Навсегда (гет)

Суди люди, суди бог, как же я любила,

По морозу босиком к милому ходила!

Из песни

Елена не хочет становиться вампиром, но клянется навсегда быть со Стефаном. Ее впервые поразила первая любовь, и она уверена, что это навечно. Елена, не моргнув глазом, вытаскивает Стефана из колодца с вербеной, рискуя жизнью. Ее пугает его темная природа, но она без колебаний пронзает свою руку, чтобы он напился ее крови — ведь это вернет ему силы.

Жизнь вампиров полна риска. Елена пока не вампир, но кровь и любовь рифмуются, и она оказывается тоже затянута в этот водоворот. Сначала Стефан отключает эмоции под шантажом Клауса — все это чтобы ее спасти, но Елене не легче, когда Стефана разносит в разные стороны и он превращается в Потрошителя. Елена боится. И страдает, когда Стефан отталкивает ее — но он-то уверен, что это ради ее же блага! Но ее сердце всякий раз пронзает боль.

А потом он ловит на нее Клауса, как на живца — для будней тех, кто ежедневно борется со злом, этот прием нормален, но Елена еще не отпустила боль потери родных, она хочет всего лишь жить спокойно. Ей отчаянно не хватает кого-то рядом, пока Стефан борется с мировым злом — и рядом оказывается его брат Деймон. Который, как в этих мемах про героев и злодеев, в отличие от Стефана, готов разрушить мир, чтобы спасти одного близкого человека. Елену. Новая любовь пронзает ее стрелой.

Стефан дает Елене свою кровь и обращает ее — несмотря на то, что она не хочет быть вампиром. Но он-то хочет всего лишь спасти ее. Они категорически, патологически не понимают друг друга. Они из разных вселенных, у них разная природа — и осознание этого пронзительно больно ощущать. Стефан готов драться со всеми вампирами, чтобы добыть для Елены лекарство и вернуть ей человеческую природу. Но когда он все-таки добывает вожделенное средство, Елена возвращает лекарство Стефану.

— Если кто и достоин быть человеком, так это ты. А я люблю твоего брата.

Они старались быть добрыми, играть в благородство и великую любовь. Но все это время были лишь неопределившимися подростками, не знающими, чего хотят. Но единственная, кто может сказать Елене пронзительную правду, не щадя ее чувства — это Кэтрин.

— Бедная, маленькая, глупая, вечно ноющая Елена. В жизни вампира ты бы не прожила ни дня. Когда я впервые встретилась с тобой, ты клялась, что будешь навсегда со Стефаном. И что же я вижу? Пока Сайлас отправил его на полгода в сейфе под воду, ты кувыркалась с его братом, и ни разу не хватилась, где Стефан. Ты думала, что вампиры будут пить клюквенный сок? Как ты представляла себе вечность с вампиром? Чего стоит твое «навсегда», Елена? Не проще ли, как я, признать, что люди — это всего лишь период, и они остаются с нами лишь до тех пор, пока этот период не начинает путаться в ногах и тянуть на дно. Знаешь, как я выживала столько лет? Я никогда не оглядывалась. Вот и ты не оглядывайся. Не делай вид, что ты святая, потому что святых не бывает.

Каждое слово Кэтрин пронзает душу Елены, словно осиновый кол. Но у нее тоже есть своя правда.

— Я устала. Я всего лишь хочу простой человеческой жизни. Мы с Деймоном оба станем людьми. Проживем долгую и счастливую, но человеческую жизнь, родим детей, увидим внуков. Мы оба этого хотим. А Стефан вечно рвется кого-то спасать. Мне это не по плечу.

— Тогда стоило сразу выбирать Деймона, — усмехается Кэтрин. — А вот я всю жизнь любила Стефана. Будь он Потрошителем или ноющим парнем с внезапно проснувшейся совестью. Тебе Деймон, мне Стефан. Все по справедливости.

Елена и Деймон вместе принимают лекарство. Они спокойно старятся в своем уютном доме, навоевавшись на всю жизнь, и наблюдая, как растут дети и внуки. А Кэтрин и Стефан улетают в вечную ночь. Стефан знает — Кэтрин примет его даже Потрошителем. Каждому своя вечность.