Темная магия (гет)

Камень они, конечно, прочитали, но на этом все хорошее закончилось.

* * *

Бабах!

Котел с грохотом перевернулся. Зелье вытекло и разъело пол.

— У кого это там руки кривые? — заворчал через плечо Северус. — Вообще учиться не дают!

— Ну Сева, — прошептал в ответ Эйвери, — Маль не виноват, он же… Ну ты понимаешь. Ну ты варишь свое, а мы свое.

— Идиоты! Сами ничего сделать не могут и другим мешают …! — он закончил свою тираду нецензурной бранью, усвоенной от отца, пролетария, но быстро осекся — к ним приближался профессор Слагхорн. Он ухмыльнулся, погрозил Северусу пальцем, а Мальсиберу велел остаться после уроков.

* * *

Мальсибер, действительно, стал плохо учиться. Мэри от него не отставала. На лекциях она рисовала в конспекте цветочки и разбитые сердца. Домашние задания она не понимала и делала кое-как; или вообще не делала. Глядя в учебник, она думала о чем-то своем. На заклинаниях она путала слоги, на превращениях забывала махать палочкой. Даже на руноведении она не смогла ответить, какие она знает защитные руны. Рейвенкловцы ей подсказывали. Профессор поинтересовался, что с ней такое. Мэри хлопнула глазами и пролепетала:

— Я… не знаю.

— Вы, стало быть, не сделали домашнее задание?

— Не сделала…

— Что тут скажешь! Кто же может ответить?

Многие подняли руки. Мальсибер уткнулся в конспект — он тоже ничего не прочитал.

Мэри почти ничего не ела ни за завтраком, ни во время обеда, ни за ужином. Мальсибер тоже похудел и выглядел как-то невзрачно. Однажды Мэри заметила, что, когда он наливал себе сок, руки у него тряслись, как у алкоголика.

По ночам Мэри плакала в подушку.

Лили советовала ей отвлечься и развеяться, Рейчел — прочитать пару романов девятнадцатого века и сделать вывод, что ее страдания не оригинальны.

Ей сделала внушение староста. Эта высокая, мощная девушка больше всего интересовалась квиддичем, успеваемостью и здоровым питанием. Она сказала:

— Мэри, я не знаю, что с тобой, но так больше продолжаться не может. Ты ничего не ешь. Поэтому ты слабеешь. Поэтому ты плохо учишься: ничего не запоминаешь и не можешь сосредоточиться. Ведь отсутствие белка вредно для мозга! Так что прекращай свои глупости. Иначе мы из-за тебя потеряем все баллы! Я уже не говорю об экзаменах.

Через два дня Мэри заплакала прямо на уроке зельеварения. Слезы попали в котел и испортили все зелье. Профессор Слагхорн только головой покачал. Мэри решила, что больше она не выдержит, и что им обязательно нужно поговорить. Она оглянулась. Эйвери на задней парте что-то втолковывал Мальсиберу. Потом они опрокинули свой котел, и началась суматоха.

* * *

— Я, конечно, все понимаю, — обнадежил профессор Слагхорн. — Эйвери, выйдите, пожалуйста, за дверь. Я хочу поговорить с Малькольмом с глазу на глаз.

— А почему? Ну я же его друг… — затянул Эйвери, но все-таки вышел.

— Так вот. Я понимаю: у вас любовь…

Мальсибер закусил губу.

— …Но об учебе тоже не следует забывать. Посмотрите, скоро экзамены, а вы отстаете почти по всем предметам. Может быть, вам стоит позаниматься дополнительно? Иначе останетесь на второй год. Я, пожалуй, напишу вашему отцу.

Мальсибер испугался. Отца ему было обрадовать нечем. С той блондинкой он расстался почти сразу, а искать новую наследницу миллионов у него не хватило бы ни сил, ни желания. Если теперь отец узнает, что он еще и запустил учебу, станет совсем плохо.

Мальсибер упросил профессора Слагхорна не писать пока родителям и пообещал немедленно взяться за ум.