Луч заходящего солнца (гет)

"Лили Эванс любила жизнь. Она никогда не боялась и не показывала свои слабости. Никому, кроме меня. Даже Джеймс, которого она так сильно любила, не знал её так, как знал я. Да, она относилась ко мне, как к лучшему другу, но я любил её. Безответно, но так сильно. Да я и сейчас её люблю...

Да, она умерла четырнадцать лет назад. Но моя любовь к ней живёт до сих пор.

Я шёл по выложенной булыжником дороге через Годрикову Впадину. Была ночь, в домах некоторых маглов ещё горел свет, но я не обращал на это внимания. А вот и их полуразрушенный дом... Сколько же людей рассписалось на этой табличке и пожелало Гарри удачи?.. А вот и пямятник... Лили... Моя бедная Лили... Кладбище, мне нужно только кладбище...

Я прекрасно знаю месторасположения их могилы. Вот и она... Джеймс и Лили Поттер, 31 октября 1981 год... Как же давно это было... Ровно четырнадцать лет...

Возможно, это прозвучит глупо, но я отдал бы всё, что имею, лишь бы оказаться на месте Джеймса в ту ночь... Я бы защитил её... По крайней мере, я бы попытался или лежал сейчас рядом с ней, здесь, в холодной земле, под серым камнем с нашими именами... Нет, я ничего не хочу сказать. Джеймс, несомненно, пытался защитить Лили и маленького Гарри... Но я бы отдал всё, лишь бы оказаться на его месте...

Худые пальцы мёрзнут от холода, морозный ветер продувает насквозь лёгкое осеннее пальто, трепает длинные волосы, сдувает не прошенные слёзы с глаз на щёки. Но я не ухожу... Стою, как последний болван, смотрю на кусок камня с её именем, а слёзы обжигают лицо. Руки не слушаются, с трудом удерживают палочку. Шепчу заклинание, которому научила Лили на третьем курсе. В руке появляется букет её любимых орхидей. Ложу цветы у камня с именем. Ещё немного и я уйду... Ветер шумит в верхушках деревьев, на востоке всходит солнце... Пора домой, Блэк... Пора домой...

— Я всегда буду любить тебя, Лили Эванс, — шепчу я не слушающимися, замёрзшими губами.

Закрываю глаза, неприятное тянущее чувство в области пупка... Открываю глаза... Площадь Гриммо двенадцать.

Вхожу в дом, сбрасываю с себя лёгкое пальто, Кикимер уберёт... В гостиной тихо и спокойно. Падаю на диван, кладу ноги на журнальный столик. Приманиваю к себе бутылку огневиски и стакан, разжигаю огонь в камине. Всё, как нужно. За окном уже сереет — рассвет... Задвигаю шторы, оставляя маленькую щель, камин потрескивает, виски обжигает. Сквозь щель между шторами вижу первые капли дождя — тридцать первое октября... В её честь плачет небо, в её честь поднимаю стакан с виски, придаюсь воспоминаниям..."

Учёба в Хогвартсе подходила к концу. Оставалось всего ничего. А потом выпускной и те, кто ещё днём были семикурсниками, больше ими не являются.

Лили вошла в Большой зал с сумкой на перевес. Было ещё рано, но в зале сидело уже несколько человек. За гриффиндорским столом девушка увидела Сириуса.

— Доброе утро, — радостно сказала девушка, усаживаясь рядом и протягивая руку за тостом.

— Доброе утро, — улыбнулся Сириус. — Замечательно выглядишь, Эванс! Я завидую Джеймсу.

— Спасибо, Блэк.

— Грязнокровка! — послышалось тихое шипение Беллатрисы Блэк из-за противоположного стола. — С кем ты связываешься, Сириус? — в её тоне сквозило пренебрежением.

— Закрой рот, Белла! — вскипел Сириус. — Немедленно извинись перед Лили!

— Сириус, не нужно! Оставь её! — Лили положила руку на плечо друга.

Беллатриса холодно хохотнула и с пренебрежением взглянула на обоих.

— А Поттер знает, какие дифирамбы ты поёшь этой Эванс? — спросила Белла. — Уверенна, он бы не обрадовался... А ты, дорогуша, — Белла перевела взгляд на Лили. — Всё никак не выберешь между Поттером и Блэком... Конечно, у обоих родословная хороша. Но будь ты хотя бы чистокровной волшебницей, я бы посоветовала кузена, а так... — на её лице растянулась холодная улыбка.

— Заткнись! — взревел на весь зал Сириус. — Сейчас же!

— Сириус, хватит!

Парень перевёл голубые глаза на Лили. Пару секунд он смотрел в её зелёные, умоляющие остановиться глаза, после чего взял её за руку и вывел из Большого зала.

— Извини, — сказал он, пряча глаза и глядя на свои ботинки. — Надеюсь, ты успела поесть? — он покосился на тост, который Эванс держала в руке.

— Пустяки. Не сильно хотелось. Чего ты так заводишься-то, Сириус? Ты же как никто другой лучше знаешь Беллу.

— В том-то и дело, что знаю. Ладно, Эванс, забыли, — Сириус улыбнулся своей фирменной улыбкой обольстителя и приподнял бровь.

— Не строй мне глазки, Блэк, — улыбнулась Лили. — Ничего не выйдет, — Лили прошла мимо парня и, кусая тост, пошла вверх по мраморной лестнице.

— Что? Я ничего не делал! — он нагнал её на третьей ступеньке и обнял за плечи. Притянув к себе её руку с тостом, он откусил от него почти половину.

— Ну… Вот гад! — рассмеялась Лили и её смех ударился о стены коридора и эхом разнёсся во всему второму этажу.

Через час они сидели на последнем уроке Трансфигурации в своей жизни. Сириус, как всегда развалился за последней партой вместе с Джеймсом, прямо за Лили и Римусом. МакГонагал раздала всем листы бумаги с анкетами, в которых нужно было написать, какую профессию собираются выбрать ученики.

Сириус красиво вывел своё имя и перенёс перо в графе «Будущая профессия». Он был бы не Сириус Блэк, если бы и в такой ситуации не попытался пошутить. Против слов «Будущая профессия» он написал «Сириус Орион Блэк — полоскатель родительских нервов и вместо подпись нарисовал силуэт собаки.

Он переклонился через парту и заглянул в анкету Люпина. Будущая профессия — преподаватель. Сириус усмехнулся.

— Лунатик, ты действительно жаждешь учить уму-разуму таких болванов, как мы? — спросил он шёпотом.

— Не все такие болваны, как ты Бродяга, — усмехнулся Люпин.

— Ну да.

Он перевёл взгляд в анкету Лили и это ужасное слово полосонуло его по сердцу, словно кинжал. Будущая профессия — аврор. Он откинулся обратно на стул и посмотрел на свои каляки в анкете. А ведь Лили всегда хотела быть колдомедиком… Перечеркнув ту мазню, которую написал, он аккуратно вывел слово «аврор» и отложил перо.

Лили поднялась с места и пошла к столу МакГонагал. Сириус подорвался с места, чуть не перевернув парту, и пошёл за ней. Профессор, прочитав его анкету, посмотрела на него поверх очков и понимающе улыбнулась.

— Почему аврор, Эванс? — шептал Сириус, когда они шли на обед в Большой зал.

— Сам подумай, Сириус. Идёт война. Так я смогу хоть как-то помочь людям.

— Тоже мне, помощница! — фыркнул Блэк и пошёл вперёд.

Он дулся на Лили весь день и сам не понимал, из-за чего именно так расстроился. Вечером, когда все уже пошли спать, а Лили осталась в гостиной, чтобы почитать очередную книгу, Сириус вышел из своей комнаты и спустился к ней. Он несколько минут наблюдал за рыжеволосой красавицей, а она и не думала его замечать.

— Извини меня, — Сириус опустился на диван рядом с Лили.

— За что? — улыбнулась девушка.

— За моё поведение. За то, что принял твоё решение в штыки.

— Это твоё право, — улыбнулась Лили, отложив книгу. И только сейчас парень заметил, что в глазах Лили застыли слёзы.

— Что случилось? Ты плакала? Кто тебя обидел? Сейчас же начищу ему морду!

— Никто меня не обидел, — Лили достала из кармана халата конверт и протянула другу. — Отец письмо прислал.

Сириус открыл конверт и достал письмо.

Дорогая Лили!

Как жаль, что ты не смогла приехать на свадьбу Туньи и Вернона. Она сказала, что у тебя не получилось из-за каких-то экзаменов. Свадьба была шикарной!

Надеюсь, экзамены ты сдала хорошо, как и всегда.

С любовью, папа.

— Ты ведь не получила приглашения на её свадьбу? — спокойно спросил Сириус. Лили покачала головой. — Вот стерва! Ты меня, конечно, извини, она твоя сестра, но она стерва! Змея! Да простят меня наши «друзья» слизеринцы. Даже им не пожелаю такой змеи, как твоя Петунья.

Лили улыбнулась. Сириус всегда называл Петунью либо стервой, либо змеёй, при этом, не забывая о слизеринцах. Она лучезарно улыбалась и на душе у парня становилось теплее.

— Мерлин, Эванс! Твоя улыбка сводит меня с ума, — улыбнулся Блэк, придавая голосу большей безразличности. — Джеймсу невероятно повезло с тобой.

— Возможно.

— Лили, — лицо Сириуса стало серьёзным. — Можно спросить тебя кое о чём?

— Конечно.

— Ты подаришь мне один танец на выпускном балу? — она не отводила зелёных глаз с его смущённого лица.

— Сириус Блэк просил разрешения потанцевать с девушкой? — переспросила Лили.

— Ну…

— Конечно, можно, Сириус. Мог и не спрашивать, — улыбнулась Лили. — Ладно, я пошла спать. Время-то позднее, — Лили взяла книгу, встала с дивана, чмокнула друга в щёку. — Спокойной ночи, Бродяга, — она взъерошила его длинные волосы и пошла в спальню.

— Спокойной ночи, Лили, — прошептал Сириус.

Он просидел на диване в общей гостиной несколько часов, пока не сделал вывод, что нужно хотя бы сделать вид, будто спишь. В четыре утра парень поднялся с дивана и отправился в спальню, лёг на кровать и задвинул полог. Он не спал из-за неё уже много ночей и каждая ночь без неё становилась всё более длинной…

Выпускной вечер пришёл как-то незаметно. Все младшекурсники уехали домой, а семикурсники с некоторыми девушками с шестого курса. Вечером Сириус спустился в общую гостиную уже будучи одетым в парадную мантию. Джеймс уже сидел на диване, дожидаясь Лили.

— Ну? Как я выгляжу? — спросил Блэк, усаживаясь рядом с другом и лучезарно улыбаясь.

— Как всегда, Сириус. Все девушки Хогвартса будут мечтать весь вечер о танце с тобой, — ответил Джеймс.

— Да, все… Кроме одной… — пробубнел он себе под нос.

— Что?

— Говорю, со всеми не перетанцуешь, — он снова улыбнулся.

— С кем ты идёшь на бал?

— С Люпином, — пошутил Сириус.

— Что со мной? — спросил, выходя в гостиную, бледный, как полотно, Римус, поправляя бабочку.

— Мы с тобой идём на бал вместе, дорогой, — наиграно сказал Блэк и улыбнулся улыбкой обольстителя.

— Не, дорогой, — усмехнулся Люпин. — Ищи себе другого «дорогого», а я иду на бал с Марисой Вуд из Когтеврана.

— Мерлин, Лунатик! Ты нашёл себе девушку?! — закричал на всю гостиную Сириус.

— Тебе советую сделать тоже самое, Бродяга, — бросил через плечо Римус и вышел из гостиной.

— Ничего, они всё равно все мои, — Сириус развалился на диване и заложил руки за голову.

— Кто твои? — спросила Лили, материализовавшись за его спиной. Сириус и Джеймс подскочили с дивана. Джеймс начал приглаживать волосы.

Лили стояла перед ними в длинном кремовом платье, длинные рыжие волосы волнами спадали на плечи.

— Шикарно выглядишь, Эванс! — присвистнул Сириус.

— Спасибо, Блэк, — улыбнулась Лили.

— Ты просто красавица у меня, Лил, — Джеймс подошёл к девушке и взял её за руку.

Сириус так хотел стоять на месте Джеймса, что на мгновение закрыл глаза, представив себя на его месте. Они втроём спускались по лестницам замка к Большому залу. Джеймс и Лили о чём-то мило разговаривали, идя на два шага впереди Сириуса, а он шёл за ними, понурив голову и сверля взглядом полуоткрытую спину Лили.

В Большом зале собрались все выпускники, Дамблдор произнёс речь и началось веселье. Все танцевали, веселились, разговаривали, кто-то вспоминал прошлые забавы в Хогвартсе. Сириус подошёл к Лили и Джеймсу.

— Джемс, я украду твою красивую спутницу на один танец, — не вопрос, утверждение, такое самоуверенное и нетерпящее никаких возражений. И всё та же обольстительная полуулыбка на прекрасных губах.

Он притянул к себя Лили так близко, насколько позволял этикет танцевать с лучшей подругой. Руки он держал не так низко на талии, как обычно, а чуть выше, почти у краешка платья на спине, аккуратно касаясь одним пальцем её кожи.

— Вот скажи мне, Сириус, — начала Лили, безмятежно глядя своими изумрудами в серые глаза парня. — Почему ты пришёл один? Почему без девушки? Карина думала, что ты её пригласишь.

— Карина… — фыркнул Сириус, пытаясь придать голосу большего равнодушия, хоть глаза не сравнительно нежно и неотрывно смотрели на Лили. — Мы расстались два месяца назад. И она сейчас прекрасно веселится с Майклом.

— Ты не исправим, — улыбнулась Лили и Сириус незаметно для общего взгляда ещё немного прижал к себе девушку.

— Лили, — начал он неуверенно, что поразило девушку до глубины души. — Мне нужно с тобой поговорить. На Астрономической башне, в полночь, — шепнул он ей на ухо, чтобы никто не услышал. — Я буду ждать, хоть до утра.

За несколько минут до полуночи, Сириус направился к выходу из Большого зала.

— Блэк, постой! — послышался настойчивый голос Карины Мелвуд. Сириус прибавил шагу, но недооценил её спортивную подготовку. Она вскоре нагнала его у самой двери.

— Чего тебе? — безразлично спросил Блэк.

— Знаешь, ты мог бы из вежливости пригласить меня на бал, — капризно сказала Карина, положив руки на плечи парня.

— Какой кретин продал тебе выпивку? — только и спросил Блэк, отталкивая руки девушки. Он нашёл глазами Лили. Она посмотрела на него и отвернулась. — Отстань, Карина. Между нами всё кончено. Я же сказал тебе об этом два месяца назад, — Блэк пустил руки девушки и скрылся за дверью Большого зала.

«Дурак! Какой же дурак! — думал он, пока подымался на одну из самых высоких башен в Хогвартсе. — Она не придёт.»

Блэк подтянул один из стульев к самым поручням башни и сел на него, вперив взгляд в небо. Послышался бой часов. Полночь. А Лили всё не было. Парень достал из кармана пачку магловских сигарет и закурил. А её не было.

— Сириус? — послышался громкий шёпот из мрака башни. Он резко развернулся. — Блэк, ты здесь?

— Лили, это ты? — спросил он с сигаретой в зубах.

— Да, — она подошла к поручням. — Ты снова куришь, Сириус?

— Ерунда, — он затушил сигарету о поручень и выброси её.

— О чём ты хотел поговорить?

Сириус молчал. Он не знал, с чего начать.

— Я… — он повернул голову к девушке, но глаз не поднял. Она смотрела на него с интересом. Не часто выпадает шанс увидеть Сириуса Блэка в смущении. — А, в общем… — он приблизился к Лили, положил руку ей на затылок и поцеловал. Она не ответила и парень отстранился, заглядывая в её изумрудные глаза. В них читалось неподдельное удивление, а глаза Сириуса наполнились болью. Но Лили не отступила, не дала пощёчину, не убежала и даже не вздохнула глубоко, как это бывает, когда люди в ярости. Она просто провела рукой по щеке Сириуса, привстала на носочки и робко его поцеловала, так, как никогда не целовала Джеймса. Он притянул её ближе и запустил пальцы и шелковистые рыжие волосы. Сириус воровал поцелуи с губ Лили, те поцелуи, которые, возможно, больше никогда не сорвёт с её губ.

— Я люблю тебя, Эванс, — сказал он, обнимая девушку. Она ничего не ответила, только уткнулась лицом в его грудь, в самое сердце. — Тебе пора, Лили. Джеймс будет волноваться.

— Я не хочу… — прошептала девушка.

— Нужно. Иди, — с болью в голосе сказал Сириус. — Иди Лили.

Она покорно пошла к выходу из башни, не обернувшись.

— Ты ещё вернёшься в Большой зал, Сириус? — спросила она из темноты. Он не ответил. — Я оставлю для тебя танец, — с этими словами её шаги стали всё тише. Блэк остался в полном одиночестве. Он снова достал сигарету и закурил.

Под утро, вернувшись в гостиную, Сириус никого не встретил. И это было к лучшему. Он упал на диван перед потухшим камином и прикрыл глаза.

— Я ждала тебя, Сириус, — сказала Лили, тихо ступая босыми ногами по ковру.

— Зачем? — он не открыл глаз, но на ресницах блеснули слёзы.

— Я обещала тебе танец, — она взяла его за руки и он покорно встал. Она больше была одета в красивое кремовое платье, сейчас на ней была ночная пижама и халат. Сириус обвил руки вокруг её талии.

— Без музыки? — спросил он. Лили кивнула. — Ты самая не приземленная девушка, которую я знаю.

Они кружились посреди гостиной, Сириус вдыхал аромат её волос и сейчас, забыв обо всех, он был счастлив.

— Так не хочется покидать Хогвартс, — сказала Лили, глядя в окно поезда. — Я ужасно буду скучать за ним, — она повернула голову и поймала на себе взгляд Сириуса, который сидел против неё.

— Да, мы все будит скучать за Хогвартсом, Эванс, — улыбнулся он. — Выйду в тамбур. Что-то меня мутит, — он еле заметно подмигнул Лили и вышел из купе.

Он вышел в тамбур и достал пачку сигарет. Он снова и снова прокручивал события минувшей ночи и никак не мог забыть вкус её губ. Эта девушка ворвалась в его жизнь серебристым смехом, опутала его изумрудной паутиной и приковала к себе навечно.

— Снова куришь? — он не услышал, как дверь тамбура открылась. Сириус повернулся. Лили стояла перед ним, прижавшись к двери спиной.

— Ерунда, — обычный ответ на её вопрос. — Не обращай внимая.

— Почему ты вышел из купе? И не говори, что тебя мутит, Блэк. Не поверю. И выбрось, наконец, эту дрянь!

Он молча смотрел, как вздымается от злости её грудь. Лили Эванс ненавидела, когда они с Джеймсом на пару курили магловские сигареты.

— Почему? — повторил он спокойно. — Оглохни! — он направил палочку на дверь. — Да потому что, Лили, я сказал, что люблю тебя, а ты даже не удостоилась сказать, что ничего между нами быть не может в принципе! Вот почему! Не могу я видеть, как Джеймс тебя обнимает, понимаешь?! Больно! Вот здесь, — он взял её руку и положил на свою грудь. — Чувствуешь? Оно бьётся, оно есть, Лили! И ему больно. Так же больно, как и всем, как тебе, когда ты видишь Джеймса на носилках после последнего матча, так же больно, как Мелвуд. И мне больно. Потому что я не достоин тебя, Эванс! Но люблю, понимаешь? Люблю твои волосы, твои глаза, люблю твой звонкий смех и робкую улыбку. Люблю, как ты закусываешь губу, когда над чем-то задумываешься. Люблю, как ты держишь во рту обожжённый на Зельеварении палец. Люблю твои духи. Я готов целовать землю, по которой ты ходишь, понимаешь?

— Прекрати, — взмолилась Лили, высвобождая свою руку из его длинных цепких пальцев. — Прекрати! — на глаза навернулись слёзы.

— Хорошо, — он взял себя в руки. — Извини, — добавил он. — Извини за то, что люблю.

Он подошёл к двери и уже почти толкнул её, но Лили остановила его. Она притянула его лицо к себе и поцеловала.

— И ты прости меня, Сириус, — прошептала она. — Прости за то, что не люблю, — с этими словами Лили выбежала из тамбура и закрылась в туалете.

Вечером ярко алый «Хогвартс-экспресс» прибыл на платформу девять и три четверти. Джеймс помог Лили вынести чемодан из поезда и взял её за руку.

— Вот мы и в Лондоне, — Джеймс вдохнул спёртый воздух вокзала. — Не хочу с тобой расставаться, дорогая, — Джеймс чмокнул Лили в лоб. Она ничего не ответила, только потупила глаза в землю.

— Мы ведь ещё увидимся этим летом? — спросил Римус.

— Да, — подхватил Сириус. — У меня ведь теперь свободен целый дом на окраине Лондона, — улыбнулся он, затягиваясь очередной сигаретой.

— Мне пора, — тихо сказала Лили, поднимая чемодан. — Папа, наверное, уже заждался.

— Я помогу, — Сириус подхватил тяжёлый чемодан и поставил его на тележку. — ещё увидимся, красавица, — шепнул он, незаметно проведя пальцами по её руке.

Девушка поцеловала Джеймса, попрощалась с Мародёрами и отправилась к разделительному барьеру. У самой стены она обернулась. Сириус увидел её сквозь белый дым и помахал рукой. Девушка исчезла за стеной.

Придя домой, Сириус бросил чемодан в прихожей и развалился на диване в гостиной. Он уже казнил себя за сказанные в тамбуре поезда слова. Он хотел бы всё вернуть обратно, не говорить того, что сказал и, возможно, тогда она бы не выпалила роковое «не люблю». А сейчас она, скорее всего, ревёт в своей спальне в доме номер четыре по Тисовой улице, а он валяется на пыльном диване вместо того, чтобы извиниться за сказанные слова…

Прошло полтора года. Сириус Блэк не перестал любить Лили Эванс и всё так же, с болью в сердце, смотрел, как его лучший друг обнимает его любимую девушку. Они забыли о разговоре в тамбуре поезда, но ни Лили, ни Сириус не смогли забыть тех поцелуев, которые Сириус украл у неё в выпускной вечер.

Они сидели напротив друг друга на очередном собрании Ордена Феникса. Сириус бросал на Лили быстрые, еле уловимые взгляды, пока Дамблдор говорил что-то о Волдеморте.

— Нужны добровольцы для дежурства у дома Маулдера, — сказал Грюм и осмотрел всех сидящих за столом своим волшебным глазам.

— Я готов дежурить, — отозвался Джеймс. За ним следовали ответы Люпина, Алисы и Фрэнка Долгопупсов, которые только что связали себя узами брака, из глубины комнаты донёсся голос Хагрида.

— Я тоже готова, — подала голос Лили.

— И я, — сразу же подхватил Сириус.

— Поттер, Долгопупс, Люпин, Хагрид, — сказал Грюм.

— Кто из Долгопупсов? — спросил Френк, обнимая Алису за плечи.

— Ты, парень, — ответил Грюм, поднимаясь со стула. — Чтобы все были готовы через пол часа.

— Я как же я? — спросила Лили, подорвавшись со стула. — Я тоже хочу участвовать!

— И я хочу! — вторил Сириус.

— Ты, красавчик, никуда не пойдёшь. От тебя проблем больше, чем от Флетчера, — сказал он парню. — А ты, девочка, ещё слишком юна для такой операции.

— Мне почти девятнадцать! — вскрикнула Лили.

— Мисс Эванс, прошу вас, — взмолился Дамблдор.

— Но профессор!..

— Лили, дорогая, пойдёшь в следующий раз, — успокаивал её Джеймс. Лили опустилась на стул и сложила руки на груди.

— Так, я сказал Поттер, Люпин, Долгопупс и Хагрид, — повторил Грюм. — Все остальные могут быть свободны.

Все, кто сидел за столом, встали и направились к выходу. Сириус замыкал процессию, идя вразвалочку и сунув руки в карманы.

— Эй, ты! Красавчик! — гаркнул Грюм. Сириус повернулся. — Присмотри за своей рыжеволосой подругой.

— Хорошо, — безразлично сказал Сириус, хотя в душе у него что-то поднялось.

Они с Лили шли по тротуару одной из улиц Лондона и молчали. Сириус хотел сказать девушке что-нибудь ободряющее, но не мог найти нужных слов.

— Тебя провести до дома? — спросил он.

— Если тебе не сложно, — ответила девушка, протягивая руку. Бродяга взял руку девушки и они трансгрессировали в Литтл-Уингинг на подъездную дорожку дома номер четыре по Тисовой улице. — Спасибо, — сказала Лили, отпуская руку парня.

— Не за что, — ответил парень. — Лил, как твои дела дома?

— Как обычно. После смерти папы Тунья стала невыносимой. Ещё невыносимее, чем раньше, — выпалила Лили, хотя сама не хотела этого говорить.

— Слушай, — неуверенно начал Сириус. — Ты, это… Если что, приходи ко мне. В моём доме для тебя всегда найдётся место. Даже не спрашивай, просто приходи. Можешь свести ко мне всю свою библиотеку и все свои вещи, вплоть до комнатных тапочек, если будит вообще худо. Дверь моего дома всегда открыта для тебя.

— Спасибо, Сириус, — улыбнулась Лили. — Но, думаю, что это не понадобится.

— Ну, это на случай, если твоя сестра и её жирный муж станут совсем несносными, — сказал Сириус, улыбаясь. — Только ты обязательно мне скажи, я им покажу, кто такой Сириус Блэк.

— Ладно, Бродяга, я учту. А сейчас уже поздно, поэтому я пойду, — сказала Лили. — Спокойной ночи, Сириус.

— Спокойной ночи, Лили.

Лили быстрым шагом пошла к дому, а Сириус медленно поплёлся по Тисовой улице сунув руки в карманы.

Лили была дома одна. Петунья и Верном были на работе и Лили решила прибраться в доме и приготовить ужин. Взмахивая палочкой, Лили заставляла веник с совком бегать по всему дому, тряпки летали по гостиной, вытирая пыль, на плите кипела вода, в раковине мылась посуда. В пять часов входная дверь дома скрипнула и в прихожую вошли Вернон и Петунья.

Поужинав вместе с сестрой и её мужем, Лили отправилась к себе в комнату, чтобы почитать книгу. Вечером, когда Тунья и Вернон смотрели в гостиной телевизор, Лили спустилась на первый этаж, чтобы сделать себе бутерброд.

— Долго ещё твоя сестра будет жить с нами? — бурчал из гостиной Вернон.

— Не знаю, Вернон. Наверное, пока не выйдет замуж.

— А когда же она, наконец выйдет замуж?

— Не имею представления, — ответила безразлично Петунья. — Вчера я видела её с каким-то молодым человеком. Он проводил её домой. Возможно, это и был её Джеймс и, возможно, скоро они поженятся.

— Скорее бы…

Лили сорвалась с места и быстро, перескакивая через ступеньку, побежала в свою комнату. Слёзы катились по щекам и она почти ничего не видела сквозь них. Достав старый школьный чемодан из шкафа, Лили, взмахом волшебной палочки, сложила в него все свои вещи и книги, переоделась и, таща по ступенькам с громким шумом чемодан, спустилась на первый этаж. Слёзы никак не хотели останавливаться. Из гостиной вышла Петунья.

— Что ты делаешь, Лили? — спросила она.

— Я уезжаю. Больше никогда не буду мешать вам с Верноном, Тунья. Прощай, — сказала Лили и вышла за порог дома.

Девушка вышла на крыльцо и сразу же её пиджак стал мокрым от проливного дождя. Она с громким хлопком трансгрессировала. Коснувшись ногами твёрдой земли, девушка открыла глаза и увидела перед собой тёмную дубовую дверь. Она начала барабанить в неё со всей силой, что к неё была. Долго никто не открывал, волосы стали походи на красные мокрые верёвки, торчащие из головы тряпичной куклы, пальто промокло насквозь, туфли практически квакали от количества в них воды. По щекам текли обжигающие слёзы.

Дверь распахнулась и Лили зажмурилась от яркого света. По ту сторону двери стоял ошарашенный увиденным Сириус.

— Лили! — он втянул её в дом, забрал чемодан и закрыл дверь. — Лили, что случилось?!

— Я… — её губы дрожали от холода, по лицу с волос стекали мелкие струйки холодной воды, а под её ногами образовалась огромная лужа. — Я… У-ушла из д-дома… — запинаясь и икая, выговорила Лили.

— Ох, Лил, — Сириус прижал к себе мокрую, холодную, плачущую девушку, которая сейчас, как никогда, нуждалась в дружеских объятиях.

Сириус быстро вскипятил чайник и заварил для Лили горячего чаю. При помощи магии, которой научила его Лили, он высушил её одежду и волосы, от чего их кончики чуть завились. Лили всё ещё дрожала, держа в руках чашку чая. Сириус приманил в гостиную самый тёплый плед, который имелся в доме и укутал в него девушку. Потом разжёг камин и придвинул к нему кресло, в котором сидела Лили.

— Согрелась? — спросил Сириус через какое-то время. Девушка кивнула. — Ну, рассказывай, что случилось, — Лили в подробностях рассказала Сириусу разговор Петуньи и Вернона. — Вот жирный ублюдок! — он вскочил на ноги. — Сейчас я ему покажу!

— Сириус, не нужно, — спокойно сказала Лили, не отрывая взгляда от огня в камине. — Он того не стоит.

— Но… — он увидел отрешённое лицо Лили и присел рядом с ней на пол. — Что ещё не так? — спросил он, заглядывая в зелёные глаза Лили. — Из-за чего ещё грустит моя фея?

— Джеймс… — тихо сказала она. У Сириуса внутри всё оборвалось. Он готов был бежать под проливной дождь, на осколки стекла, на горячие угли, лишь бы не видеть эту боль в её глазах. — Он обещал, что напишет, когда отдежурит прошлой ночью. Но до сих пор так и не написал…

— Лил… Он напишет, вот увидишь, — он ободряюще похлопал её по плечу.

— Да, наверное, ты прав, — девушка зевнула и прикрыла глаза.

— Устала?

— Угу…

Сириус поднял Лили на руки и понёс в одну из комнат одноэтажного дома. Взмахнув палочкой, он разослал кровать, снял с Лили пиджак и уложил её на кровать, подоткнул одеяло и уже собрался уходить, но Лили крепко, сквозь сон, совсем неосознанно, взяла его за руку.

— Не уходи… — утонуло во вздохе. — Останься…

Сириус улыбнулся и лёг рядом, не забираясь под одеяло. Он почти не спал, открывая глаза при каждом лёгком движении девушки. Ему было приятно смотреть на спящую рыжеволосую колдунью, которую так сильно любил.

Джеймс не напоминал о себе почти неделю. Лили всё время ходила немного угрюмая и угнетённая. Сириус разными способами пытался развеселить девушку, но этого хватало на несколько часов, потом она снова начинала грустить и скучать по Сохатому, а Сириусу было в радость веселить рыжеволосую фею.

В один из таких угрюмых вечеров, когда Лили читала книгу, лёжа на диване в гостиной, а Сириус незаметно наблюдал за ней с кресла, в дверь настойчиво забарабанили. Лили подхватилась и захлопнула книгу.

— Джеймс… — выдохнула она, но Сириус разобрал этот шёпот.

— Я открою, — сказал он, взяв в руки волшебную палочку. Сириус подошёл к двери и замер. — Кто там?

— Сохатый, — послышался приглушённый уставший голос Поттера.

— Мерлиновы кальсоны! — с этими словами Сириус распахнул дверь. — Где тебя носило?!

— И тебе привет, Бродяга, — он выглядел уставшим и осунувшимся. Лицо бледное, исхудалое, за стёклами очков горящие серые глаза, под которыми пролегли синяки.

— Блин, Джим, ужасно выглядишь. Входи.

Из дверей гостиной показалась рыжая голова и два изумрудных глаза.

— Джеймс… — прошептала она. — Джеймс! — Лили выбежала из гостиной и обвила руками шею парня, покрывая его лицо поцелуями. — Слава Мерлину, с тобой всё в порядке!

— Лили? — удивлённо спросил Джеймс.

— А ты ожидал увидеть Моргану или Деву Марию? — улыбнулся Сириус, а у самого сердце сжалось от ужасной боли.

И тут Лили сделала то, чего от неё никто никогда не ожидал. Она отстранилась от парня и влепила ему пощёчину. Джеймс непонимающе уставился на неё.

— За что? — ошарашено спросил он.

— Джеймс Поттер, — Лили колотила его своими маленькими кулачками. — Почему, — удар, — ты, — удар, — ничего не написал мне?! — удар. — Я как последняя дура сижу здесь и переживаю за тебя, а ты, олень, даже не удостоился начеркать на клочке бумаги пару слов!

— Эй, детка, успокойся, — вмешался Сириус, положив руку на плечо девушки. Она сбросила его руку.

— А что я должен был написать, Лили? — не выдержал Джеймс. — Что? То, что дежурство затягивается ещё на неделю? Или, может, то, что всё хуже некуда?!

— Хотя бы это, Джеймс! — крикнула Лили, по щекам потекли слёзы и она убежала в спальню, хлопнув дверью.

Сириус смотрел на обоих и ему хотелось задушить своего лучшего друга голыми руками за причиненную Лили боль. Джеймс развернулся и вышел на крыльцо дома. Сириус стоял в прихожей и не знал, куда лучше пойти — утешить Лили или дать подзатыльник Джеймсу. Решив, что Лили нужно побыть одной, он вышел на крыльцо.

Джеймс стоял на ступеньках, опёршись о поручни, и курил.

— Погорячился, — сказал Сириус, забирая у него сигарету.

— А что я должен был сделать?

— Она у меня уже неделю. А от тебя ни ответа, ни привета. Она каждый день грустит, и с каждым днём всё больше.

— Я должен идти, — Джеймс проигнорировал слова Сириуса и начал спускаться по ступенькам. — Бродяга?

— Ммм?

— Присмотри за ней, пока меня не будит, — бросил он через плечо и с громким хлопком трансгрессировал.

— Конечно присмотрю, Джим, — сказал Сириус в пустое пространство. — Можешь не переживать…

— Ушёл, — сказала Лили, не спрашивая, утверждая. Она вышла из спальни и посмотрела на Сириуса. На ресницах блестели слезинки.

— Ушёл, — вторил парень.

Лили, откинув волосы на спину, пошла обратно в гостиную. Она подошла к камину, легла перед ним на ковёр и положила руки на грудь. Сириус, стоя в дверном проёме, молча наблюдал за девушкой.

— Не смотри на меня так… — прошептала Лили, повернув к нему голову.

— А как мне на тебя смотреть? — он подошёл ближе и лёг рядом на бок, рассматривая профиль девушки. Рука невольно потянулась к рыжим волосам, разметавшимся по ковру. Он перебирал прядь её волос между пальцами, а девушка закрыла глаза: она всегда любила, когда кто-нибудь перебирает её волосы. — Луч заходящего солнца… — прошептал Сириус, глядя сквозь волосы на огонь. Сейчас они отливали медным, почти красным цветом.

— Что? — голос парня выдернул Лили из раздумий.

— Луч заходящего солнца, — повторил Сириус. — Волосы. Они похожи на лучи заходящего солнца.

— Солнце… — повторила Лили. Она смотрела на умиротворённое лицо парня и рука сама потянулась к его небритому лицу. Он удивлённо посмотрел на девушку.

Её зелёные глаза смотрели с нежностью, розовые губы чуть приоткрыты, приманивая к себе, а тонкие пальцы нежно скользят по щеке. Сириус не выдержал. Он поднялся на локте и поцеловал Лили. И она ответила, сразу, без единой запинки. Тонкие пальцы девушки побежали по его груди, расстёгивая каждую пуговицу, а он не сопротивлялся, просто был уже не в состоянии сопротивляться, не было сил отстранится от неё. Она быстрыми движениями расстёгивала пуговицы на своём джемпере, а потом, лёгким движением, расстегнула застёжку бюстгальтера. Его рука скользнула по её ноге, поднимая юбку. Сириус навалился на неё всем телом, целуя шею и грудь. Вскоре с одеждой было покончено.

— Подожди, — прошептала Лили, когда парень уже был готов. Он заглянул в её зелёные глаза. — У меня… Было всего дважды, — пролепетала Лили и её щёки залило краской. Сириус улыбнулся и поцеловал её.

Парень подался вперёд и Лили почувствовала его в себе, зашипев от неприятного ощущения. Девушка закусила губу и закрыла глаза. Сейчас они были одним целым и не было больше ни войны, ни Джеймса, ни Ордена Феникса, были лишь они и их пальцы, сплетённые между собой. Последняя связная мысль — он у неё не первый. И это до жути радовало Блэка, потому что ему надоело делать девчонок женщинами для кого-то, ведь никто никогда не сделал этого для него…

В тот момент, когда с губ девушки уже готов был сорваться крик, Сириус поймал его поцелуем, чтобы, не приведи Мерлин, не услышать имени лучшего друга. И в тот самый момент, когда Сириус поймал её крик, девушка поняла, что совсем не думала всё это время о Джеймсе, она хотела Сириуса.

Через несколько минут, лёжа под пледом на ковре, Сириус крепко прижимал к себе Лили. На закуску — мысли всмятку. «Что это было? — задавался вопросом парень. — Где логика, поперёк её Моргану!» Но логика была. Лили сама разрешила ему. А если бы не разрешила, он бы никогда… Ой ли?! Да, никогда…

«После того памятного вечера мы с лили прожили вместе ещё одну неделю. Нет, она больше не изменила Джеймсу, а я больше не предал лучшего друга. Мы просто хранили в памяти сорванные с губ поцелуи и тот незабываемый вечер.

Через пол года Лили Джеймс поженились. Я был у них шафером. Даже смирившись с мыслью, что она никогда больше не будит моей, всё равно было больно. Я украл у неё ещё несколько поцелуев, один из которых был на свадьбе, а второй — на глазах у Джеймса: мы с Лили «случайно» оказали вместе под веточкой омелы.

А через год после свадьбы Лили родила Джеймсу малыша Гарри и меня взяли крёстным. И я согласился, лишь бы чаще видеть женщину, которую люблю. У него были её глаза и это было самым большим в мире чудом.

А потом она умерла. Ушла навсегда. Оставив в моём сердце только лучшие воспоминания и неутолимую боль потери, которая с годами становится всё больше…»