Ад пуст, все бесы здесь (гет)

Реми уже давно не давали покоя подозрения. К тому же в полиции поставили вопрос ребром — исчезновения людей продолжаются, правда, только тех людей, кто привлекался за изнасилование или домашнее насилие. И если тот, кто стоит за исчезновениями не будет найден, то всю вину повесят на Людей Икс — только потому, что они мутанты. Реми давно уже сверлило страшное подозрение, и он решил проследить за Кирой.

Молодая жена периодически скрывалась в подвале, что само по себе было странно. И вот однажды Реми потихоньку проследовал за ней. Он очень любил ее, понимал, что если она во что-то и ввяжется, то не просто так, и очень не хотел думать о ней плохо. Но также ему не давал покоя страх за неё. Ничего Реми не боялся так, как потерять Киру. А если она и вправду совершит что-то, за что будет наказана? Ее рассуждения о мести, о жестокости пугали Реми, но боялся он не Киру, а за Киру. Ее наверняка что-то тяжело ранило в прошлом. И он переживал за ее психику. Ведь он знал по себе, что месть лишь усиливает боль. Каждый из Людей Икс это знал.

Глазам Реми открылась ужасающая картина. Кира, его жена, его любимая женщина, та, которую он часто видел опасной, но иногда видел и милой, с особой жестокостью, методично и хладнокровно, убивала мужчину, который совсем недавно проходил по суду по делу об издевательствах над женой и избиении дочери, но сумел отвертеться.

Реми не думал даже долю секунды. Карта сама собой зажглась в его руке, полетела в преступника и взорвала его. А в следующую секунду Реми уже крепко обнимал Киру и гладил ее по голове.

— Зачем ты остановил меня? Почему не дал продолжить? — в гневе пыталась она вырваться. — Он заслужил это! И не тебе этим заниматься! Зачем ты взял это на себя?

— Кира, послушай меня, — тихо сказал Реми. — На самом деле я могу понять, хотя бы отчасти, но могу. Я никогда не рассказывал тебе одну историю, боялся, что ты осудишь меня, как я сам себя осуждал. Когда я бродяжничал на улицах и показывал фокусы, однажды ко мне подошла маленькая девочка и спросила:

— Вы Гарри Поттер? Вы можете оживить мою маму?

Я понял, что дело нечисто и пошёл за ней. Оказалось, ее родителей убил известный в то время бандит Кувалда. Теперь он хотел убить и девочку — как свидетеля. Вопрос стоял так — либо мы, либо они. И я убил Кувалду. Взорвал ему голову. После этого у меня началась тяжёлая депрессия. Я думал, какое право я имею решать, кому жить, кому умирать. Я думал, какое право я имею сам жить после этого. И я бы не вернулся к жизни, если бы не нашёл мир в душе среди Людей Икс. Поэтому я хочу спросить у тебя две вещи. Почему ты это делаешь, с тобой что-то случилось? — Реми помолчал и спросил ещё тише: — И ты меня точно мур? — его голос задрожал и скупая слеза скатилась по его щеке.

— Почему ты думал, что я осужу тебя? — с недоумением спросила Кира и решилась на ответные объятия. — Наоборот, я горжусь тобой, ты спас девочку. Её бы не было давно в живых, если бы не ты и твоя смелость. Если бы такое сделали для меня много лет назад... — пробормотала она тише, неуверенная, что ему стоит слышать её нытьё.

— Потому что я сам себя осуждал, — вздохнул Реми. — Конечно, у меня не было выхода, и все равно вряд ли человек может принимать такое решение. А что случилось с тобой много лет назад? — тихо спросил он. — Неужели тебя тоже...- посмотрел на пепел, который остался от насильника.

Кира пару минут помолчала, пока не нарушила тишину хриплым голосом, словно выдавливая из себя слова:

— Не меня. Мою мать. Это было нечто хуже, чем убийство.

— Оу... — Реми обнял Киру ещё крепче и погладил по голове. — Мне очень жаль, Кира, мне правда очень жаль. Даже слов нет. Но только ведь это тоже не выход...

— И не кто-то другой, а мой так называемый папаша. Я услышала... Я подумала, кому-то из них плохо, ведь они выпили очень много. Мама ушла спать раньше... Я понимаю, они взрослые люди, но она была слишком пьяной, чтобы... — Кира сглотнула и приложила руку ко рту, будто подавляя то ли слёзы, то ли тошноту.

— Это и правда ужасно и мерзко, — Реми продолжал обнимать Киру и гладить по голове. — Я очень сочувствую тебе. Но и очень боюсь за тебя. Знаешь, почему я это сделал? Потому что мне больно видеть тебя такой. Я знаю, что ты не сделаешь ничего плохого без веской причины. Но я боюсь за тебя, Кира. Постоянно за тебя боюсь. Я все это время чувствовал, что ты куда-то ввязалась. Понимаешь, я ничего так не боюсь, как потерять тебя, если с тобой случится беда. И Роза тоже за тебя боится. Я это вижу.

— Это не за меня нужно бояться, — буркнула она. — Однажды я спасла девушку, которую держал в плену один из моих жертв. И, может, спасу ещё больше людей. Это важнее.

— Для спасения людей есть полиция. Люди Икс, в конце концов. Чего ты этим добьёшься, Кира? Следствие все ещё ведётся. А если тебя посадят? Что будет со мной? С Розой? Мы разве это выдержим? Ты о нас подумала? — Реми мягко увещевал ее, но слезы катились и по его лицу.

— Угу, и многих они спасли-то? — с ядовитой усмешкой спросила Кира. — Да они бы в жизни не нашли ту девушку и многих других. И меня бы, если бы я рассказала о том, что видела дома, никто не послушал бы. Мама настолько слепо слушала своего мужа, настолько они впаялись друг в друга, да меня бы забили насмерть, осмелься я рассказать. Даже с ней поговорить не смогла, потому что она начала бы скандалить, что я опять несу всякий бред. Где эта твоя полиция, а?

— Я понимаю, твоя ситуация безумно тяжёлая, и к сожалению, часто все так и есть. Но Люди Икс всё-таки людей спасают. Вот что мало внимания обращали на насильников — это правда, это наше упущение. Но я обещаю тебе, мы будем внимательнее к таким ситуациям. Ты мне веришь? — Реми на нее посмотрел.

— Роза тоже подверглась этому. Со стороны мужа. Но я расправилась и с ним. Можешь делать со мной, что посчитаешь необходимым, — отстранилась Кира.

— Ничего я с тобой делать не собираюсь, — возмутился Реми. — Я тебя люблю, если ты ещё этого не поняла! Мне очень жаль, что такое случилось и с Розой, вообще-то я подозревал, уж слишком близко к сердцу она это следствие принимала. Но ты же, получается, вместо того, чтобы быть с ней рядом, помочь ей забыть и жить дальше, продолжаешь идти путем насилия. Заставляешь тех, кто любит тебя больше всего на свете, снова и снова проходить через этот ад. Ты хотя бы меня мур?

— Никого я ничего не заставляла делать, — огрызнулась Кира. — Я всё сделала сама. Мне не нужны помощники. И тебя я... Мур. Настолько, что могла бы убить любого, кто так же причинит тебе боль.

Реми снова прослезился и обнял ее.

— А жить ради нас ты не пробовала? Жить и созидать? Ты сама-то что чувствуешь, когда все это делаешь? Неужели тебе легче?

— Я и так живая, — закатила она глаза. — Большинство, кому было суждено попасть в лапы садистов, сейчас мирно спят в своих постелях, а могли бы... Ай, неважно. Ты всё равно не понимаешь.

— Я понимаю. Я боюсь за тебя. Сегодня Людей Икс снова вызывали в полицейский участок. Если тот, кто за всем стоит, не будет найден, все повесят на нас. Просто потому, что мы мутанты. Ты же понимаешь, что мне теперь либо тебя сдавать, либо самому садиться? Но тебя я сдавать не буду. Даже если это будет стоить мне жизни. Я хочу лишь одного — чтобы ты нашла в душе мир и покой. Чтобы тебе не было больно. А если человек причиняет много боли, неважно кому — это значит только одно, что ему самому больно. Поэтому я и не мог на это смотреть. Не мог видеть, насколько тебе больно, — объяснил Реми.

— Я сделала тебе больно? — с тревогой взглянув в его рубиновые глаза, спросила Кира. — Ты разочарован?

— Нет. Не мне. Ты делаешь больно себе, как ты не понимаешь? — Реми повысил голос, но в нём сквозил не гнев, а отчаяние. — Раз за разом ты делаешь больно себе! Месть — как вирус, она поражает всех, виновных и невинных! Ты не можешь всех спасти, Кира, ты и не должна всех спасать! Опять же, как ты находишь своих жертв? Они все были судимы за насилие — понятно, и я за такими и следил. Но есть миллионы людей, которые ни разу в жизни не нарушали закон, даже с формальной точки зрения не делали ничего плохого — и при этом день за днём выворачивают близким душу наизнанку. Ты их никогда не поймаешь за руку. Невозможно всех спасти. Даже если ты Человек Икс. Но это и не нужно. Ты девушка, а не супергерой. Ты можешь просто быть Кирой. Опасной, ревнивой, колючей — и до ужаса милой. Ты только люби меня, пожалуйста. Люби, не обманывай и не бросай. Пожалуйста, не уходи. Ни на тот свет, ни в тюрьму, — слезы снова выступили на его глазах. — А я сделаю все, чтобы ты была в безопасности. Ты сама по себе хорошая, тебе не нужно изменять мир. Мы с ребятами возьмём на заметку такие ситуации. Будем следить за тем, чтобы те, кто издевается над женщинами, не уходили от правосудия. Можем пойти с тобой на специальные тренинги, где выпускают гнев. Я помогу тебе справиться со всеми твоими демонами. Только если ты действительно меня любишь.

Кира со свистом выдохнула, потянулась в карман жилетки и вложила в руку Реми что-то маленькое и прохладное.

— Я всегда тебя любила. И могу доказать тебе. Это диктофон-флэшка. Мы можем записать на него мои признания в убийствах, а потом ты спрячешь эти записи туда, где никто их, кроме тебя одного, не найдёт. Даже я. И если я снова возьмусь за своё, ты имеешь полное право пойти и сдать меня. И развестись со мной. Ни о чём не жалея. При любом раскладе я буду горячо и бесконечно любить тебя.

Реми обнял ее.

— Ты правда хочешь это сделать? Я не могу тебя сдать. И развестись с тобой не могу — ты моя жизнь. Ты все, что у меня есть. Постой, что ты сказала? Ты всё-таки решила завязать? И... Ты любишь меня? — тихо переспросил он.

— Ну, после бывшего мужа я зареклась делать что-то для мужчин, но для тебя не грех сделать исключение. Я торжественно клянусь не убивать никого ради человека, подарившего мне своё сердце, — так же тихо, но твердо произнесла Кира.

Реми прослезился — как тогда, когда она сделала ему предложение.

— Вот это признание в любви. Вот это я понимаю. Для меня никто никогда не делал ничего подобного.

— Надеюсь, хотя бы подзатыльники давать ты мне разрешишь? — с тоской в глазах спросила Кира.

— А я думаю, о чем ты так тоскуешь, — усмехнулся Реми. — Подзатыльники и я даю особо одарённым, подзатыльники можно. А ещё, — он хитро улыбнулся, — я знаю кое-кого, в чьих глазах ты после сегодняшнего очень вырастешь.

— Кого? — подозрительно спросила Кира.

— Росомаху, конечно, — улыбнулся Реми. — Ему можно все рассказать, он только об одном пожалеет — что не делал этого вместе с тобой. А потом мы с ним вдвоем придумаем, что сказать полиции.

— У тебя… У вас всех точно не будет проблем из-за меня? — с тревогой спросила Кира.

— И не из того выбирались, за нас не волнуйся. Зря ты думаешь, что ты плохая. Ты хорошая, у тебя просто очень сильно развит синдром спасателя, — попытался успокоить ее Реми.

— Прости меня, кот, — вздохнула Кира. — Я не хотела вас подставлять.

— Ты нас и не подставила. Все хорошо, что хорошо кончается, — Реми потрепал ее по голове. — Мне только безумно жаль, что вы с Розой прошли через этот ад.

Кира качнула головой и похлопала по его плечу диктофоном:

— Что ж... Готов ли ты к небольшому подкасту в жанре тру крайм, любовь моя?

— У меня работа тру крайм и жена тру крайм, чего мне бояться? — усмехнулся Реми.

Вскоре Реми и Кира пришли в штаб Людей Икс и изложили всю историю Росомахе. Он слушал с усмешкой и неослабевающим интересом, а в конце истории смотрел на Киру с уважением.

— Вот это да! Я сразу думал — что от тебя ожидать, а теперь понял, что ты наш человек! Жаль, меня там не было, уж я бы с ними не тянул, я бы их проткнул когтями, всего и делов! Как в Японии было, скольких бандитов я проткнул...

— Ага, ты один раз так Магнето проткнул, а потом ему ничего, а ты в коме валялся, — усмехнулся Реми. — Ребята, давайте жить дружно. И берегите себя и своих близких.

— Никогда себя не берёг и не собираюсь, — махнул рукой Росомаха. — В могиле отдохну, а пока надо мир спасать.

— А если и там тебя достанут? Пользуйся возможностью, ведь жизнь одна, и не забывай, что есть люди, которым ты нужен, — Кира сделала вид, будто тихо шепчет ему: — Он припёр меня к стенке, а потом возьмётся за тебя. Лучше тебе с ним не спорить.

— А для кого беречь-то? Семьи у меня нет. Джина любит Циклопа, и правильно делает — я не смогу дать ей стабильность, это не про меня, у меня вечно когти чешутся и хочется бежать на поиски приключений. Мне спокойнее любить такую идеальную женщину издалека. Юрико Ояма с теми же способностями, что у меня, равная мне по силе — мы с ней расстались очень плохо, она до сих пор считает меня виновным в смерти ее отца, и правильно считает — он был тем ещё гадом, — Росомаха усмехнулся. — Моя первая любовь Хизер Хадсон замужем за бандитом, и вряд ли решится разойтись. А нам с Грозой отношения не нужны, мы полностью посвятили себя миссии.

— А друзья? — спросила Кира.

— Тут шах и мат, — вздохнул Росомаха, посмотрев на Реми. — Эти черти у меня и правда есть. Ради этих чертей придётся себя беречь.

— И Реми точно не даст тебе умереть! Да, дорогой? — усмехнулась Кира и покосилась на Реми.

— Я никому из своих близких не дам спокойно умереть. И вообще подвергать себя опасности, — твердо сказал Реми. — Тебя тоже касается, Кира. Мы все хотим, чтобы ты была. Рядом с нами. Чтобы ты обнимала и окружала своей любовью, которая отдельный вид искусства.