Невероятное приключение Джинни Брингс (джен)

I

В большом старом доме на Эбби Роуд весь вечер горели окна, в семье высокопоставленного чиновника Генри Брингса случилось настоящее горе: его пожилая мать Джинни находилась на смертном одре и целые сутки безмолвно лежала в постели. Помимо Генри и Джинни, в комнате находились супруга чиновника Маргарет и маленькая девочка по имени Джоан. Когда часы в прихожей пробили двенадцать, бабушка слабым голосом подозвала маленькую Джоан к себе. Девочка тихонько двинулась в сторону большой кровати, на которой лежала бабушка, и нежными ласковыми нотками произнесла:

— Миссис Джинни, что случилось? Почему вы лежите целый день в постели? Б

абушка попыталась мягко улыбнуться, но боли по всему телу едва дали ей сделать что-то похожее на улыбку. Джинни смотрела на свою прекрасную внучку — она была олицетворением невинности. Белокурые волосы были уложены в небольшой пучок на затылке, накрытый сеточкой с белой лилией. Глаза девочки наворачивались слезами, но тем самым прибавляли блеск голубым очертаниям радужки. Белое платьице, в котором всё своё детство проносила мать Джоан, придавало девочке образ молодой госпожи, хотя ей только на днях исполнилось шестнадцать лет.

— Джоан, — молвила бабушка, — всю свою жизнь я была счастлива благодаря твоему отцу. Он был настоящим подарком для меня: ведь дети — это самое дорогое, что может даровать судьба. Но есть кое-что ещё — это друзья. Я хочу, чтобы ты принесла одну вещь из стола моего покойного мужа. Ты сразу поймёшь: это небольшой свёрток прямоугольной формы. Девочка внимательно слушала указания бабушки и после засеменила наверх, в комнату, где некогда занимался исследованиями покойный дедушка Билл Брингс. На удивление, стол был не закрыт, и Джоан с лёгкостью достала оттуда свёрток. Он был небольшим и спокойно помещался в одну руку, но толщина внушала: «Неужели Библия?» — подумала Джоан и поспешила обратно вниз.

Внизу у кровати бабушки прощались отец и мать девочки. Они собирались спать, понадеявшись, что в эту ночь всё обойдётся.

— Джоан, присмотри за ней. Мы уже двое суток не смыкали глаз. Думаю, она ещё держится, но если что-то произойдёт, немедленно позови нас.

— Хорошо, папа, можете отдыхать, — улыбнулась девочка и подошла к кровати.

— Умничка, Джоан, теперь смело открывай. Девочка осторожно сорвала бумажную обёртку и увидела вовсе не Библию, а маленькую записную книжечку. Она внимательно посмотрела на обложку и увидела красивые буквы J.B. «Джинни Брингс», — промелькнуло в голове у девочки, и та с улыбкой протянула эту книжечку бабушке.

— Нет, — мягко парировала Джинни, — я хочу, чтобы ты прочитала мне вслух всё то, что написано в этом дневнике. Но хочу предупредить… многое тебе покажется странным, невероятным и забавным… но знай: всё, что там написано, — истинная правда. Джоан с опаской коснулась первых страниц дневника и ласковым голоском начала читать…

II

«Меня зовут Джинни Брингс. Сегодня моя семья наконец-то заселилась в шикарный дом на Эбби Роуд. Кто-то может сказать, что он старый, но мне же этот дом очень понравился: ведь в нём целых два этажа и чердак. Однако в нём слишком тихо для троих. Так получилось, что я единственный ребёнок в семье Брингсов, зато я вольна выбирать всё, что мне по душе, а сегодня это будет комната, в которую я заселюсь». — Девочка читала медленно, будто сама переживала те события минувших лет.

«Многие считают, что выбор комнаты зависит от расположения в ней мебели и количества окон. Я же считаю, что тут должна быть большая и мягкая кровать: ведь леди должны спать на перинах, как в сказке “Принцесса и горошина”, но я не настолько капризна, поэтому мой выбор пал на угловую комнату дома с большой дубовой кроватью с балдахином. Если не считать, что ей около ста лет, она была очень мягкой и так манила меня в сон. Когда же я легла на неё, всё моё тело опустилось в поле, покрытое одуванчиками, и уносило меня куда-то на небеса. “Тук!”

— Что это? — произнесла я, но не увидела ничего, что могло издать такой глухой звук. Затем, закрыв глаза, в голове снова прозвучало: “тук-тук!”

— Кто здесь? Тишина. — Мой сон остался где-то позади. Нынче меня беспокоил стук, похожий на… точно! Это был топот. Я сразу сообразила, что, видимо, это какая-то кошка, и заглянула под кровать, но там ничего не было. А после — “тук-тук-тук” за моей спиной — и ушло… просто ушло…» — Джоан казалось, что последняя просьба бабушки очень странная, но с каждой строчкой ей хотелось узнать, что же должно было её заинтересовать или шокировать.

«Я рассказала всё отцу, но тот сослался, что дом стар и, возможно, в нём живут крысы, а от этого мне стало не по себе. Теперь каждую ночь я пыталась заснуть под этот топот. Но в конце концов это мне надоело, и я решила действовать.

Знаете, план маленькой девочки по поимке грызуна — это серьёзные стратегические действия. Для ловушки я использовала большую банку из-под варенья, каминную спичку и горсть нарезанного сыра. Казалось, лучше быть и не может, но на всякий случай я подстраховалась и натянула небольшую рыболовную сетку под кроватью, надеясь, что крыса в ней запутается. Ночь. Часы пробили одиннадцать, и вот началось. Сначала это были тихие “тук-тук”, а затем они усилились и стали барабанить, как дождь. “Может, это и был дождь?” — подумала я, но за окном — не облачка. И вот ловушка сработала: тяжёлая банка опустилась под своим весом на пол. Стал слышен звук царапанья по стеклу, и я была очень рада, но то, что было дальше, меня вовсе не обрадовало, скорее напугало.

— Маленький, — прошептала я, — человечек… Да, вот так оно и было. Потеряв дар речи, моим глазам предстал самый настоящий маленький человечек, заточённый в банке. “Позвать родителей? Кричать? Что делать?” — мелькало в моей голове. А то, что было в банке, било изо всех сил, давая понять, что недоволен моей выходкой.

Потянувшись за банкой, маленькое существо в удивлении раскрыло рот. Подняв ловушку на стол, мне пришлось накрыть её платком, чтобы мой пленник не сбежал, однако это бы ему и так не удалось: ведь стенки банки были раз в двадцать выше него.

— Ну и что ты? — выпалила я, то ли от разочарования, что оно не крыса, то ли из страха неизведанного.

— Я что? Это ты — что! Чудовище! Кто так вообще делает? Ну и манеры: заселяются тут, ловят — ужас!

— Моё имя Джинни Брингс. Я владею этим домом, а вот… кхм, точнее — кто вы, незваный гость, я не имею никакого представления.

— Рики Рон Фауст Гиодэльф Черендей Четвёртый, можно просто Рики, — молвило существо, и мне стало понятно, что я открыла нечто новое — то, что не ведомо ещё никому, и меня это возбуждало. Тайна — какое прелестное чувство поиска неизведанного!»

— Бабушка!? — Джоан смотрела на неё и не понимала: либо это сказка, в которую в детстве верила Джинни, либо действительно тайна, которую она сейчас раскрывает внучке.

— Продолжай, Джоан, позже я отвечу на все твои вопросы, — прошептала бабушка, и девочка с большим интересом стала вчитываться в записи дневника.

III

«Рики — так назвался маленький человечек. Он действительно был невелик, размером чуть больше ноготка на моей руке. Чтобы его услышать, мне приходилось прикладывать ухо к горлышку банки, а ему — кричать во всё горло. Мне было очень любопытно, кто он и что он тут делает, но всё, что я могла услышать от него, — это нескончаемые требования выпустить его на волю.

— Ну, Джинни, смилуйся! На что тебе я? Я что, похож на светлячка или жука? Вы-пус-ти!

— Хватит, надоел! Лучше расскажи, как ты стал таким маленьким? — Вот именно этот вопрос в моей голове не давал мне покоя. Столько ночей я думала: как такой человечек появился на свет? Может, его заколдовали? Или причина вовсе не в магии, а в обычной жизни?

— Хорошо… — неразборчиво послышалось. Я переспросила, и человечек под линзой лупы замахал мне в знак одобрения, что расскажет секрет своего роста.

— А как я узнаю, что ты мне не соврал? — Мне доводилось часто сталкиваться с обманщиками: когда мне было девять, соседский парень Джек Финчер очень любил дурачить нас. С тех пор доверие — это высокая цена, которую нужно заслужить. Но что-то подсказывало, что эта маленькая фигурка в банке вовсе не врёт и готова поделиться интересной тайной.

— Джинни, вот смотри! — Он показал на карман, а потом достал оттуда какую-то семечку. Размером она была как его кулачок — маленькая, премаленькая.

— Что это, Рики? Какая-то шутка? Яблочное зёрнышко, которое ты носишь с собой на удачу? — Мне казалось забавным дразнить этого человечка, хотя признаюсь — позже я об этом ещё пожалею.

— Глупая девочка, это зерно Фив! — прокричал в очередной раз Рики. — Если хочешь узнать больше, возьми его и проглоти! “Ну и чепуха”, — подумала я, но рука сама потянулась за этим зёрнышком. Почувствовать его на ладони было невозможно — скорее, я его просто видела, поэтому не обронила.

Держа в одной руке банку, а в другой — некое семечко Фив, мне приходилось сделать одно: проглотить его, как сказал маленький человечек. Да, кажется полным безрассудством с моей стороны — юная леди, обученная остерегаться всего неизвестного, от грабителей до хулиганов, беру и ем некую семечку от неизвестного существа.

Рука резким движением поднеслась ко рту — и вот его не стало. Семечко Фив провалилось внутрь моего горла и исчезло где-то внутри. Секунда, вторая, а после и третья… Ничего.

— Опять обман! — вскрикнула я. Повезло, что дома никого не было — иначе они ни за что бы не поверили в то, что произошло дальше.

— Подожди… — крикнул Рики. И я не поверила своим глазам: моя ручка, бледная и нежная, стала уменьшаться на глазах, а затем и все остальные части тела. Я не заметила, как стала такой миниатюрной, что банка, которая секунду назад была у меня в руке, сорвалась и упала на пол. Звук разбитого стекла оглушил меня. Это было словно удар молнии в грозу, а теперь ещё и опасно: ведь маленькие стекляшки ныне походили на гигантские прозрачные глыбы льда.

— Берегись! — раздалось у меня за спиной, и чьи-то руки крепко схватили меня, приподняв вверх. — Тебе что, жить надоело? Кто вообще ест семечко Фив, когда у него такой хрупкий предмет в руке? Ты, точно, чокнутая!

— Чего?! А ну опусти меня, ты невежда! Как ты обращаешься с леди?! — завопила я. Мне уже было всё равно, какой у меня рост — важным стало оскорбление этого маленького человечка по имени Рики. Обломки стекла падали на нас, а Рики умудрялся обходить их, как футболист обходит соперников, ведя мяч к воротам. Этими самыми воротами оказалась щель в стене, откуда, мне казалось по ночам, вылезают крысы, бродя по дому в поисках пищи.

— Ну ты и тяжёлая, — выпалил Рики и рухнул вместе со мной на пол, едва войдя в щель в стене.

— А руку?! — завопила я. На что человечек, которого я считала маленьким, оказался вовсе не таким уж и маленьким. На вид ему было лет двадцать — высокий, одетый как обычный фермер, только его голову не украшала соломенная шляпа, а венчали пышные кудрявые рыжие волосы.

— Чего — руку? Я что, жениться на тебе должен?! Мы едва знакомы! — занервничал Рики и отвёл голову в сторону, будто ему было наплевать.

— Дурак! — фыркнула я и поднялась с пола, отряхнув своё ночное платьице, хотя назвать его таковым было уже нельзя: это были обрывки ткани, в которые я чудом обернулась, спускаясь вниз. — Где мы?

— Как где? Дома! Ты же сама просила сделать тебя маленькой. Вот, теперь ты одна из нас.

— Подожди! Кого — “нас”? Вас тут что, много? — И только сейчас ко мне вернулись чувства. Мои глаза одновременно и радовались, и пугались: ведь моя кровать, стол, стулья и весь интерьер комнаты были просто невероятно большими — словно горы возвышались вверх.

— И куда мы теперь пойдём? Что я буду делать? А вдруг родители меня будут искать… — Я упала на колени и не знала, что делать. Однако мой компаньон Рики проявил сострадание — что было неожиданно с его стороны.

— Успокойся, не плачь. Это не навсегда. Действие семечки Фив — всего три дня. Её нужно есть постоянно, в любом виде, тогда ты будешь такой. Тебе всего-то нужно где-то переждать эти три дня — и делов-то.

— Как — три дня? Где? Здесь? — Мне не хватало ответов, а ещё хотелось надеть что-то потеплее: через щель в стене задувал настоящий ураган (а может, мне это просто казалось). “Апчхи!” — издала я, и на мои плечи упал мягкий и тёплый плед.

— И не думай, что я тебе подарил! Просто одолжил на время. Это мех Крыкса — самого опасного существа, которое мы тут можем встретить. А теперь — пошли!

— Куда? — удивилась я.

— Ну ты и глупая! Конечно же, домой! Не на улице же тебя бросать — а то ты не продержишься тут и двух часов. Не знаю, был ли это жест помощи или сострадания, но Рики позвал меня за собой, и мы двинулись в глубь щели, в которую недавно вошли. Если бы мой отец увидел меня с кем-то похожим на Рики, он точно вызвал бы полицейских, но мне верилось, что юноша, который меня ведёт, не сделает ничего плохого».

— Бабушка, невероятно! От мамы я ни раз слышала про историю, когда ты якобы пропала на три дня, но мне было невдомёк, что ты просто стала маленькой… — Джоан посмотрела на Джинни и увидела, как глаза её блестят счастьем воспоминаний. Оттого девочка не стала беспокоить её расспросами, а продолжила читать дневник.

«— Так, Джинни, сразу обговорим правило: ты приехала из другого города и была уже маленькой — ну, такой, как все мы. Это для того, чтобы тебя не расспрашивали и не узнали, что я дал тебе семечко Фив. — Рики вёл меня вдоль стены, пока мы не наткнулись на подобие железной дороги, только созданной из каких-то непонятных материалов.

— Если будешь слушать и делать то, что я говорю, проблем не будет…

— Ого! — завопила я. Да, тогда мне стало страшно и невероятно интересно: то, что предстало передо мной, был самый настоящий поезд.

— Что такое, Джинни? — удивился Рики и подбежал ко мне. — Ах, это…

— Как вы смогли? Тоже уменьшились с помощью вашего дерева Фив?

Это был поезд — сомнений не осталось. Он состоял из одного вагончика, собранного из разных частей жуков. Мне стало понятно, что это части жуков: в энциклопедии, которую подарил мне отец, было полно экземпляров, представших передо мной в этой конструкции. Из хитинового покрова “Усача” был скроен корпус поезда, лапки кузнечика служили поршнями для пуговиц, заменявших колёса. Но самое интересное — это двигатель. Это не было современное механическое устройство — это был здоровый “Майский жук”.

— Ты так и будешь смотреть или сядешь внутрь? — перебил меня Рики и указал на сидение из ватных палочек.

— Да-да, сейчас иду! Просто я не ожидала увидеть нечто такое.

— А что, ты думала, мы тут пешком ходим через все эти нескончаемые комнаты?

— Конечно, не думала! Просто я считала, у вас есть какой-нибудь маленький велосипед… — Получилось как-то неловко. Мне казалось, я ничего не знаю об этом мире, зато делаю разные выводы. Но в любом случае, сейчас мы ехали в некий городок, который Рики назвал самым лучшим. А значит, мне предстоит ещё многое узнать и увидеть в этом мире маленьких человечков».

IV

«Сквозь вырубленные окошки в вагончике мы рассматривали то, что было сокрыто от меня в этом доме. Стены были целыми плантациями тайн и загадок: в одной части — лабиринты из проросшей травы, в другой — поля из круп, которые маленькие человечки добывали с кухни и тащили сюда. Дорога до дома Рики была спокойной. Меня немного клонило в сон, но заснуть было невозможно из-за жужжания жука, который недовольно тащил наш вагончик вдаль по рельсам. Жук был натренирован и двигался за счёт рисового зёрнышка на верёвочке. Зрелище было забавным: жук никак не мог дотянуться своими лапками, но он верил и не сдавался. За это я его уважала — он был как человек, хотя и жук.

— Джинни, мы уже подъезжаем! Вот он — Красный город! — Рики был счастлив, его глаза горели. Город и вправду был красным: домики, стены, фонарные столбики и прочие атрибуты — всё было красным. Не сразу до меня дошло, что мы находимся в спальне родителей: именно она была так украшена. Красные тона — именно такие хотела мама, когда подбирала краску в магазине на улице Либерти.

— Рики, я знаю, где мы.

— Что? Ты же здесь впервые!

— Нет, вовсе нет! Я видела это место раньше, но не то чтобы внутри.

Это — стена возле маминого комода. Здесь она обычно хранит своё бельё. — Я начала ориентироваться в этом месте, и мне стало нравиться моё путешествие ещё больше. Ведь нет ничего лучше, чем успех, а это, несомненно, был он.

— Знаешь, Джинни, я покажу тебе свой любимый магазинчик, где закупаюсь сладостями для жуков, — Рики был интересным собеседником, особенно когда рассказывал про свой мир.

На улицах Красного города ходили маленькие человечки. Они не обращали на меня внимания, думая, что я одна из них, хотя была по своей воле обращена в это маленькое обличье. Всё было замечательно до того момента, пока я не услышала голос моей матери, которая звала меня.

— Джинни! Девочка моя, ты где? — кричала мама на всю комнату, но ответа не последовало. Я побежала бегом по улицам Красного города в надежде успеть взобраться на самый высокий домик и крикнуть так сильно, чтобы мама услышала. Но какой же я была глупой! Мой крик был несоизмерим в нынешней ситуации.

Маленькие человечки всё время оборачивались, глядя на бегущую меня. Ведь в их спокойный, мирный городок, словно буря, вмешалась я. Кто-то неуважительно показывал на меня пальцем, кто-то ронял пакеты с покупками, а кто-то вовсе не обращал внимания. Мне было всё равно, что они думают — ведь там была моя мама, и мне хотелось, чтобы она не волновалась. Как же я не подумала о родителях! Взобравшись на выступ рядом с щелью комода, мой крик оказался недоступен ушам матери. Что сказать? Да ничего. Она меня не услышала. Она даже не обратила внимания на комод, как будто там ничего не было — хотя для неё так оно и есть. Да, что говорить… Даже для меня, пока я не встретила Рики, всё это не существовало: эти маленькие человечки, этот поезд, Красный город, семена Фив — всё было далеко, настолько далеко, что хранилось за стенами каждой комнаты.

— Джинни, а ну спускайся вниз! — услышала я знакомый голос, но это был не голос матери, а Рики. Парень смущённо стоял внизу местной часовни — самого большого здания города.

— О Боже! — вскрикнула я. Ещё бы! Высота была приличной — сантиметров сорок, а то и все пятьдесят, что вдвадцать раз выше меня. Как я умудрилась туда взобраться, сама не понимаю. Но, как я читала в одной из книг, под действием адреналина человек способен на многое.

— Так, Джинни, сейчас я принесу лестницу и спущу тебя. Только никуда не уходи.

Весело! Куда я могла уйти? Я стояла на крыше этой часовни — тут не то что шагнуть, тут даже вздохнуть страшно: вдруг упадёшь! У меня началась паника. Ни мама, ни папа — никто не мог помочь. Хоть я и слышала неумолкаемые крики Рики, мне было страшно, что я осталась одна.

— Ещё чуть-чуть, шеф! — крикнул парень и замахал вверх. Это был он — мой герой, который, как и обещал, принёс лестницу. Это была лестница из зубочисток — узенькая, длинная, скреплённая белыми нитками. Прислонив её к зданию, маленький человечек стал взбираться вверх. Поднимался он недолго, хоть высота и была приличной.

— Всё, держи меня за руку и потихоньку ступай на лестницу, — Рики протянул мне свою руку, но я не спешила делать то, что он говорил.

— Не бойся, я крепко буду тебя держать.

— Обещаешь? — неуверенно спросила я.

— Обещаю! — ответил Рики. И в одно мгновение мы схватились за руки. Закрыв глаза, я представляла свою спальню, где лежит куча мягких игрушек, подаренных родителями. Вот бы вернуться туда… Но в одно мгновение все мои иллюзии растворились — мы вступили на землю».

V

«Находясь уже на земле, я плакала, но не от страха, что мне пришлось побыть на вершине самого большого здания Красного города, а от того, что мои родители в скором времени заметят мою пропажу. Мой первый день в маленьком мире подошёл к концу. Рики договорился с местным постояльцем о ночлеге, и нас разместили в маленькой комнатушке с мебелью, обитой красным бархатом.

— Джинни, слезами горю не поможешь. Тебе придётся прожить здесь ещё два дня, а тем более ты сама решила съесть семечко Фив. Поэтому лучше ложись спать — завтра мы двинемся дальше.

— Какой ты хороший товарищ, Рики! Думаешь, я знала, на что иду?! — всхлипнула я. — Мне было невдомёк, что придётся целых три дня отсутствовать дома без какой-либо причины. Мои родители, мои бедные мама и папа… Я боюсь за их ранимые, хрупкие сердца.

— Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто мне не дано знать, что такое родители, — Рики, такой жизнерадостный и озорной, вдруг превратился в грубый камень, что очень меня насторожило. — Мне довелось прожить детство в приюте — это такое место, куда попадают все маленькие человечки, у которых нет родителей. Там хорошо обращались со мной и рассказывали, что до сих пор непонятно, каким чудом такой, как я, оказался здесь.

— Я не знала, Рики. А что значит — “такой, как я”?

— Дело в том, что у всех маленьких человечков есть некое отличие. Они лишь на первый взгляд кажутся похожими на больших людей, на таких, как ты. В основном же все они имеют приплюснутые носы, короткие круглые ушки и обязательно завитые на кончиках брови. А я же… — Он не успел договорить, так как его перебила я.

— А ты — такой же большой человек, только выросший здесь. — Поняла я, и Рики одобрительно покачал головой. Мы молча сидели, обдумывая свои мысли, и в конце концов легли спать. Это была замечательная ночь. Маленькие мягкие подушечки из ваты, обитые крохотной тканью, позволяли утонуть в объятьях Морфея и окунуться в сон. Мне снилось, что я падаю куда-то в бездну. Как мне часто говорил отец, такие сны олицетворяют рост. Я очень надеялась, что всё это приключение — сон, и мама просто будит меня своими криками. Но нет — всё это было взаправду, и я не выросла ни на сантиметр, куда уж там — даже ни на миллиметр, хотя он играл бы большую роль среди этих маленьких человечков.

— Подъём! — загудело у меня в ушах. Так нас оповестил о выселении постоялец дома. Это был пузатый мужичок с большой искусственной бородой, что мне показалось очень странным — ведь он вполне мог носить настоящую. Но позже Рики сказал, что некоторые жители Красного города — большие лентяи и не любят усложнять себе жизнь, а хотят всё и сразу. Поэтому проще купить муляж бороды и повесить на подбородок, чем ждать, когда она отрастёт.

— Вот глупый! Ведь можно просто не бриться, — подшутила я, но Рики только почесал затылок, посчитав, что я сказала какую-то чушь. — Так куда мы собираемся идти?

— Я хочу показать тебе одно местечко. Оно недалеко. — Рики указал в сторону, где располагалась ванная комната, и мне захотелось посмотреть, как там живут эти маленькие человечки. Мы шли по улицам Красного города. Жители то и дело смотрели на нас — всё после того инцидента с крышей собора. Для их спокойного городка мы стали чем-то вроде урагана, нарушившего их покой. На краю городка Рики попросил меня подождать возле одного из красных домиков. Он объяснил, что идти до “Ванной комнаты” очень тяжело на своих двух, поэтому ему пришла гениальная идея — арендовать двух жуков-бегунов. Если бы я когда-нибудь узнала, что буду путешествовать на жуке, я бы никогда в это не поверила. Но сейчас это оказалось настоящей правдой. Жуки-бегуны были небольшими, имели шесть тоненьких, но мощных лапок. Ещё у них были огромные усы, позволяющие ориентироваться в пространстве. Но самое интересное — у них на спинах были настоящие сиденья, как у лошади.

— Рики, как управлять этими жуками? Ты уверен, что у меня получится?

— Джинни, успокойся. Всё, что от тебя требуется, — это тянуть за вот эти два канатика. Правый отвечает за правый поворот, а левый — за левый. Но если надо остановиться, просто тяни за оба.

— А как стартовать? — поинтересовалась я. И тут Рики хлопнул жука по спине, и тот рванул со всех ног.

— Они чувствительны к ударам — всё потому, что их тренируют на тапковой ферме. Там обычно жуков бьют большими тапками.

И я сразу поняла, что это за тапковая ферма. Однажды был случай, когда мой отец увидел несколько тараканов и начал размахивать тапком в надежде убить парочку. Но, к их счастью, все остались невредимы. Я помню, как улыбалась, наблюдая это зрелище.

— Сколько времени займёт дорога до Ванной комнаты? — поинтересовалась я, но Рики не услышал меня. Его жук бежал на расстоянии десяти сантиметров — если перевести на наши метры, это было около ста.

Всё было бы ничего — мы могли продолжать передвигаться на жуках и дальше с таким отрывом, если бы я не угодила в ловушку. Рики, хоть и нёс ответственность за меня и должен был сопровождать, однако он не мог предвидеть всего. А здесь было на что обратить внимание. Мой жук-бегун не спроста отставал — об этом я поняла уже слишком поздно. Его лапка была скована чем-то вроде небольшого канатика, тянущего его назад. Я попыталась докричаться до Рики во второй раз, но маленький человечек отказывался меня слышать, думая, что всё хорошо и я точно следую курсу нашего путешествия.

— Чёртов болван! — вспылила я. — Как ты можешь спокойно ехать и не оглядываться? Неужели ты думаешь, что я просто так махаю руками?! Мой жук был уже на пределе. Он еле-еле продвигался вперёд — сил едва хватало преодолеть миллиметры. И тут случилось следующее. Рики, что нёсся передо мной, рухнул на пол, а его жук исчез посреди деревянных досок. Теперь-то до меня дошло: Рики не мог ответить, так как был в той же ситуации, что и я. Помимо канатика на жуке, такой же появился и на моей спине — это была паутина.

— Нет! — завизжала я. Передо мной появился здоровенный паук. Он хищно смотрел на меня и моего жука-бегуна, словно это то, что он пытался поймать несколько дней, а может, и месяцев. Паук был очень большим. Его восемь лап мощно тянули к себе маленькие канатики, в которые мы угодили, передвигаясь по его территории. Мне казалось, что такое может быть только в страшном сне — когда здоровый мерзкий жук пытается тебя съесть. Но это был не сон. Нет, это была самая настоящая реальность. А хуже того — я видела, как его тоненькие клыки-трубочки впиваются в плоть насекомого, на котором совсем недавно я путешествовала в этом непредсказуемом мире.

— Ну всё, наверное, это конец. Как жаль, что моя мама так и не найдёт меня. Не то что меня — она вообще не узнает правды, никогда не покормит меня, не прижмёт своими нежными руками. А папа? Он всегда старался меня защитить. Он надеялся, что я не пострадаю ни от рук хулиганов, ни от каких-либо зверей. Наверное, мои родители даже не подозревали, что опасность совсем рядом — вот она, в нашем доме, перебирается на восьми лапках и брызжет паутиной, расставляя свои опасные капканы.

Да, именно так я тогда считала, перебирала всё. Сказать, что это страшно, — будет ничего не сказать. Тут не хватило бы всех слов, чтобы описать жуткие мучения сжимающих канатов и шипящих звуков, пронзающих уши — детские уши, крохотные, как и всё моё крохотное тельце.

— Свет… — послышался голос.

— Очень яркий свет… — согласилась я с ним.

— Кто ты? — внезапно спросил гость моей беды, и мне стало не по себе, думая, что я схожу с ума и говорю сама с собой.

— Джинни, — мягко ответила я. — Я живу здесь, в этом доме.

— Впервые слышу такое странное имя. Я тоже живу здесь. Даже скажу больше — мы все здесь живём. Этот дом — как весь Земной шар: полон множества неизведанного и страшного.

Если думать, что я разговариваю сама с собой, то этот диалог можно считать вполне нормальным в свете событий, которые со мной произошли: ведь не каждому ребёнку дано пережить попытку убийства. Но я говорила не сама с собой. То нечто, что ласково беседовало со мной… Кто? Или что? Не могу вспомнить…

— Джинни! — снова зазвучал голос. Я почти ничего не видела — моё тело покрывалось коконом из паутины, которую со скоростью прялки вила вокруг меня. Однако кое-что всё же проскользнуло в щель, позволив увидеть следующее: Посреди места, где мы ждали смерти, появилась маленькая фигурка в чёрной мантии. Она резко метнулась к кокону Рики и взмахнула тонюсенькой блестящей палочкой — отчего маленькие канатики стали падать вниз, освобождая тело Рики.

Далее неизвестный отпрыгнул — ведь большое чудище с восемью глазками стрельнуло очередным канатиком, пытаясь заарканить его. Вторым делом он рубанул и мои путы, и я начала потихоньку освобождаться, приходя в себя.

Здесь, конечно, я не могу точно сказать, как мне удалось сориентироваться во всём этом ужасе, но дело было машинальным — словно меня готовили к этому всю жизнь: к спасению себя и своих товарищей. Подбежав к Рики, не составило труда помочь ему освободиться и прийти в себя.

— А ну вставай! — влепив пощёчину, сказала я, и маленькое тельце человечка неохотно стало подниматься.

— Ну что такое? Нам ещё рано. Может, ещё поспим?

— Дурак, мы в опасности! А ну сейчас же приходи в себя! — У меня не было выбора, и пришлось влепить ещё одну пощёчину. Отчего Рики не только пробудился, но и выпалил в мою сторону парочку замечаний, посчитав, что сейчас самое подходящее время.

— О боже! Нас схватил паук?! — удивился он, но сразу же взял себя в руки.

— Так, Джинни, встань позади меня. Хотя погоди — надо понять, в какую сторону нам бежать…

Пока Рики ориентировался на местности, я наблюдала, как маленькое чёрненькое тельце бегало по корпусу паука и наносило ему удары тонюсенькой палочкой. Паук то и дело ворочался и шипел, как дикая кошка. Однако мне казалось, что это какой-то гибрид лохматого зверька с восемью лапками.

— Бежим, Джинни! Нам сюда! — закричал Рики. И я не успела разглядеть повнимательнее нашего спасителя, как маленькая ручка крепко схватила меня и потащила за собой.

— Куда мы бежим? — завопила я. На этот раз Рики меня слышал, отчего я была рада — ведь можно было отчитать его за беспечность.

— Мы бежим к Лоу-стрит — это небольшое местечко, где обычно отдыхают охотники, такая каста, которая выполняет оборонительную функцию в маленьких городках.

— Мог бы и не объяснять. Я и так знаю, кто такие охотники. Но почему именно туда? — Однако всё стало ясно и без объяснений. Рики беспокоился и боялся не меньше моего. Быть съеденным заживо — наверное, не самая лучшая смерть в этом маленьком мирке. Наконец, добравшись до Лоу-стрит, нас встретили парочка мужичков с металлическими трубочками, похожими на ту, что была у человечка в чёрном.

— Кто такие? — насторожились они.

— Я Рики, а это моя сестра Джинни. По пути в Ванную комнату мы наткнулись на паука — он пытался нас съесть, но…

— Но я с ним разобрался, — послышался голос сзади. И тут я увидела его — невысокого, чуть меньше меня, черноволосого, кудрявого мальчика. Он маленькими шажочками прошёлся вдоль заграждения и блеснул своей чёрной накидкой прямо перед моим носом, словно это его забавляло, придавая важность. После он опустился на стул и кинул к ногам охотников голову паука:

— Не сказать, что я устал, но было весьма непросто. Особенно когда эта парочка побежала сломя голову.

— Знаете, мистер, не каждый день тебя хочет сожрать насекомое! — фыркнула я, но потом замолчала и взглянула на Рики. Тот молча пожал плечами и вежливо ответил: — Большое спасибо, мистер…

— Пару. Можете меня называть Пару. — Он махнул рукой, будто это было для него обычным делом. Нам не нашлось ничего, что мы могли бы ему сказать после. Хоть Пару и спас нас, он не требовал наград — ведь он просто исполнял свой долг. А значит, его рабочий день подходил к концу. Кстати, про дни…

— Рики, который час?

— Если я не ошибаюсь, близится к двенадцати… — Он внимательно глянул на свои крохотные часики и немного ужаснулся. Ведь да — время шло вперёд, а значит, мне оставалось совсем немного до того момента, когда я стану снова большой.

— Джинни, отсюда до Ванной комнаты совсем недалеко. Если, конечно, ты не против, мы можем успеть дойти, и я покажу тебе то, что хотел. Я была не против. Хоть и понимала, что последние часы в этом мире могут оказаться опасными, но, что немаловажно, мне хотелось увидеть то, что хотел показать Рики. Мы двигались не спеша, потому что переводили дух после происшествия. Я то и дело рассказывала, как бесстрашно ринулась освобождать маленького человечка от паутины, а тот всё проспал. Рики был в смущении от того, что не смог проявить храбрость и защитить меня, но я его не винила — ведь он был усыплён путами этого страшного хищника и никак не мог помочь.

Дорога к Ванной подходила к концу, и мы уселись на самодельную веранду прямо посреди отверстия в стене.

— Вот, сейчас, — сказал Рики. И моему взору предстала следующая картина: оказывается, то самое, что хотел показать мне Рики, был момент, когда с потолка начинает капать вода — и под действием небольшого физического явления происходит настоящая магия: появляется маленькая радуга. Она переливалась семью цветами и была такой широкой, что я думала — смогу пройтись по ней или скатиться куда-то вниз.

— Это моё тайное место. Тут я бываю, когда мне одиноко. Знаешь, Джинни, извини, что втянул тебя во всё это. Надеюсь, твои родители не будут сильно злиться на тебя.

— Брось, Рики! Если бы не ты, я никогда бы не узнала про весь этот мир под моей кроватью. И знаешь — теперь ты можешь навещать меня без опаски: ведь я не буду засовывать тебя в банку.

— Ну спасибо. А то мне было неловко карабкаться по стенкам, словно я какой-то зверёк.

Мы смеялись, обменивались пожеланиями — и, думаю, стали друзьями. Но в тот последний миг нашей встречи я понимала: всё это останется в его мире, а мой мир будет совсем другим. Я сделала шаг вперёд и крепко обняла этого маленького человечка, попавшего в этот мир и ставшего его частью. Он был такой же, как я — такой же ребёнок. Отпустив его, мне показалось, что он проронил слезу — ведь он только что нашёл и потерял друга, в точности, как и я. Сделав шаг в сторону, моя нога соскользнула — и я сорвалась вниз с этого прекрасного вида. Пока я летела, сработал обратный эффект семечка Фив — и вот на кафельном полу ванной появилась вновь большая я — Джинни Брингс».

— Бабушка… — обратилась Джоан к старушке, но та тихо лежала на своей кровати, умиротворённо глядя блестящими глазами в потолок с улыбкой на лице — и внучка сразу всё поняла.