Кризис среднего возраста (гет)

Гермиона приветливо улыбнулась проводившему ее метрдотелю и присела за столик. Бросила взгляд на часы — не опоздала. Огляделась по сторонам: по-пятничному наполненный зал оживленно гудел. Хорошо, что заранее сделали заказ, а так бы и не попасть им в этот ресторан. Вечно Джинни тянет в пафосные места, могли бы запросто дома посидеть.

— Как всегда опаздывает, — пробормотала миссис Уизли, доставая пудреницу и критически разглядывая себя в зеркало: освещение, призванное сделать обстановку более интимной, только подчеркивало жесткие складки вокруг губ. Но ничего — макияжное заклинание, коктейль по случаю уикенда — и глаза снова заблестят.

— Привет! Я опоздала? Не сердись, у босса юбилей! Поздравили, как положено, — Джинни потянулась к подруге с приветственным поцелуем, и Гермиона почувствовала крепкий алкогольный дух.

— Привет! Я смотрю, ты уже хороша, — было странно видеть Джинни изрядно навеселе.

— Да ладно тебе! Ну выпили за здоровье дорогого редактора. Что такого? — Джинни одновременно трясла в воздухе поднятой рукой, пытаясь привлечь внимание официанта, улыбчивого белозубого брюнета, и оглядывалась в поисках знакомых. — Подарили ему бронзовую скульптурную композицию — гиппогриф, а на нем обнаженный мальчик.

— Обнаженный мальчик? — удивленно хмыкнула Гермиона. — Сразу пошлые мысли в голову лезут. Да и что он будет с ней делать, с этой вашей композицией?

— Наше дело — скинуться, бухгалтерии — купить. А какое он найдет ей применение: любовнице ли подарит — кстати, та еще грымза, видела я её — или использует в качестве пресс-папье — это его проблемы.

— Я смотрю, он вас от души угостил, — ехидно заметила Гермиона, но Джинни, пребывая в исключительно благодушном настроении, не обратила внимания на тон подруги.

— Шеф — молодец, мы его любим, — она наконец перестала суетиться и расслабленно обмякла на стуле. — Ужасно тебе рада. Сто лет не виделись! Никакого общения для души, одни деловые встречи. Хорошо выглядишь. Отличный цвет мантии. Очень тебе идет! Не то, что изумрудная, в которой ты была в прошлый раз.

— Спасибо, — смутилась Гермиона. — Купила со своей любимой скидкой — семьдесят процентов!

Джинни насмешливо изогнула бровь:

— Ого! В следующий раз, когда пойдешь за покупками, обязательно возьми меня с собой. Мерлин, этого официанта до третьего прихода Волдеморта не дождешься! Так редко встречаемся. С этой работой и детьми времени на себя совершенно не остается. Официант! — Джинни кокетливо стрельнула глазами. — Мне, пожалуйста, два коктейля «Феникс» и два «Звезда востока» на крупном льду, фирменную мясную закуску и чашку черного кофе. Гермиона, а ты что будешь?

Миссис Уизли наугад ткнула пальцем в предложенное меню.

— Вот это, пожалуйста. А из напитков… Давайте тоже «Звезду востока». Как Гарри и дети?

— У мальчишек в этом семестре практически по всем предметам «выше ожидаемого», и МакГонагалл вроде не сильно на них ворчит. А Лили старательно грызет гранит магической науки. Даже и не знаю, в кого она такая настойчивая. Больше тебя в детстве напоминает, чем нас. А Гарри... Да что ему сделается? С ним, как ты помнишь, и сам Волдеморт не справился, — Джинни сморщила нос и снова пригубила коктейль. — Был бы еще не таким занудой — цены бы не было. Что-то в последнее время он меня здорово раздражает…

— Ну как ты можешь так говорить? — укоризненно посмотрела на подругу Гермиона. — Гарри всегда был отличным парнем. Все его любят.

— Любят? Легко любить на расстоянии! — фыркнула Джинни. — Трудно быть рядом каждое утро. Думаешь, просто с ним? — неожиданно вскинувшись, она резко дернула рукой, и часть коктейля расплескалась по столу. — Вот все думают — герой! Магический мир всегда будет помнить, что мистер Поттер сделал для победы. А особенно его прелестные юные представительницы: «Ах, вы спасли магический мир! Не хотите ли теперь провести спасательную операцию у меня в спальне?» — манерно прощебетала Джинни. — Ненавижу всех этих юных ведьмочек! Представляешь, каково это видеть?! Молодые, ноги от ушей, декольте ниже некуда, глаза горят, приворотное зелье в рукаве. Одно радует, Гарри по натуре не ходок, умеет с восторженными поклонницами держать дистанцию. Да еще по случаю нам от министерства один редчайший артефакт обломился, зачарован на отражение приворотных чар. Иначе я бы давно уже от ревности с ума сошла, а Гарри порвали на сувениры.

— Представляю себе, — принужденно улыбнулась Гермиона, удивленная непривычной резкостью подруги, — ты идешь, а вокруг тебя бегают крошечные сувенирные Гарри!

Джинни ухмыльнулась и шутливо погрозила ей пальцем:

— А ты кровожадная! — но продолжила уже совершенно другим тоном. — Ты бы знала, как я устала от публичности. Постоянно на тебя кто-то смотрит. Нет, не смотрит, — она наклонилась через стол к Гермионе и сделала страшные глаза, показывая, как именно, — разглядывает! При-и-истально так, изуча-а-ающее. Как одета, что делала, с кем разговаривала.

Гермиона напряженно смотрела на подругу, пытаясь понять, шутит ли та, а Джинни распалялась все больше.

— Не-на-ви-жу! — по слогам пошипела она. — Ведь не расслабишься ни на секунду. Все время нужно следить за собой, за тем, что сказала, что сделала, а иначе безупречной репутации мистера Поттера будет нанесен непоправимый ущерб! Ах, да. Тут случай смешной был. Дымолетный порошок дома закончился. Раз забыла купить, два. Думаю, муж вечером со службы вернется — опять будет смотреть с укоризной. Терпеть не могу, когда он пытается сделать из меня образцовую домохозяйку! Ну выскочила из дома и на метле до ближайшего магазинчика. Долетела, вспомнила, что надо бы еще прикупить перечного зелья. Стою, соображаю, куда сначала метнуться, и вдруг слышу — за спиной разговор. Смотрю в стекло витрины, кто это. Две молодые ведьмочки. Разглядывают меня — внаглую! — и обсуждают, я это или не я! Нет, ну ты подумай! Одна другой говорит: «Похожа. Очень. Да и дом у них где-то здесь неподалеку. Мне сестра рассказывала, она в этом районе живет». Ну, думаю, узнаю кто — так сглажу, никакое Мунго не поможет! А другая ей отвечает: «Да не может быть! Ты погляди, во что она одета: мантия старая, туфли немыслимые, на голове Салазар знает что. Не поверю, чтобы жена Гарри Поттера могла так выглядеть». А я и правда в чем возилась на чердаке, разгребала старинные завалы блэковского наследия, в том и выскочила. Но мне нравится сама постановка вопроса! Нам, небожителям, нужно каждую секунду заботиться о том, чтобы не оскорбить своим недостаточно безупречным видом утонченное эстетическое восприятие обывателя! Как тебе это?!

Джинни, скрестив на груди руки, откинулась на спинку стула и зло обвела взглядом сидящих за соседними столиками людей, словно каждого из них она уличила в неприязни.

Гермиона смотрела на подругу с участием:

— Ты же понимаешь, что это оборотная сторона популярности. Знаменитости всегда интересны обычным людям. А Гарри тем более! Слава Мерлину, в нашем городке с этим получше. Не особенно досаждают. Только вот Рон, ну ты знаешь, как переберет с огденским, снова и снова вспоминает битву в Хогвартсе. А за столько лет эту историю все слышали не по одному десятку раз. Но самое забавное, что всплывают все новые и новые подробности. Так пару месяцев назад в баре он уверял, что в бою укусил какого-то полувеликана за ногу, и тот, хромая, в ужасе бежал. Правда, я, — Гермиона демонстративно закатила глаза, — как ни старалась, не могла вспомнить, чтобы видела тогда возле Рона хотя бы одного полувеликана. Кроме Хагрида, разумеется. Но, поверь, в исполнении мужа эта история звучит зловеще. Так что теперь едва соседи видят мистера Уизли навеселе, стараются убраться от него подальше. Видишь, есть все-таки плюсы жизни в тихом местечке. В Годриковой Лощине вам с Гарри жилось бы гораздо спокойнее.

— Конечно, ты права, — равнодушно согласилась Джинни, снова отхлебнув из бокала. — И все же я не хотела бы там жить. Мне нравится Лондон. Есть куда пойти, где развлечься, с кем время провести. Официант! Еще две «Звезды востока» и заберите пустые бокалы!

Гермиона проводила взглядом принявшего заказ официанта и удивленно обронила:

— Удивляюсь, как в тебя влезает столько коктейлей?

— Ерунда, — отмахнулась миссис Поттер. — Это же не огденское. О чем мы говорили?

Гермиона пристально разглядывала Джинни: вдруг бросились в глаза легкие отеки под глазами, бледность лица, и даже умело наложенные косметические чары не могли этого скрыть.

— Ты жаловалась, как сильно досаждает чужое внимание, — подсказала она подруге. — Что в большом городе приходится терпеть навязчивое любопытство общества.

— Точно! А эти журналюги, — снова вскинулась Джинни, — из всяких желтых «Ведьмополитенов» сутки напролет готовы сидеть в кустах, лишь бы запечатлеть меня без укладки и в мантии прошлого сезона. И непременно тиснуть колдографию в субботний номер, чтобы повысить свой долбаный рейтинг. Вопрос вселенской важности! «С кем изменяет Гарри Поттеру его жена?» Ведь то, что я изменяю — само собой разумеется! «А кто этот блондинистого вида молодой человек за столиком, что так нежно держит ее за руку? Не Драко ли это Малфой?» Из-за кустов, видите ли, плохо видно. Это я, кстати, с риэлтором встречалась. Гарри давно уже мечтает о загородном доме, — Джинни на секунду задумалась. — А он издалека и правда за хорька сойдет... И начинают сыпать предположениями, насколько развесистые в этот раз я наставлю мужу рога. Во-о-от такими буквами на весь разворот!

— А что Гарри? — Гермиона чувствовала себя крайне неловко.

— Гарри? Мрачно смотрит и молчит, — Джинни прищурилась. — Ни о чем не спрашивает. Только смотрит. А я тут же начинаю чувствовать себя виноватой. Как будто действительно ему изменила. Наверняка Гарри не составит особого труда проверить, правда это или нет. Но все же надеюсь, он уверен во мне. Я никогда ему не изменяла. И в мыслях не было! Думаешь, все это делает наши отношения лучше?

Гермиона вздохнула. По сравнению с Поттерами ее семейная жизнь казалась очень обыденной.

— А официальные мероприятия! Мне кажется, Гарри чаще бывает на приемах, чем в своем кабинете. Политика! Вот уж где растратишь последнее здоровье! А не пойти нельзя, ведь все это крайне важно для карьеры мужа. Устаю от приемов ужасно: сначала два часа просидишь в салоне красоты, все волосы повыдергивают, пока прическу уложат, потом надеваешь туфли вот на таком, — Джинни растопырила пальцы, — каблуке и вперед часами улыбаться и вести бесконечные скучнейшие разговоры ни о чем. Одно утешает: как правило, там подают очень хорошее шампанское. Не меньше десяти галеонов за бутылку. А Гарри хоть бы что! Улыбается налево-направо, ходит вокруг ясным солнышком — само очарование. Да как на такого не запасть? И ведь невдомек всем этим молоденьким нахалкам, что, если хочешь быть женой героя, нужно за двадцать лет до этого с ним плечом к плечу сражаться против армии Волдеморта! Суметь пережить всю эту боль и смерть близких и умудриться при этом не сойти с ума. Но для длинноногих красоток Гарри Поттер — просто известная личность с кучей галеонов в Гринготсе. Да, Гарри верен мне, я это чувствую, но все равно ужасно боюсь, что однажды какая-нибудь юная предприимчивая ведьма вскружит ему голову, и он меня бросит! Ненавижу приемы!!!

— Джинни, — попыталась встрять в этот жаркий монолог Гермиона. — Мне кажется, ты напрасно беспокоишься. Гарри по-настоящему любит тебя. И он знает, какие испытания выпали на твою долю, и ты подарила ему троих замечательных детей. Все это чего-нибудь да стоит?! Никакая длинноногая красавица не сможет дать Гарри то, что дала ему ты! Но ты права, на этих приемах порой бывает ужасающе скучно. И меня смущает интерес юных волшебниц к известным людям. На Рона недавно вот тоже одна блондинка запала. Как тут Лаванду не вспомнить…

— А коллеги! — перебила ее Джинни. — Ты бы видела, с какой завистью они на меня смотрят! Как же! Мало того, что муж — герой, да к тому же красивый, умный, заботливый, богатый, денег — нюхлеры не едят! Ну все при нем! И чего я вечно такая недовольная?

— А чего ты вечно такая недовольная? — ввернула слегка задетая невниманием подруги Гермиона.

Джинни, сбившись, растеряно замолчала.

— Ну как чего? Трудно с ним. Да, Гарри, действительно, и заботливый и внимательный. Это то, что сразу в глаза бросается. А то, что совершенно затиранил меня своим контролем, не видит никто!

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Гермиона.

— То, что сказала, — нервно хмыкнула миссис Поттер и снова приложилась к коктейлю. — И это не потому, что он столько лет руководит Авроратом, нет. Это его личное качество. Вот, например, постоянно приглашает меня пообедать, — Гермиона удивленно вздернула бровь — что в этом плохого? — Выходит из камина — приветливый, улыбается. Все очарованы: «Ах, какой мужчина». А он: «Джинни пойдем, пообедаем». Женщины все как одна шеи сворачивают: «Заботливый муж!» Но на самом деле все это только для того, чтобы лишний раз убедиться, что я не кручу ни с кем шашни. А какие шашни? Узнает — заавадит на месте! А под видом заботы: «Солнышко, во сколько ты сегодня вернешься?» он отслеживает каждый мой шаг. Да это все мелочи. Я никому, кроме Джорджа не рассказывала… — глаза у основательно набравшейся Джинни были злыми и какими-то шалыми. — После того, как родился Джеймс, я не хотела больше детей. Ну ты знаешь, как это бывает: устаешь безумно от беременности и родов и думаешь, что больше никогда в жизни не решишься. Сейчас-то я, конечно, понимаю, что это такой период в жизни женщины. Проходит время, становишься старше и снова начинаешь подумывать о ребенке. А тогда — Джеймсу исполнился годик — муж решил, что пора завести еще ребенка. С первого же дня знакомства с нашей семьей Гарри счел ее идеальной. Чем больше детей — тем лучше! Но как это все дается, откуда ему было знать. Всех вырасти, вылечи, выучи. И речь не о деньгах. Сколько сил нужно, сколько нервов. Помню, когда мальчишки, еще маленькие, заболевали, я каждый раз воспринимала это как конец света. То есть умом понимаешь, что болезнь пройдет, но переживаешь все равно. А потом, когда начала проявляться стихийная магия, вот уж я напрыгалась, пытаясь уследить, как бы чего не вышло. Когда я подрастала, старшие братья уже жили отдельно, но поверь, нашей матери хватало забот. Поэтому я твердо решила, что у меня будет только один ребенок! Так Гарри сначала меня уговаривал. Говорил, что один ребенок для семьи слишком мало, что он понимает, как мне тяжело, поэтому готов каждую секунду быть рядом и все сделает для того, чтобы мне было легче. «Но, Джинни, нам нужен еще ребенок», — Гермиона с все возрастающим интересом слушала в кои-то веки разоткровенничавшуюся подругу. — А потом он перестал меня уговаривать и в один прекрасный день просто изнасиловал.

Пораженная Гермиона нервно схватилась за ножку бокала:

— Джинни, ты понимаешь, что говоришь? Гарри тебя изнасиловал?

— А как еще это можно назвать? — криво усмехнулась Джинни. — Именно что изнасиловал! Я ему сразу сказала, что сегодня нельзя. Так он тут же оживился, типа: «Джинни, солнышко, ты так вкусно пахнешь. Я тебя хочу», и оттирает меня в сторону кровати, ну я немного поломалась для вида и позволила. Мы э-э-э… переспали, я — в ванную, принять предохраняющее зелье, а он вслед за мной. Выхватил флакон с зельем и шварк его об стену! Это, по-твоему, не насилие?!

Насупившись, Джинни исподлобья посмотрела на Гермиону и с нажимом закончила:

— А через девять месяцев родился Альбус!

— Погоди, — Гермиона выглядела ошарашено. — Ты говоришь, что Гарри тебя изнасиловал, но имеешь в виду, что он не дал тебе воспользоваться противозачаточным зельем?

— Так это и есть насилие, ты не находишь?! — возмущенно воскликнула Джинни.

Гермиона пыталась осознать рассказанное, и какое-то время подруги сидели молча.

— После этого я с ним год не разговаривала, — процедила Джинни. — Он, конечно же, извинялся… Как будто такое можно простить… — она снова замолчала.

Гермиона удрученно мяла в руках салфетку.

— И, конечно, я его простила. Потом. Но сначала думала, что жизнь кончена. Знаешь, у меня токсикоз начался буквально с первого же дня беременности Альбусом. Тошнило, в обмороки падала — никакие зелья не помогали. В общем, тяжелое было время. Гарри бы, дураку, — скривилась Джинни, — подождать пару-тройку лет, глядишь, все само бы устроилось, как у нас потом с Лили вышло. Это когда мы с Гарри одни в отпуск ездили, — голос дрогнул, и она отвернулась. — Кстати, это был последний раз, когда мы вдвоем отдыхали…

Семейная жизнь непростая штука, — вздохнула Гермиона, слегка поглаживая подругу по руке. — Кому-то надо уступать. Сегодня — ты, завтра — он. В конце концов, ты же не жалеешь, что родился Альбус?

Джинни прикрыла руками лицо и помотала головой:

— Нет, конечно. Сначала безумно тяжело было смириться. Думала, что вот опять начнутся пеленки, бессонные ночи, и становилось тошно.

— Ну ты могла бы избавиться от ребенка, — очень тихо проговорила Гермиона, пристально разглядывая узор на скатерти.

Джинни вскинула на нее недоуменный взгляд:

— Вот уж не ожидала от тебя такого! Да, это была незапланированная беременность, но избавиться от ребенка мне и в голову бы не пришло!

Гермиона смущенно отвела взгляд:

— Вы с Гарри оба — сильные личности. И конечно, вам нелегко друг с другом.

— Да кому просто? — резко ответила Джинни. — У вас с Роном, я знаю, тоже местами не все гладко. До сих пор не могу понять, что ты, такая рассудительная, в нем нашла! Но знаешь, что меня больше всего бесит? То, что абсолютно все вокруг считают меня капризной взбалмошной сукой, а Гарри невинным страдальцем. Но что такое жить с ним, не знает никто! Чувствую себя спутанной по рукам и ногам.

Джинни, раздраженно вертела зонтик от коктейля.

— Вот он все время говорит, что любит меня, — произнесла она еле слышно. — Да только, по-моему, это не любовь. Я не знаю, что это. Потому что, когда любят, с человеком считаются, а не пытаются, руководствуясь каким угодно высшим благом, управлять им, как марионеткой… А Гарри важно, чтобы все построились и торжественным маршем шли исполнять его волю. Не знаю, у Дамблдора научился, что ли…

Джинни снова замолчала, а Гермиона, рассеянно пробегая взглядом по лицам за соседними столиками, пыталась подыскать слова утешения.

В который раз за вечер роскошный мраморный камин ресторана полыхнул зеленым, и из него вышел Гарри Поттер. Привычно взмахнул палочкой, очищая мантию от сажи, огляделся и решительно направился к столику.

— Привет, девчонки! — он поочередно поцеловал жену и подругу детства. — Я смотрю, вы целенаправленно напиваетесь. Джинни, ты опять утром забыла надеть амулет от сглаза? К чему лишний раз рисковать?

В ответ миссис Поттер привычно скривилась:

— Да кому я нужна… Сама кого хочешь сглажу.

— Элементарная безопасность. Ты же знаешь.

— Гарри, не будь занудой! Я не агент под прикрытием, — Джинни скомкала салфетку и бросила в мужа, тот поймал ее и безучастно отложил в сторону.

Гермиона, с интересом разглядывая старинного друга, пытаясь разглядеть в нем монстра, описанного Джннни.

— Я же сказала, что приду поздно, — вполголоса проворчала миссис Поттер.

— А я соскучился, — процедил Гарри, оглядывая восторженно вытаращившихся на него магов, что сидели поблизости. Приход столь известной особы не остался незамеченным.

Джинни демонстративно закатила глаза:

— У нас вечеринка для избранных. Только для девочек!

— Таких замечательных девочек ни в коем случае нельзя оставлять одних — обязательно уведут! — Гарри присел за столик и приветливо улыбнулся.

— Как дети? — Джинни явно была раздосадована неожиданным приходом мужа.

— Ужином накормлены, спать уложены. Эльфы за ними приглядывают, — четко отрапортовал Гарри.

— Заботливый отец, называется. Бросил детей одних! — демонстративно возмутилась Джинни.

— Не бросил! Вообще-то, дети уже довольно взрослые. И к тому же с ними эльфы, — Гарри кинул на Гермиону смущенный взгляд.

— Да, ладно, — улыбнулась та. — Я же понимаю, что без их помощи никуда. Просто относиться к эльфам нужно по-человечески.

— Наверное, мужикам все кости перемыли, да?

Не успел Гарри поднять руку, как моментально возникший официант уже доставал блокнот.

— Что будете заказывать, мистер Поттер?

— Фруктовый чай, пожалуйста. Джинни, солнышко, — нахмурившись, Гарри пристально вглядывался в лицо жены, — когда ты успела так набраться? Сколько вы здесь уже сидите?

— Да, не так долго… — начала было Гермиона.

— Шеф нас угостил. И кстати, тебе от него привет и благодарность за подарок, — осклабилась Джинни. — Правда, я совершенно не уверена, что это как-то поможет моему переводу в другой отдел…

— Я просто хотел его порадовать, — обронил Гарри, испытывая неловкость оттого, что окружающие откровенно разглядывают их. — Для шефа любимой жены ничего не жалко. Джинни, кажется, у тебя это уже третья посиделка на неделе?

— Да хоть бы и десятая! Чем еще мне заниматься?! Дети выросли, приезжают только на каникулы. И это в лучшем случае два месяца в году. Ты круглыми сутками на службе, потому что мир все время нуждается в том, чтобы его спасали! И никто — никто! — кроме тебя, не справится! Ведь на это нужно получить благословение самого Волдеморта! И только ты удостоился столь великой чести! — Гарри поморщился. — А я всю жизнь обречена быть женой героя! Женой героя, понимаешь? Не Джинни Уизли, не талантливым ловцом, не востребованным журналистом — нет, до этого никому нет никакого дела! Я интересую их только как твое приложение. Всем плевать на мой внутренний мир! Да и тебе, в сущности, плевать! Я так любила квиддич, но ты не позволил мне профессионально заниматься спортом, потому что, по-твоему мнению, пришла пора заводить детей. И я упустила время, и все, что теперь мне остается, так это писать о чужих победах. А это у меня получается довольно хреново! Но меня все равно держат в этом чертовом издательстве потому, что редактору престижно иметь в штате жену великого победителя Волдеморта. Ему неважно, что и как я пишу, ему важно то, что я твоя жена!

Нахмурившаяся Гермиона переводила взгляд с одного на другого. Джинни уже пребывала в состоянии, когда море по колено, а разорвать отношения, длящиеся десятилетия, было так же легко, как заказать чашку кофе.

— Гарри, тебе же завтра на службу с утра пораньше, ведь не вы-ы-ыспишься, — издевательски протянула она.

Радушная улыбка на лице Гарри превратилась в вымученную:

— Раз так беспокоишься обо мне, заканчивайте и — по домам.

— Да, наверное, уже поздновато. Мне тоже завтра рано вставать, — сразу же засуетилась ошарашенная происходящим Гермиона.

— Ты что? — обиженно возмутилась Джинни. — Времени всего ничего. Гарри, ну дай нам спокойно посидеть, ведь мы так редко видимся!

— Никто не мешает вам видеться чаще, — Гарри старался говорить ровным голосом. — Гермиона, сегодня не слишком удачный день: Джинни утомилась, несет всякий вздор. А вы с Роном обязательно приходите к нам в гости. Ты же знаешь, мы всегда вам рады. Вот на следующие выходные как раз…

— Как же я устала от тебя, — вдруг тихо обронила Джинни, глядя в сторону.

Но Гарри расслышал. Лицо его стало жестким, взгляд колючим.

— Уже поздно. Очевидно, что все устали — вечеринка закончена, — резко поднявшись, он, не глядя, бросил несколько монет на стол, одной рукой подхватил вещи жены, а другой крепко ухватил ее за локоть, вынуждая подняться со стула.

— Пусти, мне больно! — возмущенно зашипела Джинни.

— Гермиона, рад был увидеться, — Гарри сухо кивнул школьной подруге и, словно бы не замечая попыток жены вырваться, повлек ее к камину.

Гермиона растерянно смотрела им вслед. Расстроенная Джинни что-то прокричала ей, но из-за шума не было слышно, что именно. Жесткая спина Гарри на мгновенье закрыла вход в камин, вздрогнуло и опало зеленое пламя. Гермиона, бросив взгляд на опустевший столик, заметила забытый подругой шарфик. Надо будет при случае вернуть. Встреча, обещавшая стать приятным завершением тяжелой недели, не оправдала ожиданий, оставив после себя клубок противоречивых чувств. Она одновременно испытывала и зависть, и жалость, и мучительную неловкость, как будто невольно подглядела нечто постыдное. Гермиона, словно бы увидев всех со стороны, вдруг осознала, насколько они изменились за прошедшие годы. В этих людях она почти не узнавала своих школьных друзей. Пытаясь избавиться от мрачных мыслей, женщина тряхнула головой.

— К драклам все эти пафосные места, — сквозь зубы процедила Гермиона, прибавила к кучке монет на столе пару своих и аппарировала.

Fin