Суп по четвергам (гет)

Каждый четверг Гермиона приходила в маленькое кафе на углу старой улицы. Оно почти терялось среди лавок и антикварных магазинов: деревянная вывеска, потёртые стулья, занавески в клетку, запах кофе и поджаренного хлеба. Но главное — там подавали лучший луковый суп в городе. Тот самый, густой, ароматный, с золотистой корочкой сыра, который будто возвращал тепло даже в самые серые дни.

Она всегда садилась за один и тот же столик у окна. Доставала из сумки книгу или черновики, заказывала суп и чай с лимоном. Иногда делала заметки, иногда просто смотрела, как за стеклом течёт жизнь: студенты спешат на пары, женщина в красном пальто поправляет шарф, мальчик с рюкзаком гоняет голубей. Ей нравились эти вечера. Они были предсказуемыми, спокойными. Уютными.

С официанткой по имени Молли они уже обменивались привычными улыбками, но повара Гермиона никогда не видела. Только слышала его голос из кухни — низкий, хрипловатый, с мягкой насмешкой, когда он переговаривался с персоналом. Иногда из-за полуоткрытой двери она видела его руки — крепкие, уверенные в движении, когда он ловко помешивал суп или снимал сковороду с огня.

Запах лука стал для неё чем-то особенным — как якорь, возвращающий домой. Даже когда она уходила, аромат будто следовал за ней — впитывался в волосы, в шарф, в настроение. Так продолжалось недели. Может, месяцы. До того самого вечера, когда пошёл дождь.

Она, как обычно, зашла в кафе, немного промокшая, и уселась у своего окна. Людей почти не было. Молли, улыбнувшись, принесла суп, и Гермиона открыла ноутбук. Но в какой-то момент раздался звон посуды, тихое ругательство, и из кухни вышел он.

Сначала она просто отметила детали: высокий, немного небрежный — тёмные волосы собраны в низкий хвост, рукава рубашки закатаны до локтей, на пальцах лёгкий запах дыма и лука. Он выглядел не как повар — скорее, как человек, случайно забредший на кухню, но чувствующий себя в ней как дома.

Он заметил её взгляд и, чуть склонив голову, сказал с лёгкой улыбкой:

— Вы тот человек, который приходит каждый четверг и заказывает один и тот же суп.

— Возможно, — ответила Гермиона, поднимая бровь. — А вы — тот, кто делает его таким, что я не могу от него отказаться.

Он усмехнулся.

— Сириус. — Протянул руку. — Кулинар, музыкант и специалист по луку.

Она сжала его ладонь, тёплую, чуть шероховатую от ножей и кастрюль.

— Гермиона. — Пауза. — Просто преподаватель.

Он сел напротив, не спрашивая разрешения.

— Знаете, — сказал он, задумчиво глядя на чашку, — луковый суп — дело странное. Он требует терпения. Надо нарезать лук медленно, чтобы он не горчил. Обжаривать до золотистого цвета, не отвлекаясь. И всё время немного плакать. Но это нормально. Без слёз ничего вкусного не выйдет.

Она улыбнулась.

— Звучит, как метафора.

— А всё вкусное — метафора, — ответил он просто.

После этого вечера Гермиона стала задерживаться дольше. Они болтали — сначала о еде, потом о книгах, о музыке, о странных мелочах вроде того, почему запах жареного лука может вызвать воспоминания о детстве. Иногда он готовил что-то новое специально для неё: карамелизированный лук на тосте, суп с белым вином, пирог с грецкими орехами. Она шутила, что его блюда опаснее любых аргументов — после них невозможно спорить.

Иногда он садился за старое пианино у стены и играл — тихо, будто только для неё. Она слушала, облокотившись на ладони, и думала, что, может быть, в мире и правда есть звуки, от которых становится теплее, как от домашнего огня.

И в какой-то вечер, когда дождь снова барабанил по окнам, он протянул ей ложку и сказал:

— Попробуй. Новый рецепт.

Она попробовала и рассмеялась.

— Всё тот же луковый суп.

— Нет. — Он наклонился ближе. — Теперь — наш.

Она замолчала, не зная, что ответить. Сердце билось слишком громко для обычного разговора. И, наверное, именно тогда она поняла: это место перестало быть просто кафе. Теперь запах лука ассоциировался не с одиночеством, а с домом. С теплом. С человеком, который умел превращать простые вещи — еду, дождь, вечер — во что-то почти магическое, хотя в этом мире магии не существовало.

А когда через пару недель она зашла вновь, Сириус уже ждал её у двери с двумя чашками супа в руках и улыбкой, в которой не было ни флирта, ни притворства — только простая, тёплая уверенность.

— Гермиона, — сказал он, — сегодня ты не гость. Сегодня ты моя причина включить плиту.

И она поняла, что отныне каждый четверг будет пахнуть не только луком, но и любовью.