Шехзаде в Хогвартсе или Османский Переполох (джен)

Если бы у катастрофы был запах, то он был бы похож на переперченный рахат-лукум с примесью жжёной паутины. Именно такой аромат витал в воздухе подземной кладовки Хогвартса в тот роковой вечер, когда Невилл Долгопупс решил доказать самому себе, что он чего-то стоит.

Идея родилась от отчаяния. Последняя пара зельеварения обернулась закономерным провалом: его «Зелье живого трупа» по консистенции и запаху настолько напоминало самого живого трупа, что профессор Снейп с редким даже для него удовольствием пригрозил отправить образец в Музей магических курьёзов с табличкой «Наглядное пособие: как усыпить саму смерть».

И вот, прячась от насмешек Малфоя в библиотеке, Невилл наткнулся на пыльный фолиант «Сокровенные секреты зельеварения магистра Квидиуса». Рецепт «Зелье Прозревающего Взгляда» [«Oculus Potion»] был безумно сложен, но последняя строчка свела его с ума: «Сила зелья позволяет взгляду вашего разума пробить брешь в ткани мира...»

Узреть иную реальность. Хотя бы на мгновение. Это желание пересилило страх. Он решил провести не варку, а теоретический эксперимент с упрощёнными аналогами ингредиентов. Просто чтобы посмотреть, сработает ли принцип.

Всё пошло не так с самого начала. Смесь в старом тазике вместо бульканья издавала звуки, похожие на хихиканье, и испускала пар цвета запёкшейся крови. Последней каплей стала горсть сушеных гусениц, вывалившаяся из кармана его халата.

Эффект был мгновенным и ослепительным. Раздался не хлопок, а оглушительный БА-БАХ, и из тазика вырвался радужный смерч, и в том месте, где он ударил в потолок, воздух разорвался, открыв вид на золотой закат над роскошным садом. У фонтана, окаймлённого кипарисами, стояли двое мужчин в одеждах из учебников истории и яростно спорили.

— Твоё высокомерие ослепляет тебя, брат!

—Я требую уважения, положенного мне по праву рождения!

Невилл, остолбенев, потянулся к сияющему порталу. Это была роковая ошибка. Радужная сфера сжалась в точку и погасла с оглушительным ВЖУУУХОМ, увлекая за собой в небытие пыль, пар и… тех двоих спорящих мужчин.

Когда дым рассеялся, Невилл, лежавший на спине, услышал новый звук. Это был гортанный, полный невероятной надменности голос.

— Что это за место? Какой-то смрадный темник! — прорычал Селим, окидывая подвал властным взглядом. Его рука привычно потянулась к поясу, где должен был висеть ятаган, но нашла лишь воздух.

—Колдовство! — с презрением заключил Баязид, уставившись на Невилла. — Говори, негодяй, кто ты и как посмел похитить сыновей Падишаха?!

Невилл, дрожа как осиновый лист, мог только мычать. Он понял, что его теоретический эксперимент оказался чересчур практическим.

В этот момент дверь с скрипом открылась.

—Невилл? Ты там опять что-то взорвал? — послышался голос Рона Уизли, а затем его лицо, искажённое изумлением, появилось в проёме. Его взгляд перескакивал с закопчённого Невилла на двух восточных принцев.

—Это... кто это? — выдавил он.

Шехзаде обменялись взглядами, полными холодного гнева. Комедия ошибок, которую никто не планировал, началась.

Дым рассеялся, открывая картину, достойную кисти сумасшедшего художника. Невилл Долгопупс, чьё лицо было чернее трубочиста, а брови дымились, сидел на полу и тихо постанывал. Рон Уизли, застывший в дверях подвала, пялился на двух самых необычных людей, которых он видел в жизни. А два этих человека медленно поднимались с каменного пола, отряхивая свои роскошные, но теперь изрядно пропыленные кафтаны.

Один из них что-то грозно произнес на абсолютно незнакомом языке. Его тон и властный жест в сторону Невилла не требовали перевода: это был приказ или угроза. Оба пришельца инстинктивно потянулись руками к поясам, где должны были висеть ятаганы, но нашли лишь пустоту. Их лица исказились от ярости и недоумения.

— Э… вы кто, собственно, такие? — блестяще начал Рон, шагнув вперед.

Пришельцы обменялись презрительными взглядами. Старший снова заговорил, его речь звучала как поток гортанных, повелительных звуков. Рон только развел руками, показывая, что не понимает.

В этот момент в дверях появилась Гермиона.

—Что происходит? Я услышала взрыв… — она замолкла, увидев незнакомцев. Её глаза сразу же оценили их одежду, осанку и яростные лица. — О, боже! Они из другого времени! Или из другой страны! Языковой барьер!

Не теряя ни секунды, Гермиона выхватила палочку. Шехзаде тут же приняли оборонительную стойку, снова рефлекторно потянувшись к несуществующим клинкам. Теперь палочка в руках девушки была явной угрозой.

—Коммуницио! — четко произнесла Гермиона, направляя палочку на себя, Рона и Невилла.

Легкое свечение окутало троицу на мгновение.

—Попробуйте теперь, — сказала Гермиона Рону.

— Э… мы друзья? — снова попробовал Рон.

На этот раз слова обрели смысл. Лицо старшего пришельца исказилось от возмущения.

—Друзья? — он фыркнул. — Мы — шехзаде Османской империи! Селим и Баязид, сыновья Сулеймана Великолепного! Мы требуем аудиенции у правителя этого места! Вы похитили нас!

— Никто вас не похищал! — поспешила вмешаться Гермиона. — Вы попали в Хогвартс, школу магии, в результате несчастного случая!

— Школа? Магия? — это был Баязид. Его голос был полон такого скептицизма, что Гермиона покраснела. — Сказки для детей! Ведите нас к вашему паше!

Потребовалось ещё пять минут бесплодных попыток объяснений, прежде чем трио осознало: логика здесь бессильна. Решив, что только профессор Дамблдор сможет разобраться в этом беспрделе, они повели шехзаде наверх.

Путь через коридоры Хогвартса стал для османских принцев первым настоящим испытанием. Каждая гобеленовая портьера казалась им засадой, каждый говорящий портрет — шпионом.

— Смотри, брат, — прошептал Баязид, указывая на портрет толстой дамы в розовом. — Эта женщина застыла в раме. Наверное, наказана за болтливость.

— Не отвлекайся, — бдительно ответил Селим. — В этом лабиринте всё может быть опасностью.

Когда они подошли к лестнице, которая вдруг решила перестроиться, шехзаде замерли как вкопанные.

— Колдовство! — воскликнул Баязид, хватая брата за рукав. — Стены движутся!

— Это просто лестница! Она всегда так делает! — попытался успокоить Рон, но тщетно.

Шехзаде преодолели двигающуюся лестницу с осторожностью сапёров на минном поле, а на встречных учеников они взирали с таким отсутствующи безразличием, словно те были невидимыми слугами.

И вот, когда они уже подходили к Большому залу, в воздухе послышался злобный хихикающий звук. Из потолка просунулась круглая голова в шутовском колпаке.

— Ой-ой-ой! Какие птички в пёстрых перьях забрели в наш замок? — просипел Пивз.

— Кто это? — холодно спросил Селим, обращаясь к Гермионе.

— Это Пивз. Он… э… дух проказ, — объяснила она.

— Джинн, — мрачно заключил Баязид. — Злой джинн. От одного его вида веет нечистью.

Пивз, радуясь новой аудитории, решил показать класс. Свистнув, он вызвал из ниоткуда целый рой парящих чернильниц и направил их на шехзаде.

— Как ты смеешь, презренный дух! — взревел Селим, пытаясь отмахнуться от чернильных брызг, пачкавших его дорогой кафтан. — Я прикажу бросить тебя в темнейшую темницу!

— Прикажешь? Мне? — Пивз завизжал от восторга и устроил настоящий чернильный ливень.

Хаос удалось остановить только когда Гермиона пригрозила позвать Кровавого Барона. Пивз, надувшись, исчез, оставив шехзаде в разгневанном и перепачканном состоянии.

— В вашем замке нужна крепкая рука, чтобы держать в повиновении таких созданий, — с упрёком сказал Селим Гарри, как будто это была его вина.

Наконец, огромные дубовые двери распахнулись, открывая вид на Большой зал. И здесь даже гордые шехзаде не смогли сдержать изумления. Их взорам предстали тысячи парящих свечей, а над головой простиралось тёмное ночное небо с яркими звёздами.

На мгновение они онемели. Селим первый пришёл в себя и, наклонившись к Баязиду, прошептал с неподдельным уважением:

—Этот дворец… он поистине достоин Падишаха. Я не видел ничего величественнее.

Когда шехзаде вошли в Большой зал, их ждал профессор Дамблдор. Простое заклинание Гермионы, действовавшее на небольшое расстояние, тут же перестало работать.

Дамблдор уже поднимался им навстречу от преподавательского стола. Его длинные серебряные волосы и борода, сияющие полусферы очков и расшитые звёздами мантия придали ему вид мудрого волшебника из древних легенд.

Шехзаде обменялись понимающими взглядами. Для них всё стало ясно. Этот старец — очевидный правитель.

Селим шагнув вперёд, гордо выпрямившись и подняв подбородок. Он сложил руки на груди и начал речь на османском языке, полную цветистых метафор и почтительных, но требовательных интонаций.

— О, великий повелитель этого дивного дворца! — гласил приблизительный перевод. — Пред тобой предстают Селим и Баязид, кровь от крови султана Сулеймана Хан Хазрет Лери, повелителя мира. Силою твоего могущественного колдовства мы извлечены из своих владений. Мы требуем объяснений, но также предлагаем тебе руку дружбы и союза между нашими великими державами!

Дамблдор слушал с вежливым, заинтересованным выражением лица.

Когда Селим закончил, воцарилась тишина. Дамблдор улыбнулся.

— Полагаю, вы испытываете некоторую дезориентацию, — мягко сказал он на английском. Шехзаде нахмурились, не понимая ни слова.

Тогда Дамблдор незаметно взмахнул палочкой и произнёс: «Коммуникарис».

— …и потому мы ожидаем подобающего нашим титулам приёма! — в этот момент закончил Селим.

— Теперь я вас понимаю, — сказал Дамблдор, и его голос зазвучал для них на чистейшем османском. — Добро пожаловать в Хогвартс. Меня зовут Альбус Дамблдор. Я не султан и не повелитель, я всего лишь директор этой школы.

Лица шехзаде вытянулись. Они смотрели на него с немым вопросом.

— Школы? — наконец выдавил Баязид. — Ты говоришь, что этот величественный дворец — всего лишь… медресе?

— В некотором роде, да, — улыбнулся Дамблдор. — Мы обучаем здесь магии.

Как по мановению волшебной палочки — что, в сущности, так и было — на столах появились горы яств. Шехзаде, всё ещё опешившие, были вежливо приглашены занять места. Однако они не двинулись с места, обмениваясь настороженными взглядами.

— Брат, — тихо, но твёрдо сказал Селим Баязиду. — Нам подают пищу из общих блюд, и нам не принесли отдельные приборы для пробы. Это либо неслыханное варварство, либо… — он многозначительно замолчал.

— Либо знак неуважения или ловушка, — кивнул Баязид. — Мы не можем прикасаться к этой еде.

Дамблдор, чей острый слух уловил и это, мягко сказал:

—Не волнуйтесь, профессор Снейп лично проверяет все блюда на наличие посторонних зелий. Пища безопасна.

Но шехзаде лишь выпрямились, их лица выражали холодную вежливость.

—Мы не сомневаемся в вашем гостеприимстве, — гладко ответил Селим, — но обычаи нашей земли предписывают нам особую осторожность в чужих краях.

Тогда Дамблдор, слегка кивнув, подозвал Невилла.

—Мистер Долгопупс, будьте так добры, попробуйте вот этот пудинг и курочку. Наши гости, кажется, желают удостовериться в их качестве лично.

Невилл, краснея от смущения, послушно откусил от каждого указанного блюда под пристальными взорами шехзаде. Убедившись, что с дегустатором за минуту ничего не случилось, Селим и Баязид с видом величайшей снисходительности и как бы оказывая хозяевам милость, наконец присели и с крайней неохотой приступили к еде. Выражение их лиц безошибочно говорило, что рахат-лукум и плов им нравятся куда больше.

И вот тогда произошло то, что окончательно убедило шехзаде, что они попали в самое странное место на свете. Сквозь стол прямо перед ними медленно проплыл Почти Безголовый Ник.

Баязид отшатнулся так резко, что чуть не упал со скамьи. Селим вскочил на ноги, его лицо исказилось гневом.

— Что это?! — воскликнул он, указывая на призрака. — Заколдованный раб? Проклятый слуга, обречённый на вечные страдания? Это недостойно великого дворца!

Ник, оскорблённый до глубины прозрачной души, возмущённо выпрямился.

—Я, милостивый государь, сэр Николас де Мимси-Дельфингтон! И я не раб, а призрак почтенного дома Гриффиндора!

— Я приказываю тебе обрести достойный вид и перестать позорить хозяина замка своим жалким видом! — не слушая, продолжал Селим.

Почти Безголовый Ник с шумом втянул воздух и с достоинством пролетел сквозь противоположную стену, оставив шехзаде в полной уверенности, что их приказ исполнен.

В этот момент в зал, привлечённый шумом, вошёл Аргус Филч со своей кошкой миссис Норрис. Увидев его ворчащее лицо, засаленный халат и увесистую связку ключей, шехзаде снова обменялись понимающими взглядами. Всё встало на свои места!

— А, наконец-то! — сказал Баязид, обращаясь к Филчу. — Ты, должно быть, главный евнух или смотритель покоев. Нам требуются бани, подобающие нашим титулам покои и чаша щербета. Немедленно устрой всё!

Выражение лица Филча было таким, словно его попросили принести луну с неба. Он зашипел что-то неразборчивое про правила и наказания, но его голос потонул в громе смеха Дамблдора.

Директор отвёл шехзаде в сторону, пока Макгонагалл и Снейп, с каменными лицами, наблюдали за этой сценой.

— Дорогие гости, — сказал Дамблдор, и в его глазах искрилось веселье. — Полагаю, отправить вас назад тем же магическим способом будет затруднительно. Нам потребуется время, чтобы найти подходящий ритуал. А пока я предлагаю вам остаться в Хогвартсе в качестве… почётных гостей.

— Остаться? В медресе? — Селим был шокирован.

— Вам предоставят отдельные покои, — поспешил добавить Дамблдор. — И чтобы вам было не скучно, познакомят с жизнью школы. Мистер Поттер, мисс Грейнджер, мистер Уизли, — он обернулся к трио, — я возлагаю на вас почётную обязанность быть гидами для наших гостей. Познакомьте их с Хогвартсом.

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись с выражением людей, которым только что поручили присматривать за двумя гремучими гадюками в посудной лавке. Шехзаде же смотрели на них с холодным любопытством. Великолепный век в Хогвартсе только начинался, и пахло он грандиозным, немыслимым и невероятно смешным переполохом.

Первые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь окно гостиной Гриффиндора, разбудили Селима. Он проснулся с привычным ощущением собственного величия, ожидая увидеть шелковые пологи своей опочивальни в Топкапы. Вместо этого его взору предстала круглая комната с алыми портьерами и странными, утыканными пуговицами кроватями.

— Слуги! — властно произнёс он, не открывая глаз. — Щербет и розовая вода для умывания!

В ответ послышалось лишь мирное похрапывание Рона Уизли с соседней кровати и птичье щебетание за окном.

— Слуги, я сказал! — повторил Селим, уже раздражённо.

Баязид на соседней кровати ворочался.

—Брат, оставь. Здесь, кажется, нет слуг. Только эти… дети-стражники.

Это открытие повергло их в лёгкий шок. Пришлось всё делать самим. Пижамы с завязками стали их первым врагом. Селим минут десять сражался с завязками на штанинах, решив в итоге, что это какая-то унизительная ловушка. Зубные щётки, которые им любезно предоставил Дамблдор, были встречены с подозрением.

— Это что, заколдованная щётка для чистки лошадиных копыт? — спросил Баязид, вращая в руках предмет.

Гарри, покраснев, был вынужден продемонстрировать, как ею пользоваться. Зрелище наследника османского престола, скрежетащего зубами и с ненавистью смотрящего на свою мятную пасту, было поистине незабываемым.

В Большом зале их ждало новое испытание. Шехзаде уже освоили появление еды из ниоткуда, но смириться с её вкусом так и не смогли. Селим отодвинул тарелку с овсянкой, как будто это была миска с пауками.

Именно в этот момент к нему подлетела школьная сова с утренней почтой для профессора Флитвика. Птица, привыкшая к тому, что письма берут, вежливо протянула лапку.

Для Селима же это было внезапное нападение хищной птицы. Он с ревом вскочил, смахнул со стола нож для масла и принял боевую стойку.

—Прочь, пернатый дьявол!

Сова, испуганно заухав, взметнулась вверх. Селим, недолго думая, ринулся за ней вдоль преподавательского стола, размахивая ножом и крича что-то на османском о «небесных шпионах». Дамблдор наблюдал за этим поверх очков с лёгкой улыбкой, а профессор Макгонагалл смотрела, как будто у неё вот-вот случится апоплексический удар. Остановить «охоту» удалось только вмешательству Хаффлпаффской стаи сов, которые дружно налетели на Селима, осыпав его перьями.

Экскурсия от Гермионы.

— Вы должны понять, что магия — это не колдовство, а наука! — с энтузиазмом говорила Гермиона, ведя их по библиотеке. Она показывала им фолианты с заклинаниями, книги по истории магии. — Вот, смотрите, «Магическая теория чаротворчества»!

Шехзаде шли за ней с каменными лицами. Селим взял в руки книгу, посмотрел на движущиеся иллюстрации и с отвращением положил обратно.

—Басни и вымыслы. В наших летописях нет ни слова о летающих палочках. Если бы такая сила существовала, наши предки давно бы её покорили.

— Но вы же сами видели парящие свечи! — не сдавалась Гермиона.

— Оптический обман, — отрезал Баязид. — Или сильнодействующий дурман. Наш разум не может принять эту… эту нелепость.

Их встреча с заместительницей директора была короткой и ёмкой. Профессор Макгонагалл, сжав губы в тонкую ниточку, изложила правила: не бегать по коридорам, не угрожать ученикам и призракам, не пытаться командовать преподавателями.

Шехзаде слушали её с подчёркнутой, холодной вежливостью, как выслушивают доклад упрямого, но нужного визиря.

—Ваши указания будут приняты к сведению, женщина, — кивнул Селим, когда она закончила. — Мы ценим вашу преданность вашему… директору.

Макгонагалл на мгновение потеряла дар речи, поправила очки и просто указала на дверь.

Распределяющая шляпа.

Дамблдор, видя, что интеграция идёт трудно, решил ускорить процесс. Он принёс в свой кабинет Распределяющую Шляпу. Шехзаде смотрели на старую, запыленную шляпу с нескрываемым презрением.

— Это ещё что? Тюрбан деревенского старосты? — процедил Баязид, смотря на Шляпу с отвращением.

— Это Шляпа, — улыбнулся Дамблдор. — Она определит, на каком из факультетов вам будет лучше всего.

Шляпу водрузили на голову Селима. Та нахмурилась (если шляпа может хмуриться) и погрузилась в молчание. Минуту, вторую… Потом она зашептала, и её голос звучал растерянно: «О, да… Огромная гордыня… Жажда власти… но не для себя, а как наследие… Смелость, да, но какая-то… специфическая… Ослиное упрямство! Квидич? Нет, не слышали… Политические интриги? О, да, тут целая библиотека! Куда же тебя… Так… СЛИЗЕРИН? ГРИФФИНДОР?»

Шляпа помолчала ещё, а затем выкрикнула с ноткой отчаяния:

—Знаете что? Лучше бы вам вернуться в свой великолепный век! Я отказываюсь!

С Баязидом произошла ровно та же история. Шляпа, в итоге, просто съехала ему на глаза и замолкла.

Позже в тот же день в гостиную Гриффиндора доставили шкатулку от мистера Олливандера. В ней лежало несколько палочек для пробу.

Баязид выхватил первую же. Он перевернул её в руке, оценивая вес и баланс, и сделал выпад, как будто это был кинжал.

—Слишком лёгкая для серьёзного ранения, — заключил он.

Селим взял палочку с достоинством, как скипетр.

—Неуклюжий жезл. Им нельзя отдавать приказы войскам.

Гарри с трудом сдерживал смех.

Профессор Флитвик, пища от восторга при виде таких необычных учеников, поставил их рядом с первокурсниками.

—Сегодня мы изучаем «Виингардиум Левииоса»! Запомните движение и произношение!

Шехзаде слушали с выражением людей, присутствующих на шаманском ритуале.

— Вингардиум Левиоса! — пискляво скомандовал Флитвик.

Селим, скептически взмахнув палочкой, бросил на своё перо высокомерный взгляд и произнёс что-то на османском, вроде: «Приказываю тебя поднять!». Перо не взлетело. Оно сжалось, побелело и превратилось в аккуратный кусок душистого мыла.

Баязид решил действовать с силой. Он размахнулся и рявкнул: «Взлетай!». Его палочка выстрелила розовой искрой, и его парта с оглушительным грохотом отлетела в противоположный угол класса, едва не придавив первокурсников.

Встреча в коридоре.

— Смотри-ка, варвары в ночных рубашках уже палки в руки взяли, — громко прошипел Драко Малфой, проходя мимо них после урока. — Надеюсь, они хоть мыться научатся.

Шехзаде не поняли слов, но уничижительный тон уловили идеально. Они остановились и уставились на Драко. Это был не взгляд злости, а взгляд ледяного, безраздельного презрения, каким смотрят на насекомое, осмелившееся заползти на царский трон. Малфой, встретившись с ним, смущённо отвел глаза и поспешил удалиться.

Вечером, в своей комнате, Баязид с яростью смотрел на лежащую на кровати палочку.

—Проклятая ветка! — проворчал он. — Ты смеёшься над нами?

Он схватил её, с силой взмахнул и закричал от чистого сердца на родном языке: «Лети же, проклятая вещь, к чёрту в пекло!»

Эффект был ошеломляющим. Подушка, на которую он смотрел, с оглушительным ХЛОПКОМ взмыла в воздух, врезалась в потолок и, обсыпав всё вокруг пухом, мягко приземлилась обратно.

Воцарилась мёртвая тишина. Баязид и Селим смотрели на подушку, потом друг на друга. В их глазах горел уже не гнев, а самое настоящее, неподдельное изумление. Впервые за весь день магия предстала перед ними не как глупая выдумка или обман, а как реальная, грубая сила.

— Брат, — медленно произнёс Селим. — Возможно… возможно, в этих палках всё-таки есть что-то… интересное.

Баязид молча кивнул, не отрывая глаз от палочки, которая теперь казалась ему немного тяжелее и значительнее. Османские принцы сделали свой первый шаг в мир волшебства. Пусть и с матерным ругательством и летающей подушкой.

После случая с подушкой в головах Селима и Баязида что-то перещелкнуло. Магия была не просто глупым фокусом. Это была сила. А силу, как известно, нужно уважать, изучать и, по возможности, направлять в нужное русло. Их отношение к Хогвартсу сменилось с презрительного на настороженно-аналитическое. Они больше не видели в нём просто странную тюрьму; они видели сложный механизм власти, который требовалось понять.

Их первым настоящим открытием стал Кровавый Барон. Столкнувшись с ним в сумрачном коридоре, шехзаде не отшатнулись, как от других призраков. Они замерли, оценивая его цепь и мрачную ауру с профессиональным интересом солдат.

—Видишь раны и оковы? — тихо сказал Баязид, кивая в сторону призрака. — Он пал в бою. Не сбежал, а принял смерть в сражении. Это воин.

Селим кивнул с неожиданным уважением.Когда призрак повернул к ним своё скорбное лицо, Селим отдал ему легкий, почтительный поклон, какой принято отдавать ветеранам. Барон, привыкший к тому, что его боятся, выглядел озадаченным. Он медленно кивнул в ответ, и его прозрачная фигура растворилась в стене.

—Вот с кем можно иметь дело, — заключил Баязид. — Он знает цену дисциплине и крови. В нём есть достоинство.

Подземелье Снейпа с его едкими парами и полками, уставленными склянками, показалось шехзаде до боли знакомым местом.

—Смотри, брат, — прошептал Селим, наблюдая, как Снейп бесшумно скользит между столами. — Главный отравитель. Он держит в страхе всех обитателей замка. Чувствуешь запах интриг?

Снейп,заметив их пристальные взгляды, подошёл к ним. Его голос был тихим и ядовитым.

—Надеюсь, ваше присутствие не превратит сегодняшнее зелье снотворного в оружие массового поражения.

Шехзаде восприняли это не как упрёк,а как тонкий намёк, проверку лояльности. Селим выпрямился.

—Не опасайся, мастер зелий, — ответил он с холодной вежливостью. — Мы знаем цену ядам и… секретам. Наши уши закрыты для чужих слуг.

Снейп посмотрел на них так,будто они только что предложили ему варить зелье из слизней, и молча отошёл. Весь урок шехзаде строили теории о том, какую фракцию представляет Снейп и как с ним следует вести «контр-интриги».

Забредя в Зал славы, они увидели группу почтенных призраков, мирно беседовавших у своего портрета. Шехзаде сразу пришли к логичному для них выводу.

—Совет старейшин замка, — прошептал Баязид. — Они должны обладать властью. Нужно заручиться их поддержкой, пока это не сделали заговорщики.

Они подошли к призракам и,к изумлению последних, начали вести переговоры.

—Почтеннейшие, — начал Селим. — Мы, гости этого дворца, желаем заверить вас в своих мирных намерениях и просим вашего покровительства согласно законам гостеприимства.

Призраки переглянулись в полном недоумении. Серый монах медленно покачал головой и растворился в воздухе. Остальные последовали его примеру, один за другим.

—Они удалились на тайное совещание, — мудро заключил Баязид. — Это хороший знак. Они обдумывают наше предложение.

На тренировке Гриффиндора шехзаде наблюдали за полётами с видом полководцев, оценивающих манёвры кавалерии.

—Смотри, — сказал Селим, указывая на бладжеры. — Лёгкая кавалерия. Их задача — дезорганизовать строй противника. Но действуют они несогласованно.

—А этот большой красный мяч — таранное орудие, — добавил Баязид. — Но его используют неэффективно. Вместо того чтобы носиться за золотой мушкой, нужно всем составом атаковать вражеского ловца. Вывести его из строя — и победа обеспечена.

После тренировки они подошли к Гарри,весь вид которого выражал крайнюю степень заинтересованности в их мнении.

—Твои воины храбры, но тактика слаба, — без обид заявил Селим. — Нужно сосредоточить силы на слабейшем звене врага. Окружить и уничтожить.

Гарри, пытавшийся перевести дыхание, только уставился на них. Рон фыркнул: «Окружить и уничтожить? Это же квиддич, а не битва при Азенкуре!»

Инцидент с заколдованным портретом сэра Кадогана.

Маленький рыцарь в портрете, увидев их гордые позы, сразу вызвал их на дуэль.

—Выходите, трусливые негодяи в юбках! Померимся силой!

Шехзаде восприняли это абсолютно серьёзно.Для них это был вызов чести.

—Я приму твой вызов, карлик! — ответил Баязид. Он подошёл к соседнему портрету, где другой рыцарь мирно дремал, и выхватил у того шпагу прямо из рук. Началась невероятная схватка: Баязид на полу против сэра Кадогана, размахивающего мечом в рамках своей картины.

—Я проткну твои кишки! — орал Кадоган.

—Попробуй, тень воина! — рычал Баязид, парируя удары.

Гермиона,ставшая свидетелем этой сцены, в ужасе закричала: «Он же нарисованный! Остановитесь! Это же просто картина!» Остановить безумие удалось, только когда она пригрозила позвать профессора Макгонагалл.

Эта история началась с очередной попытки Невилла что-нибудь сварить. На сей раз он пытался воссоздать очередное зелье по конспекту Гермионы. Результат, как всегда, был взрывоопасным. Пары зелья окутали часть коридора, и шехзаде, проходившие мимо, случайно оказались в эпицентре странного тумана. Сквозь пелену они услышали взволнованный шёпот двух студентов-Слизеринцев, сторонников Малфоя.

—…отец говорит, что знамения становятся сильнее. Скоро Он вернётся, и тогда мы покажем этим грязнокровкам…

Шехзаде не поняли слов «Волдеморт» или «Пожиратели Смерти». Но они идеально считывали тон — шёпот заговорщиков, полный надежды на переворот и предательство. Они переглянулись. Для них всё встало на свои места.

Вернувшись в свою комнату, шехзаде устроили военный совет.

—В замке зреет мятеж, — констатировал Селим, ходя по комнате. — Эти юноши в зелёных гербах… они открыто говорят о свержении власти.

—А тот бледный отравитель Снейп, возможно, их лидер или покровитель, — добавил Баязид. — Он слишком могущественен, чтобы быть простым учителем.

—Дамблдор принял нас как гостей, — сказал Селим, останавливаясь. — По нашему закону, мы обязаны помочь законному правителю против смутьянов. Честь требует этого.

Решение было принято единогласно.Они объявили себя тайными союзниками «Султана Дамблдора».

Вооружившись чем попало — Селим взял кочергу из камина, Баязид прихватил тяжелый глобус — они отправились в ночной обход. Их целью был поиск улик и поимка заговорщиков.

Естественно,первым, кого они встретили, был Филч с миссис Норрис. Его подкрадывающаяся походка и злобное ворчание показались им верхом подозрительности.

—Шпион! — прошептал Баязид, прижимаясь к стене. — Он выслеживает жертв для отравителя!

Они преследовали Филча по пятам,пока тот не обернулся, привлечённый их не слишком тихим шуршанием.

—Ага! Нарушители! — просипел Филч, и его глаза загорелись злобным огоньком. Кочерга и глобус были тут же спрятаны за спины. Пришлось ретироваться.

Решив, что нужно действовать активно, они устроили засаду на Малфоя, Крабба и Гойла, подкараулив их в тёмном коридоре возле кухни. Когда те проходили мимо, шехзаде выскочили на них из ниши.

—Стойте! — грозно сказал Селим, скрестив руки на груди. — Мы знаем о ваших планах.

—О каких ещё планах? — испуганно проблеял Драко, отступая назад.

Не понимая языка, шехзаде восприняли его тон как признание. Баязид сделал шаг вперёд, и его грозный вид спровоцировал хаос. Гойл, пытаясь отступить, сел на собственную мантию, а Крабб, замахнувшийся кулаком, запутался в ремне своей собственной сумки и с грохотом рухнул на пол. Потасовка была короткой, нелепой и закончилась бегством слизеринцев.

На следующее утро всех вызвали в кабинет директора. Дамблдор, Макгонагалл и Снейп смотрели на них с разными выражениями: Дамблдор — с любопытством, Макгонагалл — с суровостью, Снейп — с брезгливой яростью. Шехзаде стояли с гордо поднятыми головами.

—Мы раскрыли заговор против вашей власти, господин директор, — торжественно доложил Селим. — Группа мятежников в зелёных гербах готовит свержение. Их возглавляет бледный юноша и, возможно, ваш мастер зелий. — Он указал на Снейпа. Тот побледнел ещё сильнее, если это было возможно.

Профессор Макгонагалл поправила очки дрожащей рукой.Дамблдор смотрел на них поверх очков несколько мгновений, а затем рассмеялся. Но это был не весёлый смех, а смех человека, пытающегося найти хоть каплю здравого смысла в абсолютном безумии.

—Дорогие гости, — наконец сказал он. — Позвольте мне попытаться объяснить… У нас тут не восстание. У нас… к сожалению, просто очень сложный учебный год.

Объяснение концепции Пожирателей Смерти и войны магов заняло добрый час и закончилось тем, что шехзаде смотрели на Дамблдора с вежливым непониманием. Они были уверены, что он просто недооценивает угрозу. Османские принцы твёрдо решили защищать своего благодетеля, даже если тот был слеп к опасности. Истинная битва за честь только начиналась.

Убеждённость шехзаде в приближающейся войне после разговора с Дамблдором только окрепла. Великий визирь явно что-то скрывал или недооценивал угрозу. Значит, защита замка ложилась на их плечи. Они перешли от наблюдений к активной подготовке.

Первым делом они решили обзавестись войсками. Идеальными кандидатами показались заколдованные доспехи, стоявшие в коридорах. Шехзаде подошли к одному такому рыцарю.

—Воин! — командующе сказал Селим, тыча в доспехи своей палочкой, как жезлом. — По моему приказу, шагом марш!

Палочка чиркнула искрой, и доспех… затрясся, отбил чечётку и рассыпался на части с оглушительным лязгом. Баязид попробовал с другим — тот начал неуклюже кружиться на месте, словно пьяный.

—Дисциплина хромает, — мрачно заключил Селим, наблюдая за металлическим хаосом. — Но для создания паники сойдёт.

Мастер-класс по интригам

Решив, что трио — их единственные более-менее адекватные союзники, шехзаде устроили для них краткий курс османской политологии.

—Ваша ошибка в том, что вы сражаетесь в лоб, — поучал Селим Гарри. — Нужно посеять раздор в стане врага. Пускай слух, что тот, бледный юноша, сказал про своего толстого слугу, что у него мозги, как у тролля.

—Но это же неправда! — возмутилась Гермиона.

—А кто будет проверять? — хитро прищурился Баязид. — Подозрение — как червь. Раз въелось — уже не вытащить.

Рон, к удивлению, выглядел задумчивым. — Знаешь, а в этом что-то есть. Мы могли бы пустить слух, что Малфой боится гарпий…

Их план был прост: открыто провоцировать Малфоя, чтобы вынудить его действовать и выдать свои связи. Они подкараулили его в коридоре.

—Смотри-ка, брат, — громко сказал Баязид, указывая на Драко. — Щенок, который лает из-за спин своих телохранителей. Настоящий воин так не поступает.

Малфой замер и покраснел.Он отлично понял насмешливый тон.

—Что ты сказал, варвар? — прошипел он.

—Я сказал, что у тебя смелости хватает только на слова, — холодно парировал Селим. — Как у придворного шута.

Провокация сработала лучше, чем они ожидали. Малфой, трясясь от ярости, не посмел наброситься на них самих. Вместо этого он круто развернулся и подошёл к Гарри.

—Твои дикие друзья слишком громко лают, Поттер, — выдохнул он. — Думаю, пора тебя проучить. Дуэль. Сегодня вечером, в Трофе́йной комнате.

Шехзаде наблюдали за этим с удовлетворением.

—Видишь? — сказал Селим Баязиду. — Враг раскрыл свои намерения и вызвал на поединок нашего лучшего бойца. Тактика сработала.

Понимая, что для предстоящей битвы их магии недостаточно, они решили создать своё заклинание. Уединившись, они начали эксперименты.

—Враг перед нами должен быть сокрушён! — скомандовал Баязид, размахивая палочкой перед учебником по зельеварению. — Kılıç Darbesi! (Удар клинка!)

Книга не сокрушилась. Она раскрылась, и из неё повалил густой фиолетовый дым, из которого послышались звуки литавр и барабанов. Учебник задрожал и запрыгал на месте вприсядку.

—Не та команда, — констатировал Селим. — Это больше похоже на «Танец султанши».

Дуэль Гарри и Малфоя оказалась ловушкой. В Трофейной комнате вместо Драко их ждала группа Пожирателей Смерти, пробравшихся в замок с помощью Темных артефактов. Началась перепалка заклинаниями. Ситуация мгновенно стала по-настоящему опасной.

Услышав шум, шехзаде ринулись на помощь. Увидев бой, они не растерялись.

—Они стреляют издалека, как лучники! — крикнул Баязид. — Нужно закрыть щит и атаковать с фланга!

—У нас нет щита! — отозвался Рон, уворачиваясь от красной вспышки.

—Сделаем! — Селим указал палочкой на большой гобелен. «Yukarı kalk!» [Поднимайся!]. Гобелен сорвался со стены и накрыл собой двух Пожирателей, которые завязли в нём с криками. Баязид тем временем повалил статую горгульи, создав заграждение. Их тактика была примитивной, но неожиданной, что вызвало замешательство среди атакующих.

Хаос и грохот привлекли главного любителя беспорядка. Из потолка с радостным визгом вынырнул Пивз.

—Драка! Драка! Давайте ещё! — он схватил вазу с цветами и начал швырять её содержимое в Пожирателей.

—Дух-забияка! На нашей стороне! — с одобрением крикнул Баязид. Пивз, окрылённый признанием, устроил настоящий обстрел из всего, что плохо лежало: пергаментов, чернильниц, летающих ключей.

Комбинация отчаянного сопротивления трио, тактического креатива шехзаде и тотального вандализма Пивза оказалась сокрушительной. Дисциплинированные Пожиратели, привыкшие к дуэлям по правилам, не ожидали такой тактики «городского боя». Они были частично нейтрализованы, частично обращены в бегство появившимися профессорами.

В кабинете Дамблдора царила тишина. Шехзаде стояли с гордо поднятыми головами.

—Ваши методы… неортодоксальны, — сказал Дамблдор, но в его глазах искрилась усмешка. — Но ваш вклад в защиту школы неоценим. Мы нашли способ вернуть вас домой.

Магический портал, созданный усилиями Дамблдора и Снейпа, уже мерцал в центре кабинета. Шехзаде посмотрели на Гарри, Рона и Гермиону.

—Вы храбрые воины, — сказал Селим, и в его голосе впервые прозвучало не снисхождение, а уважение. — Ваш султан может гордиться такими подданными.

—Да, — коротко кивнул Баязид. — Если враги снова придут, дайте им бой.

Они повернулись и не оглядываясь, шагнули в сияющий круг. Портал закрылся. В кабинете пахло озоном и странной грустью. В Хогвартсе стало тише, спокойнее и… скучнее. Великолепный век закончился. Но легенды о нём ходили по замку ещё очень долго.

Возвращение было похоже на резкий вздох после долгого нахождения под водой. Одно мгновение они стояли в кабинете Дамблдора, чувствуя на коже покалывание магии, а следующее — их обдало влажным, тёплым воздухом османской ночи. Запах роз и кипарисов ударил в нос, сменив знакомое амбре старого камня, воска и волшебных зелий.

Их спор — тот самый, горячий и яростный — оборвался на полуслове.

— ...и я говорю тебе, что твоё высокомерие... — начал Баязид и замер, широко раскрыв глаза.

Селим,готовившийся парировать, тоже остановился. Его рука, уже поднятая для выразительного жеста, медленно опустилась.

Наступила неловкая, оглушительная пауза. Они стояли в том же саду Топкапы, у того же фонтана. Ничего не изменилось. Будто и не было ни взрыва, ни пыльного подвала, ни летающих лестниц. Будто не прошло и нескольких дней.

Они смотрели друг на друга, и все слова, все старые обиды и претензии вдруг показались удивительно мелкими, незначительными, словно песок, уносимый ветром с ладони.

Селим первым нарушил молчание, говоря тихо и задумчиво, без привычной надменности.

—Мне снился... странный сон. Огромный замок-гора. И в нём... свечи парили в воздухе, как души праведников.

Баязид медленно кивнул, его взгляд был устремлён куда-то вглубь себя.

—А мне... что я сражался плечом к плечу с мальчиком, отмеченным молнией. И против нас были тени, а помогал нам... весёлый джин-разрушитель.

Ещё одна пауза, но теперь она была наполнена не неловкостью, а странным пониманием.

—И я помню, как призрачный воин в цепях... почтительно ответил на мой поклон, — добавил Селим.

Их соперничество никуда не исчезло. Слишком уж глубоко оно сидело в крови. Но теперь между ними появилось нечто новое — общая, невероятная тайна. Они видели мир, простирающийся далеко за пределы дворцовых интриг и споров за трон. Мир, где чудеса были повседневностью, а храбрость ценилась выше родословной.

Молча, по обоюдному согласию, они развернулись и пошли прочь из сада. Они не разговаривали, но иногда их взгляды встречались. И в этих взглядах было уже не привычное высокомерие и вражда, а задумчивость, почти что уважение. Дорога к своим покоям казалась теперь другой. Привычный мир слегка перекосился, обретая новую глубину.

А в это время в Хогвартсе, в самой дальней кладовке подвала, Невилл Долгопупс, глядя на закопчённый тазик, торжественно давал себе клятву.

—Никогда, — шёпотом говорил он самому себе, — никогда в жизни я не буду варить ничего сложнее чая. Ни-ког-да.

И где то, каждый в своём уединении — Дамблдор в башне, Снейп в подземелье, — и по странному совпадению, одновременно почувствовали огромное облегчение. В замке воцарился мир. Немного скучный, но предсказуемый. И это было прекрасно.