Нагайна (джен)

1926 год.

Настойчивый звон будильника.

БАБАХ!

— Умм… Рэй, подари мне на Рождество будильник.… Этот никуда не годится, — симпатичная (насколько можно судить по половине лица, единственной видной из-под одеяла части тела) девушка лет пятнадцати разлепила один глаз. Она немного посмотрела на останки нарушителя её спокойствия и вновь укрылась с головой.

— Чего? Айна, какой к Мерлиновой бабушке будильник?! Мы проспали! — в сторону Нагайны незамедлительно полетела подушка. С противоположной стороны комнаты раздался приглушенный звук — видимо, Рэйвен решила таким способом разбудить и Брианну.

Пятый курс — особенно его конец — очень труден. В конце года каждый ученик Школы чародейства и колдовства «Хогвартс» сдает экзамен. Не обычный экзамен, как тот, что в конце семестра организовывают профессора, а экзамен СОВ.(1)

Нагайна Майелз — волшебница. Чистокровная, прошу заметить. Девушка переборола в себе страх перед обществом, это далось ей на удивление легко. Даже Бри, к которой она поначалу испытывала неприязнь (ха, она была взаимной), умудрилась с той подружиться. Что до Кэрроу — Рэйвен Кэрроу, то к ней у Айны смешанные чувства. Рэй тот человек, к которой можно прийти поплакаться в жилетку, поделиться проблемами без всякой на то причины, одолжить немного денег… Кстати, о последнем — это уж так, к словцу. Денег Нагайне не требовалось. С таким же успехом можно было предложить ей воздуха. Но с Кэрроу невозможно разговаривать по душам, по крайней мере, взаимно. Всегда активная и жизнерадостная в компании один на один девушка могла только слушать, давать советы, но не рассказывать о себе. Мать не изменила своего отношения к Айне, нет. Так уж сложилось, что, имея почти взрослую дочь, более-менее готовую постоять за себя, Марисса Майелз предпочла избегать встреч с ней. Просто-напросто Нагайне в одночасье пришло письмо, с вложенным ключом от банковской ячейки в «Гринготтс». Ни пары слов, ни каких-либо подписей, ключ и только. В этом вся её мать — кинуть подачку молча, с презрением и тихой радостью, что наконец-то отвязалась. Айна не тратила много денег — большая часть золотых галеонов так и оставалась лежать преспокойно под неустанной охраной гоблинов. Девушка брала немного на малочисленные нужды, новые учебники, да и иногда на одежду.

За те пять лет, что волшебница провела в Хогвартсе, её характер претерпел радикальные изменения. Из затюканной, привыкшей к унижениям девочки Нагайна стала лицемерной эгоисткой, готовой на ложь и предательство. Возможно, в ней проснулась отличительная черта всех Майелзов — гордость. Попроси Айну сейчас бросить все, поступиться принципами ради кого-то другого — она только пошлет вас куда подальше, в лучшем случае. В худшем — мир потеряет в вашем лице человека количеством одна штука. Да, у девушки есть друзья — как им не быть — волей-неволей да будешь общаться с соседями по комнате, иначе проблем не огребешь. Нагайна бессовестно пользовалась умом Рэйвен, систематически списывая у той эссе и попутно перерисовывая карты у Бри. Нагайна могла выйти в общую гостиную и сказать, что ей хочется пить — и она тут же получит бутылку воды. В конце-концов, девушка улыбалась преподавателям фирменной обезоруживающей улыбкой, которая в её обширном арсенале самых различных (от усмешек до дьявольского смеха) стояла под номером два. Не сказать, что она популярна — это все равно, что сказать Альбусу Дамблдору «я ненавижу трансфигурацию». Нагайна Майелз была красива по-своему. Вопреки ожиданиям, светлые волосы девочки быстро потемнели, уже к второму курсу она щеголяла роскошной черной копной; глаза сменили невинно-бирюзовый цвет, делающий девочку чистой и придающей её внешности ореол этакой нежности, нетронутости, на темный, глубокий синий, с отблесками малахита. Их окаймляли черные пушистые ресницы, у которых, если наклониться, можно было различить каждую ресничку, длинную и красиво загнутую. В общем, самым выразительным в облике Айны являлись, несомненно, волосы и глаза. Рот оставлял желать лучшего, он отнюдь не являл собой идеальную форму сердечка. Верхняя губа была немного полнее нижней, а изгиб бровей был чуть ассиметричен.

Круг знакомств Майелз за годы, проведенные в стенах Школы, существенно расширился. Например, неожиданно оказалось, что родители Грега и Бри являются давними партнерами родителей молодой колдуньи. В день прибытия Нагайна как-то не обратила внимания, а ведь хамоватый парень сразу же её узнал. Кортман и Аманда Бейлиф были частыми гостями в поместье Майелз, но девочка предпочитала не выходить в гостиную, где шли переговоры, а тихонько стоять за углом, слушая без особого энтузиазма, просто от скуки и, быть может, недостатка общения. Рэйвен — несмотря на принадлежность к факультету Слизерин — легко сходилась с людьми и всюду таскала за собой Нагайну. К интрижкам подруги с парнями из Райвенкло, Хаффлпаффа, и — кошмар! — Грифииндора девушка относилась скептически, но без агрессии. Тётушка Эрла Бейли — бессменного напарника по Зельям — занимала одну из руководящих должностей в Министерстве; старший кузен Коулмана Паркера представлял один из ведущих магазинов по пошиву мантий. Такие во многом полезные и выгодные знакомства импонировали девушке, большей частью являясь вариантом на случай «если что».

Но, в общем и целом, слизеринка была недовольна судьбой. Почему, спросите вы? Деньги, друзья, учеба — ну что еще нужно для счастья обычной волшебнице? В том-то и дело, что не бывает обычных волшебниц. Часами Нагайна проводила в школьной библиотеке, пытаясь найти как можно больше информации об анимагии — давней проблеме, мучившей её. Томиться от неизвестности — не выход, считала Айна, склоняясь в сторону собственного расследования.

"…Общеизвестны случаи, когда маг, длительное время находящийся во второй своей ипостаси становится практически бессмертным. Некоторые многоклеточные организмы потенциально бессмертны — в смысле способности к неограниченно долгому индивидуальному существованию, если оно не будет прервано, например, несчастным случаем. Отдельные исследования позволяют достаточно уверенно отнести к числу таких определённых рыб и пресмыкающихся — особенно тех, чьё тело способно к неограниченному росту. Находясь в теле той или иной особи, соответствующей описанию, маг живет за счет его собственных жизненных сил. Процесс старения может повторяться практически до бесконечности, т.е. сменив облик на человеческий минимум на час и вернувшись обратно в обличье зверя, волшебник возвращается к начальной точке отсчета жизненного пути животного — обычно это половозрелый для особи (иными словами средний) возраст. Подобная классификация, однако, представляется спорной по двум причинам. Энергетический уровень основного обмена этих животных чрезвычайно низок (обычно в десятки раз ниже соответствующих показателей у млекопитающих и птиц), что предполагает не бессмертие, но лишь замедленное — иногда в десятки раз — старение. Также, если магическая сила волшебника чрезвычайно высока и у него ярко выражена способность к анимагии, процесс смены ипостаси может со временем сократиться до кратчайшего промежутка времени, т.б. почти мгновенно Кроме того, экстенсивный рост тела, помогающий животному отодвинуть порог старения, одновременно снижает его приспособляемость к условиям окружающей среды…" (2)

Прочтя эту статью в одном из пособий по Уходу за магическими животными, в разделе, посвященном аналогии с маггловскими исследованиями (любопытно, но некоторые методы лечения колдомедики нагло позаимствовали именно у них), Нагайна поймала себя на чересчур соблазнительной мысли: никто не запрещал попробовать...

— Бегом, бегом! — Рэйвен ловко бросила Айне парадную мантию, вытащив её из общего шкафа. Чуть дальше со скоростью новейшего «Чистомета» причесывала спутавшиеся волосы Бри. Надо сказать, зеркало, перед которым она стояла, было странноватым. В нём то проскальзывали расплывчатые фигуры, то размытые картинки различных местностей, но частенько «по ту сторону» ясно был виден молодой парнишка в форменной школьной мантии, только покроя, вышедшего из моды лет двадцать назад. На груди юноши был приколот значок старосты, правда, почему-то не Слизерина, а Хаффлпаффа. Бри безуспешно пыталась выведать, что с ним случилось, и как он вообще туда попал, но паренек лишь грустно ей улыбался и томно — как той казалось — вздыхал. На ночь зеркало по умолчанию завешивалось ненужной тряпкой (потом выяснилось — это ночная сорочка Рэйвен…) и считалось условно забытым.

Нагайна глянула мельком на настенные часы, мимоходом вспомнив о скорбной кончине почти нового будильника.

— Какого...? Девочки, отбой. Еще только полседьмого, — Убито прошелестела она, возведя глаза к потолку.

Послышался возмущенный вопль и сдавленное «Ох!» Нетрудно было догадаться, что первое, к слову, нецензурное, восклицание принадлежало Брианне, а второе — тихое (хотя, в тихом омуте гриндилоу водятся), соответственно Рэйвен. В утренней суматохе Кэрроу совсем не обратила внимание на время, просто глянула в окно и поняла, что уже наверняка не меньше восьми. За обманчиво тонким стеклом вовсю светило солнце, а небо не предвещало ничего плохого, в особенности для игроков в квиддич.

* * *

К обеду все, как водится, собрались в Большом Зале. До Айны доносились разного рода звуки — от тихих боязливых перешептываний до откровенных сплетен, обсуждаемых в полный голос. Темой дня являлась предстоящая помолвка каких-то семикурсников, являвшихся ввиду необычайной внешней привлекательности и внушительного по школьным меркам возраста негласными королем и королевой Хогвартса. Парочка была с Райвенкло, так что особых претензий никто не предъявлял, но и восторга было не слишком много. С большей вероятностью можно было услышать очередную небылицу с элементами — чего уж там! — фантастики, нежели искренние пожелания в адрес влюбленных. Айна молча протиснулась к облюбованному местечку за слизеринским столом, обогнув разношерстную группу оживленно беседующих людей.

Но только девушка опустилась на скамью, как громкий возглас сзади заставил её тотчас подпрыгнуть.

— Майелз! — насмешливо протянул мужской голос.

— Грег, перестань меня преследовать, — беззлобно произнесла Нагайна, спокойно возвращаясь к прежнему занятию, а именно окидывая глазами стол в надежде увидеть что-нибудь новенькое.

Старший брат однокурсницы девушки только усмехнулся и сел рядом.

— Я скоро оканчиваю школу, — Грег перехватил симпатичное яблоко с красноватым бочком, на которое положила глаз Айна. Девушка шлепнула его по руке, выбирая из плетеной корзинки другое.

— И что? — холодно поинтересовалась она.

— Дай мне последний год оттянуться, — нарочито молящим тоном сказал Бейлиф.

— На мне? — в притворном ужасе воскликнула слизеринка, вполне натурально подавившись фруктом. — С чего бы?

— Прекрати, Маейлз. Все же знают, что ты ко мне неравнодушна, — подмигнул Грег, нагло навалившись на девушку и сделав вид, что собирается её поцеловать.

— А я слышала, что, — Нагайна рывком скинула руки Грега с себя и отложила в сторону несчастное яблоко. — Наоборот. — Айна прищурила глаза, словно в подтверждение своих слов поправляя взлохмаченные парнем волосы.

— Мерлин с тобой, — удивился парень. — Я ж это… я же так…

— Ну-ну, — теперь настала очередь Нагайны усмехаться. — А не ты ли меня только что лапал, извиняясь за выражение? — Волшебница медленно привстала со скамьи и теперь надвигалась на юношу с самым что ни на есть грозным видом. Он окончательно вывел её из себя своей дурацкой выходкой.

— Запомни, Грег Бейлиф, если я еще раз увижу тебя ближе, чем в двух метрах от себя… — угрожающе начала она, как вдруг парень вскрикнул и с неподдельным ужасом… закатил глаза и упал в обморок. Нагайна в долю секунды сообразила, что испуг был настоящим. Что такого она сказала? Вроде Грег не из слабонервных… «Мерлин, нет! Неужели я сказала это… на змеином языке? На парселтанге… — нелепая, но вместе с тем пугающая догадка вдруг пронзила мозг Майелз.» Действительно, это было более чем возможно. Девушка еще не научилась как следует контролировать себя, но ведь этого раньше не происходило… Никто не замечал ни странностей в поведении, ни ночных походов в Запретный лес...

Вынырнув из собственных размышлений, Нагайна решила отвести Бейлифа в больничное крыло и тут же укорила себя — отведет она, как же. Придется звать на помощь, самой ей его ни за что не дотащить. Казавшийся подтянутым парень наверняка ого-го сколько весил.

Айна с тоской оглянулась. Кучка людей, с ажиотажем смаковавших недавнюю новость переместилась в почти противоположный конец Зала, и находящегося в отключке Грега никто не видел. Широкая столешница выступала примерно на десять дюймов дальше от основания и надежно скрывала без чувств развалившегося на скамье студента. Чуть дальше шумно обедал Эрни, а на нем благоговейно висела Лейла, перебравшаяся к предмету воздыхания аж с гриффиндорского стола. МакГриффин отважно орудовал ложкой, упорно игнорируя девичьи руки на мощной шее. Не к лицу волшебнику с факультета Слизерин — пусть и водящему дружбу разве что не с завхозом — поддаваться на столь явные провокации.

Еще поодаль три подружки на курс младше сосредоточенно поедали «специальный диетический» (а на деле обычный листовой) салат, между делом помечая что-то в своих конспектах. Мимо прошел Райан Вуд — гриффиндорец, капитан команды по квиддичу — на автомате поздоровался со всеми, даже не заметив взволнованный взгляд Айны и мечтательные вздохи Лейлы.

Аманда Паркинсон, надменная брюнетка, однокурсница Айны, изучающее вглядывалась в отражение в карманном зеркальце. Пожалуй, это была единственная девушка с их курса, которая не «дружила», а «общалась по мере необходимости», причем эта «мера необходимости» была в первую очередь выгодна для неё самой…

Набравшись смелости, девушка воскликнула:

— Помогите! — все тут же обернулись. Айна стушевалась, поняв, что слово прозвучало глупо. И, за неимением лучшего, с усилием приподняла тело парня над столом. К студентке подбежал профессор Дамблдор, торопливо откидывая за плечо длинную черную бороду без малейшего намека на седину.

— Девочка моя, что случилось? — обеспокоено спросил он, взмахом палочки левитируя Грега в лазарет. — Отравился? Получал какие-то посылки? Стало неожиданно плохо? — глаза преподавателя трансфигурации выжидающе сверлили Нагайну. В их голубизне читался страх за ученика и неподдельный интерес к ученице.

— Нет, сэр, — сказала Майелз. — Мы… разговаривали. А он вдруг…

— Стало быть, это не покушение, — с ощутимым облегчением вздохнул профессор. — Возвращайтесь к обеду, а после ступайте на занятия. Мадам Помфри позаботится о мистере Бейлифе. — С этими словами Дамблдор направился обратно к преподавательскому столу, а Нагайна устало откинулась назад. Аппетит пропал, поэтому спустя пару минут волшебница, немного придя в себя, поднялась в спальню.

Решив проигнорировать фразу Альбуса насчет занятий, девушка легла на кровать, и как только её голова коснулась подушки, крепко уснула.

* * *

В этот же вечер, открыв глаза, Грегори Бейлиф тотчас закрыл их, сильно зажмурившись от нахлынувших воспоминаний. В полдень юноша зашел в Большой Зал, чтобы немного позлить ту девчонку, Нагайну Майелз. Нет, она его не привлекала как девушка, попросту сам процесс добродушных издевательств и каждодневных подколок доставлял Грегу незабываемое удовольствие и, быть может, в какой-то мере удовлетворение. Видеть, как Айна мечется от злобы, мучается, если запас ответных ругательств вдруг иссякает — что может быть лучше? И в этот раз все началось как обычно. Бейлиф пришел, увидел «жертву» и… не победил.

То, что он конкретно увидел, нельзя было передать словами. Слизеринец отшатнулся от Нагайны, будто та была прокаженной — так, по крайней мере, показалось самой девушке.

Её глаза не были человеческими. Радужки сменили цвет с антрацитово-синего на рыжевато-желтый и расширились, полностью скрыв белки. Зрачки, напротив, сузились и вытянулись прямо перпендикулярно нижнему веку. Но и это еще было не самым страшным, хотя также, без сомнения, было чем-то аморальным, ненормальным и пугающим… звериным. Изо рта Айны вместо привычных, пускай частенько скверных, слов исходило змеиное шипение…

_____________________________________________________________________________

(1) — Супер Отменное Волшебство, экзамен, который сдается по всем предметам на пятом курсе всеми учениками без исключения.

(2) — Автор не несет никакой ответственности за приведенную здесь статью. Отдельные моменты взяты из Википедии.