Проект (рабочее) (гет)

...Заглядывать в лица,

удивительно хорошеющие предночною порой,

вырывать из толпы какое-нибудь одно,

приглянувшееся, сливать на миг

свою жизнь с другой жизнью,

отдавать ей свою силу и набираться у неё сил

и расходиться в разные стороны, легко и бездумно,

ничего не ведая и оставаясь неведомым...

Б. Кремнев. Бетховен (серия ЖЗЛ)

Родной мир остаётся позади, и я ступаю на вечерние улицы Вены. Скоро должен появиться тот, кого я жду.

Проект "Дети гениев", блин...

— Неужели нельзя клонировать? — спросила я тогда шефа. — Пряди волос сохранились, разве этого мало?

— Долго, дорого и велик риск, что вообще ничего не получится даже на стадии формирования. Гений — это тебе не овца. Зачатие обычным путём гораздо проще. Не лезь не в своё дело, милая. Твоя основная специальность — культуролог, а не генетик. Тем временем, кстати, агенты проверяют, сможет ли какая-нибудь из твоих коллег оказаться той самой дамой, у которой жил Паганини целых три года⁽¹⁾. У тебя же всё проще.

Проще, ага...

В свете фонарей я вижу невысокую коренастую фигуру, вечно растрёпанные волосы... Я иду навстречу Бетховену, стараясь попасться ему на глаза.

Он замечает и как будто бы изучает меня. Жаль, я не знаю, как выгляжу со стороны. Вдруг я похожа на привидение под этими фонарями? Но вот он жестом приглашает меня следовать за ним.

Дом, лестница наверх (Хоть бы не наступить на подол!). Мама дорогая, ну и амбре вокруг! Мне сделали все возможные прививки, но что-то я сомневаюсь в их действенности. Что ж, корпорация получит по написанному завещанию кое-что из моего имущества, если я не вернусь.

Захламленная комната. Запах уже другой. Тут что, еду забывают есть, и она плесневеет? Может, и так.

"Зато в этом времени едят всё натуральное", — ехидно вклинивается внутренний голос.

"И немытое". Но по крайней мере, мой визави регулярно моется сам, это известно и это радует.

Он сгребает и перекладывает какие-то бумаги. Ноты? Кажется, у него и постель завалена. Я улыбаюсь и пытаюсь сообразить — раздеваться или нет? Вернее, насколько следует раздеваться? Лунный свет проникает в комнату, так что я кое-что вижу. И надо будет сложить снятое в одно место, а то ж не найду потом. А к его одежде рук тянуть не буду.

Почему я чувствую себя, словно девственница на первом свидании?

Он немного ниже меня⁽²⁾, но это ничего. Вот будь в нём метр девяносто, у меня бы, пожалуй, шея устала во время поцелуев.

Я целую его в губы, осторожно глажу по волосам и плечам, стараясь подарить хоть какую-то ласку и нежность. Я ведь знаю его будущее, а он-то не знает...

Кажется, ему нравятся мои прикосновения...

Вот так, вот так, хорошо... Хорошо!..

Сразу уйти, или нет? Никто не требовал от меня всё провернуть как можно быстрее, но ведь вроде всё. Раствориться в ночи — и пусть Вена сохранит свои тайны... Но он не прогоняет — когда всё закончилось, он замирает, обняв меня, и мы лежим просто так. Мир тоже будто замер.

Я кусаю губы, стараясь не заплакать. Почему-то вдруг чувствую себя более грязной, чем если бы правда была искательницей приключений или жрицей любви.

"Это ведь живой человек, мать вашу!"

Мне не приходит мысль, что вроде же обе стороны получили желаемое. А если бы и пришла, не успокоила бы. Равно как и знание, что никаких денег я с него брать не буду — и не только потому, что не нужны, он и так небогато живёт. И это ещё слабо сказано.

Во мне вдруг воскресает и поднимает голову двенадцатилетняя школьница, впервые услышавшая Пятую Симфонию и "К Элизе". Которая ещё не знала анекдота про туризм и эмиграцию (а также того, что любовь не гарантирует взаимности) и которой оставалось ещё четыре года до знакомства с таким достижением цивилизации, как прокладки. Да что прокладки! Здесь и медицина не такая, как там, у меня. Я могу умереть при родах вместе с ребёнком. И всё же мне не хочется прерывать этот момент, в котором мы лежим вместе. А он — он как будто хочет что-то сказать или спросить о чём-то, но тоже боится.

— Жаль, я не слышала, как вы играете, — неожиданно для себя самой говорю я. — А сейчас уже поздно.

Он поднимает голову и напряжённо всматривается в моё лицо.

— Что?

"Ты что творишь, идиотка! — орёт внутренний голос. — Хочешь, чтобы он запомнил тебя и влюбился? А стирающей память штуки, как в том старом фильме, у тебя нет! Даже у шефа нет..."

И всё же я повторяю свои слова.

В далёком будущем в офисе корпорации подтянутый седой человек с бородкой клинышком берёт в руки каталог произведений Бетховена. Вдруг его глаза расширяются — среди списка он видит название, которого прежде не было!

"Моему сыну".

Человек поворачивается к огромному компьютеру и кричит:

— МИМИР! Просчёт вероятностей — Б-21, Б-308 и Б-612!

*МИМИР — Мультикомплексный Инновационный Многозадачный Искусственный Разум

1) Этот факт упоминается в биографиях Паганини, а история с его загадочной возлюбленной есть и в советском мини-сериале.

Вернуться к тексту

2) В одной из книг встретила, что рост Бетховена был 165 см

Вернуться к тексту