↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Молодой господин, просыпайтесь!
Строгий голос пробился сквозь сонную мглу, заставив меня вздрогнуть. Кто это? Я моргнул, пытаясь разлепить слипшиеся веки, и... обомлел.
Знакомых стен моей квартиры не было. Вместо них — грубые каменные глыбы, пропахшие сыростью и временем. Подо мной скрипело жесткое деревянное ложе, накрытое тонким одеялом. Рядом стоял пожилой мужчина. Его седые волосы были безупречно уложены, а пронзительный взгляд, казалось, видел меня насквозь. Одежда — простая, но опрятная, выданная слуге, возможно, даже дворецкому.
Под этим испытующим взором я невольно отвел глаза. Комната была пугающе примитивной: кровать, стол, стул. Пол и стены сверкали чистотой, но окна затянула не стекло, а какая-то плотная бумага в деревянных рамах. Единственный свет исходил от странного сверкающего камня, вмурованного в потолок. Больше ничего. Ни малейшего намека на мой прежний мир.
"Как я здесь оказался?" — пронеслось в голове, пока я безуспешно пытался собрать мысли в кучу.
— Молодой господин, с вами все в порядке, — произнес мужчина, его тон не оставлял места для возражений, словно констатация погоды. — Поднимайтесь. Время завтракать.
— Сейчас… — выдохнул я, с трудом приподнимаясь. Голова гудела, будто по ней прошлись кувалдой. — Голова… адски болит.
Сквозь туман в сознании пробивались обрывки воспоминаний. Чужих и… своих. Адам Буд. Сын генерала… какой-то Империи, название которой ускользало. Мою семью стерли с лица земли в водовороте придворных интриг. Я — последний отпрыск древнего рода, никчемный гуляка, лишенный даже искры магического дара или воинских умений. Лишь громкое имя, под прикрытием которого прежний хозяин этого тела творил свои темные делишки. Оставшись один, я стал неудобен императору, и тот «милостиво» сослал меня осваивать Дикие Земли — подальше от столицы, дабы «сохранить кровь Будов».
Продав родовые владения и купив на вырученное жалкую сотню крестьян, я с горсткой прислуги отправился покорять эти гиблые земли. Здесь, на краю Черной Пустоши, мне достался полуразрушенный замок. Земли вокруг — мертвы. Легенды шептали, что некогда два архимага сошлись здесь в поединке, превратив огромную территорию в зону смерти, кишащую мутантами и нежитью. Вырастить здесь хоть травинку — огромный подвиг, граничащий с безумием. Ибо растения могли за одну ночь мутировать или ещё хуже стать плотоядными хищниками.
Хозяева сменяли друг друга, каждый что-то латал, что-то достраивал в этом забытом богом углу. Это хрупкое наследие, собранное по крупицам, и досталось мне, Адаму Буду. Но я… не он. Во мне гуляли воспоминания Адама и… Алекса Рея, заурядного менеджера из мира, где магия была лишь сказкой. Перенос сознания? Пробуждение прошлой жизни? Неважно. Реальность была передо мной — каменные стены и суровый взгляд старика.
Мужчину в скромной одежде дворецкого звали Грин Буд. Личный телохранитель и дворецкий моего покойного отца. Обрывки памяти подсказывали: Грин — воин немалой силы. Его жена, Мерин — искусный повар и целительница. Внучка… обладала задатками стать волшебницей. Грин, изначально не носивший фамилию Буд, получил ее от деда Адама и служил семье верой и правдой, став самым доверенным лицом.
Но отношения прежнего Адама и Грина… висели на волоске. Развратный гуляка ненавидел сурового старика за его непоколебимую принципиальность, за смелость тыкать носом в его безобразия. Однако авторитет Грина был так высок, что даже генерал не смел ему перечить. Адаму оставалось лишь скрипеть зубами. Из смутных догадок проступало: старый дворецкий, возможно, был сильнее самого покойного генерала. А в этом жестоком мире сила — единственная твердая валюта.
Опыт прочитанных книг, буйное воображение и хаос воспоминаний сомкнулись в одном осознании: я переродился. И отлично понимал — Грин сейчас мой главный шанс не сгинуть в этой чертовой пустоши.
Тяжелый вздох сам вырвался из груди.
"Господи, в какую же жопу я угодил…"
— Дедушка Грин, — начал я, стараясь придать голосу ровность, скрывая внутреннюю дрожь, — где мы сейчас?
Грин смотрел на меня с немым изумлением. Прежний Адам не был вежлив, да и слова "дедушка" от него никто не слышал. Старик явно не ожидал ни тона, ни вопроса, но ответил почти сразу, с привычной сдержанностью:
— Молодой господин, мы достигли вашего нового феода.
— Черная Пустошь? — спросил я прямо, чувствуя, как холодный ком сжимается в желудке.
Удивление мелькнуло в глазах Грина, но он лишь медленно кивнул, будто ставя печать на приговоре:
— Да, молодой господин. Черная Пустошь.
Глухой стон вырвался наружу. Столица с ее иллюзиями осталась позади. Только то, что привезли с собой — наше единственное спасение. Паника начала подниматься, но я ее задавил. Действовать.
— Где именно? Каковы условия? Сколько людей? Запасы провизии? — вопросы вырывались стремительно, один за другим, как пули.
Грин собрался, отвечая четко и лаконично, словно докладывая командиру:
— Замок Кастеллант, молодой господин. На Железной горе, в Черных Пустошах. Говорят, гномы когда-то владели ею. Есть немного пахотной земли… — Он сделал едва заметную паузу. — В казне — чуть больше ста золотых. С нами вы, я, моя жена, внучка… и те сто рабов, что были выкуплены.
При упоминании внучки в памяти всплыл образ: миниатюрная девушка с волосами цвета морской волны — Мэг. Я криво усмехнулся про себя. Прежний Адам бесцеремонно к ней приставал. Но ее шестой уровень магии надежно ставил барьер его похабным домогательствам. Вспоминая какое мне наследство оставил владелец так и хочется вмазать ему и сказать: Какой же ты придурок Адам!
— Пока разбираете вещи, осмотрите ту пахотную землю на горе, — распорядился я, уже чувствуя тяжесть ответственности, свалившейся на плечи. — Нужно понять ее состояние. Кормиться-то чем-то надо.
Поев простой, но удивительно сытной похлебки от Мерин, я вышел из каменного мешка, чтобы увидеть своими глазами масштаб катастрофы.
Замок, выстроенный в суровом, аскетичном стиле, возвышался над безжизненной равниной, как надгробие. У его подножия — небольшая площадь, огражденная невысокими стенами. За ними расстилалась лишь бескрайняя чернота. Маслянистая, мертвая земля. Ни травинки, ни признака жизни — лишь удушающая тишина.
На площади громоздилась жалкая гора скарба: припасы, мебель, инструменты — все, что удалось привезти для жизни в изгнании. Вокруг суетились люди в одинаковых бурых робах. Мужчины, женщины… На лбу каждого мужчины — темное клеймо, отпечаток рода Будов. Знак рабства. Их движения были медленными, безнадежными.
Взгляд скользнул дальше. Холмы, покрытые чахлой, искривленной растительностью, больше похожей на скелеты деревьев. Сорняки, цепляющиеся за жизнь в этой проклятой земле. Картина была настолько унылой, что дух захватывало.
Сам замок, рассчитанный на сотни человек, был лишь тенью былого величия. Лишайники пятнами покрывали камни, из щелей пробивалась жалкая трава, кладка местами осыпалась. Воспоминания Адама о его прошлом доме, со светлыми залами столичного особняка и стеклянными окнами, вызывали лишь горькую усмешку. Падение с высоты в самую грязь.
После осмотра этой безрадостной территории я побрел обратно в замок. Казалось бы, вид должен был вогнать в отчаяние. Но вместо этого во мне разгоралось что-то иное — упрямое, почти дерзкое негодование. Гнев на судьбу, на предателей, на самого прежнего Адама, доведшего род до такого позора.
-Неважно, сколько времени займет, — поклялся я себе, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. — Я превращу эту мертвую долину в цветущий оазис. Я заставлю эту землю кормить нас!
И в этот самый миг — не в ушах, а прямо внутри сознания, как удар молнии — прозвучал безжизненный, металлический голос:
[Пространственная Ферма. Инициализация.]
[Подключение к сети... Установлено. Стабильно.]
[Открытие хоста...]
[Диагностика состояния хозяина... Удовлетворительно.]
[Привязка к хосту... Успешно.]
[Текущий уровень: 1]
[Награда за активацию: 500 золотых монет. 6 мешков семян травы. (1 мешок = 1 поле).]
[Доступно: 1 очищенный участок земли. (1 участок = 10 полей)]
[Доступен Магазин ПФ: Приобретение семян, предметов, способностей. Продажа урожая.]
Строки отчетливо впечатались в сознание, как раскаленным шрифтом. От неожиданности я застыл как вкопанный. Решимость мгновенно испарилась, сменившись полным ступором… Что за чертовщина?!
«Пространственная ферма?» — прошептал я, невольно озираясь по сторонам, боясь, что кто-то услышал мой… бред? Но в каменном коридоре царила гробовая тишина.
— Пятьсот золотых… семена… магазин… — мысленно перечитывал я строки сообщения, пытаясь осознать.
Мысли путались, смешивая подозрительность Адама (проклятия темных магов? ловушка?) с игровым опытом Алекса (О, да это же система! Как в тех романах!).
Собрав волю в кулак, я прошептал, почти не надеясь:
— Войти в ферму.
Яркая вспышка ослепила. Когда зрение вернулось, я понял — замка больше нет. Я стоял посреди огромного поля, размером в две трети гектара. Земля под ногами — чистая, черная, дышащая плодородием, какой я никогда не видел. Рядом стояла новая, крепкая лопата. Неподалеку журчал кристально чистый родничок с ведром. Соломенная хижина, рядом — будка. У окна хижины — две канистры с этикетками: «Инсектицид» и «Гербицид». Корзина с надписью «Для сбора урожая». Справа — хижина поменьше: «Амбар». Все остальное скрывал плотный, непроницаемый туман.
Сердце екнуло и забилось чаще. Если отбросить туман... это была точная копия стартовой локации моей любимой игры «Farm Game»! Та самая простая, интуитивная игра, в которую мое второе я, Алекс Рэй, играл до последнего дня, достигнув 27 уровня.
Раньше я видел все это через экран монитора. Теперь же — стоял здесь, вдыхая пьянящий запах свежевскопанной земли.
Мозг отказывался верить. Присев на корточки, я ковырнул землю пальцем. Мягкая, податливая. И тотчас в голове прозвучал знакомый механический голос:
[Пространственная земля. Уровень 1. Готова к посеву. Ускоряет рост урожая в 10 раз(*10). Может быть вынесена для улучшения внешней почвы.]
Прочитав надпись несколько раз, я медленно расплылся в широкой, почти безумной улыбке.
— Черт возьми! Это же… именно то, что мне нужно! — вырвалось шепотом, полным надежды.
Любопытство подстегнуло меня. Я подбежал к роднику, коснувшись воды пальцем. Голос откликнулся мгновенно:
[Бесконечный источник. Уровень 1. Пригодна для питья. Оздоравливает организм. Ускоряет рост урожая при поливе в 10 раз. Может быть вынесена для улучшения внешней почвы.]
От нахлынувшей удачи закружилась голова. Я сунул руку в прохладную, искрящуюся воду, замер на мгновение, а затем тихий смешок перерос в громкий, почти истерический хохот. Смех над абсурдом ситуации, над невероятной щедростью судьбы, бросившей мне спасательный круг в самый безвыходный момент. Через мгновение я вскочил, воздев руки к условному небу фермы:
— Святые небеса! Такой щедрости я не ожидал! Ха-ха-ха! Идеально! Просто идеально!
Успокоив бьющееся сердце, я методично проверил все предметы, прикасаясь к ним и слушая подсказки системы.
[Лопата. Инструмент. Уровень 1. Автоматическая вспашка. Скорость: 10 полей/сутки. Можно выносить.]
[Ведро. Инструмент. Уровень 1. Автоматический полив. Скорость: 10 полей/сутки. Можно выносить.]
[Инсектицид. Химикат. Уровень 1. Автоматическое уничтожение вредителей. Бесконечен. Можно выносить. Токсичен.]
[Гербицид. Химикат. Уровень 1. Автоматическое уничтожение сорняков. Бесконечен. Можно выносить. Токсичен.]
[Корзина для урожая. Инструмент. Уровень 1. Автоматический сбор. Скорость: 10 полей/сутки. Урожай сохраняется в амбаре. Можно выносить.]
Все было знакомо до боли, как в игре, но с одним ключевым, невероятным отличием — все можно было вынести наружу! В реальный мир Черной Пустоши!
С замиранием сердца я вошел в хижину. Внутри — скромная обстановка: кровать, стол, стулья, шкаф, плита... И главное — у изголовья кровати стоял знакомый компьютерный монитор. На экране горели лишь две иконки: «Магазин» и «Farm Game — вводный курс».
Открыв «Вводный курс», я погрузился в чтение. Информация подтвердила: основа — игра, но моя ферма превосходила ее! Я мог вносить сюда растения извне, выращивать их здесь с невероятной скоростью (земля *10, вода *10 = *100!), а продукты фермы — выносить обратно в реальный мир. Более того, раз в неделю я мог покупать за золото ЛЮБОЙ предмет или навык, даже не связанный с фермой! Правда, пока уровень был низок, и многие функции оставались под замком.
Заглянув в магазин, я увидел знакомый интерфейс с иконками сельхозкультур. Под каждой — цена, требуемый уровень и срок созревания.
Раздел «Улучшение фермы» был серым, недоступным. Все как в игре.
Пока доступны были лишь базовые культуры: редька, морковь, китайская капуста и трава (6 мешков которой у меня уже было).
Время изучить саму хижину. Шкаф привлек внимание первым. Открыв его, я обнаружил на полке три предмета: холщовый мешочек и две короткие деревянные трости — одна с навершием в виде жука, другая — пучка травы.
Коснувшись мешочка, получил подсказку:
[Кошелек пространственной фермы, Уровень 1. Хранит неограниченное количество золота. Текущий баланс: 500 золотых монет. Примечание: Из-за низкого уровня фермы вывод золота в реальный мир невозможен.]
"Неплохо! Бездонный кошелек для золота фермы"— подумал я с удовлетворением.
Затем взял трость с жуком.
[Трость Создателя Вредителей, Уровень 1. Может создавать насекомых-вредителей. Частота: 50 раз/день. Можно выносить и использовать за пределами пространственной фермы.]
Проверил трость с травой:
[Трость Создателя Сорняков, Уровень 1. Может создавать сорные растения. Частота: 50 раз/день. Можно выносить и использовать за пределами пространственной фермы.]
— Ну... полезный хлам, — пробормотал я, покрутив трости в руках. — Кому нужны жуки-вредители и сорняки? Разве что пакостить кому-то… — И тут же мысль метнулась дальше. — Хотя… Стоп. Если я смогу как-то управлять этими тварями или растениями? Трость жука — и туча насекомых лезет врагу в глаза, нос, уши... Трость травы — и под ногами противника мгновенно вырастают колючие заросли, опутывающие ноги, цепляющиеся за одежду... Или даже живая изгородь из колючек для защиты! Вот это уже звучит как оружие! — Решение пришло мгновенно. — Пока что — в угол шкафа, но не выкидывать. Может, пригодится для… специфичных задач.
Больше в доме ничего примечательного не было. Направляюсь к амбару — там должны быть те самые семена травы.
Прикоснулся к грубой деревянной двери амбара. В голове немедленно откликнулось:
[Амбар пространственной фермы, Уровень 1. Хранит неограниченное количество любых предметов, материалов и живых существ. *Все* хранящиеся в амбаре ресурсы могут быть извлечены и использованы в реальном мире. Текущее содержимое: Семена Травы — 6 мешков.]
— Семена травы? — подумал я, и перед внутренним взором увидел шесть мешков где-то в глубине бездонного хранилища. Физически открывать дверь не требовалось! Управление — чисто мысленное.
-Отлично! Никакой возни с тасканием мешков!
Изучив все на доступной территории (поле, родник, хижина, амбар, инструменты), я вернулся в дом и сел за стол, пытаясь привести в порядок хаос мыслей и составить план.
Итак, подведем итоги:
* Где я: Черная Пустошь. Гиблое место. Перспективы мрачны как сажа.
* Мой шанс:Пространственная Ферма. Единственный ключ к выживанию.
* Преимущества Фермы ПРЯМО СЕЙЧАС:
* Земля: Ускоряет рост в *10 раз. Основа всего.
* Вода: Еще *10 раз! Вместе — *100 раз! Плюс целебные свойства.
* Инструменты (Лопата, Ведро, Корзина): Полная автоматизация самой нудной работы (10 полей/сутки).
* Химикаты (Инсектицид, Гербицид): Вечные, автоматические. Никаких проблем с вредителями или сорняками. (Токсичные!).
* Амбар: Бездонное хранилище. *Все* можно выносить в реальный мир! Неоценимо.
* Кошелек: Растущий золотой запас (вывод позже, но 500 золотых уже есть!).
* Перспективы: Загадочные трости (потенциальное оружие/инструмент диверсии/защиты).
* Магазин: Возможность покупать ЛЮБЫЕ предметы и навыки раз в неделю (когда ферма вырастет до 5лвл) — безграничные горизонты!
Все упиралось в уровень фермы. С повышением откроются пастбища, новые культуры, возможности... Но прямо сейчас семена травы, полученные в награду, были бесполезны для пропитания людей. Пастбище — это будущее. Настоящее требовало пищи. Сейчас.
Мне пришлось вновь открыть магазин пространственной фермы. На экране, доступном на первом уровне, светились иконки:
* Семена травы (уже есть 6 мешков)
* Семена редьки (1 поле = 10 зол.)
* Семена моркови (1 поле = 12 зол.)
* Семена китайской капусты (1 поле = 8 зол.)
Цены были дороже чем в реальности, но моих 500 золотых — более чем достаточно что бы приобрести в магазине. Быстро просчитав, я распределил средства мысленной командой:
* 4 поля редьки (40 зол.)
* 4 поля моркови (48 зол.)
* 2 поля китайской капусты (16 зол.)
* Итого: 104 золота.
Баланс кошелька тут же обновился:
[Текущий баланс: 396 золотых монет]
Дело сделано. Теперь предстояло самое, казалось бы, трудоемкое — засеять все десять полей.
Выйдя из хижины к простору черной плодородной земли, я задумался.
— И как мне все это сеять? Вручную? Это же целый день работы. Неэффективно...
И тут меня осенило: "Автоматизация." Я мысленно вызвал образ упаковки семян редьки. Она тут же материализовалась у меня в руке, прохладная и увесистая. И в тот же миг родилась дерзкая мысль:
[Засадить поле редькой. Сейчас же.]
Эффект превзошел все ожидания. Упаковка семян взмыла в воздух над первым участком земли. Следом за ней, словно по мановению невидимой руки, взлетела лопата. Началось волшебство:
1. Лопата плавно вонзалась в землю, выкапывая аккуратную лунку.
2. Упаковка семян тут же роняла в лунку одно семечко.
3. Ведро, уже полное родниковой водой, подлетало и щедро поливало посев.
4. Лопата возвращалась, загребая землю и аккуратно закапывая семя.
И так по кругу. Словно слаженный квартет невидимых работников трудился с потрясающей скоростью и бесшумной точностью. Лопата, ведро и упаковка семян двигались в идеальном танце. Картина была завораживающей — земля оживала под этим магическим воздействием.
Я не смог сдержать смех, звучавший почти как ликование.
— Ха! Невероятно! — воскликнул я вслух. Это пространство действительно подчинялось моей воле! О чем подумал — то и исполнилось силами самой фермы. Я чувствовал себя повелителем этого маленького мира.
Но радость сменилась легкой тревогой. Процесс засева требовал времени, даже с такой скоростью. А что, если Грин войдет в комнату и обнаружит, что я исчез? Беспокойство старика -мне сейчас ни к чему лишние проблемы.
Мысль о необходимости вернуться возникла четко. И прежде чем я успел осознать само действие, реальность вокруг меня дрогнула и сменилась.
Одна секунда — я стоял на черной земле под условным "небом" фермы, вдыхая запах свежести и наблюдая за магией автоматической посадки. Следующая — я сидел на краю грубого деревянного ложа в своей каменной комнате замка Кастеллант. Резкий контраст — каменный холод вместо теплой земли, запах сырости вместо свежести — слегка вскружил голову.
Инстинктивно я взглянул в окно, затянутое бумагой. Картина за ним была прежней: тот же угол бесплодного двора, тот же мрачный отсвет Черной Пустоши на горизонте. Положение солнца, люди все так же медленно растаскивали вещи... *Эказалось, не изменилось ничего. Ни шума шагов за дверью, ни признаков, что кто-то заходил.
Ледяная волна осознания прокатилась по спине. Сердце забилось чаще, уже не от страха, а от восторга.
Время... Время внутри фермы течет иначе, чем снаружи. Минуты, потраченные там на планирование, покупки и начало засева, в реальном мире прошло мгновенье!
Густой пар, пахнущий дымом и вареными кореньями, клубился под низким каменным сводом кухни. Жар от зажженного очага прилип к коже, заставляя пот стекать по вискам. У котла, тяжело дыша, хлопотали две женщины.
Мерине, жена Грина, — все еще сильная, несмотря на легкую полноту, сорокалетняя женщина в белом, пропахшем кухней костюме. Она яростно мешала варево, черные волосы, собранные в хвост, растрепались от усердия и духоты, прилипли к влажной шее.
Рядом, на грубом табурете, сидела Мэг. Ее тонкие пальцы, покрасневшие от холодной воды, быстро чистили коренья. Миниатюрная, почти хрупкая, она была уменьшенной копией матери — те же черные волосы, обрамлявшие бледное, с тонкими чертами лицо, та же светлая кожа под скромным платьем служанки. Но взгляд ее был пустым, устремленным куда-то сквозь каменные стены, в мрак замка, к той спальне, где лежал корень всех их бед. Едва ощутимый холодок вины щекотал под ложечкой. Мысль, о том что она причастна к состоянию господина, как острая щепка, вонзалась глубже, вызывая легкую дрожь в ее коленях.
Внезапный скрип входной двери, казалось заглушил кухонное бульканье и шипение.
Обе женщины вздрогнули от неожиданности. На пороге, залитый неровным светом костра что грел кастрюлю, стоял Грин
— Грин! — Мерине рванулась к нему, забыв про ложку. — Ну как он?! Очнулся? — Вырвалось хрипло из ее горла.
Грин лишь коротко кивнул. И едва этот кивок был замечен, как на лицах женщин — на напряженном лице Мерине, на бледном личике Мэг — расцвело мгновенное, почти болезненное облегчение. Мерине судорожно перекрестилась, бормоча:
— Слава богам... Слава всем светлым... Хоть молодой господин и был... ну, сами знаем каким, — губы ее сжались в тонкую белую ниточку, сдерживая яростный поток слов, — он все же последняя кровь... Это из-за имперских ублюдков! Уже забыли, сколько крови пролил хозяин ради их спокойного сна? Твари! — Последнее слово вырвалось, как плевок
— Независимо от случившегося, Мерине, — голос Грина прозвучал тихо, но уверенно. — Наш долг — сохранить эту последнюю каплю крови. Ради старого господина. Ради чести дома. — Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, костяшки побелели
Мерине кивнула, сминая передник в кулаке так, что ткань хрустнула. Но тут же резко повернулась к мужу, глаза, еще секунду назад влажные от облегчения, вспыхнули новым, ядовитым огнем.
— Ладно, проснулся — и слава богу. Но зная тебя, — ложка, что не выпускала из рук, описала в воздухе угрожающую дугу, указывая в пустоту, где должны были быть столичные щеголи, — едва он глаза открыл, ты ему уже прочел лекцию о том, как должен вести себя молодой господин? — Голос ее зазвенел, как натянутая струна. — Посмотри вокруг, дорогой! Мы в Черной Пустоши! Здесь твой драгоценный этикет может катиться прямиком в преисподнюю, и никто и глазом не моргнет! Ты и вправду веришь, что у него есть хоть один шанс вернуться в ту змеиную яму? — Она фыркнула, звук был коротким и горьким.
Мэг металась взглядом от разгневанной матери к отцу, чье лицо стало еще суровее. Домашняя девочка, служившая дому Буд с детства… а теперь… Ощущение липкой, неотвязной вины сжало желудок холодным комом. Ведь он тогда к ней полез, и получил от нее сдачу, после чего тот негодяй заболел. Может быть она не маг ветра а маг проклятий? Паника, тонкая и холодная, поползла по спине, заставила девушки пальцы похолодеть от мысли этой.
Грин лишь горько усмехнулся в ответ на слова жены. Усмешка была кривой, безрадостной. Мерине била в самую точку. Казалось бы, род Будов еще числился в списках… но дорога в высший свет Империи Аксу? Замурована наглухо. Их нынешнее существование — жалкая пародия, словно кривое зеркало, в котором отражалось былое величие.
— Мерине, — он выпрямился во весь рост, и в этой позе была непоколебимая решимость, словно он снова стоял на поле боя. — Это не обсуждается. Где бы мы ни были, молодой мастер — виконт Буд. Он должен помнить, как ведет себя аристократ, — его взгляд, твердый как сталь, вдруг смягчился, теплая струйка пробилась сквозь лед, когда он перевел его на Мэг, — а то один молодой господин, — голос стал тише, но жестче, — в столице без присмотра совсем распоясался
— Делай как знаешь, дорогой, — Мерине махнула рукой, усталость внезапно навалилась на нее тяжелым грузом. Гнев схлынул, оставив горький осадок. — Я поддержу. Всегда. Но зачем? Зачем тут, в этой дыре, зубрить эти высшие манеры, если мы никогда… никогда… — голос ее сорвался, — не сможем вернуться из-за "милости" императора? Какая разница, как он кланяется, если кланяться не перед кем?
Грин лишь горько усмехнулся, опустив взгляд. Он прекрасно знал правду. Император и его придворные гиены "подарили" им эти земли не из щедрости. Это была казнь, под видом милости. За былые заслуги? Скорее, вопреки им. Если бы не громкая слава и боевая мощь клана в прошлом, их бы просто стерли с лица земли.
Даже если род Будов формально еще существовал, дорога обратно в высший свет Империи Аксу была наглухо закрыта. Их положение было настолько жалким, что те самые "благородные" роды, с которыми они когда-то пировали, теперь делали вид, что никогда не слышали о фамилии "Буд".
Мысли Грина вернулись к истокам падения семьи Буд.
Адам Буд. Последний отпрыск. Родился в семье генерала, вырос гедонистом и тираном. Мать умерла рано, отец — маркиз Бартоломью — годами не слезал с седла, усмиряя варваров на границе империи. Адам же, оставленный без присмотра, погряз в пороках, зная, что отец всегда прикроет его.
Но Бартоломью Буд, отец Адама, совершил роковую ошибку. В те дни в Империи разгорелась борьба за престол. Пятнадцать сыновей, пятеро главных претендентов. Семья Буд, жаждавший признания "старой знатью", поставил на самого громкого фаворита — самого старшего сына императора. На тот момент это казалось верным выбором
Но победил... Тринадцатый. Абой Аксу. Старшему принцу велели принять яд, а над его сторонниками устроил кровавую расправу. Бартоломью был схвачен по надуманному обвинению и вскоре "скоропостижно скончался" в темнице.
А прикрываемые ранее злодеяния Адама, скоро стали всем известны. Но убивать последнего наследника Буд не стали. Императорская семья боялась Грина. Поэтому вместо открытой казни — "императорская милость": наследника графа Адама понизили до виконта, а их богатейший южный феод "обменяли" на Черную Пустошь с Гнилым Топьем
Адаму приказали покинуть столицу за три дня и не покидать новые земли три года — беспрецедентное унижение. Причина двойная: месть за поддержку Великого Принца и... давление "старой знати". Новый король Абой, утопивший в крови мятежи, не смел перечить этим кланам. А старая знать ненавидела "выскочек" Будов. Абой пожертвовал семьёй Буд.
"А почему Адам жив?"- задаются вопросами многие, но лишь Грин знает истинну страшной тайны. Все благодоря его ночному визиту к новоиспеченному императору Абою. Грин пробрался во дворец. И он показал королю тень своей истинной мощи и предложил сделку: жизнь Адама и сохранение фамилии в обмен на... технику Дикий Боевой Дракон.
Эта легендарная техника, обретенная дедом Адама, сводила с ума великие дома. Грин передал Абою ее основы и поклялся на крови, что никто в роду Будов, включая Адама, никогда не будет ее практиковать. Абой, испуганный силой Грина и алчущий техники, согласился. Живой, но кастрированный клан Будов был намного безопаснее мертвого.
"Почему я не спас Бартоломью?" — Этот вопрос жгло Грина изнутри. Он верил, что императорская семья не станет убивать главу Буд. Но он ошибся. Абой, пришедший к власти на волне старой знати, первым делом расправился с маркизом Будом, отцом Адама, чтобы угодить покровителям. Когда Грин узнал правду, было поздно что то предпринимать.
Единственное что он мог сделать — это спасти единственного наследника.
"Благо сила у нас есть." — пронеслось в голове Грина с горечью.
Он — воин восьмого уровня. Мерине — маг воды восьмого уровня. Мэг — подающая надежды что она может стать магом ветра 6 уровня. С такой защитой семья Будов могла бы не только выжить, но и процветать... Если бы они остались в своих прежних владениях. Первоначальный феод на юге Империи — с главным городом, крепкими городками, населением и тучными нивами — сулил стабильность. Работай — и род обязательно возродился бы.
Но вместо этого — Черная Пустошь. Проклятые земли. Легенды гласили, что здесь бушевала война магов божественного уровня, чьи заклинания навеки выжгли жизнь, оставив лишь проклятые земли на котором живут мутанты и нежить.
Если бы только бесплодие земли была их главной проблемой... Но Черную Пустошь с трех сторон изолировали выработанные гномьи Железные горы, а за ними зияла Гнилая Топь — Великая Запретная Зона, формально тоже их "феод". По площади — крупнейшее владение империи. По сути — гигантская могильник. Единственная связь с внешним миром — через земли клана Перселл. Помолвка Адама с их дочерью, одним из столпов Империи… рассыпалась в пыль, как и все остальное.
"Хоть замок есть…" — слабое, жалкое утешение всплыло в памяти. Полуразрушенная имперская застава, затерянная на крошечном островке не тронутой проклятием земли среди мертвых пространств. Жалкие полоски пашни на склонах — их ниточка жизни.
Тяжелое, гнетущее молчание опустилось на кухню. Лишь потрескивание дров в очаге, да навязчивое бульканье котла нарушали его. Грин поднял голову. Его усталый взгляд встретил тревожный, горящий внутренним огнем взгляд Мерине.
— Готовь ужин, Мерине, — прозвучало глухо, почти беззвучно, будто слова выдавливались сквозь камень. — Молодому господину… силы нужны. — Пауза повисла, густая и неловкая. Его взгляд, скользнув по лицу жены, упал на дочь. — Мэг.
Девушка вздрогнула, когда отец позвал ее.
— Сходи к нему. Проверь… не нужно ли чего… воды, может… — Грин помедлил, и в его голосе, когда он продолжил, не было ни капли тепла, ни тени отцовской нежности. Только холодная, тяжелая обязанность. Долг. — Пока ужин готовится
— Х-хорошо, отец, — выдохнула она, едва слышно. Пальцы нервно поправили складки платья. Бросив быстрый, почти испуганный взгляд на мать — Мерине все еще сжимала ложку, как кинжал, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, полный старой ярости и новой безнадеги, — Мэг поспешно шмыгнула в дверь. Она знала, что стоит ей уйти, как мама начнет дальше с отцом разговор.
Едва переступив порог, Мэг окунулась в прохладный, почти ледяной полумрак каменного коридора. Контраст заставил ее вздрогнуть. Гулкое эхо ее шагов по грубому камню сопровождало ее, пока она поднималась по узкой, крутой лестнице, наверх. К спальне Адама.
Каждый шаг Мэг по холодным, шершавым камням коридора отдавался глухим ударом в висках, навязчивым эхом собственного страха. Чем ближе к двери, тем сильнее сжималось горло — тугим, противным узлом, перехватывающим дыхание. Внутри клокотало, кипело: всплывали воспоминания о его злобном языке, этой мерзкой ухмылке, кривящей красивое лицо. Ненависть, острая и жгучая, как раскаленный уголь, подкатывала к горлу, смешиваясь с горечью бессилия — знать, что он там, за дверью, снова живой, снова их господин, и ничего нельзя изменить.
"Зачем? Почему я?" — мелькнуло панически, но следом, как ледяная волна, гасящая огонь, накатила мысль о приказе. Отца. Твердый, не терпящий возражений взгляд. «Сходи к нему». Три слова, тяжелые, как кандалы.
Она замерла перед тяжелой дубовой дверью, почерневшей от времени. Глубокий, дрожащий вдох — втянуть в себя прохладную сырость коридора, попытаться загнать обратно кипящую ярость, спрятать страх куда-то глубоко, подальше. Пальцы сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, оставляя красные полумесяцы. Еще один выдох — медленный, натужный. И с каждым выдохом с лица стиралось живое, оставалась лишь гладкая, безразличная маска. Пустота в глазах.
Вдох.
Выдох.
Мэг постучала в дверь.
* * *
В голове у меня внезапно вспыхнуло воспоминание — в Farm Game после уборки урожая остаётся ботва и солома. Скот на ранчо с удовольствием уплетал эти отходы, экономя на кормах. Конечно и продать можно было за гроши, но кормить животных — в разы выгоднее было.
И тут же, как ледяной душ, — осознание проблемы. А какие здесь есть травоядные домашние животные? Память Адама была пустой скорлупой в этом вопросе. Тот знал толк лишь в столичных развлечениях и выдержанных винах, различая разве что цвет скатерти под хрустальными бокалами. Рис? Пшеница? Чем кормят тех, кто его кормил? Для него еда просто появлялась на столе, роскошная и готовая. Меня охватило раздражение на него. Бесполезный балласт.
И провел эксперимент. Зажег свечу на грубом столе — пламя заколыхалось, отбрасывая гигантские, пляшущие тени. И сменил сырой камень замка на знакомую, освещенную незримым солнцем долину пространственной фермы. Засадил оставшиеся поля редькой, морковью, капустой, потратив где то минут 10 на все.
Счётчик показывал сколько оставалось времени до созревания посаженных овощей:
[Китайская капуста: 12 часов.]
[Белая редька: 14 часов.]
[Морковь: 20 часов]
Вечером я смогу собрать капусту с редькой, а утром собрать морковку. План сложился, как пазл, принося едва заметное облегчение.
Вернулся в замок — резкий переход тепла в пронизывающую сырость заставил вздрогнуть. Взгляд упал на свечу. Она стояла ровно, пламя спокойное, словно я не отсутствовал, а лишь моргнул. Ни единой потекшей капли воска. Ледяная волна изумления пробежала по спине. Время... Там течет иначе. Значит это было не просто ощущение.
Моей части — той, что помнила Алекса и его мир без магии, — отчаянно не хватало блокнота. Куска бумаги, куда можно было выплеснуть лавину вопросов, навалившихся на сознание. Они кружились, грозя улететь и забыться.
1) Животные: Какие травоядные есть? Быстрорастущие?
2) Запасы: Что в закромах?
3) Склад: Где он? Как защищают еду от вредителей?
4) Рабы: Где размещены? Чем кормят?
5) Спецы: Есть ли среди них кузнец? Плотник? Любой специалист?
6) Туалеты: Где они? На территории более 100 человек, где они тут срут? не будут тут как в средневековой Европе туалетные реки после дождя...
И еще десятки других, роящихся, как осы вопросов. Как не забыть.
Внезапно — Тук-тук-тук. Раздался резкий стук в дверь.
— Войдите, — голос прозвучал чуть хрипло от напряжения. Я обернулся, мысленно гадая: кто это?
Дверь скрипнула. В проеме — Мэг. В простом платье служанки, бледная, как лунный свет на камне. На лице — каменная маска безразличия. Уловил мельчайшие напряжение в уголках губ, будто она их стискивала, и жесткую линию плеч. Держится. Мысль мелькнула с горьким уважением. Учитывая, как она натерпелась от "прежнего" меня. Она склонила голову в коротком, формальном поклоне.
— Молодой господин, — голос ровный, безжизненный. — Вам что-нибудь нужно?
В памяти всплыло, как Адам обычно парировал — похабной шуткой про "недомогание" и "лечение от прекрасной леди". После чего Мэг просто разворачивалась и уходила, не проронив слова. Отморозок. Горечь заполнила рот. Он нагадил, а мне убирать. Как сломать эту стену? Первое впечатление — как клеймо. Долго счищать...
— Спасибо, Мэг, — начал я осторожно, выверяя каждое слово, стараясь говорить ровно, без привычных Адамовых интонаций. — Да, нужна твоя помощь.
Я увидел, как ее брови — тонкие, темные — чуть дрогнули при слове "помощь". Губы сжались в тонкую, белую ниточку. Ждет подвоха. Ждет гадости.
— Принеси, пожалуйста, письменные принадлежности. Перо, чернила... и листы бумаги. — Добавил четко, глядя ей в лицо.
Она медленно подняла голову. Глаза — темные, глубокие — встретились с моими на долю секунды. В них мелькнуло нечто неуловимое: недоверие, смешанное с искоркой удивления.
— Письменные принадлежности? — Голос дрогнул, выдавая сомнение. Словно проверяла, не ослышалась ли. Или ждала, где скрыт подвох.
— Верно, — подтвердил я, стараясь звучать максимально обыденно. — Нужно записать кое-какие вопросы. Важные.
Она смотрела на меня. Секунду. Две. Взгляд сканировал, ища ловушку, двойное дно. Потом — короткий, резкий кивок.
— Сейчас.
И, не задерживаясь ни на миг, выскользнула, притворив дверь за собой.
Я смотрел на темное дерево двери. Уголки губ сами собой потянулись вверх, сложившись в кривую, вымученную улыбку. Напряженную. Без радости.
— Мда... — выдохнул я в тишину комнаты. — До доверия — как до луны... — пробормотал про себя, ощущая тяжесть предстоящего пути. — Но первый шаг... Или первый камень в стену подозрений — положен. — Ирония прозвучала горько.
Прошло время. Снова раздался стук.
— Войдите
Мэг вошла. Держала поднос: перо с потрепанным древком, потертую чернильницу, стопку пожелтевшей, грубой бумаги. Поставила на стол рядом со свечой — аккуратно, и развернулась к выходу.
— Мэг, подожди секунду, — остановил я ее, едва она сделала шаг к порогу.
Она замерла. Не оборачиваясь. Плечи напряглись, будто ожидая удара. Медленно повернула лишь голову. Бросила короткий, колючий взгляд из-под опущенных ресниц. Взгляд, полный настороженности и немого вопроса: "Что еще?"
— Передай, пожалуйста, дедушке Грину, — говорил я максимально нейтрально, смотря на перо, а не на нее, — пусть заглянет ко мне... перед ужином. Его помощь понадобится.
Пальцы Мэг, сжимавшие подол платья, резко дернулись. А на лице — словно тень промелькнула: подозрение, смешанное с глубоким непониманием.
— Х-хорошо, молодой господин, — выдохнула она, едва шевельнув губами. Кивок был почти невидим. И, не задерживаясь ни на миг, она выскользнула за дверь, закрыв ее за собой с тихим, но быстрым щелчком, словно спасаясь бегством
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|