправить нельзя.

"Для героев — рай, ад — для дураков",

Я — такой, как есть.

Осветил мне грань, где легко пропасть,

Выстрел в темноте.

Голоса грозы все громче, все трудней дышать...

На свободу просится душа!

Пусть душа моя кричит от боли,

Пусть в глазах стоит густой туман,

Лучше камнем вниз, чем жить по чьей-то воле.

Этот путь я выбрал сам.

Снова все мои желанья, что я сжег дотла,

Оживают и ведут меня...

Путь в никуда — Ария

Вы когда-нибудь жили как после смерти? Ин Хо вот не единожды. Такой уж он любимец фортуны. А ведь начиналось всё неплохо. Совсем даже. Не без нюансов, конечно... Если вообще можно назвать нюансами смерть мамы, когда Ин Хо едва пошёл в среднюю школу, новый брак отца спустя год, а затем и гибель отца от рук торчка в то время, как Ин Хо едва закончил академию... Спустя ещё пару лет болезнь брата, что стала полной неожиданностью для всех: отказавшие у юнца почки — это какое-то издевательство судьбы! И всё же с этим они справились.

А потом всё вроде как в гору пошло. Дела поправились, на службе Ин Хо нравилось — он нашёл себя. Не как отец в убойном, нет, в его планах не значилось пункта: умереть молодым и оставить семью выживать... Но быть важным и нужным хотелось. Поэтому он стал лучшим и добился назначения в отдел по надзору за игорным бизнесом и азартными играми. Экономические преступления не так опасны для общества? Как бы не так... Маньяки убивают быстрее и заметнее, азартные же игры медленнее и хитрее, но больше людей.

Ин Хо в начале пути не знал, что настолько больше. Но пятнадцать лет на службе он был счастлив: ощущал себя на своём месте и с чистой совестью, ещё и спустя десять лет встретил на одной из облав ту, кто стала ему женой. Тогда, правда, это была перепуганная певичка — она, как обычно, много-много лет выступала вечером в том ресторане, не зная, что в одной из лож играют в покер на миллионы вон. Или зная... Сказать по правде, Ин Хо было тогда впервые всё равно.

Он играл за тем столом, выжидая момента, чтобы подать знак их группе, а сам влюбился в пение. Был очарован, так унесся на волнах блюза, что чуть не запорол дело. Они немного продырявили интерьер, побили посуду, но в остальном — всё было хорошо, что он и сказал певице, а потом повторил, когда пришёл на другой день уже просто так. А потом ещё и ещё.

Ин Хо был счастлив. Был. Как и тогда с Чун Хо, а до этого с отцом и мамой — несчастья подобрались незаметно. А тут ещё и обложило со всех сторон. Не просто туго, а разом в бездну.

Из которой он так и не выбрался. Раз увяз и больше не поднялся, только глубже провалился. Тогда и случилось первое "как после смерти", но не последнее. Прежде всего Ин Хо умер как полицейский, но это не было самым страшным. Хуже было, когда он умер как человек: муж, сын, брат и друг... В третий раз он умер как Фронтмен. И, кажется, последняя смерть нравилась ему больше всего. Но обо всём по порядку, верно?

Он вздохнул и потёр макушку. Сейчас о случившемся напоминала только проплешина немногим больше монеты в сто вон. Издёвка судьбы или же немыслимая удача, но тогда пуля брата (от которого Ин Хо меньше всего её ожидал) прошла по касательной — снесла кусочек скальпа и чуть вмяла череп. Ничто, по сравнению с тем, что могло быть.

Впрочем, в тот момент ему было всё равно — только сгруппировался перед тем, как потерять сознание. Ребёнка всё же было жаль. Ки Хун заплатил за малышку жизнью. И это не та цена, которую Ин Хо может проигнорировать.

Его собственный ребёнок так и не родился. Даже и пола-то узнать не успели. Упрямство жены пошло прахом. Она не только не успела дать новую жизнь, но и растратила свою, хотя можно было хоть как-то побороться.

Ин Хо не мог не думать, что, прерви она беременность, у него хватило бы времени вернуться с игры и спасти её. И тогда он сейчас жил бы совершенно иначе — да, кошмары преследовали бы и брату в глаза было бы тяжело смотреть, но... По сравнению с тем, что имеется сейчас...

Ин Хо вздохнул. Да кого он обманывает?! Это всё равно был путь в никуда. И он начал его с невинной вещи. Взял в долг у одного из проверяемых... По бумагам у О Иль Нама всегда было чисто. Хотя подспудно Ин Хо всегда ощущал подвох, но к делу ощущения не пришьёшь. А тут... Тот прознал о его ситуации и предложил взять в долг. Вполне официально, но на службе сочли, что это взятка. Точнее доказать, что это именно она, они не могли, но вот создать ему невыносимые условия и попросить на выход — да.

Так он лишился дела своей жизни и начал распадаться как личность. Отпала та часть, что считала себя служителем закона... а потребность осталась, чтобы затем переползти на защиту чего-то более уродливого.

В игре Ин Хо умирал по чуть-чуть. Не физически, разумеется. Цель была проста, да? Выиграть и попытаться спасти... Обоих. Но часть его уже знала — родной упрямице вместе с нерождённым не помочь. Поздно. А если бы и было можно... Вряд ли бы он сумел скрыть от неё надлом в своей душе, что образовался после того, как Ин Хо в ночь перед финалом воспользовался кинжалом шанса и зарезал всех соперников спящими... Да, до последнего рубежа дошли крайне отталкивающие личности (и он среди них) — бандиты, воры, а после игры ещё и убийцы. О Иль Нам, которого он узнал и за дурацкой пафосной маской, не лгал. И всё же их убийство, вот такое вот подлое — это была финальная черта. Путь в никуда окончательно разверзся под ним.

А уж когда он вернулся домой к пустоте... Всё окончательно потеряло смысл. Ад — он ведь для дураков, коим Ин Хо и оказался. Лучше бы он провёл последние дни с ней, чем выжег собственными руками свою душу.

Выигранные деньги вызывали отвращение. Он не притронулся к выигрышу. Жил как нищий. Но и аскетизм облегчения не даровал. Ин Хо умер как муж, сын, брат и друг. Не мог смотреть им в глаза. Не мог продолжать общаться, будто ничего не произошло. Слишком тяжела его вина, а душа полна грязи, он боялся замарать брата. Даже к отцу в колумбарий приходить перестал — казалось, предал его память. Выходом было добить уже наконец этого живого мертвеца, но он не мог.

Хван Ин Хо, что умел убивать разными способами, включая тот, где не требовалось ничего, кроме голых рук, не мог. И не потому, что хотел жить. То, что он продолжал функционировать по инерции, жизнью не назовёшь. Просто... Ин Хо не хотел верить, что вот так всё и закончится. Полной бессмыслицей. Что он выжил в том аду зря, что деньги его никому счастья не принесли. Только боль и страдания.

Умри он — Чун Хо и мачеха не обрадуются. Начнут копать, а там и вовсе... подвергнут себя опасности. Этого он не хотел. Потому и продолжать жить, как после смерти, в ожидании непонятно чего.

Так прошёл год, два... На третий пришло письмо в черном конверте с розовой лентой. Иль Нам предложил выход: раз уж он не может придумать, что делать с деньгами и как жить дальше, то может вернуться. Но уже как его помощник, стать стражем игры. Оберегать отчаявшихся от вмешательства в их последний шанс: со стороны служащих и ВИП-гостей. Последнее сложнее — они гости, оплачивающие банкет, а ты официант, но ты можешь убедить их, что в вашем заведении строгие правила.

Поначалу Ин Хо подивился бредовости этого предложения. Однако спустя год той не жизни ему уже это таковым не казалось. Можно вернуться, встать рядом, чтобы убедиться... Любой бы сломался. Не он такой испорченный, а сами игры нацелены на расчеловечивание. Никто отсюда не выйдет с чистой совестью и на своих ногах. Это невозможно. Хочешь выжить — придется стать волком и выть по-волчьи. Или умереть травоядным, сбив ноги в кровь. С чистой, возможно, душой.

Ещё Ин Хо очень хотел убедиться, что до финалов доходят лишь отъявленные головорезы... И что он оказал миру услугу, выпотрошив их тогда и не выпустив с деньгами... С деньгами они могли натворить больших бед.

Ему даже удалось убедить себя худо-бедно во всём этом, когда появился Ки Хун.

Ки Хун, который отверг единственный надёжный выход для себя и ребёнка. Ки Хун, который не прирезал озверевших людей, даже имея такой веский аргумент в виде младенца, которого соперники фактически уже приговорили. Ки Хун, который сделал немыслимый выбор. А ведь Ин Хо и без ребёнка обагрил общежитие кровью на потеху випам... Какое жуткое зрелище! Бывший бравый коп, что гонял будущих игроков из азартных притонов и проверял их законный бизнес для отмывания доходов... убивает спящих соперников.

Ки Хун лучше его. Да что там как человек — он выше любого из победителей этих игр. Любимчик Фортуны, но и не только. Он умел притягивать людей. Ин Хо ощутил весь этот магнетизм на себе. И честно сказать — своим поступком К Хун разбередил в нём ту часть Ин Хо, которая, как он думал, давно умерла.

Лучше камнем вниз, чем жить по чьей-то воле. Именно это послание и заложил Ки Хун в свою фразу о лошадях. Не забыл ведь, что тогда сказал ему Ин Хо в первую их поездку в белом лимузине. Они люди. Господин Сон, так точно. А вот сам Ин Хо — загнанная лошадь. Лошадь, которой уже не вырваться из упряжи — из Фронтменов не уходят на своих двоих.

И всё-таки ему хотелось ощутить себя человеком. Сильно. Поэтому, отправляясь забирать ребёнка, он снял маску, подходя к Ки Хуну. Высота была такой, что, даже если тому в очередной раз повезло и он выжил, то жизнь эта была бы крайне ограниченной. Но вот что горько и странно: лежал разобранной куклой на дне пропасти Ки Хун, а вот ощущал себя таковым почему-то Ин Хо.

Дальнейшее слилось в простое донельзя: забрать ребёнка и сбежать прочь, не оглядываясь, с проклятого острова. Появление Чун Хо за двадцать две минуты до взрыва добавило беспокойство... Брат мог не успеть убраться с острова, увлекшись своей погоней за призраком, коим являлся Ин Хо.

Однако Чун Хо его удивил. Выстрел в темноте, жгучая вспышка, и всё исчезло... чтобы появиться вновь. Ин Хо повезло. Зачем, правда, непонятно... Но он очнулся до того, как всё взлетело на воздух. Даже успел увидеть спины брата и неизвестного розового комбинезона. И поразиться... потому что лежать в полураздетом виде было холодновато. Брат удивил, забрав не только ребёнка, но и свой пропуск на паром в виде его маски и костюма. И оставив его здесь с простреленной башкой.

Ин Хо испытал облегчение. Его бессознательная туша осложнила бы и без того тернистый маршрут, а спасение 222 и брата — всё ещё приоритет. И всё-таки внутрь вонзился немаленький кол. И совершенно иррациональная обида. Брат за ним столько гонялся, чтобы, не получив ответа (Чун Хо и сам не знал, почему!), пристрелить и бросить?!

Наверное, именно это чувство и помогло ему оторвать себя от пола и направиться к пещерам — более короткий путь с учетом оставшегося времени... Только вот по дороге Ин Хо заметил совсем уж невероятное: Ки Хун шевельнулся.

В тот же миг дальнейший путь приобрёл ещё более чёткий смысл. Ин Хо не знал, на каких резервах организма, но он это сделал — вытащил их. Дотянул до схрона в пещере на соседнем острове — там как раз было всё, чтобы убраться, если всё пойдёт совсем-совсем не так, ограниченному числу лиц. ВИПам, точнее, если путь наверх будет отрезан. Это была мини-подлодка, обнаружить её на радаре было... почти невозможно.

В следующий раз они всплыли уже в Тайланде. Как до этого дотянул Ки Хун — другое везение из разряда чудес, но в больничку, где все возникшие вопросы закрыли деньги, он его доставил. Благо Ин Хо умел прятать сбережения на таких счетах, где их было почти невозможно отследить.

Уже там, промаявшись в ожидании, очнётся или не очнётся, если да то, насколько парализованным и ненавидящим его, Ин Хо успел понять одну изумительную вещь... Его посчитали мёртвым. Ведущий для совета правления игры умер там, на острове... Он свободен. Неожиданно, но это не вызвало страха, только восторг и почти забытое чувство радости от... свободы, наверное. Будто наконец вырвался из загона и осознал, что в мире есть какие-то ещё цвета, кроме зеленого, розового и черного. Что есть не только смерть, боль и предательство.

Новые документы, новая жизнь... Очнувшийся Ки Хун был далек от восторга и от понятия "в порядке", но и он особо не усердствовал в своем высказывании ему недовольства: зачем было меня спасать?

Ему пригодились те деньги, которые Ин Хо сумел после вытащить из Розового отеля. Не все — часть, как он подозревал, брат забрал, чтобы скрыться с ребёнком. Но и они были не всесильны. В США Ки Хун прилетел на коляске, но с перспективой после долгих реабилитаций поменять её на костыли.

Впрочем, Ин Хо увязался за ним. И нет — у Ки Хуна совершенно не вышло его отвадить. Аргумент, что лишь он, знающий систему, может наверняка сказать, есть ли слежка за его дочерью, подействовал. Слежки не оказалось. Но констатировать это Ин Хо сумел далеко не сразу. И не потому, что он тянул время. Наверное. Просто американская версия игры после падения корейской стала основной, получив дополнительные инвестиции. Американская сеть развернула деятельность по вербовке по всех штатах без исключения.

Врать Ки Хуну он не стал. Кальмар оказался гидрой, а главного в индустрии не знал и сам Ин Хо. Чтобы бороться с такой системой, даже Гераклу пришлось бы туго. А Ки Хун едва ходит, чудом почти. Что до Ин Хо — он и вовсе призрак. Хотя, может, для борьбы с таким чудовищным механизмом и нужен призрак? Мысли эти всё чаще и чаще посещали его. Пока, наконец, он не вызрел до решения, которое, быть может, поставит уже окончательную точку в его существовании. Ин Хо решил бороться, но перед этим он решил найти брата и ребёнка 222- й. Малышка так и не получила причитающегося... Перед тем же, как пойти ктулху в пасть, Ин Хо решил сделать то немногое, что в его силах. Восстановить эту несправедливость хоть частично.

Брат неплохо спрятался. Уже в этом можно было расслабиться, потому что Ин Хо умел искать и думал, что знал брата... А организаторам вовсе не интересен один немного сумасшедший экс-полицейский и ребёнок, которому пришлось бы выплатить 45,6 миллиарда вон.

Открытием стало, что тот сошёлся со снайпершей из Северной Кореи. Ин Хо смутно припоминал её дело. Впечатляющее — оттого и запечатлелось в памяти. И вот с этой женщиной его брат весьма неплохо жил. И с ребёнком 222. Как семья. Настоящая. Правда, Ин Хо и не думал, что на него это так подействует. Но с души, когда он их увидел, подглядев на цыпочках, как вор, свалился огромный камень.

И не только оттого, что братец, наконец, угомонился и выглядит счастливым. А потому, что Ин Хо понял, почему его бросили умирать на острове. Весь тот план с переодеванием — наверняка дело выдумки Но Ыль. Она отличалась нестандартностью мышления и жесткостью. Что ж, в этом она дополнит Чун Хо, порой тот ведёт себя совершенно по-идиотски. А она молодец, приняла... верное решение.

Единственное, наблюдения показали, что Чун Хо всё же чего-то не хватает для покоя и счастья. И он знал, чего именно. Тот шальной выстрел... Палец что ли с курка соскочил? Неважно. Ин Хо должен был передать деньги и облегчить брату душу, потому аккуратно перемахнул через забор и, использовав весь свой арсенал доброжелательности (а он, оказывается, у него был), сумел убедить малютку передать папе конверт с картой и короткой запиской: "Ты победил. Я вне игры. Не ищи меня и будь счастлив" — не абы весть какой успокаивающий текст, но хотя бы снимет с Чун Хо вину. Снимет же?!

Ин Хо сомневался, но, чем больше часть его хотела замедлиться и позволить брату себя настичь, тем быстрее бежали ноги. Вперёд к неизвестности, потому что самое худшее с ним уже произошло. А сейчас есть, наконец, шанс доказать, что он не камень, брошенный по чьей-то злой воле. Что ещё можно что-то отыграть назад в своей душе.