Учитель, воспитай ученика, чтоб было у кого потом учиться (джен)

Гарри одиннадцать. День, когда он узнает, что волшебник и уедет от Дурслей в Хогвартс — самый счастливый день в его пока что маленькой жизни. В Хогвартсе он обретает дом — впервые за много лет. В Хогвартсе друзья — Рон и Гермиона, учителя — мудрые и не очень, но в основном все-таки хорошие. Снейп — чтобы жизнь медом не казалась, но жизнь не мед, Гарри это еще у Дурслей понял. Зато есть справедливая Макгонагалл — декан Гриффиндора, и, разумеется, Альбус Дамблдор. Великий человек — так его все называют. Единственный, кого боялся Тот-Кого-Нельзя-Называть. Значит, Гарри в безопасности в Хогвартсе, пока есть Дамблдор.

После битвы с Квирреллом Гарри приходит в себя в больничном крыле, и Дамблдор, глядя на него через полукружья очков, медленно и обстоятельно отвечает на все вопросы мальчика, объясняет ему все, что он не понял. Впервые взрослый говорит с ним на равных, так честно и вместе с тем мудро.

«Правда — прекраснейшая, но и опаснейшая вещь, Гарри… Когда ты будешь готов, ты все узнаешь».

«Лорд Волдеморт никогда не исчезнет, но если люди будут вновь и вновь бросать ему вызов, он и не победит».

Дамблдор говорит это и многое, многое другое, что Гарри пронесет через всю свою жизнь. О правде и лжи, о необходимости борьбы со злом. Гарри впервые понимает, что он не просто затравленный подросток — нет, ему дано что-то большее, он может защищать своих друзей и делать добрые дела. Это осознание приходит к нему под мудрым взглядом старого волшебника. Усы Дамблдора подрагивают от еле сдерживаемой улыбки — он горд за своего ученика. А Гарри думает, что если сейчас чего-то не понимает, то с возрастом непременно станет таким, как его мудрые учителя, и все поймет.

Гарри двенадцать. Его обуревают сомнения. Оказывается, он змееуст. А может, и какой-то прапра самого Слизерина, заварившего кашу с чистотой крови? Друзья не хотят разговаривать с Гарри, многие подозревают его в страшных преступлениях — в том, чего он не делал. Он и сам не знает — а что, если Волшебная шляпа была права, и ему лучше учиться в Слизерине?

Старый волшебник вновь вызывает его к себе в кабинет, и мудрое лицо, обрамленное усами и бородой, вновь внимательно обращено к нему.

— Гарри, не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать?

— Ничего, сэр, — только и отвечает мальчик, сжимая руки на коленях. Это его личная битва. Иначе чего он стоит, если чуть что, будет бежать к взрослым? Этому его тоже научила жизнь у Дурслей. Он ведь не Дадли.

Гарри тринадцать. Он настолько свыкся со всемогуществом старого волшебника, что едва справляется с волной разочарования — как, Дамблдор не может спасти Сириуса? И это тогда, когда счастье было так возможно? Он едва не получил возможность избавиться от Дурслей, жить со своим крестным отцом! Но усы старого волшебника вновь дрожат от сдерживаемой улыбки:

— Мисс Грейнджер, сейчас главное одно — выиграть время. Думаю, вам хватит трех оборотов.

Дамблдор снова нашел выход. Или его нашли верные друзья?

Гарри пятнадцать. Внутри зияет огромная дыра, будто набитая черными льдинками. Льдинки колются и холодят. Дыра никогда не зарастет. Он только что потерял единственного, кто заменял ему отца. Сириус мертв, его не вернуть. Отчаяние, бессилие, вина вырывается в бурю негодования — и Гарри крушит кабинет директора, а Дамблдор лишь печально смотрит на него, даже не пытаясь остановить. Усы старого волшебника на сей раз уныло повисли — он и сам извиняется перед Гарри, пеняя на какие-то «ошибки старого человека» — что эти слова значат сейчас, когда родителей нет, Сириуса нет, Гарри один на один с жестоким миром взрослых, Снейп и Амбридж издевались над ним целый год, и больше нет никого, кто придет на помощь и защитит?

— Страдания — удел человеческий. Гарри…

— Тогда я не хочу быть человеком! — срывается отчаянный крик пятнадцатилетнего мальчишки. Сейчас от любых утешений только больнее. Душа Гарри словно обожжена. Что знает старый учитель о том, как быть молодым?

Гарри шестнадцать. Он понимает, что старый волшебник далеко не всесилен и в чем-то может ошибаться. Снейп и Малфой мутят что-то под самым носом, а Дамблдор не реагирует — может ли это быть? Разве взрослые так себя ведут? Разве они могут понимать меньше, чем дети? А между тем даже для Гарри очевидно — он только что узнал ужасную тайну, о том, что именно Снейп выдал Волдеморту семью Поттеров! Разве после этого Снейпу можно верить? Он ведь ненавидел отца Гарри!

Мальчик едва сдерживается, чтобы не заявить Дамблдору, что поверить Снейпу мог только старый дурак. А учитель лишь печально смотрит на него, и усы вновь не дрожат — улыбаться нечему. И слова утешения здесь бессильны. Впрочем, хорошо, что Гарри сдержался — это была их последняя беседа с Дамблдором. Учитель мертв — его убил Снейп. Неужели такова во взрослом мире плата за веру в людей? Мудрые синие глаза наставника больше не посмотрят на Гарри, и усы больше не тронет улыбка гордости за ученика. Но Гарри сделает все, чтобы смерть Учителя была не напрасной.

Гарри семнадцать. Он один на один с тайной про крестражи. И узнает, что Дамблдор скрывал от него еще больше. Гарри едва справляется с бурей противоречий, что обрушилась на вчерашнего подростка. Он сидит с Гермионой в палатке, с обложки книги «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора» Учитель смотрит на него — но больше не ответит. Настало время разбираться самому — вот только Гарри с возрастом понимает все меньше. И из бури негодования и обид по отношению к взрослым, на которые Гарри имеет полное право, рождаются совершенно неожиданные чувства — понимание и прощение. Дамблдор думал только об общем благе — это ставит ему в вину его брат Аберфорт, и Гарри неожиданно для себя бросается на защиту Учителя:

— Но иногда действительно надо думать об общем благе! Мы на войне!

Он смотрит воспоминания Снейпа — еще одного учителя, еще одного непонятого взрослого — и эти воспоминания составляют остальные кусочки мозаики.

— Вы растили его как свинью на убой!

— Уж не привязались ли вы к мальчику, Северус?

К Снейпу чувства по-прежнему противоречивы — но к обиде и боли примешиваются жалость и прощение. Но даже мастеру зелий было непонятно то, что очевидно для Гарри — иногда действительно надо доверять. И идти на распятие, широко раскинув руки. Так он и идет — защищать своих друзей и близких, защищать мир на земле. И его доверие к Учителю окупается — наверное, Дамблдор знал всегда, чувствовал мудрым сердцем наставника, что ученик не подведет его, что выживет, что такой чистой душе нипочем даже заклятья лорда Волдеморта.

— Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но почему это не должно быть правдой? — последняя мудрая фраза старого Учителя, и гордость в глазах, и усы вновь дрожат от еле сдерживаемой улыбки. Пусть Гарри видит это во сне — он никогда этого не забудет.

Гарри взрослый. Он понимает все меньше. Но одно он знает точно — сила в доброте, принятии и великодушии. В детстве он был категоричным мальчиком, у которого чесались кулаки, который делил мир на черное и белое, и по привычке желал зла своим врагам. Но когда беда действительно постучалась, не позволил погибнуть ни Дадли, ни Малфою, отпустил обиды на Снейпа. А Дамблдор — такие Учителя мыслят другими категориями, не то, что простые смертные. Да, жизнь Гарри сложилась тяжело, подчас несправедливо — ведь это взрослые должны быть великодушны к ребенку, а не наоборот. Но обиды уходят, на их место приходит мир и покой. Джинни рожает второго сына, и Гарри дает ему имя — Альбус Северус, в честь двух своих Учителей.