Спасти Снейпа (Из ненаписанного. Вопль третий) (джен)

— Ну что ты всё жрёшь и жрёшь, как слон, честное слово! Рядом с тобой девушка сидит, вся красивая, а ты в тарелку скоро с ногами влезешь!

— Джинни, прекрати немедленно. Во-первых, что за выражения? Во-вторых, Рону нужно усиленно питаться, чтобы окончательно восстановить здоровье. На меня он будет любоваться всю оставшуюся жизнь. А пока пусть кушает как следует. Не стесняйся, дорогой, возьми ещё добавочки.

Герой минувшей войны и кавалер ордена Мерлина второй степени Рональд Уизли, вернувшийся в Хогвартс из госпиталя Св. Мунго как раз к обеду, с достоинством проглотил кусок пирога, вытер губы салфеткой и обратился к Гермионе:

— Дорогая, если у меня и возникали порой некие опасения, то после этих слов я больше не сомневаюсь в твоей любви. Я готов посвятить тебе остаток моих дней, если ты поклянёшься мне, что…

— Что и сама буду верной тебе до гроба? — порозовела от счастья Гермиона.

— … и что научишься готовить. А иначе…

— Иначе?.. — испугалась Гермиона.

— Иначе учиться готовить придётся мне. Мама этого не переживёт.

Рональд Уизли внимательно осмотрел стол и остановил благосклонный взгляд на блюде с телячьими отбивными.

— Итак, — промолвил Рон, перекладывая их на свою тарелку, — рассказывайте. Что тут происходило, пока меня не было?

— Э… ну… — Гермиона, Джинни и Гарри растерянно переглянулись: Рона, серьёзно пострадавшего в стычке с ожившими статуями, не было в Хогвартсе целый месяц, и в школе успело произойти много всякого. К сожалению, добрая (и самая интересная) половина информации об этом категорически не подлежала разглашению.

— Фо! Фа фефо-фо! Офефафя! — удивился Рон, не заметив подозрительной заминки.

— Что, любимый? — почтительно переспросила Гермиона.

— Оклемался, говорю! — энергично прожевав телятину, Рон ткнул вилкой в сторону преподавательского стола. — Снейп!

Герой минувшей войны и кавалер ордена Мерлина первой степени Северус Снейп, едва не погибший не столько вследствие укуса Нагайны, сколько благодаря усилиям следователей по особо важным делам во главе с непотопляемой Долорес Амбридж, смирно сидел на почётном месте по правую сторону от директорского трона и, судя по выражению лица, напряжённо решал в уме сложную алхимическую задачу.

На самом деле, озадачен он был вовсе не алхимией, а Минервой МакГонагалл, которая именно сегодня решила, что Снейп остро нуждается в её материнской заботе. На этом основании она отобрала у младшего коллеги маленькое блюдце с яблочным салатом и поставила вместо него большую тарелку с хаггисом.

— Северус, чтобы восстановить силы, вам нужно усиленно питаться, — строго проговорила директриса. — А на вашей диете долго не продержится даже мышь!

Снейп вздрогнул и вскинул на МакГонагалл настороженный взгляд. Гарри, Джинни и Гермиона догадались, что он означает. Снейп пытался понять: директриса сказала про мышь просто так или она что-то знает?

Трое гриффиндорцев знали, что она ничего не знает, а вот Снейп этого не знал. И теперь наверняка размышлял о том, как скоро его страшная тайна станет известна всему магическому сообществу, и не лучше ли наложить на себя руки заблаговременно.

Ужас тайны заключался вовсе не в том, что этот талантливый, но очень скромный (из практических соображений) волшебник был нелегальным анимагом. И даже не в том, что превращался он не в шикарного тигра или мощного носорога, а всего лишь в не слишком крупную летучую мышь. Просто недавно эта мышь попала в безвыходную ситуацию, в результате чего грозного слизеринского декана в течение почти целого месяца тискал и чесал за ушком весь Хогвартс*, а грозный декан в ответ мог только шипеть или кусаться**. Чем, увы, лишь приводил юных любителей живой природы в ещё большее умиление.

Вряд ли студенты остались бы равнодушными, узнай они правду. Половина из них наверняка умерла бы от страха, а вторая половина — от смеха. Сам профессор Снейп скончался бы в страшных муках от стыда, но перед этим, несомненно, существенно сократил бы агонию остальных страждущих посредством подходящих к случаю заклинаний. Хотя, возможно, и наоборот, продлил бы. Ибо сердце профессор имел чувствительное (особенно ко всему, что казалось ему оскорблением), а нрав пылкий и искренний, что категорически не позволяло ему таить обиды в себе.

Предвидя столь нежелательный поворот сюжета, мудрая Гермиона Грейнджер убедила всех присутствовавших при обратном превращении профессора (то есть, себя, Гарри, Джинни и одну милую преподавательницу), в необходимости хранить молчание хотя бы до могилы. А поскольку внезапное исчезновение всеми любимой зверюшки нужно было как-то объяснить, староста школы решила инсценировать её смерть, что и проделала со всей присущей ей тщательностью.

Трагическая кончина мыши совершенно затмила в глазах студентов все прочие неприятности, включая неожиданное возвращение профессора Снейпа. И даже у преподавателей во главе с проницательной директрисой не возникло и мысли связать между собой два этих события.

Всего этого, как уже говорилось выше, профессор Снейп не знал. И теперь терзался ужасными подозрениями, в то время как Минерва МакГонагалл вдохновенно расписывала ему преимущества традиционной (в частности, шотландской) кухни перед новомодными гастрономическими экспериментами. Профессор терпел молча. По всей видимости, его сильно мутило, вот только трудно было предположить, от чего больше — от лекции или от хаггиса.

— Между прочим, я недаром упомянула мышь, — веско произнесла директриса (Снейп дёрнулся и непроизвольно схватился за горло), — у нас тут, пока вас не было, жила одна. Премилая летучая мышка по имени Дженни. Она тоже питалась одними яблоками. Так вот, Северус, её смерть оказалась просто ужасной!

Минерва МакГонагалл была женщиной хоть и честной, но умной. Поэтому она поступила так, как частенько поступают все честные, но умные женщины, преследующие личные и/или педагогические цели. Она сказала правду, но не всю. Насчёт ужасной смерти директриса отнюдь не соврала, однако, не упомянула о том, что, согласно сочинённой Гермионой версии, мышка Дженни погибла не оттого, что ела яблоки, а оттого, что её саму съел кот Живоглот.

— Я своими глазами видела её останки! — присовокупила МакГонагалл, перехватив настороженный взгляд невольного слушателя. Она подумала, что Снейп ей не верит. Но Снейп не верил не ей: он не верил своему счастью.

К слову, достойную леди и на сей раз нельзя было упрекнуть во лжи. Разве что — в некотором преувеличении. Ибо золотое колечко с якобы отгрызенной мышиной лапки, строго говоря, не могло считаться останками. А о том, что кровь на коробочке из-под шоколадных лягушек принадлежала вовсе не Дженни, а неизвестной корове, чей бифштекс, в качестве утешительного приза, достался оклеветанному ради всеобщего блага Живоглоту, директриса, разумеется, и не подозревала.

Впрочем, всё это в данный момент не имело никакого значения, ибо главное было сказано, а подробности уже никого не интересовали.

Несказанно воспрянувший духом профессор не то чтобы порозовел, но его болезненная бледность почти сменилась его обычной бледностью. Он даже взял в руки столовые приборы, взглянув на свою очередную проблему — туго набитый рубленой требухой варёный овечий желудок — мужественно и прямо. Видимо, Снейп решил, что, раз главная напасть его миновала, то и сей апофеоз кулинарного злодейства он, возможно, тоже как-нибудь переживёт.

— Умница, Северус, — одобрила его действия МакГонагалл, весьма, хотя и совершенно необоснованно, довольная собой. — Вы даже представить себе не можете, сколько пользы принесёт вам это питательное блюдо. Ибо преизобильно содержащийся в нём бараний жир…

Несчастный профессор позеленел, вскочил из-за стола и, судорожно прижав к губам салфетку, бросился прочь. Он исчез так быстро, что опрокинутый им стул грохнулся на пол уже после того, как хлопнула дверь.

— Бедненький! — сострадательно вздохнула Джинни. Гарри и Гермионе её чувства были понятны. А вот Рону — не очень. Он даже подавился, к счастью — всего лишь картофельным пюре.

— Сестрёнка, эй! — прокашлял он, пока Гермиона заботливо стучала ему по спине. — Ты что?! Это же Снейп! Ужас Подземелий! Грязноволосый Мерзавец!.. Как его ещё там называют… А, вспомнил! Старая Летучая Мышь!

— И никакая не старая! — вскинулась Джинни. Ведь именно ей принадлежала честь быть спасительницей Северуса Снейпа и хозяйкой Дженни. Именно она пожалела полудохлого (вследствие предшествующей превращению тяжкой болезни и дальнейшей встречи с новой совой, вернее, филином Гарри Поттера) зверька, выкормила его молоком из пипетки и добилась того, что он смог есть хотя бы яблоки. Можно сказать, что она подарила Снейпу вторую жизнь. Впрочем, девчачье имя и золотое колечко на заднюю лапку профессор получил от неё же. Но исключительно по недоразумению. — Ему всего тридцать восемь! И вообще, он герой!

— Герои, — Рон назидательно поднял вилку, — так себя не ведут. Герои думают о ближних. А Снейп никогда о них, то есть, о нас, не думает. Он даже не подумал, что теперь нас могут отобрать у профессора Слагхорна и снова отдать ему. Во-первых, мне совсем не хочется переезжать из хорошего тёплого класса обратно в Снейпову нору. Мне с моими травмами противопоказаны сырые холодные помещения. Во-вторых, чтобы стать аврором, мне надо умудриться сдать это чёртово Зельеварение. Со стариной Слагги проблем не было бы, а вот со Снейпом… Короче, в-третьих я бы на его месте постарался, в целях всеобщего покоя и процветания, остаться недееспособным инвалидом.

— Во-первых, помолчи. Во-вторых, если ты хочешь стать аврором, то помолчи про свои травмы. А в третьих, у тебя будет прекрасный шанс остаться недееспособным инвалидом, если ты ляпнешь такое при Невилле, — сладко улыбнулась Джинни. — Вернёшься в Мунго, даже не успев поужинать. Учти, одного такого Невилл уже отправил в Больничное крыло. Вручную, безо всякой магии.

— Ну, с Невиллом-то всё понятно, — пожал плечами Рон. — То есть, я, конечно, так и не понял, с какого перепугу ему вдруг понадобилось изучать Зельеварение. Но после того, как Слагхорн сказал ему, что лучше Снейпа в этом деле никого нет…

Рон скептически приподнял бровь и пошевелил ушами.

— Вручную, говорите? В Больничное крыло?..

— С переломом носа и сотрясением мозга, — уточнила причину госпитализации Гермиона. — Пациент имел неосторожность пожалеть о том, что профессор Снейп не умер. Невилл вызвал наглеца на дуэль, но сам до неё не дотерпел.

Рон ещё раз внимательно оглядел стол.

— Кстати, что-то я Невилла тут не вижу, — сообщил он друзьям. — Где он?

— А там же, — ответил Гарри, — в Больничном крыле.

— Значит, поединок окончился вничью?

— Вот ещё! — Джинни очень обиделась за своего ближайшего друга и прошлогоднего соратника по подпольной работе (каковая, собственно, и вынудила Невилла остаться на седьмом курсе на второй год). — Какая ничья?! Победа нокаутом!

— Тогда я, наверно, тупой, — беззаботно пожал плечами Рон, приступая к очередному блюду. — Что Невилл забыл в лазарете?

— Понимаешь, любимый, — заговорила Гермиона, взвешивая каждое слово, — профессор Снейп вернулся так… неожиданно… В том смысле, что мы не ожидали, что он вообще когда-нибудь вернётся. Потому что мы же не знали, что он умеет превраща… э… Короче, у нас были некоторые основания думать именно так. Ибо вся совокупность доказательств неопровержимо указывала на то, что…* * *

Дорогой, ты меня слушаешь?

— Угу, — промычал Рон.

— Короче, Невилл испугался, что сошёл с ума, — сказала Джинни, справедливо решив, что Гермионино красноречие тратится впустую. — Ибо ему кажется, что профессор Снейп всё-таки вернулся.

— Но мне тоже кажется! — Рон испуганно вынырнул из ирландского рагу.

— Но Невиллу кажется, что ему это кажется! — прояснила ситуацию Гермиона.

По уже изложенным выше причинам друзья не могли сообщить Рону о том, что Невилл, волею судьбы, так и не узнал, кем на самом деле являлась симпатичная пушистая зверюшка по имени Дженни. Невилл считал Снейпа погибшим и горевал о нём гораздо сильнее прочих, ибо некоторые обстоятельства заставили его испытать к прежде ненавистному профессору чувство глубокой симпатии. Возвращение горько оплаканного мертвеца из мавзолея безутешной памяти в мир живых юноша воспринял вполне адекватно: сначала упал в обморок, а потом впал в истерику.

— Короче, я сам во всём разберусь, — решил Рон, отодвинув тарелку и сыто отдуваясь.

— Да не хотелось бы! — буркнули себе под нос Гермиона, Гарри и Джинни.

_________________________________________________________________________

* подробнее об этом читайте в фике «Дженни».

** и об этом тоже. Если не страшно.

* * *

более внятную информацию можно получить, ознакомившись с фиком «Пепел победы». ВНИМАНИЕ! Имеются противопоказания. Перед прочтением проконсультируйтесь у участкового. Милиционера.

Встав из-за стола, Рональд Уизли аккуратно одёрнул новую щёгольскую мантию и щелчком стряхнул с сияющего чёрным шёлком плеча невидимую пылинку. После чего взял прислоненную к столу трость.

(Ранее, при встрече, на вопрос удивлённых друзей Рон ответил следующее:

«А что, я должен был вернуться в школу в тех лохмотьях, которые остались от моей старой мантии? А что, шёлковые мантии имеют право носить только Малфои?»

На вопрос о трости Гермиона ответила сама:

«Рон был так тяжело ранен, он ещё не совсем здоров и некоторое время ему придется ходить с тростью. Я права, дорогой?»

«Малфою можно, а мне нельзя?» — дополнил её ответ Рон.

Страстный поцелуй воссоединившихся после долгой разлуки влюблённых прервал Гарри, поинтересовавшись, зачем же тогда этот, в сущности, медицинский инструмент — кстати, изготовленный из дорогого чёрного дерева — украшен позолоченной львиной головой.

«А чьей головой он должен быть украшен? Змеиной? — сердито ответил Рон. — Я вам не Малфой какой-нибудь!»)

— Старина Хогвартс! Какое счастье вновь шагать по этим коридорам! — умиротворённо вздыхал Рон, элегантно постукивая предметом медицинской роскоши по каменному полу.

— Любимый, а всё-таки, какая нога у тебя болит? — заботливо спросила Гермиона. — До обеда ты, кажется, хромал на правую, а теперь почему-то на левую…

— Извини, задумался, — ответил Рон, исправляя досадную ошибку, — спасибо, что напомнила. Я такой рассеянный…

В дверях лазарета четверых гриффиндорцев встретила озабоченная мадам Помфри.

— Только ненадолго, — строго проговорила она, — и помните: больного нельзя волновать, а потому при нём ни слова про это!

Все очень серьёзно закивали.

— Про что? — спросил Рон.

Гарри деликатно объяснил ему на ухо, после чего Рон тоже кивнул, и мадам разрешила им войти.

Герой минувшей войны, победитель страшной змеи Нагайны и кавалер ордена Мерлина третьей степени Невилл Лонгботтом, прекрасный в своей одухотворённой задумчивости, с поэтически разметавшимися по плечам тёмными кудрями (за которые в прошлом году Джинни прозвала его Барашком), возлежал на кровати и таращился в потолок.

— Я мыслю, — бормотал он, — следовательно, я существую… Вопрос: а кто это, собственно, сказал?

— Рене Декарт, — ответила Гермиона.

— Вопрос второй, — сказал больной, — а с какой стати он был так в этом уверен?..

— Привет, Невилл! — воскликнул Рон, скрывая за беззаботным тоном нарастающую тревогу. — Ну, ты как, в порядке? Молодец, я тоже!

Невилл медленно повернул голову и разглядывал посетителей добрых пять минут.

— Круто меня сегодня колбасит! — подытожил он. — Малфой, переодетый Роном Уизли!.. Думаю, раз так, то стоит попытаться... Миссис Саншайн, можно вас на минуточку?

На зов немедленно прибежала молодая волшебница, обладающая всеми внешними данными и прочими добродетелями, обязательными для леди, носящей прекрасное и редкое имя Мери Сью. Мери Сьюзан Саншайн, новая преподавательница Защиты от Тёмных Искусств и, по совместительству, сотрудница госпиталя Святого Мунго… Вернее, наоборот: целительницей прекрасная Санни была по своей основной специальности, а в Защите от Тёмных Искусств ровным счётом ничего не смыслила. В школе её держали по двум причинам: во-первых, в её присутствии у всех окружающих необъяснимым образом резко поднимались настроение, доброжелательность и прочие жизненные показатели, а во-вторых, в свете событий второго мая Защита от Тёмных Искусств всё равно утратила свою былую актуальность.

— Что, Невилл, милый? — нежно произнесла прекрасная Санни своим чарующим хрустальным голосом.

— Миссис Саншайн, можно, вы меня поцелуете? — спросил юноша.

— Нет, Невилл, нельзя, — виновато ответила Санни.

— Странно, — произнёс Невилл, — я был уверен, что сегодня у меня, наконец, получится. Должно было получиться. По всем признакам, — он недовольно покосился на Ронову трость. — Но подсознание снова играет в собственные игры и не хочет исполнять мои тайные желания! Что я делаю не так? Сейчас попробуем выяснить…

Он взял с прикроватного столика внушительный том и аккуратно вынул одну из многочисленных закладок. Санни тактично удалилась.

— Это у тебя что, опять Зельеварение? — брякнул, не подумав, ошалевший от происходящего Рон: он уже привык, что с самого начала года Невилл не выпускает из рук учебник именно по этому предмету.

Невилл побледнел так, что стал слегка похож на своего боггарта, чьё имя, в целях достижения более устойчивого — а впрочем, зачем врать, хоть какого-нибудь! — терапевтического эффекта в данный момент в данном помещении употреблять категорически запрещалось.

— Мадам Помфри! — завопил больной, вскакивая с кровати (книга полетела на пол). — Мадам Помфри! Они опять! Спасите меня!

Он бросился навстречу спешащей к месту происшествия пожилой целительнице и совершил попытку запрыгнуть к ней на ручки.

— Мистер Лонгботтом, успокойтесь! — прохрипела едва устоявшая на ногах мадам. — И перестаньте меня душить!.. Что произошло?

— Это они! — дрожащим шёпотом сообщил Невилл. — Они опять говорят мне Вы-Знаете-Про-Что!

— Это чёрт знает что! — рассердилась мадам Помфри и гневно уставилась на посетителей. — Сколько раз вам повторять: Невиллу сейчас нельзя про это слышать! Ни про Зельеварение, ни про Северуса Снейпа, ни про… — Невилл с глухим стоном повалился на пол, потеряв сознание. — Ну вот! Доигрались?!

Пока она и прилетевшая на помощь Санни приводили страдальца в чувство, Гарри поднял с пола упавшую книгу и взглянул на обложку. С неё друзьям, высунув язык, интенсивно улыбался автор издания, доктор Зигмунд Крейзи. Учёный труд назывался «Ваша Альтернативная Вселенная». Подзаголовок гласил: «Итак, вы сошли с ума. Не останавливайтесь на достигнутом! Подумайте, куда сходить ещё! Практическое руководство. Лучшие продажи весной и осенью!».

Гарри наугад открыл книгу.

«Глава 2, — прочёл он. — Раздвоение личности. Наконец-то у вас появился достойный собеседник!»

Полистал.

«Глава 5. Галлюцинации: новые друзья, новые перспективы!»

Ещё полистал. Рон, Джинни и особенно Гермиона с интересом заглядывали ему через плечо.

«Глава 9. Мания преследования: поймай меня, если сможешь! Основные приёмы маскировки и запутывания следа. С иллюстрациями».

…

«Глава 13. Мания величия: мировое господство? Нет ничего проще! Главные требования техники безопасности при изготовлении Кольца Всевластья в домашних условиях. Примерная калькуляция стоимости праздничного банкета на 6.000.000.000 персон».

…

«Глава последняя. Амнезия: всегда только свежие новости!

Итак, если вы уже забыли, какую книгу вы читаете, и о чём говорилось в её предыдущих главах, поздравляем! У вас есть уникальная возможность получить огромное удовольствие ещё раз! Для этого откройте Главу 1. «Введение: едет крыша? Управляй мечтой!» Напоминаем: первая глава находится в начале книги…»

Дальше читать не дали: Невилл очнулся и с отчаянным воплем бросился отбирать у Гарри книгу.

— Не смейте трогать мои вещи, вы, наглые глюки! — потребовал больной, прижав увесистое сокровище к груди. — Пришли, так стойте тихо! А то сейчас как выпью лекарство!..

— Невилл, милый, ну зачем же так? — участливо улыбнулась миссис Саншайн. Одного обворожительного взгляда оказалось достаточно, чтобы пациент покладисто улёгся в постель. В обнимку с книгой. — А если твои друзья обидятся и уйдут?

— Других выдумаю, — буркнул Невилл и с надеждой посмотрел на Санни. — Главное, чтобы вы не ушли! Вас я выдумать не смогу!..

— Невилл, к сожалению, мне нужно идти на урок, — покачала головой миссис Саншайн.

— И конечно, это будет урок Защиты, как и вчера, — поморщился Невилл. — Я же просил вас: давайте вы будете преподавать что-нибудь романтичное! Например, стихосложение…

— Невилл, но я за всю жизнь ни строчки не сочинила! — возразила Санни, которая, впрочем, с таким же успехом не создала за всю жизнь ни одного Патронуса.

— Это ничего! — воодушевился Невилл, у которого Патронусы получались чуть хуже, чем стихи (до недавнего времени про стихи знала только Джинни). Создать Патронуса Невиллу теперь было раз плюнуть; таким образом, масштабы его поэтического дарования выглядели весьма впечатляюще. — Я вас научу! Это просто! Вот, например:

О, роза! Нет её милей!

Возьми же лейку, дуралей,

Давай, полей красу полей!..

— Бочонок розовых соплей! — откомментировала Джинни и испуганно зажала рот рукой.

— Ну, мы пойдём, — заторопился Рон. — Ты не болей!

— Ты выздоравливай скорей! — пискнула Гермиона.

— С тобой нам будет веселей! — внёс лепту обалдевший Гарри.

И, пятясь в сторону дверей… Тьфу, пропасть… В общем, оказаться в итоге Невилловой галлюцинацией никому не улыбалось, а между тем всё шло к тому.

— Ура! — возликовал больной. — У меня получается! Миссис Саншайн, ну хоть теперь-то вы меня поцелуете? Ну, хоть разочек! Ну неужели я вам не нравлюсь?

Санни терпеливо вздохнула.

— Конечно, ты мне очень нравишься, Невилл, — промолвила она, — как и Рон, и Гарри…

Рон и Гарри подумали, что быть Невилловой галлюцинацией, пожалуй, не так уж плохо…

— И Джинни, и Гермиона, — продолжала прекрасная целительница, и юноши разочарованно выдохнули. — Я горячо люблю вас всех. Всех, с кем я знакома…

— Это неправильно! — капризно произнёс Невилл. — Я, конечно, знаю, что вы исключительно добрая женщина, но в моей Альтернативной Вселенной вы должны любить только меня одного!

— Но, Невилл! — не удержалась Джинни. — А как же Луна?

При этих словах Невилл неожиданно сник. На его глазах выступили слёзы. Он оторвал от груди книгу и посмотрел на неё таким взглядом, каким, наверно (Гарри при этом не присутствовал), смотрел на своего почившего в мире Тревора.

— Луна… — прошептал Невилл. — Моя прекрасная невеста! Увы! Эта книга, её последний дар, — всё, что от неё осталось! А сама она осталась там… Там же, где все остальные… Папа с мамой… бабушка… друзья, — он всхлипнул, — у меня были такие друзья! Гарри, Рон, Гермиона… и особенно Джинни… — по щекам Невилла поползли слёзы. — Такая красивая, храбрая и весёлая!.. Не будь Луны, я бы обязательно влюбился в Джин… А теперь… — его плечи задёргались от рыданий. — Я больше никого никогда не увижу!..

Джинни, закусив губу, чтобы не расплакаться от жалости, подошла поближе к кровати.

— Невилл… — проговорила она. — Послушай, но ведь я же вот! Ты же меня видишь!..

— Я вижу не Джин, — упёрся Невилл, — я вижу объективизированное моим подсознанием отражение моего субъективно воспринятого опыта общения с материальными воплощениями ноосферического …

— Но я не отражение! — воскликнула Джинни. — Я — это я! Потрогай!..

Она протянула руку, но Невилл осторожно уклонился от прикосновения.

— Галлюцинации бывают пяти видов, — сообщил он, — зрительные, слуховые, вкусовые, обонятельные и осязательные. В редких случаях, как, например, у меня, видения обладают всеми признаками достоверности. Это потому, что у меня очень развито творческое воображение. Вот, судите сами. Разве такое может быть наяву?

Больной показал на Рона. Рон испуганно попятился.

— А чё я? Я ничё! — пробормотал он.

— Мне ещё предстоит подумать над этим феноменом, — промолвил Невилл. — Но результат налицо. Люциус Малфой и Рон Уизли, слившиеся воедино…

— Да чё ты гонишь?! — вскричал Рон. — С кем это я слился?! Ну, захотелось мне приодеться! Мне же наградные дали за орден Мерлина!..

— Настоящий Рон Уизли купил бы на них гоночную метлу, — вздохнул Невилл.

— Так я и купил! «Молнию»! А на оставшиеся…

— Послушай, — устало проговорил больной, — я не знаю, как тебя зовут, зато я точно знаю другое: ни одна галлюцинация никогда не признается в том, что она — галлюцинация. Нет, я не хочу никого обвинять во лжи. Вы ведь и сами наверняка верите в то, что вы настоящие, правда?

У Гарри похолодело в животе.

— Что-то мне нехорошо, — сглотнул Рон.

— Пойду-ка я делать уроки, — деревянным голосом сказала Гермиона. — Профессор МакГонагалл задала нам эссе… к-кажется…

Джинни молча щипала себя и хлопала глазами.

… Выйдя из палаты, друзья почувствовали, что мир изменился (с). Мимо них на своей корявой и ни разу не волшебной метле стремительно пролетел мистер Филч. Четверо гриффиндорцев едва успели разглядеть болтавшееся на рукоятке ведро, из которого благим матом орала миссис Норрис.

— А к-круто н-нас к-колбасит, — заметил Гарри.

Из-за угла донёсся удаляющийся вопль школьного завхоза:

— Задери гиппогриф чёртовых отличников!!! Спасите меня-а-а!!!

— Пароль! — каркнула каменная горгулья.

— На горшке сидел король! — ответил Невилл и хихикнул.

— Что вы себе позволяете?! — возмутилась скульптура. — Между прочим, раньше я украшала собою Нотр-Дам де Пари!

— Простите, простите, — Гермиона быстренько оттащила горе-поэта от сердитого архитектурного излишества, — он не нарочно.

— Тогда пароль! — снова каркнула статуя.

Невилл, выпущенный на днях из больничного крыла на поруки друзей («Мадам Помфри, мы за ним присмотрим… Невилл, ты куда?! Невилл, вернись! Невилл, ты не умеешь летать без метлы! АААА!!! Невилл, ты не ушибся?!»), хотел сказать что-то ещё, но Гарри вовремя зажал ему рот.

Гермиона назвала пароль (угадайте с трёх раз), и пятеро гриффиндорцев шагнули на лестницу («Невилл, стой смирно! Невилл, не прыгай на ступеньке! Невилл, не ковыряй в носу пальцем, для этого есть волшебная палочка! НЕВИЛЛ, РОН ПОШУТИИИИЛ!!!»).

Из-за двери директорского кабинета доносились громкие сердитые голоса.

— … но в ответ на поздравление с выздоровлением Северус послал министра магии к чёрту! — едва не кричала Минерва МакГонагалл. — И ещё он послал министру свой орден Мерлина, мол, в гробу он его видал!

— Министр вовсе не виноват в том, что Северус не получил свой орден посмертно! — не менее темпераментно отвечала миссис Саншайн. — Министр и пальцем не шевельнул, чтобы спасти его от Амбридж! Так что, пусть идёт, куда послали!

— Да, но потом Северус послал к чёрту официальную делегацию Лиги Алхимиков! А это самая влиятельная организация волшебного мира!

— Где была эта организация, когда Северус умирал в Азкабане? Туда им и дорога!

— Да, но после этого Северус послал к чёрту меня! А я всего лишь вежливо спросила, какого лысого вурдалака он снова не явился на педсовет!

— А вот это действительно нехорошо. Но, понимаете, Минерва, Северуса до сих пор тошнит от вашего пароля.

— У вас на всё есть ответ! Это просто возмутительно!

— Здрасьте! — жизнерадостно прогундосил Невилл, вламываясь в кабинет и втаскивая за собою Гарри и Рона, которые пытались его удержать. — Можно войти?

— По-моему, вы уже вошли, — заметила директриса, строго взглянув на посетителей поверх очков.

— Ой, правда, — спохватился Невилл. — А хотите, мы выйдем и зайдём еще раз, только как положено? Постучим и всё такое…

— А что это с вами такое, мистер Лонгботтом? — спросила МакГонагалл, глядя на разноцветные мыльные пузыри, вылетавшие у Невилла из носа.

— Несчастный случай! — хором ответили Гермиона и Джинни, сердито взглянув на покрасневшего Рона.

— Почему несчастный? — удивился Невилл. — Наоборот, счастливый! Смотрите, как красиво получается!

Он набрал побольше воздуха и…

— Фините инкантатем, — взмахнула волшебной палочкой директриса. — Тут вам не цирк!

— А жаль, — вздохнул Невилл.

— Ну, я, наверно, пойду, — сказала, вставая с кресла, Санни.

— Куда это вы собрались? Мы ещё не закончили с Северусом! — строго остановила её МакГонагалл. — Нам нужно решить, каким способом…

— … закончить с ним? Отравить! — внёс предложение Невилл. — Хотя нет, не получится, он же зельевар… Тогда лучше…

— Мистер Лонгботтом больше не падает в обмороки? — спросила директриса у миссис Саншайн, с интересом глядя на кипящего идеями Невилла.

— Увы, это всё, чего нам удалось добиться, — развела руками Санни.

— Смотрите, морщерогий кизляк! — завопил Невилл, показывая пальцем в окно. — Я пошутил, — кротко добавил он.

— Санни, а нельзя ли сделать так, — промолвила директриса, отворачиваясь от окна, — чтобы мистер Лонгботтом немного помолчал?

— Займите его чем-нибудь, — предложила Санни.

— Чем? — задумалась директриса, но Невилл решил проблему самостоятельно.

— О! А что это там у вас? — спросил он, подбежав к приоткрытой дверце одного из шкафов: из-за неё пробивалось слабое серебристое сияние.

— Это Омут Памяти, Невилл, — улыбнулась Санни, — если окунуть в него голову, можно…

— Вау! Круто! — крикнул Невилл и, недолго думая, именно так и поступил.

— …увидеть что-нибудь интересное, — договорила Санни и повернулась к МакГонагалл. — Так что там с Северусом?

— Вам виднее, Санни, что с ним, — пожала плечами МакГонагалл, — ведь именно вы были его персональным целителем. Для начала, я хочу услышать ваше авторитетное заключение о состоянии его здоровья.

— Ну, насколько я могу судить, опасности для жизни больше нет, — промолвила Санни. — Сон к нему вернулся, аппетит… тут главное не спугнуть. Видите ли, для человека, который ещё месяц назад не мог есть вообще и умирал от истощения, некоторые… э… национальные блюда могут быть не слишком полезны, ибо…

— Хорошо-хорошо, оставим это, — поморщилась МакГонагалл. — Переходите к практическим выводам.

— Третья группа инвалидности, — послушно отрапортовала Санни. — К несению строевой службы негоден, но умеренная трудовая деятельность пойдёт только на пользу.

— Уточните, насколько умеренная? — МакГонагалл взяла перо и придвинула к себе толстую ведомость.

— Для начала я бы порекомендовала не более четырёх часов в неделю, — ответила Санни, — и класс не более чем из пяти взрослых, ответственных и очень дисциплинированных студентов.

— Прекрасно! — сказала директриса, отодвигая ведомость. — Я именно так и думала. Санни, не откажите нанести профессору Снейпу визит и попросите его подготовиться к уроку у седьмого курса. По крайней мере четверых более или менее взрослых, потенциально ответственных и порой где-то даже дисциплинированных студентов я предоставлю в его распоряжение прямо сейчас. Насчёт пятого, — она с сомнением посмотрела на торчащую из шкафа филейную часть Невилла, — посмотрим. Ступайте.

Но Санни не двинулась с места.

— Не уверена, что это хорошая идея, — смущённо промолвила прекрасная волшебница, — как бы Северус не послал меня… составить компанию министру магии.

— Санни, прекратите, я видела, как он на вас смотрит, — отмахнулась директриса.

— Волком он на меня смотрит! — вздохнула миссис Саншайн. — С тех пор, как…

— Кха-кха-кха! — Гермиона никак не могла допустить, чтобы Санни проболталась. Ведь именно она была той самой преподавательницей, которая фактически вынудила мышку Дженни превратиться обратно в Северуса Снейпа. Это обстоятельство, по мнению гриффиндорской отличницы, и послужило причиной неприязни, которую злопамятный профессор Снейп питал с тех пор к очаровательному профессору Саншайн.

— Боюсь, что ваши личные дела не должны мешать исполнению вашего служебного долга, миссис Саншайн! — посуровела директриса. — Кроме вас некому. Всех остальных Северус пошлёт гораздо дальше, чем министра.

Миссис Саншайн с обречённым видом шагнула в камин, а госпожа МакГонагалл обратилась к студентам.

— Думаю, вы уже поняли, для чего я вас вызвала, — сказала она. — Мне осталось только спросить: вы готовы?

— Всегда готовы! — рявкнули гриффиндорцы, которые, во-первых, по жизни были готовы всегда и ко всему, а во-вторых, видели, что директриса сильно не в настроении; раз уж она была так строга с прелестной Санни, то их за непослушание запросто может превратить в лягушек.

— Прекрасно, — промолвила МакГонагалл, — тогда идите.

— Рады стараться! — гаркнули студенты. — А куда?

— То есть, как это «куда»? — вскинула брови директриса. — На урок!

— На какой? — спросил Отряд Дамблдора.

— Вы издеваетесь?! — ноздри директрисы затрепетали от гнева. — К профессору Снейпу шагом марш!

— П-простите, госпожа директор, — пролепетала Гермиона, — но какой именно предмет он будет нам преподавать?..

— Проклятье, я совсем забыла, — пробормотала МакГонагалл и тоже ринулась в камин.

Оставшись одни, студенты переглянулись.

— Ну вот, теперь нам придётся… — начал было Рон, но тут из шкафа с Омутом Памяти тихонько вылез Невилл, красный, как свёкла.

— Воистину, до сего момента я и не подозревал о своём беспутстве, — прошептал он, опустив очи долу. — Я поражён и раздавлен. Только не спрашивайте меня о том, что я там увидел!

— Что ты там увидел? — жадно спросили Гарри и Рон.

— Я понимаю, это всего лишь мои собственные фантазии, — Невилл кивнул на монументальный труд Зигмунда Крейзи, который держал подмышкой. — Но, признаться, большая часть стала для меня настоящим открытием. Даже и не представляю, откуда моё подсознание выудило эти сцены…

Гарри и Рон заинтересованно посмотрели на шкаф.

— Вероятно, — продолжал Невилл, — на символическом уровне война у меня ассоциируется с любовными играми… А я, на беду свою, видел, что профессор Флитвик на пару с МакГонагалл вытворяли на первом собрании Дуэльного Клуба. И вот теперь их несравненное мастерство, которое моё разнузданное воображение облекло в одежды страсти, предстало перед моим смущённым взором во всей своей неприкрытой…

— Вау! Круто! — Гарри и Рон, не сговариваясь, рванули к Омуту Памяти.

— А ну, стоять! — завизжали Джинни и Гермиона, хватая женихов за мантии.

— Мы же для вас стараемся!— праведно вознегодовали юноши. — Сами же потом спасибо скажете!

В препирательствах прошло минут пять, а потом в кабинет вернулись директриса и миссис Саншайн.

— Вот и я тоже так думаю, — говорила МакГонагалл, обращаясь к Санни, — Защиту от Тёмных Искусств Северус сейчас вести не в силах. Конечно, можно было бы попробовать Древние Руны или Нумерологию, но опыта преподавания этих предметов у Северуса нет, как, впрочем, и Астрономии. К тому же, торчать на башне с телескопом на семи ветрах с таким слабым здоровьем… Поэтому пусть будет Зельеварение. Это для него и просто, и привычно… Так, милостивые господа, а что это вы на меня так уставились?

— Профессор Снейп может вести не два предмета, а пять? — недоверчиво спросила Гермиона.

— Не пять, а семь, — поправила Минерва. — Но латинский язык и Гербологию я пока ему тоже не отдам: пусть сначала диссертации допишет.

При этих словах Невилл, лучший герболог и, следовательно, латинист Гриффиндора (ибо, как говаривала профессор Спраут, «Гербология без латыни, что клумба без навоза: не воняет, но и не цветёт как следует»), благоговейно погладил корешок своей Великой Книги.

— Да, Северус чрезвычайно талантливый молодой человек, — продолжала МакГонагалл, — хотя и не во всём. Например, СОВ по Трансфигурации он сдал на «удовлетворительно», и на ЖАБА я его не взяла. — (В этом месте Невилл, практически заваливший Трансфигурацию, восхищённо вздохнул.) — А после того, как он, будучи на шестом курсе, надерзил профессору Флитвику, сказав, что «да кому нужны ваши дурацкие размахивания волшебной палочкой», Филиус тоже…

Директриса внезапно замолчала. Бросила быстрый взгляд на Омут Памяти, на Невилла, и на её лице появилось то выражение, которое и у магов, и у магглов обычно сопутствует попыткам вспомнить, не забыли ли они, уехав в отпуск на два месяца, выключить свет в прихожей.

— Словом, — проговорила МакГонагалл нетвёрдым голосом, — вы согласны перейти из класса профессора Слагхорна в класс профессора Снейпа?

— Конечно! — ответила Гермиона. — Ведь, согласно всеобщему мнению, равных профессору Снейпу в Зельеварении нет!

— Разумеется! — ответила Джинни. — Ведь профессор Снейп такой бедненький, одинокий и несчастный!

— Естественно! — ответил Гарри. — Ведь профессор Снейп — наш брат по оружию!

— Безусловно! — ответил Невилл, — ведь профессор Снейп, оказывается, не что иное, как моё собственное alter ego!

— Ну, тогда и я согласен, — вздохнул Рон Уизли, — я что, рыжий, что ли?

Герои войны и кавалеры (а также кавалерственные дамы) орденов Мерлина самых разных степеней Гарри Поттер, Рональд Уизли, Джиневра Уизли и Гермиона Грейнджер спускались в подземелья с высоко поднятой головой и глубоким сознанием своего священного долга… Хотя на самом деле всё было не так. Надо уточнить диспозицию.

Всё было наоборот. Возглавляла шествие Гермиона Грейнджер. За нею парой выступали Джинни Уизли и Гарри Поттер. Рон Уизли, повесив свою сумку на трость, уныло телепался позади всех. Там был ещё Невилл Лонгботтом, но определить его местоположение в пространстве представлялось затруднительным, поскольку он обретался то спереди колонны, то сзади, то вообще не пойми где.

Невилл, вместо того, чтобы думать о своём священном долге, играл со школьным полтергейстом Пивзом в вышибалы. То есть, это Невилл думал, что они играют. А Пивз совершенно серьёзно швырялся в него украденными с кухни мятыми помидорами. Из-за постоянных промахов полтергейст бесился, а героям приходилось идти с высоко поднятой головой — и волшебными палочками, — потому что не попавшие в Невилла помидоры норовили попасть в них. Ни унять Пивза, ни смотреть под ноги у друзей категорически не получалось. По этой причине храбрые гриффиндорцы несколько раз едва не полетели с лестницы.

Придирчивый читатель может спросить: по какой такой причине никто из ветеранов Второй Мировой Войны с Вольдемортом — ни боевой инструктор Отряда Дамблдора Гарри Поттер, ни самая способная студентка столетия Гермиона Грейнджер, ни Джинни Уизли, успешно восполнявшая некоторый недостаток техники артистичностью и куражом, ни, на худой конец, Рон Уизли, чемпион Хогвартса по шахматам (при чём тут шахматы? да просто к слову пришлось), — не мог ничего поделать с каким-то несчастным полтергейстом?

Придирчивый читатель может придираться, сколько душе угодно. Автор не намерен отвечать на бестактные вопросы.* Итак, наши герои несколько раз чуть не упали с лестницы.

___________________________________

* примечание беты: не обращайте внимания, авторы все такие. Уроды тупые и упёртые. Исправишь им пару ошибок, а потом весь вечер висишь в аське и оправдываешься… Гм, простите, наболело.

На самом деле, если читатель был достаточно придирчив, он не мог забыть, что, кроме перечисленных персонажей, в кадре находился ещё и Невилл Лонгботтом. Все направленные в Пивза заклинания друзей Невилл с удивительной лёгкостью нейтрализовывал на подлёте по причине «не мешайте нам резвиться!» (нейтрализовать же Невилла у друзей рука не поднималась. То есть, не опускалась). При этом он успевал ещё и уворачиваться от обстрела, несмотря на полную учебников сумку и зажатый подмышкой здоровенный том доктора Крейзи. Гарри, Рон и Джинни недоумевали, с какой это радости неуклюжий Невилл вдруг стал таким ловким, а Гермиона хотела прочесть друзьям лекцию на тему «Избавление от комплексов: пагубные последствия для окружающих», но её благие намерения были погребены под градом перезрелых томатов. Словом, герои несколько раз чуть не упали с…

— Мерлиновы панталоны! — не выдержал Рон. — И когда уже у этого придурка боеприпасы закончатся?!

Исторически (а также географически) некорректное словосочетание «Мерлиновы панталоны» не только не могло дать ответа на поставленный вопрос, но и, что гораздо хуже, не являлось защитным заклинанием. Этим и воспользовался оскорблённый Пивз. Он молниеносно метнул в Рона все оставшиеся помидоры и, радостно закудахтав, спустился пониже, дабы полнее насладиться делом рук своих.

— Кто как обзывается, тот сам так называется! — злорадствовал полтергейст, кувыркаясь над истекающей кетчупом жертвой. — Рональда Уизли тараканы сгрызли!

— Силенцио!

— Ступефай!

— Ваддивази!

На этот раз все заклинания почему-то достигли своей неосторожной цели. На полтергейста они подействовали парадоксально, но всё же весьма эффективно. Пивза шмякнуло об потолок, об одну стену, о противоположную…

— Лонгботтом, предатель! — безголосо просипел полтергейст, отклеиваясь от ступенек лестницы.

— Я не предатель, — отозвался откуда-то снизу Невилл, — у меня шнурок развязался.

… Когда Рон Уизли закончил сокрушаться по поводу якобы безнадёжно испорченной мантии (на это ушло два Очищающих заклинания, двадцать пять уверений в том, что «да брось, нет тут никаких пятен!» и десять минут времени), староста школы и лучшая студентка Хогвартса Гермиона Грейнджер построила личный состав перед потемневшей от древности, окованной железом дубовой дверью класса Зельеварения.

— Итак, — произнесла Гермиона, — я хочу ещё раз воззвать к вашему священному чувству долга.

— Только не долго, — сказала Джинни.

— А то звонок скоро, — напомнили Рон и Гарри, которые за пять предыдущих воззваний уже преисполнились этого священного чувства по самые священные места (как известно, самым священным местом студента и школьника является /исправлено модератором сайта «Самые

скучные фанфики по ГП»/ мозг*).

_______________________________________________

*Прим. автора: ладно, ладно, пусть будет мозг, фиг с ним, в конце концов, какая разница, он тоже из двух полушарий и из четырёх букв, только не удаляйте меня, дяденька.

Итак, преисполнившись вышеуказанного чувства до… хмм… мозга тазовых костей… В тазовых костях нет мозга? Господин модератор, вы что, никогда студентом не были?.. Ах, пока ещё не были… Охотно верю. Тогда предлагаю оставить вопрос открытым. До вашей первой сессии.

— Я понял! — воскликнул Невилл, с благоговейным трепетом обозревавший мрачный подземельный интерьер. — Я понял, что привело меня сюда!

— Нас всех привела сюда суровая необходимость позаботиться о благе человека, — торжественно проговорила староста, — который готов был пожертвовать жизнью во имя благополучия и процветания нас лично, нашей страны и всего мира в целом…

— Но так и не пожертвовал, потому что какие-то козлы спасли его в самый неподходящий момент, — не к месту высказался Рон и схлопотал подзатыльник от Джинни.

— Я хотел сказать, — опомнился шутник, перехватив гневный взгляд своей невесты, — что какие-то козлы неправильно оказали ему первую помощь!.. Мадам Помфри говорила!..*

_____________________________________________

*Прим. мадам Помфри от 02.05.98, в 8:15 по Гринвичу: зарубите на носу, запишите на лбу и запомните, кретины, на всю оставшуюся недолгую жизнь! Пациенту, укушенному ядовитой змеёй, нельзя давать алкоголь! И прижигать места укуса тоже нельзя! Олухи! Болваны! Ослы! Недоумки!.. (Всего 126 наименований.)

— Совершенно верно, — кивнула Гермиона, выразительно глядя на жениха, — из-за некомпетентности некоторых сотрудников Аврората здоровью профессора Снейпа был нанесён страшный, возможно, невосполнимый урон. И мы с вами пришли сюда для того, чтобы…

— … чтобы встретиться со своим страхом, сразиться с ним и победить! — восторженно проговорил Невилл.

— Нет, Невилл, — терпеливо вздохнула Гермиона, — чтобы стать поддержкой и опорой, заботиться, дарить душевное тепло и участие…

— Какая интересная мысль! — восхитился Невилл. — Чтобы победить страх, нужно с ним подружиться! Что же, я готов!

— Остальные готовы? — строго спросила Гермиона. — Хорошо. Гарри, стучи.

— А почему я? — удивился Гарри, без энтузиазма глядя на старинную дверь.

— Как почему? — вскинула брови Гермиона. — Потому что ты у нас главный герой!

— А пускай лучше Рон постучит, — предложил Гарри, делая пару шагов назад.

— А почему я? — испугался Рон.

— Ну… ты же всю жизнь хотел стать главным героем…

— Я вырос и поумнел. Пускай Джинни стучит.

— А почему я? — обиделась Джинни.

— Ну… потому кавалер обязан пропускать даму вперёд…

— Я не твоя дама. Пускай Гермиона стучит.

— А почему я?!

— А потому что ты староста.

— Гарри тоже староста! Пускай Гарри стучит!

— Нет, пусть Рон!

— Нет, лучше Джинни!

— Гермиона придумала, пусть сама и стучит!

— Гарри, в конце концов, Снейп твой брат по оружию!

— Гермиона, в конце концов, он лучший зельевар Британии!

— Э! Не смотрите на меня так! Я тут вообще не при чём! Это Джинни говорила, что Снейп типа такой весь бедный и несчастный!

— Храбрый Ронни испугался?

— Сама дура!

— Круто меня колбасит! — проговорил Невилл, который, сидя на ступеньке, заинтересованно следил за дискуссией. — Видимо, я очень сильно не хочу встретиться со своим внутренним врагом. Однако, это не делает мне чести!..

— О! Действительно! А пускай постучит Невилл! — предложил Рон.

— Невилл, постучи, а? — обрадовались остальные.

— Стучать? — удивился Невилл. — Зачем? Можно сделать проще!

И, не вставая со ступеньки, он одним Таранным заклинанием снёс старинную дверь к Вольдемортовой бабушке. Никто и пикнуть не успел.*

_____________________________________

*Прим. автора: в слове «пикнуть» вторая буква была другая. Но тупой модер, чайку ему сладенького на клаву…

Все ожидали страшного грохота и на всякий случай зажмурились.* Но страшного грохота почему-то не последовало. Тяжеленная дверь рухнула не то, чтобы совсем бесшумно, но всё же чересчур интеллигентно для своего веса.

*прим. придирчивого читателя: а не логичнее было бы заткнуть уши? Аффтар, убейся апстену.

— И больше никаких проблем! — удовлетворённо произнёс Невилл, убирая волшебную палочку в карман.

Из открывшегося проёма потянуло затхлым промозглым холодом.

— Как-то там совсем неуютно, — поёжилась Джинни.

— Как-то там совсем темно, — близоруко сощурился Гарри.

— Как-то мне туда совсем неохота, — признался Рон.

— Как-то дверь лежит неправильно, — задумалась Гермиона.

Дверь действительно лежала неправильно. Как будто она упала не прямо на пол, а на что-то ещё. Или… ой, мамочки!.. на кого-то…

— Мальчики, помогите! — завизжали Джинни и Гермиона, схватившись за… голову.*

_____________________________________

*прим. гаммы: у автора стояло «схватившись за дверь», но я исправила, потому что получается совсем уже ООС. Всё-таки, у нас тут не русские бабы, а английские леди. Им не положено коней на скаку останавливать и тяжести поднимать.

Гарри и Рон, кряхтя от натуги (а вы как думали?!), кое-как отвалили дверь (дубовую! толстенную! обитую железом!) в сторону и Невилл, подойдя поближе, раздумчиво произнёс:

— Да, эффектно получилось. Хотя идея подружиться со страхом тоже была очень интересная. Жаль, что я не успел проверить её на практике…

Лежавший на полу профессор Снейп с трудом повернул голову. Его взгляд упёрся в говорившего. В угасающих глазах промелькнуло узнавание. Губы тронула презрительная усмешка. Профессор предпринял слабую попытку приподняться. Все (кроме Невилла) испуганно отшатнулись назад, но в тот же миг Снейп потерял сознание, упал обратно и больше не шевелился (с).

…………………………………………………………………………………………………………………………

— Ну скажите, ну, пожалуйста, он жить будет?! — умоляли Гермиона и Джинни молодого человека в светло-зелёной мантии, который невозмутимо курил, прислонившись к закрытой двери больничной палаты Хогвартса.

— А я почём знаю? — лениво отвечал молодой человек. — Это уж как целители решат…

— А вы кто?

— Я? Да я вообще-то в морге работаю.

— Аааааа!!!

— Да не парьтесь, девчата, я здесь не по специальности. Приятель просил на вызове подменить. А я чё, я пожалуйста. У меня пациенты тихие, на пару часиков можно без проблем оставить, не разбегутся!

Санитар весело заржал, выколотил трубку о каблук и набил её снова.

— Вы лучше расскажите, как вы умудрились препода своего чуть не угробить? — полюбопытствовал он. — Не, правда? Он же типа крутой перец, я в газете читал! Его даже Этот-Урод-Безносый замочить не смог, а вы почти…

— Эй, Барт! — крикнули из палаты. — Кончай кадриться, потащили!

Активисты Отряда Дамблдора сделали попытку просочиться в палату следом за весельчаком Бартом, но на пороге внезапно возникла Минерва МакГонагалл:

— *некоторый текст отсутствует*

________________________________________________

*прим. Генерального Полномочного Администратора сайта «Сто Самых Страшных даркфиков XXI века»: абзац был удалён по причине немыслимого превышения предельно допустимого рейтинга.

— Прочь с глаз моих, — добавила директриса, нежно поглаживая свою волшебную палочку, — пока я ещё чего-нибудь не сказала!

Перед началом данной главы автор хочет выразить благодарность великому русскому сказочнику П. Бажову за идею общения в режиме on-line переписки.

……….

Пятеро героев минувшей войны спускались в подземелья медленно и с глубоким покаянным чувством. То есть, четверо из них. Пятый никакого покаянного чувства не испытывал и идти медленно не желал, поэтому два других героя придерживали энтузиаста за шиворот дабы не слишком отрывался от коллектива. Что нимало не портило его лучезарного настроения.

— В чём преимущество альтернативной реальности? — восклицал герой и тут же сам отвечал на поставленный вопрос. — В бесконечном количестве вариантов одного и того же события! В прошлый раз я совершенно случайно победил свой страх насильственным методом и жалел, что это вышло так примитивно и грубо! И вот, у меня есть шанс всё исправить! Теперь я, как и желал, смогу попробовать победить его любовью и положительными эмоциями!

От избытка чувств герой подпрыгнул на ступеньке, отчего два других героя чуть не упали с лестницы.

— В сущности, — продолжал он, — у меня не будет иного выхода. Применить грубую силу я теперь не смогу, поскольку лишён символического жезла власти, а значит, и искушения воспользоваться им. Прекрасно! Что же мешает мне быстрее двигаться к намеченной цели? Не иначе, как нерешительность и сомнения. Долой их!

И прилежный ученик доктора Крейзи рванулся вперёд так пылко, что мгновенно оставил позади не только гипотетические сомнения, но и воротник собственной мантии.

— Невилл, стой! — заорали Гарри и Рон, кидаясь вдогонку. Ибо внизу уже маячила злосчастная дверь класса Зельеварения, а у них были серьёзные сомнения насчёт того, что она устоит. Несмотря даже на то, что у Невилла не было волшебной палочки: директриса велела Гермионе отбирать её всякий раз, когда им придётся приблизиться к классу профессора Снейпа на расстояние арбалетного выстрела.

Сейчас Гарри подумал, что, пожалуй, такая мера пресечения проблемы не решит. Да, случайно прихлопнуть бедного профессора чем-нибудь тяжёлым Невилл теперь не сможет, но его слова о любви и положительных эмоциях вызывают странные опасения…

Эта мысль не успела удержаться в голове старосты по той причине, что сам староста споткнулся, и дальше мысли в его мозгу приобрели характер междометий.

«Ай!.. Ой!.. Уй!.. Твою!..»

Примерно то же самое повторял вслух Рон, точно так же ехавший по лестничному пролёту на животе.

Каким-то чудом им всё же удалось схватить Невилла за ноги. Оставшиеся ступеньки друзья преодолели в духе полного согласия и взаимопонимания.

— Мои очки! — вопил Гарри.

— Моя мантия! — орал Рон.

— Моя Книга! — стонал Невилл.

В таком трогательном единодушии три героя и вкатились в класс. Ибо на сей раз дверь не стала дожидаться, когда её вышибут, и предупредительно распахнулась сама.

— П-профессор? — проговорили, осторожно входя в неуютное помещение, Гермиона и Джинни.

При их появлении на стенах угрюмой аудитории вспыхнули факелы, но никаких других признаков существования в данном месте разумной жизни студенты не обнаружили.

— А может, он заболел? — с надеждой произнёс Гарри, кое-как поднявшись с пола и починив заклинанием сломанные очки.

— Гарри, имей совесть, — шёпотом упрекнула жениха Джинни, — его только вчера выписали из Мунго!..

— Скорее, просто не хочет никого видеть, — пробурчал Рон, внимательно изучая свою шикарную мантию на предмет дырок.

— Ой, — сказала Гермиона, посмотрев на классную доску.

На ней было написано:

«Мистер Уизли +1».

Пока до героев доходил смысл этой фразы, на доске появилась ещё одна строчка:

«Мистер Поттер: -150. Страница 93».

— Что значит «страница 93»? — спросила Гермиона.

«Это значит, сесть и открыть учебники. На странице 93. Ещё вопросы?»

— Никак нет, профессор! — разобралась наконец в ситуации староста и бросилась на своё место, попутно состроив зверскую гримасу остальным, дабы убедить их последовать благому примеру.

Примеру последовали все, за одним вполне предсказуемым исключением.

— Я понял! Он теперь сам меня боится! — воскликнул Невилл и, хитро подмигнув друзьям, обратился к окружающему пространству:

— Не бойся! Дверью — это я случайно! Я же не знал, что ты там стоял! А я шёл, чтобы сказать тебе, что ты мне очень нравишься, и я хочу с тобой дружить!

Онемевшие от ужаса студенты перевели глаза на доску. На доске долгое время ничего не было. Потом там появился знак вопроса, который выглядел так, словно у писавшего резко упало давление.

— Сэр, не обращайте внимания! — взмолилась Гермиона. — Невилл немного не в себе!

«Это у вас называется «немного»?!» — ужаснулась доска.

— Простите, сэр, я неправильно выразилась, Невилл очень болен, просто мы решили, что он всё-таки должен посещать занятия, а не лежать в лазарете, — затараторила староста, — к тому же, помешательство у него тихое, и для окружающих он не опасен!.. Ой… ну, то есть, как правило не опасен…

— Как это «не опасен»?! — возмутился Невилл. — Я невероятно опасен! Помните гигантского кальмара? Всё, нет его больше! Я его съел!

— Не волнуйтесь, сэр! — поспешила вмешаться Джинни. — С кальмаром всё в порядке! Просто вчера Невилл капризничал и не хотел есть полезный суп из морепродуктов, вот я и сказала ему, что это суп из…

— Но с друзьями я кроток и милостив, — уверил невидимого собеседника Невилл, — а посему приди в мои объятия, и ты обретёшь покой!

«Один раз уже чуть не обрёл», — не удержалась доска; впрочем, эта строчка сразу же исчезла, и вместо неё появилась другая:

«Мистер Поттер, мистер Уизли, -50 баллов с каждого».

— За что?! — взвыли юноши.

«За то, что мистер Лонгботтом до сих пор не за партой».

Следуя указаниям Гермионы, сердитые друзья усадили брыкающегося Невилла на его всегдашнее место. Староста, сев рядом, собственноручно заставила подопечного отложить Великую Книгу доктора Крейзи на край парты и открыть учебник Зельеварения на странице 93.

— А-мор-тен-ци-я, — прочёл по слогам Невилл. — А это чё за ботва такая?

— Это не ботва, а любовный напиток, — шёпотом объяснила Гермиона, опасливо косясь на доску.

— Вау! Круто! — восхитился юноша. — То есть, если я его сварю, то меня все сразу полюбят?

— На какое-то время, — ответила староста.

— И Санни тоже? — не унимался Невилл.

«-200 баллов, мистер Лонгботтом!!!» — немедленно отреагировала доска.

— Сэр, пожалуйста! — молитвенно сложила руки Джинни. — Невилл болен, неужели у вас нет ни капли сострадания?

«Есть. Ровно одна капля. Поэтому и -200, а не -2000».

— Одна капля Снейпова сострадания способна убить фестрала, — пробормотал себе в рукав Рон Уизли. Гарри пихнул его локтём, чтоб не нарывался.

Невилл же, полностью отрешившись от окружающего, минут пять изумлённо таращился в учебник, а потом взорвался диким смехом:

— Круто меня колбасит! Это надо же такое выдумать!

Друзья, уже вовсю толокшие в ступках бутоны белого дикого шиповника и красных садовых роз, от удивления уронили пестики.

— Вот бредятина-то, а! — продолжал ухохатываться Невилл, не отрывая жадного взгляда от страницы. — Но смешно до жути!.. А-ха-ха!.. А это вообще!.. О-хо-хо!.. Ой, держите меня!.. Ой, сейчас лопну!.. И кто ж это всё сочинил?!

Он взглянул на обложку и чуть не свалился под стол в новом приступе веселья.

— Л. Бораго! Ха-ха-ха! А дедок-то с юмором! А я думал, он полный маразматик!

«Эти качества не всегда являются взаимоисключающими», — благосклонно заметила доска.

— И что, он вот прямо так-таки и уверен, что из всего этого можно сварить любовный напиток?! Псих ненормальный! — ещё несколько минут Невилл стонал и утирал слёзы, потом немного успокоился и сказал:

— Впрочем, как говорит великий доктор Крейзи, «абсурд — отец свободы, свобода — мать творчества» и ещё: «даже в целом океане непреложных истин не поймаешь ни одной трески». А попробую-ка я сделать, как тут написано! В конце концов, если ничего не выйдет, я ничего не потеряю.

«Сто баллов вы потеряете, мистер Лонгботтом. Или ладно, учитывая ваше состояние, восемьдесят. Пять».

Друзья пригорюнились, подсчитывая общую сумму уже набежавшего штрафа и гадая, останутся ли у Гриффиндора хоть какие-то баллы к концу этой лекции. Невилл на доску не смотрел. Он толок в ступке розу и шиповник, весело насвистывая сквозь зубы.

… Через полчаса доска перестала отпускать ехидные замечания. Ещё через сорок минут даже Гермиона перестала делать вид, будто всё ещё пытается смотреть в свой котёл, а не в соседний. За десять минут до звонка Невилл сверился с учебником и сказал:

— Ну, если допустить на минутку, что Л. Бораго не прикалывался, то вот это она и есть, Амортенция.

— Причем, наилучшего качества, — нетвёрдым голосом подтвердила Гермиона. — Даже у профессора Слагхорна так хорошо не получалось…

— Вы ведь не станете теперь штрафовать Невилла, правда, профессор? — вспомнил о самом главном Гарри.

Все посмотрели на доску, но та осталась девственно чистой. Зато за спинами студентов тихонько скрипнула маленькая дверца, ведущая в личные покои преподавателя. На пороге стоял профессор. Бледный, как лепестки дикого шиповника.

— Сэр, что с вами?! — испугались Гермиона, Джинни, Гарри и Рон.

— Ура! Я его победил! Любовью! — воскликнул Невилл, высоко подняв черпак. Журчание волшебной струи, низвергающейся обратно в котёл, было подобно пению сирен. — Ну что, друг, выпьем по маленькой? Чтоб закрепить результат, а?

Ответа не последовало. Осторожненько, по стеночке, ведущий мастер Зельеварения Соединённого Королевства профессор Северус Т. Снейп приблизился к кучке студентов, не отрывая взгляда от Невиллова котла.

Не дойдя пяти шагов, профессор остановился. Пару минут он созерцал пар, завивающийся характерными спиралями. Дрожащая рука Снейпа потянулась к воротнику мантии. Убедившись, что зрение его не обманывает, профессор осторожно принюхался и побледнел ещё больше.

— Сэр, вам плохо?! — вскрикнули девушки, хотя ответ был очевиден.

Ослабленный организм профессора не вынес потрясения. Снейп пошатнулся, свободной рукой схватился за сердце и рухнул на пол как подкошенный. Ещё несколько секунд его угасающий, полный суеверного ужаса взгляд был устремлён на Невилла, потом голова бессильно склонилась набок, и больше Снейп не шевелился.

— Да, с любовью шутки плохи! — сказал Невилл, с уважением глядя на котёл. — Особенно с моей!..

…………………………………………………………………………………………………………………………

На этот раз весельчак Барт не курил. Стоя у дверей больничной палаты, он нервно вертел в руках незажжённую трубку.

— Не, сегодня я сам сюда напросился. Когда узнал, за кем наряд посылают, — говорил он Гермионе, Джинни, Гарри и Рону (Невилл в сторонке прямо на полу собирал волшебный паззл, впопыхах наколдованный для него очень расстроенной Гермионой: оранжевое солнце, оранжевое небо, оранжевая лужайка и стадо оранжевых кенгуру под оранжевыми соснами. Впрочем, кенгуру с картинки уже давно сбежали, просто на общем фоне это было незаметно).

Санитар поднёс было трубку ко рту, но на полдороги передумал.

— Понимаете, любопытно мне стало, — проговорил Барт, немного волнуясь. — Ну как можно героя войны всего за один урок почти что до инфаркта довести? Может, поделитесь опытом? А то у меня заведующий — такая сволочь!..

Я дико извиняюсь прежде всего перед администрацией сайта: я знаю, что давать ссылки на другие ресурсы как бы не очень вежливо. Но мне теперь категорически некогда публиковаться где бы то ни было. Поэтому все, кто читает "Спасти Снейпа", могут прочесть его до конца на моём сайте:

http://www.ludmiladunaeva.ru/

под кнопкой Фанфикшен в разделе Мастер и Ученик.

Также ищу соавторов на оставшиеся три фанфика цикла "Из ненаписанного". Разговор об этом здесь:

http://www.diary.ru/~morven-vaniar/p166781807.htm

Искренне ваша, Морвен.