Соперник за внимание (джен)

С самого утра Алиса ворвалась в комнату вихрем — босиком, с растрёпанными волосами, с таким блеском в глазах, будто за дверью её ждало самое важное открытие на свете. В руках она держала небольшой свёрток, перевязанный ярко-красной ленточкой, и даже дыхание у неё было взволнованным, как у человека, который вот-вот поделится тайной.

Барсик, дремавший на подоконнике, нехотя шевельнулся. Он приподнял голову, моргнул, вытянулся и зевнул, показав розовый язык. Всё утро пахло по-домашнему — пылью, солнцем, тёплым деревом и остывшим молоком. Но теперь в воздухе появился новый запах — странный, холодноватый, как от витрин в магазине игрушек: немного пластика, немного ткани и капелька чего-то чужого.

Барсик моргнул ещё раз. Что это она принесла?

— Барсик, смотри! — воскликнула Алиса, чуть подпрыгивая. Голос звенел от восторга. Она осторожно поставила свёрток на стол, как хрупкий подарок, и почти торжественно развязала ленту. — Мне подарили котёнка! Настоящего… ну почти!

Она развернула бумагу — с мягким шелестом, будто снег сошёл с крыши. Из-под неё выглянул плюшевый котёнок — серый, пушистый, с блестящими глазами-пуговками и хвостом, который смешно торчал вверх, как будто он всегда готов был к приключениям.

Барсик приподнялся и медленно, с достоинством подошёл поближе. Сначала понюхал воздух, потом игрушку. Запах — искусственный, безжизненный, скучный. В нём не было тепла, шерсти, дыхания, ни одной живой искры.

Но всё равно… что-то в этом котёнке раздражало. Может, блеск в пуговичных глазах. Может, то, как Алиса улыбалась ему — слишком нежно, слишком долго.

— Ну что, как тебе у нас, малыш? — сказала она мягко, почти шёпотом, и усадила игрушку рядом с собой на кровать. — Тебя зовут… ммм… Серый! Да, Серый подойдёт. Барсик, знакомься, это твой новый друг.

Барсик прищурился. Друг?

Он подошёл ближе, обошёл Серого кругом, задумчиво ткнулся носом в его бок — ничего. Ни сердца, ни запаха, ни ответного "мрр". Только ткань. Только молчание.

Барсик молча выпрямился, откинул уши назад и медленно отвернулся. Хвост нервно дёрнулся из стороны в сторону. Он даже не посмотрел на Алису, когда та воскликнула:

— Ну не хмурься, Барсик! Вы же подружитесь!

Но Барсик уже прыгнул на подоконник и улёгся там, в своём безопасном мире. За стеклом клубился утренний свет, белёсый и тихий. Внизу на улице падали редкие снежинки, и от их движения становилось легче думать.

Здесь, на окне, было правильно: прохладно, спокойно и ни одной ненастоящей вещи. Только ветер, небо и отражение самой Алисы, когда она подходила к стеклу, чтобы посмотреть наружу.

Барсик уткнулся носом в лапы, но одно ухо всё равно было насторожено. Он слышал, как Алиса смеётся, как гладит Серого по голове, как шелестит одеяло, когда она поправляет его на кровати.

И тогда Барсик впервые понял: сегодня всё изменилось.

Его маленький, привычный мир стал теснее — в нём появилось что-то чужое. И теперь ему придётся за это место побороться.

Вечер выдался на редкость уютный: тёплый свет лампы, запах ванили и молока, тихие звуки за окном. Всё было почти идеально. Почти.

Барсик сидел на стуле, глядя вниз, на стол, где Алиса с важным видом устраивала "чай с плюшевыми гостями". Это было целое событие — с маленькими чашками, салфетками и тарелкой печенья. Всё как полагается.

Барсик знал этот ритуал: сначала Алиса наливает "чай" куклам, потом обязательно протягивает ему кусочек печенья — потому что он же Барсик, старейший участник всех чайных церемоний. Так было всегда. До сегодняшнего дня.

— Так, — сказала Алиса, поправляя ленточку на Сером, который восседал рядом, будто почётный гость. — Всем по печенью!

Она аккуратно разложила печенье перед игрушками, а потом — оскорбительно медленно — взяла маленький кусочек и положила рядом с Серым.

— Ешь, не стесняйся, — сказала она. Голос у неё был ласковый, почти материнский.

Барсик застыл. Его уши подрагивали, усы дрожали от негодования. Она что, издевается? Он даже не умеет есть!

Барсик прищурился и сел ровнее. Это уже не просто недоразумение — это акт несправедливости, попрание котьих прав и достоинства.

Он перевёл взгляд на Серого. Тот безмятежно сидел, уткнувшись своими глупыми пуговичными глазами в потолок.

Безмолвный, надменный.

Барсик обдумал ситуацию. Сначала — наблюдение. Потом — оценка риска. Наконец — контратака.

План родился мгновенно. Точный, изящный, как прыжок в полуметре от окна. Он спрыгнул со стула — бесшумно, как тень. Его хвост слегка дрогнул, глаза сверкнули. Главное — выглядеть невинно. Просто проверить, что за существо сидит у Алисы на месте Барсика.

Он подошёл к игрушке, замер. Медленно поднял лапу и...

Шлёп.

Аккуратное, почти вежливое касание.

Серый покачнулся, будто задумался, стоит ли держать равновесие, и, конечно же, не устоял.

С лёгким "плюх" он упал лицом прямо в печенье. Барсик моргнул. Внутри всё ликующе перевернулось. Операция "Плюшевый Снегопад" завершена успешно.

Но радость длилась недолго.

— Барсик! — вскрикнула Алиса. — Ты чего?!

Она подхватила Серого, смахнула крошки, посмотрела на Барсика с лёгким упрёком. Тот сидел уже у дверей: хвост аккуратно обёрнут вокруг лап, взгляд устремлён в даль — как у кота, познавшего трагедию предательства.

Он даже не посмотрел в её сторону. Только слегка дрогнули усы. Пусть теперь сама разбирается со своим "другом".

Алиса вздохнула:

— Ох, Барсик… ты, наверное, просто ревнуешь, да?

Но Барсик не ответил. Он величественно удалился в коридор, неся в себе страдание, достоинство и тихую уверенность, что справедливость хоть и не сразу, но восторжествует.

Ночь опустилась не вдруг, а как будто медленно пролилась в комнату — мягкой тенью, расплывшейся по полу и стенам. Лампа ещё горела, но свет её уже был не яркий, а золотисто-усталый, будто и она сама готовилась к сну.

За окном тихо падал снег, ложился на подоконник — тонким пушистым слоем. И каждый раз хлопья, ударяясь о стекло, звучали едва слышно, как дыхание мира, который не хотел тревожить спящих.

Алиса спала, свернувшись под одеялом. Щека её чуть касалась подушки, волосы рассыпались по ней, как солнечные нити, ставшие тёмными в лунном свете.

Барсик сидел на полу, прямо напротив кровати, и не сводил глаз с маленького серого силуэта рядом с ней.

Серый.

Плюшевый, безмолвный, неподвижный — но слишком близкий. Барсик смотрел долго, не мигая, и внутри у него странно щемило. Это даже не было злостью — скорее, тихая обида, что его тёплое место у подушки теперь занято кем-то, кто не дышит.

Он медленно встал, потянулся — спина изогнулась, хвост дрогнул в воздухе. Потом бесшумно подошёл ближе. Лапы ступали мягко, как снег, и только уши чуть подрагивали, улавливая каждый звук.

Алиса перевернулась во сне. Подушка зашуршала, одеяло соскользнуло немного вбок, и Серый не удержался, соскользнул вместе с ним.

Маленькое, почти беззвучное — топ, и игрушка исчезла под кроватью.

Барсик замер. Потом медленно опустил голову, заглянул вниз. Там, под кроватью, царила прохлада. Пыльные клубки лежали, как зимние облака, а откуда-то из глубины веяло тишиной, похожей на покой старого дома.

Барсик протянул лапу — осторожно, будто вытягивал не игрушку, а что-то живое. Зацепил хвост, потянул. Серый скользнул наружу, остановился на ковре. Барсик сел рядом, посмотрел на него долго. В свете лампы блестели стеклянные глаза, и вдруг… он понял. Он вовсе не сердится. Не злится. И не ревнует. Он просто не хочет делить то, что делает этот дом живым. Тёплый голос Алисы, её смех, то, как она иногда шепчет: "Спокойной ночи, Барсик" и невзначай поправляет одеяло, чтобы ему было удобно. Он не хотел, чтобы это делилось на двоих.

Барсик перевёл взгляд на Алису. Она спала — спокойно, тихо, губы едва заметно двигались, будто она улыбалась во сне. Кот подошёл ближе, аккуратно взял игрушку зубами и положил обратно — туда, где ей было место. Рядом с ней.

Потом сам запрыгнул на кровать, улёгся у подушки. Осторожно положил лапу так, чтобы слегка касаться её волос. Слышал, как ровно дышит Алиса, как лампа едва потрескивает, а за окном снег по-прежнему идёт — будто весь мир дышит в такт их ночи. Так они и лежали втроём — девочка, кот и его недавний соперник.

На рассвете луч солнца пробрался через штору и лёг тонкой полоской на кровать. Он скользнул по спине Барсика, по его мягкой шерсти, потом блеснул на глазах Серого. Барсик лениво приоткрыл один глаз, сонно моргнул, потянулся и зевнул так широко, что даже уши дрогнули. Где-то за окном каркнула ворона, а Алиса в полусне тихо пошевелилась.

Барсик посмотрел на Серого — тот, конечно, не ответил. Но в блеске его пуговичных глаз будто проскользнуло что-то новое. Мирное. Тихое. Почти дружеское.

Барсик положил голову обратно на лапы и подумал: "Наверное, у меня теперь не соперник. А напарник по снам".

И впервые за день мурлыкнул — едва слышно, чтобы не разбудить Алису, но достаточно, чтобы комната снова наполнилась теплом.