Погружение (гет)

На часах показало две минуты седьмого. Ханна Харпер по какой-то забытой даже ей самой причине избегала круглых чисел.

Она несколько часов провалялась без сна, что странно после такого изнурительного дня.

Издав протяжный стон, Харпер наконец поднялась на ноги, первым делом оглядывая бардак в комнате. В свете настольной лампы, что она забыла выключить, зловеще расползались тени старых коробок, разбросанных где придется. Грязные вещи небрежно валялись на кресле и подоконнике, дожидаясь воскресной стирки или вдохновения.

За приоткрытым окном выл холодный ветер, разбивая капли дождя о стекло, и, проникая в комнату, пошатывал настенную рамку с дипломом об окончании полицейской академии. Одна из немногих вещей, которых Ханна добилась за близкую к тридцати годам жизнь. Все никак не доходили руки снять.

Девушка прошлась до кухни, отгороженной от единственной комнаты декоративной стенкой. Маленькая, но уютная квартира-студия, куда можно приходить переночевать между сменами без лишних забот.

Она бросила взгляд на открытую бутылку вина, прячущуюся за кучей грязной посуды и пустых картонных упаковок, но, поколебавшись, решительно отвернулась и толкнула локтем дверь в ванную. Напиваться перед работой было не в ее правилах. Лишь пара бокалов в конце недели, чтобы справиться с мигренью и расслабиться. К тому же вино являлось весомой причиной возвращаться домой в принципе.

Смыв с себя засохшие на щеке слюни и причесавшись, девушка отправилась на работу в департамент полиции Роксвуда.

Здание располагалось недалеко, всего через пару улиц, что отбивало нужду в личном транспорте и тратах на такси или автобус. Утренняя пешая прогулка давала неплохой заряд бодрости на целый день, но только не в этот раз. Лучи солнца едва пробивались из-за горизонта, а мерзкий ледяной дождь лился под углом прямо в лицо, и зонт бы не помог, даже если бы она его носила. Вместо капюшона на служебной куртке был толстый меховой воротник, который только накапливал в себе воду, что затекала под одежду. Отчаянная попытка быстро добежать до участка и высохнуть перед началом работы провалилась. Как минимум придется переодеваться, и это только одна из проблем, что ожидалась сегодня.

Харпер зашла в департамент.

Большая часть дневной смены либо еще не прибыла, либо уже разбежалась по своим делам, так что в участке находилось лишь несколько человек.

За стойкой напротив входа сидел офицер Сейтон. Немолодой пухлый мужчина с густой щетиной и обвисшими, как у бульдога, щеками. Живой пример разрушительного влияния алкоголя. За несколько лет превратился из образцового копа в жалкое существо, не вылезающее из архива по причине вечного похмелья. Удивительно, как начальник его еще не выпнул.

Позади него за открытой двойной дверью в офисе сотрудников о чем-то общались Сара Уильямс и Джесси Сато. Офицер Уильямс была не сильно старше Ханны, но выглядела значительно хуже. Нездоровая бледная кожа и какие-то вечно безумные, вылезающие из орбит глаза вызывали легкий холодок по спине. Пила она или нюхала — никто не спрашивал. Косяков по службе за ней не тянулось, а на остальное всем обычно плевать.

Другое дело Сато. Молодая темноволосая миловидная девушка с азиатскими корнями. Ей было всего двадцать три, на два года младше Харпер. И она была единственной, с кем Ханне удалось сблизиться. Каким разочарованием стал тот факт, что их с Сато не назначили служить вместе, сделав Уильямс напарницей Джесси, а Харпер приставив к старому офицеру Андерсону, который умер на прошлой неделе. Время от времени такое случалось, но в этот раз коллегам было как-то уж совсем наплевать. Пара дежурных соболезнований родным, скромные похороны и больше ничего. Будто и не знали его никогда.

Джесси, увидев Ханну, заулыбалась и побежала по коридору навстречу.

— Привет, Сато, — поздоровалась девушка. — Как поживаешь?

— Рада тебя видеть, — Джессика потянулась обниматься, но, увидев, как с куртки подруги стекают грязные капли, брезгливо отстранилась. — Сегодня у нас пополнение, слышала?

— Что-то такое было, — нахмурила брови Ханна, отчаянно пытаясь вспомнить, когда об этом сообщали.

— Джек просил зайти, как придешь. Может, об этом хочет поговорить?

— Не стану с этим медлить.

Харпер бросила промокшую куртку на спинку стула за рабочим столом, выжала от воды затянутые в хвост темные волосы и аккуратно, не хлопая дверью, зашла в кабинет шефа.

За столом сидел слегка располневший от офисной работы пожилой мужчина. Густая седая борода словно компенсировала недостаток растительности на голове.

Он приходил раньше всех и часто уходил последним, проводя на работе большую часть времени. В прошлом хороший коп, посвятивший всю жизнь защите закона. Сорок лет на службе не прошли для него бесследно. Работа забрала все силы, заставив отстраниться от семьи, распрощаться с увлечениями и планами, дав взамен лишь должность и повышенный оклад.

Все звали его просто Джек. Без лишнего пафоса и официоза, которые он не любил. Джек обладал неоспоримым авторитетом. Ведь когда шеф говорил, что уже ходил в патруль, когда большинство из нынешних копов даже не планировалось, то это было вовсе не преувеличением.

Джек смерил ее взглядом.

— На улице дождь, — касаясь мокрого пятна на служебной рубашке, сказала Ханна.

— Садись и слушай, — Джек поднялся с кресла, прищуренно вглядываясь в окно, выходящее на офис, и закрыл жалюзи. — Документы по старику я сделал. Пришлось долго убеждать криминалиста написать про естественные причины.

— А что с ним случилось на самом деле? — Ханна присела напротив стола и потянула руку к блюдцу с конфетами.

— Он умер! — повысил голос шеф, хлопнув ладонью по запястью девушки. — Мы все здесь повязаны. Он решил, что умнее других, умнее меня. Стоило ожидать. Этот трус всегда мне не нравился.

— Не твоих ли рук дело? — Ханна насторожилась.

— Думай, с кем ты говоришь, офицер Харпер.

— Прости. Так что ты хотел обсудить? Точно не похороны.

— К нам переводят нового сотрудника. Будет твоим напарником. Но что-то с ним не так, — Джек сел обратно в кресло и достал из выдвижного ящика кипу бумаг. — Погляди.

— Ого, — удивилась Ханна, бегло ознакомившись с личным делом новичка. — Впечатляет. Есть повод волноваться?

— Тебе не кажется, что с таким послужным списком он должен гребаного президента охранять, а не разнимать пьяных мудаков в зассаных барах Роксвуда?

— Странно, конечно. Но ведь всякое бывает. Может, натворил чего на старом месте или родня отсюда?

— Нет у него здесь родни. И это меня волнует. Ты знаешь, что я попрошу.

— Да, приглядеть за ним, — кивнула Ханна.

— Не просто приглядеть. Узнай о нем все. Кто такой, чем живет, с кем спит, общается и куда ходит. Подберись как можно ближе. Очень близко, если придется. Я должен быть в курсе каждой мелочи. Сегодня не выходишь на маршрут. Покатаетесь, покажешь ему город.

— Ты в своем уме, босс? — она вскочила с места, возмущенно скривив лицо. — Я не против разузнать про него, но спать ни с кем не собираюсь. Ты на это намекаешь?

— Мне нужна информация. Что и как ты будешь делать, мне все равно. Но ты выполнишь мой приказ, — Джек угрожающе посмотрел на Ханну.

— Даже то, что я делала раньше — отвратительно. Но тебе всегда мало. А что дальше? Убийство на меня скинешь? — возмутилась девушка.

— Не шуми, — спокойно ответил шеф. — Наш ублюдочный мэр ждет любого повода, чтобы скинуть меня с должности. Я отдал этой работе и этому городу всю мою жизнь. И я не позволю какому-то заносчивому козлу, заигравшемуся в политику, меня провести. Если новичок как-то связан с мэром, то мы должны знать. Это и тебя касается, если не забыла. Так вот, засунь свою гордость поглубже в задницу и делай то, что я от тебя требую!

— Ладно, — опустила голову Ханна. — Я попробую.

— А если не справишься, попрошу Сато, — Джек ехидно улыбнулся, разворачивая одну из конфет.

— Не надо ее впутывать. Я разберусь.

Ханна вышла из кабинета, преисполненная злости и отчаяния. При всем желании ослушаться приказа Джека она не могла. Слишком много завязано на нем. Как бы мерзко ей ни становилось от некоторых просьб, ситуация просто не оставляла выбора. Отказ сулил проблемами не только ей, но и половине коллег, с которыми у шефа были свои договоренности. Каждый был в чем-то замешан или должен ему за помощь. Уж чего, а располагать к себе Джек умел не хуже самых ушлых преступных боссов. Даже сам шутил, что иногда разница лишь в наличии формы.

В холле у кофейного аппарата стоял офицер Чарли Арчер, молодой парень с густыми каштановыми волосами.

Ханна попыталась незаметно пройти мимо, но не преуспела.

— Привет, — широко заулыбался Чарли и показал большим пальцем на автомат за своей спиной.— Опять эта штука сломалась.

— Все равно там кофе дерьмовый.

— Так, может, вечером сходим куда-нибудь? Угощу хорошим.

Чарли источал неудержимое жизнелюбие. Настолько, что это вызывало у Ханны неприязнь. А его регулярные попытки сблизиться не прекратились даже после, казалось бы, очевидных намеков. Очевиднее только прямо послать, но Чарли не отлипал.

— Дел много. С новичком возиться, — в очередной раз отказалась девушка.

— Тогда можем на выходных или когда тебе будет удобно.

— Боже, — устало вздохнула Ханна. — Я не хочу никуда идти. Ни сегодня, ни в выходные. Никогда!

— Понял, — глупо улыбаясь, развел руками Чарли. — Ты не в настроении. Поговорим в другой раз.

Арчера окликнул напарник, и он, к облегчению Ханны, почти сразу ушел.

— Кретин, — прошептала девушка.

Пока напарник не прибыл, она переоделась и высушила вещи. Чистая форменная рубашка, пара носков, галстук сам высохнет, да и сменного нет.

Ханна не удержалась от того, чтобы присесть на скамейку в раздевалке. Шести часов явно недостаточно для бодрости.

Прижалась головой к шкафчику и задремала на какое-то время, пока ее не разбудил голос Джесси.

— Твою мать, — вырвалось у Харпер от неожиданности.

— Там новичок. Сейчас с ним Джек общается. Расскажешь потом, как он тебе? — Сато поправила лямку от сумки со снаряжением на плече.

— Обязательно, — Ханна вытерла растекшиеся по подбородку за время сна слюни и нехотя поднялась на ноги.

Здание департамента практически опустело. Большинство экипажей разъехалось по городу. Офицер Сейтон так и остался дежурным, хотя чаще его отправляют в архив или назначают помогать с делами детективам. И если обычно шум с грохотом доносился из кабинета Джека, то сейчас крики и споры звучали из вестибюля.

Харпер беззвучно прошлась по коридору и выглянула из-за угла. В приемной стояла пожилая женщина в сером пальто, чье лицо казалось девушке знакомым. Старуха громко возмущалась, пытаясь чего-то добиться от Сейтона, который только потерянно смотрел в стену и бездумно кивал в ответ на любые слова, не вникая в суть проблемы.

Наконец она вспомнила, откуда знает скандалистку. Это была ее учительница, миссис Нэш.

— Не сдохла еще, сука старая, — вполголоса произнесла Ханна и зашагала к возмущенной посетительнице.

— Ханна, ох, — схватилась за сердце миссис Нэш. — Как хорошо, что мы встретились. Значит, не перевелись еще в нашем городишке порядочные люди.

— Что случилось? — Харпер ухмыльнулась от такой похвалы. Ведь именно эта женщина больше всех гнобила ее во время учебы и откровенно придиралась. Теперь же делает вид, что они с Ханной добрые подруги.

— У меня собака пропала два дня назад. Вы же должны этим заниматься. А этот идиот только головой машет, — она брезгливо ткнула пальцем в Сейтона. — Даже не притворяется, что ему не наплевать. И что за поколение такое пошло? Одни идиоты да бездельники.

— Какой породы ваша собака?

— Померанский шпиц. Зовут Сьюзи. Ты должна помнить.

— О да, — улыбаясь, кивнула Ханна.

Тявкающую тварь она хорошо помнила. И всерьез подумывала отравить нелепую пародию на друга человека, которая создавала шума куда больше собственных размеров и вызывала лишь недоумение. Ничего милого и забавного в таких зверьках Харпер не находила.

— Вы же найдете ее? Я верю, что ты поможешь своей учительнице, Ханна. Уж тебя-то я, надеюсь, воспитала правильно.

Ханну едва не выворачивало от злобы. Даже в нынешнем положении вместо вежливых просьб эта старая дрянь пыталась указывать и давить на чувство вины. Но Харпер держалась. Слишком просто и глупо было бы банально ее послать. К тому же, старуха деятельная. Соберется еще с подругами и завалит весь департамент жалобами.

— Скажу честно. Шансов мало. Это частая проблема. Собаки то и дело теряются и пропадают. Вполне возможно, что ее съели бездомные или она попала под уборочную машину. Знаете, с такими щетками, — Ханна нарисовала пальцами круги перед собой, внимательно наблюдая, как миссис Нэш, открыв рот, с ужасом слушает подробности. — У них бывают жесткие металлические щетинки. Если ваша собачка попала под такую, то, скорее всего, ее на кровавые ошметки порубило. Мы людей не всегда находим, а здесь шпиц.

— Но вы же будете искать мою Сьюзи? — в мокрых глазах учительницы читалась отчаянная надежда.

— О, непременно, — Ханна приложила ладонь к груди и слегка поклонилась. — Идите домой. Мы примем меры.

— Храни тебя господь, — сказала старушка на прощание и, тяжело вздыхая, ушла.

Сейтон только хмыкнул и продолжил что-то записывать.

Ханна обернулась. У кабинета шефа уже ждал ее новый напарник. Молодой мужчина с короткими темными волосами, легким прищуром и густой щетиной. В хорошей физической форме, на полголовы выше самой Харпер. Ничего особенного или сильно приметного. Ни татуировок, ни шрамов или родимых пятен на видных местах. Не прочитай она подробности из личного дела, то не стала бы так упорно его разглядывать.

Парень стоял в коридоре у офиса Джека, с подозрением разглядывая ее, явно ожидая, что напарница подойдет первой.

— Ханна Харпер. Будем работать вместе, — девушка протянула ему руку.

— Джеймс Эллисон, — ответил на рукопожатие напарник. — Сурово ты ее.

— Я бы еще и шокером приложила, но, боюсь, старуха откинется. Не будь ее, я, может, не возненавидела бы учебу и давно уже сбежала в места поприличнее.

— Любой бы предпочел свалить, — сказал Эллисон.

— Но ты наоборот приехал.

— Есть причины.

— Не сомневаюсь, — похрустела пальцами Харпер. — Собирайся и поехали. Познакомлю тебя с нашим славным местечком.

Парень точно не первый день в полиции. Без лишних вопросов подготовил сумку со снаряжением и загрузил в багажник. Послужной список у него что надо. Значит, перешел кому-то дорогу или здесь действительно замешаны городские власти. И пока непонятно, что хуже. Мэр давно мечтает заиметь уши в департаменте. Даже пробовал подкупать офицеров, но Джек всегда оказывался убедительнее.

На входе в гараж Ханна заметила, как Эллисон взвел курок своего двести двадцать шестого зауэра перед тем, как сунуть в кобуру. Харпер так не делала. Ей никогда еще не приходилось стрелять в кого-то, а те несколько раз, если требовалось достать ствол, все заканчивалось без жертв.

— Пустишь за руль? — неожиданно предложил напарник.

— Вперед, я только рада. Только за кофе заедем тут за углом.

— Чего не взяла из аппарата?

— Потому что это самый дешевый и блевотный кофе во всей Америке, — сказала Ханна, забираясь на переднее пассажирское сидение.

Усевшись поудобнее, она откинула спинку кресла и закрыла глаза.

Кофейню было трудно не найти. Напарник остановился ровно у дверей, и Ханна вышла купить стаканчик, уже на кассе вспомнив, что забыла спросить Эллисона о предпочтениях. Взяла два капучино с сахаром. Не возьмет, так Харпер достанется двойная порция.

— Не знаю, какой ты любишь. Твой предшественник вообще его не пил. Купила на свой вкус, — девушка открыла дверь и протянула пластиковый стакан водителю.

— Пойдет, — безразлично сказал Эллисон. — Какое задание?

— Легкая экскурсия, — Харпер вдохнула бодрящий запах напитка и немного отхлебнула. — Это хорошо, что ты за руль попросился. Быстрее запомнишь округу. Должны успеть весь город объехать к вечеру.

— К вечеру? Он вроде небольшой.

— Но и не такой уж маленький. У нас и киностудия своя есть. И популярные актрисы, — Ханна достала из бардачка небольшую рекламную брошюру с фотографией девушки в короткой юбке и вызывающей позе. Большими буквами сверху выложено название «Блистательная» и чуть ниже «В главной роли — Люси Ланкастер».

— Ланкастер? — напарник мельком взглянул на картинку. — Это настоящее имя?

— Ага, конечно, — поперхнулась Харпер. — Какая-нибудь Эмма Бигщит.

— И как тебе кино?

— Как порно-комедия, только не смешно и секса не покажут.

— Понятно, — Джеймс на мгновение улыбнулся.

— А ты не очень разговорчивый. Признавайся, за что выгнали?

— Не понимаю, о чем ты, — Эллисон сохранял невозмутимый вид.

— Не прикидывайся. Прости, я не сдержалась и заглянула в твое досье. «Бронзовая звезда», «Пурпурное сердце». Ирак, я угадала? — предположила Ханна, ожидая ответа. Но его не последовало. — Таких с руками оторвут в любом управлении, а тебя к нам отправили. На местного ты не похож, а два плюс два сложить не трудно. Либо натворил дел, либо повздорил с начальством, и тебя сослали.

— Думай что хочешь, — сказал напарник еще более отстраненно.

— Ладно, извини. Но нравится тебе это или нет, мы будем служить вместе. Хотелось бы хоть немного доверия. Если что-то случится, моя жизнь зависит в том числе и от тебя.

— Сама говоришь, что видела мое личное дело. У тебя нет повода сомневаться в моих навыках.

— Да, зря я так резко, — Ханна отвернулась к окну, вглядываясь в сменяющие друг друга яркие неоновые вывески.

— Сработаемся, — после продолжительной паузы ответил напарник. — Лучше расскажи про Роксвуд.

— А нечего рассказывать, — Харпер приоткрыла окно и бросила пустой стаканчик на дорогу. — Обычная дыра, которых полно на среднем западе. Максимум, о чем тебе надо знать, это парни Кроули.

— Кто такие? — при их упоминании собеседник оживился.

— Когда-то были кучкой бандитов. Ничем не отличались от других. Но несколько лет назад ими начал руководить некто Роджер Кроули. Видела его пару раз в департаменте, но мало про него знаю. Точно могу сказать лишь то, что он не тупоголовый гангстер. У нас с ними что-то вроде нейтралитета. Кроули при связях, и если начать с ним бодаться, то сами в говне утонем. Они тоже стараются не жестить. Делают свои грязные дела по-тихому, а мы притворяемся, что не замечаем.

— Не похоже, чтобы тебе это нравилось, — заметил Эллисон.

— Покажи мне того, кому это может понравиться? Но должны ли мы ворваться к ним и всех перестрелять как в фильме, а потом все дружно под жопу со службы или за решетку? Они не дураки там, по закону не придраться. Если и найдем что-то такое, ни один свидетель против них в суде не выступит.

— Перестрелять их бы неплохо, — его слова прозвучали как намерение.

— Ты же не серьезно? Мы здесь не стреляем при любом удобном случае. Может, по округе и незаметно, но на дворе не девятнадцатый век. Тебя не за это прогнали?

— Тихо! — прервал ее Эллисон. — Смотри.

Джеймс указал на подозрительного вида человека, заходящего в аптеку. Он был одет в мешковатые рабочие брюки и свитер с надетым капюшоном. Шел оглядываясь, но, судя по всему, не заметил подъезжающий полицейский форд.

Эллисон остановился чуть подальше, чтобы он не заметил машину, и, подготовив оружие, затаился. Ханна скептично отнеслась к такой бдительности, но человек в капюшоне достал что-то похожее на пистолет и направил на продавца.

— Ну нет! Я в это не верю! — зашипела Харпер. — Мы даже не на дежурстве.

— Идем. Прикроешь меня с парадного, а я поищу заднюю дверь.

— Какую дверь? Мы просто зайдем и арестуем его, — попыталась вразумить напарника Ханна, но тот не послушал.

Выскочив из машины, побежал в обход через внутренний двор.

Харпер выругалась про себя, доставая пистолет и быстро, но осторожно подходя к стеклянной двери аптеки вдоль тротуара.

Добравшись до витрины, посмотрела через окно. Грабитель держал продавца на прицеле, заставляя складывать в непрозрачный пакет деньги и какие-то лекарства. Перепуганный аптекарь трясущимися руками перекладывал упаковки из-под прилавка на стол.

Собрав волю в кулак, офицер резко вбежала через дверь, взяв на мушку преступника.

— Полиция, брось оружие! — закричала девушка.

Грабитель перевалился через прилавок и схватил продавца, прикрываясь им от офицера.

— Дайте мне уйти! — потребовал он.

— Бросай или сдохнешь! — Эллисон выскочил из подсобного помещения.

Грабитель обернулся и едва успел направить пистолет в сторону Эллисона, как прогремели выстрелы. Пули чудом не задели кассира.

Ханна не успела среагировать, как все было кончено. Ошарашенная девушка сделала несколько шагов вперед и заглянула за прилавок, где на окровавленном полу корчился несостоявшийся грабитель.

— Сейтон, это Харпер, — она нащупала рацию. — Код шесть-четыре. Нужна скорая.

— Кто стрелял? — Джек стукнул кулаками по столу от злости. Пирамидка из ручек и карандашей подпрыгнула и рассыпалась.

— Это был я, — признался Эллисон, едва заметно сделав шаг вперед.

— Так вот, для тебя, салага, объясню. Я читал твое дело. И спешу напомнить, что у нас тут не Ирак и не Афганистан. И в нашем городе нельзя палить куда попало, тем более в людей, даже если они преступники.

— Он был вооружен и хотел нас убить, — сглотнула Ханна.

В ней бурлило возмущение из-за того, что им вообще приходится оправдываться за произошедшее, но сказать лишнего боссу она не осмеливалась.

— Заткнись, Харпер! — закричал начальник, агрессивно замахиваясь в нее кипой бумаг, затем небрежно отбросил ее в сторону и достал из ящика пистолет, похожий на тот, который был у грабителя. — Из этого он хотел вас убить? — Джек ударил рукояткой по столу, и от неё откололись кусочки с характерным пластиковым треском. — Столько лет в полиции и боевой пистолет от игрушки отличить не можешь?

— Прости, Джек, но некогда было разглядывать, когда в тебя целятся, — продолжала оправдываться Ханна.

— И чего вы вообще туда полезли? — не унимался шеф. — Я просил показать город напарнику, а не участвовать в перестрелке средь бела дня. Мы все равно задержали бы его вечером, но без жертв, и мне не пришлось бы объясняться с прессой. Вы оба остаётесь в ночную, заодно напишете рапорты.

— Джек, имей совесть. Я сдохну, если не посплю сегодня, — проблеяла Ханна, заранее зная ответ.

— Раньше думать надо было. Теперь сраные журналисты меня достанут, а с ними и родственники, — приступ ярости прошел, Джек грустно выдохнул и наклонился в своем кресле. — Сама знаешь. Каждый урод в глазах родных — самый лучший в мире мальчик. И ни одной матери не объяснишь, что хорошие мальчики аптеки не грабят. Новичок свободен, — Джек замолчал, дожидаясь, когда напарник Ханны покинет его кабинет. Затем с тихим стоном от болей в спине наклонился, чтобы собрать карандаши с пола.

— Хотите что-то мне сказать, босс? — спросила девушка.

— Выведала что-нибудь?

— Много хотите за несколько часов. Но он кажется мне подозрительным. Понаблюдаю, попробую развязать ему язык, а там видно будет.

— Как раз останетесь вдвоем в ночную. Используй это время с пользой. Выпей с ним, только не переусердствуй, — Джек вытащил из-под стола полупустую бутылку виски и пододвинул к Ханне.

«Что же за бездонные ящики там?» — подумалось Харпер. Постоянно что-то оттуда достает, будто силой мысли, ровно те вещи, которые нужны в данный момент. А еще куча разных документов и неучтенный револьвер на случай, если дела станут совсем плохи.

— Что-нибудь еще? — Ханна взяла виски и убрала во внутренний карман куртки, одернув ткань, чтобы бутылка не так заметно выпирала.

— Иди работай. И приглядывай за напарником, пока он еще чего-то не натворил.

Джек тоже засобирался. Сегодня у него должна была состояться ежегодная пресс-конференция с начальником городской полиции. Всякий раз накануне Джек был сам не свой, и Ханна прекрасно понимала его чувства.

Как бы усердно родной департамент ни трудился, ничего хорошего про него газетчики не писали. Только бесконечно лили грязь и раздували пустяковые истории про превышение полномочий. О том, например, как копы в прошлом году сломали руку одному рецидивисту при задержании — только немного упустили момент, что он оказывал сопротивление. Даже когда у редактора одного из изданий угнали машину и полиция в считанные дни нашла пропажу, никаких положительных заметок о работе департамента не появилось.

Ханна вышла в коридор, а следом за ней шеф с какой-то папкой в руках. Не успел он пройти и десятка шагов, как с ним поравнялась светловолосая молодая девушка в темных джинсах, модной бежевой куртке на молнии и с неприлично ярким макияжем. Харпер не сразу признала в ней ту актрису с рекламы, но это определенно была она.

— Извините, — девушка перегородила дорогу шефу. — Вы начальник департамента? Помощник прокурора посоветовал обратиться к вам с одним делом.

— Мне некогда, — Джек оценивающе взглянул на актрису, затем сделал шаг в сторону, чтобы разминуться с ней, но она снова не дала ему пройти. — Обратитесь к офицеру Харпер, вон она стоит, — шеф ткнул большим пальцем за спину в сторону Ханны. — Наш лучший сотрудник.

— О, правда? — воодушевленно спросила актриса.

— Нет, — нахмурил брови Джек, осторожно подвинув ее рукой, чтобы не мешалась, и быстро зашагал к выходу.

Пока актриса переваривала этот «громадный» объем информации, Ханна попыталась спрятаться за ближайшим углом, но не успела и пары метров пройти, как та ее окликнула:

— Офицер Харпер? Меня зовут Люси Ланкастер, — девушка тупо улыбнулась, хлопая глазами.

— Знаю, видела в кино, — равнодушно ответила Ханна.

— О, правда? Понравился? — актриса потерла ладони в предвкушении.

— Честно? Дерьмо какое-то.

— Ну ладно, — поникла Ланкастер. — Вообще, я тут по другому вопросу. У меня есть подруга, и у нее проблемы. Мой хороший друг посоветовал обратиться сюда.

— Если проблемы у подруги, то пускай сама приходит.

— В этом и дело, — актриса волнительно вздохнула. — Ее парень настолько запугал, что она и думать не хочет о полиции. Говорит, что все нормально, но я за нее переживаю. У меня есть на это все основания. Только не хочу ей лишних проблем создавать, чтобы это все было… скажем… неофициально. Я, в свою очередь, покрою издержки. Вы же меня понимаете?

Ханна понимала. Будь это человек с улицы, не думая, вышвырнула бы, но раз она водит дружбу с помощником прокурора, еще и звезда, пусть и невысокого полета, прогнать ее казалось не лучшей идеей.

— Что за подруга? — устало спросила Харпер. — Чем занимается? Тоже актриса?

— Начинающая. Зовут Лиззи Уиттерс. У нее еще нет контракта, в основном ходит на пробы.

— Понятно, — прервала ее Ханна. — И богатенького урода уже подыскала, а то и не одного. Так может, у них там все обоюдно? Раз они не разошлись, надо думать, ее все устраивает.

— Вы что, издеваетесь? — пискляво взвизгнула актриса. — Он ее избивает, она сама мне жаловалась.

— Послушай, ты, — Ханна несильно стукнула Люси в плечо. — Я очень устала и держусь на ногах только благодаря двум литрам кофе, от которого меня тошнит. Час назад на моих глазах убили человека, и мой рабочий день не кончится до следующего утра. Последнее, что я хочу сейчас — это разбираться с личной жизнью какой-то богатой шлюхи. Просто ответь на мои вопросы и уходи. Как зовут ее любовника? Где его можно найти?

— Простите, — Ланкастер чуть сбавила тон. — Я мало о нем знаю. Зовут вроде бы Гарри Киттинг. По вечерам обычно зависает или в кабаке «Rainy» на Мейн-стрит, или в отеле на Запад авеню. Серьезный человек, судя по ее рассказам. Но вы же разберетесь?

— Поглядим, — уклончиво ответила Харпер.

На часах только половина шестого, а значит, был шанс разобраться с этим до конца дневной смены, не оставляя проблему на завтра. А то ведь снова заявится. Богема — она такая.

В офисе спиной к выходу за рабочим столиком сидел напарник, увлеченно заполняя бумаги по недавнему инциденту.

Ханна убрала виски в нижний ящик своего стола и, обойдя Эллисона, хлопнула его по плечу, не сбавляя шага.

— Собирайся, у нас еще одно дело намечается.

— Расскажешь? — быстро сложив бумажки в одну стопку, напарник двинулся за девушкой.

— Одни хорошие люди попросили помочь с личным делом. Надо объяснить человеку, что не стоит бить женщин.

— Неофициально, надо полагать? — нагнав Харпер на пути к машинам, спросил Джеймс.

— В рамках закона, — ответила Ханна.

— Может, ты за руль? — предложил напарник, первым вышедший на стоянку.

— Только если хочешь въебаться в столб, — Харпер запрыгнула на пассажирское. — Давай на Запад авеню до конца, там на перекрестке должен быть отель.

Джеймс не стал задавать лишних вопросов. Не хотел еще сильнее злить напарницу или предпочитал больше слушать и не выделяться, ведь нашумел он за первый день более чем достаточно. Может, мэр и правда прислал его в департамент на разведку или того хуже, чтобы разворошить это уютное гнездышко, нагнать шума и, наконец, прихлопнуть старика Джека, а на его место поставить лояльного человека? Если так, то пока напарник действует слишком эффективно и, что самое страшное, по закону.

В кармане завибрировал телефон. Харпер взяла его и увидела на экране сообщение с незнакомого номера. Внутри были фото полуобнаженной девушки с явными следами насилия. Разбитый до крови нос, свежие и не очень гематомы на руках, ребрах и бедрах размером четко с кулак. И кто только дал этой актрисе ее номер?

— Глянь, — Ханна повернула телефон дисплеем к напарнику.

— Серьезное дело, — Эллисон лишь на секунду перевел взгляд, не отвлекаясь от дороги. — Он же нас явно не послушает. Что будем делать?

— Ничего, — поездка усыпляла, и Харпер протерла закрывающиеся глаза. — Поговорим и свалим. Без заявления пострадавшей мы мало что можем. Не хочу заработать себе проблемы из-за тупой шлюхи, которая сама же в это и влезла.

— Может, у нее выбора не было?

— Ой, не неси херню, — простонала Харпер. — У всех был выбор. Быть тупой шлюхой — это просто самый легкий путь.

— Из тебя так и сочится жизнелюбие, — усмехнулся Джеймс. — Не ходишь к психотерапевту?

— Мой психотерапевт — это вино и крепкий сон. Других не надо. Тормози, мы приехали.

Напарники выбрались из машины и неспешно двинулись к дверям отеля с пошлой неоновой вывеской, которую владельцы намеренно сделали такой, чтобы случайный прохожий не перепутал это место с приличным заведением или, наоборот, заинтересовался и заглянул именно сюда.

Харпер так и не придумала пламенной речи, что воззвала бы к совести ублюдка, или достаточно страшных угроз — но она и не старалась. Хотела лишь побыстрее со всем разобраться, дождаться, когда департамент разойдется по домам, и хоть немного вздремнуть. С еще одной чашки кофе ее уже точно вывернет.

Дверь открылась с мерзким звуком колокольчика с внутренней стороны, будто звенел он прямиком в мозг, отдавая в голову пульсирующей болью. Напротив располагалась стойка регистрации с уже немолодой женщиной-администратором.

— Чем могу помочь, офицеры? — вежливо и улыбчиво поинтересовалась администратор.

— Мы ищем Гарри Киттинга. Он сейчас здесь? — спросила Харпер.

— А по какому вопросу? — прищурилась женщина, с подозрением рассматривая полицейских.

— По важному. Он здесь или нет? Не тратьте наше время.

— Сейчас посмотрю, минутку, — администратор нырнула в журнал посещений.

Из номера на этаже вывалилась посетительница или даже работница, судя по очень короткому платью, едва прикрывающему задницу, и стертым от усердной работы коленям. С трудом поднявшись на ноги, пошатываясь, она доковыляла, держась за стенку, до ресепшена, нащупала в крошечной сумочке сигареты с зажигалкой и закурила.

— А разве у нас сегодня тематический вечер? — заплетающимся языком спросила она. — Парень вроде ничего, а вот девочку могли бы и посимпатичнее.

— Свалила отсюда, сука, пока по зубам не выхватила, — огрызнулась Харпер.

Нетрезвая дама не ответила на агрессивный выпад, а напротив, понимающе кивнула и, пошатнувшись, снова ухватилась за стену.

— Господин Киттинг в восьмом номере, — отозвалась администратор. — Только, пожалуйста, не шумите.

Харпер взглянула на напарника и движением головы позвала за собой.

Два коротких стука, и офицер дернула ручку на себя. В небольшой комнате, где помещалась только двуспальная кровать, стеклянный декоративный столик с закругленными краями и полутораметровая плазма на стене, на постели, уперевшись затылком в деревянную спинку кровати, лежал мужчина в светлой офисной рубашке с парой расстегнутых верхних пуговиц и в черных строгих брюках. Напротив, закинув левую ногу на край матраса, извивалась раздетая по пояс женщина. Появление двоих полицейских в форме не особенно смутило ее. Она только ухмыльнулась и продолжила свой вольный танец. А вот мужчина вскочил с места и встал в проходе между танцовщицей и гостями.

— Чем могу помочь департаменту? — хитро улыбнулся он.

— Гарри Киттинг? Мы тут по поводу одной из ваших девушек, — пояснила Харпер.

— Какой? У меня их немало, — он обернулся и подмигнул девице в номере.

— Той, что на фотографиях. — Харпер достала телефон и показала те самые изображения.

— Ах, эта, — Киттинг поменялся в лице. Придурковатая ухмылка сменилась раздражением или даже злобой, судя по вздувающимся ноздрям. — Она на меня пожаловалась? Я поговорю с ней, и все будет нормально.

— Не она, но ее хорошие друзья. И заявления пока нет.

— Тогда идите нахер! — гаркнул Киттинг, сопровождая свою фразу средним пальцем прямо перед лицом Харпер.

Как бы ей ни хотелось переломать этому уроду ребра, перед законом он и правда был чист. Пока девчонка сама не выдвинет обвинение, полиция здесь бессильна. А по опыту таких историй, ничего она не сделает, пока не станет слишком поздно. Но тогда и без показаний копам хватит полномочий его арестовать.

Напарники вышли молча, не говоря ни слова. Каждый из них переживал по-своему. Харпер и не надеялась, что этот наглый козел испугается жетона. Еще и наверняка при связях. Просто сделала, что от нее просили. А вот Эллисон, похоже, не привык уходить поверженным. Офицер поняла это сразу, как они вышли из номера, по безумным глазам, жаждущим справедливости или хотя бы мести.

Он вернулся к патрульной «Виктории», но, вместо того чтобы сесть в машину, достал из салона резиновую дубинку и развернулся обратно.

— Стоп! — Харпер встала перед напарником и вытянула перед ним руку. — Что-то ты слишком резвый для мэрской крысы. Нам тут герои не нужны, понял? Я хочу вернуться домой, пить вино и жрать сэндвичи. Я все понимаю, ситуация дерьмовая, но мы ничем не можем помочь. Нас просто уволят.

— Оставайся здесь, я разберусь сам, — невозмутимо ответил напарник и уверенно зашагал к отелю.

Он не оставил Ханне выбора. Останется она или нет — все равно накажут. А так хотя бы попробует разрядить обстановку.

Эллисон зашел молча, пройдя мимо администратора по узкому коридору до восьмого номера. Распахнул дверь и шагнул внутрь, держа дубинку обратным хватом.

Гарри, в это время уже начавший развлекаться со своей подругой, столкнул ее на пол и, на ходу застегивая штаны, подскочил к Эллисону.

— Валите, уроды! Что непонятного?

Эллисон не ответил. Только пристально смотрел на мужчину, затем резко, словно ковбой из кино, выхватил тазер и выстрелил в ублюдка чуть ниже живота. Киттинга затрясло, и он рухнул на пол, дрыгая конечностями. Напарник подошел ближе и, размахнувшись, несколько раз ударил его дубинкой по пальцам рук.

Увидев это, девушка укуталась в одеяло и спряталась в дальнем углу, молча наблюдая за ситуацией.

Киттинг попытался подняться, но напарник снова и снова бил его по коленям, спине и рёбрам. Вскоре он перестал сопротивляться, лишь закрывал голову руками и стонал от каждого нового удара.

— Хватит с него, — Харпер одернула увлекшегося напарника.

Джеймс повернулся к Ханне, а затем опустился на одно колено рядом с Киттингом. Он обыскал его карманы, нашёл бумажник с водительским удостоверением и сфотографировал их на свой телефон.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — негромко произнес Эллисон. — Не нужно мстить ни мне, ни подруге. Если я узнаю, что с ней что-то случилось, я приду к вам домой и… В общем, я не хочу даже думать о том, что с тобой сделаю.

* * *

Сотрудники разошлись как раз к закату. В здании департамента погас свет. Лишь одинокая лампа за столом дежурного офицера казалась издалека тусклой свечой. Напарники вернулись, не сказав друг другу ни слова с тех пор, как покинули номер. Эллисон не хотел оправдываться за то, что натворил, а Харпер боялась сорваться и испортить отношения, запоров свое главное дело. Она и так сказала лишнего.

Уставшая голова кипела от напряжения. Ханна прошлась по мрачному коридору и остановилась у старенького кофейного автомата. Долго всматривалась в протертые кнопки и промятый местами пластик, облезлую и выцветшую за десяток лет краску в нерешительности.

— Не сегодня, друг.

Хватит с нее кофе.

Почти беззвучно зайдя в офис, Харпер взяла бланки для отчетов, достала запасенный виски и поднялась на крышу. Здесь, всякий раз пробираясь через лабиринты антенн, проводов и всевозможных надстроек, она часто проводила ночные дежурства. С высоты наблюдала за тысячами огней, казалось бы, небольшого города. Никакого шума, кроме легкого свистящего ветра и совсем не раздражающего гула проезжающих машин, которых с каждым часом становилось все меньше. Она даже притащила пару складных стульев в надежде провести вечер с подругой Сато, но их смены никогда не совпадали. У Харпер были мысли раздобыть сюда целое кресло или небольшой диван, но шеф такого не одобрит, да и кто согласится поднимать мебель по крутой узкой лестнице, на которую и с пустыми руками забраться — целая проблема? Приходилось довольствоваться не слишком удобным выгоревшим на солнце и сотни раз вымокшим под дождями и снегами раскладным шатающимся стулом. Если не сильно давить на спинку и не ерзать жопой, получалось очень неплохо.

В одном из карманов служебной куртки внезапно нашлась потерянная месяц назад отцовская зажигалка, с которой он не расставался с войны во Вьетнаме до самой смерти. По сути, единственное, что он оставил семнадцатилетней Ханне за свою короткую и несчастливую жизнь. Сама она не курила, ей просто нравилось вертеть в руках потертую «Зиппо», щелкать крышкой и завороженно смотреть на огонь. Помогало отвлечься и прийти в себя или скрасить ожидание.

Сейчас в пору сделать пару глотков алкоголя для вдохновения и заняться отчетами по стрельбе, но остатки совести не позволяли открыть бутылку в рабочее время. Даже несмотря на разрешение Джека.

На крышу поднялся Эллисон. Молча присел на невысокий бетонный парапет и задумчиво уставился вдаль, вероятно, желая привлечь ее внимание, но стеснялся начать.

— Хочешь? — Харпер протянула напарнику бутылку.

— Мы на службе, — он помотал головой.

— Ну и ладно, — Ханна в очередной раз захлопнула крышку зажигалки, другой рукой убирая виски под стул. — Зачем пришел? Это мое место.

— Как ты там сказала? Мэрская крыса? Таким ты меня видишь? — с упреком спросил Джеймс.

— Прости, я ляпнула глупость. Отстойная неделя, а ты появился и только добавил проблем, — Харпер вытянула руки, разминая суставы.

— Если я расскажу, за что меня сослали, перестанешь видеть во мне врага?

— Зависит от истории, — Харпер пожала плечами.

— Я служил в городе на западном побережье. Мы вышли на одних уродов, что занимались торговлей людьми. Формально это даже не наша юрисдикция, но начальнику очень хотелось записать на свой счет громкое дело, пока федералы не нагрянули. Мы накрыли целую банду, но слишком поспешили. Их важный посредник смог уйти от правосудия, замести следы, да так, что по закону не подкопаешься. На нем были завязаны поставки, на нем замыкались все ниточки и связи. Все понимали, что, как только отпустим его, он соберет вещи и сбежит из страны. А там его и федералы не достанут, еще и наше управление получит от ФБР.

— Отпустили? — спросила Ханна.

— Отпустили. Плевались, ругались, но выбора не было. А у меня перед глазами картина, как мы открываем грузовик для досмотра, а он людьми под завязку набит. Все в тряпье каком-то, тощие, словно из концлагеря. На войне мы такие вещи быстро решали. Вот и тогда я решил с тем посредником. Быстро и с гарантией. В тот же вечер. А к утру налетели федералы. Мне тогда предложили выбор. Либо становлюсь героем и сваливаю куда подальше, чтобы обо мне никто никогда не услышал, либо в тюрьму вместе с половиной управления. И раз я тут…

— Выбрал путь героя, — закончила фразу Ханна. — Хреновый выбор. Но других жизнь и не дает.

— В общем, не знаю, что тут у вас за интриги, но я к ним не причастен. Мне наоборот поменьше бы выделяться после всего. Надеюсь, не будешь об этом шептаться.

— Я верю людям один раз. Иногда даже одного много, но я стараюсь давать шанс, — сказала Харпер. — Считай, что пока ты вне подозрений.

— А ты? — Эллисон встал с парапета и прошелся вдоль крыши. — Расскажешь свою историю?

— Не-а. Нехрен в душу лезть. Да и рассказ будет коротким и скучным.

— Я слышал, твой прошлый напарник недавно умер. Кем он был? Вы дружили? — заваливал вопросами Джеймс.

— Он был старым вредным козлом, — лицо Харпер скривилось. — Всегда ходил с такой рожей, будто ему в праздничный торт насрали. Нет, мы не дружили, и как он умер я не знаю. Только из отчетов. Хуже этому городу без него точно не станет.

— А у меня был друг, — сказал Эллисон. — Не в управлении, еще в армии. Считай, в другой жизни…

— Здесь у нас просто работа. Может, это со мной что-то не так, — в ее руках снова зажегся огонек Зиппо. — Мы тут никакая не семья, даже не дружный коллектив или типа того. Есть пара неплохих ребят, у которых можно занять сотню-другую или посплетничать. Не знаю, как ты представлял себе жизнь в Роксвуде, но хорошее у нас тут на чайной ложке поместится, а дерьмо ковшами грести можно.

По щеке девушки скользнула холодная капля. За ней с неба посыпались и другие. Через считанные мгновения город накрыла буря. Пришлось уйти с крыши обратно в офис, наконец заняться документами и надеяться, что до утра их никто не потревожит.

И как это часто бывает, стоило лишь подумать, как на дежурный телефон позвонили.

Эллисон взял трубку дежурного телефона. Пару раз утвердительно ответил, попутно записывая адрес, после чего посмотрел на Ханну с некоторой грустью во взгляде, явно не желая покидать департамент в такую скверную погоду. Предстоял рутинный вызов по поводу шума в доме на окраине города.

Напарники собрались в дорогу. Оба проверили оружие перед выездом. Каким бы простым и обыденным ни казалось дело, риск всегда присутствовал. Не сосчитать, сколько мелких правонарушений оборачивалось для сотрудников тяжелыми травмами и даже смертью. Пьяный дебош, семейный скандал или мелкое хулиганство, стоило всегда быть начеку. Но пока патрульная машина с мигающими сигнальными огнями несет их через дождливый ночной Роксвуд, можно еще немного расслабиться.

Ханна откинулась в кресле настолько, насколько позволяла решётчатая перегородка, и на пару минут закрыла глаза, прислушиваясь, как дождь бьет по крыше автомобиля.

— Не объяснишь, что случилось в отеле? — негромко спросила Харпер, обводя пальцем круг на запотевшем боковом окне.

— Ты ведь сама сказала, что надо решить проблему, — невозмутимо ответил Эллисон.

— Да, черт возьми! — повысила голос девушка. — Решить проблему, а не устроить нам новых. Ты его так уделал, что он весь департамент может засудить теперь. Если меня уволят, то мне придется разносить пиво и закуски всяким уродам в засранных барах. По мне не скажешь, но я охренеть дорожу своей нынешней работой.

— Он не пойдет жаловаться, — все так же спокойно отвечал напарник.

— С чего такая уверенность?

— Чтобы понять некоторых людей, достаточно одного взгляда. Им даже рта открывать не надо. Он в чем-то замешан и не станет привлекать к себе внимания. Я таких немало повидал на прошлом месте.

— А если он прибьет ту девку от злости? Нас же крайними сделают, — Ханна повернулась лицом к Джеймсу. — Я говорю «нас», но это в первую очередь твоя вина.

— Не думаю, что он так поступит.

— Как у тебя все просто. По одному взгляду людей читаешь. А что насчет меня? — с подозрением спросила Ханна.

— С тобой сложнее, — ответил Эллисон.

— Это почему? — возмутилась девушка. — За целый день не разгадал?

— Слишком много тайн. И не все из них я хочу знать, — слова напарника казались подозрительно странными. Будто он знал про нее что-то, о чем даже она не вполне догадывалась.

Машина свернула с Девятой улицы на Скай-стрит к рядам малоэтажных жилых домов. Бедный, стремительно пустеющий район, где даже уличное освещение работало не везде. Большая часть зданий давно опустела, так и не найдя покупателей, а те, кто по разным причинам еще оставался, вынуждены были терпеть соседство с бандитами и бродягами, иногда залезающими на частную территорию. Таких улиц и кварталов в городе хватало. В основном на северной окраине. Кто-то переезжал в районы получше, другие отправлялись покорять крупные города, а остальные просто умирали, не оставив после себя ничего, кроме пустых аварийных зданий, которых с годами становилось только больше.

Эллисон остановился на самом конце улицы у старого кирпичного дома, на вид двадцатых годов. Харпер приоткрыла окно со своей стороны, чтобы сверить адрес, и, увидев нужную табличку, кивнула напарнику, что они не ошиблись.

Холодные капли стучали по крыше и стёклам «Форда», будто стараясь пробиться внутрь. Ветер поднимал мелкий мусор. От перспективы выходить на улицу Ханна поежилась. Но ничего не поделаешь. Она переглянулась с напарником, застегнула куртку и выбралась наружу. Дорогу освещал тусклый свет фонаря, то а вот узкий проход во двор казался совершенно чёрным. Харпер порадовалась, что ей не придётся туда идти.

На втором этаже здания, куда лежал их путь, сквозь неплотно занавешенные окна пробивался тусклый свет лампы. Эллисон направил туда луч фонаря, надеясь что-то для себя понять, но ничего не сказал. Зайдя в подъезд, Ханна тоже достала фонарь. Лампы тут были, по всей видимости, разбиты и, судя по хрусту стекла под ногами, совсем недавно. Заметив, как напарник вытащил пистолет из кобуры, Ханна последовала его примеру. Осторожно следуя один за другим, они тихонько поднялись на второй этаж по лестнице. Вызвавший их незнакомец точно указал адрес и даже номер квартиры, но никого рядом с домом, когда они приехали, не было. С чего вообще кому-то вызывать копов в пустующий квартал на краю города среди ночи?

Харпер покрепче вцепилась в пистолет и фонарик, пытаясь высветить в темноте каждую деталь: двери квартир, которых на этаже оказалось всего две, углы, где мог кто-нибудь прятаться, и лестницу, на случай, если какой-то псих решил загнать их в ловушку и отрезать пути отхода. Но ничего не происходило. Не слышалось ни шума, ни шорохов. Только пустой коридор с облупившейся от старости и сырости краской на стенах. Эллисон оставил Харпер следить за входом, а сам отправился на разведку.

Убедившись, что никого, кроме них, в подъезде нет, встал слева от двери нужной квартиры и несколько раз постучал. Ответа не последовало.

— Откройте, полиция! — потребовал Эллисон.

Снова подозрительная тишина.

Харпер присела на колено, уперевшись другой ногой на несколько ступенек лестницы ниже, чтобы не стоять, как дура, в полный рост перед возможной опасностью. В этом случае она могла бы легко скатиться вниз. В конце концов, если никто не отвечает, то это совсем не значит, что за дверью никого нет. Затаились, как мыши, и ждут, что копы предпримут.

Эллисон аккуратно дернул ручку, и дверь неожиданно поддалась.

— Полиция! Здесь есть кто-нибудь? — спросил напарник, осторожно просвечивая фонарем коридор квартиры.

Стоило Джеймсу открыть дверь, как в нос ударил тяжелый металлический запах, от которого стало немного не по себе. Сердце Ханны забилось от тревоги. Что-то здесь не так.

Эллисон зашел в квартиру и, нащупав кнопку, включил свет.

— Бери левую сторону, я направо, — предложил напарник и шагнул в темноту.

Кивнув, девушка двинулась в сторону кухни. Нащупала переключатель, щелкнула, но лампочка не загорелась. Впрочем все и так было видно. В крошечной комнате с трудом помещались лишь старый пузатый холодильник, пара настенных полок, газовая плита, разъедаемая ржавчиной, и квадратный обеденный стол. Раковина, полная немытой посуды, и башни пустых коробок из-под пиццы и фастфуда, которые доставали ей до пояса, создавая атмосферу глубокой тоски и одиночества, напоминая Ханне ее собственное жилище.

— Вот оно, мое будущее, — усмехнулась она собственным словам.

— Харпер! — послышался взволнованный зов Эллисона.

Девушка бегом кинулась к напарнику и, войдя в комнату, обомлела.

— Твою мать! — вырвалось у нее.

На пропитанном багровой жижей ковре лежали порубленные части человека, количество которых она даже не смогла бы сосчитать. Конечности были разбросаны по всей комнате. Торс разделен несколько раз. Из окровавленной плоти тут и там торчали обломки костей, с которых капала еще свежая кровь, насквозь пропитавшая рваные лохмотья, что когда-то были одеждой. Между частями тела, словно большие толстые черви, по полу валялись кишки. В жутком полумраке казалось, что мясо шевелится.

Ханна сделала пару осторожных шагов вдоль стены, чтобы не заляпать ботинки, и прошла дальше по комнате. Поваленная с письменного стола на пол тусклая лампа придавала еще более жуткий вид этому зрелищу, рисуя на стене огромные зловещие тени от бесформенных кусков мяса, поблескивающих от падающего на них света.

Напарник, посветив фонариком под столом, обнаружил там недостающую деталь человеческого пазла — расколотый череп седого бородатого мужчины. Голова казалась бледной, почти цвета его седины. Одна часть лица была вдавлена внутрь, а голова покрыта вмятинами и разрезана широкой трещиной вдоль всей кости с проглядывающимся внутри серым мозгом.

Каждый вдох усиливал невыносимое чувство тошноты. Но Харпер, собрав все силы, терпела. Вглядывалась в изуродованное лицо жертвы, пытаясь вспомнить, кого он ей напоминает.

— Полагаю, пульс проверять уже поздно, — сказал Эллисон. Он наклонил голову, заглядывая за угол дивана. — А пса зачем?

Ханна протиснулась между напарником и стеной, прошла дальше и увидела вдобавок к хозяину располовиненную тушку длинноухой собаки породы бассет-хаунд. И тут она вспомнила, у кого был такой питомец. Отставной детектив Мосс, ушедший со службы из департамента несколько лет назад.

— Кто говорил с тобой по телефону? — спросила Ханна напарника. — Заметил что-нибудь странное?

— Он не представился. Сообщил адрес и бросил трубку, я едва записать успел, — ответил Джеймс, внимательно оглядывая комнату.

— Надо вызвать детективов, — Ханна зашагала к выходу, выискивая в списке контактов на телефоне нужное имя.

Они вышли на улицу перед домом, чтобы немного подышать чистым воздухом и встретить специалистов. Ханна пожалела, что не курила и ей нечем перебить этот тошнотворный запах. Через четверть часа подъехал невзрачный темный седан. Из него вышла светловолосая женщина средних лет в деловой рубашке, строгих брюках и очках в прямоугольной оправе.

— Харпер, — поприветствовала она Ханну. — А это новенький?

— Вроде того, — подтвердила офицер.

— Джеймс Эллисон, — представился напарник.

— Детектив Лана Остин, — женщина сделала надменное выражение лица. — Может, займемся уже делом?

От нее пахло одновременно табаком, алкоголем и мятной жвачкой. Недовольство детектива не казалось чем-то странным. Мало кому понравится в свой выходной срываться невесть куда по срочному делу среди ночи.

Детектив шла впереди всех. Так торопилась, что Харпер едва поспевала за ней, в двух словах объясняя ситуацию. В отличие от офицеров, увиденное не вызвало у детектива ни шока, ни даже удивления. Она только достала сигарету из пачки и обыденно закурила, явно переживая о каких-то своих проблемах, не связанных с работой.

— Ублюдки сраные, — прошипела Лана, пытаясь не выронить из зубов сигарету. — Надо же им среди ночи друг друга потрошить.

— И никакого сочувствия? — Ханна принялась вновь разглядывать расчлененный труп. — Это же ваш бывший коллега.

— Когда тебя в единственный за много недель выходной снимут с молодого любовника среди ночи, тогда и будешь мне мозги делать, — детектив выдохнула из себя густой клуб дыма, отчего Харпер закашлялась. — Осмотритесь вокруг. Может, найдете чего.

Ханна, не желая злить детектива еще сильнее, молча вернулась на кухню. Среди мусора и грязной посуды она заметила странную картинку, прикрепленную рядом магнитиков на боковой стороне холодильника. Взяла ее в руки, чтобы рассмотреть получше.

Изображение напоминало известную картину «Тайная вечеря», вот только вместо всем известных персонажей за столом сидели люди в странных балахонах, а лица их были скрыты за зловещими уродливыми масками животных. Неестественных, вычурных волчьих, оленьих, бараньих и лисьих морд. Совсем не таких, что детишки надевают на праздничный карнавал. Только центрального героя картины скрывала белая маска без узора, с одними лишь прорезями для глаз. Задний план был сильно смазан, представляя собой кривые абстракции, не складывающиеся в общую деталь, за исключением высокой арки прямо позади сидящих, которая вела во тьму.

Харпер перевернула картинку. На задней стороне карандашом от руки было нарисовано число «12». Она даже предположить не могла, что перед ней. Важная улика в деле о жестоком убийстве или бредни вышедшего в отставку детектива, тронувшегося головой от пьянства и жести, которую повидал за свою жизнь? На всякий случай она повесила ее обратно на место и вышла в коридор к напарнику.

— Нашел что-нибудь? — спросила Ханна.

— Похоже, в квартире снизу кто-то есть, — сообщил Эллисон. — Идем.

Взявшись за оружие вновь, Харпер с напарником добрались до квартиры на первом этаже. За дверью действительно кто-то жалобно стонал. Еще одна жертва или убийца? Харпер осталась у двери, пока Эллисон ходил за ломом в машину. Хлипкий старый замок сломался быстро. Офицеры вошли к соседу, и их глазам открылась не менее жуткая и отвратительная картина, чем сверху. Облезлые бетонные стены в комнате почти без мебели. Лишь трясущееся истощенное тело что-то невнятно мычащего человека в окружении грязи, плесени и сотен насекомых, ползающих по полу, стенам и потолку.

Харпер подошла чуть ближе и брезгливо ткнула мычащего человека ботинком по ступне.

— Ты живой? — негромко спросила девушка.

Он лежал на грязном, пыльном матрасе, испещренным разводами, издавал звуки и бился в конвульсиях. При беглом осмотре офицер не заметила на нем следов крови, порезов или пулевых ранений. Однако по всему телу, словно толстые нити, расходились черные вздутые вены и фиолетовые синяки. И это не говоря о чудовищном запахе гнили, который сбивал дыхание. Харпер старалась лишний раз не впускать в себя здешний воздух, опасаясь чем-нибудь заразиться. Каждая минута нахождения тут ощущалась для нее пыткой.

Мужчина был раздет по пояс. Он выглядел болезненно бледным с плохой сморщенной кожей на лице, от чего даже примерный возраст определить было затруднительно.

Эллисон рискнул приблизиться и похлопал его по щеке, пытаясь привести в чувства. Человек открыл глаза и, увидев полицейского, в ужасе отскочил в угол, сжался там клубком и задрожал.

— Эй, успокойся. Мы пришли, чтобы помочь, — максимально спокойным и приятным голосом сказал Джеймс. — Что тут случилось? Здесь был кто-то еще?

— Дьявол! — закричал мужчина, а затем опять застонал, пряча голову от полицейских.

— Чего он несет? Какой дьявол? Совсем мозги от наркоты расплавились, — бормотала Ханна, постепенно поддаваясь ужасу. Ее руки невольно начинали дрожать, а разум задавал самой себе все больше вопросов, на которые не было ответа. — Наверняка он детектива и замочил, а потом тронулся.

— Ты погляди на него. Это зомби, он на ногах еле стоит, а там немаленького человека на детали разорвали, все кости разрубив, — пояснил напарник. — Вопрос: что с ним делать? Оставим до утра, пока в себя не придет?

— А если он тут сдохнет? Надо валить отсюда и поскорее. Доложи детективу, попроси разрешение вернуться в департамент. Я долго не выдержу.

Эллисон вышел, оставив Ханну следить за свидетелем. Каждая секунда ожидания казалась ей отвратительной. Все эти тысячи ползучих тварей в комплекте с пропитанным неизвестными химикатами и гнилью воздухом заставляли паниковать, борясь со страхом и омерзением. Хотелось сжечь это место до основания, прийти домой, заодно сжечь одежду и несколько часов отмываться в ванне.

— Можем ехать. Детективу мы без надобности, только улики топчем, — обрадовал Эллисон.

— Раз ее не смущает оставаться наедине со всем этим кошмаром, то пожалуйста, — на самом деле Харпер не нашла бы сил оставаться тут, даже если бы этого потребовали. — Тащи его в машину. Я к нему не притронусь, и не проси.

На это напарник никак не отреагировал. Взял свихнувшегося наркомана под руку и потащил в машину.

Уже по традиции напарник сел за руль. Ханну не оставляло чувство опасности. Она то и дело смотрела в зеркало заднего вида и в окна по сторонам, опасаясь слежки, и уже не раз засомневалась, было ли хорошей идеей оставлять детектива до прибытия остальных специалистов.

Свидетель опять начал издавать странные звуки, которые постепенно превращались в осмысленные короткие фразы.

— Не трогай меня! Не трогай меня! — истерическим голосом повторял мужчина.

— Да заткнись, урод! — Харпер стукнула дубинкой по решетчатой перегородке.

Это на какое-то время успокоило пассажира, пока его не начало тошнить прямо в салоне.

— О, теперь это официально худший день в моей жизни, — простонала Харпер. — Даже хуже выпускного, когда я пьяная упала с моста в реку и чуть не утонула.

— А ведь он еще не кончился, — усмехнулся напарник.

— Слышишь, урод? — Ханна изо всех сил стукнула дубинкой по решетке. — Я тебе все ноги переломаю за то, что ты мне машину уделал!

Напарника вся эта ситуация продолжала забавлять. Он либо не воспринимал происходящее всерьез, либо таким образом старался держать себя в руках.

Добравшись до стоянки, Харпер не отказала себе в удовольствии хорошенько один раз приложиться по спине пассажиру, который заблевал кресла, коврик и, конечно, вымазался сам.

Трясущимися руками сгорающая от стресса и напряжения Ханна смогла открыть дверь, а затем запереть их единственного свидетеля в камере. Дойдя до своего стола, Харпер споткнулась, связка ключей выпала из рук, ударилась о ботинок и отскочила под стол. Девушка наклонилась подобрать их, но спину внезапно пронзила боль.

— Ай, к черту! Потом, — сама себе прошептала она. Все равно до утра его не хватятся. Отчеты по стрельбе в аптеке так и не дописаны, еще надо успеть отмыть машину, а сил никаких не оставалось. Спина болела, руки не слушались. Сейчас хотелось только одного: бросить все и без сил упасть на холодный пол.

Она не помнила, как добралась до гаража. Пришла в себя, лишь когда ее, сидевшую на асфальте, прижавшуюся головой к двери автомобиля, нашел Эллисон, притащивший ведро и пару тряпок. Они управились за час или больше — скорее он, чем Харпер, потому что все, на что хватало ее сил, это бездумно тереть одно и то же место, пытаясь не рухнуть лицом вниз, другой рукой закрывая нос от вони.

— Не трогай меня! Не трогай меня! — послышались крики из камеры.

— Да как он задрал, — утомленно пробубнила Харпер. — Пойду разомнусь. Заткну ублюдка.

Ханна с трудом добралась до камер и, потирая сонные глаза, в полудреме попыталась понять, что происходит. Свидетель все время повторял эту фразу и тыкал себе в живот отвёрткой, странным образом оказавшейся у него в руках. Возможно, он просто достал ее из кармана, который по своей брезгливости Харпер не досмотрела. Когда Ханна подошла, он уже нанес себе не меньше десятка ударов, упорно продолжая это делать, пока рука не ослабла, уронив инструмент. В голове мелькнула мысль о том, как ей придется объясняться перед Джеком, но от усталости это не вызвало совершенно никаких эмоций.

— Все, пиздец, — угрюмо произнесла девушка.

День с самого начала обещал быть тяжелым, но она и вообразить не могла насколько. В конечном итоге, когда такое дерьмо случается, часто не остается ничего, кроме как с недоумением смотреть на фантастический бред, творящийся вокруг.

— Где ключи? — заорал напарник, метаясь из стороны в сторону в поисках. Он еще надеялся помочь.

— Поздно уже, — устало и отстраненно отвечала Харпер, наблюдая, как заткнувшийся наконец псих медленно сползает по стенке камеры, оставляя на ней кровавый след.