Перерождение во тьме (джен)

По горящему озеру расплавленной серы медленно скользила лодка, словно вылепленная из тёмно-красного камня. В ней стояла высокая фигура в мантии, скрывавшей всё тело, кроме лица. Держа раскалённое весло, она неторопливо перемешивала кипящую зловонную жижу, из которой поднимался густой чёрный дым. Лицо было белым, как мрамор, будто покрытым пудрой. Глаза — чёрные, как бездна, без зрачков и света. Лилово-синие губы были безжизненны. Существо молча двигалось вперёд, не обращая внимания на огненный ад вокруг.

Вдали маячил остров из цельной гранитной массы. В его скале зияла прямоугольная пещера — без входной двери, словно вход в иное измерение. Существо ступило на камень без страха, растворяясь в ритме огня и дыма. Пещера вела глубоко внутрь, и вскоре тишину сменили звуки — скрежет шестерёнок, гул металла, удары по наковальне. Пройдя более километра, существо вышло к двигающимся металлическим блокам, ярких, переливающихся цветов. Они перемещались, как части гигантского механизма, но фигура шагала по ним с точностью, словно сама была частью системы.

Чем дальше — тем тише. Звук металла исчез, и в голове возник шёпот — неразборчивый, убаюкивающий. К нему присоединились звон стекла, колокольчиков, капели. За ними — детские голоса, щебет птиц, шорохи крыльев. Пространство наполнилось светом — белым, холодным, живым. Пахло цветами, свежестью. Существо ускорило шаг, его губы тронула лёгкая улыбка.

Коридор закончился — началась белизна, ослепительная и бесконечная. В глазах существа появились слёзы.

— Мама... Ты слышишь меня? Я пуст внутри. Без боли, без жизни. Позволь мне снова чувствовать... Или отпусти меня навсегда...

Существо сбросило плащ. Под ним — бесполое тело, белое и покрытое шрамами, как забытые письмена. Свет принял его. Он разрушал плоть, но не приносил страха. Лиловая улыбка оставалась до конца. Когда тело исчезло, осталась лишь тонкая сиреневая дымка.

...Промозглой ночью над городским кладбищем бушевал ветер. На краю — свежая могила. Букет увядших цветов дрожал на холме. Здесь покоится молодая женщина, умершая при загадочных обстоятельствах. Врачи говорили о редком вирусе, внезапно вызвавшем полиорганную недостаточность. Беременная, одинокая, никем неоплаканная. Похоронена за государственный счёт. Её история осталась незамеченной, как и её жизнь.

Но этой ночью земля дрогнула.

Глубоко в могиле, в утробе мёртвой женщины, шестимесячный плод вдруг пошевелился. Его тело впитывало то, что осталось от матери, словно семя, прорастающее в гниющем плоде. Он рос, шевелился, раскрывал рот, глотал, как мог. Пальчики тянулись к окружающей плоти, как у голодного зверька. Он жадно впитывал всё, что могло стать его телом. Его кожа серая, глаза мутные, но целеустремлённые.

Он трансформировался — из плода в нечто иное. Чавканье, урчание, сдавленное дыхание, как у зверя. Он ел, рос, креп, пока тело матери не стало слишком тесным. Его маленькие мёртвые руки разломали трухлявые доски. Он начал копать.

На поверхности луна выглянула из-за туч. Ветки деревьев качались, как чьи-то руки. Земля на могиле сдвигалась. Из-под земли донеслось хриплое рычание.

— Мама… я снова здесь.