Адаптация (джен)

Deprivating, isolating, all that I feel,

I think I'm loosing my mind, I think I'm loosing my...

Disturbed, "Perfect Insanity"

Если бы кто-нибудь из патрулирующих территорию школы профессоров в эту наполненную глухими раскатами грома ночь оказался на вершине Астрономической башни, Рон Уизли вряд ли избежал бы наказания. Выход с верхней площадки был только один, а непогода толстым покрывалом укутывала звуки, делая чрезвычайно сложным распознавание шагов. На счастье Рональда, потерявшего счет времени, никто к башне интереса пока не проявил, и юноша спокойно продолжал стоять, вглядываясь во мрак вступившей в свои права ночи и поплотнее закутавшись в мантию.

Эта глупая ссора не шла из головы. Все пошло наперекосяк с тех пор, как имя Гарри вылетело из Кубка Огня: Рон сам себе не мог объяснить вспышку гнева, накрывшую его с головой, стоило другу заикнуться о том, что он не имеет к происходящему отношения. Точнее, объяснить мог, но это объяснение ему совсем не нравилось. В тот миг парню удалось убедить себя, что все дело в банальной обиде за оставление его в неведении, однако впоследствии самовнушение дало сбой, открывая мерзкую правду. Уизли завидовал. Понимал умом, что Гарри все это внимание к его персоне поперек горла, видел, каково ему жить без родных людей, семьи, уважал его мужество и стремление помочь окружающим. Но… В определенные моменты Рональд ничего не мог с собой поделать, тени завистливых мыслей захлестывали его, перебивая голос разума. И он в очередной раз срывался, когда Поттер при поддержке Гермионы пытался восстановить хрупкое равновесие. Срывался, и потом ненавидел себя за это.

Импровизированная прогулка облегчения и озарений не принесла, ограничившись «призами» в виде промокшей мантии и головной боли. Решив, что подумает обо всем завтра, Рон быстро пошел вниз, под конец спуска уже перепрыгивая через несколько ступеней. Причина для спешки, впрочем, была весьма прозаична: время отбоя прошло уже полчаса назад, и теперь скорость и осторожность были главным оружием в деле беспрепятственного достижения родной гостиной. И именно второе из этих качеств подвело Уизли, сумевшего пересечься в одном из коридоров с Филчем. Кошки со смотрителем, к счастью, не было, что давало шанс на спасение, и шанс этот был с блеском использован. Под тихий шелест мантии Рон скрылся в ближайшем незапертом чулане и, направив палочку на дверь, прошептал формулу заклинания «Negare Inimicus» — простеньких, но надежных запирающих чар из арсенала близнецов. Дверь мигнула голубоватым светом с внутренней стороны, и тут же слегка дернулась: очевидно, Филч проверял подозрительные места. После второго рывка раздалось раздраженное покашливание и шаркающие шаги стали медленно удаляться. Рональд перевел дух, зажигая слабый огонек, чтобы осмотреться и … замер, уставившись на представший перед ним артефакт. В глубине чулана, заставленного, по большей части, всяким хламом, стояло зеркало Еиналеж, знакомое ему еще с первого курса. Этот волшебный предмет Уизли никак не ожидал увидеть, да и еще в таких малопригодных для него условиях.

С некоторой опаской он взглянул на идеально гладкую поверхность зеркала. На этот раз никаких сокровенных желаний оно не показало, не было видно даже отражения, место которого занимал какой-то странный серый туман. Юноше даже показалось, что по ту сторону массивной деревянной рамы бушует сильнейший пожар, закрывающий удушающим дымом картины, извлекаемые артефактом из подсознания контактирующего с ним мага. Огонек палочки странно мигнул и заметался по мере приближения к темной дымке, и Рон резко отодвинулся от находки. Благоразумно посчитав, что связываться с измененным зеркалом не стоит, Уизли прислушался и, убедившись, что шагов Филча не слышно, вышел из чулана и отправился в башню Гриффиндора. И, естественно, он уже не мог видеть, как туман внутри рамы заклубился быстрее и засиял фиолетовым светом…

* * *

— Рон, подъем!

Разлеплять веки категорически не хотелось. На самом деле, мне вообще в тот момент ничего не хотелось, кроме продолжения того сна, где… В общем, неважно. Кто-то схватил меня за плечо и требовательно затряс, пополняя список сиюминутных прихотей жаждой убийства или нанесения тяжких телесных повреждений этому подлому негодяю!

— Рональд, проснись и пой! Мне совершенно не улыбается торчать здесь еще полчаса, пока ты соизволишь подняться!

Так, с телесными повреждениями и прочим надо поосторожнее, все же меня будил кто-то из знакомых людей. Гарри, скорее всего... Хотя, нет, мы же с ним… Мерлин, за что мне такие мысли прямо с утра!

— Уизли! Немедленно поднимайся, мантикора тебя сожри!

Вот тут я и подскочил в кровати так, что чуть не ударился о полог, а рука автоматически потянулась за палочкой. И подобная реакция отнюдь не была следствием довольно самобытного, надо признать, восклицания незнакомца. Просто я узнал этот мерзкий голос, стоило его обладателю лишь назвать меня по фамилии.

— Малфой!!!

Палочки на месте не оказалось, но, честно говоря, я и не был уверен, что сумел бы ею воспользоваться — настолько силен был мой шок в первые мгновения. Рядом с моей кроватью действительно стоял Драко Малфой, но… Первым, что бросилось мне в глаза, были растрепанные русые волосы и несколько измененные черты лица, делавшие его … как-то попроще, что ли. То есть, не возникало желания съездить ему по физиономии сразу после встречи. Изменившийся цвет глаз ... вроде бы, никогда особо к его глазам не приглядывался. Много мелких деталей облика, которые я, видимо под влиянием стресса, смог отметить. Кроме того, хорек был облачен в мантию с гербом Хаффлпаффа. Нет, это уже слишком! Похоже, мой сон все еще продолжается, и на этот раз он кошмарный.

— Э, приятель, все совсем запущено… — Стоявший передо мной парень, отпрянувший, было, после моего окрика, быстро взял себя в руки и теперь качал головой с видом целителя из госпиталя Святого Мунго. Причем сообщившего пациенту, что его диагноз находится где-то посередине между «плохо» и «какой цвет гроба предпочитаете». — Что она на этот раз натворила?

— Ты что здесь забыл? — максимально угрожающе спросил я, не оставляя попыток добраться до палочки и осуществить возмездие. Было очевидно, что став объектом какой-то подлянки слизеринцев, нужно было срочно что-то предпринимать.

— Я? — Мой «собеседник» приподнял бровь: видно, такое направление разговора было для него в новинку. Или он талантливо притворяется. Интересно, почему я склоняюсь ко второму варианту? — Я, вообще-то здесь живу. А вот у тебя, похоже, после вчерашней тренировки все оставшиеся мозги отшибло.

— Как ты сюда попал? — Я уже и сам понял, что этот вопрос был преждевременным. Просто потому, что я и сам не знал, как попал сюда. На спальню гриффиндорских четверокурсников это было ни капельки не похоже, кроме того, мое собственное ложе разительно отличалось от такового в стенах родного факультета. Какого … здесь вообще происходит?

— О, даже не знаю, с чего начать! — с непередаваемой интонацией ответил Малфой. — Жил-был мальчик по имени Юджин Стоунер, и был он волшебником. Как-то раз к нему прилетела сова и принесла письмо из школы чародейства и волшебства под названием Хогвартс…

Пока Малфой … или кто он там произносил свою саркастическую тираду, которая мне показалась даже забавной, я пытался хоть сколько-нибудь привести мысли в порядок и определить, как действовать дальше. Первая и самая напрашивающаяся догадка о подстроенной представителями факультета Змеи ловушке теперь уже не казалась такой правдоподобной: слишком много усилий необходимо было приложить змеенышам, чтобы провернуть подобное. Им нужно было выкрасть меня из спальни, перенести по замку, рискуя засветиться, а затем, и это самое невероятное, заставить Малфоя сменить свой стиль недомерка альбиноса на что-то более приземленное и назвать меня приятелем. Последний пункт в голове не укладывался. Вариант с применением психических чар я также посчитал маловероятным. Судя по лекциям Гермионы, которые, несмотря на ее жалобы, я все же иногда слушал, иллюзию такого уровня наложить было непросто, и мне казалось, что слизни способны на это не были.

— … он сел на поезд, именовавшийся Хогвартс-Экспрессом, и направился в школу, где прошел церемонию распределения и попал на факультет Хаффлпафф, где и учился последние три с лишним года. — Парень прервался, переводя дух, но я не дал ему продолжить, рассмеявшись. Искренне, причем, рассмеявшись. Определенно, на Малфоя ни капельки не похоже, имеется какой-никакой стиль.

— Ладно, достаточно, — все еще улыбаясь, сказал я. — Вполне подробное описание.

— Уверен? — ядовито произнес собеседник. — Погоди, еще могу поведать, как я говорил со шляпой. Ну, знаешь, которая…

— Спокойно, Юджин, — ответил я, искренне надеясь, что мои способности к анализу не настолько ужасны, как сетовала на это Гермиона, и я все понял правильно. — С Распределяющей шляпой мне и самому довелось поболтать, хватило того раза. И… я сегодня немного не в себе, извини уж. Подождешь меня, если не сложно?

Мой расчет был предельно прост. Что бы тут не происходило, пока что я не в силах на это повлиять, слишком мало у меня информации. Следовательно, единственный шанс для меня — подыграть тому, кто все это устроил и попутно разжиться сведениями, чтобы прекратить этот фарс. Еще посмотрим, кто кого!

— Отлично, Рон, — выдохнул Юджин, и мне почему-то показалось, что это был вздох облегчения. Весьма неожиданно, надо сказать! — Если честно, ты меня немного напугал. Давай, собирайся, а то опоздаем.

Мой новоявленный «товарищ» вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, а я поднялся с кровати и быстро одевшись, подошел к обнаружившемуся неподалеку зеркалу, чтобы проверить свой внешний вид. И вот тут меня ждало еще одно потрясение. Я застыл, не в силах сдвинуться с места, внезапно стало трудно дышать, словно из легких в мгновение ока откачали весь воздух, заменив его вихрем ледяных игл. На моем лбу, едва прикрытый рыжей челкой, красовался … шрам в виде молнии.

И это было совсем не смешно…