Алука (джен)

Зловещие ночные тени крались среди песчаных холмов Сирии, когда римский командир X легиона «Френтензис» Тит Флавий Верус сидел в своей палатке и писал отчёт своему начальству в Антиохию. Время было тревожное, шло восстание иудеев, тщетно пытавшихся сбросить со своей страны тяжелую, закованную в железо руку Рима. Под знамена презренного мятежника, назвавшего себя «Сыном Звезды», стекались все недовольные и озлобленные полуторавековым чужеземеным игом. Сыны Марса не раз громили полчища смутьянов, но живой огонь души этого варварского народа не давал ему угаснуть, даже будучи залитым потоками крови.

Но командир Верус писал не об этом. События двухнедельной давности словно тяжким бременем висело над ним — страшное явление, произошедшее близ месности Кефарнаум.

Легионеры нашли тогда пятерых иудеев-сикариев, изможденных настолько, что они почти не сопротивлялись, когда легионеры вязали им руки. Истощенные, покрытые ранами тела казались воплощением отчаяния и страха. Их лица были бледны и все в кровоподтеках, а глаза светились нездоровым блеском безумия. Они повторяли одно лишь слово, снова и снова.

— Алука!... Алука!...

— Что значит это странное слово? — раздраженно спросил Верус старого иудея Элиезера, служившего римлянам переводчиком. — Это имя какого-то нового вождя мятежников?

Переводчик покачал головой, его голос дрожал, выражая сильный страх.

— Нет, господин. То, о чем говорят эти несчастные, связано с древней легендой наших предков. Алука — существо злобное, кровожадное и жестокое. Он был проклятием нашего народа многие века назад. И если раньше жертвами Алуки становились иудеи, то теперь его ярость направлена против вас, римлян. Когда-то давно наши мудрецы изгнали её с помощью священных ритуалов, но теперь сила ослабла… Насилие и жестокость этого мира вновь пробудили его. А значит, сущность обретает свою черную силу.

Хотя Верус был не из пугливых, он невольно поежился от слов старого переводчика. Но тут же взял себя в руки и в раздражении воскликнул.

— Что еще за вздор! Какой такой пустынный демон этой дикой страны может угрожать просветленному воину, вдохновенному Митрой, Отцом отцов наших?!

Элиезер подобострастно склонился перед рассерженным римлянином.

— Конечно, господин, конечно. Я лишь рассказал вам то, что мне было известно.

Верус хмыкнул и перевел строгий взгляд на пленников.

— Этих — указал на них пальцем, — завтра распять. Все равно они ничего не скажут.

И удалился к себе в палатку.

На утро один из пленников умер, а остальных солдаты распяли, проводя пытку не торопясь, как привыкли. Командиру первым доложили о свершившейся казни, после он продолжил заниматься повседневными делами легиона.

Однако вскоре начали происходить ужасающие события.

Ночью пропал дозорный по-имени Гратий. Его товарищ прибежал в лагерь вне себя от ужаса, утверждая, что видел собственными глазами, как чудовищная птица-стрикс налетела сверху и утащила несчастного Гратия прочь, а хлопанье кожистых крыльев заглушали вопли несчастного. Такого раньше ни разу не случалось!

Ещё через день исчезли двое солдат из числа разведчиков. От них осталась лишь пара окровавленных мечей, брошенных среди камней и колючего кустарника. Верус приказал удвоить охрану, запретив далеко отходить от лагеря даже в дневное время, однако страх уже поселился в сердцах легионеров.

Размышляя об этих загадочных и кровавых происшествиях, командир почувствовал жуткий момент. Теперь он был уверен, что это не вылазка сикариев. Даже твердому воину Рима стало страшно осознавать, что рядом находится таинственное зло, которое не подчиняется законам войны и здравомыслия. Как сражаться с призрачным врагом?

На третью ночь стук барабанов, подбадривающий обитателей лагеря, внезапно прекратился, превратив тишину ночной долины в невыносимую пытку ожидания. Легионеры чувствовали холод ужаса, и поняли, что гибель ждёт всех, кто останется в лагере этой ночью.

Утро лагерь встретил в хаотичном беспорядке. Погибло сразу восемь человек, включая центуриона Марцелла и еще пятнадцать получили ранения и увечья. Изуродованные тела лежали на песке в позах, в которых их застигла смерть. Оказывается стрикс напал на сторожевого, находившегося на башне. Человек успел спрыгнуть вниз, зацепив чудовище сетью, после чего то упало на землю. На него бросились сразу около двух десятков солдат, но к сожалению стрикс успел разорвать сеть своими лапами и началась бойня. Остальные выжившие встретили рассвет стоя посреди двора, ощерившись пилумами и закрывшись щитами. Они дрожали от страха и бессилия перед неизвестностью.

Прошло полторы недели нападений и жестоких смертей.

Сидя за столом после военного совета и перечитывая написанный доклад, Верус понял, что придется оставить эту землю и отступить обратно. Отход легиона был назначен на завтра. Ужас одолевал гордость, вынуждая принять единственно верное решение — покинуть место тьмы и зла, откуда исходила смертельная угроза.

За пределами человеческого понимания таилась сила, способная сокрушить мощь величайшей империи мира. Она была необычайно сильна, могла преодолевать любые преграды, оставляла след, подобный смерчу, проходящему через поле пшеницы.

«Кто ты, Алука?» — думал Верус, сидя в своём шатре. Его бог Митра оказался слишком слаб, чтобы стать заслоном для своих последователей. Командир чувствовал разочарование и упадок веры.

Тусклый огонь лампы затрепетал сильнее обычного, бросая причудливые тени на стены палатки. Казалось, сам воздух стал гуще, тяжелее, наполненным ожиданием чего-то ужасающего. Из-за двери послышался тихий шелест, будто ветер проник сквозь стену. Сердце командира дрогнуло, когда снаружи раздалось глухое рычание зверя, пришедшего охотиться ночью.

Схватившись за меч, Верус рванулся навстречу опасности, понимая, что исход битвы решит судьбу всего легиона, возможно, всей провинции Иудея. Однако стоило ему сделать первый шаг наружу, как вдруг прозвучал тот самый жуткий голос.

— АЛУКА!

И мир погрузился в хаос.