Адаптация (джен)

Deprivating, isolating, all that I feel,

I think I'm loosing my mind, I think I'm loosing my...

Disturbed, "Perfect Insanity"

Если бы кто-нибудь из патрулирующих территорию школы профессоров в эту наполненную глухими раскатами грома ночь оказался на вершине Астрономической башни, Рон Уизли вряд ли избежал бы наказания. Выход с верхней площадки был только один, а непогода толстым покрывалом укутывала звуки, делая чрезвычайно сложным распознавание шагов. На счастье Рональда, потерявшего счет времени, никто к башне интереса пока не проявил, и юноша спокойно продолжал стоять, вглядываясь во мрак вступившей в свои права ночи и поплотнее закутавшись в мантию.

Эта глупая ссора не шла из головы. Все пошло наперекосяк с тех пор, как имя Гарри вылетело из Кубка Огня: Рон сам себе не мог объяснить вспышку гнева, накрывшую его с головой, стоило другу заикнуться о том, что он не имеет к происходящему отношения. Точнее, объяснить мог, но это объяснение ему совсем не нравилось. В тот миг парню удалось убедить себя, что все дело в банальной обиде за оставление его в неведении, однако впоследствии самовнушение дало сбой, открывая мерзкую правду. Уизли завидовал. Понимал умом, что Гарри все это внимание к его персоне поперек горла, видел, каково ему жить без родных людей, семьи, уважал его мужество и стремление помочь окружающим. Но… В определенные моменты Рональд ничего не мог с собой поделать, тени завистливых мыслей захлестывали его, перебивая голос разума. И он в очередной раз срывался, когда Поттер при поддержке Гермионы пытался восстановить хрупкое равновесие. Срывался, и потом ненавидел себя за это.

Импровизированная прогулка облегчения и озарений не принесла, ограничившись «призами» в виде промокшей мантии и головной боли. Решив, что подумает обо всем завтра, Рон быстро пошел вниз, под конец спуска уже перепрыгивая через несколько ступеней. Причина для спешки, впрочем, была весьма прозаична: время отбоя прошло уже полчаса назад, и теперь скорость и осторожность были главным оружием в деле беспрепятственного достижения родной гостиной. И именно второе из этих качеств подвело Уизли, сумевшего пересечься в одном из коридоров с Филчем. Кошки со смотрителем, к счастью, не было, что давало шанс на спасение, и шанс этот был с блеском использован. Под тихий шелест мантии Рон скрылся в ближайшем незапертом чулане и, направив палочку на дверь, прошептал формулу заклинания «Negare Inimicus» — простеньких, но надежных запирающих чар из арсенала близнецов. Дверь мигнула голубоватым светом с внутренней стороны, и тут же слегка дернулась: очевидно, Филч проверял подозрительные места. После второго рывка раздалось раздраженное покашливание и шаркающие шаги стали медленно удаляться. Рональд перевел дух, зажигая слабый огонек, чтобы осмотреться и … замер, уставившись на представший перед ним артефакт. В глубине чулана, заставленного, по большей части, всяким хламом, стояло зеркало Еиналеж, знакомое ему еще с первого курса. Этот волшебный предмет Уизли никак не ожидал увидеть, да и еще в таких малопригодных для него условиях.

С некоторой опаской он взглянул на идеально гладкую поверхность зеркала. На этот раз никаких сокровенных желаний оно не показало, не было видно даже отражения, место которого занимал какой-то странный серый туман. Юноше даже показалось, что по ту сторону массивной деревянной рамы бушует сильнейший пожар, закрывающий удушающим дымом картины, извлекаемые артефактом из подсознания контактирующего с ним мага. Огонек палочки странно мигнул и заметался по мере приближения к темной дымке, и Рон резко отодвинулся от находки. Благоразумно посчитав, что связываться с измененным зеркалом не стоит, Уизли прислушался и, убедившись, что шагов Филча не слышно, вышел из чулана и отправился в башню Гриффиндора. И, естественно, он уже не мог видеть, как туман внутри рамы заклубился быстрее и засиял фиолетовым светом…

* * *

— Рон, подъем!

Разлеплять веки категорически не хотелось. На самом деле, мне вообще в тот момент ничего не хотелось, кроме продолжения того сна, где… В общем, неважно. Кто-то схватил меня за плечо и требовательно затряс, пополняя список сиюминутных прихотей жаждой убийства или нанесения тяжких телесных повреждений этому подлому негодяю!

— Рональд, проснись и пой! Мне совершенно не улыбается торчать здесь еще полчаса, пока ты соизволишь подняться!

Так, с телесными повреждениями и прочим надо поосторожнее, все же меня будил кто-то из знакомых людей. Гарри, скорее всего... Хотя, нет, мы же с ним… Мерлин, за что мне такие мысли прямо с утра!

— Уизли! Немедленно поднимайся, мантикора тебя сожри!

Вот тут я и подскочил в кровати так, что чуть не ударился о полог, а рука автоматически потянулась за палочкой. И подобная реакция отнюдь не была следствием довольно самобытного, надо признать, восклицания незнакомца. Просто я узнал этот мерзкий голос, стоило его обладателю лишь назвать меня по фамилии.

— Малфой!!!

Палочки на месте не оказалось, но, честно говоря, я и не был уверен, что сумел бы ею воспользоваться — настолько силен был мой шок в первые мгновения. Рядом с моей кроватью действительно стоял Драко Малфой, но… Первым, что бросилось мне в глаза, были растрепанные русые волосы и несколько измененные черты лица, делавшие его … как-то попроще, что ли. То есть, не возникало желания съездить ему по физиономии сразу после встречи. Изменившийся цвет глаз ... вроде бы, никогда особо к его глазам не приглядывался. Много мелких деталей облика, которые я, видимо под влиянием стресса, смог отметить. Кроме того, хорек был облачен в мантию с гербом Хаффлпаффа. Нет, это уже слишком! Похоже, мой сон все еще продолжается, и на этот раз он кошмарный.

— Э, приятель, все совсем запущено… — Стоявший передо мной парень, отпрянувший, было, после моего окрика, быстро взял себя в руки и теперь качал головой с видом целителя из госпиталя Святого Мунго. Причем сообщившего пациенту, что его диагноз находится где-то посередине между «плохо» и «какой цвет гроба предпочитаете». — Что она на этот раз натворила?

— Ты что здесь забыл? — максимально угрожающе спросил я, не оставляя попыток добраться до палочки и осуществить возмездие. Было очевидно, что став объектом какой-то подлянки слизеринцев, нужно было срочно что-то предпринимать.

— Я? — Мой «собеседник» приподнял бровь: видно, такое направление разговора было для него в новинку. Или он талантливо притворяется. Интересно, почему я склоняюсь ко второму варианту? — Я, вообще-то здесь живу. А вот у тебя, похоже, после вчерашней тренировки все оставшиеся мозги отшибло.

— Как ты сюда попал? — Я уже и сам понял, что этот вопрос был преждевременным. Просто потому, что я и сам не знал, как попал сюда. На спальню гриффиндорских четверокурсников это было ни капельки не похоже, кроме того, мое собственное ложе разительно отличалось от такового в стенах родного факультета. Какого … здесь вообще происходит?

— О, даже не знаю, с чего начать! — с непередаваемой интонацией ответил Малфой. — Жил-был мальчик по имени Юджин Стоунер, и был он волшебником. Как-то раз к нему прилетела сова и принесла письмо из школы чародейства и волшебства под названием Хогвартс…

Пока Малфой … или кто он там произносил свою саркастическую тираду, которая мне показалась даже забавной, я пытался хоть сколько-нибудь привести мысли в порядок и определить, как действовать дальше. Первая и самая напрашивающаяся догадка о подстроенной представителями факультета Змеи ловушке теперь уже не казалась такой правдоподобной: слишком много усилий необходимо было приложить змеенышам, чтобы провернуть подобное. Им нужно было выкрасть меня из спальни, перенести по замку, рискуя засветиться, а затем, и это самое невероятное, заставить Малфоя сменить свой стиль недомерка альбиноса на что-то более приземленное и назвать меня приятелем. Последний пункт в голове не укладывался. Вариант с применением психических чар я также посчитал маловероятным. Судя по лекциям Гермионы, которые, несмотря на ее жалобы, я все же иногда слушал, иллюзию такого уровня наложить было непросто, и мне казалось, что слизни способны на это не были.

— … он сел на поезд, именовавшийся Хогвартс-Экспрессом, и направился в школу, где прошел церемонию распределения и попал на факультет Хаффлпафф, где и учился последние три с лишним года. — Парень прервался, переводя дух, но я не дал ему продолжить, рассмеявшись. Искренне, причем, рассмеявшись. Определенно, на Малфоя ни капельки не похоже, имеется какой-никакой стиль.

— Ладно, достаточно, — все еще улыбаясь, сказал я. — Вполне подробное описание.

— Уверен? — ядовито произнес собеседник. — Погоди, еще могу поведать, как я говорил со шляпой. Ну, знаешь, которая…

— Спокойно, Юджин, — ответил я, искренне надеясь, что мои способности к анализу не настолько ужасны, как сетовала на это Гермиона, и я все понял правильно. — С Распределяющей шляпой мне и самому довелось поболтать, хватило того раза. И… я сегодня немного не в себе, извини уж. Подождешь меня, если не сложно?

Мой расчет был предельно прост. Что бы тут не происходило, пока что я не в силах на это повлиять, слишком мало у меня информации. Следовательно, единственный шанс для меня — подыграть тому, кто все это устроил и попутно разжиться сведениями, чтобы прекратить этот фарс. Еще посмотрим, кто кого!

— Отлично, Рон, — выдохнул Юджин, и мне почему-то показалось, что это был вздох облегчения. Весьма неожиданно, надо сказать! — Если честно, ты меня немного напугал. Давай, собирайся, а то опоздаем.

Мой новоявленный «товарищ» вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, а я поднялся с кровати и быстро одевшись, подошел к обнаружившемуся неподалеку зеркалу, чтобы проверить свой внешний вид. И вот тут меня ждало еще одно потрясение. Я застыл, не в силах сдвинуться с места, внезапно стало трудно дышать, словно из легких в мгновение ока откачали весь воздух, заменив его вихрем ледяных игл. На моем лбу, едва прикрытый рыжей челкой, красовался … шрам в виде молнии.

И это было совсем не смешно…

But all the vacancy the words revealed

And the fault is my own

Linkin Park, "Somewhere I Belong"

Пока я, едва успевая за Малфоем … Юджином… короче, здешней модификацией Хорька, двигался по направлению к Большому Залу, меня посетили сотни различных идей и домыслов. Начиная от моего помешательства и заканчивая спонтанным перемещением в параллельную ужасающую реальность. Сначала была еще надежда на розыгрыш, но она довольно быстро растворялась по мере того, как несколько встреченных нами по пути хаффлпафцев довольно дружелюбно поприветствовали моего сопровождающего и меня заодно. Я был практически уверен, что Малфою, которого знал я, не удалось бы расположить их к себе ни за какие деньги. А это, в свою очередь, наводило на мысль о том, что мои наработанные навыки общения с ним неприменимы.

Была надежда на то, что посетители Большого Зала помогут мне разрешить долю сомнений, поэтому, стоило нам с Юджином войти, как я тут же пристально вгляделся в преподавательский стол. Вид пустующего директорского кресла сначала огорошил меня, очень сильно рассчитывавшего на душеспасительную беседу с Дамблдором. Однако я быстро пришел в себя, рассудив, что сам факт сохранения кресла в неприкосновенности скорее говорил о временном отсутствии директора и, быть может, его скором возвращении. В остальном, ничего необычного я не заметил … сначала. Уже когда мы подходили к факультетскому столу, я обратил внимание на худощавую рыжеволосую женщину, сидевшую рядом с Флитвиком и что-то ему втолковывающую. Значит, изменения все-таки имели место. Что ж, не смертельно … вроде бы. По крайней мере, у нас преподает не Тот-Кого-Нельзя-Называть.

Состав факультетов насторожил и расстроил меня куда сильнее. Во-первых, я не обнаружил ни следа Гарри или Гермионы. И если это еще можно было бы объяснить, учитывая способность моего друга влипать в разного рода переделки, а моей подруги — выручать его из них, то отсутствие за гриффиндорским столом знакомых рыжих шевелюр заставляло серьезно нервничать. Ни близнецов, ни Джинни… Это наводило на мысли столь нехорошие, что я отвел глаза от алознаменников, переводя взгляд на второй в списке приоритетов Дом.

Состав слизеринцев также баловал изменениями. Естественно, не было видно Малфоя, который сидел рядом со мной и с аппетитом уплетал завтрак. Несколько других знакомых лиц я тоже не смог найти. В принципе, змеек я знал не настолько хорошо, чтобы оценить размах кадровых перестановок, и уже собирался продолжить изучение, как вдруг увидел нечто, лишившее меня дара речи. И способности двигаться, кажется, тоже.

От стола изумрудных прямо ко мне направлялся Невилл Лонгботтом, и если бы я даже хотел оспорить его принадлежность к ним, мантия с гербом Слизерина не дала бы мне шанса. Парень был очень похож на моего товарища по факультету, но в то же время неуловимо отличался от него: был пошире в плечах, чуть выше, смотрел намного увереннее. Вообще от его неуклюжести, ставшей у нас легендой, здесь не осталось и следа. По мне, так его здешний взгляд мог говорить о том, что как минимум половина Хогвартса находится в его личном пользовании.

Тем временем, Невилл достиг нашего стола и спокойно сел напротив Юджина, причем в зале на этот маневр отреагировали лишь слизеринцы, да и то, с выражениями смирения с неизбежным злом на лицах. Из этого я сделал вывод, что появление данного конкретного студента за нашим столом в этом сумасшедшем мире в порядке вещей.

— Уизли, Стоунер, — кивнул Лонгботтом нам обоим и я, будучи не в курсе необходимой модели отношений, повторил его жест. Юджин вообще только неопределенно махнул рукой. — Я думал, что вы не появитесь. Не то, чтобы я был в восторге от лицезрения ваших заспанных физиономий…

— Мы тоже тебя любим, Лонгботтом, — непринужденно прервал эту тираду мой «товарищ». — Что, твои соседи по общежитию смирились с твоим пребыванием в обществе недостойных?

— Да плевать я на них хотел! — чуть повысил голос Невилл. Видно, его эта тема все же заботила, несмотря на напускное наплевательское отношение. — Давно не спрашивал мнения у «Содружества Самовлюбленных Снобов»…

О, вот это мне понравилось. Сразу же сделал пометку испробовать название на слизеринцах, когда вернусь. Если вернусь…

— А что это Уизли сегодня такой невеселый? — с усмешкой поинтересовался Лонгботтом, очевидно, заметив мое подавленное состояние. Я попытался быстро взять себя в руки и на скорую руку состряпать более или менее приемлемый ответ, но меня опередил Стоунер.

— Умотался наш герой. Сны замучили.

— Сны? — Интересно, мне показалось, или в глазах слизеринца мелькнула тревога? — Надеюсь, это не связано с нашим … общим знакомым?

Не показалось. Мерлин, срочно нужно восполнять информационные пробелы, особенно в отношении всяческих темных личностей.

— Не, все гораздо интереснее, — продолжил Юджин, невозмутимо прикладываясь к кубку с тыквенным соком, и я тут же понял, что этот … хороший человек намеревается сделать. — Он с утра вскочил, явно намереваясь меня проклясть, и кричал «Малфой!» на всю комнату.

— А… — понимающе протянул Невилл, и усмехнулся настолько ехидно, что я тут же почувствовал, как краснею. Нехорошее предчувствие у меня! — Что, самопровозглашенная слизеринская принцесса снова дала тебе от ворот поворот?

Разорви их всех гаргулья, сколько можно! Я так полностью без еды останусь, даже с учетом того, что она уже у меня во рту! Однако, о чем это я… Ах да, слизеринская принцесса?! Какого…

— Где она, кстати? — Лонгботтом повернулся, оглядывая стол змеек, и уже через пару секунд махнул кому-то рукой. — Цель обнаружена. Поприветствую, может ее от неожиданности удар хватит.

— Билетик для меня придержи… — усмехнулся Юджин, но сил реагировать на это у меня уже не было: я смог разглядеть девушку, на которую указывал Невилл. Что ж, Гермиону я нашел. Только вот было очень сомнительно, что эта ее редакция мне чем-то поможет.

Складывалось ощущение, что мое зрение превзошло себя. Я видел свою подругу так, будто сидел рядом с ней. Лицо здешней мисс Грейнджер было обрамлено водопадом волнистых черных волос, одинокая серебристая прядь спадала вниз, чуть не попадая в глаза. Которые, насколько я мог судить, здесь сменили цвет на небесно-голубой. Да уж, никого, более подходящего под определение «слизеринская принцесса» в Зале было не найти. Какая ирония!

Видимо, расценив мое молчание и задумчивое выражения лица как муки влюбленности, Невилл слегка ткнул меня в плечо.

— Эй, Рон, забудь. Мы же тебе сотню раз говорили об этом. Эта стерва хитра, как сто невыразимцев и водит дружбу только с «нужными» людьми. Хоть ты и придурок, но заслуживаешь куда большего.

— Подписываюсь, — добавил Малфой … Юджин. Я когда-нибудь привыкну? — И вообще, ты бы лучше о занятиях думал. Сегодня снова твой день.

Да, об этом я, кстати, не подумал. С уроками могли быть серьезные проблемы, я и у себя в реальности отличником не был, а здесь, с учетом возможных изменений в программе… Не дай Мерлин, первым будет зельеварение! Лучше с дементорами в квиддич поиграть!

— А что у нас сначала? — уточнил я, из всех сил пытаясь не казаться обеспокоенным… не, скорее напуганным… Паникующим. Да, это слово наиболее точно описывало мое состояние.

— Забыл? — состроил страшную рожу Лонгботтом. — У нас ЗОТИ с великим и ужасным профессором Прюэтт, а это автоматически влечет за собой тест уровня вступительных экзаменов в Академию Аврориата и соответствующие практические испытания. И все это эксклюзивно для тебя, мой друг.

Прюэтт? Что-то новенькое, кажется, одного родственничка я себе нашел. И вновь у меня плохое предчувствие. Это уже становится тенденцией.

* * *

Стоило профессору Прюэтт войти в класс, как я понял, что мои предчувствия начинают пугающе часто сбываться. Первый же взгляд, которым эта особа меня наградила, в теории должен был уже убить меня, оформить все нужные бумаги и кинуть на гроб первую горсть земли. Мерлин, не так уж часто я бываю прав, чтобы омрачать эти моменты возможностью моей смерти!

Урок проходил … ожидаемо плохо. Первый же озвученный вопрос целиком и полностью подтвердил выкладки Невилла и Юджина, предупреждавших меня об «особом» отношении преподавателя ко мне.

— Итак, кто может озвучить нам принципиальную разницу между абсорбирующими и распределяющими щитами? — Профессор медленно, я бы даже сказал, угрожающе прохаживалась между рядами, оглядывая учеников в поисках добровольцев. Они, кстати, имелись, и первой взметнулась вверх рука Деметры Малфой — местной инкарнации Гермионы. Что ж, некоторые вещи не меняются…

— Я думаю, что … мистер Уизли может прояснить для нас ситуацию. — Выражение лица преподавателя не предвещало ничего хорошего. — Прошу Вас.

Стоит ли говорить, что я понятия не имел о предмете разговора? Учитывая наших преподавателей по Защите, удивляться этому не стоило, а, что касается самообразования… Продолжать не стоит, ибо стыдно.

Очевидно, моя несостоятельность не была секретом для учителя: на ее лице появилась едва заметная довольная ухмылка.

— Кто-нибудь окажет помощь мистеру Уизли? — Могла бы хоть постараться скрыть торжество в своем голосе. — Мисс Малфой.

— Абсорбирующие щитовые чары поглощают энергию атакующего заклинания, передавая импульс волшебнику. В случае большой энергоемкости атакующих чар импульс может быть слишком силен, что повлечет за собой нанесение ущерба обороняющемуся. Преимуществом абсорбирующих щитов является большая скорость их формирования. — Если бы я не видел слизеринку, то легко бы мог вообразить, что нахожусь на зельеварении, чарах или … любом предмете в моем мире, слушая Гермиону. — Распределяющие щиты формируются значительно медленнее, но способны перераспределять импульс атакующих заклинаний на окружающие предметы, защищая мага.

— Замечательно, — кивнула профессор Прюэтт, — двадцать баллов Слизерину. Кто-нибудь приведет примеры заклинаний из этих категорий?

Ее взгляд снова метнулся ко мне, и я уже приготовился к продолжению экзекуции, но меня выручил Невилл, поднявший руку и ответивший даже чуть раньше, чем прозвучало разрешение.

— Примером первой группы может являться щит “Vallum Arma” или «Кольчуга», второй — щит «Ячейка» или «Stratum Protectivum Cella» с модифицируемой поверхностью.

— Прекрасно, мистер Лонгботтом. — Не взялся бы угадывать, была ли профессор рада хорошему ответу ученика или расстроена тем, что не удалось подловить меня. — Это стоит записать…

* * *

Со всей уверенностью могу сказать, что этот день был одним из худших в моей жизни! Сидя вечером на диване в гостиной Хаффлпаффа, я прокручивал в голове все события последних суток, стараясь упорядочить все имеющиеся у меня сведения, насколько это было возможно, и разработать план дальнейших действий.

Несколько выводов мне удалось сделать сразу же, и не скажу, что они мне понравились. Вывод первый — вся эта ситуация связана с Гарри. Естественно, я не хочу сказать, что он как-то к этому причастен, ни в коем случае! Даже если бы у него была возможность, он никогда бы так не поступил, даже со мной, идиотом. Однако нельзя не признать, что именно мои действия в его отношении положили начало этой абсурдной истории.

Вывод второй — исполнителем стало это чертово зеркало. Вот, нахватался маггловских ругательств… Эта штука явно вела себя нестандартно, других странных вещей в тот день не происходило. Так что, виновник найден. Отсюда третий вывод — зеркало надо найти. Скорее всего, именно этот артефакт сможет вернуть меня обратно. Где бы я ни находился.

Примитивный план также был готов. И самое интересное в нем — то, что разговор с Дамблдором в него не входил. И у меня были серьезные причины исключить эту беседу из списка неотложных дел. Я был совершенно не в курсе отношений здешнего Мальчика-Который-Выжил с директором, и, даже если они хорошие, кто мог предположить, как Дамблдор отреагировал бы на мой рассказ.

Как вариант, меня могли отправить в Мунго для прохождения курса интенсивной терапии. И тогда не видать мне зеркала Еиналеж.

Важной частью плана было получение сведений о том, какие «приключения» мне уже пришлось пережить в этой реальности. Это позволило бы мне предсказать дальнейшее развитие событий и хорошенько подготовиться. Все просто: я был уверен, что одними кадровыми перестановками дело не обойдется…

Will I never know peace of mind again?

It never went away completely

Disturbed, "Asylum"

Я уже упоминал о том, что ненавижу это место? На случай, если нет, уточняю. Я. Его. Ненавижу! И это относится как к новой поганой реальности в целом, так и к библиотеке, в которой я находился, в частности.

Первое, что я сделал в рамках своего плана — собрал все доступные книги, в которых могло находиться упоминание истории здешнего Мальчика-Который-Вижил. Впрочем, назвать это сложным у меня не повернулся бы язык: их количество явно превосходило комфортный для меня предел. Результаты появились очень быстро, но это нисколько не радовало. Мои худшие прогнозы вновь сбылись.

Итак, родители Избранного, Артур и Молли Уизли, были убиты Тем-Кого-Нельзя-Называть 31 октября 1981 года… Рон Уизли — единственный ребенок в разрушенной Темным Лордом семье…

После первой же статьи у меня закружилась голова и я, не в силах продолжать чтение, опустил голову на скрещенные на столе руки, закрыв глаза. Вновь смотреть в книгу не хотелось, все было предельно ясно и без этого. Я завидовал жизни национального героя магической Британии — я ее получил, со всеми «дополнениями». Воспоминания о семье больно стеганули рассудок. Неужели я их больше не увижу?..

Нет уж! Неимоверным усилием заставив себя подняться и вновь прикоснуться к кожаному переплету «Восхода и падения темных искусств», я приободрился мыслью о том, что все мои изыскания направлены на поиск способа выбраться из этого мира. Поэтому надо продолжать, несмотря ни на что.

После нескольких часов изматывающего штудирования томов разной степени тяжести и ветхости я признал, что большего добиться не смогу. В книгах и обнаруженных мною газетных подшивках, которые неизвестно как оказались в библиотеке, освещались только общеизвестные факты. Очевидно, подробности о моем детстве и, тем более, пережитом во время учебы в Хогвартсе, в данную категорию не входили. Что ж, я ожидал чего-то подобного. Впрочем, некоторые идеи по поводу жизни до Хогвартса у меня были, один очевидный кандидат в опекуны Мальчику-Который-Выжил имелся. Речь шла, конечно же, об Александре Прюэтт, нашем несравненном преподавателе ЗОТИ. Казалось бы, с таким отношением ко мне нынешнему, как ей могли доверить меня годовалого? Однако все вопросы сразу снимались, стоило вспомнить совершенно жутких магглов, у которых жил Гарри. Мне достался «достойный» эквивалент.

Что касалось событий, произошедших в школе с тех пор, как я поступил на первый курс, одну зацепку мне все же удалось найти. Причем, где бы вы думали? В Истории Хогвартса! В том самом монструозном фолианте, цитатами из которого частенько сыпала Гермиона, и который я клялся себе никогда не открывать. Времена меняются, обещания сдерживать все труднее… Итак, в Истории Хогвартса упоминалось проведение Турнира Трех Волшебников во время моего второго курса. Кроме того, говорилось о попытке саботажа соревнования со стороны неизвестных, которых считали причастными к Пожирателям Смерти. Вывод из найденного следовал простой — события в мирах в целом пересекаются, но могут отличаться по времени и деталям. Уже легче. Это значило, что с большинством здешних сюрпризов я, так или иначе, сталкивался. Возможно, это поможет мне избежать … неприятностей. Нужны были еще подробности, но я уже придумал, как их можно добыть.

На выходе произошло нечто странное. Прямо рядом с дверью, на стене, висело большое прямоугольное зеркало в причудливой деревянной раме. В «нашей» библиотеке я такого элемента интерьера не помнил, поэтому подошел ближе, чтобы рассмотреть. С горькой усмешкой оглядел шрам в виде молнии, и уже собрался идти дальше, как вдруг мне показалось, что отражение резко дернулось. Присмотревшись, я увидел на изображении мелкую рябь, словно поверхность зеркала представляла собой воду, в которую бросили камень, или мираж в разогретом воздухе. При попытке дотронуться до прохладного стекла видение исчезло, словно его и не было. Постояв с полминуты рядом с зеркалом, я тряхнул головой, выбрасывая посторонние мысли из головы, и вышел из библиотеки. Отвлекаться на порождения усталого рассудка времени не было…

* * *

Здешний Снейп разительно отличался от нашего, это было видно сразу. Естественно, не было ничего экстраординарного вроде облаченного в белые одежды героя-любовника Снейпа с чисто вымытыми шелковистыми волосами, добряка, раздающего баллы Гриффиндору или Снейпа, неожиданно оказавшегося отцом… Нет, даже думать не хотелось. К нашему преподавателю зельеварения такое могло быть применимо только в контексте второсортного романа в мягкой обложке.

Изменения, затронувшие грозу подземелий Хогвартса, были куда более глубокими и поражавшими меня лично: зельевар относился к студентам по-своему непредвзято! Он продолжал выдавать язвительные комментарии о непроходимой тупости того, кто не справлялся с заданиями, однако такой «похвалы» мог удостоиться любой студент, независимо от факультетской принадлежности. В то же время, те, кто успешно справлялся, заслуженно и исправно получали баллы за свою работу. Конечно, я к таким счастливчикам не относился, но в целом было приятно.

На первом же уроке я стал свидетелем прекрасного образца словесной эквилибристики Снейпа, примененного к Деметре Малфой. Мы занимались приготовлением какого-то бальзама для лечения последствий воздействия темномагических заклинаний малой мощности на мышечную ткань. Точнее вспомнить не могу, как я уже говорил, переход между мирами на мои знания в области зелий никак не повлиял. Слизеринка же, по всей видимости, разбиралась в предмете очень хорошо, и решила подискутировать с профессором насчет особенностей состава. Понятная, но непростительная ошибка.

— Я все же считаю, что соотношение листьев примулы и сока эвкалипта можно довести до 0,5, при условии добавления толченого когтя летучей мыши, — довольно уверенно вещала девушка. — Это позволит значительно увеличить скорость действия сыворотки и мощность чар, против которых ее можно использовать.

Снейп некоторое время стоял неподвижно, после чего его глаза сузились, а на лице появилась так знакомая мне усмешка. Слишком часто ее появление сопровождало неудачные выступления Гарри на зельеварении. Развязка была неминуема.

— Великолепно, мисс Малфой, — произнес профессор, вызвав изумленные взгляды других учеников, не ожидавших похвалы наглости сокурсницы. Впрочем, это продлилось не долго. — Прекрасный пример … вопиющего дилетантизма. Как сказал один мудрец: нет ничего более опасного, чем малая доля знания, и в зельеварении это верно, как ни в каком другом предмете.

— Но в чем моя ошибка? — обиженно насупившись, спросила Деметра.

— О, всего лишь в том, что реакция порошка из когтей летучей мыши с примулой в ходе приготовления сыворотки и последующей магической обработки основы вызывает выброс сильного алкалоида. Он схож по действию с ядом австралийского тайпана, Oxyuranus scutellatus, обладает сильнейшим нейротоксическим и коагулопатическим действием. Если не ввести противоядие в течение трех минут после попадания яда в кровеносную систему, смерть неминуема. В остальном все в порядке. — Снейп выглядел весьма довольным собой. Малфой прищурила глаза, задумавшись. Очевидно, она еще не сдалась, это вызывало уважение.

— Моя двоюродная сестра — известный целитель в парижском госпитале тяжелых магических травм, — твердо произнесла девушка, глядя прямо на профессора. — Там уже давно применяется модифицированный вариант сыворотки, и это спасло множество жизней. Можно спросить любого из благодарных пациентов.

— Мы не можем откапывать людей только ради этого, мисс Малфой, — выдал Снейп, заставив учеников фыркать, подавляя смешки. — Хорошо, надо разрешить это недоразумение. Кто-нибудь может поправить мисс Малфой или мы признаем, что среди ее родственников есть маньяки?

Стоунер, довольно усмехнувшись, поднял руку и, дождавшись разрешения, встал из-за парты.

— Мисс Малфой просто перепутала последовательность действий, профессор, — немного скучающим тоном проговорил Юджин. — Порошок из толченых когтей летучей мыши с пластификатором добавляется в готовую сыворотку после окончания магической обработки. Это предотвращает выделение яда и добавляет ровно те эффекты, о которых говорила моя сокурсница.

— Отлично, мистер Стоунер, — кивнул моему товарищу Снейп. — Двадцать баллов Хаффлпаффу. И теперь все можем вздохнуть свободно, обвинения сняты, мисс Малфой. Поздравляю…

— Стоунер, ну ты силен! — восхищенно воскликнул Эрни Макмиллан на выходе из подземелий, хлопнув Юджина по плечу. Тот преувеличенно важно задрал нос и, перестав смотреть по сторонам, предсказуемо столкнулся со спешащим куда-то второкурсником. Мальчик чуть не упал, но в последний момент мы с Невиллом успели подхватить его.

— Ты в норме? — уточнил Невилл и тут же отвлекся на товарища. — Стоунер, хватит изображать из себя королеву английскую! Под ноги смотри!

Второкурсник быстро извинился и убежал, а я задумчиво глянул ему вслед. В последний момент мне показалось, что на его предплечье, слегка оголившемся в момент падения, были видны какие-то татуировки в виде рун. Хотя… кто я такой, чтобы осуждать нынешнюю молодежь!

* * *

Мои здешние друзья были личностями неординарными. И я имел в виду даже не их привычку общаться с использованием саркастических комментариев, а наличие у них определенных весьма полезных талантов. Невилл всерьез увлекался Защитой от Темных Искусств, знал огромное по моим меркам число различных заклятий и умел большинство из них применять. Кроме того, в его расписании числился факультатив по нумерологии и составлению заклинаний. Естественно, на уроках ЗОТИ у него равных не было, а профессор Прюэтт нарадоваться на него не могла.

Юджин тоже был неплох в Защите, но его истинной страстью были зелья. Да что там, он был на них просто помешан! Был одним из любимчиков Снейпа и чуть ли не участвовал в разработках какого-то экспериментального зелья. Насчет последнего я точно не был уверен, но, думаю, свою мысль мне донести удалось.

За обедом я приступил ко второй фазе своего плана, эксплуатировавшей как раз своеобразное чувство юмора товарищей. Дождавшись, пока они налягут на еду, я облокотился на стол и мечтательно произнес:

— Что-то скучновато стало. Никаких приключений, ничего необычного…

Как и ожидалось, парни едва не поперхнулись, услышав такое заявление. Мой расчет строился на том, что Юджин и Невилл были как раз теми, кто сопровождал меня во всех переделках и кто осознавал весь риск такого времяпрепровождения.

— Уизли, с ума сошел? — вытаращив глаза, спросил Лонгботтом, откладывая ложку в сторону. — Может, тебе в больничном крыле недельку полежать? Приключений ему захотелось…

— Что, прошлых лет тебе мало было? — невинно поинтересовался Стоунер. — Поход за философским камнем не удовлетворил твоих геройских аппетитов? Хочешь еще раз повидаться с Пушком?

О, значит песик Хагрида здесь тоже фигурировал. Замечательно…

— Точно, давай Хагрида попросим, чтобы он своего виверна обратно в коридор на третьем этаже приволок…

Что?! Виверн? В школе?! Да они все сбрендили, чтоб им зельем «Зеленое Пламя» по утрам умываться!.. Так, а это откуда?

— Нет, Нев, я думаю, что Рону стоит все-таки принять участие в Турнире Трех Волшебников. На втором курсе неприятностей было по горло, даже несмотря на то, что никто из нас и близко к участникам не подходил, — воодушевленно продолжал придумывать для меня кары Юджин. — А тут наш герой сам испытает на себе все прелести…

— Лучше повторим прошлогодний инцидент с Амулетами Мрака и десантом дементоров в Большом Зале, — помрачнел Невилл. — Снова можно будет твоего Патронуса использовать…

— Спокойно, парни, — довольно ухмыльнулся я. — Я не сумасшедший. Просто шутки у меня дурацкие…

Итак, философский камень, Турнир и дементоры. Что ж, есть большая вероятность, что в этом году придется столкнуться с милой змейкой Слизерина. Просто мечта!

Death's images are all around again

That has enveloped me completely

Disturbed, «Asylum»

Итак, предположительно, на повестке дня василиск, запертый Слизерином в Тайной Комнате. В его активе: гигантские размеры, мощнейший яд и смертоносный взгляд. В моем активе… Честно говоря, как-то и в голову ничего не приходит. Нет, я, конечно, знал все подробности схватки Гарри с этой змеюкой на «нашем» втором курсе. Однако это оптимизма мне не добавляло: я очень сомневался, что мне поможет феникс директора, да и на извлечение меча Гриффиндора из шляпы, на мой взгляд, рассчитывать не стоило.

В итоге я все же выработал определенную тактику, включавшую в себя три основных направления работы. Во-первых, я старался не перемещаться по замку в одиночку и, двигаясь по коридорам, внимательно прислушивался, стараясь не пропустить причитания василиска. Во-вторых, я начал тренировки по общению на змеином языке. Прекрасно зная о том, что Гарри не мог переходить на парселтонг намеренно, я начал кампанию по добыче себе «подталкивающего фактора». Так как общаться с настоящими змеями желания не было никакого, мне пришлось прибегнуть к более изощренному способу: пообщавшись с профессором МакГонагалл, я добился нескольких дополнительных занятий по трансфигурации. Это несколько улучшило мои навыки и вскоре беглость моей речи на змеином языке «оценивали» оживляемые статуэтки.

Наконец, третье направление деятельности имело конечной целью улучшение моих не слишком высоких боевых навыков. Несмотря на масштабность, работа в этом направлении была много легче. Оказалось, что в этом мире мы с Невиллом и Юджином уже давно организовывали дополнительные занятия по Защите в Комнате по желанию, мысленно преобразовывая ее в учебный класс со всей необходимой атрибутикой. Конечно, мои успехи нельзя было сравнивать с продвижением товарищей, но все же дело шло. Да и я старался не в пример лучше, чем обычно, понимая, что долго расслабляться новоявленный Наследник Слизерина мне не даст…

* * *

Началось все несколько дней спустя. Мы с парнями тихо и мирно шли в гостиную после вечернего занятия по астрономии и решили слегка срезать путь, чтобы успеть занять любимые места. После нескольких поворотов мы оказались перед дверями пустого класса истории магии, и тут Юджин чертыхнулся, наступив ногой в неизвестно как оказавшуюся здесь лужу.

— Неудачный сегодня день, — мрачновато заметил Стоунер, отряхивая брюки, но тут его прервал Невилл, смотревший в дальний конец коридора.

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав… — тихо произнес он. Его тон был настолько странным, что мы с Юджином сразу же ускорили шаг, быстро приближаясь к скопившейся впереди толпе студентов. Добравшись до места и пробившись в первые ряды, мы смогли увидеть то, что всех так заинтересовало.

Что ж, теперь я мог с уверенностью сказать, что игра началась. На стене красовалась уже знакомая мне кровавая надпись про Наследника и открытие тайной комнаты. Стоило мне мысленно порадоваться тому, что в кои-то веки я обладаю более полной информацией о происходящем, чем остальные, как мое внимание привлекло кое-что, немедленно сделавшее открытие не таким радостным. Да что там говорить, я ужаснулся гораздо больше, чем во время первого обнаружения надписи.

Понять, откуда злоумышленник взял кровь, не составляло труда: ее в достатке натекло из … разорванного пополам трупа кошки Филча, миссис Норисс. Лишь мельком взглянув на него, я почувствовал, как содержимое моего желудка просится наружу. Огромным усилием воли поборов рвотный рефлекс и оглядев друзей, я заметил, что им тоже приходится несладко. Юджин как-то посерел и отступил назад, опустив голову. Невилл же продолжал смотреть на изуродованное животное, сжав кулаки, мне показалось, что он заметил что-то необычное … еще более необычное, чем способ умерщвления кошки.

Находясь под впечатлением от увиденного, я даже не сразу заметил, что к месту происшествия подоспели преподаватели, немедленно приступившие к разгону любопытствующих и направлению их в гостиные. По дороге меня посетила не самая приятная мысль: как бы те самые детали, в которых отличаются миры, не оказались слишком значительными…

* * *

— Ты что, реально думаешь, что по школе снова Волдеморт шляется? — уточнил Юджин, увернувшись от моего заклинания оледенения и посылая в ответ цепочку из сногсшибателя, разоружающего и маленького шарика, окутанного электрическими разрядами. — Нет, я, конечно, понимаю — далеко идущие планы, очищение расы волшебников и тому подобная муть… Но не слишком ли это для него рискованно?

— Что-то поход за философским камнем не показался ему очень уж рискованным, — усмехнувшись, ответил Невилл. После чего одобрительно кивнул на мой отчаянный кувырок, с помощью которого я ушел от последнего в комбинации заклинания.

— По-моему, все очень неплохо сходится, — тяжело дыша, высказался я, когда Стоунер помогал мне подняться с пола: очень уж неудачно я стукнулся во время рывка. — Очень мощный маг, одержимый идеями превосходства чистокровных, да еще и змееуст, к тому же. Что еще нужно? Типичный Наследник.

— Ну, змееуст и у нас имеется, — многозначительно взглянув на меня, протянул Юджин. Я мысленно сделал отметку об осведомленности товарищей, и решил более не заострять на этом внимания.

— Послушайте, почему мы вообще об этом спорим? Неужели вы думаете, что Наследником может быть кто-то из преподавателей? Или, Мерлин упаси, учеников?

— А кто спорит, Рон? — вскинул брови Лонгботтом. — Мы просто в милой, обстоятельной и ироничной беседе пытаемся прийти к пониманию истины…

— Которая, как обычно, где-то рядом, — ухмыляясь, завершил фразу Стоунер. Я готов был поспорить, что это опять отсылка к маггловской культуре. Будучи магглорожденным волшебником, он частенько выдавал фразы из книг или фильмов, заставляя нас недоуменно на него таращиться. А сам еще потом говорил, что наш глупый вид приносит ему эстетическое наслаждение. — Я думаю, что нам будет полезнее обсудить чудовище Слизерина и возможные способы борьбы с ним.

Этого предложения я ждал, надеясь незаметно внедрить идею о василиске в обсуждение, поэтому сразу же вступил в дискуссию.

— Мне кажется логичным предположить, что это может быть змея. Раз уж способность говорить на парселтонге является отличительной особенностью Слизерина.

— Это логично, не спорю, — кивнул Невилл. — Было бы весьма символично использовать символ факультета для изгнания недостойных, но… Кое-что не сходится. Вы можете представить змею, способную нанести повреждения, подобные тем, что мы видели? Я — не могу.

— Змеи разные бывают. — Я уже был готов вступиться за свою теорию, но меня опередил Юджин. Иногда мне начинало казаться, что он читает мои мысли. — Мерлин, да он мог хоть василиска туда посадить!

Не успел я удивиться такой прозорливости товарища, как Лонгботтом высказал то, что быстро заронило во мне зерна сомнения.

— Дело не в размерах и других качествах, — нахмурился слизеринец и, сцепив руки в замок за спиной, прошелся пару раз вдоль стены, развивая мысль на ходу. — Вы же видели миссис Норисс. Что можете сказать о ранах?

— Отвратительно! — сморщившись, поведал Стоунер, даже не пытаясь скрыть отвращения.

— Меня чуть не стошнило, — признался я и вздрогнул, вновь вспомнив две половинки туловища кошки, залитые кровью.

— Какие мы нежные! — издевательски проговорил Невилл. — Будь ваши желудки покрепче, вы бы заметили, что кошка не была разорвана. Ее разрезали, причем разрез вышел исключительно ровным и аккуратным. А это, в свою очередь, говорит об огромной силе, с которой был нанесен удар. Удар каким-то острым предметом.

Я серьезно задумался: выкладки Невилла ставили под сомнение достоверность имеющейся у меня информации и, по совместительству, моей единственной надежды на успешное разрешение ситуации.

— Погоди… — поднял руки в останавливающем жесте Стоунер. — Ты пытаешься донести до нас, убогих, что это — дело рук человека?

— Я сказал лишь то, что сказал, — отрезал Лонгботтом. — Я с трудом представляю змею, которая смогла бы сделать такое. Кроме того, мне кажется более полезным сосредоточиться на поисках этого Наследника, кем бы он ни был. По большому счету, мы понятия не имеем, как бороться с монстром Тайной Комнаты или как выследить его. А идеи по обнаружению мага у нас уже есть. Может, он снова у кого-нибудь в затылке обитает, как на первом курсе.

— Слишком примитивно, — не согласился Юджин. — Его уже один раз так поймали, должен был научиться на ошибках.

— Знаешь, я думаю, что в Хогвартсе на ошибках вообще мало кто учится, — с притворным недовольством сказал я, намереваясь аккуратно выведать еще одну интересовавшую меня деталь. — Вон, Дамблдора уже несколько дней не наблюдается. Без него тут могут десять Темных Лордов разгуливать, никто и не почешется.

— То, что его нет, конечно, плохо, — признал Невилл. — Но ругать его все же не стоит. Там какие-то проблемы с Советом Попечителей, на администрацию Хогвартса сильно давят. Если бы не деятельность Дамблдора в министерстве, нас бы уже давно прикрыли.

— Ладно, хватит разглагольствовать! — нетерпеливо сказал Юджин. — Займемся делом. Будем плясать от того, что наш наследничек — змееуст? Наверняка существуют какие-нибудь чары для того, чтобы найти его. И я, кажется, знаю, кто нам поможет.

Помощь в этом вопросе нам явно не помешала бы. Сам Юджин в Чарах разбирался весьма средне, а Невилл, хоть и являлся профи по части ЗОТИ, ничего похожего вспомнить не смог. Следовательно, наша команда требовала пополнения, хотя бы временного. И Стоунер взялся нам его обеспечить: сказав нам ждать его через полчаса в старом классе прорицаний, он вышел из комнаты.

— Ты понял, что он задумал? — на всякий случай спросил я Невилла.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил тот, и мы, заинтригованные, направились в указанное место.

* * *

Дверь кабинета тихо приоткрылась, пропуская Юджина и его спутника… Хотя, при более внимательном рассмотрении этот самый спутник оказался спутницей — пепельной блондинкой в длинной черной мантии без знака факультета. Ее большие, светло-голубые глаза скрывались за чуть затемненными линзами изящных очков в прямоугольной оправе.

— Господа, — чинно провозгласил Стоунер, — прошу любить и жаловать — Луна Лавгуд, ученица четвертого курса факультета Рэйвенкло и, по совместительству, бессменный редактор Хогвартского Глашатая!

Мы с Невиллом дружно зааплодировали, и я был готов поклясться, что выражения наших лиц были до смешного торжественными. Девушка, явно не ожидавшая такого приема, несколько смутилась. Небольшая пауза дала мне время вспомнить ее в «моей» реальности, где она была на год младше. На этом, правда, сведения о ней заканчивались. Здесь, как выяснялось, она занималась местной стенгазетой, пару экземпляров которой мне уже довелось прочитать. Было довольно увлекательно, кстати.

— Стоунер, твоя неуемная гордыня не позволяет думать без присутствия прессы? — хохотнул Невилл. Затем подошел ближе к гостье и слегка поклонился, исполняя стандартное приветствие чистокровных магов. У здешнего Лонгботтома был такой пунктик в отношениях со слабым полом: он всегда был безупречно галантен и учтив, при этом не отдавая ни одной из дам предпочтения.

Девушка, к моему удивлению, повторила его действия, после чего повернулась ко мне. Я принял решение придерживаться чуть более неформальной модели общения, ограничившись лишь улыбкой и рукопожатием.

— Объясните, с чего такая официальность? — спросила Луна, присаживаясь на краешек ближайшей парты и слегка встряхивая волосами, собранными в длинный хвост. — Хотите дать интервью? Тогда учтите, что оно появится не раньше послезавтра.

— Мы бы с радостью, — покачал головой Юджин, устроившись рядом с ней на столе, — но, боюсь, все гораздо серьезнее. Нам нужна твоя помощь как специалиста по Чарам.

— Я польщена, — улыбнулась Луна, с интересом оглядев всех нас. — Что же вы хотите сделать такого? Вам раньше никогда не требовалась помощь.

— Перед тем, как мы озвучим нашу проблему, хотелось бы попросить тебя сохранить то, что ты здесь услышишь в тайне, — продолжил Стоунер. Ага, конечно, если наша собеседница похожа на журналистов в нашем мире, тайной наша затея останется ровно столько, сколько понадобиться для изменения первой полосы газеты. Кстати, Невилл явно не одобрил направление, которое стараниями Юджина приняла беседа. Резко выдохнул, словно сдерживая рвущееся наружу ругательство и с силой провел рукой по лицу. Интересно, с чего такая реакция?

Глаза девушки в изумлении округлились, она нахмурилась.

— Если ваши действия связаны с какой-то масштабной шалостью, я отказываюсь участвовать, — отрезала она, скрестив руки на груди.

Недовольство Невилла стало более понятно. Так не пойдет, вскоре из-за взаимного недоверия наше сотрудничество пойдет прахом. Я решил рискнуть и вмешаться, проявив немного дипломатичности.

— Луна, уверяю тебя, это не шалость. Наша задача очень важна. Пока мы не договоримся о сохранении секретности, скажу тебе только, что работа связана со змееустами.

Лавгуд, похоже, совсем растерялась. А Лонгботтом одарил меня таким красноречивым взглядом, что я решил некоторое время в разговоре не участвовать. Во избежание последствий…

— Не слушай этих … конспираторов, — обратился к собеседнице Невилл. — У них мозг медленно переключается, еще не отошли от торжественной встречи. Ты же помнишь про долгосрочное задание по Чарам? Мы вместе работаем над одним проектом, для которого нужна твоя консультация. И мы действительно хотели попросить тебя не распространяться об этом, пока работа не будет закончена. Вот и все.

Несколько секунд царило напряженное молчание, после чего Луна несколько расслабилась.

— Что ж, я поняла. Я согласна сохранить в тайне вашу работу и помочь с ее выполнением. Но у меня условие: после сдачи вы подробно опишите мне проект. — Девушка заметила, что с губ Лонгботтома готов сорваться протест, и быстро договорила. — Не для публикации. Я хочу удовлетворить свое любопытство.

Быстрый обмен взглядами дал понять, что все с условиями согласны. Переубеждать ее времени не было, а насчет макета проекта можно было подумать позднее.

— Нам нужны чары, позволяющие обнаружить змееуста, — озвучил проблему Юджин. Лавгуд не задумалась ни на секунду.

— Используйте змею. Змеи чуют магов, говорящих на парселтонге, за милю. Не буквально, конечно, но…

В этот момент я почувствовал себя полным кретином и уже собирался картинно хлопнуть себя по лбу, как заметил предостерегающий взгляд Невилла. Флобер-червь мне в тыквенный сок, чуть не прокололись! Нельзя было давать ей понять, что эта идея нам просто так подходила, иначе мое инкогнито как змееуста могло оказаться под угрозой.

— Прости, Луна, но как мы сможем воспользоваться чутьем змеи, если сами не можем с ней общаться? — вежливо поинтересовался Лонгботтом.

Девушка помолчала несколько секунд, после чего победно щелкнула пальцами. Очевидно, решение вновь было найдено. Вот бы мне так уметь!

— Я знаю одно интересное заклинание. Оно позволит вам на определенное время подключиться к зрению змейки. Кроме того, можно будет наложить комплексные чары оповещения и связать их с рецепторами… — Луна рассуждала увлеченно и легко, я всегда говорил, что профессионала видно сразу. — Есть еще кое-что для увеличения чувствительности…

— Луна, мы уже поняли, что ты гений, — усмехнулся Стоунер, прерывая грозящие затянуться выкладки. — Скажи, сколько времени, с учетом твоих собственных забот, тебе понадобится для подготовки всего комплекса чар?

— Завтра к вечеру будет готово, — твердо сказала она и улыбнулась. — Что бы вы без меня делали?

* * *

Не знаю, как я позволил моим «друзьям» меня в это втравить, но у меня появилась змея. Юджин с Невиллом умудрились подключить к делу Хагрида и в кратчайшие сроки добыли мне небольшой экземпляр «Lampropeltis triangulum elapsoides», которую они также называли поперечнополосатой королевской змеей. На мое счастье, ядовитой она не была, однако легче от этого не становилось. Стоунер, довольно ухмыляясь, посоветовал мне назвать змею Гатлинг. Я его ухмылки не понял, но совету внял, после чего Юджин долго надо мной смеялся. Оказалось, подобранное имечко было названием схемы построения скорострельных пулеметов — маггловского оружия. Впрочем, первая же беседа с Гатлинг показала, что имя выбрано гениально. Это создание болтало почти не прерываясь и периодически порывалось начать читать мне морали на разнообразную тематику, потому что я, видите ли, не удовлетворял его культурным потребностям. К моменту, когда нам предстояло проверить комплекс чар, наколдованных Луной, я готов был убить змейку. И еще пару людей в придачу…

— Ты чувствуешь других змееустов? — тихонько спросил я Гатлинг за обедом. Друзья сидели рядом и ожидали результатов, попутно охраняя меня от ненужного внимания.

Змея долго молчала, а когда заговорила, я поразился произошедшей с ней переменой. Она не тараторила, не издевалась. Ее речь была едва слышна, и я был уверен, что уловил нотки тревоги.

— Да, я чувствую еще кого-то, Говорящий.

— Кто это? — нетерпеливо спросил я. — Можешь указать на него?

— Не могу, — виновато, как мне показалось, ответила Гатлинг. — Другой Говорящий странный.

— В смысле? — не понял я.

Последовала еще одна пауза, после которой змея, наконец, произнесла:

— Не человек…

I know I'll never know a peaceful night again

That debt was never paid completely…

Disturbed, «Asylum»

После первого испытания нашего импровизированного детектора змееустов я несколько дней пытался добиться каких-нибудь уточнений по поводу неизвестного противника, но в итоге потерпел полнейшее фиаско. Гатлинг что-либо пояснять отказывалась, ссылаясь на собственную некомпетентность в распознавании всяческой нежити, и постоянно жаловалась на то, что ей не дают покоя. В конце концов, я сорвался и в несколько несдержанных выражениях предложил змеюке валить обратно в Запретный Лес откушать мышек. С целью прекращения причитаний. В ответ на это змейка разразилась потрясшей меня до глубины души тирадой о том, что хоть я и скотина неблагодарная, она останется со мной по причине моей … инфантильности и недальновидности. Мол, не сдюжу я взваленную на мои плечи ношу без ее своевременной помощи. Мне стало стыдно, и я замолчал. Гатлинг последовала моему примеру, все-таки решив для приличия обидеться.

Разбираться со своенравной зверюгой времени не было, наследничек, по всей видимости, вовсю действовал, и я решил предпринять вылазку ко входу в Тайную Комнату. Следуя правилу «Хочешь быть незаметным — стой под фонарем», я отправился в нерабочий туалет средь бела дня, не таясь и не строя из себя шпиона на задании. Тактика сработала на славу: я попал в нужное помещение без всяких проблем и остановился перед потайным ходом. Представив себе недовольную Гатлинг, идти со мной отказавшуюся, я прошипел приказ на змеином языке и стал ждать. После минутной паузы стало ясно, что либо проход был неисправен и не реагировал на команды, либо змееуст из меня, как из Хагрида… Ну, сюда можно вставлять любую профессию, связанную с грацией.

Провозившись с входом около получаса, я осознал, что на Защиту идти бесполезно: Прюетт с удовольствием воспользовалась бы возможностью опробовать на мне тему занятия за опоздание. Расстроенный, я подошел к старым раковинам и, открыв кран, плеснул в лицо холодной водой. Поднял голову, вновь скептически оглядывая свое отражение в зеркале. И замер, буквально кожей ощутив чье-то присутствие. Быстро оглядевшись по сторонам с палочкой наготове, я убедился в том, что туалет пуст и на мое уединение никто не покушался. Снова повернулся к зеркалу и … в испуге отпрянул, увидев, что в нем отражалось.

«Зеркальная» комната быстро заполнялась возникшими из ничего тенями, которые, стелясь по полу, потолку и стенам, стягивались к моему отражению. Медленно, словно потеки черной жирной грязи, они наползали друг на друга, стремясь первыми добраться до цели и, я почему-то не усомнился в этом ни на секунду, поглотить ее. Волна ужаса мгновенно накрыла меня с головой, сотни миниатюрных адреналиновых иголок пронзили кожу, вызывая противный липкий холод. Мышцы свело мощным усилием, и я мгновенно обернулся, вскинув палочку, готовый в мгновение ока развеять по воздуху противника…

В туалете никого не было. Сердце билось гулкими толчками, дыхание сбивалось на полузадушенный хрип, палочка в руке мелко дрожала. А тени по ту сторону зеркальной поверхности продолжали свой путь, собираясь позади моего «двойника» в высокую фигуру…

Я рванулся прочь от зеркала, чуть не выбив дверь, несколько раз поскользнулся и бросился бежать по коридору, не обращая внимания на гневные крики попадавшихся навстречу студентов. Перевести дыхание мне удалось лишь в гостиной. Что же, дементор побери, это было?..

* * *

— Как ты узнал об этом? — ошарашено взглянул на меня Невилл, выронив перо и оставив жирную кляксу на своем эссе по трансфигурации. Юджин ничего не сказал, а просто уставился на меня, приоткрыв от удивления рот.

Я даже слегка загордился. По всей видимости, мне нечасто удавалось шокировать друзей в этом мире. Объяснялась их реакция тривиально: осознав, что в одиночку мне никак не справиться, я решил рассказать им о местоположении Тайной Комнаты Слизерина. Источником сведений обозвал нашу с Волдемортом ментальную связь, что гарантированно снимало вопросы о моей осведомленности. О странном видении я решил пока не упоминать, тем более что сам не был уверен в его реальности. Конечно, тогда, перед зеркалом, медленно заполняющимся хищными тенями, никаких сомнений не возникало. Но после, в спокойной обстановке Комнаты по желанию впечатления притупились, увиденное показалось каким-то нереальным и далеким, и я решил не забивать себе голову.

— Вы хоть понимаете, какие перспективы перед нами теперь открываются? — воодушевился Юджин и принялся мерить шагами сформированное магией замка помещение, о чем-то размышляя.

— Честно говоря, пока не очень, — отозвался Невилл, и я уже хотел возмутиться отсутствием энтузиазма в голосе друга, как вдруг понял, что он совершенно прав.

— Да, Юджин, на самом деле… — протянул я расстроено. — Да, теперь мы в курсе местоположения входа. Но что нам это даст? Дежурство мы там, по понятным причинам, организовать не сможем, сигнальные чары он или его помощник распознают с ходу…

Я запнулся под взглядом Стоунера, который смотрел на меня со смесью торжества и жалости. Поганец! Знал я эту его особенность: уже что-то придумал и упивался преимуществами.

— Хватить счастливого кладоискателя тут изображать! — строго прикрикнул на товарища Лонгботтом. — Высказывайся. Желательно по делу, а то у меня с самого утра руки чешутся «Воздушный серп» на чем-нибудь живом опробовать.

Юджин еще раз высокомерно нас оглядел, заставив даже Гатлинг грозно зашипеть, но все-таки соизволил поделиться своим замыслом.

— Скажите мне, глубокоуважаемые коллеги, чего Волдеморт точно не ожидает от своих противников?

— Трезвой оценки собственных возможностей? — усмехнувшись, предположил я. — Тогда это точно не к нам.

— Уизли, если тебе не дано понять мой безграничный полет мысли, не влезай! — преувеличенно заносчиво ответил на это Стоунер. — Он не ожидает от них использования маггловских методов.

— Поясни, — коротко потребовал Невилл, очевидно, заинтересовавшись планом хаффлпаффца.

Схема, предложенная Юджином, действительно была не лишена оригинальности и, я не побоюсь этого слова, изящности. Основой плана должен был стать фотоаппарат, скрытно размещенный перед входом в Тайную Комнату. С его спусковым механизмом необходимо было связать тончайшую, но прочную леску, протянутую поперек входа в нерабочий туалет. Стоунер с ходу набросал на пергаменте схему хитроумного приспособления, которое следовало встроить в корпус фотоаппарата. Небольшая L-образная деталь на шарнире имела выемку для закрепления лески, половина поверхности выемки представляла собой очень острое лезвие. Когда входящий в помещение маг натыкался на леску, она поворачивала устройство, активируя спуск и попадая при этом на режущую поверхность. Нить обрезалась, что предохраняло аппарат от срывания с креплений, а запущенный механизм давал серию снимков с промежутком в несколько секунд, после чего оставалось лишь забрать пленку. Нерешенным оставался лишь вопрос съемки в темноте, при отсутствии такого демаскирующего фактора как вспышка.

— Это уже ваша забота, — притворно возмутился Стоунер, когда мы его об этом спросили. — Я придумал общую схему, гениальную, к слову. Детали и сами додумаете.

— Чтоб тебе каждый вечер банши колыбельную пела, — беззлобно проворчал Лонгботтом и нахмурился. — А вообще, я, кажется, знаю, что делать…

Проблема решилась достаточно быстро: Невилл где-то нарыл описание аврорских чар зрения в условиях ограниченной видимости, а я немного понимал в устройстве маггловских приборов ночного видения, что позволило нам совместно соорудить ночной объектив для фотоаппарата. Оставалось лишь найти сам аппарат. Юджин предложил позаимствовать его у Луны, будучи уверенным в том, что у редактора стенгазеты он в любом случае найдется. Лонгботтом это предложение решительно отверг, мотивировав тем, что Лавгуд уже и так слишком хорошо осведомлена о нашей деятельности, и сказал, что фотоаппарат нам предоставит Колин Криви. Как выяснилось, в этой реальности он все так же фанател от Мальчика-Который-Выжил, то есть меня.

Вскоре наша импровизированная западня для Темного Лорда была готова, и каждый день мы исправно посещали туалет Плаксы Миртл, проверяя счетчик кадров. Несколько дней ничего не происходило, и я уже начал побаиваться, что Волдеморт разгадал наш замысел, но в конце недели наше терпение все-таки оказалось вознаграждено.

— Нить оборвана, — возбужденно проговорил Невилл, стоило нам оказаться на пороге комнаты. Мы, не сговариваясь, кинулись к месту крепления аппарата и, буквально сорвав его с креплений, бросились к Комнате по Желанию…

Не сказать, что результат съемки нас удовлетворил в полной мере: после шестого кадра пленка была безнадежно испорчена, и восстановить ее никак не получалось. На первых фотографиях наша ловушка запечатлела девушку лет пятнадцати-шестнадцати, которая двигалась по помещению, выполняя странные пассы руками.

— И кто это? — наморщил лоб Невилл. — Кто-нибудь ее знает?

— Нет, — ответил Юджин, внимательно всмотревшись в лицо незнакомки. — Не припомню.

— Я тоже не знаю, — проговорил я, тщательно приглядываясь, и вдруг… — Стоп, погодите-ка… Нев, дай лупу, будь другом.

Лонгботтом подал мне увеличительное стекло, и я взглянул на предплечье ученицы. Мои глаза меня не подвели: ее руку украшали многочисленные рунические татуировки. Прямо как у…

— Она действует не в одиночку, — выдохнул я. Друзья в недоумении посмотрели на меня.

— И ты так решил, потому что… — начал Стоунер.

Я указал им на рисунки и объяснил, что видел похожие… нет, точно такие же на руке второкурсника, которого сбил с ног Юджин возле кабинета зельеварения.

— Смотрите, это логично, — говорил я в защиту своей теории. — Имея в активе несколько человек, Тот-Кого-Нельзя-Называть может осуществлять… эту… потацию.

— Ротацию, — машинально поправил Юджин, пристально смотревший на меня и явно серьезно обдумывавший мои доводы.

— Да, именно. Несколько человек, посещающих заброшенный туалет, сложнее приметить. И их отсутствие легче оправдывать.

— Допустим, — подытожил Лонгботтом. — Тогда нашей первостепенной задачей становится обнаружение этой девицы и, по возможности, остальных сообщников, а затем… А что затем?

— Дамблдору сдадим, — твердо сказал Стоунер. — Я слышал, он скоро должен вернуться.

— Хорошо. — Еще один вопрос не давал мне покоя. — А что вы думаете по поводу испорченной пленки. Вряд ли это совпадение.

— Да уж точно, — хмыкнул Невилл. — С Темным Лордом случайностей ждать сложно. Я считаю, что заклинание, которое выполняла девушка, было очень мощным, и остаточное поле повлияло на пленку.

— Если заклятье такое мощное, — с сомнением покачал головой Юджин, — как же защита замка его пропустила? Система защиты уже давно забила бы тревогу… Или же можно считать, что пожертвования Хогвартсу тратятся только на реализацию все новых неприятностей ученикам.

— Это первое противоречие, — вторил Стоунеру я. — Во-вторых, какого соплохвоста для вызова зверюги нужно такое мощное заклинание? Если защита Тайной Комнаты построена на способности владеть парселтонгом…

— А с чего мы вообще взяли, что она именно на этой особенности построена? — прищурившись, задал вопрос Невилл, и мы с Юджином как-то беспомощно переглянулись. Об этом я даже и думать не хотел. По понятным причинам.

— А какие еще у Слизерина были особенности? — заинтересовался Стоунер, которого явно задела такая оплошность.

— Без понятия, — признал свою некомпетентность в этом вопросе Лонгботтом. — Но думаю, что можно это выяснить.

— Что ж,— подвел я итог нашему собранию, — у нас есть работа. Давайте приступим.

* * *

— Рон. Рон! Рональд Уизли, немедленно просыпайся! Я не собираюсь все делать за тебя!

Я нехотя разлепил веки, больше всего мечтая, чтобы меня оставили в покое и дали поспать, но голос будившей меня Гермионы был неумолим… Стоп, стоп, что?! Гермионы?!

Я рывком поднялся в кресле, не обращая внимания на заплясавшие перед глазами разноцветные круги, и сразу же увидел Гермиону и … Гарри. Мои друзья сидели напротив меня в креслах родного гриффиндорского цвета и немного снисходительно улыбались.

— Наконец-то, Рон, — сказала Гермиона и протянула мне исчерканный пергамент. — Я исправила твое эссе, закончишь сам.

— Представляешь, дружище, она назвала тебя неисправимым лентяем всего три раза, — усмехнулся Гарри. — Прогрессируешь.

Вид у меня был наверняка очень глупый, но я ничего не мог с собой поделать. Впервые за много дней я увидел их — Гермиону, никак не связанную с фамилией Малфой, и Гарри, моего лучшего друга Гарри, которого не существовало в том мире. Как же мне их не хватало! Я уже был готов с радостным криком кинуться к ним и заключить их в объятья, не обращая внимания на реакцию остальных гриффиндорцев, но тут … меня что-то остановило. Какое-то еле заметное ощущение неправильности … нереальности происходящего мелькнуло на границе сознания. Я тряхнул головой, стараясь отогнать посторонние мысли, но беспокойство только усилилось.

— Рон, что с тобой? — спросила Гермиона, привстав. — Тебе нехорошо?

Ее голос прозвучал как всегда заботливо, даже сквозь привычный шум однокурсников, но даже он не смог успокоить меня. Я быстро оглядел родную гостиную и в ужасе замер, осознав, наконец, что было не так.

В углу стояло большое, почти с меня ростом, зеркало и за его поверхностью ко мне и моим друзьям вновь подкрадывалось нечто. Сгусток теней медленно собирался в массивную, нечеловеческую фигуру, которая медленно двинулась ко мне.

— Нет, нет, нет… — шептал я, медленно пятясь. — Только не это, только не сейчас…

— Рон, что с тобой?

— Дружище, что происходит?

Эти вопросы, на которые мне приходилось отвечать так часто за годы нашего знакомства… Вдруг они прозвучали настолько пусто и безразлично, что я оторвался от созерцания монстра из зазеркалья и взглянул на друзей. И это было еще страшнее, чем неведомое создание, подбиравшееся ко мне.

Лица Гарри и Гермионы были лишены всякого выражения. Они стояли, равнодушно глядя мне в лицо, и у меня неожиданно появилось чувство, что если бы я сейчас умер прямо перед ними, они не пошевелили бы и мускулом.

— Не бойся, Рон, — медленно произнесла Гермиона.

— Все в порядке. — Голос Гарри прозвучал так холодно, что воздух в комнате загустел, мешая двигаться, затрудняя дыхание.

Страшная темная фигура все приближалась, но никто из множества гриффиндорцев этого не видел. Я отступал, мелко дрожа и норовя споткнуться.

— Рон, все в порядке, не бойся. Мы с тобой. — Бездушные фантомы Гарри и Гермионы, подходили все ближе…

— НЕТ!!! — закричал я, видя как нечто в зеркале поднимает вверх руки… лапы… лезвия, чтобы нанести удар.

— НЕТ!!! — поддержал меня еще один крик, и … я проснулся, рывком вскакивая с кресла. Едва успев опомниться от увиденного кошмара, я осознал, что второй крик был реальным и донесся из спальни мальчиков четвертого курса.

Несколько секунд спустя я уже был наверху и увидел Эрни Макмиллана на полу перед его кроватью. Руки парня были напряжены в страшной агонии, он мелко дрожал, а его волосы были совершенно седыми…

In the end there will be no suffering (more suffering)

In the end you will realize someday…

Disturbed, «Asylum»

— Эта штуковина не имеет никакого отношения к змеям и змеиному языку, — уверенно сказал я, когда мы с товарищами, поступившись ради такого дела уроком истории магии, обосновались в Комнате по Желанию на импровизированный военный совет. — Она перемещается через зеркала. Точнее, через отражения.

Я ожидал, что они покрутят пальцем у виска и отправят меня в больничное крыло, предварительно оглушив, но мои друзья оказались слишком потрясены случившемся в спальне, чтобы хотя бы пошутить по этому поводу. Невилл серьезно взглянул на меня.

— Почему ты так думаешь? — тихо спросил он.

Я, вздохнув, поведал им о преследовавших меня видениях, умолчав, естественно про фантомы Гарри и Гермионы. После чего добавил некоторые свои соображения.

— Все неплохо сходится, — говорил я, увлекшись удачно складывавшейся теорией. — Скорее всего, Слизерин обладал способностью видеть то, что происходит в отражениях, и наша с мистером В связь сделала это возможным и для меня. Вероятно, я могу видеть проявления этого … существа. А Эрни… Мне кажется, что эта тварь показалась ему.

Юджин ощутимо вздрогнул, заставив меня замолчать и вопросительно посмотреть на него.

— Просто подумал, до чего же страшной она должна быть, чтобы вызвать такую реакцию? — слегка дрожащим голосом проговорил Стоунер. — Хотелось бы как-то подготовиться, что ли.

— Если Рон прав, — задумчиво произнес Лонгботтом, — мы постараемся найти сведения о ней и, если повезет, не хлопнемся в обморок при встрече. Но есть один момент. Я понял, как эта штука оказалась в спальне — там даже несколько зеркал. Как она напала на миссис Норисс? В том коридоре, насколько я помню, ни одного зеркала не наблюдалось.

— Верно, — легко согласился я, откидываясь на спинку мягкого кресла. Я ждал этого вопроса и уже приготовил ответ. — Зато там была разлита вода…

— Отражение в воде, — подхватил Юджин. — Уизли, ты гений. Иногда… Ладно, довольно редко, но ты стараешься.

Я шутливо ткнул Стоунера в бок кулаком, мысленно поблагодарив его за разрядку обстановки, после чего вновь обратился к нашим проблемам.

— Итак, где же нам найти информацию? Причем быстро.

— Не сочтите меня банальным… — усмехнулся Невилл, заставив меня немного приуныть. Я уже говорил, что ненавижу библиотеку?

* * *

Вопреки моим опасениям, нужные сведения мы нашли довольно быстро, причем снова в Истории Хогвартса. Улыбнись мне мантикора, эта монструозная книга действительно полезна! Если мне когда-нибудь удастся вернуться в свой мир, обязательно прочту ее, на радость Гермионе.

Выяснилось, что, помимо парселтонга, Салазар Слизерин владел еще одной интересной способностью — мерцанием. В Истории была ссылка на труд под названием «Уникальные возможности магии», где мы смогли найти более подробное описание: данная способность позволяла магу перемещаться в любые, даже защищенные на манер Хогвартса, места и слегка походила на перемещение домовых эльфов. Уже одно это делало мерцание желанным для любого волшебника, но на этом преимущества не заканчивались. Считалось, что оно способно перемещать владельца … между мирами. Уже угасающая надежда на возвращение вспыхнула вновь. Если я тоже способен использовать мерцание… Нет, нельзя об этом думать. Пока…

Уже когда мы собирались уходить, Юджин наткнулся на описание Пространства Отражений — мира, который, по мнениям современных исследователей, существует параллельно обычной реальности и соприкасается с ней в точках так называемых «чистых» отражений. К ним относились только поверхности, которые не искажали никаких характеристик отражаемого объекта, например зеркала или спокойная водная гладь. Что ж, и то хлеб. По крайней мере, столкнуться с тварью из другого измерения, случайно посмотрев в ложку, нам не светит.

— Все действительно сходится, — рассуждал Невилл, пока мы направлялись в сторону гостиной. — Наследник Слизерина может мерцать и, видимо, перемещаться в Пространство Отражений. Именно так он взаимодействует с монстром Тайной Комнаты.

— Вход в зеркале! — воскликнул я, резко остановившись. Тупая моя голова, как я раньше не догадался! — Вот что делала там девчонка. Она собиралась попасть внутрь через зеркало. С помощью мерцания.

Лонгботтом одобрительно улыбнулся, а Юджин с силой хлопнул себя по лбу.

— Молодчина, Рон! — восхитился Невилл. — Теперь осталось только понять, что за монстр может обитать в отражениях…

— Вот вы где! — К нам приближался Алан Зитта, староста нашего факультета. — Все время где-то шляетесь, ищи вас потом. Быстро за мной!

Спорить с рослым семикурсником не хотелось, и мы покорно последовали за ним. Юджин только поинтересовался, что такого стряслось, что Алана направили на поиски заблудших душ.

— Не смешно, — отрезал хаффлпаффец, широко шагая по коридору. — Несколько учеников с Гриффиндора пропали. Объявлен комендантский час, всех студентов приказано отвести в гостиные.

Мы растерянно переглянулись: выходило, что Волдеморт со товарищи начал активные действия. Нужно было начинать принимать контрмеры прямо сейчас.

— Алан, — осторожно начал Юджин, по-видимому, пришедший к тем же выводам, что и я, — директор еще не вернулся?

— Нет, — ответил староста. — А в чем…

Договорить он не успел. Лонгботтом, чуть отставший от нас, вытащил палочку и выпустил в Зитту заклинание «Quies Sopita», мгновенно погрузившее того в крепкий и здоровый сон. Алан медленно сполз по стене на пол, и Стоунер укрыл его мантией.

— Вы совсем сбрендили? — набросился я на товарищей. — Какого дементора вы устроили?

— Неужели сам не понял? — усмехнулся Невилл. — Иначе от него было не отделаться. Директора нет в школе, а остальные к нашему рассказу отнесутся … несколько скептически.

— Не в обиду, Рон, — тихо сказал Стоунер, — но к нам уже и так относятся как к психам. Несмотря на то, что мы оказываемся правы. К твоим словам ни Спраут, ни МакГонагалл не прислушаются, нас запрут в гостиной, а гриффы тем временем погибнут.

Ясно. В этом мире меня считают зарвавшимся звездным ребенком, стремящимся к славе. Еще один крест Мальчика-Который-Выжил. Какой же я идиот!..

Мы уже приближались к Комнате по Желанию, в которой были припрятаны наши запасы, которые мы делали как раз для такого случая. В смоделированном замком помещении уютно расположились несколько флаконов с взрывающимся зельем и дезориентирующей эссенцией, запасные волшебные палочки и мантия-невидимка. Экипировавшись и набросав небольшую записку директору, мы отправились к туалету плаксы Миртл. И по пути нам встретилась Луна Лавгуд.

— О, исследователи! — дружелюбно улыбнулась она. — А что вы в гостиную не идете…

Концовку фразы она несколько смазала, осознав, что мы совсем не намерены следовать указаниям исполняющей обязанности директора МакГонагалл.

— Луна, у нас к тебе просьба. — Невилл положил руки девушке на плечи и взглянул прямо в глаза. — Это вопрос жизни и смерти. Если ты не справишься, могут пострадать люди. Мы можем пострадать.

Луна серьезно кивнула, и в этот момент я почему-то подумал, что мы доверяем послание надежному человеку. Лонгботтом, между тем, продолжил.

— Эту записку, — он передал девушке сложенный лист пергамента, — ты должна как можно быстрее передать директору Дамблдору. Используй самую быструю школьную сову. Пожалуйста, Луна, это нужно сделать очень быстро.

— Я поняла, — подтвердила Луна. — Я все сделаю.

Уже уходя, она повернулась к нам.

— Удачи, ребята…

* * *

— И как нам туда попасть? — спросил Юджин, оглядывая зеркало, которое, согласно нашим теоретическим построениям, являлось входом в саму Тайную Комнату. — Уизли, ты у нас мерцающий, работай.

Я подошел к идеально гладкой поверхности вплотную и вновь заметил ту самую рябь. На этот раз она не пугала меня, а наоборот — давала ощущение покоя, словно я нашел что-то очень дорогое мне, но давно утерянное. Мои пальцы легко коснулись зеркала, и оно зарябило сильнее, словно вода в пруду, в который бросили камень.

— Вот он, проход, — благоговейно глядя на проваливающуюся вглубь отражения руку, прошептал я. И тут же почувствовал, как друзья берут меня за плечи, погружаясь в амальгаму следом за мной.

Коридор, в который мы попали после прохода сквозь зеркало, вывел нас в огромный круглый зал, окруженный массивными колоннами в виде стилизованных змей. Потолок помещения терялся на большой высоте среди массивных каменных глыб, опасно свисающих вниз. На полу зала была выжжена странная фигура: разомкнутый в трех местах круг, соединенный с вписанным в него разомкнутым треугольником. В точках размыкания круга лежали безжизненные тела пропавших гриффиндорцев. А в геометрическом центре фигуры стояло … зеркало Еиналеж.

— О, гости, — раздался из темноты высокий голос. — Вы очень вовремя, у меня почти все готово.

В центр круга, направив на нас волшебную палочку, шла Александра Прюетт…

This has gone on too long

Because the memory is killing me...

Disturbed, «Asylum»

Попались очень глупо. Ожидая встретить самого Темного Лорда или целую армию его сторонников, мы на секунду замешкались, увидев преподавателя по Защите от темных искусств. Этой секундной растерянностью Прюэтт и воспользовалась, молниеносным движением обезоружив нас и обездвижив энергетическими путами. Наши палочки упали на пол у ее ног.

— Редкая удача, — проговорила профессор, левитируя нас ближе к центру начерченного знака. — Сам Мальчик-Который-Выжил с друзьями. Это даже лучше для ритуала.

— Где остальные? — спросил я, понимая, что выбраться самостоятельно будет сложно и, возможно, единственным шансом являлось затягивание времени. Кроме того, меня и вправду интересовали причины, по которым Александра присоединилась к Волдеморту.

Прюетт засмеялась. Искренне так. А после этого … начала изменяться, медленно «перетекая» в другую форму. Через несколько секунд перед нашими удивленными взглядами стояла та самая девчонка, которую мы видели на фотографии.

— Вы это мое воплощение имели в виду? — спросила Александра и снова трансформировалась. Посреди зала стоял тот самый второкурсник, которого Юджин не так давно чуть не сбил с ног.

— Или, может быть, это? — поинтересовался «ученик».

— Вы метаморф? — выдохнул Невилл.

«Второкурсник» нехорошо усмехнулся и вновь начал изменяться, правда теперь трансформация была куда страшнее. Спустя несколько мгновений перед нами предстала высокая фигура из странного материала, напоминающего глину. Тело существа было человеческим, за исключением головы, представляющей собой сплошную пасть с двумя маленькими глазками. В руке этого создания, украшенной, кстати, немаленькими когтями, была волшебная палочка. На поверхность туловища были нанесены те самые рунные рисунки, на которые я ранее обратил внимание.

— Кто ты? — потрясенный зрелищем, спросил Юджин. — Кто ты такой?

— Это Волдеморт, — тихо ответил я. Почему-то я был абсолютно уверен в своих словах.

— Браво, Рональд Уизли, — проговорил Темный Лорд. Голос его, в противовес внешности, был мягким и, не побоюсь этого слова, чарующим. — Впрочем, я был бы уязвлен, если б ты меня не узнал.

Волдеморт отлеветировал нас в те точки, где до этого лежали без сознания гриффиндорцы, и принялся выполнять какие-то странные манипуляции, назначение которых оставалось тайной.

— Как ты дошел до жизни такой, Лорд Судеб? — решившись, спросил я. Расчет был на то, что темный маг разозлится и ненадолго прервет свои действия. Которые, как я был убежден, ничего хорошего нам не сулили. — Что с твоим телом?

— Дерзишь, — утвердительно произнес Волдеморт, не прерывая плетение заклинаний ни на секунду. — Молодец. Что ж, я удовлетворю твое любопытство. Вы знакомы с понятием «голем»?

— Да, — кивнул Лонгботтом, как наш специалист по Защите. — Это оживленная с помощью магии глиняная фигура, которую использовали для выполнения тяжелой работы.

— Двадцать баллов Слизерину. — На морде существа появилась усмешка. — Я посвятил много времени усовершенствованию традиционных големов. К заклинаниям, наложенным на них, я добавил комплекс трансфигурационных и защитных чар, управляемых ментально. Големы стали куда более пригодны для ведения боевых действий, но ими было довольно сложно управлять. После развоплощения у меня было много времени на эксперименты. Я поместил свою сущность в это импровизированное тело, завязав нити ментального управления на себя. Остальное — дело техники. Проникнуть в Хогвартс под придуманной личиной оказалось проще, чем я ожидал.

Говоря, Волдеморт продолжал накладывать какие-то чары, сводя наши усилия на нет. Имело смысл предпринять вторую попытку, и я решил прояснить ситуацию насчет монстра Тайной Комнаты.

— Кто заперт в Тайной Комнате?

— А вы не выяснили? — даже как-то разочарованно протянул Темный Лорд. — Я всегда говорил, что со временем уровень образования в Хогвартсе снижается. Ладно, скажу. Слизерин запер в Пространстве Отражений демона и ограничил его передвижения площадью школы. Только Наследник способен общаться с демоном и управлять им, указывая ему, кого поразить его оружием. Однако моя цель куда более масштабна. С его помощью я планирую вдохнуть в мое временное тело жизнь. И вы мне в этом поможете. Кстати, хочу предупредить вас, во избежание недопонимания. Попытки покинуть ваши текущие позиции будут пресекаться очень неприятными болевыми ощущениями. Не рекомендую пробовать.

Оказалось, что Волдеморт совместил свой рассказ с подготовительными мероприятиями, которые как раз подходили к концу. Еще несколько пассов — и пол под нами вспыхнул голубым огнем, проявляя рунические символы, расположенные по периметру выжженного знака. Энергетические всполохи потянулись от нас к центру, где располагалось зеркало Еиналеж, заставив его поверхность светиться. В отражении снова сформировалась устрашающая темная фигура, но теперь свет заклятий высветил ее, и монстр Слизерина предстал перед нами во всей красе. Ну, теперь реакция Эрни понятна: если бы я не знал, с чем имел дело, то уже лежал бы на полу без сознания.

Тело демона было очень массивным и широким. Руки существа напоминали человеческие, но на плечах располагалась дополнительная пара конечностей, увенчанных устрашающего вида костяными лезвиями. Тело монстра было в нескольких местах замотано потрепанного вида лентами. Голова демона скрывалась за несколькими слоями все тех же лент, сквозь которые на всех нас смотрели глаза. Штук семь, рассыпанных по всей поверхности головы. Довершала впечатляющую картину зубастая пасть, раскрывшаяся … на груди чудовища.

— Акромантула мне в койку… — ругнулся Юджин, также впечатленный увиденным.

— В утешение хочу сказать, что вы станете свидетелем очень редкого ритуала, — произнес Волдеморт. — Вы умрете просвещенными, а это дорогого стоит.

— Придется с этим повременить, Том. — В Тайной Комнате полыхнула огненная вспышка, и в ее свете появился Дамблдор с Фоуксом на плече. Директор был облачен в темно-серую мантию и держал Темного Лорда под прицелом своей волшебной палочки.

— Ты опоздал, старик, — зло проговорил темный маг. — Цикл уже запущен, и ты его не остановишь.

— Еще посмотрим.

Волдеморт нанес удар первым. Голем выбросил руку с палочкой вперед, отправляя в сторону противника россыпь электрических разрядов, подкрепил атаку смертельным заклятьем и, оттолкнувшись, совершил длинный прыжок к оппоненту. Очевидно, Темный Лорд рассчитывал на то, что директор, защищаясь от «Электрической бури», пропустит Аваду или попадет под удар измененного тела темного волшебника. Расчет не оправдался. Дамблдор рассек палочкой воздух, создавая в воздухе малиновый купол «Ударного щита», на который пришлось действие молний. Разряды буквально впитались в поверхность заклинания, после чего щит вспыхнул, формируя противоположно направленную ударную волну. Вихрь магической энергии устремился к Волдеморту, заставив его отказаться от продолжения атаки и в воздухе применить чары левитации, чтобы увернуться. Смертельное заклятье без каких-либо проблем прошло сквозь щит Дамблдора, но он уже был к этому готов: быстрое движение палочкой — и поверхность земли перед директором вздыбилась, закрывая его мощной каменной стеной, в которую и ударил зеленый луч. Образовавшиеся обломки тут же стали оружием, старец направил их вверх, к зависшему в воздухе противнику. Волдеморт вновь увернулся, воспользовавшись возможностями своего искусственного тела. Темный маг вонзил когти в каменную кладку потолка и в несколько прыжков приблизился к позиции директора, намереваясь обрушиться на него сверху. Дамблдор отошел чуть назад и сложным жестом бросил вверх столб огня, поглотивший фигуру Темного Лорда…

* * *

Пока между магами развивалось, не побоюсь этого слова, эпическое сражение, Фоукс не терял времени даром. Феникс успел слетать за нашими волшебными палочками и вернуть их владельцам. Вернув оружие, мы почувствовали себя намного увереннее.

— У кого-нибудь есть идеи, как выбраться из знаковой системы? — спросил Невилл, обеспокоено разглядывая рисунок на полу зала. — Я плохо разбираюсь в древних ритуалах, но даже базовых знаний хватает, чтобы понять, что для здоровья нахождение здесь вредно.

— Может, Лорд соврал? — задумался Юджин и попытался отойти от своей позиции. Совершенно зря, как оказалось. Стоило ему сделать единственный шаг, как он пошатнулся и рухнул на колени, издав страшный вопль. Я непроизвольно дернулся в его сторону, и тут же мое тело пронзила боль. Казалось, что изнутри в меня вонзили несколько десятков ножей, смазанных каким-нибудь особо коварным ядом.

— Не врал… — прохрипел я, поднимаясь с пола и подбирая палочку. — Еще ценные предложения?

— Профессор Дамблдор, сверху! — закричал вдруг Лонгботтом, наблюдавший за развитием схватки. Оказалось, огонь не повредил боевым качествам Волдеморта. Темный Лорд обрушился с потолка вниз, размахиваясь, и ударил кулаком об пол, активируя «Воздушный удар». Энергетическая сфера с большой скоростью расширилась, грозя поглотить директора, но он быстро ушел из зоны действия заклятья, переместив пласт земли, на котором стоял, в сторону. После того как рассеялась пыль, мы смогли разглядеть темного мага. Теперь его тело было покрыто черным металлическим доспехом, в который преобразовалась глина.

— Неплохо мне удается трансфигурация, не так ли? — издевательски поинтересовался Волдеморт, поигрывая металлическими когтями.

— У тебя был хороший учитель, — озвучил ответную насмешку Дамблдор, и схватка возобновилась…

— Э, ребята… — привлекая наше внимание, сказал Невилл. — Боюсь, у нас чуть больше проблем, чем рассчитывалось.

Мы проследили за направлением его взгляда и немедля согласились с этим утверждением. Поверхность зеркала Еиналеж выгнулась, обтекая боевую конечность демона, стремящегося вырваться из своей тюрьмы.

— Его нужно остановить! — выкрикнул Стоунер и выпустил оглушающее заклинание в сторону артефакта. Как выяснилось, делать этого не стоило. Магический поток подхватил заклятье и закрутил вдоль силовых линий поля, чуть не попав в меня. Я уже хотел разозлиться, но решил оставить мое возмущение при себе при взгляде на друга: он дышал так тяжело, словно только что пробежал несколько километров.

— Контур системы знаков вытягивает из нас энергию, — утвердительно произнес Невилл, быстро сделав свои выводы. — А поле искажает структуру чар.

— Проблема… — выдохнул Юджин.

* * *

Тем временем, Волдеморт решил воспользоваться преимуществами своего искусственного тела, дававшего ему значительные физические преимущества перед оппонентом. Он бросился к Дамблдору, уклоняясь от заклинаний, но директор Хогвартса в очередной раз нашел выход из положения. Взмахнув палочкой, он вырвал из земли огромный камень и, трансфигурировав его, метнул в Темного Лорда. Тот с легкостью увернулся, но в тот же миг отлетел назад, и его покрытое металлом тело оказалось распято по поверхности камня.

— Это магнит! — восхищенно воскликнул Юджин. — Великолепно!

Темный маг взревел, стараясь освободиться, но Дамблдор пресек его попытки, выполнив несколько сложных движений палочкой и произнеся заклинание, которое я опознал как «Dolor sit amet» или «Закрепление структуры». По всей видимости, директор ограничил трансфигурацию тела Волдеморта, на время лишив его возможности выбраться из ловушки.

Завершив заклинание, старец взглянул на купол, накрывающий систему знаков ритуала. Невилл счел нужным сразу же сообщить ему об особенностях энергетического потока и невозможности использования каких-либо чар внутри купола. Дамблдор кивнул.

— Прервать ритуал можно только разбив зеркало, — сказал он. — Изнутри купола.

Я похолодел. Слова директора Хогвартса колокольным звоном отдавались в голове: уничтожение зеркала означало конец моей надежде на возвращение. С другой стороны, неизвестно, что произойдет, если мы дадим Волдеморту завершить начатое. Мерлин, что же делать?..

Тем временем, Темный Лорд все-таки смог вырваться из плена: металлическое покрытие его тела просто взорвалось под воздействием каких-то мощных чар. Голем с размаха вонзил когти в пол зала, помещение содрогнулось, и из земли с ревом вырвались острейшие каменные обелиски. Их уродливая, похожая на гребень какой-то рептилии, дорожка устремилась к Дамблдору, который успел среагировать и взмыл в воздух, воспользовавшись чарами левитации. А смертоносные каменные копья продолжили свой путь…

— НЕТ!!! — заорал я, бессильно рванувшись из энергетической ловушки и рухнув на пол под действием новой жуткой вспышки боли. Правда боль физическую нельзя было сравнивать с тем, что я почувствовал, когда тело Юджина пронзили несколько камней…

— ЮДЖИН!!! — вторил мне страшный крик Невилла, сумевшего удержаться от рывка в сторону осевшего тела друга. Он замотал головой, словно стараясь избавиться от кошмарного видения, но уже через секунду замер, уставившись на продолживших дуэль Дамблдора и Волдеморта.

— Мерзкая тварь! — прорычал он и остервенением принялся осыпать голема проклятьями, которые почему-то свободно проходили сквозь купол в направлении, противоположном тому, где находилось зеркало. А я… Я взглянул на артефакт. И сделал шаг…

* * *

Боль, обрушившаяся на меня с первыми движениями, была ужасной. Мне казалось, что мое тело обливают кипящей смолой и одновременно хлещут десятками плетей. Четвертуют заживо, оживляют, восстанавливая скелет Костеростом, и повторяют процедуру заново. Я смог преодолеть стоя лишь пару метров, после чего ноги подкосились, и я рухнул на колени, а затем растянулся на полу. Облегчения это не приносило, но и подняться я не мог. Подняв голову, мне удалось увидеть, как директор в очередной раз уклоняется от какого-то разрушительного заклятья. Движения Дамблдора потеряли былую ловкость, и я видел, что каждое следующее дается ему тяжелее предыдущего. Медленно осел на пол Невилл, в которого угодил малиновый луч неизвестного мне проклятья. Жуткий рев и срежет раздались из Пространства Отражений, сопровождая новую попытку демона прорваться в наш мир…

И я пополз… Стараясь не обращать внимания на ломающую и калечащую мое тело магию, на многочисленные порезы на ладонях, на содранные ногти. Полз, мечтая лишь о прекращении пытки и зная о том, что единственным способом остановить ее является уничтожение зеркала Еиналеж.

Расстояние в несколько метров казалось мне милями, но я все же добрался. Амальгама зеркала почти треснула, оставляя мне совсем немного времени. Я поднял с пола камень, сомневаясь, что мне хватит сил…

Удар…

Слишком слабо, на гладкой поверхности не появилось даже царапин…

Еще удар…

Ответом стал лишь слабый треск, но зеркало слегка засветилось, давая отголосок надежды. Я должен успеть…

Удар.

По отражению змеилась трещина, исказившая изображение демона. Монстр заревел, отчаянно упираясь.

— Нет!!! Ты не смеешь! — Крик Волдеморта явно нес нотки отчаяния, и они придали мне сил. Я собрал волю в кулак, поднял голову и, взглянув, как мне показалось, прямо в глаза голему, прохрипел:

— Ты проиграл…

Удар!

Множество трещин прорезали ранее идеальную серебристую поверхность. Артефакт вспыхнул ярко-синим огнем, на мгновение ослепив меня. Сквозь яркие блики я лишь успел заметить, как боевая конечность демона пронзила Волдеморта, надеявшегося в отчаянном прыжке настигнуть меня. Что ж, демон получил свою жертву…

Когда сияние погасло, мне понадобилось приложить все усилия, чтобы подняться на ноги. Казалось, мне не хватит и часа на это, но, стоило мне услышать печальный вздох Дамблдора, я рванулся к нему, забыв об испытанной только что боли.

Директор медленно закрывал глаза неподвижному Невиллу…

Мир вокруг меня померк. Я вновь упал на колени перед зеркалом Еиналеж, подернутым паутиной трещин. Теперь я точно получил от славы Мальчика-Который-Выжил все, что хотел… Мои друзья мертвы…

Я не мог сказать, сколько просидел неподвижно посреди зала. Неожиданное прикосновение к плечу заставило поднять глаза, хотя, на самом деле, меня совершенно не интересовало, кто подошел ко мне. Даже если бы это был вернувшийся из небытия Волдеморт…

Однако то, что я увидел, мигом смахнуло с сознания оцепенение. Рядом со мной никого не было, а вот в зеркале… В зеркале отражался я сам, окровавленный и разбитый. А на моем плече лежала рука … Гарри. Мой лучший друг слегка улыбнулся, ободряюще сжав пальцы.

— Гарри… — не веря глазам, прошептал я.

Сквозь трещины проступила новая фигура — Гермиона. Девушка взмахнула копной волос и тоже улыбнулась мне. Ее прикосновение приятным холодком накрыло другое плечо.

— Гермиона… — Я почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.

Фигуры все прибывали. Мама, папа, Чарли, Билл, Фред и Джордж, Джинни и даже Перси — все они, под предводительством Гарри и Гермионы смотрели на меня сейчас. И в их глазах я читал лишь уважение и любовь…

И тут я понял все. Понял … и захохотал. Захохотал страшно, дико, осознав, что зеркало Еиналеж дало мне увидеть. Последняя насмешка высших сил… Самая сокровенная мечта, которая никогда не исполнится…

— Иногда, Рональд, — послышался на грани сознания голос Дамблдора, — недостижимое может настолько захватить нас, что мы забываем о том, что у нас под руками. До тех пор, пока доступное само не станет недостижимым…

Я захохотал еще громче…

I want to heal, I want to feel

Somewhere I belong

Linkin Park, «Somewhere I Belong»

Когда мне удалось открыть глаза и худо-бедно оглядеться по сторонам, я увидел вокруг себя привычный антураж Больничного крыла. Видимо, Дамблдор перенес меня сюда … после вчерашнего…

Одно лишь упоминание о битве в Тайной Комнате отозвалось страшной болью, и, что самое обидное, она не была физической. Да, сейчас я бы воспринял дозу пыточного проклятья как избавление. Избавление от воспоминаний об острых каменных пиках, пронзающих тело Юджина, о застывшем в виде посмертной маски лице Невилла. От мыслей о своих родных, которых я увидел в последний раз… О Гарри и Гермионе…

— О, мистер Уизли, вы очнулись. — Из-за ширмы, которой перекрывался доступ к моей кровати, показалась улыбающаяся мадам Помфри. — Как вы себя чувствуете?

В первое мгновение мне хотелось поднять палочку и проклясть ее за этот вопрос. Или хотя бы ударить. Но я все же сдержался, напомнив себе, что именно она заботилась обо мне. Так что ответ вышел более или менее приемлемым.

— Я … в порядке… Просто устал… — Расчет был на то, что она внемлет моим словам и уйдет. Однако этой надежде не суждено было сбыться.

— Я вынуждена просить вас немного потерпеть. — Было видно, что медсестра сама недовольна тем, что собирается сказать. — С вами хотел поговорить директор.

Не сказать, что мне очень хотелось его видеть, но Дамблдор все-таки пришел нам на помощь вчера. Если бы не он, я был бы уже мертв, а Волдеморт разгуливал по Англии с новым телом.

Я кивнул, и уже через несколько секунд передо мной предстал директор Хогвартса. Посмотрел на меня, слегка улыбнулся.

— Рад, что вам уже лучше, мистер Уизли, — проговорил он. — И прошу прощения за то, что отнимаю у вас драгоценное время отдыха. Но я хотел бы узнать, что заставило вас совершить такой недальновидный поступок.

— О чем вы, профессор? — совершенно искренне спросил я, не понимая, издевается ли он или говорит серьезно.

— О вашем пребывании на Астрономической башне, конечно, — ответил Дамблдор так, словно речь шла о чем-то совершенно очевидном. — Какие же думы заставили вас провести там несколько часов под дождем и стали в дальнейшем причиной острой формы воспаления легких?

Я оторопел, совершенно не понимая, о чем этот старый мараз… человек говорит. Неужели, после вчерашнего его интересует лишь...

Неожиданная догадка промелькнула в моем сознании подобно молнии, и я, боясь лишний раз вздохнуть, спросил:

— Профессор, сколько времени я здесь?

— Два дня со времени вашего ночного вояжа, — ответил старец. — Мисс Грейнджер и мистер Поттер очень беспокоились за вас. Мадам Помфри приходилось силой выдворять их…

Я перестал слушать директора, стоило ему лишь произнести фамилии Гарри и Гермионы. Они здесь… Я вернулся…

— Могу я их увидеть, профессор Дамблдор? — Я, очевидно, перебил его, но сейчас мне было на все наплевать. — Прошу Вас…

— Думаю, это возможно, — улыбнулся Дамблдор. — Тем более что мисс Грейнджер уже и так направляется сюда. Что ж, поговорим позже, мистер Уизли. Выздоравливайте.

Директор поднялся и пошел к двери. Уже уходя, он повернулся ко мне и сказал фразу, которая буквально пригвоздила меня к кровати.

— Рональд, надеюсь, теперь ты будешь уделять больше внимания тому, что тебе доступно…

Дверь за ним закрылась, оставив меня в полнейшем недоумении. Неужели…

Додумать я не успел. Дверь Больничного крыла вновь открылась, и в проеме показалась столь знакомая копна каштановых волос.

— Мадам Помфри, прошу прощения, могу я увидеть…

— Гермиона!

Я сорвался с места и, не слушая протестов медсестры, кинулся к подруге. Еле затормозив, заключил ее в объятия.

— Гермиона… Ты не представляешь, как я рад тебя видеть…

— Тише, Рон! Задушишь! — Лицо подруги по цвету близко к моим волосам. Интересно… Чтоб мне гарпии почту носили, кажется, я в порыве чувств ее поцеловал! В губы! А, неважно…

— Гермиона, скажи, где Гарри? Я срочно должен его увидеть! Я должен сказать ему, каким идиотом был!

— Он готовится… — Гермиона, как мне показалось, с гордостью посмотрела на меня. — Рон, может, тебе надо чаще так заболевать? На тебя это благотворно влияет.

— Нет уж! — Замотал головой я. — Мне хватило и одного раза…

* * *

И вот, я стою там, где началась эта история: на вершине Астрономической башни. Капли дождя осыпают лицо и мантию, сносимые ветром, но мне совершенно на это плевать. Я чувствую себя счастливым, впервые за последние несколько недель… Или дней… Я так и не разобрался с времяисчислением после пребывания в мире, где был Мальчиком-Который-Выжил.

Мне так и не удалось понять, что именно произошло. Было ли мое путешествие реальным? Или зеркало Еиналеж просто спроецировало в мое сознание иллюзию? Какое отношение ко всему этому имел Дамблдор?

Я до сих пор не знаю ответов на эти вопросы. Да и не хочу знать, честно говоря. Важно лишь то, что я усвоил именно тот урок, который был мне нужен. И теперь постараюсь больше не повторять своих ошибок.

В конце концов, я ведь умею адаптироваться…