Все псы попадают в рай (гет)

1975 год, 1 сентября, 5 курс

POV Мелиссы Лоуренс

Впервые в жизни я по-настоящему злюсь на свою семью. За то, что они перевели меня из Дурмстранга, заставив бросить всех друзей. Лоуренсы, имевшие несчастье учиться в Хогвартсе, никогда не попадали на Слизерин. Единственный пристойный факультет в этой школе. Мне объяснили, что здесь всех распределяет Шляпа, и с ней можно договориться. Если же нет… тянуть мне волынку в Равенкло или, того хуже, в Гриффиндоре или Хаффлпаффе.

— Мы примем любой вердикт этой Шляпы, — говорит мама, обнимая меня перед тем, как я сажусь в поезд. — Кроме Хаффлпаффа, дорогая. Это уже слишком.

— Я похожа на идиотку? — тщетно пытаюсь улыбнуться.

— Милая, конечно, нет. — Мама еще раз пытается обнять меня, но я уворачиваюсь, быстро чмокаю папу в щеку, бросаю: «Мне пора» и захожу в вагон.

Конечно, еду я в слизеринском купе, потому что знакома с ребятами только этого факультета. Здесь с жаром обсуждают восхождение Темного Лорда, и многие готовы принять черную метку и служить Волдеморту, пытаясь извлечь из этого максимальную выгоду для себя.

Я не участвую в беседе. Сейчас меня гораздо больше волнует мое собственное будущее в Хогвартсе.

Наконец, подъезжаем к школе. Я с неохотой жду у дверей Большого Зала в толпе насмерть перепуганных первокурсников. Все рассаживаются, директор толкает речь, а затем выносят Шляпу, и та поет что-то о дружбе факультетов. Судя по рассказам слизеринцев, ни о какой дружбе и речи быть не может.

В конце концов, директор объявляет, что в школе новенькая, называет мое имя, и я, стараясь выглядеть спокойной, прохожу через Зал, нахлобучиваю на голову Шляпу и жду.

Сотни пар глаз устремлены на меня. Слизеринцы подбадривающе улыбаются, остальные смотрят с недоверием и недовольством — в волшебном мире моя фамилия, Лоуренс, известна многим. Наша семья — ярые приверженцы темной магии.

— Посмотрим, что тут у нас, — оживает Шляпа. — Недюжинная хитрость, непомерная гордость… слизеринские черты. Храбрость, честность — Гриффиндор. Острый ум — Равенкло. Куда же тебя отправить?

— Хочу в Слизерин, — решительно заявляю я.

— Мммм… да, для этого факультета ты идеальная кандидатура. И хитрости, и гордости предостаточно. Твоя семья — одна из чистокровнейших в мире. Но я не думаю, что в Слизерине тебе будет комфортно.

— Хочу в Слизерин, — упорно повторяю я.

— Настойчивость… это похвально. Но в Слизерине ты не найдешь тех, с кем тебе будет хорошо. Гриффиндор! — выкрикивает Шляпа.

Вот и все.

Под редкие хлопки и разочарованные взгляды слизеринцев я усаживаюсь за стол своего нового факультета.

Ненавижу Шляпу.

1976 год, март, 5 курс

POV Мелиссы Лоуренс

Ума не приложу, как Джеймсу Поттеру удалось вытащить меня на прогулку в такую мерзкую погоду. Но когда он, сияющий и довольный, что уроки на сегодня закончились, подходит ко мне с предложением немного освежиться, да еще и смотрит так умоляюще, я не могу отказать. Вот так девчонки и ведутся на его доброжелательный вид и милый взгляд карих глаз. Даже слизеринки не могут устоять. С ума сойти.

После второго круга вокруг озера я окончательно прекращаю попытки очистить свою мантию от грязи и стараюсь насладиться прогулкой, а Джеймс все зудит и зудит над ухом, с увлечением вспоминая новые подробности празднования своего дня рождения, которое прошло два дня назад. Праздника, подобного тому, что устроили Сохатому его неугомонный дружок Блэк и их подпевалы — несчастный Ремус и жалкий Петтигрю, я еще никогда не видела. Это нечто Хогвартс до сих пор обсуждает на всех переменах, а уж сколько Гриффиндор потерял баллов…

Чего мне не хватает в Хогвартсе, так это тишины и покоя. В Дурмстранге этого добра навалом, дисциплина там строгая. Любой имеет право попрактиковаться в боевой магии на том, кто нарушил твое личное пространство. Здесь же — наоборот. Странно, но меня это не всегда раздражает. С Поттером, источником всяческого шума, я даже подружилась, хотя иногда Джеймса бывает слишком много.

Но не сегодня. Сохатый сыплет какими-то новыми шутками, идеями, которые он и его безбашенные друзья готовы воплотить в жизнь, и я, забыв о своей вконец испорченной мантии, начинаю хохотать. Парочка слизеринцев, тоже выбравшихся на прогулку, шарахается от нас в сторону.

Так вышло, что в Хогвартсе я общаюсь в основном со слизеринцами, потому что многих из них знала еще до школы. Регулярно пересекалась с ними на приемах. А все остальные считают меня слишком заносчивой, чтобы со мной общаться. Все, кроме Джеймса.

— Вообще-то, у меня к тебе дело. Вернее, просьба, — переходит на серьезный тон Поттер.

— Вся внимание, — киваю я.

— Ты… э… наверное, помнишь Эванс? — неуверенно спрашивает Сохатый.

Конечно, я помню Эванс.

— Это та рыжая грязнокровка, которая каждый день хамит тебе на просьбу погулять с тобой? — фыркаю я.

— Я же просил тебя не произносить при мне это слово, — хмурится Джеймс. Я закатываю глаза.

— Помню.

— Так вот. Я… может, ты… в общем, я бы хотел, чтобы ты с ней подружилась, — выпаливает Джим.

— Чего ты хочешь? — недоверчиво переспрашиваю я.

— Я понимаю, что для тебя это трудно, и ты общаешься лишь с чистокровными…

— Гряз… полукровки сами не хотят со мной общаться, — пожимаю плечами я. — А я не привыкла навязываться с дружбой.

— Я знаю, но… Лили… я подумал, что если вы подружитесь, ты смогла бы уговорить ее сходить со мной на свидание.

— Ах, вот оно что, — протягиваю я. Мне становится смешно.

— Ты чего? — мигом хмурится Джеймс.

— Ничего. Думаешь, она поверит, что я хочу с ней дружить?

— Ну ты же умеешь запудривать людям мозги! — канючит Поттер. — Ты всегда добиваешься своего. Я не прошу тебя общаться с ней всю жизнь! Просто побудь ее подругой до тех пор, пока я не начну встречаться с ней!

— Боюсь, тогда у меня не будет шансов прекратить общение, — хмыкаю я.

— Ну пожалуйста! — Джеймс делает умоляющие глазки и становится похожим на пса, выпрашивающего еду. И, конечно, я не могу устоять.

1976 год, сентябрь, 6 курс

POV Сириуса

Сегодня выдался очень теплый день, и мы решили прогуляться по берегу озера. Но, конечно, Эванс в очередной раз отказала Сохатому в прогулке, поэтому мне пришлось идти одному. Вернее, с Розой. Розу я встретил в поезде по дороге в школу совершенно случайно. От всех моих бывших подружек она не отличается ни умом, ни сообразительностью, однако она достаточно хорошенькая, чтобы спокойно появляться с ней в гостиной, завтракать в Большом Зале и ходить в Хогсмид. Честно говоря, уже сейчас, через три недели после знакомства, Роза мне порядком надоела, и я пригласил ее на прогулку лишь для того, чтобы расстаться с ней.

Часов в шесть вечера после уроков мы уже бредем по берегу озера. Роза что-то рассказывает, но я не слушаю. Голова забита совсем другим. Этим летом я сбежал из дома к Поттерам. Порвал все связи с семьей, включая братишку. Регулус остался верен собственному принципу — девиз семьи превыше всего. Даже выше отношений с родным братом.

— Ой, смотри, малыш, — вдруг толкает меня в бок Роза. — Это Лоуренс. Снова кого-то себе нашла. Спорю на что угодно, это слизеринец, да еще из фанатов чистоты крови.

Я замираю, стараясь не выдать своего волнения, и смотрю на пару, идущую нам навстречу.

Аристократично бледная Лис в светло-серой мантии что-то увлеченно доказывает своему спутнику, невысокому черноволосому пареньку, одетому с иголочки. Слизеринец, не иначе, думаю я, и прилив глухой ненависти захлестывает меня. Снова слизеринец… на парней с других факультетов она и смотреть не хочет. Только с Сохатым дружит.

И тут я останавливаюсь, как вкопанный, всмотревшись в лицо ее спутника лучше. Во-первых, я угадываю факультет избранника. Слизерин. А во-вторых, я узнаю парня. Мой брат. Регулус.

— Ты чего? — удивляется Роза, а потом, тоже узнав моего брата, сияет. Она, конечно, не знает, что я сбежал из дома и больше не общаюсь с Регом.

— Ой, Рег, привет! — жизнерадостно здоровается с моим братом Роза. Регулус знает, что она полукровка, поэтому смотрит на нее с легкой брезгливостью. Потом переводит взгляд на меня, и его брезгливость сменяется ненавистью.

— Здравствуй, Блэк, — привычно здоровается со мной Лис. Розу она, кажется, совсем не замечает.

— Привет, — хмуро отвечаю я. Потом толкаю свою девушку в бок, бросаю мрачный взгляд на братца, и мы расходимся.

— Странно, да? — щебечет Роза, оглядываясь на парочку. — Он младше ее на год.

— В чистокровных семьях это не имеет никакого значения, — холодно говорю я и тоже оборачиваюсь.

Регулус поддерживает Лис под руку. Она счастливо улыбается. Будь я проклят, если так не выглядят только что помолвившиеся пары.

В тот вечер я так и не расстался с Розой. Я бросил ее через неделю, когда узнал, что мой брат и Лис даже не встречаются. Они просто мило пообщались тогда.

Еще через день мы с Джимом напились до беспамятства. Я на радостях, Сохатый с горя. Эванс снова ему отказала.

1977 год, 6 курс

— Вы с ума сошли! Оба больные! — надрывается Джеймс. — Вы могли убить человека!

— Не человека, а всего лишь Сопливуса, Сохатый, — спокойно отвечает Сириус.

— Не мы, а Ремус, — встревает Лис.

Троица только что вернулась из больничного крыла, где навещала Люпина после очередного полнолуния.

— Вы это подстроили! Вы, а не Ремус! Он ничего не знал! — первый раз в жизни Джеймса просто разрывает от злости. И он не считает сдерживаться здесь, в Визжащей хижине, где их никто не слышит, и можно спокойно поговорить начистоту, не боясь быть подслушанными.

— Но Рему ничего не грозило, — отвечает Лис. Она, как и Сириус, внешне спокойна, лишь блеск в глазах говорит о том, что ей не нравится реакция Джеймса.

Поттер впивается глазами в лицо девушки. Он старается не потерять последние капли самообладания, помня о том, что по этикету на женщин нельзя повышать голос.

— Оставь свои чистокровные замашки при себе, Лис, — говорит он злобно. — У Рема могли быть проблемы, у Дамблдора могли быть проблемы! Что, если бы Луни укусил Снейпа? Или растерзал его?

— Но ведь мужественный и благородный рыцарь Джеймс Поттер спас бедолагу Северуса, так что все в порядке.

— Это чудовищно, Лис, просто чудовищно, — Поттер качает головой.

Глаза девушки суживаются.

— Что, Джим, жалеешь и удивляешься, почему я не в Слизерине, раз способна на такие поступки? Что я способна подставить одного человека и убить другого чужими руками? Жизни Снейпа ничего не угрожало, и я не собиралась подставлять Рема. Он мой друг.

— Что я слышу?! Ты что, забыла, что произошло прошлой ночью? Ты подговорила Сириуса намекнуть Снейпу на Рема и Гремучую Иву, и если бы не я, Люпин-оборотень растерзал бы Сопливуса!

— Вот именно, Сохатый, — наконец подает голос до сих пор молчавший Сириус. Он мрачно смотрит на друга. — Все было рассчитано. Мы знали, что ты успеешь спасти Снейпа.

— Что? — Джеймс падает в старое кресло. От изумления он потерял дар речи и переводит непонимающий взгляд с Блэка на Лоуренс.

— Все подстроено, — говорит Сириус.

— Ты… Снейп пострадал из-за меня? — оторопело спрашивает Поттер.

— А ты думаешь, зачем нам калечить этого придурка? — холодно говорит Блэк. — Все ради тебя, дружище.

Поттер переводит взгляд на Лоуренс.

— Ты просил меня подружиться с Эванс, — отвечает та, закатывая глаза. — Я это сделала. Ты попросил меня свести тебя с ней. Для начала мы вынудили ее единственного друга-парня оскорбить Лили при всех, да так, чтобы она никогда не простила его, помнишь? После СОВ по Защите, то, что вы устроили Снейпу, и его реакция на желание Эванс помочь своему другу, навсегда рассорило этих двух голубков. Теперь нужно было выставить тебя героем. Поэтому мы подстроили так, что Сопливус оказался у Ивы в подходящее время, а ты бесстрашно бросился ему на выручку и спас бедняжку. Вот и все.

Джеймс не может поверить своим ушам.

— А ты думал, почему в больничном крыле Эванс первая поздоровалась с тобой?

— Все было совершенно безопасно, дружище, — говорит Сириус. — Если что, мы были на подхвате. Ни одного Снейпа в этом представлении не пострадало, — ухмыляется он.

— Вы все это сделали ради меня?

— Расслабься, Сохатый, — скалит зубы Блэк. — Все ведь обошлось, верно?

— Но это так… нечестно…

— По-слизерински, ты хочешь сказать, — фыркает Лоуренс. — Ну и что? В любви и на войне все средства хороши, — она корчит гримасу.

— А наши семейки могли бы нами гордиться, — хмыкает Сириус.

— Это точно, — криво улыбается девушка. — Ну что, где же наше заслуженное «спасибо»?

1977 год, 6 курс

POV Сириуса

— У нее большие проблемы, — объясняет Джеймс.

Проблемы, ага.

Сейчас два часа ночи. Мы сидим на Астрономической башне, излюбленном месте всех униженных и оскорбленных. Я прихожу сюда довольно часто, хотя не считаю себя ни тем, ни другим. Просто отсюда видна вся территория школы, и мало кому хватает терпения забраться на самую верхнюю площадку башни.

Мы с Джимом сидим тут с одиннадцати вечера, пьем сливочное пиво и болтаем о своих проблемах. Лоуренс и Эванс. В этот вечер Лис не стала говорить при нас, как обычно, а позвала Поттера прогуляться. Вот Сохатый и рассказывает, в чем дело.

— Ее семья отрекается от Волдеморта. Они узнали, что он полукровка.

— Ну, тогда понятно, — отвечаю я. — Ее семейка еще более разборчива в вопросах крови, чем моя. Помогать грязнокровке они не станут.

— Поэтому она боится, что Волдеморт может отомстить, — объясняет Джеймс.

— Ну да, видно, как она переживает, — хмыкаю я. — Вчера я возвращался из Выручай-комнаты с этой…ну, не помню, и видел ее со своим равенкловцем. Она не выглядела несчастной.

Джеймс в упор смотрит на меня.

— Мягколап, — начинает он тоном какой-же-ты-тупой. — Можно подумать, у старинных чистокровных семей принято показывать свои эмоции.

— Ты же показываешь, — фыркаю я.

— Моя семья не настолько чопорна, как ваши, — назидательно говорит Джеймс. — Кстати, об эмоциях. Ты заметил, Эванс перестала на меня огрызаться после того случая со Снейпом у Гремучей Ивы?

— Да уж, зато меня она теперь ненавидит, — криво улыбаюсь я.

— Ну так тебе же все равно, — справедливо замечает Джеймс. — Все-таки Лис — гений. Придумать такой план… конечно, это жестоко...

— С каких это пор ты жалеешь Сопливуса, Сохатый?

— Этот план достоин слизеринца, — произносит Поттер.

— Снейп заслужил, — мое лицо искажает злобная гримаса. — Нечего было вынюхивать.

— Я скоро буду с Лили, тогда можно и подружиться со стариной Сопливусом, — ухмыляется Джим. — Кстати, я бы не сказал, что у Лис с тем ловцом все хорошо, — вдруг добавляет он.

Я морщусь.

— Очень кстати. О чем ты?

— Она и раньше не много про него говорила, а сейчас и вовсе молчит. Похоже, он ей надоел.

— Нового заведет, — отмахиваюсь я.

— Послушай, Мягколап, — серьезно говорит Джеймс, глядя мне в глаза. — Я думаю, тебе скоро представится шанс, дружище. Этому равенкловскому ловцу недолго осталось.

Тогда я даже не думал, насколько прав окажется Сохатый.

1978 год, 7 курс

POV Фосетт

Запыхавшись от быстрого шага, я на пару секунд останавливаюсь перед кабинетом зельеварения и, немного отдышавшись и постучав, открываю дверь.

— Простите, профессор Слагхорн. Можно войти?

— Конечно, мисс Фостер, — миролюбиво откликается учитель.

— Фосетт, — поправляю я.

— Ну да, — ничуть не смущается профессор, — проходите и постарайтесь в следующий раз не опаздывать.

Я прохожу на свое место. В этом весь Слагхорн. Он не помнит фамилии тех, чьи родители не знамениты, даже если учит их уже седьмой год.

— Сегодня мы готовим зелье юности, мисс Фосетт. Советую Вам приступить к его изготовлению немедленно, иначе Вы рискуете отстать от своих сокурсников, — объясняет Слагхорн.

— Да, профессор, — я открываю учебник на нужной странице и приступаю к варке зелья.

Честно говоря, не очень люблю этот предмет. Но после школы я хочу стать колдомедиком, а там знания зельеварения необходимы. Через полчаса, когда мое зелье должно быть светло-зеленым, я в растерянности оглядываю свой котел с фиолетовым содержимым. Я следовала инструкции. Не понимаю, что не так.

Я украдкой смотрю на своих соседей, у которых зелье нужного светло-зеленого цвета. Мимо проходит Слагхорн, оглядывая котлы.

— Великолепно, мисс Эванс, мистер Поттер, — мурлыкает профессор. — Еще одно отличное зелье. Не устану повторять, что вам светит великое будущее, — и он переводит взгляд на мой котел. — Мда, мисс Фостер, Вам нужно еще поработать, — учитель качает головой.

— Фосетт, — исправляю я.

— Да, конечно, — рассеянно отвечает Слагхорн и плывет дальше.

Лили Эванс участливо смотрит на меня.

— Давай помогу, Эвелин, — предлагает она и тут же начинает исправлять мое зелье.

Я смотрю на Джеймса Поттера, ее соседа. Он, вальяжно развалившись на стуле, с удовлетворением наблюдает за своей Эванс, словно не может наглядеться на нее.

Когда три месяца назад Поттер начал встречаться с Эванс, вся школа была в шоке. Эванс, которая ненавидела Поттера до глубины души, согласилась стать его девушкой не иначе, как из-за своей подруги Лоуренс, по моему мнению. Однако Лили о своем решении ничуть не пожалела — Поттер сдувает с нее пылинки и готов убить каждого, кто хотя бы посмотрит на его девушку не так.

— Мисс Лоуренс, мистер Блэк, — раздается голос Слагхорна около задних парт, — блестяще, просто блестяще! Превосходно! У вас обоих прирожденный талант к зельеварению.

Я оборачиваюсь. За семь лет не прошло ни одного урока, когда профессор не похвалил бы эту пару. Вернее, Блэк ходит в его любимчиках с первого курса, а Лоуренс с пятого, когда она перевелась в Хогвартс из Дурмстранга. Эта парочка и правда первая во всем, да еще оба из богатейших чистокровных семей. Вот они, вечно сидят на задней парте с тех пор, как начали встречаться. Там им никто не мешает. Я вздыхаю, глядя на красавицу Лоуренс и ее Сириуса, в которого я влюблена с третьего курса. И не только я, половина Хогвартса в нем души не чает. Я с тайным восхищением наблюдаю, как Блэк кивает Слагхорну, сдувая челку с глаз, сжимая руку Мелиссы. Мерлин, какой красавец… но парни, как Блэк, достаются лишь девушкам, похожим Лоуренс, а мне остается только сидеть в стороне и мечтать…

— Эй, Фосетт, — веселый голос прерывает мою эйфорию. Я смущенно смотрю на ухмылку Джеймса Поттера. — Не раскатывай губу, Мягколап не для тебя.

— Джеймс, прекрати! — возмущается Эванс.

— Но это правда, Лилс! Я ничего такого не сказал! — оправдывается Поттер.

Я перевожу взгляд на Сириуса и с ужасом замечаю, что он все слышал. Блэк с улыбкой смотрит на меня и лишь крепче сжимает руку Лоуренс. Она даже не повернулась в мою сторону. Конечно, кто я такая, чтобы обращать на меня свое драгоценное внимание?

— Жду вас у себя в клубе в пятницу, как обычно, — заканчивает Слагхорн, обращаясь к Мелиссе и Сириусу. — Это и вас касается, мисс Эванс и мистер Поттер.

— Конечно, профессор, — улыбаются все четверо. Джеймс еще раз кидает насмешливый взгляд в мою сторону. Я мучительно краснею.

1981 год, ноябрь

— Я не могу в это поверить, — злобно, словно выплевывая слова, произносит Лис. С выражением сильнейшей ненависти на лице она смотрит на Дамблдора. Тот спокойно выдерживает ее взгляд.

— Твоя шестая по счету апелляция не возымела никакого эффекта, равно как и все предыдущие. Визенгамот не изменил своего решения.

— Вы же Верховный маг, ваше слово хоть что-нибудь да значит! — Лоуренс срывается на крик.

— В этом случае ничего. Имеются свидетели, ты знаешь, Мелисса. Даже твой отец не смог ничего сделать, а ведь он не последний человек в Министерстве, — качает головой Дамблдор.

— Они ничего не видели, эти кретины, — раздражению девушки нет предела. Ей кажется абсурдным тот факт, что директор Хогвартса верит в причастность Блэка к смерти Поттеров. — Это Хвост, грязный предатель, продал Джима и Лил Волдеморту!

— От Питера остался лишь палец, Сириус…

— Вы слышите меня?! — яростно перебивает его девушка. — Петтигрю — предатель!

— Но увы, ты не докажешь этого, Мелисса, — Дамблдор разводит руками.

— Вы не верите мне. Вы верите этим грязнокровкам, которым лишь бы смешать с грязью и уничтожить чистокровных волшебников!

— Я бы не хотел, чтобы ты произносила это слово при мне, — холодно говорит Дамблдор. — Посмотри в лицо фактам. Ты судишь обо всем предвзято. Я понимаю, вы с Сириусом хотели пожениться, но…поверь, я пытался оправдать Блэка, как мог…

— Вы лжете, — безжалостно обрывает директора Лис. — Как вы смеете лгать мне в лицо? Я знаю, что на заседании суда вы свидетельствовали против Сириуса. Вам нужен был человек, которого можно обвинить в гибели ваших любимых Поттеров, Дамблдор. Что ж, поздравляю, вы нашли его. Теперь даже Рем отвернулся от Сириуса. А вот Джим ни за что бы не поверил в виновность Мягколапа.

По выражению лица Альбуса Дамблдора Лис понимает, что права.

— Что с Гарри? — переводит она разговор на другую тему. — Он все еще у магглов?

— Да, он у своих тети и дяди. И, предупреждая твой следующий вопрос, смею заверить, он там и останется. Гарри не будет жить ни у тебя, ни у Ремуса.

— Ну, со мной-то понятно, — усмехается девушка. — Не доверяете, думаете, мы с Сириусом действовали заодно. И с Ремом все ясно, он оборотень. Но любая магическая семья с радостью возьмет спасителя Великобритании на воспитание.

— Гарри — слишком большая ценность, чтобы доверять его кому попало.

Лис криво улыбается.

— Конечно, магглы — это не кто попало. Да эта Эванс, или как там ее, ненавидит… ненавидела свою сестру, весь магический мир. Думаете, Гарри у нее будет комфортно?

— Я написал ей письмо, где все объяснил.

— О да, это, конечно, кое-что значит, — с иронией отзывается девушка.

На некоторое время в комнате повисает тягостное молчание.

— Я уезжаю, — вдруг объявляет Лис. — В Штаты. Здесь меня больше ничто не держит. Друзей у меня не осталось, Сириус в тюрьме. Меня, конечно, к нему не пустят, но Вы, пожалуйста, постарайтесь передать ему хотя бы записку от меня. Я знаю, Вы сможете. Это моя последняя просьба.

Дамблдор кивает. Лис садится за стол и на маленьком клочке пергамента торопливо выводит неровные строчки: «Я буду искать крысу. Мы обязательно с тобой увидимся. Держи нос по ветру, Мягколап. Люблю тебя».

Grimmauld Place, 12

1995 год, начало июля

И я снова в этом ненавистном доме. Один. Нагнетающая обстановка, портреты дражайших родственничков, эльф…. Лучше бы я был мертв.

— Так нужно, Сириус, — объясняет Дамблдор.

— Вы можете разместить здесь штаб-квартиру Ордена, — предлагаю я. Ведь этого он от меня добивается.

— О, Сириус, ты так добр, — улыбается Дамблдор. — И тебе будет легче с кучей народа, вот увидишь.

Как же.

— А Вы не могли бы…. — мой голос срывается.

— Конечно, я поищу ее, — кивает директор и трансгрессирует. Кто бы мог подумать, что он действительно искал ее. И нашел.

три недели спустя

Я убираю вторую пустую на сегодня бутылку. Я еще не пьян до нужной степени, но Молли смотрит на меня так, что лучше продолжить у себя в комнате.

Что я и собираюсь сделать.

В этот момент хлопает входная дверь. Портрет моей дражайшей мамаши не замедляет проснуться.

— Паршивые грязнокровки! Твари! Да как ты…

Я тут же чувствую неладное. Она заткнулась.

— Ах, это ты, деточка, — теперь ее голос до отвращения вежлив. — Прости, перепутала тебя с этими выродками. Что же ты не заходишь? О, я так рада видеть тебя, дорогая!

— Я тоже рада Вас видеть, миссис Блэк, — отвечает ей тихий голос.

Я узнаю его.

Не может быть.

Неужели…

Не успеваю даже встать с кресла. В проходе появляется она.

Почти не изменившаяся… Смотрит только на меня.

У меня перехватывает дыхание.

Молли тихо ахает. Ребята непонимающе переводят взгляд с меня на вошедшую.

— Я наконец-то нашла тебя, Сириус Блэк, — улыбается девушка. — Здравствуй.

— Этого просто не может быть, — говорю я. Медленно подхожу к ней, останавливаюсь. Дотрагиваюсь до ее плаща, пытаясь поверить, что это не мой пьяный бред. Беру ее лицо в свои ладони.

— Я настоящая, черт тебя дери, Блэк, — улыбается моя мечта, и я вижу в ее серых глазах слезы.

Я не выдерживаю. Прижимаю ее к себе, крепко-крепко. Слезы непроизвольно текут у меня из глаз, но я их не стесняюсь.

— Лис, — шепчу я такое любимое имя.

— Сириус… — выдыхает она. — Я искала тебя два года с тех пор, как ты сбежал из Азкабана…

— Я тоже искал тебя…. и теперь никуда не отпущу, — говорю я.

Минут через десять мы вспоминаем, что в комнате не одни.

— Лис, это Гарри. — Лис широко улыбается.

— Нет, ну вылитый Джим, а? Прости за банальную фразу.

— Гарри, а это…. это Мелисса. Моя невеста.

Гермиона роняет кружку с чаем.

Лис счастливо улыбается. Я обнимаю ее.

Мне больше ничего не страшно.

1995 год, июль

К завтраку, вернее, к самому его концу, они спускаются вместе. Держась за руки. Абсолютно невыспавшиеся.

На Лис черный халат Сириуса. Он слишком длинный для нее и тянется сзади шлейфом. Как у свадебного платья, замечаю я.

Все молча смотрят на парочку. А эти двое не обращают ни на кого внимания, только кивают мне и Гарри. Мы киваем в ответ.

— Как вкусно, Молли! Просто восхитительно! — говорит Лис, жуя кусочек мяса. Звучит не очень убедительно. Честно говоря, это выглядит как показное превосходство. Ну, потом она, конечно, понимает, что сглупила, и Сириус приходит ей на помощь.

— Правда, Молли, все замечательно. — Он делает только хуже. Тогда за дело берусь я.

— Сегодня вечером заседание Ордена. Дамблдор трубит большой сбор. Нужно всем присутствовать.

— Конечно, Рем. Куда я денусь. — Еще два дня назад эти слова были бы произнесены с горечью, сегодня же — с озорными искорками в глазах.

Похоже, лишь мы с Гарри радуемся переменам в Сириусе. Я, по крайней мере, начинаю узнавать своего друга, а Гарри он такой нравится больше, чем бывший заключенный, превращающийся в пьяницу.

Теперь влюбленные везде появляются только вместе. И вечно они держатся за руки или обнимаются, как будто боятся снова потерять друг друга.

Долго на публике они не выдерживают. Посидят часа два — и снова к себе, наверх. Или усядутся где-нибудь в одном кресле и смотрят друг на друга, не говоря ни слова. Они еще со школы, казалось, умели читать мысли друг друга, просиживая молча часами, улыбаясь чему-то своему.

Я смотрю на них, завтракающих. Я знаю, что даже сейчас, за едой, они держатся за руки. Они наконец-то снова счастливы.