Призрачный пёс (джен)

Лара была из тех раздражающих всё окружение людей, которые легко и с улыбкой просыпаются по утрам. Вот и в тот день она выключила будильник за минуту до звонка и бодро потянулась. Ей снилось что-то приятное: огромные древние залы, свечи в темноте, полупрозрачные силуэты, склоняющиеся в почтительных поклонах, а главное — Он. Фантазия заботливо пририсовала ему черты "властелина тёмного, классического": худой, как скелет, бледный, высокий, но при этом с шикарными чёрными волосами и аурой силы. Как порядочный тёмный властелин, он был объят мрачным мерцанием, сверкал глазами цвета расплавленного золота — будто хоть кто-то видел это самое золото, ещё и расплавленное, вживую — и держал в руке волшебный посох, похожий на вилку для рыбы.

"Вот бы никогда не просыпаться, — мечтательно улыбнулась Лара, вспоминая, как тёмный властелин на неё смотрел. — Ух! Мурашки по коже! И симпатичный такой, — она с улыбкой уткнулась в подушку, но вскоре нахмурилась. — Нет, нельзя так, у меня же парень есть. Мы друг друга любим. Нельзя думать о прочих, даже красавчиках. С другой стороны, это всего лишь сон. Это уж точно не измена или что-то в этом духе", — Лара отбросила фантазии прочь и наконец поднялась с кровати. И удивленно захлопала глазами: на подоконнике стояла ваза со странным лиловато-голубым цветком. Цветок печально склонился, роняя лепестки: уже три лежали вокруг вазы, а один — на полу. Холодок прошел по позвоночнику Лары: это было странно. Раз или два в жизни мама покупала цветы сама себе — но она ставила их в гостинную, а не в комнату дочери. К тому же мама любила герберы, а одинокий печальный цветок не был знаком Ларе. Да и кому бы пришло в голову покупать увядающее растение?

"Чудеса да и только, — дивилась Лара, неспешно одеваясь. — Надеюсь, я не попала ни в какой ужастик. Не хватает тревожной музыки на фоне", — она улыбнулась глупой мысли и нашла в интернете плейлист "Тревожная музыка". Лара иногда любила пощекотать себе нервы.

На выходе из дома ее поджидал еще один сюрприз: напротив калитки сидел облезлый, тощий черный пес, в лучшие времена бывший кем-то вроде волкодава, и сверлил Лару не мигающим грустным взглядом. Бродячие собаки — редкость в их частном секторе, а на псе только табличка "я ничей" не висела.

— Да у вас грим! — воскликнула Лара, развеселившись от внезапных совпадений.

Пес наклонил голову, будто бы озадачено.

— Ну, огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение, — на приведение или на скелет пес точно смахивал.

Особенно когда поднялся на лапы и потрусил к Ларе — кожа да кости.

— Нет-нет, не подходи! — она загородилась рюкзаком. — Вдруг ты блохастый!

Пес послушно сел на землю и посмотрел на Лару так, словно она разбила ему сердце. Ей стало неловко.

— Эй, да ладно тебе. Хочешь колбасы? — подкармливать бродячих собак нехорошо, еще собьются в стаю и станут нападать на людей, однако Ларе было жаль пса. Незавидная судьба ему выпала: хозяева выгнали или их вовсе не было, голодно, холодно, отовсюду гонят. Она почти расплакалась, впечатленная судьбой, которую сама придумала несчастному гриму.

— Вот, держи, — Лара порылась в рюкзаке и бросила на землю колбасу с бутербродов. — Хороший мальчик.

Пес завилял хвостом, в два укуса уничтожив подношение.

— Никакой ты не грим, — вздохнула Лара. — Бедняжечка. Я бы забрала тебя, да мама не позволит. Не любит собак.

Пес тоже вздохнул и поплелся по дороге рядом, не пытаясь приблизиться, но и не убегая. Сердце Лары ныло: она чувствовала себя предательницей, будто поманила бедное животное лучшей долей, а теперь отвернулась. "Не могу, не могу, мама не позволит", — твердила она себе, однако совесть все равно грызла изнутри.

— Видела, какой пес за мной увязался? Тощий жутко, — пожаловалась она подруге, нагнав ту на пороге школы.

— Пес? Какой пес? — удивленно заморгала подруга. — Мы же разными дорогами шли.

— Да вон, за воротами сидит же, — Лара махнула рукой на пса, который словно остался ее караулить.

— Там же нет никого.

— Шутишь?

Подруга посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

— Ты не выспалась? Ладно, идем в класс, а то опоздаем ведь.

Лара позволила себя увести, поминутно оглядываясь на пса. Либо ее решили разыграть, либо не стоило выключать тревожную музыку.

* * *

Пес не исчезал. Он провожал Лару в школу и из школы, сопровождал до магазинов, ел колбасу и грыз кости, а еще никто, кроме Лары, его не видел. И она не знала, сходит ли она с ума или за ней и впрямь таскается очень мирный и несчастный вестник смерти. Колбаса не шла гриму впрок: он все также напоминал черный шерстяной скелет.

Ваза с увядающим цветком стояла на подоконнике — и мать Лары не знала, откуда он взялся, и требовала выкинуть "уродливую дрянь". Ларе цветок нравился, хоть и навевал жуть: она честно вынесла его из дома один раз — и на следующий день вновь нашла на подоконнике. Лепестки осыпались и осыпались, но взамен будто отрастали новые. Или кто-то менял цветок каждую ночь — и неизвестно, что было более жутко, потому что Лара уже вообразила, будто цветок пьет кровь и ушивает летние вещи, чтобы поддерживать собственную жизнь.

— Нет, ну спасибо, хоть цветок мама видит, — жаловалась Лара гриму, усевшись на крыльце. — Признайся, это ты его принес?

Скелетообразный пес свернулся в уютный клубочек рядом и мирно посапывал.

— Жаль, конечно, что ты не говоришь,- вздохнула она. — Хоть бы объяснил мне, кто ты: мой сбежавший из тюрьмы крестный, дурное предзнаменование или просто плод передозировки фанфиками.

Пес даже не повел ухом.

— Эй, я к тебе обращаюсь, между прочим, — полушутя возмутилась Лара. — Если я избранная, мог бы уже и сказать. Знаешь, в выпускном классе не так уж много времени для спасения мира, мне еще экзамены сдавать. Учти, если ваш апокалипсис придется на сдачу английского, я не приду! Сами разбирайтесь.

Псу, очевидно, экзамены были глубоко безразличны.

— Или я все-таки сошла с ума? А? — Лара потянулась к голове пса и впервые осторожно коснулась жесткой шерсти. Что ж, ее галлюцинация оказалась вполне материальна.

Пес доверчиво завилял хвостом, вывалил розовый язык, прижался к руке.

— Да-а, так мечтала о собаке, что завела грима, — рассмеялась Лара. — А что, удобно. И мама не видит. И не возмущается. Что скажешь, Бродяга?

Пес поднял голову и вдруг пронзительно гавкнул. В соседнем дворе завизжала болонка, через дорогу залился лаем дог. Лара ощутила жуткий, пронзительный холод — и увидела у калитки того самого мужчину из сна. Он был худой, как скелет, бледный, высокий, желтоглазый, одетый в нечто, напоминающее черный плащ. Он смотрел призывно, с жаждой, с вековым страданием. И молчал.