12 свиданий мисс Грейнджер (гет)

Когда Гермиону Грейнджер вызвал в кабинет Министр Магии, она не подозревала, о чём пойдёт речь. Кингсли помолчал, предложил кофе, потом отошёл к окну. Было непривычно видеть этого всегда спокойного и уравновешенного человека почти смущённым. Гермионе на секунду почудилось, что он действительно в замешательстве. Впрочем, это было не в правилах министра Бруствера — смущаться, поэтому мисс Грейнджер решила, что ей показалось.

Наконец Кингсли сел, отчего-то сложил ладони домиком, как когда-то делал покойный директор Дамблдор, и произнёс:

— Гермиона, мне нужен твой совет.

Он помолчал, потом добавил:

— Хотя нет, не так. Решение уже принято, и мы не в силах его изменить. Мне нужен твой совет: как мы можем сделать всё это мягче… — он замялся, — не так болезненно.

Гермиона напряглась. Ей было странно, что Кингсли советуется с ней. Она занимала очень хорошую — даже, на взгляд многих, неприлично хорошую для её возраста — должность в Министерстве. Она была героиней Второй Магической войны и подругой Гарри Поттера. Но всё это не отменяло того, что она оставалась всего лишь двадцатипятилетней девушкой. Маглорожденной девушкой, как неустанно напоминали ей окружающие. Кингсли продолжал:

— Как ты знаешь, после войны и без того немногочисленное население магов сократилось. Думаю, ты понимаешь, каков следующий шаг Министерства?

Гермиона нахмурилась. Однажды, в пылу алкогольного дурмана на вечеринке, они как-то обсуждали старую традицию — законы о браке. В древности, после каких-нибудь крупных конфликтов, например, гоблинских войн, правительство могло принять решение ввести меры, чтобы как можно скорее восстановить население Магической Британии. Но это казалось такой замшелой глупостью! Даже после войны с Гриндевальдом ничего подобного не было. Гермиона нервно постучала пальцами по столешнице:

— Это ведь не то, что я думаю?

Министр невесело рассмеялся:

— Сейчас то время, когда всё мы делаем наполовину. Ибо полностью сделать не имеем права, а совсем не делать не можем. Конечно нет! Принять закон о браке — это значит собственноручно не только снять себя с поста, но и поставить под угрозу само существование Министерства магии. То есть сделать то, что не удалось даже Волдеморту. Нет, речь идёт всего лишь о программе. Программе по подбору наиболее подходящих друг другу волшебников и волшебниц.

— Не понимаю, при чём здесь я? — рассеянно сказала Гермиона. — Я работаю в Отделе магического правопорядка. Ты хочешь обосновать это как-то юридически?

Кингсли покачал головой. Его тёмные глаза казались уставшими. За последние несколько лет он сильно постарел. Гермиона подумала, что, возможно, она не так уж сильно хочет однажды возглавить магическое сообщество Британии. А тем временем нынешний министр продолжил:

— Нет, ты меня интересуешь как представитель того круга магов и волшебниц, на которых будут распространяться новые положения. Да-да, я знаю, как это будет. В данном случае, как ни парадоксально, уговорить наших чистокровных друзей Волдеморта будет намного легче, чем наших соратников. Потому что чистокровки привыкли жениться по расчёту и, в принципе, к тому, что в их личную жизнь постоянно кто-нибудь вмешивается: от родителей и светского общества до Министерства магии. С маглорожденными же всё куда хуже.

На секунду Гермиона задохнулась от гнева. В эту секунду её хороший друг Кингсли Бруствер напомнил ей даже не неоднозначного Дамблдора, а Слизнорта — такого понимающего и такого лезущего туда, куда не надо. Однако она слишком хорошо понимала своим рациональным, хвалёным умом, что лучше не спорить. Лучше скорректировать то, что можно.

Кингсли выглядел так, как будто он уже принял решение. И принимал это решение он явно не один. Поэтому она просто холодно сказала:

— И что же вы хотите?

Кингсли с шумом выпустил воздух сквозь ноздри своего широкого носа и поправил ворот мантии, словно тот его душил.

— Перестань, Гермиона, не начинай! — буркнул он. — Я сам понимаю, что это ужасно. Я боролся с Советом магов как мог. Убеждал, давил, пытался привлечь на свою сторону — они непреклонны. Количество волшебников в Англии катастрофически уменьшается.

Он поднял глаза на Гермиону:

— Ты же знакома с магловской наукой? Знаешь, что такое второй демографический переход? В итоге у нас в волшебной Британии большая проблема наложилась на мировую тенденцию. Поэтому возможно, через несколько лет в Хогвартс просто не будет поступать столько детей, чтобы хотя бы наполовину заполнить факультетские спальни.

Кингсли вздохнул и продолжил:

— У меня не было выбора. Правда, не было. Я хотел сделать как лучше. Хотел угодить всем. В итоге получилось, что не угодил никому. Тем не менее, моё решение такое, что лунного тельца сбережём, и мантикора голодной не останется.

Он посмотрел на неё внимательно:

— Тебе знакомо брачное агентство Лаванды Браун?

— Извини? — мисс Грейнджер едва не поперхнулась. Она ожидала услышать что угодно, только не упоминание о невесте Рона.

Нет, Гермиона правда осталась с Роном хорошими друзьями. Искренне считала, что Лаванда Браун, с которой Рон Уизли возобновил отношения после войны, куда лучшая ему пара — по многим причинам. Разумеется, Гермиона слышала о внезапно успешном бизнесе Лаванды, но никогда не вникала в это. Да, стоит признаться, друзья Гермионы были не так уж несправедливы, когда пеняли ей, что она слишком сильно погружена в работу и слишком мало интересуется их жизнями.

— Кажется, там что-то цветочное… «Роза и Нарцисс»? — не без яда в голосе уточнила мисс Грейнджер. — Только нарциссов нам не хватало.

— «Роза и Тюльпан», — сухо поправил её Министр и налил себе еще кофе, который своим видом больше напоминал смолу.

— Пикси упыря не лучше, — любимая поговорка миссис Уизли пришлась как нельзя кстати.

— Мисс Браун очень талантлива, — твёрдо сказал министр и покачал головой, усмехнувшись в ответ на недоверчиво приподнятые брови Гермионы. — Да, она талантлива в своём. Она умудрилась соединить старинные артефакты чистокровных семейств и современные магловские программы — и получила нечто среднее. Очень неплохой способ подбирать наиболее подходящего партнёра… — он немного помолчал и продолжил. — Её результаты впечатляют, Гермиона. Мы наблюдали за ней почти целый год. Несколько браков. В двух семьях уже ожидается пополнение. И только вдумайся! Более шестидесяти процентов участников продолжают отношения.

Министр допил свой кофе и решительно поставил на стол чашку:

— Мы решили вывести это на уровень страны. Наши требования не так уж велики. Никто никого не заставляет жениться. Всего лишь от волшебников определённого возраста требуется еженедельно ходить на свидание с подобранным кандидатом или кандидатами.

Гермиона хищно прищурилась и приготовилась к бою — она планировала сократить количество обязательных свиданий до четырех в год.

Через два дня, в одну на редкость дождливую пятницу, Гермиона, решительно стиснув сумку в руках, вошла в брачное агентство Лаванды. К удивлению мисс Грейнджер, ожидавшей увидеть вокруг избыток розового и блёсток, комната оказалась оформлена в неброских пастельных тонах. Сама Лаванда Браун восседала в уютном кресле за круглым столиком и выглядела на редкость привлекательно. Гермиона невольно ощутила странное смешанное чувство — сочувствия, лёгкой зависти и раздражения на саму себя. Вряд ли кто-то мог назвать Лаванду счастливицей: шрамы, оставшиеся после нападения Сивого, не убирались никаким колдовством, а дымка косметических чар лишь смягчала их. И всё же в этом милом круглом личике, в светлых глазах, по-прежнему наивно распахнутых, несмотря на собственный бизнес, в блондинистых кудряшках, в пухлых губках и, без сомнения, весьма соблазнительной груди, кокетливо выглядывающей из декольте, — во всём этом ощущалась какая-то особая нежная магия. Та самая, что была недоступна блестящей и рациональной волшебнице Гермионе Грейнджер.

Однако Лаванда весело улыбнулась и немедленно предложила дивно пахнущий свежеиспечённый пирог. Гермиона, у которой во рту не было ни крошки за весь сложный рабочий день, повеселела — и когда уже прошло минут десять, а от куска пирога остались только крошки, обнаружила себя сидящей в уютном кресле и весело обсуждающей проделки домашнего любимца Уизли — озорного крапа, который уже успел сожрать ботинки Рона и вырыть огромную яму в огороде Молли.

Где-то после второй чашки чая Лаванда внезапно сказала:

— Я понимаю, тебе не нравится эта идея.

Гермиона нахмурилась. Всё её благодушное настроение мгновенно слетело, словно его унёс холодный сквозняк из форточки.

— Да, — сухо и честно ответила она. — Во-первых, это вообще не дело — принуждать людей в таких личных вещах. А во-вторых, думаю, что невозможно сконструировать любовь.

Она замялась и почувствовала себя немного нелепой и сентиментальной до глупости. Лаванда доверительно улыбнулась и взмахом волшебной палочки захлопнула форточку:

— Не смотри на это как на ограничение свободы, лучше — как на новую возможность. Разве тебе никогда не хотелось найти близкого человека, с которым вы смотрите на мир похоже и понимаете друг друга, к которому хочется возвращаться домой, с которым у вас никогда не заканчиваются темы для разговоров?

Гермиона нервно сглотнула.

— Я никому не расскажу, — Лаванда поправила длинные кудряшки, — честно, — добавила она и протянула Гермионе руку.

Та внезапно заметила, что на светлом нежном запястье, немного выше жемчужного браслета, сияет обруч обета.

— Это магическая клятва о неразглашении, — пояснила Лаванда. — Так что со мной можешь говорить совершенно откровенно… Представляешь, каково мне? Главная сплетница Гриффиндора не может рассказать ни одной сердечной тайны! Знаешь, иногда трансфигурирую чернильницу в какую-нибудь мышь или белку и пересказываю ей самые забавные случаи из жизни клиентов. А потом развеиваю чары. Профессор Макгонагалл поразилась бы, какого мастерства я достигла в её предмете.

Гермиона невольно засмеялась, а Лаванда продолжила:

— И потом, согласись, если ко всему вышеперечисленному — духовной общности — прибавится ещё и некая искра, некое телесное и магическое совпадение, разве это не чудесно?

— Да, наверное… Я не отрицаю.

— Отлично! К тому же, слышала, твоими усилиями нынешний минимум свиданий будет — двенадцать в год, а не еженедельно.

— В отличие от многих у меня нет бездны свободного времени, — процедила Гермиона.

Лаванда чему-то загадочно улыбнулась:

— Я уже однажды слышала такой ответ... Ну приступим.

И в её руках, как по мановению волшебной палочки, иначе не скажешь, оказались пергамент и яркое перо. Правда, в отличие от Прытко Пишущего Риты Скитер, оно было светло-розового, а не ядовито-зелёного цвета.

— Начнём с основного. Твоё самое-самое главное пожелание. Что важнее всего для тебя в мужчине? Отвечай, не задумывайся.

— Интеллект, — выпалила Гермиона, прежде чем успела подумать, что она вообще-то ещё сомневается, стоит ли отвечать откровенно.

Лаванда сделала пометку в пергаменте и, кисло скривив пухлые губки, уточнила:

— Я так понимаю, уровнем не ниже твоего, да?.. Это будет непросто. Особенно если твоё ограничение по возрасту не двести лет?

Гермиона усмехнулась:

— Боюсь, что так. Я согласна на сорок. Хорошо, ставь сорок пять. Давай, не выше сорока пяти. Это уже двадцать лет разницы, куда больше? Думаю, такая граница справедлива.

Лаванда закивала:

— Разумеется! Честное слово: ты можешь высказывать, какие хочешь пожелания. Ты даже не представляешь, что я иногда тут выслушиваю! Но, как я уже говорила, это тайна охраняется магической клятвой. Да, чудо вряд ли случится, но ты, правда, можешь удивиться итоговому результату — мое агентство не зря было выбрано Министерством.

— Уверена, ты знаешь свое дело, — как можно мягче сказала Гермиона, она и впрямь была удивлена уровнем бизнеса бывшей однокурсницы.

Лаванда задумалась:

— Это, конечно, маловероятно, но готова ли ты рассматривать партнёра моложе себя? — Она забавно почесала пушистым пером кончик носа, потом сморщилась и тихонько чихнула.

— Да, пожалуй. Хотя я не думаю, что человек моложе двадцати сможет быть со мной на одной волне, — помедлив, ответила Гермиона.

— Хорошо. Статус крови?

— Что, прости?

— Пожелание относительно статуса крови.

— Это вообще законно? — нахмурилась Гермиона.

Лаванда снова засмеялась, но в этот раз Грейнджер её смех не поддержала.

— О, мы уважаем законы Министерства Магии, и я сама гриффиндорка. К тому же одна из наших пар... — тут Лаванда горделиво вздёрнула свой вышеупомянутый носик, — это вообще чистокровный волшебник, причём из очень традиционной слизеринской семьи, и маглорождённая волшебница. Всё в порядке, уверяю тебя. Просто некие пожелания стоит учитывать, сама понимаешь. В конце концов, разное воспитание и принципы могут стать таким же препятствием для отношений, как и разные интересы и вкусы.

Гермиона не нашла, что возразить, и покачала головой:

— Как ты знаешь, у меня нет никаких возражений против любого статуса крови. Хотя...

Лаванда не без ехидства прищурилась:

— Слушаю?

— Я бы, наверное, предпочла избежать радикально настроенных волшебников, — сухо закончила Гермиона.

— Принято. Будут ли какие-нибудь пожелания по внешности?

Гермиона замялась. Она не любила обсуждать чужой облик. Будучи довольно уверенной в себе и не раз принимающий комплименты своей красоте, всё же она ощущала, что относится к тем, кого выбирают не за внешность. И другим людям привыкла отвечать тем же.

Лаванда вздохнула и внезапно очень мягким, доверительным тоном сказала:

— Не стоит думать, что твой отказ разобьёт кому-то сердце — тем более об этом, повторюсь, никто кроме меня не узнает, И вообще одним ведьмам нравятся блондины, другим брюнеты. Кто-то предпочитает мускулистых викингов, а кто-то — стройных танцоров, кто-то уютных и тёплых плюшевых мишек.

— Конечно... Рост мне не принципиален, — Гермиона наконец подобрала параметр, который, как она знала, волновал многих. С её ростом проблем никогда не возникало: она была ниже большинства мужчин и значительной части женщин. — Пожалуй, я предпочитаю скорее худых. Не обязательно накачанных, просто худых.

— Да-да, — хмыкнула Лаванда. — Я помню тощего, сгорбленного Крама. Худой, нескладный Рон... Хотя, надо признать, сейчас он раздался в плечах и поднабрал вес. Но теперь это моя проблема, не твоя.

Она обаятельно улыбнулась — настолько, что это почти не выглядело как подколка более удачливой соперницы. Скорее, как старая шутка двух бывших однокурсниц. Какими наивными и радикально мыслящими они были! Кажется, прошло всего лет восемь-десять, а они стали взрослее, мудрее на целую жизнь. Устали и сменили розовые очки на те, что посерее и поциничнее.

— Ладно, — Гермиона выпрямилась в кресле и отставила чашку. — Цвет волос не принципиален. Лучше, конечно, брюнет, но это не обязательно. В общем, Лаванда, давай сконцентрируемся на интеллекте, чувстве юмора и твёрдых принципах. Это вещи куда важнее, чем лишняя пара дюймов роста или не тот разрез глаз. Думаю, пора заканчивать, мне вечером надо поработать из дома.

Лаванда кивнула и протянула пергамент:

— Тогда ещё заполни вот эту анкету и всё. Обрати особое внимание на последний вопрос: «Какова твоя цель?»

— Моя цель — поддерживать министерские законопроекты, — раздражённо буркнула Гермиона, берясь за перо.

Лаванда фыркнула:

— Ну можешь написать этот вариант.

Когда через месяц министерский проект реализовали под радостные или гневные вопли магических газет, все кандидаты в обязательном или добровольном порядке были внесены в списки, и чудо-система начала работать. Так в одно солнечное утро взъерошенная рыжая сова с очень важным видом влетела в окно и бросила на стол небольшой плотный конверт. Когда Гермиона открыла его, то увидела красиво оформленный пергаментный лист, на котором витиеватым почерком, золотистыми чернилами, было написано:

«Дорогие маги и волшебницы! Брачное агентство “Роза и Тюльпан” создано для вашей любви… Мы счастливы, что вы приняли участие в нашем проекте, и надеемся, что вы обретете свою вторую половинку!

Уведомляем вас: 100% совпадение исключено. Наиболее высокий уровень совпадений, признанный нашими специалистами самым благоприятным для создания отношений, — от 80% до 95%. Также рекомендуем вам обратить особое внимание на кандидатов, находящихся в диапазоне от 60% до 80% — это очень хороший результат.

Уважаемая мисс Грейнджер, по результатам вашей анкеты были выявлены следующие совпадения с кандидатами…»

Прочитав первую фамилию, Гермиона поперхнулась, прочитав вторую, прошипела:

— Серьезно?..

Прочитав третью, отшвырнула письмо и воскликнула:

— Это что за слизеринский хит-парад: Нотт, Снейп и Малфой?! Я сошла с ума?!

Сова перестала хрустеть печеньем и уставилась на неё жёлтыми круглыми глазами.

— Вообрази себе, — гневно ответила ей Гермиона, — мой идеальный кандидат — Теодор Нотт! Безупречные девяносто пять процентов! Я его даже не помню, ходили вместе на нумерологию, он из компашки слизеринцев… хотя надо признать, редко был замечен в чем-то дурном. Но всё же… ты представляешь? Наше совпадение эталонное.

Сова с интересом ухнула.

— Но ты слушай дальше, — кипятилась Гермиона, — и поймешь, что Нотт — это сущие цветочки по сравнению со вторым и третьим местом. Падам! Северус Снейп... восемьдесят семь процентов!

Сова распушила перья и разухалась так, словно в комнату влез фестрал.

— Понимаю тебя. А замыкает эту чудесную изумрудную тройку, человек, который семь лет упорно портил нам школьную жизнь — Драко Малфой!

…Это надо было переварить. Гермиона отложила пергамент, взяла кофемолку и стала методично, вручную перемалывать кофе.

Подумать только! На вершине топа, созданного хвалёным брачным агентством Лаванды, были три слизеринца. О Теодоре Нотте мисс Грейнджер знала мало, поэтому, если не считать удивительного совпадения, такое могло случиться. Нотт всегда был одним из первых учеников школы, хотя и не оспаривал у самой Гермионы титул лучшего студента. Ну а что сын Упивающегося Смертью… так на фоне двух других фаворитов, он по крайне мере сам не являлся этим самым Упивающимся!

Мерлин! Северус Снейп — восемьдесят семь процентов… Ненавистный бывший учитель, герой и злодей, шпион и убийца, блестящий учёный и один из самых невыносимых людей, которых она знала!

Безусловно, Северус Снейп являлся незаурядной личностью. Гермиона уважала его и отдавала должное его уму… Ах да, интеллект! Но неужели во всей магической Британии один лишь Снейп мог сравниться с ней умом? Ну и ещё Теодор Нотт, хотя, как подозревала мисс Грейнджер, тот обошёл своего бывшего декана лишь потому, что был на двадцать лет моложе и обладал не столь мерзким характером, а не из-за исключительных интеллектуальных способностей.

Так или иначе, но эти двое входили в наиболее благоприятный диапазон совпадений. Гермиона бы подумала, что результаты специально завышены, но Лаванда ей клялась, что всё всегда честно, и из-за этого у агентства еще до министерского проекта нередко возникали проблемы. Заплатив деньги и придя в «Розу и Тюльпан», многие маги и волшебницы с недовольством обнаруживали, что у них нет совпадений выше восьмидесяти, а то и семидесяти процентов. У Гермионы же помимо двух идеальных кандидатов, тут она нервно сглотнула и поежилась, вспомнив мрачную рожу Снейпа… был ещё целый список.

Впрочем, возможно все дело — в принудительной регистрации. К тому же, к сожалению, все первые места занимали слизеринцы. Родные гриффиндорцы скромно ютились вне призовой тройки. Да и кто? Перси Уизли — человек, рядом с которым меньше всего думалось о романтике, и Оливер Вуд — волшебник, положивший жизнь на алтарь игры, в которой запросто могли пробить голову бешеные мячи.

Остальных она либо не знала — Маркус Белби, либо знала слишком хорошо — Кормак Маклагген… либо это был Стэн Шанпайк! Только подобного не хватало, пусть и в конце списка. На этом фоне бывший однокурсник с Хаффлпаффа Эрни Макмиллан казался подарком судьбы. Вот с него и можно начать.

Гермиона забыла о том, что хотела просто разобраться с министерским проектом. Теперь она всерьез оценивала этих мужчин как потенциальных партнеров, и от этой оценки её и без того не слишком хорошо уложенные волосы вставали дыбом.

Позвонившая ей по магловскому телефону Лаванда немедленно получила поток «восторгов»:

— Снейп? Серьезно?! Снейп?! А что не Малфой?.. Ах да… у нас и Малфой тут имеется! — сердито выговаривала ей Гермиона. — Это что за программы у вас такие? Как они оценивают совпадение?

Но мисс Браун, не зря уже пять лет общалась с темпераментными незамужними волшебницами и неуживчивыми холостыми магами, поэтому она держалась, как скала под гневными ударами морских волн:

— Если хочешь я могу прислать тебе расшифровку на кандидатов, но только на тех, с кем ты пойдешь на свидание. Там учитывается море всего: жизненные ценности и цели, характер и темперамент, предпочтения и пожеланий, интересы и уровень магии, да многие параметры. А еще, ты сама ограничила возраст сорока пятью годами, там под твои запросы море столетних претендентов, все как на подбор алхимики, бывшие дуэлянты, ученые, участники международных конференций и мастера в самых разных сферах магии. Это твой… хи-хи… Снейп чудом заскочил в последний вагон — ему исполнится сорок шесть в январе.

— Он не мой! — отрезала Гермиона. — Кстати, ведь проект обязателен только для людей от двадцати до сорока пяти. Откуда там столько возрастных людей?

— А ты думаешь, только молодым хочется любви? — парировала Лаванда. — Брачное агентство “Роза и Тюльпан” работает с колдунами и волшебницами разных возрастов. Снейп, кстати, участвует только в этом году, так что лови момент. Он-то точно не придет добровольно на свидание.

— Никакого свидания со Снейпом не будет, как тем более и с Малфоем, — сухо сказала Гермиона.

Она уже приняла решение — дракл с этим совпадением! Выберет тех, кто не вызывает у неё массу «приятных» воспоминаний. Ужас! Ей надо продержаться двенадцать встреч.

— Твой порог по интеллекту оказался слишком высок, — чуть сочувственно произнесла Лаванда, — вот причина столь своеобразных результатов.

— И поэтому у меня в перечне есть Стэн Шанпайк? А отчего не Гойл? — ядовито осведомилась Гермиона.

— Система выстраивает в рейтинг по совместимости всех людей в проекте, которых не ограничили отдельно, как ты по возрасту. Уверена, что совпадение со Шанпайком минимальное, и до встречи с ним попросту не дойдет. А что касается, Гойла, он женат. Тебе не показалась странной небольшая по объему подборка в списке?

— Вообще да, как раз собиралась спросить. Помню, у нас были неплохие и отнюдь не глупые парни на курсе, тот же райвенкловец Терри Бут.

— Скорее всего он либо в браке, либо в долгосрочных отношениях, длящихся более трех месяцев — таких людей, как ты знаешь освобождали от участия, и их довольно прилично, особенно среди магов и волшебниц постарше.

— Ясно, — Гермиона поджала губы, было неприятно внезапно осознать, что она одна из немногих счастливых или несчастливых одиночек. Впрочем, следовало прояснить значимые детали. — Кстати, а что в итоге решили: свидания с одним и тем же кандидатом идут в общий зачет? Ведь цель проекта — это создание долгосрочных отношений.

Однако Лаванду провести не удалось:

— Учитываются, но не более трех свиданий с одним человеком, считается, что дальнейшие — это свободный выбор. Относительно же твоих слизеринцев…

— В жизни не поверю, что они и сами придут на встречу ко мне, — пришла в голову спасительная мысль, и Гермиона даже повеселела. — Снейп — все-таки мой бывший учитель, так что подобное даже не совсем корректно. А Малфой… ну это Малфой, уверена, у него вся анкета была исписана требованиям к чистокровности.

— Кандидаты, у которых совпадение восемьдесят процентов и выше, обязаны сходить хотя бы на одно свидание, — холодным голосом в стиле Макгонагалл отрезала Лаванда. — А у тебя с Малфоем как раз восемьдесят, не говоря уже про двух других. Считается, что потенциал развития удачных отношений слишком высок, чтобы отвергать его из-за стереотипов и возможных разногласий.

— Какой ужас! — простонала Гермиона.

— Уверяю тебя, что Снейп высказался куда более экспрессивно, но я это пережила, — хихикнула Лаванда. — Нет, все-таки магловские телефоны — это чудо! Удачи тебе на свиданиях! — прощебетала она и положила трубку.