Пыль (гет)

— Внимание, всем новоприбывшим, просьба пройти в зал "Z" для регистрации. Внимание, всем...

Ганс не любил белый цвет, он ассоциировался у Грубера с не самыми лучшими воспоминаниями. Прошлое как тяжёлый чемодан, лучше оставить его в камере хранения, причём навсегда. Немца не отпускали паранойя, подозрительность и постоянная жажда. Он хотел пить, словно последние месяцы провёл в пустыне.

Он жив или умер? Грубер провёл рукой по груди, обнаружив что ничего странного не ощущает, только плечо как-то странно саднило. Целый-невредимый? Тогда что за ужас с падением?

Радио всё ещё вещало о важности прохождения регистрации, каких-то перечнях документов, сохранении спокойствия. Длинный, буквально нескончаемый коридор ослеплял белизной, найти хоть что-то знакомое, зацепиться взглядом. Мужчина запрокинул голову, установленные под самым потолком громкоговорители не смолкали. Кроме всего прочего, бывший террорист сделал новое открытие — видеокамеры.

Значит за ним следят? Мимо проходили мужчины и женщины, никто не обращал внимания на странного человека. Впервые Ганс был растерян. Он точно помнил падение в темноту ночи, мелькающие мимо с невообразимой быстротой этажи небоскрёба, неотвратимо приближающийся асфальт и... смерть.

— Тогда чёрт побери, что всё это значит?! — воскликнул немец, никто даже не обернулся.

Гансу стало не по себе. Он призрак, пустое место. Продолжать стоять на одном месте было глупо. Следует найти этот грёбанный зал "Z" для регистрации. Может там ему подробно разъяснят, что за дерьмо тут творится. Только он сделал шаг, как услышал за спиной голос:

— Мистер Грубер? Наконец-то я нашёл вас.

Мужчина медленно повернулся, вложив в это движение все силы, угрожающе, как некогда умел, спросил:

— Кому я понадобился?

К его превеликому удивлению, обладателем голоса оказался молодой паренёк лет двадцати пяти, как все молодые люди одетый не броско: джинсы, куртка, клетчатая рубашка и кепка козырьком назад. Ганс смерил мальчишку презрительным взглядом. Дилетант. На "дилетанте" отсутствовала обувь, он был совсем босой.

— Чез. Чез Крамер, сэр, — молодой человек протянул мужчине руку.

Над ним явно издевались. Посланный мальчишка от дружелюбности которого могло стошнить кого угодно, дико раздражал Ганса.

— Меня прислали чтобы помочь вам.

Грубера похоже не радовало его появление. Что ж, его предупреждали, первый подопечный будет тяжёлым случаем. Чез не боялся трудностей, он наоборот пытался найти их.

— В чём помочь? — растягивая слова поинтересовался Ганс.

— В вашей адаптации у нас.

— Мистер Кремер, — мальчишка не поправил его, позволив Груберу открыто насмехаться над ним, коверкая его фамилию. — Будьте любезны, — в этот момент глаза Грубера напоминали глаза змеи, — сказать мне, где мы находимся.

— Это ЦРУ, — без запинки ответил парень.

— Что? — чуть не поперхнулся словами Ганс.

— ЦРУ означает — Центр распределения умерших. Разве вы не знали?

— Знал конечно.

Ледяное молчание повисло в коридоре. Мужчины ждали, кто первый сдастся. Грубера охватила паническая лихорадка. Его убили. Картинки в памяти не сон, не видения, они — настоящие. Цепочка событий постепенно восстанавливалась. Грубер неосознанно дотронулся до раненного плеча. Вот почему оно не болело.

"Джон Макклейн, надеюсь ты скоро окажешься тут и мы посчитаемся," — мысленно пожелав тупому копу свернуть шею, он вернулся к своему собеседнику.

— Если я умер, зачем я тут? — надоесть Крамеру и дело с концом, потом он сбежит, найдёт выход из этого идиотского положения.

— Чтобы продолжать жить уже в другом мире, мистер Грубер, — Чез посмотрел на часы, почти половина восьмого, они жутко опаздывают. — Пойдёмте, у нас много дел, — не слушая возражений, мальчишка подхватил Грубера под локоть и буквально потащил по коридору.

* * *

Грубера мучал один вопрос: почему он не запоминает лиц проходящих мимо? Спрашивать у Крамера не хотелось. Ганс боялся получить целую лекцию о новом, прекрасном мире.

Наконец коридор закончился, на смену ему пришли двери. Десятки дверей с табличками и указателями. Ганс остановился напротив одной, вчитываясь в текст:

— Осмотр пациентов. Приём ведёт доктор Майя Хансен.

— Мистер Грубер, нам на регистрацию, сюда мы заглянем позднее.

Они направились дальше, туда, где в невероятно длинной очереди маячили спины многочисленных клиентов ЦРУ.

— Ты уверен, что нам туда? — Ганс саркастично усмехнулся, хоть какая-то смена декораций.

— Да-да. Вас пугает очередь, мистер Грубер? — у Чеза возникла гениальная идея.

— Я испытываю сильнейший дискомфорт, — надул губы Грубер.

— Пропустите нас. Дамы и господа, у моего подопечного клаустрофобия. Согласно параграфу 666Y, я обязан провести его без очереди.

— Мы все больны по своему, — произнёс какой-то ряженый с обожжённым лицом, в жёлто-чёрных одеждах, похожий на тибетского монаха.

— Мистер Кецилий, любое нарушение правил ведёт к хаосу, — Крамер протискивался между людьми, толкая впереди себя Ганса.

— У меня срочное дело не терпящее отлагательств, — на пути Грубера и Чеза встал огромный человек. Он возвышался над остальными подобно горе, был силён физически и довольно опасен. Фиолетовая кожа отливала багрянцем, на лице красовались едва зажившие шрамы. — Я должен встретиться с дочерью, — пробасил здоровяк.

— Минутку, — Чез вынул из кармана записную книжку, полистал её: — Вы Танос, сын Аларса, так? — парню пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть лицо титана.

— Верно, — титан сцепил руки в замок.

— Зал "F159" для встреч с родственниками находится этажом ниже. Туда вы можете пройти без пропуска и регистрации, достаточно назвать своё имя.

— Отлично, — титан добавил: — Благодарю вас.

Гансу показалось, весь зал вздохнул с облегчением. После такого подвига их с Крамером больше никто не останавливал.

— Миссис Одинсон, доброе утро, — поздоровался Чез с женщиной в окне регистрации.

— Вы нашли его, — улыбнулась Фригга.

— О да, миссис Одинсон. Или он нашёл меня сам... — Чез вздохнул.

— Чез, нужные документы я подготовила, теперь можете идти к Майе. И Чез, удачи вам обоим. Зови меня просто Фриггой, договорились? — богиня заметила как молодой человек покраснел от смущения.

— Кто она? — от Ганса не укрылись лёгкая робость и смущение Крамера.

— Скандинавская богиня, жена Одина. Покровительствует любви, браку, домашнему очагу, деторождению.

— Стоп. Я не просил экскурс в мифологию, — возразил Ганс. — Минутку, она умерла?

— Её убили. По распределению она обязана быть в Валгалле. Однако миссис Одинсон попросила, чтобы её направили сюда.

— Впервые видел настоящую богиню, — Ганс задумался, все смертны, каждый в свою очередь.

— Она прекрасна, мистер Грубер... — прошептал Чез.

— Ладно-ладно, раскис он. Мы вернулись обратно. Зачем? — они остановились напротив двери с надписью "доктор Майя Хансен".

— Стандартный медосмотр, ничего более. Мисс Хансен, — открыв дверь, Крамер заглянул в кабинет. — Мы можем войти?

— Да, конечно, мистер Крамер, — за столом сидела темноволосая женщина в белом халате. — Мистер Грубер, попрошу пройти за ширму и раздеться, — Хансен заполняла какие-то бумаги.

— Мне уйти? — Чез положил на стол Майе папку с документами Ганса.

— Пока да, — наконец доктор закончила с работой, приготовившись к осмотру пациента.

— Крамер, куда ты? — смешно, Грубер немного испугался, что вновь останется один.

— Подожду в коридоре. Не волнуйся, я никуда не уйду.

— Мистер Грубер, прошу, — Майя пригласительным жестом указала ему на ширму.

Грубер намеренно тянул время, долго развязывал узел галстука, потом аккуратно вешал пиджак и рубашку на спинку стула. Когда очередь дошла до брючного ремня, бывший террорист услышал голос Майи:

— Мистер Грубер, что вас беспокоит?

— Кроме присутствия красивой женщины? — главное, чтобы обаяние не подвело.

— Я врач, так что идём дальше.

У неё часто были неадекватные пациенты. ЦРУ принимало всех, кто хотел начать новую жизнь. Некоторых особо буйных усмиряли, вызывая Отряд быстрого реагирования. Джеймс Хоулет быстро договаривался с агресивными, избегая пиковых ситуаций. Майе нравилось это качество в Логане — быть постоянным.

Грубер по-прежнему стоял и смотрел на неё. След на правом плече от пулевого ранения: красноватый ореол вокруг затянувшейся раны трудно было рассмотреть. Только не ей.

— Как это случилось?

— Упал с велосипеда, — сухо пошутил Ганс.

Грубер напомнил ей Тони. Такой же упрямый, самодовольный, эгоистичный. Отчего её привлекали такие? Видимо у неё дурной вкус.

— Позволите?

— Почему бы нет? — эта часть регистрации начинала ему нравиться.

— Рана была довольно глубокой и болезненной, — Хансен очертив пальцами края раны, задумалась. — Здесь всё иначе, мистер Грубер, вы быстро привыкните, — он не плохо сложён кроме всего прочего.

— К чему? — Ганс затаил дыхание.

— К свободе, к бесконечности, к окружающим... — её пальцы нежно поглаживали его плечо.

— Свобода эфемерна, мисс Хансен, бесконечность — миф, окружающие... — осмотр плавно перетекал в интимное русло, разговор по душам. — Если только они будут похожи на вас... — Ганс прижал её ладонь к своим губам.

— Вы абсолютно здоровы, мистер Грубер... — в нём есть что-то такое, отчего мурашки бегут по телу, голова идёт кругом.

— Просто Ганс, Майя...

Она читала его личное дело. По дороге сюда, Грубер успел одним глазком заглянуть в папку. Там было всё и даже больше. Ранние детские фото, фото родителей, школьные, просто заснятые кем-то из друзей. Он был живым когда-то давным-давно: мечтал, смеялся, печалился, любил. Он дышал полной грудью, пьянящий воздух под название жизнь дарил мужчине глубокие и яркие чувства. В какой момент и где он сбился с пути? Он превратился в монстра, им двигала жажда наживы. Ганс стал адской машиной, под колёсами которой гибли все без разбора.

— Что ты видишь во мне? — если прежний монстр где-то там, стоит ли ему продолжать стремиться к чему-то.

— Раскаяние, страх, боль, сожаление, — перечисляла Хансен. — Ты живой, Ганс, это нормально чего-то бояться, о чём-то сожалеть...

— Уже нет, Майя. Тут пусто... — она коснулась его груди там, где сердце.

— Оно бьётся, послушай... — его ладонь поверх её и не нужно слов. — Ты лучше чем думаешь, — Хансен грустно улыбнулась.

— Я монстр, если бы ты знала, почему я здесь... — Ганс остановился, воспоминания поочерёдно возникали в его памяти.

— У всех есть второй шанс, Ганс, — в ней не было страха перед ним, долгий поцелуй доказал это.

Ему следовало расстаться с жизнью, чтобы найти человека, который поверит в него. У судьбы искажённое чувство юмора. За всё время Грубер ни разу не вспомнил о Крамере. Парень словно знал, что происходит в кабинете Хансен, поэтому не появлялся.

— Так не долго привыкнуть, доктор, — отдышавшись произнёс Ганс.

— Ты удивишься, узнав как много хорошего тебя ждёт впереди, — с тихим смехом ответила Майя.

К Груберу пришло осознание — не всё так плохо. Пусть его земной путь прерван, зато здесь в этой реальности, он станет гораздо лучше и никогда не повторит прежних ошибок.