На ирге (джен)

В разгар лета целый месяц Танюшка и Оленька с удовольствием лакомились необыкновенной ягодой. Называлась она ирга. Ни у кого из знакомых такой в округе не было, так что все, с кем сестрёнки дружили, приходили к ним, чтобы вдоволь наесться и домой родителям отнести.

Ирга росла в палисаднике перед домом, опираясь на забор тремя причудливо переплетёнными стволами. Она была высокой, как яблоня, и замечательно густой.

Танюшка иргу просто обожала. Особенно самую первую ягодку. Не в смысле — первую за лето, а каждую первую, когда снова подходила к дереву и начинала есть лиловые, почти чёрные ягодки с мягкими косточками и жёсткими хвостиками, похожими на малюсенькие короны, если их оторвать и положить на ладошку. Хвостики она не любила и сперва осторожно отрывала их зубами, выплёвывала прямо на землю, а уж потом клала в рот волшебную ягодку. Самая первая, когда рот ещё не привык, всегда была особенной. Танюшка замирала, стараясь продлить непередаваемый вкус, закрывала глаза, наслаждаясь. Потом брала вторую, третью, четвёртую — они тоже были вкусными, но уже совсем другими. Пальцы быстро окрашивались чернильными пятнами, но Танюшке было всё равно. Отмоются!

Однажды Танюшка и Оленька забрались по стволу в самую крону и там вовсю уплетали ягоды и болтали обо всём на свете. Они так увлеклись, что совсем забыли про обед. Опомнились, только когда мама вышла из дома и принялась их звать, беспокойно оглядываясь. Отзываться было страшно. Они же на дереве, и довольно высоко. Сидеть в ветках, опираясь на очень удобно переплетённые гладкие стволы ирги, было хорошо. Девочки крепко держались и совсем не боялись упасть. Но мама могла испугаться, что они всё-таки упадут, и поругать, а ещё того хуже — запретить лазить на иргу. А они снизу уже всё объели, что смогли достать. Да и весело это было — сидеть в густой кроне, скрытыми от взглядов прохожих, наблюдать за ними из засады и хихикать, никем не замеченными.

Мама не дождалась ответа затаившихся девчонок, ушла на огород, решив поискать их там. Танюшка и Оленька спешно принялись спускаться, что оказалось почему-то сложнее, чем забираться наверх.

— Где вы были? — недовольно спросила мама, когда они дружно уселись за стол — разумеется, перед этим вымыв как следует руки. — Иргу ели?

— Как ты узнала? — изумилась Оленька и повернула к сестре удивлённую мордашку. Танюшка сразу догадалась как. Губы и щёки Оленьки были синими. Про руки девочки подумали, а вот про лица забыли.

— Идите умойтесь, — рассмеялась мама и, пока девочки толпились у умывальника, спросила: — Я же под иргой проходила. Почему вас там не видела?

— Мы, наверное, как раз уходили, — неуверенно ответила Танюшка. Мама внимательно на неё посмотрела, но ничего не сказала.

К вечеру девочкам снова захотелось ирги. И снова они полезли на дерево за спелыми, манящими тёмными боками ягодками. Сидели там до самого папиного прихода. Видели, как он открыл калитку, прошёл под самыми ветками и тоже их не заметил. Решили подождать, что будет.

Вскоре папа вышел из дома и внимательно осмотрелся. Прошёлся до калитки, постоял, ни слова не говоря, а потом резко задрал голову и встретился взглядом с Танюшкой.

— Как там, не дует? — спросил весело.

— Нет, тут хорошо, — облегчённо улыбнулась Танюшка.

— Давно сидите?

— С обеда почти.

— Пора слезать. Не устали? Сами спуститься сможете?

Девчонки завозились, полезли вниз, осторожно нащупывая удобные переплетения сволов. Ноги и вправду затекли. Папа страховал снизу на всякий случай. Оленьку вообще подхватил на руки, не дожидаясь, пока она спустится.

— А мамка вас не смогла найти, — смеялся отчего-то довольный папа, и сердце у Танюшки радовалось, а губы сами собой раздвигались в улыбке. — Скажем ей, где вы прятались?

— Нет! — дружно подхватились сестрёнки, довольные, что теперь у них с папой есть такой весёлый секрет.

— Посмотрим, как долго она вас искать будет, — расхохотался папа. — Только осторожно лазьте. Если упадёте, чур не реветь.

— Не будем! А как ты догадался, где мы? — наперебой щебетали сестрёнки.

— Просто я очень догадливый, а кто-то слишком громко дышит!